— В настоящее время нет, мисс Пеннингтон. Благодарю вас.
Лидия быстро взбежала по ступенькам, задержалась на мгновенье в коридоре и, услышав голоса в гостиной Филлиды, открыла дверь и вошла.
— А где Айрин? — одновременно спросили Фрэнк, Бренда и Дики.
— С высоким полисменом. Он встретил нас в холле и повел ее в кабинет, чтобы взять у нее показания. Интересно зачем?
— Что я говорила! — воскликнула Бренда.
— Может, тебе сюит спуститься туда, Фрэнк? — спросил Дики. — Ты сумеешь ее остановить, если она слишком распустит язык.
Фрэнк пожал плечами.
— Кто-нибудь пробовал остановить Айрин, когда она хочет что-то сказать? Она не понимает намеков. Кроме того, представляешь, как это будет выглядеть? Вайнер сразу же ночует неладное.
— Ты должен был ей позвонить, — сказал Дики.
— Я же говорил тебе, что телефон не работает.
— Однако кто-то сумел вам дозвониться и сообщить новости.
— Алберт позвонил нашим соседям Брезертонам и попросил их передать сообщение. По-твоему, я должен был попросить Джека Брезертона передать Айрин, чтобы она придержала язык?
— Ладно, ты прав, — махнул рукой Дики.
Лидия шагнула в середину комнаты.
— Фрэнк, Эллиот, что все это значит?
Однако ей ответил Марк:
— Фрит считает, что это убийство.
До сих пор никто не произносил этого слова. Оно упало среди них, словно камень, брошенный в окно. Послышались протестующие возгласы, самый громкий из которых принадлежал Лидии.
— Это правда, — продолжал Марк. — Мы умалчивали об этом, но все к тому идет. Фрит говорит, что его толкнули. Дважды два — четыре, не так ли? Если его толкнули, значит, это убийство.
Лидия повернулась к Эллиоту Рею.
— Доктор Фрит говорит, что его толкнули?
— Да.
— Почему?
Он объяснил ей.
— Попятно, — промолвила Леттер-Энд кто?
— Это и пытается выяснить Вайнер.
— Если Айрин расскажет ему, что старик говорил вчера вечером, он подумает, что это кто-то из нас, — сказала Бренда.
— Понятно, — повторила Лидия. Подойдя к Марку, она взяла его за руку и увела в соседнюю спальню Филлиды.
— Ну и ну! — воскликнула Бренда.
Закрыв дверь, Лидия спросила у Марка:
— Что с тобой происходит?
Он молча уставился на нее.
— Почему ты так выглядишь, Марк?
— А как ты хочешь, чтобы я выглядел? Его ведь убили, да?
— Да, дорогой. Но тебе незачем еще сильнее ухудшать положение. От этого нет никакой пользы.
Никто бы не поверил, что голос Лидии может звучать так мягко. Она погладила Марка по руке.
— Конечно это было страшным потрясением, но ты должен взять себя в руки. Он больше не сможет нам помогать — теперь нам придется надеяться на тебя. Когда-нибудь это должно было случиться. Ты должен занять его место…
— Ты ничего не понимаешь, — резко прервал Марк.
— Что ты имеешь в виду?
Он освободил руку и подошел к окну, остановившись спиной к ней.
— Ты права в одном — расхлебывать это придется мне. Я хотел уехать, но теперь поздно. Я вынужден остаться.
Лидия медленно приблизилась к нему.
— Почему ты собирался уехать?
В его голосе послышались нотки отчаяния:
— Об этом поздно говорить. Я упустил свой шанс.
В комнате было тепло, но руки Лидии были холодны, как лед.
— Что ты намерен делать, Марк? — заговорила она после паузы. — Я имею в виду, с тем, что произошло вчера вечером за обедом. Какие вопросы вам задавали?
— Пока что никаких. Вайнер беседовал только с тетей Грейс. Она ничего не собиралась рассказывать. Это была ее идея, что нам следует держать язык за зубами. Лично мне это не кажется осуществимым. Все прошло бы гладко, будь это в самом деле несчастный случай — они бы расспросили тетю Грейс и старого Хортона о его здоровье, и на этом все бы кончилось. Но если Фрит утверждает, что это убийство, они начнут копаться во всем, что происходило в доме вчера вечером и прошлой ночью. Десять человек слышали его застольную речь. Неужели ты думаешь, что это можно скрыть? Что-то непременно выплывет наружу. А раз вещи начинают всплывать, нельзя определить, когда это закончится.
Лидия была рада, что Марк, по крайней мере, начал говорить. Это жуткое молчание наконец прекратилось.
— Вернемся к остальным и все обсудим, — предложила она. — Что говорит Эллиот?
— Не знаю, я особенно не прислушивался. Кажется, он считал, что нам следует помалкивать. Но это было до того, как пришел Алберт и сообщил нам о том, что сказал Фрит.
— Алберт?
— Да. Он пришел передать, что Вайнер хочет побеседовать с тетей Грейс, и мы все перешли сюда. Мы не знаем, о чем суперинтендант ее спрашивал и что она ему сказала.
Марк отвернулся от окна. Лицо Лидии залилось румянцем — она схватила его за руку и тряхнула ее.
— Почему мы должны лгать? Нам нечего скрывать!
— Разве? — Его голос был мрачным.
— Почему мы не можем говорить правду?
Она посмотрела в глаза Марку, и он отвел взгляд.
— А ты знаешь правду? Неужели ты забыла, что старик говорил вчера вечером? Он обвинил одного из нас в преступлении и сказал, что будет ждать в кабинете на случай, если виновный решит прийти и сознаться. Он ждал, и его убили. По-твоему, Вайнер будет искать убийцу не среди нас?
— По-моему, нет, — отозвалась Леттер-Энд я не думаю, что ложь нам поможет.
— Миллион к одному, что нам не выкрутиться, если мы будем лгать, — с горечью ответил Марк. — Это возвращает нас к прописным истинам типа «честность — лучшая политика». Но с меня довольно. Давай вернемся к остальным.
Глава 8
Айрин нервным шагом вошла в кабинет, испуганно огляделась и села как можно дальше от письменного стола. На предложение суперинтенданта сесть ближе она согласилась с явной неохотой. Ей было странно видеть полицейского сидящим на месте мистера Парадайна. Айрин казалось, будто он может внезапно войти и рассердиться. Мысль об этом была подобно ледяной капле, упавшей с зонтика за воротник. Она надеялась, что процедура с показаниями протянется недолго.
Суперинтендант смотрел на нее вежливо и доброжелательно.
— Я не задержу вас надолго, миссис Эмброуз, — сказал он, словно откликаясь на ее мысли. — Просто я хочу, чтобы вы рассказали мне о происшедшем вчера вечером.
— Вчера вечером?
— Да. Здесь была новогодняя вечеринка, не так ли? Вы, ваш муж, мисс Эмброуз и мисс Пеннингтон присутствовали на ней?
— Да.
— Обед, кажется, был в восемь или немного позже. В половине десятого вы и ваши спутники отправились домой Почему?
Лицо Айрин прояснилось.
— Моя малышка заболела — по крайней мере, я так думала, но сегодня с ней уже все в порядке. Понимаете, у нее на груди появилось пятнышко, и хотя доктор Хортон сказал, что это не страшно, с детьми никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Естественно, я спешила домой. Я вообще не хотела приходить, но муж настаивал. И, конечно, мистеру Парадайну не понравилось бы, если бы кто-то из нас не пришел.
— Понятно, — кивнул суперинтендант. — Значит, вы ушли домой так рано из-за дочери. А не из-за того, что произошло за обедом?
На лице Айрин отразилось замешательство. Она неуверенно теребила прядь волос.
Вайнер повторил вопрос.
— Ведь за обедом что-то произошло, не так ли? Вы хотели вернуться домой к дочери. Но ваш муж не стал бы уходить только из-за этого. Значит, случилось что-то еще?
Айрин всегда было нелегко переключить мысли с одной темы на другую. Она ухватилась за связующее звено.
— О, Фрэнк нисколько не возражал. Это была его идея — я бы не стала уходить так рано. Это предложил Фрэнк.
Оставив в покое непокорную прядь, Айрин положила руки на колени и посмотрела на суперинтенданта. Он кажется таким приятным человеком. Интересно, сколько ему лет? Возможно, у него есть внуки в возрасте Джимми и Рены. У него красивые голубые глаза. Она так надеялась, что у Репы будут такие же…
— Мистер Эмброуз хотел вернуться домой из-за того, что произошло за обедом? — допытывался Вайнер.
Айрин открыла рот, но тут же его закрыла. Фрэнку не понравится, если она ответит «да».
— Не знаю… — неуверенно произнесла она.
— Едва ли это могло быть приятным для кого-либо из вас, мисс Эмброуз. Очевидно, мистер Эмброуз решил, что лучше закончить вечеринку.
— Не знаю… — повторила Айрин.
— Мистер Парадайн ушел из столовой сюда и больше не появлялся. Он не приходил в гостиную, верно?
— Да, кажется…
— По-видимому, для вас это было весьма неприятно.
— Конечно!
Если инспектор и ощутил нечто вроде триумфа, это никак не отразилось на его поведении.
— Я хотел бы, мисс Эмброуз, — сказал он, слегка склонившись вперед, — чтобы вы рассказали мне, как это на вас подействовало. У разных людей об одном и том же складываются разные впечатления. Так что мне было бы интересно услышать вашу версию происшедшего.
Айрин углубилась в процесс, который именовала мыслительным. В голове у нее мелькали обрывки смутных и бессвязных впечатлений. Очевидно, Фрэнк рассказал суперинтенданту о вчерашнем вечере — если это сделал кто-то другой, то Фрэнк наверняка рассердится…
— Не знаю, смогу ли я, — сказала она, потеряв надежду привести в порядок свои мысли.
— Постарайтесь, мисс Эмброуз. Как это началось?
— Как-то само собой. Он встал, и мы подумали, что он собирается произнести тост — по крайней мере, я так подумала, — но все оказалось не так…
— Понятно. Интересно, что вы запомнили из последующего. Просто опишите своими словами.
— Право, не знаю…
— Вы имеете в виду, что не помните?
— Нет, я помню…
— Тогда помогите мне. С чего начал мистер Парадайн?
— Это я действительно не помню, — с сомнением произнесла Айрин. — Он сказал, что мы не соскучимся, но что это будет не слишком приятно, А потом добавил, что мы все родственники по крови или благодаря браку, поэтому должны держаться вместе, и так далее…
— А затем?
— Ну, не знаю, должна ли я об этом говорить…
— Просто расскажите, что можете вспомнить.
— Понимаете, он использовал столько длинных слов, что я не в состоянии их припомнить.
— Пожалуйста, постарайтесь, миссис Эмброуз.
Айрин поежилась, несмотря на меховое манто. Она была Уверена, что Фрэнк будет на нее сердиться, но не знала, что ей делать. Если не отвечать на вопросы полиции, они подумают, что ты что-то скрываешь. Но отвечать тоже не хотелось, потому что такие слова не слишком приятно повторять полицейскому.
— Он сказал… что кто-то… проявил нелояльность, — запинаясь, произнесла Айрин, — и предал семейные интересы. Что этот кто-то — один из нас…
Кровь прилила к загорелым щекам Вайнера. «Наконец, то!» — подумал он. Посмотрев на папку с промокательной бумагой, суперинтендант увидел маленькую записную книжку-календарь в ярко-голубом кожаном переплете с вытисненным золотом числом «1943». Он уставился на нее, чтобы отвести взгляд от миссис Эмброуз, не желая ее пугать.
— Мистер Парадайн упомянул, кто был этот человек? — спросил Вайнер.
— Нет.
— Но вы думаете, что он это знал?
— Да, он сам так сказал.
— То есть он сказал, что кто-то предал семейные интересы и ему известно, кто это?
— Да.
Суперинтендант вновь посмотрел на Айрин.
— Отлично, миссис Эмброуз. Что еще он говорил?
Айрин начала ощущать приятное волнение. Все оказалось не так уж трудно — ее даже похвалили.
— Это было ужасно, — весьма благодушным тоном промолвила она. — Мы все подумали, что он, наверное, сошел с ума.
— Он казался сильно возбужденным?
— Нет. В том-то и весь ужас — он был абсолютно спокоен. Не знаю, как это возможно, когда говоришь о таких вещах.
— Что еще он сказа'! ?
— Что будет ждать в кабинете до полуночи, и если кому-нибудь есть в чем признаться, то пусть придет туда и… ну, я точно не помню, но думаю, он имел в виду, что тогда не будет слишком суров. Он еще говорил что-то о наказании…
— Не можете вспомнить, что именно?
Айрин казалась рассеянной.
— Пожалуй, нет…
— Должно быть, все почувствовали облегчение, когда вечеринка прекратилась.
— Конечно!
— И вы больше не видели мистера Парадайна?
— Нет.
— Никто из вашей группы не заходил к нему попрощаться?
— Нет.
— Вы должны были добраться домой около без четверги десять. Не знаете, кто-нибудь из вас выходил из дому снова?
— О!.. — Айрин неожиданно покраснела.
«Туг что-то есть!» — подумал Вайнер. Он строго посмотрел на нее.
— Так кто из вас выходил?
Айрин выглядела взволнованной, но не слишком.
— Понимаете, это из-за Репы — моей малышки. Я не могла ее разбудить.
— А почему вы хотели ее разбудить? — удивленно спросил суперинтендант.
— Сначала я обрадовалась, увидев, что она крепко спит, до потом… ну, я немного поговорила с сестрой, А когда вернулась и уже собралась ложиться, то подумала, что, возможно, она спит слишком крепко.
— Да?
— Я испугалась. Моя сестра ничего не знает о детях. Я попыталась привести мужа, чтобы он взглянул на Рену, но он только махнул рукой и сказал, что это чепуха. А когда я взяла дочку на руки и она продолжала спать, мне стало совсем страшно — я попыталась дозвониться доктору Хортону, но телефон не работал. Поэтому я решила сходить за ним, так как он живет недалеко…
— Вы пошли и привели доктора Хортона?
Айрин выглядела смущенной.
— Ну, не совсем, потому что когда я добралась туда, доктор сидел в машине, собираясь куда-то ехать. Я окликнула его, по он меня не услышал.
— И вы вернулись домой?
— Нет… не сразу. Я подумала, что доктор уехал ненадолго, поэтому немного походила взад-вперед возле дома. Мне не хотелось звонить, так как миссис Хортон всегда рассказывает, как она воспитала восьмерых детей и никогда над ними не суетилась.
Вайнер изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица.
— И сколько времени вы там ждали, миссис Эмброуз?
— Около получаса. Потом я снова забеспокоилась о Рейс и побежала домой, по с ней все было в порядке.
— Она все еще спала?
— Да. Мой муж так рассердился…
— Он хватился вас?
— Да и пошел меня искать. Я была уже дома, когда он вернулся.
— В какое время это было?
— Не знаю. Наверное, поздно — мне уже хотелось спать.
— Ваш муж сказал вам, где он был?
— Он сказал, что ходил искать меня.
— Но не говорил, куда?
— Нет.
— Просто сказал, что искал вас?
Айрин густо покраснела.
— Да, и добавил несколько слов, которые мне не хотелось бы повторять, — ответила она.
Глава 9
Сидя в удобном кресле, суперинтендант Вайнер смотрел на главного констебля. Полковник Босток был маленьким жилистым человечком со смуглым морщинистым лицом, блестящими глазами и веселым нравом. Весь его облик свидетельствовал о наслаждении каждой минутой прожитых шестидесяти лет. Многие считали это неподобающим, потому что полковник был вдовцом, однако миссис Босток умерла так много лет назад, что печальные воспоминания должны были давно стереться из памяти. Его три дочери, сейчас служившие в ВТС, были здоровыми и приятными молодыми женщинами, никогда не доставлявшими ему никакого беспокойства. Одна из них находилась на континенте, но две других проводили дома недельный отпуск.
Вайнер только что использовал слово «убийство». Полковник Босток смотрел на него, слегка склонив голову набок, с напряженным вниманием терьера, почуявшего крысу.
— Вам следует выбирать слова!
— Это слово выбрал не я, сэр, А доктор Фрит. И доктор Хортон не смог ему возразить. Конечно, если вы спросите у меня, то я бы сказал, что доктор Фрит прав. Это убийство. Мистера Парадайна толкнул человек, знавший о его привычке стоять у парапета и смотреть на пейзаж. Дворецкий говорит, что он проделывал это каждую ночь, прежде чем лечь спать.
— Отлично, но кто знал, когда именно он ляжет? Или он всегда ложился в одно и то же время?
— Нет, сэр. Но вчера вечером все десять человек, которые обедали с ним, слышали, как он сказал, что будет к кабинете до полуночи. Мистер Парадайн выдвинул серьезное обвинение против одного из них и собирался ждать в кабинете, чтобы этот человек пришел и сознался. Мы не знаем, насколько все это было серьезно, хотя, конечно, речь могла идти и о преступлении. Несомненно, это тяжело подействовало на семью, и они намеревались держать язык за зубами. Перед вами показания мисс Парадайн — она все отрицает. Конечно она не стала бы так делать, если бы не думала, что остальные ее поддержат. Но они не предвидели, что я смогу побеседовать с миссис Эмброуз, прежде чем им' удастся проинструктировать ее, что ей следует говорить.
Полковник Босток фыркнул.
— Миссис Эмброуз? Дайте подумать… да, это Айрин. Леттер-Энд, у которой рыжие волосы. Дочери покойного старика Пеннингтона. Их мать тоже умерла. Миссис Пеннингтон была хорошенькой женщиной. К сожалению, дочери на нее не походят. Рыжие волосы Лидия унаследовала от Пеннингтонов. Старик был отличным парнем и прекрасным стрелком. Их девочки учились вместе с моими. Погодите — что-то я слышал про одну из них… Нет, не про Лидию — это было бы не удивительно, рыжеволосым женщинам никогда нельзя доверять, — про другую, Айрин, которая выглядит так, словно у нее во рту не может растаять кусок масла.
Вайнер подумал, что пора оторвать главного констебля от его воспоминаний. Он проделал это тактично, но твердо.
— Понимаете, сэр, когда я выслушал показания миссис Эмброуз, другим стало незачем упираться. Следующей я вызвал ее сестру, мисс Лидию Пеннингтон, и она сразу поняла, что игра проиграна. Я прочитал ей заявление миссис Эмброуз, и она подтвердила, что все было именно так. Правда, она все время подчеркивала, что мистер Парадайн, возможно, не имел в виду ничего серьезного, и утверждала, что очень его любила, но не отрицала, что он ожидал, что все будут выполнять его распоряжения.
— Ну, это всем известно. Он был способный человек, но не без тиранических наклонностей.
— Да, сэр. Именно такое впечатление хотела создать мисс Пеннингтон. Вот ее показания.
Полковник пробежал глазами текст.
— Да, это похоже на правду. Кого вы допрашивали следующим?
— Мистера Эмброуза. Его показания тоже здесь. Но он Давал их крайне неохотно и выглядел рассвирепевшим, когда я прочитал ему то, что сообщила его жена, хотя и не стал этого отрицать. По словам мистера Эмброуза, он понятия не имеет, что имел в виду его отчим, но думает, что ничего серьезного — якобы мистер Парадайн слишком много Работал и, очевидно, придал чрезмерное внимание какому-то незначительному эпизоду. Когда я спросил его, вы ходил ли он снова после возвращения домой, мистер Эмброуз ответил, что ходил искать свою жену. На вопрос, как он узнал, где ее искать, он сказал, что не знал этою, но решил, что она могла пойти к доктору, так как вечно волновалась из-за детей, А телефон в доме не работал. Звучит немного сомнительно, сэр.
— Не знаю, — промолвил полковник Босток. — Господи, неужели вы предполагаете, что Эмброуз вернулся в Ривер-хаус, чтобы столкнуть старого Парадайна с террасы?
Вайнер бросил на него быстрый взгляд.
— Ну, сэр, когда вы так говорите, это выглядит не слишком неправдоподобно.
— Туда добираться четверть часа на машине.
— Да, сэр. Но по пешеходному мостику и тропинке вдоль берега реки туда можно дойти минут за шесть-семь.
Полковник громко свистнул.
— Пожалуй, вы правы! Ведь Эмброузы живут в Медоукрофтс. Оттуда по мостику совсем близко. Он говорил, как долго отсутствовал или когда вернулся?
— Он сказал, что не смотрел на часы. И это не кажется мне естественным, сэр, потому что когда мужчина ждет женщину, он постоянно смотрит на часы. Я всегда так делал.
— Может быть, у него нет светящегося циферблата, — предположил полковник Босток. — Не забывайте о затемнении.
— До без четверти двенадцать ярко светила луна.
— Хм! Давайте-ка посмотрим, что говорит этот парень… Коротко и ясно. Слава богу и за это! — Полковник отложил показания. — Знаете, Вайнер, все это может быть правдой. А какое на вас впечатление произвела Айрин — миссис Эмброуз? Она действительно способна помчаться среди ночи за старым Хортоном? От этого многое зависит.
Вайнер позволил себе улыбнуться.
— По-моему, сэр, очень даже способна.
— Короче говоря, избытком мозгов она не страдает, верно? Айрин часто приходила к нам, когда мои девочки были дома, но я едва ли обменялся с ней тремя словами с тех пор, как она вышла замуж. Пеннингтоны — славные люди, по с этой Айрин было что-то связано — нужно будет спросить у дочерей, когда они придут. По-вашему, она дура?
В глазах суперинтенданта мелькнула улыбка.
— По-моему, да, сэр.
— Ну, если женщина — дура, она может натворить что угодно.
— Да, сэр. — Вайнер решил прекратить обсуждение миссис Эмброуз. — После мистера Эмброуза я беседовал с четырьмя другими мужчинами — мистером Марком Парадайном, мистером Ричардом Парадайном, мистером Пирсоном и мистером Реем, — но не выяснил ничего, что можно было бы добавить к показаниям Эмброузов. Несомненно, миссис Эмброуз дала правдивый отчет о происшедшем. Я не зачитывал им ее показания, и они не имели возможности переговорить с ней или ее мужем, перед тем как я их вызвал — разумеется, по очереди. Я только сказал каждому из них, что она и мистер Эмброуз рассказали о неприятном инциденте, происшедшем вчера вечером за обеденным столом, охарактеризовал природу этого инцидента и предложил дать собственную версию происшедшего. Они были предельно краткими и не добавили ничего существенного, но, как видите, расхождений в их показаниях практически нет. Думаю, они все были достаточно правдивы, но, конечно, не сказали того, чего не следовало.
— Да-да. Для семьи это в высшей степени неприятно.
— Да, сэр, — сухо согласился Вайнер. — Особенно если один из них столкнул мистера Парадайна с террасы.
— Господи, Вайнер, какие ужасные вещи вы говорите!
— Да, сэр, но похоже, так оно и было. Если вы взглянете на показания, то заметите, что мистер Марк Парадайн и мистер Эллиот Рей были наиболее лаконичны. Мистер Ричард немного увлекся, пытаясь объясниться, А мистер Пирсон… ну, был весьма скромен.
— Погодите, давайте разберемся в этой компании. Марк и Ричард — племянники. Который из них высокий и темноволосый?
— Марк, сэр.
— Кто-то мне о нем рассказывал. Он хотел пойти в военно-воздушные силы, но его не приняли. Сейчас он в департаменте исследований. А другого знают мои девочки — веселый парень, вроде как любит приударить за женщинами. Кажется, он волочится за Лидией Пеннингтон.
— Да, сэр.
— Эллиот Рей — это парень, который женился на приемной дочери… как ее зовут… Филлида. Брак распался, прежде чем закончился медовый месяц. Понять не могу, куда катится нынешняя молодежь. Впрочем, не удивлюсь, если тут не обошлось без Грейс Парадайн. Приемная дочь старой девы — в этом есть что-то противоестественное. Жаль, что Грейс не вышла за Боба Моффата и не родила полдюжины детей. Никогда не мог понять, почему она этого не сделала. Была влюблена в него по уши, но вдруг разорвала помолвку, А семьи перестали общаться. Чертовски неловко, когда такое происходит с партнером по бизнесу.
— Пожалуй, сэр, — согласился Вайнер.
Полковник Босток взял лист бумаги с показаниями Алберта Пирсона.
— Кто такой Пирсон? Каким образом он там оказался?
— Секретарь мистера Парадайна и что-то вроде кузена сэр. Живет в доме.
Полковник потер лоб.
— Пирсон, Пирсон… Ну конечно, сын Милли Парадайн. Она была большой и неуклюжей девушкой — кажется, троюродной сестрой Джеймса. Часто гостила у Парадайнов, А потом сбежала с сыном ювелира — старого Пирсона. Скандал был жуткий — старик Пирсон и Парадайны от них отказались. Вскоре Пирсон начал работать — он умер через несколько лет. Кажется, парень обучался отцовской профессии… Господи, кто же не так давно упоминал Милли Парадайн? Кэмпион? Нет, не он. Ах да, миссис Хортон! Она говорила о том, какой молодой Пирсон замечательный сын и вообще достойный парень — трудолюбивый и целеустремленный. Мать умерла год или два назад. Да, это он! — Удовлетворенный полковник вернулся к весьма сдержанным показаниям Алберта Пирсона.
— Понимаете, сэр, — снова заговорил Вайнер, — Пирсон видел мистера Парадайна после того, как тот ушел к себе в кабинет. Он был с остальными в гостиной, пока не ушли Эмброузы и оба Парадайна. Потом Пирсон пожелал остальным доброй ночи и отправился в кабинет узнать, не требуются ли его услуги мистеру Парадайну. Он застал там дворецкого, принесшего поднос с напитками. Лейн это подтверждает. По словам Пирсона, мистер Парадайн сказал, что не нуждается в нем, но когда он последовал за дворецким, окликнул его и предложил внести небольшое изменение в письмо, которое продиктовал ранее, в тот же день. Вроде бы мистер Парадайн почти не задержал Пирсона, и он уже собирался подняться к себе в комнату, когда сообразил, что оказался в довольно двусмысленном положении, и подумал, что ему лучше находиться в чьей-нибудь компании, покуда мистер Парадайн сидит в кабинете, ожидая, что кто-то придет сознаваться. Пирсон говорит, что уже хотел вернуться в гостиную, когда увидел, как мистер Эллиот Рей прошел через обитую сукном дверь из холла. Комнаты мистера Пара дайна расположены на первом этаже — спальня, ванная, кабинет и комната его покойной жены, которой теперь не пользуются. Мистер Пирсон шел по коридору из этих апартаментов к черной лестнице, ведущей к его спальне. Увидев, как мистер Рей вошел в кабинет, он решил его подождать. Мистер рей вышел минуты через две, и Пирсон сказал ему, что хотел бы побыть в его компании до начала первого. Они поднялись в комнату мистера Рея и оставались там до половины двенадцатого, после чего пошли в столовую выпить. Когда они вернулись, было восемь минут первого. Мистер Рей пошел принять ванну, А Пирсон отправился спать. Их показания подтверждают друг друга, и это освобождает обоих от подозрений в убийстве, потому что мистер Парадайн умер ровно в полночь. Это бесспорный факт, так как именно тогда пошел сильный дождь. Я могу это засвидетельствовать. Мы встречали Новый год, и с двенадцатым ударом часов дождь забарабанил в окно. Он начался именно в тот момент, так как я только что впустил собаку, и она была сухая. Земля под телом мистера Парадайна также была сухой. Следовательно, сэр, он умер сразу за последним ударом часов.
Лидия быстро взбежала по ступенькам, задержалась на мгновенье в коридоре и, услышав голоса в гостиной Филлиды, открыла дверь и вошла.
— А где Айрин? — одновременно спросили Фрэнк, Бренда и Дики.
— С высоким полисменом. Он встретил нас в холле и повел ее в кабинет, чтобы взять у нее показания. Интересно зачем?
— Что я говорила! — воскликнула Бренда.
— Может, тебе сюит спуститься туда, Фрэнк? — спросил Дики. — Ты сумеешь ее остановить, если она слишком распустит язык.
Фрэнк пожал плечами.
— Кто-нибудь пробовал остановить Айрин, когда она хочет что-то сказать? Она не понимает намеков. Кроме того, представляешь, как это будет выглядеть? Вайнер сразу же ночует неладное.
— Ты должен был ей позвонить, — сказал Дики.
— Я же говорил тебе, что телефон не работает.
— Однако кто-то сумел вам дозвониться и сообщить новости.
— Алберт позвонил нашим соседям Брезертонам и попросил их передать сообщение. По-твоему, я должен был попросить Джека Брезертона передать Айрин, чтобы она придержала язык?
— Ладно, ты прав, — махнул рукой Дики.
Лидия шагнула в середину комнаты.
— Фрэнк, Эллиот, что все это значит?
Однако ей ответил Марк:
— Фрит считает, что это убийство.
До сих пор никто не произносил этого слова. Оно упало среди них, словно камень, брошенный в окно. Послышались протестующие возгласы, самый громкий из которых принадлежал Лидии.
— Это правда, — продолжал Марк. — Мы умалчивали об этом, но все к тому идет. Фрит говорит, что его толкнули. Дважды два — четыре, не так ли? Если его толкнули, значит, это убийство.
Лидия повернулась к Эллиоту Рею.
— Доктор Фрит говорит, что его толкнули?
— Да.
— Почему?
Он объяснил ей.
— Попятно, — промолвила Леттер-Энд кто?
— Это и пытается выяснить Вайнер.
— Если Айрин расскажет ему, что старик говорил вчера вечером, он подумает, что это кто-то из нас, — сказала Бренда.
— Понятно, — повторила Лидия. Подойдя к Марку, она взяла его за руку и увела в соседнюю спальню Филлиды.
— Ну и ну! — воскликнула Бренда.
Закрыв дверь, Лидия спросила у Марка:
— Что с тобой происходит?
Он молча уставился на нее.
— Почему ты так выглядишь, Марк?
— А как ты хочешь, чтобы я выглядел? Его ведь убили, да?
— Да, дорогой. Но тебе незачем еще сильнее ухудшать положение. От этого нет никакой пользы.
Никто бы не поверил, что голос Лидии может звучать так мягко. Она погладила Марка по руке.
— Конечно это было страшным потрясением, но ты должен взять себя в руки. Он больше не сможет нам помогать — теперь нам придется надеяться на тебя. Когда-нибудь это должно было случиться. Ты должен занять его место…
— Ты ничего не понимаешь, — резко прервал Марк.
— Что ты имеешь в виду?
Он освободил руку и подошел к окну, остановившись спиной к ней.
— Ты права в одном — расхлебывать это придется мне. Я хотел уехать, но теперь поздно. Я вынужден остаться.
Лидия медленно приблизилась к нему.
— Почему ты собирался уехать?
В его голосе послышались нотки отчаяния:
— Об этом поздно говорить. Я упустил свой шанс.
В комнате было тепло, но руки Лидии были холодны, как лед.
— Что ты намерен делать, Марк? — заговорила она после паузы. — Я имею в виду, с тем, что произошло вчера вечером за обедом. Какие вопросы вам задавали?
— Пока что никаких. Вайнер беседовал только с тетей Грейс. Она ничего не собиралась рассказывать. Это была ее идея, что нам следует держать язык за зубами. Лично мне это не кажется осуществимым. Все прошло бы гладко, будь это в самом деле несчастный случай — они бы расспросили тетю Грейс и старого Хортона о его здоровье, и на этом все бы кончилось. Но если Фрит утверждает, что это убийство, они начнут копаться во всем, что происходило в доме вчера вечером и прошлой ночью. Десять человек слышали его застольную речь. Неужели ты думаешь, что это можно скрыть? Что-то непременно выплывет наружу. А раз вещи начинают всплывать, нельзя определить, когда это закончится.
Лидия была рада, что Марк, по крайней мере, начал говорить. Это жуткое молчание наконец прекратилось.
— Вернемся к остальным и все обсудим, — предложила она. — Что говорит Эллиот?
— Не знаю, я особенно не прислушивался. Кажется, он считал, что нам следует помалкивать. Но это было до того, как пришел Алберт и сообщил нам о том, что сказал Фрит.
— Алберт?
— Да. Он пришел передать, что Вайнер хочет побеседовать с тетей Грейс, и мы все перешли сюда. Мы не знаем, о чем суперинтендант ее спрашивал и что она ему сказала.
Марк отвернулся от окна. Лицо Лидии залилось румянцем — она схватила его за руку и тряхнула ее.
— Почему мы должны лгать? Нам нечего скрывать!
— Разве? — Его голос был мрачным.
— Почему мы не можем говорить правду?
Она посмотрела в глаза Марку, и он отвел взгляд.
— А ты знаешь правду? Неужели ты забыла, что старик говорил вчера вечером? Он обвинил одного из нас в преступлении и сказал, что будет ждать в кабинете на случай, если виновный решит прийти и сознаться. Он ждал, и его убили. По-твоему, Вайнер будет искать убийцу не среди нас?
— По-моему, нет, — отозвалась Леттер-Энд я не думаю, что ложь нам поможет.
— Миллион к одному, что нам не выкрутиться, если мы будем лгать, — с горечью ответил Марк. — Это возвращает нас к прописным истинам типа «честность — лучшая политика». Но с меня довольно. Давай вернемся к остальным.
Глава 8
Айрин нервным шагом вошла в кабинет, испуганно огляделась и села как можно дальше от письменного стола. На предложение суперинтенданта сесть ближе она согласилась с явной неохотой. Ей было странно видеть полицейского сидящим на месте мистера Парадайна. Айрин казалось, будто он может внезапно войти и рассердиться. Мысль об этом была подобно ледяной капле, упавшей с зонтика за воротник. Она надеялась, что процедура с показаниями протянется недолго.
Суперинтендант смотрел на нее вежливо и доброжелательно.
— Я не задержу вас надолго, миссис Эмброуз, — сказал он, словно откликаясь на ее мысли. — Просто я хочу, чтобы вы рассказали мне о происшедшем вчера вечером.
— Вчера вечером?
— Да. Здесь была новогодняя вечеринка, не так ли? Вы, ваш муж, мисс Эмброуз и мисс Пеннингтон присутствовали на ней?
— Да.
— Обед, кажется, был в восемь или немного позже. В половине десятого вы и ваши спутники отправились домой Почему?
Лицо Айрин прояснилось.
— Моя малышка заболела — по крайней мере, я так думала, но сегодня с ней уже все в порядке. Понимаете, у нее на груди появилось пятнышко, и хотя доктор Хортон сказал, что это не страшно, с детьми никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Естественно, я спешила домой. Я вообще не хотела приходить, но муж настаивал. И, конечно, мистеру Парадайну не понравилось бы, если бы кто-то из нас не пришел.
— Понятно, — кивнул суперинтендант. — Значит, вы ушли домой так рано из-за дочери. А не из-за того, что произошло за обедом?
На лице Айрин отразилось замешательство. Она неуверенно теребила прядь волос.
Вайнер повторил вопрос.
— Ведь за обедом что-то произошло, не так ли? Вы хотели вернуться домой к дочери. Но ваш муж не стал бы уходить только из-за этого. Значит, случилось что-то еще?
Айрин всегда было нелегко переключить мысли с одной темы на другую. Она ухватилась за связующее звено.
— О, Фрэнк нисколько не возражал. Это была его идея — я бы не стала уходить так рано. Это предложил Фрэнк.
Оставив в покое непокорную прядь, Айрин положила руки на колени и посмотрела на суперинтенданта. Он кажется таким приятным человеком. Интересно, сколько ему лет? Возможно, у него есть внуки в возрасте Джимми и Рены. У него красивые голубые глаза. Она так надеялась, что у Репы будут такие же…
— Мистер Эмброуз хотел вернуться домой из-за того, что произошло за обедом? — допытывался Вайнер.
Айрин открыла рот, но тут же его закрыла. Фрэнку не понравится, если она ответит «да».
— Не знаю… — неуверенно произнесла она.
— Едва ли это могло быть приятным для кого-либо из вас, мисс Эмброуз. Очевидно, мистер Эмброуз решил, что лучше закончить вечеринку.
— Не знаю… — повторила Айрин.
— Мистер Парадайн ушел из столовой сюда и больше не появлялся. Он не приходил в гостиную, верно?
— Да, кажется…
— По-видимому, для вас это было весьма неприятно.
— Конечно!
Если инспектор и ощутил нечто вроде триумфа, это никак не отразилось на его поведении.
— Я хотел бы, мисс Эмброуз, — сказал он, слегка склонившись вперед, — чтобы вы рассказали мне, как это на вас подействовало. У разных людей об одном и том же складываются разные впечатления. Так что мне было бы интересно услышать вашу версию происшедшего.
Айрин углубилась в процесс, который именовала мыслительным. В голове у нее мелькали обрывки смутных и бессвязных впечатлений. Очевидно, Фрэнк рассказал суперинтенданту о вчерашнем вечере — если это сделал кто-то другой, то Фрэнк наверняка рассердится…
— Не знаю, смогу ли я, — сказала она, потеряв надежду привести в порядок свои мысли.
— Постарайтесь, мисс Эмброуз. Как это началось?
— Как-то само собой. Он встал, и мы подумали, что он собирается произнести тост — по крайней мере, я так подумала, — но все оказалось не так…
— Понятно. Интересно, что вы запомнили из последующего. Просто опишите своими словами.
— Право, не знаю…
— Вы имеете в виду, что не помните?
— Нет, я помню…
— Тогда помогите мне. С чего начал мистер Парадайн?
— Это я действительно не помню, — с сомнением произнесла Айрин. — Он сказал, что мы не соскучимся, но что это будет не слишком приятно, А потом добавил, что мы все родственники по крови или благодаря браку, поэтому должны держаться вместе, и так далее…
— А затем?
— Ну, не знаю, должна ли я об этом говорить…
— Просто расскажите, что можете вспомнить.
— Понимаете, он использовал столько длинных слов, что я не в состоянии их припомнить.
— Пожалуйста, постарайтесь, миссис Эмброуз.
Айрин поежилась, несмотря на меховое манто. Она была Уверена, что Фрэнк будет на нее сердиться, но не знала, что ей делать. Если не отвечать на вопросы полиции, они подумают, что ты что-то скрываешь. Но отвечать тоже не хотелось, потому что такие слова не слишком приятно повторять полицейскому.
— Он сказал… что кто-то… проявил нелояльность, — запинаясь, произнесла Айрин, — и предал семейные интересы. Что этот кто-то — один из нас…
Кровь прилила к загорелым щекам Вайнера. «Наконец, то!» — подумал он. Посмотрев на папку с промокательной бумагой, суперинтендант увидел маленькую записную книжку-календарь в ярко-голубом кожаном переплете с вытисненным золотом числом «1943». Он уставился на нее, чтобы отвести взгляд от миссис Эмброуз, не желая ее пугать.
— Мистер Парадайн упомянул, кто был этот человек? — спросил Вайнер.
— Нет.
— Но вы думаете, что он это знал?
— Да, он сам так сказал.
— То есть он сказал, что кто-то предал семейные интересы и ему известно, кто это?
— Да.
Суперинтендант вновь посмотрел на Айрин.
— Отлично, миссис Эмброуз. Что еще он говорил?
Айрин начала ощущать приятное волнение. Все оказалось не так уж трудно — ее даже похвалили.
— Это было ужасно, — весьма благодушным тоном промолвила она. — Мы все подумали, что он, наверное, сошел с ума.
— Он казался сильно возбужденным?
— Нет. В том-то и весь ужас — он был абсолютно спокоен. Не знаю, как это возможно, когда говоришь о таких вещах.
— Что еще он сказа'! ?
— Что будет ждать в кабинете до полуночи, и если кому-нибудь есть в чем признаться, то пусть придет туда и… ну, я точно не помню, но думаю, он имел в виду, что тогда не будет слишком суров. Он еще говорил что-то о наказании…
— Не можете вспомнить, что именно?
Айрин казалась рассеянной.
— Пожалуй, нет…
— Должно быть, все почувствовали облегчение, когда вечеринка прекратилась.
— Конечно!
— И вы больше не видели мистера Парадайна?
— Нет.
— Никто из вашей группы не заходил к нему попрощаться?
— Нет.
— Вы должны были добраться домой около без четверги десять. Не знаете, кто-нибудь из вас выходил из дому снова?
— О!.. — Айрин неожиданно покраснела.
«Туг что-то есть!» — подумал Вайнер. Он строго посмотрел на нее.
— Так кто из вас выходил?
Айрин выглядела взволнованной, но не слишком.
— Понимаете, это из-за Репы — моей малышки. Я не могла ее разбудить.
— А почему вы хотели ее разбудить? — удивленно спросил суперинтендант.
— Сначала я обрадовалась, увидев, что она крепко спит, до потом… ну, я немного поговорила с сестрой, А когда вернулась и уже собралась ложиться, то подумала, что, возможно, она спит слишком крепко.
— Да?
— Я испугалась. Моя сестра ничего не знает о детях. Я попыталась привести мужа, чтобы он взглянул на Рену, но он только махнул рукой и сказал, что это чепуха. А когда я взяла дочку на руки и она продолжала спать, мне стало совсем страшно — я попыталась дозвониться доктору Хортону, но телефон не работал. Поэтому я решила сходить за ним, так как он живет недалеко…
— Вы пошли и привели доктора Хортона?
Айрин выглядела смущенной.
— Ну, не совсем, потому что когда я добралась туда, доктор сидел в машине, собираясь куда-то ехать. Я окликнула его, по он меня не услышал.
— И вы вернулись домой?
— Нет… не сразу. Я подумала, что доктор уехал ненадолго, поэтому немного походила взад-вперед возле дома. Мне не хотелось звонить, так как миссис Хортон всегда рассказывает, как она воспитала восьмерых детей и никогда над ними не суетилась.
Вайнер изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица.
— И сколько времени вы там ждали, миссис Эмброуз?
— Около получаса. Потом я снова забеспокоилась о Рейс и побежала домой, по с ней все было в порядке.
— Она все еще спала?
— Да. Мой муж так рассердился…
— Он хватился вас?
— Да и пошел меня искать. Я была уже дома, когда он вернулся.
— В какое время это было?
— Не знаю. Наверное, поздно — мне уже хотелось спать.
— Ваш муж сказал вам, где он был?
— Он сказал, что ходил искать меня.
— Но не говорил, куда?
— Нет.
— Просто сказал, что искал вас?
Айрин густо покраснела.
— Да, и добавил несколько слов, которые мне не хотелось бы повторять, — ответила она.
Глава 9
Сидя в удобном кресле, суперинтендант Вайнер смотрел на главного констебля. Полковник Босток был маленьким жилистым человечком со смуглым морщинистым лицом, блестящими глазами и веселым нравом. Весь его облик свидетельствовал о наслаждении каждой минутой прожитых шестидесяти лет. Многие считали это неподобающим, потому что полковник был вдовцом, однако миссис Босток умерла так много лет назад, что печальные воспоминания должны были давно стереться из памяти. Его три дочери, сейчас служившие в ВТС, были здоровыми и приятными молодыми женщинами, никогда не доставлявшими ему никакого беспокойства. Одна из них находилась на континенте, но две других проводили дома недельный отпуск.
Вайнер только что использовал слово «убийство». Полковник Босток смотрел на него, слегка склонив голову набок, с напряженным вниманием терьера, почуявшего крысу.
— Вам следует выбирать слова!
— Это слово выбрал не я, сэр, А доктор Фрит. И доктор Хортон не смог ему возразить. Конечно, если вы спросите у меня, то я бы сказал, что доктор Фрит прав. Это убийство. Мистера Парадайна толкнул человек, знавший о его привычке стоять у парапета и смотреть на пейзаж. Дворецкий говорит, что он проделывал это каждую ночь, прежде чем лечь спать.
— Отлично, но кто знал, когда именно он ляжет? Или он всегда ложился в одно и то же время?
— Нет, сэр. Но вчера вечером все десять человек, которые обедали с ним, слышали, как он сказал, что будет к кабинете до полуночи. Мистер Парадайн выдвинул серьезное обвинение против одного из них и собирался ждать в кабинете, чтобы этот человек пришел и сознался. Мы не знаем, насколько все это было серьезно, хотя, конечно, речь могла идти и о преступлении. Несомненно, это тяжело подействовало на семью, и они намеревались держать язык за зубами. Перед вами показания мисс Парадайн — она все отрицает. Конечно она не стала бы так делать, если бы не думала, что остальные ее поддержат. Но они не предвидели, что я смогу побеседовать с миссис Эмброуз, прежде чем им' удастся проинструктировать ее, что ей следует говорить.
Полковник Босток фыркнул.
— Миссис Эмброуз? Дайте подумать… да, это Айрин. Леттер-Энд, у которой рыжие волосы. Дочери покойного старика Пеннингтона. Их мать тоже умерла. Миссис Пеннингтон была хорошенькой женщиной. К сожалению, дочери на нее не походят. Рыжие волосы Лидия унаследовала от Пеннингтонов. Старик был отличным парнем и прекрасным стрелком. Их девочки учились вместе с моими. Погодите — что-то я слышал про одну из них… Нет, не про Лидию — это было бы не удивительно, рыжеволосым женщинам никогда нельзя доверять, — про другую, Айрин, которая выглядит так, словно у нее во рту не может растаять кусок масла.
Вайнер подумал, что пора оторвать главного констебля от его воспоминаний. Он проделал это тактично, но твердо.
— Понимаете, сэр, когда я выслушал показания миссис Эмброуз, другим стало незачем упираться. Следующей я вызвал ее сестру, мисс Лидию Пеннингтон, и она сразу поняла, что игра проиграна. Я прочитал ей заявление миссис Эмброуз, и она подтвердила, что все было именно так. Правда, она все время подчеркивала, что мистер Парадайн, возможно, не имел в виду ничего серьезного, и утверждала, что очень его любила, но не отрицала, что он ожидал, что все будут выполнять его распоряжения.
— Ну, это всем известно. Он был способный человек, но не без тиранических наклонностей.
— Да, сэр. Именно такое впечатление хотела создать мисс Пеннингтон. Вот ее показания.
Полковник пробежал глазами текст.
— Да, это похоже на правду. Кого вы допрашивали следующим?
— Мистера Эмброуза. Его показания тоже здесь. Но он Давал их крайне неохотно и выглядел рассвирепевшим, когда я прочитал ему то, что сообщила его жена, хотя и не стал этого отрицать. По словам мистера Эмброуза, он понятия не имеет, что имел в виду его отчим, но думает, что ничего серьезного — якобы мистер Парадайн слишком много Работал и, очевидно, придал чрезмерное внимание какому-то незначительному эпизоду. Когда я спросил его, вы ходил ли он снова после возвращения домой, мистер Эмброуз ответил, что ходил искать свою жену. На вопрос, как он узнал, где ее искать, он сказал, что не знал этою, но решил, что она могла пойти к доктору, так как вечно волновалась из-за детей, А телефон в доме не работал. Звучит немного сомнительно, сэр.
— Не знаю, — промолвил полковник Босток. — Господи, неужели вы предполагаете, что Эмброуз вернулся в Ривер-хаус, чтобы столкнуть старого Парадайна с террасы?
Вайнер бросил на него быстрый взгляд.
— Ну, сэр, когда вы так говорите, это выглядит не слишком неправдоподобно.
— Туда добираться четверть часа на машине.
— Да, сэр. Но по пешеходному мостику и тропинке вдоль берега реки туда можно дойти минут за шесть-семь.
Полковник громко свистнул.
— Пожалуй, вы правы! Ведь Эмброузы живут в Медоукрофтс. Оттуда по мостику совсем близко. Он говорил, как долго отсутствовал или когда вернулся?
— Он сказал, что не смотрел на часы. И это не кажется мне естественным, сэр, потому что когда мужчина ждет женщину, он постоянно смотрит на часы. Я всегда так делал.
— Может быть, у него нет светящегося циферблата, — предположил полковник Босток. — Не забывайте о затемнении.
— До без четверти двенадцать ярко светила луна.
— Хм! Давайте-ка посмотрим, что говорит этот парень… Коротко и ясно. Слава богу и за это! — Полковник отложил показания. — Знаете, Вайнер, все это может быть правдой. А какое на вас впечатление произвела Айрин — миссис Эмброуз? Она действительно способна помчаться среди ночи за старым Хортоном? От этого многое зависит.
Вайнер позволил себе улыбнуться.
— По-моему, сэр, очень даже способна.
— Короче говоря, избытком мозгов она не страдает, верно? Айрин часто приходила к нам, когда мои девочки были дома, но я едва ли обменялся с ней тремя словами с тех пор, как она вышла замуж. Пеннингтоны — славные люди, по с этой Айрин было что-то связано — нужно будет спросить у дочерей, когда они придут. По-вашему, она дура?
В глазах суперинтенданта мелькнула улыбка.
— По-моему, да, сэр.
— Ну, если женщина — дура, она может натворить что угодно.
— Да, сэр. — Вайнер решил прекратить обсуждение миссис Эмброуз. — После мистера Эмброуза я беседовал с четырьмя другими мужчинами — мистером Марком Парадайном, мистером Ричардом Парадайном, мистером Пирсоном и мистером Реем, — но не выяснил ничего, что можно было бы добавить к показаниям Эмброузов. Несомненно, миссис Эмброуз дала правдивый отчет о происшедшем. Я не зачитывал им ее показания, и они не имели возможности переговорить с ней или ее мужем, перед тем как я их вызвал — разумеется, по очереди. Я только сказал каждому из них, что она и мистер Эмброуз рассказали о неприятном инциденте, происшедшем вчера вечером за обеденным столом, охарактеризовал природу этого инцидента и предложил дать собственную версию происшедшего. Они были предельно краткими и не добавили ничего существенного, но, как видите, расхождений в их показаниях практически нет. Думаю, они все были достаточно правдивы, но, конечно, не сказали того, чего не следовало.
— Да-да. Для семьи это в высшей степени неприятно.
— Да, сэр, — сухо согласился Вайнер. — Особенно если один из них столкнул мистера Парадайна с террасы.
— Господи, Вайнер, какие ужасные вещи вы говорите!
— Да, сэр, но похоже, так оно и было. Если вы взглянете на показания, то заметите, что мистер Марк Парадайн и мистер Эллиот Рей были наиболее лаконичны. Мистер Ричард немного увлекся, пытаясь объясниться, А мистер Пирсон… ну, был весьма скромен.
— Погодите, давайте разберемся в этой компании. Марк и Ричард — племянники. Который из них высокий и темноволосый?
— Марк, сэр.
— Кто-то мне о нем рассказывал. Он хотел пойти в военно-воздушные силы, но его не приняли. Сейчас он в департаменте исследований. А другого знают мои девочки — веселый парень, вроде как любит приударить за женщинами. Кажется, он волочится за Лидией Пеннингтон.
— Да, сэр.
— Эллиот Рей — это парень, который женился на приемной дочери… как ее зовут… Филлида. Брак распался, прежде чем закончился медовый месяц. Понять не могу, куда катится нынешняя молодежь. Впрочем, не удивлюсь, если тут не обошлось без Грейс Парадайн. Приемная дочь старой девы — в этом есть что-то противоестественное. Жаль, что Грейс не вышла за Боба Моффата и не родила полдюжины детей. Никогда не мог понять, почему она этого не сделала. Была влюблена в него по уши, но вдруг разорвала помолвку, А семьи перестали общаться. Чертовски неловко, когда такое происходит с партнером по бизнесу.
— Пожалуй, сэр, — согласился Вайнер.
Полковник Босток взял лист бумаги с показаниями Алберта Пирсона.
— Кто такой Пирсон? Каким образом он там оказался?
— Секретарь мистера Парадайна и что-то вроде кузена сэр. Живет в доме.
Полковник потер лоб.
— Пирсон, Пирсон… Ну конечно, сын Милли Парадайн. Она была большой и неуклюжей девушкой — кажется, троюродной сестрой Джеймса. Часто гостила у Парадайнов, А потом сбежала с сыном ювелира — старого Пирсона. Скандал был жуткий — старик Пирсон и Парадайны от них отказались. Вскоре Пирсон начал работать — он умер через несколько лет. Кажется, парень обучался отцовской профессии… Господи, кто же не так давно упоминал Милли Парадайн? Кэмпион? Нет, не он. Ах да, миссис Хортон! Она говорила о том, какой молодой Пирсон замечательный сын и вообще достойный парень — трудолюбивый и целеустремленный. Мать умерла год или два назад. Да, это он! — Удовлетворенный полковник вернулся к весьма сдержанным показаниям Алберта Пирсона.
— Понимаете, сэр, — снова заговорил Вайнер, — Пирсон видел мистера Парадайна после того, как тот ушел к себе в кабинет. Он был с остальными в гостиной, пока не ушли Эмброузы и оба Парадайна. Потом Пирсон пожелал остальным доброй ночи и отправился в кабинет узнать, не требуются ли его услуги мистеру Парадайну. Он застал там дворецкого, принесшего поднос с напитками. Лейн это подтверждает. По словам Пирсона, мистер Парадайн сказал, что не нуждается в нем, но когда он последовал за дворецким, окликнул его и предложил внести небольшое изменение в письмо, которое продиктовал ранее, в тот же день. Вроде бы мистер Парадайн почти не задержал Пирсона, и он уже собирался подняться к себе в комнату, когда сообразил, что оказался в довольно двусмысленном положении, и подумал, что ему лучше находиться в чьей-нибудь компании, покуда мистер Парадайн сидит в кабинете, ожидая, что кто-то придет сознаваться. Пирсон говорит, что уже хотел вернуться в гостиную, когда увидел, как мистер Эллиот Рей прошел через обитую сукном дверь из холла. Комнаты мистера Пара дайна расположены на первом этаже — спальня, ванная, кабинет и комната его покойной жены, которой теперь не пользуются. Мистер Пирсон шел по коридору из этих апартаментов к черной лестнице, ведущей к его спальне. Увидев, как мистер Рей вошел в кабинет, он решил его подождать. Мистер рей вышел минуты через две, и Пирсон сказал ему, что хотел бы побыть в его компании до начала первого. Они поднялись в комнату мистера Рея и оставались там до половины двенадцатого, после чего пошли в столовую выпить. Когда они вернулись, было восемь минут первого. Мистер Рей пошел принять ванну, А Пирсон отправился спать. Их показания подтверждают друг друга, и это освобождает обоих от подозрений в убийстве, потому что мистер Парадайн умер ровно в полночь. Это бесспорный факт, так как именно тогда пошел сильный дождь. Я могу это засвидетельствовать. Мы встречали Новый год, и с двенадцатым ударом часов дождь забарабанил в окно. Он начался именно в тот момент, так как я только что впустил собаку, и она была сухая. Земля под телом мистера Парадайна также была сухой. Следовательно, сэр, он умер сразу за последним ударом часов.