Страница:
— Пусть меня повесят, если я догадаюсь! — отвечает Ивернес.
— Совсем не тем, что я попаду на закуску туземцам!.. Нет! Обиднее всего было знать, что тебя сожрет дикарь во фраке, в синем фраке с золотыми пуговицами… с зонтиком под мышкой… с безобразным британским зонтиком!
10. СМЕНА ВЛАДЕЛЬЦЕВ
— Совсем не тем, что я попаду на закуску туземцам!.. Нет! Обиднее всего было знать, что тебя сожрет дикарь во фраке, в синем фраке с золотыми пуговицами… с зонтиком под мышкой… с безобразным британским зонтиком!
10. СМЕНА ВЛАДЕЛЬЦЕВ
Отплытие Стандарт-Айленда назначено на 2 февраля. Накануне, закончив свои экскурсии, все туристы вернулись в Миллиард-Сити. История с Пэншина наделала много шуму. Концертный квартет вызывает у всех такую симпатию, что все население «жемчужины Тихого океана» собиралось броситься на выручку Пэншина. Совет именитых граждан полностью одобрил энергичные действия Сайреса Бикерстафа. Газеты расточали ему хвалы. И Пэншина нежданно-негаданно стал героем дня. Подумать только, — альт, едва не закончивший своей артистической карьеры в желудке фиджийского вождя!.. Теперь он охотно соглашается с тем, что туземцы Вити-Леву не совсем отреклись от своих людоедских вкусов. Ведь, по их мнению, человечина — блюдо превкусное, а проклятый Пэншина на вид очень аппетитен!
На заре Стандарт-Айленд трогается с места и берет курс на Новые Гебриды. Делая такой крюк, он отклоняется от своего обычного пути на десять градусов, то есть на двести миль к западу. Но это неизбежно, поскольку предполагается высадить на Новых Гебридах капитана Сароля и его товарищей. Впрочем, жалеть об этом не приходится. Все рады помочь молодцам, проявившим такую храбрость во время облавы на зверей. И как они счастливы, что, наконец, попадут к себе на родину после столь продолжительного отсутствия! Для миллиардцев же это будет предлогом посетить острова, которых они еще не знают.
Стандарт-Айленд нарочно плывет очень медленно в расчете на то, чтобы именно здесь, между Фиджи и Новыми Гебридами, на 170o35' восточной долготы и 19o13' южной широты, встретить пароход из Марселя, зафрахтованный Танкердоном и Коверли.
Разумеется, сейчас все только и заняты предстоящей свадьбой Уолтера и мисс Ди. Да и можно ли думать о чем-нибудь другом? У Калистуса Мэнбара нет ни одной свободной минуты. Он подготовляет и обдумывает различные подробности такого празднества, какого еще не бывало на плавучем острове. Никто не удивится, если от подобной работы он похудеет.
В среднем Стандарт-Айленд проходит не более двадцати — двадцати пяти километров в сутки. В пути юн еще раз приближается к Вити-Леву, чудесные берега которого окаймлены роскошными темно-зелеными лесами. Три дня уходит на плавание по спокойным водам от острова Ванара до Круглого острова. Пролив, носящий на картах название этого последнего, открывает «жемчужине Тихого океана» широкий проход, куда она и проникает без малейших затруднений. Множество потревоженных китов в испуге налетают на стальной корпус Стандарт-Айленда, содрогающийся от этих ударов. Но беспокоиться нечего: стальные стенки отсеков прочны и аварии можно не опасаться.
Наконец, 6-го в середине дня за горизонтом скрываются последние высоты Фиджи. В этот миг плавучий остров покидает полинезийскую и входит в меланезийскую область Тихого океана.
В течение последующих трех дней Стандарт-Айленд, достигнув девятнадцатого градуса южной широты, продолжает плыть на запад. 10 февраля он уже в тех местах, где к нему должен подойти пароход из Европы. Место встречи обозначено на картах, вывешенных в Миллиард-Сити, и известно всем его жителям. Наблюдатели обсерватории бдительно следят за горизонтом. Его обшаривают сотни подзорных труб и биноклей, и как только корабль будет замечен… Весь город в ожидании… Это совсем как пролог пьесы, в развязке которой, к великому удовольствию публики, состоится свадьба мисс Ди Коверли с Уолтером Танкердоном!
Теперь Стандарт-Айленду надо только удерживаться на месте, наперекор течениям этих морей, зажатых между архипелагами. Коммодор Симкоо отдает соответствующие распоряжения, и его офицеры следят за их выполнением.
— Ситуация и в самом деле очень занятна, — заявил в тот день Ивернес.
Это было во время двух часов far niente, которые он и его товарищи разрешают себе после полуденного завтрака.
— Да, — отвечает Фрасколен, — и нам не придется пожалеть о плаванье на борту Стандарт-Айленда… что бы ни думал на этот счет наш друг Цорн…
— С его вечным пиликаньем… в минорном тоне! — добавляет Пэншина.
— Да… особенно когда плаванье это, наконец, окончится, — отвечает виолончелист, — и мы положим в карман последнюю четверть своего гонорара, который честно заработали…
— Да, — говорит Ивернес, — со дня отъезда Компания выплатила нам уже три четверти, и я очень одобряю нашего драгоценного казначея Фрасколена за то, что эту круглую сумму он отослал в Нью-Йоркский банк.
Действительно, драгоценный казначеи счел благоразумным поместить эти деньги через посредство банкиров Миллиард-Сити в одну из наиболее солидных касс Союза. Не то, чтобы он чего-либо опасался, а просто касса, постоянно пребывающая на одном месте, как-то надежнее кассы, плавающей над обычными для Тихого океана глубинами в пять-шесть тысяч метров.
Именно во время этой беседы, среди благоухания вьющихся дымков от сигар и трубок, Ивернесу пришло в голову следующее соображение:
— Свадебные празднества, друзья мои, будут, по всей видимости, великолепны. Известно, что наш директор не щадит ни своего воображения, ни трудов. Хлынет долларовый дождь, и я не сомневаюсь, что из фонтанов Миллиард-Сити потекут самые лучшие вина. Но знаете, чего на этой церемонии будет не хватать?
— Золотого водопада, стекающего с бриллиантовых скал! — восклицает Пэншина.
— Нет, — отвечает Ивернес, — кантаты…
— Кантаты?.. — переспрашивает Фрасколен.
— Конечно, — говорит Ивернес. — Музыка будет, мы исполним самые подходящие к случаю номера своего репертуара… но если не будет кантаты, свадебной песни, эпиталамы в честь новобрачных…
— Почему же нет, Ивернес? — говорит Фрасколен. — Если ты возьмешь на себя труд рифмовать «пламень» и «камень», «любовь» и «вновь» на концах двенадцати строчек разной длины, то Себастьен Цорн, который уже проявил себя в качестве композитора, охотно положит твои стихи на музыку.
— Прекрасная идея! — восклицает Пэншина. — Тебе это подходит, старый брюзга?.. Что-нибудь этакое очень свадебное, с большим количеством spiccato, allegro, molto agitato note 34 и исступленной кодой… по пять долларов за ноту…
— Нет… на этот раз… даром… — отвечает Фрасколен. — Это будет лепта Концертного квартета богатеям Стандарт-Айленда.
Вопрос решен, и виолончелист заявляет, что он готов молить о вдохновении бога музыки, если божество поэзии прольет вдохновение в сердце Ивернеса.
Это благородное сотрудничество и должно породить кантату кантат в подражание библейской «Песне песней» и в честь брачного союза между Танкердонами и Коверли.
После полудня, 10 февраля, распространился слух, что на горизонте показался большой пароход, идущий с северо-востока. Национальной принадлежности его распознать пока нельзя, так как он находится на расстоянии» десяти миль, а на море начинают как раз спускаться сумерки.
Похоже на то, что пароход набирает скорость, и уже можно с уверенностью сказать, что он направляется к Стандарт-Айленду. Вероятно, он причалит только завтра на заре.
Новость производит неописуемое впечатление. Особенно возбуждают воображение женщин мысли о чудесных произведениях ювелиров, портных, модисток и художников, которые везет этот корабль, ставший огромной свадебной корзиной… в пятьсот — шестьсот лошадиных сил.
Ошибки быть не может. Корабль действительно направляется к Стандарт-Айленду. И наутро, обогнув мол Штирборт-Харбора, он выкинул флаг «Стандарт-Айленд компани».
И вдруг — вторая новость, сообщенная по телефону в Миллиард-Сити: флаг парохода приспущен.
Что случилось?.. Какое-нибудь несчастье… кто-нибудь умер в пути?.. Это послужило бы дурным предзнаменованием для свадьбы, которая должна упрочить будущее Стандарт-Айленда.
Но это еще не все: судно, о котором идет речь, не то, которое ожидали, и прибыло оно не из Европы, а от берегов Америки, из бухты Магдалены. Впрочем, пароход со свадебными подарками еще не запаздывает. Ведь свадьба назначена на 27-е, а сейчас только 11 февраля, — он еще успеет прийти.
Но что же означает появление этого корабля?.. Какие новости он привез?.. Почему флаг приспущен? Зачем Компания направила корабль в район Новых Гебрид навстречу Стандарт-Айленду?
Может быть, он привез миллиардцам какое-то срочное сообщение исключительной важности?..
Так оно и есть. Скоро все выяснится.
Едва пароход успел причалить к пристани, как с него сходит пассажир.
Это один из главных агентов Компании. Он отказывается отвечать на нетерпеливые расспросы множества любопытных, собравшихся на дамбе Штирборт-Харбора.
Электрический поезд вот-вот отойдет, и, не теряя времени, агент вскакивает в один из вагонов.
Через десять минут агент прибывает в мэрию, просит аудиенции у губернатора «по неотложному делу» и сразу же получает ее.
Сайрес Бикерстаф принимает его в своем кабинете, за плотно запертой дверью.
Не проходит и четверти часа, как все тридцать членов совета именитых граждан извещены по телефону о необходимости срочно прибыть на заседание.
Между тем у людей, и в портах и в городе, тревога, сменившая любопытство, разыгралась не на шутку и достигла крайних пределов.
Без двадцати восемь под председательством губернатора, при котором находятся оба его помощника, собирается совет, и агент делает следующее сообщение:
— Двадцать третьего января «Стандарт-Айленд компани лимитед» потерпела финансовый крах, и мистер Уильям Т.Померинг облечен всеми полномочиями для ликвидации ее дел в целях соблюдения интересов означенной Компании.
Прибывший агент и есть мистер Уильям Т.Померинг, на которого возложены все эти функции.
Новость быстро распространяется, но, по правде сказать, она не производит того впечатления, какое произвела бы в Европе. Подумаешь! Ведь Стандарт-Айленд — по выражению Пэншина — это кусок от одного из листов партитуры Американских Соединенных Штатов! Финансовый крах не такая вещь, которая может удивить американцев и тем более застать их врасплох… Ведь это одна из естественных фаз деловой жизни… Случай вполне допустимый, с которым все мирятся. И миллиардцы смотрят на дело со свойственным им хладнокровием. Так, значит, Компания лопнула… Ну что ж, это бывает и с самыми солидными фирмами. Пассив значителен?.. Весьма значителен, как видно из баланса, предъявленного агентом по ликвидации: пятьсот миллионов долларов… или два миллиарда пятьсот миллионов франков… А что привело к краху?.. Спекуляция, — безрассудная, пожалуй, раз она так плохо кончилась, а ведь она могла и удаться… Громадное дело… постройка нового города в штате Арканзас… Но внезапно произошло геологическое смещение, которое невозможно было предусмотреть… В конце концов Компания здесь ни при чем, и если почва уходит из-под ног, то следует ли удивляться, что акционеры проваливаются вместе с ней?.. Уж на что Европа кажется прочной, а и с ней может когда-нибудь приключиться такое… Но со Стандарт-Айлендом ничего подобного произойти не может, — и разве это не победоносное свидетельство его преимуществ над материками и островами, прикованными к земной поверхности?
Самое главное — действовать. Актив Компании состоит hic et nunc note 35 из стоимости плавучего острова, его остова, заводов, особняков, зданий, плантаций, флотилии, — словом, из всего, что, вместе взятое, составляет самоходную конструкцию инженера Уильяма Терсена, и, кроме того, из учреждений, находящихся в бухте Магдалены. А что, если образуется новое общество, которое откупит его, так сказать, оптом, в результате полюбовного соглашения или с аукциона?.. Да… так и будет сделано, и все полученное от этой продажи пойдет на ликвидацию долгов Компании. Но вызывает ли создание нового Общества необходимость прибегнуть к помощи чужих капиталов?.. Разве миллиардцы недостаточно богаты, чтобы приобрести Стандарт-Айленд на свои собственные средства?.. Не лучше ли из простых жильцов превратиться во владельцев «жемчужины Тихого, океана»?.. Неужели они станут управлять своим имуществом хуже, чем Компания, только что потерпевшая крах?
Сколько миллиардов имеется в бумажниках членов совета, всем хорошо известно. Сходятся на том, что надо купить Стандарт-Айленд и притом незамедлительно. Имеет ли агент по ликвидации соответствующие полномочия?.. О да, имеет. Впрочем, если уж Компания и надеется немедля найти где-нибудь суммы, нужные ей для своей ликвидации, так именно в карманах именитых особ Миллиард-Сити, многие из которых уже состоят в числе самых богатых акционеров. Теперь, когда соперничество между двумя главными семьями и двумя частями города прекратилось, все пойдет как по маслу. В Соединенных Штатах сделки заключаются быстро. Средства для покупки собираются тут же, на месте. По мнению совета именитых граждан, незачем прибегать к подписке. Джем Танкердон, Нэт Коверли и еще кое-кто, сложившись, предлагают четыреста миллионов долларов. Впрочем, торговаться насчет цены не приходится… Хочешь — бери, не хочешь — не надо… и агент по ликвидации берет.
Совет собрался в зале мэрии в восемь тринадцать. В девять сорок семь заседание закончилось, и Стандарт-Айленд перешел в руки двух «сверхбогачей» Миллиард-Сити и их присных под фамилией «Джем Танкердон, Нэт Коверли и Кo».
Подобно тому как сообщение о крахе Компании, можно сказать, ничуть не смутило население плавучего острова, точно так же не произвело особого впечатления известие о приобретении Стандарт-Айленда главнейшими из именитых граждан. Все находят, что это в порядке вещей, и если бы пришлось собрать еще более значительную сумму, за деньгами дело не стало бы. Миллиардцы вполне довольны тем, что теперь, наконец, они «дома» и что во всяком случае они не зависят ни от какой посторонней компании.
В тот же день в парке устраивается общее собрание; по этому вопросу вносится предложение, встреченное многократными криками «ура!» и «гип-гип!». Тут же называют делегатов, и к Танкердону и Коверли направляется депутация.
Она принята вполне милостиво и получает обещание, что в правилах, порядках и обычаях Стандарт-Айленда не последует никаких изменений. Администрация будет та же! Все служащие останутся на своих местах, все рабочие на своей работе.
Да и могло ли быть иначе?
Следовательно, в ведении коммодора Этеля Симкоо остаются все навигационные функции, то есть верховное руководство перемещением Стандарт-Айленда, согласно маршрутам, установленным советом именитых граждан. Не произойдет никаких перемен и в командовании милицией, которое остается за полковником Стьюартом; в обслуживании обсерватории тоже не предполагается никаких изменений. Королю Малекарлии не угрожает потеря должности астронома. Ни в обоих портах, ни на энергетических установках, ни в управлении городским хозяйством никого не сместят с занимаемой им должности. Даже Атаназ Доремюс, несмотря на всю свою бесполезность, не получает расчета, хотя у г-на учителя грации и хороших манер по-прежнему нет учеников.
Само собой разумеется, что ничто не изменяется и в договоре, заключенном с Концертным квартетом, который до конца плавания будет получать неслыханное вознаграждение, назначенное ему при найме.
— Эти люди просто необыкновенны! — говорит Фрасколен, узнав, что дело улажено ко всеобщему удовольствию.
— Все потому, что миллиард у них — разменная монета! — отвечает Пэншина.
— Может быть, нам следовало бы воспользоваться переменой владельцев, чтобы отказаться от договора… — предлагает Себастьен Цорн, который упорно сохраняет свое предубеждение против Стандарт-Айленда.
— Отказаться! — восклицает «Его высочество». — А ну-ка, попробуй только!
И сжав левую руку так, точно в кулаке у него гриф инструмента, он угрожает нанести виолончелисту добрый удар со скоростью не меньше восьми метров пятидесяти сантиметров в секунду.
Однако в положении губернатора все же последуют известные изменения. Сайрес Бикерстаф, как прямой представитель «Стандарт-Айленд компани», считает необходимым отказаться от своего поста. При настоящем положении вещей это решение представляется, в общем, довольно логичным. Поэтому отставка его принята, но с соблюдением самых почетных для губернатора условий. Что касается двух его помощников, Бартелеми Рэджа и Хабли Харкура, которые, будучи крупными акционерами Компании, почти разорены ее банкротством, то они намерены покинуть плавучий остров с одним из ближайших пароходов.
Все же Сайрес Бикерстаф соглашается остаться во главе муниципального управления до конца плавания.
Так свершилась без шума, без споров, без волнений, без борьбы важнейшая операция — переход Стандарт-Айленда из одних рук в другие. Все было проделано так разумно и так быстро, что агент по ликвидации в тот же день снова сел на пароход, забрав с собою подписи главных покупателей и гарантию совета именитых граждан.
Что касается необычайно важной личности, именуемой «Калистус Мэнбар, директор управления искусств и развлечений», то он попросту утвержден в своих прежних функциях, с тем же жалованьем и привилегиями. Да, по правде сказать, можно ли найти заместителя такому незаменимому человеку?
— Ну, — говорит Фрасколен, — все идет к лучшему, будущее Стандарт-Айленда обеспечено, ему ничего больше не грозит.
— Поживем — увидим, — бормочет упрямый виолончелист.
Вот при каких новых обстоятельствах совершится бракосочетание Уолтера Танкердона с мисс Ди Коверли. Обе семьи будут соединены денежными интересами, которые в Америке, как, впрочем, повсюду, образуют самые прочные социальные связи. Теперь граждане Стандарт-Айленда обретут полную уверенность в своем благополучии! С той минуты, как остров перешел во владение виднейших граждан Миллиард-Сити, он как бы обрел еще большую независимость, стал в еще большей мере хозяином своей судьбы! Если раньше некий причальный канат привязывал его к бухте Магдалены в Соединенных Штатах, то теперь этот канат разорван!
И вот начинаются сплошные празднества!
Нужно ли еще говорить о радости жениха и невесты, пытаться выразить невыразимое? Как рассказать о том сиянии счастья, которое их окружает? Они не расстаются друг с другом. То, что представлялось во всех отношениях подходящим браком и для Уолтера Танкердона и для мисс Ди Коверли, в действительности оказалось браком по любви. Оба испытывали друг к другу чувство — да не усомнится в этом никто, — в котором расчет не играет ни малейшей роли. И у молодого человека и у девушки — все те качества, которые должны обеспечить им блаженнейшее существование. Уолтер — золотая душа, и, поверьте, что душа мисс Ди сделана из того же металла, — разумеется, в метафорическом смысле, а не в материальном, что при их миллионах было бы тоже вполне уместно. Они созданы друг для друга, и никогда еще это избитое выражение не было так кстати. Они считают дни, они считают часы, отделяющие их от вожделенной даты — 27 февраля. Они жалеют лишь об одном, — что Стандарт-Айленд не направляется к сто восьмидесятому градусу долготы, ибо если бы он шел теперь с запада, то в календаре пришлось бы зачеркнуть одни сутки. Счастье молодоженов стало бы на один день ближе. Но нет! Церемония совершится только у Новых Гебрид, и с этим надо примириться.
Заметим, кстати, что корабль, груженный всеми чудесами Европы, «корабль
— свадебная корзина», еще не пришел. Правда, жених и невеста охотно обошлись бы безо всех этих великолепных вещей: зачем им такая почти царская роскошь? Они одаряют друг друга любовью, и чего им больше желать?
Но семьи, друзья, все население Стандарт-Айленда хотят, чтобы свадебная церемония была обставлена с наивозможной пышностью. Поэтому бинокли упорно вперяются в восточный горизонт. Джем Танкердон и Нэт Коверли даже обещали большое вознаграждение тому, кто первым увидит этот пароход, гребной винт которого, по мнению нетерпеливой публики, вращается недостаточно быстро.
Тем временем разрабатывается со всей тщательностью программа празднества. В ней предусмотрены игры, приемы, двойная религиозная церемония — в протестантском храме и в католическом соборе, званый вечер в мэрии, фестиваль в парке. Калистус Мэнбар хозяйским глазом наблюдает за всем, он старается изо всех сил, он не щадит себя, можно сказать — он просто губит свое здоровье. Но что поделаешь! Его увлекает темперамент, и остановить его теперь так же трудно, как поезд, мчащийся на всех парах.
Готова и предназначенная для этого события кантата. Ивернес в качестве поэта и Себастьен Цорн в качестве композитора показали себя достойными друг друга. Ее исполнит специально основанная хоровая капелла. Впечатление будет тем сильнее, что кантата грянет вечером, в сквере обсерватории, ярко освещенном электричеством. Затем молодожены предстанут перед чиновником, ведающим регистрацией браков, а религиозный обряд будет совершен в полночь среди волшебных огней, которые заблистают над Миллиард-Сити.
Наконец ожидаемый корабль появился на горизонте. Один из наблюдателей Штирборт-Харбора по праву получает в награду солидное количество долларов.
Девятнадцатого февраля в девять утра пароход подходит к молу, и тотчас же начинается разгрузка.
Не стоит подробно перечислять все предметы, драгоценности, платья, модные вещи, произведения искусства, словом, все то, из чего состоит свадебный груз. Достаточно сказать, что выставка всего этого, устроенная в просторных гостиных особняка Коверли, имеет неслыханный успех. Все население Миллиард-Сити изъявило желание продефилировать перед такими чудесными вещами. Понятно, что только люди, обладающие несметными богатствами, могут, не посчитавшись с затратами, приобрести все это великолепие. Но надо еще принять во внимание проявленный здесь тонкий вкус, художественное чутье, сказавшееся при выборе вещей, и они-то заслуживают всяческого восхищения. Впрочем, иностранки, которые пожелали бы ознакомиться с описью означенных предметов, могут посмотреть номера «Стандарт-кроникл» и «Нью-геральд» от 21 и 22 февраля. Если этого им покажется мало — пусть вспомнят, что полного счастья на свете не бывает.
— Черт побери! — только и произносит Ивернес, выходя со своими тремя друзьями из гостиной особняка на Пятнадцатой авеню.
— Тут, пожалуй, ничего другого и не скажешь, кроме «черт побери»! — заявляет Пэншина. — Хочется жениться на мисс Ди и без приданого… ради нее самой!..
Что касается жениха и невесты, то, по правде сказать, они весьма рассеянно оглядели весь этот склад шедевров искусства и моды.
Между тем после прибытия парохода Стандарт-Айленд снова взял курс на запад к Новым Гебридам. Если до 27-го он окажется в виду какого-либо из островов этого архипелага, капитан Сароль и его спутники сойдут на берег, а плавучий остров пустится восвояси.
Плавание в этой области Тихого океана чрезвычайно облегчается благодаря тому, что она очень хорошо известна капитану-малайцу. По просьбе коммодора Симкоо, который обратился к помощи капитана, тот все время находится на башне обсерватории. Как только на горизонте появятся первые высоты, можно будет сразу подойти к Эроманга, одному из самых восточных островов группы, и таким образом избежать подводных камней и мелей, которыми изобилуют Новые Гебриды.
Случайно ли, или желая присутствовать на свадебных празднествах, но капитан Сароль маневрировал с такой нарочитой медленностью, что первые острова показались только утром 27 февраля — как раз в день, на который намечена была брачная церемония.
Впрочем, это несущественно. Брак Уолтера Танкердона с мисс Ди Коверли не будет менее счастливым от того, что свадьбу отпразднуют в виду Новых Гебрид, и если это доставит славным малайцам такое большое удовольствие — чего они и не скрывают, — пусть себе принимают участие в празднествах на Стандарт-Айленде.
Повстречав сперва несколько островков и миновав их, согласно точнейшим указаниям капитана Сароля, плавучий остров направляется к Эроманга, оставляя к югу высоты острова Танна.
Себастьен Цорн, Фрасколен, Ивернес и Пэншина сейчас совсем неподалеку, всего в каких-нибудь трехстах милях, от французских владений западной части Тихого океана; здесь, у антиподов Франции, находятся острова Лоялти и Новой Каледонии, служащие местом ссылки.
Эроманга, заросший в глубине густыми лесами, покрыт множеством холмов, у подножия которых расстилаются широкие плато, вполне пригодные для земледелия. Коммодор Симкоо останавливается в одной миле от бухты Кука, на восточном берегу острова. Подходить ближе было бы неосторожно, ибо коралловые рифы, только-только не выступающие на поверхность моря, простираются на расстоянии полумили от берега. К тому Же губернатор Сайрес Бикерстаф не намерен ни задерживаться у острова, ни устраивать стоянки где-либо в архипелаге. После празднества малайцы будут высажены, и Стандарт-Айленд пойдет к экватору и дальше в бухту Магдалены.
В час пополудни Стандарт-Айленд останавливается.
На заре Стандарт-Айленд трогается с места и берет курс на Новые Гебриды. Делая такой крюк, он отклоняется от своего обычного пути на десять градусов, то есть на двести миль к западу. Но это неизбежно, поскольку предполагается высадить на Новых Гебридах капитана Сароля и его товарищей. Впрочем, жалеть об этом не приходится. Все рады помочь молодцам, проявившим такую храбрость во время облавы на зверей. И как они счастливы, что, наконец, попадут к себе на родину после столь продолжительного отсутствия! Для миллиардцев же это будет предлогом посетить острова, которых они еще не знают.
Стандарт-Айленд нарочно плывет очень медленно в расчете на то, чтобы именно здесь, между Фиджи и Новыми Гебридами, на 170o35' восточной долготы и 19o13' южной широты, встретить пароход из Марселя, зафрахтованный Танкердоном и Коверли.
Разумеется, сейчас все только и заняты предстоящей свадьбой Уолтера и мисс Ди. Да и можно ли думать о чем-нибудь другом? У Калистуса Мэнбара нет ни одной свободной минуты. Он подготовляет и обдумывает различные подробности такого празднества, какого еще не бывало на плавучем острове. Никто не удивится, если от подобной работы он похудеет.
В среднем Стандарт-Айленд проходит не более двадцати — двадцати пяти километров в сутки. В пути юн еще раз приближается к Вити-Леву, чудесные берега которого окаймлены роскошными темно-зелеными лесами. Три дня уходит на плавание по спокойным водам от острова Ванара до Круглого острова. Пролив, носящий на картах название этого последнего, открывает «жемчужине Тихого океана» широкий проход, куда она и проникает без малейших затруднений. Множество потревоженных китов в испуге налетают на стальной корпус Стандарт-Айленда, содрогающийся от этих ударов. Но беспокоиться нечего: стальные стенки отсеков прочны и аварии можно не опасаться.
Наконец, 6-го в середине дня за горизонтом скрываются последние высоты Фиджи. В этот миг плавучий остров покидает полинезийскую и входит в меланезийскую область Тихого океана.
В течение последующих трех дней Стандарт-Айленд, достигнув девятнадцатого градуса южной широты, продолжает плыть на запад. 10 февраля он уже в тех местах, где к нему должен подойти пароход из Европы. Место встречи обозначено на картах, вывешенных в Миллиард-Сити, и известно всем его жителям. Наблюдатели обсерватории бдительно следят за горизонтом. Его обшаривают сотни подзорных труб и биноклей, и как только корабль будет замечен… Весь город в ожидании… Это совсем как пролог пьесы, в развязке которой, к великому удовольствию публики, состоится свадьба мисс Ди Коверли с Уолтером Танкердоном!
Теперь Стандарт-Айленду надо только удерживаться на месте, наперекор течениям этих морей, зажатых между архипелагами. Коммодор Симкоо отдает соответствующие распоряжения, и его офицеры следят за их выполнением.
— Ситуация и в самом деле очень занятна, — заявил в тот день Ивернес.
Это было во время двух часов far niente, которые он и его товарищи разрешают себе после полуденного завтрака.
— Да, — отвечает Фрасколен, — и нам не придется пожалеть о плаванье на борту Стандарт-Айленда… что бы ни думал на этот счет наш друг Цорн…
— С его вечным пиликаньем… в минорном тоне! — добавляет Пэншина.
— Да… особенно когда плаванье это, наконец, окончится, — отвечает виолончелист, — и мы положим в карман последнюю четверть своего гонорара, который честно заработали…
— Да, — говорит Ивернес, — со дня отъезда Компания выплатила нам уже три четверти, и я очень одобряю нашего драгоценного казначея Фрасколена за то, что эту круглую сумму он отослал в Нью-Йоркский банк.
Действительно, драгоценный казначеи счел благоразумным поместить эти деньги через посредство банкиров Миллиард-Сити в одну из наиболее солидных касс Союза. Не то, чтобы он чего-либо опасался, а просто касса, постоянно пребывающая на одном месте, как-то надежнее кассы, плавающей над обычными для Тихого океана глубинами в пять-шесть тысяч метров.
Именно во время этой беседы, среди благоухания вьющихся дымков от сигар и трубок, Ивернесу пришло в голову следующее соображение:
— Свадебные празднества, друзья мои, будут, по всей видимости, великолепны. Известно, что наш директор не щадит ни своего воображения, ни трудов. Хлынет долларовый дождь, и я не сомневаюсь, что из фонтанов Миллиард-Сити потекут самые лучшие вина. Но знаете, чего на этой церемонии будет не хватать?
— Золотого водопада, стекающего с бриллиантовых скал! — восклицает Пэншина.
— Нет, — отвечает Ивернес, — кантаты…
— Кантаты?.. — переспрашивает Фрасколен.
— Конечно, — говорит Ивернес. — Музыка будет, мы исполним самые подходящие к случаю номера своего репертуара… но если не будет кантаты, свадебной песни, эпиталамы в честь новобрачных…
— Почему же нет, Ивернес? — говорит Фрасколен. — Если ты возьмешь на себя труд рифмовать «пламень» и «камень», «любовь» и «вновь» на концах двенадцати строчек разной длины, то Себастьен Цорн, который уже проявил себя в качестве композитора, охотно положит твои стихи на музыку.
— Прекрасная идея! — восклицает Пэншина. — Тебе это подходит, старый брюзга?.. Что-нибудь этакое очень свадебное, с большим количеством spiccato, allegro, molto agitato note 34 и исступленной кодой… по пять долларов за ноту…
— Нет… на этот раз… даром… — отвечает Фрасколен. — Это будет лепта Концертного квартета богатеям Стандарт-Айленда.
Вопрос решен, и виолончелист заявляет, что он готов молить о вдохновении бога музыки, если божество поэзии прольет вдохновение в сердце Ивернеса.
Это благородное сотрудничество и должно породить кантату кантат в подражание библейской «Песне песней» и в честь брачного союза между Танкердонами и Коверли.
После полудня, 10 февраля, распространился слух, что на горизонте показался большой пароход, идущий с северо-востока. Национальной принадлежности его распознать пока нельзя, так как он находится на расстоянии» десяти миль, а на море начинают как раз спускаться сумерки.
Похоже на то, что пароход набирает скорость, и уже можно с уверенностью сказать, что он направляется к Стандарт-Айленду. Вероятно, он причалит только завтра на заре.
Новость производит неописуемое впечатление. Особенно возбуждают воображение женщин мысли о чудесных произведениях ювелиров, портных, модисток и художников, которые везет этот корабль, ставший огромной свадебной корзиной… в пятьсот — шестьсот лошадиных сил.
Ошибки быть не может. Корабль действительно направляется к Стандарт-Айленду. И наутро, обогнув мол Штирборт-Харбора, он выкинул флаг «Стандарт-Айленд компани».
И вдруг — вторая новость, сообщенная по телефону в Миллиард-Сити: флаг парохода приспущен.
Что случилось?.. Какое-нибудь несчастье… кто-нибудь умер в пути?.. Это послужило бы дурным предзнаменованием для свадьбы, которая должна упрочить будущее Стандарт-Айленда.
Но это еще не все: судно, о котором идет речь, не то, которое ожидали, и прибыло оно не из Европы, а от берегов Америки, из бухты Магдалены. Впрочем, пароход со свадебными подарками еще не запаздывает. Ведь свадьба назначена на 27-е, а сейчас только 11 февраля, — он еще успеет прийти.
Но что же означает появление этого корабля?.. Какие новости он привез?.. Почему флаг приспущен? Зачем Компания направила корабль в район Новых Гебрид навстречу Стандарт-Айленду?
Может быть, он привез миллиардцам какое-то срочное сообщение исключительной важности?..
Так оно и есть. Скоро все выяснится.
Едва пароход успел причалить к пристани, как с него сходит пассажир.
Это один из главных агентов Компании. Он отказывается отвечать на нетерпеливые расспросы множества любопытных, собравшихся на дамбе Штирборт-Харбора.
Электрический поезд вот-вот отойдет, и, не теряя времени, агент вскакивает в один из вагонов.
Через десять минут агент прибывает в мэрию, просит аудиенции у губернатора «по неотложному делу» и сразу же получает ее.
Сайрес Бикерстаф принимает его в своем кабинете, за плотно запертой дверью.
Не проходит и четверти часа, как все тридцать членов совета именитых граждан извещены по телефону о необходимости срочно прибыть на заседание.
Между тем у людей, и в портах и в городе, тревога, сменившая любопытство, разыгралась не на шутку и достигла крайних пределов.
Без двадцати восемь под председательством губернатора, при котором находятся оба его помощника, собирается совет, и агент делает следующее сообщение:
— Двадцать третьего января «Стандарт-Айленд компани лимитед» потерпела финансовый крах, и мистер Уильям Т.Померинг облечен всеми полномочиями для ликвидации ее дел в целях соблюдения интересов означенной Компании.
Прибывший агент и есть мистер Уильям Т.Померинг, на которого возложены все эти функции.
Новость быстро распространяется, но, по правде сказать, она не производит того впечатления, какое произвела бы в Европе. Подумаешь! Ведь Стандарт-Айленд — по выражению Пэншина — это кусок от одного из листов партитуры Американских Соединенных Штатов! Финансовый крах не такая вещь, которая может удивить американцев и тем более застать их врасплох… Ведь это одна из естественных фаз деловой жизни… Случай вполне допустимый, с которым все мирятся. И миллиардцы смотрят на дело со свойственным им хладнокровием. Так, значит, Компания лопнула… Ну что ж, это бывает и с самыми солидными фирмами. Пассив значителен?.. Весьма значителен, как видно из баланса, предъявленного агентом по ликвидации: пятьсот миллионов долларов… или два миллиарда пятьсот миллионов франков… А что привело к краху?.. Спекуляция, — безрассудная, пожалуй, раз она так плохо кончилась, а ведь она могла и удаться… Громадное дело… постройка нового города в штате Арканзас… Но внезапно произошло геологическое смещение, которое невозможно было предусмотреть… В конце концов Компания здесь ни при чем, и если почва уходит из-под ног, то следует ли удивляться, что акционеры проваливаются вместе с ней?.. Уж на что Европа кажется прочной, а и с ней может когда-нибудь приключиться такое… Но со Стандарт-Айлендом ничего подобного произойти не может, — и разве это не победоносное свидетельство его преимуществ над материками и островами, прикованными к земной поверхности?
Самое главное — действовать. Актив Компании состоит hic et nunc note 35 из стоимости плавучего острова, его остова, заводов, особняков, зданий, плантаций, флотилии, — словом, из всего, что, вместе взятое, составляет самоходную конструкцию инженера Уильяма Терсена, и, кроме того, из учреждений, находящихся в бухте Магдалены. А что, если образуется новое общество, которое откупит его, так сказать, оптом, в результате полюбовного соглашения или с аукциона?.. Да… так и будет сделано, и все полученное от этой продажи пойдет на ликвидацию долгов Компании. Но вызывает ли создание нового Общества необходимость прибегнуть к помощи чужих капиталов?.. Разве миллиардцы недостаточно богаты, чтобы приобрести Стандарт-Айленд на свои собственные средства?.. Не лучше ли из простых жильцов превратиться во владельцев «жемчужины Тихого, океана»?.. Неужели они станут управлять своим имуществом хуже, чем Компания, только что потерпевшая крах?
Сколько миллиардов имеется в бумажниках членов совета, всем хорошо известно. Сходятся на том, что надо купить Стандарт-Айленд и притом незамедлительно. Имеет ли агент по ликвидации соответствующие полномочия?.. О да, имеет. Впрочем, если уж Компания и надеется немедля найти где-нибудь суммы, нужные ей для своей ликвидации, так именно в карманах именитых особ Миллиард-Сити, многие из которых уже состоят в числе самых богатых акционеров. Теперь, когда соперничество между двумя главными семьями и двумя частями города прекратилось, все пойдет как по маслу. В Соединенных Штатах сделки заключаются быстро. Средства для покупки собираются тут же, на месте. По мнению совета именитых граждан, незачем прибегать к подписке. Джем Танкердон, Нэт Коверли и еще кое-кто, сложившись, предлагают четыреста миллионов долларов. Впрочем, торговаться насчет цены не приходится… Хочешь — бери, не хочешь — не надо… и агент по ликвидации берет.
Совет собрался в зале мэрии в восемь тринадцать. В девять сорок семь заседание закончилось, и Стандарт-Айленд перешел в руки двух «сверхбогачей» Миллиард-Сити и их присных под фамилией «Джем Танкердон, Нэт Коверли и Кo».
Подобно тому как сообщение о крахе Компании, можно сказать, ничуть не смутило население плавучего острова, точно так же не произвело особого впечатления известие о приобретении Стандарт-Айленда главнейшими из именитых граждан. Все находят, что это в порядке вещей, и если бы пришлось собрать еще более значительную сумму, за деньгами дело не стало бы. Миллиардцы вполне довольны тем, что теперь, наконец, они «дома» и что во всяком случае они не зависят ни от какой посторонней компании.
В тот же день в парке устраивается общее собрание; по этому вопросу вносится предложение, встреченное многократными криками «ура!» и «гип-гип!». Тут же называют делегатов, и к Танкердону и Коверли направляется депутация.
Она принята вполне милостиво и получает обещание, что в правилах, порядках и обычаях Стандарт-Айленда не последует никаких изменений. Администрация будет та же! Все служащие останутся на своих местах, все рабочие на своей работе.
Да и могло ли быть иначе?
Следовательно, в ведении коммодора Этеля Симкоо остаются все навигационные функции, то есть верховное руководство перемещением Стандарт-Айленда, согласно маршрутам, установленным советом именитых граждан. Не произойдет никаких перемен и в командовании милицией, которое остается за полковником Стьюартом; в обслуживании обсерватории тоже не предполагается никаких изменений. Королю Малекарлии не угрожает потеря должности астронома. Ни в обоих портах, ни на энергетических установках, ни в управлении городским хозяйством никого не сместят с занимаемой им должности. Даже Атаназ Доремюс, несмотря на всю свою бесполезность, не получает расчета, хотя у г-на учителя грации и хороших манер по-прежнему нет учеников.
Само собой разумеется, что ничто не изменяется и в договоре, заключенном с Концертным квартетом, который до конца плавания будет получать неслыханное вознаграждение, назначенное ему при найме.
— Эти люди просто необыкновенны! — говорит Фрасколен, узнав, что дело улажено ко всеобщему удовольствию.
— Все потому, что миллиард у них — разменная монета! — отвечает Пэншина.
— Может быть, нам следовало бы воспользоваться переменой владельцев, чтобы отказаться от договора… — предлагает Себастьен Цорн, который упорно сохраняет свое предубеждение против Стандарт-Айленда.
— Отказаться! — восклицает «Его высочество». — А ну-ка, попробуй только!
И сжав левую руку так, точно в кулаке у него гриф инструмента, он угрожает нанести виолончелисту добрый удар со скоростью не меньше восьми метров пятидесяти сантиметров в секунду.
Однако в положении губернатора все же последуют известные изменения. Сайрес Бикерстаф, как прямой представитель «Стандарт-Айленд компани», считает необходимым отказаться от своего поста. При настоящем положении вещей это решение представляется, в общем, довольно логичным. Поэтому отставка его принята, но с соблюдением самых почетных для губернатора условий. Что касается двух его помощников, Бартелеми Рэджа и Хабли Харкура, которые, будучи крупными акционерами Компании, почти разорены ее банкротством, то они намерены покинуть плавучий остров с одним из ближайших пароходов.
Все же Сайрес Бикерстаф соглашается остаться во главе муниципального управления до конца плавания.
Так свершилась без шума, без споров, без волнений, без борьбы важнейшая операция — переход Стандарт-Айленда из одних рук в другие. Все было проделано так разумно и так быстро, что агент по ликвидации в тот же день снова сел на пароход, забрав с собою подписи главных покупателей и гарантию совета именитых граждан.
Что касается необычайно важной личности, именуемой «Калистус Мэнбар, директор управления искусств и развлечений», то он попросту утвержден в своих прежних функциях, с тем же жалованьем и привилегиями. Да, по правде сказать, можно ли найти заместителя такому незаменимому человеку?
— Ну, — говорит Фрасколен, — все идет к лучшему, будущее Стандарт-Айленда обеспечено, ему ничего больше не грозит.
— Поживем — увидим, — бормочет упрямый виолончелист.
Вот при каких новых обстоятельствах совершится бракосочетание Уолтера Танкердона с мисс Ди Коверли. Обе семьи будут соединены денежными интересами, которые в Америке, как, впрочем, повсюду, образуют самые прочные социальные связи. Теперь граждане Стандарт-Айленда обретут полную уверенность в своем благополучии! С той минуты, как остров перешел во владение виднейших граждан Миллиард-Сити, он как бы обрел еще большую независимость, стал в еще большей мере хозяином своей судьбы! Если раньше некий причальный канат привязывал его к бухте Магдалены в Соединенных Штатах, то теперь этот канат разорван!
И вот начинаются сплошные празднества!
Нужно ли еще говорить о радости жениха и невесты, пытаться выразить невыразимое? Как рассказать о том сиянии счастья, которое их окружает? Они не расстаются друг с другом. То, что представлялось во всех отношениях подходящим браком и для Уолтера Танкердона и для мисс Ди Коверли, в действительности оказалось браком по любви. Оба испытывали друг к другу чувство — да не усомнится в этом никто, — в котором расчет не играет ни малейшей роли. И у молодого человека и у девушки — все те качества, которые должны обеспечить им блаженнейшее существование. Уолтер — золотая душа, и, поверьте, что душа мисс Ди сделана из того же металла, — разумеется, в метафорическом смысле, а не в материальном, что при их миллионах было бы тоже вполне уместно. Они созданы друг для друга, и никогда еще это избитое выражение не было так кстати. Они считают дни, они считают часы, отделяющие их от вожделенной даты — 27 февраля. Они жалеют лишь об одном, — что Стандарт-Айленд не направляется к сто восьмидесятому градусу долготы, ибо если бы он шел теперь с запада, то в календаре пришлось бы зачеркнуть одни сутки. Счастье молодоженов стало бы на один день ближе. Но нет! Церемония совершится только у Новых Гебрид, и с этим надо примириться.
Заметим, кстати, что корабль, груженный всеми чудесами Европы, «корабль
— свадебная корзина», еще не пришел. Правда, жених и невеста охотно обошлись бы безо всех этих великолепных вещей: зачем им такая почти царская роскошь? Они одаряют друг друга любовью, и чего им больше желать?
Но семьи, друзья, все население Стандарт-Айленда хотят, чтобы свадебная церемония была обставлена с наивозможной пышностью. Поэтому бинокли упорно вперяются в восточный горизонт. Джем Танкердон и Нэт Коверли даже обещали большое вознаграждение тому, кто первым увидит этот пароход, гребной винт которого, по мнению нетерпеливой публики, вращается недостаточно быстро.
Тем временем разрабатывается со всей тщательностью программа празднества. В ней предусмотрены игры, приемы, двойная религиозная церемония — в протестантском храме и в католическом соборе, званый вечер в мэрии, фестиваль в парке. Калистус Мэнбар хозяйским глазом наблюдает за всем, он старается изо всех сил, он не щадит себя, можно сказать — он просто губит свое здоровье. Но что поделаешь! Его увлекает темперамент, и остановить его теперь так же трудно, как поезд, мчащийся на всех парах.
Готова и предназначенная для этого события кантата. Ивернес в качестве поэта и Себастьен Цорн в качестве композитора показали себя достойными друг друга. Ее исполнит специально основанная хоровая капелла. Впечатление будет тем сильнее, что кантата грянет вечером, в сквере обсерватории, ярко освещенном электричеством. Затем молодожены предстанут перед чиновником, ведающим регистрацией браков, а религиозный обряд будет совершен в полночь среди волшебных огней, которые заблистают над Миллиард-Сити.
Наконец ожидаемый корабль появился на горизонте. Один из наблюдателей Штирборт-Харбора по праву получает в награду солидное количество долларов.
Девятнадцатого февраля в девять утра пароход подходит к молу, и тотчас же начинается разгрузка.
Не стоит подробно перечислять все предметы, драгоценности, платья, модные вещи, произведения искусства, словом, все то, из чего состоит свадебный груз. Достаточно сказать, что выставка всего этого, устроенная в просторных гостиных особняка Коверли, имеет неслыханный успех. Все население Миллиард-Сити изъявило желание продефилировать перед такими чудесными вещами. Понятно, что только люди, обладающие несметными богатствами, могут, не посчитавшись с затратами, приобрести все это великолепие. Но надо еще принять во внимание проявленный здесь тонкий вкус, художественное чутье, сказавшееся при выборе вещей, и они-то заслуживают всяческого восхищения. Впрочем, иностранки, которые пожелали бы ознакомиться с описью означенных предметов, могут посмотреть номера «Стандарт-кроникл» и «Нью-геральд» от 21 и 22 февраля. Если этого им покажется мало — пусть вспомнят, что полного счастья на свете не бывает.
— Черт побери! — только и произносит Ивернес, выходя со своими тремя друзьями из гостиной особняка на Пятнадцатой авеню.
— Тут, пожалуй, ничего другого и не скажешь, кроме «черт побери»! — заявляет Пэншина. — Хочется жениться на мисс Ди и без приданого… ради нее самой!..
Что касается жениха и невесты, то, по правде сказать, они весьма рассеянно оглядели весь этот склад шедевров искусства и моды.
Между тем после прибытия парохода Стандарт-Айленд снова взял курс на запад к Новым Гебридам. Если до 27-го он окажется в виду какого-либо из островов этого архипелага, капитан Сароль и его спутники сойдут на берег, а плавучий остров пустится восвояси.
Плавание в этой области Тихого океана чрезвычайно облегчается благодаря тому, что она очень хорошо известна капитану-малайцу. По просьбе коммодора Симкоо, который обратился к помощи капитана, тот все время находится на башне обсерватории. Как только на горизонте появятся первые высоты, можно будет сразу подойти к Эроманга, одному из самых восточных островов группы, и таким образом избежать подводных камней и мелей, которыми изобилуют Новые Гебриды.
Случайно ли, или желая присутствовать на свадебных празднествах, но капитан Сароль маневрировал с такой нарочитой медленностью, что первые острова показались только утром 27 февраля — как раз в день, на который намечена была брачная церемония.
Впрочем, это несущественно. Брак Уолтера Танкердона с мисс Ди Коверли не будет менее счастливым от того, что свадьбу отпразднуют в виду Новых Гебрид, и если это доставит славным малайцам такое большое удовольствие — чего они и не скрывают, — пусть себе принимают участие в празднествах на Стандарт-Айленде.
Повстречав сперва несколько островков и миновав их, согласно точнейшим указаниям капитана Сароля, плавучий остров направляется к Эроманга, оставляя к югу высоты острова Танна.
Себастьен Цорн, Фрасколен, Ивернес и Пэншина сейчас совсем неподалеку, всего в каких-нибудь трехстах милях, от французских владений западной части Тихого океана; здесь, у антиподов Франции, находятся острова Лоялти и Новой Каледонии, служащие местом ссылки.
Эроманга, заросший в глубине густыми лесами, покрыт множеством холмов, у подножия которых расстилаются широкие плато, вполне пригодные для земледелия. Коммодор Симкоо останавливается в одной миле от бухты Кука, на восточном берегу острова. Подходить ближе было бы неосторожно, ибо коралловые рифы, только-только не выступающие на поверхность моря, простираются на расстоянии полумили от берега. К тому Же губернатор Сайрес Бикерстаф не намерен ни задерживаться у острова, ни устраивать стоянки где-либо в архипелаге. После празднества малайцы будут высажены, и Стандарт-Айленд пойдет к экватору и дальше в бухту Магдалены.
В час пополудни Стандарт-Айленд останавливается.