Вилье Де. Досье Кеннеди

   - Пойдем в разные стороны, - сказал Малко. В этот момент из западного крыла донесся нечеловеческий вопль. Кризантем и Малко бросились туда. Им пришлось спуститься вниз и выбежать на улицу, поскольку прямого сообщения между корпусами не было. Нежилое западное крыло представляло собой прямоугольную постройку с прилегающей к ней башней.
   Через минуту они были на месте. На первом и втором этажах никого не было. Крик повторился снова, перейдя в протяжный стон.
   Он доносился из закрытой комнаты третьего этажа. Едва Кризантем и Малко приблизились к двери, как она распахнулась, и снова послышался вопль, а затем - кошмарный хрип.
   - Входите же, дорогой SAS, - раздался голос Стефана Грельски.
   Серж Голдман лежал на спине посреди пустой комнаты. Грета Грельски восседала у него на груди, спиной к Сержу. Ее огромный зад частично скрывал лицо продюсера, но оставшаяся часть лица представляла собой жуткое зрелище: левый глаз Голдмана вывалился из орбиты на окровавленную щеку. Ноги несчастного слабо подергивались.
   Голубые глаза Греты сохранили прежнее безмятежное выражение, но она твердой рукой направила на Малко и Кризантема пистолет "П-38" с цилиндрическим глушителем, казавшийся в ее толстых пальцах детской игрушкой.
   - Прошу вас подождать несколько минут, - проворчал Грельски, державший в зубах толстую сигару, - пока мы закончим нашу беседу.
   В левой руке у него тоже был пистолет, а в правой - довольно необычное оружие. Малко узнал одно из старых копий, украшавших стены холла в его замке. Острие копья было испачкано кровью.
   Грельски подмигнул Малко:
   - Не будем нервничать. Это всего лишь светская беседа.
   Он закрыл дверь ногой и повернул ключ в замке.
   Малко и Кризантем не опустили оружия. Малко колебался. Конечно, можно открыть огонь. Двое против двоих - получится четыре трупа. С Голдманом пять. И на этом - точка. Но тут у Малко мелькнула не совсем пристойная мысль: сейчас Грельски заставит Голдмана говорить, и он, Малко, сможет извлечь из этого пользу для себя.
   Грельски медленно подошел к Голдману и наклонился над ним. Малко прислушался: Грельски задавал вопросы на иврите.
   Голдман слабо покачал головой. С печальным вздохом Грельски воткнул копье в пол, вынул изо рта сигару и потушил ее о шею Голдмана. Тот пронзительно закричал.
   Грельски достал зажигалку "зиппо", снова зажег сигару и погасил ее о то же самое место. Он повторил эту процедуру еще несколько раз. Малко едва сдерживался, чтобы не выстрелить. Шея несчастного на месте ожога почернела и кровоточила. По комнате распространился тошнотворный запах.
   Но Голдман открывал рот только для того, чтобы закричать. Сидящая на нем Грета наблюдала за происходящим ясными голубыми глазами и с невинной улыбкой, напоминая ужасную карикатуру на Джоконду.
   Стефан Грельски выбросил сигару и что-то снова сказал своей жертве на ухо. Голдман с трудом повернул голову и плюнул ему в лицо. Малко не поверил своим глазам: это сделал он, затравленный перепуганный кролик!
   Грельски невозмутимо вытер плевок, полез в карман и вынул оттуда штопор с деревянной ручкой. Он, тяжело дыша, присел на корточки возле Голдмана, одной рукой прижал к полу его голову, а другой вставил штопор в левую ноздрю и, вращая, надавил. Малко оцепенел. Он знал, что в глубине ноздрей расположены чрезвычайно хрупкие хрящи со множеством нервных окончаний.
   Голдман приглушенно взвизгивал. Грельски нажал сильнее, и продюсер испустил нечеловеческий вопль.
   - Так...
   Грельски пощечиной привел продюсера в чувство и выжидающе наклонился к его лицу.
   На этот раз губы несчастного зашевелились. Голдман заговорил. Малко не удивился: существует предел страданиям, который никто не может преодолеть. Малко мысленно поклялся, что Грельски будет радоваться недолго.
   Тем временем толстяк выпрямился. Глаза его возбужденно блестели.
   - Прошу прощения, герр Малко, я ненадолго отлучусь.
   Пистолет Греты по-прежнему находился в состоянии боевой готовности. Грельски быстро пошел к двери, вынул ключ, вышел и запер комнату снаружи. Никто не произнес ни слова. Голдман отрывисто стонал. Из носа у него струилась кровь.
   Стефан Грельски отсутствовал недолго. Ключ снова повернулся в замке, и он вошел, неся черный чемоданчик в руке. Малко перехватил отчаянный взгляд Голдмана.
   Инквизитор спокойно обошел лежавшего, на ходу вытащив из пола копье, и вдруг резким движением воткнул его Голдману в живот, повыше пупка. Раздался хруст перебиваемого позвоночника. Голдман изогнулся, едва не сбросив Грету. Из раны длинной струёй хлынула кровь. Копье осталось стоять вертикально.
   Малко смотрел на Стефана Грельски. Он знал, что тот готов убить и его. Из чисто человеческих соображений Малко не должен был допустить расправы над Голдманом, но профессиональный долг требовал терпения. В жизни часто встречаются подобные противоречия...
   В черных глазках гиганта читалась неумолимая жестокость. Чувствовалось, что прошедшие минуты доставили ему немало удовольствия.
   Последовало недолгое молчание. Грельски галантно протянул руку Грете, и она тяжело встала, не сводя глаз с Малко и Кризантема. На протяжении своей карьеры Малко повидал немало ужасов, но эта парочка превзошла все представления принца о жестокости.
   Грельски улыбнулся и пригладил рукой волосы.
   - Этот болван испортил нам весь вечер... - сказал он, подбирая с пола чемоданчик.
   Малко ответил ему столь же любезной улыбкой:
   - Вечер еще не окончен. Мне не понравилось, как вы обошлись с Голдманом.
   Грельски посмотрел на него так, словно Малко сказал несусветную глупость.
   - Во-первых, мон шер, я выполняю приказ. Мне неизвестно, что написано в этих бумагах. А во-вторых, вам вскружила голову ваша игра в шпионов. У вас есть возможность вызвать австрийскую полицию и заодно объяснить ей, что этот дом является бастионом ЦРУ, а вы - один из наиболее ценных сотрудников американской разведки.
   - Это не единственное решение, - произнес Малко.
   - Ого! Грета, ну-ка, продемонстрируй Его Высочеству свои способности!
   Грета едва заметно шевельнула рукой. Послышался негромкий хлопок, и у самой головы Малко в стену ударила пуля. Он не сдвинулся с места. Кризантем побелел, как простыня, и его палец дрогнул на спусковом крючке. Грельски, бесспорно, обладали завидным хладнокровием.
   - Давайте расстанемся друзьями, - фальшивым тоном сказал Грельски. Мы больше не будем вам докучать. Я только попросил бы вас позаботиться об этом... - Он указал на Голдмана. - В вашем саду наверняка найдется укромный уголок... Его никто не хватится, кроме, разве что, ваших друзей из ЦРУ. Но австрийцам лучше не совать нос в эту историю. Она может их скомпрометировать...
   Супруги направились к двери. В воздухе повисло почти осязаемое напряжение. И тут на лестнице раздались шага, и вскоре раздался голос Александры:
   - Малко!
   - Я здесь...
   Дверь открылась; за секунду до этого все четыре пистолета исчезли как по волшебству.
   Александра уже надела свитер. Волосы ее были растрепаны, на шее алела длинная царапина. Было видно, что она вне себя от бешенства. Малко схватил ее за руку и развернул, прежде чем она успела заметить труп Сержа Голдмана.
   - Мы как раз собирались спускаться, - громко сказал он. - Наши друзья передумали. Они не останутся ночевать.
   Теперь все пятеро уже находились в коридоре. Александра обвела присутствующих удивленным взглядом.
   - Что вы здесь делаете?
   - Осматриваем замок, - вежливо ответил Грельски.
   - В полночь?
   - Нам не хотелось уезжать, не осмотрев весь замок.
   Александра прекрасно понимала, что ей лгут, но не понимала, почему. Она не слышала криков, слишком увлекшись сведением счетов с Маризой.
   - А где этот Голдман? Спит?
   - Наверное, - ответил Малко.
   - Не извольте беспокоиться, фройляйн, - мягко произнес Грельски. - Мы как раз прощались с Его Сиятельством.
   Титул прозвучал в его устах чуть иронично. Грельски начал спускаться по лестнице, сопровождаемый недремлющей Гретой.
   Малко все больше недоумевал, каким должно быть содержание документов, если из-за них Грельски учинил столь чудовищную расправу над Сержем Голдманом.
   Он взял Александру под руку и сказал ей как можно более повелительным тоном:
   - Иди спать. Я скоро приду. Потом я тебе все объясню.
   Несколько мгновений Малко и Александра смотрели друг на друга, и в их взглядах отражалась молчаливая борьба. Наконец возмущенная Александра удалилась.
   Малко и Кризантем спустились вслед за Грельски.
   - Только без шума, - предупредил Малко Кризантема.
   Они появились в холле в тот момент, когда супруги открывали входную дверь. Кризантем обогнал Малко и прямо с третьей ступеньки прыгнул на огромную спину Стефана. На его сжатые кулаки были намотаны концы шнура, которым он в свое время чуть не задушил Малко в Стамбуле. Оружие бесшумное, эффективное и дешевое...
   Грельски начал обороняться слишком поздно. Малко увидел, как Кризантем захлестнул шнур на шее гиганта и откинулся назад. Обычно в таких случаях жертве оставалось жить не более двух-трех минут. Грельски бешено заметался, пытаясь сбросить с себя Кризантема, вцепившегося в его спину. Малко поспешил выбить у Греты ногой сумку. Опасность была велика: в любой момент Грета могла превратить его в решето. С искаженным от ярости лицом женщина кинулась на него, выставив вперед руки. Кроме имени, она не имела сейчас ничего общего со сказочной Гретхен; ее сто двадцать килограммов, словно гидравлический пресс, грозили расплющить Малко. Она промахнулась, на ходу разнеся в щепы оказавшийся у нее на пути небольшой столик и даже не заметив этого. Она была готова снова броситься в атаку.
   В этот момент послышался сухой треск, и Кризантем, изумленно моргая, посмотрел на обрывки шнура, оставшиеся у него в руках. Грельски обладал такой нечеловеческой силой, что мышцы его шеи разорвали смертоносную удавку.
   Турок даже не успел пожалеть об утрате шнура, долгие годы служившего ему верой и правдой. Взревев, словно раненый слон, Стефан Грельски бросился вперед. Лицо его было налито кровью, на шее красовался багровый рубец. Он мгновенно ухватил Кризантема за горло и дважды ударил его головой о стену. На деревянной панели появилась трещина. У Малко сжалось сердце: эти дубовые панели семнадцатого века стоили ему бешеных денег.
   Кризантем закрыл глаза и стал сползать на пол. Отбиваясь от Греты, Малко не успел приготовиться к нападению ее разъяренного супруга, и тот уложил его на месте, ударив ребром ладони по шее. Супруги вышли, унеся с собой чемоданчик и оставив дверь открытой. За все это время никто не произнес ни слова, даже не чертыхнулся. Выяснение отношений проходило между истинными джентльменами и одной, не менее истинной, леди.
   Поднимаясь с пола, Малко услышал, как взревел мотор "мерседеса". Он выскочил на ступени парадного и успел увидеть лишь красные огни задних фонарей, исчезающих в снежном вихре.
   Когда Малко удалось привести Кризантема в чувство, Грельски были уже далеко. Венгерская и чехословацкая границы находились всего в каких-нибудь двадцати километрах от замка. Турок молча встал, сам не свой от злости и разочарования. - Попробуем догнать их раньше, чем они успеют пересечь границу, - сказал Малко.
   Они выбежали во двор. Двигатель "ягуара" заработал сразу. Несмотря на мощные дополнительные фары, установленные Малко, видимость не превышала двадцати метров. Чтобы добраться до шоссе Вена - Братислава, им понадобилось целых пять минут. На перекрестке Малко ощутил толчок в передней подвеске. Машина стала плохо слушаться руля, и Малко тут же сообразил, что пробил колесо.
   Остановившись, он включил карманный фонарь и вышел. В левой шине торчал большой шип-тренога. Малко осмотрел дорогу впереди машины. Там была рассыпана еще дюжина таких же шипов, наполовину прикрытых снегом: Грельски предусмотрели возможную погоню.
   Пока Кризантем доставал запасное колесо, Малко, собирая шипы, обнаружил, что следы колес "мерседеса" вели к Вене. Значит, несмотря на большой разрыв, у них еще оставались шансы найти супругов Грельски.
   Спустя двадцать минут они вернулись в замок. Кризантем остался во дворе, чтобы привести в порядок машину; Малко поспешно вбежал в холл. Нужно было разобраться с покойным Сержем Голдманом. Австрия - цивилизованная страна, и трупы не должны валяться где попало. Это было бы нарушением общественного порядка, а Малко считал себя примерным гражданином.
   Слегка запыхавшись, он добрался до третьего этажа. Дверь комнаты была открыта. Перед трупом Сержа Голдмана стояла Мариза - в белой шубке поверх ночной сорочки. Под глазом у нее красовался солидный синяк. Она судорожно всхлипывала. Увидев Малко, она попятилась к стене, широко раскрыв глаза, и тихо забормотала:
   - Не убивайте меня, пожалуйста, не убивайте...
   Глава 6
   Малко и Мариза с минуту стояли молча, глядя друг на друга. Девушку трясло. Чулок на ней не было, и голые ноги покрылись "гусиной кожей". Малко подошел и взял ее за локоть. Она не сопротивлялась, глядя расширенными от страха глазами на труп Сержа Голдмана.
   - Как вы сюда попали? - спросил Малко, уводя ее в коридор. Она тихо ответила:
   - Мне было страшно одной. После того, как мы... подрались, я пошла искать вас. Услышав ваши шаги на лестнице, я поняла, что вы направились сюда, спряталась и выглянула только тогда, когда все разошлись...
   Он потихоньку подталкивал ее к лестнице. Остановившись, она пристально посмотрела на него:
   - Скажите, зачем вы ухлопали котика? - спросила Мариза, хотя в ее голосе не чувствовалось возмущения.
   Малко покачал головой:
   - Я его не убивал. Если бы я мог, то обязательно помешал бы убийству.
   - Но за что его?..
   - Я не могу вам этого объяснить. Впрочем, я и сам толком не знаю мотивов убийства. Вы давно с ним познакомились?
   - Четыре дня назад.
   - Вам известно, зачем он приехал сюда?
   Она покачала головой, состроив детскую гримаску:
   - Мы вообще-то собирались на Антильские острова - есть такое местечко, где всегда светит солнце. По крайней мере так о них говорят. Но в день отъезда к котику кто-то пришел. Я его не видела: котик спрятал меня в спальне. А потом Серж сказал, что мы едем уже не на Антильские острова, а в Европу. Вот и все. Остальное вы сами знаете.
   Разговаривая, они дошли до библиотеки. Малко направился к бару и налил две солидных порции водки - сейчас они были совсем нелишними.
   - Скажите, - пробормотала Мариза, - у вас не найдется кусочка мяса?
   - Мяса?
   - Да, для моего глаза.
   Ее синяк и вправду расцветал с каждой минутой. Малко сходил в кухню и вернулся с куском говяжьей вырезки. Мариза налепила его на подбитый глаз.
   Вдруг на лестнице раздались шаги, и на пороге библиотеки появилась Александра.
   Малко еще никогда не видел ее такой красивой. Ее длинные волосы свободно падали на плечи, зеленые глаза, подведенные черной тушью, казались огромными. Она, обычно пренебрегавшая косметикой, в этот раз даже подкрасила губы и положила тени на веки. Ее грудь, обтянутая шерстяным свитером, была идеальной формы. Александра встала вполоборота, демонстрируя тугие ягодицы, и ангельским голоском протянула:
   - Добрый вечер!
   Последовало тягостное молчание. Александра небрежно махнула рукой:
   - Впрочем, я зашла только попрощаться. До свидания, прекрасный принц.
   Она резко повернулась, и в холле застучали каблуки ее сапог. Малко вскочил с кресла и поймал Александру за руку у входной двери.
   - Куда ты?
   - Домой. Спать.
   - Останься...
   - Зачем? - хмыкнула она. - Ты хочешь устроить групповуху?
   - Это же смешно! - возмутился Малко. - Я не...
   - Конечно, конечно: ты просто не успел. Ладно, я пошла.
   - Но зачем же ты тогда накрасилась и...
   Она с нежностью посмотрела на Малко и прикоснулась губами к его губам, окутав запахом тонких духов.
   - Чтобы ты понял, что теряешь, дорогой. Прощай, глупый сказочный принц.
   Дверь захлопнулась перед Малко, швырнув ему в лицо горсть колючих снежинок. Через несколько секунд во дворе заурчал мотор "фольксвагена".
   Малко уныло поплелся в библиотеку. Мариза сидела на том же месте, приложив к глазу кусок мяса. На мгновение ему захотелось послать ко всем чертям ЦРУ, Голдмана и Маризу, схватить Александру за шиворот, затащить в дом и самым бесстыдным образом изнасиловать. Однако его ждали более серьезные и неотложные дела.
   - Идите спать, - сказал он Маризе. - Пожалуй, вам лучше на некоторое время остаться в замке.
   Мариза слишком устала, чтобы спорить. Она допила водку, сняла с глаза импровизированный компресс и пошла вслед за Малко по лестнице. Открыв дверь своей комнаты, она робко произнесла:
   - Мне будет так страшно одной... Малко, в сущности, было уже нечего терять.
   - Ложитесь, я скоро приду, - сказал он.
   Кризантем не спал. Сидя на кровати, он делал пилкой насечки на пулях к своему парабеллуму. Этой хитрости он научился в Корее. Такие пули отправляли человека на тот свет прямым рейсом - без пересадки. Похоже, Кризантем не на шутку обиделся на Грельски за то, что тот испортил его шнур.
   - Голдмана наверху оставлять нельзя, - сказал Малко. Кризантем устало вздохнул. Переезд из Стамбула в Европу вовсе не облегчил ему жизнь: раньше он убивал людей, не заботясь о том, кому придется их хоронить; теперь же ему приходилось - какая несправедливость! - хоронить тех, кого он не убивал.
   - Ладно, я этим займусь, - обреченно произнес он.
   С чувством выполненного долга, Малко пошел спать. Прежде чем действовать дальше, нужно было связаться с руководителем венского филиала. В конце концов ему ведь поручили только перехватить Сержа Голдмана, но ничего не сказали о его багаже.
   Мариза уже спала. Прямо в шубке. Малко быстро разделся и залез к ней в постель. Сонная, она что-то пролепетала и обняла его. Он последовал ее примеру и, прежде чем заснуть, подумал:
   "Видела бы это Александра..."
   Рыть могилу - не слишком приятное занятие. Особенно ночью, в десятиградусный мороз, при сильном ветре и в твердой, как гранит, земле.
   Серж Голдман, завернутый я одеяло, терпеливо ждал окончания земляных работ.
   Кризантем выбрал место для могилы в углу сада, под самым забором. Поставив рядом походный фонарь, он долбил землю с таким остервенением, словно от этого зависела его собственная жизнь. Но, увы! За целый час он вгрызся в землю не более чем на десять сантиметров. Железная кирка отскакивала от грунта, словно от камня. А ведь для толстяка Голдмана требовалась порядочная яма...
   Турок, кряхтя, разогнул занемевшую спину. Что за проклятая профессия! - подумал он. Вдруг ему в голову пришла гениальная мысль.
   В десяти метрах от забора стоял деревянный сарай, где хранились садовая мебель и инвентарь. Кризантем с трудом взвалил Голдмана на спину и вошел в сарай. Там он опустил свою печальную ношу на землю и огляделся. У самой двери стояло старое кресло-качалка - продавленное, но еще довольно крепкое.
   Турок аккуратно усадил продюсера в кресло и укутал его одеялом. Кресло со скрипом закачалось. Кризантем посмотрел на покойника и подумал, что здесь ему будет несравненно удобнее, чем в мерзлой земле. Он заботливо подоткнул одеяло и на цыпочках удалился, закрыв дверь снаружи на щеколду. При такой погоде Голдман прекрасно сохранится до весны, и его можно будет похоронить с началом посевной...
   Уильям Коби был высоким, всегда безукоризненно одетым и причесанным молодым человеком с чуть удивленным выражением лица. В свое время его завербовал профессиональный разведчик, работавший тренером по гребле в Йелльском университете, и, казалось, что Коби до сих пор не оправился от удивления. Блестящие дипломатические способности позволили ему быстро занять высокий пост. Однако по характеру он был скорее аналитиком, нежели бойцом. Задания, подобные тем, которые выполнял Малко, внушали ему глубокое отвращение, и он никогда не упускал случая это подчеркнуть.
   Вот и сейчас у него был довольно пренебрежительный вид.
   - Я уже получил инструкции, - сказал Коби принцу Малко, сидя в глубоком кожаном кресле. - Вы должны во что бы то ни стало найти этого Стефана Грельски. Документы, которыми он завладел, представляют, видимо, огромную ценность. Со мной связывался сам Дэвид Уайз.
   - Послушайте, я же в ЦРУ не один! - раздраженно сказал Малко. - И к тому же я в отпуске.
   Коби смущенно пригладил и без того идеальную прическу.
   - Я знаю. Вы, конечно, правы. Но кроме вас для этой... работы мы никого сейчас не можем подыскать. Наш венский оператор Курт фон Хазель, которого вы, впрочем, знаете, в данный момент находится за рубежом. К тому же мне кажется, что Дэвид Уайз хочет поручить это дело именно вам.
   - Весьма польщен. Кстати, я нашел Сержу Голдману временное пристанище. Но он не может оставаться там вечно, Пожалуй, я как-нибудь на днях заколочу его в ящик и пришлю вам.
   - Сюда?! - подскочил Коби. - Но это невозможно!
   - Ну почему же? - флегматично возразил Малко. - У вас в посольстве такие вместительные камины...
   Коби отмахнулся от этого дикого предложения и постарался принять как можно более достойный вид.
   - К несчастью, я ничем не могу вам помочь. Здесь никто не знает, где находится этот самый Стефан Грельски.
   - Но, может быть, вы хотя бы знаете, кто он такой?
   - Досье на него есть. Вне всякого сомнения он работает на Восточную Европу. За последние годы Голдман организовал в Европе несколько фиктивных предприятий, истинная деятельность которых сводилась к контрабанде стратегических металлов. Он базировался главным образом в Цюрихе и Гамбурге. В "темной" операции замешан впервые.
   - Иными словами, вы ничего не знаете, - сказал Малко. - В телефонном справочнике о нем, небось, и то больше сказано.
   Коби беспомощно развел руками. Ему явно не хотелось заниматься этим делом вплотную. Однако он все же решил сделать напоследок благородный жест:
   - Если вам понадобится связаться с Вашингтоном по шифрованному телетайпу - он в вашем распоряжении.
   В этом, как, впрочем, и в других посольствах, ЦРУ установило свои собственные средства связи, шифры которых были неизвестны даже "настоящим" дипломатам.
   Произнеся эти ободряющие слова, Уильям Коби встал, дабы показать, что беседа окончена. Мужчины вяло пожали друг другу руки, и Малко вышел в коридор; стены которого были выкрашены в серый цвет.
   ЦРУ негласно занимало третий этаж американского посольства. Все об этом, разумеется, знали, но из вежливости делали вид, что верят совершенно несусветным надписям на дверях кабинетов третьего этажа. И поскольку советский посол в Вене был, со своей стороны, опытнейшим работником КГБ, ситуация считалась уравновешенной.
   Малко вышел во двор. Кризантем ждал его за рулем машины. Погода немного наладилась: снег прекратился, но небо оставалось серым, а воздух по-сибирски холодным.
   О Маризе Уильям Коби не заговаривал; Малко тоже не упоминал о ней. Ему было немного жаль эту наивную девушку, которая случайно оказалась замешанной в кровавую историю, и он пообещал себе защитить ее от возможных неприятностей.
   - Вот что, мон шер, - объявил он Кризантему. - Мы получили задание найти наших очаровательных "бегемотов". А вместе с ними - и то, что они отобрали у Голдмана.
   По улыбке Кризантема можно было догадаться, что задание пришлось ему по душе. Вопреки распространенному мнению турки славятся вовсе не жестокостью.
   Они славятся злопамятностью.
   Глава 7
   Малко медленно выехал на Анагассе - узкую, плохо освещенную улочку, выходящую на Картнерштрассе - венский Бродвей. Проститутка в высоких сапогах и кроличьей шубке с надеждой посмотрела на роскошную машину, пытаясь поймать взгляд водителя. Здесь, на углу улицы, под яркой вывеской "Плейбой-клуб" всегда прохаживалось несколько женщин легкого поведения. Их клиентами чаще всего оказывались мужчины, разгоряченные безрезультатной встречей со старомодной недотрогой.
   Портье взялся припарковать машину; Малко уверенной походкой вошел в помещение клуба. Несмотря на поздний час нижний зал был набит битком. У бара не оставалось ни одного свободного места; танцплощадка напоминала картину художника-баталиста; сигаретный дым стоял столбом: можно было подумать, что клуб только что подожгли.
   Малко направился к запасной лестнице, сопровождаемый взглядами сразу нескольких девушек. Одна нарочно задела его локтем. Он иронично улыбнулся, увидев ее короткую юбку, стакан шнапса в руке и совершенно пьяное лицо. Она откровенно подмигнула ему, но он уже поднимался на второй этаж. Этот "Плейбой-клуб" был не похож на одноименные американские заведения, где разгуливают "банниз" - "кролики" - девушки в чулках и купальниках с пушистым хвостиком. Здесь была просто дискотека, место встречи представителей самых разных слоев венского общества. В нижнем зале собирались "вешалки", как их называла прекрасная Александра, - парикмахерши и продавщицы, надеющиеся подцепить красивого и богатого любовника.
   Второй этаж представлял собой настоящий частный клуб, где можно было поужинать и потанцевать. Вышибала - веселый вежливый парень с обвисшими усами - пропустил его без разговоров, хотя и не знал его в лицо: элегантный вид Малко внушил ему доверие.
   Малко направился к бару. Перед стойкой на высоких табуретах сидели трое мужчин, молча потягивавших спиртное, и очаровательная молодая шатенка в короткой узкой юбке. Она с интересом посмотрела на подошедшего принца. Малко знал ее: это была графиня Тала фон Висберг. Богатая, дважды разведенная, она выбирала себе любовников только из общества "золотой молодежи", посещавшей этот клуб.