Вильмонт Екатерина Николаевна. Находка для шпиона

   – Я же не предлагаю вообще все от них скрыть, но пока… чего на ночь глядя людей шебаршить? Пусть спят себе, спокойно в школу шкандыбают, а уж потом…
   – Вот это мудро, Леха. Они, конечно, поймут, когда мы на уроки не явимся, что у нас какое-то дело, и сами нас будут отлавливать.
   – Звони Никитосу!
   – Ладно.
   Однако Гошкина тетя, Ольга Александровна, сообщила, что ее сын Никита болен, у него тяжелый грипп, высокая температура и она даже не подумает звать его к телефону.
   – Во, значит, не судьба, – решил Шмаков, – выходит, нам самим надо со всем справиться.
   На том и порешили.

Глава III
МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ

   Рано утром мальчики помчались к метро. И были очень рады, что их не засек никто из соседей или одноклассников.
   – Леха, как тебе кажется – там все нормально?
   – Где? У этой тетеньки?
   – Ну да.
   – Думаю, нормально, если она не набрехала, что только с братом поделилась. Вряд ли ее брат главный в этом деле и сразу наведет бандитов на родную сестру. Мне, Гошка, покоя не дает одна мыслюха… Почему они еще не наведались в его мастерскую, а?
   – Может, уже наведались?
   – Проверить бы…
   – Как?
   – Надо так мозги старушке запудрить, столько лапши на уши понавесить, чтобы она вместе с лопатником дала бы нам ключи от мастерской.
   – Ага, держи карман шире! Одно дело – отдать нам практически пустой бумажник, и совсем другое – ключи от мастерской. Кто мы такие?
   – Соображаешь, – вздохнул Леха, признавая Гошкину правоту.
   – Мы, конечно, если она нам доверится, могли бы попросить ее еще разок туда наведаться и заодно захватить нас.
   – А что? Запросто! – возликовал Шмаков. – Самое оно!
   Когда они подошли к знакомой двери тамбура, у Гошки от волнения даже дыхание перехватило. Но Лидия Павловна как ни в чем не бывало открыла им дверь и провела в квартиру, предложила раздеться и спросила:
   – Вы завтракали?
   – Да, спасибо. Лидия Павловна, тут такое дело… – начал Гошка.
   – Ну говори же, не бойся, я не такое уж хрупкое создание. Что вы еще узнали?
   И Гошка рассказал во всех подробностях о том, что произошло вечером. По мере возможности описал внешность мужчины.
   – Вы такого не знаете?
   – Нет, кажется, нет, – покачала головой Лидия Павловна. – Боже мой, во что впутался Толя? Я ничего, ровным счетом ничего не знаю о его делах. Я думала, что у него все нормально, он всегда меня уверял, что беспокоиться не о чем. Только он жив, это я знаю… Чувствую. Жив… пока жив.
   – Лидия Павловна, – осторожно начал Леха, – а вы не могли бы дать нам ваш лопатник?
   – Что это такое?
   – Бумажник, – поправился Леха.
   – Бумажник? Зачем?
   – Понимаете, мы бы принесли тому мужику, который его шукал, и сказали бы, вот, дяденька, мы нашли…
   – Зачем это? Ты с ума сошел, разве можно?
   – Не можно, а нужно! Мы бы тогда поглядели, как и что.
   – Нет, я не позволю вам! Вы еще дети… Кроме того, это нам ничего не даст. Ничего! Ну, возьмет он у вас бумажник, допустим, даже заплатит вам что-то, но неужто вы полагаете, что он станет с вами чем-то делиться? Нет, ни в коем случае! Вот если бы незаметно за ним проследить… Узнать, где он живет…
   – Это мы и так знаем, – заметил Гошка.
   И тут же он понял, что Лидия Павловна права. Идти на открытый контакт с этим типом опасно, он ведь может что-то сопоставить и вспомнить, что двое мальчишек сыграли роковую роль в судьбе его знакомых, киллера Усольцева и художника-убийцы Шишмарева. Прятаться от него, разумеется, не стоит, но и лезть на рожон тоже глупо, а вот последить за ним не мешает.
   – Я сперва подумала, что надо бы в милицию заявить, учитывая новые обстоятельства, но понимаю – бессмысленно это. Не станут они искать Толю. Слишком мало времени прошло.
   – Лидия Павловна, мы попытаемся сами… – вырвалось у Гошки.
   – Попытаетесь сами?
   – Да, попробуем.
   Гошка ждал возражений, но Лидия Павловна молчала, дымя сигаретой и уставившись в одну точку. Потом она вдруг словно очнулась.
   – Да, правильно, мы сами, – проговорила она. – Мы попробуем вместе. Старуха и дети привлекут куда меньше внимания, чем милиция. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
   – Вы что, серьезно? – удивленно пробормотал Гошка.
   – Разумеется. Я же мать… У меня один сын, он в беде, так неужели я буду сидеть сложа руки? А вам я поверила. К тому же я в вашем возрасте тоже играла в сыщиков. Мы тогда даже поймали одного преступника, и нам объявили благодарность.
   Мальчики потрясенно взирали на Лидию Павловну.
   – И у вас тоже, судя по всему, уже есть кое-какой детективный опыт, да?
   – Кое-какой есть, – кивнул Гошка. – А еще у нас есть подруги, они с нами, и еще мой двоюродный брат, Никита, только у него грипп…
   – Боже мой, да тут целая компания! – всплеснула руками Лидия Павловна. – И они уже все знают?
   – Нет, пока знаем только мы, – сказал Леха. – Но стоит только свистнуть…
   Лидия Павловна задумалась.
   – Нет, мальчики, – сказала она немного погодя, – я не имею морального права вовлекать вас в эту историю: вы дети, а это опасно. Нет и еще раз нет.
   Мальчики переглянулись. А потом Гошка решительно заговорил:
   – Лидия Павловна, вы ни во что нас не вовлекаете, скорее наоборот. И потом, кто-то должен помочь вам и вашему сыну! Милиция не хочет или не может, не знаю, но мы-то можем и хотим! Я не говорю, что мы какие-то необыкновенные, на все способные, нет, мы самые нормальные ребята и хотим попробовать… помочь вам, раз уж так судьба распорядилась. И мы вовсе не намерены лезть на рожон, изображать из себя невесть каких героев, ничего подобного. Мы просто потихонечку последим за тем типом, вдруг что и выясним. Только и всего. И, конечно, мы ничего не гарантируем. У нас ведь может ничего не получиться. Но попробовать надо, и мы попробуем в любом случае, даже если вы откажетесь иметь с нами дело. Вот…
   Лидия Павловна улыбнулась:
   – Нет, я не откажусь иметь с вами дело. Вы – моя последняя надежда.
   – Хорошо, – кивнул Гошка, – но в таком случае нам от вас кое-что понадобится…
   Леха испуганно взглянул на Гошку. Что он еще выдумал?
   – Слушаю тебя, – тихо проговорила Лидия Павловна.
   – Первым делом нам нужна какая-нибудь фотография вашего сына.
   – Да-да, разумеется, это не проблема. Я вам найду хорошую…
   – Во-вторых, скажите, кроме вас, есть кто-то близкий у вашего сына? Жена, подруга?
   – Есть бывшая жена и дочка. И подруга тоже есть.
   – Дочка? – встрепенулся Гошка. – А сколько ей лет?
   – Девять. А что? – испугалась вдруг Лидия Павловна. – Ты думаешь, ей может что-то угрожать?
   – Кто его знает. Лучше подстраховаться.
   – Но как? Лерочка живет с матерью.
   – Позвоните на всякий случай, предупредите, – посоветовал Леха.
   – Это немыслимо, они там поднимут панику. Нет уж. Я лучше просто сейчас же съезжу к ним.
   – А она у вас часто бывает, ваша внучка?
   – Увы, очень редко.
   – Значит, у вас ее вряд ли будут искать?
   – У меня? Ты предлагаешь поселить ее пока у меня? – удивилась Лидия Павловна.
   – Нет, это не годится, – покачал головой Шмаков. – Бабушка и есть бабушка, у бабушки в первую очередь шукать станут.
   – Господи, с кем же это Толя связался! Если ребенка похитить могут. Вот несчастье так несчастье. Что же делать?
   – Думаю, вам все же стоит поехать к внучке и поговорить с ее мамой, может, она что-то сама придумает, куда девать девочку. Кстати, у нас начинаются осенние каникулы, и мы могли бы ее охранять по очереди, – сообразил вдруг Гошка.
   – Слышь, Гошка, Сани-Манина мама сейчас в Москве? А то можно было бы там девочку спрятать, – сверкая глазами, проговорил Леха. – Самое милое дело, под носом у бандита!
   Вид у Лидии Павловны был смятенный. Страх за внучку оказался куда сильней других страхов.
   – Знаете, ребята, я что-то перестала вдруг соображать. Я должна первым делом позаботиться о внучке: она же совсем ребенок, и если с ней по вине ее отца что-то случится… Давайте сделаем так: сейчас я туда поеду, а потом мы созвонимся и все решим, как быть дальше. Вдруг Настя, ее мама, что-то знает о Толе. Или о его делах. Хотя это маловероятно, скорее уж Наташа…
   – Какая еще Наташа? – вырвалось у Шмакова.
   – Подруга Толи. Я, правда, с ней мало знакома. Она мне не слишком нравится, но поговорить с нею можно будет.
   – А она… Она не искала вашего сына? – спросил вдруг Гошка.
   – Нет. Она не искала. И это, кстати, странно… Господи, у меня голова кругом идет. Неужели ты думаешь, она как-то причастна к исчезновению Толи?
   – Необязательно. Просто они могли и ее тоже похитить.
   – Господи помилуй! – простонала Лидия Павловна. – За что эти муки? Как же это выяснить?
   – А вы знаете ее телефон?
   – Нет. Чего не знаю, того не знаю.
   – И адреса не знаете?
   – Нет, я полагаю, что в последнее время она жила у Толи в мастерской…
   – Так позвоните туда!
   – Да, верно. Я что-то совсем растерялась. Кстати, я ведь была там позавчера, но Наташи не застала.
   – А вещи? Вещи ее там вы видели? – завопил Шмаков.
   – Не обратила внимания. Я была так взволнована, что вообще напрочь о ней забыла.
   – Лидия Павловна, хорошо бы еще разок туда наведаться, – с тяжелым вздохом произнес Гошка.
   – Куда? В мастерскую?
   – Конечно.
   – Когда?
   – Ну, чем скорее, тем лучше.
   – Нет, сейчас главное – Лерочка. Все остальное потом. Сейчас все-таки утро, мы успеем туда, правда?
   – А ваша внучка далеко живет?
   – У метро «ВДНХ».
   – Знаете, мы поедем с вами на всякий случай.
   – Нет-нет, не нужно! Вы лучше поговорите с вашими девочками, может, и вправду их помощь понадобится. А я, как вернусь, позвоню вам.
   – Хорошо, – согласился Гошка, – только давайте вот что сделаем… Вы позвоните еще разок в мастерскую – вдруг застанете Наташу.
   – Да-да, верно.
   Лидия Павловна набрала номер и долго держала трубку возле уха.
   – Нет, там никто не отвечает. Господи, неужели еще и Наташа пропала?
   – А она работает где-нибудь, эта Наташа? – сообразил Леха. – Может, она ушла на работу?
   – Да-да, конечно, она работает редактором в каком-то издательстве, ты прав, а я совсем умом тронулась.
   – А в каком именно издательстве, вы не помните? – взмолился Гоша.
   Ему казалось, что именно Наташа сможет пролить свет на эту таинственную и запутанную историю.
   – Я не помню, – покачала головой Лидия Павловна.
   – Неужели она вам никогда ни одной книжки своего издательства не дарила? – спросил вдруг Леха.
   – Что? – Лидия Павловна подняла голову и как-то странно посмотрела на Леху. – А ведь действительно… Я сейчас…
   Она вышла в другую комнату и вскоре вернулась с довольно толстой книжкой в ярком переплете.
   – Вот! Издательство «Тритон», а фамилия ее Кулакова. Видите, написано: «Редактор Н.Кулакова».
   – Замечательно, просто прекрасно, мы постараемся ее найти, – сказал Гошка. – Разыщем телефон издательства и выясним все, что удастся.
   – Да, да, вы просто молодцы, мальчики, но сейчас я должна, я просто обязана ехать к Лерочке, это сейчас самое главное…
   – Мы уже уходим.
   – Давайте выйдем вместе.
   – Нет, Лидия Павловна, не стоит, чтобы нас видели вместе, вдруг за вами будут следить…
   – Господи, но, если за мной будут следить, я прямиком приведу их к внучке…
   – Действительно… – почесал в затылке Леха. – Но это можно проверить.
   – Как?
   – Легко! Вы выйдете одна, а мы пойдем за вами на расстоянии, и, если какой-нибудь сволочуга за вами увяжется, мы обязательно заметим и уж сумеем вам сообщить. Тогда вы сделаете вид, что вышли просто что-то купить, и мы что-нибудь придумаем другое.
   – Правильно, Леха, – одобрил друга Гошка. – Самое милое дело.
   – Ну что ж, видно, другого выхода нет, – с горечью проговорила Лидия Павловна.
   Через десять минут из подъезда вышла пожилая дама и медленно направилась к троллейбусной остановке, а Гошка и Леха в окно на лестничной клетке наблюдали за ней, но ничего подозрительного не заметили и быстро выскочили на улицу. Лидия Павловна ждала их в условленном месте. Они подали сигнал, мол, пока все спокойно, и она продолжала свой путь, а они на почтительном расстоянии следовали за нею. Она доехала до метро, но слежки явно не было. В метро они спустились вместе, но держались на некотором расстоянии. Проследив, как Лидия Павловна села в поезд, они с облегчением вздохнули.
   – Да, неслабая история, Гошка. Ну, чего теперь?
   – Едем ко мне и попытаемся найти Наташу.
   – Ну допустим, мы ее найдем, и чего?
   – Договоримся с ней о встрече.
   – А если она не согласится?
   – Будем дальше думать.
   – А если не найдем?
   – Почему?
   – А вдруг она в другое издательство перешла? Издательств теперь как собак нерезаных.
   – Найдем! Человек – не иголка.
   – Это, между прочим, как сказать…
   – Да ну тебя, Леха, что ты заранее каркаешь?
   – Я не каркаю, я это… ну, как называется… реальщик!
   – Ты хочешь сказать – реалист? – засмеялся Гошка.
   – Вот-вот, именно.
   …Дома они первым делом позвонили в «09» и раздобыли телефон издательства. Потом очень долго дозванивались, все время было занято. А когда дозвонились, им дали другой номер, и они опять никак не могли дозвониться.
   – Во трепливый народ, – ворчал Леха, – не работают, а только по телефону лялякают.
   – Не ворчи, Шмаков, – попросил Гошка. – И так уже от гудков уши вянут.
   – А я вот погляжу, как расцветут твои уши, когда выяснится какая-нибудь бяка.
   – Какая еще бяка?
   – Ну мало ли… И вообще, может, мы не тем занимаемся.
   – А чем мы должны заниматься?
   – А я знаю? Похоже, надо за тем мужиком следить, толку больше было бы… Он-то уж точно с этим делом связан, а всяких там дамочек по Москве шукать…
   Наконец Гошка дозвонился.
   – Добрый день, могу я поговорить с госпожой Кулаковой? – изысканно вежливо спросил он.
   – А она в отпуске.
   – В отпуске? – крайне удивился Гошка. – Давно?
   – Да уже дней пять, наверное.
   – Спасибо. Извините.
   – Ну так я и знал! – с досадой закричал Леха. – Она в отпуске! Я просто чуял, что тут будет бяка!
   – Действительно… И что это значит?
   – Тут какая-то подлянка!
   – Какая подлянка?
   – Она небось нарочно отпуск взяла и куда-нибудь свалила, чтобы ее дружки на свободе этого Горенича прощупали.
   – Ты хочешь сказать, похитили?
   – Гошка, а может, они его не похитили? Может, он сам от них скрывается?
   – А бумажник?
   – Что бумажник? Что бумажник? Да сам его потерял…
   – А откуда тот тип про это знает?
   – Ой, черт! Слушай, Гошка, я вот чего подумал: надо бы его как-то пугнуть… Мужика этого.
   – Как? Зачем?
   – Как – еще не придумал, а зачем – и ежику понятно. Чтобы задергался, занервничал…
   – Не уверен, что это хоть что-то даст.
   – А вообще-то, Гошка, тухлое это дело, ох тухлое! И одно бабье кругом.
   – Какое бабье?
   – Мамашка, бывшая жена, дочка, подружка какая-то подозрительная. Редакторша в отпуске, блин!
   – А по-твоему, редакторша в отпуск уйти не может?
   – Нормальные редакторши в это время в отпуск не уходят, в ноябре.
   – Дурак ты, Лешка, в ноябре тоже можно хорошо отдохнуть.
   – Ага, где-нибудь на Канарах, да?
   – А почему бы и нет?
   – А на какие шиши?
   – Ну, Леха, это уже ты ерунду городишь. Может, ей этот Горенич сам денег дал. Или папа с мамой, да и вообще…
   – Нет, мне эта Наташа определенно не нравится. Тухлая баба.
   – Нельзя так заранее себя настраивать, Леха. Ничего хорошего из этого не выйдет. Кстати, вдруг она никуда и не уехала, сидит себе дома и слезами умывается. Может, они вместе с Гореничем куда-то собрались поехать, а он возьми и пропади.
   – А я вот чего подумал, Гошка: кому на фиг этот фотограф понадобился и зачем?
   – Мысль, конечно, интересная, но не слишком свежая… – усмехнулся Гошка. – Мы это уже обсуждали.
   Внезапно зазвонил телефон. От неожиданности оба вздрогнули.
   – Не подходи, – зашипел Леха. – Вдруг твоя мать проверяет, не прогуливаешь ли ты!
   – Да ты что, маме это и в голову не вскочит.
   Он схватил трубку:
   – Алло!
   – Гошка? Привет, это Маня!
   – Привет, Маняша. Ты где?
   – У нас физичка и географиня заболели, представляешь, какой кайф! А ты тоже заболел? Сашка сказала, что тебя не было и Лехи тоже, вот мы и подумали, что у вас какие-то дела.
   – Мань, а Саша дома?
   – А что, она тебе нужна? – ревниво осведомилась Маня.
   – И она, и ты, и Ксюха.
   – У вас что, опять что-то?
   – Маня, мы с Лехой вас ждем, надо поговорить.
   – Да? А Никита?
   – Никита заболел. Короче, подваливайте ко мне, чем скорее, тем лучше.
   – Да, бабье, бабье, кругом бабье! – поморщился Шмаков.

Глава IV
ЧТО ДЕЛАТЬ?

   Когда девочкам рассказали всю историю с самого начала, Ксюша спросила:
   – Гошка, а ты бумажку переписал хотя бы?
   – Переписал, а что толку?
   – Покажи!
   Гошка подал ей бумажку.
   – У меня есть идея…
   – Какая?
   – Надо ее немножко переделать, ну там цифры местами поменять, буквы…
   – Зачем это? – вмешался Леха.
   – Чтобы показать ее тому дядьке. Он вечером пойдет гулять с собакой, а вы подойдите к нему и скажите, вот, мол, нашли только какую-то бумажку.
   – И что? – вырвалось у Гошки.
   – А то, что вы сразу поймете, за чем они охотятся. Если не за этой бумажкой, то он на нее и не взглянет.
   – А что это нам даст? – полюбопытствовала Маня.
   – Кое-что даст все-таки, – стояла на своем Ксюша. – Во-первых, мы поймем, из-за чего весь сыр-бор… А во-вторых, завяжется какой-то разговор, может, он вам свой телефончик даст или даже какое-то поручение.
   – Насчет поручений – это вряд ли, – покачал головой Гошка, – а вот записку показать можно.
   – Эй, послушайте, записку можно показать, но только совсем-совсем другую, не с какими-то там цифрами-буквами, а самую обыкновенную записку, допустим, любовную, – затараторила Маня.
   Все с любопытством на нее уставились, ожидая объяснений.
   – Как вы не понимаете, – горячилась девочка, – если показать ему переделанную записку, он сразу что-нибудь заподозрит. Откуда мы знаем – вдруг он сразу заметит подделку? И тогда может такое начаться! Пострадает и ваш этот Горыныч…
   – Горенич, – машинально поправил ее Гошка.
   – Ладно, какая разница, Горенич или Горыныч, главное, что он может пострадать, и потом, этот дядька сразу вас раскусит. Смекнет, что вы с ним в какие-то игры играете.
   – Да, Маня права, – поддержала ее Саша, старшая сестра.
   – Точняк, – кивнул Леха. – Тогда нам кранты!
   – Ну так лучше вообще к нему не соваться, – проговорила Саша.
   – Да нет, пожалуй, сунуться стоит, только надо придумать какой-нибудь нормальный текст, чтобы он не подумал… – сказал Гошка.
   – Нет, не надо никакого текста! – закричала Ксюша. – У меня дома есть куча бумажек, на которых пулю писали.
   – Пулю? Какую пулю? – подняла брови Саша.
   – Это когда играют в преферанс, ведут записи, – объяснил Гошка. – Да, Ксюха, это здорово. Он нас за полных придурков примет, а это очень полезно.