Вера Георгиевна Глушкова
Усадьбы Подмосковья: их история, владельцы, жители, архитектура
Автор идеи и проекта Бурыгин С.М.
Посвящается памяти моих бабушек Ксении Александровны Воробьевой и Нины Александровны Глушковой – выпускниц Смольного и Екатерининского институтов благородных девиц.
Предисловие
Познание истории создания, развития подмосковных усадеб, знакомство с их менявшимися владельцами и их судьбами, а также событиями в усадьбах, архитектурно-художественными, планировочными и ландшафтными особенностями приковывают интерес думающего, любознательного человека. Писать для широкой аудитории о подмосковных усадьбах дело не простое, более того – трудное, но увлекательное. До сих пор нет обстоятельной книги или серии книг – научных, научно-популярных, просто популярных – с комплексным изложением информации о всех основных подмосковных усадьбах. Есть книги-каталоги архитектурных памятников Подмосковья, в том числе и сохранившихся в бывших усадьбах; но в них сугубо профессиональным языком описаны исключительно лаконично и сухо только архитектурно-планировочные особенности усадебных комплексов. Второй тип книг повествует о небольшом числе наиболее известных, красивых усадеб, включая рассказы об их истории и архитектурно-художественных ценностях. Третий тип книг дает информацию о конкретной усадьбе, ее истории, жизни хозяев, событиях в ней, это объемные и интересные книги; но они рассказывают об одних и тех же немногочисленных прославленных усадьбах, в них, как правило, есть музеи или музейные экспозиции. Четвертый вид публикации – это ограниченного объема статьи об усадьбах, в самых разных изданиях – от атласов и книг до сборников статей, альманахов, журналов, газет.
Практически во всех общедоступных научно-популярных изданиях видим одно и то же: рассказывают в лучших случаях о 10–20 наиболее известных, как правило, больших и богатых усадьбах. Но в Подмосковье их было гораздо больше. Даже сейчас сохранилась уйма мест, где уцелели целые усадебные ансамбли, их части или остатки, а также зримые следы того, что они существовали, но порой только людская память хранит воспоминания о них.
Цель этой книги – рассказать поучительные истории создания, развития и своеобразия большого числа подмосковных усадеб (около 170), о жизни и судьбах их владельцев, строителей, жителей, чтобы читатели, получив информацию и обдумав ее, сделали собственные выводы и использовали в своей практике нынешнего и завтрашнего дня современной России. Книга рассчитана на думающих людей, способных осваивать и анализировать информацию во имя принятия в их жизни правильных выводов и грамотных решений, склонных к личным раздумьям и объективному критическому осмысливанию и объяснению событий, процессов. (К сожалению, современная система воспитания и образования больше учит зубрить и бездумно отвечать на проверочные тесты, чем приобщаться к аргументированному мышлению и плодоносным раздумьям во имя формирования сознательной и деятельной позиции, а не подготовки к роли послушных и не способных мыслить пассивных исполнителей чужой воли и приказов). Книгу нужно внимательно читать и «мотать на ус» опыт событий прошедших дней во имя успехов дней будущих.
Информация для этой книги собиралась несколько десятилетий. Финансовые реалии большинства жителей Москвы и Подмосковья заставили издательство и автора лимитировать объем книги, чтобы она была доступна для покупки всем желающим. Пришлось ограничить объем издания, изложить далеко не всю собранную и любопытную информацию. Критериями для выбора описаний усадеб были: интересные история, владельцы, гости, зодчие, строители усадеб, а также их архитектурно-художественные достоинства.
Как и в предыдущих наших книгах о Подмосковье, повествование в этой книги ведется по территориальному принципу. Начинаем с рассказа об усадьбах северного сектора и затем продолжаем повествование в очередности по движению воображаемой часовой стрелки по карте Московской области.
В каждом секторе изложение информации об усадьбах ведется в очередности по мере их удаления от Москвы, с указанием административных районов – мест расположения усадеб.
Жизнь опережает все публикации, требует постоянного обновления информации, вот почему читатели в отдельных случаях могут отметить различия в тексте и в реальности (ведь работа над текстом книги в основном была завершена в 2005 г.). Не сомневаюсь, что кто-то найдет наш рассказ неполным, кто-то отметит частые неточности. Читатели могут уточнить и улучшить содержание этой книги, все их замечания мне интересны, полезны и дороги. Совсем хорошо, если кто-то сам не только в мыслях и желаниях, но и реально на деле продолжит кропотливую трудоемкую работу по сбору материалов для продолжения и улучшения рассказа о подмосковных усадьбах. Это будет для меня большой радостью, тогда в меру моих сил и знаний я постараюсь помочь подобным смельчакам. Очень надеюсь, что молодые, энергичные, добрые и позитивно настроенные люди внесут свой достойный вклад в изучение, разъяснение ценности, пропаганду значимости подмосковных усадеб в воспитательной работе и культурной жизни наших соотечественников.
С 70-х гг. XVII в. начинают все чаще и чаще хорошо обустраивать подмосковные усадьбы, строить в них храмы, порой создавать различные садово-парковые «затеи». Первые попытки обустроить Подмосковье с учетом европейских представлений о красоте и удобстве в соответствии с новыми потребностями дворянского быта относятся к периоду царствования императрицы Елизаветы Петровны (1709–1761 гг., царствовала с 1741 г.). Но до нас не сохранилась ни одна подмосковная усадьба того периода в первозданном виде. Остались в лучшем случае храмы и перестроенные до неузнаваемости господские дома.
Очень мощным толчком для строительства, благоустройства, украшения усадеб стал Манифест императора Петра III (1728–1762 гг., царствовал с 1761 г.) «О вольности дворянской», опубликованный в 1762 г. Этот манифест дал дворянству как господствующему сословию очень широкие привилегии, освободил дворян от обязательной государственной службы. Дворяне к этому времени владели землями и крепостными в виде вознаграждения за обязательную пожизненную службу государству. В 1762 г., когда дворянство было освобождено от обязательной пожизненной службы государству, дворяне сохранили свои права на владение землей и крепостными. Позже, в 1785 г., при императрице Екатерине II (1729–1796 гг., царствовала единолично с 1762 г.), эти права были укреплены и расширены. Сразу после выхода манифеста Петра III (1762 г.) многие дворяне вышли в отставку, вернулись в свои родовые усадьбы, стали их благоустраивать и украшать. Со второй половины XVIII в. и почти до середины ХIХ в. продолжался период расцвета дворянских усадеб, закат блеска дворянских гнезд начался в 60-х гг. ХIХ в.
После 1861 г. (отмена крепостного права, создание условий для развития капитализма в России) многие дворянские усадьбы с их традиционным укладом исчерпали себя. Постепенное разорение дворянства привело к упадку многих «дворянских гнезд». Дворяне были вынуждены с сожалением продавать свои родовые усадьбы. С конца ХIХ в. многие дворянские усадьбы были проданы богатым промышленникам и купцам, которые стали их использовать в бытовых, хозяйственно-коммерческих, а иногда и благотворительных целях.
После осенних событий 1917 г., национализации земли и крупной собственности, в том числе усадеб, веками накопленные в них ценности, прежде всего исторические и архитектурно-художественные, оказались в большой опасности. Сохранить их для будущих поколений, спасти в условиях Гражданской войны, разрухи, нищеты, низкой культуры огромной части населения страны было очень трудно. Музеефикация лучших усадеб в массовой практике сошла на нет, так как не было финансовых средств на содержание подобных музеев. Вывоз из усадеб основных ценностей в местные центры и в Москву при стремлении поместить их со временем в музеи большого эффекта не дал, хотя часть художественных ценностей таким образом была сохранена, но и огромная их часть безадресно пропала. При этом вывоз вещей, художественных ценностей из усадеб навсегда лишил их овеществленного культурного содержания, за ними безвозвратно ушла из усадеб живая жизнь поколений, разрушилась усадебная культура. Размещение в усадебных постройках детских и рекреационных учреждений, их занятие под нужды крестьянских хозяйств неизбежно вели к умалению или разрушению их архитектурно-планировочной и художественной особенностей, а также интерьеров усадеб, лишало их индивидуальности.
В одних усадьбах разместили школы, больницы, детские дома, жилье, правительственные резиденции, государственные дачи высшей администрации и партийных лидеров, в других – открыли дома отдыха и санатории, а в некоторых – музеи.
В наши дни бывшие и преимущественно дворянские усадьбы служат россиянам как дома отдыха, санатории, музеи, правительственные резиденции, а некоторые уже успели купить расторопные организации или физические лица, среди последних – одни «новые русские». Но изловчившись, ухватив большие деньги, урвав себе место в деловом мире, получив нередко и властную поддержку, им никогда не достичь врожденного дворянского благородства и истинной культуры. Вот почему в новых частных усадебных владениях невозможно создать даже тусклый отблеск идиллии настоящей усадебной жизни. Еще меньше шансов создать современный вариант усадебной жизни в ее коттеджной режиссуре.
Практически во всех общедоступных научно-популярных изданиях видим одно и то же: рассказывают в лучших случаях о 10–20 наиболее известных, как правило, больших и богатых усадьбах. Но в Подмосковье их было гораздо больше. Даже сейчас сохранилась уйма мест, где уцелели целые усадебные ансамбли, их части или остатки, а также зримые следы того, что они существовали, но порой только людская память хранит воспоминания о них.
Цель этой книги – рассказать поучительные истории создания, развития и своеобразия большого числа подмосковных усадеб (около 170), о жизни и судьбах их владельцев, строителей, жителей, чтобы читатели, получив информацию и обдумав ее, сделали собственные выводы и использовали в своей практике нынешнего и завтрашнего дня современной России. Книга рассчитана на думающих людей, способных осваивать и анализировать информацию во имя принятия в их жизни правильных выводов и грамотных решений, склонных к личным раздумьям и объективному критическому осмысливанию и объяснению событий, процессов. (К сожалению, современная система воспитания и образования больше учит зубрить и бездумно отвечать на проверочные тесты, чем приобщаться к аргументированному мышлению и плодоносным раздумьям во имя формирования сознательной и деятельной позиции, а не подготовки к роли послушных и не способных мыслить пассивных исполнителей чужой воли и приказов). Книгу нужно внимательно читать и «мотать на ус» опыт событий прошедших дней во имя успехов дней будущих.
Информация для этой книги собиралась несколько десятилетий. Финансовые реалии большинства жителей Москвы и Подмосковья заставили издательство и автора лимитировать объем книги, чтобы она была доступна для покупки всем желающим. Пришлось ограничить объем издания, изложить далеко не всю собранную и любопытную информацию. Критериями для выбора описаний усадеб были: интересные история, владельцы, гости, зодчие, строители усадеб, а также их архитектурно-художественные достоинства.
Как и в предыдущих наших книгах о Подмосковье, повествование в этой книги ведется по территориальному принципу. Начинаем с рассказа об усадьбах северного сектора и затем продолжаем повествование в очередности по движению воображаемой часовой стрелки по карте Московской области.
В каждом секторе изложение информации об усадьбах ведется в очередности по мере их удаления от Москвы, с указанием административных районов – мест расположения усадеб.
Жизнь опережает все публикации, требует постоянного обновления информации, вот почему читатели в отдельных случаях могут отметить различия в тексте и в реальности (ведь работа над текстом книги в основном была завершена в 2005 г.). Не сомневаюсь, что кто-то найдет наш рассказ неполным, кто-то отметит частые неточности. Читатели могут уточнить и улучшить содержание этой книги, все их замечания мне интересны, полезны и дороги. Совсем хорошо, если кто-то сам не только в мыслях и желаниях, но и реально на деле продолжит кропотливую трудоемкую работу по сбору материалов для продолжения и улучшения рассказа о подмосковных усадьбах. Это будет для меня большой радостью, тогда в меру моих сил и знаний я постараюсь помочь подобным смельчакам. Очень надеюсь, что молодые, энергичные, добрые и позитивно настроенные люди внесут свой достойный вклад в изучение, разъяснение ценности, пропаганду значимости подмосковных усадеб в воспитательной работе и культурной жизни наших соотечественников.
* * *
Возникновение подмосковных дворянских усадеб относится к периоду царствования Ивана Грозного (1530–1584 гг., великий князь всея Руси с 1533 г., первый русский царь с 1547 г.). По желанию Ивана Грозного царское правительство за заслуги одаривало дворян и других его слуг землями в Московском и смежных с ним уездах. Во второй половине XVI в. в Подмосковье уже были многочисленные поместья бояр и дворян, которые были пожизненными государевыми слугами. Местом их постоянного жительства были московские дворы. Им отпуска давались редко. При этом они были краткосрочными, поэтому большинство бояр и дворян обстоятельно не обустраивали загородные владения для своего кратковременного пребывания. Но некоторые все-таки обстоятельно обустраивали свои подмосковные усадьбы, допуская, что они могут стать на долгий срок их местопребыванием в случае государевой опалы (но могли сослать и в дальние их имения). Подмосковные усадьбы, а раньше обычно говорили просто – подмосковные – для основной части владельцев были производителями продовольствия для их хозяев, которые редко и ненадолго приезжали в них, чтобы проверить работу приказчика, развлечься псовой и соколиной охотой или просто спокойно отдохнуть.С 70-х гг. XVII в. начинают все чаще и чаще хорошо обустраивать подмосковные усадьбы, строить в них храмы, порой создавать различные садово-парковые «затеи». Первые попытки обустроить Подмосковье с учетом европейских представлений о красоте и удобстве в соответствии с новыми потребностями дворянского быта относятся к периоду царствования императрицы Елизаветы Петровны (1709–1761 гг., царствовала с 1741 г.). Но до нас не сохранилась ни одна подмосковная усадьба того периода в первозданном виде. Остались в лучшем случае храмы и перестроенные до неузнаваемости господские дома.
Очень мощным толчком для строительства, благоустройства, украшения усадеб стал Манифест императора Петра III (1728–1762 гг., царствовал с 1761 г.) «О вольности дворянской», опубликованный в 1762 г. Этот манифест дал дворянству как господствующему сословию очень широкие привилегии, освободил дворян от обязательной государственной службы. Дворяне к этому времени владели землями и крепостными в виде вознаграждения за обязательную пожизненную службу государству. В 1762 г., когда дворянство было освобождено от обязательной пожизненной службы государству, дворяне сохранили свои права на владение землей и крепостными. Позже, в 1785 г., при императрице Екатерине II (1729–1796 гг., царствовала единолично с 1762 г.), эти права были укреплены и расширены. Сразу после выхода манифеста Петра III (1762 г.) многие дворяне вышли в отставку, вернулись в свои родовые усадьбы, стали их благоустраивать и украшать. Со второй половины XVIII в. и почти до середины ХIХ в. продолжался период расцвета дворянских усадеб, закат блеска дворянских гнезд начался в 60-х гг. ХIХ в.
После 1861 г. (отмена крепостного права, создание условий для развития капитализма в России) многие дворянские усадьбы с их традиционным укладом исчерпали себя. Постепенное разорение дворянства привело к упадку многих «дворянских гнезд». Дворяне были вынуждены с сожалением продавать свои родовые усадьбы. С конца ХIХ в. многие дворянские усадьбы были проданы богатым промышленникам и купцам, которые стали их использовать в бытовых, хозяйственно-коммерческих, а иногда и благотворительных целях.
После осенних событий 1917 г., национализации земли и крупной собственности, в том числе усадеб, веками накопленные в них ценности, прежде всего исторические и архитектурно-художественные, оказались в большой опасности. Сохранить их для будущих поколений, спасти в условиях Гражданской войны, разрухи, нищеты, низкой культуры огромной части населения страны было очень трудно. Музеефикация лучших усадеб в массовой практике сошла на нет, так как не было финансовых средств на содержание подобных музеев. Вывоз из усадеб основных ценностей в местные центры и в Москву при стремлении поместить их со временем в музеи большого эффекта не дал, хотя часть художественных ценностей таким образом была сохранена, но и огромная их часть безадресно пропала. При этом вывоз вещей, художественных ценностей из усадеб навсегда лишил их овеществленного культурного содержания, за ними безвозвратно ушла из усадеб живая жизнь поколений, разрушилась усадебная культура. Размещение в усадебных постройках детских и рекреационных учреждений, их занятие под нужды крестьянских хозяйств неизбежно вели к умалению или разрушению их архитектурно-планировочной и художественной особенностей, а также интерьеров усадеб, лишало их индивидуальности.
В одних усадьбах разместили школы, больницы, детские дома, жилье, правительственные резиденции, государственные дачи высшей администрации и партийных лидеров, в других – открыли дома отдыха и санатории, а в некоторых – музеи.
В наши дни бывшие и преимущественно дворянские усадьбы служат россиянам как дома отдыха, санатории, музеи, правительственные резиденции, а некоторые уже успели купить расторопные организации или физические лица, среди последних – одни «новые русские». Но изловчившись, ухватив большие деньги, урвав себе место в деловом мире, получив нередко и властную поддержку, им никогда не достичь врожденного дворянского благородства и истинной культуры. Вот почему в новых частных усадебных владениях невозможно создать даже тусклый отблеск идиллии настоящей усадебной жизни. Еще меньше шансов создать современный вариант усадебной жизни в ее коттеджной режиссуре.
1. Северный сектор
Север Московской области выделяется обилием живописных мест, красотой водных акваторий, большим разнообразием ландшафтных богатств природы. Северный сектор включает следующие районы области: Мытищинский (его западную часть), Дмитровский, Талдомский. Этот сектор имеет 2 главные транспортно-хозяйственные оси: Савеловское направление железной дороги и канал им. Москвы (был построен в 1932–1937 гг.). Северный сектор Подмосковья и в прошлом отличался обилием живописных мест, красотой водоемов, большим разнообразием ландшафтов. Неудивительно, что издавна здесь была плотная сеть населенных пунктов, были построены многочисленные усадьбы, некоторые из них сохранились до наших дней, но чаще всего мы можем увидеть только части или остатки бывших усадеб.
Мытищинский район
Бывшая усадьба Виноградово на Долгом пруде, теперь находится в черте города Москвы, а еще не так давно входила в городскую черту г. Долгопрудный Мытищинского района. Эта усадьба расположена в издавна заселенном месте, история села Виноградово составляет почти 4 века. Село, давшее название усадьбе, впервые упоминается в документах в 1623 г. Его владельцем в те далекие времена был предок А.С. Пушкина – Г.Г. Пушкин, которого поэт упомянул в трагедии «Борис Годунов» и в стихотворении «Моя родословная». Пушкиным Виноградово принадлежало с начала XVII в. до 1729 г.
Усадьба Виноградово как архитектурный ансамбль сложилась в 1770-х гг., когда ее хозяином был генерал-аншеф А.И. Глебов. Вспоминая этого владельца усадьбы, снова удивляешься причудам российской истории. Императрица Екатерина II называла А.И. Глебова плутом и мошенником. 8 лет он был под следствием за хищения, тем не менее его произвели в генерал-аншефы. Он был среди тех, кто судил Е.И. Пугачева и подписал ему смертный приговор. После Глебовых владельцами усадьбы были Бенкендорфы (1790–1885 гг.), затем М.Я. Бучумов (1885–1910 гг.) и Э.М. Банза (1911–1914 гг.), потом Р.В. Герман. А.И. Глебов и Бенкендорфы похоронены на кладбище при усадебной Владимирской церкви.
При Бенкендорфах – трезвых и рачительных владельцах – усадьба представляла собой развитое хозяйство, приносившее ощутимый доход.
А.Х. Бенкендорф
И.А. Крылов
За 1809–1843 гг. он создал более 200 басен, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком, в которых обличаются человеческие пороки. При этом он сам обладал некоторыми из них: страдал обжорством, был неряшливым, небрежным и ленивым во всех делах, кроме баснетворчества. Но Крылов был человеком и поразительной воли, редкого остроумия, уклончивой осторожности, беспредельного трудолюбия в баснесложении. В 1841 г. он был выбран академиком Петербургской академии наук. По силе выражения и красоте формы басни Крылова лучшие в русской литературе. Н.В. Гоголь назвал басни И.А. Крылова «… книгой мудрости самого народа».
В 60—70-х гг. XVIII в. у пруда построили одноэтажный деревянный дом в классическом стиле и разбили регулярный парк, возвели звонницу, часовню и церковный дом. При Банзе усадьба была реконструирована в стиле неоклассицизма и эклектики (вероятно, к работам был привлечен арх. И.В. Жолтовский). В 1911–1912 гг. были построены новый усадебный дом Банзы и дом Германа, хозяйственные постройки, въездные ворота, мост. Хозяева стремились усилить доходный характер усадьбы. Во имя этого построили здания конного и скотного дворов, клуб-кинематограф для наемных рабочих.
Виноградово. Усадебный дом
В составе архитектурного ансамбля бывшей усадьбы Виноградово сохранились созданный по классической трехчастной схеме деревянный оштукатуренный дом Банзы (1911 г.) с 2-этажным центральным корпусом, деревянный 2-этажный дом Германа (1912 г.) в формах модерна, одноэтажный рубленый домик-контора в чертах неоампира, сильно перестроенный конный двор, скотный двор, клуб-кинематограф (начало ХХ в., с зрительным залом на 40 чел.), парк (конца ХVIII – ХХ вв.), Владимирская церковь (1770-е гг.) и ее колокольня. Сохранился также парк (XVIII–XX вв.) с регулярной и пейзажной частями и остатками террасных прудов.
Наибольший архитектурно-художественный интерес представляет Владимирская церковь (1772–1777 гг.). Это кирпичная оштукатуренная постройка с деталями из белого камня. Храм имеет ярусное построение, треугольное основание (его нижняя двухсветная часть вписана в треугольник со скругленными углами), вписанную в него купольную ротонду (образующую верхний двухсветный ярус с небольшой главкой на стройной трибуне). Стены внутри храма не расписаны, на белом фоне выделяется изящный голубой с золотом иконостас в стиле Людовика ХVI с иконами ХVIII–XIX вв. Иконостасы также имеются в двух приделах. Владимирская церковь является выдающимся произведением раннего классицизма.
Виноградово на Долгом пруде. Владимирская церковь (1772–1777 гг.)
В г. Долгопрудный сохранились едва заметные остатки когда-то ухоженной усадьбы Котово-Спасское.
Усадьба Виноградово как архитектурный ансамбль сложилась в 1770-х гг., когда ее хозяином был генерал-аншеф А.И. Глебов. Вспоминая этого владельца усадьбы, снова удивляешься причудам российской истории. Императрица Екатерина II называла А.И. Глебова плутом и мошенником. 8 лет он был под следствием за хищения, тем не менее его произвели в генерал-аншефы. Он был среди тех, кто судил Е.И. Пугачева и подписал ему смертный приговор. После Глебовых владельцами усадьбы были Бенкендорфы (1790–1885 гг.), затем М.Я. Бучумов (1885–1910 гг.) и Э.М. Банза (1911–1914 гг.), потом Р.В. Герман. А.И. Глебов и Бенкендорфы похоронены на кладбище при усадебной Владимирской церкви.
При Бенкендорфах – трезвых и рачительных владельцах – усадьба представляла собой развитое хозяйство, приносившее ощутимый доход.
Бенкендорфы – дворянский род немецкого происхождения, его родоначальник в ХVI в. переселился в Лифляндию, с ХVIII в. Бенкендорфы перешли на российскую служб. Наиболее известен А.Х. Бенкендорф (1783–1844 гг.) – граф (1832 г.), русский военачальник, государственный деятель, участник подавления восстания декабристов (1825 г.), с 1826 г. шеф жандармов. В начале – середине ХIХ в. род Бенкендорфов был богатым и влиятельным.При Бенкендорфах усадьба Виноградово на Долгом пруду стала притягательным местом для многих. Сюда среди других гостей с удовольствием приезжали и подолгу жили поэт Г.Р. Державин, историк Н.М. Карамзин, баснописец И.А. Крылов и др.
Ивану Андреевичу Крылову (1769–1844 гг.) усадьба Виноградово дала мощный импульс его поэтическому дару баснописца. Он жил в этой усадьбе в 1803–1804 гг. и посвятил дочери владелицы именно этой усадьбы свои первые басни – «Дуб и трость» и «Разборчивая невеста». В те годы И.А. Крылову было 35 лет. Позади были детство, когда он едва не погиб во время пугачевщины – его отец защищал Яицкий городок от войска Е.И. Пугачева, служба подканцеляристом при почти нищенском существовании, служба в Казенной палате и в Горной экспедиции Кабинета ее величества в Петербурге, выход в отставку, участие в издании журналов «Зритель» и «Санкт-Петербургский Меркурий». Крылов написал комическую оперу «Кофейница», пробовал силы в жанре трагедии и комедии. К 30 годам он увлекся карточной игрой, ставшей для него средством существования. И вот как раз в этот период жизни Крылов оказался в Москве и в Подмосковье, где написал свои первые басни, позже прославившие его. Так что Виноградово является чуть ли не колыбелью его таланта. В 1805 г. в Москве он познакомился с И.И. Дмитриевым и при его помощи напечатал в «Московском зрителе» три переводные басни, что стало началом его литературного триумфа в России.
За 1809–1843 гг. он создал более 200 басен, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком, в которых обличаются человеческие пороки. При этом он сам обладал некоторыми из них: страдал обжорством, был неряшливым, небрежным и ленивым во всех делах, кроме баснетворчества. Но Крылов был человеком и поразительной воли, редкого остроумия, уклончивой осторожности, беспредельного трудолюбия в баснесложении. В 1841 г. он был выбран академиком Петербургской академии наук. По силе выражения и красоте формы басни Крылова лучшие в русской литературе. Н.В. Гоголь назвал басни И.А. Крылова «… книгой мудрости самого народа».
В 60—70-х гг. XVIII в. у пруда построили одноэтажный деревянный дом в классическом стиле и разбили регулярный парк, возвели звонницу, часовню и церковный дом. При Банзе усадьба была реконструирована в стиле неоклассицизма и эклектики (вероятно, к работам был привлечен арх. И.В. Жолтовский). В 1911–1912 гг. были построены новый усадебный дом Банзы и дом Германа, хозяйственные постройки, въездные ворота, мост. Хозяева стремились усилить доходный характер усадьбы. Во имя этого построили здания конного и скотного дворов, клуб-кинематограф для наемных рабочих.
В составе архитектурного ансамбля бывшей усадьбы Виноградово сохранились созданный по классической трехчастной схеме деревянный оштукатуренный дом Банзы (1911 г.) с 2-этажным центральным корпусом, деревянный 2-этажный дом Германа (1912 г.) в формах модерна, одноэтажный рубленый домик-контора в чертах неоампира, сильно перестроенный конный двор, скотный двор, клуб-кинематограф (начало ХХ в., с зрительным залом на 40 чел.), парк (конца ХVIII – ХХ вв.), Владимирская церковь (1770-е гг.) и ее колокольня. Сохранился также парк (XVIII–XX вв.) с регулярной и пейзажной частями и остатками террасных прудов.
Наибольший архитектурно-художественный интерес представляет Владимирская церковь (1772–1777 гг.). Это кирпичная оштукатуренная постройка с деталями из белого камня. Храм имеет ярусное построение, треугольное основание (его нижняя двухсветная часть вписана в треугольник со скругленными углами), вписанную в него купольную ротонду (образующую верхний двухсветный ярус с небольшой главкой на стройной трибуне). Стены внутри храма не расписаны, на белом фоне выделяется изящный голубой с золотом иконостас в стиле Людовика ХVI с иконами ХVIII–XIX вв. Иконостасы также имеются в двух приделах. Владимирская церковь является выдающимся произведением раннего классицизма.
В г. Долгопрудный сохранились едва заметные остатки когда-то ухоженной усадьбы Котово-Спасское.
Менялись владельцы усадьбы, по их вкусам в ней строили обширные господские дома из дерева, но век их был не долог. Только каменная Спасская церковь, возведенная в ХVII в. при князе И.В. Репнине, из века в век верно и надежно служила людям. В конце ХVIII – начале ХIХ в. владельцем Спасского стал знатный князь Н.Б. Юсупов.
Н.Б. Юсупов
Юсупов при его татарских корнях имел склонность к пышной, поистине азиатской роскоши, любил блеснуть своими богатствами и разящей, сказочной, по-восточному масштабной роскошью. При этом в жизни он был крайне расчетливым, трезвым, а нередко и просто скупым человеком. Он существенно умножил громадное отцовское наследство. К концу жизни у Юсупова было более 20 тыс. душ крепостных (мужчин), и он точно не помнил, где и сколько у него имений. До самых последних лет он оставался любителем искусств, всю жизнь собирал картины, а также книги.
Юсупов был очень богат и любознателен, при этом рано понял, что он фактически все, что желает, может купить: имения, крепостных, произведения искусства, внимание женщин. Имея чрезвычайно многое, он особенно и не стремился к чему-либо. С молодости став масоном, он лишил себя православной Благодати Господней, был увлечен иными стремлениями, чем чистыми идеалами, подражать которым учит Православие. Он жил главным образом ради себя и своих удовольствий, слабость к женщинам была его преобладающей страстью. Юсупов был более чем не равнодушен к актрисам. Балерина-красавица, на 32 года моложе его Е.И. Колосова (1782–1869 гг.) была одной из его самых любимых пассий, хотя она была замужем за музыкантом М. Колосовым и имела дочь. Юсупов покровительствовал Колосовой, от него она имела сына, который после смерти отца воспитывался в одном из немецких пансионов. Юсупов страдал от чувства зависти. Он рассорился со своим другом графом Н.П. Шереметевым, также масоном и любителем театра и актрис, поскольку шереметевский театр в Останкине был самым совершенным и изящным в России того времени, в нем играли самые красивые и талантливые актрисы. Объекты внимания Юсупова менялись, он сам не помнил всех женщин, сердца которых покорил. Юсупов особо не стремился иметь семью и наследников. Он в 42 года женился на вдове своего родственника Т.В. Потемкиной, на 18 лет моложе его, урожденной Энгельгардт – племяннице князя Г.А. Потемкина (см. с. 408–409). Но брачным союзом с ней не дорожил, хотя у них родился сын Борис. По-прежнему Юсупов расточал свое внимание разным женщинам, жил раздельно с женой, вскоре разошелся с ней без оформления развода. Его друзья и приятели постепенно уходили из жизни, со многими земными радостями из-за возраста ему пришлось расстаться. Он не мог смириться со скорым окончанием его грешной земной жизни и неизбежным неприобретением вечных благ на небе. Особой душевной близости у него с сыном Борисом не было, тем более с внуком Николаем (1827–1891 гг., на нем прямая линия их рода пресеклась). Подчинив свою жизнь в большей мере удовлетворению только своих интересов, страстей, желаний, он не научился серьезно думать и стабильно заботиться о других. Эгоистическое начало, приверженность масонским целям лишили его простого человеческого счастья, превратили (особенно на старости лет) часы бодрствования в ожидание вечных мучений, прерываемых краткими периодами развлечений и забвений в балах, кутежах и пирах. С возрастом Юсупов сполна осознал, что внешняя мишура светских побед, блеск вельможной жизни, карьерные успехи, богатства и сопутствующие им грехи заслонили в его жизни главное – стремление к духовному совершенствованию и истинно христианскому служению Богу, людям, привели к непредсказуемости его судьбы. Он стал чаще приезжать в свою относительно скромную усадьбу Спасское, осознал, что большинство его соотечественников живут в нужде и с большими проблемами, стал подолгу молиться в Спасской церкви, стремился делиться с единственным сыном Борисом истинными богатствами православной жизненной мудрости. Он пожалел, что в его жизни удовольствия отняли слишком много сил и времени, на благие богоугодные дела он даже средств выделял мало. Страх перед неизбежностью мучительной смерти, ожидание кары за земные грехи, боязнь пресечения его рода, участившиеся физические недомогания и душевные травмы усилили слабость его духа и хрупкость здоровья, ускорили конец его земной жизни. В глубокой старости, брошенный в душевном плане всеми (ведь он сам мало о ком думал и заботился, все мысли были – о его личном удовольствии), физически немощный он умер в мучительных страданиях в Москве и был похоронен по его завещанию в его подмосковном владении Спасское (в часовне-усыпальнице у северного предела Спасской церкви).
Марфино. Усадебный дом
Юсупов понял, что знатность и богатства не дают счастье и радость человеку, если он озадачен главным образом достижением собственных радостей, уверен в продажности земных благ, не умеет заботиться, помогать другим, тем более – стоящим ниже на социальной лестнице, а также более старым и немощным, неимущим и не сохраняет верность идеалам Православия. Главным сожалением Юсупова до смерти оставалось воспоминание о его чрезмерно беззаботной, в большой мере безнравственной жизни, а также осознание отсутствия надежных продолжателей рода (остался только один законный сын, воспитанный матерью, а не им).
Теперь мало кто помнит о князе Николае Борисовиче Юсупове (1750–1831 гг.), его прижизненной славе и баснословных богатствах, для его времени длинной (81 год) жизни. Юсупов был воспет великим А.С. Пушкиным в стихах «К вельможе». Все, что может дать судьба человеку, у Юсупова было, но он не всегда умел умно распоряжаться этим. Русские князья с ХVI в. Юсуповы происходили из рода ногайских мурз, были очень крупными землевладельцами, масонами. Н.Б. Юсупов был одним из самых знаменитых и наиболее известных представителей этого знатного рода. Он был министром Департамента уделов (1800–1816 гг.), членом Государственного совета (с 1823 г.), Директором императорских театров (1791–1796 гг.), руководил Эрмитажем (1797 г.), владельцем и строителем усадьбы Архангельское, был известен как меценат, владелец богатой картинной галереи и библиотеки.Юсупов был с детства записан в армию, в 16 лет начал действительную службу и нес ее 3 года, затем 9 лет путешествовал по Европе, где учился, расширял и повышал свой культурно-образовательный кругозор. Дидро, Бомарше, Вольтер были высокого мнения о нем. В 28 лет он вернулся в Россию с репутацией любителя и знатока искусств. В 32 года он стал русским посланником в Турции, затем выполнял дипломатические поручения в Венеции, Неаполе, Риме. Там он вел переговоры об управлении католической церковью в России, покупал по заданию императрицы Екатерины II произведения искусства, прежде всего – картины и статуи. Вернувшись в Россию, он управлял императорским театром, стеклянным и фарфоровым заводами. Юсупов нашел общий язык с императором Павлом I, получил командорство орденом св. Иоанна Иерусалимского (т. е. был влиятельным масоном), стал действительным тайным советником, президентом Мануфактур-коллегии, с 1800 г. заведовал уделами. Затем он уехал за границу, после 1812 г. был назначен главнокомандующим Кремлевской экспедицией Московской Окружной палаты, с 1823 г. стал членом Государственного совета, позже исполнял обязанности Верховного маршала. Будучи воспитанным и образованным человеком, он был востребован при 4 первых лицах в России: императрице Екатерине II, императорах Павле I, Александре I, Николае I. Все отмечали его большой природный ум и блестящее образование.
Юсупов при его татарских корнях имел склонность к пышной, поистине азиатской роскоши, любил блеснуть своими богатствами и разящей, сказочной, по-восточному масштабной роскошью. При этом в жизни он был крайне расчетливым, трезвым, а нередко и просто скупым человеком. Он существенно умножил громадное отцовское наследство. К концу жизни у Юсупова было более 20 тыс. душ крепостных (мужчин), и он точно не помнил, где и сколько у него имений. До самых последних лет он оставался любителем искусств, всю жизнь собирал картины, а также книги.
Юсупов был очень богат и любознателен, при этом рано понял, что он фактически все, что желает, может купить: имения, крепостных, произведения искусства, внимание женщин. Имея чрезвычайно многое, он особенно и не стремился к чему-либо. С молодости став масоном, он лишил себя православной Благодати Господней, был увлечен иными стремлениями, чем чистыми идеалами, подражать которым учит Православие. Он жил главным образом ради себя и своих удовольствий, слабость к женщинам была его преобладающей страстью. Юсупов был более чем не равнодушен к актрисам. Балерина-красавица, на 32 года моложе его Е.И. Колосова (1782–1869 гг.) была одной из его самых любимых пассий, хотя она была замужем за музыкантом М. Колосовым и имела дочь. Юсупов покровительствовал Колосовой, от него она имела сына, который после смерти отца воспитывался в одном из немецких пансионов. Юсупов страдал от чувства зависти. Он рассорился со своим другом графом Н.П. Шереметевым, также масоном и любителем театра и актрис, поскольку шереметевский театр в Останкине был самым совершенным и изящным в России того времени, в нем играли самые красивые и талантливые актрисы. Объекты внимания Юсупова менялись, он сам не помнил всех женщин, сердца которых покорил. Юсупов особо не стремился иметь семью и наследников. Он в 42 года женился на вдове своего родственника Т.В. Потемкиной, на 18 лет моложе его, урожденной Энгельгардт – племяннице князя Г.А. Потемкина (см. с. 408–409). Но брачным союзом с ней не дорожил, хотя у них родился сын Борис. По-прежнему Юсупов расточал свое внимание разным женщинам, жил раздельно с женой, вскоре разошелся с ней без оформления развода. Его друзья и приятели постепенно уходили из жизни, со многими земными радостями из-за возраста ему пришлось расстаться. Он не мог смириться со скорым окончанием его грешной земной жизни и неизбежным неприобретением вечных благ на небе. Особой душевной близости у него с сыном Борисом не было, тем более с внуком Николаем (1827–1891 гг., на нем прямая линия их рода пресеклась). Подчинив свою жизнь в большей мере удовлетворению только своих интересов, страстей, желаний, он не научился серьезно думать и стабильно заботиться о других. Эгоистическое начало, приверженность масонским целям лишили его простого человеческого счастья, превратили (особенно на старости лет) часы бодрствования в ожидание вечных мучений, прерываемых краткими периодами развлечений и забвений в балах, кутежах и пирах. С возрастом Юсупов сполна осознал, что внешняя мишура светских побед, блеск вельможной жизни, карьерные успехи, богатства и сопутствующие им грехи заслонили в его жизни главное – стремление к духовному совершенствованию и истинно христианскому служению Богу, людям, привели к непредсказуемости его судьбы. Он стал чаще приезжать в свою относительно скромную усадьбу Спасское, осознал, что большинство его соотечественников живут в нужде и с большими проблемами, стал подолгу молиться в Спасской церкви, стремился делиться с единственным сыном Борисом истинными богатствами православной жизненной мудрости. Он пожалел, что в его жизни удовольствия отняли слишком много сил и времени, на благие богоугодные дела он даже средств выделял мало. Страх перед неизбежностью мучительной смерти, ожидание кары за земные грехи, боязнь пресечения его рода, участившиеся физические недомогания и душевные травмы усилили слабость его духа и хрупкость здоровья, ускорили конец его земной жизни. В глубокой старости, брошенный в душевном плане всеми (ведь он сам мало о ком думал и заботился, все мысли были – о его личном удовольствии), физически немощный он умер в мучительных страданиях в Москве и был похоронен по его завещанию в его подмосковном владении Спасское (в часовне-усыпальнице у северного предела Спасской церкви).
Юсупов понял, что знатность и богатства не дают счастье и радость человеку, если он озадачен главным образом достижением собственных радостей, уверен в продажности земных благ, не умеет заботиться, помогать другим, тем более – стоящим ниже на социальной лестнице, а также более старым и немощным, неимущим и не сохраняет верность идеалам Православия. Главным сожалением Юсупова до смерти оставалось воспоминание о его чрезмерно беззаботной, в большой мере безнравственной жизни, а также осознание отсутствия надежных продолжателей рода (остался только один законный сын, воспитанный матерью, а не им).