Глава 12
Не было никаких признаков жизни на Телеграф Плэйс, когда Крис Джонс остановил свой "форд" перед домом Лили Хуа. Милтон настоял на своем участии в операции, хотя его не покидало ощущение, что по животу проехал бульдозер.
Малко вышел из машины в сопровождении двух горилл. Они поднялись по скрипучей лестнице, и Малко постучал.
Ответа не последовало. Он постучал сильнее. Тишина. Джонс с присущим ему тактом чуть не вышиб дверь. Безуспешно.
- Надо выбить дверь, - предложил Милтон.
Джонс собирался уже приступить к действию, когда за дверью послышался легкий шум и тихий голос спросил:
- Кто там?
- Это друг Лили, - крикнул Малко. - Мне необходимо с вами поговорить.
Дверь медленно открылась, и на пороге появился дедушка Лили. Одетый в кимоно с выдернутыми нитками, которое когда-то было желтым, он держался с достоинством. Его глаза превратились в две маленькие черные точки величиной с булавочные головки. Было очевидно, что он напичкан опиумом. Его кожа стала почти прозрачной, настолько он был худым, и кости на его лице все просвечивали. Он стоял, тихо покачивая головой. Малко пришлось втолкнуть его в квартиру.
- Вы сумели найти ключ к документу, который я вам оставил? - спросил он старика.
Китаец понемногу приходил в себя.
- Мне кажется, я на верном пути, - ответил он. - Но такой старый человек, как я, никогда не знает, прав ли он. Сейчас уже очень поздно, чтобы говорить о серьезных вещах.
Малко призвал на помощь всех своих аристократических предков, чтобы не схватить старика за горло.
- Меня время вполне устраивает, - сказал он вежливо, но настойчиво.
Чу покачал головой.
- Нет, я устал. Я хочу спать. Завтра.
Он доковылял до своей комнаты, поклонился и улегся на лежанку курильщика. Тяжелый запах опиума поднимался с подноса, стоящего возле лежанки.
Гориллы стояли с открытыми ртами.
- Может, поджечь его бородку? - любезно спросил Джонс.
Рвение было похвальным, но Малко решительно возразил. Это ничего не изменит.
- Если он отыщет ключ к коду, то за одно это ЦРУ назначит ему пожизненную ренту...
- Похоже, что ЦРУ это не обойдется слишком дорого, - заметил Джонс. Если об этом узнают...
- Вот именно, - сказал Малко. - Я поручаю его вам. По крайней мере, до завтра. Если сегодня ночью с ним что-нибудь случится, то вы станете пожизненными стражами маяка на мысе Гаттерас, где стоит туман одиннадцать месяцев в году... Здесь есть еще одна комната, - объяснил он. - Пройдите туда и будьте готовы ко всему. Никто не должен сюда проникнуть. Прежде чем придти сюда, я позвоню вам из отеля Понятно?
- Понятно, - ответил Джонс.
Он пошел в комнату, взял стул, поставил его в коридор, сел и положил кольт на пол.
- Не беспокойтесь, - сказал он Малко.
Милтон одетый уже спал на кровати Лили Хуа.
Был час ночи. Малко осторожно спустился по лестнице. Улица была пустынна. Возвращаясь в отель, он сделал крюк, пытаясь найти авеню Ван Несс. У него было мало надежды, что месье Чу еще не обнаружен.
Малко поставил машину в гараж отеля, поднялся на лифте, вынул пистолет и вставил ключ в дверь.
Пять минут спустя он был уже в постели, но спал плохо. Он не мог понять механизма "интоксикации" тысяч американцев. Это походило на колдовство. Он подумал, что, может быть, стоило официально поставить кладбище под наблюдение. Но это могло спугнуть противников.
Когда он проснулся, комната была залита светом. Он позвонил, чтобы ему принесли завтрак. Позавтракав, надел легкий костюм из альпака. День будет жарким. Он выбрал карманный платок и галстук голубого цвета, надел черные очки и позвонил Джонсу.
- Наконец, - сказал горилла. - Приезжайте скорее.
- В чем дело? - спросил Малко, обеспокоенный.
- Да в общем ничего особенного, - ответил Джонс сдержанно. - Вот только ваш протеже... Вы уверены, что не можете без него жить?
- Так же, как без замка, - ответил Малко. - Я еду.
Он повесил трубку и спустился в холл. На первый взгляд ничего подозрительного. Он был уверен, что отель находится под наблюдением. Вместо того, чтобы сесть в машину или взять такси во дворе, он пошел пешком, свернул направо и побежал по улице, примыкающей к отелю, очень крутой даже для Сан-Франциско. Улица была с односторонним движением, машины с трудом поднимались даже на первой скорости. Малко продолжал быстро спускаться вниз по улице. Добежав до ее конца, он обернулся: его никто не преследовал. Подъехало такси, Малко сделал знак шоферу и сел в машину. Шесть минут спустя он был на Телеграф Плэйс. Шофер объяснил ему, что если в Сан-Франциско самые дорогие такси, то это потому, что им приходится слишком много преодолевать подъемов. Затем протянул Малко журнал и адрес заведения, где на официантках были только бюстгальтеры. Когда полиция устраивала десант, они все просто садились...
Малко поднялся по лестнице бегом. Джонс, видимо, заметил его в окно, так как открыл дверь до звонка.
В коридоре Малко ждал неожиданный спектакль: Чу лежал на животе на полу, а Милтон спокойно сидел у него на спине.
- Вы с ума сошли, - сказал Малко.
Милтон мрачно взглянул на него.
- Он пытался укусить меня. А перед этим хотел выпрыгнуть в окно. Невозможно было предположить, что у него столько сил. Вы нам сказали, чтобы мы никого не впускали, но не было речи о том, что он захочет выйти...
Горилла осторожно поднялся, вслед за ним встал на ноги китаец. Не взглянув на Милтона, он поприветствовал Малко и нетвердым голосом сказал:
- Эти люди сказали мне, что я не имею права выйти из дома. Я не понимаю...
- Это не совсем так, - ответил Малко. - Я хотел обеспечить вашу безопасность, а эти парни немного перестарались. Не сердитесь на них. Я хочу узнать ваше мнение о том документе, который я вам доверил.
Китаец лукаво улыбнулся и жестом пригласил Малко пройти в комнату. Малко хотелось зажать нос: в комнате стояла удушающая атмосфера от смеси опиума и грязи, к которым примешивалось еще что-то неопределенное, присущее Дальнему Востоку. Малко сел на край разбитого кресла, а китаец за письменный стол. Он посмотрел на Малко и спокойно сказал:
- Я решил не давать вам перевода этого документа.
Малко с трудом сдержал себя.
- Чего вы боитесь? - спросил он невозмутимо.
Старик молчал.
- Я слишком стар, чтобы бояться чего бы то ни было, - вздохнул он. Но это вы боитесь за меня, доверив мне этот документ и оставив ваших людей сторожить меня... И я знаю, что меня не пощадят те, чей секрет я вам выдам.
- Но мы обеспечим вашу безопасность, - пообещал Малко.
Старик покачал головой.
- Только пока я работаю над документом.
Малко был поражен таким откровенным цинизмом. Он мягко добавил:
- Но даже если допустить, что эти люди выйдут на вас, они подумают, что вы уже все сказали, и тогда...
Снова качание головой и разрывающий душу вздох.
- Возможно, - допустил Чу. - Но истина неподражаема.
- Пять тысяч долларов - это крупная сумма, - сказал Малко великодушно.
- Да, - согласился китаец. - Но будет ли у меня время воспользоваться ими? Какой-то замкнутый круг.
- В конце концов, к чему вы клоните? - спросил Малко несколько раздраженно. - Со своей стороны я сделаю все возможное... до передачи вам этой суммы.
Чу кашлянул.
- Я не сомневаюсь в вашей честности. Но я уверен, что эти деньги понадобятся мне только на покупку комфортабельного гроба. Это, конечно, приятно, но прежде чем умереть, мне хотелось бы немного себя побаловать, так как моя бедность обрекла меня на ряд лишений.
- Что вы хотите? - спросил Малко, удивленный.
Старик долго молчал, затем робко сказал:
- Лакированную утку, как ее готовят в Китае, в Сычуане.
- Простите?
Джон и Милтон, пораженные, переглянулись. Китайцу предлагают пять тысяч долларов, а он вместо этого просит утку.
- Да, - сказал китаец, потирая руки. - Прежде чем расстаться, мне хотелось бы полакомиться этим блюдом, которое я больше всего люблю. После этого я примусь за перевод.
Малко расслабился.
- Что может быть проще. Я отведу вас в лучший китайский ресторан Сан-Франциско и...
Старик покачал головой.
- Нет.
- Почему?
- Есть только одно место, где умеют готовить это блюдо. У Вон-Чана. Я хочу заказать утку там и съесть ее здесь, у себя дома.
Невозможно отказать капризу старца...
- Все это выполнимо, - согласился Малко. - Джонс позвонит в ваш ресторан, и вам принесут утку.
Старик снова покачал головой, презрительно улыбнулся и сказал фальцетом:
- Чтобы приготовить это блюдо, требуется более двадцати четырех часов.
- Что?
Он не дал Малко закончить фразу.
- Несколько часов ничего не меняют. Вы мне сказали, что этот документ уже давно находится в ваших руках.
Малко подавил ярость и попытался урезонить китайца, как ребенка:
- Нам необходим этот перевод как можно скорее. Те, кого мы ищем, знают, что мы вскоре получим эти сведения. Мы не должны давать им шанс. Это очень важно. Время дорого. Даю вам честное слово, что и после перевода вас будут охранять.
Старый китаец сидел с мраморным лицом. Прищурив глаза, он откинулся на спинку кресла, утратив интерес к разговору. У Джонса лопнуло терпение. Он подошел к китайцу, приподнял его одной рукой, а другой приставил к его лицу свой кольт.
- Ты положишь карту, старый пень, - сказал он спокойно, - иначе я продырявлю твою башку.
Китаец приоткрыл глаз, посмотрел на Малко и тихо пробормотал:
- У такого старого человека, как я, бывают нарушения памяти, когда его подвергают сильным потрясениям...
- Отпустите его, - сказал Малко Джонсу. - Это ничего не даст.
Он чувствовал, что ему придется уступить капризам старика. Если бы адмирал узнал об этом... ЦРУ, парализованное упрямством старого китайца.
- Отдайте мне его на часок и вы увидите, как у него восстановится память, - предложил Джонс.
- Хорошо, - ответил Малко. - Я займусь вашей уткой. Вы клянетесь, что после этого вы все скажете.
Китаец наклонил голову в знак согласия и сказал:
- Я попрошу вас принести мне еще немного опиума, чтобы закончить еду. Уже столько лет я курю этот проклятый суррогат.
- Где же я могу купить вам опиум? - спросил Малко. - Он же не продается в аптеках...
- В Бригаде по борьбе с наркоманией. У них должен быть, - сказал Джонс.
Если так пойдет дальше, то скоро он потребует камбоджийских танцовщиц.
- Джонс, - сказал Малко, - закажите эту чертову утку. Я остаюсь здесь с Милтоном.
- Мне нужно выйти, - внезапно сказал китаец.
- Ну уж нет, - взорвался Джонс. - Мы не играем в дочки-матери.
- Это слишком опасно, - сказал Малко китайцу. - Джонс, идите за уткой. Адрес не оставляйте, мы сами придем за ней.
Джонс ушел, хлопнув дверью. Он не понимал, как этот дряхлый старик мог безнаказанно шантажировать двух горилл и такого агента, как SAS. Поскольку Малко оставил машину в отеле, Джонсу пришлось пройти с полмили, прежде чем он сел в такси. Малко видел, как он уехал. Их противники готовы на все, чтобы убрать китайца, пока он не заговорил. Учитывая их методы, трудно будет сохранить старику жизнь на двадцать четыре часа.
Милтон принял вахту в коридоре. Малко оставался некоторое время у окна, потом вернулся к китайцу.
- Послушайте, - сказал он. - Я согласен выполнить любой ваш каприз, но и вы помогите мне. Оставаться здесь очень опасно. Я отвезу вас в помещение, охраняемое полицией.
Чу энергично покачал головой.
- Нет, я не хочу провести последние часы моей жизни в тюрьме.
Малко несколько раз возвращался к этой теме. Китаец ничего не хотел слышать. Он был упрям, как мул. Иногда Малко спрашивал себя, какие у него основания верить китайцу. А если он не смог перевести текст? Сколько потерянного времени!..
Глава 13
Наступил вечер. Задремав на диване, Малко внезапно проснулся. В коридоре послышалась возня, и в дверях появился Джонс с суровым взглядом и кольтом в руке. Китаец мирно спал на своей лежанке, перед ним стоял поднос с опиумом. Он курил полдня, отравляя зловонием всю квартиру.
- Все нормально, - сказал Малко.
У него была тяжелая голова и горечь во рту. Кроме того, дурное предчувствие. Он выглянул в окно. Улица была пустынна, освещенная светом "Конт Тауэр". Немного дальше виднелся зеленоватый циферблат огромных часов, висевших над мостом.
На улице показалась большая черная машина. Она остановилась почти напротив дома, но никто из нее не вышел. Это был старый "кадиллак" с высокой посадкой наподобие фиакра.
Затем задняя дверца открылась. Из машины вышел китаец; за ним - другой и третий. После этого открылась передняя дверца. Из нее вышли еще три китайца. Не поднимая головы, гуськом, они перешли улицу и зашли в дом.
Джонс тоже наблюдал за сценой. Не говоря ни слова, он взвел курок своего кольта, затем отправился будить Милтона, храпевшего на диване.
Малко схватился за телефон. Связь была отрезана. Противник не хотел рисковать. В этот же момент погасло электричество.
В дверь поскребли. Стоя на коленях в коридоре, Крис Джонс тщательно прицелился в центр щита и нажал на курок. Первый выстрел разбудил старого китайца. Не успел он встать с лежанки, как кольт Криса Джонса был опорожнен, а дверь превратилась в решето.
Горилла перебежал в комнату, в которой находился Малко. Как раз вовремя: в то место, где он только что находился посыпался град пуль. Стрельба проходила почти бесшумно, слышно было лишь попадание пуль в мебель или стены. Все китайцы были оснащены пистолетами с глушителями.
Лежа на животе, Милтон выстрелил из "магнума". У него не было глушителя. От его шума должны были проснуться все соседи и начать звонить в полицию. Наверное, о том же подумали китайцы, так как неожиданно все стихло. В окно Малко увидел, как четверо китайцев, несущие еще двоих, вернулись к машине и быстро уехали.
Гориллы перезаряжали свое оружие. Старый китаец вновь принялся курить дросс, [Многократно использованный опиум] наполняя комнату отвратительным гнилостным запахом.
Перестрелка продолжалась не больше трех минут. Не успел черный "кадиллак" свернуть за угол, как на улицу на полной скорости въехала полицейская машина и остановилась напротив дома. Из нее вышло четверо полицейских. Они подозрительно осмотрели улицу, а затем направились к дому Чу.
Малко и Джонс встретили их. Они показали свои удостоверения лейтенанту, рассматривающему дыры в двери, и объяснили, что речь идет об очень "секретном деле". Отправив сержанта в машину позвонить Ричарду Худу, лейтенант неохотно удалился, сказав:
- Я хочу вам напомнить, кто бы вы ни были, что Сан-Франциско - это город, в котором уже в течение шестидесяти лет не стреляют на улицах.
- Послушайте, - сказал Малко после ухода полиции Чу, - мы не можем больше здесь оставаться. Они вернутся и перебьют нас. Я отвезу вас в отель. Мы будем в гораздо большей безопасности. Худ даст нам несколько человек, чтобы усилить охрану в коридорах...
Старик решительно покачал головой.
- Я хочу умереть в своем доме, - сказал он.
- Зачем умирать, если можно жить, - взорвался Малко. - Но здесь я не отвечаю за вашу безопасность.
- Нужно его связать и увести силой, - предложил Джонс. - Беру это на себя.
- Нет, - ответил Малко очень серьезно. - Наш друг заслуживает большего почтения.
Он вытолкнул гориллу из комнаты и сел напротив китайца. Дискуссия продолжалась час. Он непрерывно напоминал китайцу о нападении. Он понял, что Чу знает, что обречен, и может рассчитывать только на маленькие радости. Наконец, китаец сказал:
- Я доставлю вам удовольствие. Как только у меня будет немного опиума, я последую за вами.
Малко повернулся к Джонсу.
- Пойдите к Худу от моего имени. Скажите ему что хотите, но пусть он вас свяжет с Бригадой по борьбе с наркоманией. Выпросите у них немного опиума.
Горилла вышел, пожимая плечами. Есть вещи, которые он решительно отказывался понимать.
Он вернулся через два часа, расстроенный.
- У них нет опиума. У них только героин.
Малко посмотрел на китайца.
- Я знаю, где найти опиум, - сказал Чу. - Отправьте его в бар, который называется "Раунд Тэйбл", это за Фишерманварф, рядом с рестораном "Ди Маджио". Пусть он сядет за столик. Когда официантка подойдет, он скажет: "Дэнни Железная Рука". Она спросит: "Кто это?" Ответ должен быть: "Чемпион Иокогамы". После этого надо сказать, что это для меня. За пятьдесят долларов можно получить первоклассный опиум.
Малко кивнул и вышел проводить Джонса. Он объяснил ему ситуацию и повторил странную инструкцию. Горилла тотчас же уехал на "форде", который забрал в отеле.
Бар "Раунд Тэйбл" представлял собой низкопробное злачное место. Основной клиентурой здесь были моряки, сексуальные маньяки и несколько веселых туристов, привлеченных репутацией Сан-Франциско.
Когда Крис Джонс вошел, он увидел танцовщицу с обнаженной грудью, одетую только в набедренную повязку. У нее был потасканный вид, и она неумело вращала бедрами. Впрочем, это было не все. Все официантки были без бюстгальтеров. Подошедшая к Крису официантка была высокой рыжей девушкой, довольно красивой. Одета она была лишь в сетчатые колготки. Ее внушительные груди гордо торчали по сторонам, а соски были обведены губной помадой. Она выглядела не старше двадцати.
Наклонившись, она коснулась грудью губ Криса.
- Одно пиво и один раз виски, дружок? Пиво - восемьдесят центов, а виски - доллар. Надеюсь, тебе уже исполнился двадцать один год, - добавила она, лукаво подмигнув.
Джонс вовсю пялил глаза. В Вашингтоне такой притон закрыли бы через два часа. Девушка была неопытна и приняла сдержанность за робость. Она наклонилась еще ниже, чтобы Джонс мог вдохнуть запах дешевых духов, которыми она была пропитана, не считая запаха пота, и спросила:
- Тебе не скучно, волчонок? Ты угостишь меня?
В то же время она раскачивала пупком перед носом Джонса. Это было уже слишком. Он жалобно застонал и промямлил:
- Я хотел бы поговорить с Дэнни, Дэнни Железная Рука...
Девушка сразу напряглась и сухо спросила:
- Кто это? Я не знаю никакого Дэнни...
- Чемпион Иокогамы, - выдавил Джонс, проклиная Малко, ЦРУ и Китай.
- Еще один наркоман, - вздохнула девушка. - Терпеть их не могу: они никогда не думают о любви.
Она ушла, покачивая бедрами.
Джонс позеленел от злости. Она вернулась и почти швырнула на стол виски, не глядя на гориллу. Прошло четверть часа. Танцовщица снова поднялась на сцену, а официантки старались пробудить аппетит у одиноких клиентов. Джонс начал думать, что ниточка Чу оборвалась, когда к столу подошел отвратительный тип. Это был китаец с совершенно круглым ртом, вокруг которого росла длинная черная щетина. Его глаза заволакивала беловатая жидкость, в которой, Крису показалось, плавали насекомые. Незнакомец был одет в бесцветную майку. Огромные руки не вязались с хилым телом.
- Вы спрашивали Дэнни Железную Руку? - поинтересовалось ужасное существо хриплым голосом.
- Да, - ответил Джонс, преисполненный отвращения.
Китаец гнусно улыбнулся:
- Вам для шприца или вдыхания?
Джонс покраснел до корней волос и отрицательно замотал головой. Китаец продолжал.
- Тебе что, кошачьей травы? [Марихуана] Трубку?
- Трубку.
- Бабки есть?
Джонс показал свернутую трубочку десятидолларовых бумажек.
- Тачка есть?
Джонс утвердительно кивнул.
- Тогда пошли.
Не будучи злопамятным, горилла оставил на столе два доллара и последовал за китайцем, едва достигавшим ему до плеча. Но плечи у китайца были очень внушительными. Они молча направились в паркинг.
- Ты поедешь за мной до дома Ферри, остановишься, когда я дам тебе знать, - приказал Дэнни Железная Рука.
Это был самый мерзкий квартал Сан-Франциско. На берегу моря располагались офисы различных навигационных компаний. Внутри квартала ангары чередовались с пустырями. Между ними и огромными цементными опорами Фривея извивалась улица. Здесь жил особый люд, странный мир карманников, проституток, наркоманов и убийц. Почти ежедневно обнаруживали труп на пустыре или в мутной воде порта.
Китаец сделал знак Джонсу остановить машину перед домом номер четырнадцать на улице Пиер.
Настороженный горилла незаметно засунул за пояс кольт. Здесь могут удавить за грош... От пола, загаженного отбросами, шло жуткое зловоние. Грохот Фривея над их головами заглушал все другие шумы, а свет почти не проникал сквозь запыленные стекла.
Китаец остановился перед силуэтом, опирающимся о стояк. После короткого совещания он вернулся к Джонсу.
- Все о'кей, давай бабки. Шестьдесят долларов. Это настоящий, не какой-то дросс.
Джонс протянул деньги. Новое совещание. Дэнни Железная Рука подозвал его. Они прошли мимо силуэта человека, лицо которого Джонс не смог различить в темноте. Пройдя метра четыре, Дэнни Железная Рука приподнял крышку мусорного ящика, порылся в нем, вынул пакет величиной с коробку от сигарет и протянул его Джонсу. Возле мусорного ящика сидели на корточках два человека. Охрана Золотого Тельца. Джонс сунул пакет в карман куртки. Дэнни Железная Рука потянул его за рукав:
- Я хочу свою долю, - сказал он жалобным тоном.
Горилла вынул десятидолларовый банкнот. Китаец радостно схватил деньги и исчез, не простившись. Джонс вернулся к машине, держа руку на рукоятке кольта.
Десять минут спустя он был у Телеграф Хилла. Ему открыл Милтон. Джонс протянул пакет Малко, тот передал его Чу.
Старик очень осторожно открыл пакет. В пакете была старая заржавленная консервная банка, из которой он достал обернутый в бумагу черный слиток. Он развернул бумагу и поднес слиток к носу. Долго его нюхал, и лицо его выражало удовлетворение.
- Очень хорошо, - пролепетал старик.
- Еще повезло, - сказал Джонс. - Я бы ни за что не пошел его менять.
Пора было уходить, но Малко решил, что предосторожность не помешает. Он снял трубку и позвонил Ричарду Худу:
- Пришлите нам две патрульных машины, - попросил он. - Нам надо перевезти нечто более ценное, чем все золото Форт-Нокса... Может быть, это будет концом наших и ваших проблем.
- Машины будут через десять минут, - сказал шеф полиции.
Через некоторое время обе машины были на месте. Малко попросил их охранять "форд".
- Если заметите что-нибудь подозрительное, - сказал он, - сразу стреляйте.
Сержант, севший рядом с шофером, снял оружие, висевшее на щитке приборов.
Чу с достоинством сел в машину, Малко рядом с ним.
По дороге ничего не произошло. Чтобы не привлекать внимания, они поднялись в отель из гаража. Полицейские остались на вахте в коридоре, у одного из них было оружие. Другая патрульная машина все время объезжала здание.
Сначала Чу бродил, как неприкаянный, по номеру-люксу, затем устроился на ковре, обложившись подушками. Достал свой поднос с опиумом и стал курить, охраняемый полицией Сан-Франциско...
Малко сгорал от нетерпения. Он был уверен, что у китайца есть ответ на все загадки. Нужно сохранить ему жизнь еще на несколько часов. Старик находился в комнате Малко, в соседних комнатах - Джонс и Милтон. Напротив ни одного здания, только небо.
В дверь постучали. Джонс пошел открывать, прикрыв кольт салфеткой.
В приоткрытую дверь просунулась красная рожа полицейского-ирландца. Он сопровождал запыхавшегося китайского мальчика, держащего в руках огромный поднос, накрытый металлической крышкой.
- Ты проверил, что там?
- Не... - глупо ответил полицейский.
Горилла выскочил сам и резко вытолкнул мальчика с ношей в коридор, затем снял крышку с подноса.
Он увидел великолепную утку, несколько тарелок, чайник и лепешки.
- Хорошо. Входи.
Маленький китаец торжественно переступил порог и поставил поднос на большой стол перед Малко и Чу. Театральным жестом он снял крышку и пронзительным голосом сказал несколько слов по-китайски. Чу склонил голову, пуская слюну.
- Что он говорит? - спросил Малко.
- Он говорит, что его хозяин приготовил ее, как если бы это было последнее блюдо, которое я съем на этой земле... Простая формула вежливости.
Под подозрительным взглядом Джонса мальчик вынул из кармана небольшой нож и открыл его. Жестом хирурга он стал снимать с утки блестящую кожицу маленькими ломтиками, которые он укладывал на одной из тарелок.
Когда не осталось ни миллиметра кожицы, он поставил перед Чу блюдо, затем блюдце с соусом, тарелку с зеленью и лепешками, и лишь после этого убрал поднос со стола.
Чу с жадностью взял лепешку, положил на нее несколько кусочков кожицы, полил соусом, добавил зелени и сунул в рот. Тщательно прожевав все это, он с наслаждением отрыгнул.
Остолбеневшие гориллы смотрели на него.
- Разве едят только кожу? - разочарованно спросили они.
- Да, - ответил Малко. - Это - изысканное блюдо. Мясо отдают слугам...
В тот же момент Чу пригласил их жестом отведать мясо.
Малко вежливо отказался. Он устроился в комнате Джонса. Брабек не осмеливался попросить, но ему очень хотелось попробовать кусочек кожи. Он крутился вокруг китайца.
Через пять минут он подошел к Малко с жирными руками и счастливым видом. Китаец оказался великодушным. Чу доедал последние куски лакированной кожи, запивая ее зеленым чаем.
После этого он с удовлетворением икнул, встал и заковылял к Малко.
- Мне кажется, я смогу закончить работу к четырем часам, - сказал он. - Я ее уже в основном сделал.
По коридору с ружьем на плече прогуливался полицейский, присланный Худом. Джонс и Брабек были в соседних комнатах.
Малко созерцал панорамный снимок своего замка, держа в руке рюмку водки, а затем решил нарисовать камин для столовой.
Не было никаких признаков жизни на Телеграф Плэйс, когда Крис Джонс остановил свой "форд" перед домом Лили Хуа. Милтон настоял на своем участии в операции, хотя его не покидало ощущение, что по животу проехал бульдозер.
Малко вышел из машины в сопровождении двух горилл. Они поднялись по скрипучей лестнице, и Малко постучал.
Ответа не последовало. Он постучал сильнее. Тишина. Джонс с присущим ему тактом чуть не вышиб дверь. Безуспешно.
- Надо выбить дверь, - предложил Милтон.
Джонс собирался уже приступить к действию, когда за дверью послышался легкий шум и тихий голос спросил:
- Кто там?
- Это друг Лили, - крикнул Малко. - Мне необходимо с вами поговорить.
Дверь медленно открылась, и на пороге появился дедушка Лили. Одетый в кимоно с выдернутыми нитками, которое когда-то было желтым, он держался с достоинством. Его глаза превратились в две маленькие черные точки величиной с булавочные головки. Было очевидно, что он напичкан опиумом. Его кожа стала почти прозрачной, настолько он был худым, и кости на его лице все просвечивали. Он стоял, тихо покачивая головой. Малко пришлось втолкнуть его в квартиру.
- Вы сумели найти ключ к документу, который я вам оставил? - спросил он старика.
Китаец понемногу приходил в себя.
- Мне кажется, я на верном пути, - ответил он. - Но такой старый человек, как я, никогда не знает, прав ли он. Сейчас уже очень поздно, чтобы говорить о серьезных вещах.
Малко призвал на помощь всех своих аристократических предков, чтобы не схватить старика за горло.
- Меня время вполне устраивает, - сказал он вежливо, но настойчиво.
Чу покачал головой.
- Нет, я устал. Я хочу спать. Завтра.
Он доковылял до своей комнаты, поклонился и улегся на лежанку курильщика. Тяжелый запах опиума поднимался с подноса, стоящего возле лежанки.
Гориллы стояли с открытыми ртами.
- Может, поджечь его бородку? - любезно спросил Джонс.
Рвение было похвальным, но Малко решительно возразил. Это ничего не изменит.
- Если он отыщет ключ к коду, то за одно это ЦРУ назначит ему пожизненную ренту...
- Похоже, что ЦРУ это не обойдется слишком дорого, - заметил Джонс. Если об этом узнают...
- Вот именно, - сказал Малко. - Я поручаю его вам. По крайней мере, до завтра. Если сегодня ночью с ним что-нибудь случится, то вы станете пожизненными стражами маяка на мысе Гаттерас, где стоит туман одиннадцать месяцев в году... Здесь есть еще одна комната, - объяснил он. - Пройдите туда и будьте готовы ко всему. Никто не должен сюда проникнуть. Прежде чем придти сюда, я позвоню вам из отеля Понятно?
- Понятно, - ответил Джонс.
Он пошел в комнату, взял стул, поставил его в коридор, сел и положил кольт на пол.
- Не беспокойтесь, - сказал он Малко.
Милтон одетый уже спал на кровати Лили Хуа.
Был час ночи. Малко осторожно спустился по лестнице. Улица была пустынна. Возвращаясь в отель, он сделал крюк, пытаясь найти авеню Ван Несс. У него было мало надежды, что месье Чу еще не обнаружен.
Малко поставил машину в гараж отеля, поднялся на лифте, вынул пистолет и вставил ключ в дверь.
Пять минут спустя он был уже в постели, но спал плохо. Он не мог понять механизма "интоксикации" тысяч американцев. Это походило на колдовство. Он подумал, что, может быть, стоило официально поставить кладбище под наблюдение. Но это могло спугнуть противников.
Когда он проснулся, комната была залита светом. Он позвонил, чтобы ему принесли завтрак. Позавтракав, надел легкий костюм из альпака. День будет жарким. Он выбрал карманный платок и галстук голубого цвета, надел черные очки и позвонил Джонсу.
- Наконец, - сказал горилла. - Приезжайте скорее.
- В чем дело? - спросил Малко, обеспокоенный.
- Да в общем ничего особенного, - ответил Джонс сдержанно. - Вот только ваш протеже... Вы уверены, что не можете без него жить?
- Так же, как без замка, - ответил Малко. - Я еду.
Он повесил трубку и спустился в холл. На первый взгляд ничего подозрительного. Он был уверен, что отель находится под наблюдением. Вместо того, чтобы сесть в машину или взять такси во дворе, он пошел пешком, свернул направо и побежал по улице, примыкающей к отелю, очень крутой даже для Сан-Франциско. Улица была с односторонним движением, машины с трудом поднимались даже на первой скорости. Малко продолжал быстро спускаться вниз по улице. Добежав до ее конца, он обернулся: его никто не преследовал. Подъехало такси, Малко сделал знак шоферу и сел в машину. Шесть минут спустя он был на Телеграф Плэйс. Шофер объяснил ему, что если в Сан-Франциско самые дорогие такси, то это потому, что им приходится слишком много преодолевать подъемов. Затем протянул Малко журнал и адрес заведения, где на официантках были только бюстгальтеры. Когда полиция устраивала десант, они все просто садились...
Малко поднялся по лестнице бегом. Джонс, видимо, заметил его в окно, так как открыл дверь до звонка.
В коридоре Малко ждал неожиданный спектакль: Чу лежал на животе на полу, а Милтон спокойно сидел у него на спине.
- Вы с ума сошли, - сказал Малко.
Милтон мрачно взглянул на него.
- Он пытался укусить меня. А перед этим хотел выпрыгнуть в окно. Невозможно было предположить, что у него столько сил. Вы нам сказали, чтобы мы никого не впускали, но не было речи о том, что он захочет выйти...
Горилла осторожно поднялся, вслед за ним встал на ноги китаец. Не взглянув на Милтона, он поприветствовал Малко и нетвердым голосом сказал:
- Эти люди сказали мне, что я не имею права выйти из дома. Я не понимаю...
- Это не совсем так, - ответил Малко. - Я хотел обеспечить вашу безопасность, а эти парни немного перестарались. Не сердитесь на них. Я хочу узнать ваше мнение о том документе, который я вам доверил.
Китаец лукаво улыбнулся и жестом пригласил Малко пройти в комнату. Малко хотелось зажать нос: в комнате стояла удушающая атмосфера от смеси опиума и грязи, к которым примешивалось еще что-то неопределенное, присущее Дальнему Востоку. Малко сел на край разбитого кресла, а китаец за письменный стол. Он посмотрел на Малко и спокойно сказал:
- Я решил не давать вам перевода этого документа.
Малко с трудом сдержал себя.
- Чего вы боитесь? - спросил он невозмутимо.
Старик молчал.
- Я слишком стар, чтобы бояться чего бы то ни было, - вздохнул он. Но это вы боитесь за меня, доверив мне этот документ и оставив ваших людей сторожить меня... И я знаю, что меня не пощадят те, чей секрет я вам выдам.
- Но мы обеспечим вашу безопасность, - пообещал Малко.
Старик покачал головой.
- Только пока я работаю над документом.
Малко был поражен таким откровенным цинизмом. Он мягко добавил:
- Но даже если допустить, что эти люди выйдут на вас, они подумают, что вы уже все сказали, и тогда...
Снова качание головой и разрывающий душу вздох.
- Возможно, - допустил Чу. - Но истина неподражаема.
- Пять тысяч долларов - это крупная сумма, - сказал Малко великодушно.
- Да, - согласился китаец. - Но будет ли у меня время воспользоваться ими? Какой-то замкнутый круг.
- В конце концов, к чему вы клоните? - спросил Малко несколько раздраженно. - Со своей стороны я сделаю все возможное... до передачи вам этой суммы.
Чу кашлянул.
- Я не сомневаюсь в вашей честности. Но я уверен, что эти деньги понадобятся мне только на покупку комфортабельного гроба. Это, конечно, приятно, но прежде чем умереть, мне хотелось бы немного себя побаловать, так как моя бедность обрекла меня на ряд лишений.
- Что вы хотите? - спросил Малко, удивленный.
Старик долго молчал, затем робко сказал:
- Лакированную утку, как ее готовят в Китае, в Сычуане.
- Простите?
Джон и Милтон, пораженные, переглянулись. Китайцу предлагают пять тысяч долларов, а он вместо этого просит утку.
- Да, - сказал китаец, потирая руки. - Прежде чем расстаться, мне хотелось бы полакомиться этим блюдом, которое я больше всего люблю. После этого я примусь за перевод.
Малко расслабился.
- Что может быть проще. Я отведу вас в лучший китайский ресторан Сан-Франциско и...
Старик покачал головой.
- Нет.
- Почему?
- Есть только одно место, где умеют готовить это блюдо. У Вон-Чана. Я хочу заказать утку там и съесть ее здесь, у себя дома.
Невозможно отказать капризу старца...
- Все это выполнимо, - согласился Малко. - Джонс позвонит в ваш ресторан, и вам принесут утку.
Старик снова покачал головой, презрительно улыбнулся и сказал фальцетом:
- Чтобы приготовить это блюдо, требуется более двадцати четырех часов.
- Что?
Он не дал Малко закончить фразу.
- Несколько часов ничего не меняют. Вы мне сказали, что этот документ уже давно находится в ваших руках.
Малко подавил ярость и попытался урезонить китайца, как ребенка:
- Нам необходим этот перевод как можно скорее. Те, кого мы ищем, знают, что мы вскоре получим эти сведения. Мы не должны давать им шанс. Это очень важно. Время дорого. Даю вам честное слово, что и после перевода вас будут охранять.
Старый китаец сидел с мраморным лицом. Прищурив глаза, он откинулся на спинку кресла, утратив интерес к разговору. У Джонса лопнуло терпение. Он подошел к китайцу, приподнял его одной рукой, а другой приставил к его лицу свой кольт.
- Ты положишь карту, старый пень, - сказал он спокойно, - иначе я продырявлю твою башку.
Китаец приоткрыл глаз, посмотрел на Малко и тихо пробормотал:
- У такого старого человека, как я, бывают нарушения памяти, когда его подвергают сильным потрясениям...
- Отпустите его, - сказал Малко Джонсу. - Это ничего не даст.
Он чувствовал, что ему придется уступить капризам старика. Если бы адмирал узнал об этом... ЦРУ, парализованное упрямством старого китайца.
- Отдайте мне его на часок и вы увидите, как у него восстановится память, - предложил Джонс.
- Хорошо, - ответил Малко. - Я займусь вашей уткой. Вы клянетесь, что после этого вы все скажете.
Китаец наклонил голову в знак согласия и сказал:
- Я попрошу вас принести мне еще немного опиума, чтобы закончить еду. Уже столько лет я курю этот проклятый суррогат.
- Где же я могу купить вам опиум? - спросил Малко. - Он же не продается в аптеках...
- В Бригаде по борьбе с наркоманией. У них должен быть, - сказал Джонс.
Если так пойдет дальше, то скоро он потребует камбоджийских танцовщиц.
- Джонс, - сказал Малко, - закажите эту чертову утку. Я остаюсь здесь с Милтоном.
- Мне нужно выйти, - внезапно сказал китаец.
- Ну уж нет, - взорвался Джонс. - Мы не играем в дочки-матери.
- Это слишком опасно, - сказал Малко китайцу. - Джонс, идите за уткой. Адрес не оставляйте, мы сами придем за ней.
Джонс ушел, хлопнув дверью. Он не понимал, как этот дряхлый старик мог безнаказанно шантажировать двух горилл и такого агента, как SAS. Поскольку Малко оставил машину в отеле, Джонсу пришлось пройти с полмили, прежде чем он сел в такси. Малко видел, как он уехал. Их противники готовы на все, чтобы убрать китайца, пока он не заговорил. Учитывая их методы, трудно будет сохранить старику жизнь на двадцать четыре часа.
Милтон принял вахту в коридоре. Малко оставался некоторое время у окна, потом вернулся к китайцу.
- Послушайте, - сказал он. - Я согласен выполнить любой ваш каприз, но и вы помогите мне. Оставаться здесь очень опасно. Я отвезу вас в помещение, охраняемое полицией.
Чу энергично покачал головой.
- Нет, я не хочу провести последние часы моей жизни в тюрьме.
Малко несколько раз возвращался к этой теме. Китаец ничего не хотел слышать. Он был упрям, как мул. Иногда Малко спрашивал себя, какие у него основания верить китайцу. А если он не смог перевести текст? Сколько потерянного времени!..
Глава 13
Наступил вечер. Задремав на диване, Малко внезапно проснулся. В коридоре послышалась возня, и в дверях появился Джонс с суровым взглядом и кольтом в руке. Китаец мирно спал на своей лежанке, перед ним стоял поднос с опиумом. Он курил полдня, отравляя зловонием всю квартиру.
- Все нормально, - сказал Малко.
У него была тяжелая голова и горечь во рту. Кроме того, дурное предчувствие. Он выглянул в окно. Улица была пустынна, освещенная светом "Конт Тауэр". Немного дальше виднелся зеленоватый циферблат огромных часов, висевших над мостом.
На улице показалась большая черная машина. Она остановилась почти напротив дома, но никто из нее не вышел. Это был старый "кадиллак" с высокой посадкой наподобие фиакра.
Затем задняя дверца открылась. Из машины вышел китаец; за ним - другой и третий. После этого открылась передняя дверца. Из нее вышли еще три китайца. Не поднимая головы, гуськом, они перешли улицу и зашли в дом.
Джонс тоже наблюдал за сценой. Не говоря ни слова, он взвел курок своего кольта, затем отправился будить Милтона, храпевшего на диване.
Малко схватился за телефон. Связь была отрезана. Противник не хотел рисковать. В этот же момент погасло электричество.
В дверь поскребли. Стоя на коленях в коридоре, Крис Джонс тщательно прицелился в центр щита и нажал на курок. Первый выстрел разбудил старого китайца. Не успел он встать с лежанки, как кольт Криса Джонса был опорожнен, а дверь превратилась в решето.
Горилла перебежал в комнату, в которой находился Малко. Как раз вовремя: в то место, где он только что находился посыпался град пуль. Стрельба проходила почти бесшумно, слышно было лишь попадание пуль в мебель или стены. Все китайцы были оснащены пистолетами с глушителями.
Лежа на животе, Милтон выстрелил из "магнума". У него не было глушителя. От его шума должны были проснуться все соседи и начать звонить в полицию. Наверное, о том же подумали китайцы, так как неожиданно все стихло. В окно Малко увидел, как четверо китайцев, несущие еще двоих, вернулись к машине и быстро уехали.
Гориллы перезаряжали свое оружие. Старый китаец вновь принялся курить дросс, [Многократно использованный опиум] наполняя комнату отвратительным гнилостным запахом.
Перестрелка продолжалась не больше трех минут. Не успел черный "кадиллак" свернуть за угол, как на улицу на полной скорости въехала полицейская машина и остановилась напротив дома. Из нее вышло четверо полицейских. Они подозрительно осмотрели улицу, а затем направились к дому Чу.
Малко и Джонс встретили их. Они показали свои удостоверения лейтенанту, рассматривающему дыры в двери, и объяснили, что речь идет об очень "секретном деле". Отправив сержанта в машину позвонить Ричарду Худу, лейтенант неохотно удалился, сказав:
- Я хочу вам напомнить, кто бы вы ни были, что Сан-Франциско - это город, в котором уже в течение шестидесяти лет не стреляют на улицах.
- Послушайте, - сказал Малко после ухода полиции Чу, - мы не можем больше здесь оставаться. Они вернутся и перебьют нас. Я отвезу вас в отель. Мы будем в гораздо большей безопасности. Худ даст нам несколько человек, чтобы усилить охрану в коридорах...
Старик решительно покачал головой.
- Я хочу умереть в своем доме, - сказал он.
- Зачем умирать, если можно жить, - взорвался Малко. - Но здесь я не отвечаю за вашу безопасность.
- Нужно его связать и увести силой, - предложил Джонс. - Беру это на себя.
- Нет, - ответил Малко очень серьезно. - Наш друг заслуживает большего почтения.
Он вытолкнул гориллу из комнаты и сел напротив китайца. Дискуссия продолжалась час. Он непрерывно напоминал китайцу о нападении. Он понял, что Чу знает, что обречен, и может рассчитывать только на маленькие радости. Наконец, китаец сказал:
- Я доставлю вам удовольствие. Как только у меня будет немного опиума, я последую за вами.
Малко повернулся к Джонсу.
- Пойдите к Худу от моего имени. Скажите ему что хотите, но пусть он вас свяжет с Бригадой по борьбе с наркоманией. Выпросите у них немного опиума.
Горилла вышел, пожимая плечами. Есть вещи, которые он решительно отказывался понимать.
Он вернулся через два часа, расстроенный.
- У них нет опиума. У них только героин.
Малко посмотрел на китайца.
- Я знаю, где найти опиум, - сказал Чу. - Отправьте его в бар, который называется "Раунд Тэйбл", это за Фишерманварф, рядом с рестораном "Ди Маджио". Пусть он сядет за столик. Когда официантка подойдет, он скажет: "Дэнни Железная Рука". Она спросит: "Кто это?" Ответ должен быть: "Чемпион Иокогамы". После этого надо сказать, что это для меня. За пятьдесят долларов можно получить первоклассный опиум.
Малко кивнул и вышел проводить Джонса. Он объяснил ему ситуацию и повторил странную инструкцию. Горилла тотчас же уехал на "форде", который забрал в отеле.
Бар "Раунд Тэйбл" представлял собой низкопробное злачное место. Основной клиентурой здесь были моряки, сексуальные маньяки и несколько веселых туристов, привлеченных репутацией Сан-Франциско.
Когда Крис Джонс вошел, он увидел танцовщицу с обнаженной грудью, одетую только в набедренную повязку. У нее был потасканный вид, и она неумело вращала бедрами. Впрочем, это было не все. Все официантки были без бюстгальтеров. Подошедшая к Крису официантка была высокой рыжей девушкой, довольно красивой. Одета она была лишь в сетчатые колготки. Ее внушительные груди гордо торчали по сторонам, а соски были обведены губной помадой. Она выглядела не старше двадцати.
Наклонившись, она коснулась грудью губ Криса.
- Одно пиво и один раз виски, дружок? Пиво - восемьдесят центов, а виски - доллар. Надеюсь, тебе уже исполнился двадцать один год, - добавила она, лукаво подмигнув.
Джонс вовсю пялил глаза. В Вашингтоне такой притон закрыли бы через два часа. Девушка была неопытна и приняла сдержанность за робость. Она наклонилась еще ниже, чтобы Джонс мог вдохнуть запах дешевых духов, которыми она была пропитана, не считая запаха пота, и спросила:
- Тебе не скучно, волчонок? Ты угостишь меня?
В то же время она раскачивала пупком перед носом Джонса. Это было уже слишком. Он жалобно застонал и промямлил:
- Я хотел бы поговорить с Дэнни, Дэнни Железная Рука...
Девушка сразу напряглась и сухо спросила:
- Кто это? Я не знаю никакого Дэнни...
- Чемпион Иокогамы, - выдавил Джонс, проклиная Малко, ЦРУ и Китай.
- Еще один наркоман, - вздохнула девушка. - Терпеть их не могу: они никогда не думают о любви.
Она ушла, покачивая бедрами.
Джонс позеленел от злости. Она вернулась и почти швырнула на стол виски, не глядя на гориллу. Прошло четверть часа. Танцовщица снова поднялась на сцену, а официантки старались пробудить аппетит у одиноких клиентов. Джонс начал думать, что ниточка Чу оборвалась, когда к столу подошел отвратительный тип. Это был китаец с совершенно круглым ртом, вокруг которого росла длинная черная щетина. Его глаза заволакивала беловатая жидкость, в которой, Крису показалось, плавали насекомые. Незнакомец был одет в бесцветную майку. Огромные руки не вязались с хилым телом.
- Вы спрашивали Дэнни Железную Руку? - поинтересовалось ужасное существо хриплым голосом.
- Да, - ответил Джонс, преисполненный отвращения.
Китаец гнусно улыбнулся:
- Вам для шприца или вдыхания?
Джонс покраснел до корней волос и отрицательно замотал головой. Китаец продолжал.
- Тебе что, кошачьей травы? [Марихуана] Трубку?
- Трубку.
- Бабки есть?
Джонс показал свернутую трубочку десятидолларовых бумажек.
- Тачка есть?
Джонс утвердительно кивнул.
- Тогда пошли.
Не будучи злопамятным, горилла оставил на столе два доллара и последовал за китайцем, едва достигавшим ему до плеча. Но плечи у китайца были очень внушительными. Они молча направились в паркинг.
- Ты поедешь за мной до дома Ферри, остановишься, когда я дам тебе знать, - приказал Дэнни Железная Рука.
Это был самый мерзкий квартал Сан-Франциско. На берегу моря располагались офисы различных навигационных компаний. Внутри квартала ангары чередовались с пустырями. Между ними и огромными цементными опорами Фривея извивалась улица. Здесь жил особый люд, странный мир карманников, проституток, наркоманов и убийц. Почти ежедневно обнаруживали труп на пустыре или в мутной воде порта.
Китаец сделал знак Джонсу остановить машину перед домом номер четырнадцать на улице Пиер.
Настороженный горилла незаметно засунул за пояс кольт. Здесь могут удавить за грош... От пола, загаженного отбросами, шло жуткое зловоние. Грохот Фривея над их головами заглушал все другие шумы, а свет почти не проникал сквозь запыленные стекла.
Китаец остановился перед силуэтом, опирающимся о стояк. После короткого совещания он вернулся к Джонсу.
- Все о'кей, давай бабки. Шестьдесят долларов. Это настоящий, не какой-то дросс.
Джонс протянул деньги. Новое совещание. Дэнни Железная Рука подозвал его. Они прошли мимо силуэта человека, лицо которого Джонс не смог различить в темноте. Пройдя метра четыре, Дэнни Железная Рука приподнял крышку мусорного ящика, порылся в нем, вынул пакет величиной с коробку от сигарет и протянул его Джонсу. Возле мусорного ящика сидели на корточках два человека. Охрана Золотого Тельца. Джонс сунул пакет в карман куртки. Дэнни Железная Рука потянул его за рукав:
- Я хочу свою долю, - сказал он жалобным тоном.
Горилла вынул десятидолларовый банкнот. Китаец радостно схватил деньги и исчез, не простившись. Джонс вернулся к машине, держа руку на рукоятке кольта.
Десять минут спустя он был у Телеграф Хилла. Ему открыл Милтон. Джонс протянул пакет Малко, тот передал его Чу.
Старик очень осторожно открыл пакет. В пакете была старая заржавленная консервная банка, из которой он достал обернутый в бумагу черный слиток. Он развернул бумагу и поднес слиток к носу. Долго его нюхал, и лицо его выражало удовлетворение.
- Очень хорошо, - пролепетал старик.
- Еще повезло, - сказал Джонс. - Я бы ни за что не пошел его менять.
Пора было уходить, но Малко решил, что предосторожность не помешает. Он снял трубку и позвонил Ричарду Худу:
- Пришлите нам две патрульных машины, - попросил он. - Нам надо перевезти нечто более ценное, чем все золото Форт-Нокса... Может быть, это будет концом наших и ваших проблем.
- Машины будут через десять минут, - сказал шеф полиции.
Через некоторое время обе машины были на месте. Малко попросил их охранять "форд".
- Если заметите что-нибудь подозрительное, - сказал он, - сразу стреляйте.
Сержант, севший рядом с шофером, снял оружие, висевшее на щитке приборов.
Чу с достоинством сел в машину, Малко рядом с ним.
По дороге ничего не произошло. Чтобы не привлекать внимания, они поднялись в отель из гаража. Полицейские остались на вахте в коридоре, у одного из них было оружие. Другая патрульная машина все время объезжала здание.
Сначала Чу бродил, как неприкаянный, по номеру-люксу, затем устроился на ковре, обложившись подушками. Достал свой поднос с опиумом и стал курить, охраняемый полицией Сан-Франциско...
Малко сгорал от нетерпения. Он был уверен, что у китайца есть ответ на все загадки. Нужно сохранить ему жизнь еще на несколько часов. Старик находился в комнате Малко, в соседних комнатах - Джонс и Милтон. Напротив ни одного здания, только небо.
В дверь постучали. Джонс пошел открывать, прикрыв кольт салфеткой.
В приоткрытую дверь просунулась красная рожа полицейского-ирландца. Он сопровождал запыхавшегося китайского мальчика, держащего в руках огромный поднос, накрытый металлической крышкой.
- Ты проверил, что там?
- Не... - глупо ответил полицейский.
Горилла выскочил сам и резко вытолкнул мальчика с ношей в коридор, затем снял крышку с подноса.
Он увидел великолепную утку, несколько тарелок, чайник и лепешки.
- Хорошо. Входи.
Маленький китаец торжественно переступил порог и поставил поднос на большой стол перед Малко и Чу. Театральным жестом он снял крышку и пронзительным голосом сказал несколько слов по-китайски. Чу склонил голову, пуская слюну.
- Что он говорит? - спросил Малко.
- Он говорит, что его хозяин приготовил ее, как если бы это было последнее блюдо, которое я съем на этой земле... Простая формула вежливости.
Под подозрительным взглядом Джонса мальчик вынул из кармана небольшой нож и открыл его. Жестом хирурга он стал снимать с утки блестящую кожицу маленькими ломтиками, которые он укладывал на одной из тарелок.
Когда не осталось ни миллиметра кожицы, он поставил перед Чу блюдо, затем блюдце с соусом, тарелку с зеленью и лепешками, и лишь после этого убрал поднос со стола.
Чу с жадностью взял лепешку, положил на нее несколько кусочков кожицы, полил соусом, добавил зелени и сунул в рот. Тщательно прожевав все это, он с наслаждением отрыгнул.
Остолбеневшие гориллы смотрели на него.
- Разве едят только кожу? - разочарованно спросили они.
- Да, - ответил Малко. - Это - изысканное блюдо. Мясо отдают слугам...
В тот же момент Чу пригласил их жестом отведать мясо.
Малко вежливо отказался. Он устроился в комнате Джонса. Брабек не осмеливался попросить, но ему очень хотелось попробовать кусочек кожи. Он крутился вокруг китайца.
Через пять минут он подошел к Малко с жирными руками и счастливым видом. Китаец оказался великодушным. Чу доедал последние куски лакированной кожи, запивая ее зеленым чаем.
После этого он с удовлетворением икнул, встал и заковылял к Малко.
- Мне кажется, я смогу закончить работу к четырем часам, - сказал он. - Я ее уже в основном сделал.
По коридору с ружьем на плече прогуливался полицейский, присланный Худом. Джонс и Брабек были в соседних комнатах.
Малко созерцал панорамный снимок своего замка, держа в руке рюмку водки, а затем решил нарисовать камин для столовой.