Вильмонт Екатерина Николаевна. Проверим на вшивость господина адвоката

   Лиза рассказала ей о правилах предосторожности, которые сама для себя установила.
   – Лизка, все равно!
   – Но я же не могу сидеть и ждать у моря погоды! Бабушка ничего не должна знать об увольнении. Я утром ухожу – наврала ей, что у нас ремонт, чтобы не выпендриваться, – как на работу…
   – Ну и дела, – покачала головой Инна. – Но вообще ты молодец, не пала духом…
   – Я пала, но я просто не могу совсем разнюниться. И ты тоже кончай мерихлюндию с кулинарным уклоном, а то скоро в дверь не пролезешь. А можно еще супчику?
   – Нужно! Но имей в виду, что на второе у меня утка с яблоками…
   – И с картошкой?
   – Естественно!
   – Тогда супу не надо! Обожаю картошку с уткой. Они вместе жарились?
   – Лиза, не задавай глупых вопросов! Тебе брусничное варенье к утке дать?
   – Инна, не задавай глупых вопросов, естественно, дать!
   – Что ты меня передразниваешь?
   – Чтобы поднять твой дух!
   – Мой дух сейчас может поднять только предложение возглавить финансовую дирекцию какой-нибудь успешной телекомпании, чтобы утереть нос этому придурку!
   – А предложение руки и сердца не может поднять твой дух?
   – Руки и сердца? Да ты что! Разве только хороший член… Но он, как правило, не сочетается с рукой и сердцем… Либо – либо! А тогда на фиг мне нужны конечности и внутренние органы? К ним ведь еще прилагается куча всякой требухи, а в нашем возрасте рассчитывать на свежую требуху не приходится, так зачем?
   – Да ну тебя, Инка, ты такая неромантичная…
   – А ты видала романтичных финансистов, а? Да и вообще, романтика и телевидение – две вещи несовместные, как гений и злодейство!
   – Ну почему? А Сенкевич? А Дроздов, Крылов и всякие корреспонденты в горячих точках?
   – Ах боже мой, телевидение – это не эфирные люди, а мы, кухня, так сказать… Но понимаем это только мы сами.
   Лиза задумчиво жевала утку. Она когда-то была весьма романтичной девушкой, потом словно бы забыла об этом, а сейчас, лишившись работы, вспомнила… Впрочем, дело не в работе, а в господине Сметанине, вероятно.
   – Лиза, ты что, влюбилась?
   – Да нет, не то чтобы… Просто понравился один мужик…
   – Где взяла?
   – Он на меня и не посмотрел ни разу…
   – Значит, кретин! – решительно определила Инна.
   – Не знаю… Может, и кретин… Но такое лицо…
   – С лица не воду пить! А член?
   – Инка, ты сдурела! Говорю же, он на меня не взглянул…
   – Красавец, что ли?
   – Да нет, но лицо изумительное, а глаза…
   – Актер?
   – Адвокат.
   – Фу! Самая гадская публика… Поверь, я знаю, о чем говорю!
   Инна действительно знала, о чем говорит. Два года назад ей пришлось платить адвокатам, чтобы отмазать от тюрьмы племянника, по молодости и глупости угодившего за решетку. Они брали деньги якобы на взятки судьям и прокурорам, а сколько доходило до адресатов, ведал один Бог. В результате парня все-таки продержали в Бутырках больше года, а потом дело развалилось… И неизвестно, развалилось оно само или благодаря взяткам. Инна была уверена, что само, и все ее родственники тоже.
   – Слушай, а как его фамилия, вдруг я знаю?
   – Сметанин.
   Инна вытаращила глаза:
   – Какой Сметанин?
   – Почем я знаю какой? Алексей Сметанин. Ты что, его знаешь? – с тоской спросила Лиза. Вот сейчас ее романтическая иллюзия рухнет. Выяснится, что он тянул с Инки деньги, обещал помочь племяннику…
   – Я его лично не знаю, но вообще-то Сметанин – звезда первой величины, ну как Генри Резник, например, или Падва…
   – Первый раз слышу!
   – Просто он не лезет на экран. Но мне говорили, что он иногда творит настоящие чудеса.
   Слышать это было необыкновенно приятно. Хотя Лиза вполне отдавала себе отчет в том, что это глупость в чистом виде. Какое отношение Сметанин и его репутация имеют к ней, Лизе Кот? Вернее, она, Лиза Кот, не имеет к Смета-нину никакого отношения. И Бог даст, никогда не будет иметь. От уголовных адвокатов лучше держаться подальше, особенно если тебе как женщине там ничего не светит.
   – А что ты о нем еще знаешь?
   – Ты имеешь в виду его личную жизнь? Ничего не знаю. Если тебе надо, могу, конечно, узнать…
   – Да нет, ерунда. Просто увидела в гостях привлекательного мужика. Наверное, это инстинкт самосохранения сработал. Меня выперли из компании, и, чтобы не зацикливаться на этом, я и поддалась чарам… Хотя никаких чар он ко мне не применял…
   – Брось, Лизка, со звездами лучше не вязаться, – тяжело вздохнула Инна. Вся компания знала, что когда-то у нее был роман со Львом Антоновым, знаменитым политическим обозревателем, начинавшим свою карьеру на Московском канале, но прогремевшим у них… Роман был бурный, но быстро сошел на нет. У Льва Антонова романы были на десятом месте, а у Инны этот роман стал романом ее жизни. Расставшись с Антоновым, она изменилась, стала циничной, раздражительной и запретила подругам даже упоминать о нем. Теперь Антонов перешел на второй канал и продолжал набирать популярность.
   – Я бы и рада связаться, но… Да ладно, Инка, не бери в голову, я отношусь к этому вполне спокойно. Он для меня как Ричард Гир…
   – Ричард Гир? Говна пирога!
 
   …В начале восьмого Лиза вернулась «с работы».
   – Бабуля, есть не буду! – предупредила она с порога. – Я навещала Инку, она прихворнула и накормила меня потрясающим обедом.
   – А что с Инной?
   – Да ничего, дипломатическая хворь.
   – Она тоже не ладит с новым начальником?
   – Именно. А как ты?
   – Я сегодня перевела шесть страниц!
   – Зачем ты так напрягаешься?
   – Боже мой, Лиза, какое напряжение? Это же не литература, а мусор!
   – Бабуля, ну зачем ты вообще работаешь?
   – Чтобы жить! И не быть на положении бабушки-обузы!
   – Тебе не стыдно?
   – Ничуточки! Я, конечно, знаю, что зарабатываю по сравнению с тобой сущие гроши, даже и с пенсией, а трачу куда больше, но я хочу чувствовать себя еще человеком! Кстати, недавно я видела Евгению Серафимовну. Можешь себе представить, она освоила компьютер! А она ведь старше меня года на три. Я вот подумала, может, ты меня научишь? Женя говорит, это очень убыстряет процесс…
   – Можно попробовать, почему же нет?
   – А давай купим мне какой-нибудь самый простенький, чтобы я ничего не испортила в твоем?
   – Бабуля, у нас сейчас сложности, задерживают зарплату…
   – Да? Ну хорошо, купим, когда выплатят. А что с твоим отпуском?
   – Отпуск отменяется.
   – Но почему?
   – Ситуация такая, что лучше пока отпуск отложить… Новая метла, ты же знаешь… – напустила туману Лиза. – Кстати, придется, возможно, и по выходным работать…
   – Господи, опять субботники и воскресники? – огорчилась Ксения Леонтьевна.
   – Ну понимаешь, новые проекты, новая сетка, финансирование хреновое, надо утрясать…
   – А когда все-таки у тебя будет отпуск?
   – Пока не знаю, может быть, в мае… Не волнуйся, бабуля.
   Лиза поцеловала бабушку и пошла к себе. На столе в ее комнате стоял букет желтых роз.
   – Бабуля, откуда розы? – удивилась Лиза.
   – Ленечка принес. Так мило с его стороны…
   – Бабушка, зачем ты взяла?
   – Он такой трогательный молодой человек… Как я могла не взять? И потом, что плохого в цветах? Он ведь нарочно принес их, когда тебя нет. Мне его жалко… Он тебя любит, как ты не понимаешь?
   – Но он же сопляк!
   – Он не сопляк, он музыкант с большим будущим! Поверь, ты еще будешь гордиться, что такой музыкант дарил тебе розы…
   – Ну разве что если мне уже совсем нечего будет вспоминать, – проворчала Лиза. Но розы были так хороши, что долго сердиться она не могла. Просто Леня вряд ли мог привлечь ее, даже если бы они вдвоем оказались на необитаемом острове.
   Лиза уже собиралась спать, когда зазвонил мобильник. За несколько секунд, что пролетели, пока она бежала к трубке, у нее мелькнула шальная надежда – а вдруг это звонит генеральный, он одумался, понял, что без нее будет плохо, и просит вернуться… Но звонила Беата:
   – Лиза, простите, что так поздно… Я вас не разбудила?
   – Нет-нет, все нормально.
   – Лиза, а вы не могли бы поездить еще с моей знакомой на тех же условиях…
   – С удовольствием, – обрадовалась Лиза. – А когда?
   – Не знаю. Я ей рассказала о вас, и она просто ухватилась… Можно я дам ей ваш телефон?
   – Конечно!
   – Ее зовут Елена Арнольдовна. А если еще кому-то понадобится, можно на вас рассчитывать?
   – Да-да, разумеется. Спасибо вам, Беата.
   – Да не за что, буду рада, если окажусь вам полезной.
   Какая она милая, подумала с удовольствием Лиза. Кажется, у меня появляется своя клиентура! А что? Я в общем-то довольно везучая, вот и чудесно! Может, в один прекрасный день моей пассажиркой станет жена какого-нибудь телевизионного босса, который как раз открывает новый канал и ему позарез нужен программный директор… Господи, что за отрава это телевидение… Нормальная женщина мечтала бы о том, что в ее машину сядет «принц с золотыми яйцами», как выражается Инна, а я… Но не важно, главное – я не раскисаю и на новом поприще мне улыбается удача! С этими благими мыслями Лиза уснула. Утром ее разбудил звонок мобильника. Она испуганно глянула на часы. Половина восьмого! Кто это в такую рань? Генеральный приглашает вернуться на работу?
   – Алло? – очумело крикнула она в трубку.
   – Лиза? – спросил незнакомый женский голос.
   – Да!
   – Лиза, мне ваш номер дала Беата!
   – А, понятно!
   – Вы сегодня свободны?
   – В принципе да… – не очень уверенно ответила Лиза. Она еще не справилась со своим разочарованием.
   – Могли бы вы к десяти часам заехать за мной?
   – Куда?
   – Записывайте адрес! Лиза записала.
   – Так я вас жду в десять часов, да?
   – Да. Договорились. У меня синяя «Шкода-фелиция».
   – Ровно в десять я спущусь.
   Голос у Елены Арнольдовны был не слишком приятный. Не то что у Беаты. Разница как между свежей пастилой и черствым пряником, подумала Лиза. Она была голодна. После Инкиного обеда она ничего не ела.
   – Лиза, кто это звонил в такой час? – донесся из-за двери голос бабушки.
   – Это по делу. Неинтересно.
   – Какие дела в такую рань?
   – Звонили из Хабаровска, у них там уже дело к вечеру… Они тебя разбудили?
   – Нет, что ты, я давно не сплю. Ты встаешь?
   – Да, все равно уже не засну.
   Взгляд Лизы упал на вчерашние цветы. Розы стояли прекрасно, как будто только что срезанные. Наверное, от чистого сердца подарены, подумала Лиза. Но мне-то что? Я этого юного гения в упор не вижу!
   До дома новой клиентки было немного дальше, чем до прежней работы, значит, чтобы не опоздать, надо выйти пораньше. Хорошо, что вчера по пути домой она успела заправиться.
   – Бабуль, я сегодня уйду раньше – в девять.
   – Почему?
   – Надо заправиться, это раз, и купить цветы, у нашей Ниночки день рождения!
   – О, значит, ты и вернешься позже? Будете отмечать?
   – Ну конечно, но я постараюсь не засиживаться.
   …Едва Лиза открыла дверцу машины, как к ней подошел Леня:
   – С добрым утром, Лиза!
   – Привет, Леня, ты зачем цветы принес?
   – Вам не понравились розы? Потому что желтые, да?
   – Да что ты, очень понравились, только это ни к чему, Леня! Я тебе в матери гожусь!
   – Нет, не годитесь! На мать не смотрят такими глазами…
   Лиза с любопытством глянула на него. В глазах читалось столь явное вожделение, что она смутилась.
   – Ладно, мне пора… и кончай ты эту бодягу, парень! Найди себе девушку под стать…
   Он рассмеялся:
   – Мне под стать только вы! А почему вы в таком виде едете на работу?
   – У нас ремонт! Впрочем, тебя это не касается. Пока, Леня, и не надо больше цветов!
   Лиза села в машину и быстро уехала. Выехав на Садовое кольцо, она опомнилась:
   – Привет, «Феля», я даже поздороваться забыла из-за этого… огольца… Знаешь, он так на меня смотрел… Мне даже неловко стало…
 
   Елена Арнольдовна жила на Профсоюзной улице, в элитном доме, который Лиза сразу нашла. На часах было без трех минут десять. И ровно через три минуты из подъезда вышла женщина.
   Черт побери, подумала Лиза, сколько в Москве красавиц! Женщина и вправду была хороша, но совершенно в другом стиле, нежели Беата. Черноволосая, с бархатными черными глазами, смуглой кожей и, казалось, совсем без косметики. К тому же она была безупречно элегантна.
   – Доброе утро, вы Лиза?
   – Здравствуйте.
   – Ну что ж, рада знакомству. Сейчас поедем на Бойцовую улицу, знаете такую?
   – Кажется, это в Сокольниках?
   – Именно!
   Лиза вспомнила, что в детстве часто ездила с бабушкой на эту самую Бойцовую улицу, где был большой магазин тканей. Там они покупали отрезы на платье, на пальто или костюм сначала для бабушки, а потом уж и для Лизы. У бабушки была школьная подруга – Елена Григорьевна, потрясающая портниха, очень дорогая по меркам тех лет, но Лизе она шила за полцены. А бабушке за полную. И Ксения Леонтьевна считала, что это справедливо, ведь у Лели это единственный заработок. Лиза как сейчас во всех деталях помнила своей первый костюм, сшитый к ее тринадцатилетию, из тонкой бледно-зеленой шерсти – узкая юбочка и свободный жакетик на подкладке из светло-серого жоржета в белую ромашку, такая же блузка и еще шарфик. Какой взрослой, красивой и элегантной она тогда себя почувствовала! И все девчонки ей завидовали. Кроме Наташки Самохваловой, у которой родители работали за границей и ей все покупали в «Березке» на бесполосные сертификаты… Однажды на чьем-то дне рождения, когда все восхищались Лизиным костюмом, Наташка презрительно фыркнула:
   – Ерунда, нефирменная вещь! Но Адка дала ей отлуп:
   – Да твои фирменные шмотки из «Березки» – дешевый стандарт, чтоб ты знала! Даже самую дорогую шмотку из «Березы» ты обязательно встретишь в любом театре! А Лизин костюм – единственный!
   Наташка была посрамлена, а Лиза еще больше полюбила Адку и свой бледно-зеленый костюмчик. Он потом долго висел в шкафу. А после смерти Саши она так похудела, что снова влезла в него и сносила до дыр в первые годы перестройки. Вот сколько воспоминаний вызвало название улицы…
   Пассажирка между тем молчала. Лиза искоса на нее взглянула. Ну до чего хороша! Вот только духи у нее слишком резкие. И вообще, с ней как-то неуютно…
   – Лиза, давайте остановимся у какого-нибудь супермаркета, мне нужно купить продукты.
   Из магазина она вышла нагруженная пакетами:
   – Ну все, поехали на Бойцовую.
   Интересно, там есть еще Дом ткани? Но узнать это ей не удалось. Они подъехали к дому в другом конце улицы.
   – Подождите меня самое большее десять минут! – бросила красавица.
   И действительно, ровно через десять минут она торопливо вышла из подъезда.
   – Так, а теперь на Солянку!
   Они ездили до трех часов, побывали в разных концах Москвы, правда, больше получаса Лизе нигде ждать не пришлось, но за это время пассажирка не сказала ни одного слова. Только называла улицу и номер дома. Лиза тоже с разговорами не лезла. Интересно, кто она такая, думала Лиза, деловая женщина? Но до чего все-таки неприятная особа…
   – Так, а теперь на Шаболовку.
   На Шаболовке она распорядилась остановиться у двери, над которой красовалась вывеска «Стоматология».
   – Я пробуду там не меньше часа, вы пока пообедайте, вы мне еще понадобитесь!
   Каждый раз, когда красавица выходила из машины, Лиза открывала окна, чтобы выветрился запах ее духов.
   Чтоб ты там корчилась от боли, в сердцах пожелала Лиза. Что за противная, высокомерная баба! От нее веет могильным холодом, несмотря на знойную внешность. Интересно, мужикам такие нравятся? Наверняка.
   Зазвонил мобильник.
   – Лиза? – узнала она голос Инны. – Ты что делаешь?
   – Работаю!
   – Возишь кого-нибудь?
   – Именно! А что?
   – Приезжай ко мне обедать, а? Я опять наготовила…
   – Я бы с удовольствием, но у меня клиентка на целый день.
   – До вечера, что ли? Тогда приезжай ужинать… Хочешь, я Ксении Леонтьевне позвоню?
   – Не надо, я сама, только я ведь не знаю, когда освобожусь. Но я тебе в любом случае позвоню!
   – Правда, приезжай! Я тебя кое с кем познакомлю.
   Лиза решила купить какой-нибудь пирожок. Если ехать к Инне, то особенно наедаться не стоит. Интересно, с кем это ока собирается меня знакомить? Наверняка не с мужиком, в ее голосе не было ни таинственности, ни игривости. Может, с работодателем? Лиза купила два слоеных пирожка с итальянским названием «фаготтини». Один с капустой, а второй с яблоками. Пирожки были вкусные и горяченькие. Она вернулась к «Стоматологии». От одной только вывески у нее ломило зубы. Хотя за всю жизнь она поставила всего одну пломбу. И один раз ей нарастили кусочек зуба, сломанного в результате семейной разборки с ее вторым мужем Димой. Ему тогда, правда, тоже досталось… – со злорадством вспомнила Лиза. Я избила его веником… А потом послала ко всем чертям… Нельзя жить с мужчиной, который распускает руки. Господи, сколько всего я сегодня вспомнила… даже Димку…