Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
В. Н. Демин
Тайны Евразии
©Дёмин В.Н., наследники, 2012
©ООО «Издательский дом «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
©ООО «Издательский дом «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
Посвящается моим друзьям-гиперборейцам – в России и за ее пределами
Мы видели их, мы слышали их,
пути на краю Земли,
И вела нас сила превыше земных,
и иначе мы не могли.
Редьярд КИПЛИНГ
Кто шел до нас? С какою силой
те поколения стояли?
Их взгляд, очерченный могилой,
теряется в столетней дали…
Но ключ к Великой Тайне смысла,
магнит средь призрачных скитаний,
Сокрыт в Словах, Любви и Числах,
как мера встреч и расстояний…
Виктория ПОГУДИНА
Пролистаем, как книгу, назад
За страницей страницу,
Жизнь таежной земли,
И озер и болотистых тундр.
И уйдем в край такой красоты,
Что во сне не приснится,
Край оленных людей —
Молчаливых суровых натур…
Октябрина ВОРОНОВА
Тебе приснилась совершенная любовь,
И сердца вечного проснулось отраженье,
Слезою в памяти родная кровь —
Дневных скитаний продолженье.
Мечта о встрече во плоти
Мятежно в путь по Солнцу манит,
Чтоб отражение свое найти
В чужом по сущности тумане.
Из зазеркалья одинокий свет
Дорогу сердца лицезреет.
Поверь в любовь – не снилось, нет?
Встречаемся в Гиперборее…
Нина ВЛАДОС
1. К Югу от Севера
Продолжая углубленное рассмотрение гиперборейской проблематики, начатое в предыдущих книгах настоящей серии, я намерен теперь основное внимание сосредоточить на вопросах сопряженности мировых культур и их связи со своим первоисточником – Арктической (гиперборейской) цивилизацией. Поскольку же главный интерес для меня по-прежнему происхождение и исторические корни русского народа, я естественным образом ограничиваю тему предстоящего рассмотрения евразийским континентом, северным форпостом которого (если не считать Скандинавии) и выступает современная Россия со всеми населяющими ее народами.
Конкретные пути миграций древнеарийских племен с Севера на Юг складывались во многом стихийно, однако обусловливались многими естественными факторами, и в первую очередь – космопланетарной ситуацией, особенностями внутреннего строения недр (биогенные и геопатогенные зоны, разного рода аномалии и т. п.), а также природным ландшафтом, лежавшим на пути вынужденных переселенцев древних времен. Арийские скитальцы двигались прежде всего там, где можно было пройти, по берегам рек и самим рекам, межгорьям, степным просторам, обходя труднопроходимые леса, болота, горы, другие препятствия и ориентируясь по солнцу, луне, звездам.
Наиболее важная информация поступала от Матери-земли, ее рельефа и недр. Она могла восприниматься сознательно и бессознательно, индивидуально и коллективно. Хорошо известно, что существуют естественные аккумуляторы накапливаемой энергии электромагнитного и других полей, а также проводники, по которым она, концентрируясь в достаточных количествах, прорывается на поверхность в некоторых геологически предпочтительных зонах, где возникает – временный или же относительно постоянный – очаг пассионарности. Наиболее подходящими в данном плане на земной поверхности являются горные образования, речные русла и долины, контуры морских побережий и озер, где существуют наиболее благоприятные в геологическом и геофизическом плане условия для направленного выхода выработанной в недрах Земли физической энергии и воздействия ее на биотические, психические и этносоциальные процессы.
В самих же недрах Земли такими естественными генераторами энергии служат тектонические разломы (и особенно их пересечения), месторождения и залежи металлосодержащих руд, раскаленное магматическое ядро планеты, выходы на поверхность застывшей магмы и т. п. Тектоническая энергия не только сопрягается с разного рода электромагнитными излучениями, но и сама способна порождать линейные и шаровые молнии, а также плазмоидные энергетические сгустки, поднимающиеся по разломам в виде огромных «огненных пузырей» и получившие название Кербер-эффекта, что приводит, как правило, к катастрофическим последствиям, крупным авариям и взрывам. Названные и другие им подобные феномены не подвержены скоротечному влиянию времени: они реально существуют и оказывают свое воздействие на окружающую среду на протяжении многих тысяч и даже миллионов лет. А потому их разноплановое влияние на биосферу в наши дни, как правило, оказывается практически таким же, как в стародавние времена, что позволяет делать репрезентативные научные выводы, экстраполировать их в прошлое и строить вполне обоснованные прогнозы на будущее.
Повсюду, где появлялись индоевропейские скитальцы (безразлично при этом – просто ли проходили мимо, или задерживались на определенное время), они навсегда оставляли о себе топонимическую память. А поскольку пути индоевропейских миграций с фатальной предопределенностью оказывались взаимосвязанными с космопланетарными энергетическими потоками, электромагнитными и информационно-полевыми явлениями, разного рода геофизическими и гидрологическими феноменами, – постольку представляется уместным и обоснованным рассмотреть наиболее существенные научные концепции, позволяющие глубже понять ход, ритмику, направленность исторических и этносоциальных процессов. Другими словами, проблема древних миграций имеет четко выраженный биосферный и ноосферный аспекты.
С точки зрения обитавших на Крайнем Севере гиперборейцев, все дороги ведут на Юг. После космопланетарного катаклизма, изменившего лик и климат Земли, миграционные волны протоэтносов также распространялись с Севера на Юг, пока не достигли территорий, ныне занимаемых потомками гиперборейских мигрантов, – современными индийскими, иранскими, германскими, романскими, кельтскими, славянскими и прочими народами. Однако, преодолевая и осваивая колоссальные пространства, наши прапредки зачастую наталкивались на просторах Евразии на другие оседлые и кочевые племена, появившиеся здесь гораздо раньше. Их языки, давным-давно обособившиеся от некогда единого праязыка, обрели самостоятельность и мало походили на еще слабо дифференцированный язык индоевропейцев. Тем не менее последние не могли не обратить внимание на многие сходства и пересечения в собственных культурах и культурах встреченных аборигенов. Это означало одно – общее происхождение тех и других, относившееся к незапамятным доисторическим временам. Но не только евразийские народы вышли из общего этнолингвистического котла. В конечном счете сказанное с полным основанием можно отнести и к народонаселению других материков – Африки, обеих Америк, Австралии и примыкающих к ним островов и архипелагов.
Углубленно понять все вышесказанное помогает ряд принципиальных основоположений, сформулированных мной еще в самых первых публикациях на избранную тему. Вполне естественно, что они служат ориентирами и в предлагаемой вниманию читателей новой книге. Что же это за принципы? Их всего пять.
1. Все современные народы Земли имеют общее этнолингвистическое и социокультурное происхождение.
2. Былая прародина протоэтносов находилась на Севере и исчезла с лица земли в результате изменения условий существования – глобального космопланетарного катаклизма и резкого похолодания, вынудившего уцелевшие родоплеменные структуры мигрировать в южном направлении.
3. Духовное наследие древнейшей цивилизации, которую уместно именовать гиперборейской, не исчезло бесследно, а в трансформированном виде сохранилось в традиционной культуре, фольклорных текстах и тех немногих письменных источниках, кои уцелели до сего дня.
4. Совпадение мифологем, обычаев, верований и других феноменов культурного обихода современных народов следует рассматривать не как случайное совпадение, а как вполне закономерное явление, связанное с наследованием древних традиций.
5. Закономерности духовной жизни в значительной мере обусловлены ноосферной доминантой, предполагающей подключение (при помощи активизируемых каналов связи) феноменов сознания – разума, памяти, воли и чувств – к энергоинформационному полю Вселенной, существующему испокон веков и независимо от человека. В частности, и язык, на котором мы говорим, важно рассматривать не только как средство общения между индивидами, но и как продукт их взаимодействия с ноосферой, где изначально присутствуют некоторые смысловые элементы и константы, реализующиеся в конечном счете в мышлении, устной речи и письменных текстах.
Сквозь призму этих пяти принципов я и предполагаю теперь рассмотреть некоторые вопросы, связанные с евразийской проблематикой и оставшиеся не затронутыми в предыдущих книгах. Охватить их в полном объеме невозможно при всем желании. Поэтому приходится ориентироваться на их укрупненное освещение, начиная с Восточно-Европейской равнины и постепенно перемещаясь на восток – встречь солнцу, по пути следования русских первопроходцев, заселявших просторы Приуралья, Сибири и Дальнего Востока (Тихоокеанского региона). Из сказанного, помимо всего прочего, вытекает, что я не намереваюсь рассматривать вопросы, касающиеся исключительно древней истории и предыстории. Отнюдь! Ниже по большей части речь пойдет о современных тайнах, однако имеющих гиперборейскую подоплеку. Сказанное касается как природного, так и исторического аспектов избранной темы…
В данной связи вполне естественен вопрос: сохранилось ли в современной топонимике России само понятие «арий»? Оказывается, сохранилось! В Нижегородской области есть река Арья (правый приток Усты, впадающей в Ветлугу) с расположенным на ее берегу одноименным поселком[1]. Здесь же, на Нижегородчине, есть еще одна река со сходным названием – Ария, левый приток Керженца.
Уже в ведийские времена слово «arya» претерпело заметную фонетическую трансформацию. В Ригведе наряду с этой (ставшей со временем «классической») вокализацией употребляется сокращенная форма «Аю» (ayu) – буквально «живой» (так именуют одного из предводителей арийцев, а по нему – и их самих). В одном из гимнов Ригведы говорится: «Древние Аю [арии. – В. Д.] / Проследовали по новому пути <…>» (XI 23.2). Вот почему комментаторы не без оснований считают аю одним из архаичных самоназваний арийских племен. Не исключено также, что в результате сложных фонетических и смысловых метаморфоз первичная ведийская лексема «ay» превратилась в русском языке в окончание «-ай».
Также лексическая и смысловая единица «ар» более чем распространена в различных языках, включая индоевропейские (и соответственно – славянские и русский). При этом совершенно не важно – является ли она составной частью корневой основы или какой-либо другой служебной морфемы (минимальной части слова). Ибо языки имеют свойство приспосабливаться к более древним лексическим субстратам и, как бы переваривая их, превращать их в элементы собственного словарного запаса. Особенно это характерно для топонимов и гидронимов. Например, финские племена, издревле обитавшие по берегам Ладожского озера, приспособили к своему языку славянскую лексему «лад», образующую имя языческого божества-космоустроителя Лада, в более понятные для них названия, например Алоде-йоки (приток Волхова) или Лахденпохья (селение на берегу Ладоги). В указанном смысле название легендарного села муромского Карачарово, где, по преданию, родился богатырь Илья Муромец, могло соединить в себе двойную архаичную лексему «ар», переваренную в горниле славянских («чар») и тюркских («кар») языков.
В русском языке более чем достаточно слов, составным компонентом которых выступает обозначенная лексема «ар». Хотя во многих случаях это вряд ли имеет отношение к начальному этапу этногенеза индоевропейских языков и их вычленения из единой этнолингвистической общности, – тем не менее налицо мощный пласт русских слов, в начале и особенно в конце которых закреплена лексема «ар» («арь»), несомненно, сопряженная в далеком историческом прошлом с понятием «арий, арья». Вот лишь некоторые из таких слов с искомыми концовками: амбар, вар, кашевар, загар, дар, жар, базар, мар, комар, кенар, гусар, нектар, сахар, овчар, гончар, бочар, кошар, грабарь, кубарь, рыбарь, букварь, словарь, январь, гарь, календарь, бондарь, господарь, государь, лекарь, пекарь, дикарь, пескарь, пушкарь, ларь, пономарь, свинарь, звонарь, лопарь, кесарь, слесарь, писарь, псарь, вратарь, алтарь, кустарь, мытарь, пахарь, бахарь, рыцарь, ключарь, царь и др.
В связи с вышеизложенным совсем по-другому выглядят и многие индоевропейские или неиндоевропейские топонимы и гидронимы, имеющие в своем составе лексему «ар» в начале слова: Арабатская стрелка (коса, отделяющая Сиваш от Азовского моря), Аравия, Арбат, Арагац (Армения), Арагви, Арагон, Ардон, Аркадия, Аракс, Арал, Арарат, Аргун (Чечня), Аргунь (приток Амура), Ардатов, Арденны, Ардон, Аре (приток Рейна), Арзамас, Арзрум (Эрзрум), Ариха (Иерихон), Аркадак, Аркалык, Аркатаг, Арктика, Арль, Армавир, Армения, Арск, Арташат, Арысь и др. В Древней Руси существовал город Арсан, местонахождение которого до сих пор неизвестно, хотя арабские купцы и путешественники (а вслед за ними и географы) считали его по значению и величине равным Киеву[2]. Лексема «ар» встречается также в конце некоторых топонимов: например, Самара, Дубоссары, Богучарово и т. п.
Миграции по просторам Евразии растянулись на многие века. Постепенно преодолевая гигантские расстояния и осваивая новые территории от Ледовитого океана до Индийского и Атлантического, древние арии повсюду оставляли следы своего пребывания в виде названия мест (топонимов), рек и озер (гидронимов), а также многочисленных материальных артефактов. При этом следует принять во внимание, что топонимические и гидронимические следы зачастую носят опосредованный характер. Другими словами: если в составе топонима выявляется арийский субстрат, то из данного факта автоматически не вытекает, что название, скажем, современному городу было напрямую дано (присвоено) самими арийскими мигрантами тысячи лет тому назад.
Для примера возьмем старинный русский город Суздаль. Откуда взялось такое название? На сей счет существуют различные точки зрения. Официально считается, что город возник в 1024 году. Однако в качестве даты рождения в данном случае принято первое упоминание в летописи, где одновременно намекается, что город уже существовал в IX веке, когда мимо него проследовала орда угров (древних венгров, мигрировавших с Обского Севера к местам своего нынешнего расселения на берегах Дуная). Археологические данные также свидетельствуют, что люди жили на территории современного Суздаля задолго до 2-го тысячелетия новой эры. Надо полагать, тогда же появилось и его наименование. О смысле же его выдвигались различные домыслы – от русского «сух дол» до эстонского suzi – «волк».
Наш собственный подход, который в методологическом плане может быть экстраполирован и на другие аналогичные топонимы, заключается в следующем. Первоначальное название дали (и оставили последующим этносам) древние арии. Естественно, в те далекие времена (возможная хронология колеблется от 10-го до 1-го тысячелетия до новой эры) это был никакой не город. Но достаточно было однажды поименовать место прохождения, стоянки, поселения, – как оно могло закрепиться навсегда и в трансформированном виде дожить до наших дней.
Попробуем теперь с обозначенных позиций произвести мысленную реконструкцию избранного топонима. Его древнерусская огласовка – Суждаль. Здесь явственно просматривается взаимопереход согласных звуков з – ж, что, в свою очередь, позволяет выявить первоначальную корневую основу. Это – «суд» (ср.: «судить – сужу») и образованное от нее понятие «судьба». В санскрите фонетическое звучание сходного по смыслу слова сильно отличается от его дальнейших трансформаций: samdhis, samdha – («договор», «связь») в индоевропейских языках, включая русский. Тем не менее именно это та лексическая точка отсчета, с которой начинается этимологическая история топонима Суздаль, глубинный (арийский) смысл которого «Судьбоносный». (Гораздо ближе по звучанию название одной из резиденций царей древнеперсидской державы – города Сузы, название которого и семантика также, по-видимому, происходят из того же самого индоиранского источника.)
Безусловно, в разные исторические периоды видела Средне-Русская равнина и других мигрантов – например уже упомянутых выше угров (венгров). Кровавой волной прокатились они по Южной (а быть может – и Средней) Руси в самом конце IX века, оставив недобрую славу в русских летописях. (В 898 году сие случилось, когда в Киеве властвовал Олег Вещий – князь-регент при малолетнем Игоре.) Память о тех событиях запечатлелась и в топонимике, о чем и Нестор-летописец сообщает: «Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы [то есть были кочевниками. – В. Д.]. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской»[3].
В самом сердце Средне-Русской равнины протекает река Угра – левый приток Оки: здесь во время великого противостояния между русской ратью Ивана III (Великого) осенью 1480 года была подведена окончательная черта под трехсотлетним татаро-монгольским игом. Маловероятно, что данный гидроним связан с молниеносным пребыванием здесь протовенгерских кочевников, хотя такая точка зрения тоже высказывалась. А вот с их северной прародиной связь несомненна. Прародина сия, общая для всех обских угров, и по сей день зовется Югра, а пролив между островом Вайгач и материком именуется Югорский Шар.
Язык венгров – финно-угорский, на котором, помимо их самих, финнов и эстонцев, говорит также несколько автохтонных народов России – карелы, коми, саамы, вепсы, ижорцы, ханты, манси, мордва, марийцы, удмурты. Сами венгры (как и их древние обские сородичи) в древнерусских источниках поименованы угре (ед. число – угрин). Однако происхождение самого топонима Югра уходит своими корнями в глубочайшую гиперборейскую историю. Нет сомнения в том, что на индоарийском этапе ее развития исходная протолексема представляла собой санскритское слово yuga, имеющее по меньшей мере восемь важнейших значений: 1) «ярмо»; 2) «пара запряженных быков»; 3) «двойная строфа, образующая стих»; 4) «поколение, род»; 5) «период жизни»; 6) «воздушное пространство»; 7) «отрезок времени в 5–6 лет»; 8) «мировой период в 3000 космических лет» (каждый небесный год равен 3600 земным годам)[4].
Последнее (восьмое) значение санскритского понятия «юга» превратилось во впечатляющую и детально продуманную индуистскую космическую модель временных циклов, в основу которой была положена концепция древнейшей космографии.
Согласно данной хорошо известной концепции, Мироздание, включающее и Землю, и человечество на ней, подчинены раз и навсегда предопределенным циклам. Каждый такой цикл, именуемый махаюгой («большой век»), продолжается 4 320 000 лет и распадается на четыре эпохи – юги. В течение четырех юг (критаюги, третаюги, двапараюги и калиюги) цивилизация постепенно деградирует от золотого века – эпохи всеобщего благоденствия – к торжеству «царства зла» – эпохи всеобщего упадка, процветания порока, низменных страстей, лжи, алчности и т. п. Сейчас как раз идет шестое тысячелетие калиюги, но до конца ее еще 426 000 лет. Так что все худшее еще впереди. Лишь по прошествии указанного времени мир вернется в начальную точку, и на Земле вновь наступят согласие и процветание. Но этим космическая цикличность не ограничивается. Нас еще подстерегают вселенские катаклизмы. Правда, очередной ожидается не скоро. 1000 махаюг образуют еще один временной цикл – кальпу (или 1 день Брахмы). [Трехглавый Брахма – верховное индийское (а еще ранее – арийское) божество – Творец мира.] Когда кальпа заканчивается, на небе появляются, по разным версиям, от 7 до 12 солнц и дотла сжигают все живое и неживое. После чего все начинается сначала. Но на упомянутых вселенских светопреставлениях космические циклы не завершаются. Помимо вселенского «дня Брахмы» – кальпы, – есть еще «век Брахмы», который продолжается всего-навсего 311 040 000 000 000 лет. Он тоже имеет начало, конец, повторение и свой вселенский смысл. По окончании «века Брахмы» происходит новый акт творения, и Вселенная обновляется…[5]
Между прочим, русское понятие части света – «юг» – также происходит от древнеарийского лексического гнезда yuga, однако первоначально оно означало «засуху» и «духоту» (а также, что особенно интересно, «мглу»). В других славянских языках «юг» – еще и «теплый ветер», дующий со стороны, противоположной северу. Этот же смысл, указывающий южное направление, наверняка отобразился в многочисленных гидронимах на территории Европейской России. Речь идет о реках с одним и тем же названием Юг в губерниях: Ярославской (левый приток Шексны), Костромской (правый приток Немды), Вологодской (исток Северной Двины), а также по нескольку речек во Владимирской, Ленинградской, Кировской и Пермской областях. В какой-то мере эти названия могут быть связаны и с финно-угорской лексикой, но лишь в той мере, в какой она сама происходит из общего ностратического (то есть гиперборейского) источника. Кроме того, нельзя не обратить внимание на то, что в названии самой Югры присутствует древнейшая общеязыковая лексема «ра», имеющая ярко выраженный солярный аспект (например, в древнеегипетской мифологии Ра – один из главных солнечных божеств). В таком случае Югра в своем первоначальном смысле, возможно, означала «южное солнце».
Выходя несколько за географические рамки нашей книги, но не отступая от ее внутренней логики, можно привести еще один показательный пример. Составной частью нынешней Югры является полуостров Ямал. По его имени прилегающая обширная территория в административных границах Ямало-Ненецкого автономного округа – от Полярного Урала и практически до устья Енисея – также именуется Ямалом. Переводится этот топоним просто: от ненецких слов я – «земля» и мал – «конец»; я + мал = ямал («конец земли»).
Все, казалось бы, ясно, все прозрачно – о чем тут еще спорить. Однако спорить о чем как раз-таки и есть! Ненцы (по-старому – самоеды) появились на Крайнем Севере в первые века новой эры. По наиболее распространенной гипотезе пришли они из Южной Сибири (Алтае-Саянское нагорье), хотя есть и другие версии. То, что современные ненцы не слишком похожи на южносибирских аборигенов, не столь уж и важно: эскимосы совсем не похожи на полинезийцев, хотя доказано, что приплыли (точнее, прилетели, согласно эскимосским преданиям, на «железных птицах») в места своего нынешнего обитания именно из Океании где-то в середине 1-го тысячелетия новой эры.
Конкретные пути миграций древнеарийских племен с Севера на Юг складывались во многом стихийно, однако обусловливались многими естественными факторами, и в первую очередь – космопланетарной ситуацией, особенностями внутреннего строения недр (биогенные и геопатогенные зоны, разного рода аномалии и т. п.), а также природным ландшафтом, лежавшим на пути вынужденных переселенцев древних времен. Арийские скитальцы двигались прежде всего там, где можно было пройти, по берегам рек и самим рекам, межгорьям, степным просторам, обходя труднопроходимые леса, болота, горы, другие препятствия и ориентируясь по солнцу, луне, звездам.
Наиболее важная информация поступала от Матери-земли, ее рельефа и недр. Она могла восприниматься сознательно и бессознательно, индивидуально и коллективно. Хорошо известно, что существуют естественные аккумуляторы накапливаемой энергии электромагнитного и других полей, а также проводники, по которым она, концентрируясь в достаточных количествах, прорывается на поверхность в некоторых геологически предпочтительных зонах, где возникает – временный или же относительно постоянный – очаг пассионарности. Наиболее подходящими в данном плане на земной поверхности являются горные образования, речные русла и долины, контуры морских побережий и озер, где существуют наиболее благоприятные в геологическом и геофизическом плане условия для направленного выхода выработанной в недрах Земли физической энергии и воздействия ее на биотические, психические и этносоциальные процессы.
В самих же недрах Земли такими естественными генераторами энергии служат тектонические разломы (и особенно их пересечения), месторождения и залежи металлосодержащих руд, раскаленное магматическое ядро планеты, выходы на поверхность застывшей магмы и т. п. Тектоническая энергия не только сопрягается с разного рода электромагнитными излучениями, но и сама способна порождать линейные и шаровые молнии, а также плазмоидные энергетические сгустки, поднимающиеся по разломам в виде огромных «огненных пузырей» и получившие название Кербер-эффекта, что приводит, как правило, к катастрофическим последствиям, крупным авариям и взрывам. Названные и другие им подобные феномены не подвержены скоротечному влиянию времени: они реально существуют и оказывают свое воздействие на окружающую среду на протяжении многих тысяч и даже миллионов лет. А потому их разноплановое влияние на биосферу в наши дни, как правило, оказывается практически таким же, как в стародавние времена, что позволяет делать репрезентативные научные выводы, экстраполировать их в прошлое и строить вполне обоснованные прогнозы на будущее.
Повсюду, где появлялись индоевропейские скитальцы (безразлично при этом – просто ли проходили мимо, или задерживались на определенное время), они навсегда оставляли о себе топонимическую память. А поскольку пути индоевропейских миграций с фатальной предопределенностью оказывались взаимосвязанными с космопланетарными энергетическими потоками, электромагнитными и информационно-полевыми явлениями, разного рода геофизическими и гидрологическими феноменами, – постольку представляется уместным и обоснованным рассмотреть наиболее существенные научные концепции, позволяющие глубже понять ход, ритмику, направленность исторических и этносоциальных процессов. Другими словами, проблема древних миграций имеет четко выраженный биосферный и ноосферный аспекты.
С точки зрения обитавших на Крайнем Севере гиперборейцев, все дороги ведут на Юг. После космопланетарного катаклизма, изменившего лик и климат Земли, миграционные волны протоэтносов также распространялись с Севера на Юг, пока не достигли территорий, ныне занимаемых потомками гиперборейских мигрантов, – современными индийскими, иранскими, германскими, романскими, кельтскими, славянскими и прочими народами. Однако, преодолевая и осваивая колоссальные пространства, наши прапредки зачастую наталкивались на просторах Евразии на другие оседлые и кочевые племена, появившиеся здесь гораздо раньше. Их языки, давным-давно обособившиеся от некогда единого праязыка, обрели самостоятельность и мало походили на еще слабо дифференцированный язык индоевропейцев. Тем не менее последние не могли не обратить внимание на многие сходства и пересечения в собственных культурах и культурах встреченных аборигенов. Это означало одно – общее происхождение тех и других, относившееся к незапамятным доисторическим временам. Но не только евразийские народы вышли из общего этнолингвистического котла. В конечном счете сказанное с полным основанием можно отнести и к народонаселению других материков – Африки, обеих Америк, Австралии и примыкающих к ним островов и архипелагов.
Углубленно понять все вышесказанное помогает ряд принципиальных основоположений, сформулированных мной еще в самых первых публикациях на избранную тему. Вполне естественно, что они служат ориентирами и в предлагаемой вниманию читателей новой книге. Что же это за принципы? Их всего пять.
1. Все современные народы Земли имеют общее этнолингвистическое и социокультурное происхождение.
2. Былая прародина протоэтносов находилась на Севере и исчезла с лица земли в результате изменения условий существования – глобального космопланетарного катаклизма и резкого похолодания, вынудившего уцелевшие родоплеменные структуры мигрировать в южном направлении.
3. Духовное наследие древнейшей цивилизации, которую уместно именовать гиперборейской, не исчезло бесследно, а в трансформированном виде сохранилось в традиционной культуре, фольклорных текстах и тех немногих письменных источниках, кои уцелели до сего дня.
4. Совпадение мифологем, обычаев, верований и других феноменов культурного обихода современных народов следует рассматривать не как случайное совпадение, а как вполне закономерное явление, связанное с наследованием древних традиций.
5. Закономерности духовной жизни в значительной мере обусловлены ноосферной доминантой, предполагающей подключение (при помощи активизируемых каналов связи) феноменов сознания – разума, памяти, воли и чувств – к энергоинформационному полю Вселенной, существующему испокон веков и независимо от человека. В частности, и язык, на котором мы говорим, важно рассматривать не только как средство общения между индивидами, но и как продукт их взаимодействия с ноосферой, где изначально присутствуют некоторые смысловые элементы и константы, реализующиеся в конечном счете в мышлении, устной речи и письменных текстах.
Сквозь призму этих пяти принципов я и предполагаю теперь рассмотреть некоторые вопросы, связанные с евразийской проблематикой и оставшиеся не затронутыми в предыдущих книгах. Охватить их в полном объеме невозможно при всем желании. Поэтому приходится ориентироваться на их укрупненное освещение, начиная с Восточно-Европейской равнины и постепенно перемещаясь на восток – встречь солнцу, по пути следования русских первопроходцев, заселявших просторы Приуралья, Сибири и Дальнего Востока (Тихоокеанского региона). Из сказанного, помимо всего прочего, вытекает, что я не намереваюсь рассматривать вопросы, касающиеся исключительно древней истории и предыстории. Отнюдь! Ниже по большей части речь пойдет о современных тайнах, однако имеющих гиперборейскую подоплеку. Сказанное касается как природного, так и исторического аспектов избранной темы…
* * *
Всюду, где проходили и тем более задерживались индоевропейские мигранты, они оставляли топонимические следы в виде названий рек, озер, гор, местностей, где приходилось разбивать станы или воздвигать земляные или иные укрепления. Оттого в сотнях и тысячах современных названий водных и сухопутных объектов зафиксированы древнейшие арийские лексемы. Люди, этносы уходят и даже гибнут, а присвоенные ими когда-то названия остаются навсегда. Расселившиеся на тех же территориях новые мигранты и поселенцы застают уже имеющиеся топонимы и гидронимы, воспринимая их как сами собой разумеющиеся. Безусловно, случаи переименований тоже не такая уж и редкость, но они меньше всего касались рек, озер, гор, урочищ и других наиболее заметных частей рельефа и ландшафта.В данной связи вполне естественен вопрос: сохранилось ли в современной топонимике России само понятие «арий»? Оказывается, сохранилось! В Нижегородской области есть река Арья (правый приток Усты, впадающей в Ветлугу) с расположенным на ее берегу одноименным поселком[1]. Здесь же, на Нижегородчине, есть еще одна река со сходным названием – Ария, левый приток Керженца.
Уже в ведийские времена слово «arya» претерпело заметную фонетическую трансформацию. В Ригведе наряду с этой (ставшей со временем «классической») вокализацией употребляется сокращенная форма «Аю» (ayu) – буквально «живой» (так именуют одного из предводителей арийцев, а по нему – и их самих). В одном из гимнов Ригведы говорится: «Древние Аю [арии. – В. Д.] / Проследовали по новому пути <…>» (XI 23.2). Вот почему комментаторы не без оснований считают аю одним из архаичных самоназваний арийских племен. Не исключено также, что в результате сложных фонетических и смысловых метаморфоз первичная ведийская лексема «ay» превратилась в русском языке в окончание «-ай».
Также лексическая и смысловая единица «ар» более чем распространена в различных языках, включая индоевропейские (и соответственно – славянские и русский). При этом совершенно не важно – является ли она составной частью корневой основы или какой-либо другой служебной морфемы (минимальной части слова). Ибо языки имеют свойство приспосабливаться к более древним лексическим субстратам и, как бы переваривая их, превращать их в элементы собственного словарного запаса. Особенно это характерно для топонимов и гидронимов. Например, финские племена, издревле обитавшие по берегам Ладожского озера, приспособили к своему языку славянскую лексему «лад», образующую имя языческого божества-космоустроителя Лада, в более понятные для них названия, например Алоде-йоки (приток Волхова) или Лахденпохья (селение на берегу Ладоги). В указанном смысле название легендарного села муромского Карачарово, где, по преданию, родился богатырь Илья Муромец, могло соединить в себе двойную архаичную лексему «ар», переваренную в горниле славянских («чар») и тюркских («кар») языков.
В русском языке более чем достаточно слов, составным компонентом которых выступает обозначенная лексема «ар». Хотя во многих случаях это вряд ли имеет отношение к начальному этапу этногенеза индоевропейских языков и их вычленения из единой этнолингвистической общности, – тем не менее налицо мощный пласт русских слов, в начале и особенно в конце которых закреплена лексема «ар» («арь»), несомненно, сопряженная в далеком историческом прошлом с понятием «арий, арья». Вот лишь некоторые из таких слов с искомыми концовками: амбар, вар, кашевар, загар, дар, жар, базар, мар, комар, кенар, гусар, нектар, сахар, овчар, гончар, бочар, кошар, грабарь, кубарь, рыбарь, букварь, словарь, январь, гарь, календарь, бондарь, господарь, государь, лекарь, пекарь, дикарь, пескарь, пушкарь, ларь, пономарь, свинарь, звонарь, лопарь, кесарь, слесарь, писарь, псарь, вратарь, алтарь, кустарь, мытарь, пахарь, бахарь, рыцарь, ключарь, царь и др.
В связи с вышеизложенным совсем по-другому выглядят и многие индоевропейские или неиндоевропейские топонимы и гидронимы, имеющие в своем составе лексему «ар» в начале слова: Арабатская стрелка (коса, отделяющая Сиваш от Азовского моря), Аравия, Арбат, Арагац (Армения), Арагви, Арагон, Ардон, Аркадия, Аракс, Арал, Арарат, Аргун (Чечня), Аргунь (приток Амура), Ардатов, Арденны, Ардон, Аре (приток Рейна), Арзамас, Арзрум (Эрзрум), Ариха (Иерихон), Аркадак, Аркалык, Аркатаг, Арктика, Арль, Армавир, Армения, Арск, Арташат, Арысь и др. В Древней Руси существовал город Арсан, местонахождение которого до сих пор неизвестно, хотя арабские купцы и путешественники (а вслед за ними и географы) считали его по значению и величине равным Киеву[2]. Лексема «ар» встречается также в конце некоторых топонимов: например, Самара, Дубоссары, Богучарово и т. п.
Миграции по просторам Евразии растянулись на многие века. Постепенно преодолевая гигантские расстояния и осваивая новые территории от Ледовитого океана до Индийского и Атлантического, древние арии повсюду оставляли следы своего пребывания в виде названия мест (топонимов), рек и озер (гидронимов), а также многочисленных материальных артефактов. При этом следует принять во внимание, что топонимические и гидронимические следы зачастую носят опосредованный характер. Другими словами: если в составе топонима выявляется арийский субстрат, то из данного факта автоматически не вытекает, что название, скажем, современному городу было напрямую дано (присвоено) самими арийскими мигрантами тысячи лет тому назад.
Для примера возьмем старинный русский город Суздаль. Откуда взялось такое название? На сей счет существуют различные точки зрения. Официально считается, что город возник в 1024 году. Однако в качестве даты рождения в данном случае принято первое упоминание в летописи, где одновременно намекается, что город уже существовал в IX веке, когда мимо него проследовала орда угров (древних венгров, мигрировавших с Обского Севера к местам своего нынешнего расселения на берегах Дуная). Археологические данные также свидетельствуют, что люди жили на территории современного Суздаля задолго до 2-го тысячелетия новой эры. Надо полагать, тогда же появилось и его наименование. О смысле же его выдвигались различные домыслы – от русского «сух дол» до эстонского suzi – «волк».
Наш собственный подход, который в методологическом плане может быть экстраполирован и на другие аналогичные топонимы, заключается в следующем. Первоначальное название дали (и оставили последующим этносам) древние арии. Естественно, в те далекие времена (возможная хронология колеблется от 10-го до 1-го тысячелетия до новой эры) это был никакой не город. Но достаточно было однажды поименовать место прохождения, стоянки, поселения, – как оно могло закрепиться навсегда и в трансформированном виде дожить до наших дней.
Попробуем теперь с обозначенных позиций произвести мысленную реконструкцию избранного топонима. Его древнерусская огласовка – Суждаль. Здесь явственно просматривается взаимопереход согласных звуков з – ж, что, в свою очередь, позволяет выявить первоначальную корневую основу. Это – «суд» (ср.: «судить – сужу») и образованное от нее понятие «судьба». В санскрите фонетическое звучание сходного по смыслу слова сильно отличается от его дальнейших трансформаций: samdhis, samdha – («договор», «связь») в индоевропейских языках, включая русский. Тем не менее именно это та лексическая точка отсчета, с которой начинается этимологическая история топонима Суздаль, глубинный (арийский) смысл которого «Судьбоносный». (Гораздо ближе по звучанию название одной из резиденций царей древнеперсидской державы – города Сузы, название которого и семантика также, по-видимому, происходят из того же самого индоиранского источника.)
Безусловно, в разные исторические периоды видела Средне-Русская равнина и других мигрантов – например уже упомянутых выше угров (венгров). Кровавой волной прокатились они по Южной (а быть может – и Средней) Руси в самом конце IX века, оставив недобрую славу в русских летописях. (В 898 году сие случилось, когда в Киеве властвовал Олег Вещий – князь-регент при малолетнем Игоре.) Память о тех событиях запечатлелась и в топонимике, о чем и Нестор-летописец сообщает: «Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы [то есть были кочевниками. – В. Д.]. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской»[3].
В самом сердце Средне-Русской равнины протекает река Угра – левый приток Оки: здесь во время великого противостояния между русской ратью Ивана III (Великого) осенью 1480 года была подведена окончательная черта под трехсотлетним татаро-монгольским игом. Маловероятно, что данный гидроним связан с молниеносным пребыванием здесь протовенгерских кочевников, хотя такая точка зрения тоже высказывалась. А вот с их северной прародиной связь несомненна. Прародина сия, общая для всех обских угров, и по сей день зовется Югра, а пролив между островом Вайгач и материком именуется Югорский Шар.
Язык венгров – финно-угорский, на котором, помимо их самих, финнов и эстонцев, говорит также несколько автохтонных народов России – карелы, коми, саамы, вепсы, ижорцы, ханты, манси, мордва, марийцы, удмурты. Сами венгры (как и их древние обские сородичи) в древнерусских источниках поименованы угре (ед. число – угрин). Однако происхождение самого топонима Югра уходит своими корнями в глубочайшую гиперборейскую историю. Нет сомнения в том, что на индоарийском этапе ее развития исходная протолексема представляла собой санскритское слово yuga, имеющее по меньшей мере восемь важнейших значений: 1) «ярмо»; 2) «пара запряженных быков»; 3) «двойная строфа, образующая стих»; 4) «поколение, род»; 5) «период жизни»; 6) «воздушное пространство»; 7) «отрезок времени в 5–6 лет»; 8) «мировой период в 3000 космических лет» (каждый небесный год равен 3600 земным годам)[4].
Последнее (восьмое) значение санскритского понятия «юга» превратилось во впечатляющую и детально продуманную индуистскую космическую модель временных циклов, в основу которой была положена концепция древнейшей космографии.
Согласно данной хорошо известной концепции, Мироздание, включающее и Землю, и человечество на ней, подчинены раз и навсегда предопределенным циклам. Каждый такой цикл, именуемый махаюгой («большой век»), продолжается 4 320 000 лет и распадается на четыре эпохи – юги. В течение четырех юг (критаюги, третаюги, двапараюги и калиюги) цивилизация постепенно деградирует от золотого века – эпохи всеобщего благоденствия – к торжеству «царства зла» – эпохи всеобщего упадка, процветания порока, низменных страстей, лжи, алчности и т. п. Сейчас как раз идет шестое тысячелетие калиюги, но до конца ее еще 426 000 лет. Так что все худшее еще впереди. Лишь по прошествии указанного времени мир вернется в начальную точку, и на Земле вновь наступят согласие и процветание. Но этим космическая цикличность не ограничивается. Нас еще подстерегают вселенские катаклизмы. Правда, очередной ожидается не скоро. 1000 махаюг образуют еще один временной цикл – кальпу (или 1 день Брахмы). [Трехглавый Брахма – верховное индийское (а еще ранее – арийское) божество – Творец мира.] Когда кальпа заканчивается, на небе появляются, по разным версиям, от 7 до 12 солнц и дотла сжигают все живое и неживое. После чего все начинается сначала. Но на упомянутых вселенских светопреставлениях космические циклы не завершаются. Помимо вселенского «дня Брахмы» – кальпы, – есть еще «век Брахмы», который продолжается всего-навсего 311 040 000 000 000 лет. Он тоже имеет начало, конец, повторение и свой вселенский смысл. По окончании «века Брахмы» происходит новый акт творения, и Вселенная обновляется…[5]
Между прочим, русское понятие части света – «юг» – также происходит от древнеарийского лексического гнезда yuga, однако первоначально оно означало «засуху» и «духоту» (а также, что особенно интересно, «мглу»). В других славянских языках «юг» – еще и «теплый ветер», дующий со стороны, противоположной северу. Этот же смысл, указывающий южное направление, наверняка отобразился в многочисленных гидронимах на территории Европейской России. Речь идет о реках с одним и тем же названием Юг в губерниях: Ярославской (левый приток Шексны), Костромской (правый приток Немды), Вологодской (исток Северной Двины), а также по нескольку речек во Владимирской, Ленинградской, Кировской и Пермской областях. В какой-то мере эти названия могут быть связаны и с финно-угорской лексикой, но лишь в той мере, в какой она сама происходит из общего ностратического (то есть гиперборейского) источника. Кроме того, нельзя не обратить внимание на то, что в названии самой Югры присутствует древнейшая общеязыковая лексема «ра», имеющая ярко выраженный солярный аспект (например, в древнеегипетской мифологии Ра – один из главных солнечных божеств). В таком случае Югра в своем первоначальном смысле, возможно, означала «южное солнце».
Выходя несколько за географические рамки нашей книги, но не отступая от ее внутренней логики, можно привести еще один показательный пример. Составной частью нынешней Югры является полуостров Ямал. По его имени прилегающая обширная территория в административных границах Ямало-Ненецкого автономного округа – от Полярного Урала и практически до устья Енисея – также именуется Ямалом. Переводится этот топоним просто: от ненецких слов я – «земля» и мал – «конец»; я + мал = ямал («конец земли»).
Все, казалось бы, ясно, все прозрачно – о чем тут еще спорить. Однако спорить о чем как раз-таки и есть! Ненцы (по-старому – самоеды) появились на Крайнем Севере в первые века новой эры. По наиболее распространенной гипотезе пришли они из Южной Сибири (Алтае-Саянское нагорье), хотя есть и другие версии. То, что современные ненцы не слишком похожи на южносибирских аборигенов, не столь уж и важно: эскимосы совсем не похожи на полинезийцев, хотя доказано, что приплыли (точнее, прилетели, согласно эскимосским преданиям, на «железных птицах») в места своего нынешнего обитания именно из Океании где-то в середине 1-го тысячелетия новой эры.