Вэнс Джек Холбрук. Умы Земли

   — Так как своим мозгом вы в состоянии видеть в сверхмире, вы поведете нас к ггеру.
   — Но мы...
   — Идемте, иначе вы будете убиты.
   Бек, Тарберт и Маргарет поспешили покинуть здание.

Глава 11

   Троим землянам отвели такие же каюты, как и остальным членам экипажа.
   За все время полета Эпиптикс только раз заговорил с ними:
   — В каком направлении расположен ггер?
   Тарберт, Бек и Маргарет сошлись во мнении, что его надо искать где-нибудь в направлении созвездия Персея.
   — И на каком удалении?
   Никто не осмелился назвать что-то определенное, ограничившись лишь предположением.
   — В таком случае мы будем двигаться, пока ггер не станет просматриваться отчетливее.
   С этими словами ксексианин удалился.
   — Увидим ли мы когда-нибудь Землю? — с горечью заметил Тарберт.
   — Самому хотелось бы знать.
   — Не дали взять даже зубной щетки, даже смены белья! — запротестовала Маргарет.
   — Можешь позаимствовать что-нибудь у ксексиан. Вот Эпиптикс, например, одалживает Тарберту свою электробритву.
   — Твой юмор неуместен, — кисло улыбнулась Маргарет.
   — Хотелось бы знать, как работает эта штука, — сказал Тарберт, разглядывая силовую установку. Он жестом подозвал Эпиптикса. — Объясните нам, пожалуйста, принцип действия двигателей.
   — Мне ничего не известно, — категорично заявил Эпиптикс. — Корабль очень стар, он был сооружен до начала великих войн. Что же касается того, чтобы мы поделились с вами нашими технологическими достижениями, об этом не может быть и речи. Ваша раса переменчива и склонна к удовлетворению собственных капризов. Не в наших интересах предоставлять вам шанс расселиться по всей Галактике.
   — Грубые варвары, — пробурчал Тарберт, когда ушел Эпиптикс.
   — Да, обаятельными их не назовешь, — согласился Бек, — зато они не ведают о некоторых свойственных людям пороках.
   — Очень утешает, — хмыкнул Тарберт. — Вы хотели бы, чтобы ваша сестра вышла замуж за кого-нибудь из них?
   Разговор прекратился.
   Бек попробовал заглянуть в паракосмос, но увидел лишь размытые контуры корабля, ничего более.
   А путешествие продолжалось. Дважды ксексиане выводили корабль в нормальное межзвездное пространство и предоставляли землянам возможность уточнить расположение ггера, после чего производилась корректировка курса и корабль снова устремлялся вперед. Во время этих остановок складывалось впечатление, что ггер как бы расслаблялся после злобной настороженности, в которой пребывал. Желтый глаз плавал на поверхности бесформенной массы, как яичный желток в чаше с молоком. Что касается расстояния до него, то определить его было все так же невозможно. В паракосмосе расстояние не поддавалось точному измерению, и Бек с Тарбертом тревожно задумывались о том, не обитает ли он в какой-нибудь удаленной Галактике. Но во время третьей остановки ггер больше не висел прямо перед ними, а сдвинулся в направлении кормы и располагался на том же азимуте, что и одинокая тусклая красная звезда. Теперь он был огромен и выглядел угрожающе, желтое глазное яблоко неуклюже ворочалось в студенистой массе, будто бы пытаясь занять наиболее удобное положение. Трудно было отделаться от ощущения, что оно является неким органом восприятия.
   Ксексиане развернули корабль, и когда он в следующий раз вынырнул из квазикосмоса, красная звезда висела точно под ним в сопровождении единственной холодной планеты.
   Сконцентрировав органы чувств. Век различил размытые контуры ггера, наложенные на диск планеты. Она-то и была родным домом ггера. На заднем плане просматривался пейзаж: темная причудливая равнина, испещренная фосфоресцирующими топями, с обширными участками, покрытыми засохшей грязью. Ггер занимал центральное место на планете, раскинув щупальца во всех направлениях.
   Корабль вышел на околопланетную орбиту. Поверхность планеты при наблюдении в телескоп оказалась ровной, лишенной каких-либо образований, покрытой коркой черных маслянистых болот. Ничто не указывало на наличие на планете разумной жизни, и на ней не было искусственных сооружений, руин или источников света. Единственно достойной внимания оказалась трещина в высоких широтах — борозда, похожая на трещину в старом шаре для игры в крокет.
   Бек, Тарберт, Птиду Эпиптикс и еще трое ксексиан, облачась в скафандры, заняли места в корабельной шлюпке. Бек и Тарберт, медленно сканируя равнину, в конце концов пришли к убеждению, что ггер находится в озерке, расположенном в центральной части планеты. Шлюпка с воем пронзила верхние слои атмосферы и совершила посадку на невысоком бугре в полумиле от озера.
   Все шестеро вышли наружу. В нескольких метрах от них виднелась черного цвета поросль, напоминающая какой-то чудовищный лишайник из мельчайших кристалликов, похожих на обугленную капусту. Над головой простиралось пурпурное небо, постепенно меняющее цвет до грязно-зеленого у горизонта.
   Озеро казалось угрюмым пространством, окрашенным лучами звезды в темно-лиловый цвет. Почва до самого горизонта была влажной и черной, постепенно переходя в болотную слизь и в центре превращаясь в большую лужу. Над поверхностью жидкости торчал невысокий" бурдюк из черной кожи.
   — Вот это и есть ггер, — сказал Тарберт, показывая на бурдюк.
   — Не очень-то смотрится в сравнении со своим аналогом, — заметил Бек.
   Эпиптикс сморщился, пытаясь проникнуть в паракосмос.
   — Он знает, что мы здесь.
   — Да, поэтому так и встревожен.
   Эпиптикс приготовил оружие и зашагал вниз по склону. Бек и Тарберт последовали за ним, но вдруг остановились в изумлении. В паракосмосе ггер вздулся и задергался в судорогах, затем из всех его пор повалил пар, и он превратился в огромную тень, принявшую почти человеческие очертания.
   Реальный ггер при этом как будто обмяк, в то время как субстанция все больше сгущалась, контуры тени становились все более четкими, а она сама обрела жесткость материального мира. Бек и Тарберт окликнули Эпиптикса.
   Тот обернулся.
   — В чем дело?
   Бек показал рукой на небо.
   — Ггер сооружает какое-то орудие нападения.
   — В паракосмосе? Разве оно может нас поразить?
   — Не знаю, если ему удастся сконцентрировать достаточное количество пусть самой слабой энергии...
   — Именно это он сейчас и делает, — вскричал Тарберт. — Смотрите!
   В ста метрах от них возникло мощное двуногое существо, напоминающее безголовую гориллу двух с половиной метров. Ее огромные передние лапы заканчивались клешнями, пальцы ног — острыми когтями. Огромными прыжками чудовище двинулось вперед. Ксексиане, прицелившись из своего оружия, открыли огонь. Багровая вспышка озарила созданное ггером чудище, но оно не только не пострадало, но, совершив очередной огромный прыжок, обрушилось на стоявшего впереди ксексианина. То ли в приступе ярости, то ли в силу безрассудной смелости, ксексианин храбро встретил атаку чудовища, схватившись с ним в рукопашном бою. Результат был ужасным: чудовище разорвало ксексианина на куски, разбросав внутренности по черной болотной грязи. Тарберт подхватил валявшееся оружие ксексианина и, прокричав прямо в ухо Беку «Ггер!!!», побежал, спотыкаясь, к воде.
   Чудовище стояло, раскачиваясь на черных ногах; его торс ярко пылал, поливаемый пламенем излучателей ксексиан. Затем оно развернулось и бросилось за Тарбертом и Беком, которые, скользя по липкой грязи, бежали к воде.
   Окутанное клубами дыма, продырявленное, как решето, чудовище догнало Бека и обрушило на него удар такой силы, что он кувырком отлетел в сторону, а затем пустилось в погоню за Тарбертом, с огромным трудом преодолевающим цепкую трясину. Чудовище, хотя тяжелое и неповоротливое, барахтаясь в болотной жиже, все-таки продолжало сокращать расстояние, отделяющее его от Тарберта. Оправившись после удара, Бек приподнялся и, как безумный, обшаривал взглядом почву вокруг себя.
   Тем временем Тарберт, теперь уже находящийся достаточно близко от настоящего ггера, целился в него из непривычного оружия, а черная горилла приближалась к человеку сзади. Тарберт, продолжающий возиться с оружием, сделал попытку увернуться, но его ноги разъехались в скользкой грязи, и он упал. Горилла, прыгнув вперед, подмяла под себя Тарберта, а затем потянулась к нему клешнями. Бек, успевший подбежать к месту схватки, вцепился в чудовище сзади, изо всех сил толкнул твердое и тяжелое, как камень, тело, и, потеряв равновесие, горилла тоже повалилась в болотную грязь. Подняв оружие, Бек судорожно стал искать спусковой механизм, а чудовище, тем временем снова вставшее на ноги, уже тянуло к Беку свои отвратительные клешни. Прямо над ухом Бека с оглушительным треском вырвался сноп ярко-красного пламени, и реальный ггер, торчащий из лужи посреди болота, перестал существовать. В тот же миг безголовое черное чудовище, казалось, стало ноздреватым, затем расползлось, как туча, на рваные клочья. Паракосмос беззвучно взорвался, выбросив мощные потоки энергии. Когда Беку удалось восстановить свое экстрасенсорное видение, ггер бесследно исчез.
   Подойдя к Тарберту, Бек помог подняться ему на ноги, и они заковыляли по направлению к более твердой почве.
   — Крайне своеобразное существо, — тяжело дыша, сказал Тарберт, — и далеко не из приятных.
   Они обернулись, чтобы посмотреть на озерцо, которое без ггера потеряло всю свою значительность, стало пустым и ненужным.
   — Похоже, он был очень старым. Прожил, наверное, добрый миллион лет, — заметил Бек.
   — Миллион? Гораздо больше.
   — Мне кажется, в далеком прошлом наступил такой период, когда это существо больше не могло поддерживать свою жизнедеятельность, и оно создало паракосмос, став там паразитом.
   — Весьма странный тип эволюции, — заметил Тарберт. — Развитие нопалов, возможно, происходит подобным же образом.
   — Нопалы... На первый взгляд такие ничтожные создания... — Пока Бек рассматривал нопалов, пытаясь разгадать их структуру и происхождение, он вдруг услышал голос Тарберта:
   — У вас не сложилось впечатления, что где-то здесь есть пещера?
   Бек вгляделся в паракосмос.
   — Вижу отвесные скалы... нагромождения камней... Расщелина? Та самая, на которую мы обратили внимание при посадке?
   Тут их окликнул Эпиптикс.
   — Пошли. Мы возвращаемся на корабль. — Настроение у него было самое мрачное. — Ггер уничтожен. Таупту больше нет. Одни читуми. Они победили, но мы изменим это.
   Бек повернулся к Тарберту.
   — Сейчас или никогда. Они готовы взяться за уничтожение нопалов, и мы их должны удержать.
   Тарберт задумался в нерешительности.
   — Мы можем предложить что-нибудь другое?
   — Несомненно. Без нас ксексиане не отыскали бы ггера, не найдут и нопалов. Вот нам и карты в руки. Если не удастся убедить их с помощью логики, придется прибегнуть кое к чему другому.
   — К чему же именно?
   — Пока еще не знаю.
   Они последовали за ксексианами к шлюпке.
   — Есть идея. — Бек, наклонясь к Тарберту, что-то сказал ему.
   — А что, если сценические эффекты не произведут впечатления? — возразил Тарберт.
   — Должны оказать, а аргументацию я беру на себя.
   Тарберт мрачно усмехнулся.
   — Я постараюсь придать ей максимальную убедительность.
   Птиду Эпиптикс взмахнул рукой в их сторону.
   — Пошли. Нас ждет главная задача — уничтожение нопалов.
   — Ее не так-то просто осуществить, — уклончиво сказал Бек.
   Ксексианин, сжав кулаки, поднял руки до уровня плеч — это был, как уже знали земляне, ликующий жест, жест триумфа, однако голос, прозвучавший из пульта, был ровным и спокойным:
   — Как и у ггера, у нопалов должен быть материальный носитель в базовой Вселенной. Ггера вы отыскали без труда, теперь то же самое сделаете в отношении нопалов.
   Бек покачал головой.
   — Ничего не выйдет. Придется придумать что-нибудь другое.
   Эпиптикс уронил кулаки, и его незрячие глаза вперились в Бека.
   — Я вас не понимаю. Мы должны победить в этой войне.
   — Здесь замешаны интересы двух планет, и ни одна не может быть ущемлена. Для Земли внезапное уничтожение нопалов обернется бедствием.
   Наше общество построено на уважении к личности, на тайне мыслей и намерений. Если каждый обнаружит у себя псионические способности, наша цивилизация погибнет, а у нас нет ни малейшего желания навлечь беду на родную планету.
   — Нас не интересуют ваши желания! Не вы, а мы терпели страдания, и вы должны следовать нашим наставлениям.
   — Но не тогда, когда они нелогичны и безответственны.
   — Вы ведете себя дерзко, хотя должны понимать, что я могу вас заставить подчиняться своей воле.
   Бек пожал плечами.
   — Возможно.
   — И вы согласны терпеть этих паразитов?
   — Какое-то время. Через несколько лет мы уничтожим их или научимся извлекать пользу для себя из сосуществования с ними. Но прежде чем это произойдет, у нас будет время, чтобы приспособиться к псионическим реалиям.
   — Но, как вы старались подчеркнуть, здесь замешаны интересы двух планет, — в голосе слышалась издевка. — Как же быть с Айксексом?
   — Уничтожение нопалов вашей планете принесет не меньший ущерб, чем нашей.
   Эпиптикс с удивлением дернул головой.
   — Чушь! Вы хотите заставить нас отказаться от борьбы, когда мы уже практически у цели?
   — Вы одержимы идеей уничтожения нопалов, — сказал Бек, — все время забывая, что втянул вас в эту войну ггер.
   — Ггер мертв, нопалы же существуют.
   — И очень хорошо, потому что их можно использовать в качестве защиты.
   Измельченный нопал служит защитой от себя самого и от всех других паразитов паракосмоса.
   — Ггер мертв. Мы уничтожим нопалов, и тогда нам не нужна будет никакая защита.
   Бек издал язвительный смешок.
   — Не знаю, кто сейчас говорит чушь. — Он показал рукой на небо. — Таких планет, как эта, миллионы. Неужели вы полагаете, что ггер и нопалы уникальны в своем роде и что в паракосмосе нет других паразитов?
   Эпиптикс втянул голову в плечи, как встревоженная черепаха.
   — В самом деле?
   — Взгляните сами.
   Эпиптикс вытянулся и напрягся, пытаясь проникнуть разумом в паракосмос.
   — Действительно, какие-то образы формируются. Каких-то существ... Одно из них явно злонамеренное. — Эпиптикс посмотрел на Тарберта, затем снова обернулся к Беку. — А вы видите это существо?
   Бек тоже стал всматриваться в небо.
   — Вижу что-то очень напоминающее ггера... Раздутое бесформенное тело, два огромных глаза, хищный клюв, длинные щупальца...
   — Да, именно это я и вижу. Вы правы, нопалы нужны нам для защиты. По крайней мере, на какое-то время. Идемте. Мы возвращаемся.
   Он решительно двинулся вверх по склону. Век и Тарберт шли слегка позади.
   — Спроецированный вами осьминог был как живой, — признался Бек. — Мне самому стало как-то не по себе.
   — Я пытался создать китайского дракона, — обиженно возразил Тарберт. — А осьминог был бы в самом деле уместнее.
   Бек остановился и опять посмотрел в паракосмос.
   — А ведь мы не очень-то погрешили против истины. Почему бы нопалам и ггеру не иметь родственников? Мне кажется, что я их даже вижу, очень-очень далеко, — вроде клубка дождевых червей.
   — На сегодня с нас, пожалуй, довольно злоключений, — неожиданно весело отозвался Тарберт.
   — Не забывайте, — засмеялся Бек, — что у нас в багажнике машины лежит сто килограммов золота.
   — Зачем нам теперь золото? Все, что отныне потребуется, — это ясновидение и дубовые столы Лас-Вегаса. Никому не устоять против нашей системы.
   Они сели в шлюпку, которая, оторвавшись от поверхности старой планеты, быстро пошла вверх, наискосок пересекая грандиозную расселину, уходившую вниз неизвестно на какую глубину. Заглянув туда, Бек различил в поднимающихся воздушных потоках знакомые силуэты, увенчанные плюмажами.
   Один за другим устремлялись они в межзвездное пространство к тому месту в паракосмосе, где ярко светился зеленовато-голубой, пусть искаженной формы, но такой родной шарик.
   — Дорогая старушка Нопалгарт, — тихо произнес Бек. — Вот мы и возвращаемся.