Страница:
Летели прямо в огромную стеклянную витрину, где была выставлена, наверное, уйма дорогих вещей. Вот-вот сейчас стекло скажет «клянц!», и Клара с Дорой влетят в магазин. А потом их, наверное, все-таки посадят в тюрьму.
Оставалось только зажмуриться покрепче и…
– Бум-бум!
Это совершенно не было похоже на «клянц!». И почему-то ничего не видно, темно, только какие-то звездочки хороводят перед глазами…
…Да, все-таки в Городе знали толк в стеклах. Ведь если бы витрины были обычными, то любая летающая старуха могла бы их разбить. Даже тощая Баба Яга. А уж какие крепкие стекла были в лимузине Доктора Net! Десять реактивных старух не пробили бы. Да что старухи! Пули отскакивают от лимузина Доктора Net.
А Клара и Дора отскочили от витринного стекла, в которое влетели со всего размаху. Даже не отскочили, а сползли по нему как два плоских коврика.
Когда же они, немного очухавшись, с трудом приоткрыли глаза, то увидели прямо перед собой… самокат.
Это, конечно, похоже на бред. На один такой небольшой бред для двух старух. И тем не менее это был самый настоящий самокат – с маленькими резиновыми колесиками и длинным рулем, весь такой блестящий и новенький. Он стоял за витринным стеклом, чуть наклонившись набок и кокетливо повернув в сторону бабок переднее колесико…
При виде самоката в головах у старух щелкнул какой-то переключатель, и началось…
…Они мчались на самокате порознь и сразу вдвоем, отталкиваясь своими клюшками, как лыжными палками. Они гордо проезжали мимо стоящих в пробке машин и ловко лавировали в уличной толчее. И в какой-то момент – ого-го! – даже просвистели, пригнувшись, между широко расставленных ног Зомби.
– Тр-тр-тр! – тарахтели Бабки с лестницы.
– Ш-ш-ш-ш… – шуршали по асфальту.
– Врс-ст! – разбрызгивали лужи.
– Гр-р-раах!!! – вдруг грохнул раскат грома, и Кларе с Дорой… пришлось искать укрытия, чтобы не намокнуть под дождем.
Уж он-то, в отличие от Бабкиных самокатных грез, действительно существовал.
И нет ничего странного, что в том самом магазине, в витрине которого стоял тот самый новенький самокат, звякнул маленький колокольчик, специально подвешенный к двери, чтобы хозяин знал – к нему кто-то заглянул. И уж конечно, нет ровным счетом ничего удивительного, что Продавец, подняв голову, увидел в дверях, освещенных вспышкой молнии, двух разноцветных старух с обвисшими от дождя косичками.
Этих старух звали Клара и Дора и они пришли за самокатом.
…Они мчались на самокате сразу вдвоем
– Уважаемый… Э-э-э… – начала Дора, обращаясь к Продавцу.
– Подожди, – шепнула ей на ухо Клара (хотя шептать друг другу на ухо Бабкам было сложновато – мешали носы) и продолжила:
– Да-да! Именно – хоу! Хоу-хоу! О’кей? – Дора уставилась на Продавца.
– Хоу! – улыбнулся тот. – О’кей!
Продавец поднял большой палец.
– Ну и зашибись. Спасибо! – сказала Дора и проследовала к самокату, взяла его за руль, покатилась к дверям и снова в кого-то уперлась лбом. Это был Продавец, перегородивший ей дорогу к выходу.
– Ноу! – Продавец указал на болтавшийся на руле квадратик картона, на котором было написано: «99».
Это, дорогие друзья, был ценник. И в этих двух цифрах «9» и «9», образовавших число девяносто девять, был заложен простой и неумолимый смысл. А именно: «Этот новенький блестящий самокат с маленькими резвыми колесиками может взять себе в вечное пользование ЛЮБОЙ, у которого ЕСТЬ 99 каких-то там рублей, долларов, евро или как там назывались деньги в Городе».
Вы ведь знаете, что в разных странах – разные деньги. Только в Европе почти во всех городах деньги одинаковые – евро. А вот у Клары с Дорой, между прочим, не было вообще никаких денег. И значит, взять себе в вечное пользование самокат они ну никак не могли. И ведь не каждый мальчик и не каждая девочка хочет получить самокат. И уверяю вас, практически ни одной старухе на свете самокат не нужен (в крайнем случае, самые дряхлые бабушки ездят в таких креслах на колесиках. Но это точно не самокаты). И вот надо же – сразу двум бабкам понадобился один-единственный самокатишка, а бабок, то есть денег, на него и нет.
Правда, печальная ситуация?
Продавец, не переставая улыбаться, потер перед Дориным носом большим и указательным пальцами, предлагая заплатить.
– Хо-о-оу?
Дора (да и Клара тоже) не была жадиной и сразу же протянула Продавцу свою клюшку. На, мол, за железного коня ничего не жалко. Да и на что нужна старая клюка, когда есть новый самокат.
Но Продавец снова указал на ценник и клюшку отодвинул.
Тогда свою палку предложила и Дора.
Продавец только улыбнулся, аккуратно принял у Доры самокат и, держа его на вытянутых руках, отнес обратно в витрину.
– О’кей!
Клара и Дора снова стояли на улице. Дождь уже закончился, оставив после себя мокрые улицы. А в витрине, слегка наклонившись набок и кокетливо вывернув переднее колесико, по-прежнему стоял новенький самокат с маленьким противным квадратным кусочком картона, на котором было написано число «99». Казалось, самокат немножко грустил и как будто нашептывал старухам: «Ну давайте прокатимся с ветерком. Придумайте же что-нибудь».
И Бабки задумались.
И вот их единственная умная мысль на этот момент:
«Раз самокат можно только купить, значит, для этого нужны деньги.
Раз нужны деньги, их надо заработать.
А где их заработать?»
Далее в головах Бабок был бесконечный серый туман.
Глава третья,
– Плюх!
М-да… Не очень-то хочется начинать главу с такого неприятного происшествия, но правда есть правда – промчавшийся автомобиль облил Клару и Дору с головы до ног грязной водой из лужи.
С другой стороны, этот неожиданный дурацкий душ вывел бабок из растерянного оцепенения и подал им одну отличную идею.
Вообще, хочу дать вам небольшой совет (хотя сам я чужие советы никогда не любил и старался всегда все делать по-своему). Если все идет из рук вон плохо – не отчаивайтесь и не теряйтесь. Самое неприятное происшествие должно помочь собраться с мыслями и победить. А «победить» – значит, побороть «беду». Ведь если подняться над словом «беда» с помощью приставки «по-», получится слово «победа».
Это же касается, между прочим, и здоровья. Когда организм атакуют зловредные микробы, он должен собраться с силами и преодолеть болезнь. Можно собираться потихоньку и медленно выздоравливать. Так большинство людей и делает. Но некоторые, если у них поднимается высокая температура, берут и окатывают себя ведром ледяной воды. Часть из них на следующее утро просыпается. И даже без температуры, поскольку перепугавшийся организм мобилизует в один миг все свои силы и побеждает болезнь. Но, между нами, такие эксперименты могут и до инфаркта довести.
Вот и Бабок окатило грязью, и в головах у них мигом прояснилось.
Грязь, машины и две Бабки, которым нужны бабки, – что может быть лучше?! Вы уже догадались? Старухи решили подзаработать на мойке автомобилей.
Рядом с магазином как раз стояли ведро и щетки мойщиков витрин, которых прогнал дождь. Ничего, пусть пивка попьют, пока дамы берутся за работу!
В ту же минуту на светофоре у перекрестка загорелся красный свет и остановилась большая красная машина. Точнее, красной она, видимо, была до дождя. А теперь она стала красной с серым. Даже серой с красным.
Во всем остальном с авто был полный порядок – внутри имелся Водитель и бухала музыка.
– Хоу! – просунула нос в водительское окошко Дора.
– Хоу! – улыбнулся Водитель.
– Сделаем Город чистым! О’кей? – поинтересовалась от пассажирского окошка Клара.
– О’кей, о’кей! – обернувшись к ней, радостно закивал водитель.
И Бабки бешено принялись за работу.
А когда он очнулся, то даже не понял, где находится. Его машина сияла такой чистотой и так блестела на выглянувшем солнышке, что казалось, будто это лимузин самого Доктора Net. А рядом стояли довольные Клара и Дора.
Водитель улыбнулся во весь рот и сделал жест большим пальцем:
– О’кей!
Бабки тоже сделали известный жест – протянули ему руки за монеткой: хорошо бы и расплатиться. Но Водитель, не переставая улыбаться, хорошенько газанул, оставив старух в облаке выхлопного дыма, и был таков.
Хорошо хоть грязью не обдал.
Ну что тут было делать? Вскоре вернулись мойщики окон и, забрав у старух ведро и щетки, продолжили мыть витрины. А за одной из этих витрин стоял новенький, блестященький, резвенький…
да-да-да,
совершенно замечательный самокат.
И вдруг…
– Дора, а ты никогда не принимала участия в Конкурсе Красоты? – неожиданно поинтересовалась у подруги Клара.
– Нет, ну как же! Помнится, в начале века на водах в Карловых Варах я блеснула. У меня еще был такой кринолинчик… А в чем дело?
– Да вот… – И Клара указала на огромный – в полнебоскреба – плакат, изображавший светловолосую красотку в бикини, рядом с которой было написано:
«90 – 60 – 90. Хотите продемонстрировать свое очарование и испытать удачу? Ждем вас на Конкурсе Красоты! Главный приз – 99 999! Ждем только самых прелестных!».
– Да-а-а! – протянула Дора. – Одна тысяча десять самокатов и еще на запчасти останется…
– А ты не знаешь, что такое «90 – 60 – 90»? Что-то у меня в памяти крутится, но вот только вспомнить я никак не могу, – спросила ее Клара.
– Да это что-то вроде габаритов. Если у тебя какая-то твоя запчасть… – Дора вдруг осеклась, уставившись на подругу.
– Где-то у меня метр был, – промямлила она будто в забытьи, продолжая смотреть на Клару и ощупывая свою одежду в поисках запрятанного куда-то портняжного метра.
– Может, не надо? Не очень хочется знать, насколько я за последние сорок пять лет удалилась от этих вот идеалов. – Клара указывала большим пальцем за спину, на рекламный плакат Конкурса Красоты.
– Не удалилась, а приблизилась, голубушка… И не мешай мне! Та-ак – тут явно около девяноста, не больше… – Дора уже нашла свой старый метр и как раз измеряла Кларе рост.
Потом она перешла к Клариному носу:
– Ну, тут никак не меньше шестидесяти!..
И еще в нескольких совершенно неожиданных местах тела своей подруги она нашла подходящие размеры. В соответствии с проведенным Дорой исследованием, получалось, что Клара не просто подходила под местные стандарты красоты.
Она вполне могла претендовать на корону Мисс Город.
А тем временем Конкурс Красоты в Главном Городском Зале уже шел полным ходом. В полутемном, душноватом от запахов дорогих духов и одеколонов помещении яблоку негде было упасть. Прямо перед сценой стоял большой постамент, на котором находился главный приз – толстый мешок с надписью: «99 999». Мужской квартет в красных пиджаках с атласными воротниками играл что-то очень сладкое и протяжное. У всех музыкантов были блестящие набриолиненные волосы, темные очки и загадочные улыбки. Публика то и дело разражалась овациями, когда на сцене появлялась новая девушка. Их перед зрителями и Жюри, которое возглавлял сам Доктор Net, выступило несколько сотен. Все они были как на подбор – высокие, стройные, не ниже 172 сантиметров, белокурые, голубоглазые и улыбающиеся.
Вообще-то, лично мне было бы довольно сложно отличить одну Городскую красавицу от другой. Тем более, когда их такое количество. Если все вокруг – длинноногие улыбающиеся блондинки с голубыми глазами, может показаться, что ты среди китайцев.
Ведь любому, кто не жил среди китайцев, все они кажутся на одно лицо. Хотя, с другой стороны, любому китайцу, который не жил среди европеоидов (это не китайцы и не негры), они тоже кажутся на одно лицо.
Так что китайцу среди Городских красавиц разобраться было бы еще сложней. Так же сложно, как если бы мы с вами попали на Конкурс Красоты в китайском Городе.
Так… Это что же – получается, что три абзаца назад я наврал и мне на самом деле было совсем не сложно отличить одну Городскую красавицу от другой? А в действительности мне было бы сложно различать только китайских красавиц, так что ли?! Нет. Городские девушки действительно были чрезвычайно похожи друг на друга.
Вот только размерам 90 – 60 – 90 они не всегда в точности соответствовали. Надеюсь, что вы, в отличие от Клары и Доры, помните, что такое 90 – 60 – 90? Это размеры груди, талии и бедер. Бедрами взрослые почему-то называют обычную попу. Когда они шлепают ребенка, то почему-то «по попе», а не «по бедрам». А когда дело доходит до красавиц, то им меряют уже не попу, а бедра. Может быть, с возрастом попа превращается в бедра? Не уверен.
В общем, если грудь – 90 сантиметров, талия – 60, и бедра-попа – опять 90, считается что с размерами у девушки все в порядке.
Здесь возникает довольно много вопросов. Почему, например, грудь должна быть обязательно размером с попу? Или отчего при таком пристальном внимании к трем районам тела, совершенно забывают про размер головы – тоже ведь довольно важная деталь. В конце концов, живут люди и практически без груди и без этих… как их?.. бедер. А вот без головы жить решительно невозможно.
Ответить на все эти вопросы никто не берется. Ученые, у которых часто не все в порядке с грудью и бедрами, не могут позволить своей голове думать над этим, поскольку очень заняты. А многие из тех, у кого грудь 90 и бедра 60, просто не могут думать, потому что параметры их голов как раз не очень (то есть голова есть, но внутри нее что-либо измерять бесполезно).
Одним словом, люди когда-то договорились, что 90 – 60 – 90 – это то, что надо. И вот уже много лет девушки со всего мира изо всех сил стремятся уложиться в эти размеры. А кое-кто из тех, кто укладывается, даже получают всякие призы – например 99 999 Чего-то Там.
Из тех, кто пришел на Городской Конкурс Красоты, не все были точно 90 – 60 – 90. Кто-то был 88 – 60 – 90, кто-то 90 – 60 – 91, кто-то и вовсе 86 – 62 – 94. Все эти девушки все равно были очень милы, но Королевой Красоты могла стать только обладательница идеальных форм. По секрету могу вам сообщить, что члены уважаемого Жюри уже отыскали такую, но пока не спешили ее награждать, потому что нужно было еще обмерить оставшихся участниц Конкурса.
И вот Ведущий Конкурса произвел замеры последней конкурсантки и кивнул Мэру Города, сидевшему в первом ряду, давая понять, что можно объявлять Королеву Красоты этого года. Ведущий успел даже произнести самое начало подводящей итоги Конкурса речи:
– И-и-и-и теперь! На сцену приглашается!.. Ставлю свой микрофон, что это будет…
На сцене появилась одна из претенденток – видимо, та, что была ближе всего к стандарту 90 – 60 – 90. Через плечо у нее была перекинута лента «Королева Красоты. Мисс Город…» (год не было видно, потому что его номер был уже за худенькой спиной победительницы). Девушка счастливо хлопала по сторонам глазами и семенила к Ведущему, держа в руках маленький букетик белых цветочков. Ведущий уже приготовил маленькую корону Королевы Красоты. Он должен был сначала передать корону Доктору Net, чтобы уже тот водрузил ее на девичью головку, которую никто не собирался обмерять, раз остальные параметры сошлись.
Но вдруг на сцене объявились Клара и Дора.
Дора без лишних разговоров выхватила свой портняжный метр и начала демонстрировать безупречные, по ее мнению, размеры Клары. Рост – 90, нос – 60… ну и так далее. Клара при этом жеманно посматривала в зал, а потом, пристально глядя прямо в глаза Ведущему, взяла у него микрофон и продекламировала:
– Кхм-м… Просим прощения у добропорядочной публики, у нас тут вышла небольшая техническая заминка. Сейчас все будет исправлено, ставлю свой микрофон. И-и-и-и теперь! На сцену приглашается!..
И тут атласный ансамбль вдруг замолчал, а через секунду заиграл нечто бешеное, что само собой в их набриолиненные головы прийти, конечно, не могло.
Это Дора, пока ее подруга читала свой очередной кларик, пробралась к аппаратуре ансамбля и нашла какой-то здоровенный рычаг, приделанный к шкале с цифровыми делениями. Пока квартет играл свои тягучие мелодии, стрелка указывала на «–1». Дора поплевала на руки, вцепилась в рычаг и сдвинула его. Когда стрелка проходила через «0», ансамбль вообще замолчал, а вот когда она попала на «+10»… Наверное, музыканты были роботами, раз их можно было заставить играть такое с помощью какого-то рычага.
На сцене появилась одна из претенденток
Клара радостно скакала по сцене под заводной рок-н-ролл, который, корчась, наяривали музыканты, и играла на своей клюшке, как на гитаре. Дора выскочила к ней на сцену, и старухи начали прыгать друг через друга как в чехарде. Клара подскочила так высоко, что случайно свалила с ног Ведущего, выбив у него из рук корону. А сама приземлилась точно на Главный приз. В момент Клариной посадки мешок лопнул по швам, и купюры радужным фонтаном брызнули к потолку. Клара радостно захохотала и начала разбрасывать деньги вокруг себя. Так она и сидела – на обрывках мешка с надписью «99 999» и с короной Королевы Красоты, болтавшейся на одном ухе. Это была самая веселая Мисс Города за всю историю проведения этого конкурса. Зрителям и членам Жюри оставалось только недоуменно переглядываться.
Неожиданно звуки музыки смолкли, а зрители притихли. Только смех Клары еще некоторое время одиноко раздавался в тишине.
По проходам в зале и из-за кулис молча двигались зловещие фигуры. Это были огромные кролики, шедшие на задних лапах. От горла через всю грудь и живот шла огромная застежка-молния, расстегивавшаяся снизу-вверх – огромный замок молнии болтался у кроликов между нижних лап. Было похоже, что кролики одеты в мохнатые розовые комбинезоны (может, поэтому их и называли Пинки, что значит «розовый»). На головах у кроликов были почему-то надеты страшновато поблескивавшие металлом военные каски, из которых торчали розовые уши (видимо, через специально проделанные в касках отверстия). Странно было и то, что половину кроличьей морды – почти как у Зомби – закрывали темные очки, а за спиной у каждого из них висел комплект из двух больших батареек. От кроликов исходило мерное жужжание. Они надвигались на Клару с Дорой со всех сторон, и жужжание усиливалось.
– Так они же электрические! Это какие-то электрокролики! – изумленно переглянулись старухи.
И едва бабки об этом догадались, как Пинки их схватили, поволокли к дверям и вышвырнули на улицу.
Так Клара и Дора познакомились с еще одними обитателями Города – электрифицированными кроликами Пинки. И еще они, похоже, не победили в Конкурсе Красоты. И не взяли Главного (и не даже не Главного) Приза. И не купили на эти деньги одну тысячу десять самокатов. И даже одного самоката не купили.
Больше всех переживала Клара. Быть в двух шагах от королевского титула и оказаться выгнанной отрядом каких-то розовых зайцев-мутантов! Какая неприятность!
А Дора шла за понуро плетущейся Кларой, заложив руки за спину, и мрачно размышляла – уж не ошиблась ли она в каких-то расчетах? Да нет, вроде все сходится: девяносто? – девяносто; шестьдесят? – вне всяких сомнений, шестьдесят; и еще раз – девяносто. Странно… И вообще, откуда у Клары на этом… на бедре такая разноцветная заплатка? Модничает на старости лет кудрявая…
– Стоять!!!
Клара от неожиданности даже подпрыгнула. Рассудок, что ли, у Доры с горя помутился?
– Стой, коврижка медовая! Стой, бабушка с обложки! Не двигайся!
– Да что случилось? Требуется помощь врача?
– Срочно требуется Продавец самокатов! У тебя есть кое-что для него!
– У меня? Это у него есть. Да не про нашу честь… – вспомнила Клару старую пословицу.
– Да? А это ты видела? – Дора сунула руку Кларе за спину и достала прилипшую к ее платью маленькую прямоугольную бумажку.
С бумажки на Клару смотрел Мэр Города и Губернатор его Окрестностей Доктор Net. И еще на ней было написано число «99». Одним словом, дорогие друзья, это были деньги.
На тысячу самокатов, конечно, не хватило бы. Но на один было вполне достаточно.
Глава четвертая,
Какой же это все-таки был чудесный денек! Ну, прошлись вы несколько километров по Пустыне без капли воды. Ну, познакомились с самым мрачным в мире клоуном, больше похожим на Зомби из фильма ужасов. Ну, облили вас водой из лужи с головы до ног. Ну, в конце концов, дал вам какой-то Пинки пинка под бедро.
Но как ласково светит после дождя солнышко! Как радушно улыбаются жители Города:
– Хоу!
– Хоу!!
– О’кей?
– О’кей!
Потрясающая вежливость!
И что ни говори, а когда в кармане лежит заветная бумажка с портретом Мэра и всем прочим, что полагается…
Да что в кармане! Бабки засунуть свою денежку в карман не могли. Сначала ее прямо на ходу рассматривала Клара (все-таки это она участвовала в Конкурсе Красоты, и это к ее бедру прилипло 99 Чего-то Там). Потом, когда Клара уже врубилась со всего размаха лбом в столб, потому что не смотрела под ноги, банкнотой завладела Дора. Дора сначала гордо несла бумажку в вытянутой перед собой правой руке, а клюку в левой. Потом наоборот – купюру в левой, а клюшку в правой. Потом она отдала клюшку Кларе (у которой теперь было две клюшки и одна шишка) и несла 99 Чего-то Там в двух вытянутых руках. После этого она ее сложила и надела себе на нос, как щиток от солнца (видели когда-нибудь такой щиток?), свернула в трубочку и попробовала в эту трубочку посвистеть, потом попробовала в эту трубочку посмотреть, но поскольку увидеть ничего не смогла, тоже врубилась в столб.
Теперь по тротуару шагало две Бабки, две клюшки, две шишки и одна денежка. И все это шло в один прекрасный магазин, чтобы купить там самокат – чудесную механическую двухколесную машину, сулящую детям и некоторым старухам прорву радости.
А магазин был закрыт на обед.
Бабкам очень хотелось есть. Но они не могли потратить ни кусочка свалившегося на них богатства ни там на мороженое… Да-а… Или там на чипсы или хот-дог какой-нибудь… Или хотя бы на газировку…
Вообще-то, Клара обожала лопать сырники. Со сметаной или со сгущенным молоком (с сахаром). А к сырникам она любила хорошо приготовленный кофе. Вот так-то.
А Доре было все равно что есть. Она какое-то время была, в отличие от Клары, замужем, и суровая семейная жизнь отучила ее от кулинарных причуд. Полусваренные пельмени, полуразмороженные сосиски, чай в пакетике. И еще чипсы, хот-дог, мороженое и газировка. И те же сырники вместе со сгущенкой и сметаной сразу. И кофе тоже – и хороший, и не очень, и даже растворимый. И вообще, все что есть. И как говаривал Винни Пух, можно без хлеба. А можно и с хлебом – почему нет?
Но старухи держались, потому что единственный стакан газировки запросто мог залить огонек их затеплившейся надежды на получение самоката. Разменяй они бумажку в 99 Чего-то Там, и им не хватило бы на чудо-машину.
Поэтому Бабки лежали на городской скамейке и считали, сколько секунд осталось до открытия магазина – 2567 секунд, 2566, 2565, 2564…
А банкнота тоже лежала, у Клары на животе (Бабки умудрились уронить купюру в лужу, и теперь она сохла), и ждала, когда ее отнесут в магазин и обменяют на самокат, чтобы потом укрыться в магазинной кассе, а вечером поскорее уехать в банк и затеряться там среди множества других обычных купюр, на которых тоже написаны числа – поменьше и побольше. Зачем ей было все это нужно, вы скоро узнаете.
И вдруг прямо на пузо Кларе свалился кот.
Оставалось только зажмуриться покрепче и…
– Бум-бум!
Это совершенно не было похоже на «клянц!». И почему-то ничего не видно, темно, только какие-то звездочки хороводят перед глазами…
…Да, все-таки в Городе знали толк в стеклах. Ведь если бы витрины были обычными, то любая летающая старуха могла бы их разбить. Даже тощая Баба Яга. А уж какие крепкие стекла были в лимузине Доктора Net! Десять реактивных старух не пробили бы. Да что старухи! Пули отскакивают от лимузина Доктора Net.
А Клара и Дора отскочили от витринного стекла, в которое влетели со всего размаху. Даже не отскочили, а сползли по нему как два плоских коврика.
Когда же они, немного очухавшись, с трудом приоткрыли глаза, то увидели прямо перед собой… самокат.
Это, конечно, похоже на бред. На один такой небольшой бред для двух старух. И тем не менее это был самый настоящий самокат – с маленькими резиновыми колесиками и длинным рулем, весь такой блестящий и новенький. Он стоял за витринным стеклом, чуть наклонившись набок и кокетливо повернув в сторону бабок переднее колесико…
При виде самоката в головах у старух щелкнул какой-то переключатель, и началось…
…Они мчались на самокате порознь и сразу вдвоем, отталкиваясь своими клюшками, как лыжными палками. Они гордо проезжали мимо стоящих в пробке машин и ловко лавировали в уличной толчее. И в какой-то момент – ого-го! – даже просвистели, пригнувшись, между широко расставленных ног Зомби.
– Тр-тр-тр! – тарахтели Бабки с лестницы.
– Ш-ш-ш-ш… – шуршали по асфальту.
– Врс-ст! – разбрызгивали лужи.
– Гр-р-раах!!! – вдруг грохнул раскат грома, и Кларе с Дорой… пришлось искать укрытия, чтобы не намокнуть под дождем.
Уж он-то, в отличие от Бабкиных самокатных грез, действительно существовал.
И нет ничего странного, что в том самом магазине, в витрине которого стоял тот самый новенький самокат, звякнул маленький колокольчик, специально подвешенный к двери, чтобы хозяин знал – к нему кто-то заглянул. И уж конечно, нет ровным счетом ничего удивительного, что Продавец, подняв голову, увидел в дверях, освещенных вспышкой молнии, двух разноцветных старух с обвисшими от дождя косичками.
Этих старух звали Клара и Дора и они пришли за самокатом.
– Уважаемый… Э-э-э… – начала Дора, обращаясь к Продавцу.
– Подожди, – шепнула ей на ухо Клара (хотя шептать друг другу на ухо Бабкам было сложновато – мешали носы) и продолжила:
– Хоу! – заключила Клара (которая, следует заметить, обожала все, на чем можно было прокатиться. И еще она любила кофе с сырниками).
О, милый, милый Продавец!
Поклонницу колесных средств
Пленил витринный экспонат —
Ваш уникальный самокат.
– Да-да! Именно – хоу! Хоу-хоу! О’кей? – Дора уставилась на Продавца.
– Хоу! – улыбнулся тот. – О’кей!
Продавец поднял большой палец.
– Ну и зашибись. Спасибо! – сказала Дора и проследовала к самокату, взяла его за руль, покатилась к дверям и снова в кого-то уперлась лбом. Это был Продавец, перегородивший ей дорогу к выходу.
– Ноу! – Продавец указал на болтавшийся на руле квадратик картона, на котором было написано: «99».
Это, дорогие друзья, был ценник. И в этих двух цифрах «9» и «9», образовавших число девяносто девять, был заложен простой и неумолимый смысл. А именно: «Этот новенький блестящий самокат с маленькими резвыми колесиками может взять себе в вечное пользование ЛЮБОЙ, у которого ЕСТЬ 99 каких-то там рублей, долларов, евро или как там назывались деньги в Городе».
Вы ведь знаете, что в разных странах – разные деньги. Только в Европе почти во всех городах деньги одинаковые – евро. А вот у Клары с Дорой, между прочим, не было вообще никаких денег. И значит, взять себе в вечное пользование самокат они ну никак не могли. И ведь не каждый мальчик и не каждая девочка хочет получить самокат. И уверяю вас, практически ни одной старухе на свете самокат не нужен (в крайнем случае, самые дряхлые бабушки ездят в таких креслах на колесиках. Но это точно не самокаты). И вот надо же – сразу двум бабкам понадобился один-единственный самокатишка, а бабок, то есть денег, на него и нет.
Правда, печальная ситуация?
Продавец, не переставая улыбаться, потер перед Дориным носом большим и указательным пальцами, предлагая заплатить.
– Хо-о-оу?
Дора (да и Клара тоже) не была жадиной и сразу же протянула Продавцу свою клюшку. На, мол, за железного коня ничего не жалко. Да и на что нужна старая клюка, когда есть новый самокат.
Но Продавец снова указал на ценник и клюшку отодвинул.
Тогда свою палку предложила и Дора.
Продавец только улыбнулся, аккуратно принял у Доры самокат и, держа его на вытянутых руках, отнес обратно в витрину.
– О’кей!
Клара и Дора снова стояли на улице. Дождь уже закончился, оставив после себя мокрые улицы. А в витрине, слегка наклонившись набок и кокетливо вывернув переднее колесико, по-прежнему стоял новенький самокат с маленьким противным квадратным кусочком картона, на котором было написано число «99». Казалось, самокат немножко грустил и как будто нашептывал старухам: «Ну давайте прокатимся с ветерком. Придумайте же что-нибудь».
И Бабки задумались.
И вот их единственная умная мысль на этот момент:
«Раз самокат можно только купить, значит, для этого нужны деньги.
Раз нужны деньги, их надо заработать.
А где их заработать?»
Далее в головах Бабок был бесконечный серый туман.
Глава третья,
в которой рассказывается о том:
– как быстро выздороветь, если не боишься сразу же умереть;
– за что попу назвали бедрами;
– какой длины должен быть нос у Королевы Красоты;
– что будет, если подключить кролика к батарейкам;
– почему иногда полезно заглянуть подруге пониже спины.
– Плюх!
М-да… Не очень-то хочется начинать главу с такого неприятного происшествия, но правда есть правда – промчавшийся автомобиль облил Клару и Дору с головы до ног грязной водой из лужи.
С другой стороны, этот неожиданный дурацкий душ вывел бабок из растерянного оцепенения и подал им одну отличную идею.
Вообще, хочу дать вам небольшой совет (хотя сам я чужие советы никогда не любил и старался всегда все делать по-своему). Если все идет из рук вон плохо – не отчаивайтесь и не теряйтесь. Самое неприятное происшествие должно помочь собраться с мыслями и победить. А «победить» – значит, побороть «беду». Ведь если подняться над словом «беда» с помощью приставки «по-», получится слово «победа».
Это же касается, между прочим, и здоровья. Когда организм атакуют зловредные микробы, он должен собраться с силами и преодолеть болезнь. Можно собираться потихоньку и медленно выздоравливать. Так большинство людей и делает. Но некоторые, если у них поднимается высокая температура, берут и окатывают себя ведром ледяной воды. Часть из них на следующее утро просыпается. И даже без температуры, поскольку перепугавшийся организм мобилизует в один миг все свои силы и побеждает болезнь. Но, между нами, такие эксперименты могут и до инфаркта довести.
Вот и Бабок окатило грязью, и в головах у них мигом прояснилось.
Грязь, машины и две Бабки, которым нужны бабки, – что может быть лучше?! Вы уже догадались? Старухи решили подзаработать на мойке автомобилей.
Рядом с магазином как раз стояли ведро и щетки мойщиков витрин, которых прогнал дождь. Ничего, пусть пивка попьют, пока дамы берутся за работу!
В ту же минуту на светофоре у перекрестка загорелся красный свет и остановилась большая красная машина. Точнее, красной она, видимо, была до дождя. А теперь она стала красной с серым. Даже серой с красным.
Во всем остальном с авто был полный порядок – внутри имелся Водитель и бухала музыка.
– Хоу! – просунула нос в водительское окошко Дора.
– Хоу! – улыбнулся Водитель.
– Сделаем Город чистым! О’кей? – поинтересовалась от пассажирского окошка Клара.
– О’кей, о’кей! – обернувшись к ней, радостно закивал водитель.
И Бабки бешено принялись за работу.
Да-да, у Клары находились силенки еще и на кларики. Старухи действительно были бешеными. Через несколько мгновений весь автомобиль исчез в облаке мыльной пены. Из него было слышно шуршание щеток и бормотание Бабок. Иногда старухи выныривали наружу. То вдруг Дора свешивалась на лобовое стекло и начинала работать двумя руками, словно механическими автомобильными щетками-дворниками. То Клара ехидно ухмылялась и начинала засаживать щетку в выхлопную трубу. А тут уже и Дора выползала из-под машины – оказывается, Бабка скребла ее железное брюхо. В какой-то момент старухи вдвоем появлялись на крыше и приплясывали, точно матросы, драящие палубу. Вскоре у Водителя от этой кутерьмы закружилась голова, и он на время даже отключился.
Две Бешеные Бабки, две щетки и ведро —
Работаем быстрее уборщиц из метро.
Воды не пожалеем и смоем все вокруг.
У старых Мойдодыров не вырвешься из рук!
А когда он очнулся, то даже не понял, где находится. Его машина сияла такой чистотой и так блестела на выглянувшем солнышке, что казалось, будто это лимузин самого Доктора Net. А рядом стояли довольные Клара и Дора.
Водитель улыбнулся во весь рот и сделал жест большим пальцем:
– О’кей!
Бабки тоже сделали известный жест – протянули ему руки за монеткой: хорошо бы и расплатиться. Но Водитель, не переставая улыбаться, хорошенько газанул, оставив старух в облаке выхлопного дыма, и был таков.
Хорошо хоть грязью не обдал.
Ну что тут было делать? Вскоре вернулись мойщики окон и, забрав у старух ведро и щетки, продолжили мыть витрины. А за одной из этих витрин стоял новенький, блестященький, резвенький…
да-да-да,
совершенно замечательный самокат.
И вдруг…
– Дора, а ты никогда не принимала участия в Конкурсе Красоты? – неожиданно поинтересовалась у подруги Клара.
– Нет, ну как же! Помнится, в начале века на водах в Карловых Варах я блеснула. У меня еще был такой кринолинчик… А в чем дело?
– Да вот… – И Клара указала на огромный – в полнебоскреба – плакат, изображавший светловолосую красотку в бикини, рядом с которой было написано:
«90 – 60 – 90. Хотите продемонстрировать свое очарование и испытать удачу? Ждем вас на Конкурсе Красоты! Главный приз – 99 999! Ждем только самых прелестных!».
– Да-а-а! – протянула Дора. – Одна тысяча десять самокатов и еще на запчасти останется…
– А ты не знаешь, что такое «90 – 60 – 90»? Что-то у меня в памяти крутится, но вот только вспомнить я никак не могу, – спросила ее Клара.
– Да это что-то вроде габаритов. Если у тебя какая-то твоя запчасть… – Дора вдруг осеклась, уставившись на подругу.
– Где-то у меня метр был, – промямлила она будто в забытьи, продолжая смотреть на Клару и ощупывая свою одежду в поисках запрятанного куда-то портняжного метра.
– Может, не надо? Не очень хочется знать, насколько я за последние сорок пять лет удалилась от этих вот идеалов. – Клара указывала большим пальцем за спину, на рекламный плакат Конкурса Красоты.
– Не удалилась, а приблизилась, голубушка… И не мешай мне! Та-ак – тут явно около девяноста, не больше… – Дора уже нашла свой старый метр и как раз измеряла Кларе рост.
Потом она перешла к Клариному носу:
– Ну, тут никак не меньше шестидесяти!..
И еще в нескольких совершенно неожиданных местах тела своей подруги она нашла подходящие размеры. В соответствии с проведенным Дорой исследованием, получалось, что Клара не просто подходила под местные стандарты красоты.
Она вполне могла претендовать на корону Мисс Город.
А тем временем Конкурс Красоты в Главном Городском Зале уже шел полным ходом. В полутемном, душноватом от запахов дорогих духов и одеколонов помещении яблоку негде было упасть. Прямо перед сценой стоял большой постамент, на котором находился главный приз – толстый мешок с надписью: «99 999». Мужской квартет в красных пиджаках с атласными воротниками играл что-то очень сладкое и протяжное. У всех музыкантов были блестящие набриолиненные волосы, темные очки и загадочные улыбки. Публика то и дело разражалась овациями, когда на сцене появлялась новая девушка. Их перед зрителями и Жюри, которое возглавлял сам Доктор Net, выступило несколько сотен. Все они были как на подбор – высокие, стройные, не ниже 172 сантиметров, белокурые, голубоглазые и улыбающиеся.
Вообще-то, лично мне было бы довольно сложно отличить одну Городскую красавицу от другой. Тем более, когда их такое количество. Если все вокруг – длинноногие улыбающиеся блондинки с голубыми глазами, может показаться, что ты среди китайцев.
Ведь любому, кто не жил среди китайцев, все они кажутся на одно лицо. Хотя, с другой стороны, любому китайцу, который не жил среди европеоидов (это не китайцы и не негры), они тоже кажутся на одно лицо.
Так что китайцу среди Городских красавиц разобраться было бы еще сложней. Так же сложно, как если бы мы с вами попали на Конкурс Красоты в китайском Городе.
Так… Это что же – получается, что три абзаца назад я наврал и мне на самом деле было совсем не сложно отличить одну Городскую красавицу от другой? А в действительности мне было бы сложно различать только китайских красавиц, так что ли?! Нет. Городские девушки действительно были чрезвычайно похожи друг на друга.
Вот только размерам 90 – 60 – 90 они не всегда в точности соответствовали. Надеюсь, что вы, в отличие от Клары и Доры, помните, что такое 90 – 60 – 90? Это размеры груди, талии и бедер. Бедрами взрослые почему-то называют обычную попу. Когда они шлепают ребенка, то почему-то «по попе», а не «по бедрам». А когда дело доходит до красавиц, то им меряют уже не попу, а бедра. Может быть, с возрастом попа превращается в бедра? Не уверен.
В общем, если грудь – 90 сантиметров, талия – 60, и бедра-попа – опять 90, считается что с размерами у девушки все в порядке.
Здесь возникает довольно много вопросов. Почему, например, грудь должна быть обязательно размером с попу? Или отчего при таком пристальном внимании к трем районам тела, совершенно забывают про размер головы – тоже ведь довольно важная деталь. В конце концов, живут люди и практически без груди и без этих… как их?.. бедер. А вот без головы жить решительно невозможно.
Ответить на все эти вопросы никто не берется. Ученые, у которых часто не все в порядке с грудью и бедрами, не могут позволить своей голове думать над этим, поскольку очень заняты. А многие из тех, у кого грудь 90 и бедра 60, просто не могут думать, потому что параметры их голов как раз не очень (то есть голова есть, но внутри нее что-либо измерять бесполезно).
Одним словом, люди когда-то договорились, что 90 – 60 – 90 – это то, что надо. И вот уже много лет девушки со всего мира изо всех сил стремятся уложиться в эти размеры. А кое-кто из тех, кто укладывается, даже получают всякие призы – например 99 999 Чего-то Там.
Из тех, кто пришел на Городской Конкурс Красоты, не все были точно 90 – 60 – 90. Кто-то был 88 – 60 – 90, кто-то 90 – 60 – 91, кто-то и вовсе 86 – 62 – 94. Все эти девушки все равно были очень милы, но Королевой Красоты могла стать только обладательница идеальных форм. По секрету могу вам сообщить, что члены уважаемого Жюри уже отыскали такую, но пока не спешили ее награждать, потому что нужно было еще обмерить оставшихся участниц Конкурса.
И вот Ведущий Конкурса произвел замеры последней конкурсантки и кивнул Мэру Города, сидевшему в первом ряду, давая понять, что можно объявлять Королеву Красоты этого года. Ведущий успел даже произнести самое начало подводящей итоги Конкурса речи:
– И-и-и-и теперь! На сцену приглашается!.. Ставлю свой микрофон, что это будет…
На сцене появилась одна из претенденток – видимо, та, что была ближе всего к стандарту 90 – 60 – 90. Через плечо у нее была перекинута лента «Королева Красоты. Мисс Город…» (год не было видно, потому что его номер был уже за худенькой спиной победительницы). Девушка счастливо хлопала по сторонам глазами и семенила к Ведущему, держа в руках маленький букетик белых цветочков. Ведущий уже приготовил маленькую корону Королевы Красоты. Он должен был сначала передать корону Доктору Net, чтобы уже тот водрузил ее на девичью головку, которую никто не собирался обмерять, раз остальные параметры сошлись.
Но вдруг на сцене объявились Клара и Дора.
Дора без лишних разговоров выхватила свой портняжный метр и начала демонстрировать безупречные, по ее мнению, размеры Клары. Рост – 90, нос – 60… ну и так далее. Клара при этом жеманно посматривала в зал, а потом, пристально глядя прямо в глаза Ведущему, взяла у него микрофон и продекламировала:
Почти загипнотизированный Ведущий очнулся и вырвал у Клары микрофон:
Давай закончим этот фарс —
Соревнованье не для нас.
Мы спляшем здесь еще на бис,
А вы пока готовьте приз.
– Кхм-м… Просим прощения у добропорядочной публики, у нас тут вышла небольшая техническая заминка. Сейчас все будет исправлено, ставлю свой микрофон. И-и-и-и теперь! На сцену приглашается!..
И тут атласный ансамбль вдруг замолчал, а через секунду заиграл нечто бешеное, что само собой в их набриолиненные головы прийти, конечно, не могло.
Это Дора, пока ее подруга читала свой очередной кларик, пробралась к аппаратуре ансамбля и нашла какой-то здоровенный рычаг, приделанный к шкале с цифровыми делениями. Пока квартет играл свои тягучие мелодии, стрелка указывала на «–1». Дора поплевала на руки, вцепилась в рычаг и сдвинула его. Когда стрелка проходила через «0», ансамбль вообще замолчал, а вот когда она попала на «+10»… Наверное, музыканты были роботами, раз их можно было заставить играть такое с помощью какого-то рычага.
Клара радостно скакала по сцене под заводной рок-н-ролл, который, корчась, наяривали музыканты, и играла на своей клюшке, как на гитаре. Дора выскочила к ней на сцену, и старухи начали прыгать друг через друга как в чехарде. Клара подскочила так высоко, что случайно свалила с ног Ведущего, выбив у него из рук корону. А сама приземлилась точно на Главный приз. В момент Клариной посадки мешок лопнул по швам, и купюры радужным фонтаном брызнули к потолку. Клара радостно захохотала и начала разбрасывать деньги вокруг себя. Так она и сидела – на обрывках мешка с надписью «99 999» и с короной Королевы Красоты, болтавшейся на одном ухе. Это была самая веселая Мисс Города за всю историю проведения этого конкурса. Зрителям и членам Жюри оставалось только недоуменно переглядываться.
Неожиданно звуки музыки смолкли, а зрители притихли. Только смех Клары еще некоторое время одиноко раздавался в тишине.
По проходам в зале и из-за кулис молча двигались зловещие фигуры. Это были огромные кролики, шедшие на задних лапах. От горла через всю грудь и живот шла огромная застежка-молния, расстегивавшаяся снизу-вверх – огромный замок молнии болтался у кроликов между нижних лап. Было похоже, что кролики одеты в мохнатые розовые комбинезоны (может, поэтому их и называли Пинки, что значит «розовый»). На головах у кроликов были почему-то надеты страшновато поблескивавшие металлом военные каски, из которых торчали розовые уши (видимо, через специально проделанные в касках отверстия). Странно было и то, что половину кроличьей морды – почти как у Зомби – закрывали темные очки, а за спиной у каждого из них висел комплект из двух больших батареек. От кроликов исходило мерное жужжание. Они надвигались на Клару с Дорой со всех сторон, и жужжание усиливалось.
– Так они же электрические! Это какие-то электрокролики! – изумленно переглянулись старухи.
И едва бабки об этом догадались, как Пинки их схватили, поволокли к дверям и вышвырнули на улицу.
Так Клара и Дора познакомились с еще одними обитателями Города – электрифицированными кроликами Пинки. И еще они, похоже, не победили в Конкурсе Красоты. И не взяли Главного (и не даже не Главного) Приза. И не купили на эти деньги одну тысячу десять самокатов. И даже одного самоката не купили.
Больше всех переживала Клара. Быть в двух шагах от королевского титула и оказаться выгнанной отрядом каких-то розовых зайцев-мутантов! Какая неприятность!
А Дора шла за понуро плетущейся Кларой, заложив руки за спину, и мрачно размышляла – уж не ошиблась ли она в каких-то расчетах? Да нет, вроде все сходится: девяносто? – девяносто; шестьдесят? – вне всяких сомнений, шестьдесят; и еще раз – девяносто. Странно… И вообще, откуда у Клары на этом… на бедре такая разноцветная заплатка? Модничает на старости лет кудрявая…
– Стоять!!!
Клара от неожиданности даже подпрыгнула. Рассудок, что ли, у Доры с горя помутился?
– Стой, коврижка медовая! Стой, бабушка с обложки! Не двигайся!
– Да что случилось? Требуется помощь врача?
– Срочно требуется Продавец самокатов! У тебя есть кое-что для него!
– У меня? Это у него есть. Да не про нашу честь… – вспомнила Клару старую пословицу.
– Да? А это ты видела? – Дора сунула руку Кларе за спину и достала прилипшую к ее платью маленькую прямоугольную бумажку.
С бумажки на Клару смотрел Мэр Города и Губернатор его Окрестностей Доктор Net. И еще на ней было написано число «99». Одним словом, дорогие друзья, это были деньги.
На тысячу самокатов, конечно, не хватило бы. Но на один было вполне достаточно.
Глава четвертая,
в которой рассказывается о том:
– кто спит, выполняя секретную миссию;
– что от голода легко превратиться в ворону;
– может ли Мэр Города оказаться фальшивкой;
– как произошло Первое Таинственное Исчезновение.
Какой же это все-таки был чудесный денек! Ну, прошлись вы несколько километров по Пустыне без капли воды. Ну, познакомились с самым мрачным в мире клоуном, больше похожим на Зомби из фильма ужасов. Ну, облили вас водой из лужи с головы до ног. Ну, в конце концов, дал вам какой-то Пинки пинка под бедро.
Но как ласково светит после дождя солнышко! Как радушно улыбаются жители Города:
– Хоу!
– Хоу!!
– О’кей?
– О’кей!
Потрясающая вежливость!
И что ни говори, а когда в кармане лежит заветная бумажка с портретом Мэра и всем прочим, что полагается…
Да что в кармане! Бабки засунуть свою денежку в карман не могли. Сначала ее прямо на ходу рассматривала Клара (все-таки это она участвовала в Конкурсе Красоты, и это к ее бедру прилипло 99 Чего-то Там). Потом, когда Клара уже врубилась со всего размаха лбом в столб, потому что не смотрела под ноги, банкнотой завладела Дора. Дора сначала гордо несла бумажку в вытянутой перед собой правой руке, а клюку в левой. Потом наоборот – купюру в левой, а клюшку в правой. Потом она отдала клюшку Кларе (у которой теперь было две клюшки и одна шишка) и несла 99 Чего-то Там в двух вытянутых руках. После этого она ее сложила и надела себе на нос, как щиток от солнца (видели когда-нибудь такой щиток?), свернула в трубочку и попробовала в эту трубочку посвистеть, потом попробовала в эту трубочку посмотреть, но поскольку увидеть ничего не смогла, тоже врубилась в столб.
Теперь по тротуару шагало две Бабки, две клюшки, две шишки и одна денежка. И все это шло в один прекрасный магазин, чтобы купить там самокат – чудесную механическую двухколесную машину, сулящую детям и некоторым старухам прорву радости.
А магазин был закрыт на обед.
Бабкам очень хотелось есть. Но они не могли потратить ни кусочка свалившегося на них богатства ни там на мороженое… Да-а… Или там на чипсы или хот-дог какой-нибудь… Или хотя бы на газировку…
Вообще-то, Клара обожала лопать сырники. Со сметаной или со сгущенным молоком (с сахаром). А к сырникам она любила хорошо приготовленный кофе. Вот так-то.
А Доре было все равно что есть. Она какое-то время была, в отличие от Клары, замужем, и суровая семейная жизнь отучила ее от кулинарных причуд. Полусваренные пельмени, полуразмороженные сосиски, чай в пакетике. И еще чипсы, хот-дог, мороженое и газировка. И те же сырники вместе со сгущенкой и сметаной сразу. И кофе тоже – и хороший, и не очень, и даже растворимый. И вообще, все что есть. И как говаривал Винни Пух, можно без хлеба. А можно и с хлебом – почему нет?
Но старухи держались, потому что единственный стакан газировки запросто мог залить огонек их затеплившейся надежды на получение самоката. Разменяй они бумажку в 99 Чего-то Там, и им не хватило бы на чудо-машину.
Поэтому Бабки лежали на городской скамейке и считали, сколько секунд осталось до открытия магазина – 2567 секунд, 2566, 2565, 2564…
А банкнота тоже лежала, у Клары на животе (Бабки умудрились уронить купюру в лужу, и теперь она сохла), и ждала, когда ее отнесут в магазин и обменяют на самокат, чтобы потом укрыться в магазинной кассе, а вечером поскорее уехать в банк и затеряться там среди множества других обычных купюр, на которых тоже написаны числа – поменьше и побольше. Зачем ей было все это нужно, вы скоро узнаете.
И вдруг прямо на пузо Кларе свалился кот.