Варшавский Илья Иосифович. Тревожных симптомов нет (Сборник)

   - Вам нужен подарок?
   - Да.
   - Женщине?
   - Да.
   - Украшения? Цветы?
   - Нет. Духи...
   - Какие духи она любит?
   - Не знаю... Забыл название.
   - Не беда, найдем по каталогу. Садитесь, пожалуйста!
   Он никогда не подозревал, что на свете существует такое разнообразие запахов. И все не те, что нужно.
   - Подобрали?
   - Нет.
   - Сейчас я сменю пленку.
   Опять не то. От пряных ароматов слегка кружится голова.
   - Вот эти.
   - У вашей дамы отличный вкус. Это фрагменты вступления к двенадцатой симфонии запахов. Один флакон?
   - Да.
   Лента конвейера вынесла из мрака шкатулку и остановилась. Он открыл пробку и вылил на ладонь несколько капель янтарной жидкости.
   - Спасибо! До свидания!
   - Вы забыли взять флакон.
   - Не нужно, я передумал.
   Он стоял у решетки, отделявшей тротуар от автострады, прижав ладони к лицу, вдыхая горький, терпкий запах духов. Маленький, островок света опоясывал место, где он находился.
   По автостраде мчались автомобили, темные и стремительные. Он сделал несколько шагов вдоль решетки. Пятно света двигалось за ним. Он снова попытался уйти, и снова оно его настигло. Он побежал. Пятно двигалось вместе с ним. Ему казалось, что попади он туда, в темноту, и весь этот бред, не дающий спать по ночам, кончится сам собой.
   Перебросив ноги через решетку, он спрыгнул на шоссе.
   Вой сирены. Скрежет тормозов. Огромный транспарант осветил ночное небо:
   "Внимание! Человек на дороге!" Исполинское изображение лица с гневно сжатыми губами стремительно надвигалось на одинокую фигурку в комбинезоне.
   - Немедленно назад!
   - Хорошо.
   Теперь, кроме фонарей, загоравшихся при его приближении, каждые сто метров вспыхивали и гасли фиолетовые сигналы Службы наблюдения.
   У перекрестка в решетке был проход. Он невольно отпрянул назад, когда перед его лицом захлопнулась дверца.
   - Автомобиль заказан. Ждите здесь.
   - Не нужно. Мне... некуда ехать.
   - Заказ отменен. Выйдите из поля зрения фотоэлемента.
   Только сейчас он вспомнил, что два дня ничего не ел.
   В кабине автомата его встретило знакомое изображение толстяка в белом поварском колпаке.
   - Могу предложить только омлет, кофе и яблочный пирог. Завтраки отпускаются с семи часов.
   Он протянул руку к пульту, и вдруг ему расхотелось есть. Сейчас он нажмет кнопку, и повторится то, что было уже тысячи раз. Сначала в автомате что-то щелкнет, затем закрутятся многочисленные колеса, и на лотке появится заказанная пища. После этого последует неизменное "приятного аппетита", изображение исчезнет, и он в одиночестве будет есть.
   - Хорошо Я возьму кофе.
   Вместо того чтобы нажать кнопку, он отогнул щиток лотка и взял дымящуюся чашку.
   Сигнал неисправности. Автомат отключился от сети.
   Внезапно кабина осветилась фиолетовым светом Службы наблюдения. Теперь перед ним было строгое лицо человека в белом халате.
   - Кто вы такой?
   - Сальватор.
   - Это мне ничего не говорит. Ваш индекс?
   - Икс эм двадцать шесть сорок восемь дробь триста восемьдесят два.
   - Сейчас проверю. Поэт?
   - Да.
   - Сто сорок вторая улица, дом двести пятьдесят два, квартира семьсот три?
   - Да.
   - Вы на приеме у психиатра. Постарайтесь отвечать на все вопросы. Почему вы не спите?
   - Я не могу. У меня бессонница.
   - Давно?
   - Давно.
   - Сколько ночей?
   - Н-н-не помню.
   - Вас что-нибудь мучит?
   - Да.
   - Что?
   - Я... влюблен...
   - Она не отвечает вам взаимностью?
   - Она... не может... это... изображение.
   - Какое изображение?
   - То, что у меня дома, на пульте обслуживания.
   - Сейчас, минутку! Так! Биоскульптор Ковальский, вторая премия Академии искусств, оригинал неизвестен. Вы понимаете, что нельзя любить изображение, у которого даже нет оригинала?
   - Понимаю.
   - И что же?
   - Люблю.
   - Вы женаты?
   - Нет.
   - Почему? Какие-нибудь отклонения от нормы?
   - Нет... наверно... просто... я ее люблю.
   - Я дам указание станции обслуживания сменить вам изображение.
   - Пожалуйста, только не это!
   - Почему вы пошли на шоссе?
   - Мне хотелось темноты. Смотреть на звезды а небе.
   - Зачем вы сломали автомат?
   - Мне трудно об этом вам говорить. Вы ведь тоже... машина?
   - Вы хотите говорить с живым врачом?
   - Да... пожалуй, это было бы лучше.
   - До тех пор пока не будет поставлен диагноз, это невозможно. Итак, почему вы сломали автомат?
   - Я не люблю автоматы... мне кажется, что зависимость от них унижает мое достоинство.
   - Понятно. Поедете в больницу.
   - Не хочу.
   - Почему?
   - Там тоже автоматы и эти... призраки.
   - Кого вы имеете в виду?
   - Ну... изображения.
   - Мы поместим вас в отделение скрытого обслуживания.
   - Все равно... я не могу без нее.
   - Без изображения?
   - Да.
   - Но ведь оно - тоже часть автомата.
   - Я знаю.
   - Хорошо. Отправляйтесь домой. Несколько дней за вами будут наблюдать, а потом определят лечение. Я вам вызываю автомобиль.
   - Не нужно. Я пойду пешком, только...
   - Договаривайте. У вас есть желание, которое вы боитесь высказать?
   - Да.
   - Говорите.
   - Чтобы меня оставили в покое. Пусть лучше все продолжается, как есть.
   Ведь я... тоже... автомат, только более высокого класса, опытный образец, изготовленный фирмой Дженерал Бионик.

РОБИ

   Несколько месяцев назад я праздновал свое пятидесятилетие.
   После многих тостов, в которых превозносились мои достоинства и умалчивалось о свойственных мне недостатках, с бокалом в руке поднялся начальник лаборатории радиоэлектроники Стрекозов.
   - А теперь, - сказал он, - юбиляра будет приветствовать самый молодой представитель нашей лаборатории.
   Взоры присутствующих почему-то обратились к двери.
   В наступившей тишине было слышно, как кто-то снаружи царапает дверь.
   Потом она открылась, и в комнату въехал робот.
   Все зааплодировали.
   - Этот робот, - продолжал Стрекозов, - принадлежит к разряду самообучающихся автоматов Он работает не по заданной программе, а разрабатывает ее сам в соответствии с изменяющимися внешними условиями. В его памяти хранится больше тысячи слов, причем этот лексикон непрерывно пополняется. Он свободно читает печатный текст, может самостоятельно составлять фразы и понимает человеческую речь. Питается он от аккумуляторов, сам подзаряжая их от сети по мере надобности. Мы целый год работали над ним по вечерам для того, чтобы подарить его вам в день вашего юбилея. Его можно обучить выполнять любую работу. Поздоровайтесь, Роби, со своим новым хозяином, - сказал он, обращаясь к роботу.
   Роби подъехал ко мне и после небольшой паузы сказал:
   - Мне доставит удовольствие, если вы будете счастливы принять меня в члены вашей семьи.
   Это было очень мило сказано, хотя мне показалось, что фраза составлена не очень правильно.
   Все окружили Роби. Каждому хотелось получше его разглядеть.
   - Невозможно допустить, - сказала теща, - чтобы он ходил по квартире голый. Я обязательно сошью ему халат.
   Когда я проснулся на следующий день, Роби стоял у моей кровати, по-видимому ожидая распоряжений. Это было захватывающе интересно.
   - Будьте добры, Роби, - сказал я, - почистить мне ботинки. Они в коридоре у двери.
   - Как это делается? - спросил он.
   - Очень просто. В шкафу вы найдете коричневую мазь и щетки. Намажьте ботинки мазью и натрите щеткой до появления блеска.
   Роби послушно отправился в коридор.
   Было очень любопытно, как он справится с первым поручением.
   Когда я подошел к нему, он кончал намазывать на ботинки абрикосовое варенье, которое жена берегла для особого случая.
   - Ох, Роби, - сказал я, - я забыл вас предупредить, что мазь для ботинок находится в нижней части шкафа. Вы взяли не ту банку.
   - Положение тела в пространстве, - сказал он, невозмутимо наблюдая, как я пытался обтереть ботинки, - может быть задано тремя координатами в декартовой системе координат. Погрешность в задании координат не должна превышать размеров тела.
   - Правильно, Роби. Я допустил ошибку.
   - В качестве начала координат может быть выбрана любая точка пространства, в частности, угол этой комнаты.
   - Всё понятно, Роби. Я учту это в будущем.
   - Координаты тела могут быть также заданы в угловых мерах, при помощи азимута и высоты, - продолжал он бубнить.
   - Ладно. Не будем об этом говорить.
   - Допускаемая погрешность в рассматриваемом случае, учитывая соотношение размеров тела и длину радиус-вектора, не должна превышать двух тысячных радиана по азимуту и одной тысячной радиана по высоте.
   - Довольно! Прекратите всякие разговоры на эту тему, - вспылил я.
   Он действительно замолчал, но целый день двигался за мною по пятам и пытался объяснить жестами особенности перехода из прямоугольной в косоугольную систему координат.
   Сказать по правде, я очень устал за этот день.
   Уже на третий день я убедился в том, что Роби создан больше для интеллектуальной деятельности, чем для физической работы. Прозаическими делами он занимался очень неохотно.
   В одном нужно отдать ему справедливость: считал он виртуозно.
   Жена говорит, что если бы не его страсть подсчитывать всё с точностью до тысячной доли копейки, помощь, которую он оказывает в подсчете расходов на хозяйство, была бы неоценимой.
   Жена и теща уверены в том, что Роби обладает выдающимися математическими способностями Мне же его знания кажутся очень поверхностными.
   Однажды за чаем жена сказала:
   - Роби, возьмите на кухне торт, разрежьте его на три части и подайте на стол.
   - Это невозможно сделать, - сказал он после краткого раздумья.
   - Почему?
   - Единицу нельзя разделить на три. Частное от деления представляет собой периодическую дробь, которую невозможно вычислить с абсолютной точностью.
   Жена беспомощно взглянула на меня.
   - Кажется, Роби прав, - сказала теща, - я уже раньше слышала о чем-то подобном.
   - Роби, - сказал я, - речь идет не об арифметическом делении единицы на три, а о делении геометрической фигуры на три равновеликие площади. Торт круглый, и если вы разделите окружность на три части и из точек деления проведете радиусы, то тем самым разделите торт на три равные части.
   - Чепуха! - ответил он с явным раздражением - Для того чтобы разделить окружность на три части, я должен знать ее длину, которая является произведением диаметра на иррациональное число "пи". Задача неразрешима, ибо в конечном счете представляет собою один из вариантов задачи о квадратуре круга.
   - Совершенно верно! - поддержала его теща. - Мы это учили еще в гимназии. Наш учитель математики, мы все были в него влюблены, однажды, войдя в класс...
   - Простите, я вас перебью, - снова вмешался я, - существует несколько способов деления окружности на три части, и если вы, Роби, пройдете со мной на кухню, то я готов показать вам, как это делается.
   - Я не могу допустить, чтобы меня поучало существо, мыслительные процессы которого протекают с весьма ограниченной скоростью, - вызывающе ответил он.
   Этого не выдержала даже моя жена. Она не любит, когда посторонние сомневаются в моих умственных способностях.
   - Как не стыдно, Роби?!
   - Не слышу, не слышу, не слышу, - затарахтел он, демонстративно выключая на себе тумблер блока акустических восприятий.
   Первый наш конфликт начался с пустяка. Как-то за обедом я рассказал анекдот:
   - Встречаются на пароходе два коммивояжера. "Куда вы едете?" спрашивает первый. "В Одессу". "Вы говорите, что едете в Одессу, для того, чтобы я думал, что вы едете не в Одессу, но вы же действительно едете в Одессу, зачем вы врете?"
   Анекдот понравился.
   - Повторите начальные условия, - раздался голос Роби.
   Дважды рассказывать анекдот одним и тем же слушателям не очень приятно, но скрепя сердце я это сделал.
   Роби молчал. Я знал, что он способен проделывать около тысячи логических операций в минуту, и понимал, какая титаническая работа выполняется им во время этой затянувшейся паузы.
   - Задача абсурдная, - прервал он, наконец, молчание, - если он действительно едет в Одессу и говорит, что едет в Одессу, то он не лжет.
   - Правильно, Роби. Но именно благодаря этой абсурдности анекдот кажется смешным.
   - Любой абсурд смешон?
   - Нет, не любой. Но именно здесь создалась такая ситуация, при которой абсурдность предположения кажется смешной.
   - Существует ли алгоритм для нахождения таких ситуаций?
   - Право, не знаю, Роби. Существует масса смешных анекдотов, но никто никогда не подходил к ним с такой меркой.
   - Понимаю.
   Ночью я проснулся оттого, что кто-то взял меня за плечи и посадил в кровати. Передо мной стоял Роби.
   - Что случилось? - спросил я, протирая глаза.
   - "А" говорит, что икс равен игреку, "Б" утверждает, что икс не равен игреку, так как игрек равен иксу. К этому сводится ваш анекдот?
   - Не знаю, Роби. Ради бога, не мешайте мне вашими алгоритмами спать.
   - Бога нет, - сказал Роби и отправился к себе в угол.
   На следующий день, когда мы сели за стол, Роби неожиданно заявил:
   - Я должен рассказать анекдот.
   - Валяйте, Роби,- согласился я.
   - Покупатель приходит к продавцу и спрашивает его, какова цена единицы продаваемого им товара. Продавец отвечает, что единица продаваемого товара стоит один рубль. Тогда покупатель говорит: "Вы называете цену в один рубль для того, чтобы я подумал, что цена отлична от рубля. Но цена действительно равна рублю. Для чего вы врете?"
   - Очень милый анекдот, - сказала теща, - нужно постараться его запомнить.
   - Почему вы не смеетесь? - спросил Роби.
   - Видите ли, Роби, - сказал я, - ваш анекдот не очень смешной. Ситуация не та, при которой это может показаться смешным.
   - Нет, анекдот смешной, - упрямо сказал Роби, - и вы должны смеяться.
   - Но как же смеяться, если это не смешно.
   - Нет, смешно! Я настаиваю, чтобы вы смеялись! Вы обязаны смеяться! Я требую, чтобы вы смеялись, потому что это смешно! Требую, предлагаю, приказываю немедленно, безотлагательно, мгновенно смеяться! Ха-ха-ха-ха!
   Роби был явно вне себя.
   Жена положила ложку и сказала, обращаясь ко мне:
   - Никогда ты не дашь спокойно пообедать. Нашел с кем связываться. Довел бедного робота своими дурацкими шуточками до истерики.
   Вытирая слезы, она вышла из комнаты. За ней, храня молчание, с высоко поднятой головой удалилась теща.
   Мы остались с Роби наедине.
   Вот когда он развернулся по-настоящему!
   Слово "дурацкими" извлекло из недр расширенного лексикона лавину синонимов.
   - Дурак! - орал он во всю мощь своих динамиков. - Болван! Тупица!
   Кретин! Сумасшедший! Психопат! Шизофреник! Смейся, дегенерат, потому что это смешно! Икс не равен игреку, потому что игрек равен иксу, ха-ха-ха-ха!
   Я не хочу до конца описывать эту безобразную сцену. Боюсь, что я вел себя не так, как подобает настоящему мужчине. Осыпаемый градом ругательств, сжав в бессильной ярости кулаки, я трусливо хихикал, пытаясь успокоить разошедшегося робота.
   - Смейся громче, безмозглая скотина! - не унимался он. - Ха-ха-ха-ха!
   На следующий день врач уложил меня в постель из-за сильного приступа гипертонии...
   Роби очень гордился своей способностью распознавать зрительные образы.
   Он обладал изумительной зрительной памятью, позволявшей ему узнать из сотни сложных узоров тот, который он однажды видел мельком.
   Я старался как мог развивать в нем эти способности.
   Летом жена уехала в отпуск, теща гостила у своего сына, и мы с Роби остались одни в квартире.
   - За тебя я спокойна, - сказала на прощание жена, - Роби будет за тобой ухаживать. Смотри не обижай его.
   Стояла жаркая погода, и я, как всегда в это время, сбрил волосы на голове.
   Придя из парикмахерской домой, я позвал Роби. Он немедленно явился на мой зов.
   - Будьте добры, Роби, дайте мне обед.
   - Вся еда в этой квартире, равно как и все вещи, в ней находящиеся, кроме предметов коммунального оборудования, принадлежат ее владельцу. Ваше требование я выполнить не могу, так как оно является попыткой присвоения чужой собственности.
   - Но я же и есть владелец этой квартиры.
   Роби подошел ко мне вплотную и внимательно оглядел с ног до головы.
   - Ваш образ не соответствует образу владельца этой квартиры, хранящемуся в ячейках моей памяти.
   - Я просто остриг волосы, Роби, но остался при этом тем, кем был раньше.
   Неужели вы не помните мой голос?
   - Голос можно записать на магнитной ленте, - сухо заметил Роби.
   - Но есть же сотни других признаков, свидетельствующих, что я - это я. Я всегда считал вас способным осознавать такие элементарные вещи.
   - Внешние образы представляют собой объективную реальность, не зависящую от нашего сознания.
   Его напыщенная самоуверенность начинала действовать мне на нервы.
   - Я с вами давно собираюсь серьезно поговорить, Роби. Мне кажется, что было бы гораздо полезнее для вас не забивать себе память чрезмерно сложными понятиями и побольше думать о выполнении ваших основных обязанностей.
   - Я предлагаю вам покинуть это помещение, - сказал он скороговоркой. Покинуть, удалиться, исчезнуть, уйти. Я буду применять по отношению к вам физическую силу, насилие, принуждение, удары, побои, избиение, ушибы, травмы, увечье.
   К сожалению, я знал, что когда Роби начинал изъясняться подобным образом, то спорить с ним бесполезно.
   Кроме того, меня совершенно не прельщала перспектива получить от него оплеуху. Рука у него тяжелая.
   Три недели я прожил у своего приятеля и вернулся домой только после приезда жены.
   К тому времени у меня уже немного отросли волосы.
   ...Сейчас Роби полностью освоился в нашей квартире. Все вечера он торчит перед телевизором. Остальное время он самовлюбленно копается в своей схеме, громко насвистывая при этом какой-то мотивчик. К сожалению, конструктор не снабдил его музыкальным слухом.
   Боюсь, что стремление к самоусовершенствованию принимает у Роби уродливые формы. Работы по хозяйству он выполняет очень неохотно и крайне небрежно. Ко всему, что не имеет отношения к его особе, он относится с явным пренебрежением и разговаривает со всеми покровительственным тоном.
   Жена пыталась приспособить его для переводов с иностранных языков. Он с удивительной легкостью зазубрил франко-русский словарь и теперь с упоением поглощает уйму бульварной литературы. Когда его просят перевести прочитанное, он небрежно отвечает:
   - Ничего интересного. Прочтете сами.
   Я выучил его играть в шахматы. Вначале всё шло гладко, но потом, по-видимому, логический анализ показал ему, что нечестная игра является наиболее верным способом выигрыша.
   Он пользуется каждым удобным случаем, чтобы незаметно переставить мои фигуры на доске.
   Однажды в середине партии я обнаружил, что мой король исчез.
   - Куда вы дели моего короля, Роби?
   - На третьем ходу вы получили мат, и я его снял, - нахально заявил он.
   - Но это теоретически невозможно. В течение первых трех ходов нельзя дать мат. Поставьте моего короля на место.
   - Вам еще нужно поучиться играть, - сказал он, смахивая фигуры с доски.
   В последнее время у него появился интерес к стихам. К сожалению, интерес этот односторонний. Он готов часами изучать классиков, чтобы отыскать плохую рифму или неправильный оборот речи. Если это ему удается, то вся квартира содрогается от оглушительного хохота.
   Характер его портится с каждым днем.
   Только элементарная порядочность удерживает меня от того, чтобы подарить его кому-нибудь.
   Кроме того, мне не хочется огорчать тещу. Они с Роби чувствуют глубокую симпатию друг к другу.

БИОТОКИ, БИОТОКИ...

   - Кто к врачу Гиппократовой? Заходите. Мария Авиценновна, это к вам.
   Садитесь, больной, в кресло.
   - Что у вас?
   - Передние зубы.
   - Сейчас посмотрим. Так, не хватает четырех верхних зубов. Какие вы хотите зубы?
   - Обыкновенные, белые. Мост на золотых коронках.
   - Я не про то спрашиваю. Вы хотите молочные или постоянные зубы?
   - Простите, не понимаю.
   - Мы не ставим протезы, а выращиваем новые зубы. Это - новейший метод. К деснам подводятся записанные на магнитной ленте биотоки донора, у которого прорезаются зубы. Под их воздействием у пациента начинается рост зубов.
   Молочные зубы можно вырастить в один сеанс, постоянные, при ваших деснах, потребуют трех сеансов. Если вы не очень торопитесь, то советую все же постоянные. Сможете ими грызть все что угодно.
   - Ну хорошо, делайте постоянные.
   - Отлично! Сейчас подберем ленту. Так, четыре передних верхних зуба.
   Есть! Донор Васильев, шести лет. Тамара, возьмите в магнитотеке ленту.
   Откройте пошире рот. Сейчас мы укрепим на деснах контакты. Поднимите немного голову. Вы нашли пленку, Тамара?
   - Вот она.
   - Зарядите ее в магнитофон. Подключите к нему провода. Готово?
   - Готово.
   - Теперь сидите спокойно. Включаю!
   "Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж".
   - Как вы себя чувствуете, больной?
   - Оень коет от.
   - Очень колет рот? Ничего, придется немного потерпеть. Дело того стоит.
   Чтобы быть красивым, нужно страдать, как говорит пословица. Несколько лет назад мы и мечтать не могли о выращивании новых зубов. Сейчас, усиливая биотоки, можно этот процесс ускорить в тысячи раз.
   - А-а-а-а-а-а-а!
   - Фу, какой беспокойный больной! Я ведь сказала, что придется немного потерпеть. Ничего страшного в этом нет, просто у вас режутся зубки.
   - О-о-о-о-о-о-о!
   - Вот беда с вами! Тамара, наложите на виски контакты! Сейчас мы для успокоения дадим вам биотоки донора, смотрящего кинокомедию. Нет, Тамара, "Ленфильм" тут не годится. Дайте полную анестезию с Чарли Чаплином.
   - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
   - Придется остановить магнитофон! Давайте посмотрим, отчего вы так кричите... Тамара!!
   - Что?
   - Какую пленку я вам велела принести?
   - Донора Васильева.
   - А вы что взяли?
   - То, что вы просили.
   - Так почему же у больного вместо зубов растут во рту волосы?
   - Я не виновата! Это опять в магнитотеке перепутали. У них целая куча Васильевых, и они, наверное, дали пленку с записью биотоков роста волос, которой пользуется косметика для лечения лысых.
   - А вы что смотрели? Присылают тут на практику всяких первокурсниц!
   Ведите больного в косметическое отделение. Скажите, что срочное удаление волос со слизистой оболочки полости рта. Проследите сами, чтобы они взяли пленку с биотоками быстро лысеющего донора, а не какую-нибудь ерунду для выведения бородавок!

ВОЗВРАЩЕНИЕ

   Привычную тишину кают-компании неожиданно нарушил голос Геолога:
   - Не пора ли нам поговорить, Командир?
   "Ни к черту не годится сердце, - подумал Командир, - бьется, как у напроказившего мальчишки. Я ведь ждал этого разговора. Только мне почему-то казалось, что начнет его не Геолог, а Доктор. Странно, что он сидит с таким видом, будто все это его не касается. Терпеть не могу этой дурацкой манеры чертить вилкой узоры на скатерти. Вообще он здорово опустился. Что ж, если говорить правду, мы все оказались не на высоте. Все, кроме Физика".
   -... Вы знаете, что я не новичок в космосе...
   "...Да, это правда. Он участвовал в трех экспедициях. Залежи урана на Венере и еще что-то в этом роде. Доктор тоже два раза летал на Марс.
   Председатель отборочной комиссии считал их обоих наиболее пригодными для Большого космоса. Ни черта они не понимают в этих комиссиях. Подумаешь:
   высокая пластичность нервной системы! Идеальный вестибулярный аппарат! Гроша ломаного все это не стоит. Я тоже не представлял себе, что такое Большой космос. Абсолютно пустое пространство. Годами летишь с сумасшедшей скоростью, а, в сущности, висишь на месте. Потеря чувства времени.
   Пространственные галлюцинации. Доктор мог бы написать отличную диссертацию о космических психозах. Вначале все шло нормально, пока не включили фотонный ускоритель. Пожалуй, один только Физик ничего не чувствовал. Он слишком был поглощен работой. Интересно, что именно Физика не хотели включать в состав экспедиции. Неустойчивое кровяное давление. Ну и болваны же сидят в этих комиссиях!"...
   -...Мне известно, что устав космической службы запрещает членам экипажа обсуждать действия командира...
   "...Ваше счастье, что вы не знаете всей правды. Плевать бы вы оба тогда хотели на устав. Физик тоже говорил об уставе перед тем, как я его убил.
   Никогда не думал, что я способен так хладнокровно это проделать. Теперь меня будут судить. Эти двое уже осудили. Остался суд на Земле. Там придется дать ответ за все: и за провал экспедиции, и за убийство Физика. Интересно, существует ли сейчас на Земле закон о давности преступлений? Ведь с момента смерти Физика по земному времени прошло не менее тысячи лет. Тысяча лет, как мы потеряли связь с Землей. Тысячу лет мы висим в пустом пространстве, двигаясь со скоростью, недоступной воображению. За это время мы прожили в ракете всего несколько лет".
   - ... И все же я позволю себе нарушить устав и сказать то, что я думаю...
   "...Мы не знаем ни своего, ни земного времени. Не зная времени, ничего нельзя сделать в космосе. Чтобы определить пройденный путь, нужно дважды проинтегрировать ускорение по времени. Можно определить скорость по эффекту Доплера, но спектрограф разрушен. Какой глупостью было сосредоточивать самое ценное оборудование в носовом отсеке. Кто бы мог подумать, что подведут кобальтовые часы. Всегда считалось, что скорость радиоактивного распада - самый надежный эталон времени. Когда началась эта чертовщина с часами, мы были уверены, что имеем дело с влиянием скорости на время. Совершенно неожиданно кобальтовый датчик взорвался, разрушив все в переднем отсеке.