Вестли Анне. Папа, мама, восемь детей и грузовик

   А все дети стояли у двери и, раскрыв от изумления рты, уставились на маму. Обычно мама всегда носила полосатое платье, и теперь в брюках и бескозырке дети с трудом узнали её.
   - Поднимайтесь, - сказал папа. - Сейчас уберём сходни!
   Дети увидели, что на пороге лежала большая гладильная доска. Чтобы попасть на корабль, надо было пройти по этой доске.
   - Так, - сказал папа, - все на борту? А ну, Мадс, убрать сходни! Сигурд, поднять якоря!
   Один конец каната папа привязал к дверной ручке, другой спустил вниз по лестнице. Мадс убрал сходни, Сигурд, споткнувшись, бросился к канату и вытянул его наверх.
   Когда всё было в порядке, папа сказал:
   - А теперь все марш на палубу! Мы позовём вас, как только еда будет готова.
   Когда ребята вошли в комнату, которую называли спальней, они ещё раз застыли от удивления. Здесь всё было переделано. Кровати были застелены, как койки в матросском кубрике. Под потолком висел громадный парус. Папа сметал его из всех восьми детских простыней.
   Кроме того, папа прикрепил к потолку три кольца, через них он пропустил бечёвку, концы которой свисали до полу.
   - Это подъёмный кран, - сказал папа. - Сейчас он начнёт работать.
   Конечно, поднялся шум, но теперь никто не боялся, потому что мама предупредила Нижнюю Хюльду, что у них будет детский праздник, и Хюльда обещала после обеда пойти погулять.
   Сигурд и Мадс работали на подъёмном кране, они поднимали и опускали стулья.
   Мона попробовала поднять стол, но он оказался слишком тяжёлым.
   Мартин скатал большой лист бумаги, и у него получился бинокль.
   Он стоял у окна и кричал:
   - Впереди шхеры! Право руля!
   Марта и Марен были официантами, они ходили с подносами, на которых стояли стаканы с газированной водой, а папа некоторое время был даже корабельным псом. Милли и Мина сидели на своих кроватках и правили кораблём. Малышка Мортен тоже правил кораблём, но он говорил только:
   - Впелёд, ту-ту!
   Ведь он не понимал, что они уже давно покинули гавань и находятся в открытом море. Вдруг мама крикнула:
   - Кто хочет есть, марш в кают-компанию!
   Есть, конечно, хотели все, и все побежали на кухню. Там, на длинном кухонном столе, стояло блюдо с аппетитными бутербродами и свежими пончиками.
   Мама со своей чашкой кофе уселась на верхней ступеньке стремянки. Ей очень нравилось быть матросом, она сидела выше всех, болтала ногами и смеялась так, что чуть не свалилась.
   Папа сидел на полу и старался удержать чашку с блюдцем на трёх пальцах.
   Когда все наелись, снова пошли играть на палубу.
   Папа пошёл вместе с детьми и рассказывал им всякие морские истории ещё тех времён, когда он сам был моряком. Потом он научил детей вязать морские узлы.
   Время прошло очень быстро, вдруг папа приставил руки ко рту и загудел, как настоящий пароход.
   - На горизонте земля! - закричал он.
   - А куда мы приплыли? - спросила Мона.
   - Домой, в Норвегию, - ответил папа. - Вот пристань. Тебе здесь выходить, Сигурд.
   Гладильная доска вновь была положена одним концом на порог. Сигурд осторожно прошёл по ней, спустился по лестнице и вышел на улицу. Там он обернулся и посмотрел на окно, где стояли папа, мама и все восемь детей и махали ему белыми носовыми платками, как будто они и правда находились на борту настоящего парохода, готового отойти от пристани.
   Не сразу удалось им привести дом в порядок после детского праздника. Но наконец всё было убрано, простыни вернулись на свои места, и дети могли лечь спать.
   На другой день Сигурд на школьном дворе рассказывал всем товарищам о весёлом празднике. Противный мальчишка, который старался обидеть Мадса, когда они были в гостях у Сигурда, сразу же вмешался и сказал:
   - Какое там у вас может быть веселье, если у вас и повернуться-то негде!
   - Уж поверь мне, что было очень весело, - возразил ему Сигурд. Это был самый весёлый праздник, на каком мне приходилось бывать.
   А Мадс стоял и радовался: всё-таки здорово, что и у них дома был детский праздник!
   ХЕНРИК И НИЖНЯЯ ХЮЛЬДА
   Как-то вечером папа, мама и восемь детей ужинали на кухне.
   Вдруг в дверь постучали.
   - Войдите! - крикнул папа.
   Как раз перед этим он откусил большой кусок хлеба, поэтому трудно было разобрать, что он сказал, но дети хором закричали:
   - Войдите!
   И каждому стало ясно, что теперь гостю остаётся только переступить порог.
   В кухню тяжёлой походкой вошёл Хенрик.
   - Ах, это ты, Хенрик! - удивился папа. - Разве ты ещё не ушёл домой? Как зовут твою хозяйку, у которой ты теперь живёшь?
   - Тётушка Олеа, но она сейчас, наверное, в своём швейном клубе или где-нибудь ещё, дома всё равно никого нет.
   - Значит, ты ещё ничего не ел? - спросила мама.
   - Это не беда, - ответил Хенрик, - у меня нет аппетита.
   - Хорошо, что ты зашёл, - заметил папа. - Мне сегодня как раз хотелось с тобой поговорить. Садись поешь, легче будет разговаривать.
   Хенрик сел с испуганным видом, ведь он не знал, о чём папа хочет с ним говорить. Наверняка какая-нибудь неприятность. Может быть, папе больше не нужен помощник?
   Но папа хотел поговорить с Хенриком совсем о другом.
   - Мне кажется, - начал папа, - что мы с тобой очень хорошо сработались. Да и дел у нас с тобой много. И мне бы очень хотелось знать точно, не собираешься ли ты уходить от меня. Конечно, теперь я буду платить тебе больше, и мне бы очень хотелось знать твёрдо, что ты никуда от меня не уйдёшь.
   Хенрик не мог вымолвить ни слова. Ведь ни о чём другом он и не мечтал. Больше всего на свете ему хотелось работать на грузовике вместе с папой.
   - Может, тебе надо сперва подумать об этом? - спросил папа.
   - Да нет же, - вмешалась Мона. - Он онемел от радости, как ты не понимаешь!
   - Конечно, я очень рад, - сказал Хенрик, и улыбка расплылась у него по физиономии. - Я и правда онемел от радости! Ведь ты не шутишь?
   - Какие тут шутки! - Папа даже удивился. - А когда я буду уезжать, ты будешь работать на грузовике один.
   - Простите, я должен уйти на минутку, - сказал вдруг Хенрик, - но я сейчас же вернусь.
   - Не понимаю, куда это он убежал? - сказал папа. - Всё-таки в последнее время он какой-то странный.
   - Неужели ты не понимаешь, куда он пошёл? - спросила Мона. Она не переставала удивляться тому, как мало понимают взрослые. - Он пошёл к Нижней Хюльде, чтобы рассказать ей об этом. Может, он теперь даже осмелеет и посватается к ней.
   - А ты думаешь, он хочет посвататься? - спросила мама.
   - Конечно. Просто он не знает, как это сделать, - решительно заявила Мона.
   - Да нет, ты ошибаешься, - сказал папа.
   Вскоре вернулся Хенрик.
   - Ну что, посватался? - спросила Мона.
   - Нет, опять духу не хватило, - сказал Хенрик. - Но я хоть сказал ей, что мне прибавили зарплату, ну и в таком духе.
   - Это уже начало, - улыбнулась мама.
   В этот вечер дети долго разговаривали, лёжа в постелях.
   - Нужно как-то помочь Хенрику, - сказала Мона.
   - Конечно, а что можно сделать? - спросил Мадс.
   - Я не знаю, что значит свататься, поэтому я ничего не могу придумать, - тяжело вздохнула Милли.
   - Я тоже, - сказала Мина.
   - Смотрите, - начал объяснять им Мадс. - Вот, например, Мона - это Нижняя Хюльда, а я - Хенрик. В руке у меня букет цветов.
   - Нет у тебя никакого букета, у тебя пустая рука, - сказала Милли.
   - Да как ты не понимаешь, что это понарошку, - объяснила ей Мона.
   - Ну вот, я вхожу и говорю: "Дорогая Хюльда, не хочешь ли ты выйти за меня замуж?" - сказал Мадс.
   - А я отвечаю: "Да" - и, значит, всё в порядке, - закончила Мона.
   - И больше ничего? - удивилась Милли. - Тогда я не понимаю, почему Хенрик не может сам спросить Хюльду.
   - Он не решается, потому что боится, а вдруг она скажет: "Нет", объяснила ей Мона. - Мы должны разузнать, что думает Хюльда, правда, Мадс?
   - Я придумал! Завтра утром мы с тобой пойдём к ней на разведку, заявил Мадс.
   На другой день Мона и Мадс постучались в дверь к Нижней Хюльде.
   - Войдите! - ответила Хюльда. - Вот это гости, вот молодцы, что зашли ко мне. Ведь я говорила, что вы можете приходить ко мне когда угодно, но вы почти никогда не приходите.
   - Мы ещё не привыкли, - сказал Мадс.
   - Сейчас посмотрим, кажется, у меня осталось немного печенья. Я думаю, что от сока вы тоже не откажетесь.
   Мона и Мадс чинно уселись на стулья и молча ждали, пока Хюльда принесёт им из кухни сок и печенье.
   - Тебе не скучно жить совсем одной? - спросил Мадс. - Ты всегда жила одна?
   - О нет, я жила вместе со своей мамой до самой её смерти, она умерла три года тому назад. Но ты прав: одной жить и грустно, и скучно, поэтому так приятно, когда приходят гости.
   - Но ведь Хенрик часто к тебе приходит, - заметила Мона.
   Хюльда слегка покраснела:
   - Да, летом, когда вы уезжали, он приходил ко мне почти каждый день. Он днём мастерил вам кровати, а у меня обедал. И мне это очень нравилось. Но в последнее время он стал таким странным. Посидит, посидит минутку, вдруг заторопится и убежит.
   - Во всяком случае, ты ему очень нравишься, - сказала Мона. Может, он просто боится, что не нравится тебе?
   - Тогда он ошибается, - сказала Хюльда и тут же спохватилась: Что же это я вам говорю! Ведь вам всё это, наверное, скучно...
   - Ну что ты! - сказала довольная Мона. - Нам как раз очень интересно.
   Теперь она узнала всё, что её интересовало, и могла спокойно приняться за дело.
   В этот вечер папа, мама и остальные дети никак не могли понять, что делают Мона и Мадс. Мадс что-то записывал, а Мона спрашивала всех по порядку.
   - Придумай скорей предложение из трёх слов, чтобы все слова начинались на "И", - сказала Мона папе.
   - "Ингрид испугалась иголки", - придумал папа.
   - А теперь на "Д".
   - "Дети долго дрались", - улыбнувшись, предложила мама.
   - Хорошо. Ты запишешь это, Мадс?
   - Да. Теперь снова нужно на "И".
   - "Идиот испортил игрушку", - быстро выпалила Марта.
   - Очень хорошо, правда, Мадс?
   - Ага. Теперь на "3".
   - "Зяблики зимой зябнут", - сказал папа.
   Так они спрашивали ещё долго, и никто не понимал, в чём дело.
   В дверь постучали, и вошёл Хенрик. Он мыл внизу грузовик и теперь пришёл с ведёрком и тряпкой.
   Не успел он войти, как Мона и Мадс бросились к нему.
   - Иди скорее сюда, Хенрик, - позвала его Мона. - Мы придумали, как тебе можно посвататься к Хюльде.
   - Нет, ребята, я всё равно никогда не решусь заговорить с ней об этом.
   - И не надо. Ты умеешь писать?
   - Конечно, только я ведь не решусь написать ей такое письмо.
   - И не надо, - сказала Мона.
   - Ты напиши только: "Дорогая Хюльда!", а дальше напиши столбиками все эти предложения и каждое слово начинай с большой буквы, а внизу напишешь: "С приветом! Хенрик".
   - И в уголочке можешь нарисовать букет цветов, - предложила Мона.
   Хенрик не мог сразу понять, что они придумали, но Мадс и Мона усадили его за стол, дали в руки перо, и он написал письмо, которое выглядело так:
   Дорогая Хюльда!
   Ингрид Испугалась Иголки
   Дети Долго Дрались
   Идиот Испортил Игрушку
   Зяблики Зимой Зябнут
   Актёры Аплодируют Акробатам
   Мама Моет Мортена
   Ева Ест Ежа
   Незабудки Надо Нюхать
   Явился Яростный Ягуар
   Зебры Завидуют Знаменитостям
   Англичане Атакуют Азию
   Мухи Мешают Маме
   Ужи Утром Умываются
   Жуки Жалобно Жужжат!!!
   С приветом,
   Хенрик.
   - Она теперь решит, что я совсем помешался, - сказал Хенрик.
   - А вот посмотрим, что она ответит, - сказала Мона.
   Она побежала к Хюльде с письмом и объяснила, что надо читать только большие буквы сверху вниз.
   - А через десять минут я приду за ответом, - сказала Мона.
   Хюльда взяла бумагу и карандаш, выписала все большие буквы в одну строчку, и у неё получилось трижды: "ИДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ!!" Она быстро написала ответ:
   Мой дорогой Хенрик!
   Я согласна!
   Твоя Хюльда.
   Тем временем Мадс и Мона объяснили Хенрику, как надо читать его письмо, и все с нетерпением ждали ответа от Хюльды.
   Мона сбегала за ответом, и когда Хенрик увидел, что написано на бумажке, он страшно обрадовался и бросился с этой бумажкой к папе.
   - Смотри! Смотри! - кричал он. А тут явилась и сама Хюльда.
   - Теперь вы жених и невеста! - объявили Мадс и Мона.
   - Да, да, поздравляю тебя, Хюльда! - сказал Хенрик, пожал ей руку и поклонился.
   - И я тебя тоже! - ответила Хюльда.
   Так они стали женихом и невестой. Теперь в этом не было никакого сомнения.
   А вам, конечно, интересно, пригласят ли они на свадьбу папу, маму и восемь детей?
   БУДИЛЬНИК
   Осенью трудно вставать рано. Так считали и папа, и мама, и почти все восемь детей. А как считал грузовик, я не знаю. Рано просыпался только Малышка Мортен. Он сейчас же находил себе какое-нибудь интересное занятие.
   Однажды он разобрал по винтику новый будильник, потому-то теперь у них и не было никакого будильника.
   В другой раз он рассыпал шкатулку с мамиными швейными принадлежностями. А недавно разбросал по полу целый пакет овсянки.
   Мортену очень нравилось развлекаться утром в одиночку, поэтому, проснувшись раньше всех, он никогда никого не будил. Но остальным эти проказы не нравились. И без будильника все просыпали и всюду опаздывали.
   По утрам папа приходил к грузовику ещё совсем сонный. Ему очень хотелось выпить хоть глоток кофе, но бедному кофейнику не так просто вскипеть в одну секунду, и чаще всего папе приходилось отправляться на работу без кофе.
   Каждый день дети убегали из дома в школу в последнюю минутку.
   Так дальше продолжаться не могло.
   Вечером, когда вся семья была в сборе, папа попросил всех сесть и сказал:
   - Кто из вас может дать хороший совет, как вовремя просыпаться утром? Тот, кто придумает самый лучший способ, получит в награду маленький карманный фонарик.
   Все задумались.
   Все, кроме Малышки Мортена, потому что он уже давно спал.
   Мама показала на него и сказала:
   - Мортен самый хитрый. Если бы мы все засыпали так же рано, нам было бы легко вставать утром.
   - Но нельзя же ложиться в такую рань, - возразил папа. - Должно же у нас хоть вечером быть немножко свободного времени, а то мне придётся с грузовика отправляться прямо в постель.
   - А может, мы купим новый будильник вместо того, что сломал Мортен, - предложил Мартин.
   - Нет, - ответила мама. - У нас нет денег. У меня было немножко, но я купила на них шерсть и отправлю её бабушке, она обещала связать нам всем по паре носков.
   - И мне тоже? - спросил папа.
   - Конечно, - ответила мама.
   - Так, значит, нового будильника у нас не будет, - сказал папа.
   - А у нас есть живой будильник, - сказал Мадс. - Только этот будильник как раз утром и не звонит.
   - О ком это ты говоришь? - удивился папа.
   - О Мортене, конечно. Ведь он всегда просыпается очень рано. Сколько он успевает всего натворить, пока мы проснёмся.
   - Верно, - засмеялся папа. - Вот только как нам заставить его будить нас? По-моему, он очень доволен, что мы спим так долго.
   - Нужно придумать что-нибудь такое, чтобы ему было интересно. Папа, у тебя где-то был старый колокольчик, помнишь, ты доставал его, когда мы играли в пароход.
   - Правильно, - обрадовался папа. - Теперь он нам пригодится.
   - Мы сделаем так: подвесим его к потолку, а шнурок протянем прямо к кровати Мортена. Я уверен, что ему станет любопытно, он потянет за шнурок, колокольчик тогда зазвенит, и мы проснёмся.
   - Молодец, - сказал папа. - Карманный фонарик твой.
   Папа достал колокольчик, а мама принесла лесенку, которой она пользовалась, когда вешала шторы. Папа забрался на лесенку и прикрепил колокольчик так хитро, что если кто-нибудь хоть чуточку задевал шнур, то колокольчик начинал звенеть.
   После этого все легли спать и спали очень спокойно. В эту ночь они твёрдо знали, что утром не проспят.
   Утром Мортен первый открыл глаза. Сначала он лежал и нежился по привычке, потом стал глядеть по сторонам. Что это такое висит прямо перед его кроватью?
   Нужно разузнать. Мортен потянул за верёвку, и колокольчик зазвенел громко-прегромко. Это было забавно. Мортен потянул сильнее, и колокольчик зазвенел ещё громче.
   Так громко колокольчику не случалось звенеть с тех пор, как он висел на шее у бабушкиной коровы Дагроз.
   Постепенно все зашевелились и, зевая, садились в кроватях, а Мортен всё звонил и звонил.
   Из кухни пришли папа и мама. Папа потягивался, а мама наспех укладывала свои длинные косы.
   - Умница, Мортен, - сказал папа. - За это ты получишь большое яблоко.
   Мортен взял яблоко. Он никак не мог понять, почему вокруг него поднят весь этот шум. Когда он считал, что не сделал ничего плохого, его почему-то ругали. А сегодня он спозаранок звонил в колокольчик и был уверен, что его будут за это ругать, но оказалось, что он поступил правильно.
   В это утро все встали очень рано. Мортен разбудил их в шесть часов.
   Если бы вы только знали, как много дел они успели сделать за это утро! Во-первых, каждый успел немножко помочь маме, и поэтому мама рано закончила все дела по дому и смогла пойти с малышами в парк. Всем это очень понравилось. И Мортен сразу понял, что нужно тянуть за шнурок каждое утро. Но он не понимал разницы между воскресными днями и буднями. Поэтому и в воскресенье он начал дёргать шнурок с таким же рвением, как обычно. И всем пришлось и в воскресенье проснуться в шесть часов утра.
   - Этого мы не учли, - сказал папа. - Но раз уж мы проснулись так рано, давайте встанем и поедем в лес. Возьмём с собой еды, кофе и будем играть, как будто мы всегда живём в лесу и должны в лесу готовить себе пищу.
   - Ура! - закричали восемь детей.
   - Я согласна, - сказала мама.
   Им пришлось взять с собой очень много вещей. Папа и Мартин надели на плечи рюкзаки, мама взяла кофейник, а Марен - сковородку.
   Перед уходом мама всё-таки задержалась на минутку, поглядела на ножки Малышки Мортена и Мины и сказала нерешительно:
   - Может, мне лучше остаться с ними дома?
   - Об этом не может быть и речи, - возразил папа. - В лес поедут все. Возьмём с собой тележку, посадим в неё Мортена, а если Мина устанет, то и она сядет.
   - А может, лучше взять грузовик? - предложила Мона.
   - Нет, сегодня грузовик выходной. Да и мне не мешает немножко размять ноги, - сказал папа.
   И они пошли в лес. На улице не было ни души. Ведь в воскресенье утром все любят поспать немного подольше.
   Папа вёз тележку, на которой сидел весёлый и довольный Мортен.
   "Бедные взрослые, - думал он, - должны идти пешком. Им нельзя ехать на тележке, а это так приятно!"
   Когда они прошли немножко, Мина остановилась.
   - Я уже очень устала, - сказала она, глядя на тележку.
   - Что ж, садись, - предложил ей папа.
   Он поднял Мину и посадил её сзади Мортена. Ей было очень удобно сидеть, обхватив Мортена, чтобы он не свалился.
   Они шли и шли, и наконец Мона сказала:
   - Когда же будет лес? Всюду одни дома.
   - Наш город очень большой. - Папа взглянул на часы. - Но уже скоро начнут они ходить, - сказал он сам себе.
   Никто не понял, что он говорит, но вдруг они услышали за спиной знакомый шум. Их догнал трамвай.
   Это был первый воскресный трамвай.
   Трамвай был совсем пустой. И водителю, и кондуктору грустно было ехать в трамвае без пассажиров.
   Папа подвёз тележку к трамвайной остановке.
   - А нельзя ли нам подъехать на трамвае? - крикнул он. - Тележку можно привязать сзади к вагону. Я сам это сделаю.
   Вагоновожатый посмотрел на кондуктора, кондуктор - на вагоновожатого.
   - Давай привязывай, - сказали они в один голос. - Всё равно у нас нет пока ни одного пассажира. А с такой огромной компанией уже не соскучишься!
   Не долго думая, папа привязал тележку к трамваю.
   Мама со всеми детьми поднялась на последнюю площадку, и трамвай тронулся.
   Дети смеялись, тележка грохотала вслед за трамваем.
   - Вот как она твёрдо стоит на колёсах, - гордо сказал папа. Сразу видно, что она уже не первый раз путешествует таким образом.
   На самой последней остановке они слезли с трамвая, и здесь уже им ничего не стоило дойти до леса. А вот что с ними произошло в лесу, вы узнаете только из следующей главы.
   САМОВАРНАЯ ТРУБА
   Осенью в лесу совсем не так хорошо, как летом. Там очень холодно и сыро. Но папа отыскал сухое местечко под большими елями.
   - Ох, как я проголодался, - сказал он, хитро поглядывая на маму.
   - Что ж, устроим небольшой завтрак, - предложила мама.
   - Мне бы больше хотелось сразу пообедать, - заметил папа. Кажется, у нас с собой есть пирожки с мясом?
   - Неужели ты будешь обедать в восемь часов утра? - удивилась мама.
   - А почему бы нам не пообедать? Кто сказал, что так не полагается? Разве кто-нибудь из вас откажется от пирожка с мясом?
   Все поддержали папу, и он начал разводить костёр. Марен принесла сковородку, мама достала пирожки, и вскоре аппетитный аромат распространился по всему лесу.
   Не успели они усесться вокруг костра и приступить к еде, как гдето рядом ясно услышали странный писк.
   - Что это? Может, птица? - спросил Мадс.
   - Нет, это похоже на маленького человечка, - сказала Мона. - Он сразу и плачет и пищит.
   - Помолчите минутку, давайте ещё раз послушаем, - сказал папа.
   Писк раздался снова, и вдруг они увидели за кустами какое-то черно-коричневое существо.
   - У него четыре ноги, - сказал папа. - Оно пищит, как цыплёнок, и плачет, как человек. Это просто-напросто собака. Сидите спокойно. Может, она подойдёт к нам. Бедняжка, она, наверное, очень голодная.
   Дети притаились, как мышки, и действительно собака осторожно пошла к ним. Она останавливалась и принюхивалась, иногда она издавала жалобный писк. Конечно, она хотела рассказать им, что она тоже любит пирожки с мясом. Особенно сегодня: ведь вчера за весь день у неё во рту не было ни кусочка.
   Мона протянула руку и спросила у собаки, не хочет ли она пирожка.
   Собака проворно схватила кусок пирожка, ушла за кусты и спряталась там. Но вскоре она снова подошла к ним.
   Наконец она осмелела и подошла совсем близко.
   Никогда в жизни дети не видели такой странной собаки. Она была длинная, чёрная, с маленькими коротенькими ножками.
   - Это такса, - сказал папа. - По-моему, она очень похожа на самоварную трубу.
   - Давайте звать её сегодня, пока она с нами, Самоварной Трубой, предложил Мадс.
   - Бедненькая, смотрите, как она замёрзла. На неё просто жалко смотреть, - сказала мама.
   - Мы тоже замёрзли, - сказала Мона. - А как сейчас хорошо и тепло дома!
   - Нам не стоит сегодня задерживаться в лесу, - сказала мама. - До дому добираться долго, а на обратном пути нам уже не удастся прицепить тележку к трамваю.
   - Надо потихоньку двигаться. Ну, пёс, мы уходим домой! Да и у тебя дома, наверное, гораздо теплее, чем здесь.
   - А может, она заблудилась? - сказала грустно Марта.
   - Ну что ты! Как только мы исчезнем вместе с пирожками, она сразу побежит домой. Спасибо за обед, мать! - сказал папа.
   - Мы съели всё, - объявила мама. - Имейте в виду, что дома у меня сегодня больше никакого обеда нет.
   - Тогда мы дома позавтракаем, - засмеялся папа.
   Они тронулись в путь, но собака не отстала от них. Всю дорогу в город она бежала за ними.
   - Самоварная Труба бежит за нами, - шепнул Мадс Моне.
   - Я бы хотела, чтобы она осталась у нас навсегда, - шепнула ему в ответ Мона.
   - По-моему, мы ей очень нравимся, - гордо сказал Мадс.
   Он не отрывал глаз от Самоварной Трубы. Собака бежала за ними так быстро, как только ей позволяли её короткие ножки. И когда папа наконец остановился у ворот их дома и обернулся, он сразу увидел собаку.
   - И ты здесь? - удивился он. - Иди, пожалуйста, домой, видишь, мы уже пришли.
   Но нет. Собака засеменила за ними, и, когда папа открыл дверь, она шмыгнула в комнату, подошла прямо к печке и улеглась под ней.
   Было уже три часа, и, когда они поели (зовите это завтраком или обедом - как угодно), папа сказал:
   - Завтра утром мы посмотрим в газетах, не потерял ли кто-нибудь эту собаку. Ведь она очень породистая.
   В этот вечер все восемь детей, лёжа в кроватях, мечтали, чтобы завтра в газетах не было объявления о том, что кто-то потерял маленькую черно-коричневую собаку с коротенькими ножками.
   Рано утром на другой день папа пошёл и купил пять разных газет.
   Все сели за стол, и папа начал громко читать те страницы в газетах, на которых было напечатано: "Потеряно".
   Золотое кольцо потеряно вчера. Коричневая кожаная перчатка потеряна вчера в трамвае... Канарейка вчера вечером улетела из клетки. Черно-коричневая такса убежала из дому вечером в пятницу.
   - Ага, Самоварная Труба, вот это о тебе, - сказал папа.
   - Ой! - Мона так расстроилась, что даже заплакала.
   А Мадс сказал:
   - Лучше ей туда и не возвращаться, если они даже не могли уследить за ней.
   - Она принадлежит какой-то даме, - сказал папа. - Здесь указан адрес. Кто из вас отведёт её домой?
   - У меня сегодня только два урока, - ответил Мадс. - Мы с Моной можем отвести её, потому что мы больше всех с ней играли.
   - Хорошо, - согласился папа. - Но на память о вчерашнем дне я подарю ей поводок с ошейником.
   Папа пошёл в магазин и купил для Самоварной Трубы красивый красный ошейник и новенькую цепочку.
   В этот день Мадс по пути из школы нигде не задержался. Он взлетел по лестнице и закричал с порога:
   - Она ещё здесь?
   - Здесь, - ответила мама. - Вон лежит под печкой.
   Самоварная Труба завиляла хвостом и весело залаяла навстречу Мадсу.
   - Ну идите скорей, - сказала мама. - Спасибо, Самоварная Труба, ты нам всем очень понравилась.
   Самоварная Труба долго смотрела на маму и на хорошую тёплую печку, но в конце концов послушно пошла вслед за Моной и Мадсом.
   - Мама сказала, что мы должны поехать на одиннадцатом трамвае до самого конца и пойти вперёд, пока не дойдём до дома номер двадцать пять.