Страница:
В новой должности К.А. Мерецков чувствовал себя неуютно. Недостатки, выявленные в его работе во время советско-финляндской войны, но затушеванные эйфорией победы, не давали покоя этому человеку. Кроме того, он не тяготел к штабной службе и относился к ней как к чему-то временному на пути к очередной командной должности. В то же время Мерецков очень хорошо понимал значение подготовительных мероприятий и, прежде всего, четкого планирования предстоящих военных действий.
Новый вариант мобилизационного плана Генеральным штабом Красной Армии был подготовлен к сентябрю 1940 года. В соответствии с этим планом численность Красной Армии предлагалось довести до 10 миллионов человек и иметь 209 стрелковых дивизий, 9 механизированных корпусов, 20 танковых дивизий, 9 моторизованных дивизий, 79 авиационных дивизий. Но даже при беглой проверке выявилась его недостаточная согласованность с другими руководящими документами, поэтому переработка мобилизационного плана затянулась до февраля 1941 года, а утверждать его пришлось уже новому начальнику Генерального штаба Г.К. Жукову. Однако и этот план не получил одобрения со стороны политического руководства страны. Были у него противники и в высших военных кругах, которые считали необходимым иметь значительно большее количество крупных механизированных соединений.
Важнейшим оперативным документом являлся План стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР в случае войны, разработанный Генеральным штабом, в основе которого лежали «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и Востоке на 1940 и 1941 гг. от 18 сентября 1940 года». Для отражения противника, готовящегося нанести удар на Украине, нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба К.А. Мерецков предлагали главные силы Красной Армии на западе развернуть «к югу от Брест-Литовска, с тем, чтобы мощным ударом в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислава) в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне; или к северу от Брест-Литовского с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней».
План прикрытия государственной границы. А.М. Василевский в своей книге «Дело всей жизни» пишет, что работу над Планом прикрытия государственной границы он начал с середины апреля 1940 года. При этом он признается, что «главное к тому времени уже было выполнено. В течение всех последних лет подготовкой плана непосредственно руководил Б.М. Шапошников, и Генштаб к тому времени завершил его разработку для представления и утверждения в ЦК партии».
К.А. Мерецков в должности начальника Генерального штаба особенно не усердствовал. Поэтому в Плане прикрытия государственной границы, разработанном в связи с присоединением к СССР в конце 1939-го – начале 1940 годов новых территорий, было обнаружено немало недостатков. Их устранением занимались Н.Ф. Ватутин, Г.К. Маландин и М.В. Василевский. Последний пишет, что этот проект и план стратегического развертывания войск Красной Армии докладывались непосредственно И.В. Сталину 18 сентября 1940 года в присутствии некоторых членов Политбюро ЦК партии. От Наркомата обороны план представляли С.К. Тимошенко, К.А. Мерецков и Н.Ф. Ватутин. Генеральный штаб считал, что главный удар противника может быть нанесен по одному из двух вариантов: к югу или к северу от Брест-Литовска (Бреста). Таким образом, поставить окончательную точку в этом вопросе должен был И.В. Сталин.
При рассмотрении этого плана, как пишет А.М. Василевский, ссылаясь на свидетельства К.А. Мерецкова (сам Кирилл Афанасьевич об этом ничего не пишет), И.В. Сталин высказал мнение, что главный удар в случае войны германские войска нанесут на Украине. Поэтому Генеральному штабу было поручено разработать новый план, предусмотрев сосредоточение главной группировки советских войск на Юго-Западном направлении.
5 октября 1940 года План стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил был рассмотрен руководителями партии и государства. В ходе обсуждений было признано целесообразным еще раз подчеркнуть, что основная группировка советских войск должна быть развернута на Юго-Западном направлении в полосе Киевского Особого военного округа, в связи с чем предполагалось еще больше усилить состав войск этого округа.
Доработанный с учетом полученных замечаний развертывания РККА у западных границ СССР план был представлен на утверждение ЦК ВКП(б) и Правительству 14 октября 1940 года. Все вопросы, касающиеся Наркомата обороны и Генерального штаба, должны были быть сняты не позднее 15 декабря 1940 года. С 1 января 1941 года к разработке соответствующих планов должны были приступить штабы военных округов.
Но в конце 1940 года была получена новая информация о подготовке Германии к войне на востоке и о группировке ее сил и средств. На основании этого, по признанию А.М. Василевского, «Генштаб и в целом наше Оперативное управление вносили коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада». При этом предусматривалось, «что наши войска вступят в войну во всех случаях полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование и сосредоточение войск будет произведено заблаговременно».
В середине января 1941 года начальником Генерального штаба был назначен Г.К. Жуков. О личности этого человека написано очень много, а памятник ему, как выдающемуся полководцу Великой Отечественной войны, установлен в Москве перед Красной площадью. В то же время нужно отметить, что сам Георгий Константинович в 1941 году к возложенной на него должности не был готов.
Георгий Константинович Жуков, безусловно, был хорошим командиром. Начав военную службу с 1915 года, он участвовал в Первой мировой войне и заслужил чин младшего унтер-офицера и два Георгиевских креста. В 1918 году поступил в РККА, в Гражданскую войну был командиром сабельного взвода и кавалерийского эскадрона, за боевые заслуги отмечен орденом Красного Знамени. В 1920 году он окончил кавалерийские курсы, командовал кавалерийским эскадроном, участвовал в подавлении крестьянского восстания под руководством А.С. Антонова в Тамбовской губернии. Последнее дало хороший толчок для карьерного роста Жукова. В 1923 году он уже командир кавалерийского полка, с 1930 года – командир бригады. В феврале 1933 года Георгий Константинович был назначен помощником инспектора кавалерии РККА, через несколько месяцев – командиром кавалерийской дивизии, а в июле 1937 года (после первой волны арестов военачальников РККА) – командиром кавалерийского корпуса. В июле 1938 года Жуков назначается заместителем командующего войсками Белорусского военного округа.
С июня 1940 года Георгий Константинович – командующий войсками Киевского Особого военного округа. Под его руководством войска округа провели наступательную операцию на принадлежавшие Румынии территории Бессарабии и Северной Буковины. Затем он отличился во время известной штабной игры в конце 1940 года и был назначен на должность начальника Генерального штаба с производством в командармы 1-го ранга.
Это была головокружительная карьера, свойственная советскому военачальнику, который в конце 30-х годов по какой-то причине смог избежать репрессий. Сам Г.К. Жуков об этом в своей книге «Воспоминания и размышления» ничего не пишет. Более того, в книге, написанной во второй половине 60-х годов, он подчеркнуто дает хорошую характеристику М.Н. Тухачевскому, И.П. Уборевичу и другим, погибшим в 1937 и 1938 годах. Но теперь мы знаем, что избежать ареста в те годы было очень непросто и многим приходилось «приспосабливаться» к требованиям времени…
Также не стоит забывать, что у Г.К. Жукова, кроме курсов, за плечами никакого военного образования не было. Конечно, можно предположить, что его отсутствие целиком было заменено богатой практикой. Это допускается в вопросах командования войсками, где жесткость и железная воля нередко компенсируют глубокие академические знания. Но Жуков практически не имел опыта штабной работы даже на уровне части. Поэтому предположить, что он стал хорошим штабистом на уровне Генерального штаба РККА, очень трудно.
Несмотря на это, проект нового мобилизационного плана был представлен С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым на рассмотрение правительству СССР 12 февраля 1941 года и практически сразу же утвержден И.В. Сталиным. Этим планом предусматривалось численность Красной Армии в военное время иметь 8,7 миллиона человек, за счет которых развернуть 9 фронтовых управлений, 27 армейских управлений, а также 65 управлений стрелковых корпусов, 30 управлений механизированных корпусов, 304 дивизии, в том числе 60 танковых и 30 моторизованных.
Исходя из опыта начала Первой мировой войны советское руководство считало, что от объявления войны до реального начала военных действий пройдет значительное время. На основании этого предполагалось проводить отмобилизование поэшелонно в течение одного месяца. Первым эшелоном на первый-третий день после объявления войны предполагалось отмобилизовать части и соединения армий прикрытия государственной границы приграничных военных округов, составлявшие 25–30 % боевых соединений и содержавшихся в мирное время в усиленном составе. В этом же эшелоне приводились в боевую готовность ВВС, войска ПВО и укрепленные районы. Во втором эшелоне на четвертый-седьмой день войны предусматривалось отмобилизовать остальные боевые соединения, части боевого обеспечения, армейские тыловые части и учреждения. В третьем эшелоне на восьмой-пятнадцатый день войны нужно было развернуть фронтовые тылы, ремонтные базы, фронтовые запасные части. В четвертом эшелоне на шестнадцатый-тридцатый день планировалось развернуть запасные части и стационарные госпитали.
Развертывание стрелковых, танковых, кавалерийских и моторизованных дивизий приграничных военных округов, содержащихся в усиленном составе (70–80 % от штатов военного времени), предполагалось осуществить в два эшелона. Первый эшелон (постоянный кадровый состав) должен был быть готовым к выступлению через два-четыре часа с момента получения приказа, а танковые части – через шесть часов. Второй эшелон должен был быть готовым к выступлению к исходу третьих суток.
Запасы в войсках и на складах по состоянию на 22 июня 1941 года позволяли обеспечить выполнение плана отмобилизования, развертывания войск и прикрытие ими государственной границы. Соединения были обеспечены стрелково-пулеметным вооружением на 100 %, автоматами, крупнокалиберными пулеметами, зенитными пулеметами – на 30 %, артиллерийскими орудиями всех систем – на 75–96 %, танками всех видов – на 60 %, в том числе тяжелыми – на 13 %, средними (Т-34 и Т-36) – на 7 %, легкими – на 133 %. Обеспеченность ВВС самолетами составляла около 80 %, в том числе боевой авиации – 67 %.
Встает вопрос о прохождении такого важного документа, как мобилизационный план. Казалось бы, для его исполнения в штабы военных округов должны быть немедленно направлены частные директивы, в которых бы указывались мобилизационные задания, календарные сроки основных мероприятий, в том числе и конечные сроки разработки окружных мобилизационных планов.
Реально такие директивы направлены были, и сроки определены – 1 июня 1941 года, а в военных округах, по официальным сведениям, по этим директивам состоялись заседания Военных советов, постановления которых немедленно доводились до войск.
Но здесь начинается самое странное. В связи с тем, что мобилизационный план в последующем неоднократно изменялся и уточнялся, в войска постоянно шли не утвержденные окончательно директивы, и войсковые штабы их не успевали отрабатывать. Частые изменения директивных документов привели также к тому, что многие из них просто не отрабатывались. Были и другие причины задержки в отработке мобилизационных документов. Так, известно, что заседание Военного совета Западного Особого военного округа состоялось с опозданием по сравнению с календарными сроками на двадцать суток, а директива в войска была направлена только 26 марта 1941 года. Этой директивой срок разработки мобилизационного плана округа отодвигался до 15 июня 1941 года.
Но разработать и утвердить мобилизационный план – только часть дела. Нужно было обеспечить его выполнение, а здесь дело обстояло неважно. Работники военкоматов приграничных округов плохо знали мобилизационные возможности своих районов, в результате чего многие дефицитные специалисты не могли своевременно прибыть в войска. ВВС округов также имели низкую боевую готовность. Не лучшим было и состояние механизированных корпусов. Отмечалась плохая боевая готовность сил и средств ПВО. Так, в частности, комиссия управления ПВО во главе с генерал-полковником Г.М. Штерном по итогам проверки указывала: «Боевая готовность 3-й и 4-й дивизий ПВО Киевского Особого военного округа находится в неудовлетворительном состоянии. Части ПВО Киева к ночной обороне почти не готовятся… Боевая подготовка 4-й дивизии ПВО, а также системы ПВО Львова в целом находится в неудовлетворительном состоянии».
Таким образом, планы мобилизации Киевского Особого военного округа к июню 1941 года требовали не только доработки, но и уточнения многих важных вопросов. По ряду положений они не были согласованы с планами конкретных армий и плохо увязаны с возможностями военкоматов.
Еще хуже обстояло дело с разработкой оперативного плана действий советских войск в случае войны на Западе. Г.К. Жуков, назначенный начальником Генерального штаба РККА с должности командующего войсками Киевского Особого военного округа, как видно, полностью поддерживал идею о подготовке противником главного удара на Украине. По крайней мере в своих мемуарах он признается, что при переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 года Генеральный штаб по-прежнему исходил из того, что главный удар немцев будет нанесен на Украине. На основании этого Георгий Константинович высказал ряд существенных замечаний по Плану развертывания, отработанному его предшественниками. Так М.В. Захаров пишет: «С назначением генерала армии Г.К. Жукова начальником Генерального штаба план стратегического развертывания весной 1941 года вновь стал предметом обсуждения и уточнения».
Доработка Плана прикрытия государственной границы осуществлялась в феврале-апреле 1941 года при участии Генерального штаба и руководящего состава штабов военных округов (командующий, начальник штаба, член Военного совета, начальник оперативного отдела). В стенах Генерального штаба этой работой занимались начальник оперативного отдела Н.Ф. Ватутин и его заместитель А.М. Василевский.
Генерал-лейтенанту Николаю Федоровичу Ватутину в то время только исполнилось 40 лет, из которых половину он отдал службе в РККА. Начал ее красноармейцем в конце Гражданской войны, получил некоторый боевой опыт в погоне за остатками крестьянских отрядов атамана Н.И. Махно. Затем начал учиться. В 1922 году он окончил Полтавскую пехотную школу, в 1924 году – Киевскую высшую военную школу, в 1929 году – Военную академию имени М.В. Фрунзе. В 1936 году Ватутин оказался в числе первого набора только что созданной Военной академии Генерального штаба. Но окончить ее не удалось. Через год ему приказали прекратить учебу и закончить это военно-учебное заведение досрочно. В связи с массовыми репрессиями в РККА в срочном порядке нужны были люди для замещения «вакантных» должностей. Николай Федорович был назначен на должность заместителя начальника штаба Сибирского военного округа, а вскоре после этого – начальником штаба Киевского военного округа. В 1939 году Н.Ф. Ватутин, практически не имевший опыта планирования крупных войсковых операций, становится начальником Оперативного управления и заместителем начальника Генерального штаба РККА.
Примерно такую же штабную подготовку имел и первый заместитель начальника Оперативного управления Генерального штаба генерал-майор А.М. Василевский.
Александр Михайлович Василевский до революции получил неплохое общее и начальное военное образование. Родившись в семье священника, он в 1909 году закончил духовное училище, а летом 1914 года – предпоследний курс семинарии. Но стать священником ему помешала Первая мировая война. С ее началом он был призван на военную службу и направлен в Московское Алексеевское военное училище, ускоренный курс которого окончил в мае 1915 года. На фронте Василевский командовал ротой, батальоном, дослужился до звания штабс-капитана.
В мае 1919 года Александр Михайлович был призван в РККА. В июне он во главе специально созданного отряда из 100 человек направляется на борьбу с кулачеством. Потом отряд влился в Красную Армию, где Василевский командовал ротой, батальоном, был помощником командира полка.
После окончания Гражданской войны А.М. Василевский занимал должность начальника штаба бригады. В 1924 году он был назначен начальником школы младших командиров 48-й стрелковой дивизии. Затем после окончания высших стрелково-тактических курсов «Выстрел» он назначается командиром, в начале 1931 года – помощником начальника отдела боевой подготовки Приволжского военного округа.
Когда в Москве летом 1936 года открылась Военная академия Генерального штаба, полковник А.М. Василевский стал ее слушателем, но проучился всего год и также был досрочно выпущен из этого высшего военно-учебного заведения. В октябре 1937 года он назначается начальником отделения Генерального штаба РККА, а в мае 1940 года занимает должность первого заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба.
После переноса государственной границы СССР осенью 1939 года на 200–250 километров на запад перед Генеральным штабом, а прежде всего, перед его Оперативным отделом встала нелегкая задача по разработке стратегического плана военных действий советских войск в случае войны на вновь приобретенных территориях.
А.М. Василевский по этому вопросу в своей книге «Дело всей жизни» пишет:
«Оперативное управление вносило коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада. План предусматривал, что военные действия начнутся с отражения ударов нападающего врага; что удары его сразу же разыграются в виде крупных воздушных сражений, с попыток противника обезвредить наши аэродромы, ослабить войска, и особенно танковые группировки, подорвать тыловые войсковые объекты, нанести ущерб железнодорожным станциям и прифронтовым городам. С нашей стороны предусматривалась необходимость силами всей авиации сорвать попытки врага завоевать господство в воздухе и, в свою очередь, нанести по нему решительный удар с воздуха.
Одновременно ожидалось нападение на наши границы наземных войск с крупными танковыми группировками, во время которых наши стрелковые войска и укрепленные районы приграничных военных округов совместно с пограничными войсками обязаны будут сдерживать первый натиск, а механизированные корпуса, опираясь на противотанковые рубежи, своими контрударами вместе со стрелковыми войсками должны будут ликвидировать вклинившиеся в нашу оборону группировки и создать благоприятную обстановку для перехода советских войск в решительное наступление. Предполагалось также, что наши войска вступят в войну во всех случаях полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование и сосредоточение войск будет произведено заблаговременно.
Предусматривалось, что войска эшелонов прикрытия к началу действий врага, будучи полностью укомплектованными по штату военного времени, развернутся на подготовленных оборонительных рубежах вдоль границы и вместе с укрепленными районами и пограничными войсками смогут, в случае крайней необходимости, прикрыть отмобилизование войск вторых эшелонов приграничных округов, которым по мобилизационному плану отводилось для этого от нескольких часов до одних суток».
И только в конце апреля 1941 года уточненный вариант плана подписывают нарком обороны С.К. Тимошенко, начальник Генерального штаба Г.К. Жуков и его разработчик генерал-майор А.М. Василевский.
Но и этот документ, как видно, имел ряд недостатков. Поэтому 15 мая 1941 года Председателю Совета Народных Комиссаров были предложены новые Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза, разработанные по приказу начальника Генерального штаба Г.К. Жукова. В них Георгий Константинович предупреждал о том, что «Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, и имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар». Вследствие этого Г.К. Жуков предлагал «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск». Для достижения этой цели предлагалось разбить германскую армию восточнее р. Висла и на краковском направлении выйти на рубеж рек Нарев, Висла и овладеть районом Катовице. Для этого предлагалось главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезать Германию от ее южных союзников, а вспомогательный удар левым крылом Западного фронта – в направлении на Варшаву, Дембоин с целью сковывания варшавской группировки и овладеть Варшавой, а также содействовать Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки. В это же время планировалось, при благоприятной обстановке, быть готовым к нанесению ударов против Румынии.
Этот документ, на основании которого некоторые авторы утверждают о подготовке СССР к агрессии против Германии и ее союзников, был опубликован в Военно-историческом журнале № 2 за 1992 год. При этом автор публикации В.Н. Киселев указывал, что документ был написан от руки А.М. Василевским, но не подписан ни Г.К. Жуковым, ни С.К. Тимошенко, ни тем более И.В. Сталиным. Он представлял собой только один из возможных вариантов действий, не утвержденный высшим руководством и, следовательно, не имевший никакого права на реализацию. Это значит, что страна готовилась не к нападению, а к обороне.
М.В. Захаров пишет, что последняя корректировка оперативного плана на уровне Генерального штаба была проведена в мае-июне 1941 года. Документ был написан, как и прежде, А.М. Василевским, а затем скорректирован Н.Ф. Ватутиным. Идея сосредоточения основных усилий на Украине оставалась в силе.
Пройдет время, и исследователи начала Великой Отечественной войны дружно начнут обвинять И.В. Сталина в том, что он неправильно определил направление главного удара противника. При этом эти «исследователи» совершенно не учитывают тот фактор, что с середины 1940 года практически вся верхушка РККА состояла из представителей Киевского Особого военного округа, а эти люди, вполне естественно, привыкли работать в интересах своего региона и знали его особенности лучше, чем другие оперативные направления. После назначения наркомом обороны бывшего командующего КОВО С.К. Тимошенко он тут же пригласил бывшего начальника штаба этого округа Н.Ф. Ватутина на должность начальника Оперативного управления Генерального штаба, начальника мобилизационного отдела КОВО генерал-майора Н.Л. Никитина на должность начальника Мобилизационного управления Генерального штаба. Бывший командир механизированной бригады и начальник автобронетанковых войск КВО И.Я. Федоренко становится начальником Автобронетанкового управления РККА. Бывший командующий 6-й армией КОВО Ф.И. Голиков становится начальником Главного разведывательного управления и заместителем начальника Генерального штаба. Бывший член Военного совета КОВО корпусной комиссар С.К. Кожевников назначается на должность военного комиссара Генерального штаба. Эти люди пользуются особым расположением наркома и имеют возможность выходить на него в обход начальника Генерального штаба.
В такой обстановке К.А. Мерецкову работать очень непросто. В начале 1941 года на должность начальника Генерального штаба вместо К.А. Мерецкова назначается командующий КОВО генерал Г.К. Жуков. Он делает своим первым заместителем Н.Ф. Ватутина, а на освободившуюся должность начальника Оперативного управления Генерального штаба назначается заместитель начальника штаба КОВО генерал-майор Г.К. Маландин. На должность начальника укрепленных районов РККА приходит начальник укрепленных районов КОВО генерал-майор С.И. Ширяев.
Новый вариант мобилизационного плана Генеральным штабом Красной Армии был подготовлен к сентябрю 1940 года. В соответствии с этим планом численность Красной Армии предлагалось довести до 10 миллионов человек и иметь 209 стрелковых дивизий, 9 механизированных корпусов, 20 танковых дивизий, 9 моторизованных дивизий, 79 авиационных дивизий. Но даже при беглой проверке выявилась его недостаточная согласованность с другими руководящими документами, поэтому переработка мобилизационного плана затянулась до февраля 1941 года, а утверждать его пришлось уже новому начальнику Генерального штаба Г.К. Жукову. Однако и этот план не получил одобрения со стороны политического руководства страны. Были у него противники и в высших военных кругах, которые считали необходимым иметь значительно большее количество крупных механизированных соединений.
Важнейшим оперативным документом являлся План стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР в случае войны, разработанный Генеральным штабом, в основе которого лежали «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и Востоке на 1940 и 1941 гг. от 18 сентября 1940 года». Для отражения противника, готовящегося нанести удар на Украине, нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба К.А. Мерецков предлагали главные силы Красной Армии на западе развернуть «к югу от Брест-Литовска, с тем, чтобы мощным ударом в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислава) в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне; или к северу от Брест-Литовского с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней».
План прикрытия государственной границы. А.М. Василевский в своей книге «Дело всей жизни» пишет, что работу над Планом прикрытия государственной границы он начал с середины апреля 1940 года. При этом он признается, что «главное к тому времени уже было выполнено. В течение всех последних лет подготовкой плана непосредственно руководил Б.М. Шапошников, и Генштаб к тому времени завершил его разработку для представления и утверждения в ЦК партии».
К.А. Мерецков в должности начальника Генерального штаба особенно не усердствовал. Поэтому в Плане прикрытия государственной границы, разработанном в связи с присоединением к СССР в конце 1939-го – начале 1940 годов новых территорий, было обнаружено немало недостатков. Их устранением занимались Н.Ф. Ватутин, Г.К. Маландин и М.В. Василевский. Последний пишет, что этот проект и план стратегического развертывания войск Красной Армии докладывались непосредственно И.В. Сталину 18 сентября 1940 года в присутствии некоторых членов Политбюро ЦК партии. От Наркомата обороны план представляли С.К. Тимошенко, К.А. Мерецков и Н.Ф. Ватутин. Генеральный штаб считал, что главный удар противника может быть нанесен по одному из двух вариантов: к югу или к северу от Брест-Литовска (Бреста). Таким образом, поставить окончательную точку в этом вопросе должен был И.В. Сталин.
При рассмотрении этого плана, как пишет А.М. Василевский, ссылаясь на свидетельства К.А. Мерецкова (сам Кирилл Афанасьевич об этом ничего не пишет), И.В. Сталин высказал мнение, что главный удар в случае войны германские войска нанесут на Украине. Поэтому Генеральному штабу было поручено разработать новый план, предусмотрев сосредоточение главной группировки советских войск на Юго-Западном направлении.
5 октября 1940 года План стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил был рассмотрен руководителями партии и государства. В ходе обсуждений было признано целесообразным еще раз подчеркнуть, что основная группировка советских войск должна быть развернута на Юго-Западном направлении в полосе Киевского Особого военного округа, в связи с чем предполагалось еще больше усилить состав войск этого округа.
Доработанный с учетом полученных замечаний развертывания РККА у западных границ СССР план был представлен на утверждение ЦК ВКП(б) и Правительству 14 октября 1940 года. Все вопросы, касающиеся Наркомата обороны и Генерального штаба, должны были быть сняты не позднее 15 декабря 1940 года. С 1 января 1941 года к разработке соответствующих планов должны были приступить штабы военных округов.
Но в конце 1940 года была получена новая информация о подготовке Германии к войне на востоке и о группировке ее сил и средств. На основании этого, по признанию А.М. Василевского, «Генштаб и в целом наше Оперативное управление вносили коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада». При этом предусматривалось, «что наши войска вступят в войну во всех случаях полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование и сосредоточение войск будет произведено заблаговременно».
В середине января 1941 года начальником Генерального штаба был назначен Г.К. Жуков. О личности этого человека написано очень много, а памятник ему, как выдающемуся полководцу Великой Отечественной войны, установлен в Москве перед Красной площадью. В то же время нужно отметить, что сам Георгий Константинович в 1941 году к возложенной на него должности не был готов.
Георгий Константинович Жуков, безусловно, был хорошим командиром. Начав военную службу с 1915 года, он участвовал в Первой мировой войне и заслужил чин младшего унтер-офицера и два Георгиевских креста. В 1918 году поступил в РККА, в Гражданскую войну был командиром сабельного взвода и кавалерийского эскадрона, за боевые заслуги отмечен орденом Красного Знамени. В 1920 году он окончил кавалерийские курсы, командовал кавалерийским эскадроном, участвовал в подавлении крестьянского восстания под руководством А.С. Антонова в Тамбовской губернии. Последнее дало хороший толчок для карьерного роста Жукова. В 1923 году он уже командир кавалерийского полка, с 1930 года – командир бригады. В феврале 1933 года Георгий Константинович был назначен помощником инспектора кавалерии РККА, через несколько месяцев – командиром кавалерийской дивизии, а в июле 1937 года (после первой волны арестов военачальников РККА) – командиром кавалерийского корпуса. В июле 1938 года Жуков назначается заместителем командующего войсками Белорусского военного округа.
Жуков Г.К. – начальник Генерального штаба РККА
С лета 1939 года Г.К. Жуков – командующий 1-й армейской группой, дислоцировавшейся в Монголии. Там, упредив противника, с меньшими силами советские войска перешли в наступление, окружили и разгромили врага. Японцы потеряли около 61 тысячи человек убитыми, ранеными и пленными. Потери советских войск составили 8 тысяч человек убитыми и умершими от ран и столько же ранеными. После этого по просьбе японской стороны 16 сентября боевые действия были прекращены. За одержанную победу 29 августа 1938 года Г.К. Жуков был удостоен звания Героя Советского Союза и произведен в звание командарма 2-го ранга.С июня 1940 года Георгий Константинович – командующий войсками Киевского Особого военного округа. Под его руководством войска округа провели наступательную операцию на принадлежавшие Румынии территории Бессарабии и Северной Буковины. Затем он отличился во время известной штабной игры в конце 1940 года и был назначен на должность начальника Генерального штаба с производством в командармы 1-го ранга.
Это была головокружительная карьера, свойственная советскому военачальнику, который в конце 30-х годов по какой-то причине смог избежать репрессий. Сам Г.К. Жуков об этом в своей книге «Воспоминания и размышления» ничего не пишет. Более того, в книге, написанной во второй половине 60-х годов, он подчеркнуто дает хорошую характеристику М.Н. Тухачевскому, И.П. Уборевичу и другим, погибшим в 1937 и 1938 годах. Но теперь мы знаем, что избежать ареста в те годы было очень непросто и многим приходилось «приспосабливаться» к требованиям времени…
Также не стоит забывать, что у Г.К. Жукова, кроме курсов, за плечами никакого военного образования не было. Конечно, можно предположить, что его отсутствие целиком было заменено богатой практикой. Это допускается в вопросах командования войсками, где жесткость и железная воля нередко компенсируют глубокие академические знания. Но Жуков практически не имел опыта штабной работы даже на уровне части. Поэтому предположить, что он стал хорошим штабистом на уровне Генерального штаба РККА, очень трудно.
Несмотря на это, проект нового мобилизационного плана был представлен С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым на рассмотрение правительству СССР 12 февраля 1941 года и практически сразу же утвержден И.В. Сталиным. Этим планом предусматривалось численность Красной Армии в военное время иметь 8,7 миллиона человек, за счет которых развернуть 9 фронтовых управлений, 27 армейских управлений, а также 65 управлений стрелковых корпусов, 30 управлений механизированных корпусов, 304 дивизии, в том числе 60 танковых и 30 моторизованных.
Исходя из опыта начала Первой мировой войны советское руководство считало, что от объявления войны до реального начала военных действий пройдет значительное время. На основании этого предполагалось проводить отмобилизование поэшелонно в течение одного месяца. Первым эшелоном на первый-третий день после объявления войны предполагалось отмобилизовать части и соединения армий прикрытия государственной границы приграничных военных округов, составлявшие 25–30 % боевых соединений и содержавшихся в мирное время в усиленном составе. В этом же эшелоне приводились в боевую готовность ВВС, войска ПВО и укрепленные районы. Во втором эшелоне на четвертый-седьмой день войны предусматривалось отмобилизовать остальные боевые соединения, части боевого обеспечения, армейские тыловые части и учреждения. В третьем эшелоне на восьмой-пятнадцатый день войны нужно было развернуть фронтовые тылы, ремонтные базы, фронтовые запасные части. В четвертом эшелоне на шестнадцатый-тридцатый день планировалось развернуть запасные части и стационарные госпитали.
Развертывание стрелковых, танковых, кавалерийских и моторизованных дивизий приграничных военных округов, содержащихся в усиленном составе (70–80 % от штатов военного времени), предполагалось осуществить в два эшелона. Первый эшелон (постоянный кадровый состав) должен был быть готовым к выступлению через два-четыре часа с момента получения приказа, а танковые части – через шесть часов. Второй эшелон должен был быть готовым к выступлению к исходу третьих суток.
Запасы в войсках и на складах по состоянию на 22 июня 1941 года позволяли обеспечить выполнение плана отмобилизования, развертывания войск и прикрытие ими государственной границы. Соединения были обеспечены стрелково-пулеметным вооружением на 100 %, автоматами, крупнокалиберными пулеметами, зенитными пулеметами – на 30 %, артиллерийскими орудиями всех систем – на 75–96 %, танками всех видов – на 60 %, в том числе тяжелыми – на 13 %, средними (Т-34 и Т-36) – на 7 %, легкими – на 133 %. Обеспеченность ВВС самолетами составляла около 80 %, в том числе боевой авиации – 67 %.
Встает вопрос о прохождении такого важного документа, как мобилизационный план. Казалось бы, для его исполнения в штабы военных округов должны быть немедленно направлены частные директивы, в которых бы указывались мобилизационные задания, календарные сроки основных мероприятий, в том числе и конечные сроки разработки окружных мобилизационных планов.
Реально такие директивы направлены были, и сроки определены – 1 июня 1941 года, а в военных округах, по официальным сведениям, по этим директивам состоялись заседания Военных советов, постановления которых немедленно доводились до войск.
Но здесь начинается самое странное. В связи с тем, что мобилизационный план в последующем неоднократно изменялся и уточнялся, в войска постоянно шли не утвержденные окончательно директивы, и войсковые штабы их не успевали отрабатывать. Частые изменения директивных документов привели также к тому, что многие из них просто не отрабатывались. Были и другие причины задержки в отработке мобилизационных документов. Так, известно, что заседание Военного совета Западного Особого военного округа состоялось с опозданием по сравнению с календарными сроками на двадцать суток, а директива в войска была направлена только 26 марта 1941 года. Этой директивой срок разработки мобилизационного плана округа отодвигался до 15 июня 1941 года.
Но разработать и утвердить мобилизационный план – только часть дела. Нужно было обеспечить его выполнение, а здесь дело обстояло неважно. Работники военкоматов приграничных округов плохо знали мобилизационные возможности своих районов, в результате чего многие дефицитные специалисты не могли своевременно прибыть в войска. ВВС округов также имели низкую боевую готовность. Не лучшим было и состояние механизированных корпусов. Отмечалась плохая боевая готовность сил и средств ПВО. Так, в частности, комиссия управления ПВО во главе с генерал-полковником Г.М. Штерном по итогам проверки указывала: «Боевая готовность 3-й и 4-й дивизий ПВО Киевского Особого военного округа находится в неудовлетворительном состоянии. Части ПВО Киева к ночной обороне почти не готовятся… Боевая подготовка 4-й дивизии ПВО, а также системы ПВО Львова в целом находится в неудовлетворительном состоянии».
Таким образом, планы мобилизации Киевского Особого военного округа к июню 1941 года требовали не только доработки, но и уточнения многих важных вопросов. По ряду положений они не были согласованы с планами конкретных армий и плохо увязаны с возможностями военкоматов.
Еще хуже обстояло дело с разработкой оперативного плана действий советских войск в случае войны на Западе. Г.К. Жуков, назначенный начальником Генерального штаба РККА с должности командующего войсками Киевского Особого военного округа, как видно, полностью поддерживал идею о подготовке противником главного удара на Украине. По крайней мере в своих мемуарах он признается, что при переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 года Генеральный штаб по-прежнему исходил из того, что главный удар немцев будет нанесен на Украине. На основании этого Георгий Константинович высказал ряд существенных замечаний по Плану развертывания, отработанному его предшественниками. Так М.В. Захаров пишет: «С назначением генерала армии Г.К. Жукова начальником Генерального штаба план стратегического развертывания весной 1941 года вновь стал предметом обсуждения и уточнения».
Доработка Плана прикрытия государственной границы осуществлялась в феврале-апреле 1941 года при участии Генерального штаба и руководящего состава штабов военных округов (командующий, начальник штаба, член Военного совета, начальник оперативного отдела). В стенах Генерального штаба этой работой занимались начальник оперативного отдела Н.Ф. Ватутин и его заместитель А.М. Василевский.
Генерал-лейтенанту Николаю Федоровичу Ватутину в то время только исполнилось 40 лет, из которых половину он отдал службе в РККА. Начал ее красноармейцем в конце Гражданской войны, получил некоторый боевой опыт в погоне за остатками крестьянских отрядов атамана Н.И. Махно. Затем начал учиться. В 1922 году он окончил Полтавскую пехотную школу, в 1924 году – Киевскую высшую военную школу, в 1929 году – Военную академию имени М.В. Фрунзе. В 1936 году Ватутин оказался в числе первого набора только что созданной Военной академии Генерального штаба. Но окончить ее не удалось. Через год ему приказали прекратить учебу и закончить это военно-учебное заведение досрочно. В связи с массовыми репрессиями в РККА в срочном порядке нужны были люди для замещения «вакантных» должностей. Николай Федорович был назначен на должность заместителя начальника штаба Сибирского военного округа, а вскоре после этого – начальником штаба Киевского военного округа. В 1939 году Н.Ф. Ватутин, практически не имевший опыта планирования крупных войсковых операций, становится начальником Оперативного управления и заместителем начальника Генерального штаба РККА.
Примерно такую же штабную подготовку имел и первый заместитель начальника Оперативного управления Генерального штаба генерал-майор А.М. Василевский.
Александр Михайлович Василевский до революции получил неплохое общее и начальное военное образование. Родившись в семье священника, он в 1909 году закончил духовное училище, а летом 1914 года – предпоследний курс семинарии. Но стать священником ему помешала Первая мировая война. С ее началом он был призван на военную службу и направлен в Московское Алексеевское военное училище, ускоренный курс которого окончил в мае 1915 года. На фронте Василевский командовал ротой, батальоном, дослужился до звания штабс-капитана.
В мае 1919 года Александр Михайлович был призван в РККА. В июне он во главе специально созданного отряда из 100 человек направляется на борьбу с кулачеством. Потом отряд влился в Красную Армию, где Василевский командовал ротой, батальоном, был помощником командира полка.
После окончания Гражданской войны А.М. Василевский занимал должность начальника штаба бригады. В 1924 году он был назначен начальником школы младших командиров 48-й стрелковой дивизии. Затем после окончания высших стрелково-тактических курсов «Выстрел» он назначается командиром, в начале 1931 года – помощником начальника отдела боевой подготовки Приволжского военного округа.
Когда в Москве летом 1936 года открылась Военная академия Генерального штаба, полковник А.М. Василевский стал ее слушателем, но проучился всего год и также был досрочно выпущен из этого высшего военно-учебного заведения. В октябре 1937 года он назначается начальником отделения Генерального штаба РККА, а в мае 1940 года занимает должность первого заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба.
После переноса государственной границы СССР осенью 1939 года на 200–250 километров на запад перед Генеральным штабом, а прежде всего, перед его Оперативным отделом встала нелегкая задача по разработке стратегического плана военных действий советских войск в случае войны на вновь приобретенных территориях.
А.М. Василевский по этому вопросу в своей книге «Дело всей жизни» пишет:
«Оперативное управление вносило коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада. План предусматривал, что военные действия начнутся с отражения ударов нападающего врага; что удары его сразу же разыграются в виде крупных воздушных сражений, с попыток противника обезвредить наши аэродромы, ослабить войска, и особенно танковые группировки, подорвать тыловые войсковые объекты, нанести ущерб железнодорожным станциям и прифронтовым городам. С нашей стороны предусматривалась необходимость силами всей авиации сорвать попытки врага завоевать господство в воздухе и, в свою очередь, нанести по нему решительный удар с воздуха.
Одновременно ожидалось нападение на наши границы наземных войск с крупными танковыми группировками, во время которых наши стрелковые войска и укрепленные районы приграничных военных округов совместно с пограничными войсками обязаны будут сдерживать первый натиск, а механизированные корпуса, опираясь на противотанковые рубежи, своими контрударами вместе со стрелковыми войсками должны будут ликвидировать вклинившиеся в нашу оборону группировки и создать благоприятную обстановку для перехода советских войск в решительное наступление. Предполагалось также, что наши войска вступят в войну во всех случаях полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование и сосредоточение войск будет произведено заблаговременно.
Предусматривалось, что войска эшелонов прикрытия к началу действий врага, будучи полностью укомплектованными по штату военного времени, развернутся на подготовленных оборонительных рубежах вдоль границы и вместе с укрепленными районами и пограничными войсками смогут, в случае крайней необходимости, прикрыть отмобилизование войск вторых эшелонов приграничных округов, которым по мобилизационному плану отводилось для этого от нескольких часов до одних суток».
И только в конце апреля 1941 года уточненный вариант плана подписывают нарком обороны С.К. Тимошенко, начальник Генерального штаба Г.К. Жуков и его разработчик генерал-майор А.М. Василевский.
Но и этот документ, как видно, имел ряд недостатков. Поэтому 15 мая 1941 года Председателю Совета Народных Комиссаров были предложены новые Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза, разработанные по приказу начальника Генерального штаба Г.К. Жукова. В них Георгий Константинович предупреждал о том, что «Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, и имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар». Вследствие этого Г.К. Жуков предлагал «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск». Для достижения этой цели предлагалось разбить германскую армию восточнее р. Висла и на краковском направлении выйти на рубеж рек Нарев, Висла и овладеть районом Катовице. Для этого предлагалось главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезать Германию от ее южных союзников, а вспомогательный удар левым крылом Западного фронта – в направлении на Варшаву, Дембоин с целью сковывания варшавской группировки и овладеть Варшавой, а также содействовать Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки. В это же время планировалось, при благоприятной обстановке, быть готовым к нанесению ударов против Румынии.
Этот документ, на основании которого некоторые авторы утверждают о подготовке СССР к агрессии против Германии и ее союзников, был опубликован в Военно-историческом журнале № 2 за 1992 год. При этом автор публикации В.Н. Киселев указывал, что документ был написан от руки А.М. Василевским, но не подписан ни Г.К. Жуковым, ни С.К. Тимошенко, ни тем более И.В. Сталиным. Он представлял собой только один из возможных вариантов действий, не утвержденный высшим руководством и, следовательно, не имевший никакого права на реализацию. Это значит, что страна готовилась не к нападению, а к обороне.
М.В. Захаров пишет, что последняя корректировка оперативного плана на уровне Генерального штаба была проведена в мае-июне 1941 года. Документ был написан, как и прежде, А.М. Василевским, а затем скорректирован Н.Ф. Ватутиным. Идея сосредоточения основных усилий на Украине оставалась в силе.
Пройдет время, и исследователи начала Великой Отечественной войны дружно начнут обвинять И.В. Сталина в том, что он неправильно определил направление главного удара противника. При этом эти «исследователи» совершенно не учитывают тот фактор, что с середины 1940 года практически вся верхушка РККА состояла из представителей Киевского Особого военного округа, а эти люди, вполне естественно, привыкли работать в интересах своего региона и знали его особенности лучше, чем другие оперативные направления. После назначения наркомом обороны бывшего командующего КОВО С.К. Тимошенко он тут же пригласил бывшего начальника штаба этого округа Н.Ф. Ватутина на должность начальника Оперативного управления Генерального штаба, начальника мобилизационного отдела КОВО генерал-майора Н.Л. Никитина на должность начальника Мобилизационного управления Генерального штаба. Бывший командир механизированной бригады и начальник автобронетанковых войск КВО И.Я. Федоренко становится начальником Автобронетанкового управления РККА. Бывший командующий 6-й армией КОВО Ф.И. Голиков становится начальником Главного разведывательного управления и заместителем начальника Генерального штаба. Бывший член Военного совета КОВО корпусной комиссар С.К. Кожевников назначается на должность военного комиссара Генерального штаба. Эти люди пользуются особым расположением наркома и имеют возможность выходить на него в обход начальника Генерального штаба.
В такой обстановке К.А. Мерецкову работать очень непросто. В начале 1941 года на должность начальника Генерального штаба вместо К.А. Мерецкова назначается командующий КОВО генерал Г.К. Жуков. Он делает своим первым заместителем Н.Ф. Ватутина, а на освободившуюся должность начальника Оперативного управления Генерального штаба назначается заместитель начальника штаба КОВО генерал-майор Г.К. Маландин. На должность начальника укрепленных районов РККА приходит начальник укрепленных районов КОВО генерал-майор С.И. Ширяев.