— А налоги расти и расти, — вставил папа.
— Да, сэр, — подтвердил дядя. — Именно так оно и бывает.
— Ой, — говорю я, — а вы собираетесь что-то посылать в правительство?
— То-то и оно, — отвечает дядя Сагамор. — Мы с Сэмом тут пораскинули мозгами насчет того, что ты сказал про потраченное впустую время, пока эти никудышние шкуры пройдут весь курс, вот и порешили, что стоит малость ускорить это дело и послать часть жижи прямо сейчас. Пускай-ка правительство нам ее проанализирует, может, и скажет что-то дельное.
— Здорово, — обрадовался я, — мне кажется, это очень правильно. И тогда, если они скажут, что вы не правильно приготовили раствор с самого начала, вы сможете тут же поставить новую пориию.
Я страх как гордился собой — ведь даже папа с дядей поняли, что я был прав. Дядя Сагамор кивнул:
— Мы с Сэмом думаем ровно так же. У тебя, парень, есть голова на плечах.
— И вы хотите послать все четыре кувшина? Думаете, им надо так много?
Дядя Сагамор сложил губы трубочкой.
— Ну, мы ведь толком не знаем, сколько обычно требуется для анализа, вот и рассудили, что для пущей уверенности лучше послать пару галлонов. — Он поглядел на меня. — Улавливаешь, в чем тут суть?
— Угу, — сказал я. — Разумеется. Если это не очень дорого стоит.
— О, ну конечно же, — заверил он меня. — Пошлем наложенным платежом. Можешь не волноваться.
Папа вынес из кухни ведро и черпак. Как раз начал дуть слабый ветерок, поэтому папа сделал крюк, чтобы подобраться к корытам с наветренной стороны, да и то всю дорогу обмахивался шляпой. Разогнав с поверхности пену и пузыри, он начал черпать гнилятину в ведро. Когда он вернулся к нам с добычей, на глазах у него стояли слезы и он никак не мог отфыркаться.
— Здорово пробирает, — выдохнул он.
— Да, запашок пошел, — согласился дядя Сагамор.
Зиг Фрид взвыл и удрал в конюшню. Я на него не обиделся. Папа вытащил ситечко и принялся переливать жижу в кувшины. Ситечко задерживало всю пену и лохмотья кожи, так что в кувшины попадала лишь чистая жидкость.
— Не забыть бы потом отмыть их получше, покуда Бесси не воротилась, — озабоченно пробурчал дядя. — Не то она придет в ярость.
— А разве не стоит послать и пару лоскутов кожи? — полюбопытствовал я. — Может, им надо проанализировать и ее тоже.
Дядя Сагамор покачал головой:
— Нет, думаю, нет. Раствор — вот что интересует правительство в первую очередь. Ведь именно он дубит кожи. Нам надо, чтоб они выяснили, что я не так смешал.
Он поднял один из кувшинов и поглядел на него на просвет.
— Ну как насчет цвета? — осведомился папа.
— Расчудесно, — сказал дядя Сагамор. — Просто конфетка. Я никак не мог взять в толк, при чем же тут — цвет. Ну, примерно как слабый чай, но правительству-то какое до этого дело?
Дядя Сагамор надел на горлышко каждого кувшина плотную резинку и приготовился завинчивать крышки;
— Надо бы получше закупорить, не то как бы не пролилось.
— У нас с собой есть отличная штука, как раз для этого, — сказал папа и скрылся в доме.
Через минуту он вернулся с миской цемента и намазал им края крышечек и резинок. После этого они с дядей накрепко завинтили крышки.
Папа вылил остатки гнилятины в ближнее корыто, и вымыл ведро. Потом они как следует отмыли горлышки кувшинов, так что теперь вонь шла только от корыт, а сами кувшины совсем и не пахли.
Дядя Сагамор притащил картонную коробку и бережно упаковал туда кувшины, перекладывая их вощеной бумагой, чтобы не разбились. Папа отнес коробку в машину.
— Теперь вы повезете ее на почту? — спросил я.
— Разумеется, — кивнул папа.
— А мне с вами можно, па?
— Ну, почему бы и нет, — согласился он. — Кстати, у тебя же, должно быть, накопилась куча грязной одежды, которую надо отдать в стирку, раз уж мы едем в город.
— Да, — говорю я. — Сейчас соберу. Я побежал в трейлер и отыскал за печатным станком мешок с грязными вещами. Там было полно моей одежды и папиных шортов, джинсов, рубашек и носков. Помнится, мы не были в стирке с тех пор, как уехали из Боуи. Короче, одежды набралась уйма. Папа отнес сумку в машину и поставил прямо на коробку с кувшинами.
— Может, наоборот, подложить ее под кувшины? — спросил я. — Выйдет как подушка, чтоб они не разбились.
— Нет, с ними все в порядке, — отмахнулся папа. — Мы же проверяли их на прочность, помнишь?
— Ну и ладно. — Я залез на заднее сиденье. — Мы уже едем? А где дядя Сагамор? Папа закурил.
— О, он сейчас придет. Ему пришлось спуститься в пойму, проведать одного мула.
— Ой, — вздохнул я, — а может, нам чуть-, чуть отогнать машину от этих корыт?
— Отличная идея, — хмыкнул папа и отъехал ярдов этак на пятьдесят вверх по холму.
Мы сидели в машине, поджидая дядю Сагамора. Было жарко и солнечно, в зарослях опять жужжали жуки. До чего же тут здорово, подумал я, особенно теперь, когда вонища до нас не долетает. Деревня — славное место, мирное, совсем не то, что эти людные Пимлико и Бельмонт-Парк. Вдали, перед своим трейлером, сидели в креслах доктор Северанс и мисс Харрингтон. Они помахали нам рукой. Папа задумчиво посмотрел в их сторону.
— Бриллиантовый купальник, — произнес он, словно бы сам себе. — Только вообразите. Так где, говоришь, вы плаваете, ты и мисс Харрингтон?
— Мы не плаваем, — поправил я. — Ты же сам мне запретил, помнишь?
— Ах, да-да, конечно.
Папа на минуту притих, а потом снова покосился наверх и беспокойно заерзал на сиденье.
— Если купальник сделан из блестяшек, верно, не такой уж он и большой, а?
— Не, — говорю я. — Совсем крохотный. Маленький такой треугольничек и шнурочек вокруг.
— Всего один лоскуток?
— Угу, — подтвердил я. — Зато очень удобно плавать. Совсем не стесняет.
— Пресвятая Дева! — Папа аж поперхнулся дымом от сигареты. — А ты уверен, что лоскуточков не три?
— Да нет же. Всего один. А что? Обычно бывает три?
— Ох, — говорит он. — Даже и не знаю. Я вроде бы слыхал, что бывает и три. Но, сдается мне, это и не важно. Ты там не видишь Сагамора?
Я обернулся и поискал глазами за домом и на кукурузном поле, но нигде его не нашел.
— Пока нет.
— Ничего, скоро явится.
— А мул захворал, что ли? — поинтересовался я.
— Ну, никогда не поймешь, что стряслось с этими мулами. Но Сагамор говорит, один из них как-то чудно себя вел. Словно его что-то беспокоило.
— Ясно, — кивнул я.
Мы еще немного подождали, а когда я снова обернулся, то заметил тоненькую струйку дыма, что поднималась из-за деревьев со дна лощины.
— Гляди, па! Там что-то горит. Он тоже обернулся:
— Да, чтоб мне лопнуть, и вправду. Но мне кажется, ничего серьезного. Верно, какой-нибудь старый пень загорелся.
Тут с вершины холма донесся какой-то шум и треск, как будто там на большой скорости несся старый автомобиль. Я повернулся туда и как раз успел разглядеть его в просвет между деревьями. На сей раз он не свернул к воротам, а промчался мимо прямиком в лощину.
— Машину ведут совсем как Бугер и Отис, — заметил я. — Как считаешь, это они?
— Хмм, — промычал папа. — Не знаю. Ума не приложу, что им могло там понадобиться.
— Может, увидели этот дым. Дядя Сагамор говорил, они тут следят, как бы где пожара не приключилось.
Папа затянулся и выпустил дым:
— Что ж, вполне вероятно. Значит, они и потушат. Не стоит волноваться.
Он не сводил глаз с опушки, и скоро там и вправду появился дядя Сагамор. Похоже, он здорово спешил. Он пересек кукурузное поле, скрылся за домом и вышел через переднюю дверь, как будто просто прошел насквозь. Однако по дороге он успел надеть башмаки, хотя и не начищенные. Да и куртку тоже не взял. Дядя Сагамор считал, что нечего особо выряжаться, когда едешь в город. Волосы у него на груди по-прежнему топорщились из-под нагрудника комбинезона, а когда он садился в машину рядом с папой, я обратил внимание, что он весь взмок.
Папа завел мотор.
— Как там мул? — спросил он.
— Мул? — будто бы удивился дядя Сагамор. — Ах да, мул. В отличной форме. Думается мне, он просто хандрил.
— Очень может быть, — поддакнул папа.
— Мулы, они совсем как женщины, — продолжал дядя Сагамор. — Припомнят какой-нибудь пустяк, который и произошел-то лет десять — пятнадцать назад, да как начнут только о нем и думать, покуда вконец не захандрят. Потом несколько недель не хотят иметь с тобой никакого дела, а тебе и невдомек, с чего это они дуются.
— Верно говоришь, — кивнул папа, медленно и осторожно выруливая наверх, чтобы кувшины не побились на ухабах. Дядя Сагамор вылез, отворил ворота и закрыл их за нами, когда мы проехали. Мы двинулись по песчаной дороге сквозь сосновый лес, но не успели заехать на вершину, как машина заглохла. Взяла и остановилась прямо, посередь грунтовки.
— Вот те раз, — пробормотал он. — Что это с ней?
— Эка невидаль, — говорит дядя Сагамор. — Попробуй-ка лучше завести двигатель.
Папа попробовал, но безуспешно. Тогда папа чуть-чуть выкрутил подсос и попробовал снова, но машина так и не поехала.
Я заглянул папе через плечо:
— Эй, па. Кажись, я вижу, в чем дело. Похоже, ключ зажигания не поворачивается до конца.
— Да ладно тебе, все поворачивается, — возразил папа.
— Но погляди…
— Черт побери, — рявкнул на меня папа. — Говорю же тебе, с ключом все в порядке.
И он продолжал пробовать завести двигатель, выкрутив подсос напрочь, да только все без толку.
— Но, па…
— Да заткнешься ты с этим ключом? — окрысился папа. — Смотри…
Он схватился за ключ и повернул его. Тот чуть поддался, но до конца не дошел, как я и говорил.
— Да, я погорячился, — говорит он.
— Ей-богу, ну и потеха, — произнес дядя Сагамор. — Ну кто бы мог подумать? Папа снова попробовал завести:
— Кажется, сейчас тронемся. Мотор рыкнул, но так ничего и не вышло. Машина не поехала.
— Сдается мне, мотор затопило, — предположил я.
— Явно что-то не так. — Папа выскочил из машины.
Дядя Сагамор тоже открыл дверь и вылез. Они подняли капот и вдвоем уставились на мотор.
— И как ты поймешь, что тут не так среди всех этих проводов? — спросил дядя Сагамор. — Их тут такая прорва, что ни в жисть не разобрать, правильно ли они переплетаются.
Я не удосужился вылезти. И так было ясно, в чем тут дело. Папа заводил мотор, выкрутив подсос, а зажигание все время было выключено, вот мотор и залило. А если бы подсос вкрутить обратно да нажать на газ, то через несколько минут все само собой бы наладилось. Даже странно, что папа не мог с этим разобраться, обычно-то он ловко управлялся с мотором. Но мне было и так неплохо. Сверху ласково пригревало солнышко, в верхушках сосен шелестел легкий ветерок, тишь да гладь. Я развалился на сиденье, задрав ноги на сумку с грязной одеждой, и блаженствовал. Все гадал, когда мы вернемся и успею ли я поплавать с мисс Харрингтон. Вот было бы здорово!
И тут сзади раздался шум мотора. Кто бы там ни рулил, но он явно спешил как на пожар. Через мгновение они уже оказались рядом. Взвизгнули тормоза, и подъехавший автомобиль остановился ровнехонько позади нашего. Я обернулся взглянуть, кто это. Лопни мои глаза, если это не оказались Бугер с Отисом в шерифовском драндулете!
Они резво выскочили из машины, каждый на свою сторону. Оба, как и давеча, щеголяли в белых шляпах, залихватски сдвинутых на затылок, и в коротеньких жакетах цвета хаки, туго перехваченных черными поясами. У правого бедра каждого из них болталось по кобуре, из которых торчали костяные рукоятки револьверов. Словом, выглядели они куда как молодцевато. На физиономиях у них играли довольные ухмылки, как будто они снова хором вспоминали одну и ту же удачную шутку. Золотой зуб Бугера так и сверкал.
Дядя Сагамор выпрямился и поглядел на них, а потом заулыбался, но как-то трусовато.
— Ей-богу, чтоб мне провалиться на этом самом месте, — обратился он к папе, — коли это не шерифовы парни, Сэм. Ты ведь помнишь Бугера и Отиса, правда?
Тут папа с дядей Сагамором переглянулись, почему-то с таким выражением, как будто о чем-то беспокоились, но старались не подать виду. Папа сглотнул, точно ему что-то встало поперек горла.
— Ну да, само собой, отлично помню. Рад снова видеть вас в добром здравии, ребята.
Бугер с Отисом медленно, не произнося ни слова, обошли вокруг машины и встали перед ней, зацепившись большими пальцами за рукоятки револьверов. Они поглядели друг на друга, словно вот-вот лопнут со смеху, но потом разом посерьезнели.
— О.., да никак, у вас что-то стряслось, мистер Нунан? — озабоченно осведомился Бугер. Похоже он обращался не к папе, потому что не спускал глаз с дяди Сагамора.
Но не успел дядя ничего ответить, как в разговор вмешался Отис:
— Да уж, Бугер, мне кажется, у мистера Нунана сломалась машина.
Бугер прямо-таки остолбенел:
— Как, неужели? Да разве бывают такие потрясающие случаи? Я хочу сказать, чтобы вот так прям вдруг?
Отис важно кивнул:
— Точно. Но зато как ему повезло, что мы подоспели вовремя и можем помочь.
Дядя Сагамор потупился и, вытащив правую ногу из ботинка, поскреб большим пальцем левую ногу.
— Чепуха, ребята, — сказал он. — Думаю, ничего серьезного. Мы с Сэмом запросто сами ее заведем, и нам не хотелось бы тревожить понапрасну таких занятых людей, как вы. Думаю, вы вполне сможете нас объехать, просто сверните чуток с колеи.
Бугер с Отисом так воззрились друг на друга, словно им было страшно даже и подумать об этом.
— Уехать и бросить вас в беде? Что вы, мистер Нунан, нам такое и в страшном сне не привидится, — замахал руками Отис. — Силы небесные, Бугер, ты только припомни, как часто шериф говаривал нам, что, если нам только выдастся случай чем-то помочь мистеру Нунану, мы должны не раздумывая подать ему руку. “Мистер Нунан — налогоплательщик, Отис”, — говаривал он мне. Уж я-то знаю, что налоги у него заплачены полностью аж за 1937 год.
Дядя Сагамор вытащил свой красный платок и вытер лицо, а затем промокнул плешь на макушке.
— Ей-же-ей, вы заставляете меня гордиться такими-то речами. Помочь нам — это так мило с вашей стороны, так по-соседски, но мы с Сэмом никуда не торопимся и были бы страсть как огорчены обеспокоить вас.
Бугер поднял руку:
— Ни слова больше, мистер Нунан. Ни слова! Умоляю. Какими же извергами считаете вы помощников шерифа, коли думаете, будто они способны бросить в беде примерного гражданина вроде вас? — Он остановился и глянул на Отиса:
— Мистер Сирс, смыслите ли вы мало-мальски в моторах?
— Ну разумеется, мистер Ледбеттер, кое-что кумекаю, — ответил Отис. Бугер кивнул:
— Вот и замечательно. Ну же. Что, по-вашему, могло вызвать неполадку?
Отис подпер правой рукой подбородок и вроде как нахмурился.
— Хмм, — процедил он. — Это, разумеется, пока еще только догадка, но вот так, с ходу, могу предположить, что засорилась подача бензина.
— Отлично, но так ли это? — спросил Бугер. — Далее. Куда надо взглянуть, чтобы это проверить?
Отис почесал в затылке и состроил задумчивую мину.
— Ну, существует куча мест. Можно посмотреть в багажнике, можно под задним сиденьем, а не то в обивке или даже внизу, у рамы.
— Постой-ка, постой-ка, — оборвал его Бугер. — А у тебя что, имеется ордер на обыск, чтобы вот так вот рыться в чужой машине?
— Да нет, ерунда, не о том речь, — поморщился Отис. — Ведь это только лишь чтобы взглянуть, где засорилось. — Он повернулся к дяде Сагамору:
— А как по-вашему, мистер Нунан?
Дядя снова протер лицо.
— Ну.., что ж… — выдавил он.
— Ну разумеется, — подхватил Отис. — Это было бы просто глупо. Кто дурно истолкует подобную добрососедскую услугу?
Так что они подошли к нашей машине с двух сторон, и Бугер сунулся в заднюю дверь, которую я оставил открытой, вылезая из машины.
— Ну-ну, — сказал он. — И что у нас тут? Похоже, куча белья для стирки. И, вот те раз, под ней еще и картонная коробка. Ни за что бы ее не найти, кабы не искать, где засорилась подача бензина. Коробку тут и не видать, как нарочно спрятали.
Отис мгновенно подоспел к Бугеру, и они обменялись озадаченными взглядами.
— Как ты считаешь, что это здесь? — не вытерпел Отис.
Бугер встряхнул коробку.
— Ох, силы небесные! — воскликнул он. — Да ты только послушай. Что-то булькает. Как считаешь, это суп, или духи, или еще что? Может, он везет своей подружке “Шанель № 5”? — Тут Бугер призадумался, а потом захлопал в ладоши, точно его осенило. — Нет. Я знаю, что это. Голову даю на отсечение, мистер Нунан везет в этой коробке запас бензина.
Дядя Сагамор снова почесал левую ногу пальцем правой.
— Да что вы, ребята, — возразил он. — Это так, пустяки. Просто раствор для дубления кож. Я собирался послать его на анализ в правительство.
Бугер с Отисом так и подскочили.
— Да вы только представьте, — хором сказали они. — Дубильный раствор. Кто бы мог подумать?
— Ну конечно же, — настаивал дядя Сагамор. — Только и всего, ребята. — Он заглянул за кожух мотора и ткнул туда пальцем. — Эй, Сэм, а тебе не кажется, что вот этот оборванный проводок и мог послужить причиной…
— Да чтоб меня громом разразило! — воскликнул папа. — Ну конечно, в этом все и дело. И как это я раньше не заметил? — Он склонился над капотом и запустил руку в мотор. Спустя мгновение он торжествующе выпрямился. — Отлично, сейчас поедем.
Дядя Сагамор снова протер лысину.
— Что ж, мы вам, ребята, крайне признательны за помощь, — облегченно промолвил он. — Думаю, теперь мы поедем своей дорогой.
— Ох, да не спешите вы так, мистер Нунан, — оборвал его Бугер, подмигивая Отису, и оба они заухмылялись.
Отис потянулся к коробке, вытащил из нее один из кувшинов с раствором и поглядел на свет.
— Хмм, — протянул он. — Какой интересный оттенок. Похоже, мистер Нунан добавил к своему дубильному раствору немножко жженого сахара, Бугер. Это придает ему такой зрелый цвет точь-в-точь как у “Старого Дедули”.
Глава 10
— Да, сэр, — подтвердил дядя. — Именно так оно и бывает.
— Ой, — говорю я, — а вы собираетесь что-то посылать в правительство?
— То-то и оно, — отвечает дядя Сагамор. — Мы с Сэмом тут пораскинули мозгами насчет того, что ты сказал про потраченное впустую время, пока эти никудышние шкуры пройдут весь курс, вот и порешили, что стоит малость ускорить это дело и послать часть жижи прямо сейчас. Пускай-ка правительство нам ее проанализирует, может, и скажет что-то дельное.
— Здорово, — обрадовался я, — мне кажется, это очень правильно. И тогда, если они скажут, что вы не правильно приготовили раствор с самого начала, вы сможете тут же поставить новую пориию.
Я страх как гордился собой — ведь даже папа с дядей поняли, что я был прав. Дядя Сагамор кивнул:
— Мы с Сэмом думаем ровно так же. У тебя, парень, есть голова на плечах.
— И вы хотите послать все четыре кувшина? Думаете, им надо так много?
Дядя Сагамор сложил губы трубочкой.
— Ну, мы ведь толком не знаем, сколько обычно требуется для анализа, вот и рассудили, что для пущей уверенности лучше послать пару галлонов. — Он поглядел на меня. — Улавливаешь, в чем тут суть?
— Угу, — сказал я. — Разумеется. Если это не очень дорого стоит.
— О, ну конечно же, — заверил он меня. — Пошлем наложенным платежом. Можешь не волноваться.
Папа вынес из кухни ведро и черпак. Как раз начал дуть слабый ветерок, поэтому папа сделал крюк, чтобы подобраться к корытам с наветренной стороны, да и то всю дорогу обмахивался шляпой. Разогнав с поверхности пену и пузыри, он начал черпать гнилятину в ведро. Когда он вернулся к нам с добычей, на глазах у него стояли слезы и он никак не мог отфыркаться.
— Здорово пробирает, — выдохнул он.
— Да, запашок пошел, — согласился дядя Сагамор.
Зиг Фрид взвыл и удрал в конюшню. Я на него не обиделся. Папа вытащил ситечко и принялся переливать жижу в кувшины. Ситечко задерживало всю пену и лохмотья кожи, так что в кувшины попадала лишь чистая жидкость.
— Не забыть бы потом отмыть их получше, покуда Бесси не воротилась, — озабоченно пробурчал дядя. — Не то она придет в ярость.
— А разве не стоит послать и пару лоскутов кожи? — полюбопытствовал я. — Может, им надо проанализировать и ее тоже.
Дядя Сагамор покачал головой:
— Нет, думаю, нет. Раствор — вот что интересует правительство в первую очередь. Ведь именно он дубит кожи. Нам надо, чтоб они выяснили, что я не так смешал.
Он поднял один из кувшинов и поглядел на него на просвет.
— Ну как насчет цвета? — осведомился папа.
— Расчудесно, — сказал дядя Сагамор. — Просто конфетка. Я никак не мог взять в толк, при чем же тут — цвет. Ну, примерно как слабый чай, но правительству-то какое до этого дело?
Дядя Сагамор надел на горлышко каждого кувшина плотную резинку и приготовился завинчивать крышки;
— Надо бы получше закупорить, не то как бы не пролилось.
— У нас с собой есть отличная штука, как раз для этого, — сказал папа и скрылся в доме.
Через минуту он вернулся с миской цемента и намазал им края крышечек и резинок. После этого они с дядей накрепко завинтили крышки.
Папа вылил остатки гнилятины в ближнее корыто, и вымыл ведро. Потом они как следует отмыли горлышки кувшинов, так что теперь вонь шла только от корыт, а сами кувшины совсем и не пахли.
Дядя Сагамор притащил картонную коробку и бережно упаковал туда кувшины, перекладывая их вощеной бумагой, чтобы не разбились. Папа отнес коробку в машину.
— Теперь вы повезете ее на почту? — спросил я.
— Разумеется, — кивнул папа.
— А мне с вами можно, па?
— Ну, почему бы и нет, — согласился он. — Кстати, у тебя же, должно быть, накопилась куча грязной одежды, которую надо отдать в стирку, раз уж мы едем в город.
— Да, — говорю я. — Сейчас соберу. Я побежал в трейлер и отыскал за печатным станком мешок с грязными вещами. Там было полно моей одежды и папиных шортов, джинсов, рубашек и носков. Помнится, мы не были в стирке с тех пор, как уехали из Боуи. Короче, одежды набралась уйма. Папа отнес сумку в машину и поставил прямо на коробку с кувшинами.
— Может, наоборот, подложить ее под кувшины? — спросил я. — Выйдет как подушка, чтоб они не разбились.
— Нет, с ними все в порядке, — отмахнулся папа. — Мы же проверяли их на прочность, помнишь?
— Ну и ладно. — Я залез на заднее сиденье. — Мы уже едем? А где дядя Сагамор? Папа закурил.
— О, он сейчас придет. Ему пришлось спуститься в пойму, проведать одного мула.
— Ой, — вздохнул я, — а может, нам чуть-, чуть отогнать машину от этих корыт?
— Отличная идея, — хмыкнул папа и отъехал ярдов этак на пятьдесят вверх по холму.
Мы сидели в машине, поджидая дядю Сагамора. Было жарко и солнечно, в зарослях опять жужжали жуки. До чего же тут здорово, подумал я, особенно теперь, когда вонища до нас не долетает. Деревня — славное место, мирное, совсем не то, что эти людные Пимлико и Бельмонт-Парк. Вдали, перед своим трейлером, сидели в креслах доктор Северанс и мисс Харрингтон. Они помахали нам рукой. Папа задумчиво посмотрел в их сторону.
— Бриллиантовый купальник, — произнес он, словно бы сам себе. — Только вообразите. Так где, говоришь, вы плаваете, ты и мисс Харрингтон?
— Мы не плаваем, — поправил я. — Ты же сам мне запретил, помнишь?
— Ах, да-да, конечно.
Папа на минуту притих, а потом снова покосился наверх и беспокойно заерзал на сиденье.
— Если купальник сделан из блестяшек, верно, не такой уж он и большой, а?
— Не, — говорю я. — Совсем крохотный. Маленький такой треугольничек и шнурочек вокруг.
— Всего один лоскуток?
— Угу, — подтвердил я. — Зато очень удобно плавать. Совсем не стесняет.
— Пресвятая Дева! — Папа аж поперхнулся дымом от сигареты. — А ты уверен, что лоскуточков не три?
— Да нет же. Всего один. А что? Обычно бывает три?
— Ох, — говорит он. — Даже и не знаю. Я вроде бы слыхал, что бывает и три. Но, сдается мне, это и не важно. Ты там не видишь Сагамора?
Я обернулся и поискал глазами за домом и на кукурузном поле, но нигде его не нашел.
— Пока нет.
— Ничего, скоро явится.
— А мул захворал, что ли? — поинтересовался я.
— Ну, никогда не поймешь, что стряслось с этими мулами. Но Сагамор говорит, один из них как-то чудно себя вел. Словно его что-то беспокоило.
— Ясно, — кивнул я.
Мы еще немного подождали, а когда я снова обернулся, то заметил тоненькую струйку дыма, что поднималась из-за деревьев со дна лощины.
— Гляди, па! Там что-то горит. Он тоже обернулся:
— Да, чтоб мне лопнуть, и вправду. Но мне кажется, ничего серьезного. Верно, какой-нибудь старый пень загорелся.
Тут с вершины холма донесся какой-то шум и треск, как будто там на большой скорости несся старый автомобиль. Я повернулся туда и как раз успел разглядеть его в просвет между деревьями. На сей раз он не свернул к воротам, а промчался мимо прямиком в лощину.
— Машину ведут совсем как Бугер и Отис, — заметил я. — Как считаешь, это они?
— Хмм, — промычал папа. — Не знаю. Ума не приложу, что им могло там понадобиться.
— Может, увидели этот дым. Дядя Сагамор говорил, они тут следят, как бы где пожара не приключилось.
Папа затянулся и выпустил дым:
— Что ж, вполне вероятно. Значит, они и потушат. Не стоит волноваться.
Он не сводил глаз с опушки, и скоро там и вправду появился дядя Сагамор. Похоже, он здорово спешил. Он пересек кукурузное поле, скрылся за домом и вышел через переднюю дверь, как будто просто прошел насквозь. Однако по дороге он успел надеть башмаки, хотя и не начищенные. Да и куртку тоже не взял. Дядя Сагамор считал, что нечего особо выряжаться, когда едешь в город. Волосы у него на груди по-прежнему топорщились из-под нагрудника комбинезона, а когда он садился в машину рядом с папой, я обратил внимание, что он весь взмок.
Папа завел мотор.
— Как там мул? — спросил он.
— Мул? — будто бы удивился дядя Сагамор. — Ах да, мул. В отличной форме. Думается мне, он просто хандрил.
— Очень может быть, — поддакнул папа.
— Мулы, они совсем как женщины, — продолжал дядя Сагамор. — Припомнят какой-нибудь пустяк, который и произошел-то лет десять — пятнадцать назад, да как начнут только о нем и думать, покуда вконец не захандрят. Потом несколько недель не хотят иметь с тобой никакого дела, а тебе и невдомек, с чего это они дуются.
— Верно говоришь, — кивнул папа, медленно и осторожно выруливая наверх, чтобы кувшины не побились на ухабах. Дядя Сагамор вылез, отворил ворота и закрыл их за нами, когда мы проехали. Мы двинулись по песчаной дороге сквозь сосновый лес, но не успели заехать на вершину, как машина заглохла. Взяла и остановилась прямо, посередь грунтовки.
— Вот те раз, — пробормотал он. — Что это с ней?
— Эка невидаль, — говорит дядя Сагамор. — Попробуй-ка лучше завести двигатель.
Папа попробовал, но безуспешно. Тогда папа чуть-чуть выкрутил подсос и попробовал снова, но машина так и не поехала.
Я заглянул папе через плечо:
— Эй, па. Кажись, я вижу, в чем дело. Похоже, ключ зажигания не поворачивается до конца.
— Да ладно тебе, все поворачивается, — возразил папа.
— Но погляди…
— Черт побери, — рявкнул на меня папа. — Говорю же тебе, с ключом все в порядке.
И он продолжал пробовать завести двигатель, выкрутив подсос напрочь, да только все без толку.
— Но, па…
— Да заткнешься ты с этим ключом? — окрысился папа. — Смотри…
Он схватился за ключ и повернул его. Тот чуть поддался, но до конца не дошел, как я и говорил.
— Да, я погорячился, — говорит он.
— Ей-богу, ну и потеха, — произнес дядя Сагамор. — Ну кто бы мог подумать? Папа снова попробовал завести:
— Кажется, сейчас тронемся. Мотор рыкнул, но так ничего и не вышло. Машина не поехала.
— Сдается мне, мотор затопило, — предположил я.
— Явно что-то не так. — Папа выскочил из машины.
Дядя Сагамор тоже открыл дверь и вылез. Они подняли капот и вдвоем уставились на мотор.
— И как ты поймешь, что тут не так среди всех этих проводов? — спросил дядя Сагамор. — Их тут такая прорва, что ни в жисть не разобрать, правильно ли они переплетаются.
Я не удосужился вылезти. И так было ясно, в чем тут дело. Папа заводил мотор, выкрутив подсос, а зажигание все время было выключено, вот мотор и залило. А если бы подсос вкрутить обратно да нажать на газ, то через несколько минут все само собой бы наладилось. Даже странно, что папа не мог с этим разобраться, обычно-то он ловко управлялся с мотором. Но мне было и так неплохо. Сверху ласково пригревало солнышко, в верхушках сосен шелестел легкий ветерок, тишь да гладь. Я развалился на сиденье, задрав ноги на сумку с грязной одеждой, и блаженствовал. Все гадал, когда мы вернемся и успею ли я поплавать с мисс Харрингтон. Вот было бы здорово!
И тут сзади раздался шум мотора. Кто бы там ни рулил, но он явно спешил как на пожар. Через мгновение они уже оказались рядом. Взвизгнули тормоза, и подъехавший автомобиль остановился ровнехонько позади нашего. Я обернулся взглянуть, кто это. Лопни мои глаза, если это не оказались Бугер с Отисом в шерифовском драндулете!
Они резво выскочили из машины, каждый на свою сторону. Оба, как и давеча, щеголяли в белых шляпах, залихватски сдвинутых на затылок, и в коротеньких жакетах цвета хаки, туго перехваченных черными поясами. У правого бедра каждого из них болталось по кобуре, из которых торчали костяные рукоятки револьверов. Словом, выглядели они куда как молодцевато. На физиономиях у них играли довольные ухмылки, как будто они снова хором вспоминали одну и ту же удачную шутку. Золотой зуб Бугера так и сверкал.
Дядя Сагамор выпрямился и поглядел на них, а потом заулыбался, но как-то трусовато.
— Ей-богу, чтоб мне провалиться на этом самом месте, — обратился он к папе, — коли это не шерифовы парни, Сэм. Ты ведь помнишь Бугера и Отиса, правда?
Тут папа с дядей Сагамором переглянулись, почему-то с таким выражением, как будто о чем-то беспокоились, но старались не подать виду. Папа сглотнул, точно ему что-то встало поперек горла.
— Ну да, само собой, отлично помню. Рад снова видеть вас в добром здравии, ребята.
Бугер с Отисом медленно, не произнося ни слова, обошли вокруг машины и встали перед ней, зацепившись большими пальцами за рукоятки револьверов. Они поглядели друг на друга, словно вот-вот лопнут со смеху, но потом разом посерьезнели.
— О.., да никак, у вас что-то стряслось, мистер Нунан? — озабоченно осведомился Бугер. Похоже он обращался не к папе, потому что не спускал глаз с дяди Сагамора.
Но не успел дядя ничего ответить, как в разговор вмешался Отис:
— Да уж, Бугер, мне кажется, у мистера Нунана сломалась машина.
Бугер прямо-таки остолбенел:
— Как, неужели? Да разве бывают такие потрясающие случаи? Я хочу сказать, чтобы вот так прям вдруг?
Отис важно кивнул:
— Точно. Но зато как ему повезло, что мы подоспели вовремя и можем помочь.
Дядя Сагамор потупился и, вытащив правую ногу из ботинка, поскреб большим пальцем левую ногу.
— Чепуха, ребята, — сказал он. — Думаю, ничего серьезного. Мы с Сэмом запросто сами ее заведем, и нам не хотелось бы тревожить понапрасну таких занятых людей, как вы. Думаю, вы вполне сможете нас объехать, просто сверните чуток с колеи.
Бугер с Отисом так воззрились друг на друга, словно им было страшно даже и подумать об этом.
— Уехать и бросить вас в беде? Что вы, мистер Нунан, нам такое и в страшном сне не привидится, — замахал руками Отис. — Силы небесные, Бугер, ты только припомни, как часто шериф говаривал нам, что, если нам только выдастся случай чем-то помочь мистеру Нунану, мы должны не раздумывая подать ему руку. “Мистер Нунан — налогоплательщик, Отис”, — говаривал он мне. Уж я-то знаю, что налоги у него заплачены полностью аж за 1937 год.
Дядя Сагамор вытащил свой красный платок и вытер лицо, а затем промокнул плешь на макушке.
— Ей-же-ей, вы заставляете меня гордиться такими-то речами. Помочь нам — это так мило с вашей стороны, так по-соседски, но мы с Сэмом никуда не торопимся и были бы страсть как огорчены обеспокоить вас.
Бугер поднял руку:
— Ни слова больше, мистер Нунан. Ни слова! Умоляю. Какими же извергами считаете вы помощников шерифа, коли думаете, будто они способны бросить в беде примерного гражданина вроде вас? — Он остановился и глянул на Отиса:
— Мистер Сирс, смыслите ли вы мало-мальски в моторах?
— Ну разумеется, мистер Ледбеттер, кое-что кумекаю, — ответил Отис. Бугер кивнул:
— Вот и замечательно. Ну же. Что, по-вашему, могло вызвать неполадку?
Отис подпер правой рукой подбородок и вроде как нахмурился.
— Хмм, — процедил он. — Это, разумеется, пока еще только догадка, но вот так, с ходу, могу предположить, что засорилась подача бензина.
— Отлично, но так ли это? — спросил Бугер. — Далее. Куда надо взглянуть, чтобы это проверить?
Отис почесал в затылке и состроил задумчивую мину.
— Ну, существует куча мест. Можно посмотреть в багажнике, можно под задним сиденьем, а не то в обивке или даже внизу, у рамы.
— Постой-ка, постой-ка, — оборвал его Бугер. — А у тебя что, имеется ордер на обыск, чтобы вот так вот рыться в чужой машине?
— Да нет, ерунда, не о том речь, — поморщился Отис. — Ведь это только лишь чтобы взглянуть, где засорилось. — Он повернулся к дяде Сагамору:
— А как по-вашему, мистер Нунан?
Дядя снова протер лицо.
— Ну.., что ж… — выдавил он.
— Ну разумеется, — подхватил Отис. — Это было бы просто глупо. Кто дурно истолкует подобную добрососедскую услугу?
Так что они подошли к нашей машине с двух сторон, и Бугер сунулся в заднюю дверь, которую я оставил открытой, вылезая из машины.
— Ну-ну, — сказал он. — И что у нас тут? Похоже, куча белья для стирки. И, вот те раз, под ней еще и картонная коробка. Ни за что бы ее не найти, кабы не искать, где засорилась подача бензина. Коробку тут и не видать, как нарочно спрятали.
Отис мгновенно подоспел к Бугеру, и они обменялись озадаченными взглядами.
— Как ты считаешь, что это здесь? — не вытерпел Отис.
Бугер встряхнул коробку.
— Ох, силы небесные! — воскликнул он. — Да ты только послушай. Что-то булькает. Как считаешь, это суп, или духи, или еще что? Может, он везет своей подружке “Шанель № 5”? — Тут Бугер призадумался, а потом захлопал в ладоши, точно его осенило. — Нет. Я знаю, что это. Голову даю на отсечение, мистер Нунан везет в этой коробке запас бензина.
Дядя Сагамор снова почесал левую ногу пальцем правой.
— Да что вы, ребята, — возразил он. — Это так, пустяки. Просто раствор для дубления кож. Я собирался послать его на анализ в правительство.
Бугер с Отисом так и подскочили.
— Да вы только представьте, — хором сказали они. — Дубильный раствор. Кто бы мог подумать?
— Ну конечно же, — настаивал дядя Сагамор. — Только и всего, ребята. — Он заглянул за кожух мотора и ткнул туда пальцем. — Эй, Сэм, а тебе не кажется, что вот этот оборванный проводок и мог послужить причиной…
— Да чтоб меня громом разразило! — воскликнул папа. — Ну конечно, в этом все и дело. И как это я раньше не заметил? — Он склонился над капотом и запустил руку в мотор. Спустя мгновение он торжествующе выпрямился. — Отлично, сейчас поедем.
Дядя Сагамор снова протер лысину.
— Что ж, мы вам, ребята, крайне признательны за помощь, — облегченно промолвил он. — Думаю, теперь мы поедем своей дорогой.
— Ох, да не спешите вы так, мистер Нунан, — оборвал его Бугер, подмигивая Отису, и оба они заухмылялись.
Отис потянулся к коробке, вытащил из нее один из кувшинов с раствором и поглядел на свет.
— Хмм, — протянул он. — Какой интересный оттенок. Похоже, мистер Нунан добавил к своему дубильному раствору немножко жженого сахара, Бугер. Это придает ему такой зрелый цвет точь-в-точь как у “Старого Дедули”.
Глава 10
Бугер с Отисом стояли с самыми что ни на есть постными рожами, но видно было, что они с трудом удерживаются от смеха. Вскорости Отис не выдержал и прыснул, а за ним и Бугер. И тут их как прорвало, они как начали хохотать, что им пришлось ухватиться друг за друга, чтобы устоять на ногах.
Наконец Бугер смог разогнуться.
— Дубильный раствор! — еле выговорил он и снова сложился пополам от смеха. Они с Отисом буквально попадали на стенку машины, завывая и всхлипывая. Их, верно, было слышно за милю.
Все же через некоторое время им удалось овладеть собой, и Бугер повернулся к Отису:
— Что ж, думаю, пора в дорогу. Оставим эти кувшины, где стоят, чтоб можно было конфисковать заодно и машину. Садись на заднее сиденье и поезжай вместе с ними, а я двину следом.
Папа подскочил как ошпаренный:
— Эй, про что это вы там толкуете? Как это конфисковать машину? Она же моя! Отис вытаращился на него:
— Ну, мистер, вы выбрали не самое подходящее время, чтобы заявлять об этом.
— Послушайте-ка, ребята, — вмешался дядя Сагамор, — вы совершаете огромную ошибку. Говорю же вам, это дубильный раствор, который я собираюсь послать в правительство.
Бугер лишь покачал головой. Он так ослаб, что не мог больше смеяться.
— Расскажи это шерифу, — посоветовал он. — Ох, парни, мне прямо не терпится увидеть его лицо, когда мы приедем. После стольких лет, пока он пытался…
Мне показалось, что их шутка, в чем бы она ни заключалась, зашла слишком далеко. Я никак не мог понять, чего они не верят дяде Сагамору, но кто-то же должен был вправить им мозги.
— Но послушайте, мистер Бугер, — сказал я, — это и вправду дубильный раствор.
Папа с дядей Сагамором в мгновение ока повернулись ко мне.
— Молодец, Билли, — похвалил меня дядя Сагамор. — Может, хоть тебя они послушают. Расскажи им все, как я говорил… То есть я хочу сказать, как ты сам видел, что мы наполняем кувшины прямо из корыт с кожами. Ты же помнишь.
— Ну разумеется, помню.
— Вот видите? — обратился к Бугеру дядя Сагамор. — Мальчик не лжет. Он сам видел, как мы черпали раствор из корыта.
Бугер с Отисом с отвращением поглядели на меня, а потом друг на друга.
— Ну не возмутительно ли? — произнес Отис. — Такой малец, а туда же. Нет, следовало бы забрать его у них.
— Вы ошибаетесь, ребята, — снова сказал дядя Сагамор, но ничего не добился.
Они велели нам залезать в машину, и Отис уселся на заднее сиденье рядом со мной, а Бугер поехал следом в шерифовом драндулете. На сей раз стоило папе завести мотор, и машина как ни в чем не бывало рванула с места.
Когда мы проезжали дом мистера Джимерсона, он опять валялся в тенечке на крыльце, ногами к дороге. Завидев две машины и Отиса у нас на заднем сиденье, он принялся протирать глаза, а потом как вскочит, словно его ужалили, и как завопит:
— Пруди! Пруди! Они таки его застукали! Теперь-то они перестанут давить наших поросят.
И он скрылся за дверью, а мы свернули за поворот.
Папа с дядей Сагамором всю дорогу до города сидели тише воды ниже травы, а как мы приехали, Отис сказал:
— Объезжай вокруг площади и паркуйся прямо перед судом.
Дело шло к полудню, и улица была практически безлюдна. Точнее, это спервоначалу, а буквально через минуту там такая толпа собралась, что только держись. Но когда мы подкатили, на скамейках под деревьями сидело всего несколько человек, а под крышей мирно ворковали голуби, только и всего. Мы остановились у самого бордюра, а позади нас пристроил шерифову машину Бугер.
На ступеньках перед большущей дверью сидел еще один тип, в белой шляпе и с пистолетом. Отис высунул голову из машины и окликнул его:
— Перл, кликни вниз шерифа. У нас для него что-то есть.
Перл подпрыгнул, глаза у него просто на лоб вылезли. Он разинул рот и ошеломленно уставился на дядю Сагамора:
— Вы достали его? Вы.., вы вправду.., его самого?
Отис самодовольно усмехнулся:
— Смею сказать, да. И на этот раз дело — верняк.
Перл повернулся и бросился вверх по лестнице, словно за ним черти гнались.
Отис с Бугером вылезли из машин, ухмыляясь от уха до уха. Сзади по улице кто-то пронесся с воплем:
— Они забрали Сагамора Нунана! Застукали с поличным!
Из дверей суда на улицу посыпал народ и сгрудился вокруг нас. Набежали покупатели из соседних лавчонок. Просто яблоку негде было упасть. Мы с папой и дядей Сагамором тоже собрались вылезти на улицу, но толпа прижала нас обратно к машине.
— Поверить не могу, — произнес кто-то из толпы. — Им никогда не поймать Сагамора Нунана. Он слишком хитер.
— Черта лысого, — возразил второй голос. — Вот он, туточки. Скажешь, нет?
Где-то за спинами вопил какой-то ребенок:
— Папа, посади меня на плечи. Я хочу видеть Сагамора Нунана!
Движение на улице остановилось, народ перегородил мостовую от тротуара до тротуара. Прямо светопреставление какое-то. Все тянули шеи, шумели, галдели и переругивались на все лады:
— Это взаправду он?
— Именно. Вон тот, что похож на пирата.
— Это и есть Сагамор Нунан?
— Ну да, Сагамор Нунан собственной персоной.
— Мне плевать, что они там говорят, им его не подловить.
— Да брось ты. Вот же он.
— Подожди чуть-чуть, это им же еще боком выйдет.
— Я слышал, они нашли перегонный куб и десять тысяч галлонов сусла.
— Они поймали его за перегонкой. Малыш за спинами все канючил:
— Хочу видеть Сагамора Нунана! Хочу видеть Сагамора Нунана!
— Подождите, подождите, — пророчествовал какой-то мужчина из толпы совсем рядом с нами. — Вы еще увидите, как все дело лопнет точно мыльный пузырь. Так всегда бывает.
Я покосился на говорящего. Это был рослый смуглый парень в бейсбольной кепке.
— Хочешь пари? — предложил ему его сосед.
— Десять долларов на то, что он выйдет отсюда на все четыре стороны и они ничего не сумеют ему пришить, — согласился тот, что в бейсболке.
— На этот раз ему несдобровать.
— Плакали твои денежки, — отозвался парень в бейсболке.
— Я тоже поставлю пятерку, — завопил кто-то еще.
— И я.
— И я.
Кругом все начали пихаться и толкаться с новой силой, размахивая деньгами. Толпа все сильнее прижимала нас к машине. Бугер потихоньку пихнул локтем кого-то рядом с собой.
— Поставь против Сагамора все, сколько есть, — заговорщически шепнул он. — На этот раз ему от нас не уйти. Если ставки будут все повышаться, поставь пять сотен от нас с Отисом.
Тот тип кивнул и принялся проталкиваться через толпу. Дядя Сагамор ничего не сказал, потупился себе и стоял как в воду опущенный. Башмаки он снял, чтоб было удобней чесать ногу об ногу, и засунул их через окно в машину. Кругом такой гам стоял, что даже если бы он что-то и сказал, все равно никто не услышал бы.
Наконец Бугер смог разогнуться.
— Дубильный раствор! — еле выговорил он и снова сложился пополам от смеха. Они с Отисом буквально попадали на стенку машины, завывая и всхлипывая. Их, верно, было слышно за милю.
Все же через некоторое время им удалось овладеть собой, и Бугер повернулся к Отису:
— Что ж, думаю, пора в дорогу. Оставим эти кувшины, где стоят, чтоб можно было конфисковать заодно и машину. Садись на заднее сиденье и поезжай вместе с ними, а я двину следом.
Папа подскочил как ошпаренный:
— Эй, про что это вы там толкуете? Как это конфисковать машину? Она же моя! Отис вытаращился на него:
— Ну, мистер, вы выбрали не самое подходящее время, чтобы заявлять об этом.
— Послушайте-ка, ребята, — вмешался дядя Сагамор, — вы совершаете огромную ошибку. Говорю же вам, это дубильный раствор, который я собираюсь послать в правительство.
Бугер лишь покачал головой. Он так ослаб, что не мог больше смеяться.
— Расскажи это шерифу, — посоветовал он. — Ох, парни, мне прямо не терпится увидеть его лицо, когда мы приедем. После стольких лет, пока он пытался…
Мне показалось, что их шутка, в чем бы она ни заключалась, зашла слишком далеко. Я никак не мог понять, чего они не верят дяде Сагамору, но кто-то же должен был вправить им мозги.
— Но послушайте, мистер Бугер, — сказал я, — это и вправду дубильный раствор.
Папа с дядей Сагамором в мгновение ока повернулись ко мне.
— Молодец, Билли, — похвалил меня дядя Сагамор. — Может, хоть тебя они послушают. Расскажи им все, как я говорил… То есть я хочу сказать, как ты сам видел, что мы наполняем кувшины прямо из корыт с кожами. Ты же помнишь.
— Ну разумеется, помню.
— Вот видите? — обратился к Бугеру дядя Сагамор. — Мальчик не лжет. Он сам видел, как мы черпали раствор из корыта.
Бугер с Отисом с отвращением поглядели на меня, а потом друг на друга.
— Ну не возмутительно ли? — произнес Отис. — Такой малец, а туда же. Нет, следовало бы забрать его у них.
— Вы ошибаетесь, ребята, — снова сказал дядя Сагамор, но ничего не добился.
Они велели нам залезать в машину, и Отис уселся на заднее сиденье рядом со мной, а Бугер поехал следом в шерифовом драндулете. На сей раз стоило папе завести мотор, и машина как ни в чем не бывало рванула с места.
Когда мы проезжали дом мистера Джимерсона, он опять валялся в тенечке на крыльце, ногами к дороге. Завидев две машины и Отиса у нас на заднем сиденье, он принялся протирать глаза, а потом как вскочит, словно его ужалили, и как завопит:
— Пруди! Пруди! Они таки его застукали! Теперь-то они перестанут давить наших поросят.
И он скрылся за дверью, а мы свернули за поворот.
Папа с дядей Сагамором всю дорогу до города сидели тише воды ниже травы, а как мы приехали, Отис сказал:
— Объезжай вокруг площади и паркуйся прямо перед судом.
Дело шло к полудню, и улица была практически безлюдна. Точнее, это спервоначалу, а буквально через минуту там такая толпа собралась, что только держись. Но когда мы подкатили, на скамейках под деревьями сидело всего несколько человек, а под крышей мирно ворковали голуби, только и всего. Мы остановились у самого бордюра, а позади нас пристроил шерифову машину Бугер.
На ступеньках перед большущей дверью сидел еще один тип, в белой шляпе и с пистолетом. Отис высунул голову из машины и окликнул его:
— Перл, кликни вниз шерифа. У нас для него что-то есть.
Перл подпрыгнул, глаза у него просто на лоб вылезли. Он разинул рот и ошеломленно уставился на дядю Сагамора:
— Вы достали его? Вы.., вы вправду.., его самого?
Отис самодовольно усмехнулся:
— Смею сказать, да. И на этот раз дело — верняк.
Перл повернулся и бросился вверх по лестнице, словно за ним черти гнались.
Отис с Бугером вылезли из машин, ухмыляясь от уха до уха. Сзади по улице кто-то пронесся с воплем:
— Они забрали Сагамора Нунана! Застукали с поличным!
Из дверей суда на улицу посыпал народ и сгрудился вокруг нас. Набежали покупатели из соседних лавчонок. Просто яблоку негде было упасть. Мы с папой и дядей Сагамором тоже собрались вылезти на улицу, но толпа прижала нас обратно к машине.
— Поверить не могу, — произнес кто-то из толпы. — Им никогда не поймать Сагамора Нунана. Он слишком хитер.
— Черта лысого, — возразил второй голос. — Вот он, туточки. Скажешь, нет?
Где-то за спинами вопил какой-то ребенок:
— Папа, посади меня на плечи. Я хочу видеть Сагамора Нунана!
Движение на улице остановилось, народ перегородил мостовую от тротуара до тротуара. Прямо светопреставление какое-то. Все тянули шеи, шумели, галдели и переругивались на все лады:
— Это взаправду он?
— Именно. Вон тот, что похож на пирата.
— Это и есть Сагамор Нунан?
— Ну да, Сагамор Нунан собственной персоной.
— Мне плевать, что они там говорят, им его не подловить.
— Да брось ты. Вот же он.
— Подожди чуть-чуть, это им же еще боком выйдет.
— Я слышал, они нашли перегонный куб и десять тысяч галлонов сусла.
— Они поймали его за перегонкой. Малыш за спинами все канючил:
— Хочу видеть Сагамора Нунана! Хочу видеть Сагамора Нунана!
— Подождите, подождите, — пророчествовал какой-то мужчина из толпы совсем рядом с нами. — Вы еще увидите, как все дело лопнет точно мыльный пузырь. Так всегда бывает.
Я покосился на говорящего. Это был рослый смуглый парень в бейсбольной кепке.
— Хочешь пари? — предложил ему его сосед.
— Десять долларов на то, что он выйдет отсюда на все четыре стороны и они ничего не сумеют ему пришить, — согласился тот, что в бейсболке.
— На этот раз ему несдобровать.
— Плакали твои денежки, — отозвался парень в бейсболке.
— Я тоже поставлю пятерку, — завопил кто-то еще.
— И я.
— И я.
Кругом все начали пихаться и толкаться с новой силой, размахивая деньгами. Толпа все сильнее прижимала нас к машине. Бугер потихоньку пихнул локтем кого-то рядом с собой.
— Поставь против Сагамора все, сколько есть, — заговорщически шепнул он. — На этот раз ему от нас не уйти. Если ставки будут все повышаться, поставь пять сотен от нас с Отисом.
Тот тип кивнул и принялся проталкиваться через толпу. Дядя Сагамор ничего не сказал, потупился себе и стоял как в воду опущенный. Башмаки он снял, чтоб было удобней чесать ногу об ногу, и засунул их через окно в машину. Кругом такой гам стоял, что даже если бы он что-то и сказал, все равно никто не услышал бы.