Страница:
А ведь всё это — постиндустриальное общество, информационное общество и глобализм — разные названия одного и того же процесса, это синонимы. Но в теории до сих пор однозначного понимания нет; жульничество продолжается. Российские исследователи берут в качестве эталонов модные на Западе концепции и строят свои теории, а точнее, пересказывают вычитанное. Они не задаются вопросами, насколько их стряпня соответствует условиям России, и не отслеживают, подтверждаются ли эти теории практикой «там». Атак как они все читают одинаковые книжки, то дружно друг другу поддакивают, а у несведущих граждан создаётся впечатление, что раз все «такие умные люди» говорят одно и то же, то в этом действительно что-то есть.
Такая «наука» имеет и вполне меркантильную подложку. Перепевая западные образцы, можно рассчитывать на заграничные гранты, получать приглашения читать лекции там же, а за лекции платят неплохие деньги. Но всеобщая унификация взглядов препятствует развитию знания, особенно у тех, кто его копирует. Без сравнения разных случаев становится невозможным получение сколько-нибудь удовлетворительных результатов. Известная истина: «Всё познается в сравнении», а если сравнивать нечего, то познавательная деятельность прекращается и начинаются пустые споры.
Ныне либералы разных школ спорят о том, как бы нам поскорее стать частью богатого западного мира. Ждут ли нас там? И нужен ли нам тот Запад? И что с ним самим будет в ближайшие годы? Об этом у них и разговора нет. А мы зададимся этими непростыми вопросами.
Ждут ли нас?.. История с Косово, Ираком, выборы в Югославии, Украине, отношение к албанскому меньшинству в Македонии и русскому меньшинству в Прибалтике и масса других примеров показывают, что западная система ценностей — и система демократии, и институт прав человека — в состоянии хаоса. Вся их «двойная бухгалтерия» порождена реальными конфликтами интересов, и в каждом случае «правда» оказывается за теми, кто сильнее. К сожалению, Россия слаба, поэтому её интересы не учитываются. Мы можем сколь угодно активно махать руками, «подавая сигналы», что мы уже белые и пушистые и даже уважаем права человека, — всё без толку. Запад богат, поскольку долгое время жил, обирая богатые территории с бедным населением; их эксплуатировали в свою пользу. А теперь если Россия со своей богатой территорией войдёт к ним на равных,то за счёт чего они будут дальше-то жить? За счёт стран, бедныхсырьевыми ресурсами? Не для этого рушили в России Советскую власть…
Либералы у нас двух сортов: «государственники» и «западники». Первые сегодня у власти; именно они мечтают о вхождении России в клуб богатых стран «на равных». Вторые защищают идею бессубъектного её вхождения в мир ТНК, как территории и ресурсов, и не более того. Эти уже включены в глобальное целое и знают там своё место. В частности, как хозяева сырья и других ресурсов они являются продолжением существующих транснациональных структур. Для них понятия «государство — страна — народ» не существует. Впрочем, и «государственники», чуя, куда ветер дует, готовы к ограничению суверенитета России. Отсюда появление в нашей Конституции пункта о приоритете международных договоров, согласие выполнять решения Европейского суда, подписание конвенций о действии на территории России многих зарубежных нормативов, в частности европейских тюремных правил, мораторий на смертную казнь и т. п.
Как видим, наступление эпохи ТНК породило дилемму. Одни либералы считают, что возрождение отечественной экономики, укрепление отношений с Китаем, Ираном, Ираком и Индией увеличивают значение России, повышают её капитализацию и субъектность в международных отношениях. Беда лишь в том, что до их ума не доходит: Западу Россия не нужна ни с какой капитализацией, потому что мы слишком большие и по-прежнему ядерные. Другие либералы полагают, что вся эта мышиная возня вредна, ибо мешает быстрому усвоению мировыми финансово-экономическими структурами богатств России. Правда, они этого не говорят напрямую, а прикрывают демагогической болтовнёй о демократических ценностях.
Хоть и те и другие тянут в конечном итоге в одну сторону, конфликт между двумя лагерями неизбежен. Это проблема выбора: быть России субъектом или территорией. И кто бы из либералов кого ни победил, логическим завершением либерального проекта станет конец России как государства. При нынешней власти проваландаемся дольше, а если случится «бархатная» («шёлковая», «кожаная», короче — шкурная) революция — скатимся в ничто быстрее.
Наш развал — это вопрос времени. Можно, конечно, верить в глобальный мир, в котором все народы, распри позабыв, перемешаются в рамках общего социума и всех где-то за горизонтом ждёт «светлое будущее». На деле же даже в условиях глобализации ценности национального суверенитета и национальной безопасности своего значения не теряют, а вакуум в политике всегда заполняется. Так что говорить о будущем России бессмысленно, потому что будущего у России ни при тех, ни при этих либералах нет. Дальний Восток уже сегодня больше связан с Японией и Китаем, чем с Москвой. Соседние страны всё увереннее предъявляют нам территориальные претензии. Раздуваются национальные конфликты, заиграл мусульманский фактор… А Центр делает вид, что ничего не происходит. Япония и Китай, Турция, Румыния и Латвия — вот кто будет решать вопрос субъектности разных частей бывшей России. США и Германия тоже своего не упустят.
Да, ресурсов у нас много и помимо сырья: мы привлекательны своей системой образования, культурой, обширным рынком, но всё это не вечно, всего этого можно лишиться…
Ныне самые высокие технологии (а с ними капитал и интеллект) концентрируются в США, похуже — в Японии и Европе, ещё похуже — в странах АСЕАН и Латинской Америки. Россия же, уничтожив в ходе либеральных реформ свои высокие технологии и закрепляясь в качестве сырьевого придатка не столько развитых стран, сколько глобальных монополий, а также Китая и Индии, осталась как минимумсо ста миллионами человек избыточного для сырьевого придатка населения. Это кошмар, о котором всего два-три года назад писали все газеты, от «Завтра» до «Сегодня». Теперь все привыкли; кошмар воспринимается как норма, хотя от этого не перестаёт быть кошмаром.
Впрочем, о наших перспективах можно сказать ещё жёстче. В условиях глобализации мы и в развитии традиционных технологий не имеем никаких шансов. Из-за нашей географии (климата и растянутости страны) и, что значительно более важно, управления (которое нельзя улучшить быстро) издержки нашего производства во всём обозримом будущем отчётливо выше среднемировых. Поэтому концентрация сил на любом относительно простом производстве не приведёт ни к чему, кроме банкротства.
Между тем, закрывая глаза на объективные условия, разные наши либералы занимаются мифотворчеством. Государственнический миф гласит, что нужно резко усилить ведущую роль государства, и тогда экономика России начнёт очень быстро расти: всех догоним и перегоним быстрее, чем при товарище Сталине. Другой миф — что стоит нам снять ограничения на валютные операции, вступить в ВТО и по максимуму снизить налоги, как мы тут же начнём догонять Португалию.
Это мифы, потому что они основаны не на анализе конкретной ситуации, а на идеологических представлениях.
Усиление роли государства в современных условиях ничего не даст, потому что, во-первых, другое тысячелетие на дворе, а во-вторых, В. В. Путин совсемне товарищ Сталин. Его скорее можно сравнить с товарищем Бухариным; представьте, что Николай Иванович и «правые уклонисты» под знаменитым лозунгом «Обогащайтесь!» взяли власть и не было ни пятилеток, ни коллективизации, ни индустриализации. Получился бы точный слепок современности.
Не будет России никакой пользы и от вступления в ВТО. Эта контора, созданная в интересах крупного капитала, ограничивает возможности проведения определённой промышленной политики, индустриализации, получения доступа к технологиям. В ВТО существует неравноправие торговых режимов, и уж к нам-то его применят по полной программе. По этому поводу французский учёный Жак Сапир, возглавляющий исследования по экономике России и стран СНГ в Доме науки о человеке (Париж), пишет:
Учёные Российской академии сельскохозяйственных наук подсчитали: сразу после вступления в ВТО российский агропром будет терять 4 млрд. долларов ежегодно.
На втором месте лёгкая промышленность. Если мы снимем все нетарифные ограничения, то китайцы «забьют» отечественных производителей. Следом за ними пострадают автопром (он уже страдает), авиапром, машиностроение и компании, работающие в сфере услуг. После вступления в ВТО в нашу страну придут страховые компании, аудиторские, банки — они «раздавят» отечественных конкурентов. Тягаться с Западом нам не по силам: там оборот на рынке услуг в разы превосходит рынок товаров.
В том же анализе экспертов Всемирного банка есть такие цифры: выгода зарубежных операторов будет в 10 раз больше, чем отечественных. ВТО требует поднять цены на газ, электричество внутри России до уровня мировых. По расчётам Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, от вступления в ВТО Россия будет терять 1 % ВВП, или 7,2 млрд. долларов в год.
Но кто-то всё же выиграет от вступления в ВТО? Да, в какой-то степени металлурги и химики. У них появятся новые возможности бороться с европейцами и американцами, которые вводят несправедливые ограничения на ввоз их продукции. По прогнозам, увеличится производство в чёрной и цветной металлургии. «Жаль только, что все обязательства мы должны выполнить немедленно, а все выигрыши для России отнесены на далёкие сроки и нечётко определены», — говорит Дмитрий Кувалин.
Эксперты Всемирного банка надеются, что «опека российского государства поможет безработным (число которых резко возрастёт — см. табл.)дожить до того дня, когда и они смогут начать пожинать плоды от вступления России в ВТО».
Этот анализ был подготовлен Джеспером Йенсеном (Высшая школа «Экономикс», Копенгаген), Томасом Рузерфордом (Колорадский университет, США), Дэвидом Гарром (сотрудник Всемирного банка) по заказу правительства РФ. Несмотря на это, российские властители продолжают твердить о большой пользе России от задуманного ими вступления в ВТО. Министр Герман Греф, обсуждая эту тему, заявил, что членство в ВТО будет приносить России 18,4 млрд. долларов в год. И заявил он об этом, основываясь как раз на анализе западных экономистов Всемирного банка! Министр явно не понял, о чём в нём идёт речь. А она идёт не о том, что Россия будет получать18,4 млрд. долларов в год, а о том, что ровно на столько в течение двух лет увеличится потребление в нашей стране после присоединения к ВТО. То есть мы с вами будем тратить больше денег при одновременном снижении тарифов на страховые услуги, на мобильную и интернет-связь, при снижении ставок по кредитам в банках и т. п. Но это не значит, что покупать мы будем своё, отечественное. Возникший дефицит будет возмещён зарубежными поставками, а россиян втянут в гонку потребительства, уже привычную Западу.
Таким образом, российские лидеры сознательно объявляют интеграцией России в мировую экономику совершенно иной процесс, действительно идущий полным ходом: присвоение частными лицами наследства Советского Союза, то есть результатов труда всех прошлых поколений. Это процесс ликвидации экономического суверенитета страны и перевода её экономики и политики под внешнее управление.
ВОЙНА ВСЕХ ПРОТИВ ВСЕХ
Параметрическое управление
Такая «наука» имеет и вполне меркантильную подложку. Перепевая западные образцы, можно рассчитывать на заграничные гранты, получать приглашения читать лекции там же, а за лекции платят неплохие деньги. Но всеобщая унификация взглядов препятствует развитию знания, особенно у тех, кто его копирует. Без сравнения разных случаев становится невозможным получение сколько-нибудь удовлетворительных результатов. Известная истина: «Всё познается в сравнении», а если сравнивать нечего, то познавательная деятельность прекращается и начинаются пустые споры.
Ныне либералы разных школ спорят о том, как бы нам поскорее стать частью богатого западного мира. Ждут ли нас там? И нужен ли нам тот Запад? И что с ним самим будет в ближайшие годы? Об этом у них и разговора нет. А мы зададимся этими непростыми вопросами.
Ждут ли нас?.. История с Косово, Ираком, выборы в Югославии, Украине, отношение к албанскому меньшинству в Македонии и русскому меньшинству в Прибалтике и масса других примеров показывают, что западная система ценностей — и система демократии, и институт прав человека — в состоянии хаоса. Вся их «двойная бухгалтерия» порождена реальными конфликтами интересов, и в каждом случае «правда» оказывается за теми, кто сильнее. К сожалению, Россия слаба, поэтому её интересы не учитываются. Мы можем сколь угодно активно махать руками, «подавая сигналы», что мы уже белые и пушистые и даже уважаем права человека, — всё без толку. Запад богат, поскольку долгое время жил, обирая богатые территории с бедным населением; их эксплуатировали в свою пользу. А теперь если Россия со своей богатой территорией войдёт к ним на равных,то за счёт чего они будут дальше-то жить? За счёт стран, бедныхсырьевыми ресурсами? Не для этого рушили в России Советскую власть…
Либералы у нас двух сортов: «государственники» и «западники». Первые сегодня у власти; именно они мечтают о вхождении России в клуб богатых стран «на равных». Вторые защищают идею бессубъектного её вхождения в мир ТНК, как территории и ресурсов, и не более того. Эти уже включены в глобальное целое и знают там своё место. В частности, как хозяева сырья и других ресурсов они являются продолжением существующих транснациональных структур. Для них понятия «государство — страна — народ» не существует. Впрочем, и «государственники», чуя, куда ветер дует, готовы к ограничению суверенитета России. Отсюда появление в нашей Конституции пункта о приоритете международных договоров, согласие выполнять решения Европейского суда, подписание конвенций о действии на территории России многих зарубежных нормативов, в частности европейских тюремных правил, мораторий на смертную казнь и т. п.
Как видим, наступление эпохи ТНК породило дилемму. Одни либералы считают, что возрождение отечественной экономики, укрепление отношений с Китаем, Ираном, Ираком и Индией увеличивают значение России, повышают её капитализацию и субъектность в международных отношениях. Беда лишь в том, что до их ума не доходит: Западу Россия не нужна ни с какой капитализацией, потому что мы слишком большие и по-прежнему ядерные. Другие либералы полагают, что вся эта мышиная возня вредна, ибо мешает быстрому усвоению мировыми финансово-экономическими структурами богатств России. Правда, они этого не говорят напрямую, а прикрывают демагогической болтовнёй о демократических ценностях.
Хоть и те и другие тянут в конечном итоге в одну сторону, конфликт между двумя лагерями неизбежен. Это проблема выбора: быть России субъектом или территорией. И кто бы из либералов кого ни победил, логическим завершением либерального проекта станет конец России как государства. При нынешней власти проваландаемся дольше, а если случится «бархатная» («шёлковая», «кожаная», короче — шкурная) революция — скатимся в ничто быстрее.
Наш развал — это вопрос времени. Можно, конечно, верить в глобальный мир, в котором все народы, распри позабыв, перемешаются в рамках общего социума и всех где-то за горизонтом ждёт «светлое будущее». На деле же даже в условиях глобализации ценности национального суверенитета и национальной безопасности своего значения не теряют, а вакуум в политике всегда заполняется. Так что говорить о будущем России бессмысленно, потому что будущего у России ни при тех, ни при этих либералах нет. Дальний Восток уже сегодня больше связан с Японией и Китаем, чем с Москвой. Соседние страны всё увереннее предъявляют нам территориальные претензии. Раздуваются национальные конфликты, заиграл мусульманский фактор… А Центр делает вид, что ничего не происходит. Япония и Китай, Турция, Румыния и Латвия — вот кто будет решать вопрос субъектности разных частей бывшей России. США и Германия тоже своего не упустят.
Да, ресурсов у нас много и помимо сырья: мы привлекательны своей системой образования, культурой, обширным рынком, но всё это не вечно, всего этого можно лишиться…
Ныне самые высокие технологии (а с ними капитал и интеллект) концентрируются в США, похуже — в Японии и Европе, ещё похуже — в странах АСЕАН и Латинской Америки. Россия же, уничтожив в ходе либеральных реформ свои высокие технологии и закрепляясь в качестве сырьевого придатка не столько развитых стран, сколько глобальных монополий, а также Китая и Индии, осталась как минимумсо ста миллионами человек избыточного для сырьевого придатка населения. Это кошмар, о котором всего два-три года назад писали все газеты, от «Завтра» до «Сегодня». Теперь все привыкли; кошмар воспринимается как норма, хотя от этого не перестаёт быть кошмаром.
Впрочем, о наших перспективах можно сказать ещё жёстче. В условиях глобализации мы и в развитии традиционных технологий не имеем никаких шансов. Из-за нашей географии (климата и растянутости страны) и, что значительно более важно, управления (которое нельзя улучшить быстро) издержки нашего производства во всём обозримом будущем отчётливо выше среднемировых. Поэтому концентрация сил на любом относительно простом производстве не приведёт ни к чему, кроме банкротства.
Между тем, закрывая глаза на объективные условия, разные наши либералы занимаются мифотворчеством. Государственнический миф гласит, что нужно резко усилить ведущую роль государства, и тогда экономика России начнёт очень быстро расти: всех догоним и перегоним быстрее, чем при товарище Сталине. Другой миф — что стоит нам снять ограничения на валютные операции, вступить в ВТО и по максимуму снизить налоги, как мы тут же начнём догонять Португалию.
Это мифы, потому что они основаны не на анализе конкретной ситуации, а на идеологических представлениях.
Усиление роли государства в современных условиях ничего не даст, потому что, во-первых, другое тысячелетие на дворе, а во-вторых, В. В. Путин совсемне товарищ Сталин. Его скорее можно сравнить с товарищем Бухариным; представьте, что Николай Иванович и «правые уклонисты» под знаменитым лозунгом «Обогащайтесь!» взяли власть и не было ни пятилеток, ни коллективизации, ни индустриализации. Получился бы точный слепок современности.
Не будет России никакой пользы и от вступления в ВТО. Эта контора, созданная в интересах крупного капитала, ограничивает возможности проведения определённой промышленной политики, индустриализации, получения доступа к технологиям. В ВТО существует неравноправие торговых режимов, и уж к нам-то его применят по полной программе. По этому поводу французский учёный Жак Сапир, возглавляющий исследования по экономике России и стран СНГ в Доме науки о человеке (Париж), пишет:
«…Все знают, что свобода торговли может раздавить развивающиеся страны. Кроме того, имеется… проблема. Я бы назвал её идеологией ВТО. Это идея, которая состоит в том, что свобода торговли — везде и всегда наилучшее из возможных решений. Это, если хотите, религиозная, но не научная идеология… Я считаю, что надо забыть о свободе торговли, и чем скорее, тем лучше. Это действительно религиозная идеология, не имеющая ничего общего с практикой.О том, что от вступления в ВТО получится не польза, а вред, пишут массовые газеты! Владимир Тарасов, руководитель Аграрного центра ЕврАзЭС, сообщает:
Существует проблема взаимоотношений ВТО и России. Когда российское правительство хочет, чтобы Россия вступила в ВТО, поскольку оно не желает, чтобы страна была исключена из крупных международных процессов, то с политической точки зрения это можно понять. Но если сегодня мы рассмотрим структуру российской торговли, то увидим, что Россия продаёт сырьё и оружие. К сожалению. Можно было бы желать, чтобы российская торговля была иной. Но надо констатировать, что сегодня, в 2004 году, более 80 % российского экспорта составляют сырьё и вооружение, то есть товары, которые не входят в компетенцию ВТО. Поэтому можно задаться вопросом: в чём состоит экономический интерес вступления России в ВТО?… Сегодня, в 2004 году, у неё нет экономических причин для этого».
«В нашу страну придут новые международные корпорации. Прибыли, которые они заработают здесь, будут уходить на Запад». [62]Оказывается, согласно анализу западных экономистов Всемирного банка, получится, дословно, следующее:
«Прямые иностранные инвестиции, вероятно, могут повлечь спад производства в компаниях, находящихся в собственности россиян».Самый тяжёлый удар придётся на сельское хозяйство и пищевую промышленность. Как члены ВТО, мы не сможем ограничивать приток в страну иностранной продукции. «Представляете, что будет, когда в Россию хлынут товары из стран, где на поддержку сельского хозяйства выделяют из бюджета огромные деньги? — говорит Дмитрий Кувалин, учёный секретарь Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН. — Как смогут бороться с ними наши крестьяне, которых государство практически не поддерживает?»
Учёные Российской академии сельскохозяйственных наук подсчитали: сразу после вступления в ВТО российский агропром будет терять 4 млрд. долларов ежегодно.
На втором месте лёгкая промышленность. Если мы снимем все нетарифные ограничения, то китайцы «забьют» отечественных производителей. Следом за ними пострадают автопром (он уже страдает), авиапром, машиностроение и компании, работающие в сфере услуг. После вступления в ВТО в нашу страну придут страховые компании, аудиторские, банки — они «раздавят» отечественных конкурентов. Тягаться с Западом нам не по силам: там оборот на рынке услуг в разы превосходит рынок товаров.
В том же анализе экспертов Всемирного банка есть такие цифры: выгода зарубежных операторов будет в 10 раз больше, чем отечественных. ВТО требует поднять цены на газ, электричество внутри России до уровня мировых. По расчётам Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, от вступления в ВТО Россия будет терять 1 % ВВП, или 7,2 млрд. долларов в год.
Но кто-то всё же выиграет от вступления в ВТО? Да, в какой-то степени металлурги и химики. У них появятся новые возможности бороться с европейцами и американцами, которые вводят несправедливые ограничения на ввоз их продукции. По прогнозам, увеличится производство в чёрной и цветной металлургии. «Жаль только, что все обязательства мы должны выполнить немедленно, а все выигрыши для России отнесены на далёкие сроки и нечётко определены», — говорит Дмитрий Кувалин.
Эксперты Всемирного банка надеются, что «опека российского государства поможет безработным (число которых резко возрастёт — см. табл.)дожить до того дня, когда и они смогут начать пожинать плоды от вступления России в ВТО».
Этот анализ был подготовлен Джеспером Йенсеном (Высшая школа «Экономикс», Копенгаген), Томасом Рузерфордом (Колорадский университет, США), Дэвидом Гарром (сотрудник Всемирного банка) по заказу правительства РФ. Несмотря на это, российские властители продолжают твердить о большой пользе России от задуманного ими вступления в ВТО. Министр Герман Греф, обсуждая эту тему, заявил, что членство в ВТО будет приносить России 18,4 млрд. долларов в год. И заявил он об этом, основываясь как раз на анализе западных экономистов Всемирного банка! Министр явно не понял, о чём в нём идёт речь. А она идёт не о том, что Россия будет получать18,4 млрд. долларов в год, а о том, что ровно на столько в течение двух лет увеличится потребление в нашей стране после присоединения к ВТО. То есть мы с вами будем тратить больше денег при одновременном снижении тарифов на страховые услуги, на мобильную и интернет-связь, при снижении ставок по кредитам в банках и т. п. Но это не значит, что покупать мы будем своё, отечественное. Возникший дефицит будет возмещён зарубежными поставками, а россиян втянут в гонку потребительства, уже привычную Западу.
Таким образом, российские лидеры сознательно объявляют интеграцией России в мировую экономику совершенно иной процесс, действительно идущий полным ходом: присвоение частными лицами наследства Советского Союза, то есть результатов труда всех прошлых поколений. Это процесс ликвидации экономического суверенитета страны и перевода её экономики и политики под внешнее управление.
ВОЙНА ВСЕХ ПРОТИВ ВСЕХ
Копытом и камнем испытаны годы,
Бессмертной полынью пропитаны воды, —
И горечь полыни на наших губах…
Нам нож — не по кисти,
Перо — не по нраву,
Кирка — не по чести,
И слава — не в славу:
Мы — ржавые листья на ржавых дубах…
Чуть ветер, чуть север —
И мы облетаем.
Чей путь мы собой теперь устилаем?
Чьи ноги по ржавчине нашей пройдут?
Потопчут ли нас трубачи молодые?
Взойдут ли над нами созвездья чужие?
Мы — ржавых дубов облетевший уют…
Эдуард Багрицкий
Параметрическое управление
Возможно, предыдущие главы породили у читателя пусть грустную, но всё же благостную картину. Вроде бы «эпоха ТНК» вошла в некую колею. Движется мирным образом, вбирая в свою орбиту правительства, бизнесы и народы. Но это было бы не вполне верное мнение. В период неустойчивости постоянно нарушается баланс между структурами; любые случайности меняют направление процессов, и это происходит совершенно непредсказуемым образом в силу неустойчивости самой системы. Важно, что обостряется дисбаланс между техническим развитием общества и его гуманитарным (этическим и культурным) развитием; боевые технологии повышают мощь каждого отдельного воина, а деградация морали снижает планку дозволенного.
Геополитический кризис достиг пика: планета перенаселена, ресурсы для жизни такого количества людей и при таком способе хозяйствования заканчиваются, неустойчивость нарастает. Начались боевые столкновения, причём в некоторых случаях непонятно, кого с кем. Безымянные «мировые террористы» убивают мирных граждан в одних странах, а в ответ безымянные «специальные подразделения» убивают мирных граждан в других странах.
Разумные люди — homo, с позволения сказать, sapiens — могли бы понять, что вступили на путь самоуничтожения. Но как мы уже многократно указывали, разум не руководит жизнью общества. Даже отдельный человек, схлопотав по левой щеке и начав лупить обидчика в ответ, не всегда может остановиться, а только увеличивает степень остервенения. Что уж говорить, когда дерутся толпы и каждый «воин» подзадоривает всех других! Чтобы остановить дерущихся, надо затратить огромную энергию. А вот чтобы заставить мирных людей драться и убивать друг друга, достаточно поступить, как поступил Яго в пьесе Шекспира: обмануть. Это пример неявного управления.
Рассмотрим два примера. Группа туристов, усталая и голодная, собирается встать лагерем. Дел много, и, конечно, некий лидер может взять на себя распределение работы и контроль. Но можно обойтись и без него, пустив дело на самотёк. И всё получится, потому что у туристов есть общая цель: поесть и улечься поспать. Поэтому если один взялся ставить палатку, то другой пойдёт за хворостом, третий — за водой, четвёртый начнёт готовить еду и т. д.
Другой пример. В каком-то городке пустили слух, что в ближайшее время будет обмен денег. А граждане знают, что в результате обязательно прыгнут цены, да и наверняка обмен будет несправедливым. Что они сделают? Побегут в магазин обменивать свою наличность на товары. При этом ими никто не руководит, но все они вместе поступают так, словно они элементы жёстко управляемой системы.
Что мы видим в этих примерах? Люди самостоятельно предпринимают некие действия без всяких команд. Но это происходит только тогда, когда они оказались в определённых условиях.В наших примерах команды, что делать, людям никто не даёт, они сами готовы действовать. Появляется «сигнал», что пора начинать, но не говорится, что именно делать, а люди уже что-то делают, причём согласованно. Обратим внимание, вариантов приведения людей в такое «когерентное» состояние только два: они возбуждаются или спонтанно, как в случае с туристами, или индуцированно, как в случае с реакцией на слухи об обмене денег. Этот второй случай особенно интересен, поскольку показывает, что можно возбуждать среду, а затем пускать энергию людей в предсказуемом направлении. При этом сами-то люди останутся в неведении, что они марионетки в чьей-то игре, а будут мнить себя личностями, принимающими решения по своему выбору.
Такого рода манипуляции населением сегодня в широком ходу. Сначала возбуждают среду (скажем, обесценив сбережения граждан), а затем закидывают информацию (например, что Лёня Голубков чудовищно обогатился, купив бумаги МММ). Результат известен. Причём, когда людям разъясняли, что МММ — это жульничество, они не могли поверить, столь сильным было первоначальное возбуждение среды.
Что же получается? Оказывается, для управления миллионами людей не обязательно иметь сложную иерархическую систему подчинения — сами всё сделают. Чтобы забрать себе чужие деньги, не надо их отнимать силой — сами отдадут. Чтобы захватить страну, не нужна армия — сами сдадутся! Просто надо создать возбуждение в среде граждан, а затем дать им возможность «избавиться» от этого возбуждения.
Рассмотрим в свете этих знаний сказку о голом короле. Два иностранных ловкача, мнимые портные, убедили короля, что сшили ему прекрасный наряд, но его могут видеть только глубоко нравственные люди. (Будь это отечественные ловкачи, он бы не поверил.) Король не может признать, что он безнравственен и никакого костюма не видит, и гуляет голым. Граждане, находящиеся в системе жёсткого управления, не смеют сказать правду, так как их объявят морально ущербными и примут к ним соответствующие меры. Эта двойственность приводит их в возбуждённое состояние. Теперь появляется ребёнок, мнение которого в обычной ситуации никто не принял бы во внимание, и объявляет, что король голый. Мало того, что все «прозрели» — авторитет власти подвергнут осмеянию. Так, прислав двух жуликов, давших королю ложную информацию, соседи добились, по сути, ликвидации власти короля.
Между прочим, на возбуждении среды и подаче информации выстроена вся эволюция; смысл наших сказок только в том, чтобы показать важность адекватности информации. То есть во вред она или во благо большинству; какой ареал охватывает; кратко она воздействует на общество или длительно. Управляющее воздействие информации на человека может носить очень долговременный характер, заранее программируя его поведение на каждую из жизненных ситуаций. Такими долговременными программами являются нормы морали и этики, навязываемые религиозными догмами и светскими идеологиями.
А в наше время большую роль играют различные СМИ. Они приводят граждан в возбуждённое состояние и дают сигналы, провоцирующие действия, направляя энергию людей на реализацию ложных целей. То есть производят манипуляцию людьми, а те этого даже не замечают. У таких манипуляций всегда есть хозяева, и это не СМИ.
То, что мы описали, есть параметрическийспособ управления, когда система сама переходит в нужное состояние при перемене параметров, в которых она функционирует. А есть другой тип управления — силовой.В этом случае строится иерархическая структура, и вышестоящие (их можно назвать субъектами управления) управляют нижестоящими (которых можно назвать объектами управления). Кстати, по такой же схеме человек управляет техническими устройствами или даже один механизм другим. А силовымтакой тип управления называется потому, что при нём система из одного состояния в другое переводится силовым внешним воздействием.
Процесс иерархического (силового) управления многоступенчатый. Попробуем описать его совсем просто. Предположим, производством какого-либо продукта управляет директор. Он принимает общие решения; об объёме производства думает кто-то другой, его подчинённый; в свою очередь, этот второй руководитель управляет ещё кем-то, кто определяет скорость выполнения работ. Стандартная цепочка: директор, главный инженер, начальник цеха, мастер и, наконец, рабочий-станочник.
Строго говоря, важны первая и последняя ступени. Поведение промежуточных руководителей ограничивается передачей указаний нижестоящему звену. Один только директор, желая получить определённый результат, основывается не на приказах вышестоящего начальства, а на интересах дела и принимает управленческие решения, получая сведения о выпуске продукции. А продукцию даёт рабочий-станочник. Но руководит директор не напрямую, а через главного инженера, который уже реагирует на приказы, а сам сигнала с конечного выпуска не имеет, самостоятельных решений не принимает.
Простейшие математические модели такой системы показывают, что если уровней управления больше трёх, то она принципиально содержит неустойчивые решения. То есть такая система управления в большинстве случаев не ведёт к нужному результату: получается так, как получается, а не как задумано. В первые месяцы Великой Отечественной войны пытались через такие цепочки руководить боевыми действиями. Но пока сигнал с театра боевых действий доходил до Генерального штаба, а затем его директивы спускались к непосредственным исполнителям, обстановка радикально менялась и эти директивы приводили не к адекватному реагированию, а к катастрофе. Это было очень быстро пОнято, и представителей Ставки отправили на места, где они оперативно принимали решения.
Имеется и ещё одна общеизвестная проблема: «качество» управленцев. Вышестоящие начальники должны уметь заинтересовать нижестоящих исполнителей, чтобы те не просто выполняли директивы, ожидая поощрения, а думали об успехе дела. Без такой реальной заинтересованности многоступенчатое управление всегда ведёт к разрухе, получается типичный «испорченный телефон» — есть такая детская игра. А теперь представим, что будет, если промежуточные звенья интересуются даже не столько одобрением начальства, сколько, например, получением личного добавочного дохода. Будет воровство, коррупция и провал любых благих планов.
Иерархическая система управления очень уязвима. Если найти возможность влиять на верхнее звено, то вся «махина» начнёт работать на развал. Иначе говоря, если кому-то понадобится подчинить себе некую страну, не надо манипулировать всем народом, достаточно влиять на верхушку страны, на элиту. Ведь она находится в «возбуждённом состоянии», ей нужныидеи по управлению. И эти идеи конкретным начальникам можно вкидывать через различных советников, которым начальник доверяет. Причём даже сами эти советники могут использоваться «втёмную»! Ведь и советнику нужны идеи, которые он будет предлагать начальству.
Известный социолог Александр Зиновьев, много работавший над проблемами уязвимости сложных систем при малых на них воздействиях, вспоминал, как в 1978 году, оказавшись в эмиграции, он был привлечён к работам, шедшим на Западе в рамках холодной войны против СССР. Тысячи специалистов и сотни исследовательских центров самым педантичным образом изучали структуру советской государственности и партии, центральный партийный аппарат, Политбюро и личности работников аппарата власти. Но основное внимание в течение длительного времени (пожалуй, до конца 1970-х годов) было направлено на идеологическую и психологическую обработку широких слоёв населения, создание прозападно ориентированных групп советских граждан. Они фактически играли роль «пятой колонны» в СССР и должны были заниматься (вольно или невольно) идейно-моральным разложением советского населения. Так было создано диссидентское движение. Словом, основная работа велась по «низам», и, хотя были достигнуты серьёзные успехи, ставшие в дальнейшем одним из факторов контрреволюции, окончательного решения, то есть ликвидации советского строя, никак не получалось.
Геополитический кризис достиг пика: планета перенаселена, ресурсы для жизни такого количества людей и при таком способе хозяйствования заканчиваются, неустойчивость нарастает. Начались боевые столкновения, причём в некоторых случаях непонятно, кого с кем. Безымянные «мировые террористы» убивают мирных граждан в одних странах, а в ответ безымянные «специальные подразделения» убивают мирных граждан в других странах.
Разумные люди — homo, с позволения сказать, sapiens — могли бы понять, что вступили на путь самоуничтожения. Но как мы уже многократно указывали, разум не руководит жизнью общества. Даже отдельный человек, схлопотав по левой щеке и начав лупить обидчика в ответ, не всегда может остановиться, а только увеличивает степень остервенения. Что уж говорить, когда дерутся толпы и каждый «воин» подзадоривает всех других! Чтобы остановить дерущихся, надо затратить огромную энергию. А вот чтобы заставить мирных людей драться и убивать друг друга, достаточно поступить, как поступил Яго в пьесе Шекспира: обмануть. Это пример неявного управления.
Рассмотрим два примера. Группа туристов, усталая и голодная, собирается встать лагерем. Дел много, и, конечно, некий лидер может взять на себя распределение работы и контроль. Но можно обойтись и без него, пустив дело на самотёк. И всё получится, потому что у туристов есть общая цель: поесть и улечься поспать. Поэтому если один взялся ставить палатку, то другой пойдёт за хворостом, третий — за водой, четвёртый начнёт готовить еду и т. д.
Другой пример. В каком-то городке пустили слух, что в ближайшее время будет обмен денег. А граждане знают, что в результате обязательно прыгнут цены, да и наверняка обмен будет несправедливым. Что они сделают? Побегут в магазин обменивать свою наличность на товары. При этом ими никто не руководит, но все они вместе поступают так, словно они элементы жёстко управляемой системы.
Что мы видим в этих примерах? Люди самостоятельно предпринимают некие действия без всяких команд. Но это происходит только тогда, когда они оказались в определённых условиях.В наших примерах команды, что делать, людям никто не даёт, они сами готовы действовать. Появляется «сигнал», что пора начинать, но не говорится, что именно делать, а люди уже что-то делают, причём согласованно. Обратим внимание, вариантов приведения людей в такое «когерентное» состояние только два: они возбуждаются или спонтанно, как в случае с туристами, или индуцированно, как в случае с реакцией на слухи об обмене денег. Этот второй случай особенно интересен, поскольку показывает, что можно возбуждать среду, а затем пускать энергию людей в предсказуемом направлении. При этом сами-то люди останутся в неведении, что они марионетки в чьей-то игре, а будут мнить себя личностями, принимающими решения по своему выбору.
Такого рода манипуляции населением сегодня в широком ходу. Сначала возбуждают среду (скажем, обесценив сбережения граждан), а затем закидывают информацию (например, что Лёня Голубков чудовищно обогатился, купив бумаги МММ). Результат известен. Причём, когда людям разъясняли, что МММ — это жульничество, они не могли поверить, столь сильным было первоначальное возбуждение среды.
Что же получается? Оказывается, для управления миллионами людей не обязательно иметь сложную иерархическую систему подчинения — сами всё сделают. Чтобы забрать себе чужие деньги, не надо их отнимать силой — сами отдадут. Чтобы захватить страну, не нужна армия — сами сдадутся! Просто надо создать возбуждение в среде граждан, а затем дать им возможность «избавиться» от этого возбуждения.
Рассмотрим в свете этих знаний сказку о голом короле. Два иностранных ловкача, мнимые портные, убедили короля, что сшили ему прекрасный наряд, но его могут видеть только глубоко нравственные люди. (Будь это отечественные ловкачи, он бы не поверил.) Король не может признать, что он безнравственен и никакого костюма не видит, и гуляет голым. Граждане, находящиеся в системе жёсткого управления, не смеют сказать правду, так как их объявят морально ущербными и примут к ним соответствующие меры. Эта двойственность приводит их в возбуждённое состояние. Теперь появляется ребёнок, мнение которого в обычной ситуации никто не принял бы во внимание, и объявляет, что король голый. Мало того, что все «прозрели» — авторитет власти подвергнут осмеянию. Так, прислав двух жуликов, давших королю ложную информацию, соседи добились, по сути, ликвидации власти короля.
Между прочим, на возбуждении среды и подаче информации выстроена вся эволюция; смысл наших сказок только в том, чтобы показать важность адекватности информации. То есть во вред она или во благо большинству; какой ареал охватывает; кратко она воздействует на общество или длительно. Управляющее воздействие информации на человека может носить очень долговременный характер, заранее программируя его поведение на каждую из жизненных ситуаций. Такими долговременными программами являются нормы морали и этики, навязываемые религиозными догмами и светскими идеологиями.
А в наше время большую роль играют различные СМИ. Они приводят граждан в возбуждённое состояние и дают сигналы, провоцирующие действия, направляя энергию людей на реализацию ложных целей. То есть производят манипуляцию людьми, а те этого даже не замечают. У таких манипуляций всегда есть хозяева, и это не СМИ.
То, что мы описали, есть параметрическийспособ управления, когда система сама переходит в нужное состояние при перемене параметров, в которых она функционирует. А есть другой тип управления — силовой.В этом случае строится иерархическая структура, и вышестоящие (их можно назвать субъектами управления) управляют нижестоящими (которых можно назвать объектами управления). Кстати, по такой же схеме человек управляет техническими устройствами или даже один механизм другим. А силовымтакой тип управления называется потому, что при нём система из одного состояния в другое переводится силовым внешним воздействием.
Процесс иерархического (силового) управления многоступенчатый. Попробуем описать его совсем просто. Предположим, производством какого-либо продукта управляет директор. Он принимает общие решения; об объёме производства думает кто-то другой, его подчинённый; в свою очередь, этот второй руководитель управляет ещё кем-то, кто определяет скорость выполнения работ. Стандартная цепочка: директор, главный инженер, начальник цеха, мастер и, наконец, рабочий-станочник.
Строго говоря, важны первая и последняя ступени. Поведение промежуточных руководителей ограничивается передачей указаний нижестоящему звену. Один только директор, желая получить определённый результат, основывается не на приказах вышестоящего начальства, а на интересах дела и принимает управленческие решения, получая сведения о выпуске продукции. А продукцию даёт рабочий-станочник. Но руководит директор не напрямую, а через главного инженера, который уже реагирует на приказы, а сам сигнала с конечного выпуска не имеет, самостоятельных решений не принимает.
Простейшие математические модели такой системы показывают, что если уровней управления больше трёх, то она принципиально содержит неустойчивые решения. То есть такая система управления в большинстве случаев не ведёт к нужному результату: получается так, как получается, а не как задумано. В первые месяцы Великой Отечественной войны пытались через такие цепочки руководить боевыми действиями. Но пока сигнал с театра боевых действий доходил до Генерального штаба, а затем его директивы спускались к непосредственным исполнителям, обстановка радикально менялась и эти директивы приводили не к адекватному реагированию, а к катастрофе. Это было очень быстро пОнято, и представителей Ставки отправили на места, где они оперативно принимали решения.
Имеется и ещё одна общеизвестная проблема: «качество» управленцев. Вышестоящие начальники должны уметь заинтересовать нижестоящих исполнителей, чтобы те не просто выполняли директивы, ожидая поощрения, а думали об успехе дела. Без такой реальной заинтересованности многоступенчатое управление всегда ведёт к разрухе, получается типичный «испорченный телефон» — есть такая детская игра. А теперь представим, что будет, если промежуточные звенья интересуются даже не столько одобрением начальства, сколько, например, получением личного добавочного дохода. Будет воровство, коррупция и провал любых благих планов.
Иерархическая система управления очень уязвима. Если найти возможность влиять на верхнее звено, то вся «махина» начнёт работать на развал. Иначе говоря, если кому-то понадобится подчинить себе некую страну, не надо манипулировать всем народом, достаточно влиять на верхушку страны, на элиту. Ведь она находится в «возбуждённом состоянии», ей нужныидеи по управлению. И эти идеи конкретным начальникам можно вкидывать через различных советников, которым начальник доверяет. Причём даже сами эти советники могут использоваться «втёмную»! Ведь и советнику нужны идеи, которые он будет предлагать начальству.
Известный социолог Александр Зиновьев, много работавший над проблемами уязвимости сложных систем при малых на них воздействиях, вспоминал, как в 1978 году, оказавшись в эмиграции, он был привлечён к работам, шедшим на Западе в рамках холодной войны против СССР. Тысячи специалистов и сотни исследовательских центров самым педантичным образом изучали структуру советской государственности и партии, центральный партийный аппарат, Политбюро и личности работников аппарата власти. Но основное внимание в течение длительного времени (пожалуй, до конца 1970-х годов) было направлено на идеологическую и психологическую обработку широких слоёв населения, создание прозападно ориентированных групп советских граждан. Они фактически играли роль «пятой колонны» в СССР и должны были заниматься (вольно или невольно) идейно-моральным разложением советского населения. Так было создано диссидентское движение. Словом, основная работа велась по «низам», и, хотя были достигнуты серьёзные успехи, ставшие в дальнейшем одним из факторов контрреволюции, окончательного решения, то есть ликвидации советского строя, никак не получалось.