Васильченко Михаил. Изумрудное кольцо

   Поклонился Василий старушке в пояс и спрашивает:
   - Скажи, бабушка, будь ласкова, не здесь ли тот край, куда Макар телят не гонял?
   - Здесь, миленький, здесь. А как ты попал сюда и что тебе здесь нужно?
   - Меня брат Ефим сюда послал.
   - Видно, совести у твоего брата не более воробьиного носа. Но раз уже ты сюда добрался, я тебя не обижу. Вот тебе петушок-расписные перышки. Иди с ним под железный мост, сиди там до ночи и слушай. Что услышишь, то и делай - не робей.
   Взял Василий петушка-расписные перышки, пошел под железный мост и засел. Ждет-ждет, уже солнышко село, уже звезды глянули. И вот слышит Василий - по мосту железные подковки стучат: туп-туп-туп. Один слева бежит, а другой ему навстречу. Встретились на середине моста и остановились.
   - Здорово, брат-разбойник!
   - Здорово, брат-грабитель!
   - Ух, заморился. Ну, и сотворил же я людям беду, никто теперь этой беды не поправит.
   - Что же ты сотворил?
   - Да я все чопы на водяной мельнице позабивал, теперь вода не идет, жернова не крутятся, мука не мелется, люди без хлеба сидят. Любо-дорого посмотреть, сколько плача и крика от этой беды.
   - Ну, разве это беда?! Я бы такую беду враз поправил.
   - А как?
   - Да взял бы хорошую лошадь и крепкую веревку и разом все бы чопы повыдернул. Вот и всей беде конец.
   - Верно. Ты-то догадливый, а людям невдомек. Слышит Василий, кто-то третий по мосту идет, подковками стучит: туп-туп-туп.
   - Здорово, братцы-разбойники! Вот я сотворил беду, так сотворил. Никому эту беду вовек не поправить.
   - Что же ты такое сотворил?
   - Пришел ночью в дом девицы-красавицы и пустил на нее черную жабу. Жаба ей лицо облизала, и стала девица уродом. Лицо почернело, ноги отнялись, с постели встать не может. А жабу я спрятал на кладбище под белым камнем. Вот это беда, так беда! Любо-дорого посмотреть, как отец с матерью убиваются, как вся родня плачет.
   - И эту беду я бы тоже исправил, - говорит прежний голос.
   - А как?
   - Пошел бы на кладбище, поднял бы белый камень, достал бы черную жабу, убил ее, высушил, перетер в порошок, настоял бы на молоке и дал той девице выпить - и стала бы она здорова и красива, как прежде.
   - Верно. Ты-то догадливый, а людям невдомек. В тот момент петушок вырвался у Василия из рук, захлопал крыльями и закричал:
   - Ку-ка-ре-ку! Прячьтесь, воры, кто в лес, кто в реку.
   Воры-разбойники тотчас и разбежались. Рано утром пошел Василий к водяной мельнице. Видит: вода не идет, жернова не работают, мука не мелется, кругом люди бегают, криком кричат, беду поправить не могут.
   Взял Василий хорошую лошадь и крепкую веревку, зацепил чопы и пошел их один за другим выдергивать. Полила вода валом, закрутились жернова, посыпалась мука. Обрадовались люди, нанесли Василию и хлеба, и одежды, и посуды, и телят, и поросят, и телегу с лошадью подарили.
   Погрузил Василий свое добро на телегу и поехал в то село, где жила девица-красавица. Подъехал к ее дому, а там ставни закрыты, и плач на все село стоит. Взошел Василий на порог и говорит:
   - Не плачь, батюшка, не плачь, матушка. Могу я вашу дочь вылечить. Позвольте мою телегу у вас во дворе поставить, а я мигом за лекарством сбегаю.
   Побежал Василий на кладбище, поднял белый камень, нашел черную жабу, убил ее, высушил, перетер в порошок, сварил на молоке и принес девице-красавице.
   Выпила девица один глоток - побелело лицо, выпила второй - открылись глаза, выпила третий - встала на ноги и пошла по комнате как ни в чем не бывало.
   Обрадовались отец с матерью и отдали дочку Василию в жены.
   Вернулся Василий домой с добром, с конем, с молодой женой, и зажили они без нужды, без горюшка.
   Услыхал об этом брат Ефим и прибежал к Василию. Принял его Василий по-хорошему. Посадил за стол и начал угощать. Ефим ест, пьет и выспрашивает:
   - А скажи, брат, с чего ты так разбогател?
   - А ты пойди туда, куда меня посылал - там все и узнаешь.
   Прибежал Ефим домой и кричит жене:
   - Эй, жена, суши сухари, клади в суму. Пойду туда, куда Макар телят не гонял: хочу разбогатеть.
   Пришел Ефим к болоту, ступил левой ногой - вязнет, ступил правой - вязнет. А обеими скакать побоялся. И начал Ефим кричать:
   - Эй, ты, старуха на болоте! Выйди-ка сюда, дело есть.
   Старуха выглянула из окошка, увидала человека на берегу и спрашивает:
   - Чего орешь, невежа?
   - Эй, ты, старая ведьма! Это ты тут богатство направо-налево раздаешь? Сделай меня паном, а нельзя - так хоть полупаном. Да живей поворачивайся, а то мне некогда!
   - Ладно, - сказала старуха. - Больно ты скорый. Иди под мост и сиди там до полуночи. Что услышишь, то и делай. Быть тебе либо паном, либо полупаном.
   Захлопнула старуха ставни, а петушка Ефиму не дала. Побежал Ефим под мост, сел и стал ждать. Ждал-ждал. В самую полночь прибежали воры-разбойники, застучали подковками: туп-туп-туп! Остановились на середине моста, прислушались. А у Ефима сердце - тук-тук! Тук-тук!
   Вот один вор другому и говорит:
   - А не знаешь ли ты, братец, кто это у нас под мостом сидит?
   - Это, наверно, тот самый, кто наши тайны подслушал и все наши дела испортил.
   - Давайте-ка мы его наградим за это как следует.
   - Давайте.
   А Ефим из-под моста как крикнет:
   - Наградите меня, братцы, я только этого и дожидаюсь!
   Вытащили разбойники Ефима из-под моста и спрашивают:
   - Чем же тебя, дружок, наградить? Ефим от радости весь дрожит:
   - Братцы, голубчики, сделайте меня паном! А нельзя - так хоть полупаном.
   - Ладно, - сказали разбойники.
   Накинулись они на Ефима, стали его под бока колотить и приговаривать:
   - Вот тебе пан!
   - А вот тебе полупан!
   - Вот тебе пан!
   - А вот тебе полупан!
   Насилу Ефим от них ноги унес.
   ДОМНА.
   ыла Домна стара, седа да беззуба. Не было у Домны ни кола, ни двора, ни сына, ни дочери. Зато было у Домны великое умение - людей веселить, притчи складывать, загадки отгадывать.
   За это ее люди поили-кормили, и везде ей рады были.
   Шла однажды Домна мимо баринова дома. А на крыльце сидела барыня и скучала. Подошла Домна и запричитала:
   Слетала б я к черным галкам
   Наградили б меня полушалком,
   Сходила бы к пестрой свинке
   Получила б у ней ботинки.
   Была бы мне старой обужа-одежа...
   Барыня засмеялась и приказала слугам вынести Домне старый полушалок и рваные ботинки.
   - А скажи, бабуся, умеешь ты знахарить? А Домна в ответ:
   - Пусть меня гром ударит, ежели не умею знахарить.
   - А можешь моего барина от великой болезни вылечить?
   - Пусть мне провалиться на месте, ежели не вылечу от любой болезни!..
   Повела барыня Домну к себе в спальню. А там на пуховой перине, под атласным одеялом лежал барин и тяжко вздыхал.
   Вокруг него сидели звездочеты-знахари заморские, бородами качали, по звездам гадали, баринову болезнь определяли.
   Один говорит - святой дух, другой бормочет - адский круг, третий кивает на домового, четвертый - на водяного. Спорят-спорят, один другого переспорить не может.
   Подошла Домна к бариновой постели, глянула на него и зашамкала:
   Плещет море-океан,
   В море плавает сазан.
   У того ли сазана
   Кость остра, да не видна.
   Нынче в горле кость стоит,
   Горлу охнуть не велит...
   Кинулись тут звездочеты-знахари, открыли барину рот, а там и впрямь рыбья кость стоит. Видно, барин за обедом подавился.
   Стали звездочеты спорить, как ту кость из горла достать. Один говорит спрыснуть с уголька, другой - сбросить с потолка, а самый старый звездочет бородой тряхнул и промолвил басом:
   - Кость эта адскою силою внутрь введена и достанет ее только смерть одна...
   Барыня - ax! - и хлоп на пол. А Домна говорит:
   - Хоронить барина не к спеху, выйдет косточка от смеха.
   Кинулась барыня к Домне:
   - Бабуся, миленькая, вылечи барина, я тебя озолочу.
   А Домна в ответ:
   Обещалась лисица
   Приласкать голубицу.
   Остался от ласки звериной
   Один только пух голубиный...
   - Ладно, барыня, не убивайся, вылечу твоего барина, только поклянись перед миром, что будешь исполнять, что прикажу.
   - Буду, бабуся, клянусь тебе.
   - Ну ладно. Есть ли у вас бочка с дегтем?
   - Есть.
   - Несите сюда. Принесли.
   - Есть ли у вас старая перина?
   - Есть.
   - Принесите ее и распорите. Принесли и распороли.
   - Подымите бариновы подушки, чтобы ему все видно было. Подняли.
   - А теперь, барыня, покажи, как лягушки в болоте от цапли прыгают.
   Барыня круть-верть, не хочет лягушкой прыгать, а Домна свое:
   - Взялась за два гужа, не говори, что не дюжа. Прыгай, барыня, в деготь, ежели хочешь барина спасти.
   Делать нечего, как была барыня в кружевах, так и прыгнула в бочку с дегтем. Вылезла черная-черная, черней трубочиста.
   А Домна опять:
   - Покажи, барыня, как сивка-бурка весной по траве катается.
   Барыня и туда и сюда, а Домна не отступается:
   - Назвалась, барыня, груздем - полезай в кузов. Хочешь барина сберечь, катайся, барыня, по перине.
   Ничего не поделаешь: барыня - бух в распоротую перину... Встала чучело чучелом - не петух, не курица, слепой глянет, зажмурится.
   А Домна не унимается:
   - Покажи, барыня, как на балу кадриль танцуешь. Пошла барыня кадриль танцевать, вся в перьях да в дегте. Звездочеты, слуги, прислужники - все так и попадали на пол со смеху. Глядел-глядел барин, покраснел с натуги да как расхохочется, так у него кость из горла и выскочила. Смеется барин, аж постель трясется.
   Тут барыня как завизжит, как затопочет на Домну ногами:
   - Пошла вон, старая! Как смела меня, барыню, перед миром так опозорить?!
   Поклонилась Домна барину с барыней и пошла прочь со двора.
   В ту пору пропало у царя кольцо самоцветное, драгоценное. Кинулись на поиски все царевы сыщики, искали-искали, за сто верст кругом все перевернули. ничего не нашли.
   И дошел до царя слух о старой Домне, что умеет, мол, она людей угадывать, болезни лечить, пропажу находить.
   Приказал царь привести к нему Домну. Поехал за Домной в деревню сам царский возница. А этот возница вместе с царским поваром кольцо-то и украли.
   Решил возница проверить - верно ли, что Домна такая отгадчица. Положил в телегу дров, закрыл их сеном и поехал в деревню за Домной.
   Встречает на дороге седую старушку:
   - А не укажешь ли, бабуся, где тут Домна-отгадчица живет?
   - Между небом и землей, стоит сама перед тобой, - ответила Домна.
   - А, это ты и есть! Ну, вот и хорошо. Поедем со мной, Домна, к царю-батюшке, он тебя ко двору требует.
   Вздохнула Домна:
   - Привалило горюшко на седую головушку. Садись, Домна, на сухие бревна...
   "Догадалась, окаянная", - подумал возница в испуге.
   Приехали ко дворцу. Повел возница Домну на кухню. Повар тоже решил Домну проверить - подал ей жареную ворону под соусом.
   Оглядела Домна царскую кухню и зашамкала:
   - Залетела ворона в царские хоромы, да не знает, как вырваться.
   Испугался повар:
   - И впрямь старая все отгадывает. Этак она и нас с головой выдаст.
   Отвели Домну в горницу, заперли двери и стали ее допрашивать:
   - Знаешь ли ты, бабка, зачем тебя к царю вызвали?
   А Домна в ответ:
   - Не сберег царь кольца, не остался б без венца...
   - Угадала! - задрожали воры и спрашивают: - Скажи, бабка, а как ты воров ищешь?
   - А чего их искать, касатики? Их и так за сто верст видно, шапка-то на воре огнем горит.
   Схватились воры за шапки и повалились Домне в ноги:
   - Не губи нас, Домнушка, видим мы, что ты все знаешь. Скажи, куда нам кольцо подкинуть, чтобы царь нас не казнил смертной казнью? Выручи нас, Домнушка!
   - Ладно, - говорит Домна, - я вас, так и быть, выручу. Есть ли у вас во дворе птица какая-нибудь приметная?
   - Есть, - говорит повар, - индюк хромоногий.
   - Возьмите кольцо, закатайте его в тесто и дайте тому индюку проглотить.
   Так они и сделали. На другой день вызывает царь к себе Домну и спрашивает:
   - Ну, старуха, найдешь кольцо - озолочу, не найдешь - поколочу.
   - Не гони коня, царь, кнутом, гони овсом, - прошамкала старуха.
   - Ладно, старая, не болтай лишнего, говори, кто украл мое кольцо.
   Забормотала тут Домна по-индюшиному:
   У вора хромая ножка,
   Через нос висит сережка,
   Он у мира на виду
   Балабонит про балду:
   - Балда-балда-балда...
   - Это она про хромого индюка, - зашептали слуги.
   - Что это еще за хромой индюк? Несите его сюда скорей! - приказал царь.
   Принесли во дворец хромого индюка, разрезали ему живот и нашли там самоцветное кольцо.
   Просиял от радости царь и говорит милостиво:
   - Молодец, старая. Оставайся у меня при дворе, будешь у меня старшею судомойкою, сытно есть, сладко спать.
   А Домна в ответ:
   - Благодарствую на ласковом слове! Золоченая клетка соловью не утеха отпусти меня, царь, домой на вольную волю. Мне царева одежа - к лицу негожа, мне царевы корки - на потребу горьки.
   И пошла Домна снова по миру сказки складывать, загадки отгадывать, людей веселить.
   КРУТОГОР, ДУБОВЁР И ПОКАТИ-ГОРОШКО.
   ила-была одна старушка, а у нее были три дочери-красавицы. Старшая - Арина - первая на селе рукодельница, средняя - Татьяна - первая на селе повариха, а младшая - Марина - первая на селе певунья да плясунья. Слава о трех сестрах за сто верст кругом шла.
   Однажды, в самую полночь, над старухиной хатой загремел гром, распахнулись двери, всю комнату дымом заволокло. Очнулась мать-старушка, глянула - нет старшей дочери Арины, исчезла неведомо куда. Заплакала мать, заплакали сестры, но слезами горю не поможешь.
   Наступила вторая ночь, заперла старуха наглухо двери и окна. Легли спать. И опять в самую полночь ударила молния, загремел гром, слетели с окон ставни, повылетали стекла, наполнилась комната дымом. Очнулась старуха и видит исчезла средняя дочь, Татьяна.
   Заголосила старуха на все село, сбежались люди, кинулись кругом искать ничего не нашли.
   В третью ночь поставили кругом хаты сторожей - возле каждого окна по сторожу, а у дверей - по двое. И опять в самую полночь пала над землей тьма, ударила страшная молния, загремел гром, из трубы искры посыпались, всю хату черным дымом заволокло.
   Очнулась старушка - нет и Марины, точно ветром сдуло. Выбежала старушка на улицу, рвет на себе одежду, криком кричит, слезами обливается:
   - Ой, горюшко мне, старой, ой, где ж мои доченьки? Ой, несите мне гроб сосновый, закройте мои оченьки, не хочу больше на свете жить, приходи, смерть моя, скорее...
   Принесли ей гроб сосновый, и легла в него старушка. И пошла весть за сто верст кругом о пропаже трех сестер-красавиц. Объявила старуха - до той поры из гроба не встанет, будет смерть ожидать, пока не найдутся ее дочери.
   А в далекой глухой деревушке, над крутым обрывом, жили три брата Крутогор, Дубовёр и Покати-Горошко. Крутогор был великий богатырь - левой рукой гору крутил, Дубовёр тоже не плох - правой рукой дубы воротил, а Покати-Горошко, хоть ростом мал и силенкой слаб, зато смекалкой могуч.
   Жили три брата тихо-мирно и все горевали, что некуда им силу свою приложить. Дошла до них весть, что у одной старухи пропали три дочери, и сказал Крутогор Дубовёру:
   - Пойдем, брат, поможем старухе, разыщем ее трех дочерей.
   - Идем, - отвечал Дубовёр.
   - И я с вами, - сказал Покати-Горошко.
   - Куда ты, малыш? - засмеялись братья. - Нечего тебе за нами увязываться. Но Покати-Горошко настаивал:
   - Берите меня, братья, с собой. Я вам пригожусь - буду у вас за разведчика.
   - Ну, ладно.
   Снарядились братья в поход. Взял Крутогор палицу десятипудовую, взял Дубовёр копье острое, а Покати-Горошко маленький топорик к поясу прицепил. Двинулись братья в путь.
   Пришли они в то село, где старуха с дочерьми жила, и ровно в полдень вошли к ней в хату. Видят - на столе гроб сосновый, а в гробу - старуха. Сняли братья шапки. "Ну, - думают, - опоздали, скончалась бедная старуха".
   Вдруг Покати-Горошко толк Дубовёра в бок:
   - Гляди, брат, дышит.
   Глянул Дубовер, и впрямь - старушка живая. Подошли все три брата к гробу и говорят:
   - Вставай, матушка, не помирай прежде времени. Пришли мы твоему горю помочь, хотим твоих дочерей разыскать и воров наказать по заслугам.
   Открыла старуха глаза и ответила тихим голосом:
   - Благодарствую, родимые. Ежели вы свое слово сдержите и дочерей моих вернете, буду я вам родной матерью до конца дней своих.
   И ответили братья:
   - Ожидай нас, матушка, три месяца. Ровно через три месяца в этот самый час, как встанет солнце на полдень, вернемся мы к тебе с твоими дочерьми. А ежели не вернемся, значит в живых нас нет.
   Вышли три брата из хаты, а куда идти - неизвестно. Стал Крутогор пороги осматривать, следы искать, ничего не нашел - все люди затоптали. Стал Дубовёр под окном глядеть, следы искать, ничего не нашел - все ветром унесло. Полез Покати-Горошко на крышу и видит - солома с одной стороны вся разметана и след на закат ведет. Соскочил Покати-Горошко с крыши:
   - Идемте, братцы, на закат, дорога верная. И пошли три брата на закат через степи, холмы и горы, через пески сыпучие, через леса дремучие. И дошли братья до черного камня. Нажал Крутогор на тот камень плечом, сдвинулся камень с места, и открылся под камнем подземный ход. Глянули братья вниз - дна не видно. Крутогор говорит:
   - Давайте я полезу. А Дубовёр:
   - Нет, я.
   А Покати-Горошко уже веревку из травы сплел:
   - Не спорьте, братцы, я у вас за разведчика, значит, мне и положено лезть.
   Спустил Покати-Горошко веревку и полез. Лез-лез, кончилась веревка, а до дна ему не достать.
   "Ну, - думает, - была не была". Прыгнул! Упал на дно с размаху и сломал себе ногу.
   - Ничего, - говорит, - заживет. - Вынул из кармана веревочку, перевязал ногу потуже и крикнул: - Эй, братцы, спускайтесь, тут до дна недалеко!
   Спустился Крутогор, за ним Дубовёр, и пошли все три брата по дну подземелья.
   Кончилось подземелье, вышли опять в лес - еще гуще прежнего. Шли-шли, вдруг слышат голос, как бычий рев:
   - Биться или мириться? Ответили братья:
   - Биться.
   Выходит им навстречу великан, ростом выше деревьев, борода до пояса. Метнул Дубовёр копьем и пронзил великаново сердце. Завопил великан и помер. Пошли братья дальше. В полдень слышат другой голос, как шум водопада:
   - Биться или мириться? Ответили братья:
   - Биться.
   И вышел к ним великан выше гор, борода до колен. Размахнулся Крутогор палицей, ударил великана под вздох. И упал великан без дыхания. Пошли дальше. Пошло солнце к закату, и услышали третий голос, как гром небесный:
   - Биться или мириться? И снова ответили братья:
   - Биться.
   И вышел великан всех страшней - выше туч голова, борода по земле волочится. Поднял Дубовёр копье - дохнул на него великан, и упал Дубовёр без сил на землю. Поднял Крутогор палицу - толкнул его великан пальцем, и упал Крутогор без сил на землю. А Покати-Горошко тем временем полез по ноге великана, как по крутой горе. Лезет-лезет, топором ступеньки в великановом теле вырубает. Чует великан, точно его кто-то грызет, шарит рукой по телу ничего найти не может. Кричит великан, в кровь себе кожу расчесывает. Долез Покати-Горошко до великанова уха, полез внутрь и убил великана.
   Вылез Покати-Горошко из уха, зачерпнул великановой крови, побрызгал братьев, и встали они здоровые, как прежде. Пошли братья дальше, видят высокую-превысокую сосну, а на той сосне - орлиное гнездо с орлятами.
   Заночевали под сосной. На заре хлынул проливной дождь. Дубовёр и Крутогор под сосной спрятались, а Покати-Горошко - неугомонный - полез на верхушку сосны, долез до орлиного гнезда и видит - орлята под дождем от холода пищат. Наломал Покати-Горошко сосновых веток и прикрыл орлят от дождя.
   Кончился дождь, проглянуло солнышко. И опять его чем-то закрыло, черней самой черной тучи. Слышат братья - шумят невиданные крылья. Глянули вверх, видят - летит орлица, полнеба крыльями закрывает. Спустилась орлица в гнездо, увидела, что орлята под ветками сухими спрятаны, и спрашивает:
   - Скажите, детки, кто вас от дождя спрятал?
   - Человечек какой-то, ростом с горошинку, - отвечают орлята. - Это он нас ветками прикрыл. Заклекотала орлица:
   - Эй, человек-горошина, где ты есть, выходи, не бойся! За то, что детей моих от дождя спас, сделаю для тебя все, что ты пожелаешь.
   Вышел Покати-Горошко из-под сосны и поклонился орлице:
   - Орлица-матушка, ты весь свет облетала, везде побывала, все видела. Скажи нам, не видела ли ты, куда трех красавиц неведомая сила унесла?
   - Как же, как же, видела, сынок. Это вовсе не неведомая сила, а три змея унесли трех красавиц и хотят на них жениться.
   Вышли тут два старших брата и поклонились орлице в ноги:
   - Орлица-матушка! Укажи нам, где те три змея-злодея живут и как нам до них добраться?
   - Ладно, - говорит орлица, - могу я вам путь указать и даже сама вас туда отнесу, но только путь туда неблизкий. Нужно вам заготовить на дорогу сорок бочек мяса и сорок бочек воды. Сумеете заготовить до завтра, значит, я вас туда и отнесу.
   Двинулись три брата по лесу дичь бить, мясо добывать. Били весь день и всю ночь. Наконец набрали сорок бочек мяса и сорок бочек воды. Взяла орлица бочки с мясом в правую лапу, а бочки с водой в левую, сели ей братья на спину, и взвились они выше туч. Полетели, как вихрь, над лесами, морями и горами. Каждый день орлица съедала по бочке мяса и выпивала по бочке воды. И летели они сорок дней и сорок ночей. На сороковой день говорит орлица:
   - Глядите вниз, братья, и говорите, что видите?
   - Видим, матушка, три огня - медно-красный, серебряный и золотой.
   - Ну, значит, приехали.
   Стала орлица спускаться на землю, и видят братья - то не три огня горят, а три крыши под солнцем светятся. И опустила орлица братьев на землю возле трех теремов. Один терем - медно-красный, другой - серебряный, а третий - золотой.
   - Идите, добры молодцы, в эти терема, а я на свободе полетаю. Как только я вам понадоблюсь, свистните в три голоса. Я мигом прилечу и домой вас отвезу. Только не забудьте запасти на обратный путь еще сорок бочек мяса и сорок бочек воды.
   - Ладно, не забудем.
   - Ну, час добрый!
   Улетела орлица в поднебесье, а братья пошли в терема: Крутогор пошел в медно-красный, Дубовёр - в серебряный, а Покати-Горошко - в золотой.
   Вошел Крутогор в медный терем и видит - сидит в горнице девушка, шелками шаль расшивает и горько плачет.
   Поклонился ей Крутогор:
   - Здравствуй, красна девица, что ты так горько плачешь?
   - А как же мне, добрый молодец, не плакать? Унес меня трехголовый змей от родимой матушки, посадил меня в медный терем и с утра до ночи заставляет шали расшивать, готовить приданое. Завтра должна я с ним обвенчаться.
   - Не плачь, девица, - говорит Крутогор, - я тебя выручу. Спрячь меня куда-нибудь до поры до времени.
   Спрятала его девица в погреб. В тот же час ударила молния, загремел гром, распахнулись двери, и влетел в горницу трехголовый змей. Повел носом да как закричит:
   - Фух-фух! Что это здесь человечьим духом пахнет?
   - Что ты, что ты! - говорит Арина. - Сам человечины наелся, а теперь тебе всюду человечий запах слышится.
   - Ты меня не обманывай! - заорал змей, начал по хате летать, принюхиваться.
   Выскочил из погреба Крутогор, замахнулся палицей, но ударил его змей хвостом, и вошел Крутогор в сыру землю по колени, а палицу у него из рук вышибло.
   И сказал змей:
   - Стой так до завтрашнего дня, а как будет свадьба, мы тебя для гостей зажарим.
   В ту пору Дубовёр в серебряном терему встретил девицу Татьяну. Она пекла пироги и горько плакала. Унес ее шестиголовый змей, и завтра должна быть свадьба.
   - Не плачь, девица, я тебя выручу, - сказал Дубовёр, - только спрячь меня получше.
   Спрятала Татьяна Дубовёра на чердак. В тот миг ударила молния, загремел гром, хлопнула ставня, и влетел в окно шестиголовый змей.
   - Фух-фух! Почему здесь человечьим духом пахнет?
   - Что ты, что ты! - говорит Татьяна. - Это ты человечины объелся, вот тебе и мерещится.
   - Не обманывай! - закричал змей. - Меня не обманешь.
   Соскочил Дубовёр с чердака, хотел метнуть копье, но не успел. Ударил его змей хвостом, выбил из рук копье и загнал его в землю по пояс.
   - Стой так, добрый молодец, до завтра, а как гости на свадьбу придут, мы тебя зажарим.
   В ту пору Покати-Горошко встретил в золотом тереме сладкоголосую девицу Марину. Пела она под окном песню печальную и обливалась слезами горючими завтра ее свадьба с двенадцатиголовым змеем.
   - Не плачь, девица, я тебя выручу, - сказал Покати-Горошко.
   - Как же ты меня, малыш, выручишь, когда тебя самого от земли не видно?
   - А ты, девица, об этом не думай. Я хоть маленький, да удаленький. Спрячь меня куда-нибудь.
   Посадила Марина Покати-Горошко в золотую кружку и поставила за бочку. Задрожала земля, загремел гром, завыл в трубе ветер. И вылетел из печи двенадцатиголовый змей.
   - Фух-фух! Как тут человечьим духом пахнет!
   - Что ты, что ты! Это тебе только кажется, - говорит Марина.
   - Может быть, это и так. Горит у меня внутри, Маринушка, от человечьего мяса. Принеси-ка мне воды напиться.
   Принесла Марина воды в хрустальном кубке, а змей тот кубок у нее из рук выбил, всю воду выплеснул.
   - Не хочу пить из хрустального кубка, неси мне мою золотую кружку.
   Марина и так и сяк, а змей свое - подавай ему золотую кружку и только. Полез сам за бочку, достал кружку, где Покати-Горошко на дне сидел, не заметил его, зачерпнул воды из кадушки и выпил. Попал Покати-Горошко живьем змею в горло, начал там царапаться. Стал змей задыхаться, по земле кататься, от боли реветь.
   Стали змеиные головы друг друга от боли грызть. Так насмерть друг друга и загрызли.