Вадим Новицкий. Требуется сообщник

   В родном доме его встретили упреками.
   – Ты издевался над бедной девочкой, – сурово заявило зеркало.
   – Есть такое, – легко согласился Кощей. – Замечу, она надо мной тоже, так что мы квиты. Надо же, одежда моя ей не понравилась.
   – Действительно, с чего бы это? – саркастически покачала головой дама в зеркале. – Выглядишь словно бродяжка, а ей не понравилось.
   – Проверить хотел, – пояснил Кощей.
   – Ты проверил, – кивнуло зеркало. – Отсюда крики слышны.
   – Голосистая, – удовлетворенно заявил Кощей, поднимаясь по лестнице. Отражение следовало за ним. – Пойду переоденусь.
   – Наконец-то, – сурово одобрила дама. – И сделай милость, не появляйся больше в таком виде. Ужин накрывать?
   На секунду замерев, Кощей прикинул, сколько времени понадобится Женьке, чтобы понять, что гоняется она не за зайцем, а за кроликом, и что убить зверюшку у нее духа не хватит. Да и нечем.
   – Через час где-то, – решил он. – Да, а вот кофе я бы еще выпил.
   Ровно через сорок пять минут злая и взъерошенная Женька ворвалась в столовую.
   – Отпусти меня немедленно и перенеси в мой мир! – заорала она с порога.
   – ОтпустиТЕ, – поправил Кощей. – ПеренесиТЕ. Уже набегалась?
   Его холодный тон чуть отрезвил девушку, и она запоздало сообразила, что от этого гада зависит ее дальнейшая судьба.
   – Набегалась, – мрачно согласилась она.
   – Как кролик?
   – Сбежал, – процедила Женька, чувствую себя крайне глупо.
   – Шустрый. Ты иди умойся, скоро ужин будет.
   Говорил Кощей спокойно и, если бы не одежда, снова стал бы похож на Михаила Николаевича. Но людям с таким именем не свойственно сидеть в черных костюмах странного, хоть и элегантного покроя, в темных рубашках с приподнятым воротником, с серебряными перстнями на пальцах и в шейных платках, повязанных на манер английских лордов.
   Набрав в легкие воздуха, девушка собралась нагрубить, но тут в окно спикировал стриж и, сев на плечо Кощея, что-то прокричал.
   – Даже так, – уважительно отозвался Кощей. – Ладно, лети, пернатый.
   – Ты… то есть вы его поняли? – Любопытство взяло верх.
   – Естественно, – высокомерно кивнул Кощей.
   – То есть вы действительно понимаете язык птиц и зверей и разговариваете с ними? – От такого чуда Женька на секунду забыла, с кем говорит, и подалась вперед.
   – С животными? Нет, конечно! У них разум скуден. Вести беседы проблематично. Разумные особи встречаются крайне редко. Но язык понимаю. Будешь хорошо себя вести – научу. Кстати, для тебя есть интересные и, скажу прямо, неожиданные новости. Узнаешь за ужином.
   Что оставалось бедной девушке? Либо ходить голодной и раздираемой любопытством, либо следовать указаниям злодея. Обещая про себя страшную месть, она отправилась приводить себя в порядок. Объявлять голодовку было излишним, для борьбы требовались силы.
   Вскоре за столом собралась вся компания. То есть Кощей и Женька. Жестом Кощей указал ей на место. Мог бы и не командовать, там уже стоял прибор. Не такой, как у Еремея, а привычная тарелка, рядом вилка и нож.
   – У меня родня с ума сходит, – буркнула Женька, усаживаясь.
   – Возможно, – согласился Кощей. – Время здесь параллельно вашему, и позже отправим сообщение, что с тобой все в порядке.
   – Надо же, какая забота, – хмыкнула Женька.
   – Будешь спокойна за родных – будешь лучше работать, – пояснил Кощей.
   Он даже не знал, радоваться ему неадекватности данной особы или опасаться. Пришлось отложить решение на потом, тем более что хотелось есть.
   – Ты бери еду, – предложил он. – У нас без изысков, все просто.
   Подавая пример, он первым положил себе на тарелку солидный ломоть ростбифа, добавил жареный картофель и кукурузу.
   Ел он так, словно рос при дворе. Ухитрялся и разговаривать, и жевать; мясо нарезал так, словно в голову был встроен лазерный прицел; осанку держал. В общем, вызвал у Женьки стойкий комплекс. Но пасовать перед злодеем она не собиралась и стала вести себя так, будто в ее родном городе все так едят. Кощей, в свою очередь, с удовольствием наблюдал за попытками невольной помощницы не ударить в грязь лицом при минимальных знаниях этикета.
   – Так что там за новости? – спросила Женька, отпиливая кусочек мяса.
   – Елисей помчался тебя спасать, – между делом отозвался Кощей.
   – Ого! Что, серьезно?!
   – О да!
   Вот тут завязался разговор. Даже мысли о маме, которая, не дозвонившись, начнет волноваться, вылетели из головы. Посмеиваясь про себя, Кощей подробно излагал биографию Елисея. Тема была увлекательной, и вскоре гостья совершенно перестала дуться и начала выяснять географические подробности.
   – Недели через две примчится, если не заблудится, конечно, – сообщил Кощей. – Но нас здесь уже не будет. Дела ждут, не забывай. А потом сразу домой.
   – Ну вот, – разочарование растеклось по Женькиной физиономии как масло. Домой – это, конечно, хорошо, но когда еще удастся побывать в параллельном мире и пережить такое приключение.
   – Да ладно, – смягчился Кощей. – Все закончим, и торчи здесь сколько хочешь. А как надоест, отправишься восвояси. Устраивает? Маму твою к тому времени оповестим.
   – Согласна, конечно! – оживилась Женька. – Так вы что, не собираетесь запирать меня в подвал, требовать выкуп и склонять к замужеству?
   – Я не дурак, – отпрянул Кощей.
   – В сказках вы именно так поступаете, – уличила Женька.
   – Благодаря сказкам ты битый час носилась за кроликом, замечу, совершенно упустив из виду, что был еще какой-то сундук и все прочее, – напомнил Кощей.
   Его бестактность сильно ударила по самолюбию, и Женька поджала губы.
   Дальше ужин протекал в молчании.
   – Смотри, – велел Кощей, когда наевшаяся Женька откинулась на спинку стула.
   Он достал из кармана золотую монету, подбросил вверх и, пока она сверкала в воздухе, щелкнул пальцами. Тут же около монеты появились сгустки воздуха, хорошо видимые в летних сумерках. Монета, словно взорвавшись, разлетелась на едва заметные блестки, и духи бросились глотать их, как рыбки корм. Поев, они начали переливаться всеми цветами радуги и метаться в поисках новых крошек. Кощей запустил вторую монету.
   – Вот это да! – восхитилась Женька, любуясь спиральками радуг под потолком.
   – Впечатляет? – довольно спросил Кощей и похвастался: – Сам придумал.
   – Здорово. Научите меня, пожалуйста, – взмолилась девушка. – И со зверями говорить.
   – Как получится, – отрезал Кощей, раскачиваясь на стуле в ожидании, пока духи угомонятся и принесут, наконец, кофе. – Нужна пара сотен лет или определенное происхождение. Я, к примеру, бог. В отставке.
   – Чего?!
   – Потом, – отмахнулся Кощей.
   Бросив зубочистку в пепельницу, он достал портсигар.
   – Сигару?
   – Такие не курю, – отрезала Женька, успевшая, в перерыве погони за кроликом, выкурить сигаретку.
   – Это правильно, – одобрил Кощей. – Дольше проживешь.
   – Как вы? – ехидно осведомилась Женька.
   Духи улетели, вернее растаяли в воздухе, и перед ней появилась чашка кофе, рядом графинчик с коньяком, сахарница, блюдце с лимоном и молочник.
   – Нет. Для такой продолжительности надо побольше усилий, – серьезно сказал Кощей.
   – Например?
   В ожидании, пока он выдаст страшную тайну, девушка щипчиками бросила в кофе пару кусков сахара и с равнодушным видом помешивала ложечкой.
   – Надо есть яблоки, – назидательно перечислял Кощей, наливая себе рюмку коньяку.
   – Молодильные? – насторожилась хитрая Женька.
   – Сойдет и антоновка, – утешил Кощей. – Еще надо каждый день пробегать верст пять, ограничить себя в соли, есть овощей побольше, отказаться от мяса…
   – Издеваетесь, да? – догадалась Женька.
   – Кофе пей, – посоветовал Кощей.
   Покончив со своей чашкой, он встал и с удовольствием потянулся. Рельефные мышцы проступали даже сквозь одежду. Женька невольно сравнила злодея со своим бывшим ухажером и хмыкнула. А вот Елисей, даже на фоне Кощея, заслуживал внимания.
   – Спать-спать-спать, – сказал Кощей. – День был тяжелый, все вопросы завтра.
   – Как скажете, – высокомерно отозвалась Женька, встала и пошла к двери, но на полдороге обернулась и спросила ехидно: – А мне как, в одежде спать или вы свою ночнушку одолжите?
   – Ящик в шкафу выдвинь, там и ночнушка, и нижнее белье, – равнодушно ответил Кощей и заорал вслед покрасневшей Женьке: – Там еще панталоны с начесом, ты внимания не обращай! Это так, на всякий случай! Если надолго задержишься!
   Но Женька уже взлетела по лестнице, и раздался грохот захлопнувшейся двери. Кощей довольно улыбнулся – выбор невольной сообщницы казался ему все более стоящим.
   – Какова? – повернулся он к зеркалу.
   – Бегает быстро, – заметило зеркало.
   – А уж как орет…
   – Я заметила.
   – Ладно, я баиньки.
   Он прошел в свою «мрачную цитадель», стукнув по пути в Женькину дверь, так просто – позлить или напугать. Но девушка, с трудом переодевшись и ополоснув лицо в тазике, уже мирно спала.

Глава 2

   Ранним утром, часиков эдак в семь, раздался строгий женский голос.
   – Просыпайся. Давно пора умыться и идти завтракать.
   Женька моментально открыла глаза, сообразила, где находится, рывком вскочила, со всего размаху ушибла мизинец о ножку кровати и от всей души выругалась, проклиная свое невезение и в придачу весь этот мир во главе с Кощеем.
   – Как не стыдно юной девице такое говорить! – возмутился голос.
   Тон был такой, что Женька тут же извинилась, прыгая на одной ноге и озираясь в поисках ругачей тетки. Никого не было.
   – Юбку надень, – продолжал голос. – Да, и когда вниз пойдешь, зеркало захвати. Оно на столике.
   В тазу оказалась свежая вода, рядом лежала полоска коры неизвестного назначения, круглое зеркальце в узорчатой рамке и стоял горшочек с жидким мылом.
   – Блин, – ругнулась Женька и попыталась воззвать к недавнему голосу: – А зубы я чем буду чистить? Пальцем?
   Но ответа не дождалась и поначалу ограничилась умыванием, а затем, сообразив что к чему, пожевала полоску коры.
   На спинке кровати, вместо джинсов и рубашки, висела длинная юбка свободного покроя и блуза с широкими рукавами, так что особого выбора в одежде не осталось. Или ночнушка, или юбка. Наверняка все это подстроила ругачая тетка.
   – Под кроссовки самое то! – снова повысила голос Женька в безуспешной надежде на ответ и буркнула: – Ну и хрен с вами.
   Впрочем, с обувью проблем не было, вместо кроссовок рядом с дверью стояли ботиночки. Именно, к ужасу Женьки, ботиночки! На низком каблучке и на пуговках!
   – Совсем озверел, – злилась Женька в адрес Кощея, зло топая ботинком, пытаясь втолкать ногу, расстегнув как можно меньше пуговок. – Каменный век какой-то. Эй! А паранджа мне полагается?!
   – Нет! – донесся через дверь знакомый голос. – Не доросла еще! Шевелись давай, пособница темных сил!
   «Ну погоди, пенек старый, – думала Женька, обувая второй ботиночек. – Вот предупредишь маму, что я жива, я тебе покажу. Хотя нет, еще подожду, пока меня обратно домой отправишь».
   Здравый смысл услужливо подсказал, что при таком раскладе с Кощеем отношения лучше не портить, а сделать так, чтобы он проводил ее до Москвы, а вот там уже подстроить каверзу. На том и порешив, девушка, стуча с непривычки массивными каблучками, сбежала вниз, в столовую.
   – Доброе утро, – поздоровался Кощей, намазывая вишневым вареньем кусок лепешки.
   – И вам, – хмуро буркнула Женька и с ходу оповестила: – Я есть не буду, только кофе.
   Тут же перед ней образовалась большая кружка, доверху наполненная ароматной жидкостью.
   – Так? – мельком спросил Кощей.
   – Да. Теперь вы будете отвечать на мои вопросы, как договаривались? Для начала, вы оповестили маму? Второй вопрос – на кой черт я сдалась? Третий – что там с Елисеем? Четвертый – с какого бодуна я понимаю все, что говорят, хотя язык поменялся… хотя это не важно. Пятый…
   – Стоп, – Кощей, которому этим утром было не до болтовни, выставил ладони, пресекая поток речи. Он прямо из воздуха достал кусок пергамента и толкнул к Женьке. – Пиши, потом на все отвечу. А сейчас не мешай мне.
   Его тон был повелительным, и даже проскальзывали нотки того голоса, которым он призвал нечисть. Хотя и явились всего один зачуханный водяной, леший да полоумная стая. Эта мысль показалась смешной, и Женька, осмелев, спросила:
   – Писать пальцем?
   – Да, – рассеянно отозвался погруженный в собственные мысли Кощей. – Наставь на лист и сформулируй вопрос.
   Эффект превзошел все ожидания. На пергаменте четким, уверенным почерком проступал тот вопрос, о котором думала Женька. Как побочный момент образовалась надпись: «И какого хрена надо от меня этому козлу». Но, стоило нацелить палец, все исправилось, предварительно сообщив: «Ой, черт, что за дрянь!»
   Тем временем Кощею было не до веселья. Он, доев лепешку, барабанил пальцами левой руки по столу, напрочь забыв о завтраке, а в пальцах правой вертел ножик, которым недавно размазывал вишневое варенье с цельными ягодками. Ножик мелькал между пальцев, иногда сливаясь в сплошное серебристое пятно, иногда замедляя ход и проскальзывая под кистью руки, описывал дугу вокруг большого пальца и снова начинал мелькать, только в обратную сторону.
   – Это магия? – услышал Кощей восхищенный выдох.
   – Где? – насторожился Кощей и проследил за взглядом Женьки. – Тьфу ты, напугала. Это просто ловкость рук, детка. Ничего более.
   Забыв о волшебном пергаменте, Женька как завороженная следила за руками Кощея.
   – Все, цирк уехал, – постановил злодей, откладывая игрушку, и требовательно протянул ладонь. – Показывай, что насочиняла.
   Попытавшись переправить лист толчком по столу, Женька потерпела неудачу, засопела и вложила писанину в ладонь Кощею.
   – Даже красивым почерком, – с деланым равнодушием сказала она. – С завитушками. Разберете?
   – Это мой почерк, – мельком пояснил Кощей. – Так проще.
   Он быстро пробежал глазами строчки.
   – Угу. Это потом, это позже, это вообще бред… Ага. Вот толковый. Итак, отвечаю.
   Он развернул пергамент к Женьке, и та увидела, что старательно придуманные вопросы поменялись местами. На самом верху золотистым цветом горел вопрос «На кой хрен вы меня стащили?»
   – Мне нужна помощь, – признался Кощей. – Видишь ли, детка, Русь весьма лакомый кусочек, и всякая забугорная нечисть решила его отхватить. Поскольку я один, а их много, мне объявили войну.
   – И какая разница? – спросила Женька. – Что один злодей, что другой… Все равно грабежи да насилие.
   – Где же ты таких понятий нахваталась? – Кощей в изумлении вскинул бровь. – В сказках?
   – Допустим, – покраснела Женька.
   – Из-за сказок ты едва не загоняла бедное животное, – насмешливо сверкнув глазами, напомнил Кощей.
   – Хватит меня попрекать этим кроликом! Можно подумать, вы весь такой белый, пушистый, – вспылила обиженная Женька. – Альтруист нашелся! Царевен не похищаем, людей не грабим, всяких Иванов-дураков не убиваем!
   Вот тут Кощей встал, выпрямился, став как будто еще выше ростом, и его голос громыхнул:
   – Согласно твоей теории, это МЕНЯ убивали дураки с царевичами!
   Женька съежилась и заподозрила, что перегнула палку.
   – И ты смеешь обвинять меня в разбое и грабежах?
   Кажется, он всерьез обиделся.
   – Я сидел в засаде, отбирая у крестьян последнее? Я убивал за дурное слово? Я третировал мирных жителей? Или грабил убогих?
   – Н-нет, – пролепетала Женька. – Но вот царевна-лягушка, к примеру…
   – Д-дура, – с чувством констатировал Кощей, сел на место и залпом допил остывший кофе. – С кем я связался? – вопросил он в пустоту и вперился в девушку, причем взгляд этот ясно говорил о ее полной умственной несостоятельности. – Я тогда, с лягушкой этой, два царства объединил!
   – А? – тупо вытаращилась Женька.
   – Да из-за границ они цапались! – тоскливо пояснил Кощей. – Ясно? А тут лягушка – Кощей, вали за тридевять земель, спасай. Замечу, если по прямой, без колдовских заморочек, всего верст пятьдесят. Просто летописцы забыли помянуть, что Василиса оказалась «совершенно случайно», – он обозначил жестом характерные кавычки, – царевной соседнего государства, квелого такого, мелкого, но гонористого. Тут раз – объединились, и все, мир во всем мире. Дошло? – Он перегнулся через стол и оскорбительно отвесил Женьке в лоб щелбан. – И царевича звали не Иваном, а Твердиславом. Как раз в моду княжеские имена вошли.
   – А Финист?
   – Сокол который?
   – Он самый. Его вы тоже похитили.
   – Поклеп, – уверенно заявил Кощей. – Причем бездарный.
   – Ага, как же.
   – Ты головой подумай, – Кощей с искренним сочувствием к умственным способностям Женьки осторожно постучал себя по лбу костяшками пальцев. – На что мне парень сдался? Я на извращенца похож?
   – Нет, – вынужденно признала девушка и оживилась: – Но ведь вы все-таки занимались похищениями.
   – Давай, вали все на рыжего. Нет, я не отрицаю, красть крал, – согласился Кощей. – Я же не монах. Но вот дальше… За одной из «Настенек» пришлось аж двоих спасателей вызывать. Уперлась как носорог, уходить не желала. А тут спасатели пришли. В такую даль перлись. Романтика!
   Похоже, у Кощея накипело. Он откинулся на спинку стула и знаком велел Женьке помолчать.
   – Теперь, «красна девица», напомни мне, когда это я, согласно фольклору, грабил или убивал за здорово живешь?
   Судорожно роясь в памяти, Женька пыталась припомнить еще хоть парочку преступлений человека, сидящего напротив. Ничего не вспоминалось.
   – Вы у очередного Ивана потребовали Елену Прекрасную! – выпалила она.
   – У которого? – деловито уточнил Кощей.
   – Который с Серым Волком.
   – Это я к нему в сад заявился яблоки воровать? – искренне удивился Кощей. – Или должен был все бесплатно отдать? Замечу, что Серый Волк меня надуть попытался. Очень честная компания подобралась. Один беспомощный сопляк, второй авантюрист со стажем. – Кощей презрительно скривился. Но тут же сочувственно вздохнул: – В общем, Елена сама виновата. Смотреть надо, за кого замуж выходишь. Не сомневаюсь, что в один прекрасный вечер этот Серый Волк принял обличье Ивана.
   – Вы еще мор насылали, – робко предположила Женька, покраснев после последней фразы злодея.
   – Я? – искренне удивился Кощей. – Вот это, деточка, клевета. Хотя…
   Он наморщил лоб, припоминая.
   – Когда это я? В Заречном, что ли? Вспомнил! – Кощей радостно хлопнул себя по лбу и махнул рукой по направлению к собеседнице, самодовольно заявив: – Было дело, на память не жалуюсь. В соседнем царстве неурожай был, так они цены на хлеб так заломили, люди избы за мешок муки отдавали и землю еще за пару мешков. Вот и наслал мор, чтобы жизнь медом не казалась и чужое задарма не хапали.
   – Там же люди гибли, – нахмурилась Женька.
   – От голода или от мора? – уточнил Кощей. – Знаешь, детка, я на этой земле сохраняю равновесие. Я не альтруист, не надейся. Во-первых, мне здесь нравится. Природа, люди забавные, а во-вторых, это как игра в шахматы.
   Он уперся каблуками в ножку стола и раскачивался на стуле, ожидая реакции.
   – Люди для вас просто фигуры? – сделала еще одну попытку девушка.
   – Все царство, – охотно пояснил Кощей, сделав рукой широкий жест, охватывающий то самое царство. – Все семь миллионов человек!
   Стул с грохотом опустился на ножки, и Кощей, резко перегнувшись через стол, оказался нос к носу с Женькой.
   – В твоем понятии это как компьютерная игра. Ясно, детка? Хочу – война, хочу – мир. Только война надоела лет двести назад. Когда скучно, можно спровоцировать какого-нибудь героя. А так – экономическая стратегия. Доступно?
   – Но вы все равно злодей, – с ужасом в душе, но с чисто женской логикой не сдавалась Женька.
   – Злодеи скоро придут, – неожиданно серьезно ответил Кощей. – У них свои порядки. Помнишь фразу «Вир гэхен нах Остен»? Вот то самое. Они захватят земли, и вместо привычной нечисти появится пес знает что.
   – И в чем разница? – из чистого упрямства спросила Женька, от страха едва не прячась под столом, но не желая уступать.
   – О! Разница почти не заметна, – саркастически заметил Кощей. – Кроме кое-каких нюансов. Вместо упырей – вампиры. Вместо ведьм – феи, вместо домовых – брауни… Короче, любой ребенок в этих местах знает, как отвратить с дороги лешего и кикимору и куда не надо соваться при любом раскладе. Новое их просто сметет. Тогда уж кому как повезет, и, поверь мне, не повезет никому. В общем, это МОЯ земля, и ни одна иноземная тварь не смеет сунуть сюда свой поганый нос. Доступно поясняю?
   – И людям есть разница? – осведомилась Женька.
   – Нет. Нету, – устало отмахнулся Кощей. – Давай, вали наверх, там тебя ждет долгожданная паранджа. И когда вернешься, будь любезна поприветствовать баньши и чмокни в щечку василиска. Когда придут оборотни, не забудь вынести им хлеб-соль и свою печень сверху положи. Им полезен гемоглобин.
   – Чего?!
   – Разница культур и потеря национального самосознания, – кратко отозвался Кощей. – Упоминать о том, что людей обратят в рабов и пищу, я не стану. Это мелко. А лично для меня – потеря собственной территории, где я могу играть в «экономическую стратегию».
   Опешившая Женька молчала. Все слишком запуталось, и она не знала, как реагировать.
   – Не напрягай мозг, перегреется, – посоветовал Кощей, потирая переносицу. – Короче, у нас тут все идет хорошо, а чужие дяди хотят помешать. Поскольку я местный, практически создан здешними людьми, теперь уж и не разберешь, авантюра западных соседей мне глубоко противна и очень хочется обломать все их сволочные планы. Так понятно?
   – Ага, – робко кивнула Женька. – А мне-то что делать?
   – Помогать, – отрезал Кощей. – Таких ставок, в смысле, на всю землю, я еще не делал, но выбора нет. Рискнем? Для спасения Руси?
   – Но я-то из другой Руси, – смущенно возразила Женька. – Мне бы к маме…
   – Я тоже думал, что из другой Руси, вернее Англии, – Кощей вскинулся и бесшабашно улыбнулся, обнажая белые зубы. – А вишь ты, и бизнес свой в Москве держал в девяностые, и у тебя в институте преподавал. Похоже, проблема множественных вселенных сложнее, чем мы думаем.
   – Ага. Понятно, – кивнула Женька.
   Ей, правда, было совсем ничего не понятно, но одно она уловила четко – наших хотят побить, и допустить этого никак нельзя, иначе хуже будет. И лично она должна выступить спасителем славянской нации, пусть даже при этом оказавшись сообщницей злодея, который сидит напротив. Но волшебный пергамент все же пополнился вопросом о бизнесе в девяностых.
   – Вот и хорошо, – словно прочитав ее мысли, Кощей прихлопнул по столу. – Скоро сюда явится гость для переговоров. Будь добра, веди себя прилично, постарайся взять обаянием и ничему не удивляйся. В общем, марку держи. Как все закончим, вернешься обратно. По моим подсчетам, дней пятнадцать-двадцать или около того.
   – А мама с папой? – вспомнила Женька.
   – В курсе, – заверил Кощей. – Для них ты с новым бойфрендом укатила на юга и будешь регулярно звонить.
   – Здорово! – тихо восхитилась Женька. – Вы дубль создадите, как у Стругацких?
   – Телефон я настроил, – поморщился Кощей. – Будет переадресовывать, отвечать и посылать. Устроит?
   – Магия, да? – оживилась прибалдевшая девушка.
   – Техника! – рявкнул Кощей, и остальные вопросы отпали сами собой.
   По столовой бегали солнечные зайчики, оживляя интерьер, за окном расцветало прекрасное летнее утро, и все страхи стали казаться надуманными. Долгое время все молчали, доедая завтрак, заботливо подогретый духами.
   Рядом с вареньем появилась тарелка с бутербродами. Женька и Кощей, погруженные каждый в свои мысли, незаметно сжевали всю колбасу с хлеба.
   – Ешьте хлеб, – приказал знакомый голос, звучавший не так давно в Женькиной комнате.
   – Ем, – привычно отозвался Кощей, продолжая жевать колбасу.
   – Кто это? – озираясь, вскочила Женька.
   – А? – Кощей очнулся от своих мыслей, сообразил что к чему, приосанился и галантно повинился: – Где мои манеры! Дамы, тысяча извинений. Позвольте представить: Эвелина, это Евгения. Евгения, это Эвелина Стивовна Карцберг.
   Женька вскочила и пробежалась взглядом по столовой, изнывая от любопытства: увидеть во плоти такое имя само по себе приключение. Но потом быстро сообразила, что дама – невидимка, только так можно объяснить присутствие ее голоса в комнате ранним утром.
   – Очень приятно, – сказала Женька, приседая в неуклюжем реверансе, чем вызвала одобрительный кивок Кощея.
   Пряча улыбку, он откинулся на спинку стула и изо всех сил разглядывал отполированные ногти. Его глаза столь весело поблескивали, что Женька, против воли, поискала на столе тяжелый предмет. В самом деле, злодей же бессмертен, что ему будет с одного удара, да вот хотя бы сахарницей? Однако строгое покашливание разбило заманчивые мечты.
   – А вы, простите, где находитесь? Неудобно как-то с невидимкой разговаривать, – сказала Женька.
   Кощей театрально прикрыл ладонью глаза.
   – Прекрати паясничать, – велела невидимая дама.
   Тут Женька заметила на месте вчерашнего зеркала портрет в полный рост, а приглядевшись внимательнее, и вовсе опешила. Дама в зеркале смотрела строго, осуждающе поджав губы, но не на нее, а на Кощея.
   – Этот трюк нам никогда не надоест? – сурово осведомилась дама. – Может, ты будешь показывать меня в цирке или на ярмарках? Давай еще конкурс устроим «Найдите Эвелину».