А.А. Прозоровский
 
   Князь Александр Александрович Прозоровский (1732–1809) был представителем одного из самых древних и знатных родов России, был потомком ярославских князей. Прозоровский прожил долгую для своего времени (77 лет) и славную жизнь. Большую часть своей сознательной жизни он отдал воинскому служению Родине, успешно участвовал и результативно руководил военными операциями. С 22 лет и почти до 78 лет Прозоровский был в действующей русской армии и считал именно служение в русской армии наиболее достойным занятием для мужчины. Он внес свой ощутимый вклад в победу России в Семилетней войне (1756–1763 гг.), Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. В большой мере благодаря именно его военному опыту и мудрости в 1770 г., после почти 3-месячной осады русскими войсками и труднейших боев под стенами крепости Очаков, турки и крымские татары признали свое поражение. В 1771 г. А.А. Прозоровский направился в Крым на завоевание татарских ханств, столь часто нападавших и наносивших сильный урон южным рубежам России. Нужно было преодолеть Перекопский перешеек и покорить Крым. Часть кавалерии и пехоты под командованием Прозоровского направилась в обход правого фланга татар, вброд по Сивашскому заливу (Прозоровский и его бойцы первыми свершили то, что впоследствии еще дважды делалось в период военных действий в России). Пройдя по отмели Сиваш, русские войска вышли на Крымский берег. Против них выступила 30тысячная татарская конница. Бой – по сути, жесткая рубка – происходил на ограниченном участке суши у самой воды, отступать было просто некуда. Русские войска одержали победу, Перекоп капитулировал. Через 7 лет под руководством Прозоровского русские войска снова успешно отстаивали интересы России в Крыму. В 1778 г. он возглавил в Крыму русские войска, затем был во главе Орловского и Курского наместничеств, в 1790 г. был назначен главнокомандующим в Москву (уделял большое внимание ее благоустройству), кроме того, ему подчинились войска, расквартированные в Белоруссии и Смоленской губернии. После произведения его императором Александром I в генерал-фельдмаршалы он был назначен в начавшейся новой Русско-турецкой войне командующим Молдавской армией, на этом посту он и скончался.
   Никольско-Прозоровское. Псевдоготическая башня
 
   После князей Прозоровских усадьба принадлежала князьям Трубецким, затем Рабенек и Сычеву (1892). До наших дней из усадебных построек сохранились совсем немногие, в том числе кирпичный оштукатуренный 2-этажный дом и два флигеля ХIХ в. (жилые здания были выстроены Трубецкими в середине ХIХ в.). Эти здания возведены в стилизированных формах растреллиевского барокко, главный усадебный дом похож на Зимний дворец в миниатюре. Главный корпус пришел в полный упадок в 1930-х гг., в 1950-х гг. его восстановили с заменой планировки, так что центральный усадебный дом – не оригинал, а восстановленное здание. В советский период в бывшей усадьбе организовали школу ликбеза, дом отдыха, в 1930-х гг. ее передали сельскохозяйственной академии, потом в ней снова открыли дом отдыха. Однажды здесь снимали фильм «Лес» по пьесе А.Н. Островского. Наибольший художественный интерес представляет усадебная кирпичная оштукатуренная с белокаменными деталями Никольская церковь (1792 г.), возведенная в стиле классицизма. Кресчатый в плане храм завершен куполом с люкарнами и небольшим световым барабаном, фасады обработаны тосканскими портиками и фронтонами. 3-ярусная колокольня около этой церкви не сохранилась. Сохранился усадебный парк с 2 прудами. Из парковых сооружений наибольший интерес представляет грот ХVIII в.; это в формах классицизма 2-этажное кирпичное здание оригинальной треугольной формы со скошенными углами.
   Недалеко от пристани «Рождественка» на Пестовском водохранилище и в 6 км от платформы Трудовая находится село Рождествено-Суворово, в ХVIII – ХIХ вв. здесь была усадьба Суворовых Рождественно. Здесь еще раньше, на рубеже XVII–XVIII вв., в вотчине князей Барятинских была сооружена и сохранилась до наших дней кирпичная церковь Рождества Богородицы с трапезной и 2-ярусной шатровой колокольней, декоративное убранство которой выполнено в стиле московского барокко. Усадьбу Рождествено-Суворово приобрел в 1773 г. генерал-аншеф В.И. Суворов – отец великого русского полководца А.В. Суворова, который сам владел усадьбой более 25 лет и неоднократно бывал здесь. В 1775 г. под Рождественской церковью в склепе похоронили отца полководца. По распоряжению А.В. Суворова с наружной стороны церкви ему был поставлен надгробный памятник в виде каменного саркофага. Он сохранился до наших дней. Роду Суворовых эта усадьба принадлежала с 1773 по 1853 г. Усадебный дом сгорел во время Отечественной войны 1812 г. В советский период на его месте на холме построили сельскую школу.
   А.В. Суворов
 
   Александр Васильевич Суворов (1730–1800 гг.) был необычным владельцем поместий и крепостных (к концу жизни их было у него около 5 тысяч человек). В своих имениях он заботился о благосостоянии крестьян («иначе не пойдут с них доходы»); пострадавшим и неимущим выдавал небольшие пособия и содействовал помощи им от «мира» – общины; не допускал безбрачия крестьян (невест велел привозить из других вотчин или покупал, если не хватало своих), приказывал заботиться о детях, принимал меры для снижения детской смертности, за детолюбие и многоплодие выдавал небольшие награды, не разрешал использовать труд детей и подростков. Рекрутов в армию из своих имений поставлять не разрешал, предпочитал купить их на стороне, а деньги распоряжался собирать с крестьян. Приходил на крестьянские праздники, водил хороводы и играл в горелки или бабки с крестьянскими девушками и детьми, пел в церковном хоре, скрупулезно соблюдал все православные нормы и правила.
   Суворов, граф Рымникский, князь Италийский, генераллисимус, выдающийся полководец, теоретик военного искусства, не проигравший ни одного сражения, покрывший себя неувядающей воинской славой и заслуживший всенародную любовь, в личной жизни оказался человеком несчастливым, подозрительным, излишне злопамятным, не способным понять жену, не скупиться на ее маленькие женские радости (наряды, сладости и др.), так и не познавшим сполна счастья любви (святость семейных уз он не мог себе позволить нарушить, поскольку брак их не расторгли). Женился он только по воле его отца и в возрасте 43 лет, невесте было 23 года. Пара была необычная: он – маленького росточка, морщинистый с редкими волосами и неправильным носом, она – статная, полная, румяная красавица.
   Суворов – всегда добрый, незлопамятный и милосердный – не доверял жене, не верил в ее порядочность, обвинял в изменах и чуть ли не первым разносил эти небылицы. Дважды, в 1779 и в 1787 гг., он подавал прошение о разводе в Славянскую духовную консисторию, но расследования не дали результатов, ни одна инстанция не вынесла Варваре Ивановне Суворовой (1750–1806 гг., урожденная княжна Прозоровская) обвинения, и сама императрица Екатерина II (беспощадная к обманщикам в подобных ситуациях) взяла ее под защиту, как и Церковь. В 1779 г., прямо перед рождественскими торжествами, муж отобрал у нее четырехлетнюю дочь, отправив ее из Москвы в Петербург (позже она воспитывалась в Смольном институте) и сам отказался жить с женой под одной крышей. Правда, с 1780 г. они вновь жили вместе, но это была мука для обоих. Однажды Суворов заставил княгиню-жену одеться в крестьянский сарафан и отвел ее в церковь покаяться (сам он был одет в солдатский мундир). В 1787 г. Суворов не признал своим родившегося сына Аркадия и безжалостно оставил жену с младенцем. При этом он велел вывезти все имущество из родового дома Суворовых на Большой Никитской в Москве, где они остались. В.И. Суворова пережила мужа на 6 лет. После его смерти ее, несмотря на то что они долго жили раздельно, почитали как его законную вдову (хотя в завещании Суворов даже не помянул ее). В последние годы Суворова постоянно ездила на богомолье в Новоиерусалимский монастырь, где ее и похоронили в 1806 г.
   Сына Аркадия (1787–1811 гг.) Суворов признал только через 14 с лишним лет после рождения и то лишь благодаря уму и изобретательности старшей любимой дочери – Натальи. А.А. Суворов был красивый, статный, общительный, способный офицер, обладавший военным талантом. Он дослужился до чина генерал-лейтенанта и командовал дивизией. При этом он вел беспорядочный образ жизни, кутил, играл в карты, был дважды женат, умудрился практически промотать состояние, оставленное ему отцом. И тем не менее Аркадий Суворов был душой общества и любимым командиром. В 1811 г., в возрасте 23 лет, он трагически погиб, пытаясь спасти своего упавшего в воду кучера. По иронии судьбы А.А. Суворов утонул в реке Рымник, где его великий отец в 1789 г. одержал одну из своих самых ярких побед (за которую получил титул графа Рымникского и герб в 1789 г.), разбив турецкую армию, в 4 раза превосходящую по численности его войско. Похоронили А.А. Суворова в Новоиерусалимском монастыре.
   А.А. Суворов
 
   В 2000 г. название этого поселения попало на страницы газет чуть ли не всех стран мира. Именно в Рождествено похоронили известного хирурга академика С.Н. Федорова (1927–2000 гг.). Он погиб в Москве в вертолетной катастрофе. В 1973 г. Федоров впервые в мире разработал операцию по лечению глаукомы на ранней стадии, в 1980 г. организовал Институт микрохирургии глаза, стал его Генеральным директором. В середине 1980-х гг. С.Н. Федоров занялся политикой, стал очень крупным бизнесменом. В Рождествено Федоров отреставрировал церковь на свои средства и завещал похоронить себя именно здесь, что было выполнено. Храм во имя Рождества Богородицы в Рождествено-Суворово – это кирпичное здание, состоящее из бесстолпного двухсветного четверика храма, перекрытого сомкнутым сводом, трехчастной апсиды, трапезной и 2-ярусной шатровой колокольни. Основной объем завершается рядом закомар, 4-скатной кровлей и 5 миниатюрными кирпичными главками на граненых ярусных барабанах. В объемной композиции и разработке фасадов использованы традиции русского зодчества ХVII в.; формы декоративного убранства храма выполнены в стиле московского барокко.

Дмитровский район

   В 2 км от железнодорожной станции Турист лежит древнее село Шуколово, известное по писцовым книгам с XVII в. С 1627 г. оно принадлежало боярину Даниилу Шокурову. На средства стольника И.Ф. Шокурова была построена сохранившаяся до наших дней кирпичная Успенская церковь (1701 г.) с трехъярусной колокольней (1762 г.). В середине XIX в. владельцем села был Л.В. Молчанов – зять декабриста С.Г. Волконского, здесь была скромная молчановская усадьба. Его тесть – видный декабрист С.Г. Волконский – в 1825 г., после неудавшегося восстания офицеров («декабристов») был приговорен к смертной казни, замененной 20ю годами каторги на Нерчинских рудниках. Вслед за ним туда поехала его молодая жена М.Н. Волконская, ею восхищался А.С. Пушкин, ее воспел Н.А. Некрасов в поэме «Русские женщины». С.Г. Волконский в 1856 г. вернулся из сибирской ссылки и в 1857–1859 гг. подолгу гостил, фактически тихо и спокойно жил у дочери и зятя в селе Шуколове. Здесь также жил в 1861–1862 гг. друг их семьи А.В. Поджио. Его также вначале приговорили к смертной казни, потом заменили ее на вечную каторгу, прерванную амнистией. Поджио поселился в Шуколове и управлял имением Молчанова.
   Это село и бывшая усадьба Молчанова дают повод вспомнить об известной семье Волконских, подумать о неистребимом чувстве долга, ответственности русских женщин и их часто неоцененных сполна поступках и жертвах во благо семьи, мужей с последующим сожалением и горечью от несбывшихся мечтаний и надежд.
   С.Г. Волконский
 
   Сергей Григорьевич Волконский (1788–1865 гг.) – видный декабрист, князь, генерал-майор, масон – был участником Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов, был членом «Союза благоденствия» и «Южного общества». После восстания декабристов 1825 г. он был осужден на вечную каторгу, с 1826 г. содержался и работал в Нерчинских рудниках в Восточной Сибири, в 1835–1856 гг. жил на поселении в Иркутской губернии. В 1861 г. за границей сблизился с русскими демократами А.И. Герценом и Н.П. Огаревым. Умер он в 77 лет. В огромном числе книг, статей, кинофильмов рассказывается о трудной, но и якобы прекрасной его семейной жизни, полной любви, взаимопонимания, глубочайшего уважения супругов.
   На самом деле за этими строчками кроется большая драма двух внешне очень красивых людей – князя С.Г. Волконского и его жены княгини Марии Николаевны Волконской (Раевская, 1806–1863 гг.), а также полная бед и невзгод жизнь их детей, Николая (1826–1828 гг.), Софии (1830 г.), Михаила (1832–1909 гг.), Елены (1835–1916 гг.). Все они стали жертвами масонских заблуждений, увлечений, замыслов декабристов, приведших их семьи к большим неприятностям.
   М.Н. Волконская
 
   Князь Волконский был сыном оренбургского генерал-губернатора, за участие во многих боевых операциях был многократно награжден, стал уважаемым генералом. Обеспеченная жизнь и особенно путешествия по Европе умалили его стремления к воинской службе и Православию, он стал масоном. Холодный, себялюбивый, мнивший себя чуть ли не интеллектуальным стержнем тайного «Южного общества», мечтавший о свободе и равенстве россиян после государственного переворота по его рецепту, Волконский мало думал о своей жене, будущих детях, их судьбе в случае неудачи задуманного им дела. Решившись жениться, он не рассказал будущим родственникам всю правду о себе, своих тайных замыслах. Волконский, происходивший из очень богатой семьи, в 37 лет женился на 19-летней княжне Марии Николаевне Раевской, которая этого брака не желала, но подчинилась воле 70-летнего любимого отца, героя войны 1812 г. После свадьбы Волконский к жене относился как к ребенку, не считал ее равным себе человеком. Духовный дискомфорт между ними образовался сразу после свадьбы. Мария сполна ощутила это, поэтому была вынуждена на некоторое время уехать из дома мужа лечиться в Одессу. М.Н. Волконская не знала о делах мужа, не понимала его отношения к ней, не могла любить такого человека. Но, в отличие от него, она жила по правилам Православия; вот почему она в 22 года решила ехать к 39-летнему мужу в ссылку в Сибирь. Она считала себя обязанной сполна разделить судьбу ее венчанного супруга, но человека скупого на чувства, эгоистичного, с тяжелым характером, старше ее на 18 лет. Ее мать – княгиня С.А. Раевская (внучка М.В. Ломоносова) – просила зятя не разрешать Марии ехать к нему в Сибирь, ведь она только что тогда родила сына, и оба они были физически очень слабыми. Но князь Сергей думал только о себе и умолял жену последовать за ним в ссылку, чтобы облегчить его участь, о здоровье ее и сына он мало беспокоился. Княгиня Мария принесла свою жертву без любви к мужу, а только из чувства долга. Она была готова жить для него, а он думал больше о себе, своих тяготах неудавшегося спасителя народа. Как и в столице, жизнь Марии в Сибири рядом с мужем радости и мужней любви не принесла. Результатом было раздвоение ее натуры между долгом и языком женского сердца, столько лет жаждавшего внимания и любви. Она надеялась хотя бы на внимание, сочувствие, сострадание, а муж предлагал ей только разделять и облегчать его тяжелую участь. В Сибири она сполна осознала, что земная ее жизнь почти прошла, а мечтаемых тепла, любви, взаимопонимания с мужем так она и не ощутила. Общие дети были, а подлинных и стабильных чувств все-таки не было. В этом кроется ответ и исток ее двойной жизни: на людях и в душе. Но были другие декабристы, кто понимал ее духовное величие, щедрость, благородство и хотел дать ей ощущение счастья. Она понимала, что жизнь проходит, и многое она может не ощутить, не узнать. В Сибири жизнь Марии превратилась в драму, тем более что умерли оставленный у родителей ее первенец Николай и родившаяся в Сибири дочь Софья. Свидетель семейных трудностей Волконских, сын декабриста Якушкина, так писал об этом: «Этот брак по причине полной несовместимости характеров приведет к драме… Много слухов ходило о Марии Волконской и ее жизни в Сибири. Говорили даже, что ее сын и дочь не были детьми Волконского». Утверждали, что отцами ее следующих детей, Михаила и Елены, были декабристы – красавцы А.В. Поджио и И.И. Пущин. Подобные слухи приходили в Санкт-Петербург только о М.Н. Волконской. Дыма без огня, как известно, не бывает, были, вероятно, и аргументы, которые заставили мать Марии из-за этих разговоров полностью лишить ее наследства. Но муж Волконской признал всех детей своими, что охладило страсти, но разговоры остались. Известно, что Поджио со временем (1848 г.) окончательно переселился к Волконским и с ними не расставался, управлял делами их (или своего) зятя. М.Н. Волконская устроила дела детей, правда, с помощью влиятельной родни мужа.
   Дочь Елену в 16 лет удалось выдать замуж за дворянина, мелкого чиновника Л.В. Молчанова. Она получила дворянство, но брак был неудачным. Молчанова отдали под суд за растрату казенных денег, он тяжело заболел, его разбил паралич, он лишился рассудка и умер. Так что помощь Поджио молодым была к месту. Но два других брака Елены были счастливыми (после смерти второго мужа она снова вышла замуж). Удалось способствовать и карьере сына, он удачно женился на внучке Бенкендорфа. М.Н. Волконская 28 лет провела в Сибири, из-за болезни ей разрешили выехать на лечение оттуда в 1855 г., в 1856 г. разрешили уехать и ее мужу. После его возвращения она уехала лечиться за границу. Их взаимное уважение с годами упрочилось, но полной духовной близости не произошло. С.Г. Волконский снова получил права потомственного дворянства, но без титула, который потом был возвращен его детям. С возрастом Волконский пожалел о масонских делах и мыслях его молодости, пытался в Православии найти утешение и поддержку, тем более что в 1863 г. в возрасте 58 лет умерла его жена, сам он умер через 2 года в возрасте 77 лет. Супруги Волконские были похоронены рядом в имении дочери Вороньки в Черниговской губернии. Волконский слишком поздно понял, какое сокровище большую часть своей жизни он не видел, должным образом не ценил.
   В усадьбе Шуколово долгое время жил и помогал взрослым детям Волконских подполковник и декабрист Александр Викторович Поджио (1798–1873 гг.). В 1825 г. неженатому А.В. Поджио было 27 лет, он был сослан в Сибирь, где у него с С.Г. Волконским сложились особые отношения. Он боготворил М.Н. Волконскую и преклонялся перед С.Г. Волконским. Когда освобожденный от каторжных работ в 1835 г. в память его умершей матери С.Г. Волконский переехал в 1836 г. в селение Урик (около г. Иркутска), то на лето он переезжал в Усть-Куду, где жил Поджио. Волконский учил его заниматься сельским хозяйством, ведь сам он превратился в практичного хозяина и хотел видеть таким же более молодого Поджио. С 1844 г. семье Волконского из-за болезни его жены разрешили жить в Иркутске, тогда они стали с Поджио общаться еще больше. М.Н. Волконская нашла в Поджио верного и нежного друга, что она особенно остро ощутила в период ее болезни. Во многих делах и мыслях Поджио лучше понимал Волконскую, чем ее муж, что объяснялось многими причинами, в том числе и возрастными (муж был старше Волконской на 18 лет, Поджио – на 8).
   А.В. Поджио
 
   Сохранившийся усадебный кирпичный храм во имя Успения Божией Матери представляет собой постройку типа «восьмерик на четверике» с небольшой бесстолпной трапезной и развитой апсидой. В его архитектуре видна связь с зодчеством ХVII в. Столпообразная 3-ярусная колокольня не имеет четко выраженных стилевых черт. В храме сохранились пол из метлахской плитки и кованые решетки в окнах.
   В 14 км от железнодорожной станции Турист расположена деревня Ваньково, раньше здесь была усадьба В.М. Васнецова. В 1901 г. художник приобрел небольшую усадьбу с деревянным двухэтажным домом, парком с аллеями. Он любил деревенскую жизнь, вспоминал свое родное село Рябово в Вятской губернии и свою новую подмосковную усадьбу также назвал «Ново-Рябово». Однако новое название не прижилось. Васнецов жил в усадьбе Ваньково только в летние месяцы. В своем скромном усадебном доме В.М. Васнецов написал ряд своих известных полотен, в том числе «Битва Ивана-царевича с морским волком», «Битва русских с половцами» и др. В 1952 г. усадебный дом из этой бывшей усадьбы В.М. Васнецова перевезли в село Шадрино (Дмитровский район). Теперь там можно увидеть и осмотреть деревянный одноэтажный с мезонином дом, поставленный на кирпичном цоколе. Два крыльца дома обращены во двор, имеются анфилада комнат и внутренний коридор, парадные комнаты расположены вдоль фасада (в прошлом обращенного в парк). При сборке этого дома в Шадрине не восстановили веранду, печи, отделку помещений.
   В.М. Васнецов
 
   Виктор Михайлович Васнецов (1848–1926 гг.) – яркий русский живописец, передвижник, автор жанровых картин, лирических и эпических полотен на темы русской истории, народных былин и сказок, выступал и как театральный художник, а также живописец-монументалист. Наиболее известные его полотна «После побоища» (1880 г.), «Аленушка» (1881 г.), «Богатыри» (1881–1898 гг.) и др. Он родился в Вятке в семье священника, окончил местные духовное училище и семинарию, затем был принят в Академию художеств в Петербурге, в 1876 г. творческие интересы привели его в Париж, но он вернулся на Родину и уехал в Москву. Ему были нужны именно Москва и Подмосковье – исконно и неизменно русские по духу и доброму настрою части России. Его поддержали С.Т. Мамонтов и П.М. Третьяков. Пришел успех. Именно творчество давало ему силу и интерес к жизни, он умер в возрасте 78 лет.
   Ольгово. Усадебный дом со стороны пруда
 
   Ольгово. Гостиная
 
   В 12 км от г. Яхрома, в селе Ольгово (Льгово – до 1820-х гг.), находится бывшая усадьба Ольгово, принадлежавшая воеводе города Дмитрова Ф.В. Чаплину (первая четверть ХVIII в.), затем – П.А. Соймоновой и Апраксиным (1740–1917 гг.). Ольгово имеет давнюю историю. В ХVI в. оно было дворцовой вотчиной, а стольнику Ф.В. Чаплину оно было пожаловано за оборону г. Дмитрова от войск польского королевича Владислава Сигизмундовича, которого русские бояре в Смутное время осмелились избрать русским царем. В роду Чаплиных владение находилось более ста лет. Дочь А.И. и М.Г. Чаплиных – П.А. Соймонова – стала к середине ХVIII в. владелицей Ольгова, затем она во втором браке стала женой фельдмаршала С.Ф. Апраксина. При Апраксиных в Ольгове начали возведение огромного дворцово-паркового ансамбля. Усадебные строения, сохранившиеся в Ольгове до нашего времени, были возведены в середине ХVIII в. при С.Ф. Апраксине – хорошем хозяине и по тем временам гуманном владельце крепостных, но порой склонного к интригам человеке. Судьба этого владельца усадьбы предостерегает от нарушения естественного хода событий, участия в политических интригах, борьбы за «место под солнцем» любыми методами и способами, а также от склонности к чрезмерной роскоши.
 
   С.Ф. Апраксин
 
   Степан Федорович Апраксин (1702–1758 гг.), русский генерал-фельдмаршал, остался в русской истории прежде всего как главнокомандующий русской армией в начале Семилетней войны (1756–1763 гг.), при этом он был отстранен от должности за нерешительные действия.
   С.Ф. Апраксин хотел выполнять свои воинские обязанности с заметной выгодой лично для себя. Он имел талант находить сильных друзей для своего благополучия, поддержки, защиты; сумел стать другом А.П. Бестужева-Рюмина (после этого его продвижение по службе еще более ускорилось). Александр Петрович Бестужев-Рюмин (1693–1766 гг.), граф, видный государственный деятель и дипломат, генерал-фельдмаршал, был очень влиятельным человеком в России (см. с. 381). В 1740–1741 гг. он был кабинет-министром, в 1744–1758 гг. – канцлером, с 1762 г. – первоприсутствующим в Сенате. Глядя в будущее, Апраксин поддерживал добрые отношения с великой княгиней Екатериной Алексеевной (будущей императрицей Екатериной II). Современники вспоминали его как человека благодетельного и доброго, но пронырливого, способного на необдуманные сполна траты и поиск денег, любителя роскоши. Его честолюбивые стремления привели к тому, что он оказался в сети политических и придворных отношений. При дворе враждовали несколько группировок, стремившихся получить внимание и доверие императрицы Елизаветы Петровны. Апраксина в начале Семилетней войны обвинили в ее неудачах, указали на его нерешительность воевать и принимать судьбоносные решения, подвергли аресту, допросам, суду. Влиятельные друзья не оставили его и уже был виден конец его унижений, но во время допроса он внезапно скончался. Так ушел из жизни в 56 лет человек образованный, способный ради возможных в будущем успехов участвовать в интригах и скользких политических играх. А подобные дела добром обычно не кончаются.
   А.П. Бестужев-Рюмин
 
   При сыне С.Ф. Апраксина – Степане, женатом на княжне Елене Владимировне Голицыной (дочери знаменитой княгини Н.П. Голицыной – прототипа старой княгини в романе А.С. Пушкина «Пиковая дама») усадьба Ольгово достигла своего расцвета.