Страница:
Между тем коммодор Симкоо ведет Стандарт-Айленд с небольшой скоростью в юго-западном направлении. Ивернес, словно все его существо обновилось с тех пор, как он сделался плавучим островитянином, целиком отдается очарованию этого путешествия. С Пэншина и Фрасколеном произошло то же самое. Какие восхитительные концерты они дают дважды в месяц в казино, и как великолепны их выступления на вечерах и балах, куда их стараются залучить, суля золотые горы! Каждое утро из газет Миллиард-Сити, которым подводные кабели доставляют самые свежие телеграфные сообщения о важнейших событиях, а пароходы, совершающие регулярные рейсы, привозят каждые два-три дня интереснейший материал для хроники, они узнают все новости светской жизни, науки, искусства я политики Старого и Нового Света. Что касается политики, то надо отметить, что английская печать всех направлений не перестает возражать против существования плавучего острова, который избрал местом своих путешествий Тихий океан. Но на эти возражения ни на Стандарт-Айленде, ни в бухте Магдалены не обращают внимания.
Упомянем также, что уже в течение нескольких недель Себастьен Цорн и его товарищи читают в рубрике заграничных известий, что их судьба обсуждается в американских газетах. Таинственное исчезновение знаменитого Концертного квартета, который пользовался таким успехом в Соединенных Штатах, не могло не вызвать изрядного шума. Когда в назначенный день квартет не прибыл в Сан-Диего, этот город первым забил тревогу. Начали собирать сведения, и в конце концов выяснилось, что французские артисты были похищены и теперь находятся на плавучем острове. Впрочем, поскольку они сами не протестовали против этого похищения, обмена дипломатическими нотами между Компанией Стандарт-Айленда и федеральным правительством не последовало. Когда квартету заблагорассудится вновь появиться там, где он стяжал такие успехи, его встретят наилучшим образом.
Понятно, что обе скрипки и альт принудили к молчанию виолончель, которая не прочь была бы стать причиной объявления войны и военных действий между Новым Светом и «жемчужиной Тихого океана»!
Впрочем, наши музыканты не раз уже писали во Францию, после того как их насильно водворили на плавучем острове. Их семьи перестали беспокоиться, и теперь обмен письмами осуществляется так же регулярно, как если бы его обеспечивала почтовая связь между Парижем и Нью-Йорком.
Однажды утром, 17 сентября, Фрасколен, засевший в библиотеке казино, ощутил весьма естественное желание ознакомиться с картой архипелага Помету, к которому они в данный момент направлялись. Но едва только он раскрыл атлас и его взгляд устремился на эту часть Тихого океана, как у него вырвалось невольное восклицание:
— Тысяча квинт! Как же Этель Симкоо выпутается из такого хаоса?.. Никогда ему не найти прохода среди этого нагромождения островов и островков!.. Их тут сотни!.. Как горсть щебня в луже! Он разобьется о скалы, сядет на мель, тут зацепится винтами, там испортит машину!.. И мы застрянем в этом архипелаге, который так же кишит островами, как побережье нашего Морбиана в Бретани!
Рассудительный Фрасколен совершенно прав. Однако на побережье Морбиана всего триста шестьдесят пять островов, — столько, сколько дней в году, а в архипелаге Помоту можно смело насчитать их в два раза больше. Омывающее их море огорожено поясом коралловых рифов протяженностью не менее шестисот пятидесяти миль, по данным Элизе Реклю.
Изучая карту этой группы островов, можно лишь удивляться тому, как корабль, а тем более судно такого рода, как Стандарт-Айленд, отваживается пуститься в рискованное плавание через этот архипелаг. Расположенный между 17 и 28o южной широты и между 134 и 147o западной долготы, он состоит, считая от острова Матахива до острова Питкэрна, приблизительно из тысячи островов и островков — или по крайней мере семисот.
Не удивительно, что эту группу наделяли самыми различными названиями; например, эти острова называли «Опасным архипелагом» и «Архипелагом злого моря», — ведь обилие географических названий вообще является своего рода привилегией Тихого океана; во всяком случае, эти острова именуются также «Низменные», «Туамоту», что означает «Далекие острова», «Южные», «Темные» и даже «Таинственная земля». Что касается названия Помогу, или Памоту, означающего острова «Покорившиеся», то депутация жителей архипелага, собравшаяся в 1850 году в Папеэте, столице Таити, протестовала против такого наименования. И хотя французское правительство, приняв во внимание эта возражения, выбрало из всех названий архипелага название «Туамоту», — пожалуй, лучше сохранить в нашем повествовании более известное «Помоту».
Но как ни опасно плавание в здешних краях, коммодор Симкоо не колеблется. Он знает их так хорошо, что на него можно положиться. Он маневрирует своим плавучим островом, словно это шлюпка. Он заставляет его кружиться на месте, как будто управляет им при помощи кормового весла. Фрасколен может не беспокоиться за Стандарт-Айленд: острые выступы Помоту не заденут стального кузова.
Днем 19 сентября наблюдатели обсерватории отметили на расстоянии двенадцати миль первые признаки архипелага. Острова эти на редкость низменны. Если некоторые из них возвышаются над уровнем моря метров на сорок, зато семьдесят четыре островка выступают из воды не более чем на метр и дважды в сутки затоплялись бы морем, если бы сила прилива не была здесь так ничтожно мала. Все прочие острова просто атоллы, опоясанные пенящейся линией прибоя, совершенно бесплодные коралловые отмели и голые рифы, расположенные в том же направлении, что и весь архипелаг.
Стандарт-Айленд приближается к архипелагу с востока, чтобы подойти к Анаа; на этом острове раньше была столица, но после того как в 1878 году ужасный ураган, пронесшийся вплоть до острова Каукура, произвел на Анаа страшные разрушения и погубил большое количество жителей, столицей стала Факарава.
Первым — в трех милях от Стандарт-Айленда — показался Вахитахи. На плавучем острове были приняты тщательные меры предосторожности, так как эти места — самая опасная часть архипелага из-за сильных течений и длинной гряды рифов, протянувшейся на восток. Вахитахи — коралловый атолл, окруженный тремя лесистыми островами; на том, который расположен с северной стороны, находится главное селение этой группы островов.
На следующий день прошли мимо острова Акити, полюбовались рифами, расцвеченными ковром из брионий, портулака, какой-то стелющейся желтоватой травы и мохнатого огуречника. От других островов архипелаг Акити отличается тем, что у него нет внутренней лагуны. Заметен он с довольно большого расстояния, так как его высота над уровнем океана больше обычной высоты коралловых островов.
На третий день показался Аменд — остров более значительных размеров, его лагуна сообщается с океанскими водами двумя проливами, перерезающими северо-западный берег.
Хотя жители Миллиард-Сити вполне удовлетворены неторопливым плаванием среди этих мест, которые они уже посещали в прошлом году, и довольствуются тем, что любуются всеми их чудесами издали, Пэншина, Ивернес и Фрасколен охотно сделали бы несколько остановок, чтобы осмотреть эти острова, построенные полипами, то есть искусственные… как и Стандарт-Айленд…
— Только, — замечает коммодор Симкоо, — наш остров движется…
— И даже слишком быстро движется! — подхватывает Пэншина. — Он нигде не останавливается!
— Он остановится на островах Хао, Анаа, Факарава, и вам, господа, будет предоставлена полная возможность осмотреть их.
На вопрос о том, каким образом возникли эти острова, Этель Симкоо отвечает, что он сторонник той наиболее распространенной точки зрения, что в этой части Тихого океана морское дно с течением времени понизилось метров на тридцать. Зоофиты, полипы нашли на подводных возвышенностях достаточно прочный фундамент для своих коралловых построек. Благодаря работе инфузорий, которые не могут жить на большой глубине, эти постройки с понижением морского дна все росли и росли ввысь. Так выступили они на поверхность океана и образовали этот архипелаг, острова которого по форме своей могут быть разделены на барьерные, бахромчатые и атоллы, — таково туземное название островов, имеющих внутреннюю лагуну. Из различных отложений прибоя образовалась почва. Ветер занес семена; на этих кольцеобразных коралловых постройках появилась растительность. Голый известняк под воздействием тропического климата покрылся травами и растениями и ощетинился кустарником и деревьями.
— И кто знает! — говорил Ивернес в порыве пророческого вдохновения. — Кто знает, может быть, материк, затопленный водами Тихого океана, поднимется на поверхность, заново отстроенный мириадами микроскопических существ? И там, где сейчас снуют парусные суда и пароходы, когда-нибудь будут мчаться на полной скорости экспрессы, связывающие между собою Старый и Новый Свет.
— Завираешься… завираешься, мой старый пророк! — возражает непочтительный Пэншина.
Как и обещал коммодор Симкоо, Стандарт-Айленд остановился 23 сентября в виду острова Хао, к которому он подошел довольно близко благодаря достаточной глубине в этом месте. Катера доставили желающих осмотреть остров через пролив на берег, который виднелся справа под сплошной сенью кокосовых пальм. На расстоянии пяти миль отсюда находится главное селение, расположенное на холме. В деревне не более двухсот — трехсот жителей, промышляющих большей частью добычей перламутра для торговых предприятий Таити. Остров изобилует панданусами и миртами мики-мики, которые первыми принялись на этой почве, где сейчас произрастают сахарный тростник, ананасы, таро, бриония, табак и в особенности кокосовые пальмы, — в громадных пальмовых рощах архипелага их более сорока тысяч.
Можно сказать, что это дерево, настоящий «дар провидения», не нуждается почти ни в каком уходе. Орех его, куда более питательный, чем плоды пандануса, является основной пищей туземцев. Этим же орехом откармливают они свиней, домашнюю птицу, а также собак, ибо туземцы очень одобряют собачьи котлеты и филе. Кроме того, кокосовый орех дает и весьма ценное масло, для чего ядро его протирают, превращают в мягкую кашицу, высушивают на солнце и кладут затем под довольно примитивный пресс. Корабли, груженные такой копрой, доставляют ее на материк, где она уже с гораздо большим эффектом перерабатывается на заводах.
О количестве населения на Помету нельзя судить по острову Хао: людей там слишком мало. По-настоящему познакомиться с туземцами члены квартета могли на острове Анаа, в виду которого Стандарт-Айленд оказался утром 27 сентября. Лишь с довольно близкого расстояния стали видны роскошные древесные заросли Анаа. Этот остров, один из самых больших в архипелаге, имеет, если мерить по его коралловому основанию, восемнадцать миль в длину и девять в ширину.
Мы уже упоминали, что после того как в 1878 году циклон опустошил этот остров, столицу архипелага пришлось перенести на Факараву. Действительно, разрушения были ужасными, но можно было предполагать, что могучая природа тропической полосы, все восстановит за несколько лет. И в самом деле, остров ожил и стал таким же, как прежде.
Остров Анаа насчитывает в настоящий момент тысячу пятьсот жителей. Своему сопернику Факараве он уступает в одном чрезвычайно важном отношении: сообщение между лагуной и морем может осуществляться здесь лишь по очень узкому фарватеру, где вода, бурля водоворотами, устремляется к океану, так как лагуна лежит выше его уровня. На Факараве, наоборот, сообщение с лагуной облегчено двумя широкими проливами — на севере и на юге. Несмотря на то, что основная торговля кокосовым маслом перенесена на Факараву, живописный остров Анаа привлекает гораздо больше туристов.
Как только Стандарт-Айленд укрепился на своей новой стоянке, многие миллиардцы отправились на сушу. Одними из первых сошли на берег Себастьен Цорн и его друзья. На этот раз виолончелист согласился принять участие в прогулке.
Прежде всего направились в деревню Туахора, ознакомившись предварительно с условиями возникновения острова и его формацией, общими для всего архипелага. Здесь ширина известкового кольца равняется четырем-пяти метрам, берега острова, обрывистые со стороны моря, отлого спускаются к внутренней лагуне, окружность которой около ста миль, — как на Рероа и Факараве. На кольце этого атолла теснится множество кокосовых пальм — главное, если не сказать единственное, богатство острова, и под сенью их листвы ютятся хижины туземцев.
К селению Туахора ведет песчаная, ослепительно белая дорога. С тех пор как остров Анаа перестал быть столицей, французский резидент архипелага уже там не живет. Но его дом, окруженный невысокой стеной, стоит по-прежнему. На крыше казармы, где помещается маленький гарнизон под командованием сержанта морской пехоты, развевается трехцветный флаг.
Жилища Туахоры достойны всяческого одобрения. Это уже не просто хижины, а удобные, чистые и неплохо меблированные домики, построенные обычно на фундаменте из кораллов. Крыша выстлана листьями пандануса, из этого же ценного дерева сделаны двери и окна. Часто домики окружены огородами; усердные туземцы привозят для них плодородную землю, и они имеют поистине чарующий вид.
Хотя у этих туземцев, с их довольно темной кожей, менее примечательный тип, чем у жителей Маркизских островов, хотя лица у них не столь выразительны и нравом они менее добродушны, все же они являются характерными представителями населения Экваториальной Океании. К тому же они умны, трудолюбивы и, вероятно, будут более успешно сопротивляться физическому вырождению, угрожающему туземным племенам Тихого океана.
Основной их промысел, — как мог в том убедиться Фрасколен, — производство кокосового масла. Недаром же в рощах архипелага такое большое количество кокосовых пальм. Деревья эти разрастаются так же быстро, как коралловые образования на поверхности атоллов. Но у пальм есть враг, с которым нашим парижанам пришлось познакомиться, когда они отдыхали, растянувшись на берегу внутреннего озера, чьи зеленые воды представляют разительный контраст с лазурью окружающего моря.
Вдруг им почудился какой-то непонятный шорох, будто в траве что-то ползло.
Оказалось, что это был краб чудовищной величины.
Они поспешно вскочили, затем принялись рассматривать краба.
— Мерзкая тварь!.. — воскликнул Ивернес.
— Даже для краба! — добавил Фрасколен.
Это действительно был краб, которого туземцы называют «бирго» и который в изобилии водится на островах. Вместо передних лап у него две огромные клешни, два резака; с их помощью он ловко открывает орехи — свою излюбленную пищу. Бирго живут в глубоких норах, вырытых между корнями деревьев и выложенных в качестве подстилки волокнами от кокосовой скорлупы. По ночам они отправляются на поиски упавших орехов, карабкаются по стволам до кроны кокосовых пальм и даже сбивают плоды.
— Наверное, — говорит Пэншина, — этого краба мучил поистине волчий голод, если он решился в яркий полдень покинуть свое темное убежище.
Музыканты не трогают животное, желая понаблюдать за его действиями. Краб обнаруживает в кустарнике большой орех. Сперва он обдирает с него волокна; очистив орех, он начинает обрабатывать толстую скорлупу, молотя клешнями по одному и тому же месту. Проделав отверстие, бирго выбирает из скорлупы мякоть, пуская в ход тоненькие задние лапки.
— Совершенно ясно, — замечает Ивернес, — что природа приспособила бирго как раз для того, чтобы открывать кокосовые орехи.
— Что она создала кокосовый орех для пропитания бирго, — добавляет Фрасколен.
— А что, если мы нарушим предначертания природы и не дадим крабу съесть орех, а ореху — помешаем быть съеденным крабом?.. — предлагает Пэншина.
— Пожалуйста, не надо ему мешать, — говорит Ивернес. — Пусть даже бирго не думает худо о путешествующих парижанах.
Все соглашаются, и краб, который несомненно бросал гневные взгляды на Пэншина, с благодарностью смотрит теперь на первую скрипку Концертного квартета.
После шестидесятичасовой стоянки у Анаа Стандарт-Айленд отплывает в северном направлении. Он пробирается между бесчисленными островами и островками, и коммодор Симкоо уверенной рукой ведет его по этому узкому фарватеру. Понятно, что жители Миллиард-Сити покидают город и большую часть времени проводят на побережье и около батареи Волнореза. На пути Стандарт-Айленда все время попадаются острова, которые плавают на водной поверхности, словно зеленые корзины с цветами. Все это напоминает цветочный рынок на каком-нибудь канале в Голландии. Многочисленные пироги шныряют вблизи обоих портов; доступ туда им не разрешен, — на этот счет таможенная охрана имеет строжайший приказ. Часто, когда Стандарт-Айленд проходит на совсем близком расстоянии от коралловых берегов, к нему подплывают туземные женщины. Если они не появляются вместе с мужчинами в лодках, то потому лишь, что лодки для помотуанских представительниц прекрасного пола — табу и им строго запрещено в них садиться.
Четвертого октября Стандарт-Айленд останавливается перед островом Факарава у входа в южный пролив. Еще до того как лодки и катера начали перевозить на сушу гостей с плавучего острова, в Штирборт-Харбор прибыл французский резидент, которого губернатор распорядился доставить в мэрию.
Свидание протекает вполне дружественно. У Сайреса Бикерстафа весьма официальный вид, как того и требуют подобные церемонии. Резидент, пожилой офицер морской пехоты, не остается в долгу. Чопорности, важности, достоинства и «деревянности» как с той, так и с другой стороны больше чем достаточно.
После приема резиденту предложено осмотреть Миллиард-Сити, который по поручению губернатора показывает ему Калистус Мэнбар. Наши парижане и Атаназ Доремюс в качестве французских граждан пожелали сопровождать г-на директора. Для резидента — большая радость провести время в обществе соотечественников.
На следующий день губернатор Стандарт-Айленда отправляется на Факараву с ответным визитом к старому офицеру, и вновь оба принимают торжественный вид. Сходит на берег и квартет и направляется в резиденцию. Она представляет собою весьма простую постройку, в которой размещен гарнизон, состоящий из двенадцати старых матросов. На мачте перед домом развевается французский флаг.
Хотя Факарава и сделалась, как мы уже говорили, столицей архипелага, все-таки она решительно уступает своей сопернице Анаа. Главное селение не столь живописно расположено под зеленой сенью деревьев, и население здесь ведет не столь оседлый образ жизни: кроме производства кокосового масла, центром которого является Факарава, жители занимаются также ловлей раковин-жемчужниц. Торговля перламутром заставляет их бывать на соседнем острове Тоау, где для этого промысла имеется все необходимое оборудование. Туземцы смело ныряют в воду и не боятся двадцати — тридцатиметровых глубин, так как привыкли хорошо переносить большое давление и способны удерживать дыхание больше минуты.
Кое-кому из них было разрешено предложить именитым гражданам Миллиард-Сити жемчуг и перламутр. Конечно, драгоценностей у богачей города и без того хватает. Но в естественном, необработанном виде жемчуг не так часто встречается, и уж раз такая возможность представилась, миллиардцы расхватывают добычу искателей жемчуга по неслыханным ценам. Если миссис Танкердон покупает очень ценную жемчужину, то, разумеется, и миссис Коверли должна последовать ее примеру. К счастью, это не аукцион, где за редкостную вещь набивают цену, иначе неизвестно, до чего бы дошла эта цена. Другие семьи бросаются подражать своим друзьям, и в тот день жителям Факаравы, как говорится на море, «привалило в сети».
Дней через десять, 13 октября на рассвете, «жемчужина Тихого океана» выходит в море. Покинув столицу, она достигает западных пределов архипелага. Коммодору. Симкоо больше не надо страшиться невероятного скопления островов и островков, рифов и атоллов. Он без особых помех вышел из пределов «Злого моря». Перед плавучим островом простирается та часть Тихого океана, протяженностью в четыре градуса, которая отделяет архипелаг Помоту от островов Общества. Взяв направление на юго-запад, Стандарт-Айленд, движимый своими машинами мощностью в десять миллионов лошадиных сил, направляется к острову, столь поэтически прославленному Бугенвилем, — к волшебному Таити.
13. СТОЯНКА НА ТАИТИ
Упомянем также, что уже в течение нескольких недель Себастьен Цорн и его товарищи читают в рубрике заграничных известий, что их судьба обсуждается в американских газетах. Таинственное исчезновение знаменитого Концертного квартета, который пользовался таким успехом в Соединенных Штатах, не могло не вызвать изрядного шума. Когда в назначенный день квартет не прибыл в Сан-Диего, этот город первым забил тревогу. Начали собирать сведения, и в конце концов выяснилось, что французские артисты были похищены и теперь находятся на плавучем острове. Впрочем, поскольку они сами не протестовали против этого похищения, обмена дипломатическими нотами между Компанией Стандарт-Айленда и федеральным правительством не последовало. Когда квартету заблагорассудится вновь появиться там, где он стяжал такие успехи, его встретят наилучшим образом.
Понятно, что обе скрипки и альт принудили к молчанию виолончель, которая не прочь была бы стать причиной объявления войны и военных действий между Новым Светом и «жемчужиной Тихого океана»!
Впрочем, наши музыканты не раз уже писали во Францию, после того как их насильно водворили на плавучем острове. Их семьи перестали беспокоиться, и теперь обмен письмами осуществляется так же регулярно, как если бы его обеспечивала почтовая связь между Парижем и Нью-Йорком.
Однажды утром, 17 сентября, Фрасколен, засевший в библиотеке казино, ощутил весьма естественное желание ознакомиться с картой архипелага Помету, к которому они в данный момент направлялись. Но едва только он раскрыл атлас и его взгляд устремился на эту часть Тихого океана, как у него вырвалось невольное восклицание:
— Тысяча квинт! Как же Этель Симкоо выпутается из такого хаоса?.. Никогда ему не найти прохода среди этого нагромождения островов и островков!.. Их тут сотни!.. Как горсть щебня в луже! Он разобьется о скалы, сядет на мель, тут зацепится винтами, там испортит машину!.. И мы застрянем в этом архипелаге, который так же кишит островами, как побережье нашего Морбиана в Бретани!
Рассудительный Фрасколен совершенно прав. Однако на побережье Морбиана всего триста шестьдесят пять островов, — столько, сколько дней в году, а в архипелаге Помоту можно смело насчитать их в два раза больше. Омывающее их море огорожено поясом коралловых рифов протяженностью не менее шестисот пятидесяти миль, по данным Элизе Реклю.
Изучая карту этой группы островов, можно лишь удивляться тому, как корабль, а тем более судно такого рода, как Стандарт-Айленд, отваживается пуститься в рискованное плавание через этот архипелаг. Расположенный между 17 и 28o южной широты и между 134 и 147o западной долготы, он состоит, считая от острова Матахива до острова Питкэрна, приблизительно из тысячи островов и островков — или по крайней мере семисот.
Не удивительно, что эту группу наделяли самыми различными названиями; например, эти острова называли «Опасным архипелагом» и «Архипелагом злого моря», — ведь обилие географических названий вообще является своего рода привилегией Тихого океана; во всяком случае, эти острова именуются также «Низменные», «Туамоту», что означает «Далекие острова», «Южные», «Темные» и даже «Таинственная земля». Что касается названия Помогу, или Памоту, означающего острова «Покорившиеся», то депутация жителей архипелага, собравшаяся в 1850 году в Папеэте, столице Таити, протестовала против такого наименования. И хотя французское правительство, приняв во внимание эта возражения, выбрало из всех названий архипелага название «Туамоту», — пожалуй, лучше сохранить в нашем повествовании более известное «Помоту».
Но как ни опасно плавание в здешних краях, коммодор Симкоо не колеблется. Он знает их так хорошо, что на него можно положиться. Он маневрирует своим плавучим островом, словно это шлюпка. Он заставляет его кружиться на месте, как будто управляет им при помощи кормового весла. Фрасколен может не беспокоиться за Стандарт-Айленд: острые выступы Помоту не заденут стального кузова.
Днем 19 сентября наблюдатели обсерватории отметили на расстоянии двенадцати миль первые признаки архипелага. Острова эти на редкость низменны. Если некоторые из них возвышаются над уровнем моря метров на сорок, зато семьдесят четыре островка выступают из воды не более чем на метр и дважды в сутки затоплялись бы морем, если бы сила прилива не была здесь так ничтожно мала. Все прочие острова просто атоллы, опоясанные пенящейся линией прибоя, совершенно бесплодные коралловые отмели и голые рифы, расположенные в том же направлении, что и весь архипелаг.
Стандарт-Айленд приближается к архипелагу с востока, чтобы подойти к Анаа; на этом острове раньше была столица, но после того как в 1878 году ужасный ураган, пронесшийся вплоть до острова Каукура, произвел на Анаа страшные разрушения и погубил большое количество жителей, столицей стала Факарава.
Первым — в трех милях от Стандарт-Айленда — показался Вахитахи. На плавучем острове были приняты тщательные меры предосторожности, так как эти места — самая опасная часть архипелага из-за сильных течений и длинной гряды рифов, протянувшейся на восток. Вахитахи — коралловый атолл, окруженный тремя лесистыми островами; на том, который расположен с северной стороны, находится главное селение этой группы островов.
На следующий день прошли мимо острова Акити, полюбовались рифами, расцвеченными ковром из брионий, портулака, какой-то стелющейся желтоватой травы и мохнатого огуречника. От других островов архипелаг Акити отличается тем, что у него нет внутренней лагуны. Заметен он с довольно большого расстояния, так как его высота над уровнем океана больше обычной высоты коралловых островов.
На третий день показался Аменд — остров более значительных размеров, его лагуна сообщается с океанскими водами двумя проливами, перерезающими северо-западный берег.
Хотя жители Миллиард-Сити вполне удовлетворены неторопливым плаванием среди этих мест, которые они уже посещали в прошлом году, и довольствуются тем, что любуются всеми их чудесами издали, Пэншина, Ивернес и Фрасколен охотно сделали бы несколько остановок, чтобы осмотреть эти острова, построенные полипами, то есть искусственные… как и Стандарт-Айленд…
— Только, — замечает коммодор Симкоо, — наш остров движется…
— И даже слишком быстро движется! — подхватывает Пэншина. — Он нигде не останавливается!
— Он остановится на островах Хао, Анаа, Факарава, и вам, господа, будет предоставлена полная возможность осмотреть их.
На вопрос о том, каким образом возникли эти острова, Этель Симкоо отвечает, что он сторонник той наиболее распространенной точки зрения, что в этой части Тихого океана морское дно с течением времени понизилось метров на тридцать. Зоофиты, полипы нашли на подводных возвышенностях достаточно прочный фундамент для своих коралловых построек. Благодаря работе инфузорий, которые не могут жить на большой глубине, эти постройки с понижением морского дна все росли и росли ввысь. Так выступили они на поверхность океана и образовали этот архипелаг, острова которого по форме своей могут быть разделены на барьерные, бахромчатые и атоллы, — таково туземное название островов, имеющих внутреннюю лагуну. Из различных отложений прибоя образовалась почва. Ветер занес семена; на этих кольцеобразных коралловых постройках появилась растительность. Голый известняк под воздействием тропического климата покрылся травами и растениями и ощетинился кустарником и деревьями.
— И кто знает! — говорил Ивернес в порыве пророческого вдохновения. — Кто знает, может быть, материк, затопленный водами Тихого океана, поднимется на поверхность, заново отстроенный мириадами микроскопических существ? И там, где сейчас снуют парусные суда и пароходы, когда-нибудь будут мчаться на полной скорости экспрессы, связывающие между собою Старый и Новый Свет.
— Завираешься… завираешься, мой старый пророк! — возражает непочтительный Пэншина.
Как и обещал коммодор Симкоо, Стандарт-Айленд остановился 23 сентября в виду острова Хао, к которому он подошел довольно близко благодаря достаточной глубине в этом месте. Катера доставили желающих осмотреть остров через пролив на берег, который виднелся справа под сплошной сенью кокосовых пальм. На расстоянии пяти миль отсюда находится главное селение, расположенное на холме. В деревне не более двухсот — трехсот жителей, промышляющих большей частью добычей перламутра для торговых предприятий Таити. Остров изобилует панданусами и миртами мики-мики, которые первыми принялись на этой почве, где сейчас произрастают сахарный тростник, ананасы, таро, бриония, табак и в особенности кокосовые пальмы, — в громадных пальмовых рощах архипелага их более сорока тысяч.
Можно сказать, что это дерево, настоящий «дар провидения», не нуждается почти ни в каком уходе. Орех его, куда более питательный, чем плоды пандануса, является основной пищей туземцев. Этим же орехом откармливают они свиней, домашнюю птицу, а также собак, ибо туземцы очень одобряют собачьи котлеты и филе. Кроме того, кокосовый орех дает и весьма ценное масло, для чего ядро его протирают, превращают в мягкую кашицу, высушивают на солнце и кладут затем под довольно примитивный пресс. Корабли, груженные такой копрой, доставляют ее на материк, где она уже с гораздо большим эффектом перерабатывается на заводах.
О количестве населения на Помету нельзя судить по острову Хао: людей там слишком мало. По-настоящему познакомиться с туземцами члены квартета могли на острове Анаа, в виду которого Стандарт-Айленд оказался утром 27 сентября. Лишь с довольно близкого расстояния стали видны роскошные древесные заросли Анаа. Этот остров, один из самых больших в архипелаге, имеет, если мерить по его коралловому основанию, восемнадцать миль в длину и девять в ширину.
Мы уже упоминали, что после того как в 1878 году циклон опустошил этот остров, столицу архипелага пришлось перенести на Факараву. Действительно, разрушения были ужасными, но можно было предполагать, что могучая природа тропической полосы, все восстановит за несколько лет. И в самом деле, остров ожил и стал таким же, как прежде.
Остров Анаа насчитывает в настоящий момент тысячу пятьсот жителей. Своему сопернику Факараве он уступает в одном чрезвычайно важном отношении: сообщение между лагуной и морем может осуществляться здесь лишь по очень узкому фарватеру, где вода, бурля водоворотами, устремляется к океану, так как лагуна лежит выше его уровня. На Факараве, наоборот, сообщение с лагуной облегчено двумя широкими проливами — на севере и на юге. Несмотря на то, что основная торговля кокосовым маслом перенесена на Факараву, живописный остров Анаа привлекает гораздо больше туристов.
Как только Стандарт-Айленд укрепился на своей новой стоянке, многие миллиардцы отправились на сушу. Одними из первых сошли на берег Себастьен Цорн и его друзья. На этот раз виолончелист согласился принять участие в прогулке.
Прежде всего направились в деревню Туахора, ознакомившись предварительно с условиями возникновения острова и его формацией, общими для всего архипелага. Здесь ширина известкового кольца равняется четырем-пяти метрам, берега острова, обрывистые со стороны моря, отлого спускаются к внутренней лагуне, окружность которой около ста миль, — как на Рероа и Факараве. На кольце этого атолла теснится множество кокосовых пальм — главное, если не сказать единственное, богатство острова, и под сенью их листвы ютятся хижины туземцев.
К селению Туахора ведет песчаная, ослепительно белая дорога. С тех пор как остров Анаа перестал быть столицей, французский резидент архипелага уже там не живет. Но его дом, окруженный невысокой стеной, стоит по-прежнему. На крыше казармы, где помещается маленький гарнизон под командованием сержанта морской пехоты, развевается трехцветный флаг.
Жилища Туахоры достойны всяческого одобрения. Это уже не просто хижины, а удобные, чистые и неплохо меблированные домики, построенные обычно на фундаменте из кораллов. Крыша выстлана листьями пандануса, из этого же ценного дерева сделаны двери и окна. Часто домики окружены огородами; усердные туземцы привозят для них плодородную землю, и они имеют поистине чарующий вид.
Хотя у этих туземцев, с их довольно темной кожей, менее примечательный тип, чем у жителей Маркизских островов, хотя лица у них не столь выразительны и нравом они менее добродушны, все же они являются характерными представителями населения Экваториальной Океании. К тому же они умны, трудолюбивы и, вероятно, будут более успешно сопротивляться физическому вырождению, угрожающему туземным племенам Тихого океана.
Основной их промысел, — как мог в том убедиться Фрасколен, — производство кокосового масла. Недаром же в рощах архипелага такое большое количество кокосовых пальм. Деревья эти разрастаются так же быстро, как коралловые образования на поверхности атоллов. Но у пальм есть враг, с которым нашим парижанам пришлось познакомиться, когда они отдыхали, растянувшись на берегу внутреннего озера, чьи зеленые воды представляют разительный контраст с лазурью окружающего моря.
Вдруг им почудился какой-то непонятный шорох, будто в траве что-то ползло.
Оказалось, что это был краб чудовищной величины.
Они поспешно вскочили, затем принялись рассматривать краба.
— Мерзкая тварь!.. — воскликнул Ивернес.
— Даже для краба! — добавил Фрасколен.
Это действительно был краб, которого туземцы называют «бирго» и который в изобилии водится на островах. Вместо передних лап у него две огромные клешни, два резака; с их помощью он ловко открывает орехи — свою излюбленную пищу. Бирго живут в глубоких норах, вырытых между корнями деревьев и выложенных в качестве подстилки волокнами от кокосовой скорлупы. По ночам они отправляются на поиски упавших орехов, карабкаются по стволам до кроны кокосовых пальм и даже сбивают плоды.
— Наверное, — говорит Пэншина, — этого краба мучил поистине волчий голод, если он решился в яркий полдень покинуть свое темное убежище.
Музыканты не трогают животное, желая понаблюдать за его действиями. Краб обнаруживает в кустарнике большой орех. Сперва он обдирает с него волокна; очистив орех, он начинает обрабатывать толстую скорлупу, молотя клешнями по одному и тому же месту. Проделав отверстие, бирго выбирает из скорлупы мякоть, пуская в ход тоненькие задние лапки.
— Совершенно ясно, — замечает Ивернес, — что природа приспособила бирго как раз для того, чтобы открывать кокосовые орехи.
— Что она создала кокосовый орех для пропитания бирго, — добавляет Фрасколен.
— А что, если мы нарушим предначертания природы и не дадим крабу съесть орех, а ореху — помешаем быть съеденным крабом?.. — предлагает Пэншина.
— Пожалуйста, не надо ему мешать, — говорит Ивернес. — Пусть даже бирго не думает худо о путешествующих парижанах.
Все соглашаются, и краб, который несомненно бросал гневные взгляды на Пэншина, с благодарностью смотрит теперь на первую скрипку Концертного квартета.
После шестидесятичасовой стоянки у Анаа Стандарт-Айленд отплывает в северном направлении. Он пробирается между бесчисленными островами и островками, и коммодор Симкоо уверенной рукой ведет его по этому узкому фарватеру. Понятно, что жители Миллиард-Сити покидают город и большую часть времени проводят на побережье и около батареи Волнореза. На пути Стандарт-Айленда все время попадаются острова, которые плавают на водной поверхности, словно зеленые корзины с цветами. Все это напоминает цветочный рынок на каком-нибудь канале в Голландии. Многочисленные пироги шныряют вблизи обоих портов; доступ туда им не разрешен, — на этот счет таможенная охрана имеет строжайший приказ. Часто, когда Стандарт-Айленд проходит на совсем близком расстоянии от коралловых берегов, к нему подплывают туземные женщины. Если они не появляются вместе с мужчинами в лодках, то потому лишь, что лодки для помотуанских представительниц прекрасного пола — табу и им строго запрещено в них садиться.
Четвертого октября Стандарт-Айленд останавливается перед островом Факарава у входа в южный пролив. Еще до того как лодки и катера начали перевозить на сушу гостей с плавучего острова, в Штирборт-Харбор прибыл французский резидент, которого губернатор распорядился доставить в мэрию.
Свидание протекает вполне дружественно. У Сайреса Бикерстафа весьма официальный вид, как того и требуют подобные церемонии. Резидент, пожилой офицер морской пехоты, не остается в долгу. Чопорности, важности, достоинства и «деревянности» как с той, так и с другой стороны больше чем достаточно.
После приема резиденту предложено осмотреть Миллиард-Сити, который по поручению губернатора показывает ему Калистус Мэнбар. Наши парижане и Атаназ Доремюс в качестве французских граждан пожелали сопровождать г-на директора. Для резидента — большая радость провести время в обществе соотечественников.
На следующий день губернатор Стандарт-Айленда отправляется на Факараву с ответным визитом к старому офицеру, и вновь оба принимают торжественный вид. Сходит на берег и квартет и направляется в резиденцию. Она представляет собою весьма простую постройку, в которой размещен гарнизон, состоящий из двенадцати старых матросов. На мачте перед домом развевается французский флаг.
Хотя Факарава и сделалась, как мы уже говорили, столицей архипелага, все-таки она решительно уступает своей сопернице Анаа. Главное селение не столь живописно расположено под зеленой сенью деревьев, и население здесь ведет не столь оседлый образ жизни: кроме производства кокосового масла, центром которого является Факарава, жители занимаются также ловлей раковин-жемчужниц. Торговля перламутром заставляет их бывать на соседнем острове Тоау, где для этого промысла имеется все необходимое оборудование. Туземцы смело ныряют в воду и не боятся двадцати — тридцатиметровых глубин, так как привыкли хорошо переносить большое давление и способны удерживать дыхание больше минуты.
Кое-кому из них было разрешено предложить именитым гражданам Миллиард-Сити жемчуг и перламутр. Конечно, драгоценностей у богачей города и без того хватает. Но в естественном, необработанном виде жемчуг не так часто встречается, и уж раз такая возможность представилась, миллиардцы расхватывают добычу искателей жемчуга по неслыханным ценам. Если миссис Танкердон покупает очень ценную жемчужину, то, разумеется, и миссис Коверли должна последовать ее примеру. К счастью, это не аукцион, где за редкостную вещь набивают цену, иначе неизвестно, до чего бы дошла эта цена. Другие семьи бросаются подражать своим друзьям, и в тот день жителям Факаравы, как говорится на море, «привалило в сети».
Дней через десять, 13 октября на рассвете, «жемчужина Тихого океана» выходит в море. Покинув столицу, она достигает западных пределов архипелага. Коммодору. Симкоо больше не надо страшиться невероятного скопления островов и островков, рифов и атоллов. Он без особых помех вышел из пределов «Злого моря». Перед плавучим островом простирается та часть Тихого океана, протяженностью в четыре градуса, которая отделяет архипелаг Помоту от островов Общества. Взяв направление на юго-запад, Стандарт-Айленд, движимый своими машинами мощностью в десять миллионов лошадиных сил, направляется к острову, столь поэтически прославленному Бугенвилем, — к волшебному Таити.
13. СТОЯНКА НА ТАИТИ
Архипелаг Общества, или Таити, простирается между 15o52' и 17o49' южной широты и 150o8' и 156o30' западной долготы от Парижского меридиана. Поверхность его составляет две тысячи двести квадратных километров.
Его образуют две группы островов: первая — Наветренные — Таити, или Тахити-Тахаа, Тапаманоа, Эймео, или Муреа, Тетиароа, Мехетиа, которые находятся под протекторатом Франции, и вторая — Подветренные — Тубуаи, Ману, Хуахине, Раиатеа и Тахаа, Борабора, Мату-Ити, Маупити, Мопелиа, Беллинсгаузена, Силли, находящиеся под управлением туземных властителей.
Англичане именуют их островами Георга, хотя Кук, который их открыл, назвал эти острова архипелагом Общества, в честь Королевского общества в Лондоне. Расположенная в двухстах пятидесяти морских милях от Маркизских островов, эта группа согласно различным переписям, сделанным за последнее время, насчитывает всего сорок тысяч жителей — иностранцев и туземцев.
Если подходить с северо-востока, первым из Наветренных островов возникает перед глазами мореплавателей Таити. Наблюдатели обсерватории замечают его с далекого расстояния благодаря горе Манао (что значит «Корона»), возвышающейся на тысячу двести тридцать девять метров над уровнем моря.
Переход совершился безо всяких происшествий. Подгоняемый пассатными ветрами, Стандарт-Айленд плыл все дальше по изумительным водам, над которыми солнце совершает свой путь к тропику Козерога.
Через два месяца с небольшим лучезарное светило достигнет тропика и двинется к линии экватора; в течение-нескольких недель жители плавучего острова будут изнывать от жары и в полдень видеть над собою солнце в зените; затем остров пойдет следом за солнцем дальше, как собака бежит за хозяином, — на должном расстоянии от него.
Жители Миллиард-Сити делают стоянку на Таити впервые. В прошлом году плавание началось слишком поздно. Покинув Помоту, Стандарт-Айленд не пошел дальше на запад, а вернулся к экватору. Между тем архипелаг Общества — самая красивая группа островов на Тихом океане. В его водах наши парижане еще более оценят все преимущества путешествия на плавучем острове, который волен останавливаться, где захочет, и наслаждаться каким угодно климатом.
— Так-то оно так!.. Но посмотрим, чем кончится вся эта нелепая авантюра, — вот обычный припев Себастьена Цорна.
— Лишь бы она никогда не кончалась, больше мне ничего не надо! — восклицает Ивернес.
Семнадцатого октября на заре Стандарт-Айленд уже находится в виду Таити. Перед ним — северный берег. Ночью видны огни маяка на мысе Венус. За один день можно добраться до столицы острова, Папеэте, расположенной к северо-западу от мыса. Однако на совете именитых граждан, под председательством губернатора, голоса разделились, как это водится при наличии двух равновеликих лагерей. Одни, во главе с Джемом Танкердоном, предлагали держать путь на запад, другие, которых возглавляет Нэт Коверли, высказывались за путь на восток. Сайрес Бикерстаф, чье мнение является решающим в случае, если голоса разделяются поровну, постановил, что Стандарт-Айленд направится к Папеэте, обогнув остров с юга. Это решение могло лишь обрадовать квартет, так как давало нашим музыкантам возможность увидеть во всей красе эту жемчужину Тихого океана. Новую Киферу, как назвал ее Бугенвиль.
Таити занимает площадь в сто четыре тысячи двести пятнадцать гектаров — почти в девять раз больше площади Парижа. Его население, которое в 1875 году состояло из семи тысяч шестисот человек туземцев, трехсот французов и тысячи человек иностранцев, в настоящее время уменьшилось до семи тысяч жителей. По форме своей остров очень напоминает лежащую бутылочную тыкву, причем широкой частью бутылки является основная часть острова, а «горлышком» — узкий перешеек Таравао, соединенный с полуостровом Таиарапу.
Это сравнение сделал Фрасколен, изучая крупномасштабную карту архипелага, а приятели нашли его настолько удачным, что так и окрестили Таити «Тихоокеанской тыквой».
Со времени установления протектората, 9 сентября 1842 года, Таити в административном отношении разделяется на шесть областей, распадающихся в свою очередь на двадцать один округ. Тут Уместно напомнить о раздорах между адмиралом Дюпети-Туаром, королевой Помаре и Англией, возникших вследствие подстрекательства гнусного торговца библиями и хлопчатобумажными тканями, именовавшегося Притчардом и так остроумно высмеянного в «Осах» Альфонса Карра.
Его образуют две группы островов: первая — Наветренные — Таити, или Тахити-Тахаа, Тапаманоа, Эймео, или Муреа, Тетиароа, Мехетиа, которые находятся под протекторатом Франции, и вторая — Подветренные — Тубуаи, Ману, Хуахине, Раиатеа и Тахаа, Борабора, Мату-Ити, Маупити, Мопелиа, Беллинсгаузена, Силли, находящиеся под управлением туземных властителей.
Англичане именуют их островами Георга, хотя Кук, который их открыл, назвал эти острова архипелагом Общества, в честь Королевского общества в Лондоне. Расположенная в двухстах пятидесяти морских милях от Маркизских островов, эта группа согласно различным переписям, сделанным за последнее время, насчитывает всего сорок тысяч жителей — иностранцев и туземцев.
Если подходить с северо-востока, первым из Наветренных островов возникает перед глазами мореплавателей Таити. Наблюдатели обсерватории замечают его с далекого расстояния благодаря горе Манао (что значит «Корона»), возвышающейся на тысячу двести тридцать девять метров над уровнем моря.
Переход совершился безо всяких происшествий. Подгоняемый пассатными ветрами, Стандарт-Айленд плыл все дальше по изумительным водам, над которыми солнце совершает свой путь к тропику Козерога.
Через два месяца с небольшим лучезарное светило достигнет тропика и двинется к линии экватора; в течение-нескольких недель жители плавучего острова будут изнывать от жары и в полдень видеть над собою солнце в зените; затем остров пойдет следом за солнцем дальше, как собака бежит за хозяином, — на должном расстоянии от него.
Жители Миллиард-Сити делают стоянку на Таити впервые. В прошлом году плавание началось слишком поздно. Покинув Помоту, Стандарт-Айленд не пошел дальше на запад, а вернулся к экватору. Между тем архипелаг Общества — самая красивая группа островов на Тихом океане. В его водах наши парижане еще более оценят все преимущества путешествия на плавучем острове, который волен останавливаться, где захочет, и наслаждаться каким угодно климатом.
— Так-то оно так!.. Но посмотрим, чем кончится вся эта нелепая авантюра, — вот обычный припев Себастьена Цорна.
— Лишь бы она никогда не кончалась, больше мне ничего не надо! — восклицает Ивернес.
Семнадцатого октября на заре Стандарт-Айленд уже находится в виду Таити. Перед ним — северный берег. Ночью видны огни маяка на мысе Венус. За один день можно добраться до столицы острова, Папеэте, расположенной к северо-западу от мыса. Однако на совете именитых граждан, под председательством губернатора, голоса разделились, как это водится при наличии двух равновеликих лагерей. Одни, во главе с Джемом Танкердоном, предлагали держать путь на запад, другие, которых возглавляет Нэт Коверли, высказывались за путь на восток. Сайрес Бикерстаф, чье мнение является решающим в случае, если голоса разделяются поровну, постановил, что Стандарт-Айленд направится к Папеэте, обогнув остров с юга. Это решение могло лишь обрадовать квартет, так как давало нашим музыкантам возможность увидеть во всей красе эту жемчужину Тихого океана. Новую Киферу, как назвал ее Бугенвиль.
Таити занимает площадь в сто четыре тысячи двести пятнадцать гектаров — почти в девять раз больше площади Парижа. Его население, которое в 1875 году состояло из семи тысяч шестисот человек туземцев, трехсот французов и тысячи человек иностранцев, в настоящее время уменьшилось до семи тысяч жителей. По форме своей остров очень напоминает лежащую бутылочную тыкву, причем широкой частью бутылки является основная часть острова, а «горлышком» — узкий перешеек Таравао, соединенный с полуостровом Таиарапу.
Это сравнение сделал Фрасколен, изучая крупномасштабную карту архипелага, а приятели нашли его настолько удачным, что так и окрестили Таити «Тихоокеанской тыквой».
Со времени установления протектората, 9 сентября 1842 года, Таити в административном отношении разделяется на шесть областей, распадающихся в свою очередь на двадцать один округ. Тут Уместно напомнить о раздорах между адмиралом Дюпети-Туаром, королевой Помаре и Англией, возникших вследствие подстрекательства гнусного торговца библиями и хлопчатобумажными тканями, именовавшегося Притчардом и так остроумно высмеянного в «Осах» Альфонса Карра.