Эта была та малость, которую он ещё мог сделать для блага живых существ.
Сам же Модиун вернулся к себе в каюту. Теперь его не покидало чувство вины.
«Разве мог я когда-либо раньше нарушить тайну мозга других созданий?»
Так он и заснул, беспокойно ворочаясь и продолжая чувствовать себя виноватым.
Ему показалось, что это было то место, где жил нунули. Но Модиун не имел привычки подсматривать за действиями другого лица и, может быть, смог бы прибегнуть к этому только в случае крайней необходимости.
«Мне следует постоянно помнить, что все происшедшее было направлено лично против меня».
Ведь действительно, именно его, землянина Модиуна, пытались уничтожить зоувги. Как только эта мысль закрепилась у него в мозгу, он немедленно встал с постели. Он понимал, что противник уже разрабатывает новый план, чтобы покончить с ним. Одеваясь, он обдумывал некоторые детали своего поведения.
Снаружи царил настоящий бедлам. По крайней мере, таким было первое впечатление. Оно создавалось нескончаемым ревом голосов и топотом ног.
Коридор заполняли орды грязных и вонючих людей-животных, держащих в руках ранцы и электрические разрядники.
Царил отвратительный запах грязи (скорее всего, ганианской), смешивающийся с запахом неземной флоры.
Каждому из людей-животных, наверное, пришлось долго пролежать в траве, на листьях, среди кустов, что, собственно, и было видно по их запятнанной одежде, от которой исходил этот запах.
При виде толп живых солдат Модиун почувствовал удовлетворение и тут же решил, что даже этот беспорядок не так уж плох.
Тем не менее он ещё помнил о тех картинах, которые наблюдал, пробираясь ранее по этому коридору, как трудно было ему и нунули продираться через поток обезумевших людей-животных.
«Есть ли у меня желание опять включиться во все это?» — задал он себе вопрос. Весь накопленный тысячелетиями человеческий опыт, основанный на невмешательстве в дела других, твердил ему, что «нет».
Но внутри поднималось новое сильное чувство. Горячая и непоколебимая решимость поспорить с комитетом, прежде чем принять решение о своем будущем. И это чувство звало его вперед.
Он добрался до лифтов, и его просто внесло толпой в первый же открывшийся, который шел наверх. К тому времени, когда лифт достиг предела своего подъема, в нем, кроме Модиуна, оказался лишь офицер— гиена с золотыми нашивками, которого человек до этого не встречал.
Модиун даже несколько удивился, когда обнаружил, что его спутник пересек холл и подошел к тем же ведущим выше лифтам, что и он.
Внимательно посмотрев на человека-гиену, Модиун заметил, что на его одежде нет ни единого пятнышка грязи. Наверняка тот не спускался на поверхность планеты.
Оба они молча стояли перед лифтами. Когда же дверь, скользнув в сторону, открылась, офицер заговорил. Должно быть, он тоже предварительно присматривался к Модиуну, раздумывая, вступать с ним в разговор или нет.
— Вы уверены, что хотите подняться выше? Ведь вход в эту зону ограничен…
— Да, — коротко ответил человек.
Произнес он это несколько небрежно, ибо решил, что дискуссия на этом уровне ни к чему не приведет.
— Однако могу поклясться, — продолжал офицер, — что обезьян сюда не пускают…
— Меня пускают, — также коротко ответил Модиун.
Проговорив это, он переступил порог лифта. Офицер последовал его примеру, но продолжал смотреть с некоторым сомнением. Видимо, его продолжали раздирать противоречия. А Модиун тем временем размышлял, как ему найти нунули и поговорить с ним о новом этапе борьбы, развернувшейся вокруг него. Тем не менее, чтобы как-то p`gpdhr| несколько напряженную обстановку, он вежливо проговорил:
— Видите ли, я собираюсь побеседовать с хозяином нунули.
Говоря так, он внимательно наблюдал за коричневым обветренным лицом попутчика. Тот, по-видимому, занимал достаточно высокое положение в корабельной иерархии и знал, кто такой нунули. Поэтому он удивленно заметил:
— Что ж, выходит, что вы имеете право пользоваться всеми видами технического обслуживания…
— Совершенно верно, — подтвердил Модиун, и, стараясь использовать возможность получить дополнительную информацию, спросил:
— Когда мы отправляемся отсюда?
— Часов через двенадцать, — последовал ответ. А потом офицер, не сознавая, что выдает военную тайну, продолжил: — Ученые уже готовят к установке водородную бомбу, которая взорвется после нашего отлета. Остается только подождать, когда они возвратятся на борт.
Выходило, что Модиун чуть-чуть все не проспал. Чуть-чуть, но не совсем…
«Ну вот, — с горечью подумал он, — ещё немного, и я бы оказался в дураках. Позволил бы убить множество живых существ кучке лиц, готовых принести такую жертву ради одного человека. Конечно, по большому счету это не имеет особого значения. Все они смертны и умрут если не сегодня, то завтра».
Тем не менее его приводило в уныние недобросовестное поведение комитета, который в данном случае получал незаконные преимущества благодаря своим техническим знаниям. Да… это называлось злоупотреблением своими возможностями. Опять его охватило ощущение несправедливости всего происходящего.
«Видимо, во мне заранее запрограммировано стремление исправлять разного рода несправедливости и противодействовать им», — подумал он.
Лифт остановился, и у Модиуна не оставалось времени на дальнейшие размышления. Дверь открылась, и на расстоянии в несколько ярдов от себя он увидел открытый люк готовящегося к отправлению корабля. Пожалуй, он обращал внимание на этот люк и раньше, когда впервые направлялся на встречу с нунули. Это была носовая часть корабля. Они одновременно с попутчиком шагнули за порог, и тут Модиун обнаружил того, кого искал.
Нунули стоял спиной к нему и что-то говорил окружающим его о необходимости как можно скорее улететь. Слова его вызвали вежливые кивки полудюжины инженеров-гиен. А один из них, выступивший от имени всех, заявил:
— Мы готовы, сэр. Остается только задраить люк, повернуть три включателя и — вперед!
— Тогда по местам! — скомандовал нунули. — Я лично дождусь тех, кто ещё должен подняться на борт и…
При этих словах он обернулся и замолчал, потому что увидел Модиуна.
Возникла долгая неловкая пауза. Но тут Модиун спокойно проговорил:
— Как я вижу, мне придется опять вмешаться в направленные против меня махинации и к тому же изменить порядок полета, прежде чем мы пройдем через черную дыру…
— Прежде чем пройдем через что? — yдивленно воскликнул инопланетянин.
— Боюсь, что у меня нет времени на объяснения, — ответил Модиун. — Однако же довольно любопытно, что вы не в курсе дела. Выходит, что вас готовы принести в жертву? Тот факт, что вы являетесь ко мне в каюту с просьбой о помощи, свидетельствует, что b`l заранее не было известно, что должно случиться.
И он уже повернулся, чтобы уйти, когда нунули остановил его:
— Подождите!
Модиун вежливо остановился, а нунули продолжал:
— Наверное, я должен сообщить вам, что предупрежден о новых обстоятельствах, в связи с которыми член комитета готов объяснить вам свою долговременную программу действий.
Модиуна это заявление просто поразило.
— Какие же это обстоятельства?
Нунули в свою очередь удивился.
— Речь идет о том, что, проникнув на корабль, вы задержались на его борту, а это аннулировало все логические решения относительно последнего представления — мужчины человеческой расы.
Модиун старался уловить смысл слов, произносимых нунули.
— Правильно ли я вас понял? Член комитета хочет встретиться со мной лично?
— Да.
Модиун даже несколько растерялся, но внутри его все загорелось. Победа? Похоже. И это было довольно приятно.
«Я снова увижу Судлил, — подумал он, впервые почувствовав, что её неожиданное исчезновение взволновало его. — Может быть, даже смогу снять сенсорную блокировку, которую я поставил сам перед выходом за барьер».
Это было то, что не удалось сделать Судлил, и потому она, влекомая любопытством и стремлением двигаться, вынуждена была отправиться прогуляться в первый же день. А в результате потерялась, став к тому же пленницей где-то в отдаленной части Галактики. Да, в очень и очень далекой, как показалось ему. К тому же трудно было понять, как она ухитрилась попасть в ловушку и остаться при этом в живых… ибо её призыв о помощи прямо свидетельствовал о том, что она жива и в то же время пленница.
Вспомнив об этом, Модиун решил, что стоит принять кое-какие меры предосторожности, чтобы застраховаться от всякого рода неожиданностей, которые могут преподнести ему зоувги.
— Так когда и куда я должен отправиться? — спросил человек.
— Вы с ума сошли!
Говоря это, нунули осознал, что человек его не совсем правильно понял, и решил снизойти до разъяснений.
— Я только хотел сказать, что член комитета побеседует с вами, если вы когда-нибудь обнаружите его в том месте, где он находится. Сразу скажу вам, что это большая уступка с его стороны.
Модиун вежливо дождался, когда его собеседник кончит, потом сказал:
— Ну что ж, так я и подумал. Найти его — не столь уж сложная для меня задача. У меня есть три метода для определения местонахождения объекта. Впрочем, вам должно быть известно об этом…
Он умолк и стоял, не двигаясь. Лицо его напряглось, а глаза несколько прищурились.
— Внимание, начинается, — проговорил он. — Скоро поднимется настоящий тарарам. Советую забрать свою циновку и привязаться покрепче к потолку, когда это наступит.
Собравшись уходить, он повернулся к двери, но его опять остановил нунули:
— Когда и что наступит?
— Мы начинаем погружение в черную дыру, — ответил Модиун. — Полагаю, что это будет самый короткий путь. Вспомните, о чем я вам говорил. Нужно предупредить всех, что корабль может оказаться в перекрестье гравитационных воздействий и находиться там в течение всей ночи.
— Но… но… почему?
— Просто я считаю, что такая прекрасная маленькая дыра не может располагаться слишком далеко от пункта контроля над ней.
Объяснение явно наконец дошло до нунули, глаза его стали почти прозрачно-голубыми.
— О! — всплеснул он ручонками, почти так, как это делают в подобных случаях люди-животные.
А Модиун вынес заключение:
— Когда фейерверк закончится, мы наверняка окажемся возле самой планеты Зоувг, во всяком случае, мне так кажется. А пройдет все за время чуть меньше земного дня. Итак, желаю вам спокойной ночи.
После этого, не дожидаясь ответа, он вышел.
Он разделся, лег в кровать, привязал себя ремнями… и тут же заснул.
Проснулся он оттого, что почувствовал, как ремни врезаются в тело.
«Ускорение не менее трех G», — подумал он.
Происходящее беспокоило его, но он продолжал подходить ко всему философски… Теоретически давление в черной дыре может быть в тысячу раз больше силы тяжести. Конечно, двигатели звездолета рассчитаны на экстремальные ситуации. Но все же… Ведь это сочетается с движением вверх, вниз, влево и вправо. Компьютер в такой ситуации должен выбирать оптимальное положение корабля с минимальным напряжением… Так что беспокоиться нечего… Следует полностью довериться технике.
Максимальная тяжесть наваливалась четырежды. Модиун лежал или, скорее, «парил» в темноте, осознавая колоссальное ускорение движения корабля, а затем последующее торможение.
Одновременно гигантский звездолет покрывал расстояние, эквивалентное десяткам световых лет.
Наконец они прошли сквозь черную дыру.
В момент, когда корабль выходил из нее, человек спал. Перед его внутренним взором возникла Судлил, совершенно нагая, как и в тот день, когда он был рядом с ней, не испытывая ни малейших признаков страсти. Но теперь… каким-то образом это ночное видение пробудило в нем доселе неизведанные чувства. Модиун только собрался проанализировать эти чувства, как понял, что он видел сон, а это присуще настоящим человеческим существам!
Он так и проснулся, продолжая удивляться. Сон! Надо же! И у кого? У него! Но ведь животным снятся сны, они подсознательно решают во сне свои проблемы и избавляются от конфликтных ситуаций прошедшего дня.
«Ну, я совсем опускаюсь…» — подумал он.
Сон был симптомом того, что его разум не в силах справиться с подсознанием.
Думая так, он сначала даже не обратил внимания на содержание сна. Его взволновал лишь сам факт наличия у него сновидений. Но вскоре он понял, что сон возбудил его половой орган, как это он некогда видел у самцов-животных.
«Вот так раз! Что же это творится со мной?»
Крайне заинтересовавшись, он стал изучать свое отражение в большом зеркале ванной комнаты. Однако это состояние не ondd`b`knq| какому-либо известному ему определению. Кроме того, его половой орган при осмотре значительно сократился.
Одеваясь, Модиун вовсю веселился. Мысленно он несколько раз возвращался к своему сну, особенно обращая внимание на его эротическую сторону.
Начав причесываться, он вдруг подумал, что, будучи достаточно странным, сон мог иметь и другое значение.
Неужели новое нападение?
Возможно, когда его мозг был охвачен страстью, происходило что-то такое, чего он не заметил? Расстроившись, Модиун включил восприятие. Однако корабль спокойно плыл в пространстве, направляясь к ближайшей звездной системе. А в его ментальном поле присутствовал всего один затемненный сектор — это нунули. Да и тот был не такой уж темный.
Если что-то и происходило, то оно уже наверняка кончилось. И к тому же оно было не настолько важным и значительным, чтобы оставить после себя следы.
Конечно, подобного рода сон являлся атакой против него!
Закончив туалет, Модиун продолжал размышлять о природе нападения, но тут прозвенел звонок у входной двери.
Модиун хотел открыть, однако… инстинктивно заколебался и остановился.
«Итак, я перестаю быть наивным, — подумал он, — и начинаю понимать, что все интриги зоувгов направлены только против одного— единственного человека — меня».
Это казалось невероятным, но сомнений не вызывало. Сначала дважды произошло нападение людей-гиен, потом феномен черной дыры — все на единственного человека с планеты Земля. Потом ими был вызван этот сексуальный сон. Скорее всего, им потребовалось время на то, чтобы отвлечь внимание Модиуна, пока готовилась новая атака. Ведь он сумел устроить так, что хозяин нунули оказался сильно занят и не мог ничего поделать… так что пришлось вовлечь во все лично члена комитета.
Да. Трудно было поверить, что зоувг лично заинтересовался судьбой человека с маленькой планеты Земля. Но сомнений не оставалось. Красноглазое злобное существо, которое встретилось с ним в период использования в качестве оружия черной дыры, позволило увидеть себя. Зоувги шли даже на гибель вместе с кораблем их раба нунули, поскольку не предупредили его об атаке. Это была фантастическая реальность, но тем не менее реальность.
«Ладно, будь что будет, я готов ко всему».
Стоя все так же неподвижно возле двери, Модиун настроил все уровни своего восприятия, желая быть уверенным, что если не сработает один, то подаст сигнал другой.
После этого он наконец открыл дверь. За ней стояла четверка друзей животных с простецкими улыбками на лицах.
— Ну что же вы, входите!
В тот же момент сработал сигнал опасности, спасший ему жизнь.
— Айчдохз, — раздраженно сказал Роозб, — смотри, что ты делаешь. Ну, привет, — наконец, улыбнувшись, обратился он к Модиуну.
Все это произошло за какое-то мгновение. И во всем просматривалась явная попытка сжечь его мозг. А когда она не удалась, мгновенно уничтожили используемый механизм.
Конечно, теперь у него не было возможности определить, каким nap`gnl зоувги воздействовали на мозг человека-животного, противопоставив свой метод системе человеческого восприятия. Но ведь как решительно они продемонстрировали, что располагают таким методом!
Однако у Модиуна не было времени до конца во всем этом разобраться, поскольку Доолдн, войдя, сразу схватил его в объятия, а потом и он сам стал обнимать каждого из людей-животных.
— Ну, парень, как же мы рады видеть тебя!
Потом ему неистово жали руку, нежные ладони Нэррла обнимали его за шею и плечи, а потом Роозб так стиснул Модиуна, что у него перехватило дыхание.
— Эй, хватит, друзья! — взмолился человек. — Очень рад, что вы выбрались целые и невредимые.
И тут все четверо наперебой стали делиться своими впечатлениями. Они все ещё были ими переполнены, хотя самое плохое, вроде бы, осталось позади.
— Ну, парень, скажу я тебе! — воскликнул человек-медведь. — Там внизу настоящее змеиное логово. Нам противостоит огромная сильная армия. Чем скорее мы уберемся с этой планеты, тем будет лучше! Конечно, мы-то оттуда выбрались, но…
Тут он мрачно замолчал.
Сейчас огромный звездолет был уже в космосе, но его точное местонахождение Модиун знал не больше, чем они. Впрочем, теперь его больше интересовала не Гания, а совершенно другая планета. Поэтому человек промолчал.
В это время стоявший рядом с ним Нэррл издал какой-то всхлип.
— Что случилось, Нэррл?
По щеке человека-лисы скатилась крупная слеза.
— Смешно сказать, — пробормотал он, — но я никогда и подумать не мог, что наше столь долгожданное мирное путешествие может иметь целью захват других планет… Ну, представим себе… Покорили бы мы этих… как их там… ганиан… А потом что бы мы с ними делали?
— Это все проклятые недоумки люди-гиены, — проворчал Айчдохз. — Правильно говорил Модиунн, что все они узурпаторы и помыслы-то у них дурацкие.
Слушая их разговоры, Модиун почувствовал себя значительно лучше. Он был доволен, что они считали виновными во всем людей— гиен, которые в общем-то были не намного умнее их самих. Но по крайней мере теперь у них никогда не возникнет намерение захватить Ганию. Кроме того, этот их стихийный протест позволял надеяться, что можно побудить к сопротивлению и других людей-животных.
Хотя эта мысль была ещё очень смутной, она все же могла послужить будущей основой решения проблемы: каким образом человек смог бы вернуть себе контроль над животными Земли.
Впрочем, он понимал, что думать об этом преждевременно, и спросил:
— Итак, вы все четверо больше не собираетесь снова спускаться туда, вниз? Но ведь тогда туда пойдут другие?
— Не знаем, но нам почему-то снова велели носить с собой оружие до нового приказа, — пожаловался Доолдн.
— А что, у вас возникали какие-то проблемы с ружьями? — стараясь не обнаруживать своего интереса, спросил Модиун.
Роозб пожал плечами.
— Да понимаешь ли, тут один офицер при осмотре обнаружил неисправность в ружье Айчдохза, как раз перед тем, как мы собрались идти к тебе. Так что нам пришлось подождать, пока он все это исправил. Но… может быть… Ой! — Тут его большие наивные карие глаза стали ещё больше. — А может быть, он и не исправил, как надо. Потому-то оно и выстрелило возле двери. Как ты считаешь, Айчдохз?
Человек-бегемот согласно покивал головой.
Модиун почувствовал, что здесь явно пахло заговором (должно быть, один из членов комитета, не ставя в известность нунули, напрямую внушил мысль об убийстве человеку-гиене).
— А может быть, — сказал Модиун, — все это вполне естественно и произошло случайно? Вас из осторожности попросили держать при себе оружие, ну и проверили его состояние. Может быть, это вовсе не значит, что вас ждут какие-нибудь поручения…
Такое решение не приходило в голову. Они тут же расслабились и продолжали рассказывать о своих жутких приключениях на Гании. Через некоторое время они уже хохотали во все горло, подтрунивая друг над другом.
Наконец Модиуну показалось, что прошло уже достаточно времени. Слушая болтовню друзей, он кое-что продумал и принял решение.
Встав во весь рост, человек поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание остальных. Наступил торжественный момент, и Модиун заговорил:
— Парни, я должен вам сообщить нечто важное…
И он рассказал им, по возможности простыми словами, кто он такой, что сделал и что ещё осталось сделать.
После его слов наступило продолжительное молчание. Кончилось оно тем, что Роозб встал и, не говоря ни слова, пожал ему руку. Это послужило сигналом для других. Все они сделали то же.
Потом сели, все ещё не отрывая от него глаз, а Роозб констатировал:
— Значит, ты теперь здесь со всеми своими возможностями восприятия и контроля?
Модиун кивнул головой, соглашаясь.
— Я только не понимаю одного, — проговорил он. — Нет никакого сомнения в том, что все, что они проделали со мной, они проделали и с Судлил. Однако выходит, что она жива. Ее не убили. Почему?
— Да просто её держат, чтобы в подходящий момент использовать этот козырь против тебя, — мрачно заметил Нэррл. — Зоувг прикрывается ею, опасаясь ответных действий с твоей стороны.
— Но, — запротестовал Модиун, — если они располагают такими методами мощного воздействия на разум, зачем им заниматься всей этой ерундой?
Молчавший до того Доолдн сказал:
— Я не вижу здесь никаких проблем на будущее. Просто тебе следует держаться подальше от этих зоувгов и их хитроумных методов контроля (тут он скорчил гримасу отвращения).
— Конечно, — поддержал его Айчдохз.
Роозб и Нэррл дружно закивали, присоединяясь к этому предложению.
— Конечно, так и только так следует поступать, — проговорил человек-лиса.
— Ну-ну-ну, знаете… — заколебался Модиун.
Последовавшее за этим молчание смущало его. Да и сам он думал про себя, что человеческое существо не может поступать так, как предлагали его друзья животные. По той простой причине, что человек является высшей формой жизни.
Для него не стоял никакой вопрос, может он поступать так или иначе. Осмелится или не осмелится. В то же время Модиун никогда не пренебрегал опасностью, и вовсе не потому, что ему не хватало смелости. Если он и избегал опасности, то делал это из чисто философских соображений, но в данном случае это было невозможно. В данном случае он уже давно принял решение поговорить с членом комитета. Так он сейчас и разъяснил своим друзьям.
— Нужно, в конце концов, чтобы кто-нибудь пошел и разобрался q тем, что они затевают, и отговорил их так поступать. Заставить их предоставить объяснение, например, относительно того миллиона существ, которым они поручили осуществлять захват планет. Нужно, чтобы кто-то объяснил этому комитету, сколь вредна такая экспансионистская политика для всех, кто в той или иной мере принимает в ней участие. Ведь некоторые даже поплатились за это жизнью. Другие пострадали от ран… Да и вам самим разве приятно было валяться в ганианской грязи?
— Конечно, нет, — согласились друзья.
— Вот все это я и хочу им высказать. Посадку же постараемся совершить рядом с местом, где живут члены комитета.
— А вдруг они попытаются воспользоваться своим трюком мысленного воздействия и окажутся сильнее тебя? — запротестовал Нэррл.
Модиун махнул рукой, как часто делал человек-лиса.
— Это неважно.
— Да вы что! — взорвался Доолдн. — С ума, что ли, все сошли? — Он повернулся к остальным. — Неужели вы не видите, что у этого парня неладно с мозгами?
Модиун расценил это как дальнейшее разрушение барьеров у них в мышлении, что явилось следствием его откровенного признания.
Он — человек! Потомок их древних создателей!
Они испытывали почтение к нему и в то же время опасались за него. Во вспышке человека-ягуара выплеснулись их эмоции.
Роозб дружески проворчал:
— Послушай, дружище, у тебя, конечно, доброе сердце, но скажу тебе совершенно определенно, что живым ты от зоувгов со своей философией не выйдешь!
— Кроме того, — вмешался Нэррл, — ведь ты же овладел огромными знаниями. Может быть, они помогут тебе выяснить, уязвимы ли зоувги?
Такой подход поразил человека, и он медленно ответил:
— Видишь ли, когда я начинаю думать о совершенном зоувгами насилии… то мне приходит в голову, что им многое неизвестно ни о Айлэме, ни о черной дыре. Во всяком случае, они знают об этом слишком мало, чтобы правильно пользоваться этими силами.
Доолдн тут же вскочил на ноги.
— Не стоит заниматься интеллектуальным трюкачеством, скажи лучше, как можно практически использовать твои знания?
Модиун глубоко вздохнул.
— Третий закон механики, — спокойно объяснил он, — справедлив для Айлэма, как и для обычного пространства, конечно, с некоторой разницей, касающейся сохранения энергии волн.
— Не совсем понимаю. И что из того? — спросил, наклонившись вперед, Айчдохз.
Доолдн нетерпеливо скороговоркой произнес:
— Да тут все просто. Действию всегда соответствует равное противодействие.
Как бы объяснив это остальным, он спросил у Модиуна:
— Так в чем же заключается твоя идея?
Сам же Модиун вернулся к себе в каюту. Теперь его не покидало чувство вины.
«Разве мог я когда-либо раньше нарушить тайну мозга других созданий?»
Так он и заснул, беспокойно ворочаясь и продолжая чувствовать себя виноватым.
* * *
Проснулся он от глухого шума…и очень удивился. Шум доносился из коридора. Он сразу подумал: «Где находился нунули, когда я вступил с ним в мысленный контакт, чтобы отдать приказание?»Ему показалось, что это было то место, где жил нунули. Но Модиун не имел привычки подсматривать за действиями другого лица и, может быть, смог бы прибегнуть к этому только в случае крайней необходимости.
«Мне следует постоянно помнить, что все происшедшее было направлено лично против меня».
Ведь действительно, именно его, землянина Модиуна, пытались уничтожить зоувги. Как только эта мысль закрепилась у него в мозгу, он немедленно встал с постели. Он понимал, что противник уже разрабатывает новый план, чтобы покончить с ним. Одеваясь, он обдумывал некоторые детали своего поведения.
* * *
Модиун открыл дверь.Снаружи царил настоящий бедлам. По крайней мере, таким было первое впечатление. Оно создавалось нескончаемым ревом голосов и топотом ног.
Коридор заполняли орды грязных и вонючих людей-животных, держащих в руках ранцы и электрические разрядники.
Царил отвратительный запах грязи (скорее всего, ганианской), смешивающийся с запахом неземной флоры.
Каждому из людей-животных, наверное, пришлось долго пролежать в траве, на листьях, среди кустов, что, собственно, и было видно по их запятнанной одежде, от которой исходил этот запах.
При виде толп живых солдат Модиун почувствовал удовлетворение и тут же решил, что даже этот беспорядок не так уж плох.
Тем не менее он ещё помнил о тех картинах, которые наблюдал, пробираясь ранее по этому коридору, как трудно было ему и нунули продираться через поток обезумевших людей-животных.
«Есть ли у меня желание опять включиться во все это?» — задал он себе вопрос. Весь накопленный тысячелетиями человеческий опыт, основанный на невмешательстве в дела других, твердил ему, что «нет».
Но внутри поднималось новое сильное чувство. Горячая и непоколебимая решимость поспорить с комитетом, прежде чем принять решение о своем будущем. И это чувство звало его вперед.
Он добрался до лифтов, и его просто внесло толпой в первый же открывшийся, который шел наверх. К тому времени, когда лифт достиг предела своего подъема, в нем, кроме Модиуна, оказался лишь офицер— гиена с золотыми нашивками, которого человек до этого не встречал.
Модиун даже несколько удивился, когда обнаружил, что его спутник пересек холл и подошел к тем же ведущим выше лифтам, что и он.
Внимательно посмотрев на человека-гиену, Модиун заметил, что на его одежде нет ни единого пятнышка грязи. Наверняка тот не спускался на поверхность планеты.
Оба они молча стояли перед лифтами. Когда же дверь, скользнув в сторону, открылась, офицер заговорил. Должно быть, он тоже предварительно присматривался к Модиуну, раздумывая, вступать с ним в разговор или нет.
— Вы уверены, что хотите подняться выше? Ведь вход в эту зону ограничен…
— Да, — коротко ответил человек.
Произнес он это несколько небрежно, ибо решил, что дискуссия на этом уровне ни к чему не приведет.
— Однако могу поклясться, — продолжал офицер, — что обезьян сюда не пускают…
— Меня пускают, — также коротко ответил Модиун.
Проговорив это, он переступил порог лифта. Офицер последовал его примеру, но продолжал смотреть с некоторым сомнением. Видимо, его продолжали раздирать противоречия. А Модиун тем временем размышлял, как ему найти нунули и поговорить с ним о новом этапе борьбы, развернувшейся вокруг него. Тем не менее, чтобы как-то p`gpdhr| несколько напряженную обстановку, он вежливо проговорил:
— Видите ли, я собираюсь побеседовать с хозяином нунули.
Говоря так, он внимательно наблюдал за коричневым обветренным лицом попутчика. Тот, по-видимому, занимал достаточно высокое положение в корабельной иерархии и знал, кто такой нунули. Поэтому он удивленно заметил:
— Что ж, выходит, что вы имеете право пользоваться всеми видами технического обслуживания…
— Совершенно верно, — подтвердил Модиун, и, стараясь использовать возможность получить дополнительную информацию, спросил:
— Когда мы отправляемся отсюда?
— Часов через двенадцать, — последовал ответ. А потом офицер, не сознавая, что выдает военную тайну, продолжил: — Ученые уже готовят к установке водородную бомбу, которая взорвется после нашего отлета. Остается только подождать, когда они возвратятся на борт.
Выходило, что Модиун чуть-чуть все не проспал. Чуть-чуть, но не совсем…
«Ну вот, — с горечью подумал он, — ещё немного, и я бы оказался в дураках. Позволил бы убить множество живых существ кучке лиц, готовых принести такую жертву ради одного человека. Конечно, по большому счету это не имеет особого значения. Все они смертны и умрут если не сегодня, то завтра».
Тем не менее его приводило в уныние недобросовестное поведение комитета, который в данном случае получал незаконные преимущества благодаря своим техническим знаниям. Да… это называлось злоупотреблением своими возможностями. Опять его охватило ощущение несправедливости всего происходящего.
«Видимо, во мне заранее запрограммировано стремление исправлять разного рода несправедливости и противодействовать им», — подумал он.
Лифт остановился, и у Модиуна не оставалось времени на дальнейшие размышления. Дверь открылась, и на расстоянии в несколько ярдов от себя он увидел открытый люк готовящегося к отправлению корабля. Пожалуй, он обращал внимание на этот люк и раньше, когда впервые направлялся на встречу с нунули. Это была носовая часть корабля. Они одновременно с попутчиком шагнули за порог, и тут Модиун обнаружил того, кого искал.
Нунули стоял спиной к нему и что-то говорил окружающим его о необходимости как можно скорее улететь. Слова его вызвали вежливые кивки полудюжины инженеров-гиен. А один из них, выступивший от имени всех, заявил:
— Мы готовы, сэр. Остается только задраить люк, повернуть три включателя и — вперед!
— Тогда по местам! — скомандовал нунули. — Я лично дождусь тех, кто ещё должен подняться на борт и…
При этих словах он обернулся и замолчал, потому что увидел Модиуна.
Возникла долгая неловкая пауза. Но тут Модиун спокойно проговорил:
— Как я вижу, мне придется опять вмешаться в направленные против меня махинации и к тому же изменить порядок полета, прежде чем мы пройдем через черную дыру…
— Прежде чем пройдем через что? — yдивленно воскликнул инопланетянин.
— Боюсь, что у меня нет времени на объяснения, — ответил Модиун. — Однако же довольно любопытно, что вы не в курсе дела. Выходит, что вас готовы принести в жертву? Тот факт, что вы являетесь ко мне в каюту с просьбой о помощи, свидетельствует, что b`l заранее не было известно, что должно случиться.
И он уже повернулся, чтобы уйти, когда нунули остановил его:
— Подождите!
Модиун вежливо остановился, а нунули продолжал:
— Наверное, я должен сообщить вам, что предупрежден о новых обстоятельствах, в связи с которыми член комитета готов объяснить вам свою долговременную программу действий.
Модиуна это заявление просто поразило.
— Какие же это обстоятельства?
Нунули в свою очередь удивился.
— Речь идет о том, что, проникнув на корабль, вы задержались на его борту, а это аннулировало все логические решения относительно последнего представления — мужчины человеческой расы.
Модиун старался уловить смысл слов, произносимых нунули.
— Правильно ли я вас понял? Член комитета хочет встретиться со мной лично?
— Да.
Модиун даже несколько растерялся, но внутри его все загорелось. Победа? Похоже. И это было довольно приятно.
«Я снова увижу Судлил, — подумал он, впервые почувствовав, что её неожиданное исчезновение взволновало его. — Может быть, даже смогу снять сенсорную блокировку, которую я поставил сам перед выходом за барьер».
Это было то, что не удалось сделать Судлил, и потому она, влекомая любопытством и стремлением двигаться, вынуждена была отправиться прогуляться в первый же день. А в результате потерялась, став к тому же пленницей где-то в отдаленной части Галактики. Да, в очень и очень далекой, как показалось ему. К тому же трудно было понять, как она ухитрилась попасть в ловушку и остаться при этом в живых… ибо её призыв о помощи прямо свидетельствовал о том, что она жива и в то же время пленница.
Вспомнив об этом, Модиун решил, что стоит принять кое-какие меры предосторожности, чтобы застраховаться от всякого рода неожиданностей, которые могут преподнести ему зоувги.
— Так когда и куда я должен отправиться? — спросил человек.
— Вы с ума сошли!
Говоря это, нунули осознал, что человек его не совсем правильно понял, и решил снизойти до разъяснений.
— Я только хотел сказать, что член комитета побеседует с вами, если вы когда-нибудь обнаружите его в том месте, где он находится. Сразу скажу вам, что это большая уступка с его стороны.
Модиун вежливо дождался, когда его собеседник кончит, потом сказал:
— Ну что ж, так я и подумал. Найти его — не столь уж сложная для меня задача. У меня есть три метода для определения местонахождения объекта. Впрочем, вам должно быть известно об этом…
Он умолк и стоял, не двигаясь. Лицо его напряглось, а глаза несколько прищурились.
— Внимание, начинается, — проговорил он. — Скоро поднимется настоящий тарарам. Советую забрать свою циновку и привязаться покрепче к потолку, когда это наступит.
Собравшись уходить, он повернулся к двери, но его опять остановил нунули:
— Когда и что наступит?
— Мы начинаем погружение в черную дыру, — ответил Модиун. — Полагаю, что это будет самый короткий путь. Вспомните, о чем я вам говорил. Нужно предупредить всех, что корабль может оказаться в перекрестье гравитационных воздействий и находиться там в течение всей ночи.
— Но… но… почему?
— Просто я считаю, что такая прекрасная маленькая дыра не может располагаться слишком далеко от пункта контроля над ней.
Объяснение явно наконец дошло до нунули, глаза его стали почти прозрачно-голубыми.
— О! — всплеснул он ручонками, почти так, как это делают в подобных случаях люди-животные.
А Модиун вынес заключение:
— Когда фейерверк закончится, мы наверняка окажемся возле самой планеты Зоувг, во всяком случае, мне так кажется. А пройдет все за время чуть меньше земного дня. Итак, желаю вам спокойной ночи.
После этого, не дожидаясь ответа, он вышел.
* * *
Задыхаясь от быстрой ходьбы, Модиун добрался до своей каюты и задумался: «Теперь, когда нунули уже не может прямо действовать против меня, следует ожидать нападения непосредственно со стороны комитета».Он разделся, лег в кровать, привязал себя ремнями… и тут же заснул.
Проснулся он оттого, что почувствовал, как ремни врезаются в тело.
«Ускорение не менее трех G», — подумал он.
Происходящее беспокоило его, но он продолжал подходить ко всему философски… Теоретически давление в черной дыре может быть в тысячу раз больше силы тяжести. Конечно, двигатели звездолета рассчитаны на экстремальные ситуации. Но все же… Ведь это сочетается с движением вверх, вниз, влево и вправо. Компьютер в такой ситуации должен выбирать оптимальное положение корабля с минимальным напряжением… Так что беспокоиться нечего… Следует полностью довериться технике.
Максимальная тяжесть наваливалась четырежды. Модиун лежал или, скорее, «парил» в темноте, осознавая колоссальное ускорение движения корабля, а затем последующее торможение.
Одновременно гигантский звездолет покрывал расстояние, эквивалентное десяткам световых лет.
Наконец они прошли сквозь черную дыру.
В момент, когда корабль выходил из нее, человек спал. Перед его внутренним взором возникла Судлил, совершенно нагая, как и в тот день, когда он был рядом с ней, не испытывая ни малейших признаков страсти. Но теперь… каким-то образом это ночное видение пробудило в нем доселе неизведанные чувства. Модиун только собрался проанализировать эти чувства, как понял, что он видел сон, а это присуще настоящим человеческим существам!
Он так и проснулся, продолжая удивляться. Сон! Надо же! И у кого? У него! Но ведь животным снятся сны, они подсознательно решают во сне свои проблемы и избавляются от конфликтных ситуаций прошедшего дня.
«Ну, я совсем опускаюсь…» — подумал он.
Сон был симптомом того, что его разум не в силах справиться с подсознанием.
Думая так, он сначала даже не обратил внимания на содержание сна. Его взволновал лишь сам факт наличия у него сновидений. Но вскоре он понял, что сон возбудил его половой орган, как это он некогда видел у самцов-животных.
«Вот так раз! Что же это творится со мной?»
Крайне заинтересовавшись, он стал изучать свое отражение в большом зеркале ванной комнаты. Однако это состояние не ondd`b`knq| какому-либо известному ему определению. Кроме того, его половой орган при осмотре значительно сократился.
Одеваясь, Модиун вовсю веселился. Мысленно он несколько раз возвращался к своему сну, особенно обращая внимание на его эротическую сторону.
Начав причесываться, он вдруг подумал, что, будучи достаточно странным, сон мог иметь и другое значение.
Неужели новое нападение?
Возможно, когда его мозг был охвачен страстью, происходило что-то такое, чего он не заметил? Расстроившись, Модиун включил восприятие. Однако корабль спокойно плыл в пространстве, направляясь к ближайшей звездной системе. А в его ментальном поле присутствовал всего один затемненный сектор — это нунули. Да и тот был не такой уж темный.
Если что-то и происходило, то оно уже наверняка кончилось. И к тому же оно было не настолько важным и значительным, чтобы оставить после себя следы.
Конечно, подобного рода сон являлся атакой против него!
Закончив туалет, Модиун продолжал размышлять о природе нападения, но тут прозвенел звонок у входной двери.
Модиун хотел открыть, однако… инстинктивно заколебался и остановился.
«Итак, я перестаю быть наивным, — подумал он, — и начинаю понимать, что все интриги зоувгов направлены только против одного— единственного человека — меня».
Это казалось невероятным, но сомнений не вызывало. Сначала дважды произошло нападение людей-гиен, потом феномен черной дыры — все на единственного человека с планеты Земля. Потом ими был вызван этот сексуальный сон. Скорее всего, им потребовалось время на то, чтобы отвлечь внимание Модиуна, пока готовилась новая атака. Ведь он сумел устроить так, что хозяин нунули оказался сильно занят и не мог ничего поделать… так что пришлось вовлечь во все лично члена комитета.
Да. Трудно было поверить, что зоувг лично заинтересовался судьбой человека с маленькой планеты Земля. Но сомнений не оставалось. Красноглазое злобное существо, которое встретилось с ним в период использования в качестве оружия черной дыры, позволило увидеть себя. Зоувги шли даже на гибель вместе с кораблем их раба нунули, поскольку не предупредили его об атаке. Это была фантастическая реальность, но тем не менее реальность.
«Ладно, будь что будет, я готов ко всему».
Стоя все так же неподвижно возле двери, Модиун настроил все уровни своего восприятия, желая быть уверенным, что если не сработает один, то подаст сигнал другой.
После этого он наконец открыл дверь. За ней стояла четверка друзей животных с простецкими улыбками на лицах.
— Ну что же вы, входите!
В тот же момент сработал сигнал опасности, спасший ему жизнь.
* * *
Яркая молния вырвалась из ствола ружья. В коридоре прогремело эхо выстрела. Разряд взломал пол в нескольких футах от двери.— Айчдохз, — раздраженно сказал Роозб, — смотри, что ты делаешь. Ну, привет, — наконец, улыбнувшись, обратился он к Модиуну.
Все это произошло за какое-то мгновение. И во всем просматривалась явная попытка сжечь его мозг. А когда она не удалась, мгновенно уничтожили используемый механизм.
Конечно, теперь у него не было возможности определить, каким nap`gnl зоувги воздействовали на мозг человека-животного, противопоставив свой метод системе человеческого восприятия. Но ведь как решительно они продемонстрировали, что располагают таким методом!
Однако у Модиуна не было времени до конца во всем этом разобраться, поскольку Доолдн, войдя, сразу схватил его в объятия, а потом и он сам стал обнимать каждого из людей-животных.
— Ну, парень, как же мы рады видеть тебя!
Потом ему неистово жали руку, нежные ладони Нэррла обнимали его за шею и плечи, а потом Роозб так стиснул Модиуна, что у него перехватило дыхание.
— Эй, хватит, друзья! — взмолился человек. — Очень рад, что вы выбрались целые и невредимые.
И тут все четверо наперебой стали делиться своими впечатлениями. Они все ещё были ими переполнены, хотя самое плохое, вроде бы, осталось позади.
— Ну, парень, скажу я тебе! — воскликнул человек-медведь. — Там внизу настоящее змеиное логово. Нам противостоит огромная сильная армия. Чем скорее мы уберемся с этой планеты, тем будет лучше! Конечно, мы-то оттуда выбрались, но…
Тут он мрачно замолчал.
Сейчас огромный звездолет был уже в космосе, но его точное местонахождение Модиун знал не больше, чем они. Впрочем, теперь его больше интересовала не Гания, а совершенно другая планета. Поэтому человек промолчал.
В это время стоявший рядом с ним Нэррл издал какой-то всхлип.
— Что случилось, Нэррл?
По щеке человека-лисы скатилась крупная слеза.
— Смешно сказать, — пробормотал он, — но я никогда и подумать не мог, что наше столь долгожданное мирное путешествие может иметь целью захват других планет… Ну, представим себе… Покорили бы мы этих… как их там… ганиан… А потом что бы мы с ними делали?
— Это все проклятые недоумки люди-гиены, — проворчал Айчдохз. — Правильно говорил Модиунн, что все они узурпаторы и помыслы-то у них дурацкие.
Слушая их разговоры, Модиун почувствовал себя значительно лучше. Он был доволен, что они считали виновными во всем людей— гиен, которые в общем-то были не намного умнее их самих. Но по крайней мере теперь у них никогда не возникнет намерение захватить Ганию. Кроме того, этот их стихийный протест позволял надеяться, что можно побудить к сопротивлению и других людей-животных.
Хотя эта мысль была ещё очень смутной, она все же могла послужить будущей основой решения проблемы: каким образом человек смог бы вернуть себе контроль над животными Земли.
Впрочем, он понимал, что думать об этом преждевременно, и спросил:
— Итак, вы все четверо больше не собираетесь снова спускаться туда, вниз? Но ведь тогда туда пойдут другие?
— Не знаем, но нам почему-то снова велели носить с собой оружие до нового приказа, — пожаловался Доолдн.
— А что, у вас возникали какие-то проблемы с ружьями? — стараясь не обнаруживать своего интереса, спросил Модиун.
Роозб пожал плечами.
— Да понимаешь ли, тут один офицер при осмотре обнаружил неисправность в ружье Айчдохза, как раз перед тем, как мы собрались идти к тебе. Так что нам пришлось подождать, пока он все это исправил. Но… может быть… Ой! — Тут его большие наивные карие глаза стали ещё больше. — А может быть, он и не исправил, как надо. Потому-то оно и выстрелило возле двери. Как ты считаешь, Айчдохз?
Человек-бегемот согласно покивал головой.
Модиун почувствовал, что здесь явно пахло заговором (должно быть, один из членов комитета, не ставя в известность нунули, напрямую внушил мысль об убийстве человеку-гиене).
— А может быть, — сказал Модиун, — все это вполне естественно и произошло случайно? Вас из осторожности попросили держать при себе оружие, ну и проверили его состояние. Может быть, это вовсе не значит, что вас ждут какие-нибудь поручения…
Такое решение не приходило в голову. Они тут же расслабились и продолжали рассказывать о своих жутких приключениях на Гании. Через некоторое время они уже хохотали во все горло, подтрунивая друг над другом.
Наконец Модиуну показалось, что прошло уже достаточно времени. Слушая болтовню друзей, он кое-что продумал и принял решение.
Встав во весь рост, человек поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание остальных. Наступил торжественный момент, и Модиун заговорил:
— Парни, я должен вам сообщить нечто важное…
И он рассказал им, по возможности простыми словами, кто он такой, что сделал и что ещё осталось сделать.
После его слов наступило продолжительное молчание. Кончилось оно тем, что Роозб встал и, не говоря ни слова, пожал ему руку. Это послужило сигналом для других. Все они сделали то же.
Потом сели, все ещё не отрывая от него глаз, а Роозб констатировал:
— Значит, ты теперь здесь со всеми своими возможностями восприятия и контроля?
Модиун кивнул головой, соглашаясь.
— Я только не понимаю одного, — проговорил он. — Нет никакого сомнения в том, что все, что они проделали со мной, они проделали и с Судлил. Однако выходит, что она жива. Ее не убили. Почему?
— Да просто её держат, чтобы в подходящий момент использовать этот козырь против тебя, — мрачно заметил Нэррл. — Зоувг прикрывается ею, опасаясь ответных действий с твоей стороны.
— Но, — запротестовал Модиун, — если они располагают такими методами мощного воздействия на разум, зачем им заниматься всей этой ерундой?
Молчавший до того Доолдн сказал:
— Я не вижу здесь никаких проблем на будущее. Просто тебе следует держаться подальше от этих зоувгов и их хитроумных методов контроля (тут он скорчил гримасу отвращения).
— Конечно, — поддержал его Айчдохз.
Роозб и Нэррл дружно закивали, присоединяясь к этому предложению.
— Конечно, так и только так следует поступать, — проговорил человек-лиса.
— Ну-ну-ну, знаете… — заколебался Модиун.
Последовавшее за этим молчание смущало его. Да и сам он думал про себя, что человеческое существо не может поступать так, как предлагали его друзья животные. По той простой причине, что человек является высшей формой жизни.
Для него не стоял никакой вопрос, может он поступать так или иначе. Осмелится или не осмелится. В то же время Модиун никогда не пренебрегал опасностью, и вовсе не потому, что ему не хватало смелости. Если он и избегал опасности, то делал это из чисто философских соображений, но в данном случае это было невозможно. В данном случае он уже давно принял решение поговорить с членом комитета. Так он сейчас и разъяснил своим друзьям.
— Нужно, в конце концов, чтобы кто-нибудь пошел и разобрался q тем, что они затевают, и отговорил их так поступать. Заставить их предоставить объяснение, например, относительно того миллиона существ, которым они поручили осуществлять захват планет. Нужно, чтобы кто-то объяснил этому комитету, сколь вредна такая экспансионистская политика для всех, кто в той или иной мере принимает в ней участие. Ведь некоторые даже поплатились за это жизнью. Другие пострадали от ран… Да и вам самим разве приятно было валяться в ганианской грязи?
— Конечно, нет, — согласились друзья.
— Вот все это я и хочу им высказать. Посадку же постараемся совершить рядом с местом, где живут члены комитета.
— А вдруг они попытаются воспользоваться своим трюком мысленного воздействия и окажутся сильнее тебя? — запротестовал Нэррл.
Модиун махнул рукой, как часто делал человек-лиса.
— Это неважно.
— Да вы что! — взорвался Доолдн. — С ума, что ли, все сошли? — Он повернулся к остальным. — Неужели вы не видите, что у этого парня неладно с мозгами?
Модиун расценил это как дальнейшее разрушение барьеров у них в мышлении, что явилось следствием его откровенного признания.
Он — человек! Потомок их древних создателей!
Они испытывали почтение к нему и в то же время опасались за него. Во вспышке человека-ягуара выплеснулись их эмоции.
Роозб дружески проворчал:
— Послушай, дружище, у тебя, конечно, доброе сердце, но скажу тебе совершенно определенно, что живым ты от зоувгов со своей философией не выйдешь!
— Кроме того, — вмешался Нэррл, — ведь ты же овладел огромными знаниями. Может быть, они помогут тебе выяснить, уязвимы ли зоувги?
Такой подход поразил человека, и он медленно ответил:
— Видишь ли, когда я начинаю думать о совершенном зоувгами насилии… то мне приходит в голову, что им многое неизвестно ни о Айлэме, ни о черной дыре. Во всяком случае, они знают об этом слишком мало, чтобы правильно пользоваться этими силами.
Доолдн тут же вскочил на ноги.
— Не стоит заниматься интеллектуальным трюкачеством, скажи лучше, как можно практически использовать твои знания?
Модиун глубоко вздохнул.
— Третий закон механики, — спокойно объяснил он, — справедлив для Айлэма, как и для обычного пространства, конечно, с некоторой разницей, касающейся сохранения энергии волн.
— Не совсем понимаю. И что из того? — спросил, наклонившись вперед, Айчдохз.
Доолдн нетерпеливо скороговоркой произнес:
— Да тут все просто. Действию всегда соответствует равное противодействие.
Как бы объяснив это остальным, он спросил у Модиуна:
— Так в чем же заключается твоя идея?