Страница:
– Я могу тропу в город свести, – подал голос эльф.
– Болван! – треснул себя по лбу царский сплетник. – Как же я об этом не подумал.
Команда Виталика радостно загалдела.
– Только в такое место, где много зелени, – сразу предупредил эльфийский проводник.
– Плевать! – азартно крикнул юноша. – Главное, чтобы внутри города.
– Сейчас я с лесом поговорю.
– Только скорее!
– Я в городе еще ни разу не был, – извиняющимся тоном сказал эльф, – сразу может не получиться. Мне надо сосредоточиться.
– Все замолчали! – приказал Виталик. – Чем попусту галдеть, лучше камуфляж на себя наведите.
– Это как? – не понял Семен.
– Это так. – Царский сплетник нашел лужу на окраине поляны, оставшуюся после прошедшего накануне дождя, зачерпнул пригоршню грязи и начал вымазывать ей свои руки и лицо. – Всем делать то же самое, чтоб в темноте вас ни один черт не увидел.
Свита Виталика послушно начала умываться в грязи, и скоро их лица перестали отсвечивать белыми пятнами под луной. Пока они наводили на себя лоск, кося под Рэмбо, эльф наводил контакт с лесом. Он подошел к березе на окраине поляны, обнял руками ее ствол, прикрыл глаза и начал беззвучно шевелить губами.
– Есть одно место, – наконец сказал он, – травы много, цветов много. Никого рядом нет. С цветами только что говорил, с травкой.
– И что она тебе сказала?
– Что по ней обычно гуляет только несколько человек. Одна женщина, один мужчина и двое детей. Мальчик и девочка. Совсем маленькая девочка. Женщина… цветочки говорят, что женщина магией пользуется.
– Василиса! – дошло до сплетника. – Царский сад. То, что надо. Веди нас туда!
7
8
– Болван! – треснул себя по лбу царский сплетник. – Как же я об этом не подумал.
Команда Виталика радостно загалдела.
– Только в такое место, где много зелени, – сразу предупредил эльфийский проводник.
– Плевать! – азартно крикнул юноша. – Главное, чтобы внутри города.
– Сейчас я с лесом поговорю.
– Только скорее!
– Я в городе еще ни разу не был, – извиняющимся тоном сказал эльф, – сразу может не получиться. Мне надо сосредоточиться.
– Все замолчали! – приказал Виталик. – Чем попусту галдеть, лучше камуфляж на себя наведите.
– Это как? – не понял Семен.
– Это так. – Царский сплетник нашел лужу на окраине поляны, оставшуюся после прошедшего накануне дождя, зачерпнул пригоршню грязи и начал вымазывать ей свои руки и лицо. – Всем делать то же самое, чтоб в темноте вас ни один черт не увидел.
Свита Виталика послушно начала умываться в грязи, и скоро их лица перестали отсвечивать белыми пятнами под луной. Пока они наводили на себя лоск, кося под Рэмбо, эльф наводил контакт с лесом. Он подошел к березе на окраине поляны, обнял руками ее ствол, прикрыл глаза и начал беззвучно шевелить губами.
– Есть одно место, – наконец сказал он, – травы много, цветов много. Никого рядом нет. С цветами только что говорил, с травкой.
– И что она тебе сказала?
– Что по ней обычно гуляет только несколько человек. Одна женщина, один мужчина и двое детей. Мальчик и девочка. Совсем маленькая девочка. Женщина… цветочки говорят, что женщина магией пользуется.
– Василиса! – дошло до сплетника. – Царский сад. То, что надо. Веди нас туда!
7
Проводник не подвел. Тропы свел точно в центр сада. В царском дворце Виталик был свой человек и, хотя в этом саду не бывал ни разу, прекрасно знал, что единственный вход в него шел из апартаментов Гордона и его семьи. Василиса сюда даже садовников не подпускала, предпочитая ухаживать за цветочками сама.
– За мной! – коротко распорядился Виталик.
Штурмовой отряд двинулся через сад за сплетником, который взял курс к дверям, ведущим в дворцовые покои. Приблизившись, юноша осторожно потянул за ручку, но дверь оказалась заперта. Виталик приложил к ней ухо, прислушался.
– Ну, что там? – тихо спросил Семен.
– Вроде тишина, – пробормотал сплетник.
– Что делать будем?
– Не знаю.
Виталик оторвался от двери, задумчиво потер подбородок. Неужели он ошибся в своих расчетах? Вроде по всем раскладам получалось, что готовится нападение на царскую семью. Вопрос только – когда? Не обязательно же этой ночью. Рассудок говорил ему: иди назад, спокойно взвесь все и проанализируй, но где-то в глубине души зарождалась неясная тревога. Вдруг он почувствовал, как татуировка лотоса на его груди нагрелась, начала покалывать, зудеть, щипать, и понял, что все его сомнения напрасны. Древняя индусская богиня давала знак.
– Все в сторону!
Сплетник отошел от двери на несколько шагов, а потом с разбега всем телом высадил ее и ворвался внутрь.
Его команда гурьбой повалила следом.
Они оказались в просторном коридоре с двумя комнатами по правой стороне. Двери в них были распахнуты, внутри ни там, ни там никого не было. Одна комната, судя по ширине кровати и богатому убранству, служила опочивальней Гордону с Василисой, другая детской комнатой, в которой сразу бросились в глаза опрокинутые детские кроватки и разбросанные по полу игрушки. В царской опочивальне тоже царил разгром. Летали пух и перья из распоротых подушек, обломки кресла на полу, одеяло, откинутое явно второпях в угол, скомканная простыня на кровати говорили о том, что здесь только что кипела битва. Виталика пробил холодный пот. Гробовая тишина, царящая вокруг, сказала ему, что он опоздал.
– За мной!!! – взревел царский сплетник и бросился по коридору вперед, выбивая ногой все попадающиеся по дороге двери.
В царском дворце было много закоулков. В них долго можно было бы плутать, но, к счастью, парень вовремя вспомнил о том, что когда-то говорила ему Василиса: кабинет Гордона – самое защищенное ее магическим искусством место. О том, что царская семья пробивалась именно туда, говорили лежащие на полу окровавленные тела стрельцов, периодически попадавшиеся им на пути. Но до кабинета царская семья все же не добралась. Дверь в пиршественный зал была раскрыта настежь, и там, внутри, при свете факелов, развешенных по стенам, кипела безмолвная битва. Только теперь Виталик понял, почему вокруг такая тишина. Нападавшие наложили магический полог, отсекающий все посторонние звуки, чтобы к царской семье не подоспело подкрепление. По залу черными тенями метались вампиры, пытаясь пробить магический заслон Василисы, защищавший ее и детей. Гордон в одних подштанниках бился отдельно от жены. Его зажали в угол три вампира, но он пока успешно отбивался обломком кресла. Судя по тому, как вампиры шарахались от него, царю-батюшке повезло. Кресло было сделано из осины. Впрочем, удивляться тут было нечему. Виталик просто не знал, что с тех пор, как эти кровососы появились на Руси, практически вся дубовая мебель во дворце по приказу предусмотрительной Василисы была заменена на осиновую, дабы в случае чего оружие у них всегда было под рукой.
Вид отбивающейся от злобной нечисти царской четы привел сплетника в неописуемую ярость. Он резко прибавил обороты, разом оставив позади свою команду, и первым ворвался в зал. И сразу, словно кто-то одним щелчком включил радиоприемник, в его уши ворвались звуки боя. Виталик сделал гигантский прыжок и с ходу вогнал осиновый кол в спину одного из вампиров, зажавших в углу Гордона. Второй вампир отлетел в строну, снесенный лихим ударом его ноги. Увлеченный боем, сплетник не заметил, что его команда с размаху вляпалась в невидимый барьер, перекрывающий вход в зал, и теперь бесновалась возле входа, посылая беззвучные проклятия вампирам. Их любимый шеф практически в одиночку бьется с целой ордой, а они ничего не могут сделать! А Виталику действительно приходилось биться с целой ордой, так как в этот момент зазвенели стекла и в разбитое окно начали влетать целые стаи вампиров. Царица всем телом развернулась в сторону окон и начала торопливо накладывать на них дополнительные заклятия. Это помогло. Очередная стая клыкастых монстров с размаху вмазалась в невидимый барьер и, ломая крылья, с проклятиями начала осыпаться на землю.
– К Василисе! – приказал сплетник Гордону, благословляя колом третьего вампира.
– Ты кто?
– Дед Пихто! К Василисе под щит давай!
Грязная чушка, в которой очень трудно было опознать царского сплетника, азартно заработала колом, прорубая дорогу Гордону к Василисе. А царице-матушке приходилось трудно. Она стояла босая, простоволосая, в порванной ночной рубашке на холодном каменном полу, прижимая одной рукой маленькую Аленку к груди, другой сдерживая рвущегося в бой Никиту. Юный царевич воинственно размахивал деревянным мечом и очень обижался на мамку за то, что она его подраться не пускает. Глаза разгневанной царицы метали молнии. Чувствовалось, что она с трудом сдерживает себя, чтобы не ринуться за поставленный полог на помощь мужу и не начать рвать вампиров голыми руками на куски, но при ней были дети. Царица быстрым речитативом читала заклинания, вливая в защитный полог дополнительную силу.
Не сладко было и Виталику с Гордоном. Взбешенные неудачей вампиры совсем обезумели. Чувство самосохранения у крылатых бестий отказало, и они уже конкретно давили массой.
– Шевели копытами! – рявкнул Виталик на Гордона и на всякий случай довольно неделикатным способом помог ему преодолеть последние метры дистанции до спасительного барьера.
Получив смачный пинок в державный зад, царь-батюшка благополучно преодолел магический полог Василисы и кубарем покатился по полу, к счастью, уже в безопасной зоне. А вот Виталику не повезло. Пока спасал Гордона, пропустил-таки от какого-то вампира удар. Всего один удар, но какой силы! Удар отбросил царского сплетника к стене и так приложил затылком о камень, что на короткое мгновение юноша потерял сознание. Как ни странно, но спасла его текущая из разбитой губы кровь. Ее запах окончательно свел вампиров с ума, и они устроили дикую потасовку за право первому вонзить в шею поверженного врага клыки. Левую сторону груди Виталика обожгло огнем.
«Не-э-эт!» – мысленно взвыл сплетник, чувствуя, что его сознание тает под натиском проснувшейся богини. Он сразу понял, что ничего хорошего от этого пробуждения ждать не стоит: на этот раз, почуяв кровь, проснулась не Парвати, а ее темная сторона – богиня Кали.
– Ну, и какая сука меня ударила? – прошелестел по пиршественному залу тихий, потусторонний голос. И было в нем нечто такое, что клубок вампиров распался, и клыкастые кровососы начали отползать от поднимающегося на ноги Виталика. – Я этот кол вам знаете куда сейчас запихаю? Повторяю вопрос: какая сука меня ударила? – Подрагивающий от ярости, напоминающий шипение змеи голос богини, говорящей устами Виталика, наводил леденящую жуть. И без того бледные вампиры начали еще больше белеть. – Всё-о-о… вам конец… всем конец…
Царский сплетник прекрасно понимал, что, если богиня сейчас вгонит себя в боевой транс, живым из этого зала не выйдет никто: ни вампиры, ни царская семья, а потому остатками меркнущего сознания попытался достучаться до разъяренной Кали.
«Эй, ты, дура рукастая, – начал он откровенно наезжать, особо не стесняясь в выражениях, – что ж ты мне веселье-то, зараза, портишь?»
«Что-о-о?!!»
Ему удалось-таки ошеломить многорукую богиню.
«То! С какого хрена сразу всем конец? А поразвлечься? А клыкастых погонять? Брысь отсюда! Ночной киллер хочет порезвиться. Не мешай!»
«Еще чего! – фыркнула Кали. – Я тоже порезвиться хочу».
Идея пришлась богине по душе, и она начала резвиться.
– Ну, клыкастенькие, веселуха началась! Ночной киллер вышел на охоту!!!
У Гордона с Василисой отпали челюсти при виде толпы крылатых монстров, за которой с веселым гиканьем гонялся чумазый ночной киллер, радостно размахивая колом. Догнав кого-нибудь, он с размаху втыкал осину жертве в зад и радостно хихикал, наслаждаясь воплем пострадавшего вампира. Кали откровенно развлекалась.
Весело стало и Никитке. Юному царевичу тоже захотелось своим игрушечным мечом потыкать больших «птичек», и он, вывернувшись из рук матери, попытался выскочить за магический полог. К счастью, его успел перехватить Гордон, не дав вырваться наружу.
Тем временем вампиры нашли единственное безопасное для них место в зале. Они облепили потолок, зависнув на нем вверх ногами. Каменный свод здесь был такой высокий, что богиня в теле сплетника своим колом до него не доставала.
«Блин! Кали, я те чё, кузнечик? – мысленно взвыл Виталик. – Кончай скакать, у меня ноги не железные!»
«Йогой надо было заниматься по утрам», – азартно пропыхтела Кали, заставляя юношу прыгать все выше и выше.
Издевательство над организмом сплетника нарушил громкий стук. Кто-то ломился в запертую дверь парадного входа, заблокированную заклинаниями царицы.
– С-с-стучат… – дружно повторили стук зубами вампиры, указывая на дверь.
– Сейчас достучатся, – успокоила их Кали и заставила Виталика шустро перебирать ножками в указанном направлении, заранее предчувствуя очередную порцию веселухи.
Дверь легко распахнулась, стоило только Виталику взяться за нее.
«Не бей его! Он свой!!!» – мысленно заорал сплетник, увидев на пороге Кощея.
Судя по всему, бессмертный злодей почуял неладное и примчался на помощь Василисе в полном боевом обличье. Он был закован в латы с головы до ног и явно разгневан, так как его волнистый черный меч на глазах превращался в ледяной посох, а из-под забрала стремительно вырастала пушистая белая борода.
Богиня просьбу юноши удовлетворила, правда, со своими коррективами.
– Иди отсюда, не мешай! – Кали руками Виталика вырвала из его рук посох и помчалась обратно к центру зала сшибать вампиров с потолка новым оружием. И хотя посох Кощея до них тоже не доставал, держались вампиры из последних сил, так как потолок уже начал покрываться изморозью.
– Отдай палку, недоумок! Она ж тебя убьет!
Кощей настиг Виталика и начал отнимать у него свой посох морозильный.
А Василиса к тому времени уже пришла в себя. Окинув быстрым взглядом поле боя, она сообразила, что ситуация кардинально изменилась. Вампиры из охотников превратились в дичь. Конечно, было бы неплохо прибить их разом всех, оставив парочку живыми для допроса, но здесь были дети. Аленкой и Никиткой рисковать нельзя, тем более что подоспевшие защитники, вместо того чтоб бить явно струсивших вампиров, дрались между собой за плюющийся снежными зарядами посох. Пусть улетают, тогда и нам можно будет удрать, пока эти придурки нас всех не заморозили, решила Василиса, мановением руки снимая с окон блокировку. Черная стая сорвалась с потолка и рванула на свободу.
«А было весело, – хихикнула богиня, как только за окном стихли крики улетающих вампиров, – мне понравилось. Ты, сплетник, ежели чего, зови. Еще раз развлечемся».
Грудь перестало жечь, и тут же дикий холод рванул в тело Виталика через посох.
– Ай!
Сплетник попытался оторвать мгновенно примерзшие к посоху ладони, и под всполох молнии, ударившей из навершия посоха в потолок, его вместе с Кощеем засосало в ледяной водоворот неведомо откуда взявшегося портала и вышвырнуло в ночь, далеко за пределы царского дворца…
– За мной! – коротко распорядился Виталик.
Штурмовой отряд двинулся через сад за сплетником, который взял курс к дверям, ведущим в дворцовые покои. Приблизившись, юноша осторожно потянул за ручку, но дверь оказалась заперта. Виталик приложил к ней ухо, прислушался.
– Ну, что там? – тихо спросил Семен.
– Вроде тишина, – пробормотал сплетник.
– Что делать будем?
– Не знаю.
Виталик оторвался от двери, задумчиво потер подбородок. Неужели он ошибся в своих расчетах? Вроде по всем раскладам получалось, что готовится нападение на царскую семью. Вопрос только – когда? Не обязательно же этой ночью. Рассудок говорил ему: иди назад, спокойно взвесь все и проанализируй, но где-то в глубине души зарождалась неясная тревога. Вдруг он почувствовал, как татуировка лотоса на его груди нагрелась, начала покалывать, зудеть, щипать, и понял, что все его сомнения напрасны. Древняя индусская богиня давала знак.
– Все в сторону!
Сплетник отошел от двери на несколько шагов, а потом с разбега всем телом высадил ее и ворвался внутрь.
Его команда гурьбой повалила следом.
Они оказались в просторном коридоре с двумя комнатами по правой стороне. Двери в них были распахнуты, внутри ни там, ни там никого не было. Одна комната, судя по ширине кровати и богатому убранству, служила опочивальней Гордону с Василисой, другая детской комнатой, в которой сразу бросились в глаза опрокинутые детские кроватки и разбросанные по полу игрушки. В царской опочивальне тоже царил разгром. Летали пух и перья из распоротых подушек, обломки кресла на полу, одеяло, откинутое явно второпях в угол, скомканная простыня на кровати говорили о том, что здесь только что кипела битва. Виталика пробил холодный пот. Гробовая тишина, царящая вокруг, сказала ему, что он опоздал.
– За мной!!! – взревел царский сплетник и бросился по коридору вперед, выбивая ногой все попадающиеся по дороге двери.
В царском дворце было много закоулков. В них долго можно было бы плутать, но, к счастью, парень вовремя вспомнил о том, что когда-то говорила ему Василиса: кабинет Гордона – самое защищенное ее магическим искусством место. О том, что царская семья пробивалась именно туда, говорили лежащие на полу окровавленные тела стрельцов, периодически попадавшиеся им на пути. Но до кабинета царская семья все же не добралась. Дверь в пиршественный зал была раскрыта настежь, и там, внутри, при свете факелов, развешенных по стенам, кипела безмолвная битва. Только теперь Виталик понял, почему вокруг такая тишина. Нападавшие наложили магический полог, отсекающий все посторонние звуки, чтобы к царской семье не подоспело подкрепление. По залу черными тенями метались вампиры, пытаясь пробить магический заслон Василисы, защищавший ее и детей. Гордон в одних подштанниках бился отдельно от жены. Его зажали в угол три вампира, но он пока успешно отбивался обломком кресла. Судя по тому, как вампиры шарахались от него, царю-батюшке повезло. Кресло было сделано из осины. Впрочем, удивляться тут было нечему. Виталик просто не знал, что с тех пор, как эти кровососы появились на Руси, практически вся дубовая мебель во дворце по приказу предусмотрительной Василисы была заменена на осиновую, дабы в случае чего оружие у них всегда было под рукой.
Вид отбивающейся от злобной нечисти царской четы привел сплетника в неописуемую ярость. Он резко прибавил обороты, разом оставив позади свою команду, и первым ворвался в зал. И сразу, словно кто-то одним щелчком включил радиоприемник, в его уши ворвались звуки боя. Виталик сделал гигантский прыжок и с ходу вогнал осиновый кол в спину одного из вампиров, зажавших в углу Гордона. Второй вампир отлетел в строну, снесенный лихим ударом его ноги. Увлеченный боем, сплетник не заметил, что его команда с размаху вляпалась в невидимый барьер, перекрывающий вход в зал, и теперь бесновалась возле входа, посылая беззвучные проклятия вампирам. Их любимый шеф практически в одиночку бьется с целой ордой, а они ничего не могут сделать! А Виталику действительно приходилось биться с целой ордой, так как в этот момент зазвенели стекла и в разбитое окно начали влетать целые стаи вампиров. Царица всем телом развернулась в сторону окон и начала торопливо накладывать на них дополнительные заклятия. Это помогло. Очередная стая клыкастых монстров с размаху вмазалась в невидимый барьер и, ломая крылья, с проклятиями начала осыпаться на землю.
– К Василисе! – приказал сплетник Гордону, благословляя колом третьего вампира.
– Ты кто?
– Дед Пихто! К Василисе под щит давай!
Грязная чушка, в которой очень трудно было опознать царского сплетника, азартно заработала колом, прорубая дорогу Гордону к Василисе. А царице-матушке приходилось трудно. Она стояла босая, простоволосая, в порванной ночной рубашке на холодном каменном полу, прижимая одной рукой маленькую Аленку к груди, другой сдерживая рвущегося в бой Никиту. Юный царевич воинственно размахивал деревянным мечом и очень обижался на мамку за то, что она его подраться не пускает. Глаза разгневанной царицы метали молнии. Чувствовалось, что она с трудом сдерживает себя, чтобы не ринуться за поставленный полог на помощь мужу и не начать рвать вампиров голыми руками на куски, но при ней были дети. Царица быстрым речитативом читала заклинания, вливая в защитный полог дополнительную силу.
Не сладко было и Виталику с Гордоном. Взбешенные неудачей вампиры совсем обезумели. Чувство самосохранения у крылатых бестий отказало, и они уже конкретно давили массой.
– Шевели копытами! – рявкнул Виталик на Гордона и на всякий случай довольно неделикатным способом помог ему преодолеть последние метры дистанции до спасительного барьера.
Получив смачный пинок в державный зад, царь-батюшка благополучно преодолел магический полог Василисы и кубарем покатился по полу, к счастью, уже в безопасной зоне. А вот Виталику не повезло. Пока спасал Гордона, пропустил-таки от какого-то вампира удар. Всего один удар, но какой силы! Удар отбросил царского сплетника к стене и так приложил затылком о камень, что на короткое мгновение юноша потерял сознание. Как ни странно, но спасла его текущая из разбитой губы кровь. Ее запах окончательно свел вампиров с ума, и они устроили дикую потасовку за право первому вонзить в шею поверженного врага клыки. Левую сторону груди Виталика обожгло огнем.
«Не-э-эт!» – мысленно взвыл сплетник, чувствуя, что его сознание тает под натиском проснувшейся богини. Он сразу понял, что ничего хорошего от этого пробуждения ждать не стоит: на этот раз, почуяв кровь, проснулась не Парвати, а ее темная сторона – богиня Кали.
– Ну, и какая сука меня ударила? – прошелестел по пиршественному залу тихий, потусторонний голос. И было в нем нечто такое, что клубок вампиров распался, и клыкастые кровососы начали отползать от поднимающегося на ноги Виталика. – Я этот кол вам знаете куда сейчас запихаю? Повторяю вопрос: какая сука меня ударила? – Подрагивающий от ярости, напоминающий шипение змеи голос богини, говорящей устами Виталика, наводил леденящую жуть. И без того бледные вампиры начали еще больше белеть. – Всё-о-о… вам конец… всем конец…
Царский сплетник прекрасно понимал, что, если богиня сейчас вгонит себя в боевой транс, живым из этого зала не выйдет никто: ни вампиры, ни царская семья, а потому остатками меркнущего сознания попытался достучаться до разъяренной Кали.
«Эй, ты, дура рукастая, – начал он откровенно наезжать, особо не стесняясь в выражениях, – что ж ты мне веселье-то, зараза, портишь?»
«Что-о-о?!!»
Ему удалось-таки ошеломить многорукую богиню.
«То! С какого хрена сразу всем конец? А поразвлечься? А клыкастых погонять? Брысь отсюда! Ночной киллер хочет порезвиться. Не мешай!»
«Еще чего! – фыркнула Кали. – Я тоже порезвиться хочу».
Идея пришлась богине по душе, и она начала резвиться.
– Ну, клыкастенькие, веселуха началась! Ночной киллер вышел на охоту!!!
У Гордона с Василисой отпали челюсти при виде толпы крылатых монстров, за которой с веселым гиканьем гонялся чумазый ночной киллер, радостно размахивая колом. Догнав кого-нибудь, он с размаху втыкал осину жертве в зад и радостно хихикал, наслаждаясь воплем пострадавшего вампира. Кали откровенно развлекалась.
Весело стало и Никитке. Юному царевичу тоже захотелось своим игрушечным мечом потыкать больших «птичек», и он, вывернувшись из рук матери, попытался выскочить за магический полог. К счастью, его успел перехватить Гордон, не дав вырваться наружу.
Тем временем вампиры нашли единственное безопасное для них место в зале. Они облепили потолок, зависнув на нем вверх ногами. Каменный свод здесь был такой высокий, что богиня в теле сплетника своим колом до него не доставала.
«Блин! Кали, я те чё, кузнечик? – мысленно взвыл Виталик. – Кончай скакать, у меня ноги не железные!»
«Йогой надо было заниматься по утрам», – азартно пропыхтела Кали, заставляя юношу прыгать все выше и выше.
Издевательство над организмом сплетника нарушил громкий стук. Кто-то ломился в запертую дверь парадного входа, заблокированную заклинаниями царицы.
– С-с-стучат… – дружно повторили стук зубами вампиры, указывая на дверь.
– Сейчас достучатся, – успокоила их Кали и заставила Виталика шустро перебирать ножками в указанном направлении, заранее предчувствуя очередную порцию веселухи.
Дверь легко распахнулась, стоило только Виталику взяться за нее.
«Не бей его! Он свой!!!» – мысленно заорал сплетник, увидев на пороге Кощея.
Судя по всему, бессмертный злодей почуял неладное и примчался на помощь Василисе в полном боевом обличье. Он был закован в латы с головы до ног и явно разгневан, так как его волнистый черный меч на глазах превращался в ледяной посох, а из-под забрала стремительно вырастала пушистая белая борода.
Богиня просьбу юноши удовлетворила, правда, со своими коррективами.
– Иди отсюда, не мешай! – Кали руками Виталика вырвала из его рук посох и помчалась обратно к центру зала сшибать вампиров с потолка новым оружием. И хотя посох Кощея до них тоже не доставал, держались вампиры из последних сил, так как потолок уже начал покрываться изморозью.
– Отдай палку, недоумок! Она ж тебя убьет!
Кощей настиг Виталика и начал отнимать у него свой посох морозильный.
А Василиса к тому времени уже пришла в себя. Окинув быстрым взглядом поле боя, она сообразила, что ситуация кардинально изменилась. Вампиры из охотников превратились в дичь. Конечно, было бы неплохо прибить их разом всех, оставив парочку живыми для допроса, но здесь были дети. Аленкой и Никиткой рисковать нельзя, тем более что подоспевшие защитники, вместо того чтоб бить явно струсивших вампиров, дрались между собой за плюющийся снежными зарядами посох. Пусть улетают, тогда и нам можно будет удрать, пока эти придурки нас всех не заморозили, решила Василиса, мановением руки снимая с окон блокировку. Черная стая сорвалась с потолка и рванула на свободу.
«А было весело, – хихикнула богиня, как только за окном стихли крики улетающих вампиров, – мне понравилось. Ты, сплетник, ежели чего, зови. Еще раз развлечемся».
Грудь перестало жечь, и тут же дикий холод рванул в тело Виталика через посох.
– Ай!
Сплетник попытался оторвать мгновенно примерзшие к посоху ладони, и под всполох молнии, ударившей из навершия посоха в потолок, его вместе с Кощеем засосало в ледяной водоворот неведомо откуда взявшегося портала и вышвырнуло в ночь, далеко за пределы царского дворца…
8
Царский сплетник покатился по дубовым половицам просторного помещения, упруго вскочил на ноги, сунул обмороженные руки под мышки и начал энергично приплясывать, пытаясь согреться.
– Псих! – Кощей сорвал с головы шлем и со злостью отшвырнул его в сторону.
– Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты, – радостно приветствовал его Виталик, с любопытством наблюдая за процессом превращения: красный нос-картошка бессмертного злодея бледнел на глазах, а белая пушистая борода втягивалась обратно в подбородок. – А подарки будут?
– Тьфу! – Кощей хмуро посмотрел на свой посох, уже превратившийся в черный волнистый меч. – Вроде не испортил. Как ты только жив остался? Он же всех, кого коснется, убивает. – Бессмертный злодей закинул меч обратно в ножны, укоризненно покачал головой. – Ну надо же какой идиот Янке достался. Нет чтоб в нормального витязя или рыцаря заморского влюбиться!
– В рыцаря ей нельзя, – озабоченно сказал Виталик. – Рыцарь – это такая хрень в фольге, которая тыгыдым… тыгыдым… тыгыдым… – Царский сплетник начал озираться. – А мы где?
– У меня, конечно!
– Забавный у тебя домик. Странный.
Помещение действительно выглядело необычно. Одна половина зала была выполнена целиком из дерева. На ней располагался длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, вдоль стола тяжелые дубовые лавки, с торца кресло, напоминающее трон, возле стен роскошные кожаные диваны, и, что самое интересное, в стену был встроен довольно приличный бар! И чего в нем только не было: и водка, и виски, и бренди, и ром, и коньяк. Рядом с баром на стене висели курительные трубки, на специальных резных полках лежали сигары разных видов и сортов. Вторая половина зала была сделана целиком из камня, причем дальняя стена представляла собой сплошную гранитную поверхность, с которой свисали цепи с кандалами. В этой же стене был вырублен огромный камин, в котором жарился нанизанный на вертел кабан. Огонь в камине был единственным источником света и тепла в этом огромном помещении. И по всем без исключения стенам были развешены охотничьи трофеи: головы волков, медведей, кабанов, чучела фазанов, сов, тетеревов. Виталик поспешил к очагу, плюхнулся на медвежью шкуру, лежащую возле него, и начал отогреваться, с наслаждением вдыхая ароматы жарящейся на огне дикой хрюшки.
– Знаешь, я все понимаю, но это здесь зачем? – кивнул Виталик на свисающие со стены цепи.
– Ради них я сюда пристроечку и сделал, – кивнул на деревянную половину помещения Кощей и начал снимать с себя латы. – Я столько столетий в этих цепях висел, что без них теперь никак.
– Ностальгия замучила? – хихикнул Виталик.
– Ага. – Последние доспехи полетели на пол. – Я, как о чем серьезном в спокойной обстановке подумать захочу, сразу сюда. В цепи залезу и медитирую.
– А этот антураж тебе медитировать не мешает? – кивнул Виталик на деревянную половину зала.
– Наоборот, помогает! Я здесь все сделал, как в вашем Рамодановске эти… которые под старину косят… ну, как их… во, олигархи! Я ведь в твоем мире олигархом желаю быть, никак не меньше. Вот и привыкаю к новой жизни.
– Да ты не привыкаешь, ты сибаритствуешь.
Руки наконец согрелись. Виталик поднялся и с видом туриста, изучающего местные достопримечательности, начал прогуливаться по залу. Внимание сплетника привлекла обитая кожей дверь. Недолго думая он открыл ее, окинул взглядом просторное помещение, стены, пол и потолок которого были покрыты ледяной шубой, и, поежившись, поспешил закрыть дверь обратно.
– Ни хрена себе холодильничек!
– Там я пары спускаю, чтобы кого-нибудь со злости насмерть не прибить, – пояснил Кощей. – В смысле не заморозить. С тех пор как ты в Великореченске появился, я в ней столько раз стрессы снимал!
– Это ты молодец, это правильно, – одобрительно кивнул юноша. – Таким шизикам, как ты, комната для релаксации нужна. А продукты в ней хранить не пробовал?
– Еще чего! Для этой цели у меня есть подпол и ледник. Зайди лучше туда, – кивнул Кощей на другую дверь рядом с морозильной камерой, – морду помой. Я такого чумазого за стол не посажу.
За указанной дверью оказалась маленькая комнатка с самым обычным рукомойником и тазиком под ним на табуретке. Виталик с наслаждением начал плескаться, смывая с себя боевую раскраску. Закончив водные процедуры, вытерся рушником и вернулся в зал, где его уже ждал почти полностью накрытый стол.
– Икра черная, икра красная, – хмыкнул Виталик, – водка и шматок сала. Лепота! Что еще нужно человеку для счастья?
– Если ты намекаешь на кабана, то он еще не готов. Так что садись и не язви.
– Ладно, закусим, чем бог послал, – азартно потер руки сплетник, садясь на лавку рядышком с Кощеем. Похоже, бессмертный злодей специально не стал садиться на свое кресло-трон, чтобы подчеркнуть – здесь собрались равные. – А почему не виски, не коньяк? – полюбопытствовал Виталик, увидев, что именно Кощей наливает в стопки.
– Наша водочка сподручней.
– Согласен. Ну, здрав буди, хозяин.
– И тебе не хворать.
Они дружно чокнулись, выпили и навалились на закуску.
– Я так понял, это ты меня сюда через портал занес? – спросил сплетник, облизывая жирные от сала губы.
– А кто ж еще?
– Не поспешил? Вдруг во дворце еще не все закончилось?
– Не, все нормально. Ты так вампиров запугал, что они теперь туда хрен сунутся. А с мелочовкой всякой Василиса и без нас справится.
– Это хорошо. – Виталик покосился на бар. Глаз зацепился за бутылку с пивом. – Балтика третий номер, – хмыкнул юноша. – Это кто ж тебе такие поставки делает? Только не вздумай говорить, что у тебя канала нет в мой родной мир.
– Это раньше был канал, – честно признался Кощей. – Какая-то сволочь его мне перекрыла.
– Давно?
– Два дня назад. Прямо не знаю, что и делать. Кстати, Пересмешник, не подскажешь: чья работа? – Кощей в упор посмотрел на Виталика.
– Упс…
Кощей узнал его редакционный псевдоним! И, видать, совсем недавно, так как всего полтора месяца назад лично заказывал ему Пересмешника, порушившего бессмертному бизнес в Рамодановске.
– Нет, ты чего на меня бочку катишь? – Лучшая защита – нападение, и царский сплетник начал откровенно наезжать. – Я, неизвестно по чьей милости, сколько месяцев здесь парюсь, из кожи лезу, ищу выход в родной мир, мамку с папкой повидать мечтаю, а тут – на тебе! Я же еще и виноват! Я, кстати, порталы творить не умею. И каналы в другие миры открывать и закрывать тоже. Зато я кое-что другое умею.
– Что именно? – заинтересовался Кощей.
– Работать головой и ловить преступников с помощью дедуктивного анализа и прогрессивного метода уринотерапии.
– В смысле? – опешил Кощей.
– В смысле, если гад сразу не сознается, будет у меня глотать мочу.
– У тебя?
– Возможно, и у меня. Но если я сжалюсь, то свою собственную.
Виталик поднялся, подошел к бару, снял с полки курительную трубку, набил ее табаком, неспешно прогулялся к очагу, извлек из него каминными щипцами уголек, прикурил.
– А что ви дэлали сэгодня ночью во дворце? – тоном «отца народов» спросил он, попыхивая трубкой.
– Да так… зашел случайно. – Глазки Кощея забегали.
– Ай-яй-яй! Нэхарашо, товарищ, врать! А не ви ли, гражданин Кощей, на Гордона с Василысой нэчисть натравили?
– Ну, ты, сплетник! – грохнул кулаком по столу Кощей. – Говори, да не заговаривайся! Чтоб я свою племянницу…
– Тогда колись, зачем туда приперся, – уже нормальным тоном сказал Виталий.
– Да так, с Василисой повидаться, с детишками потетешкаться…
– Ну да, конечно. Решил посреди ночи детишек своей рожей попугать. Колись, Кощей. Меня так просто на мякине не проведешь. Ложь чую за версту. Чего хотел?
– Не твое дело.
– А на пятнадцать суток?
– Не имеешь права.
– Имею. Я царский сплетник и начальник ЦРУ.
– Свиток один хотел Гордону передать, – сдался Кощей.
– Что в свитке?
– Вот привязался! Да на! Читай!
Кощей извлек из кармана свиток и кинул его приставале.
– Вот видишь, как работает моя дедукция, – удовлетворенно хмыкнул юноша, разворачивая бумагу, – даже без уринотерапии обошлись. Ну-с, что тут у нас? Челобитная… Чего-о?!!
Текст челобитной разил наповал:
«Челом бью тебе, царь-батюшка! С тех пор как даровал ты царскому сплетнику окаянному низменность, так пошли во владениях моих проблемы сплошные…»
– Не понял. – Виталик поднял ошеломленные глаза на Кощея. – Какие еще владения?
– Которые в твоих землях теперь находятся, – сердито буркнул бессмертный злодей.
– Так ты, выходит, мой холоп теперь? – заржал юноша.
– Ну, типа того.
– Ах ты, сволочь! – еще громче заржал Виталик. – На барина кляузы пишешь?!!
– Смешно ему! – фыркнул Кощей. – Я в этих землях не одну тысячу лет живу! А сколько лет рядом со мной Баба-яга квартировалась? Все было тихо, мирно, а ты пришел, и началось черт знает что! У меня во дворце покража, между прочим, – все больше распаляясь, разорялся Кощей. – Кто виноват, боярин? Ответь своему холопу.
– Кощей, кончай дурить. Ты все-таки бог. Какая может быть покража? Кто посмеет?
– Посмели вот, как видишь.
– Неужто на сокровища твои несметные позарились?
– Да ты что?!! Окстись!
Всполошенный Кощей торопливо что-то пробормотал себе под нос, и в центре в полу появился люк. Бессмертный злодей откинул крышку, посмотрел вниз, с невыразимым облегчением выдохнул:
– Фу-у-у… ты меня так в гроб загонишь. Чуть кондрашка не тяпнула. Вроде все на месте.
– Так что тогда украли? – деловито спросил юноша.
– Сон мой и покой украли, – хмуро буркнул Кощей. – Проблемы у меня, сплетник. Серьезные проблемы.
– Такие серьезные, что ты к Гордону среди ночи их решать поперся? – тряхнул челобитной Виталик.
– Да при чем тут Гордон! Эта бумажка так, для отмазки. Пусть державный потешится, как ты, поржет, пока я с Василисой советоваться буду. Я в общем-то в первую очередь ее хотел предупредить.
– О чем?
– О том, что у меня из замка украли.
Виталик огляделся.
– А я сейчас в замке?
– Нет, на заимке! – разозлился Кощей. – Не о том думаешь, сплетник. Видишь цепи, на которых я почти тысячу лет висел?
– Вижу.
– Так вот, в этом замке кое-кто покруче меня в узилище томился.
– И что это за зверь?
– Лихо Одноглазое.
– Я-то думал и впрямь что-то страшное, – презрительно фыркнул Виталик, – а тут какой-то блохастый, перхастый задохлик.
– Задохлик? – возмутился Кощей. – Да страшнее этого монстра ничего нет. Когда он в моих землях появился, тут такое началось! С головой совсем не дружит, сил немерено. Знал бы ты, чего нам стоило его утихомирить. Этого монстра даже цепи удержать не могут. Я этого гада в зеркальной комнате держал, чтоб его бедовый глаз на самого себя порчу насылал и у самого себя силы магические отнимал. Сам, конечно, виноват, – тяжко вздохнул Кощей. – Чаще надо было его навещать. Пропажи хватился, только когда слуги мои верные разбегаться начали.
– У тебя кадровый дефицит? – удивился юноша.
– Еще какой. Сначала Соловушка от меня свалил в леса дальние, потом Тугарин Змей срулил. Морду мне пытался набить, тварь трехголовая. С чего это, думаю, беды на меня посыпались? Вот как про беду вспомнил, до меня и дошло. Заглянул в апартаменты его зеркальные, а Лиха и след простыл.
– Не страшно заглядывать было? Как же ты его взгляда не боялся?
– Щитом зеркальным прикрывался, а на глаза надевал солнцезащитные очки. Найти его надо срочно, Виталик, пока силу этот гад не набрал. Он ведь как подлость какую сделает, горе людям принесет, у него резко сил прибавляется. Ну, что? Поможешь?
– Если честно скажешь, от кого узнал, что я Пересмешник. Янка сдала?
– Псих! – Кощей сорвал с головы шлем и со злостью отшвырнул его в сторону.
– Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты, – радостно приветствовал его Виталик, с любопытством наблюдая за процессом превращения: красный нос-картошка бессмертного злодея бледнел на глазах, а белая пушистая борода втягивалась обратно в подбородок. – А подарки будут?
– Тьфу! – Кощей хмуро посмотрел на свой посох, уже превратившийся в черный волнистый меч. – Вроде не испортил. Как ты только жив остался? Он же всех, кого коснется, убивает. – Бессмертный злодей закинул меч обратно в ножны, укоризненно покачал головой. – Ну надо же какой идиот Янке достался. Нет чтоб в нормального витязя или рыцаря заморского влюбиться!
– В рыцаря ей нельзя, – озабоченно сказал Виталик. – Рыцарь – это такая хрень в фольге, которая тыгыдым… тыгыдым… тыгыдым… – Царский сплетник начал озираться. – А мы где?
– У меня, конечно!
– Забавный у тебя домик. Странный.
Помещение действительно выглядело необычно. Одна половина зала была выполнена целиком из дерева. На ней располагался длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, вдоль стола тяжелые дубовые лавки, с торца кресло, напоминающее трон, возле стен роскошные кожаные диваны, и, что самое интересное, в стену был встроен довольно приличный бар! И чего в нем только не было: и водка, и виски, и бренди, и ром, и коньяк. Рядом с баром на стене висели курительные трубки, на специальных резных полках лежали сигары разных видов и сортов. Вторая половина зала была сделана целиком из камня, причем дальняя стена представляла собой сплошную гранитную поверхность, с которой свисали цепи с кандалами. В этой же стене был вырублен огромный камин, в котором жарился нанизанный на вертел кабан. Огонь в камине был единственным источником света и тепла в этом огромном помещении. И по всем без исключения стенам были развешены охотничьи трофеи: головы волков, медведей, кабанов, чучела фазанов, сов, тетеревов. Виталик поспешил к очагу, плюхнулся на медвежью шкуру, лежащую возле него, и начал отогреваться, с наслаждением вдыхая ароматы жарящейся на огне дикой хрюшки.
– Знаешь, я все понимаю, но это здесь зачем? – кивнул Виталик на свисающие со стены цепи.
– Ради них я сюда пристроечку и сделал, – кивнул на деревянную половину помещения Кощей и начал снимать с себя латы. – Я столько столетий в этих цепях висел, что без них теперь никак.
– Ностальгия замучила? – хихикнул Виталик.
– Ага. – Последние доспехи полетели на пол. – Я, как о чем серьезном в спокойной обстановке подумать захочу, сразу сюда. В цепи залезу и медитирую.
– А этот антураж тебе медитировать не мешает? – кивнул Виталик на деревянную половину зала.
– Наоборот, помогает! Я здесь все сделал, как в вашем Рамодановске эти… которые под старину косят… ну, как их… во, олигархи! Я ведь в твоем мире олигархом желаю быть, никак не меньше. Вот и привыкаю к новой жизни.
– Да ты не привыкаешь, ты сибаритствуешь.
Руки наконец согрелись. Виталик поднялся и с видом туриста, изучающего местные достопримечательности, начал прогуливаться по залу. Внимание сплетника привлекла обитая кожей дверь. Недолго думая он открыл ее, окинул взглядом просторное помещение, стены, пол и потолок которого были покрыты ледяной шубой, и, поежившись, поспешил закрыть дверь обратно.
– Ни хрена себе холодильничек!
– Там я пары спускаю, чтобы кого-нибудь со злости насмерть не прибить, – пояснил Кощей. – В смысле не заморозить. С тех пор как ты в Великореченске появился, я в ней столько раз стрессы снимал!
– Это ты молодец, это правильно, – одобрительно кивнул юноша. – Таким шизикам, как ты, комната для релаксации нужна. А продукты в ней хранить не пробовал?
– Еще чего! Для этой цели у меня есть подпол и ледник. Зайди лучше туда, – кивнул Кощей на другую дверь рядом с морозильной камерой, – морду помой. Я такого чумазого за стол не посажу.
За указанной дверью оказалась маленькая комнатка с самым обычным рукомойником и тазиком под ним на табуретке. Виталик с наслаждением начал плескаться, смывая с себя боевую раскраску. Закончив водные процедуры, вытерся рушником и вернулся в зал, где его уже ждал почти полностью накрытый стол.
– Икра черная, икра красная, – хмыкнул Виталик, – водка и шматок сала. Лепота! Что еще нужно человеку для счастья?
– Если ты намекаешь на кабана, то он еще не готов. Так что садись и не язви.
– Ладно, закусим, чем бог послал, – азартно потер руки сплетник, садясь на лавку рядышком с Кощеем. Похоже, бессмертный злодей специально не стал садиться на свое кресло-трон, чтобы подчеркнуть – здесь собрались равные. – А почему не виски, не коньяк? – полюбопытствовал Виталик, увидев, что именно Кощей наливает в стопки.
– Наша водочка сподручней.
– Согласен. Ну, здрав буди, хозяин.
– И тебе не хворать.
Они дружно чокнулись, выпили и навалились на закуску.
– Я так понял, это ты меня сюда через портал занес? – спросил сплетник, облизывая жирные от сала губы.
– А кто ж еще?
– Не поспешил? Вдруг во дворце еще не все закончилось?
– Не, все нормально. Ты так вампиров запугал, что они теперь туда хрен сунутся. А с мелочовкой всякой Василиса и без нас справится.
– Это хорошо. – Виталик покосился на бар. Глаз зацепился за бутылку с пивом. – Балтика третий номер, – хмыкнул юноша. – Это кто ж тебе такие поставки делает? Только не вздумай говорить, что у тебя канала нет в мой родной мир.
– Это раньше был канал, – честно признался Кощей. – Какая-то сволочь его мне перекрыла.
– Давно?
– Два дня назад. Прямо не знаю, что и делать. Кстати, Пересмешник, не подскажешь: чья работа? – Кощей в упор посмотрел на Виталика.
– Упс…
Кощей узнал его редакционный псевдоним! И, видать, совсем недавно, так как всего полтора месяца назад лично заказывал ему Пересмешника, порушившего бессмертному бизнес в Рамодановске.
– Нет, ты чего на меня бочку катишь? – Лучшая защита – нападение, и царский сплетник начал откровенно наезжать. – Я, неизвестно по чьей милости, сколько месяцев здесь парюсь, из кожи лезу, ищу выход в родной мир, мамку с папкой повидать мечтаю, а тут – на тебе! Я же еще и виноват! Я, кстати, порталы творить не умею. И каналы в другие миры открывать и закрывать тоже. Зато я кое-что другое умею.
– Что именно? – заинтересовался Кощей.
– Работать головой и ловить преступников с помощью дедуктивного анализа и прогрессивного метода уринотерапии.
– В смысле? – опешил Кощей.
– В смысле, если гад сразу не сознается, будет у меня глотать мочу.
– У тебя?
– Возможно, и у меня. Но если я сжалюсь, то свою собственную.
Виталик поднялся, подошел к бару, снял с полки курительную трубку, набил ее табаком, неспешно прогулялся к очагу, извлек из него каминными щипцами уголек, прикурил.
– А что ви дэлали сэгодня ночью во дворце? – тоном «отца народов» спросил он, попыхивая трубкой.
– Да так… зашел случайно. – Глазки Кощея забегали.
– Ай-яй-яй! Нэхарашо, товарищ, врать! А не ви ли, гражданин Кощей, на Гордона с Василысой нэчисть натравили?
– Ну, ты, сплетник! – грохнул кулаком по столу Кощей. – Говори, да не заговаривайся! Чтоб я свою племянницу…
– Тогда колись, зачем туда приперся, – уже нормальным тоном сказал Виталий.
– Да так, с Василисой повидаться, с детишками потетешкаться…
– Ну да, конечно. Решил посреди ночи детишек своей рожей попугать. Колись, Кощей. Меня так просто на мякине не проведешь. Ложь чую за версту. Чего хотел?
– Не твое дело.
– А на пятнадцать суток?
– Не имеешь права.
– Имею. Я царский сплетник и начальник ЦРУ.
– Свиток один хотел Гордону передать, – сдался Кощей.
– Что в свитке?
– Вот привязался! Да на! Читай!
Кощей извлек из кармана свиток и кинул его приставале.
– Вот видишь, как работает моя дедукция, – удовлетворенно хмыкнул юноша, разворачивая бумагу, – даже без уринотерапии обошлись. Ну-с, что тут у нас? Челобитная… Чего-о?!!
Текст челобитной разил наповал:
«Челом бью тебе, царь-батюшка! С тех пор как даровал ты царскому сплетнику окаянному низменность, так пошли во владениях моих проблемы сплошные…»
– Не понял. – Виталик поднял ошеломленные глаза на Кощея. – Какие еще владения?
– Которые в твоих землях теперь находятся, – сердито буркнул бессмертный злодей.
– Так ты, выходит, мой холоп теперь? – заржал юноша.
– Ну, типа того.
– Ах ты, сволочь! – еще громче заржал Виталик. – На барина кляузы пишешь?!!
– Смешно ему! – фыркнул Кощей. – Я в этих землях не одну тысячу лет живу! А сколько лет рядом со мной Баба-яга квартировалась? Все было тихо, мирно, а ты пришел, и началось черт знает что! У меня во дворце покража, между прочим, – все больше распаляясь, разорялся Кощей. – Кто виноват, боярин? Ответь своему холопу.
– Кощей, кончай дурить. Ты все-таки бог. Какая может быть покража? Кто посмеет?
– Посмели вот, как видишь.
– Неужто на сокровища твои несметные позарились?
– Да ты что?!! Окстись!
Всполошенный Кощей торопливо что-то пробормотал себе под нос, и в центре в полу появился люк. Бессмертный злодей откинул крышку, посмотрел вниз, с невыразимым облегчением выдохнул:
– Фу-у-у… ты меня так в гроб загонишь. Чуть кондрашка не тяпнула. Вроде все на месте.
– Так что тогда украли? – деловито спросил юноша.
– Сон мой и покой украли, – хмуро буркнул Кощей. – Проблемы у меня, сплетник. Серьезные проблемы.
– Такие серьезные, что ты к Гордону среди ночи их решать поперся? – тряхнул челобитной Виталик.
– Да при чем тут Гордон! Эта бумажка так, для отмазки. Пусть державный потешится, как ты, поржет, пока я с Василисой советоваться буду. Я в общем-то в первую очередь ее хотел предупредить.
– О чем?
– О том, что у меня из замка украли.
Виталик огляделся.
– А я сейчас в замке?
– Нет, на заимке! – разозлился Кощей. – Не о том думаешь, сплетник. Видишь цепи, на которых я почти тысячу лет висел?
– Вижу.
– Так вот, в этом замке кое-кто покруче меня в узилище томился.
– И что это за зверь?
– Лихо Одноглазое.
– Я-то думал и впрямь что-то страшное, – презрительно фыркнул Виталик, – а тут какой-то блохастый, перхастый задохлик.
– Задохлик? – возмутился Кощей. – Да страшнее этого монстра ничего нет. Когда он в моих землях появился, тут такое началось! С головой совсем не дружит, сил немерено. Знал бы ты, чего нам стоило его утихомирить. Этого монстра даже цепи удержать не могут. Я этого гада в зеркальной комнате держал, чтоб его бедовый глаз на самого себя порчу насылал и у самого себя силы магические отнимал. Сам, конечно, виноват, – тяжко вздохнул Кощей. – Чаще надо было его навещать. Пропажи хватился, только когда слуги мои верные разбегаться начали.
– У тебя кадровый дефицит? – удивился юноша.
– Еще какой. Сначала Соловушка от меня свалил в леса дальние, потом Тугарин Змей срулил. Морду мне пытался набить, тварь трехголовая. С чего это, думаю, беды на меня посыпались? Вот как про беду вспомнил, до меня и дошло. Заглянул в апартаменты его зеркальные, а Лиха и след простыл.
– Не страшно заглядывать было? Как же ты его взгляда не боялся?
– Щитом зеркальным прикрывался, а на глаза надевал солнцезащитные очки. Найти его надо срочно, Виталик, пока силу этот гад не набрал. Он ведь как подлость какую сделает, горе людям принесет, у него резко сил прибавляется. Ну, что? Поможешь?
– Если честно скажешь, от кого узнал, что я Пересмешник. Янка сдала?