Артур Вейгалл
Клеопатра. Последняя царица Египта

Завеса тайны над Клеопатрой поднята

   Я – то, что было, есть
   И будет;
   И мой покров еще не поднимал
   Ни один смертный.
Богиня Нейт

   Разве какая-нибудь женщина за всю историю человечества так владела умами и воображением людей, как Клеопатра VII, последняя царица Египта? И чей еще образ женственности господствовал так успешно и так долго? Почитаемая при жизни как богиня (такова египетская традиция – все фараоны обожествлялись. И представители македонской династии Птолемеев (последней в ней стала Клеопатра) не оказались исключением. – Ред.), Клеопатра продолжала быть объектом поклонения, и даже три века после Христа люди курили фимиам и приносили в ее честь жертвы как Царице Небес. В умах и сердцах простых людей ее образ оставался жить и все более и более превращался в олицетворение женского совершенства. Поэты один за другим воспевали ее неземную красоту, распространяя легенду о ней в страстных хвалебных одах. Шекспир, величайший из драматургов, грезил о Клеопатре как о «царственной возлюбленной».
 
Возраст не может лишить ее свежести, а привычка
Не может лишить новизны ее бесконечную многогранность.
Другие женщины пресыщают собой, а она заставляет испытывать голод;
Самые низменные вещи настолько приличествуют ей,
Что святые отцы благословляют ее, когда она предается распутству.
 
   Ее полюбил величайший завоеватель и искусный политик всех времен Гай Юлий Цезарь, тот, кого не могли уничтожить ничьи воинства и армии.
 
Она заставила великого Цезаря положить свой меч на ложе.
Он вспахал ее, и она дала урожай.
 
   Цезарю Клеопатра родила его единственного законного сына Цезариона.
   Ради Клеопатры наследник Цезаря Марк Антоний лишился власти над римским миром и считал, что хорошо ею распорядился. «За поцелуями мы позабыли о царствах и провинциях» – так с полным основанием могли сказать они.
   Артур Вейгалл в своем самом полном биографическом произведении «Жизнь и эпоха Клеопатры, царицы Египта» классически оживляет динамичный рассказ о ее кровосмесительном происхождении (это тоже древняя египетская традиция. – Ред.) и браках, внебрачных связях, убийствах, детях и ее чрезмерных амбициях, которые охватывали окружающий мир, пока в возрасте тридцати девяти лет она не совершила самоубийство. Произведение Вейгалла уже давно считается наиболее точным отображением тех времен, когда властвовала Клеопатра, и той страсти, которую она вселила не только в сердца Цезаря и Антония, но и в души мужчин наших дней. Ни в какой другой биографии нельзя получить такую полную и подробную информацию о личности Клеопатры, о ее деятельности, достижениях, поражениях, трагедии, а также об эпохе и людях, окружавших ее.
   Подобно Александру Македонскому, в армии которого ее предок Птолемей Лаг служил военачальником, Клеопатра мечтала о завоевании Индии, об обладании огромной империей, воспроизводящей в больших масштабах древнюю империю фараонов. В отличие от своих предшественников – убийц, прелюбодеев, преступников, замешанных в инцесте, – она создала при жизни живую легенду о себе, завоевав верность и поддержку своих подданных – египтян. Жители Александрии, греки, македонцы и евреи, ненавидели ее, потому что она искала и добилась преданности местных жителей – египтян, которых потомки греко-македонских завоевателей эксплуатировали на протяжении трех веков (Александр Великий занял входивший с 525 г. до н. э. [с перерывом в 405–341 гг. до н. э.] в состав иранской империи Ахеменидов Египет без боя в 332 г. до н. э. С 323 г. до н. э., после смерти Александра, Египет оказался под властью Птолемея Лага, в 305 г. до н. э. принявшего титул царя. – Ред.).
   Рожденная в 69 г. до н. э., она пришла к власти в восемнадцатилетнем возрасте, выйдя замуж за своего брата Птолемея XII, которому в то время было десять лет, и возродила древние обряды и религию Египта. В начале своего правления Клеопатра совершила путешествие вверх по Нилу. В Верхнем Египте на нее были возложены рога Матери-богини Хатхор (центр культа Хатхор [богиня небес, земли и загробного мира, изображалась в образе коровы или женщины с рогатой головой коровы] находился в Дендере. – Ред.), символ божественной сущности, которые она передала сыну Цезаря Птолемею XIV (или, по другой хронологии, XV). С восемнадцати лет Клеопатра говорила и действовала как царица и богиня, принимая подношения в обеих ипостасях. По всему миру в ее честь возводились храмы, и сам Юлий Цезарь поставил на форуме (площадь в Древнем Риме, центр общественно-политической жизни того времени. – Пер.) на месте поклонения своей прародительнице Венере Генетрикс (Юлий Цезарь ввел почитание богини Венеры как Венеры Генетрикс – покровительницы материнства и брака. – Ред.), шокировав Рим, статую Клеопатры. Единственная из греко-македонской династии Птолемеев (Лагидов), она говорила на египетском языке так же хорошо, как и на семи других языках, и этот факт, соединившись с ее властолюбивым характером, завоевал ей глубокое уважение и любовь угнетенных египетских крестьян.
   Ее власть охватывала все Восточное Средиземноморье; Рим опасался ее силы. До самой смерти Клеопатры в 30 г. до н. э., после того как Октавиан нанес ей и Антонию поражение в морском сражении при Акции в 31 г. до н. э., коренное население Египта было готово подняться против римлян на ее защиту. Подобно Наполеону, оказавшемуся в схожих обстоятельствах (в 1814 г., когда русские и их союзники взяли Париж, и в 1815 г. после поражения от англо-голландской армии Веллингтона и пруссаков Блюхера при Ватерлоо. – Ред.), Клеопатра запретила это проявление верности ей, чтобы предотвратить кровопролитие. Однако после смерти Клеопатры в августе 30 г. до н. э., движимые желанием отомстить, египтяне восстали и многие нашли свою смерть от коротких мечей легионеров непобедимых римских легионов. Клеопатра была настолько любима народом, что когда Октавиан распорядился уничтожить ее статуи, то неизвестный человек выкупил их за 200 талантов, что в настоящее время превышает сумму миллион долларов. (В талантах, принятых Александром Македонским [1 талант = 25,9 килограмма серебра], это 5180 килограммов серебра, что в ценах на конец 2009 – начало 2010 г. [17–20 долларов за тройскую унцию (31,1 грамма)] составляет около 3 миллионов долларов. – Ред.)
   История ее жизни чрезвычайно поразительна. Природа не наделила Клеопатру совершенной внешностью для великой искусительницы, но на свете не было более прекрасной женщины. Будучи далека от идеала красоты, она тем не менее внушала к себе глубочайшую верность и любовь особенно благодаря своему чувственному голосу и личности, своим обольщающим капризам и своей живой способности к получению от жизни удовольствий, которая, по-видимому, была особым талантом Клеопатры. Она могла вести бесконечные оргии, участвовать в абсурдных розыгрышах, растворять в кислоте бесценные жемчужины, охотиться, рыбачить или идти на войну – и все это с непринужденным изяществом, которое делало ее незаменимой для очарованных ею талантливых мужчин. Все это Клеопатра проделывала, ни на миг не теряя из виду свою главную цель – восстановление и возвращение огромной империи ее семье и принятому ею под свое крыло народу, египтянам.
   Клеопатра была образованной женщиной и обладала практичным умом; она тщательно изучала мышление того времени. Она была автором книг по философии, единицам веса, измерений и монетной системе, а также книг о прическах и косметике. У Галена сохранился любопытный рецепт Клеопатры для лечения облысения. Возможно, это был тот самый рецепт, который она составила для Цезаря, который скрывал свою плешивую макушку под лавровым венком императора. В качестве лечения Клеопатра советовала: «Истолочь красную серу с мышьяком и смешать со смолой дуба. Положить смесь на тряпицу и прикладывать, предварительно хорошенько намылив лысое место. Я смешивала вышеозначенные ингредиенты со взбитой селитрой, и средство имело хорошее действие… Следующий рецепт самый лучший при выпадении волос, когда его наносят вместе с маслом или помадой; действенно при выпадении ресниц или при полном облысении. Он просто чудесный. Одна часть сожженных домашних мышей, одна часть сожженной виноградной лозы, одна часть сожженных зубов лошади, одна часть медвежьего жира, одна часть костного мозга оленя, одна часть коры тростника. Все это в сухом виде раздробить и смешивать с большим количеством меда до тех пор, пока смесь не приобретет консистенцию меда. Затем нужно смешать с этим медвежий жир и костный мозг оленя (растопив), и это средство следует положить в медную флягу и втирать его в облысевшую часть головы до тех пор, пока на ней не начнут расти волосы».
   Алхимики и суеверные авторы I в. н. э. твердо верили, что Клеопатра владела философским камнем, который давал ей возможность превращать простые металлы в золото. Безусловно, ее расточительство не знало границ, а ее богатство казалось неисчерпаемым. В экзотическом окружении Клеопатры была труппа cinaedi (кинеды [гр.] – предающиеся противоестественным половым сношениям. – Ред.), которые, вероятно, были евнухами или кастратами. Таких людей нанимали аристократы того времени и сама Клеопатра, вероятно, для того, чтобы избежать риска при сбрасывании сексуального напряжения, так как они ограничивались извращенными действиями. Ее фаворитом был евнух по имени Челидон. Но несомненно, рассказы об эротических похождениях Клеопатры были преувеличены. По-видимому, ее интересовали в основном политика и экономика, ее амбиции выходили за пределы простой сексуальности или любви. Она знала, как надо подчинять себе мужчин и привязывать их к себе всеми уловками и приемами Афродиты, но при этом не теряла ни головы, ни сердца.
   Всеми возможными способами она отстаивала права женщин, особенно в политических ситуациях. Будучи деловой женщиной с острым и проницательным умом, Клеопатра сама работала на нескольких шерстопрядильных фабриках с помощью своих служанок и оказывала поддержку различным царицам маленьких государств, таким как Александра Иудейская, в пресечении попыток их супругов узурпировать их власть.
   Однако, какой бы образованной, преданной искусству и широкомасштабному строительству ни была Клеопатра, она тоже неизбежно вела династическую игру. Ее муж и брат Птолемей XIII утонул; своего второго брата Птолемея XIV, за которого она тоже вышла замуж, она приказала отравить, а затем убила свою сестру Арсиною. Клеопатра, согласно традиции египетских фараонов и династии Птолемеев, жила в кровосмесительном браке со своими братьями и, возможно, со своим странным отцом Птолемеем XI Авлетом. Начиная с первой династии фараонов Древнего Египта, около 3200 г. до н. э., в царской семье сочетались браком мать с сыном, отец с дочерью, брат с сестрой без каких-либо опасных последствий для потомства. (Это через несколько поколений приводило к вырождению и пресечению династии. – Ред.)
   В венах Клеопатры, вероятно, текла и толика сирийской крови, так как ее бабушка, любовница ее деда Птолемея Латира, была из этого народа. Клеопатра, несомненно, имела македонские, греческие и иранские гены, но ни одна капля египетской крови не запятнала ее белоснежные одежды или кожу.
   Ее эпоха была временем великого распутства, когда женщины благородного происхождения даже обучали собак доставлять им удовольствие, когда был широко распространен гомосексуализм, в частности педерастия, а у представителей высших классов чаще рождались незаконные дети, нежели законные. Тем не менее змей Нила предстает в виде преданной матери и возлюбленной. Цезарю она родила сына, а Марку Антонию близнецов, мальчика и девочку, а позднее еще одного сына.
   В возрасте четырнадцати лет она мимолетно встретилась с Марком Антонием, который в то время был привлекательным мужественным легатом под командованием Габиния и находился в Египте. Очевидно, Антоний так и не забыл ее, и, после того как Цезарь, его господин, был безжалостно убит заговорщиками, он взял на себя не только роль Цезаря в мировой политике и поставил перед собой его амбициозную цель завоевать Парфию и Индию, но и заменил своего владыку и хозяина в объятиях несравненной Клеопатры. На эллинистическом Востоке они вместе изображали Диониса и Афродиту, а перед египтянами представали как Осирис и Исида. После своего бракосочетания в 37 г. до н. э. они переименовали своих близнецов в Гелиоса и Селену, Солнце и Луну.
   Клеопатра создала легенду, такую же великую, как и Александр. Ее поклонники ошибочно приписывали ей чудеса, а также строительство дворца и маяка, возведение Александрийского Гептастадиума (дамба, которая соединяла остров Фарос с мысом на материке. – Пер.) и создание канала, который провел воду в Александрию. В XII в. коптский епископ Иоанн из Никиу сказал, что она сделала больше, чем любой царь, который правил до нее, что она была «самой прославленной и мудрой из женщин… великой сама по себе, а также благодаря своим достижениям, демонстрировавшим мужество и силу». Клеопатра играла роль дочери Ра, и ей почти удалось возродить древнюю египетскую империю фараонов.
   Тем не менее она, олицетворявшая женскую силу, не моргнула и глазом, когда ее отец убил одну сестру, в то время как ее другую сестру в цепях римляне вели на Капитолийский холм, празднуя победу Цезаря, мимо глумящихся, издевающихся толп народа, и тогда, когда рабы умирали от яда, чтобы она могла испытать наиболее эффективный метод ухода из жизни. Ее научное любопытство, по-видимому, почти не знало границ; в Талмуде рассказывается о том, как Клеопатра приказывала вскрывать животы беременным женщинам, чтобы определить тот момент, когда эмбрион превращается в утробный плод, то есть то время, когда душа входит в тело.
   Римская пропаганда называла ее «позором Египта, фурией смерти Лация (древняя область в Италии, где возник и окреп Рим. – Пер.), чья порочность дорого обошлась Риму. Точно так же, как опасная красота спартанской царицы Елены привела к уничтожению Аргоса и Трои, Клеопатра разжигала страсти в Италии. Ее погремушка (намек на хвост гремучей змеи, которая позднее погубила ее (автор ошибается – эти змеи в Африке не водятся. Клеопатра использовала для самоубийства египетскую кобру, известную также как гая или настоящий аспид [Naja haje]. – Ред.) (здесь игра слов, имеется в виду шумный, веселый образ жизни Клеопатры. – Пер.), ужасала Капитолий – может ли такое быть?.. Вопрос стоял так: должна ли миром править женщина, которая даже не является римлянкой». Но даже они вынуждены были галантно признать: «Кто может отказать Антонию в прощении его безрассудной страсти, когда даже стойкое сердце Цезаря запылало?» Для великого поэта Горация Клеопатра была женщиной «достаточно сумасшедшей, чтобы вынашивать самые фантастические надежды, будучи любимицей судьбы». И все же в конце резкой обличительной речи против египетской царицы он согласился с тем, что «эта женщина не робкого десятка!».
   Римляне пытались заклеймить ее как пьяницу. На самом деле она носила на пальце кольцо с ликом богини Меты (невоздержанность), выгравированном на аметисте, камне трезвости, для того чтобы предотвратить опьянение и достичь того вида экстаза, который известен как божественная мудрость. Более того, оно указывало на то, что Клеопатра была последовательницей Диониса и его мистерий. Она не только познакомила Рим со всеми возможными пороками, но и научила римлян многим мудростям египтян.
   Клеопатра встретила смерть с большим мужеством, чем можно было бы ожидать от такой роскошной женщины: она положила себе на грудь ядовитую змею, божественного посланца своего отца Ра, и приняла ее укус скорее как освобождение, нежели как наказание. Когда Клеопатра, умирая, легла на свою золотую кушетку, ее служанка Хармиона тоже совершила самоубийство после того, как надела венец на голову своей царицы. Еще одна из служанок Клеопатры по имени Ирада добровольно последовала за ней. О скольких правителях в истории человечества можно сказать, что их ближайшие слуги предпочли смерть жизни без них?
   После этого даже в наши дни в Египте называют Клеопатру, Богиню Очарования, просто Царицей, как будто другой никогда и не было.
 
   Сидни Холперн

Часть первая
Цезарь и Клеопатра

   Ничто не тронуло бы Цезаря, но красота Клеопатры поддержала ее просьбу, и она добилась своего. Ее судья был подкуплен, и с ним она провела ночь постыдной и извращенной страсти. Когда благосклонность Цезаря была завоевана и куплена ее дарами, за этим радостным событием последовал пир. Какой поднялся переполох, когда Клеопатра продемонстрировала свое великолепие – великолепие, которое римское общество еще не переняло. Там были несчастные мальчики, которые утратили свою мужскую сущность после взмаха ножа, а напротив них стояли юноши, щеки которых, несмотря на их возраст, едва оттенял пушок. Там села царица, а с ними – великий Цезарь. Там была Клеопатра, недовольная своей собственной короной и братом в роли мужа; ее гибельная красота была подчеркнута красками сверх всякой меры; усыпанная дарами Красного моря, она несла на шее и на волосах целое состояние и сгибалась под тяжестью украшений. Ткань из Сидона открывала ее белые груди.
М. Анней Лукан (39–65; римский поэт)

Глава 1
Дитя

   Клеопатра была последним царствующим монархом из египетской династии Птолемеев и седьмой египетской царицей, которая носила такое имя[1], обладая всеми правами и привилегиями этого необыкновенного рода фараонов. Династия Птолемеев была основана в 305 г. до н. э. Птолемеем Лагом, который был одним из македонских военачальников Александра Великого и который после смерти своего повелителя (в 323 г. до н. э.) захватил провинцию Египет, а несколько лет спустя (в 305 г. до н. э.) сделал себя царем этой страны, обосновавшись в недавно основанном Александром (в 331 г. до н. э.) городе Александрии на морском побережье. В течение около трех веков эта династия вершила судьбами Египта сначала с заботливой осторожностью, а позднее с поразительной беспечностью до тех пор, пока со смертью великой Клеопатры и ее сына Птолемея XIV Цезариона царский род не закончился.
   Чтобы правильно понять характер Клеопатры, следует отдавать себе отчет в том, что Птолемеи не были египтянами. Они были македонцами, как я уже говорил, и в их жилах не было ни капли египетской крови. Их столица Александрия была главным образом средиземноморской колонией на египетском побережье, не имевшей никаких других связей с дельтой и долиной Нила, кроме чисто коммерческих и официальных отношений, которые по необходимости существовали между приморской резиденцией правителя и провинциями. Город был греческим по своим отличительным особенностям; храмы и общественные здания были выстроены на греческий манер; искусство того периода было греческим; жизнь имущих классов протекала по греческому образцу; придворные и аристократия одевались в греческое платье; язык, на котором они говорили с заметным македонским акцентом, был греческим. Вполне вероятно, что никто из рода Птолемеев никогда не надевал египетского платья, за исключением, возможно, церемониальных случаев. Попутно можно отметить, что современное традиционное представление о Клеопатре, разгуливающей по своему дворцу в великолепных египетских одеяниях и в головном уборе с изображением кобр, который носили царицы в древности, не имеет под собой никаких оснований. Верно то, что она, как отмечалось, в определенных случаях облачалась в одежду, которая должна была имитировать тот наряд, который, по мнению жрецов того времени, должна была носить богиня-мать Исида. Но изображения Исиды того времени обычно представляют ее одетой на греческий, а не на египетский манер. И если Клеопатра когда-либо надевала платье египетских цариц, которое они носили в древности, то это, вероятно, случалось лишь по большим религиозным праздникам или в тех случаях, когда следование устаревшим обычаям требовалось церемониалом.
   Птолемеи, эти греческие монархи – и Клеопатра в той же мере, что и ее предшественники, – получали титулы, которые так величественно носили Рамсес II Великий и еще ранее могущественный Тутмос III более чем за тысячу лет до них. Их называли Живым воплощением бога Амона, Потомком Солнца и Избранным Птахом точно так же, как великого Мемнона (Аменхотеп III, изображения которого известны как «колоссы Мемнона», преемник Тутмоса IV, внука Тутмоса III. – Ред.) и фараона-завоевателя Сенусерта III (фараон Среднего царства [XIX в. до н. э., то есть почти за четыре века до Тутмоса III], когда Египет был первой державой в мире (с 3-го тысячелетия до н. э. в Месопотамии существовали мощные государства [Шумер, Аккад, империя Ура III, Вавилония, Митанни, Элам, Ассирия], с XVII в. до н. э. до ок. 1200 г. до н. э. в Малой Азии поднялась Хеттская держава, которая сильно потеснила Египет в Передней Азии. – Ред.). В храмах по всей стране, за исключением влиятельных храмов в Александрии, этих македонских монархов графически изображали в одежде древних фараонов, увенчанных высокими коронами Верхнего и Нижнего Египта, рогами и перьями Амона и с царской змеей на лбу. Там их видели поклоняющимися древним богам Египта, простирающимися ниц перед коровой Хатхор, склоняющимися перед крокодилом Себеком, воскуряющими фимиам у святилища богини с кошачьей головой Бастет и совершающими все магические церемонии, освященные традициями четырехтысячелетней давности. На изображениях их возводят на престол вместе с богами, а вот они в объятиях Исиды, вот их приветствует Осирис, целует Мут, богиня-мать (жена Амона-Ра. – Ред.). И все-таки сомнительно, чтобы в действительности кто-либо из Птолемеев в какой-либо период так отождествлял себя с традиционной фигурой фараона.
   Очень редко эти правители-греки покидали свой город Александрию, чтобы посетить собственно Египет и совершить путешествие вверх по Нилу. В определенных городах такой правитель удостаивал своим визитом местный храм и формально исполнял все предписанные церемонии, подобно тому как современный монарх закладывает первый камень или спускает на воду линкор. Но нет никаких свидетельств того, что кто-то из членов царского дома Птолемеев считал себя египтянином в традиционном смысле этого слова. Как правило, Птолемеи заботились о том, чтобы ублажить жрецов и предоставить им возможность свободно пользоваться своими средствами при строительстве и украшении храмов; и общественная жизнь египтян получала весьма значительный стимул. Но в Александрии человеку трудно было поверить в то, что он находится в стране фараонов, и царский двор по своему характеру был почти полностью европейским (греческим. – Ред.).
   Все представители династии Птолемеев были чрезвычайно бессердечными в своей оценке человеческой жизни, и история этой династии на всем своем протяжении отмечена серией подлых убийств. В этом отношении они проявили свою неегипетскую кровь: люди, жившие в долине Нила, были более добрыми, не предрасположенными к ремеслу наемных убийц и ни в коей мере не равнодушными к правам своих соотечественников. Может оказаться интересным перечислить здесь некоторые из убийств, за которые несли ответственность Птолемеи. Птолемей III, согласно Юстину (римский историк III в. до н. э. – Пер.), был убит своим сыном Птолемеем IV, который также, по-видимому, в разные времена спланировал убийства своего брата Магаса, своего дяди Лисимаха, своей матери Береники и своей жены Арсинои. Птолемей V описывается как жестокий и вспыльчивый монарх, который, по-видимому, завел себе привычку убивать тех, кто его раздражал. Птолемей VII Фискон, по словам Полибия, обладал пороком необузданности, свойственным египтянам, хотя в целом он не был расположен к кровопролитию. Птолемей VIII был убит своим дядей, Птолемеем VII Фисконом, который женился на матери погибшего мальчика, овдовевшей царице Клеопатре II, которая вскоре подарила ему ребенка, которого назвали Мемфитес, но здесь его отцовство сомнительно. Согласно некоторым источникам, позднее Птолемей убил этого ребенка и прислал его тело, разрезанное на куски, матери.
   Затем Птолемей VIII взял в жены свою племянницу Клеопатру III, и она, оставшись вдовой, по-видимому, убила Клеопатру II. Эта Клеопатра III родила сына, который позднее взошел на трон как Птолемей X; впоследствии она попыталась убить его, но тарелки с едой оказались передвинуты, и убитой оказалась она. Птолемей Х убил свою мать, после чего был изгнан. Птолемей XI Авлет, отец великой Клеопатры, убил свою дочь Беренику и зятя, а также нескольких других известных людей.
   Женщины в этой семье были даже еще более жестокими, чем мужчины. Махаффи описывает их характерные черты так: «Огромная власть и богатство, которые они имеют, подразумевают обладание большими людскими и денежными ресурсами; взаимная ненависть; пренебрежение семейными узами и привязанностями; самая искренняя цель – братоубийство – такие картины порочности заставляют любого здравомыслящего человека остановиться и задать вопрос: уж не потеряли ли эти женщины свою человеческую природу и не занял ли ее место, по словам поэта, гирканский (Гиркания – область в Древнем Иране, совр. восточная часть иранского Прикаспия [восток Мазендерана и запад Горгана]. – Ред.) тигр». Да и в других отношениях эта жестокая царская семья имела незавидную репутацию. Первые три Птолемея были наделены многими благородными качествами и выделялись своими талантами, но остальные монархи этой династии были по большей части дегенератами и развратниками. Однако они были покровителями наук и искусств и на самом деле сделали на этом поприще больше, чем почти любой другой царский дом в мире. Александрия Птолемеев была в какой-то степени центром развития таких наук, как анатомия, геометрия, конические сечения, гидростатика, география и астрономия, одновременно занимая самое важное положение в мире искусства. Царский дворец был известен своим великолепием и роскошью, и монарх жил в хроническом состоянии пресыщения, которого не испытывал ни один владыка. Когда Сципион Африканский посетил Египет, он увидел прадеда нашей Клеопатры Птолемея VII, который носил прозвище Фискон (значений у этого слова много, и все плохие), толстым, задыхающимся и явно перекормленным. Когда Сципион шел к дворцу вместе с царем, который, одетый в слишком прозрачные одежды, тяжело дышал рядом с ним, он прошептал другу, что Александрия извлекла по крайней мере одну пользу от его посещения – она увидела своего владыку на прогулке. Птолемей IХ, дед Клеопатры, получил прозвище Латир (Лафур) благодаря, как говорят, сходству его носа с викой (травянистое кормовое растение семейства бобовых. – Пер.) или ему подобным стручковым растением: этот факт, безусловно, наводит на мысль о том, что царь не был человеком умеренным в своих привычках. Многие из Птолемеев были столь толсты от обжорства и пороков, что редко ходили без поддержки, хотя под воздействием вина вместе со своими пьяными сотрапезниками могли скакать по комнате достаточно легко. Птолемей XI, отец Клеопатры, настолько не одобрял воздержание, что однажды пригрозил философу Деметрию смертной казнью за то, что тот не напился допьяна на одном из его пиров. И несчастный вынужден был на следующий день публично напиться до одури, чтобы спасти свою жизнь. Такие картинки показывают нам Птолемеев с самой худшей стороны, и мы вынуждены задать вопрос, как могло быть возможным, что Клеопатра, на которой закончилась их династия, не стала совершенно безнравственной женщиной. До сих пор, как вскоре станет очевидным, нет веских причин предполагать, что ее грехи были многочисленными или связанными с распутством.