Страница:
Влияние архитектурных памятников Константинополя чувствовалось на Востоке, например, в Сирии, и на Западе, в Паренцо, в Истрии и особенно в Равенне.
Св. София может произвести впечатление, очаровать своим куполом, скульптурными украшениями колонн, многоцветным мрамором стен и пола, и еще более изобретательностью воплощения всего ансамбля; однако чудесные мозаики этого замечательного храма были до последнего времени недоступны из-за того, что они были закрашены в турецкое время. Новая эра в истории Св. Софии все же началась недавно, благодаря просвещенной политике турецкого правительства под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка. Здание было прежде всего полностью открыто иностранным археологам и ученым. В 1931 году вышло распоряжение турецкого правительства, дающее американскому Византийскому Институту (Byzantine Institute) разрешение раскрыть и законсервировать мозаики Св. Софии. Профессор Томас Уитмор (Whittemore) обеспечил (secured) разрешение раскрыть и законсервировать мозаики, и в 1933 году работа началась во внешнем притворе (нартексе). В декабре 1934 года Мустафа Кемаль объявил, что здание закрыто как мечеть и будет отныне сохраняться как музей и памятник византийского искусства. Благодаря неутомимой и систематической работе Т. Уитмора чудесные мозаики Св. Софии постепенно появляются во всем своем блеске и красоте. После смерти Уитмора в 1950 году работа была продолжена профессором П.А. Андервудом (P.A. Underwood).
Прекрасное представление о византийских мозаиках дает североитальянский город Равенна. Полторы тысячи лет тому назад Равенна была цветущим приморским городом на Адриатическом море. В V веке находили в Равенне убежище последние западные римские императоры; в VI веке Равенна была столицей остготского королевства; наконец, с середины VI века и до половины VIII века Равенна была центром управления византийской Италии, отвоеванной Юстинианом у остготов, где жил византийский наместник-экзарх. Это было лучшее время для Равенны, в которой била могучим ключом политическая, торговая, умственная и артистическая жизнь.
Памятники искусства в Равенне соединяются с воспоминаниями о трех лицах: о Галле Плацидии, дочери Феодосия Великого и матери западного императора Валентиниана III, затем о Теодорихе Великом и, наконец, о Юстиниане. Оставляя в стороне более ранние памятники времени Галлы Плацидии и Теодориха, мы скажем несколько слов о равеннских памятниках времени Юстиниана.
Император, будучи сам усердным строителем памятников светской и духовной архитектуры по всей обширной территории своего государства, после завоевания Равенны докончил те церкви, которые начаты были еще при остготском владычестве. Из таких церквей, с точки зрения искусства, имеют большое значение церковь св. Аполлинария в Классисе (S. Apollinare in Classe), т.е. в равеннской гавани Classis, и особенно церковь св. Виталия (S. Vitale). Главное значение в этих церквах имеют мозаики.
Примерно в пяти километрах от Равенны, в пустынной лихорадочной местности, где в Средние века был богатый торговый порт города, возвышается совершенно простая по внешности церковь Св. Аполлинария in Classe, представляющая собой по форме настоящую древнюю христианскую базилику. Сбоку стоит круглая колокольня более позднего происхождения. Внутри церковь имеет три нефа. В древних, украшенных скульптурными изображениями саркофагах, вдоль церковных стен, были погребены наиболее известные архиепископы Равенны. Мозаика VI века находится в глубине апсиды и изображает св. Аполлинария, покровителя Равенны, стоящего с поднятыми руками на фоне мирного пейзажа и окруженного ягнятами; над святым, на голубом, усеянном золотыми звездами фоне большого медальона, красуется крест, осыпанный драгоценными камнями. Другие мозаики относятся к более позднему времени[444].
Самым важным монументом в Равенне для суждения об искусстве эпохи Юстиниана является церковь св. Виталия. Здесь мозаики VI века сохранились практически без повреждений. Купольная церковь св. Виталия внутри почти вся, сверху донизу, покрыта чудными скульптурными и мозаичными украшениями. Особенной известностью пользуется апсида, на боковых стенах которой находятся две знаменитых мозаики. На одной из них изображен Юстиниан, окруженный епископом, священниками и светскими людьми; на другой изображена Феодора, его супруга, окруженная своим штатом. Одеяние изображенных на картинах людей поражают своим блеском и роскошью. Равенну иногда называют «итало-византийскими Помпеями» или «западной Византией»[445]. Ее памятники дают самый ценный материал для характеристики развития ранневизантийского искусства V и VI веков.
Строительная деятельность Юстиниана не ограничивалась только возведением крепостей и церквей. Он построил также много монастырей, дворцов, мостов, цистерн, водопроводов, бань и больниц. В отдаленных провинциях империи имя Юстиниана связано со строительством монастыря св. Екатерины на Синае. В апсиде церкви монастыря находится знаменитая мозаика Преображения, относимая к VI веку[446].
Сохранилось некоторое количество миниатюр и тканных изделий, относящихся к этой эпохе[447]. И хотя, под влиянием церкви, скульптура была в целом в состоянии упадка, имеется немалое количество изящных и красивых изделий из слоновой кости, резьбы по дереву, особенно на пластинах диптихов, и особенно в группе консульских диптихов. Их производство начиналось в V веке и закончилось вместе с отменой консулата в 541 году.
Почти все писатели этого времени и строители Св. Софии и церкви Апостолов были родом из Азии и Северной Африки. Эллинистический Восток продолжал оплодотворять интеллектуальную и артистическую жизнь Византийской империи.
Если бросить общий взгляд на долговременное, многообразное и сложное правление Юстиниана, то придется прийти к заключению, что в большей части своих начинаний он не достиг желаемых результатов. Внешне блестящие военные предприятия на Западе, определенно вытекавшие из его представления о себе, как наследнике римских цезарей, который обязан возвратить отнятые земли, оказались в конце концов неудачными. Не соответствуя насущным интересам империи, центр которых находился на Востоке, войны Юстиниана разорили страну; недостаток средств, повлекший за собой уменьшение численности войска, не позволил ему как следует укрепиться в покоренных областях, результаты чего сказались при его преемниках. Церковная политика, руководимая императором, также не дала религиозного единства и внесла лишнюю смуту в восточные провинции. Полной неудачей окончилась его административная реформа, начатая с чистыми, хорошими побуждениями и приведшая, особенно из-за непосильных налогов и вымогательств местных властей, к обнищанию и обезлюживанию деревни.
Однако два творения Юстиниана оставили глубокий след в истории человеческой цивилизации и вполне оправдали данное ему в истории прозвище «Великого»: это — его Свод гражданского права и Св. София.
Глава 4
В лице Ираклия и его ближайших преемников Византия имела на своем престоле династию, может быть, армянского происхождения. По крайней мере, армянский историк VII века Себеос, драгоценный источник для времени Ираклия, пишет, что фамилия Ираклия находилась в родстве с известным армянским родом Аршакидов[448]. Этому может несколько противоречить свидетельство источников о белокурых, золотистых волосах Ираклия[449]. Ираклий правил с 610 по 641 год. От первой жены Евдокии Ираклий имел сына Константина, который, процарствовав несколько месяцев после смерти отца, умер в том же 641 году. В истории он известен как Константин III (один из трех сыновей Константина Великого считался Константином II). После Константина III правил в течение нескольких месяцев сын Ираклия от его второй жены Мартины, по имени Ираклон или Ираклеон (настоящее его имя было, по всей вероятности, Ираклий). Ираклон был осенью 641 года свергнут, после чего императором был провозглашен сын Константина III, Констант II, царствовавший с 641 по 668 год. Вероятно, в данном случае греческая форма его имени Конста (лат. Констант) есть уменьшительное имя от Константина; последнее имя было официальным, по крайней мере, на византийских монетах; в западных официальных документах того времени и даже в некоторых византийских источниках он называется Константином. Народ же, по-видимому, называл его Константом. После него правил энергичный сын Константин IV с обычным прозванием Погонат, т.е. Бородатый (668—685). Но, по всей вероятности, как теперь оказывается, это неверно, и прозвание «Погонат» надо относить к его отцу[450]. Со смертью Константина IV в 685 году кончается лучшая эпоха Ираклейской династии. Последний представитель этой династии, Юстиниан II, с прозвищем Ринотмет, т.е. «с отрезанным носом», сын Константина IV, правил два раза, — с 685 по 695 год и с 705 по 711 год. Время Юстиниана II, отмеченное многочисленными жестокостями, еще достаточно не изучено. Надо думать, что жестокая расправа императора с представителями знати должна быть объясняема не одним его произволом, но тем глухим недовольством ее представителей, которые не хотели примириться с сильной волей и самовластьем Юстиниана и стремились свергнуть его с престола. Даже в источниках довольно ясно выступает тенденциозно враждебная Юстиниану традиция. В 685 г. он был свергнут и по урезании носа и языка[451] сослан в крымский Херсонес; оттуда ему удалось бежать к хазарскому кагану, на сестре которого он женился; позднее при помощи болгар он успел вернуть себе трон. По возвращении в столицу Юстиниан жестоко стал мстить всем лицам, причастным к его свержению. Наконец, установленная им тирания вызвала в 711 г. революцию, во время которой были убиты сам Юстиниан и его семья. В 711 году Ираклейская династия окончилась. В период между двумя царствованиями Юстиниана II правили два случайных императора — военный вождь Леонтий (695—698), родом из Исаврии, и Апсимар, получивший при возведении на престол имя Тиверия (Тиверий III, с 698 по 705 год). Некоторые ученые склонны приписывать Апсимару-Тиверию гото-греческое[452] происхождение. После жестокого свержения Юстиниана II в 711 году, на протяжении шести лет, с 711 по 717 год, на византийском престоле сидели три случайных императора: армянин Вардан, или Филиппик (711—713), Артемий, переименованный при коронации в Анастасия (Анастасий II, 713—715) и, наконец, Феодосий III (715—717). Время анархии, царившей в Византии с 695 года, окончилось в 717 году возведением на престол знаменитого Льва III, с которого начинается уже новая эпоха в истории Византии.
Внешнеполитические проблемы. Персидские войны и кампании против авар и славян
Значение персидских кампаний Ираклия
Св. София может произвести впечатление, очаровать своим куполом, скульптурными украшениями колонн, многоцветным мрамором стен и пола, и еще более изобретательностью воплощения всего ансамбля; однако чудесные мозаики этого замечательного храма были до последнего времени недоступны из-за того, что они были закрашены в турецкое время. Новая эра в истории Св. Софии все же началась недавно, благодаря просвещенной политике турецкого правительства под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка. Здание было прежде всего полностью открыто иностранным археологам и ученым. В 1931 году вышло распоряжение турецкого правительства, дающее американскому Византийскому Институту (Byzantine Institute) разрешение раскрыть и законсервировать мозаики Св. Софии. Профессор Томас Уитмор (Whittemore) обеспечил (secured) разрешение раскрыть и законсервировать мозаики, и в 1933 году работа началась во внешнем притворе (нартексе). В декабре 1934 года Мустафа Кемаль объявил, что здание закрыто как мечеть и будет отныне сохраняться как музей и памятник византийского искусства. Благодаря неутомимой и систематической работе Т. Уитмора чудесные мозаики Св. Софии постепенно появляются во всем своем блеске и красоте. После смерти Уитмора в 1950 году работа была продолжена профессором П.А. Андервудом (P.A. Underwood).
Прекрасное представление о византийских мозаиках дает североитальянский город Равенна. Полторы тысячи лет тому назад Равенна была цветущим приморским городом на Адриатическом море. В V веке находили в Равенне убежище последние западные римские императоры; в VI веке Равенна была столицей остготского королевства; наконец, с середины VI века и до половины VIII века Равенна была центром управления византийской Италии, отвоеванной Юстинианом у остготов, где жил византийский наместник-экзарх. Это было лучшее время для Равенны, в которой била могучим ключом политическая, торговая, умственная и артистическая жизнь.
Памятники искусства в Равенне соединяются с воспоминаниями о трех лицах: о Галле Плацидии, дочери Феодосия Великого и матери западного императора Валентиниана III, затем о Теодорихе Великом и, наконец, о Юстиниане. Оставляя в стороне более ранние памятники времени Галлы Плацидии и Теодориха, мы скажем несколько слов о равеннских памятниках времени Юстиниана.
Император, будучи сам усердным строителем памятников светской и духовной архитектуры по всей обширной территории своего государства, после завоевания Равенны докончил те церкви, которые начаты были еще при остготском владычестве. Из таких церквей, с точки зрения искусства, имеют большое значение церковь св. Аполлинария в Классисе (S. Apollinare in Classe), т.е. в равеннской гавани Classis, и особенно церковь св. Виталия (S. Vitale). Главное значение в этих церквах имеют мозаики.
Примерно в пяти километрах от Равенны, в пустынной лихорадочной местности, где в Средние века был богатый торговый порт города, возвышается совершенно простая по внешности церковь Св. Аполлинария in Classe, представляющая собой по форме настоящую древнюю христианскую базилику. Сбоку стоит круглая колокольня более позднего происхождения. Внутри церковь имеет три нефа. В древних, украшенных скульптурными изображениями саркофагах, вдоль церковных стен, были погребены наиболее известные архиепископы Равенны. Мозаика VI века находится в глубине апсиды и изображает св. Аполлинария, покровителя Равенны, стоящего с поднятыми руками на фоне мирного пейзажа и окруженного ягнятами; над святым, на голубом, усеянном золотыми звездами фоне большого медальона, красуется крест, осыпанный драгоценными камнями. Другие мозаики относятся к более позднему времени[444].
Самым важным монументом в Равенне для суждения об искусстве эпохи Юстиниана является церковь св. Виталия. Здесь мозаики VI века сохранились практически без повреждений. Купольная церковь св. Виталия внутри почти вся, сверху донизу, покрыта чудными скульптурными и мозаичными украшениями. Особенной известностью пользуется апсида, на боковых стенах которой находятся две знаменитых мозаики. На одной из них изображен Юстиниан, окруженный епископом, священниками и светскими людьми; на другой изображена Феодора, его супруга, окруженная своим штатом. Одеяние изображенных на картинах людей поражают своим блеском и роскошью. Равенну иногда называют «итало-византийскими Помпеями» или «западной Византией»[445]. Ее памятники дают самый ценный материал для характеристики развития ранневизантийского искусства V и VI веков.
Строительная деятельность Юстиниана не ограничивалась только возведением крепостей и церквей. Он построил также много монастырей, дворцов, мостов, цистерн, водопроводов, бань и больниц. В отдаленных провинциях империи имя Юстиниана связано со строительством монастыря св. Екатерины на Синае. В апсиде церкви монастыря находится знаменитая мозаика Преображения, относимая к VI веку[446].
Сохранилось некоторое количество миниатюр и тканных изделий, относящихся к этой эпохе[447]. И хотя, под влиянием церкви, скульптура была в целом в состоянии упадка, имеется немалое количество изящных и красивых изделий из слоновой кости, резьбы по дереву, особенно на пластинах диптихов, и особенно в группе консульских диптихов. Их производство начиналось в V веке и закончилось вместе с отменой консулата в 541 году.
Почти все писатели этого времени и строители Св. Софии и церкви Апостолов были родом из Азии и Северной Африки. Эллинистический Восток продолжал оплодотворять интеллектуальную и артистическую жизнь Византийской империи.
Если бросить общий взгляд на долговременное, многообразное и сложное правление Юстиниана, то придется прийти к заключению, что в большей части своих начинаний он не достиг желаемых результатов. Внешне блестящие военные предприятия на Западе, определенно вытекавшие из его представления о себе, как наследнике римских цезарей, который обязан возвратить отнятые земли, оказались в конце концов неудачными. Не соответствуя насущным интересам империи, центр которых находился на Востоке, войны Юстиниана разорили страну; недостаток средств, повлекший за собой уменьшение численности войска, не позволил ему как следует укрепиться в покоренных областях, результаты чего сказались при его преемниках. Церковная политика, руководимая императором, также не дала религиозного единства и внесла лишнюю смуту в восточные провинции. Полной неудачей окончилась его административная реформа, начатая с чистыми, хорошими побуждениями и приведшая, особенно из-за непосильных налогов и вымогательств местных властей, к обнищанию и обезлюживанию деревни.
Однако два творения Юстиниана оставили глубокий след в истории человеческой цивилизации и вполне оправдали данное ему в истории прозвище «Великого»: это — его Свод гражданского права и Св. София.
Глава 4
Эпоха династии Ираклия (610—717)
Значение персидских кампаний Ираклия. Арабы. Мухаммед и ислам. Причины арабских завоеваний VII века. Завоевания арабов до начала VIII века. Константин IV и осада арабами Константинополя. План переноса столицы империи. «Образец веры» Константа II. Шестой Вселенский собор и церковный мир. Возникновение и развитие фемного строя. Смута 711—717 годов. Литература, просвещение и искусство.
В лице Ираклия и его ближайших преемников Византия имела на своем престоле династию, может быть, армянского происхождения. По крайней мере, армянский историк VII века Себеос, драгоценный источник для времени Ираклия, пишет, что фамилия Ираклия находилась в родстве с известным армянским родом Аршакидов[448]. Этому может несколько противоречить свидетельство источников о белокурых, золотистых волосах Ираклия[449]. Ираклий правил с 610 по 641 год. От первой жены Евдокии Ираклий имел сына Константина, который, процарствовав несколько месяцев после смерти отца, умер в том же 641 году. В истории он известен как Константин III (один из трех сыновей Константина Великого считался Константином II). После Константина III правил в течение нескольких месяцев сын Ираклия от его второй жены Мартины, по имени Ираклон или Ираклеон (настоящее его имя было, по всей вероятности, Ираклий). Ираклон был осенью 641 года свергнут, после чего императором был провозглашен сын Константина III, Констант II, царствовавший с 641 по 668 год. Вероятно, в данном случае греческая форма его имени Конста (лат. Констант) есть уменьшительное имя от Константина; последнее имя было официальным, по крайней мере, на византийских монетах; в западных официальных документах того времени и даже в некоторых византийских источниках он называется Константином. Народ же, по-видимому, называл его Константом. После него правил энергичный сын Константин IV с обычным прозванием Погонат, т.е. Бородатый (668—685). Но, по всей вероятности, как теперь оказывается, это неверно, и прозвание «Погонат» надо относить к его отцу[450]. Со смертью Константина IV в 685 году кончается лучшая эпоха Ираклейской династии. Последний представитель этой династии, Юстиниан II, с прозвищем Ринотмет, т.е. «с отрезанным носом», сын Константина IV, правил два раза, — с 685 по 695 год и с 705 по 711 год. Время Юстиниана II, отмеченное многочисленными жестокостями, еще достаточно не изучено. Надо думать, что жестокая расправа императора с представителями знати должна быть объясняема не одним его произволом, но тем глухим недовольством ее представителей, которые не хотели примириться с сильной волей и самовластьем Юстиниана и стремились свергнуть его с престола. Даже в источниках довольно ясно выступает тенденциозно враждебная Юстиниану традиция. В 685 г. он был свергнут и по урезании носа и языка[451] сослан в крымский Херсонес; оттуда ему удалось бежать к хазарскому кагану, на сестре которого он женился; позднее при помощи болгар он успел вернуть себе трон. По возвращении в столицу Юстиниан жестоко стал мстить всем лицам, причастным к его свержению. Наконец, установленная им тирания вызвала в 711 г. революцию, во время которой были убиты сам Юстиниан и его семья. В 711 году Ираклейская династия окончилась. В период между двумя царствованиями Юстиниана II правили два случайных императора — военный вождь Леонтий (695—698), родом из Исаврии, и Апсимар, получивший при возведении на престол имя Тиверия (Тиверий III, с 698 по 705 год). Некоторые ученые склонны приписывать Апсимару-Тиверию гото-греческое[452] происхождение. После жестокого свержения Юстиниана II в 711 году, на протяжении шести лет, с 711 по 717 год, на византийском престоле сидели три случайных императора: армянин Вардан, или Филиппик (711—713), Артемий, переименованный при коронации в Анастасия (Анастасий II, 713—715) и, наконец, Феодосий III (715—717). Время анархии, царившей в Византии с 695 года, окончилось в 717 году возведением на престол знаменитого Льва III, с которого начинается уже новая эпоха в истории Византии.
Внешнеполитические проблемы. Персидские войны и кампании против авар и славян
В лице Ираклия империя получила талантливого и энергичного государя, который, особенно после тирании Фоки, казался населению образцовым правителем. По словам современного Ираклию поэта Георгия Писиды, описавшего в хороших стихах его персидские походы и аварское нашествие[453], новый император провозгласил, что «власть должна блистать не столько в страхе, сколько в любви».
«Ираклий был создателем средневековой Византии, — говорил Острогорский, — государственной концепцией которой была римская идея, язык и культура которой были греческими, а вера — христианской»[454]. Достижения Ираклия тем более заслуживают внимания, что к моменту его пришествия к власти положение империи было крайне опасным. Персы угрожали с востока, авары со славянами с севера. Внутренние дела после только что пережитого несчастного правления Фоки находились в состоянии анархии. У нового императора не было в распоряжении ни достаточного количества войск, ни денег. Поэтому начало правления Ираклия было исполнено тяжелых испытаний для империи.
Персы в 611 году предприняли завоевание Сирии и овладели главным городом византийских восточных провинций, Антиохией. Дамаск вскоре также перешел в руки персов. Завоевав Сирию, персы двинулись в Палестину и приступили в апреле 614 года к осаде Иерусалима, продолжавшейся двадцать дней. Наконец, стенобитные орудия персов разрушили городскую стену, после чего, по выражению одного источника, «злые враги вступили в город с большой яростью, точно рассвирепевшие звери и обозлившиеся драконы»[455]. Город был разграблен; христианские святыни разрушены. Храм Гроба Господня, построенный Константином Великим и Еленой, был сожжен и ограблен. Христиане подверглись беспощадному избиению. Иерусалимские евреи были на стороне персов и при взятии ими города принимали деятельное участие в избиении христиан, которых, по некоторым сведениям, погибло до 60 000. Много драгоценностей было увезено в Персию. Одна из самых дорогих святынь христианского мира, Святое Животворящее Древо, или Крест Господень, была также увезена в Ктесифон. Среди многочисленных пленных, отправленных в Персию, находился иерусалимский патриарх Захария[456].
Опустошительное завоевание персами Палестины и разгром Иерусалима являются поворотным пунктом в истории этого края. По словам академика Н.П. Кондакова, «это было бедствие, неслыханное после взятия Иерусалима при Тите и на этот раз непоправимое: для этого города уже не было потом эры, подобной временам Константина, и великолепные сооружения в его стенах, подобно так называемой Омаровой мечети, уже не составят эпохи в истории; отныне город и его здания приходят в упадок, со ступеньки на ступеньку, и самые крестовые походы, изобилующие всякого рода результатами и, пожалуй, всякой добычей для самой Европы, отзовутся только смутой, путаницей и разложением в жизни самого Иерусалима. Персидское нашествие разом снесло наносную, искусственную греко-римскую культуру Палестины, разорило земледелие, обезлюдило города, уничтожило или на время, или навсегда монастыри и лавры, прекратило торговлю. Этим нашествием освободились от прежних уз и страха грабительские племена арабов, и они приготовились к сплочению в будущем и повсеместному наступлению. Отныне период культурного развития страны кончен; для нее настает та смутная эпоха, которой всего естественнее было бы дать название Средних веков, если бы только она не продолжалась вплоть до настоящего времени»[457].
Легкость завоевания персами Сирии и Палестины объясняется монофизитским составом большей части населения этих областей. Монофизиты, как известно, испытывали сильные притеснения со стороны византийского правительства преемников Юстиниана и поэтому предпочли владычество персидских огнепоклонников, в стране которых несториане, например, пользовались относительной веротерпимостью.
Персидское нашествие не ограничилось Сирией и Палестиной. Часть персидского войска, пройдя через всю Малую Азию и завоевав Халкидон, на берегу Мраморного моря у Босфора, расположилась лагерем у Хрисополя (совр. Скутари), напротив Константинополя. Другая же персидская армия завоевала Египет. Александрия пала, вероятно, в 618 или 619 году. Как в Сирии и Палестине, монофизитское население Египта не оказало должной поддержки византийскому правительству и с легким сердцем перешло под власть персов. Потеря Египта была тяжелым ударом для Византийской империи, так как Египет был житницей Константинополя. Прекращение снабжения египетским зерном имело тяжелые последствия для экономического положения столицы.
Одновременно с жестокими потерями на юге и востоке в войне с персами Византия подверглась серьезной опасности на севере, а именно на Балканском полуострове, где аваро-славянские полчища во главе с аварским каганом, грабя и разрушая, дошли до самого Константинополя и ворвались в город. На этот раз дело ограничилось набегом, позволившим аварскому кагану возвратиться на север с многочисленными пленными и богатой добычей[458]. Эти захватчики упоминаются в писаниях современника Ираклия, Исидора, епископа Севильского, который заметил в своей хронике: «Шел шестнадцатый (пятый) год правления Ираклия, в начале которого славяне захватили у римлян Грецию и персы захватили Сирию, Египет и множество провинций»[459].[науч.ред.32] Примерно в это же время (624) Византия потеряла свои последние владения в Испании, где вестготское завоевание было завершено королем Свинтилой. Балеарские острова остались в руках Ираклия[460].
После некоторых колебаний император решил начать войну с Персией. Ввиду истощения казны император воспользовался церковными сокровищами столицы и провинций и повелел отчеканить большое количество золотой и серебряной монеты. Опасность со стороны аварского кагана на севере была, как надеялся Ираклий, устранена уплатой ему большой суммы денег и вручением знатных заложников. После этого, весной 622 года, император переправился в Малую Азию, где в течение нескольких месяцев производил набор войска и обучал его военному делу. Персидский поход, имевший, между прочим, целью возвратить Животворящее Древо и Иерусалим, получал вид крестового похода.
Современные историки полагают, что Ираклий на протяжении с 622 по 628 год совершил три персидских похода, увенчавшихся поразительным успехом византийского оружия. Современный событиям поэт Георгий Писида составил Эпиникий (Песнь победы) по этому случаю, названный «Ираклиада», а в другой поэме «Гексамерон» («Шестоднев»), о сотворении мира, он намекал на шестилетнюю войну, в которой Ираклий победил персов. Они напомнили Ф.И. Успенскому блистательные походы Александра Македонского[461]. Ираклий привлек на свою сторону кавказские народы и вступил в союз с хазарами. Вообще северные прикавказские области Персии служили одной из главных арен военных действий.
Во время отсутствия императора, пребывавшего со своими войсками в далеких походах, столица подверглась серьезной опасности. Аварский каган, нарушив заключенные с императором условия, двинулся в 626 году с громадными толпами аваров и славян к Константинополю, вступив одновременно в соглашение с персами, отряд которых дошел до Халкидона. Аваро-славянские полчища осадили Константинополь, который переживал опасные моменты. Однако константинопольскому гарнизону удалось отбить атаку и обратить нападавших в бегство. Узнав о неудаче аварского кагана, персы удалились из-под Халкидона в Сирию. Поражение аваров под Константинополем в 626 году явилось одной из главных причин ослабления дикого аварского государства[462].
Между тем Ираклий в конце 627 года нанес решительное поражение персам близ развалин древней Ниневии (около современного города Мосула на р. Тигр) и вступил в центральные персидские области. Богатая добыча досталась в руки императора. Он послал в Константинополь обширный, триумфальный манифест, описывающий его успехи в войне против персов и объявляя о конце войны и его блистательной победе[463]. «В 629 году слава Ираклия была полной, солнце его гения рассеяло тьму, которая нависла над империей, и теперь перед глазами всех славная эра мира и величия, казалось, начиналась. Вечный и ужасный враг — персы — были навсегда повержены, на Дунае могущество аваров быстро уменьшалось. Кто, таким образом мог противостоять византийским армиям? Кто мог угрожать империи?[464] В это самое время персидский царь Хосров был свергнут и убит, а его победитель, вступивший на престол Кавад Широе, начал с Ираклием мирные переговоры. На основании условий мира персы возвратили Византии завоеванные области, Сирию, Палестину и Египет, и увезенное ими Животворящее Древо. Ираклий с великим торжеством вернулся в столицу; а несколько времени спустя направился в Иерусалим, где к глубокому утешению христианского мира Животворящий Крест, возвращенный из Персии, был водворен на прежнее место к великой радости всех христиан. Современный событиям армянский историк Себеос дал описание события: «В день вступления в Иерусалим немало происходило там ликования. Раздавался голос плача и печали, лились слезы умиленного сердца у царя и знати, всех войск и жителей города. И никто не мог петь Господних песен от плачевного умиления всей толпы. Царь водрузил Крест на своем месте и всю церковную утварь расположил по своим местам и раздал всем церквам и жителям города подарки и деньги на ладонь»[465].
Интересно отметить, что победа Ираклия над персами упомянута в Коране: «Побеждены Румы[науч.ред.33] в ближайшей земле, но они после победы над ними победят через несколько лет»[466].
«Ираклий был создателем средневековой Византии, — говорил Острогорский, — государственной концепцией которой была римская идея, язык и культура которой были греческими, а вера — христианской»[454]. Достижения Ираклия тем более заслуживают внимания, что к моменту его пришествия к власти положение империи было крайне опасным. Персы угрожали с востока, авары со славянами с севера. Внутренние дела после только что пережитого несчастного правления Фоки находились в состоянии анархии. У нового императора не было в распоряжении ни достаточного количества войск, ни денег. Поэтому начало правления Ираклия было исполнено тяжелых испытаний для империи.
Персы в 611 году предприняли завоевание Сирии и овладели главным городом византийских восточных провинций, Антиохией. Дамаск вскоре также перешел в руки персов. Завоевав Сирию, персы двинулись в Палестину и приступили в апреле 614 года к осаде Иерусалима, продолжавшейся двадцать дней. Наконец, стенобитные орудия персов разрушили городскую стену, после чего, по выражению одного источника, «злые враги вступили в город с большой яростью, точно рассвирепевшие звери и обозлившиеся драконы»[455]. Город был разграблен; христианские святыни разрушены. Храм Гроба Господня, построенный Константином Великим и Еленой, был сожжен и ограблен. Христиане подверглись беспощадному избиению. Иерусалимские евреи были на стороне персов и при взятии ими города принимали деятельное участие в избиении христиан, которых, по некоторым сведениям, погибло до 60 000. Много драгоценностей было увезено в Персию. Одна из самых дорогих святынь христианского мира, Святое Животворящее Древо, или Крест Господень, была также увезена в Ктесифон. Среди многочисленных пленных, отправленных в Персию, находился иерусалимский патриарх Захария[456].
Опустошительное завоевание персами Палестины и разгром Иерусалима являются поворотным пунктом в истории этого края. По словам академика Н.П. Кондакова, «это было бедствие, неслыханное после взятия Иерусалима при Тите и на этот раз непоправимое: для этого города уже не было потом эры, подобной временам Константина, и великолепные сооружения в его стенах, подобно так называемой Омаровой мечети, уже не составят эпохи в истории; отныне город и его здания приходят в упадок, со ступеньки на ступеньку, и самые крестовые походы, изобилующие всякого рода результатами и, пожалуй, всякой добычей для самой Европы, отзовутся только смутой, путаницей и разложением в жизни самого Иерусалима. Персидское нашествие разом снесло наносную, искусственную греко-римскую культуру Палестины, разорило земледелие, обезлюдило города, уничтожило или на время, или навсегда монастыри и лавры, прекратило торговлю. Этим нашествием освободились от прежних уз и страха грабительские племена арабов, и они приготовились к сплочению в будущем и повсеместному наступлению. Отныне период культурного развития страны кончен; для нее настает та смутная эпоха, которой всего естественнее было бы дать название Средних веков, если бы только она не продолжалась вплоть до настоящего времени»[457].
Легкость завоевания персами Сирии и Палестины объясняется монофизитским составом большей части населения этих областей. Монофизиты, как известно, испытывали сильные притеснения со стороны византийского правительства преемников Юстиниана и поэтому предпочли владычество персидских огнепоклонников, в стране которых несториане, например, пользовались относительной веротерпимостью.
Персидское нашествие не ограничилось Сирией и Палестиной. Часть персидского войска, пройдя через всю Малую Азию и завоевав Халкидон, на берегу Мраморного моря у Босфора, расположилась лагерем у Хрисополя (совр. Скутари), напротив Константинополя. Другая же персидская армия завоевала Египет. Александрия пала, вероятно, в 618 или 619 году. Как в Сирии и Палестине, монофизитское население Египта не оказало должной поддержки византийскому правительству и с легким сердцем перешло под власть персов. Потеря Египта была тяжелым ударом для Византийской империи, так как Египет был житницей Константинополя. Прекращение снабжения египетским зерном имело тяжелые последствия для экономического положения столицы.
Одновременно с жестокими потерями на юге и востоке в войне с персами Византия подверглась серьезной опасности на севере, а именно на Балканском полуострове, где аваро-славянские полчища во главе с аварским каганом, грабя и разрушая, дошли до самого Константинополя и ворвались в город. На этот раз дело ограничилось набегом, позволившим аварскому кагану возвратиться на север с многочисленными пленными и богатой добычей[458]. Эти захватчики упоминаются в писаниях современника Ираклия, Исидора, епископа Севильского, который заметил в своей хронике: «Шел шестнадцатый (пятый) год правления Ираклия, в начале которого славяне захватили у римлян Грецию и персы захватили Сирию, Египет и множество провинций»[459].[науч.ред.32] Примерно в это же время (624) Византия потеряла свои последние владения в Испании, где вестготское завоевание было завершено королем Свинтилой. Балеарские острова остались в руках Ираклия[460].
После некоторых колебаний император решил начать войну с Персией. Ввиду истощения казны император воспользовался церковными сокровищами столицы и провинций и повелел отчеканить большое количество золотой и серебряной монеты. Опасность со стороны аварского кагана на севере была, как надеялся Ираклий, устранена уплатой ему большой суммы денег и вручением знатных заложников. После этого, весной 622 года, император переправился в Малую Азию, где в течение нескольких месяцев производил набор войска и обучал его военному делу. Персидский поход, имевший, между прочим, целью возвратить Животворящее Древо и Иерусалим, получал вид крестового похода.
Современные историки полагают, что Ираклий на протяжении с 622 по 628 год совершил три персидских похода, увенчавшихся поразительным успехом византийского оружия. Современный событиям поэт Георгий Писида составил Эпиникий (Песнь победы) по этому случаю, названный «Ираклиада», а в другой поэме «Гексамерон» («Шестоднев»), о сотворении мира, он намекал на шестилетнюю войну, в которой Ираклий победил персов. Они напомнили Ф.И. Успенскому блистательные походы Александра Македонского[461]. Ираклий привлек на свою сторону кавказские народы и вступил в союз с хазарами. Вообще северные прикавказские области Персии служили одной из главных арен военных действий.
Во время отсутствия императора, пребывавшего со своими войсками в далеких походах, столица подверглась серьезной опасности. Аварский каган, нарушив заключенные с императором условия, двинулся в 626 году с громадными толпами аваров и славян к Константинополю, вступив одновременно в соглашение с персами, отряд которых дошел до Халкидона. Аваро-славянские полчища осадили Константинополь, который переживал опасные моменты. Однако константинопольскому гарнизону удалось отбить атаку и обратить нападавших в бегство. Узнав о неудаче аварского кагана, персы удалились из-под Халкидона в Сирию. Поражение аваров под Константинополем в 626 году явилось одной из главных причин ослабления дикого аварского государства[462].
Между тем Ираклий в конце 627 года нанес решительное поражение персам близ развалин древней Ниневии (около современного города Мосула на р. Тигр) и вступил в центральные персидские области. Богатая добыча досталась в руки императора. Он послал в Константинополь обширный, триумфальный манифест, описывающий его успехи в войне против персов и объявляя о конце войны и его блистательной победе[463]. «В 629 году слава Ираклия была полной, солнце его гения рассеяло тьму, которая нависла над империей, и теперь перед глазами всех славная эра мира и величия, казалось, начиналась. Вечный и ужасный враг — персы — были навсегда повержены, на Дунае могущество аваров быстро уменьшалось. Кто, таким образом мог противостоять византийским армиям? Кто мог угрожать империи?[464] В это самое время персидский царь Хосров был свергнут и убит, а его победитель, вступивший на престол Кавад Широе, начал с Ираклием мирные переговоры. На основании условий мира персы возвратили Византии завоеванные области, Сирию, Палестину и Египет, и увезенное ими Животворящее Древо. Ираклий с великим торжеством вернулся в столицу; а несколько времени спустя направился в Иерусалим, где к глубокому утешению христианского мира Животворящий Крест, возвращенный из Персии, был водворен на прежнее место к великой радости всех христиан. Современный событиям армянский историк Себеос дал описание события: «В день вступления в Иерусалим немало происходило там ликования. Раздавался голос плача и печали, лились слезы умиленного сердца у царя и знати, всех войск и жителей города. И никто не мог петь Господних песен от плачевного умиления всей толпы. Царь водрузил Крест на своем месте и всю церковную утварь расположил по своим местам и раздал всем церквам и жителям города подарки и деньги на ладонь»[465].
Интересно отметить, что победа Ираклия над персами упомянута в Коране: «Побеждены Румы[науч.ред.33] в ближайшей земле, но они после победы над ними победят через несколько лет»[466].
Значение персидских кампаний Ираклия
Персидская война Ираклия составляет важную эпоху в истории Византии. Из двух мировых держав, какими в раннее средневековье были Византия и Персия, последняя потеряла окончательно прежнее значение и превратилась в слабое государство, вскоре под натиском арабов прекратившее свое политическое существование. Победоносная Византия, нанесшая смертельный удар своему вековому врагу, возвратившая империи все потерянные восточные провинции и христианскому миру драгоценную святыню Древа Господня, освободившая столицу от грозных аваро-славянских полчищ, была, казалось, на высоте славы и могущества. Правитель Индии послал свои поздравления Ираклию по случаю его победы над персами вместе с большим количеством драгоценных камней[467]. Царь франков Дагоберт послал специальных послов для заключения вечного мира с империей[468]. Наконец, в 630 году персидская царица Боран также послала специального посланника Ираклию и заключила официальный мир[469].