Страница:
– Надеюсь, вы всем удовлетворены, мистер Тейт?
– Абсолютно.
– Мне поручили передать вам это.
Сайлас Джоунс протянул ему розовую ламинированную карточку. На передней стороне было грибовидное облако, превращающееся в пару женских грудей. На задней – имя Мортимера и слова «Платиновое членство».
– Что это?
– Что? – Джоунс выглядел удивленным. – Мистер Тейт, это один из самых желанных статусных символов нового мира. Платиновое членство в «Джоуи Армагеддонс». Оно дает вам право на особое обращение в любом из наших прекрасных заведений.
– В скольких?
– Не знаю, – признался Джоунс. – Кажется, при последнем пересчете их было около двадцати.
– А что за особое обращение?
– Увы, этого я тоже не знаю, так как не имел счастья достигнуть платинового членства.
Баффало Билл появился из спальни. На нем были только сапоги, шляпа и полотенце.
– Господи, это же гребаный Букингемский дворец! – Билл смешивал выпивку, работая с «Уксусной водкой Фредди». (Он просил бутылку джина «Майор Данди», но последняя партия была конфискована Красными Повязками.)
Билл обнял Мортимера за плечи.
– Такой жизни у меня никогда не было. – Он отхлебнул водку, поперхнулся, и она потекла по его подбородку.
Сайлас Джоунс прочистил горло.
– Безусловно.
Билл понюхал свою подмышку.
– Черт, я воняю, как пара лошадей после забега. Надо принять душ. – Он поплелся в ванную.
– Могу я внести предложение, мистер Тейт? – поинтересовался Джоунс. – Вы теперь обладаете умопомрачительным количеством армагеддонских долларов. Вероятно, вы захотите принять меры, чтобы… э-э… обезопасить их.
– Есть в городе открытый банк?
– Первый армагеддонский банк «Спринг-Сити» – авторизованная дочерняя компания клуба Джоуи Армагеддона. Я там старший кассир.
– Спасибо. Запишите меня. Когда я могу поесть?
– Кухня клуба откроется через час.
– Я бы хотел приобрести кое-что из одежды.
– Внизу в торговом пункте – превосходный выбор, а клуб располагает портным по вызову. Я могу отправить к нему посыльного.
– Выходит, «Джоуи Армагеддонс» – единственный магазин в мире?
– При всей скромности, мистер Тейт, думаю, вы скоро узнаете, что «Джоуи Армагеддонс» и есть мир.
Глава 10
Глава 11
Глава 12
– Абсолютно.
– Мне поручили передать вам это.
Сайлас Джоунс протянул ему розовую ламинированную карточку. На передней стороне было грибовидное облако, превращающееся в пару женских грудей. На задней – имя Мортимера и слова «Платиновое членство».
– Что это?
– Что? – Джоунс выглядел удивленным. – Мистер Тейт, это один из самых желанных статусных символов нового мира. Платиновое членство в «Джоуи Армагеддонс». Оно дает вам право на особое обращение в любом из наших прекрасных заведений.
– В скольких?
– Не знаю, – признался Джоунс. – Кажется, при последнем пересчете их было около двадцати.
– А что за особое обращение?
– Увы, этого я тоже не знаю, так как не имел счастья достигнуть платинового членства.
Баффало Билл появился из спальни. На нем были только сапоги, шляпа и полотенце.
– Господи, это же гребаный Букингемский дворец! – Билл смешивал выпивку, работая с «Уксусной водкой Фредди». (Он просил бутылку джина «Майор Данди», но последняя партия была конфискована Красными Повязками.)
Билл обнял Мортимера за плечи.
– Такой жизни у меня никогда не было. – Он отхлебнул водку, поперхнулся, и она потекла по его подбородку.
Сайлас Джоунс прочистил горло.
– Безусловно.
Билл понюхал свою подмышку.
– Черт, я воняю, как пара лошадей после забега. Надо принять душ. – Он поплелся в ванную.
– Могу я внести предложение, мистер Тейт? – поинтересовался Джоунс. – Вы теперь обладаете умопомрачительным количеством армагеддонских долларов. Вероятно, вы захотите принять меры, чтобы… э-э… обезопасить их.
– Есть в городе открытый банк?
– Первый армагеддонский банк «Спринг-Сити» – авторизованная дочерняя компания клуба Джоуи Армагеддона. Я там старший кассир.
– Спасибо. Запишите меня. Когда я могу поесть?
– Кухня клуба откроется через час.
– Я бы хотел приобрести кое-что из одежды.
– Внизу в торговом пункте – превосходный выбор, а клуб располагает портным по вызову. Я могу отправить к нему посыльного.
– Выходит, «Джоуи Армагеддонс» – единственный магазин в мире?
– При всей скромности, мистер Тейт, думаю, вы скоро узнаете, что «Джоуи Армагеддонс» и есть мир.
Глава 10
Мортимер оставил Баффало Билла храпящим в императорских апартаментах и пахнущим, как мыло «Дайал».
Императорские апартаменты располагали этим мылом, а также шампунем «Пантин» и тюбиком зубной пасты «Эйм». Обычно апартаменты стоили сотню армагеддонских долларов за ночь. Для платинового членства сумма сводилась к шестидесяти.
Мортимер прошагал десять кварталов от арсенала к своему старому району. Он хотел найти свой дом до темноты. Несколько человек прошло мимо него по улице. Никто не поздоровался, но и не казался испуганным.
Некоторые дома выглядели абсолютно нормально. Другие были явно покинуты, а третьи сожжены до основания. Но было кое-что еще. Мортимер стоял посреди улицы, оглядываясь вокруг и силясь понять, что же это.
Наконец его осенило – нет автомобилей. Ничто не ездит, ничто не припарковано на обочинах. Бензин мог застояться, но куда делись машины?
Он двинулся дальше, свернул на свою улицу и быстро нашел свой дом. Окна были темными, как и в других домах. Нет электричества. Раньше дом был неплохим, с тремя спальнями, двумя ванными и камином. Теперь он выглядел грязным и запущенным. Кусты буйно разрослись, водосточные желобы болтались на стене. Минут десять Мортимер наблюдал за домом, но не увидел и не услышал никаких признаков жизни.
Он поднялся на три ступеньки к парадному крыльцу. Дерево скрипело под его сапогами. Кто-то нарисовал граффити на парадной двери: голубой круг с треугольником из трех точек внутри. Какая-то банда?
Его внезапно охватила тревога за Энн. Что случилось с ней? Смогла ли она выжить в то время, как мир сошел с ума?
Мортимер постучал в дверь. Казалось странным, даже спустя столько времени, стучать, прежде чем войти в собственный дом. Он открыл дверь и вошел.
Гостиная была почти пуста: диван с рваными подушками и сумка. Мортимер пытался вспомнить хорошие времена с Энн, долгие вечера у зажженного камина. Его глаза затуманились.
Старуха с диким взглядом, торчащими в разные стороны седыми волосами, со сковородкой в руке, разрушила чары. Она бросилась на Мортимера, размахивая своим оружием. Мортимер, защищаясь, вскинул руки и почувствовал болезненный удар по локтю.
– Пожалуйста, леди! Господи! – Мортимер отступил и споткнулся о сумку.
Старая леди стояла над ним, скривив беззубый рот; рваное платье болталось на ней, как плащ киношного супергероя.
– Это мой дом. Он пустовал, поэтому я нарисовала свой знак на двери. Таковы правила. – Она занесла сковородку над головой Мортимера для смертельного удара.
– Простите. – Он полез в карман, достал горсть монет и бросил их к ногам женщины. – Вот, возьмите их.
Старуха шагнула назад, глядя на блестящие монеты на полу.
– Это… – Опустившись на колени, она подобрала одну монету и поднесла ее к свету. – Армагеддонские доллары! – Женщина сгребла их дрожащими руками. – О, благодарю вас!
Она встретилась взглядом с Мортимером – один ее глаз закрывало бельмо.
– Погодите. Я знаю, что вам нужно.
– Мне ничего не нужно. – Мортимер поднялся. – Простите, что я вошел.
– Молодой щеголь вроде вас! Я знаю, что вам нужно от женщины.
– Боже мой! – Он попятился к двери.
Старуха рванула подол своего платья, пуговицы полетели в разные стороны.
– Возьмите меня, вы, разодетый ублюдок! Вы уже заплатили за все. – Ее дряблые груди вылетели наружу, как пустые грелки.
Мортимер с криком выбежал из дома.
– Чертов кобель! – кричала ему вслед старуха. – Вернитесь и достаньте вашу сосиску!
Императорские апартаменты располагали этим мылом, а также шампунем «Пантин» и тюбиком зубной пасты «Эйм». Обычно апартаменты стоили сотню армагеддонских долларов за ночь. Для платинового членства сумма сводилась к шестидесяти.
Мортимер прошагал десять кварталов от арсенала к своему старому району. Он хотел найти свой дом до темноты. Несколько человек прошло мимо него по улице. Никто не поздоровался, но и не казался испуганным.
Некоторые дома выглядели абсолютно нормально. Другие были явно покинуты, а третьи сожжены до основания. Но было кое-что еще. Мортимер стоял посреди улицы, оглядываясь вокруг и силясь понять, что же это.
Наконец его осенило – нет автомобилей. Ничто не ездит, ничто не припарковано на обочинах. Бензин мог застояться, но куда делись машины?
Он двинулся дальше, свернул на свою улицу и быстро нашел свой дом. Окна были темными, как и в других домах. Нет электричества. Раньше дом был неплохим, с тремя спальнями, двумя ванными и камином. Теперь он выглядел грязным и запущенным. Кусты буйно разрослись, водосточные желобы болтались на стене. Минут десять Мортимер наблюдал за домом, но не увидел и не услышал никаких признаков жизни.
Он поднялся на три ступеньки к парадному крыльцу. Дерево скрипело под его сапогами. Кто-то нарисовал граффити на парадной двери: голубой круг с треугольником из трех точек внутри. Какая-то банда?
Его внезапно охватила тревога за Энн. Что случилось с ней? Смогла ли она выжить в то время, как мир сошел с ума?
Мортимер постучал в дверь. Казалось странным, даже спустя столько времени, стучать, прежде чем войти в собственный дом. Он открыл дверь и вошел.
Гостиная была почти пуста: диван с рваными подушками и сумка. Мортимер пытался вспомнить хорошие времена с Энн, долгие вечера у зажженного камина. Его глаза затуманились.
Старуха с диким взглядом, торчащими в разные стороны седыми волосами, со сковородкой в руке, разрушила чары. Она бросилась на Мортимера, размахивая своим оружием. Мортимер, защищаясь, вскинул руки и почувствовал болезненный удар по локтю.
– Пожалуйста, леди! Господи! – Мортимер отступил и споткнулся о сумку.
Старая леди стояла над ним, скривив беззубый рот; рваное платье болталось на ней, как плащ киношного супергероя.
– Это мой дом. Он пустовал, поэтому я нарисовала свой знак на двери. Таковы правила. – Она занесла сковородку над головой Мортимера для смертельного удара.
– Простите. – Он полез в карман, достал горсть монет и бросил их к ногам женщины. – Вот, возьмите их.
Старуха шагнула назад, глядя на блестящие монеты на полу.
– Это… – Опустившись на колени, она подобрала одну монету и поднесла ее к свету. – Армагеддонские доллары! – Женщина сгребла их дрожащими руками. – О, благодарю вас!
Она встретилась взглядом с Мортимером – один ее глаз закрывало бельмо.
– Погодите. Я знаю, что вам нужно.
– Мне ничего не нужно. – Мортимер поднялся. – Простите, что я вошел.
– Молодой щеголь вроде вас! Я знаю, что вам нужно от женщины.
– Боже мой! – Он попятился к двери.
Старуха рванула подол своего платья, пуговицы полетели в разные стороны.
– Возьмите меня, вы, разодетый ублюдок! Вы уже заплатили за все. – Ее дряблые груди вылетели наружу, как пустые грелки.
Мортимер с криком выбежал из дома.
– Чертов кобель! – кричала ему вслед старуха. – Вернитесь и достаньте вашу сосиску!
Глава 11
Вернувшись в Императорские апартаменты, Мортимер нашел пустую бутылку из-под водки. Он понюхал ее и поморщился.
Билл вышел из другой комнаты, заправляя рубашку. Он выглядел несколько настороженным.
– Простите, водка кончилась.
– Я нуждаюсь в выпивке.
– Звучит хорошо.
– Вы можете продолжать?
– У меня никогда не бывает ни тошноты, ни похмелья.
– Тогда пошли.
Они спустились вниз. Вечером многое изменилось. Мужчины у дальней стены крутили педали установленных там велосипедов, а половина из них сидели неподвижно, склонившись к рулю. Все тяжело дышали и потели. Лампочки для рождественской елки зигзагами поблескивали на потолке. Из невидимой стереоаппаратуры доносилась музыка. Мортимер прислушался.
– Знакомая мелодия. Что это?
– Тони Орландо[5], – ответил Билл. – «Стучи трижды».
Мортимер покачал головой.
Прозвенел звонок, похожий на дверной. Те мужчины, что неподвижно сидели на велосипедах, начали давить на педали, а те, которые только что крутили их, мгновенно замерли. Елочные лампы на момент потускнели, а голос Тони Орландо замедлился, но тут же выровнялся.
Перед ними возник мужчина в оранжевом смокинге и гофрированной рубашке, с закрученными усами и зализанными волосами с пробором посередине. Выглядел он как сбежавший из сумасшедшего дома псих.
– Джентльмены?
– Я хочу выпить, – заявил Мортимер.
– Мы приступаем к обеденной смене. Вам придется подождать.
Билл ткнул пальцем ему в лицо:
– Кто вы?
– Я Эмиль, метрдотель. Простите, но…
– Покажите ему карточку. – Билл ткнул Мортимера локтем.
Мортимер показал платиновую карточку:
– Эту?
Глаза Эмиля расширились, а кончики усов дрогнули.
– Сэр!
Метрдотель резко повернулся и щелкнул пальцами. Из ниоткуда возникли крепкие ребята, они моментально приготовили столик у сцены с белой скатертью и свечой. Эмиль с поклонами подвел их к столику.
– Покорнейше приношу свои извинения. Я не узнал вас, мистер Тейт.
– Забудьте об этом.
– Конечно, конечно. Очевидно, вы самый великодушный и щедрый…
– Он же велел вам забыть об этом, приятель, – оборвал восторги метрдотеля Билл. – А теперь принесите бутылку, прежде чем я пну вас в оттопыренный зад.
Улыбка Эмиля стала напряженной.
– Да-да.
– Принесите нам водку и чистые стаканы.
Эмиль удалился, кланяясь и бормоча себе под нос.
– Вы не должны быть так суровы с обслуживающим персоналом, – заметил Мортимер.
– Вы теперь важная персона и не можете позволить этим пеонам мочиться вам на ботинки.
Мортимер шумно выдохнул.
– Мне нужно выпить.
Билл склонился вперед, понизил голос:
– С вами все в порядке?
– Я был в моем доме.
Билл кивнул:
– Позвольте догадаться. Вашей жены там не было.
– Нет.
– Такое случается.
– Беззубая старая леди хотела, чтобы я ее трахнул.
– Вы действительно нуждаетесь в выпивке.
– Да.
Эмиль вернулся с бутылкой водки и двумя непарными стаканами. Кланяясь, он разлил водку.
– Официантки еще не заступили на дежурство, но для меня удовольствие принести вам бутылку и не заставить вас ждать.
Мортимер залпом выпил водку. Она обожгла ему горло. Он попытался поблагодарить метрдотеля, но разразился приступом кашля.
– Морт говорит спасибо, а теперь проваливайте, – доверительно сообщил Эмилю Билл.
Эмиль оставил бутылку на столе и отошел, закатив глаза.
– Это пахнет керосином, – сказал Мортимер.
– Не говорите глупости. Вы когда-нибудь пили керосин?
Мортимер признался, что нет.
– Тогда не болтайте вздор. – Билл наклонил бутылку и снова наполнил их стаканы.
– Я не знаю, где моя жена, – пожаловался Мортимер. – Даже не знаю, жива ли она.
Билл кивнул, потягивая виски:
– В новом мире нелегко отследить родню.
Родню! Ковбойские манеры Билла усиливались пропорционально выпитому. Но Мортимер не возражал. Ему нравился Билл. Нравилось пить с кем-то снова. Если бы Мортимер позволил своим глазам остекленеть и слушал музыку, забыв о том, как токсична водка, он мог бы поверить, что наслаждается счастливым часом после работы с сослуживцами из страховой компании, что он придет домой немного пьяным и займется любовью с женой. Энн. Где она?
Мортимер встряхнул бутылку. Пуста.
– Черт!
Билл щелкнул пальцами.
– Еще одну бутылку, ты, жирный ублюдок.
Эмиль вернулся. Улыбку сменили нахмуренные брови.
– Что?
Билл тоже нахмурился:
– Разговаривай вежливо, ты… ты…
– Хомут, – предложил Мортимер.
– Да! Ты гребаная холуйская задница.
– Что вам нужно? – осведомился Эмиль. Его усы поникли. Высокомерное выражение полностью исчезло с его лица, под влиянием платиновой карточки. Несчастному лизоблюду оставалось только терпеть.
– Выпивка!
Эмиль удалился. Мортимер смотрел ему вслед. Он не испытывал жалости к метрдотелю. Мортимер был слишком поглощен собственными мыслями и мерцающими елочными огнями, слишком пьян от водки. Что ему делать теперь? Как долго он будет сидеть здесь и травиться ядом, прежде чем решит, что делать дальше? Мортимер Тейт не задумывался о том, какой будет его жизнь у подножия горы.
Эмиль задержался, чтобы поговорить с костлявым темноглазым мужчиной в дверях. Мортимеру он показался знакомым. Эмиль кивнул вновь прибывшему, указав на столик Мортимера. Неужели грубое поведение Баффало Билла повлекло за собой неприятности? Где, черт возьми, эта бутылка?
– Возможно, вашей жены нет в живых, – предположил Билл.
Мортимер вздрогнул.
– Что-что?
– Во время голодных бунтов я потерялся, с трудом нашел дорогу домой и обнаружил отца в гостиной, залитого кровью. Кто-то размозжил ему голову куском трубы или чем-то еще. Дом был разграблен. Я ждал у тела отца, пока вернется мама, но так и не узнал, что случилось. – Глаза Билла устремились в прошлое. – Потом я думал, что, если она вернулась, нашла папу мертвым и ушла, спасая себя и не дожидаясь меня? – Билл покачал головой и прочистил горло. – Где эта гребаная бутылка?
Эмиль вернулся как раз вовремя, наполнив стаканы из новой бутылки. Билл быстро выпил, его лицо потемнело от мрачных воспоминаний.
Мортимер видел, что Билл не хочет говорить об этом, но не мог удержаться и засыпал ковбоя вопросами. Сколько людей погибло? Было ли что-нибудь предпринято? Что собой представляет новый мир? Голосуют ли еще люди? Существует ли Америка? Ответы были стереотипными. Все изменилось.
Эмиль склонился к уху Мортимера:
– Профессор Коффи спрашивает, может ли он присоединиться к вам.
Мортимер поднял бровь:
– Кто?
– Владелец, сэр.
– Э-э… о′кей.
Имя и лицо чертовски знакомые.
Долговязый мужчина подошел и сел между Биллом и Мортимером.
– Привет, Морт. Я сразу подумал, что это ты.
Память тут же вернулась.
– Пит Коффи!
Билл поднял брови.
– Это Пит Коффи, – объяснил Мортимер. – Мы были в бейсбольной команде в высшей школе[6].
Билл кивнул:
– Здравствуйте.
– Когда я в последний раз слышал о тебе, ты был профессором английского языка в Джорджтауне.
Коффи пожал плечами:
– Я преподавал классику. Теперь Джорджтаун – груда радиоактивных развалин. Я был дома на похоронах матери, иначе погиб бы вместе с остальными.
– Жаль это слышать, – вздохнул Мортимер. – Я имею в виду твою мать.
– Все в порядке.
– Ты владелец этого места?
Улыбка мелькнула на лице профессора.
– Наполовину владелец. Джоуи Армагеддону принадлежит половина всех заведений. А какому-нибудь местному парню – в данном случае мне – другая половина.
– А где же правительство? – вырвалось у Мортимера.
– Иногда мы ловим что-то на коротких волнах, – ответил Коффи. – Какой-то генерал ВВС заявляет в Колорадо-Спрингс, что представляет собой правительство. А иногда секретарша кабинета, окопавшаяся в Омахе, утверждает, что по конституции власть принадлежит ей. Все это не имеет значения.
– Не имеет значения? – Мортимер налил водку и покачал головой. – Не могу в это поверить.
– Ты пьешь это? – спросил Коффи.
– Это… ик… вкусно, – сказал Билл.
– Нет, – возразил Коффи. – Это все равно что промывать кишки батарейной кислотой. – Он махнул рукой Эмилю, и метрдотель тут же оказался рядом с ним. – Принесите «Бомбей» из сейфа в моем офисе. И сок лайма. Сайлас знает комбинацию.
– У вас есть лаймы? – ахнул Билл. – Где вы их берете?
– Ни у кого нет лаймов, – сказал Коффи. – Мы получили шесть баночек сока лайма в прошлом месяце, и я приберег их для себя. Как и «Бомбей».
– Мне не хватает апельсинов, – с тоской произнес Билл. – Любых цитрусов.
– Из Флориды уже год ничего не поступает, – промолвил Коффи.
Эмиль прибыл с наполовину пустой бутылкой «Бомбей сэфайр», банкой сока лайма и ведерком с кубиками льда. Коффи смешивал выпивку, наливая джин, как будто имел дело с нитроглицерином, стараясь не пролить ни капли. Он разлил напиток строго поровну на троих. Наконец они выпили.
Все трое удовлетворенно вздохнули, закрыв глаза.
– Да уж, это куда лучше водки, – согласился Билл. – Я совсем не чувствую себя умирающим.
Они сидели молча – джин требовал уважения. Мортимер огляделся вокруг – посетителей стало больше. Теперь звучала песня Уоррена Зевона[7] «Что делать в Денвере, когда ты мертв». На сцене люди опускали то, что походило на акульи клетки, на стальных кабелях. Елочные огни начали мигать. Мортимер заметил кое-что еще. Что-то важное.
Женщины.
Скудно одетые женщины двигались между столиками, принимая заказы на выпивку. На некоторых были топики с бантом над пупком. На других верх от бикини или кружевные бюстгальтеры. И на всех были джинсы в обтяжку.
Девять лет у Мортимера не было женщины. Он почувствовал, как что-то зашевелилось в его штанах. Он открыто глазел на официанток.
Коффи рассказал свою историю. Он пережил худшие времена, помогая городу сохраниться. В маленьком городке все друг друга знали. Люди держались вместе, обороняясь от мародеров снаружи и отчаяния внутри. Коффи теперь был мэром. Что более важно, ему принадлежала половина «Джоуи Армагеддонс» в Спринг-Сити.
– Энн, – встрепенулся Мортимер. – Она… ты знаешь, что с ней случилось?
Коффи медленно кивнул:
– Конечно. Я забыл. Естественно, ты хочешь знать. Я очень сожалею, Морт.
О нет! Сердце Мортимера замерло. Она мертва. Как? Что произошло?
– Мне искренне жаль, – повторил Коффи. – Но я был вынужден продать ее.
– Нет, нет, нет! Это не может быть правдой… – Мортимер заморгал. – Ты сказал… продать?
– Это была не моя идея. Поверь, я хотел ее сохранить. Клиенты любили ее. Она умела трясти задницей в клетке.
Это был рефлекс. Мортимер вскочил со стула, опрокинув его и взметнув кулаки. Сукин сын говорил о его жене! И застыл, почувствовав холодный металл под правым ухом. Слегка повернув голову, он увидел крупного мужчину с направленным на него дробовиком. Откуда он взялся? Мортимер ощутил что-то еще, прижимающееся к ребрам с левой стороны. Он разжал кулаки и поднял руки.
– Нет проблем.
– Займите ваше место, сэр. Тихо и спокойно. – Эмиль упер в ребра Мортимера маленький серебряный револьвер. – Это хороший джентльмен.
Мортимер опустился на стул, который кто-то подставил под него.
Эмиль посмотрел на босса, подняв бровь.
– Думаю, здесь все в порядке, – сказал Коффи. – Морт, веди себя прилично, ладно?
Мортимер кивнул, стиснув зубы. Стрелки удалились. Билл отпустил рукоятку одного из своих шестизарядников. Мортимер заметил кулак Коффи рядом с его стаканом. Он сжимал маленький никелированный дерринджер. Хозяин салуна медленно сунул пистолет за пояс.
– Это было бестактно, – признал Коффи. – Я забыл, что ты не в курсе теперешних порядков.
Мортимер сердито посмотрел на него:
– Продавать женщин как сексуальных рабынь? Это и есть теперешние порядки?
– Не думай об этом так. Это как «Ред Сокc», продававшая игроков «Янкиз». Новое заведение нуждалось в опытной девушке. Энн была счастлива, Морт. Это было повышение.
– Куда она отправилась?
– Не знаю.
– Ты лжешь!
Коффи нахмурился:
– Я хочу понять твои чувства и не обращаю внимания на твою грубость.
– Поцелуй меня в задницу!
Коффи вздохнул и поднялся.
– Все изменилось, Морт. Так что приспосабливайся. Сейчас начнется шоу. Наслаждайтесь, ребята. Я должен сделать обход. Подойду к вам позже.
Акульи клетки опустились с потолка, и загремела музыка. «Малиновые береты». В клетках танцевали обнаженные женщины.
В ближайшей клетке трясла сиськами блондинка с фигурой как песочные часы. В клетке с другой стороны сцены извивалась атлетически сложенная рыжеволосая девица. Заведение наполнилось орущими пьяными мужчинами. Запах алкоголя наполнял помещение, смешиваясь с табачным дымом. У Мортимера кружилась голова. Обнаженные женщины невольно привлекали его внимание. Он потянулся к стакану с джином и нашел его пустым. «Бомбей» исчез, сменившись еще одной бутылкой смертоносной водки.
Мортимер выпил. Мир помутнел перед его глазами.
Он слышал, как Билл что-то кричит ему, но голос казался далеким. Мортимер прищурился, глядя на ковбоя. Одна из официанток сидела на коленях у Билла.
– Что?
– Одолжите мне несколько армагеддонских долларов! – крикнул Билл.
Мортимер полез в карманы, достал горсть монет и толкнул их через стол. Он потянулся к бутылке водки, но не мог схватить ее. Мортимер чувствовал, что покидает свое тело, плывя среди елочных лампочек. Он уже не мог настроить ни зрение, ни слух. Шум, музыка и разговоры сливались в невнятный грохот. Но на каком-то уровне его мозг продолжал функционировать, принимая решение. Мортимер знал, что должен делать. На него снизошло духовное пробуждение.
Он посмотрел на Билла. Ковбой стащил с официантки топ и уже держал во рту ее сосок. Рука официантки шарила под столом над его коленями.
«К дьяволу духовное пробуждение, – подумал Мортимер. – Я хочу, чтоб и надо мной так поработали».
Билл вышел из другой комнаты, заправляя рубашку. Он выглядел несколько настороженным.
– Простите, водка кончилась.
– Я нуждаюсь в выпивке.
– Звучит хорошо.
– Вы можете продолжать?
– У меня никогда не бывает ни тошноты, ни похмелья.
– Тогда пошли.
Они спустились вниз. Вечером многое изменилось. Мужчины у дальней стены крутили педали установленных там велосипедов, а половина из них сидели неподвижно, склонившись к рулю. Все тяжело дышали и потели. Лампочки для рождественской елки зигзагами поблескивали на потолке. Из невидимой стереоаппаратуры доносилась музыка. Мортимер прислушался.
– Знакомая мелодия. Что это?
– Тони Орландо[5], – ответил Билл. – «Стучи трижды».
Мортимер покачал головой.
Прозвенел звонок, похожий на дверной. Те мужчины, что неподвижно сидели на велосипедах, начали давить на педали, а те, которые только что крутили их, мгновенно замерли. Елочные лампы на момент потускнели, а голос Тони Орландо замедлился, но тут же выровнялся.
Перед ними возник мужчина в оранжевом смокинге и гофрированной рубашке, с закрученными усами и зализанными волосами с пробором посередине. Выглядел он как сбежавший из сумасшедшего дома псих.
– Джентльмены?
– Я хочу выпить, – заявил Мортимер.
– Мы приступаем к обеденной смене. Вам придется подождать.
Билл ткнул пальцем ему в лицо:
– Кто вы?
– Я Эмиль, метрдотель. Простите, но…
– Покажите ему карточку. – Билл ткнул Мортимера локтем.
Мортимер показал платиновую карточку:
– Эту?
Глаза Эмиля расширились, а кончики усов дрогнули.
– Сэр!
Метрдотель резко повернулся и щелкнул пальцами. Из ниоткуда возникли крепкие ребята, они моментально приготовили столик у сцены с белой скатертью и свечой. Эмиль с поклонами подвел их к столику.
– Покорнейше приношу свои извинения. Я не узнал вас, мистер Тейт.
– Забудьте об этом.
– Конечно, конечно. Очевидно, вы самый великодушный и щедрый…
– Он же велел вам забыть об этом, приятель, – оборвал восторги метрдотеля Билл. – А теперь принесите бутылку, прежде чем я пну вас в оттопыренный зад.
Улыбка Эмиля стала напряженной.
– Да-да.
– Принесите нам водку и чистые стаканы.
Эмиль удалился, кланяясь и бормоча себе под нос.
– Вы не должны быть так суровы с обслуживающим персоналом, – заметил Мортимер.
– Вы теперь важная персона и не можете позволить этим пеонам мочиться вам на ботинки.
Мортимер шумно выдохнул.
– Мне нужно выпить.
Билл склонился вперед, понизил голос:
– С вами все в порядке?
– Я был в моем доме.
Билл кивнул:
– Позвольте догадаться. Вашей жены там не было.
– Нет.
– Такое случается.
– Беззубая старая леди хотела, чтобы я ее трахнул.
– Вы действительно нуждаетесь в выпивке.
– Да.
Эмиль вернулся с бутылкой водки и двумя непарными стаканами. Кланяясь, он разлил водку.
– Официантки еще не заступили на дежурство, но для меня удовольствие принести вам бутылку и не заставить вас ждать.
Мортимер залпом выпил водку. Она обожгла ему горло. Он попытался поблагодарить метрдотеля, но разразился приступом кашля.
– Морт говорит спасибо, а теперь проваливайте, – доверительно сообщил Эмилю Билл.
Эмиль оставил бутылку на столе и отошел, закатив глаза.
– Это пахнет керосином, – сказал Мортимер.
– Не говорите глупости. Вы когда-нибудь пили керосин?
Мортимер признался, что нет.
– Тогда не болтайте вздор. – Билл наклонил бутылку и снова наполнил их стаканы.
– Я не знаю, где моя жена, – пожаловался Мортимер. – Даже не знаю, жива ли она.
Билл кивнул, потягивая виски:
– В новом мире нелегко отследить родню.
Родню! Ковбойские манеры Билла усиливались пропорционально выпитому. Но Мортимер не возражал. Ему нравился Билл. Нравилось пить с кем-то снова. Если бы Мортимер позволил своим глазам остекленеть и слушал музыку, забыв о том, как токсична водка, он мог бы поверить, что наслаждается счастливым часом после работы с сослуживцами из страховой компании, что он придет домой немного пьяным и займется любовью с женой. Энн. Где она?
Мортимер встряхнул бутылку. Пуста.
– Черт!
Билл щелкнул пальцами.
– Еще одну бутылку, ты, жирный ублюдок.
Эмиль вернулся. Улыбку сменили нахмуренные брови.
– Что?
Билл тоже нахмурился:
– Разговаривай вежливо, ты… ты…
– Хомут, – предложил Мортимер.
– Да! Ты гребаная холуйская задница.
– Что вам нужно? – осведомился Эмиль. Его усы поникли. Высокомерное выражение полностью исчезло с его лица, под влиянием платиновой карточки. Несчастному лизоблюду оставалось только терпеть.
– Выпивка!
Эмиль удалился. Мортимер смотрел ему вслед. Он не испытывал жалости к метрдотелю. Мортимер был слишком поглощен собственными мыслями и мерцающими елочными огнями, слишком пьян от водки. Что ему делать теперь? Как долго он будет сидеть здесь и травиться ядом, прежде чем решит, что делать дальше? Мортимер Тейт не задумывался о том, какой будет его жизнь у подножия горы.
Эмиль задержался, чтобы поговорить с костлявым темноглазым мужчиной в дверях. Мортимеру он показался знакомым. Эмиль кивнул вновь прибывшему, указав на столик Мортимера. Неужели грубое поведение Баффало Билла повлекло за собой неприятности? Где, черт возьми, эта бутылка?
– Возможно, вашей жены нет в живых, – предположил Билл.
Мортимер вздрогнул.
– Что-что?
– Во время голодных бунтов я потерялся, с трудом нашел дорогу домой и обнаружил отца в гостиной, залитого кровью. Кто-то размозжил ему голову куском трубы или чем-то еще. Дом был разграблен. Я ждал у тела отца, пока вернется мама, но так и не узнал, что случилось. – Глаза Билла устремились в прошлое. – Потом я думал, что, если она вернулась, нашла папу мертвым и ушла, спасая себя и не дожидаясь меня? – Билл покачал головой и прочистил горло. – Где эта гребаная бутылка?
Эмиль вернулся как раз вовремя, наполнив стаканы из новой бутылки. Билл быстро выпил, его лицо потемнело от мрачных воспоминаний.
Мортимер видел, что Билл не хочет говорить об этом, но не мог удержаться и засыпал ковбоя вопросами. Сколько людей погибло? Было ли что-нибудь предпринято? Что собой представляет новый мир? Голосуют ли еще люди? Существует ли Америка? Ответы были стереотипными. Все изменилось.
Эмиль склонился к уху Мортимера:
– Профессор Коффи спрашивает, может ли он присоединиться к вам.
Мортимер поднял бровь:
– Кто?
– Владелец, сэр.
– Э-э… о′кей.
Имя и лицо чертовски знакомые.
Долговязый мужчина подошел и сел между Биллом и Мортимером.
– Привет, Морт. Я сразу подумал, что это ты.
Память тут же вернулась.
– Пит Коффи!
Билл поднял брови.
– Это Пит Коффи, – объяснил Мортимер. – Мы были в бейсбольной команде в высшей школе[6].
Билл кивнул:
– Здравствуйте.
– Когда я в последний раз слышал о тебе, ты был профессором английского языка в Джорджтауне.
Коффи пожал плечами:
– Я преподавал классику. Теперь Джорджтаун – груда радиоактивных развалин. Я был дома на похоронах матери, иначе погиб бы вместе с остальными.
– Жаль это слышать, – вздохнул Мортимер. – Я имею в виду твою мать.
– Все в порядке.
– Ты владелец этого места?
Улыбка мелькнула на лице профессора.
– Наполовину владелец. Джоуи Армагеддону принадлежит половина всех заведений. А какому-нибудь местному парню – в данном случае мне – другая половина.
– А где же правительство? – вырвалось у Мортимера.
– Иногда мы ловим что-то на коротких волнах, – ответил Коффи. – Какой-то генерал ВВС заявляет в Колорадо-Спрингс, что представляет собой правительство. А иногда секретарша кабинета, окопавшаяся в Омахе, утверждает, что по конституции власть принадлежит ей. Все это не имеет значения.
– Не имеет значения? – Мортимер налил водку и покачал головой. – Не могу в это поверить.
– Ты пьешь это? – спросил Коффи.
– Это… ик… вкусно, – сказал Билл.
– Нет, – возразил Коффи. – Это все равно что промывать кишки батарейной кислотой. – Он махнул рукой Эмилю, и метрдотель тут же оказался рядом с ним. – Принесите «Бомбей» из сейфа в моем офисе. И сок лайма. Сайлас знает комбинацию.
– У вас есть лаймы? – ахнул Билл. – Где вы их берете?
– Ни у кого нет лаймов, – сказал Коффи. – Мы получили шесть баночек сока лайма в прошлом месяце, и я приберег их для себя. Как и «Бомбей».
– Мне не хватает апельсинов, – с тоской произнес Билл. – Любых цитрусов.
– Из Флориды уже год ничего не поступает, – промолвил Коффи.
Эмиль прибыл с наполовину пустой бутылкой «Бомбей сэфайр», банкой сока лайма и ведерком с кубиками льда. Коффи смешивал выпивку, наливая джин, как будто имел дело с нитроглицерином, стараясь не пролить ни капли. Он разлил напиток строго поровну на троих. Наконец они выпили.
Все трое удовлетворенно вздохнули, закрыв глаза.
– Да уж, это куда лучше водки, – согласился Билл. – Я совсем не чувствую себя умирающим.
Они сидели молча – джин требовал уважения. Мортимер огляделся вокруг – посетителей стало больше. Теперь звучала песня Уоррена Зевона[7] «Что делать в Денвере, когда ты мертв». На сцене люди опускали то, что походило на акульи клетки, на стальных кабелях. Елочные огни начали мигать. Мортимер заметил кое-что еще. Что-то важное.
Женщины.
Скудно одетые женщины двигались между столиками, принимая заказы на выпивку. На некоторых были топики с бантом над пупком. На других верх от бикини или кружевные бюстгальтеры. И на всех были джинсы в обтяжку.
Девять лет у Мортимера не было женщины. Он почувствовал, как что-то зашевелилось в его штанах. Он открыто глазел на официанток.
Коффи рассказал свою историю. Он пережил худшие времена, помогая городу сохраниться. В маленьком городке все друг друга знали. Люди держались вместе, обороняясь от мародеров снаружи и отчаяния внутри. Коффи теперь был мэром. Что более важно, ему принадлежала половина «Джоуи Армагеддонс» в Спринг-Сити.
– Энн, – встрепенулся Мортимер. – Она… ты знаешь, что с ней случилось?
Коффи медленно кивнул:
– Конечно. Я забыл. Естественно, ты хочешь знать. Я очень сожалею, Морт.
О нет! Сердце Мортимера замерло. Она мертва. Как? Что произошло?
– Мне искренне жаль, – повторил Коффи. – Но я был вынужден продать ее.
– Нет, нет, нет! Это не может быть правдой… – Мортимер заморгал. – Ты сказал… продать?
– Это была не моя идея. Поверь, я хотел ее сохранить. Клиенты любили ее. Она умела трясти задницей в клетке.
Это был рефлекс. Мортимер вскочил со стула, опрокинув его и взметнув кулаки. Сукин сын говорил о его жене! И застыл, почувствовав холодный металл под правым ухом. Слегка повернув голову, он увидел крупного мужчину с направленным на него дробовиком. Откуда он взялся? Мортимер ощутил что-то еще, прижимающееся к ребрам с левой стороны. Он разжал кулаки и поднял руки.
– Нет проблем.
– Займите ваше место, сэр. Тихо и спокойно. – Эмиль упер в ребра Мортимера маленький серебряный револьвер. – Это хороший джентльмен.
Мортимер опустился на стул, который кто-то подставил под него.
Эмиль посмотрел на босса, подняв бровь.
– Думаю, здесь все в порядке, – сказал Коффи. – Морт, веди себя прилично, ладно?
Мортимер кивнул, стиснув зубы. Стрелки удалились. Билл отпустил рукоятку одного из своих шестизарядников. Мортимер заметил кулак Коффи рядом с его стаканом. Он сжимал маленький никелированный дерринджер. Хозяин салуна медленно сунул пистолет за пояс.
– Это было бестактно, – признал Коффи. – Я забыл, что ты не в курсе теперешних порядков.
Мортимер сердито посмотрел на него:
– Продавать женщин как сексуальных рабынь? Это и есть теперешние порядки?
– Не думай об этом так. Это как «Ред Сокc», продававшая игроков «Янкиз». Новое заведение нуждалось в опытной девушке. Энн была счастлива, Морт. Это было повышение.
– Куда она отправилась?
– Не знаю.
– Ты лжешь!
Коффи нахмурился:
– Я хочу понять твои чувства и не обращаю внимания на твою грубость.
– Поцелуй меня в задницу!
Коффи вздохнул и поднялся.
– Все изменилось, Морт. Так что приспосабливайся. Сейчас начнется шоу. Наслаждайтесь, ребята. Я должен сделать обход. Подойду к вам позже.
Акульи клетки опустились с потолка, и загремела музыка. «Малиновые береты». В клетках танцевали обнаженные женщины.
В ближайшей клетке трясла сиськами блондинка с фигурой как песочные часы. В клетке с другой стороны сцены извивалась атлетически сложенная рыжеволосая девица. Заведение наполнилось орущими пьяными мужчинами. Запах алкоголя наполнял помещение, смешиваясь с табачным дымом. У Мортимера кружилась голова. Обнаженные женщины невольно привлекали его внимание. Он потянулся к стакану с джином и нашел его пустым. «Бомбей» исчез, сменившись еще одной бутылкой смертоносной водки.
Мортимер выпил. Мир помутнел перед его глазами.
Он слышал, как Билл что-то кричит ему, но голос казался далеким. Мортимер прищурился, глядя на ковбоя. Одна из официанток сидела на коленях у Билла.
– Что?
– Одолжите мне несколько армагеддонских долларов! – крикнул Билл.
Мортимер полез в карманы, достал горсть монет и толкнул их через стол. Он потянулся к бутылке водки, но не мог схватить ее. Мортимер чувствовал, что покидает свое тело, плывя среди елочных лампочек. Он уже не мог настроить ни зрение, ни слух. Шум, музыка и разговоры сливались в невнятный грохот. Но на каком-то уровне его мозг продолжал функционировать, принимая решение. Мортимер знал, что должен делать. На него снизошло духовное пробуждение.
Он посмотрел на Билла. Ковбой стащил с официантки топ и уже держал во рту ее сосок. Рука официантки шарила под столом над его коленями.
«К дьяволу духовное пробуждение, – подумал Мортимер. – Я хочу, чтоб и надо мной так поработали».
Глава 12
Мортимер спал и во сне чувствовал божественный запах кофе.
Его глаза открылись. Он перевернулся, угодив в лужу едкой рвоты на другой стороне огромной кровати. Где он? Мортимер пытался сосредоточиться. Гномы с миниатюрными молоточками пытались выбить его глаза изнутри. Он перевернулся назад, и его снова вырвало.
Сквозь запах блевотины Мортимер все еще ощущал аромат кофе. Приятный сон.
Билл ворвался в комнату, держа керамическую кружку.
– Проснись, восходит солнце. Пора… Господи, что здесь произошло? – Он подошел к окну и распахнул его. Холодный воздух частично унес запах рвоты, приятно обвевая лицо Мортимера.
– Уходи, – сказал Мортимер, собрав все силы. – Я умираю.
– Если ты умрешь, то опоздаешь на поезд. – Билл подтолкнул к нему кружку кофе. – Выпей. Ты достаточно заплатил за это.
Мортимер с трудом сел в кровати.
– О чем ты говоришь?
– О том, как ты скупил все прошлой ночью. Триста баксов за фунт кофе. – Билл покачал головой и засмеялся. – Думаю, больше не будет кораблей с зернами из Колумбии.
Триста долларов за фунт кофе? Билл сказал, что он купил что-то еще. Он был так пьян…
– Какой поезд?
– Это была твоя идея. Когда мистер Коффи вернулся и сказал, что знает, где твоя жена…
– Энн! Ты знаешь, где моя жена?
– Ты действительно не помнишь? Мистер Коффи сказал, что навел справки и узнал, что твоя жена уехала в Чаттанугу, в главный клуб Джо Армагеддона. Она собирается стать там главной девушкой.
– Господи!
– Поэтому ты сказал, что хочешь забрать ее, и накупил кучу припасов, оружия и еды, а также заказал нам билеты на Мускульный экспресс.
– Мускульный что?
– Поезд.
Мортимер окинул взглядом комнату. Он припомнил ночных женщин, смутно ожидая увидеть одну из них в своей кровати.
– У меня была компания прошлой ночью?
– Могла быть, – ответил Билл. – Когда все узнали, что ты самый богатый парень в заведении, ты стал очень популярным. Но ты так много выпил, что вряд ли мог бы заставить своего мистера Уилли работать.
– Проклятье.
Билл снова поднял кружку.
– Кофе остывает. Ты хочешь его или нет?
– Хочу. – Мортимер взял кружку. – Я заплатил за него.
Он потягивал кофе, и каждая молекула его тела медленно оживала. Кости гудели как под воздействием электричества, глаза расширялись, память пробуждалась.
Билл выглядел встревоженным.
– Ты в порядке, приятель? Что с тобой?
Слезы катились по щекам Мортимера.
– Не мог бы ты выйти из комнаты, Билл? Я бы хотел на минутку остаться наедине с кофе.
Раньше это был незначительный узел в огромной сети американских железных дорог. Теперь, словно процветающий порт в бесконечных пустынях старого Запада, железнодорожная станция Спринг-Сити кипела деятельностью. Множество толстых мужчин тащили ящики с товарами (включая триста кувшинов пурпурного «Испачкай свой язык Мерло Фредди»). Немногочисленные пассажиры выглядели счастливыми, сойдя с поезда.
Единственными людьми, которые могли позволить себе поездку на юг, были Мортимер и Билл. Они стояли в снегу рядом со своим багажом, держа руки в карманах и топая, чтобы согреться. Мортимер пошатывался на ледяном ветру – только кофеин в крови удерживал его на ногах. Обрубок пальца ныл от холода.
Красный, запыхавшийся после пробежки до станции Сайлас Джоунс нашел их и отдуваясь проговорил:
– Слава богу, я поймал вас до отхода поезда, сэр.
Мортимер рыгнул, чувствуя неприятный вкус во рту.
– В чем дело?
Джоунс предъявил ему лист бумаги, исписанный карандашом. Ряды цифр плыли перед глазами Мортимера. Он отвернулся, чувствуя тошноту.
– Просто изложите мне суть.
– Ваш окончательный счет. – Джоунс передал Мортимеру ручку. – Если вы подпишетесь внизу, мы вычтем это из вашего банковского счета.
Мортимер взял ручку, взглянул на сумму и судорожно глотнул. Он истратил более двух тысяч долларов. Его недавно обретенное богатство испарится за неделю, если он будет тратить деньги с такой скоростью. Мысленно он поклялся больше не допускать такого.
Неожиданно рядом с Мортимером появился Пит Коффи.
– Ты выглядишь зеленым.
– Не беспокойся обо мне, – огрызнулся Мортимер.
– Надеюсь, ты найдешь ее, – сказал Коффи. – Серьезно.
– Ты не должен был провожать меня.
– Я и не провожаю. Не забывай, что я мэр. Я всегда убеждаюсь, что поезд отходит вовремя. Я также хочу убедиться, что мои ребята сели в поезд. – Коффи указал на дюжину людей, карабкающихся на платформы. Все были с ружьями и выглядели готовыми их использовать.
– На линии могут оказаться Красные Повязки. Я не могу рисковать.
Мортимер коснулся «узи», висевшего у него на плече.
– Я тебя слышал.
– Сейчас подадут дрезину, – заверил Коффи. – Значит, вы скоро отправитесь.
– Дрезину?
– Конечно. Как, по-твоему, мы водим поезд? У нас нет ни дизельного локомотива, ни топлива.
Мортимер покачал головой.
– Ты имеешь в виду, что эти парни собираются вручную тащить три платформы и весь груз? Тогда до Чаттануги придется добираться сто лет.
– Самое трудное – отъезд. Как только они войдут в ритм, ты удивишься.
Его глаза открылись. Он перевернулся, угодив в лужу едкой рвоты на другой стороне огромной кровати. Где он? Мортимер пытался сосредоточиться. Гномы с миниатюрными молоточками пытались выбить его глаза изнутри. Он перевернулся назад, и его снова вырвало.
Сквозь запах блевотины Мортимер все еще ощущал аромат кофе. Приятный сон.
Билл ворвался в комнату, держа керамическую кружку.
– Проснись, восходит солнце. Пора… Господи, что здесь произошло? – Он подошел к окну и распахнул его. Холодный воздух частично унес запах рвоты, приятно обвевая лицо Мортимера.
– Уходи, – сказал Мортимер, собрав все силы. – Я умираю.
– Если ты умрешь, то опоздаешь на поезд. – Билл подтолкнул к нему кружку кофе. – Выпей. Ты достаточно заплатил за это.
Мортимер с трудом сел в кровати.
– О чем ты говоришь?
– О том, как ты скупил все прошлой ночью. Триста баксов за фунт кофе. – Билл покачал головой и засмеялся. – Думаю, больше не будет кораблей с зернами из Колумбии.
Триста долларов за фунт кофе? Билл сказал, что он купил что-то еще. Он был так пьян…
– Какой поезд?
– Это была твоя идея. Когда мистер Коффи вернулся и сказал, что знает, где твоя жена…
– Энн! Ты знаешь, где моя жена?
– Ты действительно не помнишь? Мистер Коффи сказал, что навел справки и узнал, что твоя жена уехала в Чаттанугу, в главный клуб Джо Армагеддона. Она собирается стать там главной девушкой.
– Господи!
– Поэтому ты сказал, что хочешь забрать ее, и накупил кучу припасов, оружия и еды, а также заказал нам билеты на Мускульный экспресс.
– Мускульный что?
– Поезд.
Мортимер окинул взглядом комнату. Он припомнил ночных женщин, смутно ожидая увидеть одну из них в своей кровати.
– У меня была компания прошлой ночью?
– Могла быть, – ответил Билл. – Когда все узнали, что ты самый богатый парень в заведении, ты стал очень популярным. Но ты так много выпил, что вряд ли мог бы заставить своего мистера Уилли работать.
– Проклятье.
Билл снова поднял кружку.
– Кофе остывает. Ты хочешь его или нет?
– Хочу. – Мортимер взял кружку. – Я заплатил за него.
Он потягивал кофе, и каждая молекула его тела медленно оживала. Кости гудели как под воздействием электричества, глаза расширялись, память пробуждалась.
Билл выглядел встревоженным.
– Ты в порядке, приятель? Что с тобой?
Слезы катились по щекам Мортимера.
– Не мог бы ты выйти из комнаты, Билл? Я бы хотел на минутку остаться наедине с кофе.
Раньше это был незначительный узел в огромной сети американских железных дорог. Теперь, словно процветающий порт в бесконечных пустынях старого Запада, железнодорожная станция Спринг-Сити кипела деятельностью. Множество толстых мужчин тащили ящики с товарами (включая триста кувшинов пурпурного «Испачкай свой язык Мерло Фредди»). Немногочисленные пассажиры выглядели счастливыми, сойдя с поезда.
Единственными людьми, которые могли позволить себе поездку на юг, были Мортимер и Билл. Они стояли в снегу рядом со своим багажом, держа руки в карманах и топая, чтобы согреться. Мортимер пошатывался на ледяном ветру – только кофеин в крови удерживал его на ногах. Обрубок пальца ныл от холода.
Красный, запыхавшийся после пробежки до станции Сайлас Джоунс нашел их и отдуваясь проговорил:
– Слава богу, я поймал вас до отхода поезда, сэр.
Мортимер рыгнул, чувствуя неприятный вкус во рту.
– В чем дело?
Джоунс предъявил ему лист бумаги, исписанный карандашом. Ряды цифр плыли перед глазами Мортимера. Он отвернулся, чувствуя тошноту.
– Просто изложите мне суть.
– Ваш окончательный счет. – Джоунс передал Мортимеру ручку. – Если вы подпишетесь внизу, мы вычтем это из вашего банковского счета.
Мортимер взял ручку, взглянул на сумму и судорожно глотнул. Он истратил более двух тысяч долларов. Его недавно обретенное богатство испарится за неделю, если он будет тратить деньги с такой скоростью. Мысленно он поклялся больше не допускать такого.
Неожиданно рядом с Мортимером появился Пит Коффи.
– Ты выглядишь зеленым.
– Не беспокойся обо мне, – огрызнулся Мортимер.
– Надеюсь, ты найдешь ее, – сказал Коффи. – Серьезно.
– Ты не должен был провожать меня.
– Я и не провожаю. Не забывай, что я мэр. Я всегда убеждаюсь, что поезд отходит вовремя. Я также хочу убедиться, что мои ребята сели в поезд. – Коффи указал на дюжину людей, карабкающихся на платформы. Все были с ружьями и выглядели готовыми их использовать.
– На линии могут оказаться Красные Повязки. Я не могу рисковать.
Мортимер коснулся «узи», висевшего у него на плече.
– Я тебя слышал.
– Сейчас подадут дрезину, – заверил Коффи. – Значит, вы скоро отправитесь.
– Дрезину?
– Конечно. Как, по-твоему, мы водим поезд? У нас нет ни дизельного локомотива, ни топлива.
Мортимер покачал головой.
– Ты имеешь в виду, что эти парни собираются вручную тащить три платформы и весь груз? Тогда до Чаттануги придется добираться сто лет.
– Самое трудное – отъезд. Как только они войдут в ритм, ты удивишься.