Затем настал черед блока питания. Гики вроде Возняка на такие мелочи не обращали внимания, но Джобс решил, что это самое важное. В частности, он задумал обойтись без вентилятора, потому что вентилятор внутри компьютера противоречит принципам дзен и отвлекает от работы. Джобс зашел в Atari проконсультироваться с Элкорном, понимавшим в электротехнике. «Эл познакомил меня с Родом Холтом. Светлая голова, марксист, заядлый курильщик, Род много раз был женат и разбирался во всем на свете», – вспоминал Джобс. Как Мэнок и все, кто видел Джобса впервые, Холт отнесся к нему скептически. «Я беру дорого», – заявил он. Но Джобс чувствовал, что игра стоит свеч, и ответил, что заплатит любую цену. «Вот так Стив подбил меня работать», – рассказывал Холт, со временем перешедший в Apple на полную ставку.
Вместо стандартного линейного Холт собрал импульсный блок питания, как в осциллографах и прочих приборах, который включался и выключался не шестьдесят, а тысячи раз в секунду, что привело к меньшему нагреванию трансформатора и повышало эффективность его работы. «Импульсный блок питания оказался столь же революционным решением, как и системная плата Apple II, – утверждал впоследствии Джобс. – В книгах по истории компьютеров Холта упоминают нечасто, а следовало бы. Теперь импульсные блоки питания стоят в каждом компьютере, и все они скопированы с изобретения Рода». Возняк, несмотря на весь его ум, до такого бы не додумался. «Я смутно представлял себе, что такое импульсный источник питания», – признавался он.
Отец научил Джобса, что нужно стремиться к совершенству во всем, даже в мелочах. Именно так Стив подошел к топологии системной платы Apple II: первый чертеж он отверг, потому что линии показались ему недостаточно прямыми.
Страсть к совершенству усиливала стремление Джобса все контролировать. Большинству любителей и хакеров нравилось доделывать, переделывать и встраивать дополнительные детали в компьютер. Джобс считал это угрозой цельности впечатления, которое пользователь получает от компьютера. Возняк, хакер в душе, не соглашался с этим. Ему хотелось добавить к Apple II восемь слотов, в которые при желании можно было вставить меньшие монтажные платы и внешние устройства. Джобс предлагал оставить только два – для принтера и модема. «Обычно я быстро соглашаюсь, но тут настоял на своем: «Если ты так хочешь, собери себе другой компьютер», – говорил Возняк. – Я понимал: таким, как я, рано или поздно захочется модифицировать свою машину». На этот раз победа в споре осталась за Возняком, но он чувствовал, что влияние его слабеет. «Тогда мне удалось одержать верх. Но я понимал, что это ненадолго».
Бушнелл предложил Джобсу обратиться к Дону Валентайну, бывшему директору по маркетингу National Semiconductor и основателю Sequoia Capital, одной из первых венчурных инвестиционных компаний; Валентайн славился своей деловой хваткой. Он приехал в гараж к Джобсу на «мерседесе», в синем деловом костюме и строгой рубашке с галстуком. Бушнелл вспоминает, что Валентайн сразу же позвонил ему и спросил, якобы в шутку: «Зачем ты послал меня к этому отребью?» Валентайн утверждает, что не помнит такого, но признается: ему действительно показалось, что Джобс странно выглядит и дурно пахнет. «Стив старательно косил под неформала, – вспоминает Валентайн. – Тощий, с редкой бородкой, похожий на Хо Ши Мина».
Однако вложить деньги в Apple он отказался вовсе не из-за внешнего вида Стива. Валентайна насторожило, что Джобс совершенно не разбирается в маркетинге: казалось, его ничуть не смущает, что приходится обходить магазины электроники и договариваться о поставках компьютеров. «Если хотите, чтобы я вас финансировал, – заявил Валентайн, – возьмите партнера, который понимает в маркетинге и дистрибуции и может составить бизнес-план». Обычно, когда Джобсу что-то советовали люди старше его, он либо огрызался, либо задумывался над услышанным, как вышло в случае с Валентайном. «Пришлите ко мне трех кандидатов», – ответил он. Валентайн прислал, Джобс с ними побеседовал и остановился на Майке Марккуле, которому в последующие двадцать лет предстояло сыграть ключевую роль в развитии Apple.
Марккуле было всего 33 года, но он уже успел поработать в Fairchild и Intel и выйти в отставку. В Intel он заработал миллионы на акционерных опционах, когда компанию преобразовали в открытое акционерное общество. Он был проницателен, осторожен, точен в движениях, как человек, который в школе занимался спортивной гимнастикой. Никто лучше него не разбирался в ценообразовании, системе сбыта, маркетинге и финансах. Сдержанный по характеру, Марккула тем не менее вовсю наслаждался своим недавно приобретенным состоянием: построил дом у озера Тахо, а затем огромный особняк в горах неподалеку от Вудсайда. На первую встречу в гараж Джобса он приехал не на «мерседесе», как Валентайн, а на отполированном до зеркального блеска золотистом кабриолете «корветт». «Когда я приехал, Воз стоял у верстака и сразу же принялся демонстрировать мне Apple II, – вспоминает Марккула. – То, что я увидел, настолько меня поразило, что я решил не обращать внимания на внешний вид ребят. В конце концов, постричься никогда не поздно».
Джобсу Марккула сразу понравился. «Он был резок, и в Intel он не получил должности главы маркетинга, поэтому, думаю, захотел доказать, что много стоит». Кроме того, Джобса привлекла порядочность Марккулы. «Было видно: если выпадет случай кого-то надуть, он им не воспользуется. У него были нравственные принципы». На Возняка новый знакомый тоже произвел хорошее впечатление. «Отличный малый, – говорит он. – И что самое приятное, ему понравился наш компьютер!»
Марккула предложил Джобсу вместе составить бизнес-план. «Если все получится, я вложу деньги, – пообещал он, – ну а если дело не выгорит, значит, поработаю несколько недель бесплатно». Теперь Джобс по вечерам приезжал к Марккуле, они строили планы и говорили ночи напролет. «Мы размышляли о будущем – например, сколько семей купят компьютер; иногда засиживались до четырех часов утра», – рассказывал Джобс. В итоге большую часть бизнес-плана пришлось писать Марккуле. «Стив все время обещал, что в следующий раз непременно принесет свою часть, но вечно не успевал, и в конце концов я все сделал сам».
План Марккулы строился на том, чтобы ориентироваться не только на узкую группу любителей электроники. «Майк думал, как продавать компьютеры обычному потребителю, чтобы люди могли с помощью Apple записывать любимые рецепты или вести счета», – вспоминает Возняк. Марккула рисовал заоблачные перспективы. «Через два года мы войдем в список 500 лучших компаний Fortune, – утверждал он. – Мы создадим новую отрасль промышленности. Такое бывает раз в десять лет». На то, чтобы попасть в Fortune 500, у Apple ушло семь лет, но, самое главное, прогнозы Марккулы сбылись.
Марккула предложил друзьям кредитную линию до 250 тысяч долларов в обмен на третью часть акций Apple. Таким образом компания превращалась в корпорацию, а Марккула, Джобс и Возняк получали по 26 % акций. Остальное решили оставить для привлечения потенциальных инвесторов. Будущие партнеры собрались в домике возле бассейна Марккулы и заключили сделку. «Как-то не верилось, что Майку удастся вернуть свои 250 тысяч, и меня поразило, что он готов рискнуть такой суммой», – вспоминал Джобс.
Теперь надо было уговорить Возняка окончательно перейти работать в Apple. «Но почему я не могу по-прежнему заниматься этим в свободное время, по совместительству с HP? Все-таки это стабильный доход», – недоумевал Воз. Марккула ответил, что так ничего не получится, и дал ему несколько дней на раздумье. «Я сомневался, что у меня получится руководить и контролировать подчиненных, – признался Возняк. – Я давным-давно решил для себя, что хочу быть только инженером, и точка». Воз заявил Марккуле, что не уйдет из HP.
Марккула в ответ лишь плечами пожал, но Джобс очень расстроился. Он принялся звонить и уговаривать Возняка. Подбивал друзей повлиять на него. Плакал, кричал и пару раз закатил истерику. Даже съездил к родителям Стива и слезно умолял Джерри Возняка о помощи. К тому моменту отец Воза уже понял, что на Apple II можно неплохо заработать, и перешел на сторону Джобса. «Мне начали звонить на работу все кто только можно: папа, мама, брат, друзья, – вспоминал Возняк. – И все в один голос утверждали, что я принял неправильное решение». Но все было зря. Тогда позвонил Аллен Баум, товарищ Воза и Джобса по Хоумстеду и Клубу Бака Фрая. «Ты просто обязан попробовать», – заявил он и убедил Воза, что, если тот перейдет работать в Apple, ему не придется бросать любимое занятие и переквалифицироваться из инженеров в начальники. «Именно это я и хотел услышать, – говорил Возняк. – Я мог остаться внизу организационной структуры и по-прежнему быть простым инженером». Он позвонил Джобсу и сказал, что согласен.
3 января 1977 года была официально зарегистрирована новая корпорация Apple Computer Co.; она выкупила контрольный пакет акций товарищества, организованного Возом и Джобсом девятью месяцами ранее. Впрочем, это мало кто заметил. В тот месяц «Домашний компьютерный клуб» провел опрос среди своих членов, и выяснилось, что из 181 владельца компьютеров только у шести был Apple. Джобс был уверен, что Apple II это изменит.
Марккула имел на Джобса огромное влияние, сравнимое с авторитетом отца. Как и Пол, он сначала поощрял целеустремленность Стива, но в конце концов бросил. «Марккула в определенном смысле заменил Стиву отца», – рассуждал венчурный финансист Артур Рок. Именно Марккула преподал Джобсу азы маркетинга и продаж. «Майк взял меня под свое крыло, – вспоминал Стив. – Наши взгляды на мир во многом совпадали. Марккула утверждал, что, создавая компанию, нужно не стремиться разбогатеть, а просто делать то, во что веришь. Только так можно добиться успеха».
Марккула составил список правил под названием «Философия маркетинга Apple», уделив особое внимание трем ключевым пунктам. Первый – эмпатия, понимание чувств покупателя. «Мы должны понимать потребности клиентов лучше любой другой компании». Второй – сосредоточенность. «Чтобы преуспеть в том, чем мы занимаемся, нужно отбросить все второстепенное».
Третье, не менее важное, правило носило странное название «внушение» и объясняло, что люди составляют мнение о компании или продукту на основе первого впечатления. «Покупатели действительно судят о книге по обложке, – писал Марккула. – Можно создать лучший продукт, высочайшего качества, самую полезную программу и так далее; но если презентовать его небрежно, отношение к нему будет соответствующее. Если же мы представим свой товар креативно и профессионально, то внушим нужное нам отношение».
В дальнейшем Джобс всегда уделял особое, подчас чрезмерное, внимание маркетингу, внешнему виду продукта и даже деталям упаковки. «Открывая коробку с iPhone или iPad, мы хотим, чтобы тактильные ощущения задавали тон в восприятии продукта, – говорил он. – Этому меня научил Майк».
Бердж вспоминает, что в конце концов, согласившись приехать в гараж Джобса, подумал: «Ну и нахал. Интересно, сколько мне удастся сдерживаться, чтобы не послать его ко всем чертям?» По словам Берджа, при встрече с немытым лохматым Джобсом его поразили две вещи: «Первое – его выдающийся ум. А второе – я не понимал и пятидесятой доли того, о чем он говорит».
Джобса и Возняка пригласили на встречу с «самим» (так было написано на его визитке) Реджисом Маккенной. И тут уже настал черед обычно спокойного Возняка показывать характер. Маккенна просмотрел статью об Apple, которую тот написал, и решил, что она слишком узкоспециальна и не мешало бы ее оживить. «Я не хочу, чтобы какой-то пиарщик лез в мой текст», – отрезал Возняк. Маккенна ответил, что в таком случае они могут идти на все четыре стороны. «Стив мне сразу же перезвонил и предложил встретиться еще раз, – вспоминал Маккенна. – Он пришел без Возняка, и мы обо всем договорились».
Маккенна поручил своей команде изготовить рекламный буклет для Apple II. Первым делом они заменили придуманный Роном Уэйном логотип в стиле викторианской гравюры, не вписывавшийся в яркий и дерзкий рекламный стиль агентства. Роб Яноф, арт-директор, создал новый логотип. «Ничего вычурного», – предупредил его Джобс. Янов предложил два варианта лого в виде яблока – целое и надкусанное. Первое слишком походило на вишню, поэтому Джобс выбрал второе. Ему также понравился вариант с шестью разноцветными полосами психоделических оттенков, от зеленого до небесно-голубого, хотя это существенно удорожало производство. На обложку буклета Маккенна поместил изречение, которое часто приписывают Леонардо да Винчи: «Простота – высшая мудрость». Для Джобса это стало основным принципом дизайна.
Это было воплощение правила Марккулы: чтобы произвести незабываемое впечатление, нужно поразить аудиторию размахом, в особенности если речь идет о запуске нового продукта. Джобс с особым вниманием отнесся к оформлению выставочного пространства Apple. У других участников были обычные столики и плакатные щиты; у Apple – стойка, обтянутая черным бархатом, и освещенный задник из плексигласа с новым логотипом, который нарисовал Яноф. На стойку выставили три единственных готовых компьютера Apple II, а рядом поставили пустые коробки, будто на самом деле машин гораздо больше.
Когда выяснилось, что на корпусах компьютеров есть небольшие дефекты, Джобс рассвирепел и заставил нескольких подчиненных до начала ярмарки отшлифовать и отполировать компьютеры до блеска. Желание произвести впечатление на публику было так велико, что перемены коснулись даже Джобса с Возняком. Марккула отправил их в ателье в Сан-Франциско за костюмами-тройками, которые смотрелись на приятелях нелепо, точно смокинг на подростке. «Марккула сказал, что мы все должны одеться поприличнее, и объяснил, как себя вести, как общаться с публикой», – вспоминал Возняк.
Усилия себя оправдали. Apple II в блестящем бежевом корпусе выглядел солидно, но при этом доступно и просто, в отличие от пугающих металлических машин или просто голых монтажных плат конкурентов. Компания получила заказ на 300 компьютеров уже на выставке; кроме того, Джобс встретился с японским производителем текстиля, Мицусимой Сатоси, который стал первым официальным представителем Apple в Японии.
Но ни наставления Марккулы, ни приличная одежда не помешали неугомонному Возняку разыграть публику. Одна из показанных им на выставке программ определяла национальность человека по фамилии, после чего выводила на экран шутку на эту тему. Еще он придумал и раздал рекламный буклет нового псевдокомпьютера под названием Zaltaire; описание продукта пародировало напыщенные обороты, характерные для таких текстов, например: «Представьте себе машину с пятью колесами…» Джобс клюнул и какое-то время гордился, что у Apple II рейтинг выше, чем у Zaltaire. Он так и не догадался, кто устроил розыгрыш, пока Возняк спустя восемь лет не подарил ему на день рождения вставленный в рамку экземпляр того буклета.
Новые обязанности давались Джобсу с трудом. Он всегда отличался вспыльчивостью и бурным темпераментом. В Atari ему из-за этого приходилось работать в ночную смену, но в Apple это было невозможно. «Стив с каждым днем становился все грубее и деспотичнее, – вспоминал Марккула. – Например, мог сказать сотрудникам, что у них дерьмовые чертежи». Тяжелее всех приходилось юным программистам, подопечным Возняка, Рэнди Уиггинтону и Крису Эспиносе. «Стив заходил в кабинет, смотрел, что я делаю, и заявлял, что это полная фигня. При этом он понятия не имел, что это такое и для чего», – рассказывал Уиггинтон, который на тот момент только-только окончил школу.
Отношение Стива к личной гигиене тоже оставляло желать лучшего. Несмотря ни на что, он по-прежнему верил, что вегетарианцу незачем регулярно принимать душ и пользоваться дезодорантом. «Нам приходилось в буквальном смысле слова загонять его под душ, – говорил Марккула. – А на встречах мы вынуждены были смотреть на его грязные ноги». Иногда, чтобы снять напряжение, Стив споласкивал ноги в унитазе, от чего его коллегам легче не становилось.
Марккула ненавидел конфликты, поэтому решил, что нужен президент, который сумеет обуздать Джобса. На эту должность подходил Майк Скотт. Марккула и Скотт пришли работать в Fairchild в один и тот же день в 1967 году, сидели в смежных кабинетах; более того, они появились на свет в один день, поэтому каждый год праздновали дни рождения вместе. В 1977 году, в день, когда Скотту исполнилось 32 года, Марккула пригласил его стать президентом Apple.
На первый взгляд Скотт казался превосходной кандидатурой. В National Semiconductor он отвечал за производство, разбирался в технических тонкостях и с этой точки зрения был идеальным руководителем. Но были у него и свои странности. Полный, страдавший тиком и целым букетом заболеваний, Скотт был настолько раним, что общение с сотрудниками давалось ему нелегко. К тому же он любил поспорить. Как сложатся его отношения с Джобсом, угадать было трудно.
Возняк быстро догадался, зачем Скотта взяли на работу. Как и Марккула, он терпеть не мог скандалы, которые Джобс то и дело провоцировал, причем, казалось, получал от этого удовольствие. «Мне было всего 22 года, и я понимал, что пока не готов управлять компанией, – признавался Джобс. – Но Apple была моим детищем, и сдаваться я не собирался». Перепоручить руководство другому для него было смерти подобно. Уговаривать его пришлось долго – в основном за обедами в любимом кафе Возняка Bob“s Big Hamburgers и ресторане Good Eart, который предпочитал Джобс. В конце концов Джобс неохотно согласился.
У Майка Скотта, которого все звали Скотти, чтобы отличать от Майка Марккулы, была всего лишь одна, но важная обязанность: укрощение Джобса. Обычно это происходило во время долгих прогулок – излюбленного варианта встреч Стива. «Во время самой первой прогулки мне нужно было внушить ему, чтобы он чаще мылся, – вспоминал Скотт. – Стив ответил, что в обмен я должен прочитать его книгу о фруктовой диете – как руководство к тому, чтобы похудеть». На диету Скотт так и не сел, да и почти не похудел, а Джобс толком не начал мыться. «Стив настаивал, что, поскольку питается только фруктами, ему достаточно мыться раз в неделю», – рассказывал Скотт.
Джобс обожал все контролировать и не признавал ничьих авторитетов, а значит, конфликт с человеком, которого взяли в компанию специально, чтобы управлять Стивом, был неминуем, в особенности когда Джобс понял, что Скотт – один из немногих людей, способных ему противостоять. «У нас со Стивом вопрос стоял так: кто кого переупрямит. А упрямства мне было не занимать, – сказал Скотт. – Стива надо было держать в ежовых рукавицах, и, разумеется, ему это было не по вкусу». Джобс вспоминал: «Ни на кого я не кричал больше, чем на Скотти».
Первое столкновение вышло из-за номеров на карточках сотрудников. Скотт закрепил № 1 за Возняком и № 2 за Джобсом. Стив же, разумеется, хотел непременно быть первым номером. «Я не мог этого допустить, потому что это еще больше укрепило бы его самомнение», – сказал Скотт. Джобс устроил истерику, даже заплакал. Наконец предложил компромисс: сделать ему карточку № 0. Скотт согласился, но только для карточки: Bank of America для зарплатной ведомости нужно было целое положительное число, и по документам Джобс остался № 2.
Более серьезная ссора произошла уже не из-за каприза. Джей Эллиот, с которым Джобс случайно познакомился в ресторане и взял на работу, говорит о важной черте характера Стива: «Он одержим совершенствованием продукта, одержим продуктом в целом». Майк Скотт, напротив, не позволял страсти к совершенству брать верх над практичностью. Наглядным примером стала история с корпусом Apple II. У компании Pantone, которой Apple поручила подобрать цвета пластика, было более 2000 оттенков бежевого. «И ни один Стиву не понравился, – вздыхал Скотт. – Ему хотелось создать новый оттенок. Пришлось мне его остановить». Когда дошло до дизайна корпуса, Джобс днями напролет раздумывал, насколько должны быть скруглены углы. «Мне же это было безразлично, – рассказывал Скотт. – Хотелось только, чтобы этот вопрос решился». Следующий спор разгорелся из-за инженерного стола. Скотт хотел, чтобы он был обычным, серым; Джобс настаивал, что нужно заказать белый. Все это в конце концов привело к скандалу в присутствии Марккулы: выясняли, кто имеет право подписывать заказы на поставку – Джобс или Скотт. Марккула выбрал Скотта. Еще Джобс настаивал на отличной от других политике обращения с клиентами: предлагал предоставлять годовую гарантию на Apple II. Скотта это неприятно удивило, поскольку стандартная гарантия составляла 90 дней. Но во время очередного спора на эту тему Джобс расплакался, и они долго гуляли по парковке, чтобы он успокоился. В результате Скотт скрепя сердце уступил.
Постоянные конфликты Джобса с коллегами очень огорчали Возняка. «Стив был слишком груб, – вспоминает он. – Я хотел, чтобы наша компания была как одна семья, где нам хорошо и все друг другу помогают». Джобс же считал, что Возняк просто не хочет взрослеть. «Он был очень инфантилен, – говорил Джобс. – Написал отличную версию бейсика, но до версии бейсика, способной работать с числами с плавающей запятой, которая нам была нужна, у него руки так и не дошли. В итоге пришлось подписать контракт с Microsoft. Стив был слишком рассеян».
Однако до поры до времени на причуды Джобса можно было закрыть глаза, потому что компания процветала. Бен Розен, аналитик, чьи статьи формировали мнение компьютерного сообщества, принялся с энтузиазмом продвигать Apple II. Независимый разработчик создал VisiCalc, первую программу расчета таблиц и учета средств для персональных компьютеров; какое-то время она была совместима только с Apple II, что оправдывало его покупку как для компаний, так и для обычных семей. Apple стала привлекать новых влиятельных инвесторов. На Артура Рока, одного из первых венчурных финансистов, знакомство с Джобсом, которого к нему отправил Марккула, поначалу не произвело никакого впечатления. «Стив выглядел так, будто только что вернулся из индийского ашрама, – вспоминает Рок, – да и пах так же». Но стоило Року опробовать Apple II, как он вложил деньги в компанию и вошел в совет директоров.
Вместо стандартного линейного Холт собрал импульсный блок питания, как в осциллографах и прочих приборах, который включался и выключался не шестьдесят, а тысячи раз в секунду, что привело к меньшему нагреванию трансформатора и повышало эффективность его работы. «Импульсный блок питания оказался столь же революционным решением, как и системная плата Apple II, – утверждал впоследствии Джобс. – В книгах по истории компьютеров Холта упоминают нечасто, а следовало бы. Теперь импульсные блоки питания стоят в каждом компьютере, и все они скопированы с изобретения Рода». Возняк, несмотря на весь его ум, до такого бы не додумался. «Я смутно представлял себе, что такое импульсный источник питания», – признавался он.
Отец научил Джобса, что нужно стремиться к совершенству во всем, даже в мелочах. Именно так Стив подошел к топологии системной платы Apple II: первый чертеж он отверг, потому что линии показались ему недостаточно прямыми.
Страсть к совершенству усиливала стремление Джобса все контролировать. Большинству любителей и хакеров нравилось доделывать, переделывать и встраивать дополнительные детали в компьютер. Джобс считал это угрозой цельности впечатления, которое пользователь получает от компьютера. Возняк, хакер в душе, не соглашался с этим. Ему хотелось добавить к Apple II восемь слотов, в которые при желании можно было вставить меньшие монтажные платы и внешние устройства. Джобс предлагал оставить только два – для принтера и модема. «Обычно я быстро соглашаюсь, но тут настоял на своем: «Если ты так хочешь, собери себе другой компьютер», – говорил Возняк. – Я понимал: таким, как я, рано или поздно захочется модифицировать свою машину». На этот раз победа в споре осталась за Возняком, но он чувствовал, что влияние его слабеет. «Тогда мне удалось одержать верх. Но я понимал, что это ненадолго».
Майк Марккула
Все эти нововведения требовали денег. «Разработка пластикового корпуса обошлась бы нам примерно в сто тысяч долларов, – вспоминал Джобс. – А чтобы запустить компьютер в производство, потребовалось бы тысяч двести». Он снова отправился к Нолану Бушнеллу, чтобы уговорить его вложить в дело деньги в обмен на миноритарный пакет акций. «Стив предложил мне вложить пятьдесят тысяч долларов за треть акций компании, – рассказывает Бушнелл. – А я, умник такой, отказался. Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно».Бушнелл предложил Джобсу обратиться к Дону Валентайну, бывшему директору по маркетингу National Semiconductor и основателю Sequoia Capital, одной из первых венчурных инвестиционных компаний; Валентайн славился своей деловой хваткой. Он приехал в гараж к Джобсу на «мерседесе», в синем деловом костюме и строгой рубашке с галстуком. Бушнелл вспоминает, что Валентайн сразу же позвонил ему и спросил, якобы в шутку: «Зачем ты послал меня к этому отребью?» Валентайн утверждает, что не помнит такого, но признается: ему действительно показалось, что Джобс странно выглядит и дурно пахнет. «Стив старательно косил под неформала, – вспоминает Валентайн. – Тощий, с редкой бородкой, похожий на Хо Ши Мина».
Однако вложить деньги в Apple он отказался вовсе не из-за внешнего вида Стива. Валентайна насторожило, что Джобс совершенно не разбирается в маркетинге: казалось, его ничуть не смущает, что приходится обходить магазины электроники и договариваться о поставках компьютеров. «Если хотите, чтобы я вас финансировал, – заявил Валентайн, – возьмите партнера, который понимает в маркетинге и дистрибуции и может составить бизнес-план». Обычно, когда Джобсу что-то советовали люди старше его, он либо огрызался, либо задумывался над услышанным, как вышло в случае с Валентайном. «Пришлите ко мне трех кандидатов», – ответил он. Валентайн прислал, Джобс с ними побеседовал и остановился на Майке Марккуле, которому в последующие двадцать лет предстояло сыграть ключевую роль в развитии Apple.
Марккуле было всего 33 года, но он уже успел поработать в Fairchild и Intel и выйти в отставку. В Intel он заработал миллионы на акционерных опционах, когда компанию преобразовали в открытое акционерное общество. Он был проницателен, осторожен, точен в движениях, как человек, который в школе занимался спортивной гимнастикой. Никто лучше него не разбирался в ценообразовании, системе сбыта, маркетинге и финансах. Сдержанный по характеру, Марккула тем не менее вовсю наслаждался своим недавно приобретенным состоянием: построил дом у озера Тахо, а затем огромный особняк в горах неподалеку от Вудсайда. На первую встречу в гараж Джобса он приехал не на «мерседесе», как Валентайн, а на отполированном до зеркального блеска золотистом кабриолете «корветт». «Когда я приехал, Воз стоял у верстака и сразу же принялся демонстрировать мне Apple II, – вспоминает Марккула. – То, что я увидел, настолько меня поразило, что я решил не обращать внимания на внешний вид ребят. В конце концов, постричься никогда не поздно».
Джобсу Марккула сразу понравился. «Он был резок, и в Intel он не получил должности главы маркетинга, поэтому, думаю, захотел доказать, что много стоит». Кроме того, Джобса привлекла порядочность Марккулы. «Было видно: если выпадет случай кого-то надуть, он им не воспользуется. У него были нравственные принципы». На Возняка новый знакомый тоже произвел хорошее впечатление. «Отличный малый, – говорит он. – И что самое приятное, ему понравился наш компьютер!»
Марккула предложил Джобсу вместе составить бизнес-план. «Если все получится, я вложу деньги, – пообещал он, – ну а если дело не выгорит, значит, поработаю несколько недель бесплатно». Теперь Джобс по вечерам приезжал к Марккуле, они строили планы и говорили ночи напролет. «Мы размышляли о будущем – например, сколько семей купят компьютер; иногда засиживались до четырех часов утра», – рассказывал Джобс. В итоге большую часть бизнес-плана пришлось писать Марккуле. «Стив все время обещал, что в следующий раз непременно принесет свою часть, но вечно не успевал, и в конце концов я все сделал сам».
План Марккулы строился на том, чтобы ориентироваться не только на узкую группу любителей электроники. «Майк думал, как продавать компьютеры обычному потребителю, чтобы люди могли с помощью Apple записывать любимые рецепты или вести счета», – вспоминает Возняк. Марккула рисовал заоблачные перспективы. «Через два года мы войдем в список 500 лучших компаний Fortune, – утверждал он. – Мы создадим новую отрасль промышленности. Такое бывает раз в десять лет». На то, чтобы попасть в Fortune 500, у Apple ушло семь лет, но, самое главное, прогнозы Марккулы сбылись.
Марккула предложил друзьям кредитную линию до 250 тысяч долларов в обмен на третью часть акций Apple. Таким образом компания превращалась в корпорацию, а Марккула, Джобс и Возняк получали по 26 % акций. Остальное решили оставить для привлечения потенциальных инвесторов. Будущие партнеры собрались в домике возле бассейна Марккулы и заключили сделку. «Как-то не верилось, что Майку удастся вернуть свои 250 тысяч, и меня поразило, что он готов рискнуть такой суммой», – вспоминал Джобс.
Теперь надо было уговорить Возняка окончательно перейти работать в Apple. «Но почему я не могу по-прежнему заниматься этим в свободное время, по совместительству с HP? Все-таки это стабильный доход», – недоумевал Воз. Марккула ответил, что так ничего не получится, и дал ему несколько дней на раздумье. «Я сомневался, что у меня получится руководить и контролировать подчиненных, – признался Возняк. – Я давным-давно решил для себя, что хочу быть только инженером, и точка». Воз заявил Марккуле, что не уйдет из HP.
Марккула в ответ лишь плечами пожал, но Джобс очень расстроился. Он принялся звонить и уговаривать Возняка. Подбивал друзей повлиять на него. Плакал, кричал и пару раз закатил истерику. Даже съездил к родителям Стива и слезно умолял Джерри Возняка о помощи. К тому моменту отец Воза уже понял, что на Apple II можно неплохо заработать, и перешел на сторону Джобса. «Мне начали звонить на работу все кто только можно: папа, мама, брат, друзья, – вспоминал Возняк. – И все в один голос утверждали, что я принял неправильное решение». Но все было зря. Тогда позвонил Аллен Баум, товарищ Воза и Джобса по Хоумстеду и Клубу Бака Фрая. «Ты просто обязан попробовать», – заявил он и убедил Воза, что, если тот перейдет работать в Apple, ему не придется бросать любимое занятие и переквалифицироваться из инженеров в начальники. «Именно это я и хотел услышать, – говорил Возняк. – Я мог остаться внизу организационной структуры и по-прежнему быть простым инженером». Он позвонил Джобсу и сказал, что согласен.
3 января 1977 года была официально зарегистрирована новая корпорация Apple Computer Co.; она выкупила контрольный пакет акций товарищества, организованного Возом и Джобсом девятью месяцами ранее. Впрочем, это мало кто заметил. В тот месяц «Домашний компьютерный клуб» провел опрос среди своих членов, и выяснилось, что из 181 владельца компьютеров только у шести был Apple. Джобс был уверен, что Apple II это изменит.
Марккула имел на Джобса огромное влияние, сравнимое с авторитетом отца. Как и Пол, он сначала поощрял целеустремленность Стива, но в конце концов бросил. «Марккула в определенном смысле заменил Стиву отца», – рассуждал венчурный финансист Артур Рок. Именно Марккула преподал Джобсу азы маркетинга и продаж. «Майк взял меня под свое крыло, – вспоминал Стив. – Наши взгляды на мир во многом совпадали. Марккула утверждал, что, создавая компанию, нужно не стремиться разбогатеть, а просто делать то, во что веришь. Только так можно добиться успеха».
Марккула составил список правил под названием «Философия маркетинга Apple», уделив особое внимание трем ключевым пунктам. Первый – эмпатия, понимание чувств покупателя. «Мы должны понимать потребности клиентов лучше любой другой компании». Второй – сосредоточенность. «Чтобы преуспеть в том, чем мы занимаемся, нужно отбросить все второстепенное».
Третье, не менее важное, правило носило странное название «внушение» и объясняло, что люди составляют мнение о компании или продукту на основе первого впечатления. «Покупатели действительно судят о книге по обложке, – писал Марккула. – Можно создать лучший продукт, высочайшего качества, самую полезную программу и так далее; но если презентовать его небрежно, отношение к нему будет соответствующее. Если же мы представим свой товар креативно и профессионально, то внушим нужное нам отношение».
В дальнейшем Джобс всегда уделял особое, подчас чрезмерное, внимание маркетингу, внешнему виду продукта и даже деталям упаковки. «Открывая коробку с iPhone или iPad, мы хотим, чтобы тактильные ощущения задавали тон в восприятии продукта, – говорил он. – Этому меня научил Майк».
Реджис Маккенна
Теперь необходимо было убедить Реджиса Маккенну, главного рекламщика Силиконовой долины, сотрудничать с Apple. Маккенна был родом из Питтсбурга, вырос в большой рабочей семье, суровый нрав он скрывал под маской обаяния. Не закончив колледжа, устроился в Fairchild and National Semiconductor, впоследствии открыл собственное рекламное и PR-агентство. Специализировался преимущественно на эксклюзивных интервью, которые размещал в дружественных изданиях, и на глобальных имиджевых рекламных кампаниях, в частности для микропроцессоров. Примером такой кампании стала реклама Intel в прессе, где вместо скучных диаграмм были гоночные машины и фишки для покера. Эта реклама привлекла внимание Джобса; он позвонил в Intel и поинтересовался, кто это сделал. Ему ответили: «Реджис Маккенна». «Тогда я спросил, что такое Реджис Маккенна, – вспоминал Джобс, – и мне ответили, что это человек». Джобс позвонил Маккенне, но поговорить с ним не удалось – вместо этого Стива соединили с Фрэнком Берджем, директором по работе с клиентами, который попытался отделаться от Джобса. Но Стив не сдавался и принялся названивать почти каждый день.Бердж вспоминает, что в конце концов, согласившись приехать в гараж Джобса, подумал: «Ну и нахал. Интересно, сколько мне удастся сдерживаться, чтобы не послать его ко всем чертям?» По словам Берджа, при встрече с немытым лохматым Джобсом его поразили две вещи: «Первое – его выдающийся ум. А второе – я не понимал и пятидесятой доли того, о чем он говорит».
Джобса и Возняка пригласили на встречу с «самим» (так было написано на его визитке) Реджисом Маккенной. И тут уже настал черед обычно спокойного Возняка показывать характер. Маккенна просмотрел статью об Apple, которую тот написал, и решил, что она слишком узкоспециальна и не мешало бы ее оживить. «Я не хочу, чтобы какой-то пиарщик лез в мой текст», – отрезал Возняк. Маккенна ответил, что в таком случае они могут идти на все четыре стороны. «Стив мне сразу же перезвонил и предложил встретиться еще раз, – вспоминал Маккенна. – Он пришел без Возняка, и мы обо всем договорились».
Маккенна поручил своей команде изготовить рекламный буклет для Apple II. Первым делом они заменили придуманный Роном Уэйном логотип в стиле викторианской гравюры, не вписывавшийся в яркий и дерзкий рекламный стиль агентства. Роб Яноф, арт-директор, создал новый логотип. «Ничего вычурного», – предупредил его Джобс. Янов предложил два варианта лого в виде яблока – целое и надкусанное. Первое слишком походило на вишню, поэтому Джобс выбрал второе. Ему также понравился вариант с шестью разноцветными полосами психоделических оттенков, от зеленого до небесно-голубого, хотя это существенно удорожало производство. На обложку буклета Маккенна поместил изречение, которое часто приписывают Леонардо да Винчи: «Простота – высшая мудрость». Для Джобса это стало основным принципом дизайна.
Первая презентация
Презентация Apple II должна была состояться на первой Компьютерной выставке Западного побережья, проходившей в апреле 1977 года в Сан-Франциско. Организовал ярмарку постоянный участник «Домашнего компьютерного клуба» Джим Уоррен, и Джобс, как узнал об этом, сразу же забронировал стенд для Apple. Для эффектной презентации ему хотелось занять место прямо в центре зала, и он внес пять тысяч долларов аванса, чем шокировал Возняка. «Стив решил, что мы должны громко заявить о себе, – рассказывал Возняк. – Показать миру гениальный компьютер великой компании».Это было воплощение правила Марккулы: чтобы произвести незабываемое впечатление, нужно поразить аудиторию размахом, в особенности если речь идет о запуске нового продукта. Джобс с особым вниманием отнесся к оформлению выставочного пространства Apple. У других участников были обычные столики и плакатные щиты; у Apple – стойка, обтянутая черным бархатом, и освещенный задник из плексигласа с новым логотипом, который нарисовал Яноф. На стойку выставили три единственных готовых компьютера Apple II, а рядом поставили пустые коробки, будто на самом деле машин гораздо больше.
Когда выяснилось, что на корпусах компьютеров есть небольшие дефекты, Джобс рассвирепел и заставил нескольких подчиненных до начала ярмарки отшлифовать и отполировать компьютеры до блеска. Желание произвести впечатление на публику было так велико, что перемены коснулись даже Джобса с Возняком. Марккула отправил их в ателье в Сан-Франциско за костюмами-тройками, которые смотрелись на приятелях нелепо, точно смокинг на подростке. «Марккула сказал, что мы все должны одеться поприличнее, и объяснил, как себя вести, как общаться с публикой», – вспоминал Возняк.
Усилия себя оправдали. Apple II в блестящем бежевом корпусе выглядел солидно, но при этом доступно и просто, в отличие от пугающих металлических машин или просто голых монтажных плат конкурентов. Компания получила заказ на 300 компьютеров уже на выставке; кроме того, Джобс встретился с японским производителем текстиля, Мицусимой Сатоси, который стал первым официальным представителем Apple в Японии.
Но ни наставления Марккулы, ни приличная одежда не помешали неугомонному Возняку разыграть публику. Одна из показанных им на выставке программ определяла национальность человека по фамилии, после чего выводила на экран шутку на эту тему. Еще он придумал и раздал рекламный буклет нового псевдокомпьютера под названием Zaltaire; описание продукта пародировало напыщенные обороты, характерные для таких текстов, например: «Представьте себе машину с пятью колесами…» Джобс клюнул и какое-то время гордился, что у Apple II рейтинг выше, чем у Zaltaire. Он так и не догадался, кто устроил розыгрыш, пока Возняк спустя восемь лет не подарил ему на день рождения вставленный в рамку экземпляр того буклета.
Майк Скотт
Теперь Apple стала настоящей компанией, с дюжиной работников, кредитным лимитом и обычными проблемами, которые периодически возникают у любой фирмы с клиентами и поставщиками. Из гаража Джобса Apple наконец-то перебралась в настоящий офис на бульваре Стивенс-Крик в Купертино, километрах в полутора от школы, где учились Возняк с Джобсом.Новые обязанности давались Джобсу с трудом. Он всегда отличался вспыльчивостью и бурным темпераментом. В Atari ему из-за этого приходилось работать в ночную смену, но в Apple это было невозможно. «Стив с каждым днем становился все грубее и деспотичнее, – вспоминал Марккула. – Например, мог сказать сотрудникам, что у них дерьмовые чертежи». Тяжелее всех приходилось юным программистам, подопечным Возняка, Рэнди Уиггинтону и Крису Эспиносе. «Стив заходил в кабинет, смотрел, что я делаю, и заявлял, что это полная фигня. При этом он понятия не имел, что это такое и для чего», – рассказывал Уиггинтон, который на тот момент только-только окончил школу.
Отношение Стива к личной гигиене тоже оставляло желать лучшего. Несмотря ни на что, он по-прежнему верил, что вегетарианцу незачем регулярно принимать душ и пользоваться дезодорантом. «Нам приходилось в буквальном смысле слова загонять его под душ, – говорил Марккула. – А на встречах мы вынуждены были смотреть на его грязные ноги». Иногда, чтобы снять напряжение, Стив споласкивал ноги в унитазе, от чего его коллегам легче не становилось.
Марккула ненавидел конфликты, поэтому решил, что нужен президент, который сумеет обуздать Джобса. На эту должность подходил Майк Скотт. Марккула и Скотт пришли работать в Fairchild в один и тот же день в 1967 году, сидели в смежных кабинетах; более того, они появились на свет в один день, поэтому каждый год праздновали дни рождения вместе. В 1977 году, в день, когда Скотту исполнилось 32 года, Марккула пригласил его стать президентом Apple.
На первый взгляд Скотт казался превосходной кандидатурой. В National Semiconductor он отвечал за производство, разбирался в технических тонкостях и с этой точки зрения был идеальным руководителем. Но были у него и свои странности. Полный, страдавший тиком и целым букетом заболеваний, Скотт был настолько раним, что общение с сотрудниками давалось ему нелегко. К тому же он любил поспорить. Как сложатся его отношения с Джобсом, угадать было трудно.
Возняк быстро догадался, зачем Скотта взяли на работу. Как и Марккула, он терпеть не мог скандалы, которые Джобс то и дело провоцировал, причем, казалось, получал от этого удовольствие. «Мне было всего 22 года, и я понимал, что пока не готов управлять компанией, – признавался Джобс. – Но Apple была моим детищем, и сдаваться я не собирался». Перепоручить руководство другому для него было смерти подобно. Уговаривать его пришлось долго – в основном за обедами в любимом кафе Возняка Bob“s Big Hamburgers и ресторане Good Eart, который предпочитал Джобс. В конце концов Джобс неохотно согласился.
У Майка Скотта, которого все звали Скотти, чтобы отличать от Майка Марккулы, была всего лишь одна, но важная обязанность: укрощение Джобса. Обычно это происходило во время долгих прогулок – излюбленного варианта встреч Стива. «Во время самой первой прогулки мне нужно было внушить ему, чтобы он чаще мылся, – вспоминал Скотт. – Стив ответил, что в обмен я должен прочитать его книгу о фруктовой диете – как руководство к тому, чтобы похудеть». На диету Скотт так и не сел, да и почти не похудел, а Джобс толком не начал мыться. «Стив настаивал, что, поскольку питается только фруктами, ему достаточно мыться раз в неделю», – рассказывал Скотт.
Джобс обожал все контролировать и не признавал ничьих авторитетов, а значит, конфликт с человеком, которого взяли в компанию специально, чтобы управлять Стивом, был неминуем, в особенности когда Джобс понял, что Скотт – один из немногих людей, способных ему противостоять. «У нас со Стивом вопрос стоял так: кто кого переупрямит. А упрямства мне было не занимать, – сказал Скотт. – Стива надо было держать в ежовых рукавицах, и, разумеется, ему это было не по вкусу». Джобс вспоминал: «Ни на кого я не кричал больше, чем на Скотти».
Первое столкновение вышло из-за номеров на карточках сотрудников. Скотт закрепил № 1 за Возняком и № 2 за Джобсом. Стив же, разумеется, хотел непременно быть первым номером. «Я не мог этого допустить, потому что это еще больше укрепило бы его самомнение», – сказал Скотт. Джобс устроил истерику, даже заплакал. Наконец предложил компромисс: сделать ему карточку № 0. Скотт согласился, но только для карточки: Bank of America для зарплатной ведомости нужно было целое положительное число, и по документам Джобс остался № 2.
Более серьезная ссора произошла уже не из-за каприза. Джей Эллиот, с которым Джобс случайно познакомился в ресторане и взял на работу, говорит о важной черте характера Стива: «Он одержим совершенствованием продукта, одержим продуктом в целом». Майк Скотт, напротив, не позволял страсти к совершенству брать верх над практичностью. Наглядным примером стала история с корпусом Apple II. У компании Pantone, которой Apple поручила подобрать цвета пластика, было более 2000 оттенков бежевого. «И ни один Стиву не понравился, – вздыхал Скотт. – Ему хотелось создать новый оттенок. Пришлось мне его остановить». Когда дошло до дизайна корпуса, Джобс днями напролет раздумывал, насколько должны быть скруглены углы. «Мне же это было безразлично, – рассказывал Скотт. – Хотелось только, чтобы этот вопрос решился». Следующий спор разгорелся из-за инженерного стола. Скотт хотел, чтобы он был обычным, серым; Джобс настаивал, что нужно заказать белый. Все это в конце концов привело к скандалу в присутствии Марккулы: выясняли, кто имеет право подписывать заказы на поставку – Джобс или Скотт. Марккула выбрал Скотта. Еще Джобс настаивал на отличной от других политике обращения с клиентами: предлагал предоставлять годовую гарантию на Apple II. Скотта это неприятно удивило, поскольку стандартная гарантия составляла 90 дней. Но во время очередного спора на эту тему Джобс расплакался, и они долго гуляли по парковке, чтобы он успокоился. В результате Скотт скрепя сердце уступил.
Постоянные конфликты Джобса с коллегами очень огорчали Возняка. «Стив был слишком груб, – вспоминает он. – Я хотел, чтобы наша компания была как одна семья, где нам хорошо и все друг другу помогают». Джобс же считал, что Возняк просто не хочет взрослеть. «Он был очень инфантилен, – говорил Джобс. – Написал отличную версию бейсика, но до версии бейсика, способной работать с числами с плавающей запятой, которая нам была нужна, у него руки так и не дошли. В итоге пришлось подписать контракт с Microsoft. Стив был слишком рассеян».
Однако до поры до времени на причуды Джобса можно было закрыть глаза, потому что компания процветала. Бен Розен, аналитик, чьи статьи формировали мнение компьютерного сообщества, принялся с энтузиазмом продвигать Apple II. Независимый разработчик создал VisiCalc, первую программу расчета таблиц и учета средств для персональных компьютеров; какое-то время она была совместима только с Apple II, что оправдывало его покупку как для компаний, так и для обычных семей. Apple стала привлекать новых влиятельных инвесторов. На Артура Рока, одного из первых венчурных финансистов, знакомство с Джобсом, которого к нему отправил Марккула, поначалу не произвело никакого впечатления. «Стив выглядел так, будто только что вернулся из индийского ашрама, – вспоминает Рок, – да и пах так же». Но стоило Року опробовать Apple II, как он вложил деньги в компанию и вошел в совет директоров.