Страница:
Теперь они находились, можно сказать, в плену, однако со времени своего публичного дебюта в телевизионном реалити-шоу пять уцелевших хендроподов стали всемирно знаменитыми. Даже пребывая в изоляции, каждый из них приобрел состояние на спонсорских сделках. Их изображения появлялись в книжках комиксов, кинофильмах, на игральных картах, они становились героями компьютерных и настольных игр, мультфильмов и рекламных роликов для сотен брендов по всему миру.
И хотя Отто был одним из первых ученых, столкнувшихся с растительным и животным миром острова Хендерс, хотя он участвовал в создании передвижной лаборатории НАСА, которая была доставлена на остров для проведения исследований и которую затем постигла печальная участь, у него возникли проблемы с превращением его истории в золото – в отличие от многих других участников событий. Несмотря на то что он оценил по достоинству и принял предложение занять высокооплачиваемую должность в Берлинском университете, где у него была возможность изучать историю острова Хендерс и сделать описание разнообразного животного и растительного мира этой погибшей экосистемы, Отто понимал, что упускает золотые возможности.
Работа над книгой Инману наскучила, поэтому он с радостью открыл почтовый ящик. В первый момент ему показалось, что ему предлагают помочь африканскому принцу снять деньги с замороженного счета.
14 марта
И хотя Отто был одним из первых ученых, столкнувшихся с растительным и животным миром острова Хендерс, хотя он участвовал в создании передвижной лаборатории НАСА, которая была доставлена на остров для проведения исследований и которую затем постигла печальная участь, у него возникли проблемы с превращением его истории в золото – в отличие от многих других участников событий. Несмотря на то что он оценил по достоинству и принял предложение занять высокооплачиваемую должность в Берлинском университете, где у него была возможность изучать историю острова Хендерс и сделать описание разнообразного животного и растительного мира этой погибшей экосистемы, Отто понимал, что упускает золотые возможности.
Работа над книгой Инману наскучила, поэтому он с радостью открыл почтовый ящик. В первый момент ему показалось, что ему предлагают помочь африканскому принцу снять деньги с замороженного счета.
«Уважаемый доктор Инман,«А почему бы и нет», – подумал Отто и ответил:
С величайшим уважением я обращаюсь к вашему опыту в деле, которое, как я полагаю, вызовет у вас большой профессиональный интерес – и не только у вас, но и у всего научного сообщества. Мы готовы подкрепить наше предложение солидной суммой, а именно – двумя миллионами американских долларов. Эта сумма будет тайно положена на счет в частном швейцарском банке с оформлением эксклюзивного доступа.
Надеюсь, у вас будет возможность встретиться со мной сегодня в пять часов пополудни в ресторане «Маруош» в Шарлоттенсбурге, дабы обсудить проект, о котором, как вы должны понять, распространяться строго воспрещается.
С нетерпением ожидаю знакомства с вами и возможности обсудить проект. Мы очень надеемся на то, что вы согласитесь помочь нам в этом важном научном исследовании, которое обещает высочайшее профессиональное вознаграждение.
Искренне ваш Гелий Соколов,директор Фонда ресурсов человечества,Всемирные холдинги GEM»
«До встречи!»
14 марта
18:59 по времени Восточного побережья
На плакате над сценой Зала имени Лилли было написано:
– Добрый вечер, дамы и господа.
Нелл разложила на кафедре карточки с тезисами лекции и откинула со лба прядь пышных рыжих волос. Сегодня она впервые за три месяца побывала в парикмахерской. Высокая, стройная, с яркими карими глазами оттенка красного дерева, со светлой кожей, склонной к появлению веснушек, Нелл обвела глазами зал.
– Должна начать с признания: я не антрополог. Тем не менее мне хотелось бы поговорить о новой силе в эволюции, за счет которой, как мне кажется, можно было бы объяснить возникновение разумной жизни на нашей планете. Мой супруг, основатель цикла лекций «Гипотеза под обстрелом», похоже, задерживается, но он сказал мне, что именно здешняя публика, как никакая другая, будет рада такому нестандартному предположению, какое собираюсь высказать я – хотя бы для того, чтобы затем вы могли разнести это предположение в пух и прах.
Нелл смущенно улыбнулась, и аудитория вознаградила ее аплодисментами.
Несколько слушателей заливисто свистнули. Такое тоже случалось в этом зале, где с лекциями выступали три десятка нобелевских лауреатов. Нелл пробежала глазами карточки с тезисами и, переступив с ноги на ногу, обнажила колено, прикрытое травяной юбкой. Зал возликовал.
– Ай-ай-ай…
Нелл выгнула дугой брови и погрозила зрителям пальцем. Традиции «Гипотез под обстрелом» требовали, чтобы на лекторе было надето нечто национальное, вот Нелл и выбрала гавайскую травяную юбку хула, к которой присоединила дырявую футболку своего мужа Джеффри с надписью «СОХРАНИТЬ ОСТРОВНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ». Эта футболка непостижимым образом сохранилась во время приключений на острове Хендерс.
– Я провела последние шесть месяцев с хендроподами – восхитительно разумными существами, которых моим коллегам и мне удалось спасти от истребления и вывезти с острова Хендерс. За это время я пришла к выводу, что есть нечто уникальное в развитии разумных видов и эту уникальность наш вид делит с хендроподами. На самом деле уникальная эволюционная сила отличает нас – весьма реально – от всех остальных форм жизни на Земле!
Нелл вгляделась в зал. Нет, Джеффри пока не появился. Несмотря на то что у них с мужем сложились свои, особые отношения с хендроподами, за все приходилось платить. Хендроподы были на редкость стеснительны, они сторонились людей и общались только с некоторыми из них. Для любого биолога стать одним из тех, с кем эти удивительные существа были готовы контактировать, стало бы величайшей возможностью в истории. Будучи разумными существами, жившими на Земле, но при этом не являвшимися ни людьми, ни приматами, ни даже млекопитающими, хендроподы самим своим существованием представляли величайшее открытие всех времен – еще более удивительное, каким могло стать обнаружение разумной жизни на другой планете. Нелл и Джеффри прежде всего относились к своему привилегированному положению как к серьезнейшей ответственности, обязанности сберечь поразительных существ, которые так сильно от них зависели.
Однако ответственность оказалась тяжелой. Нынешняя краткая разлука с хендроподами стала первым расставанием со времени встречи с ними на острове Хендерс. Но даже при этом Нелл и Джеффри пока что, будучи супругами, большую часть времени жили раздельно. Два дня назад они спешно поженились в Нью-Йорке, в присутствии запыхавшихся родителей Джеффри. А потом Джеффри пришлось то и дело ездить на всевозможные встречи на высшем уровне в ООН, дабы лоббировать постановление о предоставлении хендроподам свободы. И вот теперь Нелл приехала в Вудс-Хол, чтобы выступить с лекцией. И он, и она понимали, что их судьба теперь неразрывно связана с хендроподами и чем скорее те обретут свободу, тем скорее свободу получат Нелл и Джеффри.
Двери зала распахнулись. Порывисто вошел мужчина атлетического телосложения, с кожей цвета кофе с молоком, красивыми африканскими чертами лица и бледно-голубыми глазами.
Нелл облегченно вздохнула. Она узнала мужа, несмотря на то что его прическа радикально изменилась. Джеффри состриг свои дреды, и теперь стало видно, какой правильной формы у него череп.
– Привет, муженек! – поприветствовала его Нелл.
Новобрачную парочку аудитория приветствовала смехом и аплодисментами. Один из слушателей предложил Джеффри свое место в одном из задних рядов. Тот помахал Нелл рукой. Два дня он вел переговоры с дипломатами из ООН и прилетел из аэропорта Ла Гуардия в аэропорт Логан всего три часа назад, а потом мчался сюда на правительственном лимузине. Он поблагодарил незнакомца и сел.
– Ну, так вот, – сказала Нелл. – Вернемся к теме сегодняшней беседы. Большинство ученых не настаивает на особом происхождении человеческих существ – из желания доказать, что мы произведены на свет теми же эволюционными процессами, за счет которых создана вся прочая жизнь на Земле. Однако я полагаю, что из-за этого направления мысли мог остаться сокрытым очень важный фактор в понимании эволюции человека – фактор, благодаря которому может вполне объясняться яркое и крайне быстрое возвышение нашего вида за относительно краткий период времени. На самом деле я думаю, что людям и хендроподам, в отличие от всех других видов, свойственна уникальная, мощная эволюционная динамика: и они, и мы являемся продуктом разумного дизайна!
Сварливые слушатели в первом ряду заворчали. Они были готовы ввязаться в спор. Нелл знала, что так и будет. На задних рядах заулюлюкали. Джеффри приготовился к худшему.
Нелл улыбнулась, положила руку на «мышку» и вывела на экран изображение симпатичного валлаби.
– Кенгуру и этот обитатель острова Хендерс помогли отправить в отставку определение Платона, данное человеку – «бесшерстный двуногий».
Последовало несколько снимков с изображением шерстистого двуногого существа с головой в форме наковальни. Существо колотило башкой в окно несчастной, покинутой учеными лаборатории НАСА на острове Хендерс. Фотографии многих заставили ахнуть.
– Бенджамин Франклин определял человека как «животное, изготавливающее орудия труда». – Нелл показала фотографию карликового шимпанзе – обезьяны с мудрым, пристальным взглядом. – Джейн Гудолл[4] опровергла это определение, обнаружив шимпанзе, изготавливающих орудия труда. На данный момент нам известно, что некоторые птицы – например вороны, – пользуются сучками и веточками как орудиями труда. Полагаю, после обнаружения Хендера понятие «человек» должно быть коренным образом пересмотрено. Предлагаю следующее: «Люди – это единственные животные, которые сами себя создают».
Аудитория недовольно загудела. Нелл вывела на экран изображение первобытного каменного топора.
– Природе еще предстояло дать материал для обработки: цепочки ДНК, способные сотворить головной мозг, умеющий мыслить понятиями, а также органы речи, способные издавать звуки, символизирующие понятия, и руки, наделенные координацией движений и имеющие противостоящие пальцы – руки, способные к творчеству. Но этим потенциалом и ограничивалось все, что могла дать природа. Когда предок человека, наделенный этими врожденными способностями, произвел гигантское усовершенствование – а именно, приписал некое сочетание звуков абстрактному понятию – ну, например, он стал способен издавать некое ворчание, означавшее «лев», – этот творческий акт связал данные способности по-новому и привнес в животное царство уникальную эволюционную силу, и эта сила смогла передаваться из поколения в поколение, как ДНК. Творческое поведение, требующее определенных физических способностей, с помощью речи переносилось от одного поколения другому. Создался новый эволюционный толчок для жизни.
Нелл захватила аудиторию. Наконец она смогла сделать вдох. Вскочившие слушатели уселись на свои места.
– Речь потребовала таких способностей, как понимание, общение и осуществление идей, и в то же самое время создала условия для отбора этих способностей из поколения в поколение. Не то имело значение, что древний гений, придумавший первое слово, был наделен самыми прекрасными голосовыми связками, и не то, что его головной мозг отличался специализацией для полного освоения речи. Изобретение речи сулило преимущества тем, кто ею владел. Именно они могли передать эти генетические задатки своим потомкам. В этом смысле люди сами себя создали. Их собственные идеи повлияли на их эволюцию.
Нелл вывела на экран кадр, на котором крупным планом был заснят гиббон, ухватившийся за ветку дерева.
– Когда далекие предки человека, раскачиваясь на деревьях, додумались до того, что руки можно использовать иначе, и начали изготавливать орудия труда, эта идея тоже стала адаптивной силой. Без речи такой креативный прорыв не мог бы передаваться потомству слишком долго, дабы возыметь эволюционный эффект. А вот при наличии речи – этой, можно сказать, ДНК идей – цивилизация изготовителей орудий труда могла переноситься из поколения в поколение долгое время, на протяжении которого происходила селекция в плане наилучшего расположения противостоящих больших пальцев, координации движений глаз и рук, геометрического мышления и целой уймы прочих приспособительных способностей.
Нелл показала слушателям целую серию первобытных каменных топоров, которые, по большому счету, были очень похожи один на другой.
– Этот каменный инструмент изготавливался Homo erectus[5] на протяжении почти полутора миллионов лет без особых вариаций. Однако руки и головной мозг, участвовавшие в создании этих орудий, за это время, скорее всего, изменялись и приспосабливались к насущной задаче вместе с обучением этому ремеслу. Точно так же, как в наши дни поступали Эдисон, Эйнштейн, Форд и Гейтс, один человек давным-давно сымпровизировал – а каждое нововведение могло быть передано с помощью речи, и наши приспособительные способности со временем менялись и оказывали влияние на умения. – Нелл вывела на экран снимки с изображением целой коллекции каменных ножей, наконечников копий и прочих орудий и украшений, изготовленных Homo sapiens[6]. – К тому времени, когда появились мы, произошел настоящий взрыв креативности и биологических адаптаций.
Нелл показала снимки скайдайверов, астронавтов в открытом космосе, балерин, пловцов-олимпийцев.
– В наших руках, губах, разуме, в наших лицах и ступнях мы узнаем изменения, удовлетворяющие нуждам духовного, творческого, пытливого и разумного существа, каковыми являемся мы все. Однако в эволюции человека есть нечто уникальное – нечто такое, что превратило наши тела в столь специализированные сосуды для человеческого духа. В отличие от всех иных животных, мы ходим по снегу на лыжах, совершаем скольжение по воздуху, плаваем в воде и ходим в открытом космосе. Что-то подсказывает нам, что наше происхождение не могло попросту стать результатом воздействия чисто механических или физических сил на произвольно мутирующую последовательность нуклеотидных оснований в наших генах. Наша эволюция носит фундаментально интеллектуальное происхождение, выраженное и пронесенное через тысячелетия, утверждаю я, через посредство языка, речи. Речь завершила уникальную обратную связь между нашим разумом и телом, и со временем эта связь ускорилась и дала направление нашей адаптации. Интуиция вдохновила креационистов, утверждающих, что человек должен особым образом отличаться от всех иных живых существ и что должен существовать разумный план нашего создания. Креационисты не ошибаются. Чисто физические теории эволюции слепы в плане эмпирически очевидной истины: мы являемся продуктом сознательного творения почти во всем, что отличает нас от других живых существ. Но создатель, которого мы ищем с незапамятных времен, – это мы сами.
Публика в зале разбушевалась, словно волны в шторм. Нелл, не обращая внимания на шум, вывела на экран фотографию знаменитого биолога Ричарда Докинза[7], что вызвало в зале смех, крики, улюлюканье, ругательства.
– Выдающийся биолог-эволюционист Ричард Докинз подытожил мою гипотезу своей теорией «мемов». Суть его генетической метафоры состоит в том, что идеи – или, иначе говоря, «мемы», селекционируются тем же путем, каким отбираются мутации, и это приводит к эволюции человеческих цивилизаций. Хорошие идеи выживают вместе с их носителями. Плохие исчезают, унося с собой своих носителей. Я же предполагаю, что не только идеи избирательно относятся к людям, своим носителям, как утверждает Докинз, но что успешные идеи на протяжении времени биологически изменяют своих носителей и это приводит к как бы чудесному сотворению людей и хендроподов – существ, наилучшим образом подходящих для осуществления этих идей.
Нелл показала публике другую фотографию. На ней был изображен мужчина с косматыми бровями, в очках с толстой оправой и взлохмаченными волосами.
– Якоб Броновский[8] в своей хрестоматийной книге «Возвышение человека» утверждал, что первым шагом в возвышении человека была «биологическая революция», во время которой наши предки одомашнили живую природу. Броновский пишет о том, что пшеница была создана людьми, отбиравшими самые крупные семена трав поблизости от своих поселений. Затем они стали высаживать эти семена, а потом в результате перекрестного опыления развился суперпродуктивный гибрид. Высокие урожаи, собираемые с этого гибрида, дали нашим предкам возможность основывать земледельческие сообщества, обитавшие на одном и том же месте. В то же время люди занимались селекцией других видов, и со временем эти виды превратились в полезные растения, кур, собак и крупный рогатый скот.
Нелл показала несколько изображений животных и овощей, «одомашненных» человеком.
– Никто не станет утверждать, что пшеница, свиньи и кукуруза и прочие полезные растения и животные эволюционировали естественным путем. Но сегодня я осмелюсь утверждать, что наблюдения Броновского относятся также и к людям. К тем изменениям, которые с ними произошли за миллионы лет. Точно так же, как мы одомашнили лошадей, свиней и горох на основе созданных нами критериев, мы «одомашнили» и самих себя. И занимались мы этим одомашниванием самих себя гораздо больше, чем любой другой вид.
Нелл вывела на экран картину Микеланджело, изображающую Бога, прикасающегося к пальцу Адама[9].
– Последнее богохульство, которое я сегодня выскажу, таково: невозможность доказать роль разума и вводимых за его счет новшеств в нашей физической эволюции часто высмеивается противниками науки. Пожалуй, как бы противоречиво это ни прозвучало, я с ними согласна. Однако я полагаю, что они вместе с научным сообществом игнорируют истинную природу той божественной искры, на существовании которой они так настаивают: мы себя придумали и сотворили сами.
На экране появилась фотография хендропода, имевшего шесть конечностей. Странное существо стояло между Нелл и Джеффри, обняв их четырьмя руками. Затем последовало еще несколько «семейных» фотографий с хендроподами. Аудитория встретила их восторженными приглушенными восклицаниями.
– Многих смущает вопрос о том, каким образом такие высокоразвитые, цивилизованные и добродушные существа, как хендроподы, могли появиться в условиях биологической бойни, каковой был остров Хендерс. Некоторые гадают, как хендроподы могли в такой среде пойти своим путем и развить анатомические органы речи, которых были лишены их членистоногие предки.
Нелл следила за изумленными, восторженными лицами слушателей, не отрывавших глаз от цветных фотографий, на которых хендроподы играли в видеоигры, пили из чашек, пользовались ноутбуками, готовили еду на плите, ели попкорн и махали всеми шестью руками перед камерой.
– Многих интересует, следует ли считать хендроподов, или «селов», как они сами себя называют, людьми – в полном смысле этого слова. Сейчас, когда мы с вами ведем эту беседу, в Верховном суде США и ООН рассматриваются прошения и ведутся судебные тяжбы по этому вопросу.
Нелл посмотрела на Джеффри.
Джеффри кивнул ей. Ему не терпелось сообщить ей новости, но сделать это он собирался в кулуарах, после лекции.
– Экосистема острова Хендерс пошла отдельной эволюционной траекторией более полумиллиарда лет назад, и это происходило на гораздо более крупном массиве суши, полностью отделенном от остальной жизни на Земле. Однако те же самые адаптивные силы, которые способствовали ускорению развития и выделению Homo sapiens из массы других видов всего лишь за пять миллионов лет, воздействовали на селов, и они тоже, по-своему, стали людьми – духовно, интеллектуально и физически.
Нелл показала публике фотографию, на которой Джеффри и Хендер сидели за шахматной доской. Они были похожи на плохо подобранные по размерам книгодержатели. Публика дружно ахнула.
– Да-да, они играют в шахматы! – кивнула Нелл. – И чаще всего выигрывают. Для тех, кто не верит, что вид родом с острова Хендерс способен быть разумным, цивилизованным и мирным, я бы обратила внимание на то, что некоторые из самых враждебных сред обитания на Земле – джунгли Конго и Амазонки – породили ряд самых мирных племен Homo sapiens. Развивающиеся виды управляют своей эволюционной судьбой уникальным, особым образом, продвигаясь к собственной цели. Сегодня я предлагаю вам задуматься о том, что именно это является отличительной особенностью человечества, именно это является определением, отделяющим нас от остального животного мира. И это мы делим с единственным иным видом на Земле – нашими кузенами, хендроподами! – Нелл подняла руку, прося тишины. – А теперь вы имеете право безжалостно разбить мою теорию в пух и прах.
Она улыбнулась и поклонилась, призывая публику к началу жарких дебатов, которые всегда венчали лекции цикла «Гипотеза под обстрелом».
Вспыхнул свет, раздались аплодисменты. Сидевшие на первых рядах дружно подняли руки.
Нелл указала на женщину в третьем ряду.
– Да?
– Вы не сожалеете о том, что ваше человеческое любопытство привело к уничтожению целой экосистемы острова Хендерс, доктор Бинсвэнгер? – скорее укорила Нелл, нежели задала вопрос хмурая дама.
Аудитория нервно ухнула.
Нелл склонила голову к кафедре. Ей пока было непривычно то, что к ней стали обращаться по фамилии мужа. «Нам с Джеффри теперь придется отдуваться вместе», – подумала Нелл, поймав на себе сочувственный взгляд супруга.
– Прекрасный вопрос. Знаете, я сама себе его задаю каждый день. Остров Хендерс был стерилизован с помощью ядерного взрыва, как вам известно. Я могу сказать только одно: я не сожалею об этом. Я рада тому, что нет ни малейшей возможности ни одному из обитателей острова Хендерс распространиться по нашей планете – никому, кроме селов. Любой вид из этой экосистемы мог бы истребить все живое на Земле. Я слышала, что половина этого острова уже обрушилась в море. Похоже, сама природа привела это эволюционное отклонение в тупик. Если бы мы не вмешались, в самом скором времени остров погиб бы и ничего на нем не уцелело. Если бы Хендер, один из пятерых выживших селов, обитавших на острове, не придумал, каким образом активировать аварийный маячок на борту парусника, выброшенного на берег, и если бы мы не ответили на этот сигнал бедствия, селы тоже погибли бы вместе со всеми, кто населял остров. И мы бы утратили все то, что они могут рассказать нам о себе.
Нелл дала слово мужчине из третьего ряда.
– Доктор Бинсвэнгер, учитывая тот факт, что хендроподы являются разумными существами, как мы с вами, не кажется ли вам, что они как раз могут быть самыми опасными существами с острова Хендерс?
– Так-так. Именно так полагал Тэтчер Редмонд, один из моих коллег, который пропал без вести в океане в то время, когда мы спасали хендроподов. Будучи разумными существами, хендроподы – так же, как и мы, – способны к добру и злу. Все зависит от того, как относиться к силе автономии – пессимистично или оптимистично. Но я бы сказала, что они не опаснее нас с вами.
– И я такого же мнения! – воскликнул мужчина.
Аудитория подхватила его точку зрения дружным гомоном.
– Общаясь с себе подобными, мы рискуем каждый день, – заметила Нелл. – И тут, я думаю, стоит рискнуть.
После этих слов она указала на пожилую женщину в десятом ряду.
– Вот так, стало быть, вы проводите свой медовый месяц? – осведомилась та, едва удерживаясь от смеха.
– Завтра, – кивнув, проговорила Нелл, – мы улетаем на один из Гавайских островов, где проведем две прекрасные недели наедине. Мы всегда мечтали полюбоваться на пауков-волков[10] в лавовых туннелях. Правда!
– А это правда, – спросил следующий слушатель, – что селы видят лучше людей? А глаза они закрывают?
– Да, они различают миллионы цветов, которых мы не видим. В этом смысле они ближе к современным брюхоногим, креветкам-богомолам, которые могут быть далекими родственниками хендроподов. Возможно, эти брюхоногие зародились на острове Хендерс или, по крайней мере, на том материке, каковым некогда являлся остров Хендерс. Ответ на второй вопрос – да! Глаза у селов сухие и периодически они линяют – как панцири у крабов, но селы могут закрывать глаза, и, кроме того, они выдвигают их на трехдюймовых стебельках. Это чуточку пугает, как может напугать мультфильм Текса Эйвери[11], но когда немного побудешь рядом с селами, это выглядит совершенно естественно. Да, слушаю вас, мужчина в синей рубашке.
На плакате над сценой Зала имени Лилли было написано:
СЕГОДНЯУютный зал в Вудс-Холе, штат Массачусетс, был уже заполнен, а люди продолжали подходить. Те, кому не хватило мест, вставали за креслами у дальней стены.
ГИПОТЕЗА ПОД ОБСТРЕЛОМ
Что такое человек?
– Добрый вечер, дамы и господа.
Нелл разложила на кафедре карточки с тезисами лекции и откинула со лба прядь пышных рыжих волос. Сегодня она впервые за три месяца побывала в парикмахерской. Высокая, стройная, с яркими карими глазами оттенка красного дерева, со светлой кожей, склонной к появлению веснушек, Нелл обвела глазами зал.
– Должна начать с признания: я не антрополог. Тем не менее мне хотелось бы поговорить о новой силе в эволюции, за счет которой, как мне кажется, можно было бы объяснить возникновение разумной жизни на нашей планете. Мой супруг, основатель цикла лекций «Гипотеза под обстрелом», похоже, задерживается, но он сказал мне, что именно здешняя публика, как никакая другая, будет рада такому нестандартному предположению, какое собираюсь высказать я – хотя бы для того, чтобы затем вы могли разнести это предположение в пух и прах.
Нелл смущенно улыбнулась, и аудитория вознаградила ее аплодисментами.
Несколько слушателей заливисто свистнули. Такое тоже случалось в этом зале, где с лекциями выступали три десятка нобелевских лауреатов. Нелл пробежала глазами карточки с тезисами и, переступив с ноги на ногу, обнажила колено, прикрытое травяной юбкой. Зал возликовал.
– Ай-ай-ай…
Нелл выгнула дугой брови и погрозила зрителям пальцем. Традиции «Гипотез под обстрелом» требовали, чтобы на лекторе было надето нечто национальное, вот Нелл и выбрала гавайскую травяную юбку хула, к которой присоединила дырявую футболку своего мужа Джеффри с надписью «СОХРАНИТЬ ОСТРОВНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ». Эта футболка непостижимым образом сохранилась во время приключений на острове Хендерс.
– Я провела последние шесть месяцев с хендроподами – восхитительно разумными существами, которых моим коллегам и мне удалось спасти от истребления и вывезти с острова Хендерс. За это время я пришла к выводу, что есть нечто уникальное в развитии разумных видов и эту уникальность наш вид делит с хендроподами. На самом деле уникальная эволюционная сила отличает нас – весьма реально – от всех остальных форм жизни на Земле!
Нелл вгляделась в зал. Нет, Джеффри пока не появился. Несмотря на то что у них с мужем сложились свои, особые отношения с хендроподами, за все приходилось платить. Хендроподы были на редкость стеснительны, они сторонились людей и общались только с некоторыми из них. Для любого биолога стать одним из тех, с кем эти удивительные существа были готовы контактировать, стало бы величайшей возможностью в истории. Будучи разумными существами, жившими на Земле, но при этом не являвшимися ни людьми, ни приматами, ни даже млекопитающими, хендроподы самим своим существованием представляли величайшее открытие всех времен – еще более удивительное, каким могло стать обнаружение разумной жизни на другой планете. Нелл и Джеффри прежде всего относились к своему привилегированному положению как к серьезнейшей ответственности, обязанности сберечь поразительных существ, которые так сильно от них зависели.
Однако ответственность оказалась тяжелой. Нынешняя краткая разлука с хендроподами стала первым расставанием со времени встречи с ними на острове Хендерс. Но даже при этом Нелл и Джеффри пока что, будучи супругами, большую часть времени жили раздельно. Два дня назад они спешно поженились в Нью-Йорке, в присутствии запыхавшихся родителей Джеффри. А потом Джеффри пришлось то и дело ездить на всевозможные встречи на высшем уровне в ООН, дабы лоббировать постановление о предоставлении хендроподам свободы. И вот теперь Нелл приехала в Вудс-Хол, чтобы выступить с лекцией. И он, и она понимали, что их судьба теперь неразрывно связана с хендроподами и чем скорее те обретут свободу, тем скорее свободу получат Нелл и Джеффри.
Двери зала распахнулись. Порывисто вошел мужчина атлетического телосложения, с кожей цвета кофе с молоком, красивыми африканскими чертами лица и бледно-голубыми глазами.
Нелл облегченно вздохнула. Она узнала мужа, несмотря на то что его прическа радикально изменилась. Джеффри состриг свои дреды, и теперь стало видно, какой правильной формы у него череп.
– Привет, муженек! – поприветствовала его Нелл.
Новобрачную парочку аудитория приветствовала смехом и аплодисментами. Один из слушателей предложил Джеффри свое место в одном из задних рядов. Тот помахал Нелл рукой. Два дня он вел переговоры с дипломатами из ООН и прилетел из аэропорта Ла Гуардия в аэропорт Логан всего три часа назад, а потом мчался сюда на правительственном лимузине. Он поблагодарил незнакомца и сел.
– Ну, так вот, – сказала Нелл. – Вернемся к теме сегодняшней беседы. Большинство ученых не настаивает на особом происхождении человеческих существ – из желания доказать, что мы произведены на свет теми же эволюционными процессами, за счет которых создана вся прочая жизнь на Земле. Однако я полагаю, что из-за этого направления мысли мог остаться сокрытым очень важный фактор в понимании эволюции человека – фактор, благодаря которому может вполне объясняться яркое и крайне быстрое возвышение нашего вида за относительно краткий период времени. На самом деле я думаю, что людям и хендроподам, в отличие от всех других видов, свойственна уникальная, мощная эволюционная динамика: и они, и мы являемся продуктом разумного дизайна!
Сварливые слушатели в первом ряду заворчали. Они были готовы ввязаться в спор. Нелл знала, что так и будет. На задних рядах заулюлюкали. Джеффри приготовился к худшему.
Нелл улыбнулась, положила руку на «мышку» и вывела на экран изображение симпатичного валлаби.
– Кенгуру и этот обитатель острова Хендерс помогли отправить в отставку определение Платона, данное человеку – «бесшерстный двуногий».
Последовало несколько снимков с изображением шерстистого двуногого существа с головой в форме наковальни. Существо колотило башкой в окно несчастной, покинутой учеными лаборатории НАСА на острове Хендерс. Фотографии многих заставили ахнуть.
– Бенджамин Франклин определял человека как «животное, изготавливающее орудия труда». – Нелл показала фотографию карликового шимпанзе – обезьяны с мудрым, пристальным взглядом. – Джейн Гудолл[4] опровергла это определение, обнаружив шимпанзе, изготавливающих орудия труда. На данный момент нам известно, что некоторые птицы – например вороны, – пользуются сучками и веточками как орудиями труда. Полагаю, после обнаружения Хендера понятие «человек» должно быть коренным образом пересмотрено. Предлагаю следующее: «Люди – это единственные животные, которые сами себя создают».
Аудитория недовольно загудела. Нелл вывела на экран изображение первобытного каменного топора.
– Природе еще предстояло дать материал для обработки: цепочки ДНК, способные сотворить головной мозг, умеющий мыслить понятиями, а также органы речи, способные издавать звуки, символизирующие понятия, и руки, наделенные координацией движений и имеющие противостоящие пальцы – руки, способные к творчеству. Но этим потенциалом и ограничивалось все, что могла дать природа. Когда предок человека, наделенный этими врожденными способностями, произвел гигантское усовершенствование – а именно, приписал некое сочетание звуков абстрактному понятию – ну, например, он стал способен издавать некое ворчание, означавшее «лев», – этот творческий акт связал данные способности по-новому и привнес в животное царство уникальную эволюционную силу, и эта сила смогла передаваться из поколения в поколение, как ДНК. Творческое поведение, требующее определенных физических способностей, с помощью речи переносилось от одного поколения другому. Создался новый эволюционный толчок для жизни.
Нелл захватила аудиторию. Наконец она смогла сделать вдох. Вскочившие слушатели уселись на свои места.
– Речь потребовала таких способностей, как понимание, общение и осуществление идей, и в то же самое время создала условия для отбора этих способностей из поколения в поколение. Не то имело значение, что древний гений, придумавший первое слово, был наделен самыми прекрасными голосовыми связками, и не то, что его головной мозг отличался специализацией для полного освоения речи. Изобретение речи сулило преимущества тем, кто ею владел. Именно они могли передать эти генетические задатки своим потомкам. В этом смысле люди сами себя создали. Их собственные идеи повлияли на их эволюцию.
Нелл вывела на экран кадр, на котором крупным планом был заснят гиббон, ухватившийся за ветку дерева.
– Когда далекие предки человека, раскачиваясь на деревьях, додумались до того, что руки можно использовать иначе, и начали изготавливать орудия труда, эта идея тоже стала адаптивной силой. Без речи такой креативный прорыв не мог бы передаваться потомству слишком долго, дабы возыметь эволюционный эффект. А вот при наличии речи – этой, можно сказать, ДНК идей – цивилизация изготовителей орудий труда могла переноситься из поколения в поколение долгое время, на протяжении которого происходила селекция в плане наилучшего расположения противостоящих больших пальцев, координации движений глаз и рук, геометрического мышления и целой уймы прочих приспособительных способностей.
Нелл показала слушателям целую серию первобытных каменных топоров, которые, по большому счету, были очень похожи один на другой.
– Этот каменный инструмент изготавливался Homo erectus[5] на протяжении почти полутора миллионов лет без особых вариаций. Однако руки и головной мозг, участвовавшие в создании этих орудий, за это время, скорее всего, изменялись и приспосабливались к насущной задаче вместе с обучением этому ремеслу. Точно так же, как в наши дни поступали Эдисон, Эйнштейн, Форд и Гейтс, один человек давным-давно сымпровизировал – а каждое нововведение могло быть передано с помощью речи, и наши приспособительные способности со временем менялись и оказывали влияние на умения. – Нелл вывела на экран снимки с изображением целой коллекции каменных ножей, наконечников копий и прочих орудий и украшений, изготовленных Homo sapiens[6]. – К тому времени, когда появились мы, произошел настоящий взрыв креативности и биологических адаптаций.
Нелл показала снимки скайдайверов, астронавтов в открытом космосе, балерин, пловцов-олимпийцев.
– В наших руках, губах, разуме, в наших лицах и ступнях мы узнаем изменения, удовлетворяющие нуждам духовного, творческого, пытливого и разумного существа, каковыми являемся мы все. Однако в эволюции человека есть нечто уникальное – нечто такое, что превратило наши тела в столь специализированные сосуды для человеческого духа. В отличие от всех иных животных, мы ходим по снегу на лыжах, совершаем скольжение по воздуху, плаваем в воде и ходим в открытом космосе. Что-то подсказывает нам, что наше происхождение не могло попросту стать результатом воздействия чисто механических или физических сил на произвольно мутирующую последовательность нуклеотидных оснований в наших генах. Наша эволюция носит фундаментально интеллектуальное происхождение, выраженное и пронесенное через тысячелетия, утверждаю я, через посредство языка, речи. Речь завершила уникальную обратную связь между нашим разумом и телом, и со временем эта связь ускорилась и дала направление нашей адаптации. Интуиция вдохновила креационистов, утверждающих, что человек должен особым образом отличаться от всех иных живых существ и что должен существовать разумный план нашего создания. Креационисты не ошибаются. Чисто физические теории эволюции слепы в плане эмпирически очевидной истины: мы являемся продуктом сознательного творения почти во всем, что отличает нас от других живых существ. Но создатель, которого мы ищем с незапамятных времен, – это мы сами.
Публика в зале разбушевалась, словно волны в шторм. Нелл, не обращая внимания на шум, вывела на экран фотографию знаменитого биолога Ричарда Докинза[7], что вызвало в зале смех, крики, улюлюканье, ругательства.
– Выдающийся биолог-эволюционист Ричард Докинз подытожил мою гипотезу своей теорией «мемов». Суть его генетической метафоры состоит в том, что идеи – или, иначе говоря, «мемы», селекционируются тем же путем, каким отбираются мутации, и это приводит к эволюции человеческих цивилизаций. Хорошие идеи выживают вместе с их носителями. Плохие исчезают, унося с собой своих носителей. Я же предполагаю, что не только идеи избирательно относятся к людям, своим носителям, как утверждает Докинз, но что успешные идеи на протяжении времени биологически изменяют своих носителей и это приводит к как бы чудесному сотворению людей и хендроподов – существ, наилучшим образом подходящих для осуществления этих идей.
Нелл показала публике другую фотографию. На ней был изображен мужчина с косматыми бровями, в очках с толстой оправой и взлохмаченными волосами.
– Якоб Броновский[8] в своей хрестоматийной книге «Возвышение человека» утверждал, что первым шагом в возвышении человека была «биологическая революция», во время которой наши предки одомашнили живую природу. Броновский пишет о том, что пшеница была создана людьми, отбиравшими самые крупные семена трав поблизости от своих поселений. Затем они стали высаживать эти семена, а потом в результате перекрестного опыления развился суперпродуктивный гибрид. Высокие урожаи, собираемые с этого гибрида, дали нашим предкам возможность основывать земледельческие сообщества, обитавшие на одном и том же месте. В то же время люди занимались селекцией других видов, и со временем эти виды превратились в полезные растения, кур, собак и крупный рогатый скот.
Нелл показала несколько изображений животных и овощей, «одомашненных» человеком.
– Никто не станет утверждать, что пшеница, свиньи и кукуруза и прочие полезные растения и животные эволюционировали естественным путем. Но сегодня я осмелюсь утверждать, что наблюдения Броновского относятся также и к людям. К тем изменениям, которые с ними произошли за миллионы лет. Точно так же, как мы одомашнили лошадей, свиней и горох на основе созданных нами критериев, мы «одомашнили» и самих себя. И занимались мы этим одомашниванием самих себя гораздо больше, чем любой другой вид.
Нелл вывела на экран картину Микеланджело, изображающую Бога, прикасающегося к пальцу Адама[9].
– Последнее богохульство, которое я сегодня выскажу, таково: невозможность доказать роль разума и вводимых за его счет новшеств в нашей физической эволюции часто высмеивается противниками науки. Пожалуй, как бы противоречиво это ни прозвучало, я с ними согласна. Однако я полагаю, что они вместе с научным сообществом игнорируют истинную природу той божественной искры, на существовании которой они так настаивают: мы себя придумали и сотворили сами.
На экране появилась фотография хендропода, имевшего шесть конечностей. Странное существо стояло между Нелл и Джеффри, обняв их четырьмя руками. Затем последовало еще несколько «семейных» фотографий с хендроподами. Аудитория встретила их восторженными приглушенными восклицаниями.
– Многих смущает вопрос о том, каким образом такие высокоразвитые, цивилизованные и добродушные существа, как хендроподы, могли появиться в условиях биологической бойни, каковой был остров Хендерс. Некоторые гадают, как хендроподы могли в такой среде пойти своим путем и развить анатомические органы речи, которых были лишены их членистоногие предки.
Нелл следила за изумленными, восторженными лицами слушателей, не отрывавших глаз от цветных фотографий, на которых хендроподы играли в видеоигры, пили из чашек, пользовались ноутбуками, готовили еду на плите, ели попкорн и махали всеми шестью руками перед камерой.
– Многих интересует, следует ли считать хендроподов, или «селов», как они сами себя называют, людьми – в полном смысле этого слова. Сейчас, когда мы с вами ведем эту беседу, в Верховном суде США и ООН рассматриваются прошения и ведутся судебные тяжбы по этому вопросу.
Нелл посмотрела на Джеффри.
Джеффри кивнул ей. Ему не терпелось сообщить ей новости, но сделать это он собирался в кулуарах, после лекции.
– Экосистема острова Хендерс пошла отдельной эволюционной траекторией более полумиллиарда лет назад, и это происходило на гораздо более крупном массиве суши, полностью отделенном от остальной жизни на Земле. Однако те же самые адаптивные силы, которые способствовали ускорению развития и выделению Homo sapiens из массы других видов всего лишь за пять миллионов лет, воздействовали на селов, и они тоже, по-своему, стали людьми – духовно, интеллектуально и физически.
Нелл показала публике фотографию, на которой Джеффри и Хендер сидели за шахматной доской. Они были похожи на плохо подобранные по размерам книгодержатели. Публика дружно ахнула.
– Да-да, они играют в шахматы! – кивнула Нелл. – И чаще всего выигрывают. Для тех, кто не верит, что вид родом с острова Хендерс способен быть разумным, цивилизованным и мирным, я бы обратила внимание на то, что некоторые из самых враждебных сред обитания на Земле – джунгли Конго и Амазонки – породили ряд самых мирных племен Homo sapiens. Развивающиеся виды управляют своей эволюционной судьбой уникальным, особым образом, продвигаясь к собственной цели. Сегодня я предлагаю вам задуматься о том, что именно это является отличительной особенностью человечества, именно это является определением, отделяющим нас от остального животного мира. И это мы делим с единственным иным видом на Земле – нашими кузенами, хендроподами! – Нелл подняла руку, прося тишины. – А теперь вы имеете право безжалостно разбить мою теорию в пух и прах.
Она улыбнулась и поклонилась, призывая публику к началу жарких дебатов, которые всегда венчали лекции цикла «Гипотеза под обстрелом».
Вспыхнул свет, раздались аплодисменты. Сидевшие на первых рядах дружно подняли руки.
Нелл указала на женщину в третьем ряду.
– Да?
– Вы не сожалеете о том, что ваше человеческое любопытство привело к уничтожению целой экосистемы острова Хендерс, доктор Бинсвэнгер? – скорее укорила Нелл, нежели задала вопрос хмурая дама.
Аудитория нервно ухнула.
Нелл склонила голову к кафедре. Ей пока было непривычно то, что к ней стали обращаться по фамилии мужа. «Нам с Джеффри теперь придется отдуваться вместе», – подумала Нелл, поймав на себе сочувственный взгляд супруга.
– Прекрасный вопрос. Знаете, я сама себе его задаю каждый день. Остров Хендерс был стерилизован с помощью ядерного взрыва, как вам известно. Я могу сказать только одно: я не сожалею об этом. Я рада тому, что нет ни малейшей возможности ни одному из обитателей острова Хендерс распространиться по нашей планете – никому, кроме селов. Любой вид из этой экосистемы мог бы истребить все живое на Земле. Я слышала, что половина этого острова уже обрушилась в море. Похоже, сама природа привела это эволюционное отклонение в тупик. Если бы мы не вмешались, в самом скором времени остров погиб бы и ничего на нем не уцелело. Если бы Хендер, один из пятерых выживших селов, обитавших на острове, не придумал, каким образом активировать аварийный маячок на борту парусника, выброшенного на берег, и если бы мы не ответили на этот сигнал бедствия, селы тоже погибли бы вместе со всеми, кто населял остров. И мы бы утратили все то, что они могут рассказать нам о себе.
Нелл дала слово мужчине из третьего ряда.
– Доктор Бинсвэнгер, учитывая тот факт, что хендроподы являются разумными существами, как мы с вами, не кажется ли вам, что они как раз могут быть самыми опасными существами с острова Хендерс?
– Так-так. Именно так полагал Тэтчер Редмонд, один из моих коллег, который пропал без вести в океане в то время, когда мы спасали хендроподов. Будучи разумными существами, хендроподы – так же, как и мы, – способны к добру и злу. Все зависит от того, как относиться к силе автономии – пессимистично или оптимистично. Но я бы сказала, что они не опаснее нас с вами.
– И я такого же мнения! – воскликнул мужчина.
Аудитория подхватила его точку зрения дружным гомоном.
– Общаясь с себе подобными, мы рискуем каждый день, – заметила Нелл. – И тут, я думаю, стоит рискнуть.
После этих слов она указала на пожилую женщину в десятом ряду.
– Вот так, стало быть, вы проводите свой медовый месяц? – осведомилась та, едва удерживаясь от смеха.
– Завтра, – кивнув, проговорила Нелл, – мы улетаем на один из Гавайских островов, где проведем две прекрасные недели наедине. Мы всегда мечтали полюбоваться на пауков-волков[10] в лавовых туннелях. Правда!
– А это правда, – спросил следующий слушатель, – что селы видят лучше людей? А глаза они закрывают?
– Да, они различают миллионы цветов, которых мы не видим. В этом смысле они ближе к современным брюхоногим, креветкам-богомолам, которые могут быть далекими родственниками хендроподов. Возможно, эти брюхоногие зародились на острове Хендерс или, по крайней мере, на том материке, каковым некогда являлся остров Хендерс. Ответ на второй вопрос – да! Глаза у селов сухие и периодически они линяют – как панцири у крабов, но селы могут закрывать глаза, и, кроме того, они выдвигают их на трехдюймовых стебельках. Это чуточку пугает, как может напугать мультфильм Текса Эйвери[11], но когда немного побудешь рядом с селами, это выглядит совершенно естественно. Да, слушаю вас, мужчина в синей рубашке.