Страница:
Стивенс еще раз попытался осмыслить размер жалованья Мистры. Да это же сто сорок четыре тысячи в год! Он никогда не был слишком меркантильным человеком, но эта цифра его потрясла. Как будто издалека до него донеслись слова Хаулэнда:
— …мисс Ланет, думаю, понимает, что ей не следует вступать в конфликт с властями. Уверен, что ей никогда не приходило в голову, что тот небольшой обман, с которого все началось, закончится убийством. Естественно, она хорошо понимает, к чему я веду. Итак, мисс Ланет?
— У меня нет ни малейшего представления о том, что вы имеете в виду. Я отрицаю все ваши обвинения и подозрения, какими бы они ни были. Мне ничего не известно о смерти Джона Форда.
Хаулэнд начал терять терпение.
— Подумайте, мисс Ланет. Вам необходимо поскорее понять, в какое положение вы попали. Я все еще настроен по отношению к вам дружественно. Я все еще готов заключить с вами соглашение, благодаря которому против вас не будет выдвинуто обвинение в соучастии в преступлении.
Стивенс решил, что настал момент ему вмешаться.
— Что вам нужно от мисс Ланет? — начал он официальным тоном. — Из ваших вопросов следует, что вы хотите знать, как умер Ньютон Таннахил.
Хаулэнд насмешливо посмотрел на Мистру:
— Да, мисс Ланет, как он умер?
— Сердечный приступ, — объяснила она спокойно. — Доктор де лас Сьенгас сможет больше вам сообщить об этом. Он осмотрел тело. И, кроме того, я думаю, что свидетельству о смерти, которое выписано в Нью-Йорке, есть основания доверять.
— Ну, конечно, — насмешливо сказал Хаулэнд. — А кто его видел, это нью-йоркское свидетельство о смерти? Оно вообще когда-то существовало? — Он взмахнул своей огромной рукой. — Ну ладно. Теперь это уже не имеет значения. Мисс Ланет! — В голосе окружного прокурора появились ехидные нотки.
Стивенс, глянув на Мистру, понял, что она тоже уловила изменение в тоне Хаулэнда.
— Да? — голос ее стал жестким.
— Вы не возражаете против встречи с Артуром Таннахилом, владельцем города?
Мистра помолчала в нерешительности.
— У меня нет ни малейшего желания встречаться с ним, — в конце концов бросила она.
Хаулэнд вскочил с кресла.
— Не связано ли ваше нежелание встречаться с ним лицом к лицу с тем фактом, что, когда сегодня утром мы вскрыли могилу Ньютона Таннахила, гроб оказался пустым?
Хаулэнд обошел вокруг стола.
— Если у вас теперь нет возражений, — саркастически сказал он, — я немедленно отвезу вас в Грэнд Хауз и представлю мистеру Таннахилу. Идет?
Стивенс, который уже достаточно хорошо оценил ситуацию, быстро сказал:
— Я сам позвоню мистеру Таннахилу и все объясню ему.
Хаулэнд оскалился:
— Ты ничего ему не скажешь. Хочешь предупредить его, чтобы туда наехала вся полиция города? Нет уж! Я хочу устроить сюрприз.
Стивенс разъярился:
— Послушай! Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Никогда, — решительно парировал Хаулэнд, — я не был более уверен в своей правоте.
— Ради Бога, вспомни, что у тебя есть мозги. Вспомни, что ты втягиваешь во все это Таннахила. А отпечатки? Их можно проверить, и тогда все выяснится, а ты останешься в дураках.
Стивенс чувствовал себя неловко, когда говорил это. Если Мистра сказала ему правду, то отпечатки дяди и племянника совпадут. Невероятно, что их группа не подумала об этом. Если бы они это предусмотрели, то отпечатки были бы уже под рукой.
— Мы проверили уже все агентства, в которых могли быть отпечатки пальцев Ньютона Таннахила, — сообщил Хаулэнд. — И нигде — ничего. К сожалению, мы можем полагаться только на официальные инстанции.
Стивенс и сам не знал, принесла ли ему эта информация облегчение.
— И все же, — просительно начал он, — позволь мне позвонить мистеру Таннахилу, и я думаю, что все это можно будет выяснить без лишних осложнений.
Хаулэнд покачал головой.
— К черту Таннахила! — сказал он грубо. — Все равны перед законом, ни у кого нет никаких преимуществ. Вы едете или я звоню в полицию, чтобы тебя продержали здесь, пока мы с мисс Ланет не приедем в Грэнд Хауз.
Следуя за Хаулэндом, Стивенс думал: «Это из-за того, что его лишили места управляющего в конторе. Он все же решил отомстить».
По крайней мере, во всем этом был один обнадеживающий аспект. Пока интересы Стивенса и интересы Таннахила в основном совпадали.
— …мисс Ланет, думаю, понимает, что ей не следует вступать в конфликт с властями. Уверен, что ей никогда не приходило в голову, что тот небольшой обман, с которого все началось, закончится убийством. Естественно, она хорошо понимает, к чему я веду. Итак, мисс Ланет?
— У меня нет ни малейшего представления о том, что вы имеете в виду. Я отрицаю все ваши обвинения и подозрения, какими бы они ни были. Мне ничего не известно о смерти Джона Форда.
Хаулэнд начал терять терпение.
— Подумайте, мисс Ланет. Вам необходимо поскорее понять, в какое положение вы попали. Я все еще настроен по отношению к вам дружественно. Я все еще готов заключить с вами соглашение, благодаря которому против вас не будет выдвинуто обвинение в соучастии в преступлении.
Стивенс решил, что настал момент ему вмешаться.
— Что вам нужно от мисс Ланет? — начал он официальным тоном. — Из ваших вопросов следует, что вы хотите знать, как умер Ньютон Таннахил.
Хаулэнд насмешливо посмотрел на Мистру:
— Да, мисс Ланет, как он умер?
— Сердечный приступ, — объяснила она спокойно. — Доктор де лас Сьенгас сможет больше вам сообщить об этом. Он осмотрел тело. И, кроме того, я думаю, что свидетельству о смерти, которое выписано в Нью-Йорке, есть основания доверять.
— Ну, конечно, — насмешливо сказал Хаулэнд. — А кто его видел, это нью-йоркское свидетельство о смерти? Оно вообще когда-то существовало? — Он взмахнул своей огромной рукой. — Ну ладно. Теперь это уже не имеет значения. Мисс Ланет! — В голосе окружного прокурора появились ехидные нотки.
Стивенс, глянув на Мистру, понял, что она тоже уловила изменение в тоне Хаулэнда.
— Да? — голос ее стал жестким.
— Вы не возражаете против встречи с Артуром Таннахилом, владельцем города?
Мистра помолчала в нерешительности.
— У меня нет ни малейшего желания встречаться с ним, — в конце концов бросила она.
Хаулэнд вскочил с кресла.
— Не связано ли ваше нежелание встречаться с ним лицом к лицу с тем фактом, что, когда сегодня утром мы вскрыли могилу Ньютона Таннахила, гроб оказался пустым?
Хаулэнд обошел вокруг стола.
— Если у вас теперь нет возражений, — саркастически сказал он, — я немедленно отвезу вас в Грэнд Хауз и представлю мистеру Таннахилу. Идет?
Стивенс, который уже достаточно хорошо оценил ситуацию, быстро сказал:
— Я сам позвоню мистеру Таннахилу и все объясню ему.
Хаулэнд оскалился:
— Ты ничего ему не скажешь. Хочешь предупредить его, чтобы туда наехала вся полиция города? Нет уж! Я хочу устроить сюрприз.
Стивенс разъярился:
— Послушай! Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Никогда, — решительно парировал Хаулэнд, — я не был более уверен в своей правоте.
— Ради Бога, вспомни, что у тебя есть мозги. Вспомни, что ты втягиваешь во все это Таннахила. А отпечатки? Их можно проверить, и тогда все выяснится, а ты останешься в дураках.
Стивенс чувствовал себя неловко, когда говорил это. Если Мистра сказала ему правду, то отпечатки дяди и племянника совпадут. Невероятно, что их группа не подумала об этом. Если бы они это предусмотрели, то отпечатки были бы уже под рукой.
— Мы проверили уже все агентства, в которых могли быть отпечатки пальцев Ньютона Таннахила, — сообщил Хаулэнд. — И нигде — ничего. К сожалению, мы можем полагаться только на официальные инстанции.
Стивенс и сам не знал, принесла ли ему эта информация облегчение.
— И все же, — просительно начал он, — позволь мне позвонить мистеру Таннахилу, и я думаю, что все это можно будет выяснить без лишних осложнений.
Хаулэнд покачал головой.
— К черту Таннахила! — сказал он грубо. — Все равны перед законом, ни у кого нет никаких преимуществ. Вы едете или я звоню в полицию, чтобы тебя продержали здесь, пока мы с мисс Ланет не приедем в Грэнд Хауз.
Следуя за Хаулэндом, Стивенс думал: «Это из-за того, что его лишили места управляющего в конторе. Он все же решил отомстить».
По крайней мере, во всем этом был один обнадеживающий аспект. Пока интересы Стивенса и интересы Таннахила в основном совпадали.
12
Машина поднималась в гору. Стивенс обернулся. Солнце освещало безбрежный океан. Справа и слева окраины Альмиранта плавно переходили в цепь холмов, покрытых зеленью. Далеко на юге сверкала серебряная колея, по которой периодически из поросшей кустами равнины выползал и поворачивал в сторону океана поезд.
Машина сделала крутой поворот, выровнялась на последнем выступе горы и очутилась возле дома.
Первое, что увидел Стивенс, заставило его на какое-то мгновение застыть в машине: он совсем забыл об эффекте ступеней или, может быть, просто этот дом не значил для него так много, когда он в последний раз видел его с фасада. Ряды деревьев были посажены так, чтобы дом как можно меньше бросался в глаза. Они скрывали ступеньки. Прохожие могли видеть Грэнд Хауз в том случае, если поднимали головы. А над деревьями виднелся только один этаж. Ни одна ступенька не была видна снизу, а их было — двадцать пять. Ступеньки набегали на дом по всей ширине его фасада по крайней мере футов на сто. Они заканчивались широкой мраморной террасой, в центре которой располагалась двойная дверь из толстого стекла.
Ступеньки были из мрамора. Сам дом был построен из хорошо отполированных плит того же материала, и на расстоянии его стены создавали иллюзию удивительной белизны. Вблизи из-под верхнего блестящего серовато-беловатого слоя просвечивал зеленый оттенок.
Стивенс вышел из машины вслед за Хаулэндом и Мистрой и медленно последовал за ними на террасу, где остановился позади них, ожидая, когда ответят на звонок. Позвонил Хаулэнд.
Окружной прокурор повторил звонок еще раз пять, но никто не откликнулся.
Стивенс первым отошел от двери. Он последовал вдоль террасы, молча глядя по сторонам. Слабый ветерок коснулся его щеки, и его поразила мысль о женщине — до сих пор живущей: неужели тысячу лет назад она так же стояла на этой мраморной террасе, а ветер точно так же ласкал ее лицо, и был точно такой же зимний калифорнийский день?
Тогда эта местность еще не называлась Калифорнией. Это было еще до того, как пришли испанцы (часть их направилась в сторону низменности, часть — в сторону гор), даже до того, как пришли ацтеки.
Стивенс глянул вниз, где зеленая земля сливалась с сине-зеленым океаном… Почти пятьдесят поколений смотрели с этого места на его величественные воды, на незнакомых мужчин и женщин, приходивших сюда из далеких стран за горизонтом. Стивенс почувствовал внезапную грусть и острое нежелание стать старым и умереть, в то время как бессмертный дом будет продолжать жить и стоять здесь, под вечно теплыми небесами Калифорнии.
Стивенс в задумчивости перевел взгляд на мраморную террасу. Боковые стороны ступенек были отполированы до такого же блеска, как и их основания. Но все же то тут, то там виднелись небольшие выщербины. Стивенс подумал, не являются ли они последствиями давних битв: швыряния камней, метания стрел.
В чем же заключалась тайна этого места? Каким образом дом помогал людям жить вечно? Стивенс встал на колени и, нагнувшись, поднял кусочек мрамора, отколовшийся от одной из ступенек. Адвокат положил его в карман с намерением позже сделать анализ материала. Потом он обернулся и увидел, что Мистра стоит в двух шагах от него. Их глаза встретились; Стивенс смущенно опустил голову, увидев удивленное выражение на ее лице.
Мгновение спустя, Стивенс услышал шум открывающейся двери и услышал голос Таннахила. Он поспешил к хозяину.
— Мистер Таннахил, — сказал он уныло, — я хотел позвонить вам, но мне пригрозили арестом, если я сделаю это.
Таннахил посмотрел на него сузившимися глазами, потом перевел взгляд на Хаулэнда.
— Что ж, проходите все вместе, — наконец пригласил он, а потом добавил:
— Я дремал, а слуг в доме пока еще нет.
Стивенс вошел последним. Они очутились в огромной передней. Полы были отполированы до блеска. Далеко впереди виднелась лестница, которая вела на площадку. С каждой стены передней было по шесть дубовых дверей. Таннахил повел их к ближайшей слева.
Стивенс замешкался у дверей, намереваясь отстать от Хаулэнда и Мистры. Он успел шепнуть боссу:
— Дела плохи.
— Я ожидал этого, — кивнул Таннахил.
В гостиной хозяин предложил всем сесть. Его взгляд задержался на Мистре:
— А, мисс Ланет. Молодая леди, которая уволилась без объяснений как раз перед моим приездом. Вы были секретарем дяди. Почему вы так поступили?
Хаулэнд прервал Таннахила:
— Я могу дать возможное объяснение ее поведения. Причина, вероятно, в том, что мисс Ланет была возлюбленной… эээ… вашего дяди. Несколько лет назад он в сущности бросил ее, из-за чего она и решила причинить вам некоторые неудобства. Особый способ мести.
— Давайте прекратим сплетничать. Вы вскрывали могилу? — спросил Таннахил.
— Да.
— Что-то нашли?
— Гроб был пуст.
— Вы намерены выдвинуть против меня обвинения в убийстве?
— Да, намерен, — ответил Хаулэнд.
— Но это же идиотизм! — сказал Таннахил, но Стивенс увидел, что он побледнел.
Воцарилось молчание. Стивенс не шелохнулся. У него было ощущение, что Таннахил избрал правильный метод, предложив играть в открытую. Никто лучше Стивенса не знал, что Хаулэнд пошел ва-банк и теперь немало удивлен тем, как спокойно встретили его здесь, перейдя сразу к откровенному разговору.
Таннахил проковылял к креслу и тяжело опустился в него. В кресле напротив расположился Хаулэнд, который снова рвался в бой. Он обратился к Мистре:
— Ну что, мисс Ланет, поиграем в мячик?
Краска прилила к щекам Таннахила. Он тоже посмотрел на Мистру.
— Мне бы хотелось задать мисс Ланет несколько вопросов.
Хаулэнд грубо прервал его:
— Можете устроить ей перекрестный допрос, когда она будет стоять на свидетельском месте в суде. А мне сейчас нужно только…
— Хаулэнд! — громко произнес Стивенс. — Я хочу выяснить, какое обвинение вы выдвигаете против мистера Таннахила. Вы собираетесь обвинить его в убийствах дяди и Джона Форда?
— Мы посмотрим, как сформулировать обвинение, когда будем его арестовывать, — ответил окружной прокурор.
— Думаю, — мрачно заметил Стивенс, — что мотивы поведения бывшего адвоката Таннахилов могут быть неправильно истолкованы, когда он в качестве шефа прокуратуры начнет выдвигать обвинения против бывшего клиента. Вы меня понимаете? Вы готовы к тому, что ваши поступки станут притчей во языцех?
Однако Хаулэнд, очевидно, не относился к типу людей, которые заботятся о своей репутации. Он небрежно махнул рукой.
— Естественно, — сказал он, — что арест будет произведен, когда расследование придет к концу. Мы ждем подтверждений из больницы о факте исчезновения больного третьего мая этого года. И это еще не все. Я настоятельно советую мистеру Таннахилу не предпринимать ни малейших попыток покинуть город.
Таннахил встал с кресла. Он выглядел устало.
— Мне кажется, — сказал он, — что мистер Хаулэнд делает ошибку, пытаясь отличиться на службе без, скажем так, учета местных финансовых интересов, которые ему могли бы быть обеспечены, если бы он рассматривал кое-какие вопросы под правильным углом зрения. Это все, что я могу ему сказать, — он пристально посмотрел Хаулэнду в глаза. — Если он решится на тот шаг, о котором говорил, — Таннахил заколебался, — то есть, выдвинуть против меня это смехотворное обвинение, то ему придется вступить в схватку, из которой он вряд ли выйдет победителем. — Он закончил очень тихо: — До свидания, мистер Хаулэнд, надеюсь, мы еще увидимся.
— Я уверен в этом, — иронически отпарировал Хаулэнд.
Он встал и посмотрел на Мистру:
— Вы идете, мисс Ланет?
Женщина быстро встала и подошла к Стивенсу:
— Я отвезу господина окружного прокурора, а потом вернусь за вами.
Не дождавшись его ответа, она повернулась и направилась к двери. Они с Хаулэндом вышли. Стивенс посмотрел в сторону Таннахила и увидел, что тот наблюдает за ним.
Молчание прервал Таннахил.
— Что вы имели в виду, когда говорили о Хаулэнде как о бывшем управляющем делами?
Когда Стивенс объяснил, Таннахилл долго сидел, не говоря ни слова и сжав губы. Наконец он заговорил:
— Люди, в общем, не любят чувствовать себя подкупленными. Не сердитесь, если я подразню Хаулэнда, предложив ему прежний пост. Он его, конечно, не займет, как вы понимаете. Ни я, ни он после того, что здесь сегодня произошло, уже не сможем доверять друг другу. Но возможность получить значительный доход при невозможности принять место, которое его обеспечивает, будет отравлять жизнь этому джентльмену.
Стивенсу не слишком понравилась эта идея, так как он не разделял уверенности хозяина в том, что Хаулэнд не ответит согласием на предложение. Однако он не собирался обсуждать эту тему. Вместо этого он задал вопрос, который его давно мучил:
— Мистер Таннахил, можете ли вы как-то объяснить, зачем человеку нужно притворяться умершим, заплатить огромный налог за право вступления во владение своим собственным имуществом, а потом вернуться в свой собственный дом, назвавшись своим собственным племянником?
— Не говорите глупостей. У меня есть своя версия на этот счет. Очевидно, меня положили в гроб вместо моего дяди, потому что его тело найдено не было. — Таннахил наклонился вперед и серьезно спросил: — Какое еще разумное объяснение здесь может быть? За его убийством последовала целая цепь событий. Тот, кто его убил, был заинтересован в том, чтобы состоялись официальные похороны. Меня в бессознательном состоянии выкрали из больницы, чтобы я сыграл роль исчезнувшего покойника. Сходство между нами, вероятно, было. А так как я был без сознания, то, конечно же, ничего не могу помнить.
— Значит, мы будем строить защиту на этих доводах? — с сомнением спросил Стивенс.
Таннахил нахмурился:
— А что мисс Ланет?
— Как секретарь вашего дяди она, без сомнения, будет главным свидетелем на суде. Но меня не так волнует то, что она скажет там, как то, какие факты могут всплыть в связи с этим. Например, ее положение в доме, ее большое состояние и так далее.
— Понятно, — кивнул Таннахил.
— К сожалению, дела складываются пока не в вашу пользу, — извиняющимся тоном добавил Стивенс.
Таннахил встал и четко произнес:
— У меня есть одно предположение относительно того, чего хочет мисс Ланет. Если будет нужно, я дам ей то, что она хочет. — Его голос напрягся:
— Я хочу, чтобы вы, Стивенс, тоже поняли одну вещь. Нет ничего такого, что может оказаться мне не по силам. Из истории своей семьи я вынес убеждение, что мужественный и решительный человек способен преодолеть любые преграды, когда попадает в трудную ситуацию.
Стивенсу было любопытно узнать, какие книги об истории своей семьи прочитал Таннахил, но он не решился на расспросы. Адвокат услышал шум автомобиля, поднимающегося в гору, и подумал, что Мистра уже возвращается. Поколебавшись, он сказал:
— Мистер Таннахил, я полагаю, что самое главное для нас сейчас — избежать ареста. Если нам это удастся, мы сумеем оправдаться в глазах города. Мы должны убедить газеты стать на нашу сторону и пока ничего не опубликовывать из фактов, которые будут им сообщать. Нам следует их предостеречь против этого.
— Вы полагаете, что пора переходить к безотлагательным мерам?
— Да. Нужно позвонить судьям Портеру и Адамсу. Думаю, они не осведомлены о том, что затевает Хаулэнд.
Сам он верил в это только наполовину. Возможно, что группа в целом не осознавала, какие опасности ей грозят. С одной стороны — Мистра, которой группа не могла доверять и у которой были свои собственные планы. С другой
— Хаулэнд.
Таннахил протянул Стивенсу руку:
— А вы знаете, мне эта история начинает нравиться все больше и больше.
Пожав протянутую руку, адвокат сказал:
— Если случится неприятное, нашим главным оружием будет убийца, которого необходимо нам самим разыскать. Я позвоню вам, если появится какая-либо информация.
Стивенс остановился на самом верху лестницы с мраморными ступеньками и посмотрел по сторонам. Мистра как раз сворачивала на дорогу, прямо ведущую к Грэнд Хаузу. Ветер усиливался, и Стивенс замер, пораженный красотой открывшегося перед ним вида. Полуденное небо было ослепительно ярким. Океан переливался всеми цветами драгоценных камней. Раскинувшийся внизу город зеленел роскошным убранством деревьев.
Мистра притормозила рядом со Стивенсом. Когда он наклонился, чтобы открыть дверцу, она его опередила и крикнула:
— Быстрее, пожалуйста!
Обеспокоенный ее тоном и выражением лица, Стивенс быстро забрался внутрь и спросил:
— Что случилось?
Она не ответила, а вместо этого рванула машину вперед. Когда они доехали до развилки, то вместо того, чтобы повернуть в ту сторону, откуда она приехала, женщина резко развернула машину и бросила ее на узкую дорожку, пролегавшую вдоль высокой изгороди. Скорость машины так быстро увеличивалась, что Стивенс мог только прошептать:
— Мистра, ради Бога…
Вдруг машина резко остановилась. Дорога закончилась в ста футах от обрыва. Стивенс повернулся к Мистре и с удивлением обнаружил, что к своему носу и рту она приложила какой-то прозрачный щит. В это же время он почувствовал острый запах в машине.
Бензин!
Эта мысль продолжала смутно витать в мозгу, когда на его голову обрушился тяжелый удар. Органы чувств Стивенса работали еще ровно мгновение, потом — все перестало существовать.
Машина сделала крутой поворот, выровнялась на последнем выступе горы и очутилась возле дома.
Первое, что увидел Стивенс, заставило его на какое-то мгновение застыть в машине: он совсем забыл об эффекте ступеней или, может быть, просто этот дом не значил для него так много, когда он в последний раз видел его с фасада. Ряды деревьев были посажены так, чтобы дом как можно меньше бросался в глаза. Они скрывали ступеньки. Прохожие могли видеть Грэнд Хауз в том случае, если поднимали головы. А над деревьями виднелся только один этаж. Ни одна ступенька не была видна снизу, а их было — двадцать пять. Ступеньки набегали на дом по всей ширине его фасада по крайней мере футов на сто. Они заканчивались широкой мраморной террасой, в центре которой располагалась двойная дверь из толстого стекла.
Ступеньки были из мрамора. Сам дом был построен из хорошо отполированных плит того же материала, и на расстоянии его стены создавали иллюзию удивительной белизны. Вблизи из-под верхнего блестящего серовато-беловатого слоя просвечивал зеленый оттенок.
Стивенс вышел из машины вслед за Хаулэндом и Мистрой и медленно последовал за ними на террасу, где остановился позади них, ожидая, когда ответят на звонок. Позвонил Хаулэнд.
Окружной прокурор повторил звонок еще раз пять, но никто не откликнулся.
Стивенс первым отошел от двери. Он последовал вдоль террасы, молча глядя по сторонам. Слабый ветерок коснулся его щеки, и его поразила мысль о женщине — до сих пор живущей: неужели тысячу лет назад она так же стояла на этой мраморной террасе, а ветер точно так же ласкал ее лицо, и был точно такой же зимний калифорнийский день?
Тогда эта местность еще не называлась Калифорнией. Это было еще до того, как пришли испанцы (часть их направилась в сторону низменности, часть — в сторону гор), даже до того, как пришли ацтеки.
Стивенс глянул вниз, где зеленая земля сливалась с сине-зеленым океаном… Почти пятьдесят поколений смотрели с этого места на его величественные воды, на незнакомых мужчин и женщин, приходивших сюда из далеких стран за горизонтом. Стивенс почувствовал внезапную грусть и острое нежелание стать старым и умереть, в то время как бессмертный дом будет продолжать жить и стоять здесь, под вечно теплыми небесами Калифорнии.
Стивенс в задумчивости перевел взгляд на мраморную террасу. Боковые стороны ступенек были отполированы до такого же блеска, как и их основания. Но все же то тут, то там виднелись небольшие выщербины. Стивенс подумал, не являются ли они последствиями давних битв: швыряния камней, метания стрел.
В чем же заключалась тайна этого места? Каким образом дом помогал людям жить вечно? Стивенс встал на колени и, нагнувшись, поднял кусочек мрамора, отколовшийся от одной из ступенек. Адвокат положил его в карман с намерением позже сделать анализ материала. Потом он обернулся и увидел, что Мистра стоит в двух шагах от него. Их глаза встретились; Стивенс смущенно опустил голову, увидев удивленное выражение на ее лице.
Мгновение спустя, Стивенс услышал шум открывающейся двери и услышал голос Таннахила. Он поспешил к хозяину.
— Мистер Таннахил, — сказал он уныло, — я хотел позвонить вам, но мне пригрозили арестом, если я сделаю это.
Таннахил посмотрел на него сузившимися глазами, потом перевел взгляд на Хаулэнда.
— Что ж, проходите все вместе, — наконец пригласил он, а потом добавил:
— Я дремал, а слуг в доме пока еще нет.
Стивенс вошел последним. Они очутились в огромной передней. Полы были отполированы до блеска. Далеко впереди виднелась лестница, которая вела на площадку. С каждой стены передней было по шесть дубовых дверей. Таннахил повел их к ближайшей слева.
Стивенс замешкался у дверей, намереваясь отстать от Хаулэнда и Мистры. Он успел шепнуть боссу:
— Дела плохи.
— Я ожидал этого, — кивнул Таннахил.
В гостиной хозяин предложил всем сесть. Его взгляд задержался на Мистре:
— А, мисс Ланет. Молодая леди, которая уволилась без объяснений как раз перед моим приездом. Вы были секретарем дяди. Почему вы так поступили?
Хаулэнд прервал Таннахила:
— Я могу дать возможное объяснение ее поведения. Причина, вероятно, в том, что мисс Ланет была возлюбленной… эээ… вашего дяди. Несколько лет назад он в сущности бросил ее, из-за чего она и решила причинить вам некоторые неудобства. Особый способ мести.
— Давайте прекратим сплетничать. Вы вскрывали могилу? — спросил Таннахил.
— Да.
— Что-то нашли?
— Гроб был пуст.
— Вы намерены выдвинуть против меня обвинения в убийстве?
— Да, намерен, — ответил Хаулэнд.
— Но это же идиотизм! — сказал Таннахил, но Стивенс увидел, что он побледнел.
Воцарилось молчание. Стивенс не шелохнулся. У него было ощущение, что Таннахил избрал правильный метод, предложив играть в открытую. Никто лучше Стивенса не знал, что Хаулэнд пошел ва-банк и теперь немало удивлен тем, как спокойно встретили его здесь, перейдя сразу к откровенному разговору.
Таннахил проковылял к креслу и тяжело опустился в него. В кресле напротив расположился Хаулэнд, который снова рвался в бой. Он обратился к Мистре:
— Ну что, мисс Ланет, поиграем в мячик?
Краска прилила к щекам Таннахила. Он тоже посмотрел на Мистру.
— Мне бы хотелось задать мисс Ланет несколько вопросов.
Хаулэнд грубо прервал его:
— Можете устроить ей перекрестный допрос, когда она будет стоять на свидетельском месте в суде. А мне сейчас нужно только…
— Хаулэнд! — громко произнес Стивенс. — Я хочу выяснить, какое обвинение вы выдвигаете против мистера Таннахила. Вы собираетесь обвинить его в убийствах дяди и Джона Форда?
— Мы посмотрим, как сформулировать обвинение, когда будем его арестовывать, — ответил окружной прокурор.
— Думаю, — мрачно заметил Стивенс, — что мотивы поведения бывшего адвоката Таннахилов могут быть неправильно истолкованы, когда он в качестве шефа прокуратуры начнет выдвигать обвинения против бывшего клиента. Вы меня понимаете? Вы готовы к тому, что ваши поступки станут притчей во языцех?
Однако Хаулэнд, очевидно, не относился к типу людей, которые заботятся о своей репутации. Он небрежно махнул рукой.
— Естественно, — сказал он, — что арест будет произведен, когда расследование придет к концу. Мы ждем подтверждений из больницы о факте исчезновения больного третьего мая этого года. И это еще не все. Я настоятельно советую мистеру Таннахилу не предпринимать ни малейших попыток покинуть город.
Таннахил встал с кресла. Он выглядел устало.
— Мне кажется, — сказал он, — что мистер Хаулэнд делает ошибку, пытаясь отличиться на службе без, скажем так, учета местных финансовых интересов, которые ему могли бы быть обеспечены, если бы он рассматривал кое-какие вопросы под правильным углом зрения. Это все, что я могу ему сказать, — он пристально посмотрел Хаулэнду в глаза. — Если он решится на тот шаг, о котором говорил, — Таннахил заколебался, — то есть, выдвинуть против меня это смехотворное обвинение, то ему придется вступить в схватку, из которой он вряд ли выйдет победителем. — Он закончил очень тихо: — До свидания, мистер Хаулэнд, надеюсь, мы еще увидимся.
— Я уверен в этом, — иронически отпарировал Хаулэнд.
Он встал и посмотрел на Мистру:
— Вы идете, мисс Ланет?
Женщина быстро встала и подошла к Стивенсу:
— Я отвезу господина окружного прокурора, а потом вернусь за вами.
Не дождавшись его ответа, она повернулась и направилась к двери. Они с Хаулэндом вышли. Стивенс посмотрел в сторону Таннахила и увидел, что тот наблюдает за ним.
Молчание прервал Таннахил.
— Что вы имели в виду, когда говорили о Хаулэнде как о бывшем управляющем делами?
Когда Стивенс объяснил, Таннахилл долго сидел, не говоря ни слова и сжав губы. Наконец он заговорил:
— Люди, в общем, не любят чувствовать себя подкупленными. Не сердитесь, если я подразню Хаулэнда, предложив ему прежний пост. Он его, конечно, не займет, как вы понимаете. Ни я, ни он после того, что здесь сегодня произошло, уже не сможем доверять друг другу. Но возможность получить значительный доход при невозможности принять место, которое его обеспечивает, будет отравлять жизнь этому джентльмену.
Стивенсу не слишком понравилась эта идея, так как он не разделял уверенности хозяина в том, что Хаулэнд не ответит согласием на предложение. Однако он не собирался обсуждать эту тему. Вместо этого он задал вопрос, который его давно мучил:
— Мистер Таннахил, можете ли вы как-то объяснить, зачем человеку нужно притворяться умершим, заплатить огромный налог за право вступления во владение своим собственным имуществом, а потом вернуться в свой собственный дом, назвавшись своим собственным племянником?
— Не говорите глупостей. У меня есть своя версия на этот счет. Очевидно, меня положили в гроб вместо моего дяди, потому что его тело найдено не было. — Таннахил наклонился вперед и серьезно спросил: — Какое еще разумное объяснение здесь может быть? За его убийством последовала целая цепь событий. Тот, кто его убил, был заинтересован в том, чтобы состоялись официальные похороны. Меня в бессознательном состоянии выкрали из больницы, чтобы я сыграл роль исчезнувшего покойника. Сходство между нами, вероятно, было. А так как я был без сознания, то, конечно же, ничего не могу помнить.
— Значит, мы будем строить защиту на этих доводах? — с сомнением спросил Стивенс.
Таннахил нахмурился:
— А что мисс Ланет?
— Как секретарь вашего дяди она, без сомнения, будет главным свидетелем на суде. Но меня не так волнует то, что она скажет там, как то, какие факты могут всплыть в связи с этим. Например, ее положение в доме, ее большое состояние и так далее.
— Понятно, — кивнул Таннахил.
— К сожалению, дела складываются пока не в вашу пользу, — извиняющимся тоном добавил Стивенс.
Таннахил встал и четко произнес:
— У меня есть одно предположение относительно того, чего хочет мисс Ланет. Если будет нужно, я дам ей то, что она хочет. — Его голос напрягся:
— Я хочу, чтобы вы, Стивенс, тоже поняли одну вещь. Нет ничего такого, что может оказаться мне не по силам. Из истории своей семьи я вынес убеждение, что мужественный и решительный человек способен преодолеть любые преграды, когда попадает в трудную ситуацию.
Стивенсу было любопытно узнать, какие книги об истории своей семьи прочитал Таннахил, но он не решился на расспросы. Адвокат услышал шум автомобиля, поднимающегося в гору, и подумал, что Мистра уже возвращается. Поколебавшись, он сказал:
— Мистер Таннахил, я полагаю, что самое главное для нас сейчас — избежать ареста. Если нам это удастся, мы сумеем оправдаться в глазах города. Мы должны убедить газеты стать на нашу сторону и пока ничего не опубликовывать из фактов, которые будут им сообщать. Нам следует их предостеречь против этого.
— Вы полагаете, что пора переходить к безотлагательным мерам?
— Да. Нужно позвонить судьям Портеру и Адамсу. Думаю, они не осведомлены о том, что затевает Хаулэнд.
Сам он верил в это только наполовину. Возможно, что группа в целом не осознавала, какие опасности ей грозят. С одной стороны — Мистра, которой группа не могла доверять и у которой были свои собственные планы. С другой
— Хаулэнд.
Таннахил протянул Стивенсу руку:
— А вы знаете, мне эта история начинает нравиться все больше и больше.
Пожав протянутую руку, адвокат сказал:
— Если случится неприятное, нашим главным оружием будет убийца, которого необходимо нам самим разыскать. Я позвоню вам, если появится какая-либо информация.
Стивенс остановился на самом верху лестницы с мраморными ступеньками и посмотрел по сторонам. Мистра как раз сворачивала на дорогу, прямо ведущую к Грэнд Хаузу. Ветер усиливался, и Стивенс замер, пораженный красотой открывшегося перед ним вида. Полуденное небо было ослепительно ярким. Океан переливался всеми цветами драгоценных камней. Раскинувшийся внизу город зеленел роскошным убранством деревьев.
Мистра притормозила рядом со Стивенсом. Когда он наклонился, чтобы открыть дверцу, она его опередила и крикнула:
— Быстрее, пожалуйста!
Обеспокоенный ее тоном и выражением лица, Стивенс быстро забрался внутрь и спросил:
— Что случилось?
Она не ответила, а вместо этого рванула машину вперед. Когда они доехали до развилки, то вместо того, чтобы повернуть в ту сторону, откуда она приехала, женщина резко развернула машину и бросила ее на узкую дорожку, пролегавшую вдоль высокой изгороди. Скорость машины так быстро увеличивалась, что Стивенс мог только прошептать:
— Мистра, ради Бога…
Вдруг машина резко остановилась. Дорога закончилась в ста футах от обрыва. Стивенс повернулся к Мистре и с удивлением обнаружил, что к своему носу и рту она приложила какой-то прозрачный щит. В это же время он почувствовал острый запах в машине.
Бензин!
Эта мысль продолжала смутно витать в мозгу, когда на его голову обрушился тяжелый удар. Органы чувств Стивенса работали еще ровно мгновение, потом — все перестало существовать.
13
Едва Стивенс открыл глаза, как услышал голос Мистры:
— Если ты хочешь связаться с мистером Таннахилом, можешь позвонить ему.
Слова эти показались Стивенсу бессмысленными, но, вспомнив их автомобильную гонку и остановку на краю обрыва, а потом — вспышку перед глазами, он инстинктивно потянулся к экстренному тормозу.
Но его на месте не оказалось.
Пораженный, Стивенс начал осматриваться по сторонам и обнаружил, что находится в квартире Мистры. Справа был бар. Слева — коридор, который вел в спальни, и окно, из которого падал солнечный свет. В углу что-то тихо бормотало радио, и Мистра, которая успела куда-то выйти, через мгновение появилась рядом с ним, держа в руках два бокала.
Женщина внимательно посмотрела на Стивенса и настойчиво повторила:
— Уверяю тебя, ты можешь позвонить отсюда. Этот телефон подключен к универсальной коммуникационной системе и через нее — ко всем телефонным линиям.
Стивенс посмотрел на телефон, потом — покачал головой, не желая признаваться, что не понимает, о чем говорит Мистра. Он дважды пытался прокрутить в голове то, что произошло с ними, и каждый раз, когда он доходил до того момента, как их машина остановилась у края пропасти, он не мог вспомнить, что было дальше.
Но в конце концов его внезапно озарило.
Стивенс обвиняюще глянул на Мистру и спросил:
— Чем ты оглушила меня?
— Извини, — виновато улыбнулась Мистра, — но у меня совсем не было времени объясняться с тобой. Ты мог оказать сопротивление.
Стивенс раздраженно продолжил:
— Насколько я помню, ты должна была отвезти Хаулэнда в его офис и…
Мистра скороговоркой начала объяснения:
— Я связалась с группой и рассказала о намерениях Хаулэнда. Было решено, что нужно тщательно скрыть все, а для этого оказать давление на окружного прокурора. Хотя я не думаю, что это сработает.
Стивенс начал вспоминать всех важных особ в городе, которые, предположительно, являлись членами группы. Многие из них могли бы оказать давление на Хаулэнда.
— Почему же нет? — удивился он.
— Дорогой, ты не понимаешь. У окружного прокурора политические амбиции. Если его друзья начнут на него давить, это вызовет у него протест. Такое уже один раз произошло в нашей истории, в результате чего мы потеряли контроль над городом на целые несколько лет. Мы не можем допустить, чтобы это случилось еще раз.
— Как же планирует действовать группа?
— Для начала все-таки нужно попытаться отговорить Хаулэнда от каких-либо действий. Если это не получится и он начнет осуществлять свой план, нам придется уничтожить его.
— Ты хочешь сказать, что вы позволите ему арестовать Таннахила? — Стивенс упрямо покачал головой. — Извини, но я все еще надеюсь предотвратить это.
— Почему?
— Мне не может нравиться, — начал Стивенс, — что женщина, однажды уже чуть не отравившая моего босса, продолжает делать все, чтобы окончательно утопить его. И если группа тоже плохо к нему относится, то ситуация может разрешиться не в пользу наследника. Она закончится чем-то вроде открытого линчевания. Я отказываюсь играть в такие игры.
— Группа, может, и плохо относится к нему, — сказала Мистра, — но это совершенно не оказало влияния на ее решение. Все понимают, что смена владельца — очень сложный процесс. Наследников у семьи нет, и мы можем вообще потерять дом.
— Здесь что-то не так. Ты можешь поклясться, что вы не замышляете принести в жертву Таннахилла?
— Я не могу поклясться в этом, но верю в то, что этого не произойдет.
Стивенс вынужден был признать, что Мистра ответила ему честно. Она не могла отвечать за каждого из членов группы, чьи тайные намерения были известны только им самим или же их телепатке.
— Я думаю, — продолжил он, — что мы должны попытаться оградить Таннахила от ареста. А если уж это произойдет, немедленно освободить под залог. И я не вижу причин для того, чтобы позволить Хаулэнду вести себя, как ему вздумается.
— Тогда лучше звони Таннахилу. Думаю, что на окружного прокурора уже начали оказывать давление. Если он заартачится, то ордер на арест Таннахила будет готов не долее, чем через час.
— Что?!
Стивенс вскочил и уже через мгновение разговаривал с Таннахилом по телефону. Он объяснил ситуацию, не выдавая источника информации, и предложил план действий:
— У вас наверняка найдется какая-нибудь служебная машина, по которой нелегко будет сразу вас распознать. Воспользуйтесь ею. И, если возможно, когда придется идти пешком, старайтесь ходить без палки… наложите усы… и… мы сможем снова увидеться на том же месте и в то же время.
Таннахил, казалось, нисколько не был обеспокоен.
— Это хороший совет, Стивенс, — сказал он. — Я воспользуюсь им.
Адвокат, облегченно вздохнув, положил трубку, и в этот момент он услышал убитый голос Мистры:
— А теперь, пожалуйста, выгляни в окно.
— В окно? — удивленно переспросил он.
Стивенс подошел к окну, отодвинул занавески и, несмотря на то, что он не мог поверить своим глазам, почувствовал близкий обморок.
— Господи! — вырвалось у него.
Вокруг простиралась огромная, подернутая темной дымкой пустота. Первоначальное чувство ужаса постепенно утихло, и он попытался рассмотреть мир, раскинувшийся перед ним, не имеющий ни формы, ни размеров, ни жизни…
Стивенс припомнил, где он видел нечто подобное: фотографии, отснятые с борта самолета на высоте сотен миль, давали приблизительно такой же эффект.
Стивенс отпрянул от окна и, не обращая внимания на стоявшую рядом Мистру, бросился в сторону коридора, который вел в комнату, являвшуюся одновременно библиотекой и музыкальным салоном. Вбежав в нее, он сразу же увидел, что металлическая дверь на вершине лестницы, которая во время его первого визита была заперта, — теперь открыта. Он мгновенно взобрался наверх, туда, где как он уже догадался, находилась рубка управления космического корабля.
Стивенс увидел там четыре прикрепленных к полу кресла. Они располагались в ряд вдоль огромной панели управления. Через ряд окон можно было наблюдать за работой каких-то машин и механизмов. Над окнами и прямо над креслами управления располагались плоские телевизионные мониторы, на одном из которых запечатлелась картина раскинувшегося внизу мира.
Казалось, что корабль двигался очень плавно, внутри движение его вообще не ощущалось. У Стивенса возникла мысль, что под огромным куполом над Вальдорф Армс скрывается ангар корабля. Мистра в этом не обманывала его.
Почему он так долго сопротивлялся очевидности? По сути, ситуация была ясна и так, но ему непременно необходимо увидеть все своими глазами. Вот теперь он и увидел…
Мысли Стивенса обратились к угрозе атомной войны… Медленно ступая, он направился обратно в гостиную. Женщина сидела на диване, на столе перед ней стояли два бокала с напитком. Она испытующе посмотрела на адвоката.
— Ты все еще отказываешься помогать мне?
— Я не могу.
— Почему?
Стивенс чувствовал острое желание объяснить свою позицию, но убедительных аргументов не возникало. В конце концов он спросил:
— Зачем я тебе нужен?
— Если ты хочешь связаться с мистером Таннахилом, можешь позвонить ему.
Слова эти показались Стивенсу бессмысленными, но, вспомнив их автомобильную гонку и остановку на краю обрыва, а потом — вспышку перед глазами, он инстинктивно потянулся к экстренному тормозу.
Но его на месте не оказалось.
Пораженный, Стивенс начал осматриваться по сторонам и обнаружил, что находится в квартире Мистры. Справа был бар. Слева — коридор, который вел в спальни, и окно, из которого падал солнечный свет. В углу что-то тихо бормотало радио, и Мистра, которая успела куда-то выйти, через мгновение появилась рядом с ним, держа в руках два бокала.
Женщина внимательно посмотрела на Стивенса и настойчиво повторила:
— Уверяю тебя, ты можешь позвонить отсюда. Этот телефон подключен к универсальной коммуникационной системе и через нее — ко всем телефонным линиям.
Стивенс посмотрел на телефон, потом — покачал головой, не желая признаваться, что не понимает, о чем говорит Мистра. Он дважды пытался прокрутить в голове то, что произошло с ними, и каждый раз, когда он доходил до того момента, как их машина остановилась у края пропасти, он не мог вспомнить, что было дальше.
Но в конце концов его внезапно озарило.
Стивенс обвиняюще глянул на Мистру и спросил:
— Чем ты оглушила меня?
— Извини, — виновато улыбнулась Мистра, — но у меня совсем не было времени объясняться с тобой. Ты мог оказать сопротивление.
Стивенс раздраженно продолжил:
— Насколько я помню, ты должна была отвезти Хаулэнда в его офис и…
Мистра скороговоркой начала объяснения:
— Я связалась с группой и рассказала о намерениях Хаулэнда. Было решено, что нужно тщательно скрыть все, а для этого оказать давление на окружного прокурора. Хотя я не думаю, что это сработает.
Стивенс начал вспоминать всех важных особ в городе, которые, предположительно, являлись членами группы. Многие из них могли бы оказать давление на Хаулэнда.
— Почему же нет? — удивился он.
— Дорогой, ты не понимаешь. У окружного прокурора политические амбиции. Если его друзья начнут на него давить, это вызовет у него протест. Такое уже один раз произошло в нашей истории, в результате чего мы потеряли контроль над городом на целые несколько лет. Мы не можем допустить, чтобы это случилось еще раз.
— Как же планирует действовать группа?
— Для начала все-таки нужно попытаться отговорить Хаулэнда от каких-либо действий. Если это не получится и он начнет осуществлять свой план, нам придется уничтожить его.
— Ты хочешь сказать, что вы позволите ему арестовать Таннахила? — Стивенс упрямо покачал головой. — Извини, но я все еще надеюсь предотвратить это.
— Почему?
— Мне не может нравиться, — начал Стивенс, — что женщина, однажды уже чуть не отравившая моего босса, продолжает делать все, чтобы окончательно утопить его. И если группа тоже плохо к нему относится, то ситуация может разрешиться не в пользу наследника. Она закончится чем-то вроде открытого линчевания. Я отказываюсь играть в такие игры.
— Группа, может, и плохо относится к нему, — сказала Мистра, — но это совершенно не оказало влияния на ее решение. Все понимают, что смена владельца — очень сложный процесс. Наследников у семьи нет, и мы можем вообще потерять дом.
— Здесь что-то не так. Ты можешь поклясться, что вы не замышляете принести в жертву Таннахилла?
— Я не могу поклясться в этом, но верю в то, что этого не произойдет.
Стивенс вынужден был признать, что Мистра ответила ему честно. Она не могла отвечать за каждого из членов группы, чьи тайные намерения были известны только им самим или же их телепатке.
— Я думаю, — продолжил он, — что мы должны попытаться оградить Таннахила от ареста. А если уж это произойдет, немедленно освободить под залог. И я не вижу причин для того, чтобы позволить Хаулэнду вести себя, как ему вздумается.
— Тогда лучше звони Таннахилу. Думаю, что на окружного прокурора уже начали оказывать давление. Если он заартачится, то ордер на арест Таннахила будет готов не долее, чем через час.
— Что?!
Стивенс вскочил и уже через мгновение разговаривал с Таннахилом по телефону. Он объяснил ситуацию, не выдавая источника информации, и предложил план действий:
— У вас наверняка найдется какая-нибудь служебная машина, по которой нелегко будет сразу вас распознать. Воспользуйтесь ею. И, если возможно, когда придется идти пешком, старайтесь ходить без палки… наложите усы… и… мы сможем снова увидеться на том же месте и в то же время.
Таннахил, казалось, нисколько не был обеспокоен.
— Это хороший совет, Стивенс, — сказал он. — Я воспользуюсь им.
Адвокат, облегченно вздохнув, положил трубку, и в этот момент он услышал убитый голос Мистры:
— А теперь, пожалуйста, выгляни в окно.
— В окно? — удивленно переспросил он.
Стивенс подошел к окну, отодвинул занавески и, несмотря на то, что он не мог поверить своим глазам, почувствовал близкий обморок.
— Господи! — вырвалось у него.
Вокруг простиралась огромная, подернутая темной дымкой пустота. Первоначальное чувство ужаса постепенно утихло, и он попытался рассмотреть мир, раскинувшийся перед ним, не имеющий ни формы, ни размеров, ни жизни…
Стивенс припомнил, где он видел нечто подобное: фотографии, отснятые с борта самолета на высоте сотен миль, давали приблизительно такой же эффект.
Стивенс отпрянул от окна и, не обращая внимания на стоявшую рядом Мистру, бросился в сторону коридора, который вел в комнату, являвшуюся одновременно библиотекой и музыкальным салоном. Вбежав в нее, он сразу же увидел, что металлическая дверь на вершине лестницы, которая во время его первого визита была заперта, — теперь открыта. Он мгновенно взобрался наверх, туда, где как он уже догадался, находилась рубка управления космического корабля.
Стивенс увидел там четыре прикрепленных к полу кресла. Они располагались в ряд вдоль огромной панели управления. Через ряд окон можно было наблюдать за работой каких-то машин и механизмов. Над окнами и прямо над креслами управления располагались плоские телевизионные мониторы, на одном из которых запечатлелась картина раскинувшегося внизу мира.
Казалось, что корабль двигался очень плавно, внутри движение его вообще не ощущалось. У Стивенса возникла мысль, что под огромным куполом над Вальдорф Армс скрывается ангар корабля. Мистра в этом не обманывала его.
Почему он так долго сопротивлялся очевидности? По сути, ситуация была ясна и так, но ему непременно необходимо увидеть все своими глазами. Вот теперь он и увидел…
Мысли Стивенса обратились к угрозе атомной войны… Медленно ступая, он направился обратно в гостиную. Женщина сидела на диване, на столе перед ней стояли два бокала с напитком. Она испытующе посмотрела на адвоката.
— Ты все еще отказываешься помогать мне?
— Я не могу.
— Почему?
Стивенс чувствовал острое желание объяснить свою позицию, но убедительных аргументов не возникало. В конце концов он спросил:
— Зачем я тебе нужен?