Виктор Баженов. Алеша Драконыч

Виктор Баженов
Олег Шелонин
«Алеша Драконыч»

1

   Яга размахнулась:
   – Сто тридцать два!
   Колода звучно шлепнула по ноздрям дракона.
   – Сто тридцать три!!
   Дракон терпел, героически стиснув треугольные зубы.
   – Сто тридцать четыре!!
   Было небольно, но очень обидно.
   – Сто тридцать пять!!!
   Яга вошла в раж. Очередной замах был такой крутой, что из рукава вылетела еще одна, заранее подтасованная колода карт.
   – Жулье!!! – взревел дракон.
   Ведьма кубарем полетела вниз по сверкающему склону, на котором и происходила экзекуция. Монеты добротного червонного золота веером летели из-под ее сухонького тельца.
   – Васи-и-или-и-ий!
   Однако Ваське было не до нее. Иссиня-черный кот спасал свою драгоценную шкуру от напалма, вырвавшегося из пасти разбушевавшегося дракона. Он взметнулся вверх по отвесной стене пещеры, вцепился всеми четырьмя лапами в висящую под потолком летучую мышь.
   – Только вякни,– мрачно посулил кот.
   – Вяк,– из вредности сказала мышь, привычно укутывая шулера серыми крыльями, протяжно зевнула и вновь погрузилась в сон, не соизволив даже кинуть взгляд вниз, где разборка набирала обороты.
   – Отстань, звероящер! Уй! Ой! Ойхо, спалишь!
   Дракон пыхнул огнем. Яга заверещала.
   Кот пошуршал головой. Первым из-под крыльев выглянуло правое ухо, следом появился глаз – тоже правый.
   – Перебор…
   Хозяйке приходилось туго. Огненные струи хлестали по стенам, отжимая ведьму к углу. Яга лихо подпрыгивала, уворачиваясь от напалма и когтистых лап дракона. Пока он мазал.
   – Иес! – азартно махнул лапой Ойхо, злость которого быстро переросла в чисто спортивный интерес. Ящер поднес трепыхающуюся в когтях Ягу поближе к глазам.
   – Вот помру со страху,– пригрозила ведьма,– а тебя потом совесть замучит! И правильно сделает! Отпусти, животное!
   – Сейчас должок верну… – Дракон поднял свободную лапу, выпустил когти, размером с приличный ятаган, щелкнул ими по гранитной стене, выбив из нее сноп искр, выразительно посмотрел на Ягу… – Сколько ты там насчитала? Сто тридцать шесть?
   – Сто тридцать пя… Обалдел? Я ить так и впрямь помру! И вообще – половина Васькина.
   – Справедливо,– согласился дракон,– сто тридцать пять пополам…
   – Не делится,– затрясся под сводом кот.
   – Будешь мешать спать, брошу,– пригрозила мышь.
   Васька затих. Дракон завертел головой, пытаясь определить местонахождение второго жулика.
   – Точно! Не делится,– подтвердила ведьма,– такая сложная дробь получается! И вообще, чешуйчатый, че ты к нам пристал? Если б не мы, ты б тут со скуки помер.
   – Верно,– опять согласился дракон, пытаясь поймать в прицел согнутого пальца лоб извивающейся в его когтях старушки,– за это один щелбан прощаю, чтоб все по-честному было и без дроби…
   – Рыцарей тебе мало?! – заверещала Яга.
   – Мало,– признался дракон,– лет сто их уже не видел.
   – И не увидишь!
   – Это еще почему?
   – Да потому что ты им на фиг не нужен!
   – Что-о-о? – распустил когти веером дракон.– Я, такой крутой, на фиг не нужен?!
   Рухнувшая наземь Яга кинулась к ступе. Огненная струя поспела раньше.
   – Ну вот… бадейку спалил, гад ползучий.– Ведьма стрельнула глазами в сторону метлы.
   – Нет, ты скажи,– прошипел Ойхо,– почему это я им на фиг…
   – А ты когда в последний раз злодейство приличное делал? – ощерилась Яга.
   – То без разницы,– отмахнулся дракон.– Рыцари должны штурмовать мой замок, а я их должен жрать!
   Яга захихикала:
   – Ты ж вегетарианец.
   Дракон покраснел:
   – А вот и нет. Знаешь, сколько я их в свое время… Противно только. Они ж на честной бой только с перепоя прут. Голова потом боли-и-ит… Я, наверное, пьяных уже всех сожрал, а остальные боятся.
   – Остальные про тебя давно забыли! Пути-дорожки до твово Черного Замка заросли, Калинов мост прогнил и в речку рухнул. Ты вот тут бирюком сидишь, в золоте купаешься…
   – Для здоровья пользительно… – буркнул дракон.
   – …а то, что на нашу нечистую силу людишки плюют свысока, пролетая мимо на ступе, тебе начхать! В то время как лучшие умы,– стукнула себя в грудь Яга,– разрабатывают гениальные планы отмщения всему роду человеческому…
   В полемическом запале она была так убедительна, что Ойхо поверил, хотя лично переползал через Калинов мост накануне вечером, волоча за собой на буксире стог магических трав.
   – Я тут тоже, между прочим, без дела не сидел,– начал оправдываться он.– Я тут эту… как ее… науку двигал.
   – Чаво-о-о?
   – Ну, магия такая… особая.
   – И далеко ты ее задвинул? – ехидно спросила ведьма.
   – Очень,– сразу загорелся дракон.– Я тут на досуге, от нечего делать, мономерной структуре полиморфного поля так по фазе двинул, что она враз полимерной стала.
   – Кто она? – обалдела Яга.
   – Поля… тьфу! Структура…
   – Ойй… – начала пятиться Яга.– Васька, к ноге…
   – Нашла дурака,– фыркнул сверху кот.
   – Ты представляешь, какие перспективы открываются? – Дракон перегородил своей тушей выход из пещеры.– Какие возможности? Если дивергенцию ротора проинтегрировать по объему, потом продифференцировать по площади и шарахнуть биномом…
   Глаза Ягуси стали квадратными.
   – Круто,– согласилась она, судорожно нащупывая метлу за спиной.– Ежели еще и в нашем деле злодейском поможет, мы энтим биномом…
   – Дура! – обиделся дракон, выдирая из ее рук метлу.– При чем здесь бином?
   – Вот я и говорю, структурой ее, структурой! А потом ротором!
   – Темнота,– сплюнул огненным сгустком Ойхо.
   – Ой! – увернулась Яга.
   – Вот этим думать надо,– постучал себя черенком метлы по лбу дракон.– Сейчас такое злодейство забацаем, все скинхеды от зависти удавятся.
   – Ой! Страсть-то какая! – шарахнулась в сторону ведьма.– Скин да еще и хеды… Где ты слов таких мудреных набрался? Раньше я от тебя…
   – Раньше я их и не знал. А вот как полю по фазе двинул, враз все постиг. Я из того мира столько книжек мудреных натырил! Ни черта в них не понимаю, но наша магия рядом не стояла…
   – Какого мира?
   – Для особо одаренных поясняю еще раз: я сдвинул по фазе…
   – Я неграмотная-а! – взвыла Яга.
   – Тогда молчи и слушай! Забыли про нас?
   – Забыли.
   – Злодейство нужно?
   – Нужно.
   – Пойдешь воровать принцессу.
   – Сбрендил старый! Что ты с ней делать будешь, вегетарианец?
   – Воспитывать…
   – Точно спятил!
   – …ее папашу на предмет мани-мани.
   Дракон отвалил камень в подсобку и вытащил оттуда монитор. За ним, тренькая от натуги кабелями, вывернулся системный блок. Следом на золотой склон сползла клавиатура с мышкой. Васька под сводом озабоченно зашевелился.
   – Техника! – обрадовал Ягу Ойхо, примащиваясь на самой вершине золотой горы.– Чуть магии ввалишь, все тебе покажет.
   – Все?
   – Все, все! Вот смотри…
   Экран засветился.
   – Уи-и-и… страсть-то какая-а-а! Че творят-то, че творят!
   – Бабка, я такого не заказывал,– ужаснулся ящер, пытаясь тыкнуть когтем в клавиатуру.
   – Да погодь ты,– отпихнула его ведьма. На этот раз по склону закувыркался дракон.– Че творят-то, че творят! Неужто он опосля этого на ей не женится?
   – Может, они уже женаты? – мяукнул с потолка Васька. Из-под крыльев убежища торчали уже оба уха и широко раскрытые глаза. Тоже оба.
   – Колечков нету!
   – Сняли, чтоб не мешали? – предположил кот.
   – Эй, милай,– постучала ведьма костяшками пальцев по монитору,– вы колечки сняли?
   – Бабка,– на гору опять выполз дракон,– уйди от аппарата! Дай место профессионалу.
   Потеснив Ягу, дракон деловито застучал когтями по клавиатуре.
   – Та-а-ак, где тут у нас принцессы на выданье?
   Из подсобки выполз принтер, воткнулся разъемами в системный блок и деловито зашуршал.
   – Учись, старая,– довольно хрюкнул Ойхо.– Вот что значит наука! Я тут к ней еще ускоритель присобачил…
   – Уи-и-и… черные-то какия-а-а!
   Принтер был цветной, лазерный и очень-очень быстродействующий. Ускоритель работал на всю катушку. Из пластмассового чрева агрегата с пулеметной скоростью вылетали листы. Принцесс было много. Но все они действительно были черные, хотя и очень симпатичные в изумительных нарядах из собственной кожи. Под фотографиями в фас и профиль располагалось полное досье на венценосных особ: ФИО, национальность, дата рождения, количество съеденных женихов…
   – Это надолго,– озаботился дракон,– в алфавитном порядке начал, с Африки. Кончай дурить! – щелкнул он по системному блоку.– Нам поближе надо. В пределах радиуса действия ее метлы,– кивнул дракон в сторону ведьмы.
   Принтер немедленно заткнулся. На экране замерцала надпись: «В пределах радиуса метлы принцесс на выданье нет».
   – Тоже мне техника! – обрадовалась Яга.– А у Черномора?
   – Так он бездетный.
   – Решил обзавестись.
   – Когда решил? – захлопал глазами дракон.
   – Девять месяцев назад. А сегодня ему жинка дитя и выдаст. Роксаной назовут. Так что невеста на выданье у нас есть.
   – Гениально,– ахнул дракон.
   – Только воровать я ее не буду.
   – Почему?
   – Да на шута она нам сдалась?
   – Я думал, и впрямь поумнела,– хмыкнул дракон.– Это ж киднеппинг, дура! Заложником будет.
   – Хоть какими словами заморскими меня пугай,– уперлась Яга,– а детей воровать не буду! Мяса в них мало…
   – Какого мяса? – выпучил глаза Ойхо.
   – …и вообще: дети – цветы жизни!
   На этот раз он ее все-таки щелкнул, припечатав к стене в нижней точке траектории кувыркания по золотому склону.
   – Вот и тащи сюда эти цветы! Вместе полюбуемся. А потом я их поменяю на полновесное…
   – Лютики-и-и-цветочки-ии… – Рот Ягуси до ушей, ручки-ножки раскинуты.
   – Эй, бабка… кончай дурить! – испугался дракон, с расстройства пыхнув напалмом…– Давай бегом на метлу…
   – …у меня-а-а в садочки-и!..
   – Морду отверни,– заволновался кот.– Спалишь ведь!
   – Я тебя предупреждала,– вздохнула мышь, не открывая глаз. Крылья распахнулись, отправляя Ваську в полет. К счастью, до носа дракона, сидящего на самом верху золотой горы, было недалеко. В него перепуганный котяра и вцепился.
   – Чего это она? – скосил Ойхо глаза на десантника.
   – Жизни радуется.
   – Дорогу знаешь? – сразу успокоился дракон.
   – В общих чертах… – дипломатично мяукнул Васька, не вдаваясь в подробности.
   – Будешь за рулевого.
   Ойхо осторожно отцепил кота от своего носа, усадил на самый кончик черенка метлы, ниже прицепил ведьму.
   – Доставите заложника, все грехи ваши жульские прощу. Вперед!
   Васька пулей вылетел из пещеры.
   – А милая-а-а, любимая-а-а, не дождусь я ночки!
   Радующийся жизни голос Яги замер вдали.
   – Думаю, теперь о нас вспомнят,– удовлетворенно хрюкнул дракон.– Тут поблизости еще незанятые пещеры есть? – задрал он голову вверх.
   – Полно,– успокоила его мышь, по-прежнему не открывая глаз.
   – Это хорошо…
   Новый бизнес сулил большие перспективы. Перед мысленным взором Ойхо возникли пещеры, доверху набитые золотом. Золото – это долгие, долгие годы спокойной жизни. Дракон радостно ухнул и с головой зарылся в сверкающий склон. Мало кто знал самый главный, тщательно охраняемый секрет драконов: не корысти ради сидели они на золоте, а здоровья для…

2

   Прохладный ночной ветер трепал шерсть на загривке. Дорогу до Незалежной Украины Василий знал в общих чертах, по рассказам хозяйки, крутившей там лет триста назад любовь с одним дюже гарным хлопцем. Хозяйка по-прежнему радовалась жизни, а потому штурман вынужден был полагаться только на себя. Шел по приметам. Пока они не подводили: лес кончился уже давно, мирно спящие мелкие деревушки, реки и озера тоже. Впереди показался стольный град, освещенный призрачно-голубоватым светом луны. Васька принюхался. Вот она, главная примета! Салом пахло все сильнее. Точно, Украина. Круче всего пахло из высокого терема, в окнах которого кое-где мелькал свет.
   – Палаты царские! – обрадовался Васька и не ошибся.– А чего не спят?
   – Рожают,– хихикнула до сих пор не пришедшая в себя Яга и, что самое интересное, тоже не ошиблась.
   Это действительно были царские палаты, и царица действительно рожала. Но только это была не Незалежна Украина, хотя сало здесь тоже любили…

* * *

   – Нет, вы представляете? Меня, кормильца, из опочивальни взашей… – явно ошарашенный Еремей почесал скипетром затылок. Корона съехала на правое ухо. Небрежным движением головы царь вернул ее на место, душевно хлебнул из кубка, заменявшего ему в данный момент державу, и корона плавно съехала на лоб.– Может, на кол ее посадить? Опосля… как Любавушка разродится?
   – Отчего ж не посадить, батюшка, коль душа того просит? – загомонила боярская Дума.
   – Распустились холопы!
   – Обязательно посадим! Опосля… как у невестки роды примет. Она у меня на сносях… – пояснил тщедушный боярин с козлиной бородой.– Так что после царицы-матушки…
   – Ко мне пойдет! У меня жинка недавно понесла…
   – Это почему к тебе? Пусть у меня отработает вражина! Ключница вот-вот родить должна, а они о каких-то жинках… – возмутился боярин Крут, дворовые девки которого почему-то постоянно рожали маленьких крутят.
   – Ну а ты что думаешь? – повернулся державный к кормилице.
   – Закусывать надо! – легонько шлепнула царя по загривку мамка, заставив корону съехать державному на глаза.– На, твое любимое. Черномор прислал.
   Сало было великолепное. Еремей вцепился в него всеми зубами и сразу успокоился.
   – Как бы первенца назвать? – Это была главная и самая любимая тема для разговора, с тех пор как царица понесла.
   – Алексей! – выдвинул предложение боярин с козлиной бородкой.
   – Почему?
   – Царица так хотела. А потом, он у тебя первый! Аз! Первая буква алфавита!
   – Тогда почему не Александр? – ринулся в атаку боярин Крут.
   – Македонский плохо кончил,– прогнусавил думный дьяк из своего угла.
   К скрипу пера этого постоянного члена заседаний Государственной думы бояре настолько привыкли, что его внезапно прорезавшийся голос заставил их подпрыгнуть.
   – Твои предложения? – поднял брови царь. После затрещины кормилицы он стал очень и очень демократичен.
   – Елисей.
   – Почему Елисей?
   – Преемственность. Царь Еремей – царевич Елисей.
   – Гмм… голова-а-а… Пожалуй, стоит тебе прибавить жалованье.
   Дверь с треском распахнулась. В тронный зал ввалилась растрепанная старуха, волоча за собой метлу.
   – Да не туда… – в отчаянии шипел на нее огромный черный кот, карабкаясь по черенку поближе к хозяйке,– опочивальня не там…
   – Ты хто? – радостно спросила старуха у царя.
   – Ере… э-э-э… царь! – опомнился державный.
   Яга, в отличие от него, еще не опомнилась.
   – Поздравляю, дочь! – тряхнула она за руку царя.
   – А-а-а… – разинул рот боярин Крут.
   – Поздравляю, дочь,– тряхнула заодно и его Яга.
   – Мне ж волхвы сына обещали! – возмущенно заорал Еремей, выдергивая из-под трона связку коры.– Вот сертификаты! На бересте писаны! Гарантия на три года!
   – Поздравляю, сын! – Ведьма еще раз тряхнула за руку царя.– На три года.
   – А потом?
   – А потом, что получится. Так, у кого тут еще сын?
   Боярская дума в полном составе дружно пожала плечами.
   – Вам повезло… – Яга просеменила к двери, с грохотом захлопнувшейся за ее спиной.– Еще раз напутаешь, ушастый,– донесся удаляющийся голос,– до конца жизни без сметаны париться будешь…
   – Это кто такая? – захлопал глазами царь.
   – Помощница повитухи, наверное,– пожал плечами Крут.
   Он не угадал. У Матрены помощницы не было. Она, знатная повитуха Всея Руси, всегда работала соло, не доверяя секреты мастерства никому… и на этот раз ей приходилось туго.

* * *

   Роды были трудными.
   – Ну, милая, поднатужься… еще… еще… головка уже показалась… – Матрена вытерла пот со лба, добавила еще магии – главный секрет ее мастерства,– подпитывая роженицу…
   Любавушка, исторгнув утробный крик, потеряла сознание.
   – Эк тебя…
   Теперь разрываться пришлось между возмущенно запищавшим младенцем и лежавшей в беспамятстве мамашей.
   Торопливо обработав пуповину, повитуха уложила малыша в колыбельку.
   – Ну, милая… охти, Господи! Только не это!
   Царица рожала опять. Сведенное от боли тело выгнулось дугой. Из перекошенного рта сочилась пена. Зубы вцепились в подушку…
   – Двойня… – ахнула Матрена,– Ах я старая перечница!
   Прозевать двойню! Этого повитуха простить себе не могла. Однако биться лбом об пол времени не было. Магических сил оставалось хоть и мало, но…
   Со страху Матрена вложила их все. Под отчаянный вопль мгновенно пришедшей в себя роженицы в руках повитухи затрепыхался еще один малыш. Магический посыл был так силен, что царица открыла глаза.
   – Кто?
   – Царевич,– обессиленно доложила повитуха.
   – Алексей… – прошептала царица, вновь теряя сознание.
   Звякнуло оконце. Матрена медленно повернула голову. На фоне полной луны промелькнула неясная тень. Повитуха опустила глаза. Колыбель была пуста.
   – Украли…
   Вот теперь и Матрене стало дурно, и она непременно грохнулась бы в обморок, рядом с пациенткой, не запищи очередной младенец на ее руках.
   – А был ли мальчик?
   Мальчик разразился таким ревом, что ведунья намек поняла.
   – Единственный и неповторимый,– согласилась она, укладывая его в колыбельку, на то же место, где только что пищал его брат.

3

   – И-и-их! – Метла, прошуршав прутьями по золотой горе, затормозила перед носом дракона.– Чешуйчатый! Как делить будем? – вопросила Яга, вываливая перед ящером добычу. Задремавший в пути сверток шмыгнул носом и открыл глаза.
   – Только сегодня родилась,– удивился дракон,– а уже с глазками.
   – Это я в нее магию ввалила,– объяснила Яга,– чтоб не пищала и развивалась быстрее. На фига мне лишние проблемы?
   – Молодец,– одобрил Ойхо.
   – Так как делить будем?
   – Чего?
   – Как чего? Добычу! – ткнула Яга в золотой склон.
   – Все-таки здорово ты ее,– расстроился Васька, карабкаясь по стене пещеры.– Предлагаю на щелбаны больше не играть.
   – Да,– согласился дракон,– щелбаны не для средних умов. Это вам не на деньги, шмеккеры…
   – Шмеккеры это кто? – жизнерадостно поинтересовалась Яга.
   – Шмеккеры – это вы, жулики,– пояснил Ойхо.– Разворачивай добычу – начнем делать опись.
   На этот раз до ведьмы дошло, что добыча – это все-таки сверток, а не гора, на которой восседал дракон. Что-то в слове «опись» было с ним созвучно.
   – Во! Смотри! – начала она расхваливать товар.– Смотри, какая прелесть! Две ручки, две ножки и голова!
   – А ты не заметила у нее чего-нибудь лишнее? – хмыкнул дракон.
   – Мало ли у кого чего лишнее! – ринулась в атаку Яга.– У твоего братана, например, вместо одной головы три, так что молчи!
   – Вот дура! – простонал дракон.– Нашла с кем сравнить. Я на природном золоте воспитан, а он на ядерных отходах.
   – На че-о-ом?
   – Отходах… Хотя какие у нас отходы? Еще ничего не переработано. Я, как по фазе сдвинул, сразу понял, почему у него в пещере так фонит. С ураном шутки плохи. Впрочем, речь не о том. Ты мне скажи… Роксана царевна?
   – Ну…
   – Тогда откуда у нее между ножек хвостик?
   – Может, тоже на отходах воспитывалась? – задумалась Яга.
   – Н-дас-с-с… влипли.– Морда дракона приблизилась к распотрошенному свертку, сметая ведьму с пути.
   – Мама… – радостно пискнула добыча, вцепляясь всеми четырьмя ручками и ножками в нависающие над ней усы.
   – Я это… скорее папа,– смутился дракон.
   – Мама,– упрямо заявила «Роксана», затолкала себе в рот усы и зачмокала губами, пытаясь хоть что-нибудь оттуда высосать.
   – Ребенок голоден! – ужаснулся дракон.
   – Я тоже,– призналась Яга.
   – Васька! – сдернул Ойхо кота со стены.
   – Чего изволите? – угодливо выгнул спину кот.
   – Присмотри за хозяйкой, чтоб не откопалась раньше времени.– Левая задняя лапа дракона вырыла глубокую яму в золотой горе, правая сунула туда Ягу и старательно прикопала.– За заложника головой отвечаешь!
   Ойхо осторожно освободил из плена усы, сделал младенцу «козу» когтями-ятаганами, зачерпнул из родной кучи солидную горсть, тяжело вздохнул и выполз из пещеры. Захлопали крылья.
   – Низко пошел,– задумалась Яга. Из золотого склона торчала только ее голова.– Никак к дождю…
   – Угу,– согласился кот.– Только вот к какому? Ты скажи, он на твоей памяти хоть один золотой добровольно из пещеры вынес?
   – У-у-у… – С расстройства Яга начала приходить в себя.
   – Му-у-у…
   В пещеру влетел дракон, держа в когтях двух насмерть перепуганных коров.
   – За целую горсть всего две коровы?! – возмутилась Яга.
   – Я стадо прикупил,– пропыхтел дракон, пытаясь выжать над младенцем первую.
   – Стадо? – подпрыгнул Васька.– Но кто ж так доит? Смотри, у нее уже и глазки вывалились, и язык наружу…
   – А как надо?
   – Тазик давай! И уйди в сторону, вегетарианец!
   Тазик у дракона был. Он вытащил его из подсобки, откуда перед этим вытаскивал компьютер. Полузадушенная корова благодарно лизнула кота шершавым языком и начала доиться, подпрыгивая над тазиком, яростно шлепая выменем по жестяному днищу. Во все стороны полетели молочные брызги.
   – Учись, пока я жив! – гордо мяукнул Васька.
   Дракон, стараясь не дышать, деликатно подсунул под зажмурившуюся в ужасе буренку усы, макнул их в образовавшуюся белесую лужицу на дне и направил в рот младенцу. Тот довольно зачмокал.
   – Будешь у меня главным пастухом.
   – А я? – поинтересовалась Яга.
   Дракон задумчиво посмотрел на торчащую из горы голову старушки.
   – Либо мамкой, либо…
   На этот раз ведьма сообразила сразу: альтернативы нет и не будет.
   – Согласна!
   – На что?
   – На все.
   Ойхо выдернул ее из склона и подтолкнул к ребенку.
   – Папа! – обрадовалась «Роксана».
   – Меня вообще-то мамой назначили,– засомневалась старушка.
   – Папа,– обиделся малыш и разразился громогласным ревом.
   – Ты не выделывайся! – рыкнул дракон.– Нянчи давай! Это… песенку спой или еще чего…
   Яга подхватила ребенка на руки и запрыгала с ним по пещере.
 

 
Ля-ля-ля-ля-ля-ля,
Наша детка хороша.
Ля-ля-ля-ля-ля-ля,
Денег нету ни шиша!
 

 
   Как ни странно, под этот дикий хит ребенок мгновенно заснул.
   – Здорово у тебя получается,– одобрил Ойхо, приблизив морду к ребенку.
   – Кончай тут на дитенка своими миазмами дышать! – зашипела Яга на дракона.– Иди детскую приготовь! Я тебя, маленькая, никому не продам,– чмокнула ведьма младенца,– а Черномор себе еще заведет…
   Дракон сел на хвост, задумчиво почесал задней лапой за ухом.
   – Нет. На щелбаны больше не играем. Только на деньги. Все равно теперь в семье останутся…

4

   18 лет спустя.
   Африка. Магриб. Штаб-квартира местного колдуна
 
   – Вано, вставай…
   – Хр-р-р…
   Вано натянул бурку на уши и захрапел еще громче.
   – Вставай, Вано.– Попугай попытался стянуть импровизированное одеяло с хозяина, запутался в шерсти и грохнулся на джигита, заодно клюнув его в затылок.– Учитэль послэ вчэрашний урок савсэм балной. Лэчить надо, да?
   Вано с трудом приподнялся, выпутал настырную птицу из своих иссиня-черных волос, поставил на пол и попытался сделать грозный взгляд.
   – Уйды, Ара…
   – Нэт,– упрямо мотнул клювом попугай. Он был не менее сонный, изрядно потрепанный, но мужественно стоял на своем. Вано вздохнул. Было ясно, что поспать вволю ему сегодня не удастся.
   – Что я вчэра изучал, помныш?
   – Как прэвратыть воду в вино.
   – Вах! Палучилось…
   – Нэт! Учитэль сказал: его банановый чача лючшэ!
   – Нэ вэрю! Лючше наш грузынский вино ничего нэт!
   – Я тожэ так думай. Пошлы колдун лэчить.
   Вано встал с циновки, подтянул кожаный с посеребренной чеканкой пояс, подкрутил усы и двинулся на хозяйскую половину. Ара, неуклюже переваливаясь на нетвердых лапках, поплелся следом, волоча за собой бессильно поникшие крылья. Они были очень похожи. Стройный высокий горец лет тридцати и упитанный, размером с приличную курицу, попугай, недавно справивший свой столетний юбилей. Оба сравнительно молоды, горбоносы и, как читатель, вероятно, заметил, красноречивы. За три года общения с учеником магрибского колдуна попугай перенял у джигита почти все его привычки. В том числе и характерный кавказский прононс. Жилище колдуна представляло собой тростниковую хижину, разделенную на две половины. Перегородкой служил полог, сшитый из львиных шкур. В проходной комнате с выходом наружу жил Вано со своим пернатым другом, в отдельной, изолированной – его учитель.
   На хозяйской половине их ждал сюрприз. Посреди комнаты стояли два огромных пустых чана. Один еще сохранил зловоние банановой чачи, второй благоухал тончайшим ароматам элитного грузинского вина, а между ними торчали голые пятки учителя. Они выглядывали из-под просторной джеллабы, которую магрибский колдун на их памяти не снимал ни разу.
   – Учитэль, Вано прышол,– доложил Ара,– лэчить будэт.
   Колдун молчал. «Лекарь» на глазок оценил объем продегустированных накануне емкостей, почесал затылок и вынес предварительный диагноз:
   – Атравылся.
   Ара, помогая себе клювом, взобрался на колдуна.
   – Точно,– подтвердил он,– дывадцать сэмь раз.
   Джигит подошел ближе. Из спины учителя торчал кинжал. Попугай деловито пересчитывал на его теле дырки.