Страница:
Сложившаяся ситуация на рынке наконечников, явно не удовлетворяющая запросы охотников, и побудила меня изложить собственное мнение и предложить свой вариант однозуба, естественно, обосновав все его элементы. В основу того или иного технического решения положены соображения и практика исключительно эксплуатационного порядка. Вопросы стоимости, доступности материалов и технологичности их обработки практически не рассматриваются. Однако прежде чем приступить к этой основной теме, коли уж мы используем термин «наконечник», то следует дать оценку и другим, не только однозубым наконечникам. Она будет достаточно поверхностной, так как основной массе охотников я все же советую пользоваться однозубом.
Наиболее распространенным многозубым наконечником является трезубец. И это не потому, что «Бог троицу любит», а просто это наиболее оптимальное число зубьев, поражающих рыбу. В былые годы, руководствуясь различными соображениями, я использовал и охотился двух, трех, четырех, пяти, восьми и деся-тизубыми наконечниками. Они имели различную длину, разные промежутки между зубьями, различное их пространственное расположение. Сейчас в зимнее время на определенных речках я пользуюсь четырехзубым наконечником без зацепов и считаю это оправданным. В каких случаях использование хорошего (длинного, достаточно узкого, с хорошими лепестками, петельками для их фиксации и пружинистыми самими зубьями) трезубца может быть оправдано? Коротко, по пунктам:
1 – В водоемах, где встреча с трофейной рыбой невозможна;
2 – Если дно устлано топляком и почти каждый выстрел заканчивается извлечением стрелы из бревен;
3 – При охоте на голавлей и язей, стоящих в корнях прибрежных кустов.
Мне известно много именитых подводных охотников, которые какое-то время активно охотились с трезубцем. Я тоже прошел через этот этап. Но время и практика все поставили на свое место: ныне подавляющее большинство известных, серьезных охотников в пресных водоемах охотятся только с однозубом. Теперь попробуем перечислить достоинства охоты с однозубом:
1 – Можно добыть рыбу любых мыслимых весов и габаритов;
2 – Можно брать рыбу на максимальных дистанциях стрельбы. Во-первых, потому, что лобовое сопротивление у однозуба всегда меньше, чем у многозуба. А во-вторых, потому, что проникающая способность у одного, пусть более толстого зуба больше, чем у трех;
3 – Можно пробить любую «броню» и любую толщину. Ну, толщину, конечно, не любую, но, заглубившуюся в тело монстра на 30-40 сантиметров стрелу, вырвать будет очень сложно.
4 – Ружье имеет меньшие габариты, нежели с трезубцем и потому легче управляемо как в тростниках и водной растительности, так и на быстром течении;
5 – С однозуба проще снимать добытую рыбу. А трезубец, какой бы длины вы его не сделали, он так может угодить в тело рыбины, что без ножа освободить стрелу не удастся;
6 – Однозуб значительно устойчивей к ударам в твердые предметы. Это объясняется и тем, что одинарник всегда толще, чем зубья многозуба, и тем, что в его конструкции могут быть использованы особо прочные ударные вставки;
7 – Горную рыбу (и не только!), имеющую огромную силу и нежное тело, очень желательно пробивать навылет. Иначе она часто себя разрывает, используя опорой для стрелы воду. А пробить навылет можно только однозубом;
8 – Стрельба однозубом приучает охотника стрелять точно, нередко в конкретное место рыбы. С другой стороны, останавливает его от стрельбы по слишком мелкой, не зачетной цели;
9 – Добытая однозубом рыба имеет более товарный, привлекательный вид, чем добытая с помощью многозуба.
А теперь, наконец, можно перейти и к конструкции того однозуба, который обладал бы вышеперечисленными достоинствами. Причем, будем говорить о принципах, приводя эксплуатационные, физические и гидродинамические обоснования тех или иных конструктивных решений. Цифры приводятся ориентировочные, дающие будущему самоделыцику или фирме возможность вкусового или вынужденного маневра.
Приведу общую схему одинарного наконечника, и рассмотрим каждый из его элементов (рис.1).
Жало. Оно может представлять из себя единое целое с основанием и шейкой, а может быть отдельным элементом. Отдельное жало обычно используется в тех случаях, когда мы хотим получить наиболее твердую ударную часть, а все остальное (более длинное и тонкое) не доводить до хрупкого состояния. Отдельное, легкосъемное жало сослужит вам добрую службу еще и в том случае, если стрела вонзится в дерево: в крайнем случае, можно ее вывернуть и таким образом сохранить весь наконечник. А жало впоследствии поставить новое совсем не трудно (рис.2)
В качестве жала может с успехом использоваться дюбель. Тот самый, что специальным пистолетом вгоняют в бетонную стену. Он будет являться лишь ударной частью жала, а тело жала, в этом случае, должно быть единым целым с остальным наконечником. Обрезанный заводской дюбель вставляется в подготовленное для него гнездо методом горячей посадки. Диаметр углубления при этом должен быть на 0,05-0,1 мм меньше, чем диаметр используемого дюбеля. Маленькое предостережение из личного опыта: в пакетиках с дюбелями, которые вы купите в магазине или на рынке, попадаются совершенно сырые, не каленые.
Длина жала (с дюбелем или без) должна быть 40-50 мм. Максимальная ширина должна равняться длине оси, держащей лепесток. Заточку рекомендую делать на четыре грани, так, чтобы две грани резали объект на линии оси лепестка, а еще одна – на линии отогнутого кончика лепестка. Кроме того, четырехгранник на излом прочнее трехгранника. Режущие грани появились на наших наконечниках тогда, когда мы столкнулись с дентиновой «броней» сазанов. Усилие преодоления любой преграды у острого предмета намного меньше, чем у тупого. В этом случае, то есть при наличии длинного, острого, с режущими гранями жала наконечника, к мощности ружья можно не предъявлять слишком высоких требований (рис.3) Обратите внимание на задние грани жала. Они скошенные. Дело в том, что при охоте на сазана и амура, очень часто пробитые чешуйки остаются на наконечнике. Застревают они, как правило, между жалом и лепестком, и сорвать их удается с трудом. При скошенных задних гранях это сделать проще.
Как сильно калить жало? Ответ не простой, так как многое зависит от марки выбранной стали. Так же следует учитывать на кого и в каких условиях будете охотиться. Например, одно время я придерживался мнения, что в тростниках, где совсем нет камней, можно использовать сырой, не каленый наконечник. Пока от попадания крупному сазану в позвоночник острое и тонкое жало моего наконечника не завернулось в обратную сторону. С другой стороны, на одном из притоков Подкаменной Тунгуски чересчур сильно каленое жало при ударе о камень лопнуло посередине. Поэтому тот наконечник, с которым будете охотиться в отсутствии камней, может быть даже перекален, а там, где камни – лучше пусть будет недокален. Да, он будет немного тупиться. Но, во-первых, и не слишком острым наконечником вы всегда пробьете любого лосося или горную щуку, обитателей «каменных» рек, а, во-вторых, после охоты жало не сложно и подправить алмазным надфилем. Средняя рекомендуемая твердость и жала, и всего наконечника где-то 40-44 единицы.
Шейка – это вынужденное утоньшение наконечника, призванное спрятать лепесток в его общих габаритах. Обычно ее диаметр на два миллиметра меньше основания, а длина равна длине лепестка. Переход с основания к шейке плавный (ок. Змм), шейки к жалу – тоже, но менее длинный (ок. 1мм). Главное их предназначение – снять напряжение в точке перехода с большего диаметра к меньшему.
Один мой знакомый умелец сделал партию наконечников с шейкой и основанием из дюраля. Руководствовался, как я понимаю, простотой изготовления. В Астрахани наконечник работал без замечаний, а на горной реке не сразу, но все же обломился по оси для лепестка. Вывод: пусть материал будет ржавеющим (для пресной воды это не принципиально), но все же это должна быть сталь.
Основание. Внутренняя резьба основания должна соответствовать резьбе ваших стрел. Использование переходников нежелательно, так как малейшее отворачивание одного из соединений может привести к поломке или сгибанию ослабленного места. По-хорошему, резьба должна иметь заход длиною 2-3 миллиметра и диаметром таким, чтобы наконечник плотно наезжал на стрелу. Это особенно важно для стрел диаметром меньше 8 миллиметров. Но и на «восьмерке» у меня на перекаленных стрелах дважды откалывались резьбы М8 именно из-за отсутствия такого захода на наконечнике. Наружный диаметр основания на 1-1,5мм должен превышать диаметр захода.
Лепесток. Пару лет назад, сидя за чертежами очередной партии наконечников, я начал вспоминать и анализировать накопленный, уже не малый опыт. Я не вспомнил ни одного случая, когда бы рыба разорвалась именно лепестком и сошла. Рвалась на стреле довольно часто, редко, но бывало, когда не открывался лепесток и рыба сползала со стрелы без задержки. А стало быть:
1 – Что-то надо делать, чтобы лепесток всегда открывался и не залипал;
2 – Размеры лепестка (и их количество!) играют не первостепенную роль.
Первое, что я сделал, это перешел с двухлепестковых оди-нарников на однолепестковые. Тем самым не только серьезно облегчил их изготовление, но, главное, уменьшил общий диаметр наконечника. По крайней мере, на пару миллиметров, которые, в свою очередь, существенно увеличили его пробивную способность. Теперь ослаблять, делать тоньше шейку, дабы уместить на ней два лепестка, также нет необходимости.
И так, лепесток изготавливается из жесткой стали, толщиною 0,8-1 мм. В сечении будет ли он п-образным или подобно букве «С» – роли не играет. Боковые кромки не должны быть острыми, чтобы не резали рыбу. Рекомендуемая длина лепестка – от 50 до 70 миллиметров. В отогнутом состоянии лепесток не должен немного доходить до перпендикулярного положения относительно наконечника.
Едва ли не самый важный элемент лепестка – его свободный кончик. Вы наверняка видели, что у всех арбалетных стрел и отдельно продаваемых импортных однозубов концы лепестков лопатообразны и прилегают к стреле или наконечнику. И то, и другое совершенно недопустимо! Именно такой конец лепестка и приводит к обидным, на первый взгляд необъяснимым сходам рыбы. А объяснение все же есть. Я не раз замечал, что после того, как стрела побывает в глинистом грунте, лепесток словно присасывается к своему ложу. Возможен и другой вариант. Лепесток прижимается к стреле, если стрела находится в движении, либо он оказался сверху и прижимается собственным весом. А далее, сползти со стрелы с прижатым лепестком, имеющим не отогнутый скругленный конец, совсем просто. В далекие годы мы сами снимали подстреленную рыбу со стрелы, вложив в рану прижатый лепесток и аккуратно вращая стрелу по часовой стрелке. Как это мы раньше не догадались, что, если мы можем так снять рыбу, то почему сама рыба освободиться не может?
В результате всех этих умозаключений и фактического опыта я пришел к следующему: кончик лепестка должен быть острый и тонкий, плавно отогнутый на 5-6 миллиметров от основания. Почему острый? Да потому, что в этом случае он непременно при движении стрелы назад вонзится в мясо и будет уводить лепесток на открывание. Почему тонкий? А потому, что в этом случае он, выступая за пределы наконечника, не будет существенно влиять на лобовое сопротивление всей стрелы, (то есть на силу боя и дальность полета) и на проникающую способность наконечника. Можно сказать, отогнув и заточив кончик лепестка, мы «убили двух зайцев».
Ось. Ее диаметр 1,5 – лучше 2 миллиметра, естественно, стальная. Вы не поверите, но я купил на Птичьем рынке столицы трехгранные наконечники на Мб с…алюминиевой осью! Продавец, правда, предупредил меня, но изготовитель-то что думал?!
Другой расходный материал, с которым каждый охотник вынужден плотно общаться – гарпун-линь. Он рвется, перетирается, вяжется в узлы, вытягивается, а нам хочется, чтобы всего этого не было. Ну, по крайней мере, какое-то достаточно продолжительное время. В магазине, даже столичном, такой линь еще поискать. Два года назад в журнале МПО публиковался мой материал по созданию «неубиваемого» линя. Но, как уже не один раз бывало, разноплановая практика опровергает самые надежные теоретические выводы. Так случилось и на этот раз.
Мною изготовленные «неубиваемые» лини дважды меня подвели, причем однажды это сопровождалось утратой гарпуна. Оказалось, что рыболовная плетенка, которая в таком лине является центральной жилой, должна обладать примерно такой же жесткостью, что и используемая оплетка. Иначе на крутых сгибах более жесткая плетенка продавливает оплетку и вылезает из нее петлей. В оплетке образуется брешь, слабое место, которое рано или поздно подведет. Нет, от идеи использования рыболовной плетенки отказываться рано, однако следует выбирать наиболее плотную оплетку, забивать ее достаточно плотно плетенкой, которая, в свою очередь, не должна быть жесткой.
Совсем недавно в Москве появился линь из-за «бугра» с удивительными свойствами. Называется «Dynema». При диаметре 1,8 мм изготовитель гарантирует усилие на разрыв 180 кг! Но главное все-таки не в ее прочности (кевлар – тоже прочный, но, увы, ломкий), а в ее высокой сопротивляемости истиранию. И, похоже, это не только слова: на некоторых моделях арбалетов тяжи цепляются за стрелу именно этой веревочкой. Что ж, пройдет какое-то время, и мы сможем сказать, стоит ли этот чудо-линь тех не малых денег, которые за него приходится отдавать.
Когда мы вяжем линь, очень большое значение имеет заделка его концов. Как утверждают те, кто ходит в горы и лазает в пещеры, любой узел «съедает» от15до 50%прочности веревки. Поэтому я уже много лет сшиваю линь тонкой капроновой нитью, потом ею же обматываю сшитый участок и замазываю все это водостойким клеем «Момент». Клей этот после высыхания сильно не твердеет и защищает бандаж от разлохмачивания.
В нашей охотничьей среде нет еще полного единства по вопросу полезности и необходимости катушки. Я до настоящего времени охотился без нее, но имел всегда мощный амортизатор на лине и несколько метров аварийного линя на конце ресивера. Когда-то аварийный линь у меня укладывался в ручку ружья, как обойма вставляется в пистолет. Набора «амортизатор плюс аварийный линь» вполне хватало на все случаи жизни. Однако следует признать, что действительно крупную рыбу мне глубже, чем с 6 метров поднимать не доводилось. Поэтому на сегодня я пришел к следующим соображениям.
Катушка необходима, если вы охотитесь на рыбу свыше 10 кг на глубинах более 6 метров в завалах или в «арматуре». Вероятно, она будет полезна на море, особенно, если охота проходит на большой глубине, а видимость не ахти. Во всех же остальных случаях я не вижу в ней необходимости, и моя практика это подтверждает. На моем самом ходовом ружье с середины прошлого сезона стоит катушка. Пока что я понял, что с ней процесс приведения ружья в боевое состояние по сравнению с двухшлаговым линем и амортизатором удлинился и усложнился. Поэтому в тех водоемах, где нет глубин более 6 метров, я катушку буду демонтировать и ставить амортизатор. Между тем самый авторитетный для меня охотник, Владимир Дажаев, имеет на своих ружьях только полутораметровый линь. И никаких катушек, амортизаторов или аварийных линей. Рыбу же берет всякую и практически с любой речной глубины. Правда, задержка дыхания у него – будь здоров и опыт полувековой. На этом, как я понимаю, и «выезжает».
Недавно я принимал участие в разработке отечественной катушки, которую взялся заказать гендиректор компании Neopro Александр Козлов. Катушка от Neopro должна подходить ко всем пневматам, быть более компактной, чем импортные и вдвое дешевле. Первая партия нового отечественного изделия с весны 2007 года проходит испытания на ружьях московских охотников. Значительно облегчает процесс снятия добычи с гарпуна и выпутывание линя из завала металлический карабин. Их теперь придумано несколько видов, в том числе такие, которые не требуют их расстегивания и застегивания (карабин от «Тайменя»). Карабины устанавливаются между гарпун-линем и либо катушечным линем, либо амортизатором.
И последнее. Заряжалка. Самую удачную конструкцию, из мною виденных и опробованных, изготовил и много лет такими заряжалками пользуется Владимир Дажаев. Это титановая пластина, толщиной три миллиметра, схваченная за оба конца плоской корсетной резинкой. Кроме отверстия, служащего для заряжания ружья и расположенного в центре заряжалки, в ней есть еще два отверстия. Одно диаметром около 10 миллиметров, другое – около девяти. Грани этих отверстий слегка завалены таким образом, чтобы получить максимальную площадь соприкосновения пластины со стрелой, продетой в это отверстие. Таким образом, заряжалка используется как плоскогубцы для выдергивания стрелы из плена, если ее угораздило вонзиться в бревно. Большая дырка – для стрел диаметром 8 миллиметров, поменьше – для стрел диаметром 7 миллиметров. Сцепление заряжалки со стрелой очень прочное как раз за счет того, что используется титан, имеющий большой коэффициент трения. Для лучшего понимания процесса стоит привести рисунок (рис.4)
Эти мудрые и загадочные рыбы
Наиболее распространенным многозубым наконечником является трезубец. И это не потому, что «Бог троицу любит», а просто это наиболее оптимальное число зубьев, поражающих рыбу. В былые годы, руководствуясь различными соображениями, я использовал и охотился двух, трех, четырех, пяти, восьми и деся-тизубыми наконечниками. Они имели различную длину, разные промежутки между зубьями, различное их пространственное расположение. Сейчас в зимнее время на определенных речках я пользуюсь четырехзубым наконечником без зацепов и считаю это оправданным. В каких случаях использование хорошего (длинного, достаточно узкого, с хорошими лепестками, петельками для их фиксации и пружинистыми самими зубьями) трезубца может быть оправдано? Коротко, по пунктам:
1 – В водоемах, где встреча с трофейной рыбой невозможна;
2 – Если дно устлано топляком и почти каждый выстрел заканчивается извлечением стрелы из бревен;
3 – При охоте на голавлей и язей, стоящих в корнях прибрежных кустов.
Мне известно много именитых подводных охотников, которые какое-то время активно охотились с трезубцем. Я тоже прошел через этот этап. Но время и практика все поставили на свое место: ныне подавляющее большинство известных, серьезных охотников в пресных водоемах охотятся только с однозубом. Теперь попробуем перечислить достоинства охоты с однозубом:
1 – Можно добыть рыбу любых мыслимых весов и габаритов;
2 – Можно брать рыбу на максимальных дистанциях стрельбы. Во-первых, потому, что лобовое сопротивление у однозуба всегда меньше, чем у многозуба. А во-вторых, потому, что проникающая способность у одного, пусть более толстого зуба больше, чем у трех;
3 – Можно пробить любую «броню» и любую толщину. Ну, толщину, конечно, не любую, но, заглубившуюся в тело монстра на 30-40 сантиметров стрелу, вырвать будет очень сложно.
4 – Ружье имеет меньшие габариты, нежели с трезубцем и потому легче управляемо как в тростниках и водной растительности, так и на быстром течении;
5 – С однозуба проще снимать добытую рыбу. А трезубец, какой бы длины вы его не сделали, он так может угодить в тело рыбины, что без ножа освободить стрелу не удастся;
6 – Однозуб значительно устойчивей к ударам в твердые предметы. Это объясняется и тем, что одинарник всегда толще, чем зубья многозуба, и тем, что в его конструкции могут быть использованы особо прочные ударные вставки;
7 – Горную рыбу (и не только!), имеющую огромную силу и нежное тело, очень желательно пробивать навылет. Иначе она часто себя разрывает, используя опорой для стрелы воду. А пробить навылет можно только однозубом;
8 – Стрельба однозубом приучает охотника стрелять точно, нередко в конкретное место рыбы. С другой стороны, останавливает его от стрельбы по слишком мелкой, не зачетной цели;
9 – Добытая однозубом рыба имеет более товарный, привлекательный вид, чем добытая с помощью многозуба.
А теперь, наконец, можно перейти и к конструкции того однозуба, который обладал бы вышеперечисленными достоинствами. Причем, будем говорить о принципах, приводя эксплуатационные, физические и гидродинамические обоснования тех или иных конструктивных решений. Цифры приводятся ориентировочные, дающие будущему самоделыцику или фирме возможность вкусового или вынужденного маневра.
Приведу общую схему одинарного наконечника, и рассмотрим каждый из его элементов (рис.1).
Жало. Оно может представлять из себя единое целое с основанием и шейкой, а может быть отдельным элементом. Отдельное жало обычно используется в тех случаях, когда мы хотим получить наиболее твердую ударную часть, а все остальное (более длинное и тонкое) не доводить до хрупкого состояния. Отдельное, легкосъемное жало сослужит вам добрую службу еще и в том случае, если стрела вонзится в дерево: в крайнем случае, можно ее вывернуть и таким образом сохранить весь наконечник. А жало впоследствии поставить новое совсем не трудно (рис.2)
В качестве жала может с успехом использоваться дюбель. Тот самый, что специальным пистолетом вгоняют в бетонную стену. Он будет являться лишь ударной частью жала, а тело жала, в этом случае, должно быть единым целым с остальным наконечником. Обрезанный заводской дюбель вставляется в подготовленное для него гнездо методом горячей посадки. Диаметр углубления при этом должен быть на 0,05-0,1 мм меньше, чем диаметр используемого дюбеля. Маленькое предостережение из личного опыта: в пакетиках с дюбелями, которые вы купите в магазине или на рынке, попадаются совершенно сырые, не каленые.
Длина жала (с дюбелем или без) должна быть 40-50 мм. Максимальная ширина должна равняться длине оси, держащей лепесток. Заточку рекомендую делать на четыре грани, так, чтобы две грани резали объект на линии оси лепестка, а еще одна – на линии отогнутого кончика лепестка. Кроме того, четырехгранник на излом прочнее трехгранника. Режущие грани появились на наших наконечниках тогда, когда мы столкнулись с дентиновой «броней» сазанов. Усилие преодоления любой преграды у острого предмета намного меньше, чем у тупого. В этом случае, то есть при наличии длинного, острого, с режущими гранями жала наконечника, к мощности ружья можно не предъявлять слишком высоких требований (рис.3) Обратите внимание на задние грани жала. Они скошенные. Дело в том, что при охоте на сазана и амура, очень часто пробитые чешуйки остаются на наконечнике. Застревают они, как правило, между жалом и лепестком, и сорвать их удается с трудом. При скошенных задних гранях это сделать проще.
Как сильно калить жало? Ответ не простой, так как многое зависит от марки выбранной стали. Так же следует учитывать на кого и в каких условиях будете охотиться. Например, одно время я придерживался мнения, что в тростниках, где совсем нет камней, можно использовать сырой, не каленый наконечник. Пока от попадания крупному сазану в позвоночник острое и тонкое жало моего наконечника не завернулось в обратную сторону. С другой стороны, на одном из притоков Подкаменной Тунгуски чересчур сильно каленое жало при ударе о камень лопнуло посередине. Поэтому тот наконечник, с которым будете охотиться в отсутствии камней, может быть даже перекален, а там, где камни – лучше пусть будет недокален. Да, он будет немного тупиться. Но, во-первых, и не слишком острым наконечником вы всегда пробьете любого лосося или горную щуку, обитателей «каменных» рек, а, во-вторых, после охоты жало не сложно и подправить алмазным надфилем. Средняя рекомендуемая твердость и жала, и всего наконечника где-то 40-44 единицы.
Шейка – это вынужденное утоньшение наконечника, призванное спрятать лепесток в его общих габаритах. Обычно ее диаметр на два миллиметра меньше основания, а длина равна длине лепестка. Переход с основания к шейке плавный (ок. Змм), шейки к жалу – тоже, но менее длинный (ок. 1мм). Главное их предназначение – снять напряжение в точке перехода с большего диаметра к меньшему.
Один мой знакомый умелец сделал партию наконечников с шейкой и основанием из дюраля. Руководствовался, как я понимаю, простотой изготовления. В Астрахани наконечник работал без замечаний, а на горной реке не сразу, но все же обломился по оси для лепестка. Вывод: пусть материал будет ржавеющим (для пресной воды это не принципиально), но все же это должна быть сталь.
Основание. Внутренняя резьба основания должна соответствовать резьбе ваших стрел. Использование переходников нежелательно, так как малейшее отворачивание одного из соединений может привести к поломке или сгибанию ослабленного места. По-хорошему, резьба должна иметь заход длиною 2-3 миллиметра и диаметром таким, чтобы наконечник плотно наезжал на стрелу. Это особенно важно для стрел диаметром меньше 8 миллиметров. Но и на «восьмерке» у меня на перекаленных стрелах дважды откалывались резьбы М8 именно из-за отсутствия такого захода на наконечнике. Наружный диаметр основания на 1-1,5мм должен превышать диаметр захода.
Лепесток. Пару лет назад, сидя за чертежами очередной партии наконечников, я начал вспоминать и анализировать накопленный, уже не малый опыт. Я не вспомнил ни одного случая, когда бы рыба разорвалась именно лепестком и сошла. Рвалась на стреле довольно часто, редко, но бывало, когда не открывался лепесток и рыба сползала со стрелы без задержки. А стало быть:
1 – Что-то надо делать, чтобы лепесток всегда открывался и не залипал;
2 – Размеры лепестка (и их количество!) играют не первостепенную роль.
Первое, что я сделал, это перешел с двухлепестковых оди-нарников на однолепестковые. Тем самым не только серьезно облегчил их изготовление, но, главное, уменьшил общий диаметр наконечника. По крайней мере, на пару миллиметров, которые, в свою очередь, существенно увеличили его пробивную способность. Теперь ослаблять, делать тоньше шейку, дабы уместить на ней два лепестка, также нет необходимости.
И так, лепесток изготавливается из жесткой стали, толщиною 0,8-1 мм. В сечении будет ли он п-образным или подобно букве «С» – роли не играет. Боковые кромки не должны быть острыми, чтобы не резали рыбу. Рекомендуемая длина лепестка – от 50 до 70 миллиметров. В отогнутом состоянии лепесток не должен немного доходить до перпендикулярного положения относительно наконечника.
Едва ли не самый важный элемент лепестка – его свободный кончик. Вы наверняка видели, что у всех арбалетных стрел и отдельно продаваемых импортных однозубов концы лепестков лопатообразны и прилегают к стреле или наконечнику. И то, и другое совершенно недопустимо! Именно такой конец лепестка и приводит к обидным, на первый взгляд необъяснимым сходам рыбы. А объяснение все же есть. Я не раз замечал, что после того, как стрела побывает в глинистом грунте, лепесток словно присасывается к своему ложу. Возможен и другой вариант. Лепесток прижимается к стреле, если стрела находится в движении, либо он оказался сверху и прижимается собственным весом. А далее, сползти со стрелы с прижатым лепестком, имеющим не отогнутый скругленный конец, совсем просто. В далекие годы мы сами снимали подстреленную рыбу со стрелы, вложив в рану прижатый лепесток и аккуратно вращая стрелу по часовой стрелке. Как это мы раньше не догадались, что, если мы можем так снять рыбу, то почему сама рыба освободиться не может?
В результате всех этих умозаключений и фактического опыта я пришел к следующему: кончик лепестка должен быть острый и тонкий, плавно отогнутый на 5-6 миллиметров от основания. Почему острый? Да потому, что в этом случае он непременно при движении стрелы назад вонзится в мясо и будет уводить лепесток на открывание. Почему тонкий? А потому, что в этом случае он, выступая за пределы наконечника, не будет существенно влиять на лобовое сопротивление всей стрелы, (то есть на силу боя и дальность полета) и на проникающую способность наконечника. Можно сказать, отогнув и заточив кончик лепестка, мы «убили двух зайцев».
Ось. Ее диаметр 1,5 – лучше 2 миллиметра, естественно, стальная. Вы не поверите, но я купил на Птичьем рынке столицы трехгранные наконечники на Мб с…алюминиевой осью! Продавец, правда, предупредил меня, но изготовитель-то что думал?!
Другой расходный материал, с которым каждый охотник вынужден плотно общаться – гарпун-линь. Он рвется, перетирается, вяжется в узлы, вытягивается, а нам хочется, чтобы всего этого не было. Ну, по крайней мере, какое-то достаточно продолжительное время. В магазине, даже столичном, такой линь еще поискать. Два года назад в журнале МПО публиковался мой материал по созданию «неубиваемого» линя. Но, как уже не один раз бывало, разноплановая практика опровергает самые надежные теоретические выводы. Так случилось и на этот раз.
Мною изготовленные «неубиваемые» лини дважды меня подвели, причем однажды это сопровождалось утратой гарпуна. Оказалось, что рыболовная плетенка, которая в таком лине является центральной жилой, должна обладать примерно такой же жесткостью, что и используемая оплетка. Иначе на крутых сгибах более жесткая плетенка продавливает оплетку и вылезает из нее петлей. В оплетке образуется брешь, слабое место, которое рано или поздно подведет. Нет, от идеи использования рыболовной плетенки отказываться рано, однако следует выбирать наиболее плотную оплетку, забивать ее достаточно плотно плетенкой, которая, в свою очередь, не должна быть жесткой.
Совсем недавно в Москве появился линь из-за «бугра» с удивительными свойствами. Называется «Dynema». При диаметре 1,8 мм изготовитель гарантирует усилие на разрыв 180 кг! Но главное все-таки не в ее прочности (кевлар – тоже прочный, но, увы, ломкий), а в ее высокой сопротивляемости истиранию. И, похоже, это не только слова: на некоторых моделях арбалетов тяжи цепляются за стрелу именно этой веревочкой. Что ж, пройдет какое-то время, и мы сможем сказать, стоит ли этот чудо-линь тех не малых денег, которые за него приходится отдавать.
Когда мы вяжем линь, очень большое значение имеет заделка его концов. Как утверждают те, кто ходит в горы и лазает в пещеры, любой узел «съедает» от15до 50%прочности веревки. Поэтому я уже много лет сшиваю линь тонкой капроновой нитью, потом ею же обматываю сшитый участок и замазываю все это водостойким клеем «Момент». Клей этот после высыхания сильно не твердеет и защищает бандаж от разлохмачивания.
В нашей охотничьей среде нет еще полного единства по вопросу полезности и необходимости катушки. Я до настоящего времени охотился без нее, но имел всегда мощный амортизатор на лине и несколько метров аварийного линя на конце ресивера. Когда-то аварийный линь у меня укладывался в ручку ружья, как обойма вставляется в пистолет. Набора «амортизатор плюс аварийный линь» вполне хватало на все случаи жизни. Однако следует признать, что действительно крупную рыбу мне глубже, чем с 6 метров поднимать не доводилось. Поэтому на сегодня я пришел к следующим соображениям.
Катушка необходима, если вы охотитесь на рыбу свыше 10 кг на глубинах более 6 метров в завалах или в «арматуре». Вероятно, она будет полезна на море, особенно, если охота проходит на большой глубине, а видимость не ахти. Во всех же остальных случаях я не вижу в ней необходимости, и моя практика это подтверждает. На моем самом ходовом ружье с середины прошлого сезона стоит катушка. Пока что я понял, что с ней процесс приведения ружья в боевое состояние по сравнению с двухшлаговым линем и амортизатором удлинился и усложнился. Поэтому в тех водоемах, где нет глубин более 6 метров, я катушку буду демонтировать и ставить амортизатор. Между тем самый авторитетный для меня охотник, Владимир Дажаев, имеет на своих ружьях только полутораметровый линь. И никаких катушек, амортизаторов или аварийных линей. Рыбу же берет всякую и практически с любой речной глубины. Правда, задержка дыхания у него – будь здоров и опыт полувековой. На этом, как я понимаю, и «выезжает».
Недавно я принимал участие в разработке отечественной катушки, которую взялся заказать гендиректор компании Neopro Александр Козлов. Катушка от Neopro должна подходить ко всем пневматам, быть более компактной, чем импортные и вдвое дешевле. Первая партия нового отечественного изделия с весны 2007 года проходит испытания на ружьях московских охотников. Значительно облегчает процесс снятия добычи с гарпуна и выпутывание линя из завала металлический карабин. Их теперь придумано несколько видов, в том числе такие, которые не требуют их расстегивания и застегивания (карабин от «Тайменя»). Карабины устанавливаются между гарпун-линем и либо катушечным линем, либо амортизатором.
И последнее. Заряжалка. Самую удачную конструкцию, из мною виденных и опробованных, изготовил и много лет такими заряжалками пользуется Владимир Дажаев. Это титановая пластина, толщиной три миллиметра, схваченная за оба конца плоской корсетной резинкой. Кроме отверстия, служащего для заряжания ружья и расположенного в центре заряжалки, в ней есть еще два отверстия. Одно диаметром около 10 миллиметров, другое – около девяти. Грани этих отверстий слегка завалены таким образом, чтобы получить максимальную площадь соприкосновения пластины со стрелой, продетой в это отверстие. Таким образом, заряжалка используется как плоскогубцы для выдергивания стрелы из плена, если ее угораздило вонзиться в бревно. Большая дырка – для стрел диаметром 8 миллиметров, поменьше – для стрел диаметром 7 миллиметров. Сцепление заряжалки со стрелой очень прочное как раз за счет того, что используется титан, имеющий большой коэффициент трения. Для лучшего понимания процесса стоит привести рисунок (рис.4)
Эти мудрые и загадочные рыбы
«Что ты шагаешь, как на параде? Пригнись, всю рыбу распугаешь…» – наставлял меня отец на рыбалке. Мне это хорошо запомнилось, хотя и было более полувека назад. С тех далеких времен я усвоил для себя одну простую, но важную рыбацкую истину: чтобы рыбу поймать, ее надо хотя бы не напугать.
После периода «коротких штанишек», занимаясь подводной охотой и традиционной рыбалкой всю последующую, сознательную жизнь, я убеждался в этой истине сотни раз. Однако оказалось, что с понятием «пугливость рыбы» не все так однозначно. В том смысле, что у разных рыб она разная, и зависит от многих других факторов. Но прежде, чем этот свой подводный опыт изложить, полагаю, следует вкратце вспомнить о тех природных возможностях, которые заложены в рыбах. И так, способность рыбы своевременно заметить опасность обеспечивается двумя основными органами чувств: зрением и слухом.
Углы зрения каждым глазом у рыб достигают 160—170 градусов по горизонтали и 150 градусов по вертикали. Таким образом, рыбы имеют очень широкий обзор, и могут видеть одновременно что происходит впереди, по бокам, сверху, снизу и даже позади них. На возможности зрения сильно влияет среда обитания, то есть вода. Водная среда эти возможности сокращает, причем, чем она более мутная, тем значительнее это сокращение.
Влияние водной среды на возможности слуха рыб, напротив, положительное, так как скорость распространения звука в воде в 4,5 раза выше, чем в воздухе, а поглощение звука в воде в 1000 раз меньше. У рыб имеется две системы, способные воспринимать звуковые сигналы – это так называемое внутреннее ухо и органы боковой линии. Внутреннее ухо располагается внутри головы и способно воспринимать звуки частотой от десятков герц до Юкщ. Боковая линия воспринимает сигналы только низкой частоты – от единиц до 600 герц. Таким образом, внутреннее ухо позволяет рыбам слышать звуки на больших расстояниях, а боковая линия позволяет определить направление на источник звука. Результаты исследований показали, что в большинстве случаев боковая линия, это орган ближнего радиуса действия (1,5 метра, метр и менее).
Острота зрения и чувствительность боковой линии у разных рыб разные. Зависит это также от конкретных образа жизни и условий обитания. Так, на первом месте среди всех российских пресноводных рыб по «смелости» (точнее, по безрассудности и «пофигизму»), безусловно, принадлежит налиму. И это легко объяснимо: налим ведет ночной образ жизни, а ночью у него, кроме сома, других врагов нет. Но ареалы обитания этих двух хищников лишь краями накладываются друг на друга, в то время, как налим обитает, в основном, в северной России, ибо любит холодную воду, а сом, наоборот – в южной части страны, так как любит теплую. Поэтому к налиму мы подплываем совершенно не таясь, с любого направления, и не будь он такой скользкий, то ловили бы его исключительно руками. Характер этой рыбы настолько флегматичен, что и ночью, во время максимальной суточной активности, он не слишком реагирует на подводника, свет фонаря и вспышку фотокамеры. Потому-то этот арктический переселенец для подводных фотографов наиболее удобный и простой объект съемки.
Пожалуй, второе место по спокойствию и безразличию к большим движущимся объектам разделяют сом и судак. Хотя с ними далеко не все так однозначно, как с налимом. Действительно, как тот, так и другой, явно видя и чувствуя пловца (-или лодку), очень часто до последнего остаются на месте и не удирают. Но бывает и совсем по-другому. Точно определить причину столь различного поведения нам пока не удалось, но, по аналогии со щукой, имеются предположения.
Со щуками замечено следующее. Если хищница голодна и находится в состоянии охоты, то срывается и значительно чаще «делает дяде хвостиком». Если же рыбина удачно поохотилась, то ложится на дно, очень часто забившись в густую водную растительность, и в спокойной обстановке переваривает добычу. В это время она не проявляет особой осторожности. Возможно, излишнее спокойствие многих сомов и судаков объясняется теми же причинами.
На осторожность всех рыб, безусловно, влияет их местоположение на данный момент. Если рыба считает, что хорошо спряталась, то ее не только не напугать, но и столкнуть с места не просто. Иногда это выглядит, как у страуса, который, засунув голову в песок, считает, что удачно спрятался. Очень показателен в этом плане голавль. Всякому рыболову известно, что голавль очень пуглив. Если вы открыто стоите на высоком берегу и пытаетесь поймать голавля с поверхности, то, вероятнее всего, у вас ничего не получится. Эта рыба, которая кормится в основном тем, что падает в воду, отлично видит не только возможный корм, но и рыболова на берегу. И такой голавль даже на пределе видимости не подпустит к себе охотника. Но, если тот же голавль забьется под корни или опущенные в воду ветки куста, то он, явно видя вас, позволит подплыть вплотную, даже прикоснуться к нему. При этом, наверное, рыба находится в определенном напряжении, и, едва ли, будет в состоянии спокойно кормиться.
На чувствительность рыбы к внешним факторам также влияет то, находится она в стае или нет. В данном случае, следует говорить о чувствительности стаи, которая, безусловно, выше, чем у отдельной особи. Конечно, и подводному охотнику и рыболову хотелось бы иметь дело сразу со многими рыбами, с целой стаей, однако, не всегда это дает лучший результат. Одиночные лещи, например, более спокойны, не такие нервные, как в стае. То же касается и язей.
Осторожность рыбы, ее пугливость – свойства, заложенные не только изначально, на генном уровне, но и приобретенные. Другими словами, рыбы способны к обучению. Подводники наблюдают это ежедневно и на протяжении десятков лет. Вот примеры из жизни.
Помню, когда тридцать лет назад я впервые (и для себя впервые, и для реки тоже) влез зимой в Москву-реку и в речку Руза, там, где они не скрываются подо льдом, то вся рыба вела себя по отношению к «царю зверей» просто пренебрежительно. И так было не один год. Но постепенно поведение рыбы менялось. И теперь, по прошествии стольких лет, рыбы, постоянно общаясь с охотниками, научились быть осторожными. Нынче, чтобы добыть щучку, надо быть предельно внимательным, быстрым и точным при стрельбе. Теперь многие рыбы срываются с места еще до визуального контакта с человеком, и лишь облако поднятой мути сообщает нам: здесь только что лежала щука.
Можно привести и другие, противоположные примеры приобретенных поведенческих функций рыб. На Красном море, например, где подводная охота запрещена, а многочисленные дайверы даже подкармливают рыб, те совсем потеряли осторожность, и лезут пловцам прямо в руки и тычутся в маски. В другой обстановке эти же виды рыб ведут себя куда более осмотрительно.
Всем рыболовам, какими бы снастями они не пользовались, для достижения максимального успеха следует учитывать и использовать фактор внезапности. Ибо напуганная рыба, если и не покинет место лова, то едва ли захочет в этот момент кормиться. Пока окончательно не успокоится. И, когда рыболова или подводного охотника преследуют неудачи, очень может быть, что причину надо искать в своих собственных действиях. Порой, после многочасового плавания или сидения перед удочками, мы считаем, что в реке или озере, где мы намеревались «обловиться», совсем нет рыбы. На самом деле, она есть, но мы не стали для нее неожиданностью…
Я проплавал уже два часа в замечательной речке Рано-ва, но только один зазевавшийся подъязок стал моим трофеем. Нет рыбы – и все тут! Вылез на берег, подошел к рыболову-по-плавочнику пожаловаться на судьбу. А он мне и говорит: «Когда вы направились вон к тому завалу, от него отошла большущая стая язей». Вот тебе на! При видимости не менее пяти метров, я даже не заметил стаю. А они почуяли меня заранее, и заранее ушли с моего пути.
После периода «коротких штанишек», занимаясь подводной охотой и традиционной рыбалкой всю последующую, сознательную жизнь, я убеждался в этой истине сотни раз. Однако оказалось, что с понятием «пугливость рыбы» не все так однозначно. В том смысле, что у разных рыб она разная, и зависит от многих других факторов. Но прежде, чем этот свой подводный опыт изложить, полагаю, следует вкратце вспомнить о тех природных возможностях, которые заложены в рыбах. И так, способность рыбы своевременно заметить опасность обеспечивается двумя основными органами чувств: зрением и слухом.
Углы зрения каждым глазом у рыб достигают 160—170 градусов по горизонтали и 150 градусов по вертикали. Таким образом, рыбы имеют очень широкий обзор, и могут видеть одновременно что происходит впереди, по бокам, сверху, снизу и даже позади них. На возможности зрения сильно влияет среда обитания, то есть вода. Водная среда эти возможности сокращает, причем, чем она более мутная, тем значительнее это сокращение.
Влияние водной среды на возможности слуха рыб, напротив, положительное, так как скорость распространения звука в воде в 4,5 раза выше, чем в воздухе, а поглощение звука в воде в 1000 раз меньше. У рыб имеется две системы, способные воспринимать звуковые сигналы – это так называемое внутреннее ухо и органы боковой линии. Внутреннее ухо располагается внутри головы и способно воспринимать звуки частотой от десятков герц до Юкщ. Боковая линия воспринимает сигналы только низкой частоты – от единиц до 600 герц. Таким образом, внутреннее ухо позволяет рыбам слышать звуки на больших расстояниях, а боковая линия позволяет определить направление на источник звука. Результаты исследований показали, что в большинстве случаев боковая линия, это орган ближнего радиуса действия (1,5 метра, метр и менее).
Острота зрения и чувствительность боковой линии у разных рыб разные. Зависит это также от конкретных образа жизни и условий обитания. Так, на первом месте среди всех российских пресноводных рыб по «смелости» (точнее, по безрассудности и «пофигизму»), безусловно, принадлежит налиму. И это легко объяснимо: налим ведет ночной образ жизни, а ночью у него, кроме сома, других врагов нет. Но ареалы обитания этих двух хищников лишь краями накладываются друг на друга, в то время, как налим обитает, в основном, в северной России, ибо любит холодную воду, а сом, наоборот – в южной части страны, так как любит теплую. Поэтому к налиму мы подплываем совершенно не таясь, с любого направления, и не будь он такой скользкий, то ловили бы его исключительно руками. Характер этой рыбы настолько флегматичен, что и ночью, во время максимальной суточной активности, он не слишком реагирует на подводника, свет фонаря и вспышку фотокамеры. Потому-то этот арктический переселенец для подводных фотографов наиболее удобный и простой объект съемки.
Пожалуй, второе место по спокойствию и безразличию к большим движущимся объектам разделяют сом и судак. Хотя с ними далеко не все так однозначно, как с налимом. Действительно, как тот, так и другой, явно видя и чувствуя пловца (-или лодку), очень часто до последнего остаются на месте и не удирают. Но бывает и совсем по-другому. Точно определить причину столь различного поведения нам пока не удалось, но, по аналогии со щукой, имеются предположения.
Со щуками замечено следующее. Если хищница голодна и находится в состоянии охоты, то срывается и значительно чаще «делает дяде хвостиком». Если же рыбина удачно поохотилась, то ложится на дно, очень часто забившись в густую водную растительность, и в спокойной обстановке переваривает добычу. В это время она не проявляет особой осторожности. Возможно, излишнее спокойствие многих сомов и судаков объясняется теми же причинами.
На осторожность всех рыб, безусловно, влияет их местоположение на данный момент. Если рыба считает, что хорошо спряталась, то ее не только не напугать, но и столкнуть с места не просто. Иногда это выглядит, как у страуса, который, засунув голову в песок, считает, что удачно спрятался. Очень показателен в этом плане голавль. Всякому рыболову известно, что голавль очень пуглив. Если вы открыто стоите на высоком берегу и пытаетесь поймать голавля с поверхности, то, вероятнее всего, у вас ничего не получится. Эта рыба, которая кормится в основном тем, что падает в воду, отлично видит не только возможный корм, но и рыболова на берегу. И такой голавль даже на пределе видимости не подпустит к себе охотника. Но, если тот же голавль забьется под корни или опущенные в воду ветки куста, то он, явно видя вас, позволит подплыть вплотную, даже прикоснуться к нему. При этом, наверное, рыба находится в определенном напряжении, и, едва ли, будет в состоянии спокойно кормиться.
На чувствительность рыбы к внешним факторам также влияет то, находится она в стае или нет. В данном случае, следует говорить о чувствительности стаи, которая, безусловно, выше, чем у отдельной особи. Конечно, и подводному охотнику и рыболову хотелось бы иметь дело сразу со многими рыбами, с целой стаей, однако, не всегда это дает лучший результат. Одиночные лещи, например, более спокойны, не такие нервные, как в стае. То же касается и язей.
Осторожность рыбы, ее пугливость – свойства, заложенные не только изначально, на генном уровне, но и приобретенные. Другими словами, рыбы способны к обучению. Подводники наблюдают это ежедневно и на протяжении десятков лет. Вот примеры из жизни.
Помню, когда тридцать лет назад я впервые (и для себя впервые, и для реки тоже) влез зимой в Москву-реку и в речку Руза, там, где они не скрываются подо льдом, то вся рыба вела себя по отношению к «царю зверей» просто пренебрежительно. И так было не один год. Но постепенно поведение рыбы менялось. И теперь, по прошествии стольких лет, рыбы, постоянно общаясь с охотниками, научились быть осторожными. Нынче, чтобы добыть щучку, надо быть предельно внимательным, быстрым и точным при стрельбе. Теперь многие рыбы срываются с места еще до визуального контакта с человеком, и лишь облако поднятой мути сообщает нам: здесь только что лежала щука.
Можно привести и другие, противоположные примеры приобретенных поведенческих функций рыб. На Красном море, например, где подводная охота запрещена, а многочисленные дайверы даже подкармливают рыб, те совсем потеряли осторожность, и лезут пловцам прямо в руки и тычутся в маски. В другой обстановке эти же виды рыб ведут себя куда более осмотрительно.
Всем рыболовам, какими бы снастями они не пользовались, для достижения максимального успеха следует учитывать и использовать фактор внезапности. Ибо напуганная рыба, если и не покинет место лова, то едва ли захочет в этот момент кормиться. Пока окончательно не успокоится. И, когда рыболова или подводного охотника преследуют неудачи, очень может быть, что причину надо искать в своих собственных действиях. Порой, после многочасового плавания или сидения перед удочками, мы считаем, что в реке или озере, где мы намеревались «обловиться», совсем нет рыбы. На самом деле, она есть, но мы не стали для нее неожиданностью…
Я проплавал уже два часа в замечательной речке Рано-ва, но только один зазевавшийся подъязок стал моим трофеем. Нет рыбы – и все тут! Вылез на берег, подошел к рыболову-по-плавочнику пожаловаться на судьбу. А он мне и говорит: «Когда вы направились вон к тому завалу, от него отошла большущая стая язей». Вот тебе на! При видимости не менее пяти метров, я даже не заметил стаю. А они почуяли меня заранее, и заранее ушли с моего пути.