Страница:
Я вежливо попрощался с рыбаком и продолжил инспекционный поход, и очень скоро в районе впадения в реку безымянного ручья вновь обнаружились любители уженья. На вопрос, ловились ли в этом месте пираньи, рыбаки ответили нецензурным отказом. Я воздействовал на них Диском Воздействия, впрочем, тщетно – космическая энергия не проникла в их закостеневшие в обыденности души. Тогда я предпринял следующее… (тщательно замазано чернилами)… не догнали.
Следующая группа рыбаков была обнаружена мною в районе старых бон, где обычно женщины стирают свое грязное белье. Это были подростки лет восьми. Они ловили рыбу. На интересующий вопрос показали следующее. Сами они пираний не видели, но некто Илья Дубоссаров девяти лет три дня назад в этом самом месте выудил странную рыбу, и она его до крови покусала. Адреса Ильи Дубоссарова ребята указать не смогли, но ответили, что вчера он все равно уехал в лагерь.
Возле третьих песков было все спокойно, и это несмотря на то, что в январе патруль «Русского Розуэлла» отметил здесь неоднократное появление объекта «двойной тороид», что указывает на… (тщательно замазано чернилами). Вода была угольно-черная, песок кроваво-красного цвета, неграмотные местные жители этого пугаются, в то время как человек с научным мышлением знает, что это всего лишь от железа в почве. На пляже сидел человек с донками, но без бороды, зато в длинных сапогах, что меня насторожило. Зачем человеку такие прочные резиновые сапоги? Не для того ли, чтобы оградить себя от очищающего влияния светлых подземных токов? Не для того ли, чтобы вступить в подпитку темной кю-энергией?
Впрочем, поборов подозрительность, я подошел к рыбаку, поприветствовал и с ходу ошарашил хитроумным вопросом – как сегодня клюют пираньи?
Человек с донками сказал, что не знает, что такое пираньи, но я ему не поверил. И после продолжительной беседы подозрения мои оформились. Я установил, что на прошлой неделе в обычном улове этого искусного рыболова присутствовала неидентифицируемая особь. Причем не одна, а в количестве четырнадцати штук. По описанию подходящая под пиранью. По своей невежественности рыбак решил, что это особая разновидность окуня. И заявил, что вкусовые качества рыбы его вполне удовлетворили, в жареном виде она была похожа на леща, в будущем он надеется поймать еще таких рыб.
После того как я посетил третьи пески, было часов десять с небольшим, солнце взошло окончательно и залило землю своими живительными лучами. Я измерил его активность с помощью экспонометра и пришел к выводу, что она больше вчерашней, что, возможно, связано с дрейфом большого пятна. Я позвонил Гюйгенсу, и он подтвердил мои эмпирические наблюдения, напомнив, что сегодня день магнитных бурь, в которые люди с чувствительной космической организацией могут страдать.
С третьих песков и до Варковского моста рыбаков не было, впрочем, берег там покрыт густым кустарником, спускающимся к самой воде, так что ловить рыбу было совсем несподручно.
Варковский мост выплыл из тумана, как «Титаник»[9]. Это было старое, прогнившее насквозь деревянное строение, не утратившее, впрочем, остатков былого архитектурного величия. Река струила свои воды сквозь летящие балки свай, наросшие на них водоросли были похожи на локоны русалок, казалось, само время остановилось в этом месте и заснуло, убаюканное мерным журчанием вод.
Здесь мне повезло больше. На мосту сидел молодой человек, по всем атрибутивным признакам механизатор, возможно даже дояр. Механизатор-дояр воспринял меня радостно и предложил закурить сигареты без фильтра. Я отказался, поскольку давно доказано, что регулярное курение разрушает фокусировку энергосимулякра, что может привести к нарушению циркуляции внутренних токов. Минздрав предупреждает совсем не зря, правда, мракобесная идея о вреде курения физическому здоровью у лиц с научным складом ума вызывает лишь смех.
Механизатор приманивал голавлей коркой хлеба, пропитанной конопляным маслом. Мой интерес к пираньям вызвал благодарную ответную реакцию, дояр откровенно рассказал мне, что третьего дня он рыбачил с моста после утренней дойки (моя интуитивная догадка была верна). В ходе ловли ему удалось подсечь средней размерности голавля, однако в процессе вываживания на голавля было совершено нападение неизвестной, но очень хищной стаи мелких, размером с ладонь, рыб.
В результате этого происшествия дояру удалось вытащить из воды лишь скелет с плавниками и смятым плавательным пузырем. Озадаченный механизатор был парень не промах, сносить удары судьбы не привык, не сходя с места он поклялся отомстить коварному и неизвестному врагу. Фатум послал в его мозолистые десницы орудие возмездия в виде продуктов питания – у дояра с собой был сэндвич с луком и колбасой пригородной колбасной артели. Проявив недюжинную смекалку и сметку, дояр нарезал колбасу равнобедренными кубиками и эти кубики стал наживлять в качестве наживки.
Результат не заставил себя ждать – совершилась долгожданная поклевка, и сэндвич… то есть дояр выудил из воды своих обидчиков.
Судя по взволнованным описаниям виртуоза машинного доения, рыбы как две капли воды походили на пираний, которых дояру доводилось доить… то есть ловить в то время, когда он ходил с торговым флотом к берегам далекой и загадочной Аргентины.
По свидетельствам дояра, слухи о распространении в доселе мирных водах кровожадных пираний доходили до него и на прошлой неделе. В частности, сезонный скотник колхоза «Трудовая доблесть» Парамон Шпигель, культурно отдыхая на берегу реки в вечер получения денежного содержания, устал, разморенный вечерним солнцем. По роковой случайности берег, на котором релаксировал доблестный отдыхающий, подмыла быстрая волна. Парамон Шпигель скатился вниз и, не приходя в сознание, уронил в воду кисть правой руки. И чуть ее не лишился, а если быть совсем достоверным, лишился двух пальцев. Трудоспособность его теперь здорово ограничена.
Это была ценная информация, я принял ее к сведению и с грустью покинул Варковский мост. При покидании мною было отмечено линейное повышение температуры Амулета Блистающего Обсидиана, что свидетельствует о возможном наличии в районе Варковского моста геомагнитных разломов сомнительной эсхатологии[10].
В километре от Варковского моста я стал свидетелем душераздирающей сцены. На воду села чайка, видимо, отдохнуть после длительного перелета с городской помойки. Тут же вода в реке бешено вскипела, и чайка исчезла, как бы проглоченная небольшим, но неумолимым водоворотом. Это послужило мне зловещим признаком.
После этого инцидента я прошел по воде… То есть по реке еще около пятисот метров, по сваленному дубу пересек небольшой тенистый лесной ручей с непонятным названием Номжа, впадающий в реку близ небольшой заводи, в которую обычно бросают рамы от краденых мотоциклов.
На узкой, как сабля, песчаной косе сидел последний удильщик, встреченный мною на правобережье. На мой вопрос он не ответил действием, в смысле не напал, а просто вытащил из воды кукан.
И тут мне второй раз посчастливилось поглядеть в коварное нелицеприятное лицо нашего врага. На кукане сидели в живом состоянии порядка двух десятков пираний. Фотографические снимки которых прилагаю[11].
Рыбак, назвавшийся Климентовым, сообщил также, что использует пираний (хотя о том, что это пираньи, он, как мне показалось, не знает) для приготовления вяленой рыбы формата «тарань». Поскольку по вкусовым качествам пиранья не уступает этой широко известной пресноводной обитательнице. По заявлениям Климентова, лучше всего эти рыбки клюют здесь, а дальше по реке почему-то не клюют вовсе.
Перебравшись через реку по подвесному переходу в районе старой сплавной пристани, я предпринял обратный поход, подкрепив, впрочем, перед ним свои телесные силы большой и вкусной котлетой в тесте.
Обратный путь не добавил к картине, сложившейся в моем мозгу, ничего нового. Недалеко от Варковского моста, но уже вверх по течению я встретил небольшой коллектив туристов из центра. Туристы, обладающие отличной экипировкой производства известных зарубежных фирм, практиковали ловлю нахлыстом хариусов, которые в летние месяцы заходят в нашу кристально чистую реку поедать планктон. Туристы были непривычно возбуждены, поскольку не так давно, а буквально сегодня утром, два часа назад, мастер спорта по рыбной ловле Тимофей Сперанто (на всякий случай я записал его фамилию) выловил на излучине плеса семь особей пираний. Туристы пребывали в аффекте, поскольку получили невиданную возможность, не прибегая к путешествию в латиноамериканские государства, добывать экзотические трофеи.
Кстати, на правом запястье Тимофея Сперанто я успел заметить браслет с характерной эмблемой Санкт-Петербургской уфологической ассоциации «Парсек». Вполне может быть, что наши места стали объектом интереса «Парсека», что интересно и занимательно и открывает большие перспективы. Но раньше времени обнаруживать себя перед заезжими франтами я не стал, контакт должен носить официальный характер.
Кроме столичных туристов, мне удалось встретить еще всего лишь нескольких любителей тихой охоты[12]. И всех несовершеннолетних.
К этому моменту солнце окончательно прогнало мрак ночи и стало даже жарко. Окружающие меня поля колосились налитой пшеницей, ждущей своего часа, чтобы превратиться в плюшки, пудинги и другой широкий ассортимент хлебобулочных изделий. Мой велосипед катился легко и непринужденно по пропахшей полуднем дороге, хотя на горизонте даже без надлежащих оптических приборов можно было увидеть набухшие щедрым дождем плодородные тучи. Амулет Блистающего Обсидиана стал также холодеть, что свидетельствовало о приближающейся грозе.
Несовершеннолетние любители рыбной ловли также отметили появление в акватории каких-то странных рыб, но самим их ловить не доводилось, хотя у одного она сорвалась. Несовершеннолетние любители угостили меня также ухой из окуней, достоинства которой выше всяких похвал. Не говоря уж о гостеприимстве простых наших людей, которых многие литераторы, шарлатаны и мелкие духовидцы безжалостно хают.
Также чуть не забыл. У всех спрашивал о небезызвестном рыбаке Селиванове. Его действительно давно никто не видел. Что наводит на мысли в контексте наших предположений. Надеюсь, что Антонина взяла Селиванова за его блеклые жабры.
Перебрался на свой берег за двадцать рублей с помощью лодочника, несущего практически круглосуточное дежурство возле брода в деревню Паршагино на другом берегу.
Вернулся домой, когда день уже клонился к долу, пастухи гнали стада в закрома[13] и журавль пел свою грустную песнь. Моя добрая мать приготовила мне овсяное печенье и теплое молоко с шоколадными фигурками в виде зодиакальных знаков.
Резюме.
Экспедиция по реке позволяет сделать несколько важных выводов.
Во-первых, в реке орудуют представители иной, отличной от нашей, ихтиофауны. Следует также привлечь внимание к тому факту, что количество рыбы в реке сократилось и это отмечается уже даже невооруженным взглядом.
Во-вторых, рыбацкое сообщество отмечает появление чуждой ихтиофауны и даже вступило с ней в контакт.
В-третьих, масштабы угрозы населению неизвестны. Более того, у меня создалось впечатление, что складывающуюся ситуацию население склонно воспринимать скорее в комическо-оптимистических тонах.
В качестве заключения хочу заметить, что наибольшее количество контактов с пираньями отмечено в районе впадения в реку ручья со странным названием Номжа, что позволяет с высокой долей уверенности предполагать, что именно этот район является очагом распространения опасности.
Спешу также отметить, что Авторемонтный завод (АРЗ), где намечено проведение водных спортивных процедур, находится по течению ниже Варковского моста, что позволяет констатировать неоднозначную угрозу.
Отчет составил Г. Буханкин, старший офицер добровольного объединения «РР – Русский Розуэлл».
Вот так.
Я перевел дух. Интересно, а почему Буханкин не подписался Держателем? Он ведь там чего-то такого держатель? Что-нибудь вроде держателя мировой оси. Впрочем, ладно.
Я отложил документ в сторону. И с усмешкой подумал, что, несмотря на свою бесноватость и придурковатость, именно Буханкин смог добыть наиболее ценные сведения. Я быстренько нанес результаты похода Буханкина на карту с тарелками и принялся обзванивать своих товарищей.
Назначил встречу на завтра.
До Дня Х оставалось совсем немного.
Кстати, при встрече надо обязательно сказать этому болвану Буханкину, что Астарта – это совсем не Луна.
Астарта – это Венера.
Глава 6
Следующая группа рыбаков была обнаружена мною в районе старых бон, где обычно женщины стирают свое грязное белье. Это были подростки лет восьми. Они ловили рыбу. На интересующий вопрос показали следующее. Сами они пираний не видели, но некто Илья Дубоссаров девяти лет три дня назад в этом самом месте выудил странную рыбу, и она его до крови покусала. Адреса Ильи Дубоссарова ребята указать не смогли, но ответили, что вчера он все равно уехал в лагерь.
Возле третьих песков было все спокойно, и это несмотря на то, что в январе патруль «Русского Розуэлла» отметил здесь неоднократное появление объекта «двойной тороид», что указывает на… (тщательно замазано чернилами). Вода была угольно-черная, песок кроваво-красного цвета, неграмотные местные жители этого пугаются, в то время как человек с научным мышлением знает, что это всего лишь от железа в почве. На пляже сидел человек с донками, но без бороды, зато в длинных сапогах, что меня насторожило. Зачем человеку такие прочные резиновые сапоги? Не для того ли, чтобы оградить себя от очищающего влияния светлых подземных токов? Не для того ли, чтобы вступить в подпитку темной кю-энергией?
Впрочем, поборов подозрительность, я подошел к рыбаку, поприветствовал и с ходу ошарашил хитроумным вопросом – как сегодня клюют пираньи?
Человек с донками сказал, что не знает, что такое пираньи, но я ему не поверил. И после продолжительной беседы подозрения мои оформились. Я установил, что на прошлой неделе в обычном улове этого искусного рыболова присутствовала неидентифицируемая особь. Причем не одна, а в количестве четырнадцати штук. По описанию подходящая под пиранью. По своей невежественности рыбак решил, что это особая разновидность окуня. И заявил, что вкусовые качества рыбы его вполне удовлетворили, в жареном виде она была похожа на леща, в будущем он надеется поймать еще таких рыб.
После того как я посетил третьи пески, было часов десять с небольшим, солнце взошло окончательно и залило землю своими живительными лучами. Я измерил его активность с помощью экспонометра и пришел к выводу, что она больше вчерашней, что, возможно, связано с дрейфом большого пятна. Я позвонил Гюйгенсу, и он подтвердил мои эмпирические наблюдения, напомнив, что сегодня день магнитных бурь, в которые люди с чувствительной космической организацией могут страдать.
С третьих песков и до Варковского моста рыбаков не было, впрочем, берег там покрыт густым кустарником, спускающимся к самой воде, так что ловить рыбу было совсем несподручно.
Варковский мост выплыл из тумана, как «Титаник»[9]. Это было старое, прогнившее насквозь деревянное строение, не утратившее, впрочем, остатков былого архитектурного величия. Река струила свои воды сквозь летящие балки свай, наросшие на них водоросли были похожи на локоны русалок, казалось, само время остановилось в этом месте и заснуло, убаюканное мерным журчанием вод.
Здесь мне повезло больше. На мосту сидел молодой человек, по всем атрибутивным признакам механизатор, возможно даже дояр. Механизатор-дояр воспринял меня радостно и предложил закурить сигареты без фильтра. Я отказался, поскольку давно доказано, что регулярное курение разрушает фокусировку энергосимулякра, что может привести к нарушению циркуляции внутренних токов. Минздрав предупреждает совсем не зря, правда, мракобесная идея о вреде курения физическому здоровью у лиц с научным складом ума вызывает лишь смех.
Механизатор приманивал голавлей коркой хлеба, пропитанной конопляным маслом. Мой интерес к пираньям вызвал благодарную ответную реакцию, дояр откровенно рассказал мне, что третьего дня он рыбачил с моста после утренней дойки (моя интуитивная догадка была верна). В ходе ловли ему удалось подсечь средней размерности голавля, однако в процессе вываживания на голавля было совершено нападение неизвестной, но очень хищной стаи мелких, размером с ладонь, рыб.
В результате этого происшествия дояру удалось вытащить из воды лишь скелет с плавниками и смятым плавательным пузырем. Озадаченный механизатор был парень не промах, сносить удары судьбы не привык, не сходя с места он поклялся отомстить коварному и неизвестному врагу. Фатум послал в его мозолистые десницы орудие возмездия в виде продуктов питания – у дояра с собой был сэндвич с луком и колбасой пригородной колбасной артели. Проявив недюжинную смекалку и сметку, дояр нарезал колбасу равнобедренными кубиками и эти кубики стал наживлять в качестве наживки.
Результат не заставил себя ждать – совершилась долгожданная поклевка, и сэндвич… то есть дояр выудил из воды своих обидчиков.
Судя по взволнованным описаниям виртуоза машинного доения, рыбы как две капли воды походили на пираний, которых дояру доводилось доить… то есть ловить в то время, когда он ходил с торговым флотом к берегам далекой и загадочной Аргентины.
По свидетельствам дояра, слухи о распространении в доселе мирных водах кровожадных пираний доходили до него и на прошлой неделе. В частности, сезонный скотник колхоза «Трудовая доблесть» Парамон Шпигель, культурно отдыхая на берегу реки в вечер получения денежного содержания, устал, разморенный вечерним солнцем. По роковой случайности берег, на котором релаксировал доблестный отдыхающий, подмыла быстрая волна. Парамон Шпигель скатился вниз и, не приходя в сознание, уронил в воду кисть правой руки. И чуть ее не лишился, а если быть совсем достоверным, лишился двух пальцев. Трудоспособность его теперь здорово ограничена.
Это была ценная информация, я принял ее к сведению и с грустью покинул Варковский мост. При покидании мною было отмечено линейное повышение температуры Амулета Блистающего Обсидиана, что свидетельствует о возможном наличии в районе Варковского моста геомагнитных разломов сомнительной эсхатологии[10].
В километре от Варковского моста я стал свидетелем душераздирающей сцены. На воду села чайка, видимо, отдохнуть после длительного перелета с городской помойки. Тут же вода в реке бешено вскипела, и чайка исчезла, как бы проглоченная небольшим, но неумолимым водоворотом. Это послужило мне зловещим признаком.
После этого инцидента я прошел по воде… То есть по реке еще около пятисот метров, по сваленному дубу пересек небольшой тенистый лесной ручей с непонятным названием Номжа, впадающий в реку близ небольшой заводи, в которую обычно бросают рамы от краденых мотоциклов.
На узкой, как сабля, песчаной косе сидел последний удильщик, встреченный мною на правобережье. На мой вопрос он не ответил действием, в смысле не напал, а просто вытащил из воды кукан.
И тут мне второй раз посчастливилось поглядеть в коварное нелицеприятное лицо нашего врага. На кукане сидели в живом состоянии порядка двух десятков пираний. Фотографические снимки которых прилагаю[11].
Рыбак, назвавшийся Климентовым, сообщил также, что использует пираний (хотя о том, что это пираньи, он, как мне показалось, не знает) для приготовления вяленой рыбы формата «тарань». Поскольку по вкусовым качествам пиранья не уступает этой широко известной пресноводной обитательнице. По заявлениям Климентова, лучше всего эти рыбки клюют здесь, а дальше по реке почему-то не клюют вовсе.
Перебравшись через реку по подвесному переходу в районе старой сплавной пристани, я предпринял обратный поход, подкрепив, впрочем, перед ним свои телесные силы большой и вкусной котлетой в тесте.
Обратный путь не добавил к картине, сложившейся в моем мозгу, ничего нового. Недалеко от Варковского моста, но уже вверх по течению я встретил небольшой коллектив туристов из центра. Туристы, обладающие отличной экипировкой производства известных зарубежных фирм, практиковали ловлю нахлыстом хариусов, которые в летние месяцы заходят в нашу кристально чистую реку поедать планктон. Туристы были непривычно возбуждены, поскольку не так давно, а буквально сегодня утром, два часа назад, мастер спорта по рыбной ловле Тимофей Сперанто (на всякий случай я записал его фамилию) выловил на излучине плеса семь особей пираний. Туристы пребывали в аффекте, поскольку получили невиданную возможность, не прибегая к путешествию в латиноамериканские государства, добывать экзотические трофеи.
Кстати, на правом запястье Тимофея Сперанто я успел заметить браслет с характерной эмблемой Санкт-Петербургской уфологической ассоциации «Парсек». Вполне может быть, что наши места стали объектом интереса «Парсека», что интересно и занимательно и открывает большие перспективы. Но раньше времени обнаруживать себя перед заезжими франтами я не стал, контакт должен носить официальный характер.
Кроме столичных туристов, мне удалось встретить еще всего лишь нескольких любителей тихой охоты[12]. И всех несовершеннолетних.
К этому моменту солнце окончательно прогнало мрак ночи и стало даже жарко. Окружающие меня поля колосились налитой пшеницей, ждущей своего часа, чтобы превратиться в плюшки, пудинги и другой широкий ассортимент хлебобулочных изделий. Мой велосипед катился легко и непринужденно по пропахшей полуднем дороге, хотя на горизонте даже без надлежащих оптических приборов можно было увидеть набухшие щедрым дождем плодородные тучи. Амулет Блистающего Обсидиана стал также холодеть, что свидетельствовало о приближающейся грозе.
Несовершеннолетние любители рыбной ловли также отметили появление в акватории каких-то странных рыб, но самим их ловить не доводилось, хотя у одного она сорвалась. Несовершеннолетние любители угостили меня также ухой из окуней, достоинства которой выше всяких похвал. Не говоря уж о гостеприимстве простых наших людей, которых многие литераторы, шарлатаны и мелкие духовидцы безжалостно хают.
Также чуть не забыл. У всех спрашивал о небезызвестном рыбаке Селиванове. Его действительно давно никто не видел. Что наводит на мысли в контексте наших предположений. Надеюсь, что Антонина взяла Селиванова за его блеклые жабры.
Перебрался на свой берег за двадцать рублей с помощью лодочника, несущего практически круглосуточное дежурство возле брода в деревню Паршагино на другом берегу.
Вернулся домой, когда день уже клонился к долу, пастухи гнали стада в закрома[13] и журавль пел свою грустную песнь. Моя добрая мать приготовила мне овсяное печенье и теплое молоко с шоколадными фигурками в виде зодиакальных знаков.
Резюме.
Экспедиция по реке позволяет сделать несколько важных выводов.
Во-первых, в реке орудуют представители иной, отличной от нашей, ихтиофауны. Следует также привлечь внимание к тому факту, что количество рыбы в реке сократилось и это отмечается уже даже невооруженным взглядом.
Во-вторых, рыбацкое сообщество отмечает появление чуждой ихтиофауны и даже вступило с ней в контакт.
В-третьих, масштабы угрозы населению неизвестны. Более того, у меня создалось впечатление, что складывающуюся ситуацию население склонно воспринимать скорее в комическо-оптимистических тонах.
В качестве заключения хочу заметить, что наибольшее количество контактов с пираньями отмечено в районе впадения в реку ручья со странным названием Номжа, что позволяет с высокой долей уверенности предполагать, что именно этот район является очагом распространения опасности.
Спешу также отметить, что Авторемонтный завод (АРЗ), где намечено проведение водных спортивных процедур, находится по течению ниже Варковского моста, что позволяет констатировать неоднозначную угрозу.
Отчет составил Г. Буханкин, старший офицер добровольного объединения «РР – Русский Розуэлл».
Вот так.
Я перевел дух. Интересно, а почему Буханкин не подписался Держателем? Он ведь там чего-то такого держатель? Что-нибудь вроде держателя мировой оси. Впрочем, ладно.
Я отложил документ в сторону. И с усмешкой подумал, что, несмотря на свою бесноватость и придурковатость, именно Буханкин смог добыть наиболее ценные сведения. Я быстренько нанес результаты похода Буханкина на карту с тарелками и принялся обзванивать своих товарищей.
Назначил встречу на завтра.
До Дня Х оставалось совсем немного.
Кстати, при встрече надо обязательно сказать этому болвану Буханкину, что Астарта – это совсем не Луна.
Астарта – это Венера.
Глава 6
Волк, капуста и баран
Речка Номжа, собственно говоря, просто ручей, в самом широком месте не более двадцати метров. Так вот, данная водная артерия вытекает из Безымянного озера.
Я ткнул лазерной указкой в надлежащее место на карте.
– Среди народа известно как Озеро Смерти, – зловеще произнес Буханкин.
– Почему Озеро Смерти? – осведомилась Тоска.
– Это общеизвестно, – сказал Буханкин. – В самом конце девятнадцатого века сюда упал метеорит. И через несколько дней во впадину натекло воды из окрестных ручьев. Но вода эта была не простая, а бордового цвета, как кровь. А потом началось – все самоубийцы стали приходить сюда топиться. Приходят, привяжут на шею груз – и бултых – только круги по воде. Причем некоторых даже не находили. Есть мнение, что Озеро Смерти переваривает всех, кто сюда попал, но это, конечно, лишь сплетни. Никто никого не переваривает. Просто там есть карстовый разлом, он образовался как раз тогда, когда упал метеорит. И этот разлом уходит в широкую сетку подземных рек и озер, самоубийцы прыгают в озеро и больше не всплывают – их затягивает вниз, в лабиринт. По-моему, система подземных рек доходит до дельты Волги, я в свое время доводил до сведения спелеологической ассоциации этот интереснейший факт, но эти столичные фанфароны проигнорировали мой доклад. Так что пираньи – это не так просто…
Буханкин принял значительный вид.
– В свое время, когда великий Вегенер[14] еще ходил в детский сад, тайные общества Германии культивировали идею полой Земли. Что будто бы наша планета не просто планета, будто внутри есть огромные пустоты и даже свое маленькое солнце. И что живут в этих пустотах древние потомки атлантов. Ну тех, кто в Атлантиде раньше были… А вход в эти пустоты расположен в районе Антарктиды.
Тоска хихикнула.
– В середине двадцатого века в районе Антарктики пропало несколько экспедиций, причем даже военных. Некоторые считают, что внутри планеты существует другая, вторая цивилизация…
– Ты еще про Землю Санникова[15] расскажи, – усмехнулся я.
– Земля Санникова существует, – авторитетно заметил Буханкин. – Просто она засекречена, вот и все. Там испытывают высокочастотные тесла-генераторы…
И Буханкин обрушил на наши несчастные головы лавину сведений из области запрещенной и тайной науки. Информации было так много, что я даже немножечко одурел. Буханкин на самом деле был знатоком, причем, видимо, знатоком высокого уровня.
– Так что насчет полой Земли я не был бы столь категоричен, – заверил Буханкин. – Вполне может быть, вполне…
– А как же принцип научности? – поинтересовался я. – Сдается мне, что теория полой Земли, как бы это сказать, слегка сказочная…
– Твердых научных опровержений этой теории нет, – заявил Буханкин. – А все, что не опровергнуто, может быть истинным – это широко известный факт! Так что вполне может быть, что эти рыбки просто приплыли к нам по тайным подземным рекам. А может, это полостные жители их запустили! С целью внедрения…
– Буханкин, – вздохнул я.
И мне даже стало немножечко стыдно, ибо еще совсем недавно сам я был похож на Буханкина. Да и сейчас похож, что уж тут говорить. Только маскируюсь.
– Буханкин, Буханкин, – я укоризненно покачал головой. – Нет там никакого карстового разлома. И подземного лабиринта нет. Там вообще глубина полметра, какие, к черту, разломы? А Озером Смерти оно называется потому, что раньше в этом месте был скотомогильник. Ты, Буханкин, вместо того чтобы пришельцев искать, лучше бы в школу ходил почаще. Вас что, в музей краеведческий не водили?
Буханкин не ответил.
– А нас водили. И в этом самом музее рассказывали, что в тридцатых годах здесь разразилась эпидемия ящура. Скот тогда забили, сожгли, а то, что не сожглось, здесь закопали. Так раньше часто поступали, такие скотомогильники можно найти возле любого более-менее крупного города. А потом уже все было, как говорил Буханкин, – вода набежала, озерцо образовалось. Только никто здесь, конечно, не топился, любой уважающий себя самоубийца предпочитает топиться в чистой воде, а не во всякой бурде с пиявками. Прозаичней все, Буханкин, проще все! К тому же там совсем рядом старое-престарое кладбище…
Так несколькими расчетливыми безжалостными ударами я развеял легенду. Люблю развеивать легенды.
– Там аномальная зона… – без особой энергии возразил Буханкин.
– Нет там никакой аномальной зоны. Просто лужа…
– Там все время появляются НЛО, – не сдавался Буханкин. – А это верный признак…
– Это верный признак того, что кто-то склонен из мухи делать слона. Даже не слона, слон – слишком мелкая живность, мамонта! Знаешь, Буханкин, у тебя каждый поломанный палец объясняется происками НЛО. Впрочем, мне неохота спорить, веришь в НЛО – верь. Просто сейчас мне хочется определить алгоритм наших действий…
– А чего тут определять? Надо идти туда ночью и дежурить. Вот и все. Если действительно центр распространения пираний находится в этом озере, то распространитель туда рано или поздно прибудет. Надо определиться с дежурствами…
Я поглядел на Тоску.
– А почему это я не могу пойти? – напряглась она. – Почему это?
– Объясняю наглядно. Знаешь загадку про волка, капусту и барана?
Тоска улыбнулась. Буханкин насупился.
– Что за тупые намеки? – спросил он. – Кто, собственно, баран?
– Я к тому, что с тобой Антонина определенно идти не захочет, потому что вы мало знакомы. Значит, ей придется идти со мной. Но ты, Буханкин, вряд ли откажешься от возможности поохотиться за тарелками. Получается конфликт интересов. Волк, капуста и баран.
– Пойдемте втроем, – предложила Тоска.
– Втроем нельзя, – возразил я. – Кто-то всегда должен оставаться в резерве, кто-то всегда должен знать, куда отправилась экспедиция. И если уж кто-то должен контролировать наши перемещения, то это должна быть девушка.
Судя по выражению лица, Тоска в этом сомневалась, но спорить не очень хотела.
– Вот и славно, – сказал я. – Ты, Тоска, остаешься в резерве, а мы через два часа встречаемся на трамвайной остановке. Ты, Буханкин, не против?
Буханкин был не против. И через два часа мы встретились на трамвайной остановке. А еще через час мы уже шагали по берегу речки.
Шагать по берегу было приятно. Я набрал с собой миндальных орехов и жевал их с большим удовольствием. Буханкин от миндаля отказался, сказал, что, как патриот, предпочитает плоды родной земли. И грыз семечки.
Передвигались мы не спеша – природа вокруг была хороша и успокаивающа. Много шиповника, много черемухи, боярышник, пчелы какие-то суетливые летают, жужжат. Даже идти никуда не хочется, хочется лечь под куст и поспать. Но, как сказал бы Буханкин, долг превыше всего.
Шагали мы не молча, Буханкин все время что-то рассказывал. В основном из своей богатой уфологической практики. Слушать это было интересно и в чем-то познавательно. Потом Буханкин, правда, излишне увлекшись опровержением бытующей теории черных дыр, прикусил себе щеку и взял тайм-аут. Пришлось мне развлекать Буханкина. Я не стал рассказывать про свои приключения, опасаясь, что Буханкин не упустит возможности поиронизировать над их «антинаучностью».
Поэтому я рассказывал Буханкину про детективы.
– Мой дорогой Буханкин, – говорил я. – Все детективы делятся на несколько разновидностей. Поскольку ты несведущ в этом вопросе, я постараюсь открыть тебе глаза. Есть детективы классические, есть детективы современные, есть психологические, есть… Да много разных есть, я бы мог книжку про детективы сочинить. Но начнем с классики. Классические детективы, или английские детективы. Это так называемые «детективы закрытой комнаты». Когда есть десять человек в замкнутом пространстве, в замке, ну или на острове. Есть труп или даже несколько трупов. Есть всякие полунамеки, которые детективщик расставляет по своему повествованию, есть тупая, но метко стреляющая полиция-милиция, есть мудрый следователь-любитель, как правило старичок или старушка…
– Или баба, – грубо вмешался Буханкин в плотную ткань моего повествования.
– Ну, это только в последних детективах, их трудно отнести к классическим. Да и вообще…
– У меня мамка все их читает, – не в тему сказал Буханкин. – С утра до вечера. Даже по ночам иногда… Продолжай.
Буханкин сорвал совсем недозрелого шиповника, принялся его жевать и опять-таки плеваться семечками. Я продолжил:
– Так вот, в классическом детективе все узнается почти на последней странице. И всегда оказывается, что убийца с самого начала находился среди действующих лиц. Есть детектив современный. Не очень интересный. Он характеризуется тем, что автор наталкивает в такой детектив целую кучу ложных подозреваемых. И объект подозрений постоянно меняется по ходу повествования. Ситуация быстро разворачивается, стрельбы много всякой. А в конце оказывается, что убийца тот, на кого никто бы и не подумал.
Буханкин сорвал гроздь недозрелой черемухи, принялся ее жевать и плеваться косточками.
Ничуть не опасаясь возможного запора.
– А полицейский? – спросил любитель подножного корма с набитым ртом. – Что такое полицейский детектив?
– Это самый простой детектив. Когда полицейский расследует преступление, а неизвестный преступник появляется уже ближе к концу. То есть когда читатель не может сразу угадать, кто он. Половина голливудских фильмов про маньяков построена именно по этой схеме. Вот я бы сказал, что у нас самый настоящий полицейский детектив. То есть вряд ли тот, кого мы ищем, наш знакомый.
– Все может быть…
Ничего недозрелого в пределах досягаемости больше не обнаружилось, и Буханкин подобрал с земли камень. Но есть его не стал.
– Все может быть, – сказал Буханкин и зашвырнул камень в реку. – А может, это ты? Может, это ты зачем-то разводишь пираний? Или Тоска?
– Или ты… – прошептал я.
– Я не могу быть им – я пострадал! Если бы я знал, что они такие кусачие, я бы что, в воду полез, что ли?
– Старый трюк, – я тоже поднял камень, – старый маньяцкий трюк! Нанести себе легкие телесные повреждения и тем самым отвести от себя подозрения. Я бы, напротив, к пострадавшим в самом начале относился с большим вниманием. Чего они так не до конца пострадали?
Я тоже швырнул камень. В два раза дальше, чем Буханкин, а он в своем докладе еще крепостью рук похвалялся. Слабак.
– Есть детективы в стиле нуар. Их еще называют психологическими детективами. Это когда сыщик ищет убийцу, а в конце обнаруживается, что убийца – это он сам и есть. Просто у него раздвоение личности, или амнезия, или вообще чего-то в этом духе. Психическое. Есть еще неклассические детективы, но они редки – сочинять тяжело и не вся публика их уважает. Неклассический детектив – это когда преступника вообще не находят. Ну, к примеру, все истории про Джека-потрошителя. Потрошителя так толком и не нашли – а значит, ни одно произведение про эти события не может закончиться судом и наказанием. Поэтому и придумывают разные хитроумные финалы. Чтобы увести в сторону читателя.
– Это, типа, что Джеком-потрошителем была королева Англии? – поинтересовался Буханкин.
– Угу. Королева Англии была на самом деле мужиком, она выходила по ночам на улицы с портняжными ножницами и резала всех встречных. Ну и все в том же духе. Или когда преступника нет вообще – как в «Убийстве на улице Морг»[16], где в конце оказывается, что всех мочила обезьяна. Но мне лично больше всего нравятся те детективы, где даже в конце неизвестно, кто является преступником.
– Как это? – спросил Буханкин.
– Просто, сейчас объясню. Допустим, убит человек. Есть подозреваемый. Но тоже убитый. Есть два набора улик – один набор указывает на то, что убийца он, другой на то, что не он. Есть два предсмертных признания, тоже положительное и отрицательное. Всю книжку следователь пытается понять, что же случилось на самом деле. Но не понимает.
Я ткнул лазерной указкой в надлежащее место на карте.
– Среди народа известно как Озеро Смерти, – зловеще произнес Буханкин.
– Почему Озеро Смерти? – осведомилась Тоска.
– Это общеизвестно, – сказал Буханкин. – В самом конце девятнадцатого века сюда упал метеорит. И через несколько дней во впадину натекло воды из окрестных ручьев. Но вода эта была не простая, а бордового цвета, как кровь. А потом началось – все самоубийцы стали приходить сюда топиться. Приходят, привяжут на шею груз – и бултых – только круги по воде. Причем некоторых даже не находили. Есть мнение, что Озеро Смерти переваривает всех, кто сюда попал, но это, конечно, лишь сплетни. Никто никого не переваривает. Просто там есть карстовый разлом, он образовался как раз тогда, когда упал метеорит. И этот разлом уходит в широкую сетку подземных рек и озер, самоубийцы прыгают в озеро и больше не всплывают – их затягивает вниз, в лабиринт. По-моему, система подземных рек доходит до дельты Волги, я в свое время доводил до сведения спелеологической ассоциации этот интереснейший факт, но эти столичные фанфароны проигнорировали мой доклад. Так что пираньи – это не так просто…
Буханкин принял значительный вид.
– В свое время, когда великий Вегенер[14] еще ходил в детский сад, тайные общества Германии культивировали идею полой Земли. Что будто бы наша планета не просто планета, будто внутри есть огромные пустоты и даже свое маленькое солнце. И что живут в этих пустотах древние потомки атлантов. Ну тех, кто в Атлантиде раньше были… А вход в эти пустоты расположен в районе Антарктиды.
Тоска хихикнула.
– В середине двадцатого века в районе Антарктики пропало несколько экспедиций, причем даже военных. Некоторые считают, что внутри планеты существует другая, вторая цивилизация…
– Ты еще про Землю Санникова[15] расскажи, – усмехнулся я.
– Земля Санникова существует, – авторитетно заметил Буханкин. – Просто она засекречена, вот и все. Там испытывают высокочастотные тесла-генераторы…
И Буханкин обрушил на наши несчастные головы лавину сведений из области запрещенной и тайной науки. Информации было так много, что я даже немножечко одурел. Буханкин на самом деле был знатоком, причем, видимо, знатоком высокого уровня.
– Так что насчет полой Земли я не был бы столь категоричен, – заверил Буханкин. – Вполне может быть, вполне…
– А как же принцип научности? – поинтересовался я. – Сдается мне, что теория полой Земли, как бы это сказать, слегка сказочная…
– Твердых научных опровержений этой теории нет, – заявил Буханкин. – А все, что не опровергнуто, может быть истинным – это широко известный факт! Так что вполне может быть, что эти рыбки просто приплыли к нам по тайным подземным рекам. А может, это полостные жители их запустили! С целью внедрения…
– Буханкин, – вздохнул я.
И мне даже стало немножечко стыдно, ибо еще совсем недавно сам я был похож на Буханкина. Да и сейчас похож, что уж тут говорить. Только маскируюсь.
– Буханкин, Буханкин, – я укоризненно покачал головой. – Нет там никакого карстового разлома. И подземного лабиринта нет. Там вообще глубина полметра, какие, к черту, разломы? А Озером Смерти оно называется потому, что раньше в этом месте был скотомогильник. Ты, Буханкин, вместо того чтобы пришельцев искать, лучше бы в школу ходил почаще. Вас что, в музей краеведческий не водили?
Буханкин не ответил.
– А нас водили. И в этом самом музее рассказывали, что в тридцатых годах здесь разразилась эпидемия ящура. Скот тогда забили, сожгли, а то, что не сожглось, здесь закопали. Так раньше часто поступали, такие скотомогильники можно найти возле любого более-менее крупного города. А потом уже все было, как говорил Буханкин, – вода набежала, озерцо образовалось. Только никто здесь, конечно, не топился, любой уважающий себя самоубийца предпочитает топиться в чистой воде, а не во всякой бурде с пиявками. Прозаичней все, Буханкин, проще все! К тому же там совсем рядом старое-престарое кладбище…
Так несколькими расчетливыми безжалостными ударами я развеял легенду. Люблю развеивать легенды.
– Там аномальная зона… – без особой энергии возразил Буханкин.
– Нет там никакой аномальной зоны. Просто лужа…
– Там все время появляются НЛО, – не сдавался Буханкин. – А это верный признак…
– Это верный признак того, что кто-то склонен из мухи делать слона. Даже не слона, слон – слишком мелкая живность, мамонта! Знаешь, Буханкин, у тебя каждый поломанный палец объясняется происками НЛО. Впрочем, мне неохота спорить, веришь в НЛО – верь. Просто сейчас мне хочется определить алгоритм наших действий…
– А чего тут определять? Надо идти туда ночью и дежурить. Вот и все. Если действительно центр распространения пираний находится в этом озере, то распространитель туда рано или поздно прибудет. Надо определиться с дежурствами…
Я поглядел на Тоску.
– А почему это я не могу пойти? – напряглась она. – Почему это?
– Объясняю наглядно. Знаешь загадку про волка, капусту и барана?
Тоска улыбнулась. Буханкин насупился.
– Что за тупые намеки? – спросил он. – Кто, собственно, баран?
– Я к тому, что с тобой Антонина определенно идти не захочет, потому что вы мало знакомы. Значит, ей придется идти со мной. Но ты, Буханкин, вряд ли откажешься от возможности поохотиться за тарелками. Получается конфликт интересов. Волк, капуста и баран.
– Пойдемте втроем, – предложила Тоска.
– Втроем нельзя, – возразил я. – Кто-то всегда должен оставаться в резерве, кто-то всегда должен знать, куда отправилась экспедиция. И если уж кто-то должен контролировать наши перемещения, то это должна быть девушка.
Судя по выражению лица, Тоска в этом сомневалась, но спорить не очень хотела.
– Вот и славно, – сказал я. – Ты, Тоска, остаешься в резерве, а мы через два часа встречаемся на трамвайной остановке. Ты, Буханкин, не против?
Буханкин был не против. И через два часа мы встретились на трамвайной остановке. А еще через час мы уже шагали по берегу речки.
Шагать по берегу было приятно. Я набрал с собой миндальных орехов и жевал их с большим удовольствием. Буханкин от миндаля отказался, сказал, что, как патриот, предпочитает плоды родной земли. И грыз семечки.
Передвигались мы не спеша – природа вокруг была хороша и успокаивающа. Много шиповника, много черемухи, боярышник, пчелы какие-то суетливые летают, жужжат. Даже идти никуда не хочется, хочется лечь под куст и поспать. Но, как сказал бы Буханкин, долг превыше всего.
Шагали мы не молча, Буханкин все время что-то рассказывал. В основном из своей богатой уфологической практики. Слушать это было интересно и в чем-то познавательно. Потом Буханкин, правда, излишне увлекшись опровержением бытующей теории черных дыр, прикусил себе щеку и взял тайм-аут. Пришлось мне развлекать Буханкина. Я не стал рассказывать про свои приключения, опасаясь, что Буханкин не упустит возможности поиронизировать над их «антинаучностью».
Поэтому я рассказывал Буханкину про детективы.
– Мой дорогой Буханкин, – говорил я. – Все детективы делятся на несколько разновидностей. Поскольку ты несведущ в этом вопросе, я постараюсь открыть тебе глаза. Есть детективы классические, есть детективы современные, есть психологические, есть… Да много разных есть, я бы мог книжку про детективы сочинить. Но начнем с классики. Классические детективы, или английские детективы. Это так называемые «детективы закрытой комнаты». Когда есть десять человек в замкнутом пространстве, в замке, ну или на острове. Есть труп или даже несколько трупов. Есть всякие полунамеки, которые детективщик расставляет по своему повествованию, есть тупая, но метко стреляющая полиция-милиция, есть мудрый следователь-любитель, как правило старичок или старушка…
– Или баба, – грубо вмешался Буханкин в плотную ткань моего повествования.
– Ну, это только в последних детективах, их трудно отнести к классическим. Да и вообще…
– У меня мамка все их читает, – не в тему сказал Буханкин. – С утра до вечера. Даже по ночам иногда… Продолжай.
Буханкин сорвал совсем недозрелого шиповника, принялся его жевать и опять-таки плеваться семечками. Я продолжил:
– Так вот, в классическом детективе все узнается почти на последней странице. И всегда оказывается, что убийца с самого начала находился среди действующих лиц. Есть детектив современный. Не очень интересный. Он характеризуется тем, что автор наталкивает в такой детектив целую кучу ложных подозреваемых. И объект подозрений постоянно меняется по ходу повествования. Ситуация быстро разворачивается, стрельбы много всякой. А в конце оказывается, что убийца тот, на кого никто бы и не подумал.
Буханкин сорвал гроздь недозрелой черемухи, принялся ее жевать и плеваться косточками.
Ничуть не опасаясь возможного запора.
– А полицейский? – спросил любитель подножного корма с набитым ртом. – Что такое полицейский детектив?
– Это самый простой детектив. Когда полицейский расследует преступление, а неизвестный преступник появляется уже ближе к концу. То есть когда читатель не может сразу угадать, кто он. Половина голливудских фильмов про маньяков построена именно по этой схеме. Вот я бы сказал, что у нас самый настоящий полицейский детектив. То есть вряд ли тот, кого мы ищем, наш знакомый.
– Все может быть…
Ничего недозрелого в пределах досягаемости больше не обнаружилось, и Буханкин подобрал с земли камень. Но есть его не стал.
– Все может быть, – сказал Буханкин и зашвырнул камень в реку. – А может, это ты? Может, это ты зачем-то разводишь пираний? Или Тоска?
– Или ты… – прошептал я.
– Я не могу быть им – я пострадал! Если бы я знал, что они такие кусачие, я бы что, в воду полез, что ли?
– Старый трюк, – я тоже поднял камень, – старый маньяцкий трюк! Нанести себе легкие телесные повреждения и тем самым отвести от себя подозрения. Я бы, напротив, к пострадавшим в самом начале относился с большим вниманием. Чего они так не до конца пострадали?
Я тоже швырнул камень. В два раза дальше, чем Буханкин, а он в своем докладе еще крепостью рук похвалялся. Слабак.
– Есть детективы в стиле нуар. Их еще называют психологическими детективами. Это когда сыщик ищет убийцу, а в конце обнаруживается, что убийца – это он сам и есть. Просто у него раздвоение личности, или амнезия, или вообще чего-то в этом духе. Психическое. Есть еще неклассические детективы, но они редки – сочинять тяжело и не вся публика их уважает. Неклассический детектив – это когда преступника вообще не находят. Ну, к примеру, все истории про Джека-потрошителя. Потрошителя так толком и не нашли – а значит, ни одно произведение про эти события не может закончиться судом и наказанием. Поэтому и придумывают разные хитроумные финалы. Чтобы увести в сторону читателя.
– Это, типа, что Джеком-потрошителем была королева Англии? – поинтересовался Буханкин.
– Угу. Королева Англии была на самом деле мужиком, она выходила по ночам на улицы с портняжными ножницами и резала всех встречных. Ну и все в том же духе. Или когда преступника нет вообще – как в «Убийстве на улице Морг»[16], где в конце оказывается, что всех мочила обезьяна. Но мне лично больше всего нравятся те детективы, где даже в конце неизвестно, кто является преступником.
– Как это? – спросил Буханкин.
– Просто, сейчас объясню. Допустим, убит человек. Есть подозреваемый. Но тоже убитый. Есть два набора улик – один набор указывает на то, что убийца он, другой на то, что не он. Есть два предсмертных признания, тоже положительное и отрицательное. Всю книжку следователь пытается понять, что же случилось на самом деле. Но не понимает.