Страница:
Следуя вдоль границы Афганистана, он достиг берегов Инда и отправился вниз по течению до устья реки. Побывав в городе Лагоре, путешественник направился в Дели. Это был большой и прекрасный город, жители которого почти все разбежались, напуганные жестокостями тамошнего властителя Магомета.
Но иногда на этого тирана находили минуты великодушия. Арабский путешественник прибыл к нему в одну из таких счастливых минут и был принят весьма благосклонно. Тиран осыпал его милостями и назначил судьей в Дели, предоставив земли и денежные доходы, связанные с этой должностью. Вскоре, однако, тиран заподозрил Ибн-Баттуту в заговоре. Чтобы избежать гнева Магомета, Ибн-Баттута вынужден был оставить свою должность и сделался факиром. Но Магомет неожиданно сменил гнев на милость и назначил Ибн-Баттуту посланником в Китай.
Итак, судьба еще раз улыбнулась мужественному путешественнику. Теперь он мог добраться до отдаленнейших стран при очень удобных и сравнительно безопасных условиях. В сопровождении двух тысяч всадников он повез подарки китайскому императору. Ибн-Баттута никак не рассчитывал на встречу с повстанцами. Между тем индийцы напали на его конвой, а самого Ибн-Баттуту дочиста ограбили и взяли в плен. Связанного по рукам и ногам, его увезли в неизвестном направлении. Однако он не потерял присутствия духа и, воспользовавшись первой возможностью, совершил смелый побег. Он скитался в течение семи дней, пока не встретил, наконец, одного негра, который привез его в Дели, ко двору императора.
Магомет, узнав о злоключениях Ибн-Баттуты, снарядил новую экспедицию, которая на сей раз благополучно миновала мятежные области и достигла Малабарского берега. Через некоторое время Ибн-Баттута вступил в Каликут. Здесь он оставался три месяца в ожидании благоприятного ветра. Этой невольной остановкой путешественник воспользовался для изучения морской торговли китайцев, посещавших этот город. Он с восхищением говорит о китайских джонках, о «плавучих садах», в которых китайцы выращивают имбирь и овощи и т. п.
Наконец, задул попутный ветер. Ибн-Баттута нанял тридцать джонок и нагрузил на них подарки для китайского императора. Но разыгравшаяся ночью буря разбила все суда, и дары Магомета пошли на дно. По счастливой случайности сам Ибн-Баттута находился в ту ночь на берегу, желая присутствовать на утреннем богослужении в мечети. Из всех богатств уцелел только один коврик, на котором он молился. После этой второй катастрофы Ибн-Баттута уже больше не рискнул предстать пред властителем Дели и отплыл на Мальдивские острова.
Поселившись на Мальдивских островах, арабский путешественник женился на трех женах. Местная королева обратила внимание на Ибн-Баттуту и назначила его судьей. Однако великий визирь, завидовавший популярности араба, начал строить против него козни. Ибн-Баттуте снова пришлось бежать. Он надеялся добраться до Коромандельского берега, но ветры отнесли его судно к острову Цейлону.
Здесь Ибн-Баттута был принят с большим почетом и получил от султана разрешение подняться на священную гору Серендид, или Адамов пик. Ему хотелось увидеть на вершине горы чудесный отпечаток человеческой ноги, который, как утверждали индийцы, был оставлен на камне «стопою Будды» при его вознесении на небо. В своем сочинении Ибн-Баттута говорит, что этот след имеет одиннадцать пядей в длину. Ибн-Баттута принимает на веру и другие легенды. Он сообщает, например, что значительную часть населения острова составляют большие бородатые обезьяны, которые подчиняются своему королю – павиану, увенчанному короной из древесных листьев.
Нападение пиратов на корабль Ибн-Баттуты
С Цейлона Ибн-Баттута все же добрался до Коромандельского берега, хоть и испытал в пути жестокие бури. Перейдя южную оконечность полуострова Индостан, он достиг другой стороны берега, откуда опять пустился в море. На этот раз Ибн-Баттуту ожидало новое несчастье: на его судно напали пираты. Дочиста ограбленный, в жалких лохмотьях, изнуренный от голода и лишений, он кое-как добрался до Каликута. Вот уж действительно никакое несчастье не могло сломить этого человека! Он принадлежал к числу тех сильных натур, которые в испытаниях почерпают лишь новую энергию. Благодаря помощи нескольких купцов из Дели, которые узнали Ибн-Баттуту и подивились его необыкновенной судьбе, он опять снарядился в дальний путь и отплыл к Мальдивским островам. Оттуда он попал в Бенгалию, где его восхитили естественные богатства страны, и затем переправился на Суматру. Принятый с почетом местным королем, он воспользовался его щедротами, которые помогли собрать необходимые средства для поездки в Китай.
Джонка понесла арабского путешественника по «Тихому морю», и через семьдесят один день он достиг гавани «Каилук», столицы какой-то таинственной, не обозначенной на картах страны, где жители, «красивые и мужественные люди, выделывают превосходное оружие». Из Каилука Ибн-Баттута проехал несколько китайских провинций и, прежде всего, посетил великолепный город Зейтун, по-видимому нынешний Цюаньчжоу.
Ибн-Баттута побывал во многих городах этой обширной империи, изучая обычаи китайцев, их промышленность и торговлю. Правда, до Великой стены на севере Китая он так и не добрался, хотя упоминает о ней в своем сочинении, называя эту стену «препятствием Гога и Магога». Переходя из одного места в другое, он посетил, между прочим, провинцию Шаньси, состоявшую из шести укрепленных городов, и прожил там довольно долгое время. Случай дал ему возможность присутствовать на похоронах одного хана, который был погребен вместе с четырьмя рабами, шестью фаворитами и четырьмя лошадьми. Затем Ибн-Баттута вернулся в Зейтун, но вспыхнувшее там восстание заставило его покинуть этот город. Он отплыл обратно на Суматру, откуда после остановок в Каликуте и Ормузе возвратился в 1348 году в Мекку, объехав еще Персию и Сирию.
В следующем году Ибн-Баттута вернулся после двадцатипятилетних странствий в свой родной город Танжер. Но он не мог долго усидеть на одном месте. Через некоторое время его снова потянуло в дальние страны.
На этот раз Ибн-Баттута отправился в Испанию, затем вернулся в Марокко, проник в глубь Судана; объехав области, орошаемые Нигером, он перебрался через великую пустыню Сахару и, наконец, вступил в город Тимбукту, совершив новое большое путешествие, уже само по себе достойное высшей славы. Это было его последнее путешествие. В 1353 году, спустя двадцать девять лет после того, как Ибн-Баттута в первый раз покинул Танжер, он возвратился в Марокко и поселился в Феце, где встретил человека, которому продиктовал свою увлекательную книгу, известную под заглавием «Подарок любознательным».
Арабский путешественник прославился как самый отважный исследователь XIV века, и потомство совершенно справедливо ставит имя Ибн-Баттуты рядом с именем знаменитого венецианца Марко Поло.
Глава шестая
Глава седьмая
I
Но иногда на этого тирана находили минуты великодушия. Арабский путешественник прибыл к нему в одну из таких счастливых минут и был принят весьма благосклонно. Тиран осыпал его милостями и назначил судьей в Дели, предоставив земли и денежные доходы, связанные с этой должностью. Вскоре, однако, тиран заподозрил Ибн-Баттуту в заговоре. Чтобы избежать гнева Магомета, Ибн-Баттута вынужден был оставить свою должность и сделался факиром. Но Магомет неожиданно сменил гнев на милость и назначил Ибн-Баттуту посланником в Китай.
Итак, судьба еще раз улыбнулась мужественному путешественнику. Теперь он мог добраться до отдаленнейших стран при очень удобных и сравнительно безопасных условиях. В сопровождении двух тысяч всадников он повез подарки китайскому императору. Ибн-Баттута никак не рассчитывал на встречу с повстанцами. Между тем индийцы напали на его конвой, а самого Ибн-Баттуту дочиста ограбили и взяли в плен. Связанного по рукам и ногам, его увезли в неизвестном направлении. Однако он не потерял присутствия духа и, воспользовавшись первой возможностью, совершил смелый побег. Он скитался в течение семи дней, пока не встретил, наконец, одного негра, который привез его в Дели, ко двору императора.
Магомет, узнав о злоключениях Ибн-Баттуты, снарядил новую экспедицию, которая на сей раз благополучно миновала мятежные области и достигла Малабарского берега. Через некоторое время Ибн-Баттута вступил в Каликут. Здесь он оставался три месяца в ожидании благоприятного ветра. Этой невольной остановкой путешественник воспользовался для изучения морской торговли китайцев, посещавших этот город. Он с восхищением говорит о китайских джонках, о «плавучих садах», в которых китайцы выращивают имбирь и овощи и т. п.
Наконец, задул попутный ветер. Ибн-Баттута нанял тридцать джонок и нагрузил на них подарки для китайского императора. Но разыгравшаяся ночью буря разбила все суда, и дары Магомета пошли на дно. По счастливой случайности сам Ибн-Баттута находился в ту ночь на берегу, желая присутствовать на утреннем богослужении в мечети. Из всех богатств уцелел только один коврик, на котором он молился. После этой второй катастрофы Ибн-Баттута уже больше не рискнул предстать пред властителем Дели и отплыл на Мальдивские острова.
Поселившись на Мальдивских островах, арабский путешественник женился на трех женах. Местная королева обратила внимание на Ибн-Баттуту и назначила его судьей. Однако великий визирь, завидовавший популярности араба, начал строить против него козни. Ибн-Баттуте снова пришлось бежать. Он надеялся добраться до Коромандельского берега, но ветры отнесли его судно к острову Цейлону.
Здесь Ибн-Баттута был принят с большим почетом и получил от султана разрешение подняться на священную гору Серендид, или Адамов пик. Ему хотелось увидеть на вершине горы чудесный отпечаток человеческой ноги, который, как утверждали индийцы, был оставлен на камне «стопою Будды» при его вознесении на небо. В своем сочинении Ибн-Баттута говорит, что этот след имеет одиннадцать пядей в длину. Ибн-Баттута принимает на веру и другие легенды. Он сообщает, например, что значительную часть населения острова составляют большие бородатые обезьяны, которые подчиняются своему королю – павиану, увенчанному короной из древесных листьев.
Нападение пиратов на корабль Ибн-Баттуты
С Цейлона Ибн-Баттута все же добрался до Коромандельского берега, хоть и испытал в пути жестокие бури. Перейдя южную оконечность полуострова Индостан, он достиг другой стороны берега, откуда опять пустился в море. На этот раз Ибн-Баттуту ожидало новое несчастье: на его судно напали пираты. Дочиста ограбленный, в жалких лохмотьях, изнуренный от голода и лишений, он кое-как добрался до Каликута. Вот уж действительно никакое несчастье не могло сломить этого человека! Он принадлежал к числу тех сильных натур, которые в испытаниях почерпают лишь новую энергию. Благодаря помощи нескольких купцов из Дели, которые узнали Ибн-Баттуту и подивились его необыкновенной судьбе, он опять снарядился в дальний путь и отплыл к Мальдивским островам. Оттуда он попал в Бенгалию, где его восхитили естественные богатства страны, и затем переправился на Суматру. Принятый с почетом местным королем, он воспользовался его щедротами, которые помогли собрать необходимые средства для поездки в Китай.
Джонка понесла арабского путешественника по «Тихому морю», и через семьдесят один день он достиг гавани «Каилук», столицы какой-то таинственной, не обозначенной на картах страны, где жители, «красивые и мужественные люди, выделывают превосходное оружие». Из Каилука Ибн-Баттута проехал несколько китайских провинций и, прежде всего, посетил великолепный город Зейтун, по-видимому нынешний Цюаньчжоу.
Ибн-Баттута побывал во многих городах этой обширной империи, изучая обычаи китайцев, их промышленность и торговлю. Правда, до Великой стены на севере Китая он так и не добрался, хотя упоминает о ней в своем сочинении, называя эту стену «препятствием Гога и Магога». Переходя из одного места в другое, он посетил, между прочим, провинцию Шаньси, состоявшую из шести укрепленных городов, и прожил там довольно долгое время. Случай дал ему возможность присутствовать на похоронах одного хана, который был погребен вместе с четырьмя рабами, шестью фаворитами и четырьмя лошадьми. Затем Ибн-Баттута вернулся в Зейтун, но вспыхнувшее там восстание заставило его покинуть этот город. Он отплыл обратно на Суматру, откуда после остановок в Каликуте и Ормузе возвратился в 1348 году в Мекку, объехав еще Персию и Сирию.
В следующем году Ибн-Баттута вернулся после двадцатипятилетних странствий в свой родной город Танжер. Но он не мог долго усидеть на одном месте. Через некоторое время его снова потянуло в дальние страны.
На этот раз Ибн-Баттута отправился в Испанию, затем вернулся в Марокко, проник в глубь Судана; объехав области, орошаемые Нигером, он перебрался через великую пустыню Сахару и, наконец, вступил в город Тимбукту, совершив новое большое путешествие, уже само по себе достойное высшей славы. Это было его последнее путешествие. В 1353 году, спустя двадцать девять лет после того, как Ибн-Баттута в первый раз покинул Танжер, он возвратился в Марокко и поселился в Феце, где встретил человека, которому продиктовал свою увлекательную книгу, известную под заглавием «Подарок любознательным».
Арабский путешественник прославился как самый отважный исследователь XIV века, и потомство совершенно справедливо ставит имя Ибн-Баттуты рядом с именем знаменитого венецианца Марко Поло.
Глава шестая
Жан де Бетанкур (1339 – 1425)
Нормандский рыцарь. – Его мечты о завоеваниях. – Что было известно о Канарских островах. – Кадис. – Канарский архипелаг. – Жан де Бетанкур возвращается в Испанию. – Свидание Бетанкура с кастильским королем Генрихом III. – Гадифер исследует Канарский архипелаг. – Возвращение Жана де Бетанкура и его ссора с Гадифером. – Крещение канарийцев. – Французские колонисты на Канарских островах. – Попытки завоевать остров Гран-Канария. – Учреждение канарийской епархии.
В 1339 году, в графстве Э, в Нормандии, родился Жан де Бетанкур, барон Сен-Мартен ле-Айар. Проявив себя как отважный воин и искусный мореплаватель, он мечтал снарядить большую заморскую экспедицию и совершить какое-либо открытие.
Благоприятный случай не заставил себя ждать.
В Атлантическом океане, против берегов Африки, лежит группа Канарских островов, носивших некогда название «Счастливых». Если верить преданию, в древности эти острова исследовал Юба, нумидийский царь. В средние века их посещали арабы, генуэзцы, португальцы, испанцы и французы. Наконец, в 1393 году, испанский дворянин Альмонастер высадился на Лансароте, одном из Канарских островов, и привез оттуда, вместе с несколькими пленниками, образцы местной флоры и фауны, свидетельствовавшие об изумительном плодородии этого архипелага.
Мысль о завоевании Канарских островов показалась Жану де Бетанкуру весьма соблазнительной, и он стал готовиться к экспедиции. Покинув свой замок, он отправился в Ла-Рошель на берегу Атлантического океана. Там он встретился с рыцарем Гадифером де ла Саль, таким же точно искателем приключений. Жан де Бетанкур поделился с Гадифером своими замыслами, и тот предложил ему попытать счастье вместе. Бетанкур ответил согласием.
Вскоре Бетанкур приобрел хорошие корабли, нанял матросов, собрал войско и закупил припасы. Вместе с Гадифером он вышел из гавани Ла-Рошель и благополучно прибыл в испанский порт Ла-Корунья. Затем флотилия снова направилась на юг, вдоль Португальского берега, и, войдя в испанскую гавань Кадис, надолго там задержалась. Задержка произошла из-за распри Бетанкура с генуэзскими купцами, которые обвинили его в похищении у них корабля. Бетанкур вынужден был отправиться в Севилью, к королю Генриху III, который снял с него обвинение. Вернувшись в Кадис, он нашел часть своего экипажа возмутившейся. Многие матросы, напуганные опасностью предстоящего путешествия, не желали продолжать плавание. Бетанкур, оставив у себя на службе только смелых людей, снялся с якоря и вышел в открытое море.
Через восемь дней после отплытия из Кадиса флотилия достигла одного из островов Канарской группы, которому Бетанкур присвоил название «Грасьоса». Вскоре показался еще один остров – Лансароте, длиной в 44 и шириной в 16 километров. На этом острове Бетанкур нашел прекрасные пастбища и плодородную почву, орошаемую многочисленными родниками. Жители острова Лансароте, рослые и хорошо сложенные люди, ходили почти без всякой одежды.
Прежде чем обнаружить здесь свои завоевательные замыслы, Жан де Бетанкур решил захватить несколько других островов. Войдя в доверие к местному царьку, нормандский рыцарь построил на острове Лансароте небольшую крепость и, оставив там гарнизон, отправился дальше. В течение восьми дней Жан де Бетанкур объезжал соседние острова, но не встретил ни одного человека, так как все жители при приближении корабля скрывались в горах. Между тем припасы у мореплавателей быстро истощались, и среди экипажа снова началось волнение.
Оставив Гадифера на острове Лансароте, Жан де Бетанкур решил возвратиться в Испанию, чтобы запастись провизией и набрать новую команду, так как на своих людей полагаться он больше не мог.
Первое, что он сделал по прибытии в Кадис, – принял меры против взбунтовавшихся матросов, заключив самых непокорных в тюрьму. Затем нормандский рыцарь отправился в Севилью, добился аудиенции у кастильского короля Генриха III и отдал ему под покровительство Канарские острова.
Расчет оказался правильным. Кастильский король не только согласился принять щедрый дар, но и назначил Жана де Бетанкура правителем Канарских островов, определив в его пользу пятую часть дохода со всех товаров, которые будут поступать с этих островов в Испанию. Кроме того, Генрих III подарил ему двадцать тысяч мараведи и предоставил право чеканить на Канарских островах собственную монету. Генрих III отдал также в распоряжение Бетанкура хорошо оснащенный корабль с большим грузом провизии, оружия и всевозможных припасов.
Между тем на острове Лансароте, где губернатором был оставлен Гадифер, начались раздоры и столкновения среди людей, составлявших гарнизон крепости, а затем – стычки европейцев с туземцами, повлекшие жертвы с той и другой стороны. В конце концов Гадифер решил перебить всех туземных мужчин, а женщин и детей обратить в христианскую веру. Только неожиданное прибытие корабля, посланного Жаном де Бетанкуром, отвлекло Гадифера от исполнения этого замысла.
Письмо Бетанкура, в котором сообщалось, что Канарские острова отданы им в дар кастильскому королю, Гадифера вовсе не обрадовало. Но он сумел скрыть свою досаду, и вновь прибывшим был оказан хороший прием.
Как только закончилась разгрузка корабля, Гадифер отправился на нем исследовать соседние острова архипелага.
На острове Гран Канария (Большая Канария) навстречу европейцам вышло около пятисот туземцев. Зная о жестокости завоевателей, они держались настороже и не пустили их в глубь острова.
Тогда Гадифер направился к острову Гомера, на котором виднелись многочисленные огни. С наступлением дня некоторые из спутников Гадифера попытались было высадиться на берег, но неустрашимые туземцы набросились на европейцев и вынудили их поспешно отчалить.
После этого Гадифер решил попытать счастья на острове Ферро (Иерро). Здесь высадка не встретила никаких препятствий, и Гадифер со своими спутниками прожил на этом острове двадцать два дня.
Остров Ферро был великолепен. Тысячи сосен вздымали к небу свои мощные стволы. Глубокие прозрачные ручьи щедро орошали почву. В лесу встречались в изобилии кабаны, козы и овцы и всевозможная пернатая дичь.
Покинув Ферро, Гадифер отправился на остров Лас-Пальмас (остров Пальмы) и пристал к гавани, лежащей недалеко от большой реки. Этот остров также был покрыт сосновым лесом и драконовыми деревьями. Здесь Гадифер встретил туземцев – красивых, рослых и сильных людей, с правильными чертами лица и белой кожей.
Гадифер оставался на этом острове несколько дней. Затем, запасшись водой, он объехал остальные острова архипелага и вернулся в свою крепость на Лансароте. За те три месяца, что Гадифер отсутствовал, оставшаяся часть отряда вступала в постоянные стычки с островитянами и захватила многих из них в плен. Доведенные до отчаяния, канарийцы стали сами отдаваться в руки европейцев и соглашались принять крещение, лишь бы только избавиться от жестоких преследований. Обрадованный таким исходом дела, Гадифер направил в Испанию к Бетанкуру посланца с отчетом о последних событиях на Канарских островах.
Но не успел еще губернаторский посланец добраться до Кадиса, как Жан де Бетанкур самолично прибыл на остров Лансароте. Гадифер и все европейцы оказали ему торжественный прием.
Жан де Бетанкур был человеком честолюбивым. Не довольствуясь покорением Канарских островов, он стал уже мечтать о завоевании африканских земель. Между тем предстояло еще приложить немало усилий, чтобы упрочить господство на Канарских островах, властителем которых он являлся пока только номинально. Поэтому Бетанкур решил прежде всего осмотреть острова, исследованные Гадифером.
Запасшись съестными припасами и оружием, он отправился вместе с Гадифером к острову Фуэртевентура, где оставался в течение трех месяцев. За это время он захватил в плен много туземцев и отправил их на Лансароте. Следует сказать, что жители Фуэртевентура, чрезвычайно смелые и сильные люди, яростно отстаивали свои законы и обычаи. Но перевес был на стороне завоевателей, к тому же еще построивших крепость на вершине горы.
Однако экспедицию пришлось неожиданно прервать, так как между обоими завоевателями вспыхнула ссора. Гадифер резко упрекал Бетанкура за то, что он принес острова в дар кастильскому королю, и требовал, чтобы несколько островов было отдано ему в полное владение. Дело кончилось тем, что соперники отправились искать справедливости в Испанию, каждый на своем корабле, и порознь прибыли в Севилью. Король Кастилии, как и следовало ожидать, нашел поведение барона де Бетанкура вполне справедливым и выразил свое порицание Гадиферу, после чего тот вернулся во Францию, чтобы никогда больше не приезжать на Канарские острова.
Избавившись от соперника, Жан де Бетанкур снова прибыл на остров Фуэртевентура, где не прекращались битвы с канарийцами, которые успели разрушить крепость, построенную завоевателями. Когда Бетанкур получил подкрепление с острова Лансароте, война разгорелась с новой силой. Наконец сопротивление туземцев было сломлено и вместе со своими вождями они были обращены в христианскую веру.
Бетанкур, довольный достигнутыми результатами, решил поехать во Францию. Он поручил управление островами лейтенанту Жану де Куртуа, а сам в январе 1405 года отправился в путь, захватив с собой четырех туземцев – трех мужчин и одну женщину.
Через двадцать один день барон де Бетанкур достиг берегов Нормандии и прибыл в свой родовой замок Гранвиль. Не собираясь здесь долго засиживаться, он рассчитывал увлечь за собой на Канарские острова несколько десятков соотечественников. Приглашал он главным образом разных мастеров и ремесленников, обещая наделить их землей. Для перевозки эмигрантов Бетанкур снарядил два корабля. Некоторые переселенцы отправились на Канарские острова вместе со своими семьями. На этот раз стареющий рыцарь привез из Франции своего племянника Масио де Бетанкура, которому решил впоследствии передать управление островами.
После кратковременного отдыха на Лансароте Жан де Бетанкур отправился покорять самый большой из островов архипелага – Гран-Канарию. 6 октября 1405 года три корабля с вооруженными людьми отчалили от Лансароте. Но ветер отнес корабли к африканскому берегу, и мореплаватели пристали к мысу Бохадор.
Осматривая местность, Жан де Бетанкур успел захватить несколько туземцев и три тысячи верблюдов. Часть верблюдов он приказал погрузить на корабли, чтобы переправить их в Канарию, после чего флотилия отплыла от мыса Бохадор, который, таким образом, Бетанкур посетил еще за тридцать лет до португальских мореплавателей.
Во время перехода флотилии от африканского берега к Канарским островам снова поднялся сильный ветер, и корабли потеряли друг друга из виду. Один корабль пригнало к острову Фуэртевентура, другой к острову Лас-Пальмас, но вскоре все три корабля снова соединились у берегов Гран-Канарии.
Этот остров, гористый на юге и низменный на севере, был покрыт роскошной растительностью. Пихты, драконовые, оливковые, фиговые и финиковые деревья образовывали густые леса. В большом количестве здесь водились овцы, козы и дикие собаки. Земля, удобная для возделывания, приносила ежегодно два урожая, не требуя никаких удобрений. Остров был довольно густо населен.
Жан де Бетанкур надеялся покорить Гран-Канарию без особого труда. Но канарийцы, оказавшиеся стойкими и храбрыми воинами, упорно сопротивлялись солдатам Бетанкура. В жестоких схватках европейцев с островитянами обе стороны понесли большие потери. С некоторыми перерывами битва продолжалась шесть недель, и все-таки Гран-Канарию на этот раз покорить не удалось.
Туземцы оказали серьезное сопротивление завоевателям и на острове Лас-Пальмас. Местные воины так искусно метали камни, что били почти без промаха.
Рыцарь Гадифер на острове Ферро (Иерро)
Покорив с большим трудом острова Лас-Пальмас и Ферро, Жан де Бетанкур отправился на Фуэртевентура и занялся там дележом земли между колонистами. Первые колонисты освобождались от всяких податей на девять лет. Затем Бетанкур возвратился на Лансароте и вскоре задумал совершить путешествие в Рим, чтобы просить папу о назначении на Канарские острова епископа.
Оставив губернатором своего племянника Масио, Бетанкур распорядился, чтобы ему дважды в год присылали известия в Нормандию о положении дел на Канарских островах и чтобы на доходы с островов Лансароте и Фуэртевентура были построены две церкви. Перед отъездом он наказывал своему племяннику Масио: «Я оставляю вам власть и право поступать так, как вы сочтете нужным, но не забывайте при этом блюсти мою честь и выгоду».
Заручившись письмом от кастильского короля, Жан де Бетанкур получил аудиенцию у папы римского, который сразу же откликнулся на его просьбу послать на Канарские острова епископа и священников.
Остаток жизни Жан де Бетанкур провел в Нормандии в своем родовом замке.
Канарские острова были первой испанской колонией на Атлантическом океане. Завоеванием Канарских островов было положено начало европейской колонизации.
В 1339 году, в графстве Э, в Нормандии, родился Жан де Бетанкур, барон Сен-Мартен ле-Айар. Проявив себя как отважный воин и искусный мореплаватель, он мечтал снарядить большую заморскую экспедицию и совершить какое-либо открытие.
Благоприятный случай не заставил себя ждать.
В Атлантическом океане, против берегов Африки, лежит группа Канарских островов, носивших некогда название «Счастливых». Если верить преданию, в древности эти острова исследовал Юба, нумидийский царь. В средние века их посещали арабы, генуэзцы, португальцы, испанцы и французы. Наконец, в 1393 году, испанский дворянин Альмонастер высадился на Лансароте, одном из Канарских островов, и привез оттуда, вместе с несколькими пленниками, образцы местной флоры и фауны, свидетельствовавшие об изумительном плодородии этого архипелага.
Мысль о завоевании Канарских островов показалась Жану де Бетанкуру весьма соблазнительной, и он стал готовиться к экспедиции. Покинув свой замок, он отправился в Ла-Рошель на берегу Атлантического океана. Там он встретился с рыцарем Гадифером де ла Саль, таким же точно искателем приключений. Жан де Бетанкур поделился с Гадифером своими замыслами, и тот предложил ему попытать счастье вместе. Бетанкур ответил согласием.
Вскоре Бетанкур приобрел хорошие корабли, нанял матросов, собрал войско и закупил припасы. Вместе с Гадифером он вышел из гавани Ла-Рошель и благополучно прибыл в испанский порт Ла-Корунья. Затем флотилия снова направилась на юг, вдоль Португальского берега, и, войдя в испанскую гавань Кадис, надолго там задержалась. Задержка произошла из-за распри Бетанкура с генуэзскими купцами, которые обвинили его в похищении у них корабля. Бетанкур вынужден был отправиться в Севилью, к королю Генриху III, который снял с него обвинение. Вернувшись в Кадис, он нашел часть своего экипажа возмутившейся. Многие матросы, напуганные опасностью предстоящего путешествия, не желали продолжать плавание. Бетанкур, оставив у себя на службе только смелых людей, снялся с якоря и вышел в открытое море.
Через восемь дней после отплытия из Кадиса флотилия достигла одного из островов Канарской группы, которому Бетанкур присвоил название «Грасьоса». Вскоре показался еще один остров – Лансароте, длиной в 44 и шириной в 16 километров. На этом острове Бетанкур нашел прекрасные пастбища и плодородную почву, орошаемую многочисленными родниками. Жители острова Лансароте, рослые и хорошо сложенные люди, ходили почти без всякой одежды.
Прежде чем обнаружить здесь свои завоевательные замыслы, Жан де Бетанкур решил захватить несколько других островов. Войдя в доверие к местному царьку, нормандский рыцарь построил на острове Лансароте небольшую крепость и, оставив там гарнизон, отправился дальше. В течение восьми дней Жан де Бетанкур объезжал соседние острова, но не встретил ни одного человека, так как все жители при приближении корабля скрывались в горах. Между тем припасы у мореплавателей быстро истощались, и среди экипажа снова началось волнение.
Оставив Гадифера на острове Лансароте, Жан де Бетанкур решил возвратиться в Испанию, чтобы запастись провизией и набрать новую команду, так как на своих людей полагаться он больше не мог.
Первое, что он сделал по прибытии в Кадис, – принял меры против взбунтовавшихся матросов, заключив самых непокорных в тюрьму. Затем нормандский рыцарь отправился в Севилью, добился аудиенции у кастильского короля Генриха III и отдал ему под покровительство Канарские острова.
Расчет оказался правильным. Кастильский король не только согласился принять щедрый дар, но и назначил Жана де Бетанкура правителем Канарских островов, определив в его пользу пятую часть дохода со всех товаров, которые будут поступать с этих островов в Испанию. Кроме того, Генрих III подарил ему двадцать тысяч мараведи и предоставил право чеканить на Канарских островах собственную монету. Генрих III отдал также в распоряжение Бетанкура хорошо оснащенный корабль с большим грузом провизии, оружия и всевозможных припасов.
Между тем на острове Лансароте, где губернатором был оставлен Гадифер, начались раздоры и столкновения среди людей, составлявших гарнизон крепости, а затем – стычки европейцев с туземцами, повлекшие жертвы с той и другой стороны. В конце концов Гадифер решил перебить всех туземных мужчин, а женщин и детей обратить в христианскую веру. Только неожиданное прибытие корабля, посланного Жаном де Бетанкуром, отвлекло Гадифера от исполнения этого замысла.
Письмо Бетанкура, в котором сообщалось, что Канарские острова отданы им в дар кастильскому королю, Гадифера вовсе не обрадовало. Но он сумел скрыть свою досаду, и вновь прибывшим был оказан хороший прием.
Как только закончилась разгрузка корабля, Гадифер отправился на нем исследовать соседние острова архипелага.
На острове Гран Канария (Большая Канария) навстречу европейцам вышло около пятисот туземцев. Зная о жестокости завоевателей, они держались настороже и не пустили их в глубь острова.
Тогда Гадифер направился к острову Гомера, на котором виднелись многочисленные огни. С наступлением дня некоторые из спутников Гадифера попытались было высадиться на берег, но неустрашимые туземцы набросились на европейцев и вынудили их поспешно отчалить.
После этого Гадифер решил попытать счастья на острове Ферро (Иерро). Здесь высадка не встретила никаких препятствий, и Гадифер со своими спутниками прожил на этом острове двадцать два дня.
Остров Ферро был великолепен. Тысячи сосен вздымали к небу свои мощные стволы. Глубокие прозрачные ручьи щедро орошали почву. В лесу встречались в изобилии кабаны, козы и овцы и всевозможная пернатая дичь.
Покинув Ферро, Гадифер отправился на остров Лас-Пальмас (остров Пальмы) и пристал к гавани, лежащей недалеко от большой реки. Этот остров также был покрыт сосновым лесом и драконовыми деревьями. Здесь Гадифер встретил туземцев – красивых, рослых и сильных людей, с правильными чертами лица и белой кожей.
Гадифер оставался на этом острове несколько дней. Затем, запасшись водой, он объехал остальные острова архипелага и вернулся в свою крепость на Лансароте. За те три месяца, что Гадифер отсутствовал, оставшаяся часть отряда вступала в постоянные стычки с островитянами и захватила многих из них в плен. Доведенные до отчаяния, канарийцы стали сами отдаваться в руки европейцев и соглашались принять крещение, лишь бы только избавиться от жестоких преследований. Обрадованный таким исходом дела, Гадифер направил в Испанию к Бетанкуру посланца с отчетом о последних событиях на Канарских островах.
Но не успел еще губернаторский посланец добраться до Кадиса, как Жан де Бетанкур самолично прибыл на остров Лансароте. Гадифер и все европейцы оказали ему торжественный прием.
Жан де Бетанкур был человеком честолюбивым. Не довольствуясь покорением Канарских островов, он стал уже мечтать о завоевании африканских земель. Между тем предстояло еще приложить немало усилий, чтобы упрочить господство на Канарских островах, властителем которых он являлся пока только номинально. Поэтому Бетанкур решил прежде всего осмотреть острова, исследованные Гадифером.
Запасшись съестными припасами и оружием, он отправился вместе с Гадифером к острову Фуэртевентура, где оставался в течение трех месяцев. За это время он захватил в плен много туземцев и отправил их на Лансароте. Следует сказать, что жители Фуэртевентура, чрезвычайно смелые и сильные люди, яростно отстаивали свои законы и обычаи. Но перевес был на стороне завоевателей, к тому же еще построивших крепость на вершине горы.
Однако экспедицию пришлось неожиданно прервать, так как между обоими завоевателями вспыхнула ссора. Гадифер резко упрекал Бетанкура за то, что он принес острова в дар кастильскому королю, и требовал, чтобы несколько островов было отдано ему в полное владение. Дело кончилось тем, что соперники отправились искать справедливости в Испанию, каждый на своем корабле, и порознь прибыли в Севилью. Король Кастилии, как и следовало ожидать, нашел поведение барона де Бетанкура вполне справедливым и выразил свое порицание Гадиферу, после чего тот вернулся во Францию, чтобы никогда больше не приезжать на Канарские острова.
Избавившись от соперника, Жан де Бетанкур снова прибыл на остров Фуэртевентура, где не прекращались битвы с канарийцами, которые успели разрушить крепость, построенную завоевателями. Когда Бетанкур получил подкрепление с острова Лансароте, война разгорелась с новой силой. Наконец сопротивление туземцев было сломлено и вместе со своими вождями они были обращены в христианскую веру.
Бетанкур, довольный достигнутыми результатами, решил поехать во Францию. Он поручил управление островами лейтенанту Жану де Куртуа, а сам в январе 1405 года отправился в путь, захватив с собой четырех туземцев – трех мужчин и одну женщину.
Через двадцать один день барон де Бетанкур достиг берегов Нормандии и прибыл в свой родовой замок Гранвиль. Не собираясь здесь долго засиживаться, он рассчитывал увлечь за собой на Канарские острова несколько десятков соотечественников. Приглашал он главным образом разных мастеров и ремесленников, обещая наделить их землей. Для перевозки эмигрантов Бетанкур снарядил два корабля. Некоторые переселенцы отправились на Канарские острова вместе со своими семьями. На этот раз стареющий рыцарь привез из Франции своего племянника Масио де Бетанкура, которому решил впоследствии передать управление островами.
После кратковременного отдыха на Лансароте Жан де Бетанкур отправился покорять самый большой из островов архипелага – Гран-Канарию. 6 октября 1405 года три корабля с вооруженными людьми отчалили от Лансароте. Но ветер отнес корабли к африканскому берегу, и мореплаватели пристали к мысу Бохадор.
Осматривая местность, Жан де Бетанкур успел захватить несколько туземцев и три тысячи верблюдов. Часть верблюдов он приказал погрузить на корабли, чтобы переправить их в Канарию, после чего флотилия отплыла от мыса Бохадор, который, таким образом, Бетанкур посетил еще за тридцать лет до португальских мореплавателей.
Во время перехода флотилии от африканского берега к Канарским островам снова поднялся сильный ветер, и корабли потеряли друг друга из виду. Один корабль пригнало к острову Фуэртевентура, другой к острову Лас-Пальмас, но вскоре все три корабля снова соединились у берегов Гран-Канарии.
Этот остров, гористый на юге и низменный на севере, был покрыт роскошной растительностью. Пихты, драконовые, оливковые, фиговые и финиковые деревья образовывали густые леса. В большом количестве здесь водились овцы, козы и дикие собаки. Земля, удобная для возделывания, приносила ежегодно два урожая, не требуя никаких удобрений. Остров был довольно густо населен.
Жан де Бетанкур надеялся покорить Гран-Канарию без особого труда. Но канарийцы, оказавшиеся стойкими и храбрыми воинами, упорно сопротивлялись солдатам Бетанкура. В жестоких схватках европейцев с островитянами обе стороны понесли большие потери. С некоторыми перерывами битва продолжалась шесть недель, и все-таки Гран-Канарию на этот раз покорить не удалось.
Туземцы оказали серьезное сопротивление завоевателям и на острове Лас-Пальмас. Местные воины так искусно метали камни, что били почти без промаха.
Рыцарь Гадифер на острове Ферро (Иерро)
Покорив с большим трудом острова Лас-Пальмас и Ферро, Жан де Бетанкур отправился на Фуэртевентура и занялся там дележом земли между колонистами. Первые колонисты освобождались от всяких податей на девять лет. Затем Бетанкур возвратился на Лансароте и вскоре задумал совершить путешествие в Рим, чтобы просить папу о назначении на Канарские острова епископа.
Оставив губернатором своего племянника Масио, Бетанкур распорядился, чтобы ему дважды в год присылали известия в Нормандию о положении дел на Канарских островах и чтобы на доходы с островов Лансароте и Фуэртевентура были построены две церкви. Перед отъездом он наказывал своему племяннику Масио: «Я оставляю вам власть и право поступать так, как вы сочтете нужным, но не забывайте при этом блюсти мою честь и выгоду».
Заручившись письмом от кастильского короля, Жан де Бетанкур получил аудиенцию у папы римского, который сразу же откликнулся на его просьбу послать на Канарские острова епископа и священников.
Остаток жизни Жан де Бетанкур провел в Нормандии в своем родовом замке.
Канарские острова были первой испанской колонией на Атлантическом океане. Завоеванием Канарских островов было положено начало европейской колонизации.
Глава седьмая
Христофор Колумб (1436 – 1506)
I
Открытие португальцами острова Мадейры, островов Зеленого мыса, Азорских островов, Гвинеи и Конго. – Мыс Доброй Надежды. – Бартоломеу Диаш. – Успехи географии и торговли в средние века. – Общераспространенное заблуждение о расстоянии между Европой и Азией. – Молодые годы Христофора Колумба. – Его первые путешествия. – Зарождение у Колумба мысли об открытии западного морского пути в Индию и Китай. – Пребывание Колумба в монастыре Рабида. – Аудиенция у Фердинанда и Изабеллы. – Договор от 17 апреля 1492 года. – Братья Пинсон. – Три каравеллы Колумба. – Отплытие из Палоса 3 августа 1492 года.
1492 год – знаменитый год в географической летописи. Это достопамятный год открытия Америки.
Старый свет должен был позаботиться о нравственном и политическом воспитании Нового света. Но оказался ли Старый свет со свойственными ему ограниченными понятиями, полуварварскими стремлениями и религиозным фанатизмом на высоте своей исторической задачи? Пусть факты говорят сами за себя.
Расскажем вкратце о том, что произошло с того времени, как Жан де Бетанкур колонизовал Канарские острова, то есть с 1405 до 1492 года.
Научные и географические познания арабов, изгнанных в конце XV века из Испании, оказали заметное влияние на развитие науки на всем Пиренейском полуострове. Во всех приморских городах, особенно в португальских, не прекращались разговоры об африканском береге и заморских странах, полных богатств и всяких чудес. «Тысячи историй разжигали любопытство, жадность и честолюбие, – говорит Жюль Мишле, – всех влекло в те таинственные страны, где природа не поскупилась на создание необыкновенных чудовищ и щедро усеяла золотом поверхность земли».
Португальский инфант[2] Энрики, известный в истории под именем Генриха Мореплавателя (1394 – 1460), с увлечением занимался астрономией и географией; он организовал несколько морских экспедиций в Африку и немало способствовал расцвету колониального могущества Португалии. Рассказы об этих экспедициях воспламенили воображение Христофора Колумба.
В 1415 году двадцатилетний Энрики принимал участие в завоевании арабской крепости Сеута на марокканском берегу. Вернувшись из Сеуты, он поселился в Сагрише, у мыса Сан-Висенти, расположенного на юго-западе Португалии. Отсюда его взорам открывался необъятный океан. Инфант Энрики устроил в своем замке обсерваторию и учредил мореходную школу. Здесь португальские моряки занимались составлением новых карт и учились пользоваться компасом. Инфант окружил себя учеными, собиравшими для него сведения о морском пути в Индию и о возможности плавания вокруг Африки. По словам летописца, «он стремился узнать земли, лежащие за Канарскими островами и за мысом, называемым Бохадор, ибо до тех пор никто – ни по письменным источникам, ни по людской памяти – не знал ничего определенного о лежащей за этим мысом земле».
Хотя сам Энрики не участвовал ни в одной экспедиции, но, постоянно поощряя мореплавателей и покровительствуя исследователям, он вполне заслужил свое имя Мореплавателя, под которым вошел в историю.
Мыс Нон на западном берегу Африки издавна считался роковым рубежом для всех путешественников. Само название мыса – «Нон», по-латыни «нет» – говорит о том, какой он пользовался дурной славой. В 1419 году этот мыс обогнули два португальских дворянина – Жуан Гонсалу Сарку и Триштан Тейшейра, посланные Генрихом Мореплавателем к берегам западной Африки. Унесенные ветром далеко в открытое море, они были отброшены к острову, названному ими Порту-Санту. Вернувшись сюда через год, они заметили на юго-восточном горизонте черную точку. Португальцы направились к ней и увидели поросший лесом остров, который и назвали Мадейра, то есть «Лесистый».
После этого открытия прошло еще пятнадцать лет, прежде чем португальцам удалось обогнуть мыс Бохадор, охраняемый, как тогда говорили, яростными морскими течениями и свирепыми ветрами. Только в 1434 году капитан Жил Эаниш, человек смелый и честолюбивый, после третьей попытки прошел мимо этого страшного мыса, лежащего в двухстах километрах южнее Канарских островов. По общему мнению современников, «подвиг Жила Эаниша можно сравнивать только со славнейшими подвигами Геркулеса».
1492 год – знаменитый год в географической летописи. Это достопамятный год открытия Америки.
Старый свет должен был позаботиться о нравственном и политическом воспитании Нового света. Но оказался ли Старый свет со свойственными ему ограниченными понятиями, полуварварскими стремлениями и религиозным фанатизмом на высоте своей исторической задачи? Пусть факты говорят сами за себя.
Расскажем вкратце о том, что произошло с того времени, как Жан де Бетанкур колонизовал Канарские острова, то есть с 1405 до 1492 года.
Научные и географические познания арабов, изгнанных в конце XV века из Испании, оказали заметное влияние на развитие науки на всем Пиренейском полуострове. Во всех приморских городах, особенно в португальских, не прекращались разговоры об африканском береге и заморских странах, полных богатств и всяких чудес. «Тысячи историй разжигали любопытство, жадность и честолюбие, – говорит Жюль Мишле, – всех влекло в те таинственные страны, где природа не поскупилась на создание необыкновенных чудовищ и щедро усеяла золотом поверхность земли».
Португальский инфант[2] Энрики, известный в истории под именем Генриха Мореплавателя (1394 – 1460), с увлечением занимался астрономией и географией; он организовал несколько морских экспедиций в Африку и немало способствовал расцвету колониального могущества Португалии. Рассказы об этих экспедициях воспламенили воображение Христофора Колумба.
В 1415 году двадцатилетний Энрики принимал участие в завоевании арабской крепости Сеута на марокканском берегу. Вернувшись из Сеуты, он поселился в Сагрише, у мыса Сан-Висенти, расположенного на юго-западе Португалии. Отсюда его взорам открывался необъятный океан. Инфант Энрики устроил в своем замке обсерваторию и учредил мореходную школу. Здесь португальские моряки занимались составлением новых карт и учились пользоваться компасом. Инфант окружил себя учеными, собиравшими для него сведения о морском пути в Индию и о возможности плавания вокруг Африки. По словам летописца, «он стремился узнать земли, лежащие за Канарскими островами и за мысом, называемым Бохадор, ибо до тех пор никто – ни по письменным источникам, ни по людской памяти – не знал ничего определенного о лежащей за этим мысом земле».
Хотя сам Энрики не участвовал ни в одной экспедиции, но, постоянно поощряя мореплавателей и покровительствуя исследователям, он вполне заслужил свое имя Мореплавателя, под которым вошел в историю.
Мыс Нон на западном берегу Африки издавна считался роковым рубежом для всех путешественников. Само название мыса – «Нон», по-латыни «нет» – говорит о том, какой он пользовался дурной славой. В 1419 году этот мыс обогнули два португальских дворянина – Жуан Гонсалу Сарку и Триштан Тейшейра, посланные Генрихом Мореплавателем к берегам западной Африки. Унесенные ветром далеко в открытое море, они были отброшены к острову, названному ими Порту-Санту. Вернувшись сюда через год, они заметили на юго-восточном горизонте черную точку. Португальцы направились к ней и увидели поросший лесом остров, который и назвали Мадейра, то есть «Лесистый».
После этого открытия прошло еще пятнадцать лет, прежде чем португальцам удалось обогнуть мыс Бохадор, охраняемый, как тогда говорили, яростными морскими течениями и свирепыми ветрами. Только в 1434 году капитан Жил Эаниш, человек смелый и честолюбивый, после третьей попытки прошел мимо этого страшного мыса, лежащего в двухстах километрах южнее Канарских островов. По общему мнению современников, «подвиг Жила Эаниша можно сравнивать только со славнейшими подвигами Геркулеса».