Страница:
И Крюгер небрежным жестом пододвинул обескураженному таким поворотом Шефу донос на самого себя. Кроме того, Шеф Охраны как бы невзначай просил Верховного лично санкционировать арест преступников.
Шеф тревожно погрузился. Аж до нижних сгибателей. Глубже запрещал Устав Охраны И Обороны.
– Это что ж выходит? – вырвалось у него по ознакомлении.
– Это то выходит, что тебе надо свою покрышку спасать. Ты ведь не уследил. Ты прогавил. Галактическая Безопасность таких шуток не понимает. А мне ничего не будет, вот я тебе и помогаю.
– Что, заставят сдать жетон? – слегка похнюрился Шеф.
– Тут одним жетоном не отмажешься.
– Двумя?! – обреченно выдохнул Шеф, чувствуя себя припертым стенкой.
– Ты, Корнилыч, не отчаивайся. Мне тоже не сладко. Такие катаклизмы. Давай, подписывай, да пошли-ка выпьем, здесь рядом у меня…
Шеф охраны еще раз тревожно погрузился в текст. Посмотрел на Крюгера. Снова на бумагу. Хмыкнул и, наконец, все-таки приложил к ксетобумаге именную чиркалку. Крюгер, не мешкая, правой верхней начертал Двоичный Символ, и впускатель лмчного потайного бара всхлопнулся.
– Вот диван, вот испускатель. Закроемся, переждем, может все обойдется, – Крюгер поместил в передние Шефа Охраны увесистый блюм с психоизоморфином.
– Буль-буль-буль. Всщхрм…
Передние Шефа с опустевшим блюмом бездарно повисли. Гляделки помутнели, грушевидное туловище осело на пол.
Крюгер затворил за собой впускатель бара. И когда тот громко всхлопнулся, Крюгер опустился в седадло, неторопливо взял черный лист и со вкусом заправил его в щель личного канала Верховного. Надо было ждать дальше.
А ждать уже было нечего. Уже все происходило.
Наступало время сумерек. За окнами усиливался шум проносившихся всюду движителей-чуе. Вечерело. Слабый свет догорающих лучей почти не различался.
В это самое время в недрах Внутренней Технички очнулся от тяжкого забытья неудачливый абориген. Попытался нащупать пространственно-временную локализацию, но безуспешно, и, заметив спину прикорнувшего под Деревом Лукреция, озабоченно осведомился:
– Ты кто таков будешь?
– Я-то? Лукреций, – зевнув, ответил тот и перекатился на другой бок.
– Да? Так это к тебе у меня дело есть! – встрепенулся и хоботком и всеми прочими частями тела «борец за независимость».
– Дело – это хорошо. Только договоримся, что убежище предлагать не будешь.
– Как не буду, – взволновался абориген и осекся. – Это ты что ж, сам догадался что ли? Это же Секрет Первого Порядка!
Абориген подозрительно огляделся. Ярко-пупырчатая фруть отчетливо проступила на его теле.
– Зачем сам? Ты все и поведал.
– Я? Когда? Во сне разговаривать стал? Первый признак старости… А которая сейчас доля?
– Да смеркаться, должно быть, стало, не иначе.
– Значит, опоздал, – пискнул абориген и начавшаяся было вставательная последовательность закончилась неторопливым сползанием назад.
– Улетела птичка рыпда? – иронично усмехнулся Лукреций.
Абориген вяло махнул конечностью, и в тот же миг Внешняя Техничка озарилась яростным фиолетовым огнем. Впускатель Внутренней Технички содрогнулся.
– Началось, – восхищенно крякнул абориген. – На выход с вещами, как говаривал Цыц.
Лукреций неспешно оглядел интерьер Внутренней Технички, как будто бы что-то искал, прикидывая одновременно напряженность внутреннего поля.
Абориген, перехватив его взгляд, отреагировал:
– И не надейся. Волновые проникатели третьей степени, сам понимаешь.
– Так ведь они только у Галактической Безопасности.
– А ты, никак, подумал, что это группа Техврачей с плановым техосмотром? Просто торопятся очень?
– Ах вот даже как, – произнес свое дежурное Лукреций.
Во Внешней Техничке просматривались неясно обозначенные контуры. Контуры суетились и метельшили.
– Метельшат, – обозначил ситуацию абориген.
Лукреций уже все просчитал. Он повернулся к Белому Разумному Дереву, с чувством произнес:
– Не бойся, тебя я им не отдам.
И щелкнул какой-то скрытой в нише под баром штучкой. С проступающим на передней пластине чувством Глобального Смыва Лукреций шагнул к впускателю оранжереи.
– Эй, – жалобно запищал абориген, – а я как же тут? Умирай в одиночку, с Гимном Смелых на устах?
Лукреций оглянулся на аборигена. После соответствующего раздумья, в течение которого абориген жалостным, умоляющим взглядом смотрел снизу вверх на Лукреция, подошел к бару и всосал свой любимый золотистый блюм.
– Эх, – горестно вздохнул Лукреций, – А какова коллекция-то! – И он грустно пропел:
– А ну-ка, выметаемся отседова. Отсчет пошел! До трех. И уже, стало быть, два с половиной, – и твердой походкой вытолкнулся вместе с аборигеном из оранжереи.
Он извлек из нагрудного рета очередную штуковину и, не отпуская аборигенового хоботка, левой верхней принялся чертить на впускателе оранжереи Магнолистый Знак. Абориген из деликатности сделал попытку отвернуться. Как бы не так: хоботок крепко зажат в передней хватательной Лукреция, да и ни к чему это было.
Оранжерея исчезла, как не было ее. Техничка приобрела вид ничем не отличающийся от прочих Техничек в других Секторах. И вовремя. Силовой свод уже вовсю протекал, тяжелые стЕдЕнистые капли падали и растворялись в воздухе, не успевая долетать до пола. Силовые стены с натужным скрежетом прогибались и оплывали. Смутные силуэты в пределах Внешней Технички неотвратимо сгущались, обретали четкость.
– А вот теперь – своевременно совершаемый смыв.
– Куда? – не понял абориген.
Лукреций – бывалый малый – лишь снисходительно хрустнул промежуточными. Ему нравились напряженные сюжеты и горячие действия. Тонус повышался сам собой. Дышалось и легче, и приятней. Думалось тоже.
Не говоря лишних слов, да и вообще ничего не говоря, он потащил почему-то упирающегося аборигена к искусно замаскированному под переговорный фильтр дуплу. Дупло оно и было дуплом. В него можно было забраться, и не в одиночку. А дальше оно свое дело знало. Что и зафиксировало короткое сиплое жужание.
– Приехали, – в плане констатации пояснил Лукреций.
– Куда? – вновь не понял абориген.
– К «Сверхновой». В винный погреб. Трактирщик – в курсе.
– Да-а, – протянул, озирась, абориген. – В натуре приехали.
В сумраке винного погреба совершенно отчетливо обозначились того же кроя фигуры, что и во Внешней Техничке. И было теперь видно, что облачены они в доспехи Абсолютной Обороны, и не фигуры это вовсе, а самые натуральные Охранники Галактической Безопасности во всей своей величественной красе. А именно: впереди выступали Ведущие, за ними Наблюдающие, далее, как положенно, основная группа захвата. А уже за всеми торжественно возвышался сам Церемонимейстер Ареста, отсвечивая по сторонам неисчислимыми гранями Официального Жезла.
– Говно твой трактирщик, – убежденно сплюнул чем-то дурнопахнущим абориген. – И за сколько, интересно, он тебя продал? Хотя, наверное, тоже фанатик покоя.
– А ведь я ему как себе верил. Да я думал… – Предательство Ширя чрезвычайно огорчило Кешу, даже можно сказать – выбило из колеи.
– Долго думал. Не думать, а когти рвать надо было.
– Так я же не думал…
– Вот-вот. А надо было думать. Вот я думал – ты дурак, а ты, похоже, еще хуже. И носопырку, эта, отпусти.
Обижаться смысла, конечно, не было. Да и не на что, если рассудить здраво. Ситуация была как на ладони и развивалась неторопливо, согласно Древним Устоям.
Из передних рядов выдвинулся Первый Ведущий и оглянулся на Церемонимейстера. Тот слегка наклонил жезл. Первый Ведущий торжественно икнул и произнес:
– Ну что, вы закончили свой разговор? Можно начинать?
Оба задерживаемых молчали и тот возгласил:
– Процедуру Задержания объявляю открытой! – и оглянулся к Наблюдающим.
Те согласно закивали головами, а сотрудники группы захвата ободряюще зашелестели верхними сегментами доспехов.
– Желает ли Задерживаемый предаться в руки Стражи добровольно или, напротив, предпочитает оказать сопротивление?
Воцарилась почтительная тишина. Группа захвата деликатно покашливала.
– А как же я? – совершенно некстати гнусаво напомнил о себе абориген, чувствительным диссонансом врезавшись в ритуальную паузу.
Из рядов немедленно выдвинулся Вспомогательный Ведущий и хорошо поставленным голосом продекламировал:
– Участие неофициальных лиц в Процедуре Ареста не допускается.
В тот же миг по группе захвата прокатилось хорошо оформленное движение и аборигена не стало. Вспомогательный Ведущий вернулся в ряды. Почтительная тишина возобновилась.
– Ну, я пошел, – очнулся Лукреций и засобирался было обратно в дупло.
– Решили еще раз испытать торжественное начало Процедуры Ареста? – деликатно осведомился Первый Ведущий. – Ну что ж, это ваше естественное право.
Лукреций, вспомнив о спрятанной под Магнолистым Знаком оранжерее, решил не усугублять.
– Так я должен что-то сказать?
– Именно относительно самой формы или по существу?
– А у вас есть ордер на арест?
– Наконец! Задерживаемый отказывается от оказания сопротивления и тем самым переходит в ранг Арестовываевымого, – по группе захвата пронесся вздох искреннего сожаления. – Прошу Наблюдателей сосредоточиться на акте официального вручения Ордера.
Первый Ведущий почтительно отступил в сторону. Повинуясь движению жезла Церемонимейстера из рядов выдвинулись двое Уполномоченных. Оба держали в передних по большому опознавательному жетону. Они встали рядом с Лукрецием и в унисон завели:
– Арестовывается Техник-Смотритель Отдела Второго Закона Термодинамики Карантинно-Санитарного Управления, личное имя Лукреций, личный матричный номер 5643674-РП. Вышеназванный Арестовываемый обвиняется согласно пунктам 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34 и далее. Арест произвести с санкции Верховного Спонсора Анастаса-1. Форма ареста – парадная.
– Арестовываемый, желаете ли вы заслушать полную парадную форму Ордера?
– Да нет уж как-нибудь.
– Тогда получите ваши опознавательные жетоны из рук Уполномоченных. Вот так. Группа сопровождения может приступать к своим обязанностям.
Первый Ведущий направился к выходу из подвала, куда ранее уже потянулась группа захвата. А Лукреция обступили любезные хлопцы из группы сопровождения, забрали жетоны и заломили ему за спину все конечности.
– Э-э-э… – попытался обратить на себя внимание Лукреций.
– Что такое, дружок? – участливо спросил Начальник группы сопровождения, обернувшись. – Какие-нибудь трудности, неприятные ощущения?
– Нижние-то отпустите или на себе потащите?
– Ох уж эти арестуемые, – заворчал один из группы. – Все им не так. То что-то недовернешь, то чуток перевернешь. Ну и понесли б. Что б нам сделалось?
И они, освободив нижние, повели Лукреция на свежий воздух.
Ветер, налетев, разметушил локоны на голове и спине Лукреция – нет, не стоило раскисать, ни за что не стоило.
Но когда, проходя мимо тускала Управления, он узрел Фомича, спускающегося по ступеням в сопровождении аналогичного эскорта, что-то не в такт заекало в груди. Из морщинистого глаза вытекла невольная мужская слеза.
А Фомич поднял голову и все смотрел на небо. Тут-то Лукреций и заметил, что ночи никакой не обнаруживается. А светло, хотя и не как днем. Тогда Лукреций тоже посмотрел вверх.
Там лучащимся облаком рассыпались необычайно крупные светила. Все сплошь голубые гиганты. В центре же композиции – безудержно сверкая серебристым огнем, безраздельно царил Бриллиант Ночного Неба, размером с хороший грецкий орех.
И тогда Лукреций подумал:
– Ну ладно, пускай этот «орешек» – моя работа. Но кто же учудил все остальное?
Глава 7
Глава 8
Лирическое отступление
Шеф тревожно погрузился. Аж до нижних сгибателей. Глубже запрещал Устав Охраны И Обороны.
– Это что ж выходит? – вырвалось у него по ознакомлении.
– Это то выходит, что тебе надо свою покрышку спасать. Ты ведь не уследил. Ты прогавил. Галактическая Безопасность таких шуток не понимает. А мне ничего не будет, вот я тебе и помогаю.
– Что, заставят сдать жетон? – слегка похнюрился Шеф.
– Тут одним жетоном не отмажешься.
– Двумя?! – обреченно выдохнул Шеф, чувствуя себя припертым стенкой.
– Ты, Корнилыч, не отчаивайся. Мне тоже не сладко. Такие катаклизмы. Давай, подписывай, да пошли-ка выпьем, здесь рядом у меня…
Шеф охраны еще раз тревожно погрузился в текст. Посмотрел на Крюгера. Снова на бумагу. Хмыкнул и, наконец, все-таки приложил к ксетобумаге именную чиркалку. Крюгер, не мешкая, правой верхней начертал Двоичный Символ, и впускатель лмчного потайного бара всхлопнулся.
– Вот диван, вот испускатель. Закроемся, переждем, может все обойдется, – Крюгер поместил в передние Шефа Охраны увесистый блюм с психоизоморфином.
– Буль-буль-буль. Всщхрм…
Передние Шефа с опустевшим блюмом бездарно повисли. Гляделки помутнели, грушевидное туловище осело на пол.
Крюгер затворил за собой впускатель бара. И когда тот громко всхлопнулся, Крюгер опустился в седадло, неторопливо взял черный лист и со вкусом заправил его в щель личного канала Верховного. Надо было ждать дальше.
А ждать уже было нечего. Уже все происходило.
Наступало время сумерек. За окнами усиливался шум проносившихся всюду движителей-чуе. Вечерело. Слабый свет догорающих лучей почти не различался.
Но и пять лун не были почему-то видны на небосводе. Да и вообще, потемнение что-то не наступало. Напротив, все заливал таинственный мягкий свет. Казалось, что как-то странно светает…
И над лесом вечереющим
Стала медная луна.
Отчего так мало музыки
И такая тишина?
В это самое время в недрах Внутренней Технички очнулся от тяжкого забытья неудачливый абориген. Попытался нащупать пространственно-временную локализацию, но безуспешно, и, заметив спину прикорнувшего под Деревом Лукреция, озабоченно осведомился:
– Ты кто таков будешь?
– Я-то? Лукреций, – зевнув, ответил тот и перекатился на другой бок.
– Да? Так это к тебе у меня дело есть! – встрепенулся и хоботком и всеми прочими частями тела «борец за независимость».
– Дело – это хорошо. Только договоримся, что убежище предлагать не будешь.
– Как не буду, – взволновался абориген и осекся. – Это ты что ж, сам догадался что ли? Это же Секрет Первого Порядка!
Абориген подозрительно огляделся. Ярко-пупырчатая фруть отчетливо проступила на его теле.
– Зачем сам? Ты все и поведал.
– Я? Когда? Во сне разговаривать стал? Первый признак старости… А которая сейчас доля?
– Да смеркаться, должно быть, стало, не иначе.
– Значит, опоздал, – пискнул абориген и начавшаяся было вставательная последовательность закончилась неторопливым сползанием назад.
– Улетела птичка рыпда? – иронично усмехнулся Лукреций.
Абориген вяло махнул конечностью, и в тот же миг Внешняя Техничка озарилась яростным фиолетовым огнем. Впускатель Внутренней Технички содрогнулся.
– Началось, – восхищенно крякнул абориген. – На выход с вещами, как говаривал Цыц.
Лукреций неспешно оглядел интерьер Внутренней Технички, как будто бы что-то искал, прикидывая одновременно напряженность внутреннего поля.
Абориген, перехватив его взгляд, отреагировал:
– И не надейся. Волновые проникатели третьей степени, сам понимаешь.
– Так ведь они только у Галактической Безопасности.
– А ты, никак, подумал, что это группа Техврачей с плановым техосмотром? Просто торопятся очень?
– Ах вот даже как, – произнес свое дежурное Лукреций.
Во Внешней Техничке просматривались неясно обозначенные контуры. Контуры суетились и метельшили.
– Метельшат, – обозначил ситуацию абориген.
Лукреций уже все просчитал. Он повернулся к Белому Разумному Дереву, с чувством произнес:
– Не бойся, тебя я им не отдам.
И щелкнул какой-то скрытой в нише под баром штучкой. С проступающим на передней пластине чувством Глобального Смыва Лукреций шагнул к впускателю оранжереи.
– Эй, – жалобно запищал абориген, – а я как же тут? Умирай в одиночку, с Гимном Смелых на устах?
Лукреций оглянулся на аборигена. После соответствующего раздумья, в течение которого абориген жалостным, умоляющим взглядом смотрел снизу вверх на Лукреция, подошел к бару и всосал свой любимый золотистый блюм.
– Эх, – горестно вздохнул Лукреций, – А какова коллекция-то! – И он грустно пропел:
Затем развернулся к аборигену, крепко ухватил того за хоботок и раздельно произнес:
Кто-то будет пить вино
За меня мое…
– А ну-ка, выметаемся отседова. Отсчет пошел! До трех. И уже, стало быть, два с половиной, – и твердой походкой вытолкнулся вместе с аборигеном из оранжереи.
Он извлек из нагрудного рета очередную штуковину и, не отпуская аборигенового хоботка, левой верхней принялся чертить на впускателе оранжереи Магнолистый Знак. Абориген из деликатности сделал попытку отвернуться. Как бы не так: хоботок крепко зажат в передней хватательной Лукреция, да и ни к чему это было.
Оранжерея исчезла, как не было ее. Техничка приобрела вид ничем не отличающийся от прочих Техничек в других Секторах. И вовремя. Силовой свод уже вовсю протекал, тяжелые стЕдЕнистые капли падали и растворялись в воздухе, не успевая долетать до пола. Силовые стены с натужным скрежетом прогибались и оплывали. Смутные силуэты в пределах Внешней Технички неотвратимо сгущались, обретали четкость.
– А вот теперь – своевременно совершаемый смыв.
– Куда? – не понял абориген.
Лукреций – бывалый малый – лишь снисходительно хрустнул промежуточными. Ему нравились напряженные сюжеты и горячие действия. Тонус повышался сам собой. Дышалось и легче, и приятней. Думалось тоже.
Не говоря лишних слов, да и вообще ничего не говоря, он потащил почему-то упирающегося аборигена к искусно замаскированному под переговорный фильтр дуплу. Дупло оно и было дуплом. В него можно было забраться, и не в одиночку. А дальше оно свое дело знало. Что и зафиксировало короткое сиплое жужание.
– Приехали, – в плане констатации пояснил Лукреций.
– Куда? – вновь не понял абориген.
– К «Сверхновой». В винный погреб. Трактирщик – в курсе.
– Да-а, – протянул, озирась, абориген. – В натуре приехали.
В сумраке винного погреба совершенно отчетливо обозначились того же кроя фигуры, что и во Внешней Техничке. И было теперь видно, что облачены они в доспехи Абсолютной Обороны, и не фигуры это вовсе, а самые натуральные Охранники Галактической Безопасности во всей своей величественной красе. А именно: впереди выступали Ведущие, за ними Наблюдающие, далее, как положенно, основная группа захвата. А уже за всеми торжественно возвышался сам Церемонимейстер Ареста, отсвечивая по сторонам неисчислимыми гранями Официального Жезла.
– Говно твой трактирщик, – убежденно сплюнул чем-то дурнопахнущим абориген. – И за сколько, интересно, он тебя продал? Хотя, наверное, тоже фанатик покоя.
– А ведь я ему как себе верил. Да я думал… – Предательство Ширя чрезвычайно огорчило Кешу, даже можно сказать – выбило из колеи.
– Долго думал. Не думать, а когти рвать надо было.
– Так я же не думал…
– Вот-вот. А надо было думать. Вот я думал – ты дурак, а ты, похоже, еще хуже. И носопырку, эта, отпусти.
Обижаться смысла, конечно, не было. Да и не на что, если рассудить здраво. Ситуация была как на ладони и развивалась неторопливо, согласно Древним Устоям.
Из передних рядов выдвинулся Первый Ведущий и оглянулся на Церемонимейстера. Тот слегка наклонил жезл. Первый Ведущий торжественно икнул и произнес:
– Ну что, вы закончили свой разговор? Можно начинать?
Оба задерживаемых молчали и тот возгласил:
– Процедуру Задержания объявляю открытой! – и оглянулся к Наблюдающим.
Те согласно закивали головами, а сотрудники группы захвата ободряюще зашелестели верхними сегментами доспехов.
– Желает ли Задерживаемый предаться в руки Стражи добровольно или, напротив, предпочитает оказать сопротивление?
Воцарилась почтительная тишина. Группа захвата деликатно покашливала.
– А как же я? – совершенно некстати гнусаво напомнил о себе абориген, чувствительным диссонансом врезавшись в ритуальную паузу.
Из рядов немедленно выдвинулся Вспомогательный Ведущий и хорошо поставленным голосом продекламировал:
– Участие неофициальных лиц в Процедуре Ареста не допускается.
В тот же миг по группе захвата прокатилось хорошо оформленное движение и аборигена не стало. Вспомогательный Ведущий вернулся в ряды. Почтительная тишина возобновилась.
– Ну, я пошел, – очнулся Лукреций и засобирался было обратно в дупло.
– Решили еще раз испытать торжественное начало Процедуры Ареста? – деликатно осведомился Первый Ведущий. – Ну что ж, это ваше естественное право.
Лукреций, вспомнив о спрятанной под Магнолистым Знаком оранжерее, решил не усугублять.
– Так я должен что-то сказать?
– Именно относительно самой формы или по существу?
– А у вас есть ордер на арест?
– Наконец! Задерживаемый отказывается от оказания сопротивления и тем самым переходит в ранг Арестовываевымого, – по группе захвата пронесся вздох искреннего сожаления. – Прошу Наблюдателей сосредоточиться на акте официального вручения Ордера.
Первый Ведущий почтительно отступил в сторону. Повинуясь движению жезла Церемонимейстера из рядов выдвинулись двое Уполномоченных. Оба держали в передних по большому опознавательному жетону. Они встали рядом с Лукрецием и в унисон завели:
– Арестовывается Техник-Смотритель Отдела Второго Закона Термодинамики Карантинно-Санитарного Управления, личное имя Лукреций, личный матричный номер 5643674-РП. Вышеназванный Арестовываемый обвиняется согласно пунктам 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34 и далее. Арест произвести с санкции Верховного Спонсора Анастаса-1. Форма ареста – парадная.
– Арестовываемый, желаете ли вы заслушать полную парадную форму Ордера?
– Да нет уж как-нибудь.
– Тогда получите ваши опознавательные жетоны из рук Уполномоченных. Вот так. Группа сопровождения может приступать к своим обязанностям.
Первый Ведущий направился к выходу из подвала, куда ранее уже потянулась группа захвата. А Лукреция обступили любезные хлопцы из группы сопровождения, забрали жетоны и заломили ему за спину все конечности.
– Э-э-э… – попытался обратить на себя внимание Лукреций.
– Что такое, дружок? – участливо спросил Начальник группы сопровождения, обернувшись. – Какие-нибудь трудности, неприятные ощущения?
– Нижние-то отпустите или на себе потащите?
– Ох уж эти арестуемые, – заворчал один из группы. – Все им не так. То что-то недовернешь, то чуток перевернешь. Ну и понесли б. Что б нам сделалось?
И они, освободив нижние, повели Лукреция на свежий воздух.
Ветер, налетев, разметушил локоны на голове и спине Лукреция – нет, не стоило раскисать, ни за что не стоило.
Но когда, проходя мимо тускала Управления, он узрел Фомича, спускающегося по ступеням в сопровождении аналогичного эскорта, что-то не в такт заекало в груди. Из морщинистого глаза вытекла невольная мужская слеза.
А Фомич поднял голову и все смотрел на небо. Тут-то Лукреций и заметил, что ночи никакой не обнаруживается. А светло, хотя и не как днем. Тогда Лукреций тоже посмотрел вверх.
Там лучащимся облаком рассыпались необычайно крупные светила. Все сплошь голубые гиганты. В центре же композиции – безудержно сверкая серебристым огнем, безраздельно царил Бриллиант Ночного Неба, размером с хороший грецкий орех.
И тогда Лукреций подумал:
– Ну ладно, пускай этот «орешек» – моя работа. Но кто же учудил все остальное?
Глава 7
Выдержки из стенограммы отчета заседания Галактического Консилиума по делу «О злостных вмешательствах в причинно-следственный континуум Галактики, повлекших за собой необратимые нарушения равновесного состояния в сторону его неравновесности, с незаконным использованием служебного положения, а также средств с неразрешенным принципом действия (дело Лукреция-Фомича)». «Первый оборот заседания. Третья десятая доля оборота. На заседании присутствуют: Консилиум в составе Триумвирата, выступающего под девизом «Справедливость – цветок древа Покоя»; Нападатель от Управления Амируюс Юный; Общественный Нападатель Жиэ-Тониус; Защититель от обвиняемого Фомича Лор-Агы-пятнадцатый; Защититель от обвиняемого Лукреция отсутствует по причине такового волеизъявления обвиняемого; Разрешитель Правый-Маленький. Из состава экспертного корпуса присутствуют: Эксперт от нападения – доктор межклинальных наук Апологей Безнадежных; Эксперт от защищения – профессор руаники Приам Ганибалыч; Эксперт от Триумвирата – доктор руаники, межклинальных, глобализующих и естественных наук, лауреат премий Шноблера, Третьей Планеты, Постоянной Каупфмаанна, Союза Мировых Констант, Первый Советник Верховного Спонсора при Совете Глобального Равновесия, обладатель Третьего Жетона Розовой Ленты – Ооноор Опайяканайяял. От инстанции наблюдающих присутствуют родные и близкие обвиняемых, а также замещающие их лица. Присутствуют многочисленные неофициальные смотрители, члены делегаций всех заинтересованных общностей, а также почетные гости».
Описания Локализации Консилиума и торжественного открытия заседаний, а также неофициальных спичей и утвержденных гимнов всех заинтересованных общностей см. Полный Стенографический Отчет, Листы 5–835.
Помета на полях стенограммы (почерк не идентифицируется): «Все четыре оборота заседаний царила атмосфера нездоровой эйфории».
Описания Локализации Консилиума и торжественного открытия заседаний, а также неофициальных спичей и утвержденных гимнов всех заинтересованных общностей см. Полный Стенографический Отчет, Листы 5–835.
Помета на полях стенограммы (почерк не идентифицируется): «Все четыре оборота заседаний царила атмосфера нездоровой эйфории».
Глава 8
«Второй оборот заседания. Прения по вопросу открывает Нападатель Управления.
Н.У: Достойнейший Триумвират! Согласно Устоявшейся Форме заявляю следующее. Вопрос ясен. Обвиняемые изобличены во многочисленных и дерзких Вмешательствах. Предлагаю распыл без опроса Экспертов и Свидетелей.
Глава Консилиума: Развоевался… Предложение отклоняется! Слово имеет представитель делегации системы Красного Тойюра.
П.: По поручению нашей общности системы Красного Тойюра, считаю своим долгом обратить внимание всех присутствующих на сложившееся тяжелое положение с транспортными тарифами. Беспокоят также налоговые льготы наших соседей по системе, араканцев. А мы-то будем, стало быть гнорийцы. И араканцев на дух не переносим. Все они норовят…
Г. К.: Покороче и по теме.
П.: А покороче никак нельзя.
Г. К.: Тогда слово предоставляется Представителю Группы Свидетелей – Роботу-Уборщику, табельный номер АК-56478399-Н.
Р.-У.: Дело было, стало быть, так. У нас в это время как раз осуществлялся ночной транс. Я говорю как представитель планеты Робо-Сансар.
Эксперт от защищения: Значит, вы находились в двадцати трех пароциклах от Планеты Секториального Управления?
Р.-У. (обращается к Г. К.): А это как-то меняет мой статус свидетеля?
Г. К.: Продолжай малыш, когда надо будет, я тебя предупрежу.
Р.-У.: Так вот, значит. Я с парнями как раз занимался в спортзале. Только, понимаешь, я закончил свои три тысячи отжиманий, иду, понимаешь, вытираю проступившую смазку с покрова. А дружбан мой, ну тот, АС-55362218-Ю, он сейчас на вахтенном уровне, только-только начал было отжимать. А тут мимо энти вот вдвоех.
Г. К.: Поконкретней, дружок, мы ведь не в пивной.
Р.-У. (указывает на обвиняемых): Вот энти вон там. Подгребают они ко мне и, стало быть, с ходу интересуются. А энтот вон в передних какую-то хреновину вертит. Здоровенного размера. Отродясь такой не видел.
Г. К.: Который из них?
Р.-У. (указывает на Правого Помощника Консилиума): Ну энтот же вон!
Г. К.: Ты уверен, парень? На все сто?
Р.-У. (на этот раз указывая на обвиняемого Лукреция): А как же! На все сто! Энтот! И спрашивает, где мол у вас тут Красный Карлик примостырился? Я ему – запрещено, мол, говорить такие вещи. Тогда он издалека стал заходить. Где, говорит, у вас тут, Пункт Управления Звездным Потоком.
Г. К.: А ты им?
Р.-У.: Категорически, говорю. А этот придурок, ну, дружбан мой, АС-55362218-Ю, возьми им все и вывали.
Г. К.: Ну а дальше-то?
Р.-У.: А дальше – другой свидетель. А я все. Пора мне. (уходит) …" "…
Эксперт нападения: Подведем итоги. Из свидетельских показаний и фиксаций следящих приборов однозначно следует, что оба обвиняемых были локализованы в рассматриваемую треть оборота одновременно по крайней мере в шести сотнях миров. И надо заметить – все данные локализации приходятся на Пункты Управления Звездными Потоками. С позиции стандартной причинностной схемы это невозможно. Однако, как это я развиваю в своей монографии «О материализации причинных связей, допускаемых неравенством Фусики-Струубе в неравновесных системах» эффекты подобного рода вполне могут иметь место в случае предельного разрыва в первом дисперсном уравнении моей монографии. Дело в том, что если граничные условия выбраны не вполне аккуратным образом…
Эксперт защищения: Коллега! Консилиуму ваша теория хорошо известна и, я полагаю, не стоит останавливаться на деталях.
Э. Н.: И все же продолжим. Тогда возможны следующие эффекты. А именно, расщепление вторичной волновой функции в мультиплетное состояние вблизи больших масс материи. Выводы, полагаю, вы без труда сделаете сами. Соответствующие рассчеты передаю Консилиуму. Далее…
Эксперт Консилиума: А позвольте полюбопытствовать, да-да, я имел честь ознакомиться с вашими опусами, каким это таким образом вы задаете те самые граничные условия? Что? Ага, молчание. Так я отвечу. Постойте, теперь уж не перебивайте. С точки зрения тривиальной руаники я понимаю ситуацию следующим образом. Вы полагаете, что один и тот же индивид способен одновременно находиться и действовать во многих контекстах. Конечно, я не оспариваю математическую часть. Вот условия ваши граничные – бредятинкой отдают. Ощущаете?
Э. Н. (угрюмо): Я имел в виду непрерывность континуума.
Э. К.: А где вы видите непрерывность? Вот вы утверждаете, что парадоксы с вторичной волновой функцией в присутствии больших масс материи ведут к рассматриваемым эффектам размножения индивидов и прочих матричных объектов. Но как могли эти двое произвести данные операции над вторичной волновой функцией не размножившись заранее? И напротив, размножившись заранее, оба индивида уже не вписываются в рамки вашей концепции. У вас есть возражения?
(Эксперт нападения хранит молчание.)
Э. К. (Повернувшись к Консилиуму): Я думаю, вопрос ясен.
Г. К.: Ясен. Слово имеет эксперт-защититель.
Э. З.: Значится… (надолго задумывается)
Г. К.: Продолжайте.
Э. З.: Попрошу не вмешиваться… Подойдем с другой стороны, совсем не с той, с какой пытается подвести нас многоуважаемый коллега. Я тут кое-что подсчитал и вот что у нас выходит… Сумс с ним, с матричным преобразованием пространства (…)
(…) Таким образочком, из уравнения (128) энергетического баланса следует с необходимостью, стало быть, то, что и должно, разумеется, следовать; разумеется – для тех у кого есть чем разуметь, в число каковых входят, я надеюсь, многоуважаемые члены Триумвирата, и не входит, я уверен, досточтимый Эксперт Апологеюшка наш, понимаете, Безнадежных.
Г. К.: Покороче.
Э. З.: Попрошу не вмешиваться… Так вот. О чем это я? Да! Кстати, может мне все это перевести на обычный язык? Чтобы кое-кому стало ясно о чем речь, чем, так сказать, клюпы кормятся?
Г. К.: Я думаю в этом нет необходимости. Продолжайте.
Э. З.: Хорошо, тогда я переведу. Дело в том, как мы только что выяснили, должно было с вероятностью близкой к единице произойти критическое падение энтропии, иными словами, резкое, катастрофическое нарастание порядка. Было бы даже непонятно, если б оно не свершилось, учитывая гигантское выделение свободной энергии при Окраснении, а так же уравнение (128). И легко сообразить, Регистрирующие Приборы стали жертвами вышеобозначенного спонтанного падения энтропии, включая и роботов-уборщиков и прочие механизмы, и вообще, чего там ходить вокруг да около, всех, так называемых свидетелей. А что такое есть энтропия? Никто ее, поверьте моей эрудиции, в глаза не видел. И тем более никто не измерял. Нет такого градусника! Это чистая абстракция и что она собою скрывает – наука еще не решила. Никто не знает, как она действует на матричную структуру индивида. И что мы теперь имеем, мои дорогие? Перед нами двое невинно оклеветанных странными существами, каковых существ самих следует судить за то, что они позволили упасть энтропии в самих себе, то есть стали дураками, хотя ничего удивительного в этом нет.
Э. Н.: Сам ты дурак, Приам Ганибалыч, хоть и мой ученик.
Э. З.: Это почему же это?
Э. Н.: Как это почему же? Да потому же, что все твои теоретические излияния никоим образом не объясняют нам самого важного, а то – как эти мерзавцы смогли, размножившись до невероятных количеств, совершить свои злонамеренные Воздействия, в то самое астрономическое время, когда они находились в тускале Управления?
Э. З.: Е-мое! Какой идиот! Ты, что, по-дистановому не сечешь? Я здесь битых полоборота втолковываю насчет неумолимого падения энтропии, а он, понимаешь… Вот, идиот! А на ваш вопрос относительно того, кто мог совершить Воздействие, я отвечу, раз уж вы его задали. Это задача Следствия. Я же убедительно объяснил Консилиуму, что оба обвиняемых здесь ни при чем. Вполне вероятно, что целая армия негодяхов, антиравновесников, вполне возможно, что и астронавтов или вообще лесопроходимцев всяких учинила сие безобразие под прикрытием структурного падения энтропии, повлекшего искажение свидетельских показаний.
Э. Н.: Выкрутился, люпус? Так вот (эксперт нападения обращается к залу), я отрешаю этого гнуснейшего от звания моего ученика. Отныне ты никакой мне не ученик, а я никогда не был твоим учителем!
Э. З.: Да не больно-то и надо было. Ты на себя посмотри, трухля закопанистая.
Э. Н.: А сам-то, сам-то! Да я таких как ты еще при императоре…
Г. К.: Спокойнее, спокойнее, уважаемые. Мы, собственно, уже получили представление относительно ваших умонастроений по данному вопросу. Слово предоставляется Эксперту от Консилиума.
Эксперт от Консилиума: Ну что тут можно еще добавить к вышеизложенному? Лично у меня уже вполне сложилось мнение по высказываниям достопочтенного Эксперта от Защищения. В двух словах мои ощущения можно выразить так – полное дерьмо, извините за слишком четкую формулировку.
Г. К.: А нельзя ли поконкретнее?
Э. К.: Поконкретнее будет выглядеть так. Дело все в том, что посылать к Сумсу матричное преобразование, вообще говоря, не следовало бы. Уважаемый коллега от Защищения становится на энергетические позиции, совершенно упуская из вида, что оба наших подопечных являются матричными объектами, а следовательно, описываются хорошо известной системой тензоров Сунь-Крачковского-Джонсона. А тогда весь ваш энергетический подход приобретает зависимость от матричных систем. Что же мы видим в вашем, так называемом, энергетическом разложении? Ни одного матричного символа. Позвольте, что же тогда вы описываете? Если вы хотите априори сосредоточиться на феноменах, связанных с нематричными системами, то есть, механизмами всякими, так и скажите. Но тогда что вы делаете в Консилиуме, какое вам дело до обоих Обвиняемых? Они, как вы, может быть, заметили, – не механизмы. Вот когда поместите в свое разложение матричные объекты, определяемые системой вышеназванных тензоров, выпишете все нелинейные эволюционные операторы Джонсона, вот тогда и приходите к нам на огонек, пораскажете нам о том, о сем. А пока что, боюсь, вам сказать нечего.
(Эксперт защищения молчит).
Г. К.: Н-да. Похоже Экспертиза зашла… Эксперт от Консилиума, изложите Ваше Заключение.
Э. К.: Да я, собственно, не готовился к Официальному Выступлению.
Г. К.: Ах, мы не готовились… Мы из чисто спортивного интереса уконтрапупили обе Экспертизы. А сами, понимаете ли, и не готовились, собственно…
Э. К.: Тогда, Ваше Почтеннейшее Внимание, я позволю себе предложить следующую схему заседания. Сейчас экспертиза перейдет к рассмотрению вопроса «могли ли Обвиняемые совершить Воздействие, окажись они в Пунктах Управления», как это нам доложили свидетели. Тем самым мы на время отложим выяснение вопроса «могли ли Обвиняемые оказаться на Пунктах Управления» до соответствующего момента. А там уж все подытожим. И я в конце выступлю уже с обобщающим заключением. Надеюсь, что к тому времени родится свеженькая теория, которую я и не премину изложить. Ну так что?
Г. К. (желчно): Только из уважения к вашим регалиям».
Н.У: Достойнейший Триумвират! Согласно Устоявшейся Форме заявляю следующее. Вопрос ясен. Обвиняемые изобличены во многочисленных и дерзких Вмешательствах. Предлагаю распыл без опроса Экспертов и Свидетелей.
Глава Консилиума: Развоевался… Предложение отклоняется! Слово имеет представитель делегации системы Красного Тойюра.
П.: По поручению нашей общности системы Красного Тойюра, считаю своим долгом обратить внимание всех присутствующих на сложившееся тяжелое положение с транспортными тарифами. Беспокоят также налоговые льготы наших соседей по системе, араканцев. А мы-то будем, стало быть гнорийцы. И араканцев на дух не переносим. Все они норовят…
Г. К.: Покороче и по теме.
П.: А покороче никак нельзя.
Г. К.: Тогда слово предоставляется Представителю Группы Свидетелей – Роботу-Уборщику, табельный номер АК-56478399-Н.
Р.-У.: Дело было, стало быть, так. У нас в это время как раз осуществлялся ночной транс. Я говорю как представитель планеты Робо-Сансар.
Эксперт от защищения: Значит, вы находились в двадцати трех пароциклах от Планеты Секториального Управления?
Р.-У. (обращается к Г. К.): А это как-то меняет мой статус свидетеля?
Г. К.: Продолжай малыш, когда надо будет, я тебя предупрежу.
Р.-У.: Так вот, значит. Я с парнями как раз занимался в спортзале. Только, понимаешь, я закончил свои три тысячи отжиманий, иду, понимаешь, вытираю проступившую смазку с покрова. А дружбан мой, ну тот, АС-55362218-Ю, он сейчас на вахтенном уровне, только-только начал было отжимать. А тут мимо энти вот вдвоех.
Г. К.: Поконкретней, дружок, мы ведь не в пивной.
Р.-У. (указывает на обвиняемых): Вот энти вон там. Подгребают они ко мне и, стало быть, с ходу интересуются. А энтот вон в передних какую-то хреновину вертит. Здоровенного размера. Отродясь такой не видел.
Г. К.: Который из них?
Р.-У. (указывает на Правого Помощника Консилиума): Ну энтот же вон!
Г. К.: Ты уверен, парень? На все сто?
Р.-У. (на этот раз указывая на обвиняемого Лукреция): А как же! На все сто! Энтот! И спрашивает, где мол у вас тут Красный Карлик примостырился? Я ему – запрещено, мол, говорить такие вещи. Тогда он издалека стал заходить. Где, говорит, у вас тут, Пункт Управления Звездным Потоком.
Г. К.: А ты им?
Р.-У.: Категорически, говорю. А этот придурок, ну, дружбан мой, АС-55362218-Ю, возьми им все и вывали.
Г. К.: Ну а дальше-то?
Р.-У.: А дальше – другой свидетель. А я все. Пора мне. (уходит) …" "…
Эксперт нападения: Подведем итоги. Из свидетельских показаний и фиксаций следящих приборов однозначно следует, что оба обвиняемых были локализованы в рассматриваемую треть оборота одновременно по крайней мере в шести сотнях миров. И надо заметить – все данные локализации приходятся на Пункты Управления Звездными Потоками. С позиции стандартной причинностной схемы это невозможно. Однако, как это я развиваю в своей монографии «О материализации причинных связей, допускаемых неравенством Фусики-Струубе в неравновесных системах» эффекты подобного рода вполне могут иметь место в случае предельного разрыва в первом дисперсном уравнении моей монографии. Дело в том, что если граничные условия выбраны не вполне аккуратным образом…
Эксперт защищения: Коллега! Консилиуму ваша теория хорошо известна и, я полагаю, не стоит останавливаться на деталях.
Э. Н.: И все же продолжим. Тогда возможны следующие эффекты. А именно, расщепление вторичной волновой функции в мультиплетное состояние вблизи больших масс материи. Выводы, полагаю, вы без труда сделаете сами. Соответствующие рассчеты передаю Консилиуму. Далее…
Эксперт Консилиума: А позвольте полюбопытствовать, да-да, я имел честь ознакомиться с вашими опусами, каким это таким образом вы задаете те самые граничные условия? Что? Ага, молчание. Так я отвечу. Постойте, теперь уж не перебивайте. С точки зрения тривиальной руаники я понимаю ситуацию следующим образом. Вы полагаете, что один и тот же индивид способен одновременно находиться и действовать во многих контекстах. Конечно, я не оспариваю математическую часть. Вот условия ваши граничные – бредятинкой отдают. Ощущаете?
Э. Н. (угрюмо): Я имел в виду непрерывность континуума.
Э. К.: А где вы видите непрерывность? Вот вы утверждаете, что парадоксы с вторичной волновой функцией в присутствии больших масс материи ведут к рассматриваемым эффектам размножения индивидов и прочих матричных объектов. Но как могли эти двое произвести данные операции над вторичной волновой функцией не размножившись заранее? И напротив, размножившись заранее, оба индивида уже не вписываются в рамки вашей концепции. У вас есть возражения?
(Эксперт нападения хранит молчание.)
Э. К. (Повернувшись к Консилиуму): Я думаю, вопрос ясен.
Г. К.: Ясен. Слово имеет эксперт-защититель.
Э. З.: Значится… (надолго задумывается)
Г. К.: Продолжайте.
Э. З.: Попрошу не вмешиваться… Подойдем с другой стороны, совсем не с той, с какой пытается подвести нас многоуважаемый коллега. Я тут кое-что подсчитал и вот что у нас выходит… Сумс с ним, с матричным преобразованием пространства (…)
(…) Таким образочком, из уравнения (128) энергетического баланса следует с необходимостью, стало быть, то, что и должно, разумеется, следовать; разумеется – для тех у кого есть чем разуметь, в число каковых входят, я надеюсь, многоуважаемые члены Триумвирата, и не входит, я уверен, досточтимый Эксперт Апологеюшка наш, понимаете, Безнадежных.
Г. К.: Покороче.
Э. З.: Попрошу не вмешиваться… Так вот. О чем это я? Да! Кстати, может мне все это перевести на обычный язык? Чтобы кое-кому стало ясно о чем речь, чем, так сказать, клюпы кормятся?
Г. К.: Я думаю в этом нет необходимости. Продолжайте.
Э. З.: Хорошо, тогда я переведу. Дело в том, как мы только что выяснили, должно было с вероятностью близкой к единице произойти критическое падение энтропии, иными словами, резкое, катастрофическое нарастание порядка. Было бы даже непонятно, если б оно не свершилось, учитывая гигантское выделение свободной энергии при Окраснении, а так же уравнение (128). И легко сообразить, Регистрирующие Приборы стали жертвами вышеобозначенного спонтанного падения энтропии, включая и роботов-уборщиков и прочие механизмы, и вообще, чего там ходить вокруг да около, всех, так называемых свидетелей. А что такое есть энтропия? Никто ее, поверьте моей эрудиции, в глаза не видел. И тем более никто не измерял. Нет такого градусника! Это чистая абстракция и что она собою скрывает – наука еще не решила. Никто не знает, как она действует на матричную структуру индивида. И что мы теперь имеем, мои дорогие? Перед нами двое невинно оклеветанных странными существами, каковых существ самих следует судить за то, что они позволили упасть энтропии в самих себе, то есть стали дураками, хотя ничего удивительного в этом нет.
Э. Н.: Сам ты дурак, Приам Ганибалыч, хоть и мой ученик.
Э. З.: Это почему же это?
Э. Н.: Как это почему же? Да потому же, что все твои теоретические излияния никоим образом не объясняют нам самого важного, а то – как эти мерзавцы смогли, размножившись до невероятных количеств, совершить свои злонамеренные Воздействия, в то самое астрономическое время, когда они находились в тускале Управления?
Э. З.: Е-мое! Какой идиот! Ты, что, по-дистановому не сечешь? Я здесь битых полоборота втолковываю насчет неумолимого падения энтропии, а он, понимаешь… Вот, идиот! А на ваш вопрос относительно того, кто мог совершить Воздействие, я отвечу, раз уж вы его задали. Это задача Следствия. Я же убедительно объяснил Консилиуму, что оба обвиняемых здесь ни при чем. Вполне вероятно, что целая армия негодяхов, антиравновесников, вполне возможно, что и астронавтов или вообще лесопроходимцев всяких учинила сие безобразие под прикрытием структурного падения энтропии, повлекшего искажение свидетельских показаний.
Э. Н.: Выкрутился, люпус? Так вот (эксперт нападения обращается к залу), я отрешаю этого гнуснейшего от звания моего ученика. Отныне ты никакой мне не ученик, а я никогда не был твоим учителем!
Э. З.: Да не больно-то и надо было. Ты на себя посмотри, трухля закопанистая.
Э. Н.: А сам-то, сам-то! Да я таких как ты еще при императоре…
Г. К.: Спокойнее, спокойнее, уважаемые. Мы, собственно, уже получили представление относительно ваших умонастроений по данному вопросу. Слово предоставляется Эксперту от Консилиума.
Эксперт от Консилиума: Ну что тут можно еще добавить к вышеизложенному? Лично у меня уже вполне сложилось мнение по высказываниям достопочтенного Эксперта от Защищения. В двух словах мои ощущения можно выразить так – полное дерьмо, извините за слишком четкую формулировку.
Г. К.: А нельзя ли поконкретнее?
Э. К.: Поконкретнее будет выглядеть так. Дело все в том, что посылать к Сумсу матричное преобразование, вообще говоря, не следовало бы. Уважаемый коллега от Защищения становится на энергетические позиции, совершенно упуская из вида, что оба наших подопечных являются матричными объектами, а следовательно, описываются хорошо известной системой тензоров Сунь-Крачковского-Джонсона. А тогда весь ваш энергетический подход приобретает зависимость от матричных систем. Что же мы видим в вашем, так называемом, энергетическом разложении? Ни одного матричного символа. Позвольте, что же тогда вы описываете? Если вы хотите априори сосредоточиться на феноменах, связанных с нематричными системами, то есть, механизмами всякими, так и скажите. Но тогда что вы делаете в Консилиуме, какое вам дело до обоих Обвиняемых? Они, как вы, может быть, заметили, – не механизмы. Вот когда поместите в свое разложение матричные объекты, определяемые системой вышеназванных тензоров, выпишете все нелинейные эволюционные операторы Джонсона, вот тогда и приходите к нам на огонек, пораскажете нам о том, о сем. А пока что, боюсь, вам сказать нечего.
(Эксперт защищения молчит).
Г. К.: Н-да. Похоже Экспертиза зашла… Эксперт от Консилиума, изложите Ваше Заключение.
Э. К.: Да я, собственно, не готовился к Официальному Выступлению.
Г. К.: Ах, мы не готовились… Мы из чисто спортивного интереса уконтрапупили обе Экспертизы. А сами, понимаете ли, и не готовились, собственно…
Э. К.: Тогда, Ваше Почтеннейшее Внимание, я позволю себе предложить следующую схему заседания. Сейчас экспертиза перейдет к рассмотрению вопроса «могли ли Обвиняемые совершить Воздействие, окажись они в Пунктах Управления», как это нам доложили свидетели. Тем самым мы на время отложим выяснение вопроса «могли ли Обвиняемые оказаться на Пунктах Управления» до соответствующего момента. А там уж все подытожим. И я в конце выступлю уже с обобщающим заключением. Надеюсь, что к тому времени родится свеженькая теория, которую я и не премину изложить. Ну так что?
Г. К. (желчно): Только из уважения к вашим регалиям».
Лирическое отступление
Ооноор Опайяканайяял начинал неважно, а точнее – совсем никак не начинал. В Начальной Стадии Обучения он был неуспевающим, тяжело соображающим недоростком. Учителя и Наставники просто не знали, что бы с ним такое предпринять, чтобы хоть как-то… Но Ооноор был тверд в своих заблуждениях. Во время занятий он так крепко кемарил, что его никто и не пытался будить. Как и не пытались его уложить в ночное время. Да он и не позволил бы. Парень был крепкий, развит не по годам.