Устинова Анна. Проклятие старых могил

   – Странный ты человек, – откликнулся Макси-Кот. – Венок, между прочим, кто нашел?
   В кухне на какое-то время воцарилась напряженная тишина. Наконец Жанна неохотно признала:
   – Ну, предположим, я.
   – И предположим, едва мы вошли к Федьке в квартиру, ты кинулась отмывать его и начищать, – добавил Кот.
   – Кого, Федьку? – явно уже пыталась отшутиться Жанна.
   – Нет. Венок, – неумолимо продолжал Макс. – Даже поесть нам не дала. И вот когда мы всерьез заинтересовались твоей находкой…
   – После того, как поели, – не преминула уточнить Жанна.
   – Естественно, – спокойно отреагировал на выпад Макс. – Такие вещи всегда надо делать в здравом уме и твердой памяти.
   – А без еды, значит, у вас с Федором ни ума, ни памяти, – губы у Жанны растянулись в улыбке.
   – Слушайте, госпожа д'Арк! – воскликнул Макси-Кот. – Спешу напомнить, что мы с Фомой не англичане, а Франция не в опасности. Так чего ты с нами сражаешься?
   – Потому что вы дураки! – Жанне самой уже стало смешно.
   – Раз так, вернемся к нашим баранам, а вернее, к венкам. – И Макси-Кот вновь посмотрел на странную надпись.
   Об оконное стекло что-то с силой ударилось. От неожиданности мы подскочили. Живем-то мы не на первом, а на десятом этаже, и случайный прохожий в окошко не постучит. Тем более что у нас за окном балкон. Сперва мы вообще ничего не сообразили. В стекло билось что-то огромное, черное. Мы просто впали в столбняк от ужаса.
   – Ребята, «горький буревестник», – первым пришел в себя Макси-Кот.
   – Это за венком! – крикнула Жанна и, схватив с крючка кухонное полотенце, накрыла его.
   – Кар-р, – раздалось за окном.
   Ворона исчезла. Макс, сорвавшись с места, резко повернул ручку балконной двери и дернул ее на себя.
   – Куда? Спятил? В дом ведь влетит, – попытался остановить его я.
   Но Кот уже вылетел на балкон.
   – Успокойтесь, она испарилась! – прокричал он оттуда. – Ну прямо нигде нет.
   Я добежал до Макса и начал теснить его обратно в квартиру.
   – Пошли, пошли. А то вдруг она где-нибудь затаилась и сейчас опять прилетит.
   – Мальчики, прошу вас, уйдите оттуда! – взмолилась Жанна.
   Макс сдался. Я наконец запер балконную дверь и после этого перевел дух. Только сейчас я ощутил, как колотится сердце. И коленки почему-то подрагивали. Я посмотрел на остальных. Кот и Жанна тоже были бледны.
   – Интересно, это та же самая? – опускаясь на табуретку, спросила Жанна.
   – Которую из них ты имеешь в виду? – повернулся к ней я.
   – А ты думаешь, там, на кладбище, их было две? – внимательно посмотрел на меня Макси-Кот.
   – Я тебе что, орнитолог? – откликнулся я. – Знаешь, пока по выражениям лиц ворон различать еще не научился. Может, их было три, а может, одна и та же.
   – Жуть какая-то, – зябко поежилась Жанна. – Знаете, мне казалось, еще немного, и она стекло пробьет.
   – Всем казалось, – честно признался Макси-Кот. – Просто какой-то фильм ужасов. «Птицы» Хичкока.
   – Вот-вот, – кивнула Жанна. И, снова поежившись, добавила: – Как она билась! Ну, понимаю еще, она бы сперва случайно в открытое окно залетела, а потом начала биться в стекла, чтобы на улицу вылететь. Но она билась, чтобы влететь. Вам это не кажется противоестественным?
   – Кажется, – кивнул Макс. – У меня пока есть только одно нормальное объяснение. Что эта ворона – клептоманка. Она пролетала мимо, увидела, как блестит венок. Ну а дальше, как в басне Крылова. «От радости в зобу дыханье сперло». В общем, наш «горький буревестник», не разобравшись, что между ним и венком стекло, ринулся на добычу.
   – Во всяком случае, стоило мне накинуть на венок полотенце, ворона немедленно смылась, – напомнила Жанна.
   – Вот я и говорю, – кивнул Макси-Кот. – Ворона-клептоманка. Они, между прочим, часто реагируют на блестящее.
   Жанна, приподняв полотенце, с сомнением оглядела венок:
   – Конечно, блестит, но не так уж чтобы очень. Ваши ложки блестят сильнее. И чайник – тоже. А ворона на них даже внимания не обратила.
   – На что она обращала внимание, мы не знаем, – возразил я.
   – Как раз, по-моему, уже знаем, – сказал Макси-Кот. – Как только венок исчез из ее поля зрения, она смылась.
   – Выходит, ее не любое блестящее привлекает, – тихо произнесла Жанна.
   – А может, причина в другом и все гораздо проще? – в упор взглянул на меня Макси-Кот.
   – Не понял, – пробормотал я.
   – Фома, – продолжал мой друг, – ты или твои предки случайно не имеют привычки прикармливать на балконе птичек?
   – Птичек? Прикармливать? – обалдел я.
   Бывают, конечно, любители всяких кормушек, но это не мы.
   – А может, кто из соседей этим балуется? – осведомился Макси-Кот.
   – Чего не знаю, того не знаю, – признался я.
   – Вот видите, – победоносно взглянул на нас Макс. – Если кто-нибудь из ваших соседей в определенное время насыпает, так сказать, пернатым друзьям корм, то вполне вероятно, эта психованная ворона просто проголодалась. А этаж перепутала. Вот и требовала у нас пожрать.
   – Не похоже, – покачала головой Жанна. – Мы ведь ей ничего не дали, а она улетела.
   – Вот именно, – вмешался я. – А ведь мы не гнали ее и не пугали.
   – Пугали! – воскликнул Макс и потеребил кончик острого длинного носа. – Это у нас от нее душа в пятки ушла.
   – А мне все-таки кажется, что и возле котлована, и здесь была одна и та же ворона, – сказал я. – Сами судите. Кухонный балкон у нас куда выходит? На кладбище и стройплощадку. Что какой-то вороне стоит пролететь несколько сот метров.
   – Пролететь, конечно, ничего не стоит, – медленно произнес Макс. – Но тебе, Фома, не кажется удивительным, что она из всего вашего огромного дома выбрала именно твое окно? Причем окно именно той комнаты, где находились мы и лежал венок.
   – И впрямь ерунда какая-то, – пожала плечами Жанна и вдруг совсем другим тоном осведомилась: – Эй, а где Пирс?
   Мы изумленно переглянулись. В суматохе все совершенно забыли о песике. На кухне его действительно не было. Распахнув дверь, Жанна выбежала на балкон. Пусто. Впрочем, не сомневаюсь: запри мы случайно Пирса там, он давно бы уже закатил жуткий скандал. И вообще мы только сейчас сообразили, что пес даже не залаял на ворону.
   Похоже, его в этот момент не было на кухне.
   – Пирсик! Пирсик! Ко мне! – громко позвала Жанна.
   Никакой реакции.
   Пирса мы обнаружили в моей комнате. На моем диване. Он сладко спал.
   – Паразит! – с укором произнесла Жанна.
   «Паразит» лениво спрыгнул на пол, потянулся, зевнул и принялся вяло вилять хвостом. Впрочем, мы были ужасно рады, что с ним ничего не случилось. Он, похоже, не меньше нашего обрадовался встрече и покорно засеменил вместе с нами на кухню. Там он взвился свечой на табуретку и резко сдернул полотенце с венка, видимо, полагая, что под ним лежит что-нибудь вкусненькое.
   – Не там ищешь, приятель, – усмехнулся Макси-Кот и протянул псу кусок колбасы.