Страница:
Существует множество философских и конкретно научных подходов, позволяющих с разных сторон и в различных аспектах понять механизм взаимодействия природы и наших древнеарийских пращуров. И хотя их авторы и пропагандисты находятся на первый взгляд на диаметрально противоположных позициях (а нередко и в ситуации затяжной дискуссии), представляется, что несовместимость существующих точек зрения и их абсолютизация носят в значительной степени искусственный характер. Ибо в большинстве своем (разумеется, если речь не идет о заведомо надуманных гипотезах) все они, скорее, взаимодополняют, а вовсе не взаимоисключают друг друга. Данный вывод конкретизируется в последующих разделах настоящего исследования. А пока необходимо хотя бы кратко изложить суть тех концепций и гипотез, которые позволяют проследить естественную обусловленность реально существующих путей древнеарийских передвижений космопланетарными и энергоинформационными закономерностями.
Всюду, где проходили и тем более задерживались индоевропейские мигранты, они оставляли топонимические следы в виде названий рек, озер, гор, местностей, где приходилось разбивать станы или воздвигать земляные или иные укрепления. Оттого в сотнях и тысячах современных названий водных и сухопутных объектов зафиксированы древнейшие арийские лексемы. Люди, этносы уходят и даже гибнут, а присвоенные ими когда-то названия остаются навсегда. Расселившиеся на тех же территориях новые мигранты и поселенцы застают уже имеющиеся топонимы и гидронимы, воспринимая их как сами собой разумеющиеся. Безусловно, и случаи переименований не такая уж редкость, но они меньше всего касались рек, озер, гор, урочищ и других наиболее заметных частей рельефа и ландшафта.
В данной связи вполне естествен вопрос: сохранилось ли в современной топонимике России само понятие «арий»? Оказывается сохранилось! В Нижегородской области есть река Арья (правый приток Усты, впадающей в Ветлугу), с расположенным на ее берегу одноименным поселком[5]. Здесь же, на Нижегородчине, есть еще одна река со сходным названием – Ария, левый приток Керженца.
Уже в ведийские времена слово «arya» претерпело заметную фонетическую трансформацию. В Ригведе наряду с этой (ставшей со временем «классической») вокализацией употребляется сокращенная форма «Аю» («ayu») – буквально «живой» (так именуют одного из предводителей арийцев, а по нему и их самих). В одном из гимнов Ригведы говорится: «Древние Аю (арии. – В. Д.) проследовали по новому пути…» (XI 23.2). Вот почему комментаторы не без оснований считают «Аю» одним из архаичных самоназваний арийских племен. Не исключено также, что в результате сложных фонетических и смысловых метаморфоз первичная ведийская лексема «ay» превратилась в русском языке в окончание «ай».
Также и лексическая и смысловая единица «ар» более чем распространена в различных языках, включая индоевропейские (и соответственно славянские и русский). При этом совершенно неважно, является ли она составной частью корневой основы или какой-либо другой служебной морфемы (минимальной части слова). Ибо языки имеют свойство приспосабливаться к более древним лексическим субстратам и, как бы перереваривая их, превращать в элементы собственного словарного запаса. Особенно это характерно для топонимов и гидронимов. Например, финские племена, издревле обитавшие по берегам Ладожского озера, приспособили к своему языку славянскую лексему «лад», образующую имя языческого божества-космоустроителя Лада, преобразив в более понятные для них названия, например Алоде-йоки (приток Волхова) или Лахденпохья (селение на берегу Ладоги). В указанном смысле название легендарного села муромского Карачарова, где по преданию родился богатырь Илья Муромец, могло соединить в себе двойную архаичную лексему «ар», переваренную в горниле славянских («чар») и тюркских («кар») языков.
В русском языке более чем достаточно слов, составным компонентом которых выступает лексема «ар». Хотя во многих случаях это вряд ли имеет отношение к начальному этапу этногенеза индоевропейских языков и их вычленения из единой этнолингвистической общности, – тем не менее налицо мощный пласт русских слов, в начале и особенно в конце которых закреплена лексема «ар» («арь»), несомненно сопряженная в далеком историческом прошлом с понятием «арий», «арья». Вот лишь некоторые из таких слов с искомыми концовками: амбар, вар, кашевар, загар, дар, жар, базар, мар, комар, кенарь, гусар, нектар, сахар, овчар, гончар, бочар, кошар, грабарь, кубарь, рыбарь, букварь, словарь, январь, гарь, календарь, бондарь, господарь, государь, лекарь, пекарь, дикарь, пескарь, пушкарь, ларь, пономарь, свинарь, звонарь, лопарь, кесарь, слесарь, писарь, псарь, вратарь, алтарь, кустарь, мытарь, пахарь, бахарь, рыцарь, ключарь, царь и др.
В связи с вышеизложенным совсем по-другому выглядят и многие индоевропейские или неиндоевропейские топонимы и гидронимы, имеющие в своем составе лексему «ар» в начале слова: Арабатская стрелка (коса, отделяющая Сиваш от Азовского моря), Аравия, Арбат, Арагац (Армения), Арагви, Арагон, Ардон, Аркадия, Аракс, Арал, Арарат, Аргун (Чечня), Аргунь (приток Амура), Ардатов, Арденны, Ардон, Аре (приток Рейна), Арзамас, Арзрум (Эрзрум), Ариха (Иерихон), Аркадак, Аркалык, Аркатаг, Арктика, Арль, Армавир, Армения, Арск, Арташат, Арысь и др. В Древней Руси существовал город Арсан, местонахождение которого до сих пор неизвестно, хотя арабские купцы и путешественники (а вслед за ними и географы) считали его по значению и величине равным Киеву[6]. Лексема «ар» встречается также в конце некоторых топонимов, например Самара, Дубоссары, Богучарово и т. п.
Миграции по просторам Евразии растянулись на многие века. Постепенно преодолевая гигантские расстояния и осваивая новые территории, от Ледовитого океана до Индийского и Атлантического, древние арии повсюду оставляли следы своего пребывания в виде названия мест (топонимов), рек и озер (гидронимов), а также многочисленных материальных артефактов. При этом следует принять во внимание, что то понимические и гидронимические следы зачастую носят опосредованный характер. Другими словами: если в составе топонима выявляется арийский субстрат, то из данного факта автоматически не вытекает, что название, скажем, современному городу напрямую дано (присвоено) самими арийскими мигрантами тысячи лет назад.
Для примера возьмем старинный русский город Суздаль. Откуда взялось такое название? На этот счет существуют различные точки зрения. Официально считается, что город возник в 1024 году. Однако в качестве даты рождения в данном случае принято первое упоминание в летописи, где одновременно намекается, что город уже существовал в IX веке, когда мимо него проследовала орда угров (древних венгров, мигрировавших с Обского Севера к местам своего нынешнего расселения – на берега Дуная). Археологические данные также свидетельствуют, что люди жили на территории современного Суздаля задолго до 2-го тысячелетия новой эры. Надо полагать, тогда появилось и это наименование. О смысле его выдвигались различные домыслы – от русского «сух дол» до эстонского «suzi» («волк»).
Наш собственный подход, который в методологическом плане может быть экстраполирован и на другие аналогичные топонимы, заключается в следующем. Первоначальное название дали (и оставили последующим этносам) древние арии. Естественно, в те далекие времена (возможная хронология колеблется от 10-го до 1-го тысячелетия до новой эры) это никакой не город. Но достаточно однажды поименовать место прохождения, стоянки, поселения, чтобы оно закрепилось навсегда и в трансформированном виде дожило до наших дней.
Попробуем теперь с обозначенных позиций произвести мысленную реконструкцию избранного топонима. Его древнерусская огласовка – Суждаль. Здесь явственно просматривается взаимопереход согласных звуков з-ж, что в свою очередь позволяет выявить первоначальную корневую основу. Это «суд» (ср.: «судить» – «сужу») и образованное от нее понятие «судьба». В санскрите фонетическое звучание сходного по смыслу слова сильно отличается от его дальнейших трансформаций: samdhis, samdhв («договор», «связь») в индоевропейских языках, включая русский. Тем не менее именно это лексическая точка отсчета, с которой начинается этимологическая история топонима «Суздаль», глубинный (арийский) смысл которого – «судьбоносный». (Гораздо ближе по звучанию название одной из резиденций царей древнеперсидской державы – города Сузы, название которого и семантика также, по-видимому, происходят из того же индоиранского источника.)
Безусловно, в разные исторические периоды видела Средне-Русская равнина и других мигрантов, например уже упомянутых выше угров (венгров). Кровавой волной прокатились по Южной (а быть может, и Средней) Руси в самом конце IX века, оставив недобрую славу в русских летописях. (В 898 году сие случилось, когда в Киеве властвовал Олег Вещий, князь-регент при малолетнем Игоре.) Память о тех событиях запечатлелась и в топонимике, о чем и Нестор-летописец сообщает: «Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы (то есть были кочевниками. – В. Д.). И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской».[7]
В самом сердце Средне-Русской равнины протекает река Угра, левый приток Оки: здесь во время великого противостояния между русской ратью Ивана III (Великого) осенью 1480 года подведена окончательная черта под трехсотлетним монголо-татарским игом. Маловероятно, что данный гидроним связан с молниеносным пребыванием здесь протовенгерских кочевников, хотя такая точка зрения тоже высказывалась. А вот с их северной прародиной связь несомненна. Прародина сия, общая для всех обских угров, и по сей день зовется Югра, а пролив между островом Вайгач и материком именуется Югорский Шар.
Язык венгров – финно-угорский, на котором, помимо их самих, финнов и эстонцев, говорят также несколько автохтонных народов России – карелы, коми, саамы, вепсы, ижорцы, ханты, манси, мордва, марийцы, удмурты. Сами венгры (как и их древние обские сородичи) в древнерусских источниках поименованы угре (ед. число – угрин). Однако происхождение самого топонима «Югра» уходит корнями в глубочайшую гиперборейскую историю. Нет сомнения, что на индоарийском этапе ее развития исходная протолексема представляла собой санскритское слово «yuga», имеющее по меньшей мере восемь важнейших значений: 1) «ярмо»; 2) «пара запряженных быков»; 3) «двойная строфа, образующая стих»; 4) «поколение», «род»; 5) «период жизни»; 6) «воздушное пространство»; 7) «отрезок времени 5 – 6 лет»; 8) «мировой период 3 тысячи космических лет» (каждый небесный год равен 3600 земным годам).[8]
Последнее (восьмое) значение санскритского понятия «юга» превратилось во впечатляющую и детально продуманную индуистскую космическую модель временных циклов, в основу которой положена концепция древнейшей космографии. Согласно данной хорошо известной концепции, Мироздание, включающее и Землю, и человечество на ней, подчинены раз и навсегда предопределенным циклам. Каждый такой цикл, именуемый махаюгой («большой век»), продолжается 4 320 миллионов лет и распадается на четыре эпохи – юги. В течение четырех юг (критаюги, третаюги, двапараюги и калиюги) цивилизация постепенно деградирует от «золотого века», эпохи всеобщего благоденствия, к торжеству «царства зла», эпохи всеобщего упадка, процветания порока, низменных страстей, лжи, алчности и т. п. Сейчас как раз идет 6-е тысячелетие калиюги, но до конца ее еще 426 тысяч лет, так что все худшее еще впереди. Лишь по прошествии указанного времени мир вернется в начальную точку и на Земле вновь наступят согласие и процветание. Но этим космическая цикличность не ограничивается. Нас еще подстерегают вселенские катаклизмы, – правда, очередной ожидается нескоро. Тысяча махаюг образуют еще один временнoй цикл – кальпу (или один день Брахмы). (Трехглавый Брахма – верховное индийское, а еще ранее – арийское Божество – Творец мира.) Когда кальпа заканчивается, на небе появляются по разным версиям от 7 до 12 солнц и дотла сжигают все живое и неживое. После этого все начинается сначала. Но на упомянутых вселенских светопреставлениях космические циклы не завершаются. Помимо вселенского «дня Брахмы» (кальпы), есть еще «век Брахмы», который продолжается всего-навсего 311 040 биллионов лет. Он тоже имеет начало, конец, повторение и свой вселенский смысл. По окончании «века Брахмы» происходит новый акт творения и Вселенная обновляется.[9]
Между прочим, русское понятие части света – «юг» – также происходит от древнеарийского лексического гнезда yuga, однако первоначально оно означало «засуха» и «духота» (а также, что особенно интересно, «мгла»). В других славянских языках «юг» – это еще и «теплый ветер», дующий со стороны, противоположной Северу. Этот же смысл, указывающий южное направление, наверняка отобразился и в многочисленных гидронимах на территории Европейской России. Речь идет о реках с одним и тем же названием – Юг – в губерниях Ярославской (левый приток Шексны), Костромской (правый приток Немды), Вологодской (исток Северной Двины), а также о нескольких речках во Владимирской, Ленинградской, Кировской и Пермской областях. В какой-то мере эти названия могут быть связаны и с финно-угорской лексикой, но лишь в той, в какой сама эта лексика происходит из общего ностратического (то есть гиперборейского) источника. Кроме того, нельзя не обратить внимания на то, что в названии самой Югры присутствует древнейшая общеязыковая лексема «ра», имеющая ярко выраженный солярный аспект (например, в древнеегипетской мифологии Ра – одно из главных солнечных божеств). В таком случае Югра в своем первоначальном смысле, возможно, означала «южное солнце».
Выходя несколько за географические рамки книги, но не отступая от ее внутренней логики, можно привести еще один показательный пример. Составная часть нынешней Югры – полуостров Ямал. По его названию прилегающая обширная территория в административных границах Ямало-Ненецкого автономного округа (от Полярного Урала и практически до устья Енисея) также именуется Ямалом. Переводится этот топоним просто: от ненецких слов «я» («земля») и «мал» – («конец»); «я» + «мал» = «ямал» («конец земли»).
Все, казалось бы, ясно, все прозрачно – о чем тут еще спорить. Однако как раз-таки и есть о чем спорить! Ненцы (по-старому самоеды) появились на Крайнем Севере в первые века новой эры. По наиболее распространенной гипотезе, пришли они из Южной Сибири (Алтае-Саянское нагорье), хотя есть и дргуие версии. То, что современные ненцы не слишком похожи на южносибирских аборигенов, не столь уж и важно: эскимосы совсем не похожи на полинезийцев, хотя доказано, что приплыли (точнее, прилетели, согласно эскимосским преданиям, на «железных птицах») в места своего нынешнего обитания именно из Океании где-то в середине 1-го тысячелетия новой эры.
Однако что было на Ямале до появления здесь ненцев? Не пустовали же эти обширнейшие земли, по территории превышающие площадь современной Британии! По всему побережью Ямала археологи, вскрывая культурный слой, находят следы пребывания человека, датируемые по нижней хронологической планке 3-м тысячелетием до новой эры. Летом 2001 года на реке Полуй, в 40 километрах от Салехарда, археологи обнаружили татуированную мумию, которую не смогли отнести ни к какой антропологической расе[10], а о времени ее происхождения вообще не могли сказать ничего внятного. Следовательно, ямальские ненцы пришли не на пустое место. Сами они говорят, что Аркимческое побережье заселял низкорослый народ сихиртья (сиртья), который переселился под землю (ненецкий вариант широко распространенной легенды о «подземной чуди»).
Но нас интересует совсем другое. Несомненно, что, появившись на Ямале, ненцы застали здесь уже до них и без них существовавшие названия. Это относится и к реке Оби, устьем которой образуется обширнейшее Обское море, омывающее полуостров Ямал с востока, и к территории в целом. Название вполне могло быть гиперборейским – с учетом того, что Обская губа испокон веков выступала западносибирским связующим звеном между Гипербореей и остальным миром. Известный астроном и политический деятель XVIII века Жан-Сильвен Байи (Бальи) (1736—1793) вообще считал и доказывал, что Обская губа – это то, что в античные времена считали Геракловыми столбами.
Байи принадлежат два трактата – «Письма к Вольтеру о происхождении наук, особенно у народов Азии» (1776) и продолжившие их «Письма о Платоновой Атлантиде и о древней истории Азии…» (1779), где французский астроном (кстати, член трех академий, что в истории науки исключительно редкий случай) впервые четко и недвусмысленно сформулировал полярную концепцию происхождения мировой культуры и цивилизации. Отсюда уже вытекали доказательства полярного местонахождения Атлантиды (в сопряжении с Гипербореей) – этногенетической общности древних народов, их культур и моногенеза всех языков мира. Байи, в общем-то, правильно представлял и причины гибели обеих великих океанических суш, обусловленные глобальным космопланетарным катаклизмом, повлекшим за собой Всемирный потоп и катастрофическое похолодание в полярных и приполярных широтах. Следствие этих судьбоносных для истории Земли событий – массовые миграции древних народов с Севера на Юг. К несомненным заслугам французского астронома и мыслителя-просветителя относится также непреклонное стремление везде и всюду отыскать материальные корни мифов и разнообразных мифологических персонажей, а также соответствующих им исторических реалий.
В своих научных изысканиях и выводах Байи неоригинален. На арктическое расположение Атлантиды – Гипербореи, где царил «золотой век», указывали уже античные авторы. Здесь некогда обитали титаны и горгоны, родились многие будущие олимпийские боги (отчего получали эпитет гиперборейских), происходили величайшие битвы эллинской предыстории – Титаномахия и Гигантомахия. Здесь же, на берегу Ледовитого океана (или Кронидского моря, как оно именовалось в незапамятные времена), располагался таинственный сад Гесперид; их опекун и родной дядя Атлант держал на своих плечах небо, а Зевс приковал к скале непокорного Прометея и здесь же его освободил Геракл, за что, как сообщает Пиндар, и получил прозвище Гиперборейского (а затем сюда же придет и Персей, чтобы сразиться с горгоной Медузой, и потому получит точно такое же прозвище). Байи проанализировал данный вопрос особенно подробно, с привлечением многих первоисточников, – тут и античные авторы Диодор Сицилийский, Аполлодор, Плутарх и другие, которых ученый-эрудит читал в подлиннике.
В последующие два века судьба концепции Байи оказалась драматичной. Поначалу тема Северной прародины звучала для европейских просветителей достаточно актуально и широко обсуждалась и в среде ученых, и широкой публикой. В России, к примеру, по данной проблеме высказывался известный писатель Василий Васильевич Капнист (1758—1823), опубликовавший в 1815 году в журнале «Чтение в Беседе любителей русского слова» изящное эссе под названием «Краткое изыскание о гипербореянах»: он пришел к смелому выводу, что русский народ является наследником древней Гипербореи, а последняя неотделима от Атлантиды (при этом Капнист ссылался и на Байи).
Уже в ХХ веке длительные метафизические исследования и дискуссии мыслителей-традиционалистов завершились созданием и обнародованием основополагающего эссе Рене Генона «Атлантида и Гиперборея», где вновь после трактатов Байи появилась формулировка «Гиперборейская Атлантида». Не менее конструктивным оказалось сопряжение Гипербореи с описанной в «Географии» Страбона таинственной северной землей Тулe (другая огласовка – Тула, Фула[11]), которой пытался достичь античный мореплаватель Пифей. Генон склонен был поддержать мнение других исследователей, что следует различать Северную (Полярную) Атлантиду и Южную, находившуюся в Атлантическом океане. Первую он предлагал называть Гиперборейской Тулой, а последнюю – Атлантической и сопрягать с изначальным местонахождением центра традиции древних тольтеков, основавших в Центральной Америке государство Тулан со столицей Тула, – название полностью совпадало с наименованием русского города.
В переводах «Фауста» (а их на русском языке насчитывается до десяти), включая классические переводы В. Брюсова, Н. Холодковского и Б. Пастернака, Thule передается лишь как Фуле. Лишь Афанасий Фет (он также перевел обе части «Фауста») поставил в точном соответствии с оригиналом Туле (через «фиту»), но его перевод не переиздавался с конца ХIХ века. Одно из названий прародины человечества – Ultima Thule («самый далекий Туле»; иногда переводят – «крайний Туле»): с таким эпитетом утвердилось имя древней Северной земли в мировой истории, географии и поэзии. Устойчивое латинское словосочетание, превратившееся в крылатое выражение, введено в оборот Вергилием в «Георгиках» (I, 30).
Согласно словарю Владимира Даля, понятие «тула» – это «скрытое, недоступное место» – «затулье», «притулье» («тулить» – «укрывать», «скрывать», «прятать» и т. п.). Русская Тула – действительно сакрально-потаенный центр на русской карте, что связано с его географическим расположением, геологическими и геофизическими особенностями, ферроэнергетикой железорудных месторождений. В стародавние времена они как магнитом притягивали сюда людей, быстро становившихся благодаря уникальному биосферному и ноосферному влиянию рудознатцами, плавильщиками железа, кузнецами, мастерами и хитроумными умельцами, слава о которых шла по всей Руси. Есть и другие русские слова с архаичным корнем «тул»: «туловище» (тело без учета головы, рук и ног); «тулo» (колчан в виде трубки, где хранятся стрелы; отсюда «втулка»). Производными от той же корневой основы в русском языке являются слова: «тыл» (затылок и вообще задняя часть чего-либо); «тло» (основание, дно; в современном языке сохранилось устойчивое словосочетание «дотла»); «тлеть» (гнить или чуть заметно гореть) и т. д. Тем самым имя города Тула имеет богатейшее смысловое содержание. Интересно, что из истории известна еще одна Тула – столица древней центральноамериканской империи тольтеков (само название народа – того же корня). А в Западной Сибири есть небольшая река с тем же названием – Тула, приток Оби. Топонимы и гидронимы с корнем «тул» вообще имеют чрезвычайное распространение: города Туль, Тулон и Тулуза во Франции, Тулча – в Румынии, Тульчин – на Украине, Тулымский камень (хребет) – на Северном Урале, река в Мурманской области Тулома, озеро в Карелии Тулос. И так далее – вплоть до самоназвания одного из башкирских родов – тулвинцев (тулбуйцев) или дравидских народов в Индии – тулу.
Всюду, где проходили и тем более задерживались индоевропейские мигранты, они оставляли топонимические следы в виде названий рек, озер, гор, местностей, где приходилось разбивать станы или воздвигать земляные или иные укрепления. Оттого в сотнях и тысячах современных названий водных и сухопутных объектов зафиксированы древнейшие арийские лексемы. Люди, этносы уходят и даже гибнут, а присвоенные ими когда-то названия остаются навсегда. Расселившиеся на тех же территориях новые мигранты и поселенцы застают уже имеющиеся топонимы и гидронимы, воспринимая их как сами собой разумеющиеся. Безусловно, и случаи переименований не такая уж редкость, но они меньше всего касались рек, озер, гор, урочищ и других наиболее заметных частей рельефа и ландшафта.
В данной связи вполне естествен вопрос: сохранилось ли в современной топонимике России само понятие «арий»? Оказывается сохранилось! В Нижегородской области есть река Арья (правый приток Усты, впадающей в Ветлугу), с расположенным на ее берегу одноименным поселком[5]. Здесь же, на Нижегородчине, есть еще одна река со сходным названием – Ария, левый приток Керженца.
Уже в ведийские времена слово «arya» претерпело заметную фонетическую трансформацию. В Ригведе наряду с этой (ставшей со временем «классической») вокализацией употребляется сокращенная форма «Аю» («ayu») – буквально «живой» (так именуют одного из предводителей арийцев, а по нему и их самих). В одном из гимнов Ригведы говорится: «Древние Аю (арии. – В. Д.) проследовали по новому пути…» (XI 23.2). Вот почему комментаторы не без оснований считают «Аю» одним из архаичных самоназваний арийских племен. Не исключено также, что в результате сложных фонетических и смысловых метаморфоз первичная ведийская лексема «ay» превратилась в русском языке в окончание «ай».
Также и лексическая и смысловая единица «ар» более чем распространена в различных языках, включая индоевропейские (и соответственно славянские и русский). При этом совершенно неважно, является ли она составной частью корневой основы или какой-либо другой служебной морфемы (минимальной части слова). Ибо языки имеют свойство приспосабливаться к более древним лексическим субстратам и, как бы перереваривая их, превращать в элементы собственного словарного запаса. Особенно это характерно для топонимов и гидронимов. Например, финские племена, издревле обитавшие по берегам Ладожского озера, приспособили к своему языку славянскую лексему «лад», образующую имя языческого божества-космоустроителя Лада, преобразив в более понятные для них названия, например Алоде-йоки (приток Волхова) или Лахденпохья (селение на берегу Ладоги). В указанном смысле название легендарного села муромского Карачарова, где по преданию родился богатырь Илья Муромец, могло соединить в себе двойную архаичную лексему «ар», переваренную в горниле славянских («чар») и тюркских («кар») языков.
В русском языке более чем достаточно слов, составным компонентом которых выступает лексема «ар». Хотя во многих случаях это вряд ли имеет отношение к начальному этапу этногенеза индоевропейских языков и их вычленения из единой этнолингвистической общности, – тем не менее налицо мощный пласт русских слов, в начале и особенно в конце которых закреплена лексема «ар» («арь»), несомненно сопряженная в далеком историческом прошлом с понятием «арий», «арья». Вот лишь некоторые из таких слов с искомыми концовками: амбар, вар, кашевар, загар, дар, жар, базар, мар, комар, кенарь, гусар, нектар, сахар, овчар, гончар, бочар, кошар, грабарь, кубарь, рыбарь, букварь, словарь, январь, гарь, календарь, бондарь, господарь, государь, лекарь, пекарь, дикарь, пескарь, пушкарь, ларь, пономарь, свинарь, звонарь, лопарь, кесарь, слесарь, писарь, псарь, вратарь, алтарь, кустарь, мытарь, пахарь, бахарь, рыцарь, ключарь, царь и др.
В связи с вышеизложенным совсем по-другому выглядят и многие индоевропейские или неиндоевропейские топонимы и гидронимы, имеющие в своем составе лексему «ар» в начале слова: Арабатская стрелка (коса, отделяющая Сиваш от Азовского моря), Аравия, Арбат, Арагац (Армения), Арагви, Арагон, Ардон, Аркадия, Аракс, Арал, Арарат, Аргун (Чечня), Аргунь (приток Амура), Ардатов, Арденны, Ардон, Аре (приток Рейна), Арзамас, Арзрум (Эрзрум), Ариха (Иерихон), Аркадак, Аркалык, Аркатаг, Арктика, Арль, Армавир, Армения, Арск, Арташат, Арысь и др. В Древней Руси существовал город Арсан, местонахождение которого до сих пор неизвестно, хотя арабские купцы и путешественники (а вслед за ними и географы) считали его по значению и величине равным Киеву[6]. Лексема «ар» встречается также в конце некоторых топонимов, например Самара, Дубоссары, Богучарово и т. п.
Миграции по просторам Евразии растянулись на многие века. Постепенно преодолевая гигантские расстояния и осваивая новые территории, от Ледовитого океана до Индийского и Атлантического, древние арии повсюду оставляли следы своего пребывания в виде названия мест (топонимов), рек и озер (гидронимов), а также многочисленных материальных артефактов. При этом следует принять во внимание, что то понимические и гидронимические следы зачастую носят опосредованный характер. Другими словами: если в составе топонима выявляется арийский субстрат, то из данного факта автоматически не вытекает, что название, скажем, современному городу напрямую дано (присвоено) самими арийскими мигрантами тысячи лет назад.
Для примера возьмем старинный русский город Суздаль. Откуда взялось такое название? На этот счет существуют различные точки зрения. Официально считается, что город возник в 1024 году. Однако в качестве даты рождения в данном случае принято первое упоминание в летописи, где одновременно намекается, что город уже существовал в IX веке, когда мимо него проследовала орда угров (древних венгров, мигрировавших с Обского Севера к местам своего нынешнего расселения – на берега Дуная). Археологические данные также свидетельствуют, что люди жили на территории современного Суздаля задолго до 2-го тысячелетия новой эры. Надо полагать, тогда появилось и это наименование. О смысле его выдвигались различные домыслы – от русского «сух дол» до эстонского «suzi» («волк»).
Наш собственный подход, который в методологическом плане может быть экстраполирован и на другие аналогичные топонимы, заключается в следующем. Первоначальное название дали (и оставили последующим этносам) древние арии. Естественно, в те далекие времена (возможная хронология колеблется от 10-го до 1-го тысячелетия до новой эры) это никакой не город. Но достаточно однажды поименовать место прохождения, стоянки, поселения, чтобы оно закрепилось навсегда и в трансформированном виде дожило до наших дней.
Попробуем теперь с обозначенных позиций произвести мысленную реконструкцию избранного топонима. Его древнерусская огласовка – Суждаль. Здесь явственно просматривается взаимопереход согласных звуков з-ж, что в свою очередь позволяет выявить первоначальную корневую основу. Это «суд» (ср.: «судить» – «сужу») и образованное от нее понятие «судьба». В санскрите фонетическое звучание сходного по смыслу слова сильно отличается от его дальнейших трансформаций: samdhis, samdhв («договор», «связь») в индоевропейских языках, включая русский. Тем не менее именно это лексическая точка отсчета, с которой начинается этимологическая история топонима «Суздаль», глубинный (арийский) смысл которого – «судьбоносный». (Гораздо ближе по звучанию название одной из резиденций царей древнеперсидской державы – города Сузы, название которого и семантика также, по-видимому, происходят из того же индоиранского источника.)
Безусловно, в разные исторические периоды видела Средне-Русская равнина и других мигрантов, например уже упомянутых выше угров (венгров). Кровавой волной прокатились по Южной (а быть может, и Средней) Руси в самом конце IX века, оставив недобрую славу в русских летописях. (В 898 году сие случилось, когда в Киеве властвовал Олег Вещий, князь-регент при малолетнем Игоре.) Память о тех событиях запечатлелась и в топонимике, о чем и Нестор-летописец сообщает: «Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы (то есть были кочевниками. – В. Д.). И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской».[7]
В самом сердце Средне-Русской равнины протекает река Угра, левый приток Оки: здесь во время великого противостояния между русской ратью Ивана III (Великого) осенью 1480 года подведена окончательная черта под трехсотлетним монголо-татарским игом. Маловероятно, что данный гидроним связан с молниеносным пребыванием здесь протовенгерских кочевников, хотя такая точка зрения тоже высказывалась. А вот с их северной прародиной связь несомненна. Прародина сия, общая для всех обских угров, и по сей день зовется Югра, а пролив между островом Вайгач и материком именуется Югорский Шар.
Язык венгров – финно-угорский, на котором, помимо их самих, финнов и эстонцев, говорят также несколько автохтонных народов России – карелы, коми, саамы, вепсы, ижорцы, ханты, манси, мордва, марийцы, удмурты. Сами венгры (как и их древние обские сородичи) в древнерусских источниках поименованы угре (ед. число – угрин). Однако происхождение самого топонима «Югра» уходит корнями в глубочайшую гиперборейскую историю. Нет сомнения, что на индоарийском этапе ее развития исходная протолексема представляла собой санскритское слово «yuga», имеющее по меньшей мере восемь важнейших значений: 1) «ярмо»; 2) «пара запряженных быков»; 3) «двойная строфа, образующая стих»; 4) «поколение», «род»; 5) «период жизни»; 6) «воздушное пространство»; 7) «отрезок времени 5 – 6 лет»; 8) «мировой период 3 тысячи космических лет» (каждый небесный год равен 3600 земным годам).[8]
Последнее (восьмое) значение санскритского понятия «юга» превратилось во впечатляющую и детально продуманную индуистскую космическую модель временных циклов, в основу которой положена концепция древнейшей космографии. Согласно данной хорошо известной концепции, Мироздание, включающее и Землю, и человечество на ней, подчинены раз и навсегда предопределенным циклам. Каждый такой цикл, именуемый махаюгой («большой век»), продолжается 4 320 миллионов лет и распадается на четыре эпохи – юги. В течение четырех юг (критаюги, третаюги, двапараюги и калиюги) цивилизация постепенно деградирует от «золотого века», эпохи всеобщего благоденствия, к торжеству «царства зла», эпохи всеобщего упадка, процветания порока, низменных страстей, лжи, алчности и т. п. Сейчас как раз идет 6-е тысячелетие калиюги, но до конца ее еще 426 тысяч лет, так что все худшее еще впереди. Лишь по прошествии указанного времени мир вернется в начальную точку и на Земле вновь наступят согласие и процветание. Но этим космическая цикличность не ограничивается. Нас еще подстерегают вселенские катаклизмы, – правда, очередной ожидается нескоро. Тысяча махаюг образуют еще один временнoй цикл – кальпу (или один день Брахмы). (Трехглавый Брахма – верховное индийское, а еще ранее – арийское Божество – Творец мира.) Когда кальпа заканчивается, на небе появляются по разным версиям от 7 до 12 солнц и дотла сжигают все живое и неживое. После этого все начинается сначала. Но на упомянутых вселенских светопреставлениях космические циклы не завершаются. Помимо вселенского «дня Брахмы» (кальпы), есть еще «век Брахмы», который продолжается всего-навсего 311 040 биллионов лет. Он тоже имеет начало, конец, повторение и свой вселенский смысл. По окончании «века Брахмы» происходит новый акт творения и Вселенная обновляется.[9]
Между прочим, русское понятие части света – «юг» – также происходит от древнеарийского лексического гнезда yuga, однако первоначально оно означало «засуха» и «духота» (а также, что особенно интересно, «мгла»). В других славянских языках «юг» – это еще и «теплый ветер», дующий со стороны, противоположной Северу. Этот же смысл, указывающий южное направление, наверняка отобразился и в многочисленных гидронимах на территории Европейской России. Речь идет о реках с одним и тем же названием – Юг – в губерниях Ярославской (левый приток Шексны), Костромской (правый приток Немды), Вологодской (исток Северной Двины), а также о нескольких речках во Владимирской, Ленинградской, Кировской и Пермской областях. В какой-то мере эти названия могут быть связаны и с финно-угорской лексикой, но лишь в той, в какой сама эта лексика происходит из общего ностратического (то есть гиперборейского) источника. Кроме того, нельзя не обратить внимания на то, что в названии самой Югры присутствует древнейшая общеязыковая лексема «ра», имеющая ярко выраженный солярный аспект (например, в древнеегипетской мифологии Ра – одно из главных солнечных божеств). В таком случае Югра в своем первоначальном смысле, возможно, означала «южное солнце».
Выходя несколько за географические рамки книги, но не отступая от ее внутренней логики, можно привести еще один показательный пример. Составная часть нынешней Югры – полуостров Ямал. По его названию прилегающая обширная территория в административных границах Ямало-Ненецкого автономного округа (от Полярного Урала и практически до устья Енисея) также именуется Ямалом. Переводится этот топоним просто: от ненецких слов «я» («земля») и «мал» – («конец»); «я» + «мал» = «ямал» («конец земли»).
Все, казалось бы, ясно, все прозрачно – о чем тут еще спорить. Однако как раз-таки и есть о чем спорить! Ненцы (по-старому самоеды) появились на Крайнем Севере в первые века новой эры. По наиболее распространенной гипотезе, пришли они из Южной Сибири (Алтае-Саянское нагорье), хотя есть и дргуие версии. То, что современные ненцы не слишком похожи на южносибирских аборигенов, не столь уж и важно: эскимосы совсем не похожи на полинезийцев, хотя доказано, что приплыли (точнее, прилетели, согласно эскимосским преданиям, на «железных птицах») в места своего нынешнего обитания именно из Океании где-то в середине 1-го тысячелетия новой эры.
Однако что было на Ямале до появления здесь ненцев? Не пустовали же эти обширнейшие земли, по территории превышающие площадь современной Британии! По всему побережью Ямала археологи, вскрывая культурный слой, находят следы пребывания человека, датируемые по нижней хронологической планке 3-м тысячелетием до новой эры. Летом 2001 года на реке Полуй, в 40 километрах от Салехарда, археологи обнаружили татуированную мумию, которую не смогли отнести ни к какой антропологической расе[10], а о времени ее происхождения вообще не могли сказать ничего внятного. Следовательно, ямальские ненцы пришли не на пустое место. Сами они говорят, что Аркимческое побережье заселял низкорослый народ сихиртья (сиртья), который переселился под землю (ненецкий вариант широко распространенной легенды о «подземной чуди»).
Но нас интересует совсем другое. Несомненно, что, появившись на Ямале, ненцы застали здесь уже до них и без них существовавшие названия. Это относится и к реке Оби, устьем которой образуется обширнейшее Обское море, омывающее полуостров Ямал с востока, и к территории в целом. Название вполне могло быть гиперборейским – с учетом того, что Обская губа испокон веков выступала западносибирским связующим звеном между Гипербореей и остальным миром. Известный астроном и политический деятель XVIII века Жан-Сильвен Байи (Бальи) (1736—1793) вообще считал и доказывал, что Обская губа – это то, что в античные времена считали Геракловыми столбами.
Байи принадлежат два трактата – «Письма к Вольтеру о происхождении наук, особенно у народов Азии» (1776) и продолжившие их «Письма о Платоновой Атлантиде и о древней истории Азии…» (1779), где французский астроном (кстати, член трех академий, что в истории науки исключительно редкий случай) впервые четко и недвусмысленно сформулировал полярную концепцию происхождения мировой культуры и цивилизации. Отсюда уже вытекали доказательства полярного местонахождения Атлантиды (в сопряжении с Гипербореей) – этногенетической общности древних народов, их культур и моногенеза всех языков мира. Байи, в общем-то, правильно представлял и причины гибели обеих великих океанических суш, обусловленные глобальным космопланетарным катаклизмом, повлекшим за собой Всемирный потоп и катастрофическое похолодание в полярных и приполярных широтах. Следствие этих судьбоносных для истории Земли событий – массовые миграции древних народов с Севера на Юг. К несомненным заслугам французского астронома и мыслителя-просветителя относится также непреклонное стремление везде и всюду отыскать материальные корни мифов и разнообразных мифологических персонажей, а также соответствующих им исторических реалий.
В своих научных изысканиях и выводах Байи неоригинален. На арктическое расположение Атлантиды – Гипербореи, где царил «золотой век», указывали уже античные авторы. Здесь некогда обитали титаны и горгоны, родились многие будущие олимпийские боги (отчего получали эпитет гиперборейских), происходили величайшие битвы эллинской предыстории – Титаномахия и Гигантомахия. Здесь же, на берегу Ледовитого океана (или Кронидского моря, как оно именовалось в незапамятные времена), располагался таинственный сад Гесперид; их опекун и родной дядя Атлант держал на своих плечах небо, а Зевс приковал к скале непокорного Прометея и здесь же его освободил Геракл, за что, как сообщает Пиндар, и получил прозвище Гиперборейского (а затем сюда же придет и Персей, чтобы сразиться с горгоной Медузой, и потому получит точно такое же прозвище). Байи проанализировал данный вопрос особенно подробно, с привлечением многих первоисточников, – тут и античные авторы Диодор Сицилийский, Аполлодор, Плутарх и другие, которых ученый-эрудит читал в подлиннике.
В последующие два века судьба концепции Байи оказалась драматичной. Поначалу тема Северной прародины звучала для европейских просветителей достаточно актуально и широко обсуждалась и в среде ученых, и широкой публикой. В России, к примеру, по данной проблеме высказывался известный писатель Василий Васильевич Капнист (1758—1823), опубликовавший в 1815 году в журнале «Чтение в Беседе любителей русского слова» изящное эссе под названием «Краткое изыскание о гипербореянах»: он пришел к смелому выводу, что русский народ является наследником древней Гипербореи, а последняя неотделима от Атлантиды (при этом Капнист ссылался и на Байи).
Уже в ХХ веке длительные метафизические исследования и дискуссии мыслителей-традиционалистов завершились созданием и обнародованием основополагающего эссе Рене Генона «Атлантида и Гиперборея», где вновь после трактатов Байи появилась формулировка «Гиперборейская Атлантида». Не менее конструктивным оказалось сопряжение Гипербореи с описанной в «Географии» Страбона таинственной северной землей Тулe (другая огласовка – Тула, Фула[11]), которой пытался достичь античный мореплаватель Пифей. Генон склонен был поддержать мнение других исследователей, что следует различать Северную (Полярную) Атлантиду и Южную, находившуюся в Атлантическом океане. Первую он предлагал называть Гиперборейской Тулой, а последнюю – Атлантической и сопрягать с изначальным местонахождением центра традиции древних тольтеков, основавших в Центральной Америке государство Тулан со столицей Тула, – название полностью совпадало с наименованием русского города.
В переводах «Фауста» (а их на русском языке насчитывается до десяти), включая классические переводы В. Брюсова, Н. Холодковского и Б. Пастернака, Thule передается лишь как Фуле. Лишь Афанасий Фет (он также перевел обе части «Фауста») поставил в точном соответствии с оригиналом Туле (через «фиту»), но его перевод не переиздавался с конца ХIХ века. Одно из названий прародины человечества – Ultima Thule («самый далекий Туле»; иногда переводят – «крайний Туле»): с таким эпитетом утвердилось имя древней Северной земли в мировой истории, географии и поэзии. Устойчивое латинское словосочетание, превратившееся в крылатое выражение, введено в оборот Вергилием в «Георгиках» (I, 30).
Согласно словарю Владимира Даля, понятие «тула» – это «скрытое, недоступное место» – «затулье», «притулье» («тулить» – «укрывать», «скрывать», «прятать» и т. п.). Русская Тула – действительно сакрально-потаенный центр на русской карте, что связано с его географическим расположением, геологическими и геофизическими особенностями, ферроэнергетикой железорудных месторождений. В стародавние времена они как магнитом притягивали сюда людей, быстро становившихся благодаря уникальному биосферному и ноосферному влиянию рудознатцами, плавильщиками железа, кузнецами, мастерами и хитроумными умельцами, слава о которых шла по всей Руси. Есть и другие русские слова с архаичным корнем «тул»: «туловище» (тело без учета головы, рук и ног); «тулo» (колчан в виде трубки, где хранятся стрелы; отсюда «втулка»). Производными от той же корневой основы в русском языке являются слова: «тыл» (затылок и вообще задняя часть чего-либо); «тло» (основание, дно; в современном языке сохранилось устойчивое словосочетание «дотла»); «тлеть» (гнить или чуть заметно гореть) и т. д. Тем самым имя города Тула имеет богатейшее смысловое содержание. Интересно, что из истории известна еще одна Тула – столица древней центральноамериканской империи тольтеков (само название народа – того же корня). А в Западной Сибири есть небольшая река с тем же названием – Тула, приток Оби. Топонимы и гидронимы с корнем «тул» вообще имеют чрезвычайное распространение: города Туль, Тулон и Тулуза во Франции, Тулча – в Румынии, Тульчин – на Украине, Тулымский камень (хребет) – на Северном Урале, река в Мурманской области Тулома, озеро в Карелии Тулос. И так далее – вплоть до самоназвания одного из башкирских родов – тулвинцев (тулбуйцев) или дравидских народов в Индии – тулу.