Страница:
Далеко впереди между двумя колоссальными пиками он увидел расщелину — Проход Сумасшедшего. Его стены имели в высоту двадцать пять тысяч футов, но горы увеличивали их еще на пятьдесят тысяч. Этот извилистый коридор смог пройти до кон— ца только один человек — Патрик Берлингейм, а теперь этим же путем намеревалась последовать его дочь.
Еще дальше, у самого горизонта, темной пеленой лежала ночная граница Зоны Сумерек. Хэм видел непрерывные вспышки молний, сверкавших в этой стране вечной бури. Именно там Ле— дяной Барьер своим мощным хребтом разрезал Горы Вечности, и холодный Нижний Ветер, дующий вверх по его склонам, сталки— вался с теплыми Верхними Ветрами. Эта не прекращающаяся ни на миг борьба воздушных масс являла собой одну бесконечную бурю, какую можно увидеть лишь на Венере. Где-то там брала свое начало река Флегетон.
Хэм стоял, наслаждаясь дикой и величественной картиной. Завтра, а еще лучше — сегодня, после недолгого отдыха, он повернет на север. Патриция же повернет на юг и, без сомне— ния, сгинет где-нибудь в Проходе Сумасшедшего. На мгновение Хэма охватило чувство острой жалости к ней, затем он нахму— рился.
Ну и пусть пропадает, если она настолько глупа, что гото— ва рисковать жизнью из-за того, что ей, видите ли, гордость не позволяет принять помощь от американца! Ему наплевать! Она свое заслужила. И все время, пока Хэм укладывался спать среди ветвей уже не дерева-друга, а какого-то гораздо более лояльного представителя нормальной флоры, предвкушая наслаж— дение от отдыха с открытым лицом, — все это время он пытался убедить себя, что ему наплевать на эту спесивую англичанку.
Хэм проснулся от того, что кто-то звал его по имени. Вни— мательно осмотревшись, он увидел вдалеке поднимавшуюся по склону Патрицию. Хэм слегка удивился, как ей удалось его выследить — дело почти невозможное в местности, где расти— тельность тотчас скрывает все следы, оставленные человеком. Потом он вспомнил о бластере. Свет от вспышки и гром взрыва выдали место схватки. Должно быть, они и послужили ей ориен— тиром.
Патриция тревожно огляделась.
— Хэм! — снова позвала она — не «янки», не «браконьер», а именно «Хэм»!
Он угрюмо молчал. Она позвала еще раз. Капюшон ее комби— незона был откинут, и он прекрасно различал черты лица, пок— рытого бронзовым загаром. Патриция вновь позвала его. Потом огорченно махнув рукой, повернула на юг и пошла вдоль пере— вала. Хэм молча наблюдал за ней. Подождав, пока она не вошла в лес, он спустился с дерева и нерешительно повернул на се— вер.
Он шел медленно-медленно, то и дело оглядываясь, едва пе— реставляя непослушные ноги, словно растягивая невидимую ре— зиновую нить. Перед глазами у него стояло взволнованное ли— цо, в ушах все еще звучал тревожный голос. Хэм знал, что де— вушка ушла навстречу смерти, и, несмотря на жгучую обиду, ему все-таки было жаль Патрицию. Эта девушка была слишком жизнерадостна, самоуверенна, молода, а главное — слишком красива, чтобы умереть.
Конечно, она сущий дьявол — злобная, надменная, эгоистка. Тепла от нее не больше, чем от глыбы льда, — но у этого дь— яволенка очаровательные серые глаза, каштановые волосы, и храбрости ей не занимать… В конце концов, тяжело вздохнув, Хэм остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов, и ноги, такие вялые еще минуту назад, словно сами по себе, все ускоряя ход, быстро понесли его к югу.
Для человека, промышлявшего в Хотлэнде, отыскать следы девушки не составляло особого труда. Здесь, в Прохладной Стране, растительность регенерировала медленно. Хэму то и дело попадались сломанные веточки или следы ног, и по ним он легко определял направление. Он вышел к берегу реки в том месте, где по ветвям дерева Пэт перебралась на ту сторону; потом наткнулся на признаки стоянки — здесь она поела и от— дохнула.
Хэм видел, что расстояние между ними растет: след был уже не такой четкий и находить тропу становилось все труднее.. Ее сноровка снова брала верх. Он остановился отдохнуть. Дальше плоскогорье изгибалось к подножию величественных Гор Вечности, а на подъеме, уж конечно, он ее нагонит. Хэм снял комбинезон и, оставшись в одной рубашке и шортах, улегся прямо на траву, весь без остатка отдаваясь давно забытой ра— дости сна на свежем воздухе. Здесь это было безопасно: Ниж— ний Ветер непрерывно дул по направлению к Хотлэнду, относя обратно случайно залетевшие в эти края споры, а те, что по— падали сюда, запутавшись в мехе животных, погибали при пер— вом же дуновении холодного ветерка. Что же касается расте— ний, то у мирных растений Прохладной Страны никогда не воз— никало желания отведать чью-нибудь плоть и кровь.
Хэм спал пять часов. К концу следующего «дня» путешествия местность вокруг него неузнаваемо изменилась. Жизнь у подно— жия мало напоминала природу плоскогорья. Джунгли кончились, их место занял лес. Разумеется, не такой, как на Земле: в этом лесу деревья поднимались в высоту на пятьсот футов, а их вершины увенчивали не зеленые кроны, а огромные скопления ярких цветов. О Хотлэнде напоминали лишь деревья Джека Кет— ча, изредка встречавшиеся у него на пути.
Еще выше по склону лес исчез. Появились обширные обнаже— ния горных пород, начисто лишенных растительности. То и дело попадались стаи серых птиц — единственных обитателей здешней атмосферы. Они походили на бабочек размером с ястреба и были настолько хрупкими, что могли погибнуть даже от слабого уда— ра о землю или о скалу. Птицы стремительно летали вокруг, оглашая воздух странными голосами, удивительно напоминавшими перезвон колокольчиков, и лишь время от времени садились на землю, чтобы подцепить какого-нибудь червяка. А где-то — ка— залось, прямо над головой, а в действительности — на рассто— янии еще тридцати миль смутно вырисовывались очертания Гор Вечности. Плотное кольцо облаков надежно скрывало вершины этих колоссов от случайного взгляда.
След почти пропал, так как Патриция все чаще пробиралась по голым скалам. Но понемногу отпечатки становились свежее — вновь чувствовалось его превосходство в силе. И вот Хэм уви— дел девушку. Патриция стояла у основания мощной отвесной скалы, разорванной узким, заросшим кустарником каньоном.
Некоторое время она внимательно осматривала склон, затем перевела взгляд на расселину, очевидно, размышляя, стоит ли рисковать или лучше все-таки в последний момент отказаться от своей затеи. Как и Хэм, она сняла комбинезон, оставшись в шортах и рубашке — обычной одежде жителей Прохладной Страны, которая, по земным меркам, была не такой уж и прохладной. Хэму пришло в голову, что сейчас Пэт похожа на прекрасную лесную нимфу.
Увидев, что она направилась в каньон, Хэм ускорил шаг.
— Пэт! — Хэм впервые произнес ее имя вслух. Он нагнал де— вушку уже в каньоне, за двести футов от входа.
— Вы?! — поразилась Патриция. Она выглядела усталой, но, несмотря на многочасовой переход, в ее глазах по-прежнему играл задорный огонек. — Я уже думала, что вы… Я пыталась вас разыскать.
Лицо Хэма оставалось непроницаемым.
— Послушайте, что я скажу, Пэт Берлингейм, — холодно от— ветил он. — Вы не заслуживаете человеческого участия, но я не могу спокойно наблюдать, как вы идете прямо в лапы смер— ти. И хоть вы упрямы, как черт, но вы женщина. Я доведу вас до Эротии.
Задорный огонек померк.
— Да что вы говорите, янки? Мой отец прошел этим путем. Я тоже пройду.
— Ваш отец успел до середины лета, не так ли? А мы только вышли к горам, и сейчас уже середина лета. Меньше чем за пять дней, то есть за сто двадцать часов, Проход Сумасшедше— го вам не одолеть, а к тому времени вот-вот наступит зима и вплотную приблизится граница полосы штормов. Вы просто дура, если решаетесь на такую авантюру!
Девушка мгновенно вспыхнула, словно порох:
— Проход расположен достаточно высоко и обдувается Верх— ними Ветрами! Значит, в нем будет тепло!
— Тепло? Пожалуй, что так — от вспышек молний! — Хэм за— молчал. По каньону прокатился слабый раскат грома. — Слыха— ли? Через пять дней громыхать будет прямо у вас над головой.
— Пальцем он указал на совершенно голые склоны. — Даже вене— рианским формам жизни здесь негде зацепиться. Или, может, вы полагаете — в вас сидит достаточно меди, чтобы поработать в качестве громоотвода? Что ж, пожалуй, вы правы.
Ее лицо исказилось от гнева.
— Пусть лучше молнии, чем вы! — крикнула она и неожиданно сникла. — Я так искала вас, — сказала она вдруг без всякой связи.
— Чтобы снова посмеяться надо мной? — В его голосе звуча— ла горечь.
— Нет. Я хотела сказать… мне жаль, что все так глупо вышло и что…
— Я не нуждаюсь в ваших извинениях.
— Но я хотела сказать, что…
— Неважно, — грубо отрезал он. — Мне не интересны ваши переживания. Что сделано, то сделано.
Нахмурившись, он холодно разглядывал ее с высоты своего роста.
Патриция мягко сказала:
— Но я…
Не договорив, девушка пронзительно закричала. Послышался жуткий треск, и перед ними со зловещим бульканьем вдруг вы— росла гигантская масса «живого теста». Чудовище заполняло собой все пространство между стенами каньона, возвышаясь над почвой на шесть футов. Огромным валом оно неумолимо прибли— жалось к людям. В Прохладной Стране эти монстры встречались гораздо реже, чем в Хотлэнде, зато достигали гигантских раз— меров, в то время как в жарком климате с изобилием пищи они постоянно делились надвое. Но это чудище потрясло бы любое воображение — тонны и тонны склизкой, липкой массы, расп— ространяющей вокруг себя тошнотворный запах разложения.
Выход из каньона был отрезан. Хэм вскинул бластер, но де— вушка успела схватить его за руку.
— Нет! Нельзя! — крикнула она. — Слишком близко! Нас нак— роют его куски!
Патриция была права. Без защитных костюмов малейшее при— косновение даже небольшого ошметка этой твари было смертель— ным, а мощный взрыв вызвал бы целый дождь таких кусков. Хэм крепко ухватил девушку за руку, и они побежали в глубь кань— она, стремясь оторваться на расстояние, достаточное для бе— зопасной стрельбы. А в дюжине футов за ними огромной волной катилось «живое тесто», инстинктивно двигаясь в единственно возможном направлении — туда, где была пища.
Фут за футом они увеличивали расстояние. Внезапно каньон, который до сих пор вел на юго-запад, резко свернул к югу. Солнце, постоянно светившее с востока, спряталось, и они очутились в маленьком царстве вечной тени без каких-либо признаков растительности. И как только волна «живого теста» достигла поворота, она сразу остановилась. Без малейшего признака нервной организации, без воли к действию, это су— щество не способно было двигаться, если теряло след пищи. Такая тварь могла зародиться лишь в перенасыщенном жизнью климате Венеры, способом ее существования являлось беспре— рывное поглощение живой протоплазмы.
В тени двое остановились.
— Ну, и что теперь? — тихо спросил Хэм.
Стрелять не имело смысла — огонь уничтожил бы только ви— димую часть тела, а все, что находилось за углом, осталось бы в целости.
Патриция высоко подпрыгнула и ухватилась за какой-то куст, прилепившийся к скале. Цепляясь за неровности стены, его змеевидные отростки каким-то чудом смогли дотянуться до слабых лучей света. Она выдернула растение и бросила его пе— ред пульсирующей массой. Огромная туша, моментально среаги— ровав, сделала небольшой рывок и накрыла подачку.
— Надо его выманить из-за угла, — предложила девушка.
Но их попытка окончилась неудачей: под рукой оказалось слишком мало растений.
— А дальше что? Оно же не будет стоять здесь вечно? — спросил Хэм.
— Я видела нечто подобное на границе Хотлэнда с пусты— ней, — ответила Патриция. — Небольшая ложбинка заросла кус— тарником, и часть «теста», отделившись от основной массы, двинулась по ней. В конце ложбинки оно остановилось и не двинулось до тех пор, пока его след не покрыла свежая по— росль.
— Сколько ушло на это времени?
— В Хотлэнде несколько часов, но здешний климат холодный, так что, думаю, часов сорок — пятьдесят мы просидим.
— Я не намерен ждать так долго, — проворчал Хэм. Он поша— рил у себя в рюкзаке и вытащил комбинезон.
— Что вы собираетесь делать?
— Надеть комбинезон и попробовать уничтожить эту заразу с близкого расстояния. — Он указал на бластер. — У меня этот ствол последний, — хмуро сказал он и прибавил уже бодрее: — Зато у вас ведь тоже есть такая штука!
— У моего во время последнего выстрела треснула камера сгорания. Но осталось много запасных стволов.
— Тоже неплохо, — заключил он.
Хэм осторожно двинулся к пульсирующей белесой стене. У поворота вытянул вперед руку так, чтобы угол обстрела был наибольшим, и спустил курок. Из ствола с ревом вырвался столб ослепительного пламени, и эхо взрыва прокатилось по каньону. Когда пламя спало, земля вокруг была усеяна ошмет— ками чудовища. Но даже такого мощного, испепелившего тонны белой мерзости взрыва оказалось недостаточно: толщина уце— левшей части монстра была еще около трех футов.*
— Ствол выдержал! — торжествующе воскликнул Хэм — ему это сберегало время.
Через пять минут последовал еще один выстрел. Когда тело чудовища перестало вспучиваться, стало видно, что оно опало до высоты полутора футов над землей. Но два выстрела бук— вально разнесли на атомы последний Хэмов ствол.
— Придется взять ваш, — сказал он.
Патриция достала один из сумки и подала ему. Он взял, вгляделся повнимательнее и даже застонал от огорчения.
— Пропади ты пропадом! — вырвалось у него.
— Что-о? — мгновенно вспыхнула она. — Если вы — янки — таскаете с собой настоящие мортиры и английские стволы к ним не подходят, я-то здесь при чем?
— Не обижайтесь, я не вас имел в виду. Сам бы мог дога— даться. — Он пожал плечами. — Что ж, выбор сделан. Придется ждать, пока не вырастет свежая трава, или попытаться найти из этой ловушки другой выход; только у меня такое предчувс— твие, что в конце каньона нас ждет тупик.
Патриция согласилась, что это вполне возможно. Узкая рас— селина, судя по всему, возникла в глубокой древности в ре— зультате смещения геологических пластов и неизбежного при этом горного разлома. Поскольку она не являлась результатом водной эрозии, то, скорее всего, заканчивалась неприступной скалой. Как видно, во время бегства они не заметили развилку и свернули в тупик. Оставалась лишь слабая надежда, что где-нибудь эти отвесные стены окажутся не такими уж неприс— тупными.
— Во всяком случае, — заключила она, — у нас достаточно времени. Вместо того, чтобы сидеть на одном месте, можно с таким же успехом попытаться что-нибудь предпринять. А глав— ное… — Она слегка повела носиком в сторону сожженного чу— довища и поморщилась. В воздухе стоял густой сладковатый за— пах разложения.
Так и не сняв комбинезон, Хэм шел за Патрицией по сумрач— ному каньону. Проход, сужаясь, повернул на запад. Стены в этом месте были настолько крутыми и так высоко уходили в не— бо, что солнечные лучи гасли, не достигая дна. Это было царство теней, своим полумраком напоминавшее районы полосы штормов, разделяющие Зону Сумерек и темное полушарие плане— ты, — еще не ночь, но уже и не день, а что-то среднее между ними.
Загорелые руки и ноги Патриции в этом сумраке казались совсем белыми, а когда она заговаривала, то голос, многок— ратно отраженный от скал, звучал как-то неестественно. Зага— дочное место эта расселина, мрачное и зловещее.
— Мне все это не нравится, — сказал Хэм. — Проход сужает— ся, и света все меньше. А ведь никто до сих пор не знает, что скрывают Горы Вечности в своих темных закоулках.
Патриция рассмеялась, но смех ее в глубоком ущелье проз— вучал неприятно, даже жутко.
— Что здесь может быть опасного? К тому же у нас есть пистолеты.
— Все равно наверх пути нет, — проворчал Хэм. — Надо возвращаться.
Патриция обернулась.
— Струсили, янки? — И низким голосом зловеще произнесла:
— Аборигены утверждают, что в этих горах кто-то живет. — По— том, помолчав немного, уже нормальным голосом: — Отец мне рассказывал, что видел в Проходе Сумасшедшего странных су— ществ. А знаете, если на ночной стороне есть жизнь, то здесь, в Горах Вечности, для нее самое подходящее место, чтобы проникнуть в Зону Сумерек.
Девушка явно пыталась сыграть на его самолюбии. Она вновь рассмеялась. И вдруг ей в ответ с отвесных скал раздался ог— лушительный хохот — дикая какофония воя и улюлюканья. Патри— ция побелела, как смерть, — сейчас уже она перепугалась не на шутку. Оба со страхом смотрели вверх, где по скалам метались неясные тени.
— Что… что это было? — прошептала она, и вдруг: — Хэм, ты видел его?
Он видел. Высоко над их головами на фоне узкой полоски неба промелькнула какая-то фигура. И вновь воздух разорвался улюлюканьем, переходящим в дикий вой, а на неприступных сте— нах, как бешеные, запрыгали тени.
— Назад! — закричала Пэт. — Быстрее!
Она повернулась, и в этот момент неподалеку упал малень— кий черный предмет и взорвался с глухим хлопком. Хэм изум— ленно посмотрел на него. Стручок, наверняка со спорами, и какого-то неизвестного вида. Над местом его падения нетороп— ливо расползалось едва заметное пылевое облачко. Внезапно людей охватил сильнейший приступ удушья. Голова у Хэма зак— ружилась так сильно, что он едва устоял на ногах. Патриция, пошатываясь, шагнула к нему.
— Это наркотик! — с трудом проговорила она. — Назад!
Но рядом послышалось еще несколько хлопков, и облачко спор закружилось в маленьком вихре. Дышать стало невыносимо больно. От наркотика чувства у них притупились, удушье быст— ро нарастало.
На какой-то миг в голове у Хэма прояснилось.
— Маски! — крикнул он, задыхаясь, и в последнем усилии натянул на лицо защитную ткань.
Фильтр, защищавший от плесени в Хотлэнде, против этих спор оказался не менее эффективным. Но комбинезон девушки был в сумке. Она лихорадочно шарила в ней рукой, но вдруг, обессилев, опустилась на землю.
— Сумка, — чуть слышно прошептала она. — Возьми с собой мою сумку. Твой… твой… — и скорчилась в сильном приступе кашля.
Хэм оттащил девушку под скалу и одним рывком выдернул из сумки комбинезон.
— Одевайте, быстро! — крикнул он.
Стручки продолжали рваться.
Высоко на стене бесшумно выросла знакомая фигура. Внима— тельно наблюдая за передвижениями противника, Хэм вытащил пистолет, прицелился и выстрелил. Раздался пронзительный вопль, подхваченный нестройным хором десятка глоток, и неч— то, размером с человека, рухнуло, извиваясь, на камни в де— сятке футов от них.
Хэм в замешательстве уставился на это творение венерианс— кой природы. Вид существа был ужасен: трехглазое, двурукое, четырехногое — совершенно не похожее ни на одно из известных животных. Как и у аборигенов Хотлэнда, на каждой руке было по два пальца, но заканчивались они не клешней, а длинными острыми когтями.
А что за морда! Не лунообразная, лишенная всякого выраже— ния физиономия венерианца, а перекошенная от злобы, мрачная образина с глазами вдвое большими, чем у аборигенов. Оно еще дышало, глаза горели ненавистью; а когда Хэм захотел подойти поближе, чудовище, нащупав рукой камень, из последних сил метнуло его в человека. Затем оно издохло.
Разумеется, Хэм понятия не имел, что это такое. На самом деле это был так называемый Triops Noktivivans — трехглазый обитатель ночи — весьма странное полуразумное существо, единственное известное людям из населяющих ночную сторону Венеры. Время от времени останки этих тварей находили в тем— ных ущельях Гор Вечности. Пожалуй, из всех животных освоен— ных планет это было наиболее свирепым, абсолютно диким и, вне всякого сомнения, самым кровожадным.
При звуке выстрела дождь стручков мгновенно прекратился, но вопли и дикий хохот усилились. Хэм воспользовался этой передышкой и быстро натянул маску на лицо девушки — она по— теряла сознание, едва успев надеть ее наполовину.
Послышался сухой треск, и камень, отскочив от скалы, уда— рил его в руку. Вслед за первым вокруг защелкали десятки других. Черные фигуры все чаще мелькали на фоне полоски не— ба, их дикий хохот звучал издевательски. Хэм выстрелил, до него донесся визг боли, но животное сумело зацепиться за скалу.
Вокруг градом сыпались камни. Они были не больше морской гальки, но брошены с такой силой, что свистели в воздухе, как пули, и при попадании наносили раны даже сквозь защитную ткань комбинезона. Хэм перевернул девушку лицом вниз, но в спину ей ударил камень, и Пэт слабо застонала. Тогда он нак— рыл Патрицию своим телом.
Положение становилось критическим. Во что бы то ни стало он должен сделать попытку прорваться обратно, даже несмотря на то, что выход заблокирован «живым тестом». Хэм подумал, что, защищенный тканью комбинезона, он, может быть, сумеет пройти прямо по «тесту». Надежда была ничтожная — клейкая масса скорее всего накроет их с головой и оба задохнутся, но выбора не было.
Хэм взял девушку на руки, крепко прижал к себе и ринулся к выходу из каньона.
Следом, многократно отраженный от стен, несся издеватель— ский хохот вперемежку с гиканьем и визгом. Камни то и дело попадали в Хэма, причиняя резкую боль. Один ударил в голову, и он, запнувшись, ткнулся в скалу. Но, несмотря ни на что, он упрямо бежал дальше. Он уже понял, что придавало ему си— ду — девушка у него на руках. Во что бы то ни стало он дол— жен спасти эту красивую злючку Патрицию Берлингейм.
Хэм добежал до поворота. Высоко на западной стене слабо горели лучи солнца; прорвавшиеся сквозь легкие облака. Уви— дев свет, его кровожадные преследователи отпрянули глубже в тень. Глаза этих тварей не выносили дневного света, и это обстоятельство увеличивало шансы людей: держась по возмож— ности ближе к восточной стене, можно было под ее прикрытием идти дальше в большей безопасности.
Впереди был еще один поворот, за которым разлилось «живое тесто». Он выглянул за угол, и ему вдруг стало не по себе: трое его преследователей, сбившись в кучу, азартно пожирали ноздреватую вонючую массу. Увидев Хэма, они дико заверещали и в беспорядке отступили, пытаясь скрыться, но поздно. Двоих он уложил на месте, а третьего — чуть позже, когда тот ка— рабкался вверх по стене. С глухим чмоканьем животное свали— лось прямо в «тесто».
И вновь Хэм почувствовал слабость. Белая масса внезапно подалась во все стороны, и в центре неровного круга просту— пило мертвое тело. Даже такое всепожирающее чудовище, как «живое тесто», брезговало этими тварями *.
Но, стреляя в последнего, Хэм обратил внимание на неров— ный выступ, идущий вдоль стены, дюймов
* Тогда еще не было известно, что формы жизни с ночной стороны Венеры способны поглощать и переваривать флору и фа— уну дневной стороны, в то время как обратный процесс был не— возможен. Ни одно животное с дневной стороны не способно по— едать формы жизни ночной стороны планеты ввиду наличия в последних целого ряда метаболических алкалоидов (прим. авто— ра).
двенадцати шириной. А что, если… Да, он должен попытаться пройти по нему, чтобы выбраться из западни. Конечно, пройти по узенькой полоске под градом камней, да еще с девушкой на руках, было почти невозможно, но он должен попытаться! Иначе им не выжить.
Хэм поднял девушку на плечо, чтобы освободить правую ру— ку, вставил в пистолет новую обойму и, не целясь, выстрелил несколько раз в мелькающие наверху тени. На минуту каменный дождь прекратился, и с судорожным волнением, напрягаясь до боли в мышцах, Хэм ступил на карниз.
Вокруг него снова посыпались камни. Шаг за шагом, словно по лезвию ножа, отчаянно балансируя над белой массой «живого теста», Хэм упорно двигался вперед. Смерть под ногами и смерть над головой! И так, фут за футом, дрожа от напряже— ния, он наконец миновал поворот и вышел на ту сторону. Здесь солнечные лучи освещали уже обе стены каньона. Спасены!
По крайней мере, он спасен. Хэм вдруг похолодел при мыс— ли, что, пока он топтался над проклятым «тестом», девушка могла задохнуться. Хэм быстро перенес ее к противоположному склону, где солнечные лучи едва не достигали земли, осторож— но уложил на камни и сорвал с нее маску. Лицо Пэт покрывала мертвенная бледность, а кожа была холодна, как мрамор.
Однако это была не смерть, а лишь наркотический обморок. Через час девушка пришла в себя, хотя была еще очень слаба и сильно испугана. И, как ни странно, ее первый вопрос был, уцелела ли сумка.
— Да вот она, — проворчал Хэм. — Что в ней такого уж цен— ного? Какие-нибудь дневники наблюдений?
— Дневники? О, нет! — На ее щеках выступил слабый румя— нец. — Там… я все хотела сказать, но никак не получалось. Там твой зикстчил.
— Что-о?
— Ну да. Я… конечно, я его тогда не выбросила. Он твой по праву, Хэм. Множество британских торговцев точно так же промышляют в американской зоне Хотлэнда. Я просто разрезала мешок и спрятала стручки у себя. А чтобы ты поверил, бросила вниз несколько веток. Они и поросли плесенью.
— Но… зачем?
Румянец усилился.
— Я хотела наказать тебя, — прошептала Патриция. — Ты… ты держался со мной так холодно, так отчужденно.
— Я? — Хэм обалдело уставился на нее. — Да ты себя-то вспомни!
— Может быть… сначала… Сам посуди — вломился ко мне в дом… Но потом, Хэм, когда ты нес меня во время грязевого извержения… все ведь было уже иначе.
От волнения Хэм глубоко вздохнул. Внезапно он сгреб ее в свои руки и осторожно прижал к себе.
— Я не собираюсь ссориться с тобой и выяснять, кто прав и кто виноват, — сказал он, глядя прямо в эти прекрасные серые глаза. — Но есть одно дельце, и оно не терпит отлагательств. Мы с тобой сейчас же отправимся в Эротию и там немедленно обвенчаемся в доброй американской церкви, если, конечно, ее уже успели отстроить, а если нет — тогда нас поженит добрый американский закон. И впредь чтобы я не слышал ни о Проходе Сумасшедшего, ни о путешествии через Горы Вечности. Ясно?
Она бросила взгляд на огромные, поблескивающие на солнце пики, зябко поежилась и ответила кротко:
— Конечно, милый!
Перевод с английского А. Циммермана
Еще дальше, у самого горизонта, темной пеленой лежала ночная граница Зоны Сумерек. Хэм видел непрерывные вспышки молний, сверкавших в этой стране вечной бури. Именно там Ле— дяной Барьер своим мощным хребтом разрезал Горы Вечности, и холодный Нижний Ветер, дующий вверх по его склонам, сталки— вался с теплыми Верхними Ветрами. Эта не прекращающаяся ни на миг борьба воздушных масс являла собой одну бесконечную бурю, какую можно увидеть лишь на Венере. Где-то там брала свое начало река Флегетон.
Хэм стоял, наслаждаясь дикой и величественной картиной. Завтра, а еще лучше — сегодня, после недолгого отдыха, он повернет на север. Патриция же повернет на юг и, без сомне— ния, сгинет где-нибудь в Проходе Сумасшедшего. На мгновение Хэма охватило чувство острой жалости к ней, затем он нахму— рился.
Ну и пусть пропадает, если она настолько глупа, что гото— ва рисковать жизнью из-за того, что ей, видите ли, гордость не позволяет принять помощь от американца! Ему наплевать! Она свое заслужила. И все время, пока Хэм укладывался спать среди ветвей уже не дерева-друга, а какого-то гораздо более лояльного представителя нормальной флоры, предвкушая наслаж— дение от отдыха с открытым лицом, — все это время он пытался убедить себя, что ему наплевать на эту спесивую англичанку.
Хэм проснулся от того, что кто-то звал его по имени. Вни— мательно осмотревшись, он увидел вдалеке поднимавшуюся по склону Патрицию. Хэм слегка удивился, как ей удалось его выследить — дело почти невозможное в местности, где расти— тельность тотчас скрывает все следы, оставленные человеком. Потом он вспомнил о бластере. Свет от вспышки и гром взрыва выдали место схватки. Должно быть, они и послужили ей ориен— тиром.
Патриция тревожно огляделась.
— Хэм! — снова позвала она — не «янки», не «браконьер», а именно «Хэм»!
Он угрюмо молчал. Она позвала еще раз. Капюшон ее комби— незона был откинут, и он прекрасно различал черты лица, пок— рытого бронзовым загаром. Патриция вновь позвала его. Потом огорченно махнув рукой, повернула на юг и пошла вдоль пере— вала. Хэм молча наблюдал за ней. Подождав, пока она не вошла в лес, он спустился с дерева и нерешительно повернул на се— вер.
Он шел медленно-медленно, то и дело оглядываясь, едва пе— реставляя непослушные ноги, словно растягивая невидимую ре— зиновую нить. Перед глазами у него стояло взволнованное ли— цо, в ушах все еще звучал тревожный голос. Хэм знал, что де— вушка ушла навстречу смерти, и, несмотря на жгучую обиду, ему все-таки было жаль Патрицию. Эта девушка была слишком жизнерадостна, самоуверенна, молода, а главное — слишком красива, чтобы умереть.
Конечно, она сущий дьявол — злобная, надменная, эгоистка. Тепла от нее не больше, чем от глыбы льда, — но у этого дь— яволенка очаровательные серые глаза, каштановые волосы, и храбрости ей не занимать… В конце концов, тяжело вздохнув, Хэм остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов, и ноги, такие вялые еще минуту назад, словно сами по себе, все ускоряя ход, быстро понесли его к югу.
Для человека, промышлявшего в Хотлэнде, отыскать следы девушки не составляло особого труда. Здесь, в Прохладной Стране, растительность регенерировала медленно. Хэму то и дело попадались сломанные веточки или следы ног, и по ним он легко определял направление. Он вышел к берегу реки в том месте, где по ветвям дерева Пэт перебралась на ту сторону; потом наткнулся на признаки стоянки — здесь она поела и от— дохнула.
Хэм видел, что расстояние между ними растет: след был уже не такой четкий и находить тропу становилось все труднее.. Ее сноровка снова брала верх. Он остановился отдохнуть. Дальше плоскогорье изгибалось к подножию величественных Гор Вечности, а на подъеме, уж конечно, он ее нагонит. Хэм снял комбинезон и, оставшись в одной рубашке и шортах, улегся прямо на траву, весь без остатка отдаваясь давно забытой ра— дости сна на свежем воздухе. Здесь это было безопасно: Ниж— ний Ветер непрерывно дул по направлению к Хотлэнду, относя обратно случайно залетевшие в эти края споры, а те, что по— падали сюда, запутавшись в мехе животных, погибали при пер— вом же дуновении холодного ветерка. Что же касается расте— ний, то у мирных растений Прохладной Страны никогда не воз— никало желания отведать чью-нибудь плоть и кровь.
Хэм спал пять часов. К концу следующего «дня» путешествия местность вокруг него неузнаваемо изменилась. Жизнь у подно— жия мало напоминала природу плоскогорья. Джунгли кончились, их место занял лес. Разумеется, не такой, как на Земле: в этом лесу деревья поднимались в высоту на пятьсот футов, а их вершины увенчивали не зеленые кроны, а огромные скопления ярких цветов. О Хотлэнде напоминали лишь деревья Джека Кет— ча, изредка встречавшиеся у него на пути.
Еще выше по склону лес исчез. Появились обширные обнаже— ния горных пород, начисто лишенных растительности. То и дело попадались стаи серых птиц — единственных обитателей здешней атмосферы. Они походили на бабочек размером с ястреба и были настолько хрупкими, что могли погибнуть даже от слабого уда— ра о землю или о скалу. Птицы стремительно летали вокруг, оглашая воздух странными голосами, удивительно напоминавшими перезвон колокольчиков, и лишь время от времени садились на землю, чтобы подцепить какого-нибудь червяка. А где-то — ка— залось, прямо над головой, а в действительности — на рассто— янии еще тридцати миль смутно вырисовывались очертания Гор Вечности. Плотное кольцо облаков надежно скрывало вершины этих колоссов от случайного взгляда.
След почти пропал, так как Патриция все чаще пробиралась по голым скалам. Но понемногу отпечатки становились свежее — вновь чувствовалось его превосходство в силе. И вот Хэм уви— дел девушку. Патриция стояла у основания мощной отвесной скалы, разорванной узким, заросшим кустарником каньоном.
Некоторое время она внимательно осматривала склон, затем перевела взгляд на расселину, очевидно, размышляя, стоит ли рисковать или лучше все-таки в последний момент отказаться от своей затеи. Как и Хэм, она сняла комбинезон, оставшись в шортах и рубашке — обычной одежде жителей Прохладной Страны, которая, по земным меркам, была не такой уж и прохладной. Хэму пришло в голову, что сейчас Пэт похожа на прекрасную лесную нимфу.
Увидев, что она направилась в каньон, Хэм ускорил шаг.
— Пэт! — Хэм впервые произнес ее имя вслух. Он нагнал де— вушку уже в каньоне, за двести футов от входа.
— Вы?! — поразилась Патриция. Она выглядела усталой, но, несмотря на многочасовой переход, в ее глазах по-прежнему играл задорный огонек. — Я уже думала, что вы… Я пыталась вас разыскать.
Лицо Хэма оставалось непроницаемым.
— Послушайте, что я скажу, Пэт Берлингейм, — холодно от— ветил он. — Вы не заслуживаете человеческого участия, но я не могу спокойно наблюдать, как вы идете прямо в лапы смер— ти. И хоть вы упрямы, как черт, но вы женщина. Я доведу вас до Эротии.
Задорный огонек померк.
— Да что вы говорите, янки? Мой отец прошел этим путем. Я тоже пройду.
— Ваш отец успел до середины лета, не так ли? А мы только вышли к горам, и сейчас уже середина лета. Меньше чем за пять дней, то есть за сто двадцать часов, Проход Сумасшедше— го вам не одолеть, а к тому времени вот-вот наступит зима и вплотную приблизится граница полосы штормов. Вы просто дура, если решаетесь на такую авантюру!
Девушка мгновенно вспыхнула, словно порох:
— Проход расположен достаточно высоко и обдувается Верх— ними Ветрами! Значит, в нем будет тепло!
— Тепло? Пожалуй, что так — от вспышек молний! — Хэм за— молчал. По каньону прокатился слабый раскат грома. — Слыха— ли? Через пять дней громыхать будет прямо у вас над головой.
— Пальцем он указал на совершенно голые склоны. — Даже вене— рианским формам жизни здесь негде зацепиться. Или, может, вы полагаете — в вас сидит достаточно меди, чтобы поработать в качестве громоотвода? Что ж, пожалуй, вы правы.
Ее лицо исказилось от гнева.
— Пусть лучше молнии, чем вы! — крикнула она и неожиданно сникла. — Я так искала вас, — сказала она вдруг без всякой связи.
— Чтобы снова посмеяться надо мной? — В его голосе звуча— ла горечь.
— Нет. Я хотела сказать… мне жаль, что все так глупо вышло и что…
— Я не нуждаюсь в ваших извинениях.
— Но я хотела сказать, что…
— Неважно, — грубо отрезал он. — Мне не интересны ваши переживания. Что сделано, то сделано.
Нахмурившись, он холодно разглядывал ее с высоты своего роста.
Патриция мягко сказала:
— Но я…
Не договорив, девушка пронзительно закричала. Послышался жуткий треск, и перед ними со зловещим бульканьем вдруг вы— росла гигантская масса «живого теста». Чудовище заполняло собой все пространство между стенами каньона, возвышаясь над почвой на шесть футов. Огромным валом оно неумолимо прибли— жалось к людям. В Прохладной Стране эти монстры встречались гораздо реже, чем в Хотлэнде, зато достигали гигантских раз— меров, в то время как в жарком климате с изобилием пищи они постоянно делились надвое. Но это чудище потрясло бы любое воображение — тонны и тонны склизкой, липкой массы, расп— ространяющей вокруг себя тошнотворный запах разложения.
Выход из каньона был отрезан. Хэм вскинул бластер, но де— вушка успела схватить его за руку.
— Нет! Нельзя! — крикнула она. — Слишком близко! Нас нак— роют его куски!
Патриция была права. Без защитных костюмов малейшее при— косновение даже небольшого ошметка этой твари было смертель— ным, а мощный взрыв вызвал бы целый дождь таких кусков. Хэм крепко ухватил девушку за руку, и они побежали в глубь кань— она, стремясь оторваться на расстояние, достаточное для бе— зопасной стрельбы. А в дюжине футов за ними огромной волной катилось «живое тесто», инстинктивно двигаясь в единственно возможном направлении — туда, где была пища.
Фут за футом они увеличивали расстояние. Внезапно каньон, который до сих пор вел на юго-запад, резко свернул к югу. Солнце, постоянно светившее с востока, спряталось, и они очутились в маленьком царстве вечной тени без каких-либо признаков растительности. И как только волна «живого теста» достигла поворота, она сразу остановилась. Без малейшего признака нервной организации, без воли к действию, это су— щество не способно было двигаться, если теряло след пищи. Такая тварь могла зародиться лишь в перенасыщенном жизнью климате Венеры, способом ее существования являлось беспре— рывное поглощение живой протоплазмы.
В тени двое остановились.
— Ну, и что теперь? — тихо спросил Хэм.
Стрелять не имело смысла — огонь уничтожил бы только ви— димую часть тела, а все, что находилось за углом, осталось бы в целости.
Патриция высоко подпрыгнула и ухватилась за какой-то куст, прилепившийся к скале. Цепляясь за неровности стены, его змеевидные отростки каким-то чудом смогли дотянуться до слабых лучей света. Она выдернула растение и бросила его пе— ред пульсирующей массой. Огромная туша, моментально среаги— ровав, сделала небольшой рывок и накрыла подачку.
— Надо его выманить из-за угла, — предложила девушка.
Но их попытка окончилась неудачей: под рукой оказалось слишком мало растений.
— А дальше что? Оно же не будет стоять здесь вечно? — спросил Хэм.
— Я видела нечто подобное на границе Хотлэнда с пусты— ней, — ответила Патриция. — Небольшая ложбинка заросла кус— тарником, и часть «теста», отделившись от основной массы, двинулась по ней. В конце ложбинки оно остановилось и не двинулось до тех пор, пока его след не покрыла свежая по— росль.
— Сколько ушло на это времени?
— В Хотлэнде несколько часов, но здешний климат холодный, так что, думаю, часов сорок — пятьдесят мы просидим.
— Я не намерен ждать так долго, — проворчал Хэм. Он поша— рил у себя в рюкзаке и вытащил комбинезон.
— Что вы собираетесь делать?
— Надеть комбинезон и попробовать уничтожить эту заразу с близкого расстояния. — Он указал на бластер. — У меня этот ствол последний, — хмуро сказал он и прибавил уже бодрее: — Зато у вас ведь тоже есть такая штука!
— У моего во время последнего выстрела треснула камера сгорания. Но осталось много запасных стволов.
— Тоже неплохо, — заключил он.
Хэм осторожно двинулся к пульсирующей белесой стене. У поворота вытянул вперед руку так, чтобы угол обстрела был наибольшим, и спустил курок. Из ствола с ревом вырвался столб ослепительного пламени, и эхо взрыва прокатилось по каньону. Когда пламя спало, земля вокруг была усеяна ошмет— ками чудовища. Но даже такого мощного, испепелившего тонны белой мерзости взрыва оказалось недостаточно: толщина уце— левшей части монстра была еще около трех футов.*
— Ствол выдержал! — торжествующе воскликнул Хэм — ему это сберегало время.
Через пять минут последовал еще один выстрел. Когда тело чудовища перестало вспучиваться, стало видно, что оно опало до высоты полутора футов над землей. Но два выстрела бук— вально разнесли на атомы последний Хэмов ствол.
— Придется взять ваш, — сказал он.
Патриция достала один из сумки и подала ему. Он взял, вгляделся повнимательнее и даже застонал от огорчения.
— Пропади ты пропадом! — вырвалось у него.
— Что-о? — мгновенно вспыхнула она. — Если вы — янки — таскаете с собой настоящие мортиры и английские стволы к ним не подходят, я-то здесь при чем?
— Не обижайтесь, я не вас имел в виду. Сам бы мог дога— даться. — Он пожал плечами. — Что ж, выбор сделан. Придется ждать, пока не вырастет свежая трава, или попытаться найти из этой ловушки другой выход; только у меня такое предчувс— твие, что в конце каньона нас ждет тупик.
Патриция согласилась, что это вполне возможно. Узкая рас— селина, судя по всему, возникла в глубокой древности в ре— зультате смещения геологических пластов и неизбежного при этом горного разлома. Поскольку она не являлась результатом водной эрозии, то, скорее всего, заканчивалась неприступной скалой. Как видно, во время бегства они не заметили развилку и свернули в тупик. Оставалась лишь слабая надежда, что где-нибудь эти отвесные стены окажутся не такими уж неприс— тупными.
— Во всяком случае, — заключила она, — у нас достаточно времени. Вместо того, чтобы сидеть на одном месте, можно с таким же успехом попытаться что-нибудь предпринять. А глав— ное… — Она слегка повела носиком в сторону сожженного чу— довища и поморщилась. В воздухе стоял густой сладковатый за— пах разложения.
Так и не сняв комбинезон, Хэм шел за Патрицией по сумрач— ному каньону. Проход, сужаясь, повернул на запад. Стены в этом месте были настолько крутыми и так высоко уходили в не— бо, что солнечные лучи гасли, не достигая дна. Это было царство теней, своим полумраком напоминавшее районы полосы штормов, разделяющие Зону Сумерек и темное полушарие плане— ты, — еще не ночь, но уже и не день, а что-то среднее между ними.
Загорелые руки и ноги Патриции в этом сумраке казались совсем белыми, а когда она заговаривала, то голос, многок— ратно отраженный от скал, звучал как-то неестественно. Зага— дочное место эта расселина, мрачное и зловещее.
— Мне все это не нравится, — сказал Хэм. — Проход сужает— ся, и света все меньше. А ведь никто до сих пор не знает, что скрывают Горы Вечности в своих темных закоулках.
Патриция рассмеялась, но смех ее в глубоком ущелье проз— вучал неприятно, даже жутко.
— Что здесь может быть опасного? К тому же у нас есть пистолеты.
— Все равно наверх пути нет, — проворчал Хэм. — Надо возвращаться.
Патриция обернулась.
— Струсили, янки? — И низким голосом зловеще произнесла:
— Аборигены утверждают, что в этих горах кто-то живет. — По— том, помолчав немного, уже нормальным голосом: — Отец мне рассказывал, что видел в Проходе Сумасшедшего странных су— ществ. А знаете, если на ночной стороне есть жизнь, то здесь, в Горах Вечности, для нее самое подходящее место, чтобы проникнуть в Зону Сумерек.
Девушка явно пыталась сыграть на его самолюбии. Она вновь рассмеялась. И вдруг ей в ответ с отвесных скал раздался ог— лушительный хохот — дикая какофония воя и улюлюканья. Патри— ция побелела, как смерть, — сейчас уже она перепугалась не на шутку. Оба со страхом смотрели вверх, где по скалам метались неясные тени.
— Что… что это было? — прошептала она, и вдруг: — Хэм, ты видел его?
Он видел. Высоко над их головами на фоне узкой полоски неба промелькнула какая-то фигура. И вновь воздух разорвался улюлюканьем, переходящим в дикий вой, а на неприступных сте— нах, как бешеные, запрыгали тени.
— Назад! — закричала Пэт. — Быстрее!
Она повернулась, и в этот момент неподалеку упал малень— кий черный предмет и взорвался с глухим хлопком. Хэм изум— ленно посмотрел на него. Стручок, наверняка со спорами, и какого-то неизвестного вида. Над местом его падения нетороп— ливо расползалось едва заметное пылевое облачко. Внезапно людей охватил сильнейший приступ удушья. Голова у Хэма зак— ружилась так сильно, что он едва устоял на ногах. Патриция, пошатываясь, шагнула к нему.
— Это наркотик! — с трудом проговорила она. — Назад!
Но рядом послышалось еще несколько хлопков, и облачко спор закружилось в маленьком вихре. Дышать стало невыносимо больно. От наркотика чувства у них притупились, удушье быст— ро нарастало.
На какой-то миг в голове у Хэма прояснилось.
— Маски! — крикнул он, задыхаясь, и в последнем усилии натянул на лицо защитную ткань.
Фильтр, защищавший от плесени в Хотлэнде, против этих спор оказался не менее эффективным. Но комбинезон девушки был в сумке. Она лихорадочно шарила в ней рукой, но вдруг, обессилев, опустилась на землю.
— Сумка, — чуть слышно прошептала она. — Возьми с собой мою сумку. Твой… твой… — и скорчилась в сильном приступе кашля.
Хэм оттащил девушку под скалу и одним рывком выдернул из сумки комбинезон.
— Одевайте, быстро! — крикнул он.
Стручки продолжали рваться.
Высоко на стене бесшумно выросла знакомая фигура. Внима— тельно наблюдая за передвижениями противника, Хэм вытащил пистолет, прицелился и выстрелил. Раздался пронзительный вопль, подхваченный нестройным хором десятка глоток, и неч— то, размером с человека, рухнуло, извиваясь, на камни в де— сятке футов от них.
Хэм в замешательстве уставился на это творение венерианс— кой природы. Вид существа был ужасен: трехглазое, двурукое, четырехногое — совершенно не похожее ни на одно из известных животных. Как и у аборигенов Хотлэнда, на каждой руке было по два пальца, но заканчивались они не клешней, а длинными острыми когтями.
А что за морда! Не лунообразная, лишенная всякого выраже— ния физиономия венерианца, а перекошенная от злобы, мрачная образина с глазами вдвое большими, чем у аборигенов. Оно еще дышало, глаза горели ненавистью; а когда Хэм захотел подойти поближе, чудовище, нащупав рукой камень, из последних сил метнуло его в человека. Затем оно издохло.
Разумеется, Хэм понятия не имел, что это такое. На самом деле это был так называемый Triops Noktivivans — трехглазый обитатель ночи — весьма странное полуразумное существо, единственное известное людям из населяющих ночную сторону Венеры. Время от времени останки этих тварей находили в тем— ных ущельях Гор Вечности. Пожалуй, из всех животных освоен— ных планет это было наиболее свирепым, абсолютно диким и, вне всякого сомнения, самым кровожадным.
При звуке выстрела дождь стручков мгновенно прекратился, но вопли и дикий хохот усилились. Хэм воспользовался этой передышкой и быстро натянул маску на лицо девушки — она по— теряла сознание, едва успев надеть ее наполовину.
Послышался сухой треск, и камень, отскочив от скалы, уда— рил его в руку. Вслед за первым вокруг защелкали десятки других. Черные фигуры все чаще мелькали на фоне полоски не— ба, их дикий хохот звучал издевательски. Хэм выстрелил, до него донесся визг боли, но животное сумело зацепиться за скалу.
Вокруг градом сыпались камни. Они были не больше морской гальки, но брошены с такой силой, что свистели в воздухе, как пули, и при попадании наносили раны даже сквозь защитную ткань комбинезона. Хэм перевернул девушку лицом вниз, но в спину ей ударил камень, и Пэт слабо застонала. Тогда он нак— рыл Патрицию своим телом.
Положение становилось критическим. Во что бы то ни стало он должен сделать попытку прорваться обратно, даже несмотря на то, что выход заблокирован «живым тестом». Хэм подумал, что, защищенный тканью комбинезона, он, может быть, сумеет пройти прямо по «тесту». Надежда была ничтожная — клейкая масса скорее всего накроет их с головой и оба задохнутся, но выбора не было.
Хэм взял девушку на руки, крепко прижал к себе и ринулся к выходу из каньона.
Следом, многократно отраженный от стен, несся издеватель— ский хохот вперемежку с гиканьем и визгом. Камни то и дело попадали в Хэма, причиняя резкую боль. Один ударил в голову, и он, запнувшись, ткнулся в скалу. Но, несмотря ни на что, он упрямо бежал дальше. Он уже понял, что придавало ему си— ду — девушка у него на руках. Во что бы то ни стало он дол— жен спасти эту красивую злючку Патрицию Берлингейм.
Хэм добежал до поворота. Высоко на западной стене слабо горели лучи солнца; прорвавшиеся сквозь легкие облака. Уви— дев свет, его кровожадные преследователи отпрянули глубже в тень. Глаза этих тварей не выносили дневного света, и это обстоятельство увеличивало шансы людей: держась по возмож— ности ближе к восточной стене, можно было под ее прикрытием идти дальше в большей безопасности.
Впереди был еще один поворот, за которым разлилось «живое тесто». Он выглянул за угол, и ему вдруг стало не по себе: трое его преследователей, сбившись в кучу, азартно пожирали ноздреватую вонючую массу. Увидев Хэма, они дико заверещали и в беспорядке отступили, пытаясь скрыться, но поздно. Двоих он уложил на месте, а третьего — чуть позже, когда тот ка— рабкался вверх по стене. С глухим чмоканьем животное свали— лось прямо в «тесто».
И вновь Хэм почувствовал слабость. Белая масса внезапно подалась во все стороны, и в центре неровного круга просту— пило мертвое тело. Даже такое всепожирающее чудовище, как «живое тесто», брезговало этими тварями *.
Но, стреляя в последнего, Хэм обратил внимание на неров— ный выступ, идущий вдоль стены, дюймов
* Тогда еще не было известно, что формы жизни с ночной стороны Венеры способны поглощать и переваривать флору и фа— уну дневной стороны, в то время как обратный процесс был не— возможен. Ни одно животное с дневной стороны не способно по— едать формы жизни ночной стороны планеты ввиду наличия в последних целого ряда метаболических алкалоидов (прим. авто— ра).
двенадцати шириной. А что, если… Да, он должен попытаться пройти по нему, чтобы выбраться из западни. Конечно, пройти по узенькой полоске под градом камней, да еще с девушкой на руках, было почти невозможно, но он должен попытаться! Иначе им не выжить.
Хэм поднял девушку на плечо, чтобы освободить правую ру— ку, вставил в пистолет новую обойму и, не целясь, выстрелил несколько раз в мелькающие наверху тени. На минуту каменный дождь прекратился, и с судорожным волнением, напрягаясь до боли в мышцах, Хэм ступил на карниз.
Вокруг него снова посыпались камни. Шаг за шагом, словно по лезвию ножа, отчаянно балансируя над белой массой «живого теста», Хэм упорно двигался вперед. Смерть под ногами и смерть над головой! И так, фут за футом, дрожа от напряже— ния, он наконец миновал поворот и вышел на ту сторону. Здесь солнечные лучи освещали уже обе стены каньона. Спасены!
По крайней мере, он спасен. Хэм вдруг похолодел при мыс— ли, что, пока он топтался над проклятым «тестом», девушка могла задохнуться. Хэм быстро перенес ее к противоположному склону, где солнечные лучи едва не достигали земли, осторож— но уложил на камни и сорвал с нее маску. Лицо Пэт покрывала мертвенная бледность, а кожа была холодна, как мрамор.
Однако это была не смерть, а лишь наркотический обморок. Через час девушка пришла в себя, хотя была еще очень слаба и сильно испугана. И, как ни странно, ее первый вопрос был, уцелела ли сумка.
— Да вот она, — проворчал Хэм. — Что в ней такого уж цен— ного? Какие-нибудь дневники наблюдений?
— Дневники? О, нет! — На ее щеках выступил слабый румя— нец. — Там… я все хотела сказать, но никак не получалось. Там твой зикстчил.
— Что-о?
— Ну да. Я… конечно, я его тогда не выбросила. Он твой по праву, Хэм. Множество британских торговцев точно так же промышляют в американской зоне Хотлэнда. Я просто разрезала мешок и спрятала стручки у себя. А чтобы ты поверил, бросила вниз несколько веток. Они и поросли плесенью.
— Но… зачем?
Румянец усилился.
— Я хотела наказать тебя, — прошептала Патриция. — Ты… ты держался со мной так холодно, так отчужденно.
— Я? — Хэм обалдело уставился на нее. — Да ты себя-то вспомни!
— Может быть… сначала… Сам посуди — вломился ко мне в дом… Но потом, Хэм, когда ты нес меня во время грязевого извержения… все ведь было уже иначе.
От волнения Хэм глубоко вздохнул. Внезапно он сгреб ее в свои руки и осторожно прижал к себе.
— Я не собираюсь ссориться с тобой и выяснять, кто прав и кто виноват, — сказал он, глядя прямо в эти прекрасные серые глаза. — Но есть одно дельце, и оно не терпит отлагательств. Мы с тобой сейчас же отправимся в Эротию и там немедленно обвенчаемся в доброй американской церкви, если, конечно, ее уже успели отстроить, а если нет — тогда нас поженит добрый американский закон. И впредь чтобы я не слышал ни о Проходе Сумасшедшего, ни о путешествии через Горы Вечности. Ясно?
Она бросила взгляд на огромные, поблескивающие на солнце пики, зябко поежилась и ответила кротко:
— Конечно, милый!
Перевод с английского А. Циммермана