Вэнс Джек Холбрук. Лунный мотылёк

   Поскольку никаких неотложных дел, кроме еженедельных визитов к Мэтью Керсхолу, у Тисселя в Фане не было, он увел свой ковчег на восемь миль к югу и пришвартовал его под скалистым мысом. Если бы не беспрестанные музыкальные занятия, жизнь его можно было бы назвать идиллической и безмятежной. Море было тихо и прозрачно, как хрусталь; берег лежал совсем рядом, окаймленный серебристой изумрудно-зеленой и пурпурной лесной листвою. Тоби и Рекс занимали две комнатушки в носовой части ковчега, Тиссель обитал на корме. Время от времени он тешил себя мыслью о третьем рабе -- точнее о юной рабыне, которая внесла бы аромат свежести и очарования в его повседневный уклад. Но Керсхол отговорил Тисселя от этой затеи, боясь как бы не угас его музыкальный пыл. Тиссель нехотя согласился и всецело посвятил себя шести инструментам.
   Дни летели быстро. Ослепительный блеск закатов и рассветов, белые облачка и бирюзовая гладь моря, ночное небо, на котором ярко горели все двадцать девять звезд созвездия СИ-1-715 -все это радовало Тисселя и не могло ему наскучить. Поездки в Фан приятно разнообразили жизнь: пока Тоби и Рекс добывали еду, Тисселя потчевали советами и наставлениями в роскошном ковчеге Мэтью Керсхола. И вот теперь, спустя три месяца -послание, которое камня на камне не оставляет от привычного уклада: на Сирену явился Хаксо Энгмарк, преступник, безжалостный и коварный убийца! "...Заключение под стражу... привести в исполнение... провал недопустим... чрезвычайно опасен... уничтожить без колебаний..."
   Умение бегать быстро не входило в число главных достоинств Тисселя. Уже через полсотни ярдов он, запыхавшись, перешел на шаг. Тиссель шел по низким холмам, покрытым белым бамбуком и черным папоротником; через поляны, желтые от травяных орехов; через сады и дикие виноградники. Прошло двадцать минут; двадцать пять... Тиссель понял, что опоздал, и ощутил неприятный холодок в животе. Хаксо Энгмарк уже приземлился и теперь, должно быть, движется в Фан этой же дорогой, навстречу ему... Но по пути Тисселю встретились лишь мальчик в шуточно-свирепой маске Хмельного Островитянина да две девушки -- Красная Иволга и Зеленый Дятел; четвертым стал мужчина под маской Лесного Гоблина. Поравнявшись с ним Тиссель резко остановился. Что, если это Энгмарк?
   Тиссель решил прибегнуть к хитрости. Он резко подошел к человеку и, глядя прямо в отвратительную маску, сказал на языке Внутренних Планет:
   -- Энгмарк! Ты арестован!
   Лесной Гоблин непонимающе взглянул на него и пошел дальше. Тиссель преградил ему дорогу. Он потянулся было к ганге, но, вспомнив реакцию конюха, взял аккорд на зачинко.
   -- Вы следуете из космопорта,-- пропел Тиссель.-- Что видели вы там?
   Лесной Гоблин протрубил в сигнальный рожок. Так на Сирене задирали врагов на поле битвы, сзывали животных, а порою даже бранились, грубо и непристойно.
   -- Куда я следую и что я вижу, касается меня лишь одного. Посторонись, иначе растопчу!
   Лесной Гоблин двинулся вперед, словно намереваясь осуществить свою угрозу. Тиссель, едва успев отскочить в сторону, смотрел на его удаляющуюся спину. Энгмарк? Вряд ли. Так владеть рожком...
   Придя в космопорт, Тиссель направился прямиком в контору Ролвера. Тяжелая дверь была полуоткрыта. На пороге показался человек в маске из тусклых зеленых чешуек, слюдяных пластинок, выкрашенного голубой эмалью дерева и черных перьев. Птица-Крачка.
   -- Сээр Ролвер,-- взволнованно выпалил Тиссель,-- кто сошел с "Карины Крузейро"?
   Ролвер посмотрел на него долгим взглядом.
   -- Почему вы спрашиваете?
   -- Почему я спрашиваю! -- вспылил Тиссель.-- Вы же видели космограмму, которую прислал мне Кастель Кромартин!
   -- Ах, да,-- сказал Ролвер.-- Да, конечно.
   -- Мне ее вручили полчаса назад! -- пожаловался Тиссель.-- Я тут же кинулся... Где Энгмарк?
   -- Я полагаю, в Фане,-- сказал Ролвер.
   Тиссель негромко выругался.
   -- Почему вы не остановили его, не задержали -- каким угодно способом?
   Ролвер пожал плечами.
   -- У меня не было ни права, ни желания, ни возможности это сделать.
   Тиссель подавил раздражение и сказал нарочито спокойным голосом:
   -- По пути сюда я встретил человека в ужасной маске -красная борода, глаза как плошки...
   -- Лесной Гоблин,-- отозвался Ролвер.-- Энгмарк привез эту маску с собой.
   -- Но он протрубил в сигнальный рожок,-- возразил Тиссель.-- Как мог Энгмарк...
   -- Энгмарк прекрасно знает местные обычаи. Он пять лет прожил в Фане.
   -- Но Кромартин ничего не сообщил мне об этом!
   -- Это всем известно,-- снова пожал плечами Ролвер.-Энгмарк был коммерческим агентом до Велибуса.
   -- И они знакомы?
   -- Естественно,-- хмыкнул Ролвер.-- Но не вздумайте подозревать беднягу Велибуса в чем-нибудь страшнее фокусов со счетами. Уверяю вас, он не содержит приюта для убийц.
   -- Кстати, об убийцах,-- сказал Тиссель,-- вы не одолжите мне какое-нибудь оружие?
   -- Вы собирались взять Энгмарка голыми руками?
   -- Выбора не было. Когда Кромартин отдает приказ, он ожидает исполнения. И потом, здесь вы и ваши рабы.
   -- Не рассчитывайте на мою помощь! -- отрезал Ролвер.-- я ношу Птицу-Крачку и не претендую на героизм. Но я могу одолжить вам пистолет. Правда, я давно им не пользовался и не могу ручаться за его качества.
   -- Все же это лучше, чем ничего,-- вздохнул Тиссель.
   Ролвер зашел в контору и через секунду вынес пистолет.
   -- Что вы собираетесь делать?
   -- Попробую найти Энгмарка в Фане,-- устало ответил Тиссель.-- Или, может быть, он направился в Зундар?
   -- Энгмарк сможет выжить в Зундаре,-- поразмыслив, сказал Ролвер.-- Но сперва он должен восстановить свои музыкальные умения. Думаю, он на несколько дней задержится в Фане.
   -- Но как мне найти его? Где искать?
   -- Этого я не знаю. Лучше бы вам не искать его вовсе. Энгмарк -- опасный тип.
   Тиссель вернулся в Фан прежней дорогой. Там, где тропа сворачивала вниз, к эспланаде, стояло толстостенное глинобитное здание с дверями из прочного черного дерева и окнами, закрытыми железными ставнями. То была контора Корнелия Велибуса, Коммерческого агента, Экспортера и Импортера. Сам коммерческий агент в скромной маске Вальдемара сидел на отделанной изразцами веранде. Он был погружен в раздумья и, казалось не замечал Лунного Мотылька -- по крайней мере, не пытался приветствовать его.
   Тиссель приблизился к крыльцу.
   -- Доброе утро, Сээр Велибус.
   Велибус рассеяно кивнул и, пощипывая струны кродача, пробормотал:
   -- Доброе утро...
   Тиссель замер, пораженный. Кродач -- не самый подходящий инструмент для беседы с приятелем-иномирянином, даже если тот носит всего лишь Лунного Мотылька.
   Он проговорил холодно:
   -- Позвольте спросить, как давно вы тут сидите?
   Велибус ненадолго задумался и ответил, на сей раз под аккомпанемент более приветливого кребарина:
   -- Минут пятнадцать или двадцать. Но почему вы спрашиваете?
   В ушах Тисселя все стоял пронзительный звон кродача.
   -- Я хотел узнать: не заметили вы Лесного Гоблина?
   Велибус кивнул:
   -- Он прошел вниз по эспланаде и, по-моему, свернул вон в тот магазин масок.
   Тиссель присвистнул. Естественно. Таким и должен быть первый шаг Энгмарка.
   -- Теперь мне его не узнать,-- пробормотал он.
   -- А кто этот Лесной Гоблин? -- спросил Велибус, скорей из вежливости, чем из любопытства.
   -- Известный преступник Хаксо Энгмарк,-- Тиссель не видел причин скрывать правду.
   -- Хаксо Энгмарк! -- ахнул Велибус и подался вперед в своем кресле.-- Вы уверены, что он здесь?
   -- Больше чем уверен.
   Велибус потер дрожащие руки.
   -- Плохая новость. Хуже и не придумать. Энгмарк -отъявленный негодяй.
   -- Вы его хорошо знали?
   -- Его все знали.-- Теперь Велибус аккомпанировал себе на киве.-- Он занимал этот пост до меня. Я прибыл сюда как инспектор и выяснил, что он пускал на ветер четыре тысячи в месяцу. Не думаю, чтобы он был благодарен мне за это.-Велибус нервно взглянул на эспланаду.-- Надеюсь, вы его схватите.
   -- Сделаю все, что в моих силах. Так говорите, он зашел в магазины масок?
   -- Я в этом уверен.
   Тиссель бегом спустился вниз. Не оборачиваясь, он услышал, как захлопнулась тяжелая дверь.
   Он остановился у магазина масок и помедлил перед входом, делая вид, что любуется витриной: сотни миниатюрных масок, выполненных из редких пород дерева и минералов, украшенных изумрудами, тончайшим паутинным шелком, крылышками ос, окаменевшей рыбной чешуей... В магазине был лишь сам Мастер-Масочник -- сухой узловатый человечек в желтых одеждах и в маске Универсального Эксперта. Скромная на вид, она была изготовлена из более чем двух тысяч кусочков дерева, искусно соединенных между собой.
   Тиссель прикинул, что говорить и на чем играть, и вошел в магазин. Масочник, увидев перед собой всего лишь Лунного Мотылька и отметив про себя его робость, не стал отрываться от работы.
   Тиссель заиграл на страпане, самом легком из инструментов. Это был не самый удачный выбор -- страпан предполагал снисходительность. Чтобы нейтрализовать этот оттенок, Тиссель запел ласковым, почти умильным голосом, энергично встряхивая страпан всякий раз когда брал неверную ноту:
   -- Что может быть интереснее беседы с чужеземцем? Его манеры странны нам и будят любопытство. Не минуло и двадцати минут с тех пор, как незнакомец вошел в сей дивный магазин, в надежде обменять Лесного Гоблина, того, что страшен и уныл, на нечто из творений сих, что услаждают взор...
   Масочник покосился на Тиссель и, не проронив ни слова, заиграл на инструменте, какого Тиссель никогда прежде не видел: то был эластичный мешочек, зажатый в кулаке; меж пальцев проходили три короткие трубки. Когда масочник сжимал кулак, воздух просачивался через отверстия в трубках и инструмент издавал звук, подобный пению гобоя. Тисселю, чей слух еще только постигал тонкости сиренийских мелодий, инструмент показался невероятно сложным, масочник -- виртуозом, а сама музыка -- полной тайного смысла, но холодной и безучастной.
   Тиссель снова попытался завести беседу, старательно бренча на страпане:
   -- Вдали от дома голос земляка подобен влаге для увядшей розы. И если кто в порыве состраданья ускорил встречу двух иномирян -- сколь велико его благодеянье!
   Масочник небрежно прикоснулся к своему страпану. Раздался легкий серебристый звон. Пальцы мастера двигались с немыслимой скоростью. Он сухо пропел:
   -- Художник дорожит минутой вдохновенья; к чему досужие беседы с тем, чей престиж заметно невысок?
   Тиссель попытался было ответить, но масочник разразился потоком еще более сложных аккордов, и запел голосом, не предвещавшим ничего хорошего:
   -- Сюда вошедший явно взял впервые изысканный и сложный инструмент, поскольку музыкант он никудышный. Пытается воспеть тоску по дому и жажду встреч с подобными себе. Под Лунным Мотыльком сокрыта хорра, такая необъятная, что можно глумиться над художником ему! Но утонченный, плодотворный мастер на инструменте вежливом играет; он остается глух и нем к насмешкам и ждет, пока наскучит чужеземцу бездарная и глупая забава и удалится он из магазина.
   Тиссель переключился на кив:
   -- Достопочтенный, благородный мастер совсем не понял смысла слов моих...
   Его прервало пронзительное стаккато на страпане:
   -- Похоже, этот дерзкий чужеземец теперь готов подвергнуть осмеянью художника способности и ум!
   Тиссель яростно ударил по струнам страпана:
   -- Ища укрытья от жары несносной, забрел я в неприглядную лавчонку. Ремесленник, хотя и не бездарный, смущенный сложностью своих орудий, так ревностно стремится стать умельцем, что вовсе о приличьях забывает: он с посетителем беседовать не хочет! Знать не желает, с чем к нему пришли!
   Мастер аккуратно отложил резец, встал и вышел за ширму. Спустя мгновение он вернулся в маске из железа и золота, верх которой скрывался под искусственными языками пламени. В одной руке масочник держал скараний, в другой -- ятаган. Исполнив блестящую импровизацию из страшных, грозных звуков, он пропел:
   -- Художник, как бы ни был он велик, свою способен увеличить хорру, убив морское чудище, Ночного, аль чужака назойливого. Случай такой как раз представился, но мастер десять секунд помедлит с нападеньем, раз на нахале -- Лунный Мотылек.
   Он взмахнул ятаганом. Тиссель в отчаянии схватился за страпан:
   -- Лесной Гоблин был здесь? Он ушел в новой маске?
   -- Пять секунд минуло,-- угрожающе пропел масочник.
   Тиссель в бешенстве хлопнул дверью, пересек площадь и, растерянно озираясь, остановился на эспланаде. Сотни мужчин и женщин неспешно фланировали по пристаням либо торчали на палубах своих ковчегов. На каждом была маска, подчеркивающая его престиж, настроение и прочие тонкости. Отовсюду доносился щебет музыкальных инструментов.
   Лесной Гоблин исчез. Хаксо Энгмарк свободно разгуливает по Фану. Приказ Кастеля Кромартина не выполнен. Полный провал.
   Тиссель услыхал сзади вежливые звуки кива.
   -- Сээр Лунный Мотылек в раздумья погружен?
   Обернувшись, Тиссель увидел Пещерную Сову -- мрачный черно-серый покров, символизирующий эрудицию и приверженность к абстрактным идеям. Тиссель узнал эту маску: Мэтью Керсхол был в ней неделю назад, в их предыдущую встречу.
   -- Доброе утро, Сээр Керсхол.
   -- Ну, как идут занятия? Вы освоили ту гамму, до-диез-плюс на гомопарде? Помнится, вам никак не давались обратные интервалы?
   -- Я работал над ними,-- мрачно ответил Тиссель,-но, скорей всего напрасно, ибо скоро меня отзовут в Полиполис.
   -- Что? Что стряслось?
   Тиссель рассказал. Керсхол печально кивнул:
   -- Я помню Хаксо Энгмарка. Неприятная личность, но музыкант великолепный. И изумительная беглость пальцев...-- Он задумчиво потеребил бородку Пещерной Совы.-- И каковы ваши планы?
   -- Никаких.-- Тиссель проиграл грустный пассаж на киве.-- Не представляю, как он выглядит, что за маски он будет носить. Как его найти?
   Керсхол снова подергал бородку.
   -- В прежние времена он предпочитал серию Обитателей преисподней. Но вкусы меняются...
   -- Вот именно! Он сейчас может пройти в двух шагах от меня -- я его не узнаю.-- Тиссель раздраженно оглянулся на магазин масок.-- Никто не хочет мне помочь. По-моему им просто наплевать, что по их пристаням бродит убийца!
   -- Совершенно верно,-- согласился Керсхол.-- Здешние нравы отличаются от наших.
   -- Сиренийцы вообще безнравственны! -- заявил Тиссель.-- Я уверен, они даже утопающему не протянут руки!
   -- Действительно, они не любят вмешиваться,-- подтвердил Керсхол.-- Они настаивают на независимости личности и индивидуальной ответственности каждого.
   -- Это, конечно, очень интересно,-- сказал Тиссель,-но ни на йоту не приближает меня к Энгмарку.
   Керсхол пристально и серьезно посмотрел на него.
   -- Ну а нашли вы Энгмарка -- что станете делать?
   -- Выполнять приказания моего начальства.
   -- Энгмарк -- очень опасный человек,-- задумчиво проговорил Керсхол.-- И у него есть ряд явных преимуществ перед вами.
   -- Я учел это. Однако моя обязанность -отправить его в Полиполис. Но пока у меня нет даже отдаленного представления, как его разыскать.
   -- Чужака не скроет маска. Рано или поздно его раскусят -- по крайней мере, сиренийцы. Здесь, в Фане, нас всего лишь четверо: Ролвер, Велибус вы и я. Если еще один иномирянин попытается обосноваться в Фане, слухи об этом разлетятся с неимоверной скоростью.
   -- А если он отправится в Зундар?
   Керсхол пожал плечами.
   -- Вряд ли он посмеет. Хотя с другой стороны...-- Он внезапно запнулся, заметив, что Тиссель уже не слушает его, и проследил за его взглядом.
   Человек в маске Лесного Гоблина важно шествовал по эспланаде, приближаясь к ним. Керсхол схватил Тисселя за руку, пытаясь остановить, но тот уже преградил путь Лесному Гоблину и, угрожая пистолетом, крикнул:
   -- Хаксо Энгмарк! Не двигайся, или я стреляю! Ты арестован!
   -- Вы уверены, что это Энгмарк? -- встревожено шепнул Керсхол.
   -- Сейчас выясним,-- отмахнулся Тиссель.-- Энгмарк, кругом, руки вверх!
   Лесной Гоблин замер от неожиданности и удивления; затем, словно очнувшись, взял вопросительное арпеджио на зачинко и пропел:
   -- О Лунный Мотылек, что досаждаешь мне?
   Внезапно зазвучала ласковая, умиротворяющая мелодия -Керсхол заиграл на слобо:
   -- Послушайте, о Сээр Лесной Гоблин! Боюсь что вышло недоразуменье! Сээр Лунный Мотылек пытается найти иномирянина в такой же маске.
   -- Иномирянин -- я?! -- Лесной Гоблин в гневе перешел на стимик.-- Пускай докажет это он, иначе безумца ждет возмездие мое!
   Керсхол заметил, что вокруг них собирается толпа. Он вновь попытался уладить конфликт с помощью очаровательной мелодийки:
   -- Уверен я, что Сээр Лунный Мо...
   Лесной Гоблин прервал его грозной фанфарой скарания:
   -- Пусть он предъявит свои доказательства иль приготовится к смерти бесславной!
   -- Отлично,-- сказал Тиссель,-- я докажу.
   Он шагнул вперед и ухватился за маску Лесного Гоблина:
   -- Я взгляну в его лицо, и мы увидим, кто он есть!
   Лесной Гоблин отпрянул, ошеломленный. Толпа ахнула; наперебой зазвенели, забренчали разные инструменты.
   Лесной Гоблин заложил руку за спину и рывком дернул за шнур дуэльного гонга; свободной же рукой он выхватил ятаган.
   Керсхол вновь подступил к Лесному Гоблину, взволновано играя на слобо. Музыкальный ропот в толпе становился все более зловещим. Тиссель в смятении попятился. Керсхол, рассыпаясь в извинениях и уговорах, резко бросил через плечо:
   -- Бегите, или вас убьют! Скорее!
   Тиссель замешкался. Лесной Гоблин с досадой оттолкнул Керсхола.
   -- Бегите! -- завопил тот.-- Запритесь в конторе Велибуса!
   Тиссель пустился бежать. Лесной Гоблин погнался было за ним, но, пробежав всего несколько метров, остановился и затопал ему вслед ногами, издевательски трубя в рожок. Толпа вторила ему презрительным щелканьем химеркинов.
   Видя что погоня утихла, Тиссель не стал прятаться в конторе Экспорта и Импорта. Он свернул в сторону и осторожно, с оглядкой пробрался к пристани, где был пришвартован его ковчег.
   Он поднялся на борт. Уже смеркалось; Тоби и Рекс сидели на корточках на передней палубе и разбирали принесенные продукты. Тиссель увидел тростниковые корзины с фруктами и хлебом, кувшины из голубого стекла, полные масла, вина и пряного нектара, трех поросят в плетеной клетке. Рабы щелкали орешки, плюя скорлупу куда попало. Тоби процедил что-то сквозь зубы, Рекс проглотил ухмылку.
   Тиссель сердито щелкнул химеркином и пропел:
   -- Уведите дом от берега -- сегодня мы не ночуем в Фане.
   В каюте, в одиночестве, он снял маску и уставился в зеркало на почти незнакомое лицо; затем перевел взгляд на Лунного Мотылька.
   Отвратительный серый мех, издевательские завязочки. Вот уж достойный облик для Представителя Консульства Внутренних Планет! Если, конечно, он еще занимает свой пост -- ведь Кромартин, должно быть, уже знает, что Энгмарк благополучно скрылся!
   Тиссель опустился на стул и устремил взгляд в пространство. Сегодня он потерпел целый ряд поражений; но еще не все потеряно! Завтра он пойдет к Мэтью Керсхолу и они вместе подумают, как лучше вычислить Энгмарка. Ведь Керсхол сказал, что иномирянину не укрыться среди сиренийцев; рано или поздно Энгмарк обнаружит себя. И еще... и еще завтра он сменит маску. В новой не будет и намека на роскошь или тщеславие -- лишь необходимый минимум достоинства и самоуважения.
   Тут кто-то из рабов постучал в дверь, и Тиссель поспешно водрузил на голову ненавистного Лунного Мотылька.
   На рассвете рабы пришвартовали дом в той части пристани, что отводилась иномирянам. Ни Ролвер, ни Велибус, ни Керсхол еще не прибыли, и Тиссель ждал в нетерпении. Через час появился ковчег Велибуса. Не желая говорить с ним, Тиссель укрылся в каюте.
   Несколькими минутами позже причалил ковчег Ролвера. Через окно Тиссель видел, как Ролвер, во всегдашней своей Птице-Крачке, вышел на пристань. Там к нему приблизился человек в желтой маске Песчаного Тигра и, под аккомпанемент гомопарда вручил Ролверу какое-то послание.
   Ролвер казался удивленным и растерянным. После минутного замешательства он тоже заиграл на гомопарде и пропел что-то, указывая на ковчег Тисселя. Затем он поклонился и пошел своей дорогой.
   Песчаный Тигр с достоинством прошествовал к дому Тисселя и постучался. Тиссель вышел из каюты, но, следуя сиренийскому этикету, не пригласил нежданного гостя на борт, а лишь сыграл вопросительную фразу на зачинко.
   Песчаный Тигр запел под гомопард:
   -- Прекрасней нет рассвета, чем над Фаном; Мирэль встает и озаряет небо сияньем янтаря и изумруда, и утренняя дымка, извиваясь, сгорает в пламенеющей заре. Тот, кто поет, мечтает насладится великолепьем Фанского рассвета, но труп иномирянина в волнах пейзажа нарушает безмятежность.
   Зачинко Тисселя, казалось, само выразило потрясение. Песчаный тигр с достоинством пропел:
   -- Тот, кто поет, себе не знает равных в спокойствии и твердости рассудка; он вовсе не желает быть смущаем гримасами мятущегося духа. Пока беседуем мы с вами столь учтиво, к корме ковчега вашего рабы привязывают труп, дабы могли вы над телом те обряды совершить, какие приняты в иных мирах. Тот, кто поет, вам желает доброго утра -- и уходит прочь.
   Тиссель бросился на корму. Внизу, на воде, он увидел мертвеца, полуголого и без маски. В штанах задержался воздух, и потому тело держалось на плаву.
   Тиссель долго вглядывался в мертвое лицо, которое показалось ему вялым и бесцветным -- должно быть, потому, что он отвык от лиц. Человек был среднего сложения и веса, лет на вид сорока пяти-пятидесяти, с блекло-коричневыми волосами. Лицо его распухло от воды. Определить, от чего он умер, было невозможно.
   Это Хаксо Энгмарк, подумал Тиссель. Кто-же еще? Мэтью Керсхол? А почему бы нет, спросил он себя и почувствовал, как на лбу, под маской, проступает пот. Ролвер и Велибус уже высадились и приступили к делам. А Керсхол? Тиссель оглядел бухту и увидел, что ковчег Керсхола швартуется у причала. Сам Мэтью Керсхол, в маске Пещерной Совы, выбрался на берег. Он прошел мимо дома Тисселя, не подняв глаз -- должно быть, увлекся очередной абстрактной идеей.
   Тиссель обернулся к телу. Энгмарк? Вне всяких сомнений. Ведь трое остальных уже на берегу, все в обычных для них масках. Значит, Энгмарк. Но не слишком ли просто? Керсхол сказал, что иномирянина в Фане невозможно не обнаружить. Значит, для Энгмарка единственный способ избежать разоблачения -это... Но нет! Нужно выбросить эту мысль из головы. Покойник -- Энгмарк, это очевидно. И все-же...
   Тиссель вызвал рабов и велел им найти контейнер для переправки тела на кладбище. Рабы не выразили ни малейшей охоты выполнять приказание, и Тисселю пришлось подкрепить его неумелым, но властным грохотом химеркина.
   Тиссель прошел по пристани, свернул к эспланаде, миновал контору Корнелия Велибуса и по знакомой красивой тропе отправился в космопорт.
   Придя, он выяснил, что Ролвера еще нет на месте. Старший раб -- его статус подтверждался желтой розой на черном полотне маски -- спросил, чем он может быть полезен. Тиссель сказал, что хочет отправить донесение в Полиполис. Это очень просто, отозвался раб. Если Тиссель напишет текст разборчиво, печатными буквами, послание тотчас же будет отправлено.
   Тиссель написал:
   НАЙДЕН ТРУП ИНОМИРЯНИНА. ВОЗМОЖНО, ЭНГМАРК. 48 ЛЕТ. ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ СРЕДНЕЕ. ШАТЕН. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ И/ИЛИ ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ.
   Он написал адрес -- Кастелю Кромартину, Полиполис -- и вручил послание старшему рабу. Через несколько минут до него донесся гул транскосмической почты.
   Прошел час. Ролвер не объявлялся. Тиссель в нетерпении мерил шагами площадку перед входом в здание космопорта. Никто не знал, сколько придется ждать ответа: транскосмическая связь отличалась непредсказуемостью. Иной раз космограммы проходили за долю секунды, иногда часами бродили неизвестно где, а несколько раз даже -- тому были свидетели -- приходили раньше, чем были отправлены.
   Еще через полчаса появился Ролвер в свое Птице-Крачке. Одновременно Тиссель услышал шорох -- приближался ответ!
   Ролвер удивленно взглянул на Тисселя:
   -- Что привело вас сюда в такую рань?
   -- Труп, который вы отправили мне утром. Я связался с начальством по этому поводу.
   Ролвер поднял голову и прислушался.
   -- Кажется, вам уже ответили. Пойду, прослежу.
   -- К чему утруждать себя? Ваш раб отлично справится сам.
   -- Это моя работа,-- заявил Ролвер.--Я отвечаю за точность отправки и получения корреспонденции.
   -- Я пойду с вами,-- сказал Тиссель.-- Мне давно хотелось увидеть, как работает ваше оборудование.
   -- Боюсь, это невозможно. Правила запрещают посторонним находиться в рабочем помещении. Я сам принесу вам ответ.
   Тиссель попытался возразить, но Ролвер, не слушая его, прошел в комнату космосвязи.
   Спустя пять минут он вернулся, неся в руке небольшой желтый конверт.