Страница:
Каргиллу это было понятно. Думая об этих людях, которые никогда раньше не принимали участия в сражениях, он вспоминал свои ощущения накануне боя. Однажды утром, когда разразилась буря, он думал и надеялся, что атака будет отменена, и, как это ни удивительно, одновременно он радовался, что наконец наступает критический момент, когда решение проблемы откладывать больше нельзя.
Такой момент как раз наступил. И только один человек из всех обладал достаточной силой воли и решимостью и опытом, чтобы добиться этого. Каргилл обратился к нему:
— Витроу, нападение должно произойти не позднее завтрашнего утра. Если этого не случится, вашему командиру станут известны имена заговорщиков.
Витроу побледнел.
— Вы не посмеете этого сделать!
Каргилл сказал спокойным голосом:
— Наверное, будет лучше, если вы уверите остальных, что я посмею это сделать.
Он посмотрел долгим взглядом прямо в глаза Витроу. Выдержав некоторое время этот взгляд, он вздохнул и протянул Каргиллу руку.
— День назначен, — произнес он. — Спасибо!
Они пожали друг другу руки и разошлись.
Когда Каргилл вернулся домой, его в первый раз охватило предчувствие беды. Энн, с лицом, посеревшим от страха, встретила его у двери.
— Вокруг дома расставлена охрана, — прошептала она. — Тебя сегодня вечером отсылают в Город Теней.
Каргилл молча стоял, сосредоточенно думая, а Энн гладила его руку. Она тихо вздохнула:
— Как жаль!
Он с отсутствующим видом потрепал её по руке, думая про себя «Интересно, это случайно? Знают они что-нибудь или только подозревают?» — а вслух спросил:
— Почему именно сегодня вечером?
— Граннис… — начала она.
Это потрясло его. В гневе он схватил её за плечи.
— Как! Я думал, что ты связана с ним.
— Да, так и было, — сказала она растроенно, — но теперь я не знаю, что случилось. Отпусти, пожалуйста, ты делаешь мне больно.
Он опустил руки, пробормотав извинение. Ощущение неминуемой катастрофы усилилось. Таинственный, неуловимый, вездесущий Граннис сделал ещё один ход в своей непостижимой игре. Но на этот раз речь шла о непосредственной и смертельной опасности. Граннис m`lepeb`kq подвергнуть его, Мортона Каргилла жизнь риску, отправив его в Город Теней.
Он погладил Энн по голове. Она никак не могла унять нервную дрожь. Каргилл спросил:
— Дата назначена?
— Я не знаю. Мне ничего теперь не говорят, — покачала она головой.
Он сказал мягко:
— Пойди посмотри, как там с обедом. Я разведаю обстановку.
Он направился на террасу, спустился в сад, пересек его, перелез через забор — и его остановил охранник.
— Назад! — резко бросил он. В руке его блестнуло оружие.
Каргилл подчинился и не сопротивляясь сразу же пошел к калитке, дорожка от которой вела к парадной двери дома. Она не была заперта. Но когда он вышел за калитку, из-за дерева выступил солдат и жестом приказал ему вернуться обратно.
Так, в течение нескольких минут, он насчитал девять вооруженных охранников, и все они знали его в лицо. Когда он вернулся в дом, Энн сидела в гостиной, и с ней был командир летчиков, Гриер.
— Простите, капитан, — сказал тот, — но мы не имели права рисковать. Граннис сообщил нам, что затевается заговор, поэтому все офицеры получили приказ прибыть в расположение своих частей. На тот случай, если начнутся беспорядки, после обеда вас сразу отправят в Город Теней
Гриер остался с ними обедать. Когда они встали из-за стола и пошли все вместе к двери, Энн шепнула Каргиллу:
— Постарайся найти какой-либо предлог поцеловать меня на прощание. Я сделаю вид, что сопротивляюсь.
На лужайке перед домом их ждал похожий на флотер корабль. Каргилл повернулся к Энн и, стараясь, чтобы голос его звучал как можно саркастически, проговорил:
— Мисс Рис, вас когда-то очень забавляло ваше обещание, что вы поцелуете меня, когда мы будем расставаться. Я требую, чтобы вы выполнили его.
Он не стал ждать, когда она согласится, подошел к девушке близко, взял её за подбородок, приподнял её голову и наклонился к ней так, чтобы поцелуй пришелся прямо в губы. Это был весьма смелый поцелуй, и единственной проблемой было то, что она недостаточно сильно сопротивлялась. К счастью, охранники расценили его действия как нападение и оттащили его от девушки.
— До свидания, дорогая, — сказал Каргилл. — Я скоро вернусь.
Против своего ожидания он обнаружил, что говорит то, что думает. Его очень тянуло к Энн. «Я думал, что люблю их всех, — сказал он себе, — и Лелу, и остальных…» Он вспомнил женщин, которые оставили след в его жизни в период ещё до 1954 года. Но с Энн все было иначе — она была не такая, как другие.
«Черт меня возьми! — подумал он. — Я, кажется, люблю ее».
Он вошел на борт корабля, металлическая дверь за ним закрылась, и они резко пошли на подъем. Откинувшись в кресле, он почувствовал, что сила духа его ослабевает по мере того, как до его сознания начинает доходить безнадежность его положения.
В конце концов он взял себя в руки, подумал, что он ещё не решил, что будет делать.
С надеждой он взглянул на летчиков, которые сопровождали его к месту назначения. Он не знал их, но был уверен, что они были из тех, кому он читал свои лекции. он сомневался, что сможет убедить их действовать так, как ему было нужно, но, подумал он, попытка не пытка.
Он выждал момент, когда второй пилот посмотрел в его сторону, h сделал тому знак подойти. Летчик сказал что-то своему командиру, видимо, попросил разрешения отлучиться, и подошел к Каргиллу.
— Капитан? — произнес он почтительно.
Это слово по какой-то причине показалось Каргиллу ужасно смешным. Он расхохотался. «Капитан!» — повторил он вслух и просто покатился со смеху.
По лицу его текли слезы. Он посмотрел на человека, стоящего перед ним.
— Лейтенант.., — начал Каргилл и остановился. — Лейтенант! — Это было ещё смешнее, чем капитан. Он сдержался, чтобы снова не рассмеяться, и ему удалось проговорить: — Лейтенант, вы написали завещание?
— Нет, сэр, — судя по чопорному тону, летчик осуждал Каргилла за его непонятный смех и не был расположен к беседе.
Это вызвало у Каргилла ещё один приступ неудержимого хохота. Он уже понял, в чем дело: ему приходилось видеть людей в таком истерическом состоянии. Чтобы побыстрее справиться с истерикой, надо было дать ей полный выход, не пытаться её сдерживать. Отсмеявшись, он сказал:
— Лучше составьте завещание. На войне люди погибают. Или вы будете отсиживаться где-нибудь в безопасном месте?
— Нет, сэр, я доброволец.
— Доброволец! — на этот раз Каргилл дал себе волю и разразился таким хохотом, что в течение нескольких минут тело его буквально сотрясалось от судорожных приступов. Наконец ему удалось буквально выдавить из себя, в перерывах между всхлипами: — Вот это я понимаю. Это как раз то, что нам нужно в армии, — добровольцы, готовые жизнь положить за альма матер, — ой, что это я говорю? — Что-то я путаю — то ли место, то ли время.
Это напомнило ему о его фантастических снах, и на этот раз они показались ему невероятно смешными, просто нелепыми, и новый взрыв хохота согнул его обессилевшее тело пополам. Когда он отсмеялся и перевел дух, летчик проговорил.
— Надо знать реальное положение вещей, сэр. — Он сказал это таким серьезным тоном, насупив брови, что Каргилл не выдержал и опять прыснул со смеху, хотя на это у него уже не было сил. Когда ему наконец удалось остановиться, он сказал:
— Молодой человек, продолжайте наблюдать за реальным положением вещей и докладывайте мне об увиденном каждый день. Это очень важно. Держите меня в курсе.
— Жаль, что вы так на это реагируете, — ответил летчик.
— Простите меня и помилуйте, — произнес Каргилл уже серьезным тоном. — Я заслуживаю прощения. — Он подумал, какой подтекст это слово может иметь в данной ситуации, и, подняв голову, увидел, что его собеседник уже не слушает его, а возвращается на свое место. Каргилл озабоченно посмотрел ему вслед и произнес вслух, ни к кому не обращаясь:
— Он доложит начальству, что я свихнулся.
Какой-то человек среднего возраста в форме капитана подошел к нему.
— Нам ещё лететь всю ночь, капитан Каргилл.
Тот задумчиво кивнул.
— Вы хотите предложить мне поспать? — спросил он серьезно.
— Я это настоятельно рекомендую, — твердым голосом проговорил его собеседник.
— Да, действительно, не соснуть ли мне чуток?
— Я думаю, вам надо принять снотворное.
Каргилл вздохнул. Смеяться уже не было сил, а дело, кажется, здесь серьезное. Эти люди настроены вполне решительно. В назначенный час они пойдут на штурм Города Теней, готовые onfeprbnb`r| собой ради цели, которую считают благородной. Каргилл снова вздохнул:
— Не надо снотворного, капитан. У вас не будет со мной проблем.
Когда Каргилл остался один, он долго сидел, уставившись в сгущающуюся темноту. «Я получил то, что заслужил, — думал он. — Я пытался дергать за веревочки, считая, что управляю марионетками, а на самом деле марионетка — это я сам». Если посмотреть назад, все его прошлые усилия казались тщетными, а если заглянуть вперед…
На чьей же стороне он все-таки находится? Вернее, кого он должен поддержать? Если победят Твинеры и он останется в живых, он может вернуться к Энн, и ему больше не придется опасаться, что его вернут в комнату терапии в Городе Теней. Это было бы совсем неплохо. Лэн Бруч из Мерлики, города из его сна, тоже одобрил бы это, но что с того ему, Каргиллу? Его-то в том далеком будущем точно не будет. К 7031 году нашей эры кости капитана Каргилла уже четыре тысячи лет будут распадаться на отдельные химические элементы.
Его одолевали мысли ещё об одном. Эту войну начинают Твинеры. Это значит, сто очков против них. Если бы все зависело от Теней, никакой войны не было бы. Значит, сто очков в их пользу. Трудно было найти какие-то аргументы против этого очевидного факта — двести очков в пользу Теней.
Каргилл заснул и проснулся, когда уже ярко светило солнце. Один из летчиков принес ему поднос с завтраком и передал просьбу капитана прийти в кабину пилотов.
Каргилл с аппетитом поел. особенно хорош был кофе. Каргилл пришел в кабину с чашкой в руках. Он был готов отнестись к ним дружелюбно в обмен на дополнительную порцию кофе.
— Если вы посмотрите прямо вперед, — сказал командир корабля, — за туманом можно разглядеть Город Теней. — Он обратился ко второму пилоту: — Эд, уступи место капитану Каргиллу.
Тот немедленно подчинился. Каргилл устроился в кресле и посмотрел вперед. Горизонт был затянут дымкой. В неясном свете можно было смутно различить вершины гор. Все они были поразительно похожи друг на друга.
Вдруг он увидел пирамиду. Это был защитный энергетический экран. Она казалась симметричной и маленькой. так игрушечно маленьким кажется издалека пик высочайшей горы. Каргилл определил, что она находится от них на расстоянии по меньшей мере в сто миль.
Флотер продолжал лететь по направлению к пирамиде на обычной скорости. Каргилл понял, что они не хотят, чтобы Тени заподозрили, что у этого флотера особая миссия, и старались не привлекать к себе ненужного внимания.
Прошло ещё полчаса полет, и все это время таинственный город впереди становился все больше и больше. Все яснее и яснее становилось, какая огромная на самом деле пирамида. На расстоянии десяти миль она представляла собой высокое, заостренное кверху сооружение, опирающееся на крепкое, широкое основание, которое было вырублено в скальных породах группы стоящих рядом гор. Когда они подлетели ещё ближе, Каргилл увидел, что стены пирамиды прозрачны как стекло, и через них были видны здания центральной части города. Вблизи пирамида ничем не напоминала источник мощнейшего энергетического поля. Было странно думать, что он прислан сюда, чтобы проникнуть в город и отключить энергетический экран, с тем чтобы Твинеры в своих великолепных волорах напали на беззащитный Город Теней и превратили его в… тень.
— Здесь около приемного центра мы садимся. — Пилот показал на здание, стоявшее на краю леса.
Через несколько минут они приземлились на зеленой площадке в qr` пятидесяти футах от длинного низкого здания приемного центра. Каргилл вышел из флотера, и дверь за ним тут же закрылась. Он увидел, как флотер снова взмыл в небо и полетел по направлению к востоку.
Каргилл машинально повернулся и направился в сторону приемного центра. Вдруг он остановился. «Я свободен, — подумал он. — Они не стали ждать, когда я войду внутрь. Почему бы мне не повернуть обратно и не исчезнуть среди дикой природы?
Местность вокруг казалась действительно дикой и заброшенной: горы, ущелья, овраги и со всех сторон неприступные и непроходимые леса. Наверное, нужно будет блуждать в течение нескольких дней, чтобы выйти куда-то, где можно будет найти более благоприятные условия для существования. Но это, по крайней мере, был выход. Каргилл хотел повернуть обратно, но у него ничего не получилось. Испуганный, он несколько минут стоял неподвижно, вспоминая курс обучения, который с ним провели с помощью их знаменитой всемогущей трубки. Он осторожно сделал несколько шагов вперед и, резко остановившись, попытался развернуться на пятках. Бесполезно. Мышцы не подчинялись ему. Бледный, но полный решимости, он подумал: «Ничего, тогда я просто останусь здесь и буду стоять на месте. Тогда Тени поймут, что здесь что-то не в порядке».
Но в этот момент ноги его сами пошли вперед, легко и уверенно, без малейшего напряжения. Он попробовал остановиться, но ноги, по-видимому, двигались совершенно автономно и спокойно и уверенно продолжали свой путь. Абсолютно этого не желая, он пересек зеленую лужайку и направился к зданию центра. Единственно, что ему удалось сделать самостоятельно, — это остановиться у двери, и то только на одно мгновение, чтобы заглянуть внутрь через толстое стекло. Молодая женщина, сидящая в комнате внутри, улыбнулась ему и нажала на какую-то кнопку. Дверь открылась, и он вошел внутрь.
16
Такой момент как раз наступил. И только один человек из всех обладал достаточной силой воли и решимостью и опытом, чтобы добиться этого. Каргилл обратился к нему:
— Витроу, нападение должно произойти не позднее завтрашнего утра. Если этого не случится, вашему командиру станут известны имена заговорщиков.
Витроу побледнел.
— Вы не посмеете этого сделать!
Каргилл сказал спокойным голосом:
— Наверное, будет лучше, если вы уверите остальных, что я посмею это сделать.
Он посмотрел долгим взглядом прямо в глаза Витроу. Выдержав некоторое время этот взгляд, он вздохнул и протянул Каргиллу руку.
— День назначен, — произнес он. — Спасибо!
Они пожали друг другу руки и разошлись.
Когда Каргилл вернулся домой, его в первый раз охватило предчувствие беды. Энн, с лицом, посеревшим от страха, встретила его у двери.
— Вокруг дома расставлена охрана, — прошептала она. — Тебя сегодня вечером отсылают в Город Теней.
Каргилл молча стоял, сосредоточенно думая, а Энн гладила его руку. Она тихо вздохнула:
— Как жаль!
Он с отсутствующим видом потрепал её по руке, думая про себя «Интересно, это случайно? Знают они что-нибудь или только подозревают?» — а вслух спросил:
— Почему именно сегодня вечером?
— Граннис… — начала она.
Это потрясло его. В гневе он схватил её за плечи.
— Как! Я думал, что ты связана с ним.
— Да, так и было, — сказала она растроенно, — но теперь я не знаю, что случилось. Отпусти, пожалуйста, ты делаешь мне больно.
Он опустил руки, пробормотав извинение. Ощущение неминуемой катастрофы усилилось. Таинственный, неуловимый, вездесущий Граннис сделал ещё один ход в своей непостижимой игре. Но на этот раз речь шла о непосредственной и смертельной опасности. Граннис m`lepeb`kq подвергнуть его, Мортона Каргилла жизнь риску, отправив его в Город Теней.
Он погладил Энн по голове. Она никак не могла унять нервную дрожь. Каргилл спросил:
— Дата назначена?
— Я не знаю. Мне ничего теперь не говорят, — покачала она головой.
Он сказал мягко:
— Пойди посмотри, как там с обедом. Я разведаю обстановку.
Он направился на террасу, спустился в сад, пересек его, перелез через забор — и его остановил охранник.
— Назад! — резко бросил он. В руке его блестнуло оружие.
Каргилл подчинился и не сопротивляясь сразу же пошел к калитке, дорожка от которой вела к парадной двери дома. Она не была заперта. Но когда он вышел за калитку, из-за дерева выступил солдат и жестом приказал ему вернуться обратно.
Так, в течение нескольких минут, он насчитал девять вооруженных охранников, и все они знали его в лицо. Когда он вернулся в дом, Энн сидела в гостиной, и с ней был командир летчиков, Гриер.
— Простите, капитан, — сказал тот, — но мы не имели права рисковать. Граннис сообщил нам, что затевается заговор, поэтому все офицеры получили приказ прибыть в расположение своих частей. На тот случай, если начнутся беспорядки, после обеда вас сразу отправят в Город Теней
Гриер остался с ними обедать. Когда они встали из-за стола и пошли все вместе к двери, Энн шепнула Каргиллу:
— Постарайся найти какой-либо предлог поцеловать меня на прощание. Я сделаю вид, что сопротивляюсь.
На лужайке перед домом их ждал похожий на флотер корабль. Каргилл повернулся к Энн и, стараясь, чтобы голос его звучал как можно саркастически, проговорил:
— Мисс Рис, вас когда-то очень забавляло ваше обещание, что вы поцелуете меня, когда мы будем расставаться. Я требую, чтобы вы выполнили его.
Он не стал ждать, когда она согласится, подошел к девушке близко, взял её за подбородок, приподнял её голову и наклонился к ней так, чтобы поцелуй пришелся прямо в губы. Это был весьма смелый поцелуй, и единственной проблемой было то, что она недостаточно сильно сопротивлялась. К счастью, охранники расценили его действия как нападение и оттащили его от девушки.
— До свидания, дорогая, — сказал Каргилл. — Я скоро вернусь.
Против своего ожидания он обнаружил, что говорит то, что думает. Его очень тянуло к Энн. «Я думал, что люблю их всех, — сказал он себе, — и Лелу, и остальных…» Он вспомнил женщин, которые оставили след в его жизни в период ещё до 1954 года. Но с Энн все было иначе — она была не такая, как другие.
«Черт меня возьми! — подумал он. — Я, кажется, люблю ее».
Он вошел на борт корабля, металлическая дверь за ним закрылась, и они резко пошли на подъем. Откинувшись в кресле, он почувствовал, что сила духа его ослабевает по мере того, как до его сознания начинает доходить безнадежность его положения.
В конце концов он взял себя в руки, подумал, что он ещё не решил, что будет делать.
С надеждой он взглянул на летчиков, которые сопровождали его к месту назначения. Он не знал их, но был уверен, что они были из тех, кому он читал свои лекции. он сомневался, что сможет убедить их действовать так, как ему было нужно, но, подумал он, попытка не пытка.
Он выждал момент, когда второй пилот посмотрел в его сторону, h сделал тому знак подойти. Летчик сказал что-то своему командиру, видимо, попросил разрешения отлучиться, и подошел к Каргиллу.
— Капитан? — произнес он почтительно.
Это слово по какой-то причине показалось Каргиллу ужасно смешным. Он расхохотался. «Капитан!» — повторил он вслух и просто покатился со смеху.
По лицу его текли слезы. Он посмотрел на человека, стоящего перед ним.
— Лейтенант.., — начал Каргилл и остановился. — Лейтенант! — Это было ещё смешнее, чем капитан. Он сдержался, чтобы снова не рассмеяться, и ему удалось проговорить: — Лейтенант, вы написали завещание?
— Нет, сэр, — судя по чопорному тону, летчик осуждал Каргилла за его непонятный смех и не был расположен к беседе.
Это вызвало у Каргилла ещё один приступ неудержимого хохота. Он уже понял, в чем дело: ему приходилось видеть людей в таком истерическом состоянии. Чтобы побыстрее справиться с истерикой, надо было дать ей полный выход, не пытаться её сдерживать. Отсмеявшись, он сказал:
— Лучше составьте завещание. На войне люди погибают. Или вы будете отсиживаться где-нибудь в безопасном месте?
— Нет, сэр, я доброволец.
— Доброволец! — на этот раз Каргилл дал себе волю и разразился таким хохотом, что в течение нескольких минут тело его буквально сотрясалось от судорожных приступов. Наконец ему удалось буквально выдавить из себя, в перерывах между всхлипами: — Вот это я понимаю. Это как раз то, что нам нужно в армии, — добровольцы, готовые жизнь положить за альма матер, — ой, что это я говорю? — Что-то я путаю — то ли место, то ли время.
Это напомнило ему о его фантастических снах, и на этот раз они показались ему невероятно смешными, просто нелепыми, и новый взрыв хохота согнул его обессилевшее тело пополам. Когда он отсмеялся и перевел дух, летчик проговорил.
— Надо знать реальное положение вещей, сэр. — Он сказал это таким серьезным тоном, насупив брови, что Каргилл не выдержал и опять прыснул со смеху, хотя на это у него уже не было сил. Когда ему наконец удалось остановиться, он сказал:
— Молодой человек, продолжайте наблюдать за реальным положением вещей и докладывайте мне об увиденном каждый день. Это очень важно. Держите меня в курсе.
— Жаль, что вы так на это реагируете, — ответил летчик.
— Простите меня и помилуйте, — произнес Каргилл уже серьезным тоном. — Я заслуживаю прощения. — Он подумал, какой подтекст это слово может иметь в данной ситуации, и, подняв голову, увидел, что его собеседник уже не слушает его, а возвращается на свое место. Каргилл озабоченно посмотрел ему вслед и произнес вслух, ни к кому не обращаясь:
— Он доложит начальству, что я свихнулся.
Какой-то человек среднего возраста в форме капитана подошел к нему.
— Нам ещё лететь всю ночь, капитан Каргилл.
Тот задумчиво кивнул.
— Вы хотите предложить мне поспать? — спросил он серьезно.
— Я это настоятельно рекомендую, — твердым голосом проговорил его собеседник.
— Да, действительно, не соснуть ли мне чуток?
— Я думаю, вам надо принять снотворное.
Каргилл вздохнул. Смеяться уже не было сил, а дело, кажется, здесь серьезное. Эти люди настроены вполне решительно. В назначенный час они пойдут на штурм Города Теней, готовые onfeprbnb`r| собой ради цели, которую считают благородной. Каргилл снова вздохнул:
— Не надо снотворного, капитан. У вас не будет со мной проблем.
Когда Каргилл остался один, он долго сидел, уставившись в сгущающуюся темноту. «Я получил то, что заслужил, — думал он. — Я пытался дергать за веревочки, считая, что управляю марионетками, а на самом деле марионетка — это я сам». Если посмотреть назад, все его прошлые усилия казались тщетными, а если заглянуть вперед…
На чьей же стороне он все-таки находится? Вернее, кого он должен поддержать? Если победят Твинеры и он останется в живых, он может вернуться к Энн, и ему больше не придется опасаться, что его вернут в комнату терапии в Городе Теней. Это было бы совсем неплохо. Лэн Бруч из Мерлики, города из его сна, тоже одобрил бы это, но что с того ему, Каргиллу? Его-то в том далеком будущем точно не будет. К 7031 году нашей эры кости капитана Каргилла уже четыре тысячи лет будут распадаться на отдельные химические элементы.
Его одолевали мысли ещё об одном. Эту войну начинают Твинеры. Это значит, сто очков против них. Если бы все зависело от Теней, никакой войны не было бы. Значит, сто очков в их пользу. Трудно было найти какие-то аргументы против этого очевидного факта — двести очков в пользу Теней.
Каргилл заснул и проснулся, когда уже ярко светило солнце. Один из летчиков принес ему поднос с завтраком и передал просьбу капитана прийти в кабину пилотов.
Каргилл с аппетитом поел. особенно хорош был кофе. Каргилл пришел в кабину с чашкой в руках. Он был готов отнестись к ним дружелюбно в обмен на дополнительную порцию кофе.
— Если вы посмотрите прямо вперед, — сказал командир корабля, — за туманом можно разглядеть Город Теней. — Он обратился ко второму пилоту: — Эд, уступи место капитану Каргиллу.
Тот немедленно подчинился. Каргилл устроился в кресле и посмотрел вперед. Горизонт был затянут дымкой. В неясном свете можно было смутно различить вершины гор. Все они были поразительно похожи друг на друга.
Вдруг он увидел пирамиду. Это был защитный энергетический экран. Она казалась симметричной и маленькой. так игрушечно маленьким кажется издалека пик высочайшей горы. Каргилл определил, что она находится от них на расстоянии по меньшей мере в сто миль.
Флотер продолжал лететь по направлению к пирамиде на обычной скорости. Каргилл понял, что они не хотят, чтобы Тени заподозрили, что у этого флотера особая миссия, и старались не привлекать к себе ненужного внимания.
Прошло ещё полчаса полет, и все это время таинственный город впереди становился все больше и больше. Все яснее и яснее становилось, какая огромная на самом деле пирамида. На расстоянии десяти миль она представляла собой высокое, заостренное кверху сооружение, опирающееся на крепкое, широкое основание, которое было вырублено в скальных породах группы стоящих рядом гор. Когда они подлетели ещё ближе, Каргилл увидел, что стены пирамиды прозрачны как стекло, и через них были видны здания центральной части города. Вблизи пирамида ничем не напоминала источник мощнейшего энергетического поля. Было странно думать, что он прислан сюда, чтобы проникнуть в город и отключить энергетический экран, с тем чтобы Твинеры в своих великолепных волорах напали на беззащитный Город Теней и превратили его в… тень.
— Здесь около приемного центра мы садимся. — Пилот показал на здание, стоявшее на краю леса.
Через несколько минут они приземлились на зеленой площадке в qr` пятидесяти футах от длинного низкого здания приемного центра. Каргилл вышел из флотера, и дверь за ним тут же закрылась. Он увидел, как флотер снова взмыл в небо и полетел по направлению к востоку.
Каргилл машинально повернулся и направился в сторону приемного центра. Вдруг он остановился. «Я свободен, — подумал он. — Они не стали ждать, когда я войду внутрь. Почему бы мне не повернуть обратно и не исчезнуть среди дикой природы?
Местность вокруг казалась действительно дикой и заброшенной: горы, ущелья, овраги и со всех сторон неприступные и непроходимые леса. Наверное, нужно будет блуждать в течение нескольких дней, чтобы выйти куда-то, где можно будет найти более благоприятные условия для существования. Но это, по крайней мере, был выход. Каргилл хотел повернуть обратно, но у него ничего не получилось. Испуганный, он несколько минут стоял неподвижно, вспоминая курс обучения, который с ним провели с помощью их знаменитой всемогущей трубки. Он осторожно сделал несколько шагов вперед и, резко остановившись, попытался развернуться на пятках. Бесполезно. Мышцы не подчинялись ему. Бледный, но полный решимости, он подумал: «Ничего, тогда я просто останусь здесь и буду стоять на месте. Тогда Тени поймут, что здесь что-то не в порядке».
Но в этот момент ноги его сами пошли вперед, легко и уверенно, без малейшего напряжения. Он попробовал остановиться, но ноги, по-видимому, двигались совершенно автономно и спокойно и уверенно продолжали свой путь. Абсолютно этого не желая, он пересек зеленую лужайку и направился к зданию центра. Единственно, что ему удалось сделать самостоятельно, — это остановиться у двери, и то только на одно мгновение, чтобы заглянуть внутрь через толстое стекло. Молодая женщина, сидящая в комнате внутри, улыбнулась ему и нажала на какую-то кнопку. Дверь открылась, и он вошел внутрь.
16
Войдя, он остановился на пороге. Несмотря на испытываемое им напряжение, ему было любопытно изучить здесь все. С интересом и волнением он взглянул на молодую женщину, сидящую за столом в углу комнаты. Тень? В лице её читался ум, что Каргилл и ожидал увидеть, и было ещё «что-то» в выражении её глаз, чего он не смог определить.
Девушка улыбнулась и сказала доброжелательно:
— Мы очень рады видеть вас здесь и от души приветствуем ваше решение прийти к нам по собственной воле. Желаем вам успеха. Мы хотели бы, чтобы вы стали одним из нас.
Каргилл недоуменно посмотрел на нее. Его поразило то, что она произнесла свой монолог явно с настоящим чувством. Он решил, что ему надо быть настороже. Он всегда с сомнением воспринимал бурные выражения эмоций, особенно по отношению к себе.
Молодая женщина заговорила опять:
— Проходите через эту дверь, — сказала она, нажимая на кнопку.
Каргилл тут же заглянул в эту дверь. Она была прозрачной и вела в широкий, выложенный мрамором коридор, который уходил вправо. Он улыбнулся девушке, поблагодарил её и прошел в дверь, которую она перед ним открыла. Здесь он увидел двух женщин приятной внешности, но постарше возрастом, лет около сорока, сидящих за столами с чем-то похожим на картотеку. Одна из них обратилась к нему:
— Вы такой интересный молодой человек. Желаем вам удачи.
Вторая вышла из-за стола и предложила:
— Пойдемте со мной.
Она повела его по коридору, по обе стороны которого за стеклянными дверями располагались небольшие комнатки. В каждой из них стоял письменный стол и два стула. Женщина остановилась у входа в одну из таких комнат.
— Вот, это к тебе, Мойра, — сказала она и слегка дотронулась до рукава Каргилла. — Желаю удачи, молодой человек.
— Спасибо, — обронил он машинально и вошел в комнату. Сидевшая за столом девушка внимательно осмотрела его с головы до ног. Затем она заключила:
— Вы мне нравитесь.
— Спасибо, — несколько суховато произнес Каргилл. Все они почему-то старались показать ему дружеское расположение и дать почувствовать, что здесь ему рады. Это его настораживало, ему хотелось понять, что за этим кроется.
Он заметил, что Мойра смотрит на него понимающе.
— Вы циник? — спросила она.
Это был неожиданный вопрос. Каргилл ответил немного невпопад:
— Я смотрю, у вас тут четко отработанная система.
— Мне вовсе не трудно было сказать, что вы мне нравитесь, поэтому я это и сказала. Не будете ли вы так любезны закрыть дверь?
Каргилл выполнил просьбу и заметил:
— Это очень эффективный способ дать вновь прибывшим почувствовать себя как дома.
Она покачала головой.
— Я очень рада, что должна разочаровать вас. Такой у нас стиль общения. В нашей жизни так много интеллектуальной работы, где все очень точно и научно обоснованно, что мы уже давно сделали правилом теплые эмоциональные отношения на личном уровне во всех областях нашей жизни. Вы почувствуете это, когда будете в городе. А сейчас присядьте, пожалуйста.
— Она вытащила карточку из стопки на столе и взяла ручку. — Вы Мортон Каргилл, не так ли?
Каргилл замер от неожиданности. Он уже придумал имя, которое собирался назвать ей, и теперь растерялся. Чувство тревоги, охватившее его, с каждой минутой росло. Все, что он до сих пор делал в двадцать четвертом веке, совершалось по принуждению, и тем не менее все это время у него было такое чувство, что он сможет повлиять на свою судьбу. Теперь это ощущение пропало. Несмотря на все его усилия, планы и действия, они взяли над ним верх — он подчинялся их воле.
Он заставил себя справиться с растущим отчаянием. Теперь у него оставался только один шанс, один самый могущественный и опасный противник. Если бы ему удалось найти возможность убить Гранниса, это могло бы ещё склонить чашу весов в его пользу. Вслух он спросил:
— Меня уже ждали?
Она молча кивнула. Каргилл смотрел, как она записывает его имя, и вспоминал комнату терапии, где его, наверное, ждут, чтобы убить на глазах Бетти Лейн. Нет, он не собирался сдаваться до последнего вздоха. Чувство самосохранения, стремление выжить во что бы то ни стало было сильнее нахлынувшего на него страха. Нужно было как можно больше узнать, выудить информации у этой девушки. Он спросил нарочито спокойно:
— Непонятно, откуда вам может быть известно мое имя. Вы что, заранее знаете имена всех людей, которые к вам приходят?
— Конечно нет. Ваш случай особый. — Она посмотрела на него. — Ведь вы пришли обучаться?
Судя по её интонации, это был только наполовину вопрос. Она, bhdhln, была в этом вполне уверена и без его ответа, поэтому он промолчал. Он решил временно оставить попытки выяснить, откуда они знают его имя. Девушка снова улыбнулась ему. Она была так молода, что он вдруг спросил:
— Вы Тень?
Она утвердительно кивнула:
— Да.
— Значит, вы не всегда находитесь в облике Тени?
— Зачем же? — Она была явно удивлена. — Это совершенно особое состояние, для особых ситуаций. — Она остановилась и, как будто решив, что он подозрительно любопытен, торопливо спросила: — Вы знаете, какими будут ваши обязанности, когда вы станете Тенью?
Каргилл отметил, что она сказала «когда», а не «если». Это придало ему смелости, и он спросил:
— Откуда вы знаете мое имя?
— Временной парадокс.
— Вы хотите сказать, что произошло что-то, о чем вы знаете, а я нет?
Она кивнула.
— Что? — спросил каргилл, чувствуя, что внутри у него все замерло в ожидании её ответа.
Она пожала плечами.
— Это все, вообще-то, очень просто. В течение многих месяцев вы действовали определенным образом в силу каких-то причин личного порядка. Что это были за причины, нам неизвестно, но это привлекло к вам наше внимание.
Каргилл осторожно поинтересовался:
— И никто не выяснял, что это за причины?
Девушка улыбнулась.
— Конечно, нет. Но сейчас я хотела бы объяснить вам, в чем заключается наша работа.
Каргилл не стал задавать вопросы, которые уже были готовы сорваться с его языка. Он сел поудобнее и приготовился внимательно слушать.
— Мы, Тени, — начала она, — пытаемся устранить последствия психологической катастрофы, которая деморализовала человечество, начиная с двадцатого века. Миллионы людей были не в состоянии вынести стрессов цивилизации. По всему миру люди искали способы уйти от стресса, и таковой была найден в конце восьмидесятых годов, когда были изобретены флотеры. Когда стало ясно, что в мире наблюдается массовый уход людей от цивилизации, психологи стали выяснять причины этого явления. Естественно, в соответствии с теми знаниями о человеческой природе которыми они обладают, они обращались сначала к прошлому каждого человека, и только постепенно, в ходе долгих и сложных исследований, они узнали правду.
Оказалось, причиной была сложная комбинация психологической слабости, уязвимости, передаваемой по наследству, и вполне оправданное, естественное стремление уйти от непосильного давления. Но человек не должен уходить от цивилизации и возвращаться к первобытному состоянию — ведь он может построить такую цивилизацию, какая ему нужна, изменить в обществе то, что его не устраивает. А чтобы помочь каждому из людей освободиться от давящего на него груза прошлого, нужно стереть, уничтожить память о несчастьях и трагедиях в прошлом, накладывающих негативный отпечаток на первичную протоплазму, которая закодирована в клетках и передается от поколения к поколению. Один из первых исследователей в этой области, Карл Густав Юнг в течение долгого времени подозревал о её существовании. Он назвал её «тенью предков». На протяжении многих лет в ходе многочисленных}jqoephlemrnb им была разработана методика проникновения в прошлое и устранения до определенной степени следов первоначального несчастья. Результаты становятся все более ощутимыми с каждым годом. Все больше Планиаков проходят курс обучения у нас. К сожалению, так как они находятся на очень низком культурном уровне, большинство из них не соответствует предъявляемым требованиям и не справляется с обучением. Результат нашей программы обучения не поддается контролю. Человек или воспринимает обучение и становится Тень, или не воспринимает, и тогда остается только на определенном уровне образования, который дает ему возможность стать Твинером. Но становится он Тень или нет — зависит от особой комбинации внутренних характеристик человеческой личности, наличие которых мы можем констатировть, но не вольны искусственно создавать или вызывать. Вам это понятно?
Каргилл спросил:
— Какого типа люди обычно добиваются успеха?
— Вашего, — сказала Мойра. Она встала и указала на закрытую дверь справа от него, которой он до сих пор не замечал. — Вам нужно пройти туда. Желаю вам удачи.
Каргилл открыл дверь. Она выходила наружу, и за ней было что— то вроде парка. Каргилл увидел заросшую зеленой травой лужайку и цветущие кусты. Он перешагнул порог, обошел кусты и с удивлением понял, что находится в Городе Теней.
У него захватило дух, хотя он и был знаком с их методами транспортации. Он стоял на какой-то площадке и смотрел на Город Теней, раскинувшийся внизу. Но как он попал сюда так быстро? От того здания, в которое он вошел, до города было не меньше мили.
Он осмотрелся вокруг и увидел позади себя невысокую гору, покрытую растительностью. Среди зеленой листвы виднелись цветы всевозможных оттенков, а сухой прохладный воздух был густой и пряный от их ароматов.
Минуту Каргилл простоял так, глубоко дыша, в приятном расслаблении, и вдруг заметил дверь на одном из склонов горы. Он подошел ближе.
Дверь оказалась самой обыкновенной. Он повернул ручку, толкнул дверь и вошел внутрь. Он снова оказался в приемном центре. Та же самая женщина по-прежнему сидела за столом.
— Вас что-то интересует? — спросила она.
— Как работает эта система?
Она показала на верхнюю планку двери.
— Там установлена трубка. Ее луч фокусируется на вас, когда вы переступаете порог, и таким образом осуществляется транспортация.
— Мгновенно?
Она покачала головой.
— Не совсем.
Каргилл постоял в нерешительности. Его поразило ещё одно. Ему никто не препятствовал, когда он захотел вернуться сюда, но после обработки, которой он подвергся в доме Энн Рис, он не позволял себе даже повернуть голову.
— Если бы я мог рассказать этой женщине о Граннисе, — подумал он.
Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. Это не было неожиданностью, но он все-таки попытался заговорить ещё раз, и опять неудачно. Все было ясно: его возвращение на этот раз было естественным и не имело целью оказать сопротивление. Но в тот момент, когда он решил использовать ситуацию для своих целей, его опять взяли под контроль. Он попытался сконцентрировать всю свою волю, чтобы преодолеть давление, которое на него оказывалось. Это была молчаливая, но отчаянная схватка. Он произносил в уме нужные qknb`, даже представлял себе, как именно будут двигаться его губы, когда он начнет выговаривать эти самые слова. Все было бесполезно. Поняв это, он заключил:
— Пожалуй, мне пора.
Он вышел за дверь и снова оказался в парке. Перед ним была дорожка, и он зашагал по ней, глядя по сторонам и восхищаясь красотой деревьев, цветов, их ароматами, свежестью воздуха, пением птиц. Он попытался представить себе, что же произойдет, когда исчезнет защитный экран и тучи волоров налетят на город, поливая его огнем. Он представил себе эту картину, и у него похолодели руки.
Девушка улыбнулась и сказала доброжелательно:
— Мы очень рады видеть вас здесь и от души приветствуем ваше решение прийти к нам по собственной воле. Желаем вам успеха. Мы хотели бы, чтобы вы стали одним из нас.
Каргилл недоуменно посмотрел на нее. Его поразило то, что она произнесла свой монолог явно с настоящим чувством. Он решил, что ему надо быть настороже. Он всегда с сомнением воспринимал бурные выражения эмоций, особенно по отношению к себе.
Молодая женщина заговорила опять:
— Проходите через эту дверь, — сказала она, нажимая на кнопку.
Каргилл тут же заглянул в эту дверь. Она была прозрачной и вела в широкий, выложенный мрамором коридор, который уходил вправо. Он улыбнулся девушке, поблагодарил её и прошел в дверь, которую она перед ним открыла. Здесь он увидел двух женщин приятной внешности, но постарше возрастом, лет около сорока, сидящих за столами с чем-то похожим на картотеку. Одна из них обратилась к нему:
— Вы такой интересный молодой человек. Желаем вам удачи.
Вторая вышла из-за стола и предложила:
— Пойдемте со мной.
Она повела его по коридору, по обе стороны которого за стеклянными дверями располагались небольшие комнатки. В каждой из них стоял письменный стол и два стула. Женщина остановилась у входа в одну из таких комнат.
— Вот, это к тебе, Мойра, — сказала она и слегка дотронулась до рукава Каргилла. — Желаю удачи, молодой человек.
— Спасибо, — обронил он машинально и вошел в комнату. Сидевшая за столом девушка внимательно осмотрела его с головы до ног. Затем она заключила:
— Вы мне нравитесь.
— Спасибо, — несколько суховато произнес Каргилл. Все они почему-то старались показать ему дружеское расположение и дать почувствовать, что здесь ему рады. Это его настораживало, ему хотелось понять, что за этим кроется.
Он заметил, что Мойра смотрит на него понимающе.
— Вы циник? — спросила она.
Это был неожиданный вопрос. Каргилл ответил немного невпопад:
— Я смотрю, у вас тут четко отработанная система.
— Мне вовсе не трудно было сказать, что вы мне нравитесь, поэтому я это и сказала. Не будете ли вы так любезны закрыть дверь?
Каргилл выполнил просьбу и заметил:
— Это очень эффективный способ дать вновь прибывшим почувствовать себя как дома.
Она покачала головой.
— Я очень рада, что должна разочаровать вас. Такой у нас стиль общения. В нашей жизни так много интеллектуальной работы, где все очень точно и научно обоснованно, что мы уже давно сделали правилом теплые эмоциональные отношения на личном уровне во всех областях нашей жизни. Вы почувствуете это, когда будете в городе. А сейчас присядьте, пожалуйста.
— Она вытащила карточку из стопки на столе и взяла ручку. — Вы Мортон Каргилл, не так ли?
Каргилл замер от неожиданности. Он уже придумал имя, которое собирался назвать ей, и теперь растерялся. Чувство тревоги, охватившее его, с каждой минутой росло. Все, что он до сих пор делал в двадцать четвертом веке, совершалось по принуждению, и тем не менее все это время у него было такое чувство, что он сможет повлиять на свою судьбу. Теперь это ощущение пропало. Несмотря на все его усилия, планы и действия, они взяли над ним верх — он подчинялся их воле.
Он заставил себя справиться с растущим отчаянием. Теперь у него оставался только один шанс, один самый могущественный и опасный противник. Если бы ему удалось найти возможность убить Гранниса, это могло бы ещё склонить чашу весов в его пользу. Вслух он спросил:
— Меня уже ждали?
Она молча кивнула. Каргилл смотрел, как она записывает его имя, и вспоминал комнату терапии, где его, наверное, ждут, чтобы убить на глазах Бетти Лейн. Нет, он не собирался сдаваться до последнего вздоха. Чувство самосохранения, стремление выжить во что бы то ни стало было сильнее нахлынувшего на него страха. Нужно было как можно больше узнать, выудить информации у этой девушки. Он спросил нарочито спокойно:
— Непонятно, откуда вам может быть известно мое имя. Вы что, заранее знаете имена всех людей, которые к вам приходят?
— Конечно нет. Ваш случай особый. — Она посмотрела на него. — Ведь вы пришли обучаться?
Судя по её интонации, это был только наполовину вопрос. Она, bhdhln, была в этом вполне уверена и без его ответа, поэтому он промолчал. Он решил временно оставить попытки выяснить, откуда они знают его имя. Девушка снова улыбнулась ему. Она была так молода, что он вдруг спросил:
— Вы Тень?
Она утвердительно кивнула:
— Да.
— Значит, вы не всегда находитесь в облике Тени?
— Зачем же? — Она была явно удивлена. — Это совершенно особое состояние, для особых ситуаций. — Она остановилась и, как будто решив, что он подозрительно любопытен, торопливо спросила: — Вы знаете, какими будут ваши обязанности, когда вы станете Тенью?
Каргилл отметил, что она сказала «когда», а не «если». Это придало ему смелости, и он спросил:
— Откуда вы знаете мое имя?
— Временной парадокс.
— Вы хотите сказать, что произошло что-то, о чем вы знаете, а я нет?
Она кивнула.
— Что? — спросил каргилл, чувствуя, что внутри у него все замерло в ожидании её ответа.
Она пожала плечами.
— Это все, вообще-то, очень просто. В течение многих месяцев вы действовали определенным образом в силу каких-то причин личного порядка. Что это были за причины, нам неизвестно, но это привлекло к вам наше внимание.
Каргилл осторожно поинтересовался:
— И никто не выяснял, что это за причины?
Девушка улыбнулась.
— Конечно, нет. Но сейчас я хотела бы объяснить вам, в чем заключается наша работа.
Каргилл не стал задавать вопросы, которые уже были готовы сорваться с его языка. Он сел поудобнее и приготовился внимательно слушать.
— Мы, Тени, — начала она, — пытаемся устранить последствия психологической катастрофы, которая деморализовала человечество, начиная с двадцатого века. Миллионы людей были не в состоянии вынести стрессов цивилизации. По всему миру люди искали способы уйти от стресса, и таковой была найден в конце восьмидесятых годов, когда были изобретены флотеры. Когда стало ясно, что в мире наблюдается массовый уход людей от цивилизации, психологи стали выяснять причины этого явления. Естественно, в соответствии с теми знаниями о человеческой природе которыми они обладают, они обращались сначала к прошлому каждого человека, и только постепенно, в ходе долгих и сложных исследований, они узнали правду.
Оказалось, причиной была сложная комбинация психологической слабости, уязвимости, передаваемой по наследству, и вполне оправданное, естественное стремление уйти от непосильного давления. Но человек не должен уходить от цивилизации и возвращаться к первобытному состоянию — ведь он может построить такую цивилизацию, какая ему нужна, изменить в обществе то, что его не устраивает. А чтобы помочь каждому из людей освободиться от давящего на него груза прошлого, нужно стереть, уничтожить память о несчастьях и трагедиях в прошлом, накладывающих негативный отпечаток на первичную протоплазму, которая закодирована в клетках и передается от поколения к поколению. Один из первых исследователей в этой области, Карл Густав Юнг в течение долгого времени подозревал о её существовании. Он назвал её «тенью предков». На протяжении многих лет в ходе многочисленных}jqoephlemrnb им была разработана методика проникновения в прошлое и устранения до определенной степени следов первоначального несчастья. Результаты становятся все более ощутимыми с каждым годом. Все больше Планиаков проходят курс обучения у нас. К сожалению, так как они находятся на очень низком культурном уровне, большинство из них не соответствует предъявляемым требованиям и не справляется с обучением. Результат нашей программы обучения не поддается контролю. Человек или воспринимает обучение и становится Тень, или не воспринимает, и тогда остается только на определенном уровне образования, который дает ему возможность стать Твинером. Но становится он Тень или нет — зависит от особой комбинации внутренних характеристик человеческой личности, наличие которых мы можем констатировть, но не вольны искусственно создавать или вызывать. Вам это понятно?
Каргилл спросил:
— Какого типа люди обычно добиваются успеха?
— Вашего, — сказала Мойра. Она встала и указала на закрытую дверь справа от него, которой он до сих пор не замечал. — Вам нужно пройти туда. Желаю вам удачи.
Каргилл открыл дверь. Она выходила наружу, и за ней было что— то вроде парка. Каргилл увидел заросшую зеленой травой лужайку и цветущие кусты. Он перешагнул порог, обошел кусты и с удивлением понял, что находится в Городе Теней.
У него захватило дух, хотя он и был знаком с их методами транспортации. Он стоял на какой-то площадке и смотрел на Город Теней, раскинувшийся внизу. Но как он попал сюда так быстро? От того здания, в которое он вошел, до города было не меньше мили.
Он осмотрелся вокруг и увидел позади себя невысокую гору, покрытую растительностью. Среди зеленой листвы виднелись цветы всевозможных оттенков, а сухой прохладный воздух был густой и пряный от их ароматов.
Минуту Каргилл простоял так, глубоко дыша, в приятном расслаблении, и вдруг заметил дверь на одном из склонов горы. Он подошел ближе.
Дверь оказалась самой обыкновенной. Он повернул ручку, толкнул дверь и вошел внутрь. Он снова оказался в приемном центре. Та же самая женщина по-прежнему сидела за столом.
— Вас что-то интересует? — спросила она.
— Как работает эта система?
Она показала на верхнюю планку двери.
— Там установлена трубка. Ее луч фокусируется на вас, когда вы переступаете порог, и таким образом осуществляется транспортация.
— Мгновенно?
Она покачала головой.
— Не совсем.
Каргилл постоял в нерешительности. Его поразило ещё одно. Ему никто не препятствовал, когда он захотел вернуться сюда, но после обработки, которой он подвергся в доме Энн Рис, он не позволял себе даже повернуть голову.
— Если бы я мог рассказать этой женщине о Граннисе, — подумал он.
Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. Это не было неожиданностью, но он все-таки попытался заговорить ещё раз, и опять неудачно. Все было ясно: его возвращение на этот раз было естественным и не имело целью оказать сопротивление. Но в тот момент, когда он решил использовать ситуацию для своих целей, его опять взяли под контроль. Он попытался сконцентрировать всю свою волю, чтобы преодолеть давление, которое на него оказывалось. Это была молчаливая, но отчаянная схватка. Он произносил в уме нужные qknb`, даже представлял себе, как именно будут двигаться его губы, когда он начнет выговаривать эти самые слова. Все было бесполезно. Поняв это, он заключил:
— Пожалуй, мне пора.
Он вышел за дверь и снова оказался в парке. Перед ним была дорожка, и он зашагал по ней, глядя по сторонам и восхищаясь красотой деревьев, цветов, их ароматами, свежестью воздуха, пением птиц. Он попытался представить себе, что же произойдет, когда исчезнет защитный экран и тучи волоров налетят на город, поливая его огнем. Он представил себе эту картину, и у него похолодели руки.