Веркин Эдуард. Пятно кровавой луны

   – Валька! Скорее! – кричал Дэн. – Блин! Скорее!
   Я выскочила из трубы. Почти сразу же из нее высыпались Жук с Дэном. Они были взъерошенные и красные и сразу же принялись закидывать трубу этими самыми вентилями. Вдвоем брали и, размахнувшись, кидали в трубу. Штук семь кинули. Потом стояли и вытирали со лба пот и пили воду.
   На другом конце трубы что-то грохнуло, так что со стен посыпалась краска.
   Они ничего не рассказывали, только воду пили. Отдыхали.
   Тогда действовать стала я. Первым делом я как следует размахнулась и въехала Дэну по физиономии. Это чтобы больше не называл меня Валькой. Он, кажется, не возражал. Потом я попыталась хоть что-нибудь выведать.
   – Что там? – спрашивала я.
   Они молчали. Тогда я разозлилась и заорала:
   – Отвечайте же!
   – Понимаешь… – начал было Жук, но Дэн его оборвал:
   – Замолчи! Ничего там нет.
   – Отвечайте! Там Вовка?
   Глаза у Дэна были пустые-пустые. Он посмотрел на меня этими глазами и сказал:
   – Там нет Володьки. И дороги там нет.
   Жук стоял и смотрел в сторону трубы.
   – Что ты там видел? – Я как следует тряхнула Дэна.
   Он достал нож и стал чистить ногти.
   – Что?! – Я уже собралась еще раз его хорошенечко стукнуть, но меня остановил Жук:
   – Он, Валя, ничего там не увидел. Ничего такого. Ему показалось, что там был Дик, и еще ему показалось, что там было это пятно.
   – А ты сам пятно это видел?
   – Как сказать… Своими глазами – нет… Это Дэн сказал… Я что-то чувствовал….
   Мне все это надоело, и я сказала:
   – Так, господа, давайте-ка разберемся. У меня тут накопился ряд вопросов. Я их буду задавать, вы на них будете отвечать.
   – Хорошо, – очнулся Дэн. – Давайте выясним, что тут происходит.
   – Ненормальное тут происходит, – буркнул Жук. – Сваливать надо отсюда…
   – Вопросы я задаю, – напомнила я. – Значит, так. Вопрос первый к тебе, Дэн. Откуда ты знаешь, как надо идти?
   Дэн помолчал, потом стукнул кулаком по стене и сказал:
   – Хорошо. Я расскажу, почему мы идем именно так. И почему я закрыл дверь. Так. Весной мы с Володькой хотели купить «Sony PS». Один пацан продавал как раз недорого. Не хватало триста рублей. А все говорили, что тут барахла всякого навалом. Мы сказали, что на рыбалку идем, а сами сюда двинули. Там дальше склады, на них действительно трансформаторы, другое имущество. А в трансформаторах серебросодержащие детали. Мы и решили – пойдем, наберем, а потом сдадим. И пошли. Вот так точно и пробирались. И по трубе тоже. Труба почти к самым складам выходит. А от складов до места, где Петрушка повесился, – всего ничего. Только там никаких деталей не оказалось, их уже до нас сняли. Зато мы план нашли, а на плане второй выход. Так что отсюда второй выход есть, и, что я дверь закрыл, не страшно. И Володька, кстати, тоже эту дорогу знал. Поэтому я думаю, что он там. Все.
   – Вопрос второй, – сказала я. – Что это за пятна? Ты их на самом деле видел?
   – Да, кажется… Я их… чувствовал… И видел… Не могу сказать… Оно как бы есть и как бы одновременно нет… они быстрые…
   С пятнами непонятно. Может быть, пятна Дэну просто привиделись. Он человек впечатлительный. Хотя запах я вроде сама слышала. Неприятный запах, мертвецкий какой-то. Я однажды была на похоронах, так вот, там у них так же пахло. Но запах ни о чем не говорит, может, тут где-нибудь кошка сдохла.
   – Вопрос третий, – сказала я. – История с гиеной – правда?
   – Правда, – ответил Дэн. – Сан Пал…
   – Давайте-ка разберемся! – встрял Жук. – А можем ли мы ему доверять?
   – Что ты хочешь сказать? – набычился Дэн.
   – А вот что! Наш доблестный друг Дэн для начала запер нас в этом дурацком подвале. Затем выясняется, что он знает подвал как свои пять пальцев. Затем появляются какие-то пятна. А может, казачок-то…
   – Вопрос четвертый, – перебила я. – Что случилось с Диком?
   – Не знаю. Может быть, он сбежал. Он мог сбежать. Собаки чувствуют лучше.
   Ситуация не прояснилась.
   – У меня вопрос пятый, – ехидно произнес Жук. – Что нам теперь делать?
   – Я думаю вот что, – сказала я. – Надо идти дальше. К выходу. И по пути искать Вовку. Тут далеко?
   Дэн помотал головой. Недалеко.
   – Будто у нас есть выбор, – прошипел Жук. – Все лучше, чем ждать.
   Тут я была с Жуком совершенно согласна. И мы двинулись дальше.
   Коридор и правда был завален мусором, причем самым разнообразным. Старые глобусы, парты, стулья, бутылки, шифер, еще чего-то. Иногда мусор доходил почти до плеч, и пробираться было нелегко.
   – Тут прежний завхоз это все накидал. – Дэн разгребал по сторонам рухлядь. – Трансформаторы должны в целости храниться, а он с директором с них все серебро сплавили. И чтобы комиссии добраться тяжело было, стали мусор сваливать…
   По обе стороны коридора шли комнаты, Жук объяснил, что это на случай войны, чтобы можно было пережидать. Двери в них были открыты, и было видно, что комнаты тоже забиты такой же ненужной рухлядью.
   – Знаете, что тут еще странно? – сказал Дэн. – Тут крыс нет. Тепло, вода есть, мусор есть, а крыс нету. Когда мы с Вовкой ходили, крыс тут было полно, а сейчас нет.
   Это была правда. Я еще ни одной крысы не видела. Хотя иногда они забегали даже в школу.
   – Крыс нет, – подтвердил Жук. – Это верный признак.
   – Признак чего?
   – Признак того, что нечисто тут. Крысы всегда первыми уходят. Они чуют. Потому что крысы – спутники человека, его друзья…
   Жук продолжал нести околесицу, но это было даже хорошо – отвлекало от мыслей. А потом по правую сторону коридора обнаружилась закрытая комната. И возле нее совсем не было мусора. Мы остановились.
   – Интересно, – сказал Дэн. – Давайте посмотрим?
   – Стоит ли? – Мне не хотелось терять времени. – Там наверняка тоже барахло…
   – А вдруг там Володька?
   Я представила себе связанного, с заклеенным скотчем ртом Володьку и согласилась с Дэном.
   Жук достал из мешка свои отмычки и стал их по одной совать в замок. На восьмой замок открылся.
   – Готово. – Жук отошел от двери и снял с предохранителя самострел.
   Дэн приготовил свой нож и толкнул дверь ногой. За дверью оказалась такая же дверь, только некрашеная. Жук снова принялся за работу. Вторая дверь оказалась несговорчивее, и Жуку пришлось повозиться минуты четыре. Едва он справился с замком, как дверь стала открываться, и на нас дохнуло сухим пыльным воздухом. Дэн пнул дверь и вошел внутрь.
   Он сразу же выскочил назад.
   Жук сунулся за ним и тоже выскочил. И по лицам обоих я сразу же поняла, что меня они не собираются туда пускать. И тогда я все решила сама, мне надоело пребывать в дурацком неведении. Я оттолкнула их обоих и заглянула в комнату.
   Крысы. В комнате было много крыс. Мертвых крыс. Но не просто мертвых.
   Некоторые крысы висели на тонких стальных крючках. Другие были прибиты к длинным широким доскам. Некоторые были вцементированы в стену, от пола до потолка. Я подумала, что они были вмурованы в стену еще живьем – некоторые крысы смогли объесть вокруг себя в других крысах свободные пространства. Были и другие интересные вещи: крысы, сшитые с пластиковыми бутылками, крысы, размолотые в блендере, зажаренные на специальных прутьях…
   На полу их тоже валялось много, но крысы на полу были в основном не целые, а по частям. Лапы, хвосты, головы…
   Все крысы были старые и высохшие.
   Я увидела все это за секунду, а потом меня затошнило, в глазах поплыло, и я бы свалилась, наверное, во все это крысиное царство мертвых, но тут Дэн схватил меня за руку и выволок в коридор. Коридор плыл, меня качало, в горле стоял душный крысиный запах.
   – Спокойно. – Дэн хлопнул меня сначала по левой щеке, затем по правой. – Спокойно!
   Это мне помогло. Коленки перестали дрожать.
   – Идем. – Дэн встряхнул меня. – Нечего тут стоять.
   Пошли дальше.
   – Интересно все-таки, кто крыс-то почикал? – рассуждал вслух Жук. – Их ведь еще наловить надо было… Попробуй-ка столько налови… Хотя… Знаете, есть такие приборчики – они этих крыс приманивают целыми толпами…
   – Надо вспомнить, кто в школе новый, – сказала я. – Из учителей.
   – Да до фига новых, – сказал Дэн. – Я слышал, пятнадцать человек взяли…
   – Я не то хотел спросить. – Жук доел бутерброд. – Я хотел спросить: кто этот тип? Человек? Или это пятно твое?
   – Человек, – уверил Дэн. – Просто псих. Ненавидит крыс…
   – Такое бывает, – перебил Жук. – Я про одного типа читал – у него крысы дочку загрызли. Так он с ума сошел. Он покупал белых крыс и дома их замучивал. А из шкур шил шатер зачем-то. А потом однажды крысы пришли и его самого сожрали.
   – Бывает, – хмыкнул Дэн. – Сколько хочешь бывает. Все-таки давайте пойдем. Тут почти за углом.
   За углом обнаружился еще один зал. Чуть поменьше, чем зал под бассейном, но все-таки довольно большой. Под потолком тянулись толстые черные трубы, со стыков труб капала вода. Возле стен лежали пропитанные мазутом бревна, и вообще мазутом пахло довольно сильно. В конце зала начинался очередной коридор, слева от него имелись две железные двери.
   – Вот тут повесился Петрушка. – Дэн указал на трубу. – Володька должен был ждать здесь.
   Володьки нигде не было. Я не очень-то ожидала его увидеть, но все равно было нехорошо. Зря шли. Где теперь искать?
   – А тут… – Дэн кивнул в сторону коридора. – Тут раньше никакого коридора не было».

Шестой вечер

   – Это называется нестабильная топология, – сказал Малина. – Я слышал о таком.
   Они покачивались в гамаках и грызли антоновские яблоки. Яблоки были похищены из колхозного сада. Вернее, это так говорилось, что похищены, на самом деле сад был уже давно заброшен, и яблоки оттуда похищались всеми кому не лень. Но все равно лазить в сад было интересно. Борев за яблоками не ходил, сказал, что плохо себя чувствует. Он весь вечер пролежал в палатке, покачиваясь и поглядывая иногда в окошко. Борев и новенький не разговаривали. Новенький тоже не ходил за яблоками.
   – Я читал про такое. Есть дома, где коридоры и лестницы появляются сами собой. Вчера не было, а сегодня есть. Это значит, что в доме нечисто.
   – Лапша, – сказал Корзун. – Целые коридоры не могут появляться. И что значит нечисто?
   – А вот так. – Малина бросил на пол огрызок. – Есть дома, где много людей убили, и от этого там нечисто. Или родители детей, к примеру, съели. Это можно исправить – надо просто, чтобы в этом доме родилось столько же, сколько погибло. И тогда дом исправляется. А есть такие дома, которые сами по себе плохие, прямо с самого начала. Их на кладбище или еще где построили… И эти дома начинают убивать…
   – Как убивать? – спросил Борев.
   – Ну, по-разному. У некоторых в таких домах сердечные приступы случаются. Другие подавляются: ест чувак мороженое – бац – и подавился. Или идет мужик – раз – поскользнулся, головой о косяк ударился – и все мозги наружу. А некоторые вообще исчезают.
   – Как это?
   – Ну, приходит в гости пять человек. А как собираются уходить, их уже не пять, а четыре. Одного нету. И вроде бы все его видели, как он ел, воду пил, а когда он пропал, никто не может вспомнить. Находят только какую-нибудь его вещь, ну, бумажник, к примеру. И все в крови.
   – Я слыхал, – сказал Корзун, – что в нашем лагере во время войны был госпиталь. А там, где сейчас медчасть, там операционная была. И там, короче, была такая траншея, куда все отрезанные части сбрасывали: руки, ноги, головы…
   – Хватит ерунду-то молоть. – Малина бросил в Корзуна огрызком. – Надо историю в школе хоть чуть-чуть изучать, Корзун! Отсюда фронт был в двух тысячах километрах. Откуда тут госпиталь?!
   – Был-был! – уверил Корзун. – Мне парень один из старой смены рассказывал. Поэтому тут все коридоры и меняются… Будто бы те, кому тут что-нибудь отрезали, приходят потом и ищут свои части….
   – Какие коридоры, Корзун! – засмеялся Малина. – Бредишь, что ли? Это в истории коридоры!
   – Тьфу. – Корзун тоже засмеялся. – И в самом деле. Ладно, поздно уже. Скоро полночь. Эй, новенький! Давай продолжай! А то спать уже охота.
 
   «– Когда мы с Володькой ходили, тут была стена. – Дэн указал ножом в открывшийся коридор. – Мы проходили вот в эту дверь, справа, а тут, на этом месте, была стена. И никакого прохода тут не было.
   – Вот туда Петрушка пальцем и показывал, – торжественно провозгласил Жук. – Вон туда! Он повесился, а пока он висел и вовсю помирал, он вышел и забрал его…
   – Раньше ты говорил они, – напомнил Дэн.
   Жук промолчал.
   – Значит, все-таки он? – размышлял Дэн. – Крысолов?
   Мне сразу привиделся Крысолов. Крысолов был низкоросл, сутул, с длинными руками и почему-то в красном шутовском колпаке. На плече у Крысолова был топор. Я помотала головой, чтобы вытрясти из головы этого дурацкого Крысолова, но он не особо хотел вытряхиваться.
   – Милиция досюда и не доходила… – вздохнул Жук.
   – Поэтому милиция сюда и не доходила, – сказала я. – Тут все то закрывается, то открывается. Это, наверное, ловушки…
   – Это не обычные ловушки, – начал было Жук. – Это… а, ладно… Я слышал кое-что…
   Мы повернулись к Жуку.
   – Только мне это Куча рассказывал. – Жук почесал голову. – А Куча, сами знаете, какое брехло. Еще больше, чем ты, Дэн. А ему еще какое-то трепло рассказывало. Так что вот, достоверности мало. Был тут раньше один Крысолов. Ну, не совсем здесь, а там, на свалке возле реки. Это уже довольно давно было, лет пятнадцать назад. Этот тип был бомжом и деньги зарабатывал тем, что рыбу ловил. Ну, ловил, продавал, а деньги потом пропивал, все как обычно. Почему-то у него рыба ловилась особенно хорошо, он мог в самое бесклевье наловить, даже в июле. Поэтому все его звали Рыбак, а как настоящее его имя было, все давно забыли уже. И как-то раз весной в городе стали дети пропадать, лет восьми все. Те, кто по вечерам гулял. Гуляют, гуляют, а потом домой не возвращаются. И найти их не могут. Ни в городе, ни в лесу даже. И как раз тогда Рыбак стал на базар рыбу приносить. Но не простую рыбу, а такую, какой здесь никогда и не видели, – у нее вместо плавников такие отростки были. Помните, раньше марка была – кистеперая рыба латимерия, вот таких латимерий он на базар и носил. Ну, народ попробовал, рыба понравилась. Мясо у нее вкусное было, красное такое, хорошо жарилось. Рыбак стал богатеть, с водки на коньяк перешел. А потом одна тетка купила рыбину, стала ее потрошить, а в желудке палец детский. Она в милицию. Поехали к нему на свалку, ну и нашли все. Вернее, он сам показал. Бочку целую. Рыбак признался, что такая рыба клюет лишь на… ну, на мясо… У него прямо в мусоре были такие ходы подземные прорыты, туда милиция было сунулась, но оказалось, что свалка под землей горит, два милиционера провалились… А как этот тип детей подманивал, так никто и не догадался. Он, кстати, и сам…
   – А почему тогда Крысолов? – спросил Дэн.
   – А черт его знает. – Жук оглядывал зал. – Понятия не имею…
   – Легенда такая есть, – сказала я. – Про Гаммельнского Крысолова. Ты, Дэн, видимо, совсем темный.
   Это я ему за нить Ариадны отомстила, чтобы не думал, что он такой крутой.
   – Ну, так вот, почему Крысолов, – продолжила я. – Только это еще в средние века было. У Крысолова была такая дудка, она приманивала крыс. Он приходил в город и говорил жителям, что выведет всех крыс и мышей из всей округи, чтобы они зерно не ели. А за это ему платили коровой. Однажды в одном городе, в Гаммельне, он вывел всех мышей и крыс, а жители пожалели ему корову отдать, сказали, чтобы он валил отсюда подальше. И выгнали за ворота. А ночью он загудел в свою дудочку, и к нему вышли все маленькие дети Гаммельна. И потом их больше никто никогда не видел.
   – Крысолов и есть, – кивнул Жук. – Так в газете статья называлась, это мне Куча рассказывал. Тогда всю эту свалку разваляли… Этого Рыбака-Крысолова отправили в психушку на экспертизу, а он в тот же вечер сожрал… А на теле у него, кстати, были…
   Жук замолчал.
   – А, черт… – Лицо у Жука стало вдруг жалким-жалким, будто бы он собирался заплакать, а потом я увидела, как короткие волосы у него на голове зашевелились. В прямом смысле. Я никогда такого не видела. Я отступила на шаг от Жука, стоять рядом с ним было страшно.
   – Что?! – Дэн схватил Жука за плечи и принялся трясти. – Что там было?
   Я уже поняла, что там было.
   – Пятна, – выдавил из себя Жук. – Синие пятна. Холодные как лед.
   Дэн отпустил его.
   – Что дальше? – спросил он. – Его убили?
   – Не знаю. – Жук помотал головой. – Не знаю. Его увезли, а больше его никто не видел. Говорили, что его какие-то спецслужбы к себе забрали… Будто бы эти пятна могли сползать с Рыбака и сами по себе… Будто бы эти пятна ему как-то прислуживали…
   – Все такие спецслужбы уже давно развалились, – сказал Дэн. – Их распустили.
   И тут я тоже вспомнила.
   – Знаете, почему отец у Володьки пьет? – сказала я. – Потому что у него был брат. Я видела у него в фотоальбоме. А потом этот брат исчез. Пропал. И его не нашли. А теперь и Володька пропал.
   Жук присел на одно колено и стал целиться в коридор.
   – Не трать, – посоветовал ему Дэн.
   – Хочу. – Жук нажал на курок.
   Стрела улетела в проем. Жук перезарядил самострел.
   На меня опять навалилась усталость, причем так резко, что я просто сползла по стене. Я уже не думала ни о чем, в голове был сплошной кирпич. Не было в моей голове никаких крысоловов, никаких пятен, никаких рыбаков, ни даже Володьки там не было. Хотелось спать. Хотелось домой. Жук сунул мне в руку какие-то таблетки.
   – Кофеин, – пояснил он. – У меня папаша как переберет, горстями его глотает.
   Я взяла две таблетки, проглотила и запила водой. Вода была уже теплая.
   – Мне тоже дай, – протянул руку Дэн.
   Жук одарил его тремя таблетками. Сам Жук проглотил сразу четыре штуки.
   – Склады и выход за этой дверью. Жук, может, попробуешь?
   – Попробую, – сказал Жук безнадежно и завозился у замка.
   Потом Жук пнул дверь и выругался.
   – Отмычку сломал, – сказал он. – Замок другой, сложный.
   – А петли?
   – Петли не поломать. – Жук собирал инструменты. – Эту дверь из гранатомета не пробьешь. Тут выхода нет.
   – Значит, остается коридор.
   Этот коридор был, как все предыдущие, – под потолком кабели, лампы через равные промежутки. На правой стене стрелка с буквой «W».
   – А там есть выход? – спросила я.
   – Не знаю, – ответил Дэн. – Выход всегда должен быть. Ты хочешь сидеть тут до понедельника?
   До понедельника сидеть в подвале я не хотела. Я представляла, что там, над головой живут как ни в чем не бывало люди, а мы сидим тут и не знаем, что делать. Жук тоже не хотел тут сидеть. Значит, надо было идти. Идти так идти. Мысли в голове почти не двигались, думать удавалось с трудом.
   – А если тут закроется назад? – спросила я. – Мы отойдем на сто метров, а тут все затянется?
   – Не закроется, – заверил меня Жук. – Ну-ка, Дэн, помоги.
   Жук подошел к ближайшему бревну и с трудом поднял конец. Дэн взялся за другой, и они перетащили бревно к проему. За пятнадцать минут, кряхтя и отдыхая, они перетащили к проему четыре бревна. Я, вооружившись самострелом, караулила. Все было спокойно, лишь где-то далеко дребезжала светом лампа.
   – Теперь не закроется, – вытер пот Жук. – Если будет закрываться, то в бревна упрется. Так всегда в кино делают. Можно идти.
   – Уверены? – спросил Дэн.
   Мы дружно кивнули.
   – К тому же тут стрелка есть, – добавила я.
   – Володька был левша, – заметил скептический Жук. – А нарисовано на правой стене.
   Дэн не нашелся, как это объяснить, а я про себя подумала, что такие стрелки можно рисовать любой рукой. Левой рисовать, а правой держать нож. А зачем он вообще, интересно, туда пошел? Сидел бы себе тут, спор выигрывал. Так нет, взял и пошел. Ах да, дверь-то закрыта… Но сегодня ее бы открыли… А может, это и не Володька…
   – Вперед. – Мне надоело думать, я встала и шагнула в коридор первой.
   – Нас, конечно, заманивают, – провозгласил Жук громко, чтобы те, кто заманивает, знали, что он, Жук, знает, что его заманивают, и не очень на этот случай обольщались. – Но я с коллективом.
   Дэн проверил рукой крепость бревен и тоже шагнул за мной.
   Мы брели по этому дурацкому коридору, Жук бухтил, а Дэн рассказывал, как в случае чего можно выбраться из лабиринта.
   – Любой лабиринт можно пройти по правилу левой руки, – говорил Дэн. – Достаточно все время поворачивать влево. Влево и влево. И выйдешь из любого лабиринта.
   – И будешь ходить по кругу, – возражал Жук. – Знаю я. Есть такие лабиринты, из которых по такому правилу не выйдешь. Направо, налево, прямо… Налево, конечно… Там коня потеряешь. Конем у нас будет, конечно, Дэн…
   – Нам выход надо искать… – начал было Дэн.
   – Я видел одно кино, – перебил Жук. – Про расхитителей могил. Там один мужик в пирамиду полез, и ему надо было тоже по лабиринту пройти. Он, короче, заблудился…
   Свет погас. Он погас разом. Обычно начинает гаснуть одна лампа, потом другая, потом они начинают гаснуть по очереди и постепенно становится темно. Тут свет погас по-другому. Разом. Только что было светло – и вот уже темно. Так темно, как только бывает. Как в поговорке про черную кошку в темной комнате.
   – За руки, – сразу же сказала я. – Возьмемся за руки, а то потеряемся. И я вас не слышу…
   Я протянула в стороны руки и нащупала Дэна и Жука. У Жука рука была совсем холодная.
   Щелкнула зажигалка и осветила лицо Дэна.
   – Предохранители полетели, – объяснил он темноту. – Нагрузка большая. Помните, на физике рассказывали? Сейчас зажгу фонарик.
   Зажигалка погасла.
   Дэн копался в рюкзаке. Я определила это по колыханию воздуха. Потом он снова запалил зажигалку и показал нам фонарик. Щелкнул выключателем. Свет не зажегся. Дэн потряс фонарик и постучал им о колено.
   – Мой не горит, – сказал он. – Жук, попробуй свой.
   Жук тоже застучал фонариком, но света так и не появилось.
   – Валь, ты давай. Ай, черт!
   Зажигалка накалилась и обожгла Дэну пальцы. Снова стало темно.
   Я сняла с шеи фонарик и тоже пощелкала выключателем. Бесполезно. Тогда я по примеру своих друзей еще и потрясла его, впрочем, тоже бесполезно, только батарейки запрыгали.
   – Кто батарейки выбирал? – спросила я.
   – Батарейки нормальные! – Теперь запалил зажигалку Жук. – С батарейками все тип-топ, я специально каждую проверил. Тут не в батарейках дело… Видите, тут вообще свет пропал. Везде пропал. Это территория тьмы…
   Зажигалка погасла. Темнота была плотная, я первый раз поняла, что значит пощупать темноту. Ее и в самом деле можно было пощупать. Как вата. Густая темнота похожа на вату.
   – Что будем делать? – спросила я. – Ждать Крысолова?
   – Никакой паники. – Дэн зажег маленький огонек. – Я помню дорогу. Два поворота налево, один направо… Мы выйдем.
   Мне казалось, что повороты распределялись несколько не так, но я не стала спорить.
   – Погодите, – позвал Дэн. – А вы помните, откуда мы пришли?
   – Отлично! – задергался Жук. – Отлично! Правда, я лично не помню.
   Я тоже не помнила, откуда мы пришли. В темноте направление теряется мгновенно. В темноте я заблуждаюсь в собственной квартире. И стукаюсь лбом о каждый косяк. Тут можно стукнуться лбом о что-нибудь другое. А можно напороться на что-нибудь. На штырь.
   – Мы разворачивались или нет? – спросил Дэн. – Валя, ты разворачивалась?
   – Не помню, – призналась я. – Может, и разворачивалась…
   Зажигалка Дэна опять погасла, и Жук запалил свою.
   – Я тоже не помню, – сказал он. – Мне кажется, нам не надо двигаться с места. Надо ждать. Или… Или у меня есть бензин. Можно сделать факелы. Как в «Рэмбо»…
   – Что это нам даст? – Я старалась покрепче держаться за Дэна и Жука.
   – А знаете, я видел фильм, – захихикал Жук. – Там вот там тоже свет выключился, а когда он назад зажегся, то один из парней превратился уже в демона…
   – Погоди. – Дэн потряс Жука. – У тебя нормальная зажигалка ведь есть? Не пластиковая?
   – Точно! – Жук порылся в карманах. – Точно ведь. «Зиппо», у папаши свистнул, специально для такого случая.
   Жук чиркнул колесиком. Искры. Жук крутанул еще. Снова искры.
   – Не зажигается. Сейчас по-другому сделаю.
   Почувствовалась возня. Запахло бензином.
   – Разойдитесь немного, – попросил Жук.
   Я отступила на шаг вправо. Жук снова чиркнул колесиком. Бензин вспыхнул.
   Светлее не стало. Только страшнее стало. Мы стояли около маленького горящего озерца, а вокруг был мрак. И от огня этот мрак делался еще непроницаемее, уплотнялся. Он запускал в светлое пространство длинные щупальца темноты.
   – Ну и что? – сказала я. – Так еще хуже.
   – Как знаете. – Жук затоптал огонь.
   Перед глазами плыли синие бензиновые круги. Я проморгалась и снова принялась рассматривать темноту. Жук зажег свою «Зиппо».
   – Вам ничего не показалось? – спросил Дэн. – Ничего не видели?
   – Кроме ваших глупых рож, ничего, – сказала я. – А что?
   – Да так… – уклонился от ответа Дэн, но я-то почувствовала, как он снова вытянул свой ножик.
   – Может, еще зажечь? – Жук снова забулькал своим бензином. – А то…
   И тут загорелся свет. Так же, безо всякого перехода – раз – и уже светло.
   – Да будет свет-два, – съехидничал Жук. – Крысолов плохо видит в темноте.
   Все вроде бы было в порядке. Я уж хотела вздохнуть спокойно, но тут Жук ткнул своим самострелом вдоль правой стены и сказал: