Страница:
Приближается торжественный момент. Роз отводит меня на второй этаж и устраивает в комнате «Черри Блоссом» («Цветущая вишня»).
– Моя любимая, – говорит она.
Комната размером около двенадцати квадратных метров, в углу дизайнерский душ из нержавейки, а посередине знаменитая флоат-камера, больше похожая на яичную скорлупу. В раскрытом виде капсула напоминает огромную круглую ванну, освещенную изнутри.
Роз объясняет мне суть процедуры:
– Сначала ополоснитесь под душем, включая волосы, затем вытрите полотенцем лицо и руки. Лучше ложиться во флоат-камеру полностью обнаженной. Ложитесь и расслабьтесь. Когда будете готовы, нажмите на черную кнопку слева от вас, и дверца капсулы над вами плавно закроется. Свет выключается при помощи белой кнопки. В течение десяти минут вы будете слышать музыку. Через час мы включим в комнате свет, и снова заиграет музыка. Не торопитесь. Когда будете готовы, вывесьте эту бабочку за дверь, и мы придем за вами, чтобы проводить на массаж.
Я пытаюсь переварить информацию. В присутствии Роз убеждаюсь, что капсулу легко открыть изнутри простым нажатием пальца. Мне, конечно, нравится сама идея флоатинга, но очень уж не хочется быть пленницей плавучей гробницы. Свет также включается изнутри. Но кто его знает, вдруг что-то замкнет… Из глубин моего детства поднимается страх темноты. Надо взять себя в руки.
Роз желает мне good floating и исчезает. И я остаюсь наедине с капсулой. Гм… Раздеваюсь и иду в душ. Так-так, посмотрим, что тут у нас. Гель для душа Living Nature, шампунь и бальзам John Masters. Натуральные американские средства. Похоже, Роз знает свое дело. Пустячок, а приятно, вызывает доверие.
Ну что же, капсула, теперь твоя очередь! Я ставлю туда одну ногу, затем другую, сажусь, ложусь и – хоп! Как в Мертвом море, я буквально приподнимаюсь на поверхности. И парю! Невероятно! Капсулу начинает заполнять музыка. «Смерть в Венеции», Малер, Третья симфония. За ней последовал саундтрек из «Космической одиссеи» Кубрика и, наконец, Иоганн и Рихард Штраус. Черт, это CD с музыкой из фильмов, я буду машинально угадывать каждое произведение. Не очень хорошо для релаксации.
«Ладно, закрывай глаза, сделай глубокий вздох, попытайся настроиться на нужный лад», – говорю я себе. Сеанс стоит с£50 (75 евро), так что надо постараться.
Решающий момент, я нажимаю на черную кнопку. Капсула закрывается.
«Ну, как ты, все нормально?» – я разговариваю сама с собой.
«Кажется, нормально», – отвечаю себе.
«Не страшно».
Слабый свет внутри капсулы и музыка не дают испугаться. Через несколько минут я нажимаю на белую кнопку, свет гаснет. Тьма кромешная.
Ощущения странные. Словно струйки теплого меда стекают по телу. Это соли придают воде такое маслянистое ощущение. Теперь нужно полностью расслабиться. Однако мой мозг по-прежнему работает, я анализирую свои ощущения и каждую секунду измеряю пульс по шкале Рихтера, опасаясь клаустрофобии. Меня обволакивает приятное тепло, но мне кажется, здесь не хватает воздуха. Отлично, я снова открываю капсулу. В конце концов, могу делать что хочу. «Проветриваю» несколько минут, затем снова закрываюсь. Также несколько раз включаю в капсуле свет. Короче, развлекаюсь с оборудованием вместо того, чтобы попытаться расслабиться. Но вот – о чудо! – я засыпаю и не сопротивляюсь этому. Вскоре снова раздается музыка: меня мягко будят гимнопедии Сати[32]. Фантастика, я и правда спала…
Осторожно выбираюсь из капсулы и направляюсь к душу: шампунь, гель, все замечательно, я в восторге. Даже чувствую легкое головокружение. Какая действенная штуковина! Может, Роз что-то добавила в воду?
Заворачиваюсь в огромный белый халат и вывешиваю бабочку на своей двери. Роз приходит почти сразу.
– How was your floating?[33], — спрашивает она.
– Fab[34], – отвечаю я, еще в легком трансе.
На первом этаже, в маленькой комнате табачного цвета Джейн Логан, моя массажистка на 90 минут, предлагает мне раздеться и лечь на стол, после чего накрывает меня длинными теплыми полотенцами. Из-под стола раздается тибето-амазонская музыка, и смазанные маслом руки начинают подниматься вдоль моего позвоночника, одновременно мягко и настойчиво. Я снова парю, но на этот раз мысленно. Джейн,
красивая высокая брюнетка 33 лет, – специалист по массажу поясничного и шейно-черепного отделов. Она вернулась из Соединенных Штатов, где практиковалась на острове Нантакет штата Массачусетс, известном своими SPA-центрами, пользующимися успехом у бостонской элиты. Ее голос и движения мягкие и четкие. И вот я снова засыпаю. Час спустя я просыпаюсь от звука льющейся воды. Джейн протягивает мне большой стакан воды, а Роз готовит для меня зеленый чай. Я уже никуда не хочу уходить. Добро пожаловать в рай!
Без ума от своих pets
WAGs
Оборки Коко Риббон
Ее автомобиль: black cab[44]
Авангардистка на шпильках
2
Анкета для цыпочки
Любимая прическа
Все равно, главное – укладка и цвет.
Любимое домашнее животное
Пес породы корги, как у королевы.
Любимое выражение
Tell те, dear…[49]
Любимое ругательство
We are not amused?.[50]
Идеальный мужчина
Принц Уильям в 40 лет.
Настольная книга
«Мария Антуанетта» Антонии Фрейзер.
Предмет, который следует взять с собой на необитаемый остров
– Моя любимая, – говорит она.
Комната размером около двенадцати квадратных метров, в углу дизайнерский душ из нержавейки, а посередине знаменитая флоат-камера, больше похожая на яичную скорлупу. В раскрытом виде капсула напоминает огромную круглую ванну, освещенную изнутри.
Роз объясняет мне суть процедуры:
– Сначала ополоснитесь под душем, включая волосы, затем вытрите полотенцем лицо и руки. Лучше ложиться во флоат-камеру полностью обнаженной. Ложитесь и расслабьтесь. Когда будете готовы, нажмите на черную кнопку слева от вас, и дверца капсулы над вами плавно закроется. Свет выключается при помощи белой кнопки. В течение десяти минут вы будете слышать музыку. Через час мы включим в комнате свет, и снова заиграет музыка. Не торопитесь. Когда будете готовы, вывесьте эту бабочку за дверь, и мы придем за вами, чтобы проводить на массаж.
Я пытаюсь переварить информацию. В присутствии Роз убеждаюсь, что капсулу легко открыть изнутри простым нажатием пальца. Мне, конечно, нравится сама идея флоатинга, но очень уж не хочется быть пленницей плавучей гробницы. Свет также включается изнутри. Но кто его знает, вдруг что-то замкнет… Из глубин моего детства поднимается страх темноты. Надо взять себя в руки.
Роз желает мне good floating и исчезает. И я остаюсь наедине с капсулой. Гм… Раздеваюсь и иду в душ. Так-так, посмотрим, что тут у нас. Гель для душа Living Nature, шампунь и бальзам John Masters. Натуральные американские средства. Похоже, Роз знает свое дело. Пустячок, а приятно, вызывает доверие.
Ну что же, капсула, теперь твоя очередь! Я ставлю туда одну ногу, затем другую, сажусь, ложусь и – хоп! Как в Мертвом море, я буквально приподнимаюсь на поверхности. И парю! Невероятно! Капсулу начинает заполнять музыка. «Смерть в Венеции», Малер, Третья симфония. За ней последовал саундтрек из «Космической одиссеи» Кубрика и, наконец, Иоганн и Рихард Штраус. Черт, это CD с музыкой из фильмов, я буду машинально угадывать каждое произведение. Не очень хорошо для релаксации.
«Ладно, закрывай глаза, сделай глубокий вздох, попытайся настроиться на нужный лад», – говорю я себе. Сеанс стоит с£50 (75 евро), так что надо постараться.
Решающий момент, я нажимаю на черную кнопку. Капсула закрывается.
«Ну, как ты, все нормально?» – я разговариваю сама с собой.
«Кажется, нормально», – отвечаю себе.
«Не страшно».
Слабый свет внутри капсулы и музыка не дают испугаться. Через несколько минут я нажимаю на белую кнопку, свет гаснет. Тьма кромешная.
Ощущения странные. Словно струйки теплого меда стекают по телу. Это соли придают воде такое маслянистое ощущение. Теперь нужно полностью расслабиться. Однако мой мозг по-прежнему работает, я анализирую свои ощущения и каждую секунду измеряю пульс по шкале Рихтера, опасаясь клаустрофобии. Меня обволакивает приятное тепло, но мне кажется, здесь не хватает воздуха. Отлично, я снова открываю капсулу. В конце концов, могу делать что хочу. «Проветриваю» несколько минут, затем снова закрываюсь. Также несколько раз включаю в капсуле свет. Короче, развлекаюсь с оборудованием вместо того, чтобы попытаться расслабиться. Но вот – о чудо! – я засыпаю и не сопротивляюсь этому. Вскоре снова раздается музыка: меня мягко будят гимнопедии Сати[32]. Фантастика, я и правда спала…
Осторожно выбираюсь из капсулы и направляюсь к душу: шампунь, гель, все замечательно, я в восторге. Даже чувствую легкое головокружение. Какая действенная штуковина! Может, Роз что-то добавила в воду?
Заворачиваюсь в огромный белый халат и вывешиваю бабочку на своей двери. Роз приходит почти сразу.
– How was your floating?[33], — спрашивает она.
– Fab[34], – отвечаю я, еще в легком трансе.
На первом этаже, в маленькой комнате табачного цвета Джейн Логан, моя массажистка на 90 минут, предлагает мне раздеться и лечь на стол, после чего накрывает меня длинными теплыми полотенцами. Из-под стола раздается тибето-амазонская музыка, и смазанные маслом руки начинают подниматься вдоль моего позвоночника, одновременно мягко и настойчиво. Я снова парю, но на этот раз мысленно. Джейн,
красивая высокая брюнетка 33 лет, – специалист по массажу поясничного и шейно-черепного отделов. Она вернулась из Соединенных Штатов, где практиковалась на острове Нантакет штата Массачусетс, известном своими SPA-центрами, пользующимися успехом у бостонской элиты. Ее голос и движения мягкие и четкие. И вот я снова засыпаю. Час спустя я просыпаюсь от звука льющейся воды. Джейн протягивает мне большой стакан воды, а Роз готовит для меня зеленый чай. Я уже никуда не хочу уходить. Добро пожаловать в рай!
ИСТОКИ FLOATING
Первую емкость для парения(от слов «пари́ть», «находиться в состоянии невесомости) тела в воде разработал калифорнийский невролог Джон К. Лилли в 1950-х годах Он проводил исследования о реакции мозга на комфортное состояние и стресс. Иными словами, как отключиться, чтобы перезарядить свои аккумуляторы. Лилли открыл благотворное влияние парения в воде для тела и духа. Его tanks (баки) и pods (коконы) пользовались бешеным успехом у его калифорнийских друзей, особенно в 1960-е годы, в эпоху ЛСД[35]… Множество таких центров появилось в Соединенных Штатах, но начиная с 1980-х годов, из-за вспышки СПИДа, изобретение Лилли предали забвению: люди боятся подхватить вирус, плавая в одной и той же ванне. Лет десять назад флоатинг снова «всплыл на поверхность» и быстро вошел в моду. Сегодня в Лондоне открыто множество центров флоатинга.
Без ума от своих pets
Британцы, а особенно жительницы Лондона, обожают своих домашних питомцев, pets. Отдыхая от подписания петиций против вивисекции[36], они записываются на курсы doga: йоги для собак, хозяев и хозяек. Цель процедуры – «достичь гармонии со своим питомцем». Сильно сказано.
Больше всего помешаны на своих pets девушки из высшего общества либо бездельницы с туго набитым кошельком, поскольку petmania отнимает много времени и стоит недешево. Впрочем, возможно, именно это и является целью.
Я осознала всю глубину пропасти, отделяющую нас от этих сумасшедших, во время своей встречи с Мэй. Проведя час с этой богатой наследницей, папиной дочкой и мамочкой собачек, я не знала, плакать мне или смеяться.
У Мэй нет возраста. Эта высокая стройная женщина с длинными платиновыми волосами и шикарными ногтями цвета фуксии, одетая в спортивный костюм из махровой ткани того же цвета, больше похожа на куклу Барби в натуральную величину. Со вполне реальной тревогой в глазах. Говорят, ей 38 лет. Мэй живет одна в небольшом доме возле Кадоган-сквер, этот адрес в Лондоне считается очень престижным. Хотя нет, Мэй живет не совсем одна, а с Беллой и Каспером, двумя своими маленькими компаньонами, крошечными песиками. Один кремового цвета, другой – черный, как смола. Какой породы, понятия не имею, я в них не разбираюсь. Для меня это просто собачки, будь они маленькие или большие, черные или пегие.
Однажды я совершенно случайно попадаю в дом Мэй.
– Девушка со странностями, – предупреждают меня. – Главное, говори ей, что обожаешь домашних животных, иначе она закроется, как устрица.
В доме Мэй, расположенном в глубине mew, одного из тех тупиков, что когда-то предназначались для стоянки конных экипажей, имеется две комнаты: одна– для нее самой, другая – для Беллы и Каспера. В doggies’ room (комнате собачек) я увидела две маленькие кроватки, изжеванные игрушки и два детских шкафчика. Внутри – собачья «одежда».
Мэй только что купила для Беллы в «Харродс»[37] пуловер из кашемира с тиснеными ромбами, в стиле носков «Берлингтон»[38]. 75 евро.
– Для взрослых это гораздо дороже! – словно оправдывается она.
Сегодня на Белле платье с воланами.
– Разве не прелесть?
В подобных случаях всегда сложно подобрать нужные слова.
Мэй спрашивает, есть ли у меня pets.
– В детстве у меня была золотая рыбка, но pets у меня нет.
Я ее разочаровала, это видно по ее лицу.
– Ах да, у себя, во Франции, вы предпочитаете есть животных, – внезапно с ужасом вспоминает она.
Как объяснить Мэй, что конина хорошо помогает при анемии. Впрочем, в странах, производящих конину, некоторые действительно больше любят животных в своей тарелке, чем в качестве домашних питомцев.
Pet-индустрия набирает обороты, и британцы почти сравнялись с американцами, большими специалистами в этой области. Рынок развивается по всем направлениям. В Petsat Ноте полки с кормом premium (на языке маркетинга premium означает «дорогой») растянулись на километры. Здесь можно найти Mediterranean casseroles— рагу с провансальскими пряностями для щенков 2–3 месяцев. Но Мэй готовит Белле и Касперу сама:
– Я не хочу, чтобы они питались консервами или сухим кормом. Я регулярно готовлю им свежую курочку, они это просто обожают!
Когда я спрашиваю ее, почему она так утруждает себя, она отвечает:
– Они– моя семья. Разве вы не стараетесь дать лучшее своей семье?
Каспер слегка подволакивает левую лапу.
– У бедняжки хронический артрит, и я каждую неделю вожу его в специальный бассейн на водную реабилитацию и гидротерапию.
Стоимость собачьей аквагимнастики £181 в месяц.
– Три четверти мне возмещает страховка, – уточняет Мэй.
На сегодняшний день четверть британских домашних животных застрахованы. Ежегодный рынок услуг – 265 миллионов фунтов.
Сосед Мэй, работающий ветеринаром, считает, то владельцы pets ожидают большего от медицины, поскольку благодаря страховке они могут и инвестировать больше.
– Собакам делают операции, вшивают стимулятор сердца, заменяют тазобедренные суставы, когда они становятся старыми. Совсем как у людей.
Мэй слышала о ежегодном модном дефиле, которое «Харродс» проводит для своих клиенток, помешанных на pets. В одном модном журнале (для четвероногих) она отыскала курточку для собаки от Вивьен Вествуд за £550.
– If you’re a good boy[39], — сказала она Касперу, – это будет твой подарок на Рождество.
Я осмеливаюсь спросить, не слишком ли это дорого для собаки.
– Да, на эти деньги я могла бы отдохнуть где-нибудь неделю. Но неделя пролетит быстро. А так я доставлю ему удовольствие, а курточка прослужит несколько лет.
Весомый аргумент.
Больше всего помешаны на своих pets девушки из высшего общества либо бездельницы с туго набитым кошельком, поскольку petmania отнимает много времени и стоит недешево. Впрочем, возможно, именно это и является целью.
Я осознала всю глубину пропасти, отделяющую нас от этих сумасшедших, во время своей встречи с Мэй. Проведя час с этой богатой наследницей, папиной дочкой и мамочкой собачек, я не знала, плакать мне или смеяться.
У Мэй нет возраста. Эта высокая стройная женщина с длинными платиновыми волосами и шикарными ногтями цвета фуксии, одетая в спортивный костюм из махровой ткани того же цвета, больше похожа на куклу Барби в натуральную величину. Со вполне реальной тревогой в глазах. Говорят, ей 38 лет. Мэй живет одна в небольшом доме возле Кадоган-сквер, этот адрес в Лондоне считается очень престижным. Хотя нет, Мэй живет не совсем одна, а с Беллой и Каспером, двумя своими маленькими компаньонами, крошечными песиками. Один кремового цвета, другой – черный, как смола. Какой породы, понятия не имею, я в них не разбираюсь. Для меня это просто собачки, будь они маленькие или большие, черные или пегие.
Однажды я совершенно случайно попадаю в дом Мэй.
– Девушка со странностями, – предупреждают меня. – Главное, говори ей, что обожаешь домашних животных, иначе она закроется, как устрица.
В доме Мэй, расположенном в глубине mew, одного из тех тупиков, что когда-то предназначались для стоянки конных экипажей, имеется две комнаты: одна– для нее самой, другая – для Беллы и Каспера. В doggies’ room (комнате собачек) я увидела две маленькие кроватки, изжеванные игрушки и два детских шкафчика. Внутри – собачья «одежда».
Мэй только что купила для Беллы в «Харродс»[37] пуловер из кашемира с тиснеными ромбами, в стиле носков «Берлингтон»[38]. 75 евро.
– Для взрослых это гораздо дороже! – словно оправдывается она.
Сегодня на Белле платье с воланами.
– Разве не прелесть?
В подобных случаях всегда сложно подобрать нужные слова.
Мэй спрашивает, есть ли у меня pets.
– В детстве у меня была золотая рыбка, но pets у меня нет.
Я ее разочаровала, это видно по ее лицу.
– Ах да, у себя, во Франции, вы предпочитаете есть животных, – внезапно с ужасом вспоминает она.
Как объяснить Мэй, что конина хорошо помогает при анемии. Впрочем, в странах, производящих конину, некоторые действительно больше любят животных в своей тарелке, чем в качестве домашних питомцев.
Pet-индустрия набирает обороты, и британцы почти сравнялись с американцами, большими специалистами в этой области. Рынок развивается по всем направлениям. В Petsat Ноте полки с кормом premium (на языке маркетинга premium означает «дорогой») растянулись на километры. Здесь можно найти Mediterranean casseroles— рагу с провансальскими пряностями для щенков 2–3 месяцев. Но Мэй готовит Белле и Касперу сама:
– Я не хочу, чтобы они питались консервами или сухим кормом. Я регулярно готовлю им свежую курочку, они это просто обожают!
Когда я спрашиваю ее, почему она так утруждает себя, она отвечает:
– Они– моя семья. Разве вы не стараетесь дать лучшее своей семье?
Каспер слегка подволакивает левую лапу.
– У бедняжки хронический артрит, и я каждую неделю вожу его в специальный бассейн на водную реабилитацию и гидротерапию.
Стоимость собачьей аквагимнастики £181 в месяц.
– Три четверти мне возмещает страховка, – уточняет Мэй.
На сегодняшний день четверть британских домашних животных застрахованы. Ежегодный рынок услуг – 265 миллионов фунтов.
Сосед Мэй, работающий ветеринаром, считает, то владельцы pets ожидают большего от медицины, поскольку благодаря страховке они могут и инвестировать больше.
– Собакам делают операции, вшивают стимулятор сердца, заменяют тазобедренные суставы, когда они становятся старыми. Совсем как у людей.
Мэй слышала о ежегодном модном дефиле, которое «Харродс» проводит для своих клиенток, помешанных на pets. В одном модном журнале (для четвероногих) она отыскала курточку для собаки от Вивьен Вествуд за £550.
– If you’re a good boy[39], — сказала она Касперу, – это будет твой подарок на Рождество.
Я осмеливаюсь спросить, не слишком ли это дорого для собаки.
– Да, на эти деньги я могла бы отдохнуть где-нибудь неделю. Но неделя пролетит быстро. А так я доставлю ему удовольствие, а курточка прослужит несколько лет.
Весомый аргумент.
Животным – от благодарной Великобритании
Знаете ли вы, что с 2005 года на углу Брук Гейт, что в Парк-лейн, возвышается памятник, посвященный миллионам животных, участвовавших в различных сражениях и войнах последних веков? Творение скульптора Дэвида Бэкхауса изображает целую армию доблестных воинов-животных: мула, лошадь, собаку, верблюда, слона, голубя и даже светлячка (я не шучу: солдаты использовали их свет в окопах). Британцы насчитывают до восьми миллионов лошадей, убитых во время Первой мировой войны. Возможно, скоро королева пожалует дворянский титул первому светлячку?
SHEEPDOG SHOWS
Это любимая телепрограмма взрослых цыпочек: состязания пастушьих собак. Да-да, как в фильме «Поросенок Бэйб». Раз в год со всей страны съезжаются gentlemen farmers[40] со своими собаками и стадами овец для проведения собачьих чемпионатов. Два фермера торжественно комментируют событие, транслируемое ВВС, и поддерживают напряжение: «Эх, Шеп упустил свой шанс на повороте, нет, одна овца покидает стадо, о, Шепу придется потрудиться, чтобы наверстать упущенное!» Правила довольно просты: пес должен загнать стадо овец в специально отведенное место, следуя по определенному маршруту, затратив на это минимальное количество времени. Фермер с прутом в руках свистом направляет своего пса. Шеп носится как ошалелый, прыгает, прикусывает овец за зад, чтобы они быстрее бежали. Все вокруг лает и блеет, на радость цыпочке.
СОВЕТЫ
Pets at Home
Pets at Home – это number one Великобритании. Всего по стране разбросано 176 таких магазинов, и это излюбленное место обожательниц pets. Сеть, основанная в 1991 году, эксклюзивно предлагает самые лучшие (и самые диковинные) товары со всего мира: от Pet Refresh (минеральная ароматизированная вода для собак, кошек и ящериц) до Cat evolutionary seat (специальное туалетное сиденье для кошек, чтобы они могли испражняться, как вы).
Пет-а-порте[41]
Harrods раз в год проводит свое canine fashion show — собачий показ мод. Многие знаменитости отправляются туда со своими собачками, разумеется, в сопровождении pupparazzi (puppies по-английски означает «щенок», получается, папарацци для щенков). Участие в показе обойдется вам в £25, зато вы сможете уйти с dog-a-logue (ха-ха! не с каталогом).
WAGs
В стране секса и футбола не проходит и дня, чтобы они не появлялись в таблоидах. Малейшие поступки и жесты WAGs – Wives and Girlfriends, жен и подружек футболистов английской команды – рассматриваются под микроскопом. Модель номер один – это, разумеется, Виктория Бекхэм. Со своим пышным бюстом (кажется, что под обтягивающие футболки она подсовывает накладные соски) и внешностью красотки супруга бывшего капитана (сам он кумир немодных нынче метросексуалов) до сих пор пользуется успехом у тинейджеров. На фоне бывшей Posh Spice[42] другие жены футболистов выживают как могут.
Во время последнего чемпионата мира, как только кто-нибудь из WAG высовывал нос наружу, за ней тут же устремлялась целая орда папарацци. А когда они выходили вместе, их сопровождали с десяток телохранителей, чтобы оградить от толпы журналистов и фотографов. Их внешность, макияж, предположительная анорексия или булимия, шопоголизм, гримасы, валики жира, марка бикини – ничто не ускользает от народных обозревателей. Виктория дважды надела одни и те же шорты, отмечает один из них, «ей что, больше нечего надеть?». Подружка Эшли Коула оставила тысячи фунтов стерлингов в бутиках Штутгарта всего за 53 минуты – рекорд! (Засекали с секундомером.) Невеста Руни, юного таланта с головой бульдога, названа читателями обладательницей самого красивого загара… Таблоиды рассказывают, что фирмы от-кутюр просто мечтают о том, чтобы какая-нибудь WAG показалась на обложке журнала в их одежде.
Во время последнего чемпионата мира, как только кто-нибудь из WAG высовывал нос наружу, за ней тут же устремлялась целая орда папарацци. А когда они выходили вместе, их сопровождали с десяток телохранителей, чтобы оградить от толпы журналистов и фотографов. Их внешность, макияж, предположительная анорексия или булимия, шопоголизм, гримасы, валики жира, марка бикини – ничто не ускользает от народных обозревателей. Виктория дважды надела одни и те же шорты, отмечает один из них, «ей что, больше нечего надеть?». Подружка Эшли Коула оставила тысячи фунтов стерлингов в бутиках Штутгарта всего за 53 минуты – рекорд! (Засекали с секундомером.) Невеста Руни, юного таланта с головой бульдога, названа читателями обладательницей самого красивого загара… Таблоиды рассказывают, что фирмы от-кутюр просто мечтают о том, чтобы какая-нибудь WAG показалась на обложке журнала в их одежде.
Оборки Коко Риббон
It Girl думает не только о своих обожаемых pets, одетых в кашемировые жакеты магазина «Харродс». Иногда она вспоминает и о себе. На самом деле она никогда о себе не забывает и занимается только собой. Когда ее охватывает грусть или, наоборот, когда она счастлива, у нее частенько возникает один-единственный рефлекс: достать «из ножен» свою кредитную карту и отдаться во власть шопинготерапии – retail therapy на языке Шекспира. Занятие, положительное со всех сторон: это дает ей энергию, смысл существования и зачастую даже смысл жизни.
Среди сотен бутиков Кингс-роуд, Челси и Найтсбриджа один манит ее особенно сильно. Это «Коко Риббон» (Сосо Ribbon) на Слоун-стрит.
– «Коко Риббон» – это больше чем магазин. Для меня это целая вселенная, своего рода философия, – заявляет 28-летняя Харли, личная помощница одного видного депутата-консерватора, маленькая, вечно куда-то спешащая брюнетка. Еще никто не слышал от нее слова «философия», значит, это действительно серьезно.
Коко продает все: украшения, нижнее белье, одежду, аксессуары, книги, подсвечники, свечи, обувь, товары для дома. Настоящий магазин-сокровищница, созданный двумя девушками, нечто вроде карманного department store[43].
– У них даже есть дизайнер, мадам Сера, консультант по обустройству дома. Она мне обставила спальню.
На Харли в этот день надето платье «ампир» с широким поясом под грудью, расшитое золотом (стоимостью 1700 евро), – очень нарядное, женственное, сексуальное и немного богемное.
– В течение всей недели мне приходится носить строгие костюмы, поскольку я сопровождаю своего шефа, депутата партии тори, поэтому вечерами и в выходные, отправляясь выпить коктейль, я превращаюсь в восточную принцессу.
«Коко Риббон» также славится круглосуточной поставкой белья и прочих подарков.
– Их упаковка восхитительна и стоит всего несколько евро! – восторженно восклицает эта лондонская цыпочка, не знающая, что в других странах, в частности во Франции, подарочная упаковка бесплатная.
Среди сотен бутиков Кингс-роуд, Челси и Найтсбриджа один манит ее особенно сильно. Это «Коко Риббон» (Сосо Ribbon) на Слоун-стрит.
– «Коко Риббон» – это больше чем магазин. Для меня это целая вселенная, своего рода философия, – заявляет 28-летняя Харли, личная помощница одного видного депутата-консерватора, маленькая, вечно куда-то спешащая брюнетка. Еще никто не слышал от нее слова «философия», значит, это действительно серьезно.
Коко продает все: украшения, нижнее белье, одежду, аксессуары, книги, подсвечники, свечи, обувь, товары для дома. Настоящий магазин-сокровищница, созданный двумя девушками, нечто вроде карманного department store[43].
– У них даже есть дизайнер, мадам Сера, консультант по обустройству дома. Она мне обставила спальню.
На Харли в этот день надето платье «ампир» с широким поясом под грудью, расшитое золотом (стоимостью 1700 евро), – очень нарядное, женственное, сексуальное и немного богемное.
– В течение всей недели мне приходится носить строгие костюмы, поскольку я сопровождаю своего шефа, депутата партии тори, поэтому вечерами и в выходные, отправляясь выпить коктейль, я превращаюсь в восточную принцессу.
«Коко Риббон» также славится круглосуточной поставкой белья и прочих подарков.
– Их упаковка восхитительна и стоит всего несколько евро! – восторженно восклицает эта лондонская цыпочка, не знающая, что в других странах, в частности во Франции, подарочная упаковка бесплатная.
Ее автомобиль: black cab[44]
Дженни, неработающая женщина далеко за тридцать, всегда в одежде бежево-коричневых тонов из тонкой ягнячьей шерсти, шотландской хлопковой пряжи либо кашемира – в зависимости от времени года, перемещается только на black cab.
– Ненавижу общественный транспорт. Мой автобус черный, и я ловлю его на улице. Black cab мне подходит идеально, я могу засунуть туда пять подружек и все наши покупки, два велосипеда, коляску своих близнецов, мебель из антикварных лавок Пимлико, да все что угодно. Я даже могу переехать в другое место за несколько ходок, – утверждает она, как истинная слоуни.
Неудивительно, что просторная машина с высоким потолком, изначально предназначавшаяся для перевозки аристократов в цилиндре, понравилась It Girl. Дженни права, black cab создан для нее.
Прожив несколько месяцев в Лондоне, начинаешь разделять ее точку зрения. Это замечательное средство передвижения. Жаль только, стоит оно недешево. Расстояния в Лондоне таковы, что в среднем недальняя поездка обходится в 30 евро (например, из Мэй-фера к Лондон-бридж). Кроме того, что в black cabs можно поместить свекровь, няню, коляску и велосипед, водят такси чрезвычайно вежливые cabbies[45].
– Это настоящие аристократы дороги, – объясняет мне Дженни. – Они проходят строгий конкурсный отбор и знают наизусть все улицы Лондона. Этот экзамен так и называется: The Knowledge[46]. И потом, в центре города курсирует около двадцати тысяч cabs, и я всегда могу на них рассчитывать, даже среди ночи.
Традиционно жители Лондона, cabbies даже в наши дни разговаривают на лондонском диалекте, почти как Одри Хепбёрн в знаменитом фильме Джорджа Кьюкора «Моя прекрасная леди». В отличие от своих парижских коллег, cabbies изучили самые короткие маршруты из одной точки в другую (вероятно, за год интенсивной подготовки в преддверии The Knowledge). Но больше всего нас подкупает, когда они говорят нам со своим неподражаемым акцентом:
– Jump’n, Luv! (Садись, красотка!)
– Ненавижу общественный транспорт. Мой автобус черный, и я ловлю его на улице. Black cab мне подходит идеально, я могу засунуть туда пять подружек и все наши покупки, два велосипеда, коляску своих близнецов, мебель из антикварных лавок Пимлико, да все что угодно. Я даже могу переехать в другое место за несколько ходок, – утверждает она, как истинная слоуни.
Неудивительно, что просторная машина с высоким потолком, изначально предназначавшаяся для перевозки аристократов в цилиндре, понравилась It Girl. Дженни права, black cab создан для нее.
Прожив несколько месяцев в Лондоне, начинаешь разделять ее точку зрения. Это замечательное средство передвижения. Жаль только, стоит оно недешево. Расстояния в Лондоне таковы, что в среднем недальняя поездка обходится в 30 евро (например, из Мэй-фера к Лондон-бридж). Кроме того, что в black cabs можно поместить свекровь, няню, коляску и велосипед, водят такси чрезвычайно вежливые cabbies[45].
– Это настоящие аристократы дороги, – объясняет мне Дженни. – Они проходят строгий конкурсный отбор и знают наизусть все улицы Лондона. Этот экзамен так и называется: The Knowledge[46]. И потом, в центре города курсирует около двадцати тысяч cabs, и я всегда могу на них рассчитывать, даже среди ночи.
Традиционно жители Лондона, cabbies даже в наши дни разговаривают на лондонском диалекте, почти как Одри Хепбёрн в знаменитом фильме Джорджа Кьюкора «Моя прекрасная леди». В отличие от своих парижских коллег, cabbies изучили самые короткие маршруты из одной точки в другую (вероятно, за год интенсивной подготовки в преддверии The Knowledge). Но больше всего нас подкупает, когда они говорят нам со своим неподражаемым акцентом:
– Jump’n, Luv! (Садись, красотка!)
Советы
Только не путайте black cabs, эти черные блестящие такси, которые ловят на улицах, с mini cabs, обычными машинами, которые следует заказывать исключительно по телефону и водители которых не сдавали никаких экзаменов. Иногда у них даже нет водительских прав! Виновницей этого стала Маргарет Тэтчер, допустившая ослабление регулирования рынка в 1980-х годах, что привело к возникновению двух видов такси, с одной стороны – сертифицированные, с другой – почти стихийные. Лучше уточнить у знакомых в квартале, какая компания mini cabs считается более серьезной, и отчаянно торговаться по поводу тарифа каждой поездки. Если вы напуганы всеми этими историями о водителях-насильниках, которыми кишат таблоиды, вызывайте pink taxis, розовые такси для женщин, которые водят только женщины. Black cab также можно заказать по телефону или Интернету (www. londonblackcabs.co.uk).
Авангардистка на шпильках
В своей отчаянной гонке за новыми тенденциями моды It Girl (иногда) вплотную интересуется театром и его новыми авторами. Театральный авангард ей нравится, более того, она действительно в нем разбирается. Почти так же, как в сумках Fendi и Mulberry. Если друзей цыпочки порой раздражает ее поверхностность, они с удивлением обнаруживают, что она с одинаковым упорством гоняется как за новомодной шмоткой, так и за свежей репликой.
Следует сказать, что It Girl повезло: жемчужина британского театра, работающего в необычном жанре, находится как раз в центре ее территории, а точнее, в Слоун-сквер, где располагается Ройал-Корт, чья история богата скандалами и мордобитием.
Как объяснить подобную страсть к авангардному театру со стороны обитательниц Лондона, которых, по идее, должна интересовать лишь мода да пьяные вечеринки?
– Для меня это немного другое, потому что моя работа заключается в поиске новых талантов, – объясняет Диана, рыжеволосая красотка 27 лет, литературный агент в «агентстве талантов». – Но большинство моих подружек-слоуни так же, как и я, предпочитают голливудскому кинематографу зачастую плотский и жестокий жанр авангардного театра.
В отличие от парижской сцены, лондонский художественный авангард не воспринимается всерьез и не несет в себе ничего интеллектуального. Он смешивает дух панков – эксцентричный, провокационный – с поразительным реализмом. Британские актеры действительно имеют обыкновение перевоплощаться в своих героев очень чувственным способом. Они часто появляются на сцене обнаженными, играют любовные сцены с волнующей правдоподобностью или же вступают в настоящие сражения и выполняют сложные акробатические упражнения (что-то между античной борьбой и пантомимой). Первый опыт знакомства с лондонским театром может оказаться шокирующим. Привыкнув иметь дело с буржуазным театром, внезапно начинает казаться, что тебя атакуют, смущают, провоцируют, припирают к стенке.
Диана назначила мне встречу на ступеньках Ройал-Корт, красивого здания конца XIX века. Пространство внутри поделено на два театра: «верхний», более просторный, и «нижний», театр-лаборатория. Диана показывает мне дорогу. Небольшая черная лестница бесконечно поднимается вверх. На старых желто-красных афишах имена Джона Осборна, Гарольда Пинтера и Дэвида Хэйра. Мы приходим в «верхний театр»: зал на 60 мест, где любители всех мастей теснятся, чтобы увидеть и услышать первые пьесы совсем юных авторов.
Именно в этом темном зале весной 2006 года, на пятидесятилетие театра, каждый вечер на сцене шли пятьдесят символических пьес о развитии британского общества.
– Люди буквально дрались за билеты. Хуже, чем на чемпионате мира по футболу, – рассказывает Диана. – Две мои подруги видели, соответственно, 32 и 38 пьес!
Среди этих пятидесяти пьес настоящими жемчужинами репертуара стали «Комната» и «Кухонный лифт» Гарольда Пинтера и «Подорванные» Сары Кейн.
С 1966 года Ройал-Корт проводит фестивали молодых авторов до 25 лет, спектакли которых пользуются неизменным успехом.
– Я постоянно отслеживаю новых авторов, и такие театры, как Ройал-Корт, а также «Гейт» и «Буш», оказывают неоценимую помощь, – признается Диана.
И потом, это прекрасная возможность выгулять свои Jimmy Choo[47]. Короче, то, что наша It Girl называет win-wiri situation[48].
Следует сказать, что It Girl повезло: жемчужина британского театра, работающего в необычном жанре, находится как раз в центре ее территории, а точнее, в Слоун-сквер, где располагается Ройал-Корт, чья история богата скандалами и мордобитием.
Как объяснить подобную страсть к авангардному театру со стороны обитательниц Лондона, которых, по идее, должна интересовать лишь мода да пьяные вечеринки?
– Для меня это немного другое, потому что моя работа заключается в поиске новых талантов, – объясняет Диана, рыжеволосая красотка 27 лет, литературный агент в «агентстве талантов». – Но большинство моих подружек-слоуни так же, как и я, предпочитают голливудскому кинематографу зачастую плотский и жестокий жанр авангардного театра.
В отличие от парижской сцены, лондонский художественный авангард не воспринимается всерьез и не несет в себе ничего интеллектуального. Он смешивает дух панков – эксцентричный, провокационный – с поразительным реализмом. Британские актеры действительно имеют обыкновение перевоплощаться в своих героев очень чувственным способом. Они часто появляются на сцене обнаженными, играют любовные сцены с волнующей правдоподобностью или же вступают в настоящие сражения и выполняют сложные акробатические упражнения (что-то между античной борьбой и пантомимой). Первый опыт знакомства с лондонским театром может оказаться шокирующим. Привыкнув иметь дело с буржуазным театром, внезапно начинает казаться, что тебя атакуют, смущают, провоцируют, припирают к стенке.
Диана назначила мне встречу на ступеньках Ройал-Корт, красивого здания конца XIX века. Пространство внутри поделено на два театра: «верхний», более просторный, и «нижний», театр-лаборатория. Диана показывает мне дорогу. Небольшая черная лестница бесконечно поднимается вверх. На старых желто-красных афишах имена Джона Осборна, Гарольда Пинтера и Дэвида Хэйра. Мы приходим в «верхний театр»: зал на 60 мест, где любители всех мастей теснятся, чтобы увидеть и услышать первые пьесы совсем юных авторов.
Именно в этом темном зале весной 2006 года, на пятидесятилетие театра, каждый вечер на сцене шли пятьдесят символических пьес о развитии британского общества.
– Люди буквально дрались за билеты. Хуже, чем на чемпионате мира по футболу, – рассказывает Диана. – Две мои подруги видели, соответственно, 32 и 38 пьес!
Среди этих пятидесяти пьес настоящими жемчужинами репертуара стали «Комната» и «Кухонный лифт» Гарольда Пинтера и «Подорванные» Сары Кейн.
С 1966 года Ройал-Корт проводит фестивали молодых авторов до 25 лет, спектакли которых пользуются неизменным успехом.
– Я постоянно отслеживаю новых авторов, и такие театры, как Ройал-Корт, а также «Гейт» и «Буш», оказывают неоценимую помощь, – признается Диана.
И потом, это прекрасная возможность выгулять свои Jimmy Choo[47]. Короче, то, что наша It Girl называет win-wiri situation[48].
Советы
Чтобы откопать классиков завтрашнего дня, забудьте о театрах Вест-Энда (коммерческий театр с современной музыкальной аппаратурой) и отправляйтесь в залы маргинального «Фринджа» (Fringe).
Ройал-Корт (Royal
Court Theatre)
Театр авангарда…
Театр «Гейт» (Gate Theatre’)
Лаборатория молодых авторов и новых пьес.
Театр «Буш»
(Bush Theatre)
Еще одна жемчужина современного британского театра.
2
Цыпочка posh posh posh
Любимая прическа
Все равно, главное – укладка и цвет.
Любимое домашнее животное
Пес породы корги, как у королевы.
Любимое выражение
Tell те, dear…[49]
Любимое ругательство
We are not amused?.[50]
Идеальный мужчина
Принц Уильям в 40 лет.
Настольная книга
«Мария Антуанетта» Антонии Фрейзер.
Предмет, который следует взять с собой на необитаемый остров