Но теперь уже ничего нельзя было изменить. Мореплаватели зарифили паруса и прилагали отчаянные усилия, чтобы держать плот под острым углом к ветру, перемещая для этого кили. Напрасный труд! Плот направлялся прямо в центр опасной скалистой дуги и имел все шансы разбиться. Члены экипажа наспех соорудили из досок и бамбуковых стволов два больших весла, с помощью которых пытались преодолеть течение. Четыре часа экипаж, по два человека у весла, боролся за каждый сантиметр, чтобы избежать опасного столкновения со скалами, но безуспешно. «Вскоре кожа у нас на руках уже была стерта до такой степени, что напоминала скорее бахрому. Удержаться на ногах было невозможно, так как бревна стали скользкими от воды и водорослей. Силы у всех были на исходе». Габриель взорвался: «Черт бы побрал эту экспедицию и всех нас!» Виталь ответил ему руганью. В этот момент ветер, которьщ они до сих пор проклинали, буквально в одну секунду изменил направление. Из последних сил они натянули паруса, и «Ла Вальса» проскользнул совсем рядом с торчавшими из воды скалами, которые время от времени скрывались в пене волн. Четверо мореплавателей, с кровоточащими ссадинами на руках и занемевшими от напряжения ногами, стояли, держась за ванты, и смотрели, как плот медленно огибает скалы Тортуга. Они смеялись, радуясь первой победе над стихией.
Галапагосские острова остались за кормой, и перед плотом открывались просторы океана. Под порывами наполнявшего паруса пассата, переваливаясь на длинной волне, «Ла Вальса» плыл на запад. Скорость, составлявшая на отрезке Гуаякиль—архипелаг Галапагос в среднем 50 миль в сутки, возросла теперь до 60. Попав во власть экваториального течения, плот мог плыть беспрепятственно в нужном направлении.
Несколько отклонившись от курса вправо, спустя две недели «Ла Вальса» пересек экватор. Разумеется, не обошлось без соответствующей торжественной церемонии. Началось плавание в Северном полушарии. Все складывалось не так уж плохо.
Габриель и Норман оказались мастерами по части морской кухни, их излюбленным блюдом были жареные летающие рыбы; когда же они падали на палубу в большом количестве, их сушили, заготавливая впрок. На кухне несли вахту все поочередно. Ежедневное меню было простым, но разнообразным. Преобладала рыба, которую океан доставлял в достаточном количестве. Огромных золотых макрелей и тунцов удавалось вылавливать чуть ли не каждый день.
Стакан морской воды ежедневно, согласно давней традиции, был обязателен для каждого мореплавателя, хоть до сих пор вопрос о том, нужно ли пить морскую воду, является дискуссионным.
Бортовая радиостанция НС9, установленная в каюте почти на уровне океана на деревянном ящике с книгами, регулярно посылала сигналы на все более далекий материк. С тех пор как «Ла Вальса» пересек экватор, систематически вызывали на радиосвязь Мексику, но чаще всего безуспешно.
В первых числах июля произошло значительное для мореплавателей событие: плот был замечен французским судном «Мари-Луиз Шиаффино», капитан которого снабдил экипаж «Ла Вальсы» сигаретами, фруктами, кроме того, пополнил запасы пресной воды — в баки было залито 190 литров. И снова в путь, вслед за заходящим солнцем, к берегам далекой Австралии.
Как водится, удачи и неудачи следовали вперемежку. Бронхита и загадочного вирусного заболевания, от которых погибли три попугая, не избежал и Виталь Альсар. Состояние его все ухудшалось: мучил кашель, падало кровяное давление, ныло тело. К сожалению, имеющиеся в аптечке антибиотики он переносил плохо. Через пятнадцать дней больной настолько ослабел, что не мог выходить из каюты. Что же касается остальных членов экипажа, то Марсель и Габриель Салас перенесли лишь легкий грипп, а Норман Тетро вообще не болел.
Капитан Альсар так пишет о своей болезни: «Странное безысходное чувство беспомощности испытываешь, когда лежишь больной на большой платформе, которая несется по течению в открытом океанр, и поблизости нет никакого врача. Были минуты, когда я думал, что умру. Но никакого страха перед смертью не испытывал. Умру, так умру. Я только переживал, что и эту экспедицию не смогу довести до конца, и это еще больше угнетало меня. Товарищи старались поднять мое настроение, рассказывали смешные истории, предлагали сыгра?ь партию в канасту, но я был для этого слишком слаб». Болезнь длилась полтора месяца, и только в конце июля наступило облегчение.
Тем временем «Ла Вальса» вновь приближался к линии экватора и вскоре пересек его. Ветры в основном были благоприятными, хоть иногда и налетали штормовые шквалы. Плот быстро продвигался на запад, приближаясь к середине пути — архипелагу Туамоту. До сих пор трасса «Ла Вальсы» в основном совпадала с маршрутом «Беспредельного возраста», проложенным в 1963 году. Так же предполагалось идти и во второй части рейса.
Особой проблемой во время рейса (как, кстати, и во всех других экспедициях на плотах) были акулы. Вот запись из дневника: «Акулы постоянно вокруг нас. Хватают все, что оказывается за бортом. Пустая банка — акула уже подстерегает ее! Кусок дерева — акула тут как тут, лист бумаги — тоже! Самая большая из тех, которых мы видели, имела пять метров в длину. Однако наиболее опасными были те, что поменьше — размером в два-три метра. Мы гарпунили их раз сто. Не менее тридцати из них нам удалось поразить насмерть, остальных ранили. Мы вынуждены были это делать. Акулы были нашими врагами. Не только потому, что пытались достать нас даже на плоту, но прежде всего потому, что разгоняли рыбу. А рыбные блюда не только разнообразили наше меню; когда стали иссякать запасы продовольствия, они оставались нашим единственным спасением. Так что это была борьба за то, чтобы выжить».
В третий месяц плавания экипаж «Ла Вальсы» установил связь с коротковолновиком из Гуаякиля. Им оказалась женщина по имени Лилиана. С тех пор экипаж часто ловил по радио голос друга. «Ее позывные звучали как музыка», — вспоминали впоследствии мореплаватели. Как-то, после несколь-кочасовых попыток наладить радиосвязь, Лилиана передавала: «Я в самом деле забываю обо всем, забываю о детях, муже — живу только вами».
До Австралии было еще далеко, по крайней мере 5000 миль. Отважным мореплавателям предстояло немало испытании: штормы, для которых семитонный плот все равно что спичечный коробок; свирепые волны, швырявшие всех их поочередно за борт; постоянная опасность со стороны акул, голод, сомнения… Впереди были испытания болью и жаждой, солнцем и ветром. Их ожидали также ужасные минуты безотчетной ярости, когда радио выходит из строя и его никак не удается починить; тяжкие ночные часы непроницаемой тьмы, когда лишь по звукам отдаешь себе отчет в том, что опасность подстерегает тебя всюду: спереди, сзади, рядом.
8 августа экипаж установил контакт с Рафаэлем — вторым радиолюбителем. Мореплаватели услышали хорошую новость: недалеко от них находится американский корабль, который готов встретиться с плотом, если путешественникам нужна какая-либо помощь. Такая встреча могла бы состояться на следующий день после полудня. Это было как нельзя кстати. Ведь у мореплавателей оставалось не более девяти литров пресной воды. И топлива для мотора, снабжавшего электроэнергией радиостанцию, — всего лишь на полтора часа работы.
На следующий день экипаж пережил настоящий праздник, когда корабль «ЮС Холл» снабдил его всем необходимым: водой. продовольствием, в частности фруктами, а также горю-чим.
Судьба вновь благоприятствует мс» реплавателям. 9 сентября при восходе солнца экипаж увидел Савайи — первый из островов архипелага Самоа. Это было на сто пятый день путешествия. С высланной к плоту моторной лодки передают приглашение посетить остров. После суточной передышки экипаж вновь поднимает парус.
Пройдено уже две трети пути. Далеко позади (в тысяче миль к востоку от Самоа) остался остров Рароиа из архипелага Туамоту, где в 1947 году финишировал «Кон-Тики».
«Мы не намерены преуменьшать достижения Тура Хейердала, — писал в этой связи Виталь Альсар. — Он был и останется первым среди нас, кто предпринимал подобные экспедиции. Но его путешествие закончилось там, где начались наши трудности».
Если говорить о расстоянии, то «Ла Вальса» в самом деле проплыл к тому времени дальше на запад, чем «Кон-Тики», хоть дистанцию оба плота прошли приблизительно одинаковую: следует принять во внимание, что «Кон-Тики» отправлялся из Лимы. Времени на это «Ла Вальсе» понадобилось больше, чем «Кон-Тики», — 105 дней. Правда, рейс «Ла Вальсы» на этом не окончился.
И еще одно сравнение, на сей раз с Уильямом Уиллисом. Этот мужественный человек дважды преодолевал огромный путь в 7000 миль. В 1954 году в 60-летнем возрасте капитан «Семи маленьких сестер» прошел эту дистанцию за 115 дней. И при этом плыл на плоту один! А в 1963 году на поврежденном «Беспредельном возрасте» накануне собственного 70-летия Уиллис повторил этот подвиг. Его путешествие длилось тогда 130 дней. Исходным пунктом, как и в первый раз, была Лима.
На третий день после посещения Савайи экипаж «Ла Вальсы» получил радиограмму из Новой Зеландии, в которой сообщалось, что ожидается сильный шторм. Мореплаватели закрепили все, что могли, на палубе и в каюте. Радиопередатчик, завернутый в восемь пластиковых мешков, подвесили к потолку. Привязались сами страховочными веревками.
Под порывами ветра волны быстро росли. Вскоре их высота достигла десяти метров. Но во всю силу стихия разбушевалась к середине ночи. Ветер с треском вырвал двери каюты, и пер вая волна хлынула внутрь. Марселя с такой силой ударило о стену, что он потерял сознание. Мореплаватели испытали уже немало; им казалось, что они постигли тайны океана, знают, на что он способен. Они убедились, что у него имелось еще кое-что про запас. Шторм длился четыре дня и четыре ночи.
Наконец на пятый день — 19 сентября — океан успокоился. Члены экипажа получили возможность перевести дух и начать ремонтные работы. Самое важное не пострадало: бревна палубного настила, мачты и паруса были в исправном состоянии. Что же касается имущества, то многое унесли волны. К примеру, утрачена была значительная часть провианта.
Шторм отнес плот в сторону. 23 сентября «Ла Вальса» прошел мимо островов Фиджи — значительно севернее, чем было предусмотрено маршрутом. Если так пойдет дальше, не удастся обогнуть Новую Каледонию с юга. Это чревато серьезными последствиями. Вблизи Новых Гебридов масса коралловых рифов. «Ла Вальса» может оказаться— в таком же положении, как в свое время «Беспредельный возраст». В довершение всех бед испортилось радио.
3 октября капитан «Ла Вальсы» записал в дневнике: «У нас неполадки с микрофоном. Мы сообщили об этом Рафаэлю в Гвадалахару. Я проверяю антенну, контакты и снова подсоединяю провода. Однако сколько ни нажимаю клавишу с надписью „Звук“, слышу только шум и треск. Разбираю всю коробку и собираю ее снова. Свисты и шумы исчезли. Но клавиша делает только „клик, клик“. Слышу, как Рафаэль говорит с адмиралом Фернандесом, но они нас не слышат. Беспрерывно шлем в эфир свои позывные: „НС9—НС9—ЛА ВАЛЬСА—ЛА ВАЛЬСА“. В Мексике ничего не слышат…
Спустя два дня, после очередной починки передатчика, предпринимаем новую попытку выйти на связь, но единственное, чего можно было добиться, это передать тихое 4 клик, клик». Неожиданно слышится голос Рафаэля: «Минутку, адмирал, возможно, это „Ла Вальса“. В страшном напряжении повторяю „клик, клик“. Рафаэль догадывается. „Алло, если это вы, повторите четыре раза подряд „клик“. Нажимаю четыре раза на клавишу… «Хорошо, — говорит Рафаэль, — я думаю, адмирал, что это они“.
Теперь уже адмирал Фернандес включается в игру с вопросами и ответами. «Чтобы выяснить ваши координаты, — говорит он низким, внушающим спокойствие голосом, — я начну сейчас считать: сначала градусы долготы: Раз… два… три… четыре…»
Каждый раз, когда он называл нужную цифру, я дважды нажимал на клавишу. Таким образом адмиралу были переданы наши координаты: 171°55' восточной долготы и 18°30' южной широты. Кроме того, мы смогли сообщить направление ветра, атмосферное давление, температуру воды, чтобы он мог определить скорость и курс «Ла Вальсы» и обозначить его возможно точнее на своих картах. Это уже было нечто!»
«Ла Вальса» продолжает свой путь. Дни теперь пошли более трудные. Дает о себе знать усталость. Измученные, густо обросшие лица мореплавателей становятся все более апатичными. Все время что-то не ладится, выходит из строя. Погода скверная, ветер неблагоприятный. Начинает сказываться нехватка воды и продуктов.
Навигация среди островов архипелага Новые Гебриды, раскинувшегося на пути «Ла Вальсы» в Австралию, опасна и при хорошей погоде. А тут еще густая облачность не позволяет уточнить координаты. Дальнейшее плавание в ночную темень среди островов, островков и рифов, на любом из которых от плота могут остаться одни лишь щепки, становится чрезвычайно рискованным.
И все же плот продолжает продвигаться на запад.
Злой рок, преследовавший мореплавателей почти на всем втором этапе пути, наконец-то отступил. Сильно осевший после пяти месяцев плавания плот медленно, но упорно продвигался к побережью Австралии, которая представлялась вконец измотанному экипажу недостижимым раем.
Океанское течение увлекало плот прямо к Новой Каледонии. Отказавшись от мысли достичь Сиднея, о прибытии в который втихомолку мечтали все члены экипажа, Виталь Альсар решил обогнуть остров с севера и плыть в Австралию кратчайшей дорогой.
После пяти месяцев, проведенных в океане, всем хотелось поскорее избавиться от его соленых разрушительных волн, воющих ветров и кровожадных акул. Всем, не исключая, разумеется, и кота Минэ!
Они еще многое пережили и еще не раз рисковали жизнью. Но с трудностями было теперь тем легче справляться, чем ближе становился материк. Уже перед самой Австралией к их величайшей радости удалось обойти с юга Большой Барьерный риф. В начале ноября, в разгар австралийской весны, они наконец увидели землю, к которой пробивались через водяной ад в течение ста шестидесяти дней путешествия.
6 ноября 1970 года плот «Ла Вальса» вошел в небольшой порт Мулула-ба, находящийся в ста километрах от Брисбена. Успешно завершилась экспедиция, во время которой экипаж преодолел практически без остановок огромный путь в 10 000 миль на 44 дня быстрее, чем это удалось сделать Уиллису.
Галапагосские острова остались за кормой, и перед плотом открывались просторы океана. Под порывами наполнявшего паруса пассата, переваливаясь на длинной волне, «Ла Вальса» плыл на запад. Скорость, составлявшая на отрезке Гуаякиль—архипелаг Галапагос в среднем 50 миль в сутки, возросла теперь до 60. Попав во власть экваториального течения, плот мог плыть беспрепятственно в нужном направлении.
Несколько отклонившись от курса вправо, спустя две недели «Ла Вальса» пересек экватор. Разумеется, не обошлось без соответствующей торжественной церемонии. Началось плавание в Северном полушарии. Все складывалось не так уж плохо.
Габриель и Норман оказались мастерами по части морской кухни, их излюбленным блюдом были жареные летающие рыбы; когда же они падали на палубу в большом количестве, их сушили, заготавливая впрок. На кухне несли вахту все поочередно. Ежедневное меню было простым, но разнообразным. Преобладала рыба, которую океан доставлял в достаточном количестве. Огромных золотых макрелей и тунцов удавалось вылавливать чуть ли не каждый день.
Стакан морской воды ежедневно, согласно давней традиции, был обязателен для каждого мореплавателя, хоть до сих пор вопрос о том, нужно ли пить морскую воду, является дискуссионным.
Бортовая радиостанция НС9, установленная в каюте почти на уровне океана на деревянном ящике с книгами, регулярно посылала сигналы на все более далекий материк. С тех пор как «Ла Вальса» пересек экватор, систематически вызывали на радиосвязь Мексику, но чаще всего безуспешно.
В первых числах июля произошло значительное для мореплавателей событие: плот был замечен французским судном «Мари-Луиз Шиаффино», капитан которого снабдил экипаж «Ла Вальсы» сигаретами, фруктами, кроме того, пополнил запасы пресной воды — в баки было залито 190 литров. И снова в путь, вслед за заходящим солнцем, к берегам далекой Австралии.
Как водится, удачи и неудачи следовали вперемежку. Бронхита и загадочного вирусного заболевания, от которых погибли три попугая, не избежал и Виталь Альсар. Состояние его все ухудшалось: мучил кашель, падало кровяное давление, ныло тело. К сожалению, имеющиеся в аптечке антибиотики он переносил плохо. Через пятнадцать дней больной настолько ослабел, что не мог выходить из каюты. Что же касается остальных членов экипажа, то Марсель и Габриель Салас перенесли лишь легкий грипп, а Норман Тетро вообще не болел.
Капитан Альсар так пишет о своей болезни: «Странное безысходное чувство беспомощности испытываешь, когда лежишь больной на большой платформе, которая несется по течению в открытом океанр, и поблизости нет никакого врача. Были минуты, когда я думал, что умру. Но никакого страха перед смертью не испытывал. Умру, так умру. Я только переживал, что и эту экспедицию не смогу довести до конца, и это еще больше угнетало меня. Товарищи старались поднять мое настроение, рассказывали смешные истории, предлагали сыгра?ь партию в канасту, но я был для этого слишком слаб». Болезнь длилась полтора месяца, и только в конце июля наступило облегчение.
Тем временем «Ла Вальса» вновь приближался к линии экватора и вскоре пересек его. Ветры в основном были благоприятными, хоть иногда и налетали штормовые шквалы. Плот быстро продвигался на запад, приближаясь к середине пути — архипелагу Туамоту. До сих пор трасса «Ла Вальсы» в основном совпадала с маршрутом «Беспредельного возраста», проложенным в 1963 году. Так же предполагалось идти и во второй части рейса.
Особой проблемой во время рейса (как, кстати, и во всех других экспедициях на плотах) были акулы. Вот запись из дневника: «Акулы постоянно вокруг нас. Хватают все, что оказывается за бортом. Пустая банка — акула уже подстерегает ее! Кусок дерева — акула тут как тут, лист бумаги — тоже! Самая большая из тех, которых мы видели, имела пять метров в длину. Однако наиболее опасными были те, что поменьше — размером в два-три метра. Мы гарпунили их раз сто. Не менее тридцати из них нам удалось поразить насмерть, остальных ранили. Мы вынуждены были это делать. Акулы были нашими врагами. Не только потому, что пытались достать нас даже на плоту, но прежде всего потому, что разгоняли рыбу. А рыбные блюда не только разнообразили наше меню; когда стали иссякать запасы продовольствия, они оставались нашим единственным спасением. Так что это была борьба за то, чтобы выжить».
В третий месяц плавания экипаж «Ла Вальсы» установил связь с коротковолновиком из Гуаякиля. Им оказалась женщина по имени Лилиана. С тех пор экипаж часто ловил по радио голос друга. «Ее позывные звучали как музыка», — вспоминали впоследствии мореплаватели. Как-то, после несколь-кочасовых попыток наладить радиосвязь, Лилиана передавала: «Я в самом деле забываю обо всем, забываю о детях, муже — живу только вами».
До Австралии было еще далеко, по крайней мере 5000 миль. Отважным мореплавателям предстояло немало испытании: штормы, для которых семитонный плот все равно что спичечный коробок; свирепые волны, швырявшие всех их поочередно за борт; постоянная опасность со стороны акул, голод, сомнения… Впереди были испытания болью и жаждой, солнцем и ветром. Их ожидали также ужасные минуты безотчетной ярости, когда радио выходит из строя и его никак не удается починить; тяжкие ночные часы непроницаемой тьмы, когда лишь по звукам отдаешь себе отчет в том, что опасность подстерегает тебя всюду: спереди, сзади, рядом.
8 августа экипаж установил контакт с Рафаэлем — вторым радиолюбителем. Мореплаватели услышали хорошую новость: недалеко от них находится американский корабль, который готов встретиться с плотом, если путешественникам нужна какая-либо помощь. Такая встреча могла бы состояться на следующий день после полудня. Это было как нельзя кстати. Ведь у мореплавателей оставалось не более девяти литров пресной воды. И топлива для мотора, снабжавшего электроэнергией радиостанцию, — всего лишь на полтора часа работы.
На следующий день экипаж пережил настоящий праздник, когда корабль «ЮС Холл» снабдил его всем необходимым: водой. продовольствием, в частности фруктами, а также горю-чим.
Судьба вновь благоприятствует мс» реплавателям. 9 сентября при восходе солнца экипаж увидел Савайи — первый из островов архипелага Самоа. Это было на сто пятый день путешествия. С высланной к плоту моторной лодки передают приглашение посетить остров. После суточной передышки экипаж вновь поднимает парус.
Пройдено уже две трети пути. Далеко позади (в тысяче миль к востоку от Самоа) остался остров Рароиа из архипелага Туамоту, где в 1947 году финишировал «Кон-Тики».
«Мы не намерены преуменьшать достижения Тура Хейердала, — писал в этой связи Виталь Альсар. — Он был и останется первым среди нас, кто предпринимал подобные экспедиции. Но его путешествие закончилось там, где начались наши трудности».
Если говорить о расстоянии, то «Ла Вальса» в самом деле проплыл к тому времени дальше на запад, чем «Кон-Тики», хоть дистанцию оба плота прошли приблизительно одинаковую: следует принять во внимание, что «Кон-Тики» отправлялся из Лимы. Времени на это «Ла Вальсе» понадобилось больше, чем «Кон-Тики», — 105 дней. Правда, рейс «Ла Вальсы» на этом не окончился.
И еще одно сравнение, на сей раз с Уильямом Уиллисом. Этот мужественный человек дважды преодолевал огромный путь в 7000 миль. В 1954 году в 60-летнем возрасте капитан «Семи маленьких сестер» прошел эту дистанцию за 115 дней. И при этом плыл на плоту один! А в 1963 году на поврежденном «Беспредельном возрасте» накануне собственного 70-летия Уиллис повторил этот подвиг. Его путешествие длилось тогда 130 дней. Исходным пунктом, как и в первый раз, была Лима.
На третий день после посещения Савайи экипаж «Ла Вальсы» получил радиограмму из Новой Зеландии, в которой сообщалось, что ожидается сильный шторм. Мореплаватели закрепили все, что могли, на палубе и в каюте. Радиопередатчик, завернутый в восемь пластиковых мешков, подвесили к потолку. Привязались сами страховочными веревками.
Под порывами ветра волны быстро росли. Вскоре их высота достигла десяти метров. Но во всю силу стихия разбушевалась к середине ночи. Ветер с треском вырвал двери каюты, и пер вая волна хлынула внутрь. Марселя с такой силой ударило о стену, что он потерял сознание. Мореплаватели испытали уже немало; им казалось, что они постигли тайны океана, знают, на что он способен. Они убедились, что у него имелось еще кое-что про запас. Шторм длился четыре дня и четыре ночи.
Наконец на пятый день — 19 сентября — океан успокоился. Члены экипажа получили возможность перевести дух и начать ремонтные работы. Самое важное не пострадало: бревна палубного настила, мачты и паруса были в исправном состоянии. Что же касается имущества, то многое унесли волны. К примеру, утрачена была значительная часть провианта.
Шторм отнес плот в сторону. 23 сентября «Ла Вальса» прошел мимо островов Фиджи — значительно севернее, чем было предусмотрено маршрутом. Если так пойдет дальше, не удастся обогнуть Новую Каледонию с юга. Это чревато серьезными последствиями. Вблизи Новых Гебридов масса коралловых рифов. «Ла Вальса» может оказаться— в таком же положении, как в свое время «Беспредельный возраст». В довершение всех бед испортилось радио.
3 октября капитан «Ла Вальсы» записал в дневнике: «У нас неполадки с микрофоном. Мы сообщили об этом Рафаэлю в Гвадалахару. Я проверяю антенну, контакты и снова подсоединяю провода. Однако сколько ни нажимаю клавишу с надписью „Звук“, слышу только шум и треск. Разбираю всю коробку и собираю ее снова. Свисты и шумы исчезли. Но клавиша делает только „клик, клик“. Слышу, как Рафаэль говорит с адмиралом Фернандесом, но они нас не слышат. Беспрерывно шлем в эфир свои позывные: „НС9—НС9—ЛА ВАЛЬСА—ЛА ВАЛЬСА“. В Мексике ничего не слышат…
Спустя два дня, после очередной починки передатчика, предпринимаем новую попытку выйти на связь, но единственное, чего можно было добиться, это передать тихое 4 клик, клик». Неожиданно слышится голос Рафаэля: «Минутку, адмирал, возможно, это „Ла Вальса“. В страшном напряжении повторяю „клик, клик“. Рафаэль догадывается. „Алло, если это вы, повторите четыре раза подряд „клик“. Нажимаю четыре раза на клавишу… «Хорошо, — говорит Рафаэль, — я думаю, адмирал, что это они“.
Теперь уже адмирал Фернандес включается в игру с вопросами и ответами. «Чтобы выяснить ваши координаты, — говорит он низким, внушающим спокойствие голосом, — я начну сейчас считать: сначала градусы долготы: Раз… два… три… четыре…»
Каждый раз, когда он называл нужную цифру, я дважды нажимал на клавишу. Таким образом адмиралу были переданы наши координаты: 171°55' восточной долготы и 18°30' южной широты. Кроме того, мы смогли сообщить направление ветра, атмосферное давление, температуру воды, чтобы он мог определить скорость и курс «Ла Вальсы» и обозначить его возможно точнее на своих картах. Это уже было нечто!»
«Ла Вальса» продолжает свой путь. Дни теперь пошли более трудные. Дает о себе знать усталость. Измученные, густо обросшие лица мореплавателей становятся все более апатичными. Все время что-то не ладится, выходит из строя. Погода скверная, ветер неблагоприятный. Начинает сказываться нехватка воды и продуктов.
Навигация среди островов архипелага Новые Гебриды, раскинувшегося на пути «Ла Вальсы» в Австралию, опасна и при хорошей погоде. А тут еще густая облачность не позволяет уточнить координаты. Дальнейшее плавание в ночную темень среди островов, островков и рифов, на любом из которых от плота могут остаться одни лишь щепки, становится чрезвычайно рискованным.
И все же плот продолжает продвигаться на запад.
Злой рок, преследовавший мореплавателей почти на всем втором этапе пути, наконец-то отступил. Сильно осевший после пяти месяцев плавания плот медленно, но упорно продвигался к побережью Австралии, которая представлялась вконец измотанному экипажу недостижимым раем.
Океанское течение увлекало плот прямо к Новой Каледонии. Отказавшись от мысли достичь Сиднея, о прибытии в который втихомолку мечтали все члены экипажа, Виталь Альсар решил обогнуть остров с севера и плыть в Австралию кратчайшей дорогой.
После пяти месяцев, проведенных в океане, всем хотелось поскорее избавиться от его соленых разрушительных волн, воющих ветров и кровожадных акул. Всем, не исключая, разумеется, и кота Минэ!
Они еще многое пережили и еще не раз рисковали жизнью. Но с трудностями было теперь тем легче справляться, чем ближе становился материк. Уже перед самой Австралией к их величайшей радости удалось обойти с юга Большой Барьерный риф. В начале ноября, в разгар австралийской весны, они наконец увидели землю, к которой пробивались через водяной ад в течение ста шестидесяти дней путешествия.
6 ноября 1970 года плот «Ла Вальса» вошел в небольшой порт Мулула-ба, находящийся в ста километрах от Брисбена. Успешно завершилась экспедиция, во время которой экипаж преодолел практически без остановок огромный путь в 10 000 миль на 44 дня быстрее, чем это удалось сделать Уиллису.