Все будет хорошо! У нее есть работа, она будет учиться, и всего-всего достигнет в этой жизни. Аня миновала закоулки двора и пошла к метро, стараясь дышать носом, как учила бабушка.
Город медленно приходил в себя после затянувшихся праздников. Вялотекущая автомобильная пробка заполнила улицу и заливалась звуками клаксонов. Шуршали шины, торопились по своим делам люди, бродили озабоченные голуби, вскрикивали воробьи. Город жил, дышал морозной пылью, работал, любил, растил детей.
Аня шла по улицам города и чувствовала себя частью огромного живого организма, она тоже жила, дышала, работала, любила. Она мечтала выйти замуж и растить детей, а потом состариться и стать мудрой, как бабушка. После больницы она испытывала невероятное ощущение свободы, словно еще чуть-чуть, и она оторвется от асфальта и полетит, распевая песни.
И все-таки она немного продрогла, пока бежала к ЦДХ. Вот оно — знакомое крыльцо, афиши, женщина на вахте улыбнулась ей, как раньше…
У стеклянной витрины стоял он. Аня сразу узнала его. Она ни с кем не спутала бы Олега, даже если бы за это время действительно промчались годы. Что там — жалкие недели!
Аня резко остановилась, она почувствовала, как холод, слегка тронувший ее щеки и пальцы рук, вдруг разлился по всему телу и подошел к самому сердцу. Она задохнулась, почувствовала, как слабеют колени. Олег шел к ней на встречу, и розы алыми пятнами пламенели у него на груди.
Аня отступила назад, как тогда в клубе, схватилась обеими руками за сумку, словно хотела заслониться от него.
— Анна, простите меня, я очень виноват перед вами. — Олег неловко протянул ей розы, большой букет, пунцовые бутоны на длинных колючих стеблях. Он укололся шипом, рука дернулась, и розы стали падать к ногам девушки.
— Аня, я был очень виноват перед тобой там, в этом проклятом клубе. — Он развел руки, словно не зная, не решаясь добавить еще что-то к уже сказанному. — Я искал вас все это время.
— Молодые люди, подберите цветы! — строго крикнула вахтерша.
Аня быстро присела, чтобы собрать розы. Олег склонился, они чуть не стукнулись головами, оба покраснели, молча собрали цветы, выпрямились. Теперь и у нее, и у него в руках были розы. Из салона выглядывала знакомая продавщица и махала рукой.
— Идите сюда!
Аня пошла к ней. Олег двинулся следом.
— Анна!
У самых дверей она обернулась.
— Анна, я хотел вам вернуть браслет, вы обронили тогда.
— Спасибо, — чуть слышно проговорила она.
— Да идите же сюда, — продавщица сделала большие глаза, — на вас все смотрят!
Как только они вошли в салон, Лена сразу призналась:
— Аня, это не заказчик. Твой заказчик сидит у меня за прилавком и пьет кофе.
Макс почтительно привстал и поклонился.
— Но пришли они вместе, — сказала Лена, — этого молодого человека я знаю, он у нас кольцо покупал, правильно? — обратилась она к Олегу.
— Да.
— Я помню, — неожиданно призналась Анна.
Олег удивленно посмотрел на нее.
— Да, я видела вас здесь еще до той вечеринки в клубе. И потом, в клубе, я вас сразу узнала, даже хотела сказать, но в вашей среде нельзя говорить то, что думаешь.
— Это неправда, — подал голос Макс, — я, например, всегда говорю то, что думаю.
— Анна, может быть, мы поговорим в кафе? — спросил Олег.
— А вы не постесняетесь сидеть в кафе с девушкой, одетой в старый свитер и джинсы?
— Я? Нет, конечно.
— Тогда идем, — согласилась Анна.
— Цветы оставьте, — посоветовала Лена, — а то опять начнете по полу разбрасывать. — Она забрала розы, положила на прилавок и выпроводила Аню и Олега за дверь.
В кафе, когда они уселись за столик, Олег сказал:
— Вот я и нашел вас, девушка с волосами цвета луны.
Анна встрепенулась:
— Как вы сказали?
— Это не я сказал, это сказал Антон.
— Тот самый стилист, — улыбнулась Анна.
— Он тогда в клубе узнал ваш браслет и рассказал о вас и о Лоле.
— Похоже, он очень добрый человек.
— Очень… Анна, я пока вас искал, позволил себе отдать ваш браслет ювелиру, чтобы он починил застежку.
— Что вы, зачем…
— Мне хотелось что-то сделать для вас. Даже тогда, когда я не знал, увижу ли вас когда-нибудь, мне казалось, что если я буду для вас что-то делать, то вы скорее найдетесь. Ведь не может быть иначе. Если думать о человеке непрерывно, то он это почувствует и найдется.
— Вы так думаете?
— Да, — просто ответил Олег. — Позвольте вашу руку?
Аня протянула ему руку, и Олег надел на ее запястье бирюзовый браслет. Бирюза, заново отшлифованная, сияла весенними небесами, на желтых боках отреставрированной застежки искрились бриллианты.
— Что это! — ахнула Анна.
— Аня! — он сжал ее руки, — не гоните меня, пусть я глуп, и груб, и не стою вас, но я постараюсь быть лучше. Дайте мне шанс!
— Я не гоню вас, — совсем тихо ответила Анна.
Они долго сидели так, держась за руки. По-весеннему яркое солнце сквозь огромные окна заливало жидким золотом огромный буфет, сияло счастьем в васильковых Аниных глазах.
— Я люблю тебя, Аня, — шептали губы Олега, — я люблю тебя…
И тогда Аня решилась. Она вспомнила свои наивные полудетские мечты, вспыхнула, подалась к Олегу и сказала:
— Олег, я хочу, чтобы ты завтра рано-рано утром разбудил меня. — Сказала и испугалась. Вдруг она ошиблась, вдруг, он не тот?!
Олег улыбнулся, прижал ее ладонь к своей щеке:
— Я приду к тебе, как только взойдет солнце. Ты еще будешь спать, я тихонько войду в твою комнату, и поцелую тебя. Ты проснешься — а я рядом.
Аня закрыла глаза:
— Поцелуй меня сейчас, я так долго ждала.
Эпилог
Город медленно приходил в себя после затянувшихся праздников. Вялотекущая автомобильная пробка заполнила улицу и заливалась звуками клаксонов. Шуршали шины, торопились по своим делам люди, бродили озабоченные голуби, вскрикивали воробьи. Город жил, дышал морозной пылью, работал, любил, растил детей.
Аня шла по улицам города и чувствовала себя частью огромного живого организма, она тоже жила, дышала, работала, любила. Она мечтала выйти замуж и растить детей, а потом состариться и стать мудрой, как бабушка. После больницы она испытывала невероятное ощущение свободы, словно еще чуть-чуть, и она оторвется от асфальта и полетит, распевая песни.
И все-таки она немного продрогла, пока бежала к ЦДХ. Вот оно — знакомое крыльцо, афиши, женщина на вахте улыбнулась ей, как раньше…
У стеклянной витрины стоял он. Аня сразу узнала его. Она ни с кем не спутала бы Олега, даже если бы за это время действительно промчались годы. Что там — жалкие недели!
Аня резко остановилась, она почувствовала, как холод, слегка тронувший ее щеки и пальцы рук, вдруг разлился по всему телу и подошел к самому сердцу. Она задохнулась, почувствовала, как слабеют колени. Олег шел к ней на встречу, и розы алыми пятнами пламенели у него на груди.
Аня отступила назад, как тогда в клубе, схватилась обеими руками за сумку, словно хотела заслониться от него.
— Анна, простите меня, я очень виноват перед вами. — Олег неловко протянул ей розы, большой букет, пунцовые бутоны на длинных колючих стеблях. Он укололся шипом, рука дернулась, и розы стали падать к ногам девушки.
— Аня, я был очень виноват перед тобой там, в этом проклятом клубе. — Он развел руки, словно не зная, не решаясь добавить еще что-то к уже сказанному. — Я искал вас все это время.
— Молодые люди, подберите цветы! — строго крикнула вахтерша.
Аня быстро присела, чтобы собрать розы. Олег склонился, они чуть не стукнулись головами, оба покраснели, молча собрали цветы, выпрямились. Теперь и у нее, и у него в руках были розы. Из салона выглядывала знакомая продавщица и махала рукой.
— Идите сюда!
Аня пошла к ней. Олег двинулся следом.
— Анна!
У самых дверей она обернулась.
— Анна, я хотел вам вернуть браслет, вы обронили тогда.
— Спасибо, — чуть слышно проговорила она.
— Да идите же сюда, — продавщица сделала большие глаза, — на вас все смотрят!
Как только они вошли в салон, Лена сразу призналась:
— Аня, это не заказчик. Твой заказчик сидит у меня за прилавком и пьет кофе.
Макс почтительно привстал и поклонился.
— Но пришли они вместе, — сказала Лена, — этого молодого человека я знаю, он у нас кольцо покупал, правильно? — обратилась она к Олегу.
— Да.
— Я помню, — неожиданно призналась Анна.
Олег удивленно посмотрел на нее.
— Да, я видела вас здесь еще до той вечеринки в клубе. И потом, в клубе, я вас сразу узнала, даже хотела сказать, но в вашей среде нельзя говорить то, что думаешь.
— Это неправда, — подал голос Макс, — я, например, всегда говорю то, что думаю.
— Анна, может быть, мы поговорим в кафе? — спросил Олег.
— А вы не постесняетесь сидеть в кафе с девушкой, одетой в старый свитер и джинсы?
— Я? Нет, конечно.
— Тогда идем, — согласилась Анна.
— Цветы оставьте, — посоветовала Лена, — а то опять начнете по полу разбрасывать. — Она забрала розы, положила на прилавок и выпроводила Аню и Олега за дверь.
В кафе, когда они уселись за столик, Олег сказал:
— Вот я и нашел вас, девушка с волосами цвета луны.
Анна встрепенулась:
— Как вы сказали?
— Это не я сказал, это сказал Антон.
— Тот самый стилист, — улыбнулась Анна.
— Он тогда в клубе узнал ваш браслет и рассказал о вас и о Лоле.
— Похоже, он очень добрый человек.
— Очень… Анна, я пока вас искал, позволил себе отдать ваш браслет ювелиру, чтобы он починил застежку.
— Что вы, зачем…
— Мне хотелось что-то сделать для вас. Даже тогда, когда я не знал, увижу ли вас когда-нибудь, мне казалось, что если я буду для вас что-то делать, то вы скорее найдетесь. Ведь не может быть иначе. Если думать о человеке непрерывно, то он это почувствует и найдется.
— Вы так думаете?
— Да, — просто ответил Олег. — Позвольте вашу руку?
Аня протянула ему руку, и Олег надел на ее запястье бирюзовый браслет. Бирюза, заново отшлифованная, сияла весенними небесами, на желтых боках отреставрированной застежки искрились бриллианты.
— Что это! — ахнула Анна.
— Аня! — он сжал ее руки, — не гоните меня, пусть я глуп, и груб, и не стою вас, но я постараюсь быть лучше. Дайте мне шанс!
— Я не гоню вас, — совсем тихо ответила Анна.
Они долго сидели так, держась за руки. По-весеннему яркое солнце сквозь огромные окна заливало жидким золотом огромный буфет, сияло счастьем в васильковых Аниных глазах.
— Я люблю тебя, Аня, — шептали губы Олега, — я люблю тебя…
И тогда Аня решилась. Она вспомнила свои наивные полудетские мечты, вспыхнула, подалась к Олегу и сказала:
— Олег, я хочу, чтобы ты завтра рано-рано утром разбудил меня. — Сказала и испугалась. Вдруг она ошиблась, вдруг, он не тот?!
Олег улыбнулся, прижал ее ладонь к своей щеке:
— Я приду к тебе, как только взойдет солнце. Ты еще будешь спать, я тихонько войду в твою комнату, и поцелую тебя. Ты проснешься — а я рядом.
Аня закрыла глаза:
— Поцелуй меня сейчас, я так долго ждала.
Эпилог
Лола улетела в Штаты, вроде бы на зимние каникулы, но ходили слухи, что навсегда.
Антон открыл свой собственный салон, говорят, совместно с Виолеттой, вроде бы ее видели там несколько раз.
В квартире бабушки Ани, Зинаиды Павловны, начался ремонт, естественно, под чутким руководством Олега; сама Зинаида Павловна живет в его загородном доме вместе с Аней, разумеется. Кстати, самым большим открытием для Олега явилось давнее знакомство его матери с бабушкой Ани. Оказывается, они вместе работали в одном театре.
— Представляете, — рассказывал он двум женщинам, — мы с Максом сбились с ног, разыскивая Аню, а ведь достаточно было поговорить с мамой и показать ей браслет.
— Кто знал, — глубокомысленно произнесла Зинаида Павловна.
А еще, говорят, что осенью Аня с Олегом поженятся.
Пакет со злополучным платьем Олег и Макс решили сжечь, и торжественно сожгли в тайне от всех.
Макс по-прежнему одинок, но что-то зачастил в ЦДХ, может, решил стать художником? Или детективом, специализирующимся на произведениях искусства… Кто знает?
Антон открыл свой собственный салон, говорят, совместно с Виолеттой, вроде бы ее видели там несколько раз.
В квартире бабушки Ани, Зинаиды Павловны, начался ремонт, естественно, под чутким руководством Олега; сама Зинаида Павловна живет в его загородном доме вместе с Аней, разумеется. Кстати, самым большим открытием для Олега явилось давнее знакомство его матери с бабушкой Ани. Оказывается, они вместе работали в одном театре.
— Представляете, — рассказывал он двум женщинам, — мы с Максом сбились с ног, разыскивая Аню, а ведь достаточно было поговорить с мамой и показать ей браслет.
— Кто знал, — глубокомысленно произнесла Зинаида Павловна.
А еще, говорят, что осенью Аня с Олегом поженятся.
Пакет со злополучным платьем Олег и Макс решили сжечь, и торжественно сожгли в тайне от всех.
Макс по-прежнему одинок, но что-то зачастил в ЦДХ, может, решил стать художником? Или детективом, специализирующимся на произведениях искусства… Кто знает?