Вебер Дэвид Марк. Честь королевы

   – Боюсь, что на это мы пока ответа не знаем, коммандер, – сказал Мэйхью после минутного размышления. – Я попрошу Говарда этим заняться. Но пока что я не думаю, что это имеет большое значение. Истинные твердо встали на свой курс, а теперь они потеряли своего Маккавея. Думаю, что теперь их единственный выход – военное решение проблемы.
   – Согласна. – Хонор заметила, что опять потирает левую сторону лица, и опустила руку. – Конечно, если они знали правду и ждали попытки Маккавея, то тогда понятно, почему они ничего не предпринимали. Они надеялись, что он добьется успеха.
   – Если им было известно о его планах, тогда они уже знают, что он провалился, – сказал Мэйхью, и Хонор удивленно подняла брови. По крайней мере, хоть брови работают обе, подумала она, но Мэйхью продолжил, и ее мрачноватое веселье улетучилось. – Если бы план сработал, капитан, то ваш заместитель – коммандер Трумэн, верно? – Хонор кивнула, и он закончил: – Ну вот, коммандер Трумэн уже увела бы отсюда ваши корабли.
   Элис Трумэн ощетинилась от предположения, что она могла – не важно по какой причине – бросить Грейсон на милость Масады.
   – И почему это, сэр? – спросила она напряженно.
   – Потому что план заключался в том, чтобы обвинить в моей смерти капитана Харрингтон, – тихо сказал он, и трое мантикорцев уставились на него в изумлении. – Именно поэтому они были вооружены соник-рапторами, капитан. Это не грейсонское оружие, да и не масадское. По плану они бы объявили, что ваше требование о встрече было только предлогом подобраться ко мне поближе, а потом вы вытащили свое инопланетное оружие, убили охранников и мою семью, выполняя мантикорский план по захвату Грейсона. А при попытке бегства вас бы застрелили другие охранники.
   – Он с'ма с'шел! – Правая сторона лица Хонор напряглась, речь стала неразборчивее, но Мэйхью словно бы ничего не заметил, и она упрямо продолжила: – Никто бы в это не поверил! – закончила она уже четче.
   – Тут я не уверен, капитан, – неохотно признался Мэйхью. – Конечно, это звучит безумно, но не забывайте, какое сейчас на Грейсоне царит напряжение. Если бы я был мертв, а он предъявил бы как «улику» ваше тело, то возникло бы достаточно паники и смятения, чтобы он, по крайней мере, сумел добиться для себя поста и немедленно прервать переговоры. После этого, если бы он сообщил коммандеру Трумэн, что ваши корабли являются нежелательными гостями в пространстве Ельцина, то что бы ей оставалось делать? Любые попытки остаться он бы интерпретировал как новые доказательства намерений Мантикоры захватить Грейсон.
   – Он прав, Хонор, – негромко сказала Трумэн, теребя прядь светлых волос. – Черт, мне не хочется с этим соглашаться, но он прав.
   – Так что если они знали его планы и следят за импеллерными сигнатурами, покидающими внутреннюю часть системы, то знают, что Маккавей провалился, – сказала Хонор.
   – Если только нам не повезет и они не решат по глупости, что грузовики – это мы, – согласилась Трумэн.
   – Вряд ли они так решат, – отозвался Мэйхью с экрана. – Они точно знают, сколько у вас судов. Джаред об этом позаботился. Он им сообщил и к какому точно классу относятся ваши военные суда.
   – Ох, черт! – вырвалось у Веницелоса, и на лице Протектора промелькнула мрачная улыбка.
   – Тогда мы можем вскоре ожидать военной реакции. – Хонор заметила, что снова потирает онемевшее лицо, но на этот раз позволила себе не отвлекаться. – Протектор Бенджамин, теперь еще важнее не тратить больше времени. Я должна немедленно начать совещания с вашим флотом.
   – Я согласен, и здесь у вас больше проблем не будет.
   – Так вы сняли адмирала Гаррета с должности? – спросила Хонор с надеждой.
   – Не совсем. – (Она сощурила здоровый глаз, но Мэйхью почти естественно улыбнулся ей.) – Я сумел немного сберечь его достоинство, капитан, – учитывая царящие здесь умонастроения, это очень важно. Вместо снятия с должности я назначил его командовать стационарной орбитальной обороной Грейсона. Коммодор Мэтьюс повышен в звании до адмирала, и он будет командовать мобильной обороной. Я дал ему указания координировать с вами свои передвижения и ресурсы, и он выразил полное согласие.
   – Это может сработать, – сказала Хонор, лихорадочно соображая, – но наши коммуникации все равно завязаны на командный центр. Если Гаррет решит обидеться…
   – Не решит, капитан. Он не посмеет сделать хоть что-нибудь, что можно расценить как оскорбление в ваш адрес.
   Хонор снова приподняла бровь, удивленная уверенным тоном Протектора. Теперь уже он удивился:
   – Разве вы не смотрели наши новости, капитан?
   – Сэр, я только сорок минут как покинула медотсек. – Хонор нахмурилась, гадая, при чем тут новости. Потом она вспомнила странное выражение лица Веницелоса и бросила на него подозрительный взгляд. Он пожал плечами, и на лице у него появилось что-то сильно напоминавшее довольную ухмылку.
   – Понятно. – Голос Мэйхью заставил ее снова повернуться к экрану. – Тогда вы, конечно, не знаете. Секундочку. – Он на секунду отключил звук и повернул голову, обращаясь к кому-то еще, потом снова повернулся к ней.
   – То, что вы сейчас увидите, капитан, предоставлено дворцовой безопасностью и с самого покушения практически беспрерывно показывают по всем видеосетям. Это уже видело больше народу, чем любой другой новостной репортаж в нашей истории.
   Его лицо исчезло прежде, чем Хонор успела спросить, о чем он говорит. На секунду экран опустел, а потом появилось новое изображение.
   С художественной точки зрения это был далеко не шедевр, подумала она краем сознания, но для примитивной видеопленки четкость изображения очень хорошая. На экране демонстрировали их обед, и Хонор увидела себя, увидела, как она наклоняется к Протектору и внимательно его слушает, а в это время Нимиц взлетает с табурета и атакует первого убийцу.
   Она уставилась на экран, придя в ужас от бойни, а ее изображение вскочило со стула и расправилось со вторым убийцей. Капитан Фокс упал, и она видела, как убивает того, кто его застрелил, а потом разворачивается к остальным нападавшим. Брошенный поднос сбил лидера, а потом по всей комнате началась стрельба, и люди стали падать как подкошенные.
   Глядя на то, как люди падали и умирали, она почувствовала ужас, для которого не было времени тогда, и подивилась, как их с Нимицем не задел перекрестный огонь, а потом, после гибели последних охранников Протектора, увидела свою отчаянную атаку.
   После этого запись шла в замедленном темпе, но она не стала намного длиннее. Тела разлетались от нее во все стороны, то и дело в кадре мелькал бешено сражающийся Нимиц, и тем же краем сознания она подумала, как бы все это оценили ее инструкторы в Академии.
   То, что она выжила, казалось совершенно невозможным, и, видя, как Нимиц вцепился в человека, собиравшегося выстрелить ей в спину, она осознала, что погибла бы без своего маленького соратника. Все еще глядя на экран, она потянулась к нему, и он утешительно замурлыкал, прижав голову к ее ладони.
   Наконец подмога из дворцовой охраны прорвалась внутрь, вокруг нее лежали мертвые и искалеченные враги, и она напряглась всем телом, когда на экране в нее выстрелили. Ее изображение упало, на лбу у Хонор выступил пот, когда дуло раптора снова повернулось в ее сторону, а потом он упал замертво, и экран очистился.
   Снова появилось лицо Мэйхью, и он улыбнулся ей.
   – Вот что смотрит весь Грейсон последние несколько часов – запись того, как вы спасаете жизни моей семьи, – тихо сказал он, и здоровая сторона ее лица вспыхнула.
   – Сэр, я… – начала она неуверенно, но он остановил ее жестом.
   – Не надо, капитан. Я не буду вас смущать повторениями, но в этом и нет нужды. Эта пленка, по-моему, полностью снимает любое подозрение, что это вы стояли за покушением. И после ее показа ни один человек на этой планете, включая адмирала Гаррета, не посмеет оспаривать вашу профессиональную пригодность как офицера.

Глава 22

   Хонор впервые оказалась в командном центре. Размер ее впечатлил, но шум в основном зале царил удивительный. А у Нимица звон срочных сигналов коммуникаторов, гул голосов и жужжание принтеров вызвали даже не удивление. Он поднялся на ее плече, прижав уши, и его протестующий визг как ножом прорезал царящую вокруг суматоху.
   Со всех сторон на них стали оборачиваться, и Хонор почувствовала, как уродство ее израненного лица жжет ее, словно клеймо. Коммандер Брентуорт рядом с ней ощетинился и в гневе шагнул вперед, готовый разгонять любопытных вне зависимости от их ранга, но она остановила его жестом. Во взглядах было любопытство, шок, а иногда даже отвращение при виде ее лица, но намеренной грубости она не заметила. Многие краснели и отворачивались так же быстро, как поворачивались к ней.
   Коммодор Брентуорт уже ждал ее. Он вышел из толпы и протянул руку, едва заметно поколебавшись.
   – Я коммодор Уолтер Брентуорт, капитан, – сказал он, и если с протянутой рукой он колебался, то ранг ее назвал без малейшей запинки. – Добро пожаловать в командный центр.
   – Спасибо, коммодор, – сказала Хонор как можно четче. Она много тренировалась, чтобы победить свои застывшие губы, но по глазам коммодора было заметно, что она не вполне справилась. Хонор знала, что его тянуло взглянуть на искалеченную сторону ее лица, но он каждый раз удерживался.
   – А это мои капитаны, – продолжила она. – Коммандер Трумэн с «Аполлона» и коммандер МакКеон с «Трубадура». Думаю, коммандера Брентуорта вы уже знаете, – закончила она, улыбнувшись подвижным краешком губ.
   – Вы правы, – улыбнулся коммодор ей в ответ, кивнул своему сыну и пожал руки Трумэн и МакКеону. Потом он снова повернулся к Хонор. – Капитан, – начал он, – позвольте мне извиниться за…
   – Никаких извинений не требуется, коммодор, – прервала она его.
   Коммодор явно отличался той же упрямой честностью, что и его сын. Он пытался возражать, но она не позволила ему распинаться. Говорить ей приходилось очень короткими предложениями:
   – Мы происходим из разных культур. Трения были неизбежны. Важно, чтобы их не было в будущем.
   Он посмотрел на нее, наконец откровенно рассмотрев ее распухшее, парализованное лицо, и медленно склонил голову.
   – Вы правы, капитан, – сказал он и улыбнулся. – Марк сказал, что вы молодчина, а я всегда доверял его мнениям.
   – Это хорошо, потому что я тоже ему доверяю, – твердо сказала Хонор, и коммандер покраснел.
   Его отец усмехнулся и жестом пригласил мантикорцев следовать за собой.
   – Позвольте проводить вас к адмиралу Гаррету, капитан. – В его голосе чувствовался оттенок веселья. – По-моему, он вас очень ждал.

* * *

   Прищуриваясь, потирая изборожденное морщинами лицо, адмирал Леон Гаррет не отводил завороженного взгляда от Хонор с того самого момента, как она вошла в конференц-зал. Его интерес распространялся и на Нимица, и Хонор задумалась, кто из них вызвал у адмирала больший шок – шестиногий зверек, который столь неожиданно проявил смертоносные способности, или женщина в форме капитана флота?
   Он встал при ее приближении, но не подал ей руки. Хонор расценила бы это как оскорбление, если бы его внутреннее смятение не проявлялось столь очевидно. А так, несмотря на серьезность ситуации, выражение лица адмирала чуть не привело к конфузу. С большим трудом Хонор подавила совершенно неуместное хихиканье, и коммодор Брентуорт представил ее группу адмиралу Гаррету и его офицерам.
   Человек справа от адмирала сразу привлек ее внимание. На нем была форма коммодора со знаками различия адмирала, так что Хонор не удивило, когда его представили как адмирала Уэсли Мэтьюса. Она внимательно присмотрелась к нему, без грубого любопытства, но и не скрывая интереса, и он расправил плечи и прямо взглянул ей в глаза.
   Хонор понравилось то, что она увидела. Мэтьюс был невысок даже по грейсонским меркам, с плотной коренастой фигурой, лицо у него было умное и подвижное, карие глаза спокойны. Она вспомнила слова лорда Мэйхью и решила, что он прав. С этим человеком у нее проблем не будет.
   – Спасибо, что пришли, э-э, капитан Харрингтон. – Гаррет покраснел, споткнувшись о слово «капитан», потом указал на пустые стулья вокруг стола для заседаний и продолжил более естественным тоном: – Пожалуйста, садитесь.
   – Спасибо, адмирал.
   Она и ее подчиненные расселись по местам. Хонор почувствовала, как у Нимица дернулся хвост, но он знал, что надо вести себя воспитанно. Она посадила кота перед собой, рядом с блокнотом для записей, и обратила внимание, что грейсонские офицеры наблюдают за всеми его движениями. Все помнили запись кровавой бойни, несколько офицеров явно нервничали. Трудно было их винить: даже на Мантикоре мало кто представлял, насколько смертоносен древесный кот, если угрожают ему или его хозяину.
   – Ну вот, – сказал Гаррет, откашлявшись. – Как вы знаете, капитан, – на этот раз он выговорил ее ранг без колебаний, – ком… адмирал Мэтьюс теперь командует нашими мобильными подразделениями. Я так понял, что вы считаете правильным использовать их вместе с вашими судами на переднем крае, а не в орбитальной обороне.
   Хонор подумала с неожиданным сочувствием, что Гаррет неплохо скрывает естественное разочарование – на орбитальной обороне настаивал именно он.
   – Да, сэр. – Сочувствие помогло ей не проявить в голосе своего удовлетворения. – По нашей последней оценке, Масаду поддерживают один тяжелый и один легкий крейсер с Хевена. Если это верно, моя эскадра сумеет вывести их из строя без помощи вашей орбитальной обороны. В то же время тридцать пять лет назад Масада использовала ядерное оружие против планетарных целей и неоднократно объявляла, что готова сделать это снова. Теперь, после провала Маккавея, мы обязаны предположить, что они так и сделают. В этих обстоятельствах я считаю, что нам лучше держать их как можно дальше от Грейсона.
   – Но если вы займете позиции на неверном направлении, – негромко заметил один из офицеров штаба Гаррета, – то они могут проскользнуть мимо вас и все равно напасть. А если ваших кораблей тут не будет, капитан, то наша собственная оборона вряд ли сможет остановить боеголовки с современными системами проникновения.
   – Я уверен, что капитан об этом уже подумала, коммандер Калгари, – неловко заметил Гаррет. Ясно было, что Протектор Бенджамин имел с ним долгий разговор.
   Но Хонор просто кивнула, потому что коммандер Калгари задал хороший вопрос.
   – Вы правы, коммандер. Но тут есть другие обстоятельства, которые надо учесть. – Она говорила твердо, стараясь произносить слова как можно четче. – Они знают, где находится Грейсон. Если бы они собирались просто вести бомбардировки, то это можно было бы сделать издалека, на скорости, приближенной к скорости света. Как только двигатели ракет отключатся, даже нашим датчикам сложно будет их засечь. Большую их часть мои корабли смогут перехватить, но мы говорим о ядерных зарядах. Их надо поймать все, а лучше всего это получается на стадии разгона.
   Калгари кивнул в знак того, что все понял, и она продолжила:
   – Конечно, удаление от Грейсона расширит окно опасности. Однако у нас есть кое-какие технические преимущества, которые, как мы считаем, неизвестны Хевену.
   Грейсонцы заинтересованно встрепенулись, а Хонор ощутила всплеск огорчения Трумэн. То, что капитан Харрингтон собиралась рассказать грейсонцам, все еще входило в список государственных секретов, и Трумэн была против рассекречивания этой информации. С другой стороны, даже Элис не могла не признать, что им придется использовать этот метод, а в таком случае все равно придется давать союзникам пояснения.
   – Преимущества? – переспросил Гаррет.
   – Да, сэр. Коммандер МакКеон – наш специалист по этой системе, так что я предоставлю слово ему. Коммандер?
   – Да, мэм. – Алистер МакКеон повернулся к грейсонским офицерам. – Господа, капитан Харрингтон имеет в виду новый разведывательный модуль. Такие модули всегда играли важную роль в нашей оборонной стратегии, но, как и у любой системы наблюдения, ограничение скорости передачи данных скоростью света всегда уменьшало время реакции в зависимости от расстояния. Коротко говоря, модуль может сообщить нам, что кто-то приближается, но если мы слишком далеко, то не сможем отреагировать вовремя.
   Он сделал паузу, и несколько человек кивнули.
   – Однако наши специалисты по разведывательным модулям работали над новым подходом, и теперь у нас впервые появилась ограниченная возможность передачи быстрее света.
   – Быстрее света? – вырвалось у коммандера Калгари. Не один он так удивился; человечество уже почти больше двух тысяч лет искало возможности посылать сообщения быстрее света.
   – Да, сэр. Их можно использовать только для тактических целей – максимальный радиус передачи не превышает сейчас четырех световых часов, – но этого достаточно для того, чтобы предоставить нам преимущество.
   – Прошу прощения, коммандер МакКеон, – сказал адмирал Мэтьюс, – но как эта система работает? Если, конечно, – он взглянул на Хонор, – вы можете рассказать нам, не нарушая своей собственной безопасности.
   – Мы не хотели бы вдаваться в детали, адмирал, – ответила Хонор. – Не столько из-за безопасности, сколько из-за того, что все это слишком сложно для краткого объяснения.
   – Плюс наши специалисты, – усмехнулся Мэтьюс, – скорее всего не способны воспроизвести процесс, даже если мы поймем объяснение.
   Хонор его реплика привела в ужас, но с другой стороны стола донеслись смешки. Она боялась кого-нибудь обидеть, подчеркивая технические преимущества своих кораблей, но Мэтьюс, похоже, лучше знал своих людей; а возможно, таким способом он показывал ей, что беспокоиться не о чем.
   – Наверное, вы правы, сэр, – сказала она, улыбаясь правой стороной лица. – Во всяком случае, до тех пор, пока мы не научим вас работать с молицирконными технологиями и сверхплотным термоядом. Конечно, – она улыбнулась шире, – после подписания договора ваш флот наверняка станет по всем статьям намного зубастее.
   На этот раз смешки грейсонцев были громче, и в них чувствовался оттенок облегчения. Хонор надеялась, что они не ожидают от нее божественного чудо-оружия, но сейчас пригодилось бы все, что поддерживало их боевой дух. Она предложила Алистеру продолжать.
   – В общем и целом, адмирал, – сказал он, – это возврат к старой морзянке. У наших новых разведывательных модулей есть дополнительный гравитационный генератор, с помощью которого они создают сверхмощную направленную пульсацию. Поскольку гравитация распространяется быстрее света, у нас получается эффективный прием сигнала в режиме реального времени.
   – Это просто потрясающе, – пробормотал капитан с нашивками департамента кораблестроения. Потом он нахмурился. – И наверняка очень сложно.
   – Это уж точно, – с чувством отозвался МакКеон. – Энергии требуется немыслимое количество. Чтобы добиться результата, нашим специалистам пришлось разработать абсолютно новый класс термоядерных реакторов – и это только первая проблема. Потом понадобилось разработать гравитационный пульсационный генератор и впихнуть его в корпус модуля. Как вы можете себе представить, он занимает куда больше места, чем реактор, так что пришлось повозиться. Плюс у системы есть кое-какие фундаментальные ограничения. Самое важное – генератору требуется время для выработки каждой пульсации, чтобы не «перегореть». Это налагает непреодолимые ограничения на скорость передачи данных. Пока что лучшая частота повтора пульсаций у нас около девяти с половиной секунд. Ясно, что для передачи сложных сообщений требуется время.
   – Это верно, – вставила Хонор, – но мы предлагаем следующее. Мы хотим запрограммировать бортовые компьютеры сигналить о наиболее вероятных типах опасности простыми кодами из трех или четырех пульсаций. Меньше чем за минуту они смогут передать самое главное: суть угрозы и направление приближения. А когда мы уже начнем реагировать, модули дополнительно перешлют более подробные сообщения.
   – Понятно, – немедленно кивнул Мэтьюс. – А с таким предупреждением мы сможем занять нужные позиции, чтобы отрезать их до того, как они подойдут к планете на расстояние выстрела.
   – Правильно, сэр, – кивнула ему Хонор, потом перевела взгляд на адмирала Гаррета. – Более того, адмирал, у нас хватит времени на построение вектора перехвата. Не придется начинать с такой малой скорости, что время контакта при пролете врага будет ограничено.
   – Я понимаю, капитан. – Гаррет пожевал губу, потом кивнул. —Я понимаю, – повторил он, и Хонор вздохнула с облегчением, не почувствовав в его тоне желчи. – Если бы я знал, что у вас есть такие возможности, я бы подошел к проблеме по-дру… – Он остановился и криво улыбнулся. – Конечно, я и не подумал у вас спросить, верно?
   Хонор увидела изумление на лицах многих грейсонцев, будто они не поверили собственным ушам. Она задумалась, как ответить, но Гаррет пожал плечами и продолжил уже спокойнее:
   – Ну что ж, капитан, не зря говорят, что нет дурака хуже старого дурака. А на Мантикоре так говорят?
   – Только не старшим офицерам, сэр, – ответила Хонор, скромно потупив взгляд.
   Гаррет неожиданно разразился хохотом. Он всхрапывал как лошадь, но нельзя было сомневаться в искренности его веселья. Он долго пытался что-то сказать, показывая на нее пальцем, но не мог выговорить ни слова. Хонор почувствовала, что сама начинает кривовато улыбаться в ответ.
   – Намек понят, капитан, – получилось у него наконец, и на многих лицах с грейсонской стороны стола тоже появились улыбки. – Намек очень даже понят. – Он снова удобно устроился в кресле. – Еще у вас есть какие-нибудь идеи, капитан Харрингтон?
   – Как вы знаете, сэр, мы эвакуировали своих гражданских лиц на грузовых кораблях. – Гаррет кивнул, и Хонор продолжила: – Коммандер Трумэн послала с ними доклад, включающий запрос о срочных подкреплениях. Я уверена, что помощь нам пришлют, но грузовики идут медленно, сэр. Я бы предпочла один из своих кораблей, но если нам противостоят два современных крейсера, то «Аполлон» мне понадобится, а у «Трубадура» повреждены альфа-узлы, и он сможет идти только на импеллерных двигателях. Без надежных парусов Варшавской ему не забраться дальше гамма-полосы. Может, послать один из ваших гиперкораблей?
   Она прервалась, потому что и Гаррет, и Мэтьюс покачали головами. Мэтьюс взглянул на Гаррета, и тот жестом разрешил своему подчиненному объяснить.
   – Мы могли бы это сделать, капитан, но наши гипертехнологии куда грубее ваших. Наши корабли не выходят за середину гамма-полосы, а наши паруса Варшавской отличаются куда меньшим фактором захвата. Вряд ли наш корабль опередит грузовики больше чем на день-два. По-моему, будет разумнее, если мы сосредоточимся на том, чтобы держать остатки масадского флота подальше от вас, пока вы разбираетесь с хевенитами.
   Хонор взглянула на Трумэн и МакКеона. Трумэн кивнула, МакКеон просто пожал плечами. Никто из них не догадывался, что гиперспособности грейсонцев настолько ограничены, но Мэтьюс был прав. От выигранного таким образом короткого времени будет куда меньше пользы, чем от поддержки еще одного корабля на месте, тем более что масадцы вряд ли задержатся с атакой больше чем на несколько часов.
   – Думаю, вы правы, адмирал Мэтьюс, – согласилась она. – В таком случае, боюсь, все, что мы можем сделать, – это подготовить мобильные подразделения к бою и установить модули. Если только…
   Кто-то постучал в дверь конференц-зала, потом открыл ее, впустив ненадолго гудение принтеров, и Хонор удивленно приподняла брови. Вновь пришедший, крепкий седоволосый человек, был в форме генерала службы безопасности, а не флотского офицера.
   – Советник Клинкскейлс! – воскликнул Гаррет. Он и сотрудники его штаба встали, а вслед за ними поднялись и мантикорцы.
   – Извините, что перебил вас, господа… и дамы, – Клинкскейлс помедлил, изучая Хонор и Элис Трумэн с откровенным, хотя и настороженным любопытством в жгучем взгляде. Он шагнул вперед и резко протянул руку. – Капитан Харрингтон. – Он крепко сжал ее ладонь, будто отвергая саму идею, что его могла заботить женская хрупкость.
   – Советник Клинкскейлс, – ответила она, с не менее крепким пожатием, и его губы сложились в холодноватую улыбку.
   – Я хотел вас поблагодарить, – отрывисто сказал он. – Грейсон перед вами в долгу, и я тоже. – Ему явно не хотелось этого говорить, и так же очевидна была его решимость сказать то, что он считал нужным.
   – Я просто оказалась на месте, сэр. Благодарить надо Нимица. Если бы он не среагировал так быстро… – Она пожала плечами.
   – Точно, – хохотнул Клинкскейлс. – Интересно, он не захочет поступить в дворцовую охрану?
   – Боюсь, что нет, сэр. – Хонор улыбнулась здоровой стороной лица. Из всех, кого она встретила со времени нападения, только Клинкскейлса не смущало состояние ее лица. Похоже, как только он признавал человека настоящим офицером, то ожидал, что тот будет носить свои боевые шрамы так, как носил бы их он сам. Хонор решила, что ей даже нравится старый динозавр.