Валери Боумен. Тайны брачной ночи

   Откинув голову на спинку сиденья, она закрыла глаза. Возможно, благодарность – как раз то, чего требует данная ситуация. Позволить ему думать, будто она сдалась, – это именно то, что нужно. Лили улыбнулась про себя и быстро открыла глаза.
   – Мэри, как только мы вернемся домой, сделаешь мне прическу и приготовишь наряд к сегодняшнему вечеру. Я планирую надеть бледно-лиловое бальное платье. – Лили поправила вазу у себя на коленях.
   Мэри взглянула на нее сквозь гущу цветов и кивнула.
   – Прекрасно, лорд Колтон, – прошептала Лили в лепестки. – Я поднимаю ставки.

Глава 7

   – Я слышала, леди Андерхилл от памфлета лишилась чувств. Упала в обморок в собственной гардеробной. – В глазах леди Фоксдаун светились сладострастные искорки, она разговаривала с мужем в двух шагах от Лили в конце бального зала.
   Лили резко развернула веер. Она вовсе не желала принимать участие в столь специфическом разговоре.
   – Тут невыносимо жарко, – шепнула она виконту Медфорду, который неколебимо стоял рядом с ней.
   – Не теплее обычного, – прошептал он в ответ с едва заметной улыбкой.
   – И что сделал лорд Андерхилл? – поинтересовался лорд Фоксдаун.
   – Вызвал горничную с нюхательной солью и забрал у жены скандальную книгу.
   Лили огорченно улыбнулась супружеской паре.
   – Надеюсь, леди Андерхилл оправилась, – с трудом проговорила она, быстрее обмахиваясь веером.
   Ох, тут действительно жарко. И дискуссия о памфлете отнюдь не улучшила настроения Лили. Она с тоской взглянула на двойные двери, ведущие на веранду дома Фоксдаунов. Если бы можно было сбежать!
   В довершение всего Колтон наблюдал за ней весь вечер. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы приблизиться к ней, но она чувствовала на себе тяжелый взгляд его темных глаз. Этот человек прислал ей сегодня целую оранжерею цветов, а теперь смотрит на нее свысока. Очевидно, все это – часть его замысла свести ее с ума.
   И почему он так красив? Все оказалось бы значительно проще, не будь он столь хорош собой. А пока он стоял в другом конце бального зала, окруженный стайкой красавиц, порхавших вокруг него, как бабочки вокруг цветка. Прекрасный вечерний костюм замечательно облегал его изумительную фигуру, его голова и плечи возвышались над всеми мужчинами в зале, за исключением Медфорда. Белые зубы сверкали, когда он смеялся, темные волосы чуть растрепались, волнующий взгляд то и дело останавливался на Лили. И преследовал ее.
   Ее мысли вернулись к кругленькой сумме, которую она выручила в Воксхолле. Проклятие, но именно его она должна была благодарить за это!
   – Я слышала, готовится новый памфлет. Он обещает быть еще более скандальным, – прошептала леди Фоксдаун, снова метнув взгляд на Лили.
   Лили старательно сохраняла бесстрастное выражение. Она не решалась посмотреть на Медфорда. Леди Фоксдаун сочла бы это признаком вины. О, но она так рада быть виноватой вместе с Медфордом. Виконт ее добрый друг, в высшей степени светский джентльмен, авторитетный, уважаемый, эталон благопристойности. Только такой человек мог, вращаясь в высшем свете, заняться издательским делом. Только Медфорд мог безнаказанно напечатать этот памфлет, и никто бы не отнесся к нему с пренебрежением. Нет, скандал уготовили анонимному автору, а не образцовому джентльмену, который пустил памфлет в ход.
   Медфорд имел талант развлекаться за счет света, да так, что никто этого не понимал. Это было одним из его многочисленных достоинств. Он обладал обостренным понятием чести. Вместе с тем он был начисто лишен гонора, ожидаемого от человека с его богатством и безупречным происхождением.
   Пока леди Фоксдаун продолжала бубнить по поводу памфлета, мысли Лили вернулись к тому вечеру, когда она познакомилась с Медфордом.
   Четыре года назад они сидели рядом на каком-то музыкальном вечере. Когда дочь хозяина дома запела голосом, больше походившим на визг свиньи, которую режут, они оба не удержались от смеха.
   Трясясь, с навернувшимися на глаза слезами, они одновременно метнулись к ближайшей двери. Медфорд вежливо поклонился, пропуская Лили вперед, и с невозмутимым видом проводил из комнаты. Остаток вечера они провели на балконе, радуясь приятному свежему воздуху и еще более приятному обществу друг друга.
   Да, лорд Медфорд совершенен во всех отношениях. Но тем, кто знал его так же хорошо, как Лили, было известно, каким непредсказуемым он порой становился. Он был красив, умен, богат, но для Лили Медфорд оставался лишь верным другом. Единственным мужчиной, которому она доверяла, на которого всегда могла рассчитывать. Ее дорогим другом.
   Лили вздохнула. Как несправедливо, что она не испытывала никакого романтического влечения к Медфорду. Он ей кем-то вроде брата, которого у нее никогда не было. Ах, если бы она могла полюбить виконта, а он – полюбить ее, все ее денежные проблемы давно и удачно разрешились бы. Но она не любила его. И никогда не решится вступить в брак без любви. Одного раза ей достаточно.
   Лили поглядывала на неумолкавшую леди Фоксдаун. Ни она, ни ее муж явно не знали того, что за первый памфлет были ответственны Лили и Медфорд. А возможно, эта дама просто пыталась выудить информацию. В любом случае леди Фоксдаун разочаровалась бы. Кроме того, слухи оказались ложными. Лили не собиралась писать новый памфлет. Она страшно рисковала своей репутацией, написав первый.
   Лили быстро обмахивалась веером. Жар ничуть не утих. Ох, ну почему она не жеманная дурочка, которая в такой ситуации изобразила бы приступ слабости? Это дало бы прекрасную возможность отделаться от общества леди Фоксдаун. Но Лили не могла заставить себя сделать это.
   Какое-то движение привлекло ее внимание как раз перед тем, как большая теплая мужская рука скользнула по ее талии. Дрожь пробежала у нее по спине. Лили инстинктивно поняла – это Колтон.
   – Графиня, судя по вашему виду, вам необходим свежий воздух. Позвольте проводить вас на веранду. – Голос звучный, мужественный, уверенный, словно Колтону в голову не приходило, что Лили может отказаться.
   Медфорд шагнул вперед и, прищурившись, взглянул на Колтона.
   – Если леди Меррилл душно, буду счастлив…
   – Третий лишний, Медфорд, разве вы этого не знаете? – сверкнул озорной улыбкой Девон, взяв Лили за руку. – Вы всегда были прилежным студентом в Кембридже, но, похоже, пропустили уроки светских манер.
   Стиснув зубы, Медфорд мрачно посмотрел на Колтона и наклонился к уху Лили.
   – Не ходите с этим негодяем, – горячо прошептал он.
   Лили никогда прежде не слышала такого неодобрения в голосе лорда Медфорда.
   – «Негодяй» – это уж слишком резко, вы не находите? – прошептала она в ответ.
   Медфорд выпрямился и чопорно кивнул ей:
   – Я жду вашего решения, леди Меррилл.
   Стремясь избежать сцены, Лили заверила его:
   – Благодарю вас, лорд Медфорд. Все будет в порядке. – Она умоляюще взглянула на него и, извинившись, отошла в сторону.
   Девон ухмыльнулся Медфорду и увлек Лили через зал к двустворчатым дверям. От его руки, лежавшей на ее талии, дыхание Лили сделалось прерывистым, мысли о Медфорде быстро улетучились.
   Когда они проходили мимо стола с закусками, Колтон прихватил два бокала шампанского. Лили выдохнула. Без его прикосновений она снова могла дышать нормально. Он кивнул, предлагая ей проследовать за ним сквозь распахнутые французские двери.
   Лили отошла подальше от других пар на балконе и положила руки на балюстраду.
   Как ловко Колтон избавил ее от общества Фоксдаунов, не говоря уже о том, как он отделался от недовольного Медфорда. Это настоящее мастерство. О да, Девон Морган владел светскими навыками, как художник – кистью.
   Лили радовалась прохладному ночному воздуху. Как чудесно освободиться от духоты бального зала. Она сделала глубокий вдох и повернулась к Колтону. Маркиз стоял в лунном свете, прислонившись к стене дома и скрестив ноги. Как этому человеку удается без всяких усилий выглядеть роскошно?
   Лили расправила плечи.
   – Полагаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы спасли меня от ужасной жары.
   – Не стоит, – сказал он с лукавой улыбкой и, оторвавшись от стены, двинулся к ней. – Я считаю своим долгом спасать красивых леди от скучных разговоров. Сам настрадавшись от подобных бесед, я знаю, насколько это неприятно.
   Лили не могла удержаться от ответной улыбки. Она подавила радостную дрожь, когда он назвал ее красивой леди.
   – Разговор был более чем скучный, – призналась она.
   Колтон подвинулся ближе и подал ей бокал шампанского.
   – Судя по всему, вы непрочь выпить.
   – Нет, спасибо.
   Он поднял бровь.
   – Вы все еще не пьете?
   – Не пью.
   – Жаль.
   Девон поставил бокал на балюстраду рядом с Лили и сунул свободную руку в карман. Потом поднес свой бокал к губам, прислонился спиной к балюстраде и оперся на локоть. Снова скрестив ноги в лодыжках, Колтон искоса взглянул на Лили.
   – Скажите, какова была тема этого «более чем скучного» разговора? Гонорары? Земельное управление? Безбожная дороговизна чая? Медфорд не отличается остроумием и находчивостью. Понятия не имею, почему вы упорно проводите столько времени в его обществе.
   Лили подняла бровь.
   – Я не знала ни того, что вы знакомы с лордом Медфордом, ни того, что вы осведомлены, как много времени я провожу в его обществе.
   Колтон лишь плечом повел.
   – К несчастью, мы не просто знакомы. Мы были однокашниками в университете.
   – Понятно, – кивнула Лили. – И что-то подсказывает мне, вы его недолюбливали.
   Колтон закатил глаза.
   – Достаточно сказать, что мы с Эшборном больше интересовались… светскими занятиями, а Медфорд был крайне озабочен учебой и оценками.
   – Это очень на него похоже, – рассмеялась Лили.
   – Скажите правду. Он ведь не стал хоть немного интереснее? Тогда что вы обсуждали там? – Колтон кивнул в сторону бального зала.
   – Мы обсуждали некий памфлет, – с кривой улыбкой призналась Лили.
   – А, «Тайны брачной ночи» – тема, которая нынче у всех на устах. Должен признаться, меня удивляет, что разговор вам показался скучным, учитывая, что вы написали эту вещь. Вы с Медфордом признались в заговоре автора и издателя?
   Лили провела пальцем по краю висевшей на запястье сумочки.
   – Вот уж нет, – покачала она головой.
   Колтон сверкнул улыбкой, от которой у дам слабеют колени.
   – Как вижу, вы все еще притворяетесь, будто не имеете к этому никакого отношения. В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы спасти вас. Вы могли бы попытаться изобразить обморок.
   Лили заговорщически улыбнулась ему.
   – Я подумывала об этом.
   Его смех эхом отдавался в каменных стенах.
   – Мне следовало бы знать, что вы возьмете дело в свои руки, – подмигнул ей Колтон.
   – Я всегда это делаю, – подмигнула она в ответ. Ох, и откуда только взялась эта дерзость?
   Его глаза потеплели, как растаявший шоколад. Вынув руку из кармана, он заправил за ухо Лили выбившийся завиток.
   – Рад видеть, что вы больше не носите нелепые траурные цвета. В этом наряде вы выглядите бесподобно.
   Она отвела взгляд и пожала плечами.
   – Я решила, что вы правы. Возможно, мне пора отказаться от траурных нарядов.
   Хорошо, что ему нравится лавандовый цвет. Колтон определенно часто будет его видеть. Это одно из немногих платьев, которое Лили не перекрасила в черный или серый.
   Он провел подушечкой большого пальца по ее щеке. Искры пробежали по нервам Лили от его прикосновения. Она ухватилась за перила балюстрады, как за спасительный якорь, и судорожно сглотнула.
   – Спасибо, – тихо прошептала она. – За комплимент… и за цветы.
   – Не за что! – прошептал он в ответ.
   Борясь с дрожью, Лили отвела взгляд. Несколько минут они стояли так в уютном молчании. Наконец Лили вздохнула.
   – Думаю, мне лучше вернуться. Лорд Медфорд наверняка скоро отправится меня искать.
   – Я в этом уверен, – согласился Колтон. – Но вы не можете винить Медфорда. В конце концов, вы здесь самая красивая леди.
   Лили резко повернулась, чтобы взглянуть на него. Он уже дважды сказал, что она красива. Он действительно так считает? Это возможно?
   – Вы… вы думаете, я красивая? – Ее голос сорвался, и она тут же пожалела о своем вопросе.
   Его темные глаза поймали ее взгляд.
   – Я всегда считал вас красивой, Лили.
   Она перестала дышать. Провалилась во времени. Словно этих пяти лет и не было. Она стояла с ним на балконе в другую ночь, на другом балу. И тогда, как сейчас, она подняла на него глаза и приоткрыла губы в надежде на поцелуй.
   Дыхание Колтона стало прерывистым, лицо напряглось. Он поставил пустой бокал на перила, взял ее за руку и потянул вниз по каменным ступенькам в ночь. Прежде чем она успела повернуться к нему, он увлек ее в затененное укрытие, где другие гости не могли их видеть. Его губы взяли в плен ее губы.
   Его горячий язык мягко, но настойчиво приоткрывал ее губы. От его прикосновений жаркая волна разливалась у нее внутри. Да, наконец-то Колтон целует ее, как она всегда хотела. Лили прижалась к нему и издала гортанный стон.
   Стоп! Что она делает? Все должно было произойти совсем не так. Ей не следовало наслаждаться этим, не следовало ждать этого, однако ее предательское тело боролось с ее властным умом и победило.
   Отчаянно стремясь вернуть контроль над собой, она подняла руку, собираясь оттолкнуть его. Девон перехватил ее запястье и потянул руку вниз, прижимая Лили к себе. И чуть приподнял.
   Требование, чтобы он остановился, так и не слетело с ее губ. Вместо этого Лили застонала и стиснула руку Девона. Пробежалась пальцами по его груди, волосам, прижала к себе.
   Он прервал поцелуй и скользнул губами к чувствительной коже ее шеи. Жар захлестывал Лили. О Господи! Она уже знала… она любила, когда он делал это. Пожар бушевал у нее внутри, все ее нервы трепетали. Она вдыхала его дурманящий запах.
   Это совсем не походило на невинные поцелуи, которые Колтон дарил ей годы назад. В те времена она была юна и наивно верила в любовь. Их поцелуи были слишком благопристойными и целомудренными. Но в этом поцелуе не было ни благопристойности, ни целомудренности. Он сулил больше, чем Лили могла вообразить.
   Колтон – наркотик. Вот что он такое. Опиум. Сводящее с ума нездоровое удовольствие, которое растревожило все ее чувства. Лили ненавидела себя за то, что не оттолкнула его. Его губы двинулись к мочке ее уха и потянули чувствительную кожу. Если бы она пропустила это, то возненавидела себя больше, чем за то, что не оттолкнула его.
   Его горячие влажные губы касались то ее щеки, то ключицы; дождь поцелуев опалял кожу, словно язычками пламени. Лили запрокинула голову, заблудившись в мире необъяснимых желаний.
   Губы Девона, скользнув по подбородку, вернулись к ее губам. Он целовал щеки, нос, закрытые глаза и наконец потянул ее руки от своей шеи.
   Лили вздрогнула и открыла глаза. Перепуганная. Ужаснувшаяся чувствам, которые Колтон пробудил в ней. Никто не знает, что этот мужчина значит – значил – для нее, и никогда не узнает, но это не извиняет того факта, что она ведет себя как бесстыжая распутница.
   Лили подняла на него глаза. Она погибла. Она ожидала увидеть на лице Колтона дерзкую самоуверенность, которая вызвала бы у нее желание оттолкнуть его. Вместо этого она увидела ту же нерешительность, что испытывала сама. Девон Морган тоже выглядел потрясенным, и по его глазам Лили поняла, что… и она опасна для него.
   Лили судорожно втянула воздух.
   – Мои комплименты вашему мастерству, – прошептала она.
   Колтон внимательно посмотрел на нее.
   – Что вы хотите этим сказать? – вкрадчиво прозвучал его голос.
   Она прижала ладонь к пылающей щеке.
   – Вашу попытку соблазнить меня. Отличное начало. Ч-что… вы намерены делать дальше?
   Девон слегка повел бровью, изгиб его твердых губ заставил Лили плотно сжать ноги.
   – Интересный вопрос, правда? Но я никогда не раскрываю свои карты.
   Его заносчивая манера вернулась снова. Между ними тут же выросла стена.
   Разочарование захлестывало Лили. Неужели это действительно для него игра? И он ничего не чувствовал, когда целовал ее?
   Лили деланно улыбнулась, стараясь не показать ему, как сильно он воздействовал на нее.
   – Ну же, Колтон, вы должны раскрыть свои тайны.
   – Раскрыть свои тайны? Гм… Возможно, это мне следует написать памфлет.
   Он снова легко повел бровью, и Лили столь же легко возжелала его снова, даже зная, что для него это лишь игра. Лили не могла удержаться и задавалась вопросом, каково быть вместе с ним.
   Девон обошел вокруг, словно барс, выслеживающий добычу. Возвышаясь над ней, Колтон изучал ее.
   Смущение боролось в ней с желанием. Только этот мужчина заставлял ее испытывать подобное. Видит Бог, ее муж никогда не вызывал у нее таких чувств. Никогда ее пульс не пускался вскачь, не учащалось дыхание, а ее саму не кололо иголками изнутри.
   Колтон отвел глаза, и Лили выдохнула.
   – Гм… если бы я продолжил соблазнять, я бы уговорил вас выпить, – наконец прошептал, наклонившись к ней, Колтон.
   Крошечные волоски на ее шее поднялись, когда его теплое дыхание защекотало кожу. Лили сжала сумочку, надеясь, что он не заметит, как у нее дрожат руки.
   – Я не пью, – сообщила она.
   – Да, это мы уже выяснили. Печально слышать. Вам действительно следует попробовать. Это разряжает обстановку. – Он наклонился еще ниже и шепнул ей прямо в ухо: – Раскрепощает.
   Лили прикрыла глаза. Это «раскрепощает» вдруг показалось ей таким искушающим.
   – Что бы вы сделали дальше? – едва дыша, спросила она.
   Встав перед ней, Колтон убрал локон с ее щеки, его палец скользнул у ее губ, потом прошелся по ключице. Не отрывая взгляда от ее глаз, он провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе.
   Лили зажмурилась. Догадался ли Колтон, что по ее шее и плечам пробежали мурашки? Она очень надеялась, что нет.
   – А потом? – спросила она, приоткрыв влажные губы.
   – Я бы предложил вам сесть. – Взяв за руку, он увлек ее к каменной скамье поблизости.
   Колтон сел первым и потянул Лили к себе на колени. Чудесные бледно-розовые апрельские цветы, каскадом спускаясь из каменной вазы позади них, задевали плечи Лили. Залитый лунным светом сад с его укромными уголками и мерцающими свечами вдруг показался необычайно романтичным. И полным обещаний.
   Окутанной теплыми объятиями Колтона Лили хотелось растаять.
   – Что дальше? – спросила она, ее сердце тяжело стучало в груди. – В чем ваш секрет?
   Она почувствовала его улыбку. Ленивую, чувственную. Его голос хрипловато шелестел у нее в ушах. Его пальцы смело двигались по ее волосам. Очередной своевольный завиток вырвался из ее прически, и Колтон намотал его на палец. Закрыв глаза, Лили упивалась ощущением его жаркого тела.
   Его голос обволакивал ее.
   – А потом я бы сказал вам… – его губы задевали ее ухо, – что нам самое время вернуться в дом.
   Лили вздрогнула, словно от порыва холодного ветра.
   – Почему? – спросила она, не в силах сдержать разочарования в голосе.
   Колтон снова подался вперед. От его теплого дыхания, щекочущего шею, у Лили в самых интимных местах вспыхивали жаркие искры.
   – Потому что, – прошептал он, – секрет соблазнения, дорогая графиня, заключается в том, чтобы заставить женщину думать, будто это она охотится за тобой.
   Облако вожделения, затуманившее рассудок Лили, мгновенно испарилось. Она вскочила с коленей Колтона и вихрем повернулась к нему, расправила юбки, резко поддернула лайковые перчатки. Сумочка моталась у нее на запястье.
   – Ничего подобного. Я не охочусь за вами. – Лили заправила своевольный локон за ухо и зажмурилась, ненавидя себя за то, что повелась на уловки Колтона. В этом был он весь. Ей требовались деньги, безопасность, а Колтон ничего этого не предлагал. Она не могла позволить себе влюбиться в мужчину, обещавшего соблазнить ее и наказать.
   На миг показалось, что Девон снова тянется к ней, но он этого не сделал.
   Лили повернулась и, не оглядываясь, направилась к дому.
   Уверенный голос Колтона настиг ее в темноте:
   – Да, графиня. Вы не охотитесь за мной. Пока.

Глава 8

   Девон присматривался к изворотливому типу, сидевшему напротив. Гилберт Уинфри. Закоренелый мерзавец. Более заносчивого негодяя Девон никогда не встречал.
   – В чем дело, Колтон? Дороговато для вашей голубой крови?
   Расстегнув сюртук, Колтон вытащил из жилетного кармана серебряные часы. Четверть после полуночи. Он покинул бал Фоксдаунов после возбуждающей интерлюдии с Лили и приехал сюда. У него масса времени, чтобы проиграть Уинфри.
   Девон тряхнул головой, пытаясь отвлечься от мыслей о Лили. Чем была эта история в саду? Он поставил себе цель соблазнить Лили и позволил себе слишком увлечься, почти забыв, какова на самом деле эта женщина. Едва не попался на удочку притворной невинности в ее глазах.
   Она сама заставила его опомниться. «Мои комплименты вашему мастерству», – сказала она. И слава Богу! Без малейшего труда он вспомнил, что между ними ничего нет. Никогда не было и никогда не будет.
   Лили – это часть игры, которую он ведет. Как при игре в карты, ничего больше. Она ничем не отличается от валета, дамы или любой другой карты в колоде, которыми сыграют в подходящий момент. И точно так же, как в картах, он не должен терять головы, добиваясь реванша при игре с Лили.
   Сунув часы в карман, Девон оглядел грязное помещение.
   – Это я беспокоюсь, Уинфри, хватит ли у вас денег покрыть мой чек.
   Уинфри бросил на игорный стол полоску бумаги. По комнате пробежал ропот. Все взгляды были прикованы к Девону. Это не респектабельные окрестности Сент-Джеймс-сквер, а трущобы, где обитали отбросы общества. Настоящие джентльмены редко появлялись здесь и только с определенной целью. Ради тех азартных игр, в которые не могли играть в светском обществе.
   Девон бывал здесь много раз. Слишком много. И запах этого места, немытых тел, гниющих на улице объедков, казалось, никогда не выветрится у него из ноздрей.
   Однако он провел здесь время с пользой. Использовав свои математические способности, он так выгодно вложил деньги, заработанные годами игры, что они принесли ему богатство, которое не прожить и за несколько жизней. Он владел целой флотилией и внушительной долей системы орошения. Восстановил поместья Колтонов и приобрел дополнительную собственность. И все-таки этого богатства и надежности ему казалось недостаточно. Он хотел получить еще кое-что.
   – У меня денег хватит, ваша благородная милость, – презрительно ухмыльнулся Уинфри. – К тому же у вас, похоже, короткая память. Я слышал, вы с недавних пор встаете из-за стола с пустыми карманами. Похоже, удача отвернулась от вас. Так вы принимаете условия или нет?
   Девон мрачновато улыбнулся. Его улыбка излучала уверенность и заставила негодяя на время заткнуться. Девон полез в карман и вытащил собственный чек. На тысячу фунтов. Целое состояние. В пять раз больше, чем поставил Уинфри.
   Девон бросил чек на стол.
   – Не только принимаю. Я поднимаю ставки.
   Разношерстная публика дружно ахнула.
   Девон не спускал глаз с Уинфри. Этот человек опасен. И способен устроить сцену, чтобы избежать пари. Может обвинить в жульничестве, даже вытащить нож. Все это, а то и похуже, и прежде происходило в этом месте. Девон, покачивая ногой, ждал и настороженно приглядывался.
   Уинфри, прищурив холодные глаза, смотрел на него. Снова фыркнув, он вытер рукой мясистый нос.
   – Принимаю, – проворчал он, кивнув.
   Уинфри схватил за сюртук стоявшего рядом маленького полного человека и что-то зашептал ему на ухо. На коротышке были заношенный костюм и темно-серый галстук, который, очевидно, когда-то был белым. Мужчина ухмыльнулся, показав черные гнилые зубы. Девон с трудом поборол отвращение. Коротышка засеменил прочь, странно прихрамывая.
   – Мой человек пошел за чеком, – с кривой ухмылкой объявил Уинфри.
   – С удовольствием подожду, – ответил Девон, немного расслабившись. – Хотя вы могли бы расплатиться этой штукой. – Он посмотрел на левую руку Уинфри, на которой тот носил большое золотое кольцо с гранатом.
   Перстень-печатка отца Девона.
   Хриплый хохот Уинфри загремел в грязных деревянных стенах.
   – Вы его очень хотите заполучить, правда, Колтон?
   Девон прищурился. Да, джентльмены появляются в этой части города только с определенной целью. Целью Девона всегда был выигрыш. Но он выжидал удобного случая, подходящего момента. Обычно он играл с проходимцами и закоренелыми игроками. Эти ставили деньги, которые выклянчили, украли, а то и добыли худшим способом. У таких Девон всегда выигрывал. Но Уинфри – особый случай. Этот мерзавец украл, вытянул у отца Девона все состояние. Уинфри хуже любого вора и мошенника. Он действительно опасен, и Девон не собирался открывать свои истинные намерения. Пока.
   Он здесь не ради себя. И не ради покойного отца, будь он неладен, оставившего после себя разоренные поместья, совершенно пустую семейную казну и подмоченную репутацию. Нет, Девон здесь только по одной-единственной причине. Он все сделает для Джастина.
   Коротышка вскоре вернулся с чеком. Девон коротко кивнул, когда Уинфри бросил его на стол.
 
   Два часа спустя Девон приказал своему кучеру увезти его из проклятых трущоб. Расслабившись, он откинулся на сиденье. Да, этот Уинфри неисправимый негодяй. И слишком охотно рекламирует свою удачу и мастерство в азартных играх.