Устинова Анна. Тайна старого кладбища

   – Мы все хотим кваса, – опускаясь в мягкое кресло, ответила та.
   – Очень полезный напиток в жару! – подобострастно прощебетала смуглая женщина.
   – Вот ты пойди и купи! – рявкнула на нее Филимоновна. – Нет кваса! А у меня ноги не казенные в такую жару за квасом ходить.
   – Татьяна Филимоновна! Я же просила квас! – громче прежнего воскликнула Коврова-Водкина.
   – Лимонад у нас есть, – еще раз объяснила домработница. – А квасу нету.
   – Господи! – в сердцах хлопнула себя по колену хозяйка. – Не хочу я котлету. Что за противоречия! – Она оглядела присутствующих. – Просишь пить, а она есть предлагает.
   – Ах, ты, – крякнула от досады Филимоновна. – Вот ведь умная женщина и даже великая, а слух совсем никуда.
   – Что у вас мыши съели? – немедленно подтвердила ее слова Коврова-Водкина.
   Четверо друзей были уже на пределе. Еще немного, и они взорвутся от хохота. Но в это время Татьяна Филимоновна, хлопнув дверью, удалилась на кухню.
   – Невозможный у нее стал характер, – вновь принялась жаловаться Коврова-Водкина.
   – Вы совершенно правы, тетя Наташа, – немедленно согласилась смуглая женщина.
   – Конечно, права, – на сей раз все расслышала Коврова-Водкина. – Вот, друзья мои, – простерла она руку к смуглой женщине. – Представляю вам воспитанницу покойной сестры покойного Аполлинария. У нее удивительная судьба.
   – Кажется, это надолго, – шепнула Настя на ухо Маше. – На пруд-то мы попадем?
   – Это уж как повезет, – вздохнула Маша.
   – Мы только шляпу занесли, – бестактно объявил Дима.
   К немалому изумлению ребят, Наталья Владимировна, сразу же забыв об удивительной судьбе смуглой женщины, воскликнула:
   – Да! Да! Давайте сюда скорее!
   И, выхватив из рук Маши соломенную шляпу, она немедленно водрузила ее на голову.
   – Вот теперь и гулять можно, – обратилась она к смуглой женщине.
   – Конечно-конечно, тетя Наташенька! – суетливо проговорила та. – И как вам идет! Прямо хоть сейчас на подиум!
   – Я, между прочим, в молодости демонстрировала модели одного известного кутюрье, – с многозначительным видом отозвалась хозяйка дома.
   Ребята про себя отметили, что слова смуглой женщины Наталья Владимировна, похоже, слышит великолепно.
   – Прямо сейчас и пойдем на прогулку, – решительно поднялась из кресла Коврова-Водкина. – А вы, друзья мои, давно приехали? – спросила она у ребят.
   – Только сегодня, – ответила Маша.
   – Из Польши? Сегодня? – всплеснула руками хозяйка дома. – Мой незабвенный покойный Аполлинарий провел молодые годы в Польше. А теперь, видите, Симочка, – повернулась она к смуглой женщине, – школьников посылают на стажировку.
   – Прекрасно! Великолепно! На стажировку в Польшу! – не стала оспаривать домыслов хозяйки Симочка.
   В комнату вошла Филимоновна с огромным кувшином.
   – Квасу нет! – вновь объявила она. – Если охота пить, дуйте лимонад.
   И она с грохотом опустила поднос на журнальный столик.
   Ребята быстро выпили лимонад и, сославшись на неотложные дела, поторопились улизнуть.
   На улице они, наконец, смогли вволю насмеяться.
   – Ничего себе у Ковровой-Водкиной обстановочка! – хохотал Петька.
   – По-моему, скоро Филимоновна эту Симочку пристрелит из газового пистолета! – подхватила Настя.
   Или Коврову-Водкину задушит из ревности, как Дездемону, – сказал Дима.
   Представив себе Татьяну Филимоновну в роли Отелло, ребята снова зашлись от хохота.
   – А эта Симочка, значит, у них в роли Яго? – игриво подмигнула друзьям Маша.
   – Вообще-то она больше похожа на Отелло, – вспомнилось Петьке Симочкино смуглое лицо с африканскими чертами. – Но характер, конечно, не тот.
   – Естественно, – согласилась Настя. – Она же любой глупости Ковровой-Водкиной поддакивает.
   – На стажировку в Польшу! – умело воспроизвела Маша льстивую интонацию Симочки.
   – По-моему, она хочет Филимоновну выжить из дома Натальи Владимировны, – предположила Маша.
   – И откуда только она тут возникла? – пожала плечами Настя.
   – От покойной сестры покойного Аполлинария, – фыркнула Маша.
   Миновав шлагбаум, перекрывающий въезд в Красные Горы, друзья выбрались на шоссе и вскоре вышли к старой дамбе, слева от которой располагался огромный проточный пруд. Ребята двинулись по тенистому берегу. У них давно уже было облюбовано свое место в ложбинке. Старая плакучая ива отбрасывала тень, создавая прохладу даже в самые знойные дни.
   Однако любимое место ребят оказалось занято. Там лежал на спине какой-то белобрысый мальчик. Услышав шаги, он поднял голову.
   – Вовка! – разом воскликнули четверо друзей.
   – Вы? – в свою очередь возликовал Вова. Вскочив на ноги, он выпалил на одном дыхании: – А я думал, не приедете! Вот!.. Заходил!.. Она говорит, у вас еще экзамены…
   – Ты, я вижу, с прошлого лета не изменился! – засмеялась Настя.
   – Нет. Изменился, – запротестовал Вова. – Мне уже тринадцать.
   Вова был местным жителем. Его дом стоял на другом берегу пруда, где раскинулась на косогоре деревня Борки. С юными детективами он познакомился два года назад. Именно благодаря Вове они напали на след трех опасных преступлений. Кроме того, он себя очень неплохо проявил в деле. И однажды уберег членов «Братства» от серьезной опасности.
   – Ну, как ты? – полюбопытствовал Петька. – Ничего нового не разнюхал?
   – А что разнюхаешь? – затараторил Вова. – Жара такая. Преступников, видно, разморило. На автоматах играю. Все просадил.
   – Ты по-прежнему надеешься? – скептически посмотрел на мальчика Дима.
   – А то! – выкрикнул Вова.
   Друзья улыбнулись. Вова уже два года пытался сорвать банк в зале игровых автоматов на станции Задоры. Он был натурой азартной.
   – Ладно! Пошли купаться! – Настя первой бросилась в воду.
   Остальные последовали ее примеру. Полчаса они плескались в воде, которая, несмотря на жару, оказалась довольно холодной. В этом не было ничего удивительного: на дне пруда было много холодных ключей. К концу купания ребята даже продрогли.
   – Ой! – едва оказавшись на берегу, спохватился Вова. – Мне же надо бежать!
   – Куда? – спросили ребята.
   – Мать велела ограду покрасить на могиле бабушки с дедушкой: – И Вова указал на куст, под которым стояло ведерко с краской.
   А это что? – ужаснулся Дима: взгляд его упал на стоявшую рядом с ведерком стеклянную банку, кишевшую тараканами.
   – Как что? – отозвался Вова. – Отборные беговые тараканы. Тренирую.
   – Гадость, какая, – поморщилась Маша.
   – Ничего не гадость, – обиделся Вова. – Они денег мне, знаете, сколько принесут?
   – Каким образом? – заинтересовался Петька.
   – Пошли со мной! – Вова подхватил банку с тараканами, ведерко с краской и кисточку. – Пока буду красить, расскажу.
   Ребята поспешили за ним.
   Они двинулись по берегу пруда к старому сельскому кладбищу. С этими местами было связано множество местных легенд.
   Пруд был частью бывшего имения князей Борских. Как гласило одно из преданий, юная дочь предпоследнего князя утопилась в нем от несчастной любви. В память об этой трагедии убитый горем отец приказал засадить берега пруда плакучими ивами. За полтора столетия деревья разрослись и впрямь настраивали на меланхолический лад.
   Согласно второй легенде, усадьбу князей Борских сожгли во время революции крестьяне. С тех пор развалины дома много раз пытались восстановить, но дело так и не двигалось с места. Старожилы объясняли это тем, что Борский проклял отнятые у него земли.
   А еще поговаривали, что в лунные летние ночи призраки бывших владельцев являются то на берегах пруда, то в развалинах усадьбы, то возле заброшенной часовни и стонут до самого рассвета. Впрочем, сейчас ярко светило солнце, и призраков можно было не бояться.
   Миновав развалины дома, вся компания пошла сквозь смешанный лес, который когда-то, при князьях Борских, был прекраснейшим парком. Об этом юные детективы год назад прочитали в одной старинной книге, посвященной знаменитым усадьбам Подмосковья.
   – Ну! Рассказывай про своих тараканов, – потребовал Дима.
   – Про праздник «МК» в Лужниках, небось, слышали? – отозвался Вова.
   – Естественно, – подтвердили ребята.
   – Он двадцать девятого будет, – уточнил Петька. – В воскресенье.
   – Правильно, – продолжал Вова. – А на празднике тараканьи бега. Победителям призы выдадут.
   Приходить надо со своими тараканами. Вот я и набрал. Теперь тренирую.
   – Как же ты их различаешь? – озадачился Дима.
   – Очень просто, – невозмутимо откликнулся Вова. – Они у меня и внешностью различаются, и по характеру. Я некоторым даже имена дал. Вот этот – Качок, – указал он на особо крупного таракана. – А этот Тузик.
   Ребята заинтересовались. До сих пор им как-то не приходило в голову рассматривать тараканов с такой точки зрения.
   – Если хотите, поехали вместе, – предложил Вова.
   – А что? – оживилась Настя. – Я бы поехала.
   Остальные тоже были не против. Всем четверым давно уже хотелось попасть на праздник «МК», но в прошлые годы это у них не выходило.
   – Тогда заметано, – обрадовался Вова.
   Они уже шли по кладбищу, на котором каким-то чудом сохранился старинный фамильный склеп князей Борских. Миновав его, друзья остановились возле ухоженной могилы.
   – Пришли, – сообщил им Вова.
   Минуту спустя он уже вовсю орудовал кистью, покрывая прутья ограды ядовито-зеленой краской. Остальные ребята лениво озирались по сторонам.
   – Ой! А это что такое? – Настя указала на причудливый памятник на одной из могил. – В прошлом году его здесь не было.
   – Действительно, – подхватила Маша. – Какой красивый! Пошли поближе посмотрим.
   Девочки двинулись по направлению к мраморному голубю.
   – Стойте! – окликнул их Вова.
   – Ты чего? – Девочки обернулись.
   – Даже не вздумайте подходить, – мрачно ответил Вова. – Эта могила проклята.

Глава II ЗАГАДОЧНАЯ «ЛЮДОВНА»

   – Как проклята? – Настя и Маша замерли на месте.
   – Кем проклята? – уставился на Вову Дима.
   – Ею самой, – отвечал Вова.
   – Погоди-погоди, – с изумлением изрек Петька. – Ты хочешь сказать, что могила сама себя прокляла?
   – Какая могила! – закричал Вова. – Неужели не понимаете? Покойница прокляла, которая в ней лежит.
   – Чушь собачья, – пожал плечами Петька.
   – Ничего не чушь, – настаивал на своем Вова. – Моей матери жена сторожа рассказала.
   – Какого сторожа? – не дошло до Петьки.
   – Кладбищенского. Какого еще. Савелия Игнатьевича. Он тут всем кладбищем заправляет. И могилы копает. И за всем приглядывает.
   – И что же жена твоего Игнатьевича рассказала? – хором спросили девочки.
   – Сложная история, – обвел многозначительным взглядом всю компанию Вова.
   – Если сложная, тогда расскажи, – потребовал Дима.
   – Я и рассказываю, – затараторил Вова. – Она в Москве. Он ушел. Она…
   – Стоп! – взмахом руки остановил его Петька. – Помедленней. И по порядку.
   – Ясно, – кивнул тот. – Так вот жена Савелия Игнатьевича говорит, что покойница из Москвы.
   – Подумаешь, – вмешался Дима. – Мы тоже из Москвы, но это не значит…
   – Мы пока что еще не покойники, – перебила Маша. – Не мешай Вовке рассказывать.
   – Вот именно, – подхватил Вова. – Она, значит, из Москвы. И этот, которого она любила, тоже.
   – Тоже из Москвы или тоже умер? – снова вмешался Дима.
   – Если ты у нас такой умный, то сам и рассказывай, – сердито воззрился на него Вова.
   – Действительно, Димка, – урезонил старого друга Петька.
   – Уж и спросить нельзя, – обиженно пробормотал тот.
   – Вот вырастешь, станешь милиционером, тогда и спрашивай, – с издевкой произнес Вова.
   – Не собираюсь я становиться милиционером, – обиделся Дима.
   – Я что-то не пойму, – весело проговорила Настя. – Мы про покойницу из Москвы слушаем или для Димки профессию выбираем?
   – Точно, – поддержал ее Дима, которому не нравилось, когда над ним начинали подтрунивать.
   – Давай, Вовка, дальше, – поторопил Петька. – Кто у тебя там из Москвы?
   – У меня никто, – ответил тот. – А вот она, которая тут лежит, из Москвы.
   – И как ее зовут? – решила выяснить Настя.
   – Там имен и фамилий нет, – объяснил Вова. – Только про одну голубку написано.
   – Про какую голубку? – Ребята опять ничего не поняли.
   – «Спи спокойно, моя голубка», – процитировал Вова текст эпитафии на памятнике. – Можете сами прочесть. Только близко лучше не подходите.
   – Почему? – В один голос спросили юные детективы.
   – Потому что могила проклята, – в который раз за последние полчаса повторил Вова.
   – Ладно. Потом прочтем, – махнул рукой Петька. – Ты лучше нам объясни, чтобы мы поняли.
   А что непонятного? – удивился Вова. – Она из Москвы, и он…
   – Мы когда-нибудь дальше продвинемся? – спросила Маша.
   – Вы сами мне не даете! – Вова вновь принялся красить ограду.
   – Про Москву нам вроде все ясно, – усмехнулся Петька. – Ты давай теперь самую суть излагай.
   – Ну, они сначала любили друг друга, а после он изменил, – затараторил Вова. – Она его прокляла. Он ошибку понял. Вернулся. Но поздно. Она померла.
   – Что? – разом выдохнули ребята.
   – Я, по-моему, сейчас с ума сойду, – простонал Петька.
   – А он потом тоже помер? – скривила губы в усмешке Маша.
   – Не помер, – покачал головой Вова. – Он ее прошлой осенью здесь похоронил. В сентябре. Памятник поставил. А после его, голубчика, взорвали.
   – Как взорвали? – Петьку заинтересовала трагическая история любви.
   – Обыкновенно, – будничным голосом отозвался Вова. – В машине собственной и взорвали. Жена сторожа по ящику «Дорожный патруль» смотрела. И узнала лицо этого мужика. А потом ее родственник на могилу пожаловал.
   – Чей? – спросила Настя. – Жены сторожа?
   – Да нет, – отмахнулся Вова. – Голубки.
   – Каменной? – с глупым видом полюбопытствовал Дима.
   – Ты дурак или только прикидываешься? – покрутил пальцем у виска Вова. – Тебе русским языком говорят: родственник той, которая покоится под каменной голубкой. Вот, значит, он приезжает, родственник этот. И говорит, что того, который ее любил, нет в живых.
   Вова с чувством выполненного долга умолк.
   – История интересная, – чуть помолчав, сказал Петька. – Но почему могила-то проклятая?
   – Потому что этим дело не кончилось, – снова принялся объяснять Вова, по весне сюда еще один тип пожаловал. Пару раз на могилку цветочки привез. Потом вдруг пропал. А неделю спустя наш капитан Шмельков в овраге его обнаружил. С пробитой головой. Тогда-то жена Игнатьевича смекнула, что это каменная голубка его в голову клювом тюкнула. А старые люди в нашей деревне сказали: все оттого, что покойница перед смертью не простила обиды. Мол, когда умирают со злобой в сердце, душе на том свете покоя нету. И могила становится проклятой.
   – Я тоже такое слышала, – подтвердила Настя.
   – И я, – согласился Петька. – Привидения-то откуда являются?
   – Хорошенькое привидение, – Дима старался теперь не смотреть на проклятую могилу.
   – Голубка-киллер, – усмехнулась Маша, однако и ей сейчас стало не по себе.
   – Киллер не киллер, – снова заговорил Вова, – а все наши теперь это место стороной обходят. Даже мама моя реже стала ходить на могилу бабушки с дедушкой. И я сегодня один идти не хотел, – честно признался он. – Хорошо, вы встретились.
   – Это еще неизвестно, хорошо или нет. – Диме совсем не понравилась история белой голубки.
   – Случай, конечно, странный, – задумчиво произнес Петька. – А что Шмельков говорит, не знаешь?
   – По его словам, получается, что этот второй мужик просто оступился и раскроил себе голову о какой-то камень на дне оврага. Только ведь там и камней таких острых нету.
   – Еще интереснее! – У Петьки заблестели глаза.
   – Надо потом к Шмелькову наведаться, – предложила Настя.
   – Правильно, – согласился Петька. – Расспросим его осторожненько, что к чему.
   – По-моему, нам пора ужинать, – посмотрел на часы Дима, которому хотелось скорее уйти с этого неприятного места.
   – Погодите. Я хоть ограду докрашу, – взмолился Вова.
   – Тогда крась скорей, – распорядился Дима.
   Вова усиленно заработал кистью.
   – Надо ему помочь, – сказала Настя.
   – Не получится, – покачал головой Вова. – Второй кисти у меня нет. Да и мне уже осталось чуть-чуть.
   И он заработал еще быстрее. Дожидаясь его, ребята лениво оглядывались по сторонам. Солнце по-прежнему неумолимо пекло. Над старым кладбищем плавало знойное марево. Кажется, ребята были совсем одни. Да и кому охота тащиться сюда в такую жару?
   – Сейчас-сейчас, – разбрызгивая по сторонам краску, бубнил Вова. – Еще половина последней решетки, и бежим.
   – По-моему, это никогда не кончится, – разворчался Дима. – И краска у тебя какая-то вонючая. У меня от нее голова болит.
   – Мы люди простые, – обиженно отвечал ему Вова. – И красок не выбираем. Какую папаша со склада принес, такой и работаю.
   Папа у Вовы работал в Москве кладовщиком в какой-то фирме. Зарплату им часто задерживали и компенсировали задолженность товарами народного потребления. Последний раз им почему-то выдали финскую краску. Большая часть ее ушла на ремонт дома. А остаток использовали для могильной ограды.
   Вова уже красил ржавый засов на калитке, когда Настя вдруг тихо воскликнула:
   – Там кто-то ходит.
   – Где? – всполошились остальные.
   – Смотрите сами! – Настя указала на тропинку, которая вилась между дальними могилами.
   Ребята сперва ничего не заметили. Эта часть кладбища была очень старой. Она заросла высокими деревьями и густым кустарником.
   – Тебе померещилось, – сказал Петька.
   – Нет, – покачала головой Настя. – Там действительно кто-то прячется.
   В это время на тропинке показалась женщина. Остановившись, она испуганно озиралась по сторонам.
   – Это же Людовна, – первой узнала женщину Маша.
   – Точно, – кивнул Петька.
   – Что ей-то здесь понадобилось? – удивленно по смотрел на друзей Дима.
   – А ты пойди к ней и узнай, – фыркнула Маша.
   В этот момент воспитанница покойной сестры покойного Аполлинария заметила, что на нее смотрят. Ребята уже хотели ее окликнуть, но она повела себя очень странно: еще раз воровато оглядевшись, юркнула в густой кустарник и скрылась из вида.
   – Странная женщина, – ошеломленно проговорила Маша.
   – Пошли лучше домой, – завел свое Дима. – Есть жутко хочется. А заодно у бабушки за ужином разузнаем, что за птица поселилась у Ковровой-Водкиной.
   – Это не птица, а подарок из Африки, – фыркнула Маша.
   – Вот и надо разобраться с этим подарком, – продолжал Дима.
   – И я уже все сделал, – объявил Вова.
   Друзья проводили его до поворота к деревне Борки и быстрым шагом направились к поселку Красные Горы. Миновав дамбу, Настя оглянулась.
   – Действительно, заколдованное какое-то место, – тихо проговорила она.
   – Все время тут что-то странное происходит, – подхватила Маша.
   Остальные кивнули. Несколько их расследований были прямо или косвенно связаны с историей князей Борских. Казалось, духи бывших владельцев этих земель наводили их на тайны.
   – Вы что, действительно в эту белиберду с проклятым белым голубем поверили? – посмотрел на девочек Дима.
   – Насчет проклятого голубя пока не знаю, – вместо девочек отозвался Петька. – Но что-то, вполне вероятно, за этим кроется. Недаром же мужика взорвали.
   – А другого в голову тюкнули, – напомнила Маша.
   – Но эти два случая могут быть абсолютно не связаны между собой, – сказал Петька.
   – А зачем же они тогда оба на могилу к этой голубке шастали? – спросил Дима.
   – Братика моего не поймешь, – усмехнулась Маша. – То вообще ни во что не верит, а то от могилы с голубкой шарахается.
   – Я-то нет, – возразил Дима. – А вот Людовна точно шарахнулась.
   – Действительно, – поглядел на друзей Петька. – Что ей вообще на кладбище понадобилось?
   – Коврова-Водкина, наверное, послала, – ответила Настя. – Может, Наталье Владимировне призрак Аполлинария назначил встречу на какой-нибудь старой могиле.
   – Вот-вот! – развеселился Петька. – Самой Ковровой-Водкиной по такой жаре до кладбища не добраться. И она послала Людовну выяснить, что понадобилось Аполлинарию.
   Друзья засмеялись.
   – Слушайте, – чуть успокоившись, проговорила Маша. – Вам не кажется, что у нас получается какое-то кладбищенское начало каникул?
   – Главное, чтобы они не кончились по-кладбищенски, – меланхолично произнес Дима.
   – Тебе что, головку солнышком напекло? – не замедлила с колкостью Маша.
   – Нет, просто есть хочется, – ответил брат.
   – А действительно, почему от нас Людовна смылась? – Петьке не давало покоя поведение странной женщины.
   – Может, она вообще чокнутая, – предположил Дима.
   – Не похоже, – покачала головой Маша. – По-моему, она очень хитрая тетка.
   – Во всяком случае, к Наталье Владимировне она ловко подлизывается, – согласилась с подругой Настя.
   – А кто вам сказал, что чокнутые не бывают хитрыми? – стоял на своем Дима. – Я смотрел однажды фильм про одного маньяка. Так его двадцать лет никак не могли вычислить.
   – Действительно, одно другого не исключает, – поддержал его Петька.
   – И вообще она вела себя так, будто ее застали на месте преступления, – сказала Маша.
   – Попробуем выяснить, что она там делала, – ответил Петька.
   Они подошли к шлагбауму. На небольшом приусадебном участке Ивана Степановича кипела работа. Степаныч, в старых милицейских галифе и голый до пояса, поливал из шланга многочисленные посадки. А супруга его Надежда Денисовна распоряжалась, куда и сколько лить воды. Она была совершенно помешана на огороде, и каждый квадратный сантиметр небольшого участка был засажен.
   – Куды, Ваня, льешь, черт паршивый? – грубо отчитывала она мужа как раз в тот момент, когда четверо членов «Братства» поравнялись со сторожкой. – Ты этой своей струей всю редиску мне смоешь!
   Ребята не выдержали и засмеялись. Единственным человеком, которого бывший заслуженный работник органов правопорядка боялся как огня, была его верная супруга Надежда Денисовна.
   Услыхав смех, Степаныч обернулся. При виде четверых ребят круглое лицо его помрачнело.
   – Значит, уже собрались и уже все вместе? – он хмурым взглядом окинул всю компанию.
   – Добрый вечер, Иван Степанович! Здравствуйте, Надежда Денисовна! – как могли вежливо приветствовали пожилую супружескую чету ребята.
   – Вам что нужно? – не сдавался Степаныч. – Разве не видите указание?
   И он ткнул свободной от шланга рукой в сторону шлагбаума. Ребята заметили новенькую табличку, на которой рукой Ивана Степановича было выведено: «Посторонним не стоять».
   – У меня вопрос, – ангельским голосом проговорил Петька. – Где посторонним нельзя стоять, а, Иван Степанович?
   – Ты!.. – грянул Степаныч и резко повернулся к Петьке.
   Шланг рванулся вместе с ним. Мощная струя воды окатила с головы до ног дородную Надежду Денисовну.
   – Совсем сдурел? – взвизгнула супруга Степаныча.
   – Извини, Надя, – смущенно забормотал сторож, не догадавшись отвести шланг от уже промокшей до нитки жены.
   – Вот я сейчас тебя извиню, – взмахнула Надежда Денисовна граблями, которые, к несчастью Степаныча, в это время держала в руках.
   Предоставив двум любящим супругам выяснять отношения без свидетелей, ребята поспешили по домам.
   – Не стареет наш сторож, – весело проговорила Настя, когда они отошли на безопасное расстояние.
   – Хоть что-то в этом мире должно быть постоянным, – философски заметил Дима.
   – Интересная мысль, – усмехнулась Маша. – Ты ее в своем творчестве отрази.
   – Отстань, – насупился Дима, никого не пускавший в свою «поэтическую лабораторию».
   Они дошли до Петькиной дачи.
   – Ладно, до завтра, – начал прощаться он. – Постарайтесь сегодня выяснить у бабушки про эту Людовну, – обратился он к близнецам.
   – Слушаюсь, Командор. – Маше очень нравилась Петькина детективная кличка.
   Они расстались, договорившись, что утром придут к Петьке в шалаш.
   Дома Машу и Диму уже поджидала Анна Константиновна.
   – Вы куда исчезли? – спросила она. – Придется опять ужин разогревать.
   – Гуляли, – ответил Дима.
   – Купались, – подхватила Маша.
   – Шляпу-то отдать несчастной старухе не забыли? – решила на всякий случай проконтролировать внуков бабушка.
   – Отдали, – отозвалась Маша. – Кстати, ты нам не сказала, что у Натальи Владимировны живет новая приятельница.
   – Она уже две недели живет, – ответила Анна Константиновна. – Но нельзя сказать, чтобы она была новой приятельницей. Это приемная дочь сестры Аполлинария.
   – Приемная дочь? – переспросила Маша.
   – Она на негритянку похожа, – вмешался Дима.
   – Она и есть негритянка, – подтвердила бабушка. – Вернее, наполовину.
   – А на другую половину? – поинтересовался Дима.
   – А на другую половину русская.
   – Откуда же сестра Аполлинария ее взяла? – спросила Маша.
   – Это какая-то очень сложная история, – последовал ответ Анны Константиновны. – Покойная мать Симы была лучшей подругой покойной сестры покойного Аполлинария. Фу ты! – махнула она рукой. – Что я несу? С несчастной Наташей совсем с ума спятишь.
   – Верно! – вырвалось у Димы.
   – И совсем не смешно, – строго сказала бабушка.
   – Мы и не смеемся, – поспешно заверила ее Маша. – Так что эта сестра?
   – Эта сестра, то есть сестра Аполлинария… – Анне Константиновне явно с большим трудом давался рассказ о Симочке. – В общем, сестра Аполлинария, конечно, тогда еще была жива.
   – Если бы она тогда была мертвой, то вряд ли взяла бы Симочку на воспитание! – бестактно пошутил Дима.
   Маша немедленно ущипнула его за ногу. Дима умолк.
   – Не пойму, вам интересно или нет? – поджала губы Анна Константиновна.
   – Бабушка! – поторопилась воскликнуть Маша. – Ты же знаешь: я обожаю такие истории.
   – Что-то я раньше за тобой интереса к подобным историям не замечала, – с долей иронии проговорила пожилая ученая дама. – Ну, да ладно. В общем, подруга сестры Аполлинария вышла замуж за негра.
   – Откуда она его откопала-то? – удивился Дима. – Вы же тогда все жили за «железным занавесом».
   – Много ты понимаешь, – усмехнулась Анна Константиновна. – Этот Людвиг был крупным деятелем национально-освободительного движения одной очень маленькой африканской страны. И временно скрывался у нас в стране от преследования.
   – А потом его у нас посадили? – предположил Дима.
   – Нет, – покачала головой бабушка. – История была гораздо более романтической. Людвиг уехал сражаться на родину. И больше сюда не вернулся. То ли погиб, то ли умер от какой-то болезни…
   – Или нашел себе в Африке другую жену, – предположила Маша.
   – Это тайна, покрытая мраком, – не стала отвергать ее версию бабушка.
   – Черный негр, покрытый мраком, – в очередной раз неудачно сострил Дима.
   – Умолкни, – шикнула на него сестра.
   – Ты, наверное, голодный, – внимательно поглядела на внука Анна Константиновна.
   – Естественно, – подтвердил тот.
   – Пойдем на кухню, – позвала бабушка Машу. – Поможешь мне все принести. А ты, Дмитрий, накрывай на стол, – не оставила она без дела и внука.
   Десять минут спустя они уже сидели за столом, уплетая отбивные с жареной картошкой.
   – Так что этот негр-то? – утолив первый голод, вернулся к истории Людовны Дима.
   – Сколько раз тебе повторять! Никогда не говори с полным ртом, – безуспешно попыталась приучить внука к хорошим манерам бабушка. – И когда ты, наконец, повзрослеешь?
   – Уве повзфофсвел, – загрузив в себя новую порцию картошки, ответил внук.
   – Пустой номер, – махнула рукой Маша. – Ты лучше, бабушка, расскажи, что там с сестрой Аполлинария дальше случилось?
   – Не с сестрой, а с Симой, – уточнила бабушка. – У жены Людвига уже после того, как он пропал в своей африканской стране, родилась дочь. Но сама подруга во время родов умерла.
   – О Боже! – взмахнул руками Димка. – Сплошные смерти!
   Кусок отбивной сорвался у него с вилки и, перелетев через стол, угодил Маше на новую майку.
   – Сейчас, по-моему, еще одна смерть будет, – вскочив из-за стола, кинулась к брату Маша.
   – Перестань! Он не нарочно, – попыталась урезонить ее бабушка.
   – Вечно ты за него заступаешься, – обиделась Маша, но боевые действия прекратила.
   – Тебе еще положить? – Анна Константиновна заметила, что Дима уже опустошил тарелку.
   – А на сладкое что-нибудь есть? – спросил внук.
   – Черносмородиновое желе и мороженое, – улыбнулась бабушка.
   – Тогда подождем, – отказался мальчик от второй порции отбивных с картошкой.
   – Значит, подруга умерла, а Симочку удочерила покойная сестра Аполлинария? – вернулась Маша к тому, что их с братом сейчас больше всего интересовало.
   – Тебе уже говорили, – перебил Дима. – Сестра Аполлинария тогда была не покойная, а живая.
   – Слушай, ты мне надоел, – начала закипать Маша.
   – Не груби брату! – как назло, снова вступилась за Диму бабушка.
   – Она вечно ко мне пристает, – тоном несчастного сироты произнес Дима.
   – Ты тоже хорош, – немедленно восстановила справедливость Анна Константиновна. – Еле экзамены сдал, – затронула бабушка больную тему. – А вот дедушка в твои годы уже экстерном окончил школу и готовился к поступлению в университет.
   Близнецы обменялись выразительными взглядами. Требовалось срочно вернуть бабушку к разговору о Людовне. Иначе начнется вечер воспоминаний.
   – Бабушка, – быстро проговорила Маша. – А что же потом случилось с Симочкой?
   – Ее воспитала сестра Аполлинария, – ответила Анна Константиновна. – А когда Наташа второй раз вышла замуж, за Вадима Леонардовича Водкина, и они купили здесь дачу, маленькая Симочка гостила у них летом. Я ее помню. Чудесный был ребенок. Вадим Леонардович часто носил ее на закорках.
   – А чем эта Симочка занимается? – спросил Дима.
   – Была каким-то научным работником, – продолжала Анна Константиновна. – А теперь ее уволили по сокращению штата, и она осталась не у дел. Вот и приехала погостить у Наташи. Старуха безумно счастлива.