Вера Чиркова. Принцесса для младшего принца

   – Ваша сестра согласилась стать моей невестой, сеньорита Энлира, – учтиво сообщил слегка ошарашенный принц, ещё не до конца поверивший в произошедшее.
   – Слава богу, – искренне обрадовалась Лира и цапнула с тарелки пирожок, – тогда выходит, вы мне родственник? Ух как замечательно… а есть нам дадут?
   – Должны, – засмеялась Илли, с удовольствием наблюдая за сестрой, и тоже взяла пирожок.
   Кандирд нахмурился и дернул за шнурок. И в этот момент дверь распахнулась, и вошёл один из поваров с подносом, полным еды.
   – Простите, сеньорита, омлет без грибов, – смотрел он виновато, – оказывается, вчера закончился последний бочонок.
   – Немедленно закажите, – строго приказал принц, – моя невеста должна получать всё, что ей захочется. И её сестра – тоже, – добавил он, бросив признательный взгляд на уплетающую пирожок Лиру.
   За то, что эта девушка на несколько дней приблизила самый счастливый момент в его жизни, Канд готов был осыпать её бриллиантами.
   – Поздравляю, ваше высочество. – Ошеломлённый повар торопливо составлял на стол блюда, начиная подозревать, что он едва ли не первый, кто узнал эту невероятную новость.
   – Спасибо, и принеси ещё еды. – Кандирд нежно улыбнулся сеньорите. – Думаю, ты правильно предположила, радость моя, что Бенгальд не захочет спать слишком долго.
   – И мороженого, – вспомнила, чего она ещё хочет, Лира, – а кофе тут не бывает?
   – Нет, – развел руками повар, – а что это такое?
   – Ну, нет так нет, – отмахнулась дриада, дождалась, пока дверь за поваром закроется, и буркнула: – Тогда пойдём другим путём.
   – Куда пойдём? – насторожился принц, следя, как эта довольно смелая сеньорита топает к зеркалу.
   – Не волнуйся, – мягко улыбнулась ему Илли, отрываясь от омлета, – это просто поговорка. Никуда она не пойдёт.
   – Сейчас пока не пойду, – подтвердила дриада, – думаю, они сами все захотят прийти.
   – Лира! Не вздумай! Дай им отдохнуть!
   – Ой, а ты уверена, что все спят? – девушка положила руку на зеркало, и почти сразу перед ними возникло изображение полутемного зала, высоких, стрельчатых окон, кучи узлов и корзин возле стены. – Ау! Есть кто бодрствующий?
   – Лира? – в зеркале возникло сонное лицо Апраксии. – Что-то случилось?
   – Ага. Мы завтракаем, а кофе нет. Дай немного.
   – А как у вас дела? – направляясь к корзине, поинтересовалась магиня.
   – Илли вступила в невесты, – отчиталась Лира, – а мне пока никто не предлагал, представляешь, какая обида?
   – А где она сама? Поздравь её от меня.
   – Поздравь сама, она сидит и смотрит. И принц, между прочим, тоже смотрит, а ты копаешься.
   – Илли ждёт, пока ты вернёшься к столу, мечтая укоризненно посмотреть тебе в глаза, – с притворной строгостью сообщила сестре Иллира, – доброе утро, мать Апраксия, прости, что она тебя разбудила.
   – Я не спала, а дежурила. Матушку будить не стану, и не надейтесь. Тут маги туда-сюда ходят, совсем её загоняли. Да и сама пока к вам не пойду, может, через денёк. Держи твой кофе.
   – Спасибо. – Лира сунула в зеркало руку, схватила горшочек, а в следующую секунду уже шла к столу. – Осталось добыть кипятку.
   – Это такой чай, – тихо пояснила Илли его высочеству, – горьковатый, но очень бодрит. У нас его все пьют, привычка.
   – А ты? – забеспокоился принц о невесте, заглянул ей в глаза и утонул в смущённой нежности. – Его никак нельзя у нас достать?
   – Я выращу вам в вашей оранжерее дерево, – раздобрилась Лира, – если вы попросите принести чайничек с кипятком.
   – Сейчас прикажу. – Принц дернул шнур. – А почему в оранжерее?
   – Это южное растение, – снова объяснила ему Илли и возмутилась: – Что ты всё болтаешь и ничего не ешь? Я одна весь омлет съела! Кстати, спасибо, что принесли мои саквояжи. Лира, ты хотела попробовать эльфийские сладости? – на миг отвернулась она от жениха, и он вдруг понял, что совершенно не желает ни с кем делить её внимание.
   Ни с этой замечательной сестрой, ни с Бенгом, который сейчас придёт, ни с финансистами и работниками канцелярии. Теперь, когда у него появились на неё законные права, ему хочется всё время держать её за руку, смотреть в глаза, слушать, как она что-то рассказывает или ругает его за оплошности. И так же ясно Кандирд понимал, что это желание всегда будет только мечтой. Никогда она не откажется ни от родителей, ни от сестры, ни от своих бумажек и абака, ни от множества других интересных ей вещей. И если он не хочет, чтобы его радость всерьёз сердилась или печалилась, нужно постараться убить в себе это чувство собственника или хотя бы загнать в самый дальний уголок души, откуда оно не сможет вырваться без спроса.
   – Доброе утро, – заявил от двери бодрый голос Бенгальда, – надеюсь, вы не против, если я с вами позавтракаю?
   – Ты правильно сказала, радость моя, – склонился к Илли принц, испытывающий наслаждение от того, что теперь имеет полное право вслух называть её так, как ему нравится, – Бенгальд не сможет долго сдерживать своё любопытство.
   – Вообще-то я сказала иначе, – осторожно запротестовала Илли и не удержалась, счастливо улыбнулась любимому, – но суть та же.
   – Мне можно уже радоваться за них? – с притворным недоверием спросил Бенгальд у Лиры, незаметно окидывая дриаду изучающим взглядом.
   – Ага, – довольно кивнула та, запила пирожок молоком и подняла на него зелёные глаза, – садитесь и наслаждайтесь зрелищем, дорогой родственник. У меня просто душа цветет… вот.
   В доказательство Лира взяла в руки пахучий южный фрукт, подержала немного в руках, любуясь стремительно выросшей из него веточкой. За короткие секунды ветка выбросила нежные листики и целый пучок бутонов, тут же распустившихся в душистую бело-розовую гроздь.
   – Примерно так, – лукаво хмыкнула Лира и поставила полученное растение возле сестры, – дарю.
   – Спасибо, но не забудь потом посадить его в оранжерее, – понюхала Илли цветочки и повернула голову к Канду. – Извини, но мне нужно тебя предупредить…
   В дверь постучали, и появился Гарстен, но понять это можно было только по форменным штанам и сапогам. Всё остальное было загорожено корзиной с огромным букетом белых роз.
   – Поздно, – грустно вздохнула Лира, кивая на эти цветы. – Полковник, вы нанесли мне сотню ран в самое сердце.
   – Я принесу и вам такой же букет, сеньорита, – «обрадовал» дриаду воин, решивший, что она шутит. – Как только вас можно будет поздравить с помолвкой.
   – Спасибо, Гарс, – так же уныло сообщила Илли и озабоченно оглянулась на встревожившегося Кандирда. – Отдай, пожалуйста, приказ садовникам не срезать больше бутоны и цветы, только засохшие. И во дворце лучше не ставить срезанных цветов… для дриады это нестерпимая печаль.
   – Дьявол, – расстроился офицер. – Но я же даже не представлял, нужно было предупредить. Сейчас унесу.
   – Стой, – скомандовала Лира, – поставь сюда, теперь мне придётся вырастить всем им корни… а садовникам выкопать сотню ямок.
   – Вы звали? – на звонок непрерывно дергающего шнурок принца в дверях появился мажордом, определённо поднятый в такую рань сообразительными слугами.
   – Немедленно прикажи всем с этого момента не рвать и не срезать в моём парке ни одного бутона или цветка. Во дворец строго запрещается вносить даже один цветочек, – жестко скомандовал Кандирд и вопросительно глянул на Лиру: – Ещё есть желания?
   – Если что-то срезали, – ответила за сестру Илли, вдруг сообразившая, какую несусветную глупость она сделала, скрыв от любимого свою сущность, – пусть поставят в оранжерее и готовят горшки. Придётся сажать.
   – Немедленно, – подтвердил приказ принц, и заметно расстроенный мажордом испарился со скоростью звука.