— Письмо с вами? — вкрадчивым голосом осведомился Стивенс.
   Его тон произвел впечатление. До этого самого мгновения Пили, наверное, еще полагал, что сможет приуменьшить значение письма. Теперь же его лицо выражало одновременно изумление и злость.
   — Ах ты негодяй! Ты шпионил в моем офисе в Лос-Анджелесе!
   — Надеюсь, вы хорошо понимаете, что любая попытка отрицать существование письма и его значение не убедит этих людей, — парировал Стивенс.
   Пили сел. Ему с трудом удалось овладеть собой, и теперь он спокойно оглядывал присутствующих. Судья Портер решил, что настал момент подвести некоторые итоги:
   — Вы оказались в весьма сложном положении, Пили. Создается впечатление, что те опасения, которые у нас возникли относительно вас в последнее время, небезосновательны. Вам необходимо снять с себя обвинение. В конце концов, мы не можем позволить, чтобы управляющий Грэнд Хаузом был под подозрением.
   Потом, взглянув на издателей, судья спросил: — А что вы думаете, джентльмены?
   Кеавелл, высокий сухопарый человек, шептавшийся с Грантом, поднялся со своего места.
   — В утреннем выпуске моей газеты мистер Таннахил будет полностью реабилитирован. Я имею в виду — вся семья Таннахилов, которая много поколений подряд была кровью и плотью Альмиранта. Наша газета, имеющая долгую и славную историю, не позволит втоптать в грязь семью, так глубоко уходящую корнями в американскую почву. Особенно сейчас, когда в мире столько проблем, когда его подспудно разрушают аморальные выскочки, существа без роду без племени… И на этом дела об убийствах закроем.
   Мистра встала и кивком головы подозвала к себе Стивенса. Когда он подошел, она отвела его в угол и тихо спросила:
   — Это и есть твое разоблачение? Я думала, ты действительно нашел убийцу и предателя.
   — Так где же ваша чертова телепатка? Приведешь ты ее сюда или нет? — рассердился Стивенс.
   Не говоря ни слова, Мистра поспешила выйти и вернулась в сопровождении миловидной девушки. Стивенс сразу понял, что она обладает удивительной для своих лет мудростью, которая читалась в ее спокойном взгляде.
   — Это Тризель, — представила девушку Мистра.
   Тризель взяла Стивенса за руку и замерла.
   — У вас наготове еще один удар, но я не знаю, какой.
   — А что еще вам удалось установить?
   — Я не знаю, кто ваш информант. — Она заколебалась. — Передо мной просто темная картина. И все же — кто бы вас не информировал, он допустил ошибку. Человека, которого вы ищете, не существует.
   — Давайте не будем спорить. Есть ли у вас ощущение надвигающейся опасности?
   — Не могу понять… — Тризель умолкла.
   — Ну что?
   — Очень смутное.
   — От кого она исходит?
   — Я… не знаю! — И девушка закусила губу. — Я не могу сказать даже приблизительно.
   Стивенс беспомощно посмотрел на Мистру, которая в ответ покачала головой.
   — Я не знаю, о чем вы говорите. Но у меня всегда возникает такое же ощущение, когда Тризель с кем-то мысленно общается.
   Стивенс молчал. Тризель, оказывается, намного лучше, чем он полагал, умела читать мысли. Но кто-то на протяжении многих лет дурачил ее, приобретя, в конце концов, отличную сноровку скрывать свои мысли. Стивенс снова посмотрел на девушку, она покачала головой и ответила на его размышление:
   — Многие здесь пытались делать это. Они часами разговаривали со мной, используя то один, то другой метод сокрытия мыслей. Иногда мне казалось, что они в этом преуспевают, но точно я не знала никогда.
   Стивенс кивнул.
   — А кто именно пытался скрывать свои мысли?
   Девушка вздохнула.
   — Я вижу, вы меня не поняли. По сути, все они. Даже вам удалось скрыть от меня в ту ночь важную информацию.
   В этот момент Пили, сидевший в дальнем углу комнаты, встал.
   — Вот что, друзья мои, мне нужно сейчас уйти, чтобы начать поиски настоящего убийцы и оправдать себя. Я возьмусь за это дело сам.
   Стивенс в один момент оказался в центре комнаты.
   — Сядьте, мистер Пили, — вежливо предложил он. — Мне нужно еще кое-что сообщить. Относительно вас.
   Повернувшись лицом к группе, Стивенс рассказал о своих предположениях относительно того, почему на должность управляющего Грэнд Хаузом были выбраны Фрэнк Хаулэнд и он сам.
   — Я могу с уверенностью сказать что, выйдя отсюда, мистер Пили немедленно превратится во Фрэнка Хаулэнда, — закончил он.
   Стивенс обвел взглядом слушающих и понял, что его удар не достиг цели.
   Таннахил насмешливо обратился к Пили:
   — Снова взялись за свои старые штучки?
   — Уолтер, вы неисправимы, — добавил судья Портер.
   — Мы с мистером Хаулэндом, — снова пошел в атаку Стивенс, — разработали план разоблачить членов вашей группы, использующих в своих преступных целях маски, с помощью которых можно выступать от имени других людей. Мы полагали, что многие перестанут считаться именитыми гражданами города, когда их выведут на чистую воду.
   Судья Портер покачал головой:
   — Не очень умно. А ты, Уолтер, меня просто удивляешь.
   Стивенс был поражен. Эти люди за долгие столетия жизни стали поистине невозмутимыми. Их уже не могла по-настоящему взволновать даже попытка одного из членов их сообщества захватить Грэнд Хауз.
   — Что ж, — не сдавался Стивенс, — кажется, пора начинать последний акт драмы. Должен сказать, что планы мистера Пили все же были расстроены. Представьте себе: он убивает Джона Форда, потом пишет письмо Хаулэнду, потом его видит Дженкинс, которого мистер Пили тоже решается убить. При этом он использует игольный луч, который вряд ли вступил бы в дело, если бы не чрезвычайные обстоятельства. И в самом конце он допускает роковую ошибку.
   — Я ухожу, — сказал Пили. — Не люблю мелодрам.
   — Прежде чем вы уйдете, — ответил Стивенс, — снимите-ка маску!
   Вытащив из кармана свой пистолет, адвокат нацелил его на Пили. Появление оружия не смутило присутствующих. Однако их встревожила последняя фраза, сказанная Стивенсом. Несколько человек вскочили со своих мест. Таннахил впился взглядом в того, кого все присутствующие считали Уолтером Пили, и воскликнул:
   — Маска?!
   Стивенс подождал, пока снова воцарится молчание, потом повторил:
   — Снимите ее, мой друг. Вы действовали в целях самозащиты. Обещаю вам, что, независимо от того, понравится это присутствующим или нет, вы уйдете отсюда целым и невредимым. Пусть кто-нибудь поможет ему, — обратился он к окружающим. — Должен же быть какой-то быстрый способ снять маску.
   Вперед выступила Тризель. В руках она держала флакон бесцветной жидкости.
   — Протяните руки, — предложила она человеку в маске.
   Тот пожал плечами и протянул ей руки ладонями вверх, позволив налить на них несколько капель жидкости. Его руки поднялись, потом — опустились.
   Перед собравшимися предстал Фрэнк Хаулэнд.
   Нахмурившись, он сказал:
   — Что ж, мне нужно было быть осторожным, когда я начал играть против вас. Я действительно убил Пили, — но исключительно в целях самообороны. Что же касается других убийств, я к ним не имею никакого отношения.
   Стивенс пристально смотрел на него.
   — Хаулэнд, — начал он, — что вы знаете о деятельности… этих людей?
   Хаулэнд выглядел озадаченным.
   — Но ты же сам рассказал мне о них… Впрочем, теперь это не имеет значения.
   Стивенс обвел взглядом комнату. Таннахил довольно безразлично наблюдал за ними, судья Портер о чем-то размышлял, Мистра и Тризель тихо шептались. Адвокат понял, что группа не видит в Хаулэнде угрозы.
   Но Стивенс не успокаивался.
   — Хаулэнд, откуда у вас маска Пили?
   Все с интересом уставились на окружного прокурора, ожидая его объяснений.
   — Мне ее прислали по почте. — На лбу у него выступили капельки пота.
   — В сопроводительном письме объяснялось, как ею пользоваться, напоминалось, что моя карьера находится в опасности и предлагалось воспользоваться способностью имитировать голоса. В противном случае, указывал автор письма, в полицию сообщат, где похоронен Пили.
   — А как вы должны были объяснить, почему используете маску, если вас разоблачат?
   — Из-за денег. Хотя, честно говоря, я вообще не должен был допускать разоблачения. Но в крайнем случае мне оставалось бы только сказать правду.
   Стивенс изучал выражение лица окружного прокурора. Он не сомневался в том, что Хаулэнд говорит правду, но ему трудно представить, что тот мог попасть в такую ситуацию. Может, его просто одурманили чем-то, заставив поверить в то, что он убил Пили? На этот вопрос придется дать ответ позже.
   Стивенс проводил Хаулэнда до входной двери и на прощание сказал:
   — Увидимся и обсудим все это завтра.
   Окружной прокурор кивнул. На лице его появились красные пятна.
   — Боже мой, — взволнованно проговорил он. — Не верится, что ухожу отсюда живым.
   Стивенс не ответил. Его занимала уже другая мысль, мысль о серьезной опасности. Он поинтересовался у Хаулэнда:
   — Где ты разместил полицейских?
   — Что? Думаешь, я такой дурак, что втяну во все это полицию?
   Огромным усилием воли Стивенс подавил волнение. В его мозгу быстро пронеслась картина вызова наряда полиции. Нет, они не успеют: слишком много времени уйдет на разъяснения.
   Он увидел, как Хаулэнд спускается вниз по ступенькам. Быстро пройдя через холл, Стивенс оказался на одной из террас дома. Он тихо свистнул и принялся ждать.
   Из темноты появилась фигура Ригза. Он сунул в руку Стивенса записку и исчез. Развернув записку, адвокат всматривался в нее в свете ближайшего освещенного окна.
   — Все решено, — прошептал он.
   Стивенс скомкал записку, сунул ее в карман и вернулся в гостиную.
   В это время человек небольшого роста, сняв с себя маску лица Ригза, легко проник в дом через одну из многочисленных дверей, ведущих на террасу.


22


   Пока Стивенса не было, к присутствующим присоединилось еще несколько человек. Все общество теперь находилось в гостиной с дубовыми панелями, из которой на террасу выходили стройным рядом французские двери. Все они, кроме одной, были закрыты.
   Стивенс насчитал в комнате двенадцать мужчин, не считая его самого, и шесть женщин. Все они выжидающе смотрели на него. Не обращая на них внимания, адвокат направился туда, где стояла телепатка. Девушка покачала головой и сказала:
   — Угроза как будто увеличилась десять минут назад, но сейчас снова исчезла. То, чего вы опасаетесь, я понимаю уже более отчетливо, но не до конца.
   Стивенс посмотрел на Мистру:
   — Сколько людей сейчас находится в Грэнд Хаузе?
   — Кого не хватает?
   — Ты говорила, что в городе находится сорок один человек?
   — Я имела в виду еще и Пили, — просто ответила женщина.
   — И они все здесь в данную минуту?
   Ответила Стивенсу Тризель:
   — Нет, двадцать минут назад Тезла вышел, чтобы посмотреть, все ли вокруг спокойно.
   «Итак, в комнате находится восемнадцать бессмертных», — подумал Стивенс. Он внимательно рассмотрел каждого. Несмотря на свои дорогие одежды, мужчины не производили внушительного впечатления. Судьба не слишком позаботилась о том, чтобы наделить этих избранников впечатляющей внешностью. Женщины же, наоборот, были красивы все без исключения — этим и объяснялось то, почему выбрали именно их.
   После реплики телепатки насчет маленького индейца, прозвучавшей достаточно громко, чтобы ее услышали все, присутствующие зашевелились и зашушукались друг с другом. Стивенс выждал, пока они немного успокоились, и громко сказал:
   — Я просматривал пленку, на которой были отсняты Пили и еще один человек, телосложения Тезлы, но лицо у него было совсем другое. — Не сдержавшись, Стивенс вскричал: — Чертовы маски! Благодаря им, любой может стать тем, кем захочет! Я дважды видел Тезлу. Это был он или маска?
   — Маска! — ответил Таннахил.
   Стивенс громко выругался, потом спросил:
   — Он действительно индеец?
   — Да.
   Стало абсолютно тихо, но через мгновение тишину прервал вопрос Таннахила:
   — Где вы видели фильм, о котором говорите?
   — Этому фильму около двух тысяч лет, — ответил Стивенс, одновременно отвечая и не отвечая на вопрос.
   — Обыщите все подступы к дому! Проверьте каждую дверь! Приведите его сюда, если он где-то здесь! Мы немедленно все выясним! — начал отдавать приказы Таннахил.
   — Подождите!
   Голос Стивенса прозвучал так неожиданно резко, что все, бросившиеся к дверям, сразу же остановились и повернулись к нему. В это решающее мгновение в хозяине Грэнд Хауза вскипела кровь его предков. Губы Таннахила растянулись в злобной ухмылке, а глаза сузились в щелки. Эти глаза Танекилы Отважного бурили Стивенса испепеляющим взглядом.
   — Что это значит, что ты здесь распоряжаешься? — осведомился он умышленно тихим голосом.
   — Открытие любой из этих дверей послужит сигналом для моего партнера начать забрасывать мраморные стены дома элементом сто шестьдесят седьмым.
   — Остановившись на мгновение, Стивенс быстро продолжил: — Причин для того, чтобы бить тревогу, — нет, если мы правильно идентифицировали нужного нам человека. Я предлагаю обращаться с ним…
   — Мы сами знаем, как с ним обращаться, — прервал адвоката Таннахил. — Согласно нашей традиции.
   — Вы будете вести себя с ним так, как я скажу, — заявил Стивенс. — Должен также сообщить вам, мистер Таннахил, что ваше безраздельное царствование здесь подошло к концу. В моем дипломате более пятидесяти экземпляров документа, который вы подпишите, и согласно которому дом перейдет в собственность группы. Группа образует совет директоров новой компании. Ваше имя стоит в этом списке первым, я включил в него и свое имя. Вам лучше начать побыстрее подписывать. Я не позову сюда своего человека до тех пор, пока каждый член группы не получит подписанного документа. Вытащите же кто-нибудь бумаги!
   Распоряжение Стивенса выполнила Мистра, достав бумаги и разложив их на столе перед Таннахилом, который сердито смотрел на них и уже собирался что-то сказать, но адвокат упредил его:
   — Быстрее же! Спросите вашу телепатку, правду ли я говорю. У меня действительно есть элемент сто шестьдесят седьмой, а возле дома находится мой человек, который в случае необходимости выполнит мое распоряжение.
   — Тризель! — позвала Мистра. — Это правда?
   — Да.
   Таннахил криво усмехнулся:
   — Почему же ты нас не предупредила?
   — Потому что он пришел с добрыми намерениями, — тихо ответила девушка. — И неужели вы думаете, что я помешала бы ему искать среди нас человека, который…
   Стивенс прервал ее.
   — Мы должны разумно разобраться с Тезлой. Помните, что на протяжении сотен лет у него сложилась непоколебимая убежденность в том, что как первый из ставших бессмертными он вправе претендовать на роль правителя. Сейчас он уже играет в открытую. Мы сможем одолеть его лишь в том случае, если сумеем избавиться от подозрительности и вражды, царящих в рядах группы. Таннахил, подписывайте! Не забывайте, что нам еще нужно найти Тезлу. Мы обязаны убедить его не совершать безрассудств.
   На этот раз правитель Грэнд Хауза не сопротивлялся. Он схватил ручку и начал нацарапывать на бумагах свою подпись.
   Стивенс вручал по экземпляру членам группы. Когда было подписано уже десять документов, когда один из них уже лег в его собственный нагрудный карман, — только тогда Стивенс пошел звать Ригза. Когда маленький детектив вошел, все в ожидании взглянули на него и Стивенса.
   — Что ж, сэр, — начал Ригз. — Вижу, что план нам удается. Что-нибудь еще?
   — Отдай мне капсулу.
   Ригз протянул капсулу Стивенсу, который сразу же пошел к Мистре и отдал ее ей.
   — Тезла в состоянии достать этот элемент из ваших секретных лабораторий, — предупредил адвокат. — Насколько я понимаю разработанный им план, его единственной целью является убедить меня взойти на корабль…
   — Корабль? — переспросила Мистра.
   Стивенс запнулся, но тут же решил, что теперь, когда документы подписаны, он может рассказать им о корабле, который прилетел со звезд две тысячи лет назад.
   — …взойти на корабль, чтобы посмотреть, работает ли до сих пор мозг робосистемы.
   — Мозг робосистемы? Элисон, о чем ты говоришь?
   — И если он работает, — продолжал Стивенс, — Тезла уничтожит дом, потому что только после этого мозг вступит с ним в контакт. У него не будет другого выхода…
   Стивенс вдруг увидел, что рядом с ним стоит Тризель.
   — А кто этот маленький человечек, который вошел в гостиную, а сейчас вышел?
   — Не волнуйся по поводу Ригза, — ответил он, — если кто и безвреден для нас, так это…
   Адвокат внезапно замолчал, пораженный возникшей у него мыслью. Он вспомнил, что Таннахил нашел детектива случайно в телефонной книге Лос-Анджелеса. Стивенс тут же спросил у Тризель:
   — Какие мысли от него исходят?
   — Мысли его спокойны, хотя есть небольшое волнение. И если он скрывает свою решимость разрушить Грэнд Хауз, то делает это замечательно.
   Стивенс подошел к Таннахилу, который тут же заговорил:
   — Я не очень отчетливо помню тот период времени. Помню только, что мы вместе сидели в баре и он предложил мне чего-то выпить…
   — Но после этого вы первым позвонили ему?
   — Позвонил ему? Нет, конечно, нет.
   Стивенс огляделся по сторонам. Ригза в поле зрения не было.
   Стивенс выбежал из комнаты и увидел, что и в холле Ригза нет. Он бросился к ступенькам, которые вели в подвал. Бесшумно спустившись, Стивенс оказался у стеклянной двери, через которую увидел Ригза, поднимавшего крышку одного из дисплей-устройств. Опустив руку в карман, адвокат нащупал маленькую трубочку, которую унес с корабля-робота. Сжав ее в руках, он смело открыл дверь и шагнул в сторону Ригза.
   Тот поспешно обернулся.
   — Я как раз рассматривал этот образец ацтекского искусства. Замечательно выполнено, — сказал он.
   — Ригз-Тезла, ты еще можешь спасти свою жизнь. Ты проиграл. Сдавайся!
   Наступило долгое молчание. Потом человечек посмотрел Стивенсу прямо в глаза и проговорил:
   — Мы с тобой можем получить возможность править миром.
   — Но не без Грэнд Хауза. Закрывай крышку!
   — Нам не нужен дом — разве ты не понимаешь? У нас есть корабль. Мы возьмем с него все, что нам необходимо. Если никто не будет стоять на нашем пути, он…
   Из-под приподнятой крышки появилось голубоватое сияние.
   — Закрой ее немедленно, закрой элемент! — закричал Стивенс.
   — Это будет стоить мне только руки. Слушай!
   — Твоя рука или твоя жизнь! Быстрее! У меня здесь элемент двести двадцать первый, которому в мире нет аналогов. При соединении с твоим сто шестьдесят седьмым…
   Его палец нащупал на трубочке «сброс» элемента как раз в тот момент, когда в руках Тезлы сверкнул игольный луч. Швырнув свое оружие в маленького индейца, Стивенс пригнулся и изо всех сил бросился назад, в сторону ступенек. Комната позади него задрожала, лестницу начал окутывать голубой дым.

 
   — …Согласны ли вы, Мистра Ланет, взять в законные супруги этого человека?
   — Да, — решительно прозвучало в ответ.
   Позже, у себя в машине она сказала Стивенсу:
   — Я ужасно волновалась. Я ведь в первый раз вышла замуж. Понимаешь?
   Стивенс не ответил. Он думал о корабле, который столько веков был похоронен под стенами дома и который очень скоро отправится домой, к звездам. Стивенсу очень хотелось полететь на нем вместе с Мистрой.
   — Лично я, — внезапно услышал он, очнувшись от раздумий, — хочу девочку. Конечно, мальчики — это тоже неплохо, но…
   Стивенс вздохнул: ох уж эти женщины с их вечным стремлением иметь семью и детей! Перед ними с Мистрой может открыться целый мир, если они полетят с роботами, но она, по-видимому, меньше всего стремится к этому.
   Когда они приехали к Стивенсу домой, он внес внутрь чемоданы жены и уже открыл было рот, чтобы поговорить с ней о космическом путешествии, как… снова закрыл его. Мечта Стивенса о звездных просторах утонула в нежности ее взгляда. В зелени глаз женщины для него было заключено больше миров, чем существовало во Вселенной.
   Когда они были в постели и их тела слились, Стивенс спросил:
   — Откуда ты знаешь, что сможешь родить ребенка?
   — Я это чувствую. И знаешь, почему я выбрала для свадьбы именно сегодняшний день? — улыбнулась Мистра. — У меня начинается благоприятный для беременности период. У меня за века накопилось столько сил для материнства, что мне кажется, я могу родить целую дюжину детей. Может быть, — с надеждой добавила она, — для начала я рожу сразу пятерых — и всех девочек.
   — Трех девочек и двух мальчиков, — возразил он, снова найдя ее губы.
   Их желание могло поспорить с их бессмертием, и он знал, что всегда будет ждать мгновения, которое они переживали сейчас.