Страница:
Полковник замолчал, так как Геб, один из самых старых имперцев и старший механик «Нергала», поднял руку.
– Я бы рад, конечно, пострелять по мерзавцам, но чем это нам поможет?
– Справедливый вопрос, – согласился МакМахан, – и я постараюсь ответить на него, Геб. Может быть, объяснение прозвучит немного запутанно, но мысль, лежащая в основе всего, проста.
Во-первых, некоторые из их людей в действительности более уязвимы, чем мы. Они всегда активнее участвовали в жизни Земли, чем мы, и нам легче вычислить их людей, чем им наших. Мы знаем где они находятся, и у нас есть практически полные досье на многих из их приспешников-землян. Более того, мы установили через какие террористические группировки они в настоящее время действуют, а также точно определили местонахождение нескольких боевых центров и штабов. Все это значит, что хотя основная часть наших врагов защищена гораздо лучше, чем мы, но те, кто находится за пределами анклава, гораздо уязвимее нас. Нам легче до них добраться.
МакМахан обвел взглядом аудиторию и удовлетворенно кивнул, отметив горящие взгляды, направленные на него.
– Я предлагаю организованное нападение на их уязвимые пункты, чтобы заставить их поступить так, как они всегда поступали, когда становилось жарко, а именно: уходили в анклав, пока их спецподразделения пытались заманить в ловушку и уничтожить нас.
Однако, – тихо продолжал полковник, – на этот разони проведут нас прямо за собой через открытую дверь!
Колин подумал, что несмотря на довольно невыразительную мимику, МакМахан был сейчас ужасно похож на голодного волка.
– Как это? – бесстрастно спросила Джилтани.
Она всегда жестко контролировала себя в присутствии Колина, но сейчас она не возражала, а задавала вопрос, и было совершенно очевидно, что этот вопрос волнует всех присутствующих.
– Как я уже говорил, посылки для маневров несколько сложны, – ответил МакМахан, – но сама по себе идея операции очень проста, и мое положение командующего операцией «Одиссей» поможет в ее реализации.
Джилтани резко кивнула, а полковник посмотрел на остальных членов Совета.
– Как известно Танни, – продолжал он, – два года назад меня назначили командовать операцией «Одиссей» – это операция ОВСН по внедрению агентов в «Черную Мекку». Мы знали, что будет нелегко, и у нас было слишком много утечек информации за последние годы, на радость противнику. Мы конечно понимали, почему это происходит: Ану не удалось внедриться в ОВСН, но он довольно глубоко проник в верхние эшелоны командования разведки. Но вся операция была организована очень тонко – так, чтобы определенная информация поступала определенным людям, и ярешал, кому и что надо знать. В результате мне удалось внедрить двух наших людей, землян, в «Черную Мекку». Один из них в настоящее время является заместителем начальника их центрального боевого подразделения. Он создал себе репутацию ценного наемника, и люди Ану завербовали его пять месяцев назад.
Вздох всеобщего удивления пронесся по командной палубе.
– Все вы знаете, что мы также прощупывали Раммана и Нинхурзаг, – продолжал МакМахан, а Колин отметил реакцию старых имперцев на эти имена.
Рамман и Нинхурзаг были южанами, которые тайно общались с представителями «Нергала» в течение последних двух столетий. Рамман входил в ближайшее окружение Ану, а Нинхурзаг являлась членом рядового состава и числилась начальником службы технического обслуживания гравитонного оборудования. Ее вывели из анабиоза немногим более ста лет назад, так как она была компетентным физиком. Насколько было известно северянам, ни один из этих двоих не догадывался о существовании другого осведомителя.
– Мы всегда с большой осторожностью относились к поступающей от них информации, но и Танни, и я сравнивали все данные, которые они поставляли, проверяя таким образом обоих, и до сих пор все сходилось. Это значит что или они оба честны с нами, или работают сообща. Лично я считаю, что они оба честны. Рамман в ужасе от того, что Ану готов совершить в будущем, а Нинхурзаг до смерти напугана тем, что Ану уже натворил. Они оба находятся за пределами анклава и держатся подальше от Ану и его ближайших приспешников, и это может значить, что им не доверяют полностью. С моей точки зрения это хороший знак. Танни, ты согласна с данной оценкой?
– Да, – коротко ответила Джилтани.
– Но доверяет он им или нет – не так уж важно, – продолжал МакМахан, – они ценные работники для него: в противном случае он бы давно их уничтожил. Поэтому мы можем быть уверены, что их отзовут, как только начнется пальба. Это наш шанс. Как только они минуют проходные, у них появится действующий на данный момент код доступа для входа в анклав.
Гектор замолчал, члены Совета согласно кивали.
– Как нам всем известно, Ану меняет коды довольно часто. Нам никогда не удавалось перехватить их снаружи, но датчики Танни смогутопределить, когда их сменят. Поэтому, если Рамман или Нинхурзаг смогут передать нам коды доступа, мы, по крайней мере, будем знать, действительны они еще или нет.
– Хорошо, – сказал Геб. – Я все понял, но как они смогут связаться с нами из анклава?
Это был сложный вопрос, но Геб сидел нахмурившись, и ему явно хотелось получить ответ, а не поставить МакМахана в тупик.
– Это самое трудное, – согласился полковник, – но думаю мы сможем это провернуть. Как только Рамман и Нинхурзаг получат коды, каждый из них оставит нам копию в заранее оговоренном тайнике внутри анклава. Наши люди в «Черной Мекке» не знают друг друга, но думаю, что они оба достаточно важные персоны для того, чтобы их забрали на юг. Ну, по крайней мере, одного-то точно. Допустим, они оба попадают в анклав, каждый забирает копию кода из одного тайника. Ни Рамман, ни Нинхурзаг не будут знать, что кто-то еще передает информацию нам, также ни один из наших «террористов» не будет знать о дублере, поэтому даже если мы потеряем одно сообщение, то все равно должны будем получить другое.
После этого наступит критический момент. Как только Рамман и Нинхурзаг будут внутри, мы снижаем натиск. Почти наверняка Ану поступит так, как он поступал всегда, – сначала выпустит своих «дегенератов», чтобы посмотреть, не подстрелят ли их. Когда он это сделает, наши люди передадут нам код доступа. Надеюсь, что у нас будут два отдельных источника и мы сможем сверить информацию.
Есликоды совпадут и еслимы успеем напасть прежде, чем Ану их изменит, то нам удастся пройти сквозь защитное поле анклава до того, как они сообразят в чем дело.
Их бодрствующие имперцы очень сильно превосходят наших по численности, но если мы вообще попадем внутрь, то на нашей стороне будет преимущество внезапного нападения. Если мы нанесем достаточно сильный и стремительный удар, то сможем захватить их или, в конце концов, произвести достаточно разрушений и шума, чтобы ввергнуть в панику правящую верхушку, которая задраит люки и поднимет корабли-спутники за пределы защитного поля, чтобы стрелять по нам. И если они так сделают, – полковник свирепо ухмыльнулся, – то Колин гарантирует, что «Дахак» будет наготове.
По замершей аудитории прокатился едва слышный гул.
– И это, – закончил МакМахан очень-очень тихо, – положит конец капитан-инженеру Флота Ану и его убийцам.
Глава 13
Глава 14
– Я бы рад, конечно, пострелять по мерзавцам, но чем это нам поможет?
– Справедливый вопрос, – согласился МакМахан, – и я постараюсь ответить на него, Геб. Может быть, объяснение прозвучит немного запутанно, но мысль, лежащая в основе всего, проста.
Во-первых, некоторые из их людей в действительности более уязвимы, чем мы. Они всегда активнее участвовали в жизни Земли, чем мы, и нам легче вычислить их людей, чем им наших. Мы знаем где они находятся, и у нас есть практически полные досье на многих из их приспешников-землян. Более того, мы установили через какие террористические группировки они в настоящее время действуют, а также точно определили местонахождение нескольких боевых центров и штабов. Все это значит, что хотя основная часть наших врагов защищена гораздо лучше, чем мы, но те, кто находится за пределами анклава, гораздо уязвимее нас. Нам легче до них добраться.
МакМахан обвел взглядом аудиторию и удовлетворенно кивнул, отметив горящие взгляды, направленные на него.
– Я предлагаю организованное нападение на их уязвимые пункты, чтобы заставить их поступить так, как они всегда поступали, когда становилось жарко, а именно: уходили в анклав, пока их спецподразделения пытались заманить в ловушку и уничтожить нас.
Однако, – тихо продолжал полковник, – на этот разони проведут нас прямо за собой через открытую дверь!
Колин подумал, что несмотря на довольно невыразительную мимику, МакМахан был сейчас ужасно похож на голодного волка.
– Как это? – бесстрастно спросила Джилтани.
Она всегда жестко контролировала себя в присутствии Колина, но сейчас она не возражала, а задавала вопрос, и было совершенно очевидно, что этот вопрос волнует всех присутствующих.
– Как я уже говорил, посылки для маневров несколько сложны, – ответил МакМахан, – но сама по себе идея операции очень проста, и мое положение командующего операцией «Одиссей» поможет в ее реализации.
Джилтани резко кивнула, а полковник посмотрел на остальных членов Совета.
– Как известно Танни, – продолжал он, – два года назад меня назначили командовать операцией «Одиссей» – это операция ОВСН по внедрению агентов в «Черную Мекку». Мы знали, что будет нелегко, и у нас было слишком много утечек информации за последние годы, на радость противнику. Мы конечно понимали, почему это происходит: Ану не удалось внедриться в ОВСН, но он довольно глубоко проник в верхние эшелоны командования разведки. Но вся операция была организована очень тонко – так, чтобы определенная информация поступала определенным людям, и ярешал, кому и что надо знать. В результате мне удалось внедрить двух наших людей, землян, в «Черную Мекку». Один из них в настоящее время является заместителем начальника их центрального боевого подразделения. Он создал себе репутацию ценного наемника, и люди Ану завербовали его пять месяцев назад.
Вздох всеобщего удивления пронесся по командной палубе.
– Все вы знаете, что мы также прощупывали Раммана и Нинхурзаг, – продолжал МакМахан, а Колин отметил реакцию старых имперцев на эти имена.
Рамман и Нинхурзаг были южанами, которые тайно общались с представителями «Нергала» в течение последних двух столетий. Рамман входил в ближайшее окружение Ану, а Нинхурзаг являлась членом рядового состава и числилась начальником службы технического обслуживания гравитонного оборудования. Ее вывели из анабиоза немногим более ста лет назад, так как она была компетентным физиком. Насколько было известно северянам, ни один из этих двоих не догадывался о существовании другого осведомителя.
– Мы всегда с большой осторожностью относились к поступающей от них информации, но и Танни, и я сравнивали все данные, которые они поставляли, проверяя таким образом обоих, и до сих пор все сходилось. Это значит что или они оба честны с нами, или работают сообща. Лично я считаю, что они оба честны. Рамман в ужасе от того, что Ану готов совершить в будущем, а Нинхурзаг до смерти напугана тем, что Ану уже натворил. Они оба находятся за пределами анклава и держатся подальше от Ану и его ближайших приспешников, и это может значить, что им не доверяют полностью. С моей точки зрения это хороший знак. Танни, ты согласна с данной оценкой?
– Да, – коротко ответила Джилтани.
– Но доверяет он им или нет – не так уж важно, – продолжал МакМахан, – они ценные работники для него: в противном случае он бы давно их уничтожил. Поэтому мы можем быть уверены, что их отзовут, как только начнется пальба. Это наш шанс. Как только они минуют проходные, у них появится действующий на данный момент код доступа для входа в анклав.
Гектор замолчал, члены Совета согласно кивали.
– Как нам всем известно, Ану меняет коды довольно часто. Нам никогда не удавалось перехватить их снаружи, но датчики Танни смогутопределить, когда их сменят. Поэтому, если Рамман или Нинхурзаг смогут передать нам коды доступа, мы, по крайней мере, будем знать, действительны они еще или нет.
– Хорошо, – сказал Геб. – Я все понял, но как они смогут связаться с нами из анклава?
Это был сложный вопрос, но Геб сидел нахмурившись, и ему явно хотелось получить ответ, а не поставить МакМахана в тупик.
– Это самое трудное, – согласился полковник, – но думаю мы сможем это провернуть. Как только Рамман и Нинхурзаг получат коды, каждый из них оставит нам копию в заранее оговоренном тайнике внутри анклава. Наши люди в «Черной Мекке» не знают друг друга, но думаю, что они оба достаточно важные персоны для того, чтобы их забрали на юг. Ну, по крайней мере, одного-то точно. Допустим, они оба попадают в анклав, каждый забирает копию кода из одного тайника. Ни Рамман, ни Нинхурзаг не будут знать, что кто-то еще передает информацию нам, также ни один из наших «террористов» не будет знать о дублере, поэтому даже если мы потеряем одно сообщение, то все равно должны будем получить другое.
После этого наступит критический момент. Как только Рамман и Нинхурзаг будут внутри, мы снижаем натиск. Почти наверняка Ану поступит так, как он поступал всегда, – сначала выпустит своих «дегенератов», чтобы посмотреть, не подстрелят ли их. Когда он это сделает, наши люди передадут нам код доступа. Надеюсь, что у нас будут два отдельных источника и мы сможем сверить информацию.
Есликоды совпадут и еслимы успеем напасть прежде, чем Ану их изменит, то нам удастся пройти сквозь защитное поле анклава до того, как они сообразят в чем дело.
Их бодрствующие имперцы очень сильно превосходят наших по численности, но если мы вообще попадем внутрь, то на нашей стороне будет преимущество внезапного нападения. Если мы нанесем достаточно сильный и стремительный удар, то сможем захватить их или, в конце концов, произвести достаточно разрушений и шума, чтобы ввергнуть в панику правящую верхушку, которая задраит люки и поднимет корабли-спутники за пределы защитного поля, чтобы стрелять по нам. И если они так сделают, – полковник свирепо ухмыльнулся, – то Колин гарантирует, что «Дахак» будет наготове.
По замершей аудитории прокатился едва слышный гул.
– И это, – закончил МакМахан очень-очень тихо, – положит конец капитан-инженеру Флота Ану и его убийцам.
Глава 13
– Мне не нравится эта идея, – решительно сказал Гор, – и Совету она также не понравится. Ты сошел с ума, Колин!
– Нет, не сошел.
МакИнтайр очень старался выдерживать тактичный тон. Ему помогал в этом опыт общения со старым твердолобым компьютером, однако он уже начинал думать, что в упрямстве Гор дал бы Дахаку фору.
– Мы потратили много времени, а воз и ныне там. Я должен известить Дахака о том, что происходит. Он ведь не различает вас! Если он засечет вас, то начнет палить так же, как он открыл бы огонь по Ану.
– Это наша судьба, которую нам придется принять, – упрямо твердил Гор.
– Это судьба, которую мы не можемпринять! – рявкнул не выдержав Колин. – Черт побери, ты, упрямец! Посмотри на это так – все или ничего. Именно так надо к этому относиться. Мы не можем позволить «Дахаку» атаковать нас, когда мы выступим против анклава, но это еще не все. Если нам удастся попасть внутрь и произвести достаточно сильные разрушения и их корабли-спутники поднимутся в воздух, то «Дахак» должен знать, что происходит. Он не слышал от меня ни единого писка почти пять месяцев, и как ты думаешь он будет реагировать, когда увидит, что какие-тобоевые единицы Империума снуют туда-сюда?
– Ну…
– Именно! Но и это не самое худшее. Допустим, Боже упаси, я погибну. Ну и кто будет объясняться с Дахаком? Вы ведь знаете, что он не поверит ни единому вашему слову, даже если допустить, что он вас вообще выслушает. Итак, меня нет, вы прикончили Ану. Что дальше? – Он посмотрел в глаза Гора. – Максимум, на что вы можете надеяться – что он оставит вас в покое, но Дахак так не поступит. Он решит, что это была просто борьба между мятежниками за господство – а в каком-то смысле так оно и есть, – и после ее окончания он примется за вас. Он доберется также и до «Нергала». Даже если вы спрячетесь под защитное поле, то «Дахак» никуда не денется, а ачуультани тем временем будут неумолимо надвигаться! Ради бога, ты что, хочешь чтобы так и случилось?
Во взгляде Гора полыхала ярость человека, припертого к стенке, а Джилтани, сидевшая рядом, сердито смотрела на Колина. Ее молчание действовало МакИнтайру на нервы, и он старался напомнить самому себе, что она – опытный аналитик разведывательной службы. То, как аккуратно она сумела организовать оборону «Нергала», доказывало ее профессионализм и способность думать взвешенно и логично. Возможно она ненавидит его, но ведь она – профессионал. Не может быть, чтобы она не понимала правоту его доводов.
До сих пор Джилтани не проронила ни слова, но Колин знал, каким важным может быть ее мнение, ему также было интересно, задел ли ее тот факт, что МакМахан, формально являвшийся ее подчиненным, пришел со своим планом прямиком к нему, а не к ней? МакИнтайр был почти уверен, что она отдаст свой голос против него.
Губы Джилтани скривились, как будто она только что съела какую-то дрянь:
– Нет, отец. Прав капитан сейчас.
Гор взглянул на нее с изумлением, и на этот раз в его взгляде читалось: et tu? [5]
Джилтани кисло усмехнулась, когда заметила, как опешил сам Колин.
– Отец, сие признать не сладко, но то была бы злая шутка, принеси нам всем наши дела лишь гибель, не более. Прав капитан сейчас. Без слова «Дахаку» разве можем быть мы спасены? – Гор покачал головой, все еще не соглашаясь, и она мягко прикоснулась к его руке. – И конец наш может наступить. Ибо должно нам передать то слово «Дахаку», а принять он может лишь капитана код, иначе не спасти нам наши головы и не собрать плоды дел наших.
Колин перевел взгляд с Джилтани на ее отца. Он был признателен ей за поддержку, хоть и понимал, что ею руководила логика, а не энтузиазм. Об этом говорило даже то, как она называла его: Джилтани использовала только звание, и то с кислой миной, когда упоминала Колина в разговоре, и она вообще никакне называла его, если была вынуждена обращаться к нему напрямую.
– Но ведь они не могут его не обнаружить! – с отчаянием в голосе вымолвил Гор, и МакИнтайр понял, в чем дело.
Колин был первой надеждой на полную победу, которую судьба предоставила Гору за все века изгнания, и любая угроза ее потерять ужасала старого имперца гораздо сильнее, чем мысль о собственной смерти.
– Конечно не могут, – ответил Колин. – Поэтому надо сделать так, как предлагаю я.
– Послушай, прадед, – мягко обратился МакМахан к Гору, – мне самому это не по душе, но они правы.
Гор нахмурился, а полковник повернулся к Колину.
– Если я поддерживаю тебя на этот раз, – твердо сказал он, – то только потому, что мне приходится. Но это будет единственнаявылазка, на которую ты отправишься. Понятно?
Колин хотел было смерить его взглядом, но счел это неразумным.
МакМахан улыбнулся ему своей фирменной полуулыбкой, и Колин понял, что дело решено. Возможно чтобы убедить Гора окончательно потребуется еще некоторое время, но решение принимал МакМахан, ибо Колин и Совет назначили его командовать боевой операцией. Успех во многом зависел от работы его агентов, поэтому было логично, чтобы возглавил дело он, а не Джилтани. Колин, конечно, является старшим капитаном Флота Империума (в определенном смысле), но подпадают ли под его начало «его» подчиненные – занимательная правовая головоломка. Кроме того, он знал пределы своего влияния, и у него просто не было соответствующих знаний и опыта, чтобы руководить подобной операцией.
– Я собираюсь поддержать Колина на этот раз, прадед, – сказал МакМахан. – Прости, но я говорю так, как есть.
Гор уставился в стол, но затем нехотя кивнул.
– Хорошо, Колин, ты участвуешь в операции в Куэрнаваке, – продолжал полковник. – Ты наносишь свой удар, отправляешь сообщение и исчезаешь, понятно?
– Понятно.
– И, – тихо добавил МакМахан, – Танни будет твоим пилотом.
– Что?!
Колин сжал зубы, чтобы не сказать то, о чем впоследствии придется жалеть, но его глаза метали молнии, а взгляд Джилтани был еще более красноречивым.
– Танни будет твоим пилотом, – мягко повторил МакМахан. – Сейчас я говорю как командующий боевой операцией, и у меня нет времени на дипломатию, поэтому вы оба заткнитесь и слушайте.
Колин откинулся в кресле и кивнул. Джилтани лишь злобно сверкнула глазами на МакМахана, который предпочел истолковать ее молчание как знак согласия.
– Хорошо. Я знаю, что вы слегка не в ладах, – сдержанно продолжил полковник, – но сейчас вы не можете себе этого позволить. Это дело, как мы все втроем только что убеждали Гора, действительно важное.
Колин, ты единственный человек, кто может отослать сообщение, и ты должен суметь замаскировать его под мнимый отчет в наш штаб. Мы не знаем, как быстро и с какой силой среагируют люди Ану, поэтому посылаем с тобой нашего лучшего пилота для обеспечения наиболее полного контроля за ситуацией. Ты силен, Колин, а скорость твоей реакции превосходит даже стандарты имперцев, но как бы ты ни был хорош, у тебя очень мало опыта ведения боя на истребителе.
Танни является первоклассным пилотом и самым молодым из наших имперцев, скорость ее реакции мало уступает твоей, но у нее гораздо больше опыта боевых вылетов. Вся операция от начала и до конца будет под твоим началом, но она – твойпилот, а ты – командир экипажа и ееоператор. Или так, или никто из вас не полетит.
МакМахан пристально наблюдал за ними, и Колин посмотрел на Джилтани, поймав на себе ее удивленный взгляд. В глазах у обоих мелькнул вызов.
– Хорошо, – в конце концов вздохнул Колин, а затем улыбнулся. – Если бы я знал, какой ты прожженный сукин сын, Гектор, я бы никогда не согласился назначить тебя командовать всем этим делом.
– Ха, но я же самый прожженный сукин сын из всех, имеющихся в твоем наличии… сэр, – парировал МакМахан.
Колин сдался и улыбнулся еще шире, когда ему на ум пришла новая мысль. Уж если их с Джилтани запихнули в один двухместный истребитель, то ей все-таки придетсяпридумать, как к нему обращаться!
Их было только двое, кому же еще она могла адресовать свои высказывания? На самом деле ситуация облегчала ее положение, и она не называла его ни по имени, ни по званию. И Колин был уверен, что она скорее умрет, чем он услышит из ее уст «сэр».
МакИнтайр кисло улыбнулся. По крайней мере у него хоть есть чем отвлечься, в то время как внутри все сжимается от волнения и страха. Он был профессиональным военным летчиком, а затем летчиком-космонавтом NASA, но он лишь дважды стрелял по цели в порыве ярости, считая и ту неудачную атаку на тендер Дахака. А первый раз был очень давно, когда еще совсем юный лейтенант Колин МакИнтайр на истребителе «Линкс» неожиданно столкнулся нос к носу с иракским истребителем там, где, как считалось, пролегала зона международного воздушного пространства. И Колин до сих пор не понимал, как ему удалось тогда уйти от самонаводящейся ракеты, которой иракский пилот пытался его сбить. К счастью, тому парню повезло меньше.
То, что имперцы были ветеранами долгой подпольной войны, помогало Колину. Их привычные размеренные приготовления успокаивали его нервы более, чем он был готов признать… но, с другой стороны, это делало ситуацию вообще невыносимой. Хорош главнокомандующий, каждый из подчиненных которого обладает большим опытом боевых действий, чем он! Вряд ли такое соотношение можно назвать правильным.
Колин застегнул свой летный костюм и проверил сфероид – генератор локального защитного поля, которое пилотам-имперцам заменяло шлем. МакИнтайр вынужден был признать, что данное устройство было громадным достижением, ибо сквозь «шлем» можно было прикасаться к голове, да и видимость была превосходная. Но все же он ощутил нечто вроде ностальгии по тем маленьким датчикам и устройствам, которые усеивали внутренности шлема скафандра NASA.
Колин повесил пистолет на пояс летного костюма, хотя вряд ли от этого оружия будет большая польза, если им придется убираться восвояси. И вряд ли им вообще удастся убраться восвояси, если плохие парни сумеют навести на них батарею с тяжелыми энергоорудиями.
Все, он готов. Колин широкими шагами направился со склада оружия в комнату предполетного инструктажа. Он радовался, что никто кроме него не может видеть уровень адреналина в крови, о котором ему сообщают биодатчики, считывающие информацию с имплантантов каждого имперца.
Большинство имперцев выглядели ужасающе старыми. Геб летел ведомым их с Джилтани экипажа, а его оператор вооружения был единственным, кроме Джилтани, представителем «молодых» имперцев. Тамману было десять лет во время мятежа, но его не отправляли в анабиоз на такой долгий срок как Джилтани, и у него за плечами были добрые два века жизни.
Несмотря на свой немалый возраст, остальные имперцы, входившие в команду, были лично отобраны Гектором МакМаханом. Впервые за три тысячи лет экипаж «Нергала» использует технологию Империума в открытой кровавой схватке с врагом. До этого были случайные стычки между отдельными представителями враждующих сторон, и находящиеся в комнате имперцы вышли победителями из тех перестрелок.
– Хорошо, – сказал МакМахан, входя в комнату и садясь за стол инструктора. – Вы все были на совещании, и вам известен план. И вы также знаете главное. Я напомню лишь, что все атаки обязаныначаться не раньше, чем Танни и Колин завершат свою операцию и передадут сообщение. До тех пор вы не можете и пальцем пошевелить.
Все кивнули. Ожидание, возможно, сделает их более уязвимыми для южан, но, если атаковать прежде, чем Колин отправит послание Дахаку, риск будет гораздо больше. Вероятность пасть жертвой старого корабля намного больше, чем предположительно изумленных людей Ану. На этот раз.
– Ладно, – произнес МакМахан. – Тогда по местам!
Экипажи стали расходиться. Полковник положил руку Колину на плечо, когда тот уже выходил.
– Погоди минутку, Колин. Ты и Танни нужны мне на пару слов.
Джилтани и Колин ждали, пока выйдут все остальные, но даже сейчас она предпочитала стоять с другого боку от МакМахана – подальше от своего напарника.
– Я попросил вас подождать, поскольку имею новую информацию о вашей цели, – спокойно начал полковник. – Через одного из наших людей в «Черной Мекке» мы получили подтверждение тому, что именно люди с Куэрнаваки организовали нападение на дом Кэла, и по счастливой случайности сейчас на этой базе находится Киринал.
Ненависть, вспыхнувшая в глазах Джилтани, на этот раз была направлена не на Колина, и он сам почувствовал, как его рот искривился в зверином оскале.
Киринал. Листая ее досье, он чувствовал, как у него мурашки бегут по телу. Она была военачальником Ану – фигурой, равнозначной Гектору МакМахану, но Киринал обожала свою кровавую работу так же, как и Гирру. Ее гибель будет невосполнимой потерей для южан, однако не эта мысль первой мелькнула в сознании Колина. Его первоймыслью было то, что Киринал лично приказала убить семью Кэла.
– Я не хотел вам говорить об этом, – признался МакМахан, – но вы все равно узнаете, а мне и так хватает забот с вами обоими, чтобы добавлять еще одну! Это превращает операцию в личное дело для всех нас, однако я хочу, чтобы сейчас вы забыли об этом. Я понимаю, что такое почти невозможно, но если жажда мести затмевает вам рассудок и способность ясно соображать, скажите мне сейчас – и Геб с Тамманом возьмут первоочередную задачу на себя.
Колина интересовало, сможетли Джилтани совладать с чувствами. А он? Но тут их взгляды встретились, и впервые между ними установились полное согласие и взаимопонимание.
МакМахан наблюдал за ними, скрывая за бесстрастной маской свое беспокойство, и уже было решил отменить операцию, какой бы ответ ни последовал. «Возможно мне не стоило говорить им о Киринал? Нет, у них есть право знать все».
– Хорошо, – в конце концов выдавил он. – Идите. И… – Его голос остановил их на пороге, и МакМахан улыбнулся. – Доброй охоты!
Они ушли, а полковник остался один в комнате предполетного инструктажа и бесстрастная маска сошла с его лица. Через секунду он расправил плечи, прогнав выражение безнадежного отчаяния с лица. Гектор был высокопрофессиональным и опытным пилотом, но у него не было имплантантов, что исключало возможность его участия в собственноручно разработанной операции. Вот в общем-то и все, что можно об этом сказать.
Как бы там ни было, Колин знал, что чувствовал. А чувствовал он, что истребитель обнажает клыки и когти, выражая боевую готовность при помощи ответных сигналов, посылаемых ему.
– Оружие и вспомогательные системы готовы, – сообщил он Джилтани, и она искоса взглянула на него.
Конечно она знала, что все готово. Их нейроинтерфейсы были достаточно объединены для этого. Но это была привычка слишком прочно укоренившаяся за долгие годы тренировок, чтобы отказываться от нее сейчас. Когда контрольная проверка окончена, надо доложить об этом пилоту.
Колин почувствовал, что Джилтани задержала на нем взгляд, а затем тряхнула головой. Ее длинные волнистые волосы на этот раз были собраны в тугой узел, скрепленный сверкающими заколками, стоившими, должно быть, целое состояние. А драгоценный кинжал был пристегнут к поясу рядом с пистолетом. Это был полуавтоматический пистолет, с магазином на тридцать патронов, достаточно легкий для ее нефорсированных мускулов. Джилтани разработала и собрала его сама, и он выглядел несколько анахронично, но уместно рядом с ее кинжалом. Колин в который раз подумал о том, что она представляла собой странное и противоречивое сочетание древнего и нового. Наконец Джилтани ответила.
– Принято, – сказала она, и МакИнтайр сощурился. – Готовы будьте… капитан.
Это был первый раз, когда она отреагировала на его доклад. Только потом до Колина дошло обращение, которое она в конце концов назначила ему.
Когда истребитель взлетел, он все еще размышлял о том, что бы могла означать эта ее уступка.
– Нет, не сошел.
МакИнтайр очень старался выдерживать тактичный тон. Ему помогал в этом опыт общения со старым твердолобым компьютером, однако он уже начинал думать, что в упрямстве Гор дал бы Дахаку фору.
– Мы потратили много времени, а воз и ныне там. Я должен известить Дахака о том, что происходит. Он ведь не различает вас! Если он засечет вас, то начнет палить так же, как он открыл бы огонь по Ану.
– Это наша судьба, которую нам придется принять, – упрямо твердил Гор.
– Это судьба, которую мы не можемпринять! – рявкнул не выдержав Колин. – Черт побери, ты, упрямец! Посмотри на это так – все или ничего. Именно так надо к этому относиться. Мы не можем позволить «Дахаку» атаковать нас, когда мы выступим против анклава, но это еще не все. Если нам удастся попасть внутрь и произвести достаточно сильные разрушения и их корабли-спутники поднимутся в воздух, то «Дахак» должен знать, что происходит. Он не слышал от меня ни единого писка почти пять месяцев, и как ты думаешь он будет реагировать, когда увидит, что какие-тобоевые единицы Империума снуют туда-сюда?
– Ну…
– Именно! Но и это не самое худшее. Допустим, Боже упаси, я погибну. Ну и кто будет объясняться с Дахаком? Вы ведь знаете, что он не поверит ни единому вашему слову, даже если допустить, что он вас вообще выслушает. Итак, меня нет, вы прикончили Ану. Что дальше? – Он посмотрел в глаза Гора. – Максимум, на что вы можете надеяться – что он оставит вас в покое, но Дахак так не поступит. Он решит, что это была просто борьба между мятежниками за господство – а в каком-то смысле так оно и есть, – и после ее окончания он примется за вас. Он доберется также и до «Нергала». Даже если вы спрячетесь под защитное поле, то «Дахак» никуда не денется, а ачуультани тем временем будут неумолимо надвигаться! Ради бога, ты что, хочешь чтобы так и случилось?
Во взгляде Гора полыхала ярость человека, припертого к стенке, а Джилтани, сидевшая рядом, сердито смотрела на Колина. Ее молчание действовало МакИнтайру на нервы, и он старался напомнить самому себе, что она – опытный аналитик разведывательной службы. То, как аккуратно она сумела организовать оборону «Нергала», доказывало ее профессионализм и способность думать взвешенно и логично. Возможно она ненавидит его, но ведь она – профессионал. Не может быть, чтобы она не понимала правоту его доводов.
До сих пор Джилтани не проронила ни слова, но Колин знал, каким важным может быть ее мнение, ему также было интересно, задел ли ее тот факт, что МакМахан, формально являвшийся ее подчиненным, пришел со своим планом прямиком к нему, а не к ней? МакИнтайр был почти уверен, что она отдаст свой голос против него.
Губы Джилтани скривились, как будто она только что съела какую-то дрянь:
– Нет, отец. Прав капитан сейчас.
Гор взглянул на нее с изумлением, и на этот раз в его взгляде читалось: et tu? [5]
Джилтани кисло усмехнулась, когда заметила, как опешил сам Колин.
– Отец, сие признать не сладко, но то была бы злая шутка, принеси нам всем наши дела лишь гибель, не более. Прав капитан сейчас. Без слова «Дахаку» разве можем быть мы спасены? – Гор покачал головой, все еще не соглашаясь, и она мягко прикоснулась к его руке. – И конец наш может наступить. Ибо должно нам передать то слово «Дахаку», а принять он может лишь капитана код, иначе не спасти нам наши головы и не собрать плоды дел наших.
Колин перевел взгляд с Джилтани на ее отца. Он был признателен ей за поддержку, хоть и понимал, что ею руководила логика, а не энтузиазм. Об этом говорило даже то, как она называла его: Джилтани использовала только звание, и то с кислой миной, когда упоминала Колина в разговоре, и она вообще никакне называла его, если была вынуждена обращаться к нему напрямую.
– Но ведь они не могут его не обнаружить! – с отчаянием в голосе вымолвил Гор, и МакИнтайр понял, в чем дело.
Колин был первой надеждой на полную победу, которую судьба предоставила Гору за все века изгнания, и любая угроза ее потерять ужасала старого имперца гораздо сильнее, чем мысль о собственной смерти.
– Конечно не могут, – ответил Колин. – Поэтому надо сделать так, как предлагаю я.
– Послушай, прадед, – мягко обратился МакМахан к Гору, – мне самому это не по душе, но они правы.
Гор нахмурился, а полковник повернулся к Колину.
– Если я поддерживаю тебя на этот раз, – твердо сказал он, – то только потому, что мне приходится. Но это будет единственнаявылазка, на которую ты отправишься. Понятно?
Колин хотел было смерить его взглядом, но счел это неразумным.
МакМахан улыбнулся ему своей фирменной полуулыбкой, и Колин понял, что дело решено. Возможно чтобы убедить Гора окончательно потребуется еще некоторое время, но решение принимал МакМахан, ибо Колин и Совет назначили его командовать боевой операцией. Успех во многом зависел от работы его агентов, поэтому было логично, чтобы возглавил дело он, а не Джилтани. Колин, конечно, является старшим капитаном Флота Империума (в определенном смысле), но подпадают ли под его начало «его» подчиненные – занимательная правовая головоломка. Кроме того, он знал пределы своего влияния, и у него просто не было соответствующих знаний и опыта, чтобы руководить подобной операцией.
– Я собираюсь поддержать Колина на этот раз, прадед, – сказал МакМахан. – Прости, но я говорю так, как есть.
Гор уставился в стол, но затем нехотя кивнул.
– Хорошо, Колин, ты участвуешь в операции в Куэрнаваке, – продолжал полковник. – Ты наносишь свой удар, отправляешь сообщение и исчезаешь, понятно?
– Понятно.
– И, – тихо добавил МакМахан, – Танни будет твоим пилотом.
– Что?!
Колин сжал зубы, чтобы не сказать то, о чем впоследствии придется жалеть, но его глаза метали молнии, а взгляд Джилтани был еще более красноречивым.
– Танни будет твоим пилотом, – мягко повторил МакМахан. – Сейчас я говорю как командующий боевой операцией, и у меня нет времени на дипломатию, поэтому вы оба заткнитесь и слушайте.
Колин откинулся в кресле и кивнул. Джилтани лишь злобно сверкнула глазами на МакМахана, который предпочел истолковать ее молчание как знак согласия.
– Хорошо. Я знаю, что вы слегка не в ладах, – сдержанно продолжил полковник, – но сейчас вы не можете себе этого позволить. Это дело, как мы все втроем только что убеждали Гора, действительно важное.
Колин, ты единственный человек, кто может отослать сообщение, и ты должен суметь замаскировать его под мнимый отчет в наш штаб. Мы не знаем, как быстро и с какой силой среагируют люди Ану, поэтому посылаем с тобой нашего лучшего пилота для обеспечения наиболее полного контроля за ситуацией. Ты силен, Колин, а скорость твоей реакции превосходит даже стандарты имперцев, но как бы ты ни был хорош, у тебя очень мало опыта ведения боя на истребителе.
Танни является первоклассным пилотом и самым молодым из наших имперцев, скорость ее реакции мало уступает твоей, но у нее гораздо больше опыта боевых вылетов. Вся операция от начала и до конца будет под твоим началом, но она – твойпилот, а ты – командир экипажа и ееоператор. Или так, или никто из вас не полетит.
МакМахан пристально наблюдал за ними, и Колин посмотрел на Джилтани, поймав на себе ее удивленный взгляд. В глазах у обоих мелькнул вызов.
– Хорошо, – в конце концов вздохнул Колин, а затем улыбнулся. – Если бы я знал, какой ты прожженный сукин сын, Гектор, я бы никогда не согласился назначить тебя командовать всем этим делом.
– Ха, но я же самый прожженный сукин сын из всех, имеющихся в твоем наличии… сэр, – парировал МакМахан.
Колин сдался и улыбнулся еще шире, когда ему на ум пришла новая мысль. Уж если их с Джилтани запихнули в один двухместный истребитель, то ей все-таки придетсяпридумать, как к нему обращаться!
* * *
«Потрясающе, насколько я мог ошибаться», – уныло подумал Колин, в последний раз проверяя все свои приборы. Они с Джилтани уже с неделю тренировались на одном и том же тренажере, и она до сих пор никак к нему не обращалась.Их было только двое, кому же еще она могла адресовать свои высказывания? На самом деле ситуация облегчала ее положение, и она не называла его ни по имени, ни по званию. И Колин был уверен, что она скорее умрет, чем он услышит из ее уст «сэр».
МакИнтайр кисло улыбнулся. По крайней мере у него хоть есть чем отвлечься, в то время как внутри все сжимается от волнения и страха. Он был профессиональным военным летчиком, а затем летчиком-космонавтом NASA, но он лишь дважды стрелял по цели в порыве ярости, считая и ту неудачную атаку на тендер Дахака. А первый раз был очень давно, когда еще совсем юный лейтенант Колин МакИнтайр на истребителе «Линкс» неожиданно столкнулся нос к носу с иракским истребителем там, где, как считалось, пролегала зона международного воздушного пространства. И Колин до сих пор не понимал, как ему удалось тогда уйти от самонаводящейся ракеты, которой иракский пилот пытался его сбить. К счастью, тому парню повезло меньше.
То, что имперцы были ветеранами долгой подпольной войны, помогало Колину. Их привычные размеренные приготовления успокаивали его нервы более, чем он был готов признать… но, с другой стороны, это делало ситуацию вообще невыносимой. Хорош главнокомандующий, каждый из подчиненных которого обладает большим опытом боевых действий, чем он! Вряд ли такое соотношение можно назвать правильным.
Колин застегнул свой летный костюм и проверил сфероид – генератор локального защитного поля, которое пилотам-имперцам заменяло шлем. МакИнтайр вынужден был признать, что данное устройство было громадным достижением, ибо сквозь «шлем» можно было прикасаться к голове, да и видимость была превосходная. Но все же он ощутил нечто вроде ностальгии по тем маленьким датчикам и устройствам, которые усеивали внутренности шлема скафандра NASA.
Колин повесил пистолет на пояс летного костюма, хотя вряд ли от этого оружия будет большая польза, если им придется убираться восвояси. И вряд ли им вообще удастся убраться восвояси, если плохие парни сумеют навести на них батарею с тяжелыми энергоорудиями.
Все, он готов. Колин широкими шагами направился со склада оружия в комнату предполетного инструктажа. Он радовался, что никто кроме него не может видеть уровень адреналина в крови, о котором ему сообщают биодатчики, считывающие информацию с имплантантов каждого имперца.
* * *
Члены экипажей истребителей уже ожидали его. Восемь человек, ибо досветовые линкоры не были планетоидами. Они несли на себе только по шесть истребителей.Большинство имперцев выглядели ужасающе старыми. Геб летел ведомым их с Джилтани экипажа, а его оператор вооружения был единственным, кроме Джилтани, представителем «молодых» имперцев. Тамману было десять лет во время мятежа, но его не отправляли в анабиоз на такой долгий срок как Джилтани, и у него за плечами были добрые два века жизни.
Несмотря на свой немалый возраст, остальные имперцы, входившие в команду, были лично отобраны Гектором МакМаханом. Впервые за три тысячи лет экипаж «Нергала» использует технологию Империума в открытой кровавой схватке с врагом. До этого были случайные стычки между отдельными представителями враждующих сторон, и находящиеся в комнате имперцы вышли победителями из тех перестрелок.
– Хорошо, – сказал МакМахан, входя в комнату и садясь за стол инструктора. – Вы все были на совещании, и вам известен план. И вы также знаете главное. Я напомню лишь, что все атаки обязаныначаться не раньше, чем Танни и Колин завершат свою операцию и передадут сообщение. До тех пор вы не можете и пальцем пошевелить.
Все кивнули. Ожидание, возможно, сделает их более уязвимыми для южан, но, если атаковать прежде, чем Колин отправит послание Дахаку, риск будет гораздо больше. Вероятность пасть жертвой старого корабля намного больше, чем предположительно изумленных людей Ану. На этот раз.
– Ладно, – произнес МакМахан. – Тогда по местам!
Экипажи стали расходиться. Полковник положил руку Колину на плечо, когда тот уже выходил.
– Погоди минутку, Колин. Ты и Танни нужны мне на пару слов.
Джилтани и Колин ждали, пока выйдут все остальные, но даже сейчас она предпочитала стоять с другого боку от МакМахана – подальше от своего напарника.
– Я попросил вас подождать, поскольку имею новую информацию о вашей цели, – спокойно начал полковник. – Через одного из наших людей в «Черной Мекке» мы получили подтверждение тому, что именно люди с Куэрнаваки организовали нападение на дом Кэла, и по счастливой случайности сейчас на этой базе находится Киринал.
Ненависть, вспыхнувшая в глазах Джилтани, на этот раз была направлена не на Колина, и он сам почувствовал, как его рот искривился в зверином оскале.
Киринал. Листая ее досье, он чувствовал, как у него мурашки бегут по телу. Она была военачальником Ану – фигурой, равнозначной Гектору МакМахану, но Киринал обожала свою кровавую работу так же, как и Гирру. Ее гибель будет невосполнимой потерей для южан, однако не эта мысль первой мелькнула в сознании Колина. Его первоймыслью было то, что Киринал лично приказала убить семью Кэла.
– Я не хотел вам говорить об этом, – признался МакМахан, – но вы все равно узнаете, а мне и так хватает забот с вами обоими, чтобы добавлять еще одну! Это превращает операцию в личное дело для всех нас, однако я хочу, чтобы сейчас вы забыли об этом. Я понимаю, что такое почти невозможно, но если жажда мести затмевает вам рассудок и способность ясно соображать, скажите мне сейчас – и Геб с Тамманом возьмут первоочередную задачу на себя.
Колина интересовало, сможетли Джилтани совладать с чувствами. А он? Но тут их взгляды встретились, и впервые между ними установились полное согласие и взаимопонимание.
МакМахан наблюдал за ними, скрывая за бесстрастной маской свое беспокойство, и уже было решил отменить операцию, какой бы ответ ни последовал. «Возможно мне не стоило говорить им о Киринал? Нет, у них есть право знать все».
– Хорошо, – в конце концов выдавил он. – Идите. И… – Его голос остановил их на пороге, и МакМахан улыбнулся. – Доброй охоты!
Они ушли, а полковник остался один в комнате предполетного инструктажа и бесстрастная маска сошла с его лица. Через секунду он расправил плечи, прогнав выражение безнадежного отчаяния с лица. Гектор был высокопрофессиональным и опытным пилотом, но у него не было имплантантов, что исключало возможность его участия в собственноручно разработанной операции. Вот в общем-то и все, что можно об этом сказать.
* * *
Когда Колин и Джилтани уселись в кресла, нейроинтерфейс МакИнтайра подключился к тому, что военные летчики США назвали бы «пультом управления оружием и системами радиоэлектронной борьбы», и он почувствовал нетерпеливый кураж машины. Умом Колин понимал, что компьютер – это не более чем набор программ, но земляне в течение нескольких поколений наделяли вычислительные машины человеческими качествами, и имперцы, которых связывали с электронными служаками гораздо более глубокие и тесные отношения, никогда не удивлялись этому. Если копнуть глубже, то не является ли человеческий мозг лишь набором программ?Как бы там ни было, Колин знал, что чувствовал. А чувствовал он, что истребитель обнажает клыки и когти, выражая боевую готовность при помощи ответных сигналов, посылаемых ему.
– Оружие и вспомогательные системы готовы, – сообщил он Джилтани, и она искоса взглянула на него.
Конечно она знала, что все готово. Их нейроинтерфейсы были достаточно объединены для этого. Но это была привычка слишком прочно укоренившаяся за долгие годы тренировок, чтобы отказываться от нее сейчас. Когда контрольная проверка окончена, надо доложить об этом пилоту.
Колин почувствовал, что Джилтани задержала на нем взгляд, а затем тряхнула головой. Ее длинные волнистые волосы на этот раз были собраны в тугой узел, скрепленный сверкающими заколками, стоившими, должно быть, целое состояние. А драгоценный кинжал был пристегнут к поясу рядом с пистолетом. Это был полуавтоматический пистолет, с магазином на тридцать патронов, достаточно легкий для ее нефорсированных мускулов. Джилтани разработала и собрала его сама, и он выглядел несколько анахронично, но уместно рядом с ее кинжалом. Колин в который раз подумал о том, что она представляла собой странное и противоречивое сочетание древнего и нового. Наконец Джилтани ответила.
– Принято, – сказала она, и МакИнтайр сощурился. – Готовы будьте… капитан.
Это был первый раз, когда она отреагировала на его доклад. Только потом до Колина дошло обращение, которое она в конце концов назначила ему.
Когда истребитель взлетел, он все еще размышлял о том, что бы могла означать эта ее уступка.
Глава 14
Джилтани была хороша.
Еще упражняясь на тренажере, Колин оценил ее мастерство и, более того, врожденные способности к полетам. Сейчас она уверенно вела истребитель вверх по длинному, тщательно замаскированному туннелю, не делая ни единого лишнего движения. Крылья истребителя были ее собственными крыльями, и стены их каменного родового пути проносились мимо, пока наконец истребитель с воем не взмыл ввысь.
Над головой, подобно осколкам льда, сверкали звезды, и Колина охватило странное возбуждение. Его сенсоры восприняли новую живую струю на боковой полосе частот, вибрирующую и передающую яркое, агрессивное наслаждение полетом Джилтани. Наконец-то она была свободна! Девушка слилась воедино со своим истребителем, воспарив в ночное небо, и была готова рыскать в поисках врага, чтобы сразиться в открытом бою. Колин чувствовал мощный пульс восторга, усиленный жаждой мщения и жестокостью голодного хищника. Впервые со дня их первой встречи Колин полностью понимал ее и спрашивал себя, рад ли он этому. В Джилтани он увидел себя. Он не настолько одержимый, возможно менее мрачный и задумчивый, не доходящий до предельной крайности и остроты в чувствах и эмоциях… но такой же.
Еще упражняясь на тренажере, Колин оценил ее мастерство и, более того, врожденные способности к полетам. Сейчас она уверенно вела истребитель вверх по длинному, тщательно замаскированному туннелю, не делая ни единого лишнего движения. Крылья истребителя были ее собственными крыльями, и стены их каменного родового пути проносились мимо, пока наконец истребитель с воем не взмыл ввысь.
Над головой, подобно осколкам льда, сверкали звезды, и Колина охватило странное возбуждение. Его сенсоры восприняли новую живую струю на боковой полосе частот, вибрирующую и передающую яркое, агрессивное наслаждение полетом Джилтани. Наконец-то она была свободна! Девушка слилась воедино со своим истребителем, воспарив в ночное небо, и была готова рыскать в поисках врага, чтобы сразиться в открытом бою. Колин чувствовал мощный пульс восторга, усиленный жаждой мщения и жестокостью голодного хищника. Впервые со дня их первой встречи Колин полностью понимал ее и спрашивал себя, рад ли он этому. В Джилтани он увидел себя. Он не настолько одержимый, возможно менее мрачный и задумчивый, не доходящий до предельной крайности и остроты в чувствах и эмоциях… но такой же.