Страница:
- Постойте, - крикнул Вонретер. - Помните, что за бесшабашной храбростью скрывается недостаток дальновидности!
Хотя откуда тут взяться дальновидности, когда все погружено во мрак загадочности?
"Должно быть тело, которое все координирует, - решил Бифф. - Что-то, в чем этот сверхразум существует. Что-то физическое на этом корабле. Орган. И он связан с подобными толами на-других кораблях. Возможно, телепатически, посредством Ворп-пространства. Как клетки мозга между собой. Все это вместе образует Теневой Разум... Лейтенант говорил что-то о сердце и почках. Нужно найти вместилище ума и уничтожить его, тогда у местных аборигенов появятся неожиданные трудности..."
Вонретер решил разделить своих людей на две подгруппы. Группу, которая пойдет по левому пути с проплешинами из хряща, поведет молчаливый сержант Рур. Сержант Юрон вместе с ним возглавит тринадцать оставшихся солдат, с которыми и двинется по пути, пре-граждаемому кистой.
В скором времени трое братьев Трейзиора, имеете с еще семью Боевыми Братьями и тремя "канарейками" - скаутами следовали в компании с сержантом, благодаря храбрости и решительности которого они когда-то захватили Императорского Титана Саграмосо.
Деление группы на мелкие подгруппы имело смысл там, где рядом бок о бок могли сражаться не более трех десантников. Разделяясь и рассредоточиваясь, Кулаки уподоблялись смертельно опасным бактериям, наводнившим тело бегемота.
Лекс, радуясь возможностям, которые су лила передислокация сил, улыбнулся сержанту. Юрон был не из робкого десятка. И Вонре-тера, по всей видимости, тоже можно было подвигнуть на великие дела.
От внимания Ери улыбка Лекса не ускользнула, и Бифф отметил охватившую его тревогу.
Уж очень он беспокоился из-за столь презренного брата. По всей видимости, неспособность Лекса контролировать себя вызывала у Ери приступы дурноты...
"Как тонка грань, - размышлял Бифф, - отделяющая ненависть от любви..-. Между враждой и восхищением! Или даже... низкопоклонством, обожанием. Страстью!"
Ах да, Ери преследовал какую-то абстрактную мечту о "справедливости", но он не узнавал паучий рисунок в собственной душе. Он не сумел понять собственного внутреннего запутанного клубка.
Центром внимания веры Ери, когда он еще ходил под стол, был Император.
К этому образу позже присоединился Ро-гал Дорн.
Но потом это искаженное пристрастие перенес он на Лекса... как средство выражения доблести и благочестивое(tm) десантника.
В конечном итоге представлялось, что эта благочестивость была вовсе не такой чистой, как он себе это представлял.
Биффа вдруг осенило, что Лекс, как это ни покажется странным, был для Ери "заменителем" далекого Императора, которого он видел в своих странных снах. Лекс стал заменителем, который всегда находился рядом и который представлял аристократическое пре-восходство и безжалостное презрение. Пре-зрение было тем чувством, которое должен испытывать Император к простым смертным ради всей человеческой расы и ее будущего. Несправедливость внутри огромного полотна реальной триумфальной добродетели...
Ни в коем случае не мог Ери восстать против сурового Бога на Земле. Как не мог он позволить себе проявить хоть каплю сомнения или злости. На самом деле негодование было бы столь же бессмысленным, как и обида блохи на поведение медведя, в чьей шерсти она завелась.
Несомненно, Ери испытывал горечь антипатии к Нему-на-Земле, которому должен был служить и поклоняться. Лекс был мишенью для его темной злобы, в которой он боялся признаться самому себе, и которая сосуществовала в глубине души Ери рядом с обожанием.
Все это означало, что в случае гибели Лек-са под удар ставилась бы вся вера Ери. Оказалось бы, что объект его пылкой страсти предал ого, проявив фатальную хрупкость. Так без труда можно скатиться и до прямого святотатства.
"Ну и ну", - подытожил Бифф, уверенный и правильности своих умозаключений.
Ладонью в перчатке похлопал он приклад своего молниемета.
"Имя Мегабога - Смерть..." - напомнил он себе. У него и мысли не возникло о том, чтобы об этой странности веры Ери доложить капеллану. Об этом он никому не расскажет.
Хотя должен, но он не сделает этого.
Таким образом, Бифф, в свою очередь, будет выступать защитником Ери. Такой поворот событий здорово позабавил его. Только у него, бывшего подонщика, доставало мудрости понять сердце Ери. Но он ни в коем случае не подставит Брата Веленса. Бифф будет тайным защитником, и об этой его добровольной обязанности не будет знать никто, кроме Ро-гала Дорна. Это будет куда благороднее, чем вульгарная, выставляемая напоказч охрана Ери смазливого Лекса, чем его раболепие с привкусом ненависти.
Только тут Бифф понял, насколько сильно он сам опутан липкой паутиной братства...
Предположим, один брат умер. Но все они трое так тесно связаны с судьбой каждого из них в отдельности. Тогда, возможно, все трое будут обречены на смерть. Возможно, в этом есть болезненная неизбежность.
,"Имя - Смерть, - ясным голосом проговорил Паук у него в голове. Смерть - имя".
Бифф услышал те же самые слова. И произнес их не Рогал Дорн, но кто-то далекий и позабытый. Возможно, это прозвучал голос самого Некромонда, мира смерти, откуда, как ему казалось, он убежал, и который все же достиг его через годы и расстояния, измеряемые парсеками.
Биффа захлестнула жуткая волна суеверного страха, которая потрясла структуру его здравомыслия, стоившую ему такого огромного труда.
Свободной рукой он изобразил в воздухе знак заклинания и без особых надежд прошеитал молитву, в которой, к тому же, перепутал слова:
- Паучий дух, не предавай меня. Рогал Дорн, пролей на меня свой свет.
В мыслях он согрешил. Он додумался до немыслимого. Его чересчур проворный ум по косточкам разобрал мотивы Ери. Этим поступком он дерзнул усомниться в верховности Императора и Примарха, не так ли?
Совершив только одну замену... использовав Ереми Веленса в качестве своей воображаемой модели...
Татуировка на лице Биффа страшно чесалась, как будто ее рисовали заново, обводя контуры кончиком острого ножа, едкой кислотой и краской.
"Разобрать, - подумал он с легким головокружением. - Разрушить. Сломать".
Искать и учиться, всеми средствами, но главным образом разрушать; чтобы накормить голодного Паука... который больше не казался ему реальным воплощением мудрости, благодаря которой Бифф постигал скрытые образы, но стал инстинктивной силой, жаждавшей во что бы то ни стало выжить, круша и проливая инопланетную кровь.
Кулаки должны проявлять смекалку.
Но ум и смекалка в конечном счете были самообманом.
Бифф похлопал Ери по бронированному плечу.
-- Не теряй веры, брат, - предупредил он. Ери, не заметивший безумной улыбки Биффа, не понял его. Иначе и не могло быть.
- Лекс никуда от нас не денется, мы не отдадим его в лапы смерти, ответил Ери. Он говорил так, как если бы уже увлек Биффа в свое дело, убедив его стать вторым телохранителем божественного Лександро Д' Аркебуза.
Хотя, с другой стороны, возможно, это был вполне адекватный ответ. Может быть, Ери теперь действительно имел настоящего партнера в сохранении такого пылкого и такого презренного брата.
- Мы встретим смерть втроем, - пробормотал Бифф, а со стороны могло показаться, что он выругался.
Три тела, связанные вовеки.
Три предполагаемых трупа - в компании незримой куртизанки могучего космоса, которую нельзя было причислить ни к мужскому, ни к тому, другому, роду; тот, четвертый, был бесполым, что как нельзя больше подходило для данного случая. Вымирание рода.
********
Внутри этого загадочного живого корабля многие из десантников должны были испытывать сходную душераздирающую боль. Многие из Боевых Братьев, должно быть, молились, чтобы их вера с утроенной силой берегла их.
По всему коридору теперь шли кольцевидные узоры из хряща, сочащиеся сукровицей. Повсюду глаз натыкался на светящиеся синюшные грибы, усеявшие стенки наподобие грыжевых гроздьев с нимбом из фосфоресцирующих насекомых с прозрачными крылышками. Поросший щетиной пол утопал в зловонной жиже. В липкой топи его мелководной трясины копошились длинные Ленточные черви серебристых тонов. Посасывая вязкую жидкость, они, как листья, роняли сегменты своего тела, напоминающие мягкие плоские слитки. Их тут же подхватывали, унося в клешнях, крабовид-ные создания с медными панцирями. В воздухе пахло острым запахом уксуса и гниющих фруктов.
Бесцветное жирное брюхо на кривых костяных ножках жадно пожирало пульсирующую фиброзную опухоль, выступавшую из стены. Когда они подошли поближе, создание, взявшее на себя роль хирурга, достигло крайней степени обжорства и лопнуло, растекшись измельченной раковой тканью, смешавшейся с жижей.
Взамен лопнувшей твари появилась другая такая же, на ломких ножках, и с жадностью набросилась на еду. От первой ее отличало слипшееся брюхо, похожее на спавшиеся легкие. На этом участке пути им попалось еще несколько других созданий с впалыми боками, стоявших в ожидании своей очереди.
Передвижение Кулаков сопровождали самые разнообразные звуки: шипение газа, бульканье соков, свист, глухие стуки, шелест. Но вот пгя :>та многоголосица по неизвестной причине стихла. Насторожившись, десантники приготовили тяжелое оружие: ракетные установки и плазменную пушку.
На некотором расстоянии от кисты словно и.ч-нод земли выросло существо зеленоватого циста, состоявшее на первый взгляд, из одних только когтей и шипов.
Помогая себе усеянным колючками хвостом, fe оно устремилось навстречу Кулакам. А из кис-^. ты уже появлялась вторая аналогичная тварь...
Хвост представлял собой тугую пружину упругих мышц. Мощная толчковая нога с двумя когтями напоминала заостренное раздвоенное копыто, которое также способствовало стремительному передвижению. Из покрытого роговой оболочкой паха торчал, подрагивая, устрашаю щего вида длинный, острый как нож, орган. Над головой существо размахивало единственной кожистой рукой с огромной ладонью, по бокам которой выступали костяные образования. Два узловатых пальца заканчивались длинными загнутыми когтями. Один напоминал кривой турецкий ятаган, второй - страшный полукруглый
крюк.
На половине торса, сплошь усеянного массивными крючковатыми клинками, выступало искаженное лицо. Зубастый рот скалился в ухмылке. Над крошечным носом безумно сверкали два близко посаженных глаза, неподвижно смотревших в одну точку.
Лицо почти гуманоидное... В тело ударили разряды молний, разорвав оскал лица. Но хвост и нога по инерции продолжали движение, грозя остриями клыков, кинжалов и когтей.
Прошелестела плазма, обдав пламенем и обуглив протянутую руку монстра. Но паховый клинок безжалостно вонзился в панцирь одного из братьев. Острый шип почти насквозь прошил сплав бронированной пластины, защищавшей пах десантника, лишь только после этого утратил силу и сник.
Брат вскрикнул и пошатнулся.
Корчащиеся останки полуобгоревшей руки упали на его шлем, забрало которого было по-прежнему открыто. Обуглившийся крюк большого пальца, извивавшегося в агонии, вырвал десантнику один глаз. Изуродованное туловище закачалось и рухнуло.
Вслед за первым чудовищем в атаку пошло второе. Несмотря на то, что в него вонзилось сразу несколько молний, монстр все же успел схватить одного из скаутов. Его голова почти полностью скрылась, накрытая гигантской кожистой ладонью. Вокруг спины и груди жертвы сомкнулись когти. Подняв скаута, великан пронзил его выступающим шипом.
Второе существо тоже вскоре погибло.
Скауту, чтобы умереть, потребуется гораздо большее время. Может быть, его даже удастся эвакуировать...
Братья оттащили его к стене и привязали к одному их хрящей, чтобы он не упал и не захлебнулся в вонючей жиже.
Потерявший глаз Кулак жестом отказался быть приставленным к охране пострадавшего скаута.
- Я еще могу пригодиться, сэр.
Юром покачал головой.
Лекс подбежал к транспортной кисте и бросил в нее связку миниатюрных гранат. Бифф милча наблюдал за тем, как сержант Юрон, подойдя к чудовищу, перевернул его носком ботинка и с чувством нарастающей брезгливости уставился на жестокие черты зеленокожего гуманойда. Его зубастый рот застыл в ощерившейся маске смерти. Какой непропорционально огромной была рука, торчавшая над головой. Из-за этого лицо чудовища как будто располагалось на его груди.
- Его лицо похоже на... изображения ор-. ков, которые мне доводилось видеть, - пробормотал Бифф. - Но, что касается всего остального...
Вонретер в сердцах выругался:
- Прости мне, Господи, это богохульство, но клянусь, что это чудовище вышло из семени орков.
- Я и не подозревал, что мы так любим орков, сэр, - сказал Юрон.
Они тоже не знали. Не знали. Орки относились к скандальной расе, промышлявшей пиратством.
Именно орки тогда захватили три муравейника на выжженном пепелище Некромонда, начав длинный марш, закончившийся такой резней и гибелью. Имперские Кулаки испытывали к оркам предубеждение. Хотя, кто знает, возникла бы идея создать на Некромонде свою базу, которая стала таким плодотворным источником пополнения братства, без провокации этих зеленокожих злодеев.
Поэтому многие Кулаки чувствовали, что связаны с орками какими-то странными узами, хотя последние были всего лишь человекоубийцами и радикальной угрозы для Империи не представляли. Как, например, этот флот живых брюхоногих кораблей, которому не было числа.
- Разве ты не видишь, Зед? - спросил лейтенант, переходя на дружеский тон. - Это чудовище, призванное убивать, создано из генетического материала орков. Ты только взгляни на его зеленое лицо! В какую мерзкую, искаженную форму вылились их гены...
- Оружие что надо... - простонал Бифф.
- Да, ничего не скажешь. - В голосе Вонретера прозвучала горечь. Эти... создания., на борту данного корабля - эти твари из другой галактики! Должно быть, по пути в пашу галактику на одной из планет пограничной звезды они захватили орков и сотворили с ним такое.
Он рассвирепел:
- Я оставляю за собой право убивать всех орков, попадающихся на моем пути. Да, это так, но орки все же остаются орками из нашей галактики, галактики нашего Императора. Как смеют твари из других галактик приходить сюда, чтобы хватать наших существ и так из-двнаться над ними!
Лейтенант пнул труп ногой. Его голос стал тише.
- Не думаю, что нам удастся выполнить нашу миссию... Не думаю. Или мы...
- Кажется, я понимаю, как они создали Гвнокрадов, - сказал Юрон. - Из чего-то или Кого-то. Теперь это... А что еще? На какой вид "що могли бы они положить глаз?
- Может статься... на любой, который попа-дотся им на пути? Включая... нас? Нам нельзя оставить ни одного погибшего десантника! Нужно сообщить обо всем Терминаторам-Библиарам. Представьте себе, что будет, если существа, су-мевшие превратить орков в самодвижущееся оружие, наложат лапу на наши прогеноидные железы! Если они разгадают код нашего благословенного Примарха!
Вонретер едва не задохнулся от душившего его гнева.
- Тогда где эта иноземная мразь? - спросил Юрон.
Разрушив телепортационную кисту, Лекс в сопровождении Ери прошел несколько метров по коридору. Теперь из-за двери в мышечной ткани, которую он умудрился открыть, Лекс покричал:
- Золотая жила, сэр!
ГЛАВА 18
Под ребристым сводом помещения, превышавшего по своим размерам Зал Собраний Кулаков, на крючьях, торчавших из стен, висели сотни жутких созданий - целая армия угловатых горгулий.
Прикрытые сверху оболочкой из прозрачной смолы, эти неподвижные существа казались вырубленными из пористого коралла красновато-коричневатых и золотистых тонов. Длинные головы с клыкастыми челюстями держались на мускулистых шеях с ярко выраженными позвонками, росших из горбатых грудных клеток. Удлиненная затылочная часть эллипсоидных черепных коробок свидетельствовала о наличии мозга, большего по размерам, чем человеческий.
Каждое из существ обладало шестью бронированными конечностями. Две верхние, скорее всего, были руками, так как имели кисти совершенной формы, способные выполнять тонкую работу. Две средние конечности имели лопато-видные ладони с когтями по краю, вторичные руки. Ноги имели сочленения и заканчивались роговыми копытами. Грудную клетку от крестца отделяла по-осиному тонкая талия. Верхняя часть тела подвижно соединялась с бронированными бедрами. Эти гигантские шестиногие, поставленные вертикально, в два раза превосходили рост человека.
Стены были сплошь усеяны отверстиями, похожими на соты, из которых по забальзамированным существам медленно сочилась густая вязкая жидкость, придававшая им блеск глазури в свете, отбрасываемом крупными, как у плода, безволосыми головами приземистых гу-маноидов с бесформенными ногами. Рук у них практически не было, их заменяли шишковатые наросты на плечах. Казалось, что это было сделано специально, чтобы они не сорвали органические машины, которыми были нашпигованы их лица. Из их ртов, ушей, ноздрей и глазниц торчали многочисленные трубки. К своду черепа каждого из них тесно была прижата когтистая лапа. Помещенный в костяную чашу, над этим сооружением возвышался единственный большой глаз, который и излучал бледный свет, озаривший проникших в помещение десантников.
- Что за чертовщина! - не выдержал Вонретер, когда молчаливые гуманоиды, служившие прожекторами, зашевелились под вязкой слизью, стекавшей на дырчатый пол.
Одного из скаутов вырвало, и Лекс повернулся к нему:
- Болван! К корабельному букету вкусов и запахов ты добавляешь еще и собственный.
Скаут извинился, словно Лекс был офицером.
Оцепеневший Ери смотрел на безруких карликов с отвращением и гневом. Какой тиран мог создать этих калек для одной-единственной цели.
- Человеческое происхождение, - пробормотал он. - Они имеют человеческое происхождение...
- Мы тоже создаем киборгов, - спокойно напомнил ему Бифф.
- Да, но во имя служения Императору, - твердо ответил Ери. - Это совсем другое дело, не так ли? Это священный труд. Разве нет? Разве нет? - еще раз спросил он дрожащим голосом, в любую минуту готовый перейти на крик.
- Конечно, другое дело, - не мог не согласиться с ним Бифф. У него возникло нечестивое желание все же произвести сравнение двух таких различных ситуаций. Нужно было бросать привычку размышлять. На этом жутком инопланетном корабле подобные размышления могли привести к выводам и намекам, смертельно опасным во враждебном окружении.
Все же еще одна мысль не давала ему покоя, правда, более характерная для Кулаков. И высказать ее вслух следовало безотлагательно...
Но не успел Бифф осуществить задуманное, как Ери указал пальцем на гигантских горгулий.
- Мы могли бы взять трофей, - крикнул он Лексу. - Можно было бы снять одного, из них, пока они спят. Отвезти на базу и выжать из него всю возможную информацию.
- Да, - тихо ответил Лекс. - Трофей...
- Трофей славы... Один из черепов после хирургического допроса можно было бы выставить в часовне...
"Что это взбрело в голову Ери?" - подумал Бифф.
Ах, вот оно что. Имея на руках такой безупречный предлог, в частности, обездвижен-ного пленника, их отряд будет вынужден вернуться. Таким образом, он с честью вытащит дорогого Лександро из места, где так велика вероятность того, что всех их в скором времени убьют...
Как же сильно навязчивая страсть Ереми влияет на его разум, искажает мотивацию поступков, извращая даже понятие о долге. К тому же так благородно и благочестиво!
- Сержант, - обратился Бифф к Юрону, решившись все же высказать свои мысли, - эти твари вряд ли будут долго дремать. Состояние их спячки не может быть глубоким.
- Не может, почему?
- Раз этот корабль уже совершил несколько набегов на планеты пограничных солнечных систем, захватив орков и людей, поэкспериментировав с их генами... в результате чего появилось живое оружие и факелы... эти твари в последние годы вели весьма активный образ жизни, а не спали без задних ног на протяжении веков. Было бы лучше, если бы мы как можно скорее истребили их. Они до ближайшей звезды просто прикорнули.
- Если только не... - без обиняков вмешался в разговор Лекс.
- Если только что? - спросил Юрон.
- Если только активными не были другие части корабля, а не эта. Может, эти ребята не размыкали глаз, с тех пор как покинули Андромеду еще до рождения Рогала Дорна! Тебе просто страшно к ним прикасаться, правда, Биффи? Вот в чем правда. Идея привезти заморский сувенир глубоко запала в душу Лекса. Ери был явно доволен, что уловка его удалась,
Лександро вызывающе улыбнулся Биффу.
- Ты думаешь, что их куда проще истребить прямо на месте, правильно? Истребление - вот язык настоящих поденщиков, верно?
Один из карликовых факелов повернулся в сторону Лекса, осветив его. Лекс не придал этому особого значения, поскольку реакция живого факела в целом не носила осмысленного характера.
Лекс усмехнулся.
- Что касается меня, то я не боюсь прикасаться к чему угодно, Биффи-малыш... Разрешите снять одного с помощью лазера, сэр? - обратился он к лейтенанту.
- Ты совершенно прав, Д'Аркебуз, мы здесь не только, чтобы истреблять, но и для того, чтобы получить информацию. Прежде чем уничтожить, нужно получить сведения. Знания помогают истреблению.
Лейтенант выхватил лазерный пистолет. Серебряные письмена вязью покрывали ствол. Настроив фокус и мощность, он передал оружие Лексу, предоставив ему почетное право выполнить задуманное.
Лекс приблизился к чудовищу, окаменело висевшему на сочащейся бальзамом стене.
- Давай, - прошептал Ери. Из ствола ударил тонкий сфокусированный луч света.
Смола зашипела.
Смола вскипела.
Ударила фонтаном слизь.
Взревел пар, в ноздри ударил резкий запах уксуса.
Продолговатый золотой глаз открылся.
Огромный коготь дернулся.
Драконоподобное существо, возвышавшееся над Лексом, зашевелилось. Из его пор начала выделяться смазка.
Перископические глазные яблоки карликов увеличились в размерах, и серо-пепельный свет, излучаемый ими ранее, стал ярче, осветив более явственно контуры монстров, окутанные хлипким слизистым покровом.
В жутком логове стоял грохот, подобный треску льда, ломаемому ногами мастодонтов.
Лопалась застывшая смола.
То здесь, то там обнажались огромные драконьи тела. Внимательный глаз улавливал еле заметное движение их плоти - словно окаменелые ископаемые снова обретали жизнь.
- Взорвать их всех! - прорычал Вонре-тер, тотчас пересмотрев целесообразность транспортировки якобы дремлющего монстра.
- Д'Аркебуз, отступить! Всем открыть огонь! - гаркнул согласный с ним Юрон.
Ери первым начал стрельбу по карликам. Взрывались, лопаясь, их перископические глаза, в сторону разлетались обгоревшие органические ткани гуманоидных тел.
Лекс отскочил в сторону и торопливо взялся перестраивать параметры лазерного пистолета, восстанавливая его губительную силу.
В помещении стоял шум, похожий на гул гигантского барабана, по которому лихорадочно лупили обезумевшие барабанщики. Это Кулаки посылали смертоносные снаряды в стены, стараясь достать каждую залитую слизью нишу, в которой шестиногие инопланетные воины пробудились из кошмарного сна.
Дергались горбатые тела, покрытые роговыми пластинами...
Слизь и жижа смешивались с густой пурпурной кровью...
Бифф строчил из оружия как одержимый. Он чувствовал, как спутывает ему конечности огромный Паук Смерти, бог, служивший тотемом этой галактики.
Этот бог с содроганием в сердце наблюдал за тем, как пришельцы из другой островной галактики готовятся сожрать его собственных детей. Мириады его отпрысков, люди из развитых человеческих цивилизаций и диких, аб-гуманоиды и негуманоиды, подобные оркам, - все они были Паучьими Глотками, принесенными в жертву!
Человеческая галактика - ее звездные спиральные рукава, огибающие сияющее ядро, за которым скрывался черный пожиратель звезд, пропасть абсолютной ночи, - представляла собой паука и паугину одновременно... медленно вращаясь, она пиршествовала на жизни, которую так щедро плодила...
Эти создания, вынырнувшие из Темной Глубины, были настолько непохожими и чужеродными, что Паук-Божество пробудился и, глядя на них глазами Биффа, едва не задохнулся от подступившей к горлу тошноты и отвращения...
Во всяком случае, именно так воспринимал действительность Бифф. Еще Бифф знал, что Паук, скорее всего, проглотит и его самого, как кровавую дань, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок.
Наконец Кулаки прекратили огонь. Неужели в этом шквале смертоносных зарядов су-, мел уцелеть кто-то из пришельцев, защищенных покровом бальзама? На искореженных, забрызганных стенах висели сотни еще корчившихся обугленных останков, которые никакой опасности уже не представляли...
Ери обвел помещение внимательным взглядом, выискивая потенциально опасного врага. Вдруг какой-нибудь смертельно раненный дракон все же восстанет и бросится в последнюю атаку на драгоценного Лександро.
И Ери действительно оказался первым, кто увидел, как сфинктер двери запульсировал и открылся, впустив внутрь еще трех представителей только что уничтоженного племени, только вполне бодрствующих. Существа разъяренно шипели.
***********
Двое из них держали длинные приспособления, по виду похожие на большие золоченые кости, словно вырванные из крыльев какой-то инопланетной птицы. По контуру кость усеивали острые отростки и на конце зияла устрашающая дыра.
Хотя откуда тут взяться дальновидности, когда все погружено во мрак загадочности?
"Должно быть тело, которое все координирует, - решил Бифф. - Что-то, в чем этот сверхразум существует. Что-то физическое на этом корабле. Орган. И он связан с подобными толами на-других кораблях. Возможно, телепатически, посредством Ворп-пространства. Как клетки мозга между собой. Все это вместе образует Теневой Разум... Лейтенант говорил что-то о сердце и почках. Нужно найти вместилище ума и уничтожить его, тогда у местных аборигенов появятся неожиданные трудности..."
Вонретер решил разделить своих людей на две подгруппы. Группу, которая пойдет по левому пути с проплешинами из хряща, поведет молчаливый сержант Рур. Сержант Юрон вместе с ним возглавит тринадцать оставшихся солдат, с которыми и двинется по пути, пре-граждаемому кистой.
В скором времени трое братьев Трейзиора, имеете с еще семью Боевыми Братьями и тремя "канарейками" - скаутами следовали в компании с сержантом, благодаря храбрости и решительности которого они когда-то захватили Императорского Титана Саграмосо.
Деление группы на мелкие подгруппы имело смысл там, где рядом бок о бок могли сражаться не более трех десантников. Разделяясь и рассредоточиваясь, Кулаки уподоблялись смертельно опасным бактериям, наводнившим тело бегемота.
Лекс, радуясь возможностям, которые су лила передислокация сил, улыбнулся сержанту. Юрон был не из робкого десятка. И Вонре-тера, по всей видимости, тоже можно было подвигнуть на великие дела.
От внимания Ери улыбка Лекса не ускользнула, и Бифф отметил охватившую его тревогу.
Уж очень он беспокоился из-за столь презренного брата. По всей видимости, неспособность Лекса контролировать себя вызывала у Ери приступы дурноты...
"Как тонка грань, - размышлял Бифф, - отделяющая ненависть от любви..-. Между враждой и восхищением! Или даже... низкопоклонством, обожанием. Страстью!"
Ах да, Ери преследовал какую-то абстрактную мечту о "справедливости", но он не узнавал паучий рисунок в собственной душе. Он не сумел понять собственного внутреннего запутанного клубка.
Центром внимания веры Ери, когда он еще ходил под стол, был Император.
К этому образу позже присоединился Ро-гал Дорн.
Но потом это искаженное пристрастие перенес он на Лекса... как средство выражения доблести и благочестивое(tm) десантника.
В конечном итоге представлялось, что эта благочестивость была вовсе не такой чистой, как он себе это представлял.
Биффа вдруг осенило, что Лекс, как это ни покажется странным, был для Ери "заменителем" далекого Императора, которого он видел в своих странных снах. Лекс стал заменителем, который всегда находился рядом и который представлял аристократическое пре-восходство и безжалостное презрение. Пре-зрение было тем чувством, которое должен испытывать Император к простым смертным ради всей человеческой расы и ее будущего. Несправедливость внутри огромного полотна реальной триумфальной добродетели...
Ни в коем случае не мог Ери восстать против сурового Бога на Земле. Как не мог он позволить себе проявить хоть каплю сомнения или злости. На самом деле негодование было бы столь же бессмысленным, как и обида блохи на поведение медведя, в чьей шерсти она завелась.
Несомненно, Ери испытывал горечь антипатии к Нему-на-Земле, которому должен был служить и поклоняться. Лекс был мишенью для его темной злобы, в которой он боялся признаться самому себе, и которая сосуществовала в глубине души Ери рядом с обожанием.
Все это означало, что в случае гибели Лек-са под удар ставилась бы вся вера Ери. Оказалось бы, что объект его пылкой страсти предал ого, проявив фатальную хрупкость. Так без труда можно скатиться и до прямого святотатства.
"Ну и ну", - подытожил Бифф, уверенный и правильности своих умозаключений.
Ладонью в перчатке похлопал он приклад своего молниемета.
"Имя Мегабога - Смерть..." - напомнил он себе. У него и мысли не возникло о том, чтобы об этой странности веры Ери доложить капеллану. Об этом он никому не расскажет.
Хотя должен, но он не сделает этого.
Таким образом, Бифф, в свою очередь, будет выступать защитником Ери. Такой поворот событий здорово позабавил его. Только у него, бывшего подонщика, доставало мудрости понять сердце Ери. Но он ни в коем случае не подставит Брата Веленса. Бифф будет тайным защитником, и об этой его добровольной обязанности не будет знать никто, кроме Ро-гала Дорна. Это будет куда благороднее, чем вульгарная, выставляемая напоказч охрана Ери смазливого Лекса, чем его раболепие с привкусом ненависти.
Только тут Бифф понял, насколько сильно он сам опутан липкой паутиной братства...
Предположим, один брат умер. Но все они трое так тесно связаны с судьбой каждого из них в отдельности. Тогда, возможно, все трое будут обречены на смерть. Возможно, в этом есть болезненная неизбежность.
,"Имя - Смерть, - ясным голосом проговорил Паук у него в голове. Смерть - имя".
Бифф услышал те же самые слова. И произнес их не Рогал Дорн, но кто-то далекий и позабытый. Возможно, это прозвучал голос самого Некромонда, мира смерти, откуда, как ему казалось, он убежал, и который все же достиг его через годы и расстояния, измеряемые парсеками.
Биффа захлестнула жуткая волна суеверного страха, которая потрясла структуру его здравомыслия, стоившую ему такого огромного труда.
Свободной рукой он изобразил в воздухе знак заклинания и без особых надежд прошеитал молитву, в которой, к тому же, перепутал слова:
- Паучий дух, не предавай меня. Рогал Дорн, пролей на меня свой свет.
В мыслях он согрешил. Он додумался до немыслимого. Его чересчур проворный ум по косточкам разобрал мотивы Ери. Этим поступком он дерзнул усомниться в верховности Императора и Примарха, не так ли?
Совершив только одну замену... использовав Ереми Веленса в качестве своей воображаемой модели...
Татуировка на лице Биффа страшно чесалась, как будто ее рисовали заново, обводя контуры кончиком острого ножа, едкой кислотой и краской.
"Разобрать, - подумал он с легким головокружением. - Разрушить. Сломать".
Искать и учиться, всеми средствами, но главным образом разрушать; чтобы накормить голодного Паука... который больше не казался ему реальным воплощением мудрости, благодаря которой Бифф постигал скрытые образы, но стал инстинктивной силой, жаждавшей во что бы то ни стало выжить, круша и проливая инопланетную кровь.
Кулаки должны проявлять смекалку.
Но ум и смекалка в конечном счете были самообманом.
Бифф похлопал Ери по бронированному плечу.
-- Не теряй веры, брат, - предупредил он. Ери, не заметивший безумной улыбки Биффа, не понял его. Иначе и не могло быть.
- Лекс никуда от нас не денется, мы не отдадим его в лапы смерти, ответил Ери. Он говорил так, как если бы уже увлек Биффа в свое дело, убедив его стать вторым телохранителем божественного Лександро Д' Аркебуза.
Хотя, с другой стороны, возможно, это был вполне адекватный ответ. Может быть, Ери теперь действительно имел настоящего партнера в сохранении такого пылкого и такого презренного брата.
- Мы встретим смерть втроем, - пробормотал Бифф, а со стороны могло показаться, что он выругался.
Три тела, связанные вовеки.
Три предполагаемых трупа - в компании незримой куртизанки могучего космоса, которую нельзя было причислить ни к мужскому, ни к тому, другому, роду; тот, четвертый, был бесполым, что как нельзя больше подходило для данного случая. Вымирание рода.
********
Внутри этого загадочного живого корабля многие из десантников должны были испытывать сходную душераздирающую боль. Многие из Боевых Братьев, должно быть, молились, чтобы их вера с утроенной силой берегла их.
По всему коридору теперь шли кольцевидные узоры из хряща, сочащиеся сукровицей. Повсюду глаз натыкался на светящиеся синюшные грибы, усеявшие стенки наподобие грыжевых гроздьев с нимбом из фосфоресцирующих насекомых с прозрачными крылышками. Поросший щетиной пол утопал в зловонной жиже. В липкой топи его мелководной трясины копошились длинные Ленточные черви серебристых тонов. Посасывая вязкую жидкость, они, как листья, роняли сегменты своего тела, напоминающие мягкие плоские слитки. Их тут же подхватывали, унося в клешнях, крабовид-ные создания с медными панцирями. В воздухе пахло острым запахом уксуса и гниющих фруктов.
Бесцветное жирное брюхо на кривых костяных ножках жадно пожирало пульсирующую фиброзную опухоль, выступавшую из стены. Когда они подошли поближе, создание, взявшее на себя роль хирурга, достигло крайней степени обжорства и лопнуло, растекшись измельченной раковой тканью, смешавшейся с жижей.
Взамен лопнувшей твари появилась другая такая же, на ломких ножках, и с жадностью набросилась на еду. От первой ее отличало слипшееся брюхо, похожее на спавшиеся легкие. На этом участке пути им попалось еще несколько других созданий с впалыми боками, стоявших в ожидании своей очереди.
Передвижение Кулаков сопровождали самые разнообразные звуки: шипение газа, бульканье соков, свист, глухие стуки, шелест. Но вот пгя :>та многоголосица по неизвестной причине стихла. Насторожившись, десантники приготовили тяжелое оружие: ракетные установки и плазменную пушку.
На некотором расстоянии от кисты словно и.ч-нод земли выросло существо зеленоватого циста, состоявшее на первый взгляд, из одних только когтей и шипов.
Помогая себе усеянным колючками хвостом, fe оно устремилось навстречу Кулакам. А из кис-^. ты уже появлялась вторая аналогичная тварь...
Хвост представлял собой тугую пружину упругих мышц. Мощная толчковая нога с двумя когтями напоминала заостренное раздвоенное копыто, которое также способствовало стремительному передвижению. Из покрытого роговой оболочкой паха торчал, подрагивая, устрашаю щего вида длинный, острый как нож, орган. Над головой существо размахивало единственной кожистой рукой с огромной ладонью, по бокам которой выступали костяные образования. Два узловатых пальца заканчивались длинными загнутыми когтями. Один напоминал кривой турецкий ятаган, второй - страшный полукруглый
крюк.
На половине торса, сплошь усеянного массивными крючковатыми клинками, выступало искаженное лицо. Зубастый рот скалился в ухмылке. Над крошечным носом безумно сверкали два близко посаженных глаза, неподвижно смотревших в одну точку.
Лицо почти гуманоидное... В тело ударили разряды молний, разорвав оскал лица. Но хвост и нога по инерции продолжали движение, грозя остриями клыков, кинжалов и когтей.
Прошелестела плазма, обдав пламенем и обуглив протянутую руку монстра. Но паховый клинок безжалостно вонзился в панцирь одного из братьев. Острый шип почти насквозь прошил сплав бронированной пластины, защищавшей пах десантника, лишь только после этого утратил силу и сник.
Брат вскрикнул и пошатнулся.
Корчащиеся останки полуобгоревшей руки упали на его шлем, забрало которого было по-прежнему открыто. Обуглившийся крюк большого пальца, извивавшегося в агонии, вырвал десантнику один глаз. Изуродованное туловище закачалось и рухнуло.
Вслед за первым чудовищем в атаку пошло второе. Несмотря на то, что в него вонзилось сразу несколько молний, монстр все же успел схватить одного из скаутов. Его голова почти полностью скрылась, накрытая гигантской кожистой ладонью. Вокруг спины и груди жертвы сомкнулись когти. Подняв скаута, великан пронзил его выступающим шипом.
Второе существо тоже вскоре погибло.
Скауту, чтобы умереть, потребуется гораздо большее время. Может быть, его даже удастся эвакуировать...
Братья оттащили его к стене и привязали к одному их хрящей, чтобы он не упал и не захлебнулся в вонючей жиже.
Потерявший глаз Кулак жестом отказался быть приставленным к охране пострадавшего скаута.
- Я еще могу пригодиться, сэр.
Юром покачал головой.
Лекс подбежал к транспортной кисте и бросил в нее связку миниатюрных гранат. Бифф милча наблюдал за тем, как сержант Юрон, подойдя к чудовищу, перевернул его носком ботинка и с чувством нарастающей брезгливости уставился на жестокие черты зеленокожего гуманойда. Его зубастый рот застыл в ощерившейся маске смерти. Какой непропорционально огромной была рука, торчавшая над головой. Из-за этого лицо чудовища как будто располагалось на его груди.
- Его лицо похоже на... изображения ор-. ков, которые мне доводилось видеть, - пробормотал Бифф. - Но, что касается всего остального...
Вонретер в сердцах выругался:
- Прости мне, Господи, это богохульство, но клянусь, что это чудовище вышло из семени орков.
- Я и не подозревал, что мы так любим орков, сэр, - сказал Юрон.
Они тоже не знали. Не знали. Орки относились к скандальной расе, промышлявшей пиратством.
Именно орки тогда захватили три муравейника на выжженном пепелище Некромонда, начав длинный марш, закончившийся такой резней и гибелью. Имперские Кулаки испытывали к оркам предубеждение. Хотя, кто знает, возникла бы идея создать на Некромонде свою базу, которая стала таким плодотворным источником пополнения братства, без провокации этих зеленокожих злодеев.
Поэтому многие Кулаки чувствовали, что связаны с орками какими-то странными узами, хотя последние были всего лишь человекоубийцами и радикальной угрозы для Империи не представляли. Как, например, этот флот живых брюхоногих кораблей, которому не было числа.
- Разве ты не видишь, Зед? - спросил лейтенант, переходя на дружеский тон. - Это чудовище, призванное убивать, создано из генетического материала орков. Ты только взгляни на его зеленое лицо! В какую мерзкую, искаженную форму вылились их гены...
- Оружие что надо... - простонал Бифф.
- Да, ничего не скажешь. - В голосе Вонретера прозвучала горечь. Эти... создания., на борту данного корабля - эти твари из другой галактики! Должно быть, по пути в пашу галактику на одной из планет пограничной звезды они захватили орков и сотворили с ним такое.
Он рассвирепел:
- Я оставляю за собой право убивать всех орков, попадающихся на моем пути. Да, это так, но орки все же остаются орками из нашей галактики, галактики нашего Императора. Как смеют твари из других галактик приходить сюда, чтобы хватать наших существ и так из-двнаться над ними!
Лейтенант пнул труп ногой. Его голос стал тише.
- Не думаю, что нам удастся выполнить нашу миссию... Не думаю. Или мы...
- Кажется, я понимаю, как они создали Гвнокрадов, - сказал Юрон. - Из чего-то или Кого-то. Теперь это... А что еще? На какой вид "що могли бы они положить глаз?
- Может статься... на любой, который попа-дотся им на пути? Включая... нас? Нам нельзя оставить ни одного погибшего десантника! Нужно сообщить обо всем Терминаторам-Библиарам. Представьте себе, что будет, если существа, су-мевшие превратить орков в самодвижущееся оружие, наложат лапу на наши прогеноидные железы! Если они разгадают код нашего благословенного Примарха!
Вонретер едва не задохнулся от душившего его гнева.
- Тогда где эта иноземная мразь? - спросил Юрон.
Разрушив телепортационную кисту, Лекс в сопровождении Ери прошел несколько метров по коридору. Теперь из-за двери в мышечной ткани, которую он умудрился открыть, Лекс покричал:
- Золотая жила, сэр!
ГЛАВА 18
Под ребристым сводом помещения, превышавшего по своим размерам Зал Собраний Кулаков, на крючьях, торчавших из стен, висели сотни жутких созданий - целая армия угловатых горгулий.
Прикрытые сверху оболочкой из прозрачной смолы, эти неподвижные существа казались вырубленными из пористого коралла красновато-коричневатых и золотистых тонов. Длинные головы с клыкастыми челюстями держались на мускулистых шеях с ярко выраженными позвонками, росших из горбатых грудных клеток. Удлиненная затылочная часть эллипсоидных черепных коробок свидетельствовала о наличии мозга, большего по размерам, чем человеческий.
Каждое из существ обладало шестью бронированными конечностями. Две верхние, скорее всего, были руками, так как имели кисти совершенной формы, способные выполнять тонкую работу. Две средние конечности имели лопато-видные ладони с когтями по краю, вторичные руки. Ноги имели сочленения и заканчивались роговыми копытами. Грудную клетку от крестца отделяла по-осиному тонкая талия. Верхняя часть тела подвижно соединялась с бронированными бедрами. Эти гигантские шестиногие, поставленные вертикально, в два раза превосходили рост человека.
Стены были сплошь усеяны отверстиями, похожими на соты, из которых по забальзамированным существам медленно сочилась густая вязкая жидкость, придававшая им блеск глазури в свете, отбрасываемом крупными, как у плода, безволосыми головами приземистых гу-маноидов с бесформенными ногами. Рук у них практически не было, их заменяли шишковатые наросты на плечах. Казалось, что это было сделано специально, чтобы они не сорвали органические машины, которыми были нашпигованы их лица. Из их ртов, ушей, ноздрей и глазниц торчали многочисленные трубки. К своду черепа каждого из них тесно была прижата когтистая лапа. Помещенный в костяную чашу, над этим сооружением возвышался единственный большой глаз, который и излучал бледный свет, озаривший проникших в помещение десантников.
- Что за чертовщина! - не выдержал Вонретер, когда молчаливые гуманоиды, служившие прожекторами, зашевелились под вязкой слизью, стекавшей на дырчатый пол.
Одного из скаутов вырвало, и Лекс повернулся к нему:
- Болван! К корабельному букету вкусов и запахов ты добавляешь еще и собственный.
Скаут извинился, словно Лекс был офицером.
Оцепеневший Ери смотрел на безруких карликов с отвращением и гневом. Какой тиран мог создать этих калек для одной-единственной цели.
- Человеческое происхождение, - пробормотал он. - Они имеют человеческое происхождение...
- Мы тоже создаем киборгов, - спокойно напомнил ему Бифф.
- Да, но во имя служения Императору, - твердо ответил Ери. - Это совсем другое дело, не так ли? Это священный труд. Разве нет? Разве нет? - еще раз спросил он дрожащим голосом, в любую минуту готовый перейти на крик.
- Конечно, другое дело, - не мог не согласиться с ним Бифф. У него возникло нечестивое желание все же произвести сравнение двух таких различных ситуаций. Нужно было бросать привычку размышлять. На этом жутком инопланетном корабле подобные размышления могли привести к выводам и намекам, смертельно опасным во враждебном окружении.
Все же еще одна мысль не давала ему покоя, правда, более характерная для Кулаков. И высказать ее вслух следовало безотлагательно...
Но не успел Бифф осуществить задуманное, как Ери указал пальцем на гигантских горгулий.
- Мы могли бы взять трофей, - крикнул он Лексу. - Можно было бы снять одного, из них, пока они спят. Отвезти на базу и выжать из него всю возможную информацию.
- Да, - тихо ответил Лекс. - Трофей...
- Трофей славы... Один из черепов после хирургического допроса можно было бы выставить в часовне...
"Что это взбрело в голову Ери?" - подумал Бифф.
Ах, вот оно что. Имея на руках такой безупречный предлог, в частности, обездвижен-ного пленника, их отряд будет вынужден вернуться. Таким образом, он с честью вытащит дорогого Лександро из места, где так велика вероятность того, что всех их в скором времени убьют...
Как же сильно навязчивая страсть Ереми влияет на его разум, искажает мотивацию поступков, извращая даже понятие о долге. К тому же так благородно и благочестиво!
- Сержант, - обратился Бифф к Юрону, решившись все же высказать свои мысли, - эти твари вряд ли будут долго дремать. Состояние их спячки не может быть глубоким.
- Не может, почему?
- Раз этот корабль уже совершил несколько набегов на планеты пограничных солнечных систем, захватив орков и людей, поэкспериментировав с их генами... в результате чего появилось живое оружие и факелы... эти твари в последние годы вели весьма активный образ жизни, а не спали без задних ног на протяжении веков. Было бы лучше, если бы мы как можно скорее истребили их. Они до ближайшей звезды просто прикорнули.
- Если только не... - без обиняков вмешался в разговор Лекс.
- Если только что? - спросил Юрон.
- Если только активными не были другие части корабля, а не эта. Может, эти ребята не размыкали глаз, с тех пор как покинули Андромеду еще до рождения Рогала Дорна! Тебе просто страшно к ним прикасаться, правда, Биффи? Вот в чем правда. Идея привезти заморский сувенир глубоко запала в душу Лекса. Ери был явно доволен, что уловка его удалась,
Лександро вызывающе улыбнулся Биффу.
- Ты думаешь, что их куда проще истребить прямо на месте, правильно? Истребление - вот язык настоящих поденщиков, верно?
Один из карликовых факелов повернулся в сторону Лекса, осветив его. Лекс не придал этому особого значения, поскольку реакция живого факела в целом не носила осмысленного характера.
Лекс усмехнулся.
- Что касается меня, то я не боюсь прикасаться к чему угодно, Биффи-малыш... Разрешите снять одного с помощью лазера, сэр? - обратился он к лейтенанту.
- Ты совершенно прав, Д'Аркебуз, мы здесь не только, чтобы истреблять, но и для того, чтобы получить информацию. Прежде чем уничтожить, нужно получить сведения. Знания помогают истреблению.
Лейтенант выхватил лазерный пистолет. Серебряные письмена вязью покрывали ствол. Настроив фокус и мощность, он передал оружие Лексу, предоставив ему почетное право выполнить задуманное.
Лекс приблизился к чудовищу, окаменело висевшему на сочащейся бальзамом стене.
- Давай, - прошептал Ери. Из ствола ударил тонкий сфокусированный луч света.
Смола зашипела.
Смола вскипела.
Ударила фонтаном слизь.
Взревел пар, в ноздри ударил резкий запах уксуса.
Продолговатый золотой глаз открылся.
Огромный коготь дернулся.
Драконоподобное существо, возвышавшееся над Лексом, зашевелилось. Из его пор начала выделяться смазка.
Перископические глазные яблоки карликов увеличились в размерах, и серо-пепельный свет, излучаемый ими ранее, стал ярче, осветив более явственно контуры монстров, окутанные хлипким слизистым покровом.
В жутком логове стоял грохот, подобный треску льда, ломаемому ногами мастодонтов.
Лопалась застывшая смола.
То здесь, то там обнажались огромные драконьи тела. Внимательный глаз улавливал еле заметное движение их плоти - словно окаменелые ископаемые снова обретали жизнь.
- Взорвать их всех! - прорычал Вонре-тер, тотчас пересмотрев целесообразность транспортировки якобы дремлющего монстра.
- Д'Аркебуз, отступить! Всем открыть огонь! - гаркнул согласный с ним Юрон.
Ери первым начал стрельбу по карликам. Взрывались, лопаясь, их перископические глаза, в сторону разлетались обгоревшие органические ткани гуманоидных тел.
Лекс отскочил в сторону и торопливо взялся перестраивать параметры лазерного пистолета, восстанавливая его губительную силу.
В помещении стоял шум, похожий на гул гигантского барабана, по которому лихорадочно лупили обезумевшие барабанщики. Это Кулаки посылали смертоносные снаряды в стены, стараясь достать каждую залитую слизью нишу, в которой шестиногие инопланетные воины пробудились из кошмарного сна.
Дергались горбатые тела, покрытые роговыми пластинами...
Слизь и жижа смешивались с густой пурпурной кровью...
Бифф строчил из оружия как одержимый. Он чувствовал, как спутывает ему конечности огромный Паук Смерти, бог, служивший тотемом этой галактики.
Этот бог с содроганием в сердце наблюдал за тем, как пришельцы из другой островной галактики готовятся сожрать его собственных детей. Мириады его отпрысков, люди из развитых человеческих цивилизаций и диких, аб-гуманоиды и негуманоиды, подобные оркам, - все они были Паучьими Глотками, принесенными в жертву!
Человеческая галактика - ее звездные спиральные рукава, огибающие сияющее ядро, за которым скрывался черный пожиратель звезд, пропасть абсолютной ночи, - представляла собой паука и паугину одновременно... медленно вращаясь, она пиршествовала на жизни, которую так щедро плодила...
Эти создания, вынырнувшие из Темной Глубины, были настолько непохожими и чужеродными, что Паук-Божество пробудился и, глядя на них глазами Биффа, едва не задохнулся от подступившей к горлу тошноты и отвращения...
Во всяком случае, именно так воспринимал действительность Бифф. Еще Бифф знал, что Паук, скорее всего, проглотит и его самого, как кровавую дань, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок.
Наконец Кулаки прекратили огонь. Неужели в этом шквале смертоносных зарядов су-, мел уцелеть кто-то из пришельцев, защищенных покровом бальзама? На искореженных, забрызганных стенах висели сотни еще корчившихся обугленных останков, которые никакой опасности уже не представляли...
Ери обвел помещение внимательным взглядом, выискивая потенциально опасного врага. Вдруг какой-нибудь смертельно раненный дракон все же восстанет и бросится в последнюю атаку на драгоценного Лександро.
И Ери действительно оказался первым, кто увидел, как сфинктер двери запульсировал и открылся, впустив внутрь еще трех представителей только что уничтоженного племени, только вполне бодрствующих. Существа разъяренно шипели.
***********
Двое из них держали длинные приспособления, по виду похожие на большие золоченые кости, словно вырванные из крыльев какой-то инопланетной птицы. По контуру кость усеивали острые отростки и на конце зияла устрашающая дыра.