Уотт-Эванс Лоуренс. Киборг и чародеи

   Нет смысла отказываться, решил он. Это только приведет в смущение бедную девочку. А может быть, даже вызовет его вчерашнее, марионеточное "я". Слант позволил ей прижаться к нему, а потом отстранился.
   – Пора двигаться.
   Счастливая улыбка поблекла.
   – Хорошо, – послушно ответила девушка.
   Спустя час они уже были в пути. Жутковатое голубое свечение, которое киборг видел прошлой ночью, при свете дня было неразличимо, но он не мог отделаться от ощущениям что оно все еще здесь и чувствовал себя несколько неуютно.
   Впереди, черными громадами на фоне ясного неба, возвышались башни Праунса, а под ними простирался город со всеми своими окраинами. С каждым часом они все ближе приближались к нему, и у Сланта появилась возможность разглядеть башни получше.
   Вскоре он понял, что ни одна из его оценок не соответствует действительности. Самая высокая башня вздымалась как минимум на двести метров в высоту, это во-первых, а во-вторых, им не достигнуть к полудню городских стен, которые оказались выше, чем он ожидал. Только теперь Слант сообразил, что представляют эти башни, поразившие его, как только он увидел их в лесу. Каким образом столь примитивная цивилизация смогла возвести эти грандиозные сооружения? Сейчас изумление прошло. Башни оказались довоенными небоскребами. Их изначальные стеклянные и бетонные стены скорее всего заменили. Киборг сильно сомневался, чтобы стекло продержалось на своем месте в течение трех столетий, даже если оно не рассыпалось при ударе взрывной волны. Вероятнее всего оно и рассыпалось в пыль. А вот стальные конструкции могли простоять и больший срок, чем тот, что прошел после окончания войны.
   Слант догадался, что на месте кратера скорее всего находился космопорт, – возможно, главный или даже единственный космопорт планеты.
   Этим и объяснялось господствующее положение Праунса и его многолюдность.
   Если так, город был столицей континента, или, по крайней мере, крупнейшим торговым центром. А старые традиции живут долго.
   Вскоре путники оказались среди разбросанных как попало домишек, теснящихся друг к другу. А через некоторое время Слант и Эннау выехали на настоящую улицу, по обеим сторонам которой стояли дома. Впереди возвышалась черная массивная городская стена, и спустя еще час она уже скрыла от них башни.
   Стена, Слант в этом не сомневался, была довоенной. Она производила то же впечатление, что и башни: массивный, сплошной барьер, в отдельных местах возвышавшийся метров на тридцать над землей. Слант не мог представить себе, что подобное сооружение возведено руками переживших ядерную атаку.
   Улицы, которыми они проезжали, расширялись, и движение на них росло.
   Если раньше они изредка обгоняли какого-нибудь случайного пешехода, то теперь их окружали повозки, всадники и толпа пешеходов. Чем-то эта толпа отличалась от обычной, но чем именно, киборг понял после того, как пригляделся к ней.
   Слишком уж она была пестрая.
   Обычная толпа, какую бы причудливую смесь она из себя ни представляла, всегда как бы распадается на определенные категории людей.
   Например, рост: большинство обычно выше метра пятидесяти, но ниже двух метров. Здесь все было иначе. Слант увидел с дюжину человек обоего пола ростом не выше детей, и других, которые возвышались над окружающими, как колокольни или, скорее, деревья над подлеском. У одних на руках было слишком много пальцев, у других – слишком мало, у третьих не было вовсе.
   Некоторые лица странно искажены неправильным разрезом глаз, иные – безносые или с самой причудливой формой носа. Здесь было множество лысых и лысеющих голов и гораздо больше седоволосых, чем в обычной человеческой толпе.
   И что самое странное, никто из этих людей не обращал внимания на уродство соседей. Очевидно, они давно свыклись со всем этим. Слант вновь остро пожалел, что не взял с собой дозиметра и что компьютер мертв и не доложит ему об уровне радиоактивности.
   Улица вылилась в огромную рыночную площадь у подножия закрывающей полнеба стены. А на противоположной стороне площади в стене зияло гигантское отверстие: вход в сам город.
   Рынок был переполнен народом. И если раньше толпа была довольно редкой и Слант мог двигаться с привычной скоростью, то теперь приходилось придерживать лошадей и фактически расталкивать пешеходов, загораживающих им путь. В дальнейшем продвижение замедлилось: с середины площади начинался крутой склон земляного вала, на котором были возведены стены.
   Стена проходила по гребню вала, и рынок поднимался к ней под углом по меньшей мере в десять градусов.
   Здесь царило настоящее столпотворение. Попадались здесь и необычные, жутковатые существа, калеки и инвалиды, деформированные настолько, что почти не походили на представителей рода человеческого. Это, как понял киборг, были нищие. С плошками в руках – или в зубах – они взывали к более удачливым своим согражданам. И чем ближе киборг и девушка подъезжали к воротам, тем больше их становилось.
   Слант оглянулся на Эннау. На ее лице было то же выражение удивления, смешанного с отвращением. Видимо, в Олмее остаточная радиация не представляла собой серьезной проблемы, заключил из этого киборг, или они отсеивали новорожденных с отклонениями, чтобы держать мутации под контролем. Во всяком случае, она, похоже, никогда не сталкивалась с подобными существами.
   Большую часть пути через рынок оба путника преодолели с грехом пополам. Но когда они достигли ворот, один из наиболее гротескных монстров, женщина, по крайней мере существо женского пола, со странно сросшимися руками и излишним количеством пальцев на них, спрыгнула со своего насеста и, пробившись сквозь толпу к лошадям, уцепилась за безрукавку Сланта. Дыхание ее было пропитано запахом алкоголя и гнилых зубов, и она лопотала ему нечто совершенно невразумительное.
   Киборг оттолкнул ее в сторону – так, что она упала – и проехал дальше.
   Кое-как поднявшись на ноги за его спиной, нищенка бросилась к Эннау, невнятно умоляя ее о чем-то. Натянув поводья, киборг резко бросил чудовищу:
   – Отойди от нее!
   Слова его прозвучали отчетливо и резко, и не было никаких сомнений, что существо услышало его. Нищенка бросила на него косой взгляд, но ни на мгновение не ослабила хватки.
   Они были уже на самом верху вала, прямо напротив ворот, посреди сотен люден – торговцев и покупателей, кричащих, пристающих ко всем находящимся в пределах досягаемости нищих, болтающих друг с другом знакомых. Сланту не было дела ни до кого из них.
   – Я сказал, отпусти ее, – в голосе его теперь звучала холодная угроза, и Эннау перевела взгляд на своего защитника, внезапно столь же сильно испугавшись его, как и монстра.
   И снова его приказ остался без внимания. Несчастное существо потянулось вверх, чтобы схватить Эннау за руку.
   Слант совершенно не осознавал собственных действий, и все произошло быстрее, чем мог уловить обычный человеческий взгляд. В его руке появился снарк, и уродка, стеная, отлетела прочь, в грязь, причем ее многопалая рука оказалась отрезана у кисти. Спустя полсекунды пальцы, держащие узду коня Эннау, разжались, и кисть упала на землю.
   На этот раз Эннау не закричала, но издала какой-то странный сдавленный всхлип и зажмурила глаза, чтобы не видеть, как кровь заливает бок ее коня, а страшная рука катится вниз по склону.
   Инцидент не остался незамеченным. Зеваки и случайные прохожие лениво наблюдали за неприятностями, настигшими чужестранцев Но внезапно событие вышло за рамки повседневной суеты. К воплям нищенки присоединились крики ее товарок, и толпа колыхнулась прочь от лошадей. Никто не подошел к истекающей кровью жертве, пока Слант, в странном состоянии – где-то между коммандос, который только что отрубил человеку руку, и своим обычным, более спокойным "я", – не приказал одному из зевак:
   – Присмотри за ней. Ей нет необходимости истекать кровью.
   Выхваченный им из толпы человек в ужасе кивнул. У него не было никакого желания оскорбить мага – если это маг. Кто-то протянул ему льняную тряпицу, и он попытался перевязать обрубок руки бьющейся в пыли нищенки.
   Слант не обращал на них более никакого внимания. Ему хотелось поскорей убраться отсюда, и он тронул поводья.
   Толпа тут же расступилась, позволив ему въехать в Праунс. Эннау и лошадь без всадника последовали за ним. Спустя несколько минут они уже ехали по шумным улицам, оставив за воротами свидетелей происшедшего.
   Отыскав первый же пустынный переулок, Слант свернул в него, остановил лошадь и задумался. Эннау нагнала его и, встав рядом, сдавленным голосом окликнула:
   – Слант?
   – Оставь меня в покое, – бросил он перепуганной девушке.
   Переулок погрузился в молчание.
   Был прекрасный день, теплый и солнечный. Воздух казался свежим и бодрящим, хотя и отдавал чуть-чуть пылью. Белые пушистые облака плыли над головой, и где-то над крышами перекликались птицы. Слант только что чувствовал, что доволен жизнью. Он поборол большую часть своих беспокойств, связанных с радиацией и отношениями с Эннау. Он радовался, что достиг наконец города, который наметил себе как цель сам, впервые без компьютера. И вот все испорчено. Он только что искалечил, если не убил, человеческое существо, как бы оно ни было уродливо. Он действовал не из самозащиты, и его не принуждал компьютер. Он сделал это едва ли не по собственной воле.
   Что толку доказывать себе, что он не волен в себе и потому не мог поступить иначе? Утешения в этом мало. Эта личность-убийца в конце концов – часть его самого, а не какое-то загадочное независимое существо.
   Какого черта он вообще приземлился на этой планете, от которой одни неприятности?
   Но Слант не знал, что искалеченная им Нищенка не умерла. Она скоро поправилась и стала пусть незначительной, но все же знаменитостью среди городской бедноты. Это внимание так льстило ей, что она стала мыться и даже прихорашиваться, насколько это ей удавалось единственной семипалой, с двумя большими пальцами и перепонкой между ними рукой.
   Обрубка руки и естественного уродства оказалось достаточно, чтобы обеспечить сносное существование – подавали ей по-прежнему щедро, а новая для нее чистота и опрятность впервые в жизни сделали ее приемлемой в человеческом обществе. Ей позволяли заходить в таверны и лавки, откуда раньше гнали, так что в конце концов она была почти благодарна загадочному всаднику, одетому, как воин, но с оружием, несомненно магическим.
   Когда у Сланта, так никогда и не узнавшего о своем невольном благодеянии, отлегло от сердца, он насколько мог выбросил эту историю из головы и задумался над более насущными вещами.
   Итак, он в Праунсе, городе, где, как он надеялся, маги смогут удалить бомбу и принудительную фазу из его головы. Следующей задачей было найти подходящего мага.
   Киборг огляделся по сторонам. Они находились в двух кварталах к востоку от ворот, в узком переулке, проходящем параллельно стене. Вдоль мостовой выстроились в ряд высокие узкие дома – как правило, в них было не более трех этажей – из камня или полуотесанного песчаника. Все это не казалось особенно интересным или привлекательным. Вряд ли на этой улице есть маги, решил Слант. На их месте он поселился бы в каком-нибудь необычном квартале. Самое большое впечатление в Праунсе производят стены и гигантские башни. Стена едва ли может быть чьей-то резиденцией, а вот башни – несомненно.
   Чем больше он об этом думал, тем яснее становилось ему, что маги живут именно в башнях. Сомнительно, чтобы эта бедная цивилизация освоила лифты. Лишь магия могла поднять что-нибудь либо кого-нибудь на крышу двухсотметрового здания. Никто, ни на одной планете не стал бы ежедневно карабкаться на шестидесятый этаж.
   Значит, нужно добраться до башен, что не так просто, как могло казаться на первый взгляд. Слант знал, что башни должны быть в центре города, к востоку от места, где он сейчас находился, но видимость была существенно ограничена громоздящимися вдоль узких извилистых улиц трехи четырехэтажными домами. И хотя башни возвышались над горизонтом в течение всего предыдущего дня пути, теперь, когда Слант оказался практически рядом с ними, их уже не было видно.
   Эннау беспрекословно следовала за ним, лишь однажды спросив:
   – Куда мы едем?
   – К башням, – ответил он.
   Вряд ли это было удовлетворительным ответом, но Эннау смолчала. Она не задавала никаких вопросов, почему они сворачивают на ту, а не другую улицу, даже когда им пришлось возвращаться из заведшего их в тупик переулка.
   Наконец, с полчаса поплутав по городу, путники выехали на широкий проспект, и перед ними во всем своем великолепии предстала одна из башен.
   Она закрывала собой полнеба, ее стены сверкали на солнце. Впервые киборг мог разглядеть всю ее целиком. Теперь он не сомневался – это действительно предвоенные небоскребы. Он успел заметить несколько участков стены, которые не удавалось поддерживать в должном порядке: куски бетона и камня отвалились, оставляя зияющие дыры, сквозь которые виднелись стальные балки. Сам по себе фасад был на редкость любопытен – настоящая мозаика камня, кирпича и стекла, но не упорядоченная, а сложенная как бог на душу положит.
   Теперь, когда он видел башню перед собой, все сложности отпали, и спустя еще двадцать минут они с Эннау достигли ее подножия. Эта башня не была самой высокой в городе, но Слант решил, что от добра добра не ищут.
   Вопроса, как войти, не возникало. Центральную часть каждой из сторон занимала гигантская арка высотой в два этажа. И все же киборг медлил. Он не знал, где именно селились маги; и ему совсем не улыбалось обходить в их поисках все шестьдесят этажей, каждый из которых метров пятьдесят в поперечнике. И, кроме того, он не мог оторваться от зрелища, которое являла собой эта архитектурная диковина. За четырнадцать лет скитаний Слант повидал немало дотехнологических цивилизаций, некоторые были построены на обломках разбомбленных миров, как и эта. Но ни одна из них не пыталась воспользоваться полуразрушенными небоскребами. Он никогда не видел ничего хотя бы отдаленно напоминающего этого реставрированного монстра. Там, где проступали балки, видно было, что они покорежены, скручены и значительно проржавели, но все же они выглядели еще достаточно крепкими. Все здание целиком было слегка наклонено к северу, прочь от кратера – вероятно, в результате взрывной волны. К тому моменту, когда начиналась реставрация, догадался Слант, от башни остался только голый стальной остов, и строители использовали свою примитивную технику, чтобы заполнить уже существующие ячейки. Разумеется, никакого плана при этом не существовало, каждый заполнял свой участок согласно собственным представлением о красоте и удобстве жилья.
   Первые несколько метров вверх представляли собой ровные ряды бетонных блоков – очевидно, пережившая взрыв довоенная работа, – за ними шла раздробленная и кое-как слепленная секция, где залитые напоминающим бетон раствором слои щебня и гравия соседствовали с кусками полированного гранита. Еще выше Слант разглядел участки, которые лишь наполовину были обшиты деревом, на иных использовался как стройматериал полированный камень или пригнанные друг к другу тесаные песчаные плиты. Здесь было несколько отличных настоящих окон с деревянными рамами и небольшими аккуратными стеклянными витражами в них, а рядом с ними – огромные, неправильной формы стеклянные поверхности в один лист. Сланту было видно, что эти стекла неоднородны и не везде прозрачны. Синие, зеленые, красные, пузырчатые или гладкие, они сверкали в лучах заходящего солнца. Очевидно, строители использовали то, что оказалось под рукой, и большая часть стекол в этой мозаике была когда-то частью изначальных стен города.
   В общем, башня напоминала поселок, построенный не горизонтально, а вертикально. Сланту пришло в голову, что поначалу так оно и было и что город разросся вокруг башни вопреки обычному ходу вещей, когда башни возводятся ввиду отсутствия места в городе.
   И все же странно, что стальные конструкции сохранились настолько хорошо.
   Обернувшись, он увидел, что Эннау тоже смотрит вверх.
   Заметив его взгляд, она задумчиво произнесла:
   – Она такая высокая!
   – Этажей, я думаю, шестьдесят, может быть, чуть меньше.
   – Фта и Глигош!
   Будь он магом, он захотел бы жить на самом верху. Оттуда, должно быть, великолепный вид, и никаких докучливых соседей.
   – Возможно, нам придется подняться на самый верх.
   Эннау посмотрела на него с удивлением.
   – Зачем?
   – Я ищу мага, чтобы он убрал из моей головы механизмы, о которых я тебе вчера рассказывал, и мне думается, один из них наверняка живет наверху.
   – О, ты хочешь, чтобы я проверила?
   – Что? – Слант был поражен. Он забыл, что Эннау сама почти что маг. – Да, конечно, если можешь.
   Он думал, что она взлетит наверх и, вернувшись, расскажет, что видела. Но вместо этого она закрыла глаза, а потом, открыв их, уставилась куда-то в пустоту – точно так же, как тогда, в Олмее, пытаясь связаться с Фуринаром.
   Слант ждал покалывания свершающейся магии, но, как ни странно, почти ничего не почувствовал.
   Открыв глаза вновь, Эннау сообщила:
   – Там есть кто-то наверху, но он не на самом верху, а этажом ниже.
   – Маг?
   – Конечно.
   – Хорошо. Тогда вперед! – И, направив лошадь, он первым проехал под огромной аркой.
   Арка вела в коридор, который, не будь он внутри здания, следовало бы назвать улицей – причем просторной: около десяти метров в ширину. Потолок его проходил где-то на высоте шести метров. Проход простирался на всю длину здания и заканчивался такой же аркой в противоположной стене. В середине его пересекал под прямым углом еще один проход-улица, так что первые два этажа оказывались аккуратно поделенными на четверти.
   Вдоль обеих сторон прохода помещались в два яруса лавки, а на высоте трех метров проходили балконы, попасть на которые можно было по одной из разбросанных тут и там лестниц. Поскольку солнечный свет не проникал внутрь гигантского пассажа, входы в лавки освещали факелы из скрученной соломы, обмазанной каким-то темным тягучим веществом. Внутренние помещения лавок, по большей части безоконных, освещались чем-то вроде масляных ламп.
   Защищенные от непогоды, лавки не имели решеток, зато отличались друг от друга ставнями: здесь были скользящие металлические панели, складные деревянные экраны, нанизанные друг на друга деревянные дощечки, которые сворачивались как жалюзи, и другие остроумные закрывающие приспособления.
   Аппетитные запахи свежих фруктов и пекущейся сдобы заполняли проход.
   Это напомнило Сланту, что они с Эннау даже не позавтракали.
   Маги могут подождать. Натянув поводья, киборг спешился перед лавкой булочника. Его примеру последовала и девушка.
   Как только серебро звякнуло о прилавок полированного дерева, владелец сразу сделался весьма дружелюбным и, пока путешественники ели, с охотой рассказывал им о том, что находится в башне.
   – Как видите, на первых двух этажах различные деловые заведения.
   Здешние коммерсанты живут тут же. Моя семья тоже здесь, со мной. Выше еще три жилых этажа, – булочник сделал паузу, приветливо улыбаясь.
   – А как насчет остального? Пока ты рассказал нам лишь о первых пяти этажах, – заметил Слант.
   – Да, да, конечно. Но лестницы ведут только дотуда. Остальное – не более чем склады.
   – Склады?
   – Да, естественно. Остальные помещения забиты зерном и другими продуктами на случай голода. У нас достаточно провизии, чтобы прокормить себя в течение трех лет. Именно поэтому, да еще из-за нашей городской стены-бастиона ни одна вражеская атака не увенчалась успехом. И это помогло нам стать центром торговли зерном.
   – Да. Ясно. А что на верху башни?
   – Как и во всякой башне, там живут маги.
   – Маги?
   – Вот именно. Ты же не можешь не знать, кто такие маги.
   – Конечно, знаю. А много их в Праунсе?
   Булочник пожал плечами.
   – Думаю, немало. Они вносят свой вклад, защищая город и охраняя торговые караваны, но я о них не особо высокого мнения. Они меня раздражают.
   Киборг согласно кивнул и произнес:
   – Хотелось бы мне поговорить с одним из них.
   Булочник снова пожал плечами:
   – Лестниц тут нет – ведь маги, как ты знаешь, умеют летать.
   Слант несколько разочарованно поблагодарил хозяина, и они с Эннау покинули лавку.
   – Что теперь? – спросила Эннау, вновь оказавшись на улице.
   – Попробуем подниматься наверх, пока сможем.
   По лестнице у перекрестка двух проходов они попали на балкон второго яруса, оставив лошадей привязанными у булочной. Когда Эннау напомнила ему об этом, он ответил:
   – Пусть они пока сами о себе позаботятся. Едва ли кто-нибудь обидит разбойничьих лошадей, и потом, они нам могут больше не понадобиться.
   Довольно узкий балкон был устлан деревянными досками. На углу, где сходились два прохода, сквозь потолок вела еще одна лестница. Слант обратил внимание на то, что и здесь потолок тоже был деревянным. Он почему-то ожидал увидеть каменные своды.
   Они проследовали вверх по этой новой лестнице и оказались в огромном полутемном помещении без окон, которое освещали лишь масляные лампы в бронзовых кольцах по стенам. Еще одна деревянная лестница вела через такой же деревянный потолок на следующий этаж.
   Так они и шли, все вверх и вверх, пока на восьмом этаже, если считать от пассажа, не оказались в просторном пустом помещении, откуда лестниц уже не было. Лишь небольшое отверстие в потолке, закрытое люком и в таком темном углу, что им понадобилось несколько минут, чтобы отыскать его.
   Слант при всем своем росте никак не мог до него дотянуться.
   И, лишь перебрав и отбросив все иные возможности, Слант вспомнил, кто, в сущности, его спутница. Эннау стояла вплотную к нему, и ему пришлось сделать шаг в сторону, чтобы не столкнуться с ней лбами. Вид после долгого подъема у нее был усталый.
   – Ты не откроешь мне?
   – Я? Как?
   – Взлети к нему!
   – О! Дай мне сначала дух перевести.
   – Ладно.
   Она сползла по стене на пыльный пол, и Слант уселся рядом, хотя и не особенно нуждался в отдыхе.
   Почувствовав себя более или менее отдохнувшей, Эннау встала на ноги, глубоко вдохнула, а потом вдруг оторвала ноги от пола, свернувшись в клубок на высоте примерно метра над полом.
   У Сланта перехватило дыхание. Он никогда прежде не видел, как взлетает маг. Ему казалось, она заскользит вверх или воспарит, но только не сожмется, как сейчас. Он чувствовал, как по спине побежали мурашки и все тело стало покалывать от близости свершающегося волшебства.
   Оторвавшись от земли, Эннау медленно и осторожно встала на ноги в воздухе, и ее волосы коснулись потолка. Потянувшись вверх, она оттолкнула крышку люка. В помещение хлынул яркий свет, ослепив их, привыкших к полутьме пустых коридоров. От неожиданности вся концентрация Эннау тут же рассеялась, и она неловко заскользила назад.
   Мягко подхватив ее, Слант осторожно опустил девушку на пол. Но как добраться до люка? Оглядевшись, киборг не смог отыскать у отверстия ничего, что помогло бы им взобраться наверх. Люк, казалось, открывался в бесконечность, что не совсем соответствовало словам булочника о гигантских складах наверху.
   – Ты можешь как-нибудь поднять меня наверх?
   – Нет, пожалуй, – ответила девушка.
   Ему нужна веревочная лестница или хотя бы канат, но в комнате он не увидел ничего похожего. Если не считать масляных ламп, она была совершенно пустой.
   А кроме того, напомнил он себе, это общий холл, и если они застрянут здесь надолго, их непременно кто-нибудь заметит. Людей, живущих здесь, естественно, заинтересует, что они тут делают, а удовлетворительного объяснения на этот случай Слант не припас.
   В конце концов, он мог бы послать наверх, за магом, одну Эннау. И вдруг девушка заговорила:
   – Маг желает знать: что ты тут делаешь?
   – Что?!
   – Он заметил, как мы тут бродим вокруг, и связался со мной. Его зовут Азрадель. Он хочет знать, что мы тут делаем.
   Слант совсем забыл, что телепатические способности магов безграничны.
   Какое счастье, что он взял с собой Эннау!
   – Скажи ему – мне нужно поговорить с ним по важному делу, и как можно скорее.
   Слант молча наблюдал, как девушка с минуту глядела в пространство все тем же невидящим взглядом, затем услышал:
   – Он уже идет.
   Киборг приготовился ждать, но вдруг льющийся из отверстия свет заслонила чья-то тень, и приятный голос произнес:
   – Ты хотел говорить со мной?

20

   – Да, – не раздумывая ответил Слант. – Мне нужно волшебство. Я могу хорошо заплатить.
   В ответе прозвучала нотка удивленного раздражения:
   – Мне не нужны деньги.
   – Я могу отплатить тебе каким-нибудь иным способом, если ты выслушаешь меня. Я думаю, моя история стоит того.
   Некоторое раздражение все еще чувствовалось в голосе мага, но теперь он звучал гораздо приветливее:
   – Хорошо. Из вежливости к этой ученице я выслушаю тебя.
   – Это довольно запутанная история, – Сланту не особенно нравилось обращаться к невидимке, и он надеялся, что маг догадается и пригласит его в более удобное место.
   Но приглашения не последовало, напротив – маг заметил сурово:
   – Перестань отнимать у меня время и начни излагать свою историю.
   – В нее нелегко поверить, поэтому я прошу тебя удостовериться, что я говорю правду.
   – Продолжай.