Вера Чиркова. Подруга для мага

   – А его тут и нет, – любезно сообщил Унгердс, – он уже два дня как в деревне.
   – Что ему делать в деревне? – удивился магистр, но на этот вопрос я мог дать кучу ответов.
   – Гуранд, я тебе только что сказал, что у меня там толпа народа без кровли над головой. И их нужно защищать, лечить и кормить. У меня вообще все ведьмы и маги там, я намерен устроить своих людей так, чтоб никто не смог увести ни одного подростка. Ты же знаешь, что на моих людей в первый же день напали вербовщики? Разумеется, они не из дома Ратилос, но я смогу заставить их говорить правду, когда будет нужно.
   – А где они?
   – У меня в подвале сидят, – сухо сообщил Унгердс и так зло блеснул глазами, что я незаметно поежился. Мне ли не знать, что он желал бы с ними сделать.
   – Ну и хорошо, что Даверлис в деревне, пусть сидит там подольше, – свернул разговор к прежней теме магистр. – И еще одна просьба… снова ускорить свадьбу. Зийлар тоже случайно все узнал. Сами понимаете, невозможно не узнать, когда живешь в одном доме.
   – Гуранд, – строго нахмурился я, – только не говори, что он тоже был влюблен в ту девочку. Неужели глава дома Гиртез мог так жестоко поступить с собственным сыном?
   – Вся правда открылась, когда он уже был обручен с бастардой, – мрачно вздохнул магистр, – как ты теперь догадываешься, потому-то Даверлис и предпринял ту отчаянную попытку встретиться с Мэлин прежде жениха и влюбить ее в себя. С трудом уломал Зийлара. Ну а мы надеялись… а! Что теперь об этом говорить.
   – Нет, вот как раз теперь-то самое время поговорить. – Я устроился поудобнее и уставился на него прокурорским взглядом. – Итак, какие еще планы вы строили за спиной королевы и моей?!
   – Иридос! – повысил голос магистр, потом вспомнил, что на меня его грозные окрики не действуют, посопел немного и уже спокойнее произнес: – Ты же догадываешься, что это не мы настаивали на этом браке? Это условие вашей королевы… извини, королевы Сандинии. И требования к жениху она выставила очень жесткие, обязательно кровный родственник правителя, недурен собой, неглуп, не женат, с хорошим, покладистым характером и собственным состоянием, не интересующийся интригами и не стремящийся к власти… учти, я выдаю тебе секретные сведения.
   – А она прибудет на свадьбу? – заинтересовался я, припомнив, что у меня к Альбионе старые счеты.
   – Нет, – мрачно усмехнулся магистр, – обещала прислать придворного мага. Ну тебя еще интересуют наши планы?
   – Конечно. Только честно.
   – А я рассчитывал соврать менталу, – ехидно ухмыльнулся он, – сам понимаешь, Рведесу тоже жаль, что сын женится на ведьмочке, и изначально мы надеялись, что она начнет грубить и устраивать прислуге сцены и строить мелкие пакости всем остальным, как делала в крепости.
   – У вас хорошие шпионы, – отстраненно заметил я, начиная понимать, что положение еще более мерзкое, чем я представлял.
   – У нас хороший шар, – внезапно развеселился магистр, – был. Пока один маглор не наставил столько щитов и ловушек, что подсматривать стало невозможно. А потом и неинтересно. Но тогда мы еще надеялись, что бастарда притворяется и готовит план побега. А как только окажется на воле, проявит все свои таланты во всей красе.
   – Ладно, можешь дальше не объяснять. – Я уже понял, к чему он клонит, и совершенно не желал еще раз выслушивать намеки на то, что ведьмочке вполне разрешили бы вместо племянника главы дома выбрать кого-нибудь попроще.
   Все равно это уже бесполезно. Все, что мог, я уже сделал, и переиграть это теперь не получится.
   – Почему?! – ехидно посмотрел на меня магистр.
   – Потому что Мэлин уже приняла решение, – веско сказал Унгердс, – и даже поссорилась ради Зийлара с родителями, и мы намерены это решение уважать. Когда вы предлагаете устроить свадьбу?!
   – Да хоть сегодня. – Гуранд явно боялся, как бы жених чего-нибудь не сотворил с горя, и мечтал поскорее сдать его в надежные ручки ведьмы.
   – Унгердс, я ничего в этом не понимаю, – озадаченно уставился я на советника, – но точно помню, что в Сандинии знатные девицы за три месяца начинали шить платья и закупать перчатки, туфельки, платочки и веночки. Мэлин не обидится, если у нее всего этого не будет?
   – Мы пришлем женщин из дома правителя, и они привезут все, что необходимо, – пообещал магистр, но выглядел он невесело. – А где Мэлин?
   – Здесь, спит, – сказал я чистую правду, – рядом с родственниками ей находиться сейчас трудно. Но раз все так просто, я согласен. Если честно, даже рад, у меня столько проблем, что я не обижусь, если их станет на одну меньше. А сейчас я ухожу, меня возле банка ждут гномы. Унгердс, ты сам все организуешь?
   – Иди, не волнуйся. Ты же еще придешь?
   – К тому времени, как мясо сварится, буду здесь, – нажимая камни, пообещал я.
 
   Рудокопы уже стояли тесной кучкой неподалеку от крыльца банка и мрачно посматривали на снующих вокруг дроу. Как я начал понимать, понаблюдав несколько секунд, утро в банке – довольно оживленная пора, и гномы не могут не чувствовать раздражения при виде самоуверенных дылд.
   – Доброе утро, уважаемые, – шагнул я к ним, – я маглор Иридос. Возьмитесь все крепко друг за друга.
   Сам я вцепился в пояс того рудокопа, что выглядел самым старшим и сердитым, для надежности обвил их воздушной петлей и через несколько мгновений убрал ее, любуясь растерянностью и изумлением на их румяных личиках.
   Мы стояли на берегу небольшого горного ручейка, у подножия разноцветных скал Геркойского хребта, и это было самое удобное и самое ближайшее к Зеленодолу место, которое я смог найти на карте магистров плато.
   – Если желаете перекусить, я создам вам стол, – предложил я, запуская на полянку между ближайшими соснами заклинание создания плетеного дома, напоминающего мой собственный. Только намного длиннее и поделенного на две неравные части. Та, что для оборотней и дроу, – поменьше, а для рудокопов – побольше. Лестниц тоже запланировал две, с разных сторон и с разными ступеньками. А пока он сам заплетался, я делал мебель. Короткие и широкие низенькие лежаночки для гномов и обычные кровати для оборотней.
   – А большие кровати зачем? – подозрительно осведомился следивший за моей работой старший гном.
   – Оборотни будут вас охранять, добывать дичь, рубить дрова. Ваше дело только скалы, но, если нужна будет помощь, пришлю еще своих людей.
   – Наши еще завтра придут, – веско сказал он и заинтересовался: – А назад в столицу нас унесешь или идти?
   – Унесу, – пообещал я и поинтересовался в ответ: – А вы когда собираетесь?
   – Так через декаду. Мы по очереди работаем, а то так и дом забыть можно.
   – Верные слова, – поддакнул я и вздохнул, похоже, мне придется на эти дни выдавать свой браслет Ренгиусу, иначе стану постоянным транспортом.
   – Ну давай твое угощение-то, – смилостивился старшина артели, когда я начал делать маленькие столики и креслица, – да пойдем мы смотреть скалу.
   Разумеется, я не стал создавать им чай или кофе. Все знают, что гномы, работающие в шахтах, не пьют перед работой горячего. И молочного тоже. Поэтому я поставил на стол кувшин с холодным кисленьким отваром барбарисовых листьев и холодные пирожки с рыбой. А едва гномы расселись вокруг столика, бросил на строящееся жилище охранную сторожку и открыл портал в деревню, в собственный дом.
   – Даверлис, ты готов?
   – Да. – Дроу стоял передо мной с мешком в руках, и в его взгляде была непреклонная решимость.
   – Уведу пока тебя одного, позже вернусь и все расскажу, – пообещал я, подхватывая дроу за пояс.
   Сторожка звенела и плевалась искрами, а гномы азартно швыряли в нее камни, когда мы вышли из портала.
   – Что здесь происходит? – холодно осведомился я.
   – Там что-то воет, – не моргнув, соврал один из гномов, заставив меня втихомолку ухмыльнуться.
   Ну вот ведь взрослые же мужчины, а как дети полезли проверять, устоит против их камней моя защита или нет.
   – Не что-то, а мои щиты. Я специально дом закрыл, когда уходил. Он еще не готов, и ходить там пока нельзя. Знакомьтесь, это маг Даверлис, он будет тут главным от дома Тинерд. Я скоро вернусь, принесу оборотней и одеяла.
   – Котел не забудь! – напомнил мне вслед ничуть не пристыженный происшествием старшина артели.
   В этот раз я вышел из портала возле харчевни, и, как оказалось, правильно сделал. Тут собралась толпа народа, и среди них была почти половина селян.
   – Отец, – обрадовался что-то объяснявший им Кахорис, – как раз вовремя. Вот эти люди согласны продать дома, но спорят из-за стад.
   – Кстати, я тебе хотел отдать, – вспомнил я про приготовленные долговые обязательства и вынул из кармана пачку листов. – С тех, кто уходит, высчитывай долги, за чужих я платить не намерен. Но без процентов, по справедливости. И еще насчет скота. Уходящие могут забрать с собой половину своих животных. Остальной скот остается нам, разумеется, не бесплатно. А мне немедленно нужна одна или две женщины – готовить еду на артель лесорубов – и трое или четверо мужчин – охотиться и охранять кухарок. Старшим там Даверлис.
   Говорить при селянах, что мы будем добывать руду, я не стал, пусть те, кому не нравится моя стая, уйдут, пока не сообразили, что скоро тут будет и работа, и постоянный заработок. Отдавать в руки дома Гиртез или какого-то другого обработку добытых камней и изготовление украшений и мелких поделок я тоже не собирался.
   Из толпы селян послышались недовольные выкрики, и пришлось им пояснить, что пастбищ для их скота за рекой все равно нет, а пускать на свои пастбища тех, кто будет жить в Палере, мы не станем.
   – Почему?
   – Потому что на мосту через Палеру уже стоит застава и бесплатно пропускает только тех, кто идет отсюда. А со всех, кто идет в наши земли, берет плату. У вас денег не хватит платить за каждую овцу. Ну а через реку тоже не переправитесь, наш берег защищен от лазутчиков магическими щитами.
   Вот теперь до них начало доходить, что прежней жизни больше не будет и нужно выбирать что-то одно, и селяне, примолкнув, группками разбрелись по Зеленодолу.
   – Вот двое парней, – подвел мне оборотней Кахорис. – А это их мать, за остальными послал. Что им выдать?
   – Дом там будет, и кровати тоже. Нужны постели, котлы, крупы, приправы, посуда. Сейчас пока давай хоть котел и посуду, остальное приготовь, я заберу позже, меня ждет Унгердс.
   Однако, переправив подмогу Даверлису, я открыл портал не в дом советника, а в один из укромных уголков столицы, что присмотрел заранее. Накинул на себя сначала отвод глаз, потом мощную иллюзию и вышел к рыночной площади немолодой женщиной-дроу в аккуратном платье, какие носят служанки из богатых домов. Потолкался между покупателей, зашел в несколько лавок и везде, словно ненароком, ронял одну из фраз, приготовленных магистрами плато. Не забывая вкладывать в голос убеждение и кастовать доверие. Все это менталам в человеческих землях делать запрещено, если они не находятся на вражеской территории и им не угрожает смертельная опасность. Однако я не испытывал ни малейших угрызений совести. Хотя объявления войны и нет и территория эта мне теперь не совсем чужая, но есть опасность для тех, кого я считаю сородичами.
   – Что вы говорите! – Немолодая дроу с горящими глазками сплетницы жадно слушала мой доверительный шепоток.
   – Да, представьте себе! Но только никому… я вам как порядочной госпоже.
   – Ну, разумеется… – Она еще переваривала новость, а я, снова накинув отвод глаз, уже уходил в соседний магазинчик, где толпилось несколько покупателей.
   Не сомневаюсь, что уже к вечеру, непременно обрастя, как водится, жуткими подробностями, новости будут обсуждаться даже в доме правителя.
   Выйдя из последней лавки, я завернул в безлюдный закуток, поправить прическу, а вышел оттуда уже в собственной спальне, в доме Унгердса. Чуткий нюх дракона мгновенно уловил запах вареного мяса, и я невольно заторопился, отлично понимая нетерпение голодных, усталых людей. Снимая по пути иллюзию и кастуя заклинание чистоты, вытащил из-под рубашки символ дома, а из-под собственной кожи драконью шкуру.
   Незнакомые оборотни насторожились, заметив меня на лестнице, но чем ближе я подходил, тем изумленнее и восторженнее становились их взгляды.
   – Кто будет выдавать зелье? – встретил меня тихим вопросом советник, уже стоявший рядом со столиком, где стояла чаша со сваренным Мэлин снадобьем.
   – Можно позвать Варису или взять из Зеленодола ведьму, – задумался я.
   – Лучше ведьму, – определился он, и хотя я вовсе не считал, что это будет лучше, однако спорить не стал.
   И так уже веду себя достаточно подозрительно. Просто прихватил воздушной петлей кучу приготовленных к отправке в деревню мешков и бочонков и открыл портал.
   – Отец пришел! – тут же рядом так громко заголосил мальчишеский голос, что я невольно заткнул пальцами уши.
   – Ты что это так орешь?!
   – Кахорис приказал, – важно сообщил мне мальчишка лет десяти, – он меня специально выбрал, потому что я громче всех кричу.
   – Иди играй, думаю, о моем приходе теперь известно всей стае, – погладил я мальчишку по вихрам и тут заметил тихо сидящую на ступеньках крыльца ведьму. – Орисья, иди сюда, ты мне как раз и нужна.
   – Зачем?! – хмуро отозвалась она, но со ступенек все же встала и нехотя поплелась в мою сторону.
   Проклятая пентаграмма, приоткрыв на миг свою шапочку и проверив ее эмоции, выругался я, да она совершенно подавлена. И даже не злится на меня, как обычно, а только слегка досадует. А еще ее душу затопило море горькой вины и безысходности. Вот змейство, придется утешать, а меня там ждет не менее трех десятков голодных мужчин.
   Решительно подхватив женщину воздушной волной, я подтащил ее к себе и открыл портал в Тмис, в свой кабинет.
   – Слушай меня и не спорь. Сейчас мы идем вниз, принимать в стаю оборотней, и ты будешь выдавать им снадобье, как это всегда делала Мэлин, с приветливой улыбкой. А потом вернемся сюда и поговорим серьезно, я обещаю.

Глава 4

   Спорить Орисья не стала и на ритуале приема новичков в стаю сделала все как положено, однако поговорить нам так и не удалось. Не успели съесть по куску мяса, как прибежал дежуривший на воротах охранник и объявил, что прибыли заказанные Кахорисом товары. Само собой, мне пришлось прятать драконью шкуру и идти вместе со всеми во двор. Перегружать товары лучше с телеги на телегу, да и собирать обоз следовало немедленно, поэтому моя помощь была совершенно не лишней. Кроме того, едва я увидел все, чего Кахорис понакупил для стаи, мне стало совершенно ясно, что приготовленных Мартом телег явно не хватит.
   Пришлось снова кастовать заклинание доверия и уговаривать торговцев продать или сдать в аренду хоть несколько повозок. А часа через два, когда купцы наконец уехали, а мы пересортировали товары и отложили в сторону те, что смогут унести с собой новички, а остальное загрузили на телеги, Март заявил, что сейчас самое время выезжать. Для охраны особняка он оставлял Юста, своего помощника, и добавил ему пятерку новичков, а с обозом собирался идти сам с проверенными парнями.
   – Понимаешь, отец, я уже все расспросил про дорогу, – объяснял он мне, – тут в полудне пути большое село. Вот если мы до вечера доберемся до него, то завтра к ночи выйдем как раз к Касму. В Касме заночуем, и остается самый трудный и пустынный перегон до Палеры. Там иногда случаются нападения, места очень уж глухие. Вот как мы выйдем из Касма, я тебе отправлю вестника, и ты придешь. Чего тебе трястись с нами?
   – Хорошо, – согласился я, обдумав его предложение, – отправляйтесь. Но вестников не жалей, мне нетрудно их наделать. Вызывай сразу, едва лишь заметишь что-нибудь подозрительное, я приду, как только ты бросишь вестника. А денег ты не маловато взял? Не экономь, бери лучшие комнаты для отдыха и лучший корм для шаргов.
   – Хватит, – потряс он туго набитым монетами поясом, – не волнуйся. Передай Мэлин мои поздравления.
   – Обязательно, – кивнул я, сдерживая досадливый вздох: и этот пытается влезть мне в душу.
   Треснутая пентаграмма, а что там делает Орисья? – вспыхнула в мозгу запоздалая тревога, и я мигом нажал на камни браслета, открывая портал в спальню, где отдыхала лже-Мэлин. Вот она лежит на постели, почти с головой закрывшись покрывалом…
   Вот только смешно пытаться обмануть маглора примитивной иллюзией, у которой даже аура не просматривается. А еще смешнее обмануть дракона, который не слышит стука сердца и не чувствует присутствия живого человека.
   Не жалея резерва, я перепрыгнул порталом на первый этаж, торопливо задал вопрос убиравшей со столов Варисе и получил ответ, что мать повела Мэлин погулять по саду.
   Но тут я и сам нашел поисковиком уходящий куда-то к задней калитке след знакомой ауры и ринулся в ту сторону, надеясь, что еще успею.
   Пробежав почти до середины сада, я мимоходом заметил, что после нашего приезда он совершенно изменился. Исчезли сорняки и сухие сучья, неопрятные кучи несожженных старых ветвей и листьев, перепутанные кусты. Сад стал светлым и чистым, дорожки везде посыпаны песком, а среди низенькой кудрявой травки торчат расцветающие кустики садовых цветов.
   И беседка, о существовании которой я даже не подозревал, подправлена и подкрашена, и в ней на скамейке сидят две женщины и обе рыдают.
   Треснутая пентаграмма, только и оставалось выругаться мне, ну как я мог не додуматься, что Орисья обязательно раскусит девчонку?! Ведь недаром мне Мэлин все время намекает на какие-то ведьминские секреты! А я, лопух маглорский, не сообразил запереть двери спальни щитами и от членов дома, а не только от чужих.
   – Ну и зачем ты ее сюда увела? – подойдя вплотную, поинтересовался я у ведьмы самым строгим голосом. – Неужели думала, что я тебя не найду, после того как принял в стаю?
   – Иридос, – всхлипнула Орисья, вытерла нос краем длинного фартука и вдруг шлепнулась на колени и вцепилась в мои ноги, – прости… прости, ради всего светлого, дурную ведьму. Я ведь привыкла… что никому нет дела до моих бед, да и мать одно твердит… даже когда ты дом мне сделал, до конца не поверила. Только теперь поняла… как тебе обидно.
   – Так… – Вспомнив про всевидящий шар Гуранда, я первым делом кастовал вокруг беседки непроницаемый купол и только потом поднял ведьму и усадил на скамью.
   Затем создал столик и поставил на него чашки с горячим отваром мяты и мелиссы, медовые пряники и ореховые тянучки, когда девушки жуют, они обычно перестают плакать. Заставил обеих взять чашки и отпить по нескольку глотков, не предупреждая, разумеется, что добавил легкое успокаивающее заклинание.
   – А теперь рассказывайте мне, до чего вы тут договорились.
   – Маглор Иридос… – снова всхлипнула Сейнита, – клянусь, я ничего не сказала… я же не могу.
   – Она ведьма, – с досадой вздохнул я, и как меня только угораздило забыть про их тайные штучки?! – И это я виноват, что упустил ее из виду.
   – Не кори себя. – Ведьма допила чай и теперь перевязывала сбившийся платок. – Ты все сделал так ловко, что даже Мильда не поняла. Да и я не сообразила бы, если бы не застала эту девушку спящей. Сначала рассердилась, думала, ты Мэлин одурманил. А потом, как повела к калитке, начала понимать: что-то нечисто, все она делает как-то неправильно. Еще раз за все спасибо… и прости. Я ведь понимаю, нужно было держать все в тайне, да мы и не заслужили, чтоб нам секреты открывали. Хотя ты ведь не знаешь, ведьмы никогда не предают… тех, кому верят.
   – Вот только никому не доверяют, – хмуро усмехнулся я, – но я попробую тебе поверить. Так вот… у девочки сегодня свадьба. Гуранд с утра приезжал, настоял. Скоро приедут из его дома женщины, наряжать. Сама понимаешь, мне в это дело соваться неудобно, присмотри за порядком. Тем более Мэлин сирота… но официально ведь она тебе теперь родная дочь.
   – Спасибо! – Они обе снова заплакали, и я торопливо подлил им чаю, заодно сотворив и себе чашечку.
   Несколько минут мы молча пили чай, жевали пряники, и у меня рождались в голове идеи, как еще раз побольнее уколоть жестоких дроу, заставивших так страдать эту безобидную девочку.
   – Успокоились? – поинтересовался я, когда пряников в вазочке существенно убавилось. – Так вот, объясняю свою задумку. По местным законам, невеста весь день сидит в комнате одна, но мне это не нравится. Скучно, и кроме того, Мэлин у нас не местная девушка, а принцесса. И кроме того, ведьма. Да и наряды мне здешние не нравятся, сделают из девушки кружевной кулек, никакой красоты. Сейчас мы пойдем в ее комнату, и ты, Орисья, придумаешь ей самый роскошный наряд, какой только можешь. Ну и я добавлю от себя, что помню по столичным модницам. Пусть эти самоуверенные красавцы, что придут за ней, рот разинут от изумления. И кстати, ты будешь рядом с нею, и тоже должна выглядеть как королева. Да на тебя и будут смотреть как на подругу короля, а Хендвард ди Бангарит дель Гразжаор, насколько мне известно, выбирал в подруги только самых хорошеньких девушек.
   – Только потому… – сердито прищурившись, посмотрела на меня ведьма, – что я дала себе слово больше никогда не сомневаться в твоих действиях, я сделаю все так, как ты задумал.
   – Тогда не медлим. – Я протянул руку, намереваясь вернуться порталом, но ведьма торопливо отстранилась.
   – Подожди… одно словечко. Мэлин… – она покосилась на невесту, – далеко?
   – Орисья, принцесса Мэлин рядом с тобой! – твердо сказал я, посмотрел в ее тоскливые глаза и нехотя добавил: – А одна незнакомая ведьмочка… пока и сам не знаю ни имени ее, ни внешности, скоро придет к нам в деревню.
   Она зажмурилась изо всех сил и зубы стиснула, но удержать несколько скользнувших из-под ресниц слезинок так и не смогла, и мне пришлось подсушить их воздушной лианой.
   – Спасибо, – хрипло шепнула мне ведьма еще раз и крепко обхватила за плечики Сейниту-Мэлин, – идем, дочка.
   Чтоб избежать встреч и расспросов оборотней, я открыл портал в спальню Мэлин и в тот же миг понял, что поступил правильно. За дверью несколько самоуверенных женских голосов яростно спорили о чем-то с магистром Унгердсом. Хотя о чем именно, догадаться было нетрудно, желали немедленно дорваться до невесты.
   – Сиди тут, – предупредил я лже-Мэлин и шагнул к двери.
   – Я с тобой, – тут же ринулась вперед Орисья, и мне пришлось придержать ее воздушной лианой.
   Она себя хоть в зеркале видела? Если покажется сейчас в своей ведьминской юбке в мелкий цветочек и с десятком разноцветных карманов, потом никакой наряд не затмит в памяти гостий первого впечатления.
   – А вы вместе с Мэлин идете в умывальню и приводите себя в порядок. Потом подберете в шкафу одежду и выйдете в гостиную. Одевальщиц я пока уберу.
   – Хорошо, – послушно развернулась к умывальне Орисья, и я мечтательно вздохнул, вот ведь умеет же ведьма быть разумной и покладистой! Если бы еще сумела оставаться такой подольше. О том, чтобы навсегда, я даже не осмеливаюсь и мечтать.
   – В чем дело? – выходя в гостиную, мрачно рыкнул я. – Магистр Гуранд обещал, что придут женщины и принесут одежду и украшения для принцессы, но о том, что в мой дом ворвется толпа торговок с рынка, мы не договаривались!
   – А… – Старшая из дам, попытавшаяся перебить меня в самом начале этого обращения, резко поперхнулась и застыла с самым оскорбленным видом.
   – Значит, так, – воспользовался я этим молчанием, – кладите вот на этот стол все, что принесли, и отправляйтесь в гостиную, что напротив. Вам туда подадут чай и сладости. Советник Унгердс, вы не заняты? Мне нужно обсудить с вами несколько важных вопросов.
   Дамы поняли намек, задрали кверху носики и цепочкой потянулись к столу, складывая на него шкатулки, свертки, сундучки и пышные мешки из белого полотна, похожие на перины.
   Магистр стоял рядом со мной, холодно взирая на соотечественниц, и в его эмоциях плескалось ехидное веселье.
   – А кто же поможет невесте одеться? – не выдержала одна из дам, кладя свою перину.
   – С нею в спальне ее мать, она разберется, – сухо отрезал я. – В случае надобности вас позовут.
   Открыл дверь в коридор и, заметив крутившегося неподалеку оборотня, громко скомандовал:
   – Попроси на кухне, пусть гостьям принесут чай и сладости, вон в ту гостиную.
   Парень сообразительно кивнул и умчался, а я предусмотрительно бросил заклинание чистоты в комнату, предназначенную для дам, и первый прошел в коридор, распахивая перед ними двери.
   – Прошу, тут вам будет удобно.
   Оскорбленно поджав губы, женщины нарочито медленно прошли в гостиную, и я со спокойной совестью оставил их одних, надеясь, что теперь им будет о чем поговорить.
   За время, пока ведьма с приемной дочерью сушили волосы и решали, каким должен быть наряд невесты, мы с Унгердсом успели обсудить несколько важных вопросов и договориться, как вести себя с женихом и его родичами. Все-таки не шутка, племянник самого правителя. Наверняка и Изиренс пожалует, значит, нужно подготовиться как следует. Я не стал мелочиться и запустил по дому заклинание праздничного уюта, напугавшее кухарку. Вариса прибежала с сообщением, что дом сошел с ума. Стекла в окнах, зеркала и ручки на дверях начали сиять, в напольных вазах появились роскошные букеты, а на расставленных в приемном зале простых столиках возникли шелковые скатерти и вазочки с фруктами.
   Выслушав мое объяснение, Вариса расстроилась, запричитала, когда она успеет приготовить угощение на всех гостей, но Унгердс приказал не волноваться и просто накрыть столы, а сам отослал вестника хозяину дорогой харчевни с заказом.